Митрополит Максим

90

МИТРОПОЛИТ МАКСИМ.

Преемником митр. Кирилла был Максим, поставленный снова из Греков, как это было обычно в период домонгольский.

Сорок лет тому назад, тотчас после ужасного нашествия Монголов на Россию, когда еще составляло нерешенный вопрос, что будет с нею,—погибнет ли она от меча страшных азиатских дикарей или останется цела, у Греков не нашлось охотников идти к нам, чтобы занять кафедру нашей митрополии. Но Русь осталась цела и оказалось, что под игом страшных дикарей возможно существование,—что в частности к церкви покоренного народа они относятся с полною терпимостью и с своим решительным покровительством. Тогда у Греков снова нашлись охотники занимать кафедру русской митрополии, а патриарх снова хотел пользоваться своим, мнимым правом избирать русских митрополитов самому, т. е. избирать их из своего собственного клира.

Истории поставления митр. Максима мы вовсе не знаем. Вероятно, после смерти Кирилла Русские не решились сами избрать преемника ему и дали знать об освобождении кафедры митрополии в Константинополь, а отсюда им отвечали, что будет прислан в Россию митрополит, избранный патриархом из его греческого духовенства. Но не невозможно и то, что еще при жизни Кирилла было прислано Русским предупреждение от патриарха, чтобы в случае его смерти они не избирали преемника ему, а ждали последнего из Греции.

Максим был поставлен в митрополиты русские и прибыл на. свою паству в Киев в 1283-м году, на третий год после смерти Кирилла.

Тотчас после своего прихода в Киев, в том же 1283-м году, митрополит путешествовал в Орду, к хану Тода-Мангу (преемнику Менгу-Темирову с 1281-го года). Что было причиной путешествия, летописи не говорят. Относительно предположения некоторых наших исследователей, будто ханом Тода-Мангу было постановлено, чтобы каждый вновь занимавший кафедру митрополит, как глава духовенства, являлся в Орду для испрошения на свой сан

91

утвердительной грамоты, мы уже говорили выше (стр. 32), что оно не может быть принято, так как неизвестно ни ярлыка, данного самому Максиму в его путешествие в Орду, ни ярлыков, даванных его преемникам при занятии ими кафедры 1). Не обязанный являться к хану в качестве нового митрополита, Максим мог предпринять путешествие в Орду тотчас после своего прибытия на Русь по каким-либо особенным нуждам церковным. Но более вероятно предполагать, что он поспешил предпринять путешествие к хану не по нуждам церковным, ознакомиться с которыми еще не имел времени, а по поручению своего константинопольского императора (Андроника Старшого, только что занявшего место своего умершего отца Михаила Палеолога), для каких-нибудь греческих политических дел, ибо императоры, как говорили и указывали мы выше (путешествие в Константинополь епископа сарайского 1279-го года) находились тогда в сношениях с ханами.

По возвращении из Орды митрополит в следующем 1284-м. году позвал к себе в Киев на собор всех русских епископов. Призвание всех епископов заставляет предполагать, что причиною собора было что-нибудь особенное и важное; но наши летописи, по-своему истинно и до слез прискорбному, позволительно выразиться—ужасному, обычаю молчать обо всем, касающемся церкви, не говорят о причине ни единого слова 2). Может быть, митрополит привез что-нибудь важное, требовавшее призыва всех епископов, от хана из Орды; может быть, прежде Орды он привез что-нибудь подобное ют патриарха...; в конце концов мы не имеем ни малейшего положительного данного, чтобы сделать какое-нибудь предположение. Более чем вероятно, что нам сообщается о важном церковно-историческом факте, но сообщается таким образом, что все равно и даже пожалуй лучше было бы, если бы и не сообщалось...

В 1285-м году митр. Максим отправился из Киева в суздальскую область или северную, владимирскую, Русь, и так как здешний великий князь, которым продолжал быть Димитрий Александрович переяславский, находился тогда в Новгороде, то, заходя

1) Не говорим, что ни об одном из преемников Максима неизвестно, чтобы они путешествовали в Орду тотчас по занятии кафедры, ибо тут возможно было бы предположение, что все они прямо из Константинополя проходили через Орду.

2) Никоновская летопись под нашим годом: «позвани быша епискупы вси руския в Киев в Максиму митрополиту киевскому и всея Русии».

92

или не заходя во Владимир, прошел в него. Из Новгорода он. заходил во Псков.

По поводу этого путешествия митр. Максима Никоновская летопись дословно повторяет о нем то, что говорит о митр. Кирилле, а именно, что он «по обычаю своему хожаше по всей земле рустей, учаше, наказуяше, управляли». И представляется весьма вероятным думать, что если не относительно всего, то по крайней мере относительно «хожаше» летопись говорит действительную правду,—что митр. Максим, по причине неудобств постоянного пребывания в Киеве, более или менее часто оставлял его, чтобы, по примеру своего предшественника Кирилла, предпринимать путешествия по Руси, имевшие вид и значение верховно-пастырских ее обозрений. Положительные сведения, которые мы имеем о путешествиях и местах пребывания митр. Максима после 1285-го года, состоят в том, чтоб продолжение 1288-го и 1289-го годов он находился в Киеве,— что в 1295-м году он приезжал во Владимир,—что в 1300-м году он навсегда переселился из Киева во Владимир, из которого в том же году ходил в Новгород, и наконец—что когда-то во время своего пребывания на кафедре он посетил область галичско-волынскую 1).

Известий о церковно-правительственной деятельности митр. Максима мы имеем еще менее, чем о деятельности его предшественника Кирилла, а именно—не имеем вовсе никаких. Сохранился до. нас один письменный памятник его правительственной деятельности. Это—его грамота, содержащая в себе наставление или предписание (устав) относительно поста среды и пятка и увещание к вступлению в супружеское сожитие не иначе, как посредством законных церковных браковенчаний 2).

Выше мы сказали, что наша разность с Греками относительно соблюдения поста в среду и шток обратила на себя внимание митр. Кирилла и что епископ сарайский Феогност задавал по сему поводу вопрос константинопольскому патриаршему собору. Ответ дан был епископу в том смысле, что русскою церковью должны быть соблюдаемы порядки церкви греческой 3). Митр. Максим в своей

1) Последнее известие находим в Киприановом житии св. Петра, в котором рассказывается, что Петр поднес Максиму икону Богородицы своего письма, когда этот приходил в волынскую землю для ее посещения и обозрения.

2) Напечатана в Истории преосв. Макария, т. IV, прилож. XXIV, и в Памятниках канонич. права, col. 139.

3) Въпрос (19-й). Достоить ли в апостольския праздники в среду и пяток мяса ясти? Ответ. «Не разорится и среда и пяток ни господьскым праз-

93

грамоте, вследствие ли нарочитого поручения от патриарха, который из вопроса епископа Феогноста узнал о нашей, разности с Греками, или по своей собственной ревности привести нас в согласие с ними, или же наконец — вследствие заявленного самими Русскими желания относительно сего последнего, снова настоятельным образом предписывает к соблюдению порядки церкви греческой, излагая их с большею обстоятельностью, нежели как это сделано в ответе собора епископу. Устав митр. Максима о посте среды и пятка есть следующий пост отменяется: в святую неделю Пасхи, в среду преполовения— для тех, кто не желает поститься, в неделю Св. Духа по пянтикостии, хотя особенно ревностные христиане в эту неделю постятся, в Рождество Христово, если оно случится в тот или другой из наших дней, и потом от Рождества Христова до Васильева дни, в Богоявление Господне и в неделю пред мясопустами; пост ослабляется. в праздник апостолов Петра и Павла, в Преображение Господне, в Успение Богородицы и в праздник апостола Филиппа,— в эти праздники, если они случатся в среду или пяток, не дозволяется есть мяса, но дозволяется есть рыбу. К предписанию о посте среды и пятка митрополит присоединяет предписание о канунах Рождества Христова и Богоявления и именно говорит: в какой бы день ни случился канун Рождества Христова, не должно есть мяса, ни рыбы; если случится в субботу или в воскресенье, то, не нарушая устава (о посте, непощении в субботу и воскресение?), должно есть хлеб и (пить) вино по службе Иоанна Златоустого после вечерни; относительно кануна Богоявления наблюдается тоже самое.

Так как следующее за уставом о посте увещание о вступлении в супружеское сожитие не иначе как посредством церковного венчания не имеет с ним никакой логической связи и представляет нечто неожиданное, то может быть подозреваемо, что оно не принадлежит митр. Максиму и присоединено к его уставу каким-нибудь безграмотным писцом по какой-нибудь случайной причине. Но с другой стороны не невозможно и то, что митрополит, не заботясь о логической связи, хотел воспользоваться случаем обнародования грамоты с уставом о посте, чтобы сделать и это увещание, которое было находимо им за очень нужное. Вот это увещание: «Пишу же

ником, кроме великых дний святыа недели,—в среду и пяток да ядять, и на Сшествие Святого Духа и егда приключится Рождество Христово или Богоявление и егда бывает неделя о мытари и фарисеи; опроче сих 5 празник да не разорять среды и пятка, се бо взбранено отнудь божественными каноны»...

94

и се вам, детем моим, да вси чада моя, порождении в купели новосвященней, держите жены от святые соборные и апостольския церкви, занеже жена спасения ради человеческого бысть; аще же их держите в блуд, без благословения церковного, то что ти в помощь есть? Но молися им (молитеся? т. е. священники) и нуди их, аще и старии суть и младии, да венчаются в церкви».

(Чтобы быть обстоятельными, должны мы еще сказать, что в 1295-м году митр. Максим свел с кафедры епископа владимирского Иакова, который был поставлен им на кафедру в 1288-м году. Но сообщающая о сем летопись так называемая Троицкая или Академическая ничего не говорит о причине низведения и, отнимая у нас возможность что-либо думать и что либо сказать о деянии, ограничивается в своем сообщении только словами: «в лето 6803 приеха Максим митрополит ис Кыева (во Владимир), Якова владыку Володимерьского свед с епископьи»).

Относительно участия митр. Максима в государственных делах Руси нам известно то; что в 1804-м году, когда по смерти великого князя Андрея Александровича городецкого должен был занять великокняжеский престол по праву старшинства Михаил Ярославич тверской, митрополит унимал искать великокняжеский престол под законным кандидатом московского князя Юрия Даниловича. Что касается до успехов этого пастырски-миротворного вмешательства в -распри князей, то московский князь, ожесточеннейшая борьба которого с Михаилом Ярославичем наполняет потом почти все время правления преемника Максимова св. Петра, не послушал настоятельных увещаний митрополита.

Историческую известность митр. Максима составляет то, что в 1300-м году он перенес столицу русской митрополии из Киева во Владимир. Предшественник его Кирилл много раз приходил из Киева в северную, владимирскую, Русь и вообще не жил в нем постоянно, а только по временам и, может быть, даже наименьшею частью; сам он до 1300-го года приходил во владимирскую Русь но крайней мере два раза и также, по всей вероятности, жил в Киеве только временно, урывками: но тем не менее Киев продолжал составлять столицу митрополии,—в нем оставался хозяйственный дом и двор митрополитов; в, нем оставались их клирошане или чиновники; митр. Кирилл умер в северной Руси, но тело его отвезено было для погребения в Киев, к его кафедре. В 1300-м году митр. Максим формально перенес столицу митрополии из Киева во Владимир, переселившись из первого во второй «со всем сво-

95

им житьем», как говорят летописи, и с своими клирошанами или чиновниками. Нет сомнения, что Максим, так же как и Кирилле с самого начала своего правления признавал очень неудобным то, чтобы столица митрополии оставалась в Киеве; но решение перенести ее из последнего во Владимир было вызвано в нем внезапно случившимися обстоятельствами, ибо еще в 1295-м году он поставил во Владимир епископа и следовательно—не думал о собственном в него переселении. В 1299-м Киев подвергся такому разграблению от Татар, что разбежался весь город; вместе с другими принужден был бежать и митрополит,—и он решился бежать навсегда 1)... Максим перенес кафедру своей митрополии из Киева в стольный город Руси владимирской, а не галичской, как само собою подразумевается, потому, что в первой, а не во второй Руси,—в «Руси Великой», а не «Малой», как уже, может быть, тогда называли, а во всяком случае скоро за тем начали называть Греки две Руси—северную и южную, он видел главнейшую и важнейшую часть своей митрополии.

Перенесши кафедру митрополии из Киева во Владимир, Максим перевел здешнего епископа в Ростов, на бывшую тогда праздною кафедру последнего. Что касается до Киева с его собственною епархией, то митрополит не поставил в него епископа, а оставил егоза собой, в качестве своей старшей столицы, так что с этого времени у митрополитов стало две епархии, при чем епархия киевская начала состоять под ведением их наместников 2).

1) Что митр. Максим бежал из Киева в 1299-м году, это дает знать Новгородская летопись под сим годом (конец года): В Новгороде в сем году не было известно, где находится митрополит, т.-е. бежав из Киева, он совершал путь во Владимир неизвестными новгородцам местами. Во Владимир он прибыл, по некоторым летописям (Воскрес.), 18-го Апреля 1300-го года.

2) Перенесение митрополитом Максимом кафедры митрополии из Киева во Владимир (собственно—не кафедры, которая осталась в Киеве, а столицы, седалища, κάθισμα, см. ниже) представляло собою случай перенесения митрополитом своей кафедры из подпавшего власти варваров своего стольного города в один из епископальных городов своей митрополии. Относительно сего случая Вальсамон пишет (в толковании на 82 пр. Карфаг. собора,—у Ралли и II. III, 486), что некоторые митрополиты считали себя в праве делать это самовольно,—что другие признавали нужным соборное разрешение, а иные царское повеление, и. что по его собственному мнению—необходимо то и другое. Принадлежал ли митр. Максим к первой категории митрополитов или по чему-либо другому, только

96

Перенесение митр. Максимом столицы митрополии из Киева во Владимир подало первый повод к тем попыткам разделения русской митрополии на две особые митрополии, которые вследствие имевших скоро за тем случиться политических событий во всяком случае становились неизбежными.

Между двумя русскими великими княжениями—владимирским и галичским Киев занимал такое, так сказать, нейтральное положение, что, пока столица митрополитов оставалась на своем старом месте, они могли быть митрополитами обоих княжений или всей Руси. Но когда Максим перенес свою столицу из Киева в стольный город владимирского великого княжения, то великое княжение галичское оказалось в церковном отношении уже не равноправною с первым частью митрополии, а только как бы некоторым к ней придатком. Совершенно естественно было, чтобы великим князьям галичским не понравилась такая церковная роль их страны и чтобы они предприняли старания о приобретении себе своего особого митрополита. Эти старания они действительно и начали тотчас же после того, как Максим переселился из Киева во Владимир, и так как имели в них успех, то и первый случай разделения русской митрополии на две особые митрополии имел место при самом же Максиме. В некоторых списках каталога архиерейских кафедр, со-

он перенес кафедру митрополии из Киева во Владимир без спроса в Константинополе, и от патриарха формальным образом было признано это перенесение только в 1354-м году, при поставлении в митрополиты св. Алексея.— Во Владимирском Успенском соборе находится икона Максимовской Божией Матери, на которой Божия Матерь изображена преподающею омофор митрополиту Максиму. В подписи на иконе читается: «Сей святый чудотворный образ пресвятые Богородицы написан бысть в лето 6807 (1299), по видению Максима митрополита Владимирского и всея Руссии (sic) чудотворца, Греченина родом: егда ему пришедшу от Киева во Владимир и от путного шествия в келлии своей мало уснув, абие видит яко наяве свет велик и необычен и в том свете явися ему пречистая Дева Богородица, держащая на руке Превечного Младенца, и глагола: рабе мой Максиме, добре пришел еси семо посетити град мой, и подаде ему омофор, глаголя: приими сей омофор и паси в граде моем словесные овцы; он же прием, возбудися от сна и в келлии никого же виде, а омофор обретеся в руце его..., и прославися сие чудо во всей Русской земле и в Палестине, и повеле (митрополит) написати сей образ тем подобием, якоже виде» (Доброхотова Памятники древности во Владимире Кляземском, стр. 74, § 2). Чудесное видение, бывшее митрополиту Максиму, должно было служить в глазах русских людей оправданием его поступка.

97

ставленного при шшер. Андронике Палеологе Старшем (1282— 1827), читается о Галиции историческое замечание: «Галиция, бывшая епископией России, возведена в митрополии императором кир Андроником Палеологом при святейшем патриархе кир Афанасии в 6811 (1303) году» 1). Истории этого первого открытия особой галичской митрополии пока мы вовсе не знаем (как, впрочем, вовсе не знаем и последующих открытий). Позднейшие галичские свидетельства утверждают, что первым особым митрополитом галичским был Нифонт 2). Если они говорят правду, то этого Нифонта и должно принимать за митрополита, поставленного в 1303-м году. В тогдашних пределах княжества галичского находилось шесть епископий: галичская, перемышльская, владимирская (владимиро-волынская), луцкая, холмская (бывшая угровская) и туровская. Эти шесть епископий, при чем первая из них стала епархией самого митрополита, и образовали отдельную митрополию галичскую. Великим князем галичским в 1303-м году, когда состоялось открытие митрополии, был Юрий Львович, внук Даниила Романовича, занимавший после отца престол великокняжеский с 1301-го года по 1316-й год.

Митр. Максим скончался в конце 1305-го года, по одним летописям—6-го, по другим—16-го Декабря. Тело его было положено во Владимирском Успенском соборе 3).

1) Γάλιτζα, ἐπισκοπὴ οὗσα τῆς ’Ρωσίας, ἐτιμήθη εἰς μητρόπολιν παρὰ τοῦ βασιλέως κυροῦ Ἀνδρονίκου τοῦ Παλαιολόγου ἐπὶ τοῦ ἁγιωτάτου πατριάρχοῦ κυροῦ Ἀθανασίου, ἐν ἔτει ҂ξωιά,—у Ралли и II. V, 494, прим. 1. См. еще статью А. С. Павлова: «О начале галицкой и литовской митрополий и о первых тамошних митрополитах по византийским документальным источникам», напечатанную в майской книжке «Русского Обозрения» за 1894-й год. Митр. Киприан в житии св. Петра говорит о попытке галичского великого князя Юрия Львовича получить для Галиции особого митрополита, сделанной после смерти митр. Максима, как о первой попытке. Возможно, что Киприан не знал о действительном первом поставлении особого галичского митрополита; но не невозможно, что и зная притворился незнающим, ибо в интересе московских митрополитов было то, чтобы история галичской (галичско-литовской) митрополии была возможно менее известна, дабы против каждого поставления особого галичского митрополита можно было протестовать как против небывалого и неслыханного нововведения.

2) См. в Памятнн. канонич. права, приложж. col. 125.

3) В Воскресенской летописи относительно места в соборе, где был положен Максим, сказано: «в соборней церкви святыа Богородица, во храме (придельном) Христова мученика Пантелеймона»,—Собр. лет. VII, 184 (Тоже в Степенной книге, I, 403).