Положение церковных партий по прекращении волнений из-за Нестория и Феодора Мопсуэстийского.—Кончина Иоанна и восшествие на Антиохийский престол Домна: первенствующее значение Феодорита в делах «Востока» за это время. — Устранение крайних антидиофизитствующих епископов с своих кафедр и цель такой меры. — Отношение к этим распоряжениям Константинопольского и Александрийского пастырей.—Смерть св. Кирилла; его место занимает Диоскор. —Письма Феодорита к последнему, а равно и к другим лицам, расположенным к нему. — Бывший копит Ириней поставляется в митрополита Тирского по мысли и инициативе Кирского епископа. — Протест Диоскора, не уваженный в Антиохии. — Новый Константинопольский владыка Флавиан и дружественные отношения в нему Феодорита. — Архимандрит Евтихий-монофизит и его сторонники на «Востоке».— Донос Домна на еретика императору Феодосию. — Императорский эдикт от 17-го февраля 448 года, направленный против «Восточных» и вызвавший волнения на «Востоке». — Феодорит не одобряет этого акта.—Собор пастырей в Антиохии и его деятельность. — Движение в Египте против «Восточных», произведенное прибывшими сюда из Антиохии монахами.—Письмо Диоскора в Домну от имени Александрийского собора и ответ Феодорита и Антиохийского владыки.—Серьезность положения по взгляду Феодорита и историческое значение его сочинения «Эранист».—Послания Кирского епископа дли укрепления «Восточных». — Указ Феодосия о заключении Феодорита в Кирре и средства, какими он был достигнут; участие в этом деле Озроинских клириков, недовольных Ивой. — Письма Феодорита к разным лицам, в которых он оправдывается в своих поступках и раскрывает истинные мотивы вражды к нему. — Обширная корреспонденция Феодорита за это время и ее содержание.— Осуждение Евтихия в Константинополе и радость Кирского пастыря. — Посольство из Антиохии в пользу Феодорита и письма последнего при этом случае с требованием вселенского собора. — Указ Феодосия по этому предмету и запрещение Феодориту присутствовать в Ефесе. — Состав σύνοδος ληστρική и его существенная задача. — Суд над Кирским епископом: анализ прочитанных здесь отрывков из его сочинений, vota и окончательное решении. — Эдикт императора, ἐγκύκλια γράμματα Диоскора и «противонесторианская» формула. — Феодорит признан еретиком и лишается кафедры.

437—438 гг. знаменуют собою заключение несторианских волнений: сам ересиарх был сослан, его имя опозорено постыдным прозванием симонианина, приравнивавшим его к Арию, сторонники и друзья его проводили безвестное существование в различных отдаленных углах греко-

159

римской империи. Церкви всего христианского мира были в полном согласии. С внешней стороны все обстояло благополучно, но на самом деле это было лишь временное затишье пред наступлением грозы. Совершившееся примирение «Востока» и Египта не было принято везде с одинаковым сочувствием и неподдельною искренностью. В рядах Ефесских деятелей очень рано стали обозначаться предшественники Евтихия, которые не могли слышать даже упоминания о двух естествах воплотившегося Христа и бежали его, как самой гнусной ереси. Сирийцы, значительно потерявшие вселенское уважение к своему высокому духовному авторитету, от души благословляли общее успокоение или, по крайней мере, с большим самообладанием несли иго вынужденного молчания, но и между ними были люди, склонные к сомнению в величии заслуг Павла Эмесского: дух Иерапольского митрополита продолжал еще жить на «Востоке» 1). Помимо того, положение «оставленных в подозрении», в каком оказать Антиохийцы, необходимо побуждало их к бдительной осторожности по отношению к себе и внимательному наблюдению за действиями Александрийцев. Под пеплом тлело много искр, готовых вспыхнуть ярким пламенем. Пока были живы Иоанн и св. Кирилл, беспокойные и крайние элементы не выходили наружу и были сдерживаемы в надлежащих границах твердою политикой одного и авторитетною мудростью другого; но оба эти деятеля скоро сошли со сцены, и равновесие тотчас нарушилось. Удалившийся под сень своего епархиального города и проводивший в трудах свое время Феодорита, опять должен был выступить на первый план и принять самое горячее участие во всех дальнейших событиях. Его имя было теперь самым внушительным, и его голосу следовал весь «Восток». Он всецело руководил им, не будучи Антиохийским владыкою, и уже одним этим возбуждал непримиримую ненависть врагов, как ответственный за все, что не нравилось и было неприятно последним. Евтихиане видели в нем опаснейшего противника, Диоскор требовал от него объяснений, почему попираются права престола св. Марка. При таких условиях Феодорит неизбежно страдал более других, когда стенали все, и торжествовал тал, где ликовали остальные представители Антиохийского богословия. В этом факте можно находить разгадку последующей истории жизни Кипрского пастыря: его проклинают монофизиты и его же Халкидонский собор провозглашает «православным учителем». Его участие в несторианских распрях создало ему громкую славу защитника веры на «Востоке», который повиновался ему более, чем Антиохийскому епископу; но это же самое

1) Из 16 письма Феодорита (к Иринею), явившегося пред самым разбойничьим собором, видно, что на «Востоке» были лица, для которых название св. Девы Θεοτόκος представлялось столь жеподозрительным, как и Александру Иерапольскому. Епископ Кирский вынужден был просить адресата «гоняться не за словами, возбуждающими спор, а за доводами, ясно выражающими истину» (Epist. 16: М. 83, col. 1193. А—В).

160 —

стлало его страшным и ненавистным для Египта 2), и Александрия жестоко отомстила ему в период господства.

В предшествующую эпоху смут и неурядиц, особенно после 433 г., Феодорит перестал посещать Антиохию, где был не совсем дружественный ему предстоятель, и проживал в Кирре 3). Скоро он должен был оставить свое уединение, когда в 441 или 442 году 4) Иоанн скончался. Преемником почившего был родной его племянник Домн 5), который, по словам Мартэна 6), «имел все недостатки своего предшественника и ни одной из его добродетелей». Слабый и бесхарактерный, он был не способен поддержать достоинство своей кафедры в тяжелых обстоятельствах и искал опоры в энергичных и опытных лицах. Знаменитейший богослов и мужественный поборник православия, Феодорит прежде всех обратил внимание нового Антиохийского пастыря, терявшегося при малейших затруднениях, и своим крепким умом и твердою волею принужден был прикрывать его немощи. У него было именно то, чего не доставало Домну. Если при жизни Иоанна Кирский епископ руководил другими, то теперь он стал действительным главою «Восточных» и двигал всеми событиями. С самых первых дней своего правления Домн безусловно подчинился влиянию Феодорита, без воли которого он не осмеливался сделать ни одного решительного шага, и предоставил ему все церкви «Востока» 7). Сирские акты разбойничьего собора сохранили нам много любопытных известий по этому предмету. Так пресвитер Кириак, в своей жалобе Диоскору, свидетельствует: «Домн отказался от всякого собственного мнения; ибо вследствие своей дружбы, к Феодориту, епископу города Кирра, он любил жить с жим все время и доходил даже до того, что публично защищал его нечестие, не показывая страха, каким он обязан по отношению к Богу. А что хуже всего,—он украшался всеми хулениями Феодорита против Христа, Господа всяческих; Домн беспрестанно хлопал руками к Церкви и, своими неумеренными похвалами, поддерживал и укреплял его в нечестии. В церковных угодиях он даже выстроил для него дом и позволил ему жить там, как в своем го-

2) Это дает знать, напр., замечание Пелагия (Hoffmann. S. 44,23.24. Martin. Actes. P. 97. Perry P. 211), что Феодорит сделался известным у всех людей, как богопротивник.

3) Synodicon, cap. LXXI: М. 84, col. 679. А.

4) Epist. Theodoreti 83: M. 83, col. 1268, p. 1146.

5) См. y Болландистов «житие св. Евфимия» (Acta Sanctorum ad 20 jannuarii. Parissiis ap. Victor Palmé. Iannuarii tom. secundus. Vita S. Euthymii, cap. VI, 41, p. 672; cap. IX, 56, p. 675), откуда видно, что Дойн был племянником Иоанна, а не этого аввы (как полагает протоиер. А. В. Горский: «Прибавл. в т. е. О.», XIV, стр. 358), в монастыре которого он пребывал до епископства. Cnf. Le-Quien. Or. Christ, II, p. 721.

6) Martin. Pseudo-Synode. P. 66.

7) Hoffmann. S. 65,4—б. Martin. Actes. P. 149. Perry.P. 315.

161

роде. Он (Домн) всегда называл его (Феодорита) отцом, а в его отсутствие осыпал его благословениями (восхвалял его, как блаженного)» 8). Однимсловом, Домнпитал какое-то суеверное уважение к Феодориту: он был словно околдован им 9) и соглашался на все, что ему предлагал тот 10). Вообще без Кирского пастыря в Антиохии не делалось ни одного значительного постановления. Очень понятно, поэтому, что ему нередко приходилось покидать свою епископскую резиденцию и жить во владениях Антиохийского предстоятеля.

У нас имеется слишком мало фактов для изображения жизни Феодорита во всех подробностях, однако же и дошедшие до нас сведения вполне достаточны для уверения в его широкой деятельности. Кажется, прежде всего было решено устранить людей крайне антидиофизитского образа мыслей, бывших угрозою для общего мира. В сознании своего превосходства, они не удовлетворялись уничтожением Нестория, а хотели обезличить весь «Восток», чтобы заставить его во всем следовать Александрийскому богословию, понимаемому ими по своему. Акакий Мелитинский возмущается всяким словом о двух естествах во Христе, монах Максим и его коллега волнуют все центры греко-римской империи, взывая к огню и мечу против Феодора Мопсуэстийского. Феодорита хорошо понимал, насколько гибельно было давать ход этим беспокойным элементам и подбором единомышленников старался парализовать влияние несдержанных крикунов и беспорядочных бродяг. Работая для блага и процветания Церкви, он вместе с тем намерен

8) Hoffmann. S. 59,_11—₁₈. Martin.Actes. P. 133. Perry. P. 289—290. Так как далее нам придется иметь дело с сирскими актами очень часто, то неизлшне будет сказать об них несколько слов. Деяния разбойничьего собора дошли до нас в сирском переводе по рукописи Британского музея № 14.530, относимой к IX веку (см. у Райта: Catalogue of syriac manuscripts in the British museum, acquired since the year 1838. By W. Wright. Part, II. 187Κ P. 1027—1030, с. 1); как в иностранной, так и в русской ученой церковно-исторической литературе эта версия признается приблизительно верным воспроизведением происходившего в Ефесе при Диоскоре (Martin. PseudoSynode. Р. 1—57: chap. I—XI. Проф. Ал. П. Лебедевв «Чтениях в Обществе Любителей Духовного Просвещения». 1876, III, стр. 1 сл.; ср. т. II, стр. 425—450). Первая попытка перевода этой сирской рукописи принадлежит англичанину Перри (Perry. An ancient syriac Document, purporting to be record in its chief features, of the second Synod of Ephesus, and disclosing historical Matter interesting to the church of large. Oxford. 1867), но она не закончена (часть сгорела в типографии) и не отличается полною исправностью. За нею следуют периоды— немецкий D-ra Гофмана (1873 г.) и французский—аббата Мартэна(1874 г.); последний, как труд специалиста-богослова и церковного историка, и лучше и полнее первого. В это время Перри закончил свою прежнюю работу и издал ее в полном виде в Дартфорде, в 1877 году; он принимал во внимание версии и замечания предшествующих ученых и потону иногда заслуживает предпочтения.

9) Hoffmann. S. 64, ₈. ₉. Martin.Actes. P. Ι47. Perry. P. 312.

10) Hoffmann. S. 44,₃₃. ₃₄. Martin. Actes. P. 98. Perry.P. 211—212.

162

был организовать сильную и авторитетную партию, способную внушить почтение к «Востоку» всем тем, которым он казался гнездом еретических бредней. Феодорит занялся осуществлением своего проекта на самых первых порах епископства Домна. На место Павла на Эмесскую кафедру был поставлен Помпиян, а после него Ураний. В союзе с первым и при содействии Антиохийского епископа, Феодорит в 442 году обращается против Антарадосского предстоятеля. Это был некто Александр, находившийся в довольно близких сношениях с св. Кириллом. Что это был за человек,—мы не знаем. Конечно, благожелатели Александра украшают его ореолом полного совершенства, но их свидетельство далеко не беспристрастно. Во всяком случае он возбуждал сильные подозрения в Антиохийцах и потому был вызван в столицу «Востока», где, по настоянию Кирского епископа, и принужден был подписать формальное отречение. Он был оставлен в Антиохии под арестом, а в преемника ему был назначен Павел, который будто бы разделал с Несторием изгнание в Оазисе 11). Вообще, Феодорит «наставил бесчисленное количество епископов-несторианствующих, подобно ему» 12).

Как отнеслись к этим поступкам в Константинополе и Александрии?—неизвестно, но едва ли там одобрили Домна, хотя и не всегда могли протестовать на основании канонов. Впрочем, св. Кирилл не опускал случаев дать должное наставление своему собрату. Так, он писал Домну по жалобе некоего Петра, который выставлял себя жертвою несправедливых судей 13). В другой раз св. Кирилл заявил себя по делу, Афанасия Перргского (Перргийского) и просил оказать снисхождение якобы невинно пострадавшему 14). Эти факты не следует проходить без внимания. Они помогут нам уяснить положение «Востока», его отношение к другим церквам и значение деятельности Феодорита. Замечательно здесь то, что все, недовольные административными распоряжениями Антиохийского владыки, обра-

11) Hoffmann. S. 64—66. Martin. Actes. P. 148—151. Perry.P. 314— 318: «жалоба на Домна диакона Илиодора и монахов Симеона, Авраама и Геронтия». Время рассказываемых здесь событий определяется указанием (Hoffmann. S. 65,_{40. 41}. Martin. Actes. P. 150. Perry.P. 318), что Александр до разбойничьего собора содержался в заключении в Антиохии в продолжение семи дет, а Помпин Эмесский уже присутствовал при его отречении от кафедры и от епископства (Hoffmann. S. 66,₂₅_{. 26}. Martin. Actes. P. 150. Perry. P. 316).

12) Hoffmann. S. 65,₅_—6. Martin.Actes. P. 149. Perry.P. 315.

13) Epist. 78 S. Cyrilli: Migne, gr. ser. t. 77, col. 361. 864. Имени адресата в этом списке не сохранилось, но по всем вероятиям таковым был Домн. Ср. русский перевод, вместе с греческим текстом, под заглавием: «каноническое послание к Домну, патриарху Антиохийскому,» в Правилах св. Отец(Москва. 1884. Стр. 561—571). Ρόλλη καὶ Πότλη. Συνταγμα τῶν θείων καὶ ἱερών κανόνων. t. IV. Ἀθἡνῃσιν 1854. Ρ. 355—860.

14) Mansi, VII, 320. D—821. C. Epist. S. Cyrilli 77: M. 77, col. 360— 361. Деян., IV, стр. 291—293.

163 —

щаются в Константинополь и Александрию и высказывают явное недоверие и, беспристрастию Домна. С другой стороны, св. Кирилл охотно брал на себя роль посредника и своими просьбами о соблюдении правши, очень прозрачно намекал, что он далеко не был убежден в справедливости нового Антиохийского пастыря. Ясно, что в Египте смотрели подозрительно на совершавшееся в «восточном» округе и зорко следили за ходом событий. Таким образом отношения были не совсем искренние и легко могли разрешиться прямою враждой. Феодорит предвидел это и усиленно заботился о мерах предосторожности на всякий случай. Он поступал здесь тем энергичнее, что был вполне убежден в тесной связи с Александрией всех недовольных, которые забывали всякое почтение к Домну, надеясь укрыться под авторитетом св. Кирилла. Феодорит узнал волков в овечьей коже и не желал иметь их в своем стаде. Аристолай своею смелою политикой «очищения» Востока от несторианства дал простор антидиофизитам, почему они от имени св. Кирилла позволяли все, что хотели. Такой порядок не предвещал ничего хорошего в будущем, и Феодорит всеми силами старался, чтобы оно не было слишком грозно. Выдвигая на вид более рассудительных пастырей, он тем самым думал ослабить оппозицию и даже уничтожить ее в самом зародыше. В тоже время и св. Кирилл своим умиротворяющим поведением не мало содействовал к поддержанию спокойствия, а своим властным словом сдерживал неразумные порывы своих крайних сторонников. Мир сохранялся великою личностью этого славного святителя, но, к сожалению, он скончался в тот момент, когда его присутствие было всего необходимее В 444 году св. Кирилл умер и его место заступил Диоскор Ч Как бы ни принял Феодорита это известие,—с радостью или со скорбью 16),—во всяком случае он скоро должен был убедиться, что и то и другое не соответствовало важности события. Конечно, прежде всего необходимо было ближе узнать нового Александрийского владыку, чтобы точно выяснить, какими последствиями будет сопровождаться эта иерархическая перемена; посему Феодорита посылает приветственное письмо к Диоскору. Одно это обстоятельство красноречиво свидетельствует в пользу того, насколько громадно было влияние этого скромного по своей кафедре епископа на весь «Восток»: он является теперь представителем последнего и в таковом качестве позволяет себе равное и несколько даже покровительственное отношение к адресату. Тон почтительной вежливости не спускается до степени общих мест и ходячих любезностей; напротив того,

15) Мнение, будто Диоскор был племянником св. Кирилла,—мнение разделимое и Мартэном (Pseudo-Synode. Р. 73—74), на достаточных основаниях признается неверным (см. диссертацию проф. Ал. П. Лебедева: Вселенские соборы IV и V веков. Москва. 1879. Стр. 214, прим. 8).

16) Письмо Феодорита к Иоанну-Домну по поводу смерти св. Кирилла, а равно и отрывки из его проповедей по этому случаю нам кажутся неподлинными.

164

довольно высокая нота собственного достоинства, далекая от резкости горделивого чванства, обнаруживает в авторе опытного учителя, могущего дать хороший совет молодому собрату. «Мы слышали,—пишет Феодорит Диоскору 17),—что твоя святость украшается многими видами добродетели (ибо отовсюду идущая быстрая молва наполнила слухи всех твоею славою): в особенности еe восхваляют скромность ума (τὸ τοῦ φρονύματος μέτριον), что и Господь, поставляя Себя в пример, заповедал в следующих словах·, научитеся от Мене, яко кроток семь и смирен сердцем (Мф. XI, 29). Будучи по природе высшим или, лучше сказать, высочайшим Богом, по воплощении Он возлюбил кротость и уничижение ума. Итак, взирая на Него, не смотри, владыко, ни на множество подчиненных, ни на высоту престолов, но обращай внимание на природу и превратности жизни и следуй божественным законам, сохранение которых дарует наследие царства небесного. Слыша о таком смиренномудрии твоей святости, осмеливаюсь письменно приветствовать твою священную главу и обещаю молитвы, плод коих спасение». Вместе с этим посланием было отправлено в Александрию еще одно письмо Кирского епископа пресвитеру Архивию 18). Из 9Τ0ΙΌ не без основания можно заключать, что Феодорит и в Епште имел друзей и чрез них давал отпор различным наветам против «Восточных». Это была, вероятно, немногочисленная партия, составлявшая оппозицию всем, которые легковерно принимали, что и как ни говорилось о происходившем в Антиохии. Феодорит был лично заинтересован в том, чтобы в Египте получались верные сведения о событиях в пределах «Восточного» округа и озаботился приисканием способных для сего лиц. Положение настоящего правителя подле номинального—Домна неизбежно выдвигало его имя на первый план и приковывало к нему внимание врагов «Востока». Такой или иной взгляд на него был вместе с тем показателем того, насколько справедливо и беспристрастно было мнение о Сирийских церквах. Мы знаем, что каждый шаг «Восточных» подвергался в Александрии тщательному обсуждению, причем поведение Феодорита становилось предметом критики прежде всего другого. Подтверждением этого служит собственное свидетельство Кирского пастыря в письме к Иоанну 19). «Прибывший недавно из вашей страны благочестивейший пресвитер Евсевий (чрез которого было послано приветствие Диоскору) сообщил, что у вас было какое-то собрание и что между прочим, когда зашла речь о наших делах, твое благочестие с похвалою вспомнило о моей малости».

Из содержания и характера рассматриваемых писем видно, что Феодорит не ожидал особенно больших опасностей; в отношениях Антиохии с Александрией), со смертью св. Кирилла, не произошло никаких но-

17) Epist. 60: М. 83, col. 1282.

18) Epist. 61: М. 83, col. 1232. 1238.

19) Epist. 62: М. 83, col. 1238. Письмо это было отправлено чрез какого-то диакона.

165

вых осложнений, и на первых порах все оставалось по-прежнему. Однако же необходимо допустить, что вскоре начали обнаруживаться некоторые неблагоприятные признаки. В Сирии число недовольных увеличивалось со дня на день и голоса их стали раздаваться все настойчивее и громче. Не знаем, как далеко разносились эти крики, но они служили очень плохим знамением. По этой причине Феодорит продолжал замещать праздные кафедры людьми, которые должны были и могли подавлять монофизитские возбуждения. Не вызывавшая ранее сильных протестов, эта политика во времена Диоскора повела к прямому разрыву с Египтом и ясно показала, какой недостойный человек занял место св. Кирилла. В 436 или 437 году 20) освободилась кафедра Тирского митрополита. Епископы Финикийские избрали Иринея, который будто бы украшался ревностью, великодушием, любовью к бедным и другими добродетелями. В Антиохии это решение было одобрено, хотя не без оговорок. Дело в том, что Ириней был двубрачный. Поставление во священные должности подобных лиц было незаконно, но церковная практика допускала в этих случаях послабления. На этом основании в столице «Востока» выбор Иринея был утвержден, и он вступил в отправление своих обязанностей 21). Вопрос на этом не кончился. Как бы то ни было, «Восточные» сознавали, что

20) Время избрания Тирского митрополита в прошении пресвитера Кириака определяется указанием, что этот Ириней в продолжении двенадцати лет, со времени низложения Нестория, был вне общения с Церковью (не принимал никакого участии в церковных собраниях): Hoffmann. S. 61,2—4. Martin. Actes. P. 138. Perry. P. 296. Остается не ясным, что нужно принимать за terminus а quo: 431 или 435 год? Мартэн (PseudoSynode. Р. 86—88) считает более вероятным принимать последнюю дату. Хотя прямых доказательств на это не имеется, но и мы вполне разделяем это мнение названного французского ученого. Основанием для нас служит следующее, соображение. В Антиохии, находя возможным одобрить избрание Иринея, не забыло однако о его двубрачии и обратились за разрешением недоумении к Проклу. Если бы поставление нового Тирского епископа было еще при жизни св. Кирилла, как выходит по расчислению от 431 года, то были бы непонятно, почему спорный вопрос не был предложен на суд Александрийского владыки, который был авторитетнее и скорее других мог заявить свой протест. Очевидно, Ириней был возведен на Тирскую митрополию уже после 444 года.

21) Epist. Theodoreti 110: М. 88, col. 1305, р. 1180. 17-ое апостольское правило прямо защищает хиротонию двубрачных («кто по святом крещении двумя браками обязан был, или наложницу имел, тот не может быти епископ, ни пресвитер, ни диакон, ниже вообще в списке священного чина»: «Ῥάλλη καὶ Πότλη. Σύνταγμα. t. IΙ Ἀθῃνησιν. P. 2. Правила cв. Апостол, св. соборов, вселенских и поместных, и св. отец. Издание «Общества Любителей Духовного Просвещении». Вып. I. Москва. 1876. Стр. 42). Но, кроме приводимым Феодоритом примеров посвящении подобных лиц, можно указать еще на послание папы Иннокентии I к Македонским епископам и диаконам от 414 года, где упоминается о трех случаях такого рода (Mansi, III, 1058— 1060), и на 10 (89) письмо Льва Великого ad episcopos per provinciam Viennensem constitutos (cap. 3: Migne, lat. ser. L 54, col. 631), где находим такое же свидетельство относительно некоторых стран.

166

поступок этот может породить волнения, и обратились по этому предмету в Константинополь. Прокл признал нового Тирского пастыря, и в Антиохии его слово было сочтено достаточным для устранения всяких сомнений и споров 22). Полагали, что теперь не может быть никаких возражений, но вышло совсем не так: скоро оказалось, что событие это было роковым для Сирийцев и больше всего для Феодорита. Чтобы понять это, нам следует сначала раскрыть степень участия здесь Кирского епископа. Вопрос об этом чрезвычайно запутан и едва ли может быть приведен в полную ясность. В письме 110-м, адресованном Домну, автор его говорит: ἐχειροτόνησα τὸν θεοφιλέστατον ἐπίσκοπον εἰρηναῖον Принимая это известие во всей его силе, Бароний 24) и Гарнье 25) решительно утверждали, что Ириней был поставлен во епископа Феодоритом. Балюз был настолько уверен в этот, что без всяких колебаний отвергал свидетельство Synodicon’a, где читается: Irenaeus а Domno Antiocheno praesule Tyrorum mytropolis episcopus ordinatus est 26). Тильмон хотел примирить оба эти противоречивые показания предположением, что в цитированном нами месте Кирский епископ делает заявление от имени Домна 27), что повторяют и другие ученые, напр. Чижман (Zhisman) 28). Само собою понятно, что попытка эта весьма неудачна, и уже Гефеле снова утверждал, что Феодорит на крайней мере был в числе посвящавших Иринея, ибо слова его невозможно истолковать иначе 29). В такой неопределенности вопрос об Иринее оставался до самого последнего времени, когда аббат Мартэн подверг его новому пересмотру и пришел к тому выводу, что письмо 110 принадлежит перу Домна 30). «Как объяснить,—спрашивает Мартэн 31), что простой Кирский епископ был призван посвятить Тирского митрополита, хоти бы даже с согласия Домна? Это противно всем обычаям древности». Мы не будем оспаривать этих справедливых возражений, однако же не думаем, чтобы ими были устранены все трудности. Во-первых, нет никаких прямых данных в пользу подложности рассматриваемого письма Феодоритова, а руководствоваться одними общими соображениями несколько рискованно. Во-вторых, сам Феодорит предполагал, что Константинопольскому двору доносили о производимых им выборах различных предстоятелей «восточного» округа. Недоумевая по поводу

22) Epist. 110: М. 83, col. 1305, р. 1181.

23) Epist. 110: М. 83, col. 1305, р. 1180.

24) Annales, t. VII, р. 617: ad an. 448 n. XI. Cnf. Pagii not. II, ibid., p. 617.

25) Dissert. I, cap. IX, n. IV: M. 84, col. 131—132. Dissert. II, not V ad epist 110. Theodoreti: M. 84. col. 287. Cnf. Ceillier. Т. XIV, p. 40.

26) Syinodicon, cap. CLXI: М. 84, col. 775. C. Cnf. ibid. not. 57 Baluzii.

27) Mémoires. t. XV: note 5 sur Theodorei. P. 872.

28) Das Eherecht der Orientalischen Kirche von J. Zhisman.Wien. 1864. S. 420, Aum. Ι.

29) Conciliengeschichte. Bild. II. S. 297.

30) Pseudo-Synode. P. 84—85 et not. 3. 4. Actes. P. 101, not. 6.

31) Pseudo-Synode. P. 85.

167

императорского указа, воспрещавшего выезд из Кирра, Феодорит писал Ному 32): «когда я приходил в Антиохию, что делал неугодного Богу? Разве то, что приводил к хиротонии священства людей, достойных всякой похвалы?» Едва ли нужно распространяться, чтобы иметь уверенность сказать, что Феодорит указывает здесь на посвящения и притом производившиеся не в пределах своей епархии. Смысл показания слишком определенен, чтобы возможно было какое-нибудь иное понимание. Итак: или письмо 81 неподлинно, или Кирский епископ замещал свободные кафедры по своему усмотрению. Но утверждать первое значило бы переступать законы научной исторической критики и впадать в ничем не оправдываемый произвол, а потому необходимо принять последнее. И замечательно, что Феодорит явно намекает на дело Иринея, когда ниже упоминает «о плачах Финикийских христиан» и своем сочувствии их горю 33).

Таким образом, думая рассечь Гордиев узел, Мартэн совсем не достиг требуемой цели. Предыдущие соображения наши дают нам смелость подвергнуть сомнению прочность построений французского ученого аббата и вызывают нужду в другом, более вероятном, объяснении того эпизода, о котором у нас речь к настоящий раз. Прежде всего должно быть удержано то положение, что формально был ответствен за поставление Иринея Домн, поскольку некоторые известий усвояют посвящение Тирского митрополита именно епископу Антиохийскому 34). Но так было только с внешней стороны; на самом деле Ириней своим возвышением был обязан исключительно своему другу 35). Феодориту, бывшему тогда фактическим главою «Востока». Он рекомендовал Его и он же «привел его к хиротонии священства» и, вероятно, принимал участие в этом акте. В этом смысле он и мог говорить о себе: ἐχειροτόνησα τὸν... Εἰρηναῖον. Посему следует сказать, что Феодорит рекомендовал, избрал Иринея и вместе с Дойном хиротонисал его во епископа Тирского 36), причем Антиохийский владыка всецело действовал по указаниям

32) Epist. 81 (М. 83, col. 1261. В): Εἰσιόντες δὲ (εἰς τῆν Ἀντιοχείαν) τὶ τὠν ὀπαρεσκόντων Θεῷ πεποιήκαμεν; ὅτι τοὺς ἐπαινουμένους καὶ βιῷ κοσμουμένους τῇ τῆς ἱεροσύνης χειροτονείᾳ προσάγομεν;

33) Epist. 81: Μ. 83, col, 1264, ρ. 1142.

34) Кроме цитированного выше места Synodicon’a можно указать еще на свидетельство сарских актов (Hoffmann. S. 61,_3.2. Martin. Actes. P. 138. Perry. P. 296), по которым выходит, что Ириней был посвящен Домном и, следовательно, в Антиохии.

35)Кроме некоторых писем Феодорита Иринею-епископу (ар. Migne epist. 3. 12. 16. 35) мы имеем еще послание Кирского предстоятели к Иринею-комиту (ар. Σακκελίων., σελ. Ι2: epist. 14), что указывает на давность связей между означенными лицами.

36) Такую мысль подтверждают и слова пресвитера Пелагия, который ставил в вину Феодориту то обстоятельство, что «он постоянно благоприятствовал Иринею и одна только авторитетом императора был вынужден чрез рукоположение посвятит вме-

168

и советам Кирского пастыря, как и при других подобных случаях 37).

Прокл утвердил посвящение, а просить об этом Кириллова преемника в Антиохии не заблагорассудили. Партия недовольных увидела здесь свое поражение и подняла сильный крик. Придрались, конечно, к двубрачию митрополита Тирского, но причиною тревоги было, несомненно, не это. Нам станет ясно, почему неумеренные антидиофизиты взволновались по поводу столь незначительного-происшествия, если мы скажем, что поставленный в Финикийскую область Ириней был тот самый комит, который в Ефесе усердно помогал членам cociliabuli, а потом был сослан в Петру, где и разделял одинаковую участь с Несторием 38). Естественно, что уже самое его имя действовало неприятно на чувствительный слух мнимых поборников Кирилловых идей; пред их подозрительным взором снова возникал ненавистный образ Константинопольского ересиарха с авторитетом власти и учительства. Кроме того, сам Ириней, кажется, не всегда был сдержан в выражениях по христологическим вопросам. Сколько можно судить, он несколько напоминал собою Александра Иерапольского и, подобно ему, соблазнялся термином Θεοτόκος. Отсюда: будучи ревностным церковным оратором, он далеко не был вестником мира и своими поучениями раздражал известную часть населения христианского «Востока». Феодорит вынужден был наставлять Иринея и внушать ему

сто нею другого» (Hoffmann. S. 45,_40—₄₂. Martin. Actes. P. 101. Рerrу. P. 216). Хота доносчик и не отличает здесь Домна от Феодорита и берет их за одну коллективную личность, но все же ясно, что последний имел слишком близкое отношение в Иринею, как епископу, если поставление нового пастыря на Тирскую митрополию в некоторой мере зависела и от него. При этом не безынтересно обратить внимание еще на тот факт, что в 447 году Феодорит несомненно покидал свой епархиальный город. Так в письме в архонту Саллустию он говорит, что «принужден был много дней прожить в Иераполе» (Epist. 37: М. 83, col. 1216). Из сопоставления этого известия с другими указаниями корреспонденции Феодоритовой мы узнаем, что это было пред Пасхою того года, когда «Господь потрясал землю и насылал варваров» (Epist. 38. 39. 40 и особенно 41: М. 83, соl. 1217). Марцеллин сообщает, что действительно в консульство Ардавура и Калления (т. е. в 447 г.) было сильное землетрясение и опасное вторжение в империю полчищ Аттилы (Chronicon, ad au. 447: Migne, lat. ser. t. 51, col. 927—928).

37) В сирских актах имеются не малочисленные указании на это; для краткости мы еще раз ссылаемся на прошение Илиодора (Hoffmann. S. 64—65. Martin. Actes. P. 148—151. Perry. P. 314—318).

38) Тожество митрополита Тирского и Иринея комита, — после издания сирских актов,—додано быть признано неоспоримым (Hoffmann. 5. 37,₃₂_—36. 61,_2—4. Martin. Actes. P. 82. 188. Perry. P. 171. 296. Cp. выше, прим. 20 на стр. 165). Когда Ириней был возвращен из ссылки, — неизвестно. Вероятно, это случилось во время нового пересмотра дела о Нестории, прячем последний был отправлен для жительства в Оазис.

169

осторожность в догматических рассуждениях. «Борющимся за благочестие,—писал он Тирскому митрополиту нужно тщательно исследовать (дело) и гоняться не за словами, возбуждающими спор, а за доводами, ясно выражающими истину и приводящими в стыд всех, которые осмеливаются сопротивляться ей. Что за важность к том, именовать ли св. Деву человекородицею и вместе Богородицею или называть ее материю рожденного и рабою, присовокупляя, что она матерь Господа нашего Иисуса Христа, как человека, и раба Его, как Бога, и для избежания поводов к клевете предлагать ту же мысль под другим названием? Сверх сего нужно рассудить и то, какое имя общее и какое есть собственное имя Девы: ведь из-за этого происходил весь спор, который не принес никакой пользы. Большинство древних отцов прилагали это почетное наименование (Богородицы); это же сделало и твое благочестие в двух-трех речах. Я имею некоторые из них, которые присланы твоим боголюбием, где ты, владыко, соединив с (наименованием) Богородица (наименование) человекородица, выразил ту же мысль другими словами».

Весть о поставлении Иринея была немедленно передана Диоскору со всеми прикрасами и, конечно, не мало поразила его, возбуждая в нем грозные призраки, а его болезненная фантазия оказалась в полном согласии с оскорбленным самолюбием деспота. Он воспылал гневом за то, что его обошли в недоуменном вопросе по поводу двубрачия Иринея и удовольствовались одним приговором Прокла. В этом он усмотрел личное оскорбление и часто выговаривал «Восточным», что они поступились правами церквей Антиохийской и Александрийской 40). В столице Египта был составлен собор, и Диоскор отправляет в Антиохию строгий приказ уничтожить все, что было сделано касательно Иринея. Феодорит справедливо увидел в этом требовании притязание на не принадлежащие права, и хартии Египтянина, вопреки его желаниям, не были обнародованы на «Востоке» 41). Диоскору отвечали, что его компетенция, по канонам Никейского и первого Константинопольского соборов, ограничена единственно собственным диоцезом, и за пределы его он переступать не должен. Что до славы кафедры Александрийской, то здесь Диоскору заметили, что «город Антиохия имеет у себя престол великого Петра, который был учителем блаженного Марка и первым

39) Epist. 16: М, 88, col. 1198, р. 1077. 1078.

40) Epist. Theodoreti 86: М. 83, col. 1280. 1281. Эти письмо Мартэн усвояет перу Домна (Actes. Р. 139, note а. Pseudo-Synode. Р. 115 et noеe 4 др.), но, по нашему мнению, несправедливо: см. ч. II, отд. V.

41) Так мы понимаем следящие слова Пелагия в доносе на Феодорита: «предайте сожжению того, кто прикрыл молчанием (не обнародовал) письма Александрийской церкви и председателя вашего святого собора по предмету веры, хоти они были посланы ему! (Да, сожгите) того, кто будучи часто приглашаем доставившими эти письма торжественно прочитать их в церкви, отказался сделать это и предпочитал оставаться верным нечестивому Иринею» (Hoffmann. S. 45,_36—41. Martin. Actes. P. 100—101. Perry. P. 216).

170

и верховным в лике Апостолов» 42). Диоскор был необычайно раздражен столь «дерзким» неуважением к его мнимым прерогативам и счел это за casus belli: «Восточным» была объявлена война не на живот, а на смерть. В столице империи была начата деятельная агитация против Иринея, поражением которого имелось и; в виду дать урок гордым Сирийцам и заставить их преклоняться пред надменным Александрийцем. Но пока Диоскор расставлял свои сети, и в Константинополе, и в Антиохии случились очень важные перемены. В 446 - 447 году Прокл, скончался и ему наследовал Флавиан. В лице этого пастыря «Восточные» приобрели искреннего друга и влиятельного помощника. Флавиан глубоко благоговел

42) Epist. Theodoreti 86: М. 83, col. 1280, p. 1157. См. 5 и 6 правила Никейского собора и 2-ое Константинопольского (Mansi, II, 659—560. 669—672. Ράλλη. Συνταγμα. t. II, p. 128. 159—170. Деян., I, стр. 165. 2Π5—266).—Касательно рассмотренного нами эпизода необходимо сделать некоторые пояснения. В письме 86 говорится: «неудовольствие Диоскира на нас («Восточных») началось с той поры, как мы, последуя правилам святых отцов, согласились принять бывшие у вас (в Константинополе) при блаженной памяти Прокле соборный постановления; и за это он неоднократно выговаривал нам, будто мы, по его словак, предали права церкви Антиохийской и Александрийской» (М. 83, col. 1280—1281). Какой факт имеются здесь в виду? Протоиерей Л. В. Горский («Прибавлении к Твор. Св. Отцам», XIV, стр. 364) полагал, что автор разумеет послание Прокла вскоре по вступлении на Константинопольский престол,—послание, которое приводится в Synodicon’е под заглавием: Procli synodica (Synodicon, cap. CL: M. 84, col. 765. 766). Cnf. epist. 17 S. Procli: Migne, gr. ser. t. 65, col. 885. 886). Это толкование совершенно неверно. Не говоря уже о том, что в данном случае совсем не нужно было обращаться к авторитету церковных канонов, мы не находит надлежащего соответствии нейду свидетельством и самым фактом: вражда Диоскора против «Восточных» не могла обнаруживаться в 434 — 436 гг. по одному тому, что тогда еще был жив св. Кирилл.

Гарнье (Dissert. II, cap. III, n V: M. 84, col. 282) и Флёри (Hist. eccles., t. II, p. 420: livre XXVII, chap. 16) утверждают, что поводом для гнева Диоскора послужило принятие (на Антиохийском соборе по делу Афанасия Перргского в 446 году) послания Прокла, носящего в греческих актах такое надписание: ἀντίγραφον συνοδικοῦ γράμματος (Mansi, VII, 821. Migne, gr. ser. t. 65, col. 881— 884. Деян. VI, стр. 293). Но дело в том, что тогда же был прочитан и ἀντίγραφον συνοδικοῦ γράμματος τοῦ Κυρίλλου (Mansi, VII, 820. Деян., IV, стр. 291) и, следовательно, негодование Диоскора в этом случае ничем не вызывалось.

Наконец, Тильмон (Mémoires, XV, р. 268) признает существование особого документа Проклова пера, коим утверждались преимущества Константинопольских епископов пред «Восточными», и не прочь допустить, что Феодорит скрепил его своею подписью, находись в столице империи. Все это чистые догадки, не могущие претендовать хотя бы на вероятность.

Вместе с Мартэном (Pseudo-Synode. Р. 81) мы относим показание Кирского пастыря к истории Иринея Тирского, когда решение Прокла было признано окончательным, вероятно, на основании 3-го правила Константинопольского собора (Mansi, II, 272. Ῥάλλη καὶ Πότλη. Σύνταγμα. t. II, p. 173. Деян., I, стр. 266).

171

пред памятью св. Кирилла, но при всем том он был человек, сродный по своим догматическим воззрениям Антиохийскому богословствованию. Формулы составленного Феодоритом и предложенного Иоанном символа служили ему руководством при изобличении Евтихия и цитировались им, как точно раскрывающие смысл Никейской веры 43). Кирский епископ понимал важность союза с Константинополем, и действительно, «по его настояниям, Домн взял в помощники нечестивого Флавиана» 44). Монофизитствующие враги Антиохии не могли ошибаться на счет значения этой связи и с своей точки зрения полагали здесь корень всех зол. «Что последовало за сим,— жалуется пресвитер Кириак на разбойничьем соборе 45),—мы не будешь говорить, ибо это дают ясно знать самые события: потрясение церквей, смятение в паствах, оскорбления вас, святые отцы, и гибель вселенной— вот чего пришлось бояться тоща».

Подобные отношения двух «восточных» пастырей к Флавиану, как представителей его на «Востоке порождали новые неудовольствия Диоскора против Антиохийцев. Между тем призрак Апполинаризма, поднимавший такую тревогу в учителях и учениках Антиохийской школы в эпоху несторианских спорок, начал выступать с чертами живого образа, принимал плоть и кровь в лице настоящего еретика. Но странной случайности судьбы, колыбелью монофизитства опять был Константинополь, а провозвестником его влиятельный архимандрит, крестный отец всемогущего временщика Хрисафия. Крайний сторонник св. Кирилла, этот человек во всей деятельности последнего дорожил только одною фразой: μία φύσις τοῦ Θεοῦ Λόγου σεσαρκωμένη. Не выходя из своего затвора, Евтихий однако же умел широко распространить свои идеи при помощи послушной толпы исполнительных монахов. Стоит вспомнить, как подчиненные ему чернецы усердно агитировали в Константинопольских монастырях в конце 448 года. Нужно думать, что обитель, принявшая под свою сень монофизита, далеко не была для него гробом, как он сам заверял. Во всяком случае было бы научною несообразностью утверждать, что он появился на сцене истории ex abrupto, по одному доносу пламенного Евсевия Дорилейского. Несомненно, из столицы монофизитские воззрения переходили в самые отдаленные центры греко-римской империи и находили не малое сочув-

43) На соборе 448 года против Евтихия Флавиан почти буквально приводил Антиохийские символ (Mansi, VI, 680. А. В. Деян., III, стр. 231—232) по посланию «Εύφραινέσθιυσαν» и руководствовался этим вероизложением при допросах монофизитствующего архимандрита (Mansi, VI, 741. А. Деян., III, стр. 286). Характеристику Флавиана, как богослова, см. в исследовании проф. Ал. П. Лебедева «Вселенские соборы IV и V веков». Москва. 1879. Гл. VII, стр. 200—202.

44) Hoffmann. S. 59,₂₆.₂₇. Martin. Actes. P. 134. Perry P. 291.

45) Hoffmann. S. 59,_27—₂₉. Martin. Actes. P. 134. Perry. P. 291.

46) Martin. Pseudo-Synode. P. 204 et note 1. Cnf. Hoffmann. S. 59,₂₅_{— 32}. Martin. Actes. P. 134—135. Perry P. 291—292.

172

ствие на «Востоке». Здесь уже рано обозначилась неумеренная партия противников состоявшегося между св. Кириллом и Иоанном примирения. Сдерживаемая прежде в должных границах могучею личностью Александрийского владыки, эта группа, после его смерти, значительно увеличилась в своем объеме и сделалась гораздо более опасною для всеобщего спокойствия, слившись с крайними элементами невежественного и фанатичного клира. Е исходу 447 года борцы смуты были уже известны в Антиохии и оказывали сильную оппозицию Домну и Феодориту. Административная политика этих последних разжигала их страсти, а надежда на помощь в Константинополе и Александрии делала их дерзкими. История сохранила нам несколько имен представителей этой фракции, траншей столь печальную роль в судьбе епископа Кирского. Таков, прежде всего, некий Максим,—Максимиан, о котором в Антиохии кричали, что это сатана, а не монах 47). Что это был за человек,—мы положительно сказать не можем, но не без основания отожествляют его с корреспондентом св. Кирилла, «желавшим с корнета истребить зловерие Нестория от пределов Востока 48). Затем упоминается Феодосий, вероятно, тот самый, который после Халкидонского собора возмутил всю Палестину и причинил сколько хлопот правительству, завладев Иерусалимом 49). Сюда же нужно причислить Симеона, Илиодора, Авраама, Геронтия, Маркелла, пресвитеров Кириака и Пелагия и диакона Геронтия, своими кляузами заискивавших расположения всесильного Диоскора 50). Наконец,

47) Hoffmann. S. 67,₃₇_—₄₀. Martin. Actes. P. 155. Perry. P. 325.

48) Synodicon, cap. CCV: M. 84, col. 831. Migne, gr. ser. t. 77, col. 340, p. 197, Mansi, IX, 261. 408. Деян., V, стр. 173. 400. Св. Кирилл многократно упоминает о диаконе и архимандрите Максине, хотевшем поднять крестовый поход против несторианства и шлявшемся из города в город: Synodicon, cap. CCV (M. 84, col. 831. 832. Migne, gr. ser. t. 77, col. 337. 340. Mansi, IX, 266. 408—409. Деян., V, стр. 173. 399—340); cap. CCVI (M. 84, col. 833. Mansi, IX, 244. Деян., V, стр. 132. 133); cap. CCVIII (M. 84, col. 884. Migno, gr. ser. t. 77, col. 327—330)·, cap. CCXI (M. 84, col. 837, M. 77, col. 329—330); epist. S. Cyrilli 57. 58 (Migne, gr, ser. t. 77, col. 320. 321 sqq.) и мн. др. Может быть, этот Максим одно лицо с диаконом Максимом, который отвозил в Антиохию Проклов томос. (S. Procli epist. 11: Migne, gr. ser. t. 65, col. 879. 880. Facundi Pro delens., VIII, 2. 5: Migne, lat. ser. t. 67, col. 713. 728. Cnf. Liberali Breviarium, cap. X: Migne, lat. ser. t. 68, col. 999. С). Все эти предположении, ни они кажутся гораздо вероятнее гипотетически допускаемой у Мартэна (Actes. Р. 155, note с) мысля, что в актах речь идет «Максиме, преемствовавшем после Домну; о крайне антидиофизитских воззрениях этого пастыря нам ничего неизвестно. Нужно заметить еще, что на Халкидонскомсоборе также встречается имя архимандрита Максина, который вместе с другими подавал прошение Маркиану и о котором тогда свидетельствовали, что это «учитель Евтихия» (Mansi, VII, 61. С).

49) Hoffmann. S. 67,₁₇. Martin. Actes. 153. Perry. P. 322. Cnf. Mansi, VII, 483. 487. 500. 510. 514. 520. Деян., IV, стр. 409. 416. 417. 432. 435. 438.

50)В актах Халкидонского собора упоминается некий Геронтий, который был врагом «Восточных» (Mansi, VII, 61. С. 65. Λ. Деян., IV, стр. 62).

173

сирские акты говорят еще о каком-то Евтихе 51). Личность последнего в точности не выяснена, но наша мысль естественно обращается здесь к Константинопольскому монаху-ересиарху. Гофман без всяких колебаний принимает это предположение 52), а Мартэн высказывает сомнение в его справедливости, хотя, по его словам, «подобная гипотеза лучше объясняет последовательность событий» 53). Главное препятствие к признанию в этом Евтихе крестного отца Хрисафиева находят в невозможности допустить, будто его учение было знакомо «Востоку» в то время, когда в столице империи этого и не подозревали. Мы не видим в этом обстоятельстве особенного затруднения. Правда, мы не в состоянии указать и проследить всех нитей, какими недовольная Антиохия связывалась с монофизитствующим Константинополем, однако же существование их несомненно. Совершенно немыслимо, чтобы незначительные по своему положению люди решились на свой страх, без всякой посторонней помощи, оказывать сопротивление Антиохийскому пастырю; очевидно, за ними стояла более грозная сила, дававшая им смелость открыто провозглашать свои бредни, а такою не мог быть какой-нибудь темный монах, вроде фигурировавшего на Халкидонском соборе Евтихия, врага «Восточных» 54). И замечательно, что дело Евтихия Константинопольского всего ближе приняли к сердцу отщепенцы «восточного» округа, конечно, по убеждению в его догматической непогрешительности. Ясно, что проповедь упрямого монофизита не замыкалась стенами родного ему монастыря, а достигала Сирии и считалась здесь самым лучшим выражением апостольской веры. Одним словом, с большею вероятностью можно предполагать, что сношения между Антиохийскими антидиофизитами и Евтихием были и что имя последнего было известно на «Востоке». Мы утверждаем это тем решительнее, что самые сирские деяния совсем ни представляют Евтиха обитателем Антиохии или ееокрестностей, когда выразительно указывают, что он был недоступен для мщения разъярившейся толпы Антиохийских христиан 55).

51) Hoffmann. S. 67,₃₈. Martin. Actes. P. 155. Perry. P. 325. Просим иметь в виду, что и Константинопольский ересиарх назывался собственно Евтих (Εὐτυχής, Εὐτηχοῦς), а не Евтихий (Εὐτύχιος), как принято обозначать его имя в церковно-исторической литературе.

52) Hoffmann. S. 99: Anm. 303. Ср. указатель собственных имен на стр. 103 под словом Eutyches prb. и. archm.

53) Martin. Pseudo-Synode. P. 96—97 et note 4.

54) Mansi, VII, 61. C. 66. A. Деян., IV, стр. 62.

55) После одной проповеди Феодорита в Антиохии — народ кричал: «долой Евтиха и Максимина (Мансимиана)»! Вон еретиков! Анафема обоим! Сожжем сейчас же монастырь Максимина!» (Hoffmann S. 67,_38.39: das Kloster des Maximi(a?)nos möge sofort verbrennen. Martin. Actes, p. 155: Au feu, tout de suite, le couvent de Maxi min. Perry P. 325: Let the Monastery of Maximianus be instantly burnt). Если бы Евтих жил в Антиохии, тогда толпа не забыла бы обрушиться своим гневом и на его обитель.

174

Таков был состав партии недовольных в пределах «восточного» округа. Это были, большею частью, люди невежественные и ярые фанатики, которые не хотели внимать никаким разумным увещаниям. Действуя под маской ревности о православии, они были самыми опасными агитаторами: близкое соприкосновение с народными массами открывало им свободное поприще для пропаганды, не всегда уловимой для видных и опытных предстоятелей Церкви. Парализовать их влияние было не так легко: они готовы были идти на мученичество и своим безумным упорством привлекали к себе симпатии простого народа. Феодорит понимал все грозное значение этого факта и старался предотвратить гибельные последствия его. С этою целью он обратил внимание на выбор епископов, способных внести здравые понятия, раскрыть козни темных возмутителей и снять с них личину святости и благочестия. При том же утихнувшие было споры о Диодоре и Феодоре, как кажется, опять начали разгораться и готовы бы разрастись до значительных размеров. В своей защите главных Антиохийцев многие заходили слишком далеко и с укором указывали прежним деятелям несторианской эпохи, к каким плохим результатам привела их уступчивость в примирении с св. Кириллом. По крайней мере Ириней Тирский прямо обвинял Феодорита, что «в счислении учителей он опустил святых и блаженных отцов Диодора и Феодора» 56). Предвестники монофизитства не забыли тех лиц, которые, по их мнению, были виновниками учения о двух сынах. Необходимо было поскорее потушить эту искру, чтобы она не обратилась в пламя. Имя Евтихия, с благоговением произносимое недовольными, заставляло догадываться, что первовиновник брожения есть именно он. Если Кирский пастырь был убежден в этом он необходимо должен был прийти к мысли, что все его меры против крайних выразителей протеста будут паллиативами, когда он не поразит самый корень болезни. Эти соображения побуждали его направить свое открытое обличительное слово против Евтихия, чтобы заградить тот неточный ключ, из которого бил столь грязный поток. Так и было поступлено: Антиохия, некогда восставшая против мнимого апполинаризма св. Кирилла, прежде других указала смысл новой доктрины и сродство ее с учением Аполлинария. Факунд Гермианский сохранил нам соборное послание Домна императору Феодосию, сопровождая сто пояснительным замечанием, что это был первый полемический памятник антимонофизитской литературы. Вот что значится в этом документе: «мы вынуждены донести вашему благочестью, что пресвитер Евтихий старается возобновить нечестие ересиарха Аполлинария и повредить апостольское учение; извращая догмат касательно таинства воплощения, он называет божество Единородного и человечество одною природою, утверждает, что произошло смешение и слияние (того и другого), и усвояет спасительное страдание самому бесстрастному божеству, а тех, которые были столпами истины и борцами за благочестие

58) Epist. Theodoreti 16: М. 83, col. 1193, р. 1078.

175

и которые блистательно противостояли всякой ереси, Диодора и Феодора, дерзает анафематствовать: в этом он уподобляется суетности Аполлинария» 57). В какое время появилось это письмо,—апологет трех глав не сообщает, но мы не считаем возможным относить этот момента, далее января-февраля 448 года, когда «Восточным» пришлось испытать весьма чувствительный удар и когда интерес самозащиты отодвигал на задний план все другие вопросы. Самый характер послания, смелость выражений и решительность заявления: все это свидетельствуете» что грозовая туча еще не разразилась над почвой Сирии 58). Едва ли можно сомневаться, что столь важное дело было предпринято по инициативе Феодорита 59). Домн обладал

57) Facundi Pro defans., VIII, 5: Migne, lat. ser. t. 67, col. 723 — 724. Cnf. lib. XII, cap. 5, col. 852.

58) Тильмон полагал, что это письмо появились во всяком случае после Константинопольского собора 448 года против Евтихия (Mémoires, t. XV, р. 486. 493), что совершенно несправедливо, ибо противоречит словам Факунда: Domnus Eutychi primus restitit ad imperatorem Theodosium scribens (Pro defens., XII, 5: M. 67, col. 852). Другие историки считают моментом издания рассматриваемого послания начало 448 года (Quesnellus. Dissert. I — de vita et rebus gestis S. Leonis M.: Migne, lat. ser. t. 55, col. 219, not. b. Hefele. Bnd. II, S. 301. Martin. Pseudo-Synode. P. 78); мы думаем, что оно вышло, во всяком случае, ранее указа против Иринея, датированного 17-м февраля означенного года.

59) Говоря так, мы уже предполагаем, что сообщаемый Гермианским епископом документ—подлинный, между тем на этот счет возможно не малое сомнение, так как он упоминается и приводится только автором апологии трех глав. Горячо защищает его аутентичность г. Доброклонский (Цит. соч., стр. 219—220), но его аргументация совсем не убедительна, поскольку он основывается исключительно на том соображении, что борьба за Диодора и Феодора вполне естественна и даже необходима в предстоятеле Антиохийской церкви. Сущность дела, по мнению самого Факунда, состоит не в эттом, а в объяснении того факта, как не близкий к столице пастырь мог обличать Евтихия, когда в Константинополе ничего не знали об его еретичестве и когда даже Флавиан был поражен жалобою Евсевия Дорилейского. Вот что говорит по этому поводу Мартэн: «так как Факунд Гермианский цитирует собственные слова Домна, то трудно допустить, чтобы он обманулся в деле столь важном. При всем том кажется несколько странным, что ересь Евтихия сделалась настолько известною в Антиохии, что Домн стал нападать на нее, между тем об ней не ведали в Константинополе даже и те, которые должны были наблюдать за неповрежденностью веры. Из актов Константинопольского собора видно, что в юнце 448 г. Флавиан «удивился доносу Евсевия, потому что он взводил такую укоризну на почтеннейшего пресвитера и архимандрита Евтихия» (Mansi, VI, 6331). Деян., III, стр. 207). Очевидно, между двумя этими фактами будет противоречие, если мы только не предположим в Флавиане желания рельефно выставит свое беспристрастие в деле Евтихия и именно потому, что тот клеветал на него и был врагом» (Martin. Psendo-Synode. P. 79—80). «Может быть, Флавиан не хотел давать Евтихианской шайке повода к нападениям и потому предоставил другим раскрытие замыслов Евтихия» (Martin. Op. cit. Р. 121). Если перевести это рассуждение на более прямую русскую речь, то оно будет значить, что Флавиан или притворялся, разыгрывая роль ничего незнающего, или

176

слишком слабым характером, чтобы отважиться на такую рискованную меру, а непреклонная ноля и неустрашимость в борьбе за истину составляли отличительные свойства личности Кирского епископа. Мужественный антагонист св. Кирилла, он тем энергичнее напал на Евтихия, что имел пред собою врага, не подававшего никакой надежды на мирные отношения. И сам он после говорил о своих противниках: «увидевши, что они возобновляют угасшую уже ересь, я постоянно вопиял, выступая против нее и тайно, и при народе, и в приветственный) домах (ἐν ἀσπαστηρίοις οἴκοις) 60),

боялся трогать архимандрита, связанного тесными узами с Хрисафием, хотя и видел все его неправомыслие. Само собою понятно, что тирады Мартэна, вопреки своей апологетической цели, налагают темное пятно на память Флавиана. Мы не берем на себя задачи подробно наследовать этот запутанный вопрос, но считаем возможным более простое соображение, что бежавшие предметы не редко ускользают от взора непосредственного наблюдателя и даже изумляют его своим присутствием, когда будут указаны кем-либо другим. Сторонний зритель часто вернее и точнее замечает явление, чем тот, на глазах которого оно происходит. При этом нужно еще иметь в виду, что в данном случае подозрительные ко всяким признакам апполинаризма «Восточные» легче и скорее могли усмотреть его нарождение, подобно опытным виртуозам-музыкантам, схватывающим малейшее понижение и повышение тина. Затем, Флавиан, с первых дней своего епископства неприязненно столкнувшийся с придворными вельможами, естественно, удалялся от всякого житейского шума и вел жизнь замкнутую и сосредоточенную. Он не обладал характеров св. Златоуста, для которого широкая общественная деятельность была стихией. Кроткий и не столь энергичный, Флавиан легко мог остаться в неведении, какая подпольная пропаганда ведется в том городе, где он предавался уединению. Не следует также забывать, что Евтихий совсем не подражал Несторию, не кричал о своих открытиях и даже во время судя над ним умел искусно и тайно агитировать между Константинопольским монашеством, Это был интриган гораздо более ловкий, чем Несторий.— Что касается членив столичного клира, то страх пред всесильным временщиком налагал на уста их печать ненарушимого молчания. Вспомним, как дрожал Евсевий Дорилейский, когда была надежда, что Евтихий решительно откажется от своего нечестия и обратит его донос в клевету,—Одним словом, мы склонны допустить, чти Флавиан действительно не впал об еретичестве монофизитствующего архимандрита до формального обвинения последнего Дорилейским епископом.

60) Ἀσπαστήριος οἴκος—дом или храмина приветствия, вероятно, тоже, что и ἀσπαστηκὸς οἴκος (см. Index Graecus: Migne, gr. ser. t. 84, col. 906), где император Феодосий Старший имел беседу с Амвросием, которого он умолял разрешить его от уз отлучения (Theodoretus. Hist. eccles., V, 17 (18): Aligne, gr. ser. t. 82, col. 1233. 1236, p. 1048. Ц. И., стр. 838). Пo Григорию Турскому (Historia francorum, lib. II, cep. 21; VI, 11; VII, 22: Migne, lat. ser. t. 71, col. 217. 384. 428), это была отдельная комната в храмах, называвшаяся salutatorium, которая служили местопребыванием священника для принесении Богу благодарений в ночное время и сообщалась с алтарем. По толкованию Валезия (not. ad cap. 18 libri V Hist. Eccles. Theudoreti: Migne, gr. ser. t. 82, col. 1589), там епископ, окруженный пресвитерами, обыкновенно принимал приветствия от верных, которые приходила в церковь. Точнее, salutatorium находился между алтарем и ἀνάκτο-

177

и в божественных храмах, и изобличал замышлявших против веры» 61).

Донос был отправлен, и Феодорит ожидал самых блестящих результатов. Можно представить себе изумление всех «Восточных», когда вышло совсем наоборот. Сообщению из Антиохии не дали надлежащего хода, а неограниченный Хрисафий, конечно, приложил все свое усердие, чтобы очернить авторов письма в глазах Феодосия, который на первых порах всегда оказывался на стороне еретиков. При таких условиях замыслы Диоскора и его Константинопольских клевретов не встретили никаких препятствий и скоро увенчались желаемым для них успехом. 17-го февраля 448 года появился императорский раз, прочитанный в глубине Египетских пустынь 18-го апреля 62. «Узаконяем— говорится здесь — чтобывсе сочинения, где бы и у кого бы они ни нашлись, написанные Порфирием, по побуждению собственного его безумия, были преданы огню. Также подтверждаем, чтобы из ревнителей нечестивых мнений Нестории иди из последователей беззаконного его учения—епископы и клирики были отлучаемы on. святых церквей, а миряне—анафематствуемы... Сверх того, так как до нашего слуха дошло, что некоторые составили и изложили какие-то двусмысленные учения, не совсем согласные с православною верою, изложенною святыми соборами святых отцов в Никее и в Ефесе и блаженной памяти Кириллом, бывшим епископом великого города Александрии: то повелеваем, чтобы все такого рода сочинения, прежде ли настоящего времени или в нынешнее время написанные, были сожигаемы и совершенно истребляемы, так чтобы никто не мог их читать; а те, которые будут держать у себя и читать эти сочинения или книги, должны иметь в виду смертную казнь. Вообще мы желаем, чтобы никто не позволял себе излагать или преподавать ничего, кроме веры, утвержденной, как мы сказали, в Никее и в Ефесе.... А чтобы все из опыта узнали, какое негодование возбуждают в нашем величестве ревнители нечестивой несториевой ереси, мы постановляем Иринея,—по этой причине некогда навлекшего наш гнев и затем, не знаем как, после

ρον. Cnf. Bern. Ferrarii De ritu sacrarum Ecclesiae veteris concionum. Ultrajecti. 1692. Lib. III, сaр. IX, p. 353 — 355. Iosephi Binghami Operum vol. III. Convert. Grischovius. Ed. secunda. Halae. 1758. Originum sive antiquit. eccles. lib. VIII, cap. VII, § 8, p. 263 — 264.

61) Epist. 145: M. 83, col. 1376, p. 1245.

62) Под эдиктом, предложенный. префектам, имеется такая приписка: ἀνεγνώσθη ἐν τῇ Ἐκκλησίᾳ τῶν μοναζόντων ἐν τοῖς ἑρημικοῖς, Θαραμουθὶ κγ' (in mensibus Ιulianis-Aprilis Ι8), ἰνδικτιῶνος α', ἔτους Διοκλητιανοῦ ρξδ' (Mansi, V, 420. Деян., II, стр. 495). Сопоставляя это известие с свидетельством Cod. Iustin. 1, Ι. 8 (Corpus juris civilis. Ed. Beck. Lipsiae. Ι839. col. 3. 4), что указ относительно Иринея появился 17-го февраля (Dat. XIII или, вернее, XIV Kal. Mart.), мы получим точную дату его издания. См. обэтим: Tillemont, Mémoires, XV, p. 267; Martin. Pseudo-Synode. Pag. 91 et note 1 ibid.

63) Mansi, V, 417. 420. Деян., II, стр. 492—494.

178

вторичного, как мы известились, брака сделавшегося вопреки апостольским правилам, епископом города Тира, — изгнать из святой Тирской церкви и, по снятии с него одежды и имени священника, дозволить ему жить в тишине только на его родине».

Этот указ вызвал на «Востоке» всеобщую панику. Частный факт был представлен в таком виде, что дело Иринея совершенно стушевывалось пред огульным и аподиктическим обвинением всех «Восточных» в еретическом заблуждении: удаление Тирского митрополита ставилось лишь в пример и назидание другим. Понятно, из какой среды и по какому влиянию вышел этот документ. Вдохновители императора внушили ему уверенность, что Сирия есть ничто иное, как гнездо несторианства. Такое воззрение могло явиться только у крайнего монофизита, но уж ни в каком случае не у самого Феодосия, заявлявшего в свое время, что против «Восточных» он не имеет подозрений 64). Ясно, сколь много потрудились влиятельные сторонники Евтихия, опиравшиеся на Хрисафия, и Диоскор, который был «головою, сердцем, руками и душею всей этой партии» 65). Темные интриганы и подпольные кляузники не оставили в покое и Феодорита: параграф декрета касательно мысливших или писавших против Ефесского собора и св. Кирилла был направлен именно в него. Эдикт относился к нему еще и с другой стороны, поскольку Кирский епископ выдвинул на важную кафедру комита Иринея и состоял с ним в дружественных связях. Феодорит почувствовал всю опасность приближавшейся грозы, но не хотел уступить без боя. Ему предлежала трудная задача борьбы против императорского закона, и однако же он не убоялся этого, хотя и знал, что собирает горящие угли на свою голову. Повинуясь голосу чести и совести, он не мог согласиться с провозглашенною жестокою мерой против собрата. В Финикии происходят сильные волнения, и сам Тирский пастырь теряется, не зная, что ему предпринять? Он пишет Феодориту и приточно спрашивает его совета. Ириней рассказывает, что какой-то нечестивый судья предложил двум, захваченным им, исповедникам правой веры: или поклониться ложным богам, или броситься в море. Один без всяких колебаний ринулся в бездну, другой же не избирал ни первого, ни последнего. Феодорит должен был решить: который из них поступил лучше? Разоблаченная от своей приточной формы, эта аллегория равнялась вопросу: следует-ли Иринею повиноваться воле императора? «Я думаю,— отвечал на это Кирский епископ своему адресату 66),— что и тебе второй должен казаться заслуживающим большей похвалы, ибо без повеления никто не в праве лишать себя жизни, но всякому следует ждать смерти естественной или насильственной. И Господь, научая сему, заповедал преследуемым в одном городе бежать в иной (Мф. X, 23)...

65) Выражение Мартэна (Actes, р. 97, note а).

66) Epist. Theodoreti 3: М. 83, col. 1176. 1177. 1180.

66) Synodicon, cap. XXXIII: M. 84, col. 632. Cp. выше на стр. 101 к прим. 139.

179

Если угодно, переменим немного твое предложение и,—чтобы яснее познать истину, оставив речь о море,—допустим такой случай, что судья вручил каждому из борцов меч и приказал, чтобы не хотящий приносить жертву срубил себе голову: кто же, будучи здравомыслящим, решится обагрить собственною кровью свою десницу, сделаться палачом себя самого и вооружить против себя свою же руку?» Таким образом Феодорит прямо объявил эдикт Феодосия не вполне справедливым и, как человек энергичный, нашел нужным открыто высказать свое мнение: обстоятельства требовали его авторитетного слова. Антиохия была и невероятном смятении; жители разделились на две партии и взаимными распрями поддерживали общий беспорядок. Тогда Феодорит выступил на церковную кафедру и между прочини. говорил: «Бог воспринял человека, хотя бы это некоторым и не нравилось!» Оратор указал этим истинное значение нового распоряжения и с уверенностью утверждал, что речь щей, не об Иринее, а о догмате. Восторженные, но беспорядочные возгласы покрывали проповедь Кирского пастыря. Народ кричал: «Это вера апостольская! Это вера православная! Это вера Диодора и Феодора! Мы веруем так же, как и они. Никто не верует согласно эдикту! Веру, предписываемую указом, не принимаем! Мы слуги Апостолов. Долой врагов Церкви! Вон еретиков! Долой тех, которые заставляют страдать Бога! Вон клеветников! Долой Евтиха и Максимина (Максимиана)! Вон еретиков! Анафема обоим! Сожжем сейчас монастырь Максимина! Идем туда скорее! Это сатана, а не монах!» Между тем Феодорит продолжал: «Израильтянин Навуфей был побит камнями за то, что не отдал наследства и виноградника отцов своих, говоря: не дам наследия отец моих (3 Цр. XXI, 6). Подобно сему и вы ревнуете о наследии отцов ваших (о божественных догматах) и говорите: не отдадим наследии отцов наших. Впрочем, нет ничего удивительного к том, что поборающие за благочестие терпят зло; ибо еще блаженный Павел учил нас об этом словами: вси хотящии благочетно жити, о Христе Иисусе гонимы будут. Лукавии же человеци и чародеи преспеют на горшее, прельщающе и прельщаемы (2 Тим. III, 12— 13)». Народ снова воскликнул: «чародеев в цирк! В цирк тех, которые заставляют Бога страдать! Един Бог! Изгоните их!» 67).

67) Hoffmann. S. 67,₃₁—68,₇. Martin. Actes. P. 154—156. Perry. P. 324—326. Здесь не говорится прямо, что событие это происходило вскоре после обнародования указа против Иринея, но упоминаний об эдикте ясно выдает время приводимого и сирских актах эпизода. Эти становится почти совершенно несомненным по сравнении цитированного нами отрывка с показанием пресвитера Кириака, который приурочивает волнения в Антиохии к моменту выхода декрета Феодосия и слова Феодорита приписывает уже Домну (Hoffmann. S. 60,₄₆—61,₂. Martin. Actes. P. 188. Perry. P. 296—297).—В доказательство подлинности сообщаемого сирскими актами фрагмента произведи Кирского епископа мы укажем на аналогичное место из письма его к Зевгматийским декурионам. «Я,— говорить здесь Феодорит (epist. 125: М. 83, col. 1336),—сорадуюсь вам, побивающим за

180

Сколько правды в этом рассказе и как велика часть собственных измышлений доносчика,—это нам неизвестно 68), по во всяком случае неоспоримо, что императорский указ был подвергнут в Антиохии жестокому порицанию. Во всех отношениях он был объявлен не имеющим законной силы, а Иринею было внушено, чтобы он не спешил радовать врагов своим удалением из Тира. Может быть, Феодорит и Домн рассчитывали, что вся эта история разрешится так же, как и вопрос о Феодоре Мопсуэстийском, h непостоянный император не замедлить отменить свой приговор.

Между тем торжествующая партия подняла голову и своими дерзостями вызывала «восточных» пастырей на более решительные меры: прежний, довольно скромный, том значительно повысился, и смутная мысль облекалась в ясную форму монофизитской доктрины. В столице «Востока» собрались все более видные предстоятели церквей, чтобы выработать план действий в столь критических обстоятельствах 69). Здесь Феодорит предложил призвать к ответу недовольных и потребовать у них отчета в своих христологических воззрениях. Между «крайними» больше всех выдавался пресвитер Пелагий, родом Сириец 70), который должен был подписать вероизложение и отказаться от общественного учительства 71).

апостольские догматы и подражающим славному Нявуфею (3 Цр. XXI, 1 сл.) в более высоких вещах. Ибо тот подвергся несправедливейшему убиению за виноградник, не желая лишиться отцовского наследия; — вы же побораете не за виноградники, но за божественные догматы» и пр. (Ср. также гл. VI, к прим. 6 на стр. 235).

68) Клеветавшие пред Диоскором говорили, что Феодорит, приблизительно в эти же время, говорил о разделении естеств пред многими тысячами слушателей. Кирский епископ опровергает этот донос только относительно содержания своего учения (epist. 83: М. 83, col. 1268, р. 1446).

69) В существование этого собора убеждают нас следующие наблюдения: 1, свое исповедание веры Пелагий подал одиннадцати, одновременно находившимся в Антиохии, епископам; 2, ответ Диоскору, т. е., но нашему мнению, письма Домна и Феодорита называются соборными грамотами (Epist. Theodoreti 86: М. 23, col. 1277. Hoffmann. S. 61,₃₁. Martin. Actes. P. 140. Perry. P. 290); 3, прибывшиеоколоэтоговременивстолицу «Востока» Озроннскиеклирикинашлиздесь Кпоисh’га, по Гофману (Verhandlungen. S. 29,_34—₄₀), собор. Martin (Actes. P. 64, not. b) видит тут обыкновенное собрание верующих для молитвы (Perry. Р. 129: Assembly) в воскресный день; но два первые соображения более оправдывают толкование ненецкого переводчика.

70) Пелагий прямо говорит, что он Сириец из Антиохии (Hoffmann. S. 44, _{6. 7}. Martin. Actes. P. 96. Perry. P. 209).

71) Hoffmann. S. 44,₃₆—45,₃. Martin. Actes. P. 98. 99. Perry. P. 212. ПресвитерКириакусвояетинициативуэтогоделаФеодориту, считаяегоавторомсимвола (Hoffmann. S. 59,37—39. Martin. Actes. P. 136. Perry. P. 292). Эт<и же дает знать и сам Пелагий, по которому все исходило от Кирского вппскопа (Hoffmann. S. 44,_33—3₄. Martin. Actes, P. 98. Perry. P. 212); по нему, везде, где являлись они, в действительности был только он (Феодорит). Так, именно последний поднял войну против него в союзе с Домном, а не наоборот (Hoffmann. S. 44,_{32 — 35}. Martin. Actes. P. 98. Perry. 211— 212).

181

Приведем самый символ 72), который покажет нам догматические убеждения Кирского пастыря и прольет, новый свет на положение христианского «Востока» в 448 году. «Святому и благочестивому господину Домну (Антиохийскому) и благочестивым: Домну (Апамийскому), Феоктисту (Верийскому), Геронтию (Селевкийскому, в Сирии), Савве (Палтскому, в первой Сирии), Феодориту (Кирскому), Юлиану (Ларисскому (?), в Сирии) и Юлиану (Розосскому, во второй Киликии), Дамиану Сидонскому, Евстафию Эгонскому (во второй Киликии) (и) Мелетию (Ларисскому, в Сирии) 73)— пресвитер Пелагий желает о Господе нашем радоваться.

«Обнаружилось пред вашим благочестием, что некоторые лица, бывшие в постоянных сношениях со мною, измышляют и провозглашают противные святой Церкви догматы. Именно, их обвиняют за то, что, по их мнению, Бог Слово по превращению сделался плотью, что плоть Господа нашего изменилась в естество божества, так что божество и человечество Господа нашего Христа составляют только одно естество. В виду этого ваше благочестие было вынуждено позвать меня для объяснений касательно таких превратных учений. Сверх сего и некоторые богобоязненные пре-

72) Hoffmann. S. 66—67 и. Аnm. 302: S. 99. Martin. Actes. P. 151—153; not. a: p. 151. Pseudo-Synode. P. 189—192; not. 1: p. 189. Perry. P. 319—322. (Мы держимся версий Мартэна и Перри, которые здесь во многом поправляют перевод Гофмана).

Когда было предложено пресвитеру Пелагию подписать исповедание веры: до издания эдикта касательно Иринея или после? Сирские акты, нередко представляющие страшную путаницу в показаниях, не дают ясного ответа на этот вопрос. Могло быть первое, могло быть и последнее; но нам кажется, что эта история не должна быть приурочиваема ко времени ранее конца 447 года. Мы ужеговорили (см. прим. 67 на стр. 179), что проповедь Феодорита о Навуфсе имела место по выходе императорского декрета, так как народ кричал: «никто не верует согласно эдикту! веры, предписываемой сакрою, никто не принимает» (Hoffmann. S. 67,₃₅_—36. Martin. Actes. P. 155. Perry. P. 324—325), и это были чрез три дня по «взятии» пресвитера Пелагии, как свидетельствует Кириак (Hoffmann. S. 60,₂₄_—₂₇; Cnf. S. 67,₃₁_—₃₂. Martin. Actes. P. 136—137; cnf. p. 154 d. Perry. P. 294 — 295; Cnf. p. 824). Подобной сопоставление говорит больше в пользу той мысли, что Пелагий и его сторонники были призваны к ответу уже по обнародовании указа Феодосия. следовательно в начале 448 года. Мартэн (Pseudo-Synode. Р. 98) склонен разуметь здесь неизвестный нам собор, обычно выпавший в Антиохии или, вернее, долженствовавший происходить ежегодно, после праздника Пасхи. Если бы это было доказано, то тогда можно было бы предположить еще, что в а то именно время и было составлено и отравлено соборное послание (synodica epistola) Домна Феодосию против Евтихия. Был ли такой собор,—мы не знаем, но касательно рассматриваемых сейчас событий должны увязать на следующий факт. Некоторое другое обстоятельство и, по-видимому, позднейшее истории из-за Пелагии сирские акты относят к среде страстной недели (Hoffmann. S. 60,₈₁. Martin. Actes. P. 137. Perry. P. 295); значит, настоящий собор был до праздника Воскресении Христова в год издания декрета против Иринея.

73) До нас дошли письма Феодорита к Домну Антиохийскому (epist. 31/ 110. 112. 180 ар. Migne), Домну Апамийскому (epist 87 ibid.), Феоктисту Верийскому (epist. 32. 134. ibid.), Дамиану Сидонскому (epist. 49 ibid.) и Евстафию Эгонскому (epist. 70 ibid.).

182

свитеры доносили вашему благочестью, что будто я называл учителей Церкви иудеями. Посему я и составил это вероизложение, в котором, согласно учению святых отцов, исповедую, что Сын Божий—один,—воплотившийся Бог Слово,—подобно тому, как один Отец и один Дух Святый. Исповедую также божество Того, Кто стал человеком, даже в Его человечестве, и верую, что после соединения не произошло слияния, почему ни Бог Слово не сделался плотью чрез какое-либо превращение, пи плоть не изменилась в природу божества. Исповедую и то, что после воскресения плоть Господа нашего пребывает бесстрастною, нетленною и бессмертною, прославлена божественною славой, поскольку это есть тело Бога Слова, хотя и остается в пределах естества и удерживает свойства человечности 74)... Посему я анафематствую тех, которые говорят, будто божество и человечество составляют во Христе только одно естество, которые усвояют страдание самой божественной природе и которые не признают особенностей (качественного различия) обоих естеств: бесстрастности божества и страдательности человечества. Д исповедую одного и того же Сына и предвечным Богом и человеком в последние дни,—Сыном Божиим и отцом, (Давида), поелику Он Бог, и сыном Давида, поелику Он человек; ибо сыном Давидовым Он называется по человечеству, а Сыном Божиим по божеству, поскольку Он, по плоти, родился от Девы Марии. Я называю Святую Деву матерью Бога (Богородицею), потому что в самом зачатии Бог Слово соединил с Собою воспринятое от нее (Девы) естество 75), т. е. совершенного человека. Так я верую, так исповедую. Что касается тех., которые мыслят иначе и оба неслитно соединенные естества Господа нашего (Иисуса) Христа представляют одною природой,—то я анафематствую их и считаю чуждыми (истинного) благочестия. Если после этого письменного исповедания веры окажется, что я мыслю иначе, буду рассуждать отлично от этого при наставлениях или дома учить иным образом,—ваше благочестие повелело нам довольствоваться церковными поучениями и не вступать к споры, — то я признаю себя чуждым священства, достойным анафемы, как еретик, и подлежащим гражданским законам. Клянусь Святою Тройнею и милосердием победоносных владык вселенной, что я написал это своею рукой, добровольно (от чистого сердца) и без всякого стороннего принуждения».

Из содержания этого символа мы видим прежде всего, что Феодорит нимало не уклонялся от своей православной точки зрения в разрешении

74) Cnf. epist. Theodoreti 145. 146. 151 (M. 83, col. 1385. 1388. 1405. 1408, p. 1273. 1433. 1436, p. 1308). Eranistes, dialog. II: Migne, gr. ser., t. 83, col. 157. 160. 161. 164. 165. Ι68.

75) Ср. слова Феодорита: «мы веруем, что соединение произошло во чреве Девы с самого зачатия» (epist. 151: М. 83, col. 1429, р. 1303). Cnf. Eranistes, dialog. II: Migne, gr. ser. t. 83, col. 137, p. 99. 140, p. 101.

183

христологической проблемы. Мнимые сторонники св. Кирилла не обладали столь великою и исключительною силой концепции и, по своему ограниченному пристрастию к тесному кругу идей, постоянно опускали один момент двойства и с понятием ἕνωσις доходили до чистого смешения. Не будучи людьми мысли, они тем настойчивее распространяли свои воззрения, чем скуднее было их богословское образование и чем у́же и замкнутее был их умственный горизонт. Дач свободу слона таким лицам значило явно погрешать против пастырской заботливости о малых и предоставить их на жертву экзальтированных фанатиков. Вот почему Домн, по совету Феодорита 76), отнял право учительства у Пелагия и его единомышленников, которые, по их собственному признанию 77), внимательно следили за ростом и развитием несторианства и обличали пред народом нечестие духовных владык. Монофизитствующие на время замолчали, но ненадолго: в голове одного из них созрел смелый план—повергнуть на землю воображаемых гонителей православия и открыть себе простор говорить и действовать по собственному усмотрению. Отношения Диоскора к «Восточным» обрисовались уже настолько определенно, что на его высокое покровительство без всякого риска могли рассчитывать все те, кто чувствовал себя обиженным в Антиохии. И вот в 448 году, вероятно, в марте месяце 78, партия монахов под председательством некоего Феодосия двинулась в Александрию с жаждою мести и с готовностью на всякую клевету. Диоскору были предъявлены списки некоторых проповедей Домна и Феодорита в качестве документальных доказательств их неправомыслия. В столице Египта поднялся страшный шум, все монастыри были в волнении и, как рассказывает нотарий, пресвитер Иоанн, на разбой-

76) В справедливости твоегопредположения нас убеждает еще то наблюдение, что и после Халкидонского собора Феодорит просил папу Льва позаботиться, чтобы на «Востоке» «кроме священников Господних никто не осмеливался проповедовать, будет ли это монах или простой мирянин, который хвалится каким-либо знанием» (Epist. S. Leonis 120 (152) ad Theodoretum, cap. 6: Mansi, VI, 250. Migne, lat. ser. t. 54, col. 1054. B; gr. ser. t. 83, col., 1322. D).

77) В этом Пелагий,—конечно, в похвалу себе,—указывает причину притеснений со стороны Домна и Феодорита (Hoffmann. S. 45,₉_—11. Martin. Actes. Р. 99. Perry. P. 213).

78) В сирских актах стоят неопределенное указание: «в прошлом году» (Hoffmann. S. 67,₁₅. Martin. Actes. P. 153. Perry. P. 322); ноотношению в разбойничьему собору это будет 448 год, как выходит и по свидетельству самою Феодорита (epist. 113: М. 83, col. 1316, р. 1190). Равным образом и Диоскор в своем письме к Домну, писанном по поводу жалоб Феодосия, прямо говорит об указе императора против Порфирия, Нестория и Иринея (Hoffmann. S. 70,_{28. 32}_—₃₃. Martin. Actes. Р. Ι62. Рerrу. P. 335). Ясно, что передвижение монахов из Антиохии в Александрию и связанные с ним обстоятельства имели место вскоре после издания декрета от 17-го феврали 448 года.

184

ничьем соборе 79), «приступили к святому и благочестивому архиепископу Диоскору и, только благодаря мудрости этого первосвященника, были приведены в порядок». В Александрии спешно был составлен собор, и председатель его отправил чрез клириков Исаию и Кира обширное послание 80), «какого,—по словам Феодорита 81),—не должно было писать наученному от Бога всяческих, что не следует внимать пустому слуху (Исх. XXXIII, 1)». Письмо это имеет вид обвинительного акта, устраняющего возможность апелляции к какой-либо высшей инстанции. Целый христианский округ клеймится позором по навету немногих темных и бессовестных интриганов, самые видные церковные деятели и блестящие богословы подвергаются сурово-презрительному выговору непогрешимого деспота: таков характер этого документа. Несправедливый в своем решении, Диоскор еще более жесток в суждении о Феодорите, представляя его виновником падения веры и извращения догматов. «Некоторые утверждают,—сообщает Александрийский пастырь своему Антиохийскому собрату 82),—что почти весь благочестивый и христолюбивый народ на Востоке подвергается великим соблазнам, а что хуже всего, так это то, что будто бы те, которые должны мудро править и усмирять бушующие волны, первые возбуждают бури, как упившиеся ядом нечестия Нестория; они даже не стыдятся открыто распространять это в церкви своими поучениями. Между тем они приняли и подписали святой вселенский собор, бывший некогда в Никее, равно как и другой, родственный ему, собор, мнения коего те же самые, т. е. собор Ефесский; они также анафематствовали и то, боровшееся со Христом, чудовище со всеми его нечестивыми и скверными догматами. Чтобы показать таким людям, кто они такие, к ним можно применить следующую справедливую пословицу: пес возвращся на свою блевотину: и, свиния омывшися, в кал тинный (2 Петр. II, 22): ибо они опять стараются воздвигнуть разрушенное средостение, не помышляя сказать о себе, как бы следовало: аще яже разорит, сия паки созидаю, преступника себе представляю (Гал. II, 18)... Я с изумлением узнал, что, когда в церкви (Антиохийской) находилось множество народа и мудрый епископ Кирский—я не знаю: как?—получил позволение говорить даже в присутствии твоего совершенства, он (Феодорит) не устрашился разделить Еммануила, говори: «только простого человека осязал Фома и особо Богу (в отдельности) поклонился». Но он

79) Hoffmann. S. 67,15—23. Martin. Actes. P. 154. Perry. P. 323. Cnf. epist. Theodoreti 83. 86, 113: M. 83, col. 1268, p. 1146. 1277. 1280. 1316, p. 1190. В письме 83 Феодорит говорит о партии недовольных человек из четырех, пяти, десяти; 86-ое упоминает об одном из них, наветам которого Диоскор поверил, а 113-ое указывает двух таких лиц.

80) Hoffmann. S. 70,₂₁. 71,_10—₁₃, 67,₂₃—₂₄. Martin. Actes. P. 162. 164. 154 b. Perry· P. 334. 338. 323.

81) Epist. Theodoreti 86: M. 83, col. 1280, p. 1156.

82) Hoffmann. S. 68—71. Martin. Actes. P. 158—164. Perry. P. 327—338.

185

говорил это, как написано, от сердца своего, а не от уст Господних (Иер. XXIII, 16). Благовремению будет сказать здесь: «Что ты сказал? Куда ты зашел? Ты безрассудно забежал (в глушь), оставив царский путь. Перестань враждебно нападать на божественные Писания: положи дверь и ограждение устам твоим (Пс. CXL, 3); устрашись небесного гласа Отца: Сей есть Сын мой возлюбленный, о Нем же благоволи (Mф. III, 17 и пар.). Не разделяй на двух сынов единого Господа нашего (Иисуса) Христа: ибо, хотя Он принял от жены плоть, одушевленную разумною душею, Он все же остался тем, чем был, т. е. Богом. Послушай философа Павла, который спрашивает тебя и говорить: еда разделися Христос (1 Кор. I, 13)?» Нет, ответишь та, если только не допускаешь двух сынов, двух Христов, двух Господов; но тебя тотчас же обуздает пророк словами: сей Бог наш и не вменится ин к Нему. Изобрете всяк путь хитрости, и даде ю Иакову отроку Своему и Израилю возлюбленному от Него. Посем на земли явися и с человеки поживе (Вар. III, 36—38) Вот почему Святая Дева названа Богородицею (материю Бога) и вот почему Евангелист имел право писать: Слово плоть бысть и вселися в ны (Ин. I, 14). Носимый херувимами и прославляемый серафимами (Иса. VI) сделался подобным нам ради нас. Он воссел на ослята и, когда слуги били Его по ланитам, терпел это ради домостроительства, чтобы исполнить всякую правду (Мф. III, 15). Это предали нам бывшие с самого начала самовидцами и служителями Слова (Лук. I, 2); это догматы прежнего (Никейского) и нового (Ефесского) соборов. Бывшийранее твоего благочестия епископом блаженной памяти Иоанн вместе с нами принял их и сообразовался с ними во всем. Я снова обращаюсь к тебе, благочестивый пастырь Антиохийский, и умоляю тебя (именем этого Иоанна), который не переставал укреплять согласие, какое существует между нами и вами,—и согласие это никто не в силах нарушить. Ведь немногого не достает, чтобы эти люди стали порицать мирное время, поелику они не понимают, как хорошо жить в мире. Они составляют позорные сочинения и, как говорят, претивши мнениям блаженного и славного отца нашего, епископа Кирилла. Это может служить доказательством, что эти сочинения действительно достойны порицания и несогласны с священными словами, ибо наш мудрый и знаменитый отец был учителем решительно во всем. Он писал православно и ясно—более, чем всякий другой человек, не потому только, что был художником в слове, но и потому, что был одарен благодатью свыше». Затем, после длинного панегирика си. Кириллу, Диоскор «с дерзновением и любовью, приличными братьям», от имени Египетского синода напоминает Домну об обязанности в точности выполнить предписание императора относительно Порфирия, Нестория и их последователей и требует, чтобы с возможною поспешностью был приведен в действие указ Феодосия против «богохульного и двубрачного Иринея, нечестивого и скверного участника гибельного учения» Несториева.

186

Таким образом, пока Феодорит распоряжался в Антиохии, созревавшая ненависть к нему нашла удобную точку приложения: монахи оклеветали его в Александрии, как извратителя догматов и главного виновника беспорядков 83), а Диоскор вместе с ним завинил и всех «Восточных», оказывая лишь некоторое снисхождение к пастырской слабости Домна. С своей точки зрения он был, конечно, прав, и потому поражаемые Сирийцы не были удавлены посланием из Египта: они теперь ясно увидели в Диоскоре то, что ранее не без права предполагали в нем. Прикрываясь именем св. Кирилла, он, как отчаянный монофизит 84), чтит своего предшественника по кафедре лишь настолько, насколько тот давал ему возможность проповедать свои излюбленные идеи. Преемник этого великого святителя,—он хочет поддерживать авторитет трона св. Марка не духовною мудростью и мощью, а страхом: он не советует и не просит, а приказывает и требует. Но ему легко было заправлять подспудными силами и далеко не так просто одержать победу на литературном поприще и особенно в богословском споре. В Антиохии готовили надлежащий отпор дерзкому до неприличия деспоту: оба «восточные» пастыря пишут отпет надменному Александрийцу 85).

В полном сознании совершенной правоты, Феодорита опровергает все наветы указанием на содержание своего учения и спокойно приглашает адресата к беспристрастному суду над собой. Как ни возмутительно было голословное нарекание Диоскора, обвиняемый нимало не потерял хладнокровия и не позволил себе спуститься до того низменного тона какой господствует в произведении Египетского обвинителя. Феодорит опровергает клеветников с самосознанием чистой истины и сожалеет об них с глубоким чувством последователя Христова, скорбящего о падении каж-

83) Феодорит определенно заявляет, что интрига монахов и ненависть Диоскора направлены были именно против него (Epist. 83. 86. 113: М. 83, col. 1268, р. 1146. 1277. 1280. 1316, р. 1190).

84) Для характеристики христологических воззрений Диоскора достаточно привести дна места из соборных актов; но одному, ин заявлял, чти «Флавиан осужден за то, что признавал дна естества после соединения», а, по другому, в обвинение Евсевия Дорилейского он спрашивал членов разбойничьего собора: «терпимо ли для вас это выражение, что говорится о двух естествах после воплощения?» (Mansi, VI, 684. С. 737. С. Деян., III, стр. 237. 283).

85) Мартэн (Pseudo-Synode. Р. 99. 101) думает, что после совещания с Домном относительно указа против Иринея Феодорит удалился в свою епархию, куда и было сообщено ему послание Диоскора. На это мы не имеем никаких указаний, да и краткость периода не позволяет принять, подобное предположение; в течение двух-трех месяцев Феодорит едва ли мог делать переезды из столицы «Востока» в Кирр в обратно и, кроме того, письменно сноситься с Дойном. В таком случае у нас не осталось бы достаточно времени для деятельности Кирского пастыря в Антиохии, между тем и при выходе: эдикта и после он был здесь главным лицом.

187

дого верующего. Письмо Кирского епископа, по выражению Мартэна 86), «есть одно из замечательнейших, какое когда-либо выходило из-под его пера. В нем виден человек сердца, ума и характера, всегда готовый дать свидетельство своей веры; оно безупречно во всех отношениях».

«Я вынужден писать, — говорит Феодорит 87),— познакомившись с письмами твоей святости к господину моему, боголюбезнейшему и святейшему архиепископу Домну. В них между прочим содержится и то, что некоторые, прибыв в величайший город, управляемый твоею святостью, обвиняли нас, будто одного Господа нашего Иисуса Христа мы разделаем на двух сынов и будто беседовали об этом в Антиохии в собрании, где находилось много тысяч слушателей. Я оплакивал их, как осмелившихся составить явную клевету. Я скорбел,—прости мне это, владыко, ибо я вынужден скорбью говорить так,—что твое совершенство по Боге не сохранило для меня вполне открытым ни одного уха, но поверило всему, что ложно рассказывали те: таких ведь только три, или четыре, или пять и десять, я же имею много тысяч слушателей, которые могут засвидетельствовать правоту моего учения... В течение всего времени (моей учительной деятельности) до сего дня никто ни из боголюбезнейших епископов, ни из благочестивейших клириков никогда не упрекал нас в том, что те говорят об нас. А с каким восхищением слушают наши слова христолюбивые миряне, это легко может узнать твое совершенство по Боге как от тех, которые сюда приходами оттуда (от вас), так и от тех, которые отсюда уходили туда.

«Говорю это не из тщеславия, но принуждаемый защищаться, — свидетельствуя не о блеске, а единственно о правоте своих бесед... Я знаю, что я жалок и даже весьма жалок по причине многих моих прегрешений, но за одну веру надеюсь получить некоторое снисхождение к день божественного пришествия... Как я верую, что один Бои. Отец и один Дух Святый, исходящий от Отца, точно так же верую, что один Господь Иисус Христос, единородный Сын Божий, рожденный от Отца прежде всех веков, сияние славы и образ ипостаси Отца, воплотившийся и вочеловечившийся ради спасения людей... Посему мы и Снятую Деву называем Богородицею и отвергающих это наименование считаем чуждыми благочестия. Подобно сему и тех, которые одного Господа нашего Иисуса Христа разделяют на двух лиц иди двух сынов или двух господов, называем извращенными и исключаем из собрания христолюбцев. Иоанн Креститель восклицал, говоря: по мне грядет муж, иже предо мною быть, то первее мене бе

86) Martin. Pseudo-Synode. P. Ι02.

87) Epist. 83: M. 83, col. 1268—1276. О своих письмах к Диоскору упоминает сам Феодорит (Epist. 85: М. 83, col. 1277, р. 1155).

188

(Ин. I, 30). Показав здесь одно лицо, он вместе с тем обозначил божеское и человеческое естества (προστέθηκε τὰ θεῖα, καὶ τὰ ἀνθρώπινα),—человеческое словами: грядет и муж, божеское же—словами: яко первее мене бе. И при всем том он не знал впереди идущего и другого, бывшего прежде его, но одного и того же признавал предвечным, как Бога, и человеком после того, как Он родился от Девы. Так и треблаженный Фома, приложивши руку свою к плоти Господа, назвал Его Господом и Богом, сказав: Господ мой и Бог мой (Ин. XX, 28), предузнаная невидимую природу чрез видимую. Так и мы признаем различие, плота Его и божества, но знаем одною Сына, воплотившегося Бога Слово.

«Этому мы научены Священным Писанием и изъяснявшими его святыми отцами... Λ что мы пользовались творениями и Феофила и Кирилла, чтобы заградить уста осмеливающихся говорить противное,—об этом свидетельствуют самые сочинения: ибо отрицающих различие плоти и божества Господа и говорящих, что божественная природа превратилась в плоть или плоть переменилась в природу божества,—мы стараемся лечить врачеваниями тех удивительнейших мужей,... Что и блаженной памяти Кирилл писал нам, думаю, это известно и твоему совершенству... Точно также мы дважды подписались под определением, составленным при блаженной памяти Иоанне, относительно Нестория.

«Итак, пусть твоя святость отвратится от говорящих ложь,—пусть заботится о мире церковном и старающихся растлевать догматы истины пусть врачует целебными лекарствами, а не принимающих врачевания пусть изгоняет из стад, как неизлечимых, чтобы они не заражали овец, нас же пусть удостоит обычного приветствия. А что мы мыслим так, как написали, об этом свидетельствуют наши сочинения на божественные Писания и против мыслящих согласно с Арием и Евномием.

«К сему прилагаю, в виде заключения, следующее краткое положение: если кто не исповедует Святую Деву Богородицею или называет Господа нашего Иисуса Христа только простым человеком или одного Единородного и Перворожденного всей твари разделяет на двух сынов: да лишится таковый надежды на Христа и да рекут вси людие: буди, буди (Пс. CV, 47)».

Таково, в существенных чертах, содержание Феодоритова ответа. Сопоставив его с посланием Диоскора, мы найдем в нем пунктуальную отповедь на все колкие замечания Александрийского епископа. Глубокая искренность, откровенная прямота и нравственное величие звучат в каждом слове этого письма. Кирский пастырь увидел, что он имеет дело не с разумным ревнителем благочестия, а с отъявленным монофизитом, присвоившим себе неземное качество непогрешимости. От взора Феодорита не ускользнуло, как ложно было истолковано его невинное из-

189

речение о Фоме 88) и сколько специфически несторианских прибавлений получило оно, прошедши чрез иную нечистую среду и преломившись здесь под известным углом. Посему Кирский епископ, не входа в полемику, ограничивается лишь фактическими доказательствами своей правоты и безбоязненным заявлением своих убеждений; но благая цель его оказалась недостигнутой. Чем яснее было православие Феодорита и чем рельефнее оттенялась его решительная привязанность кг апостольской вере, тем было несомненнее для Диоскора, что его корреспондента ни в чем ему не уступить и, в случае несогласия, не устрашится приложить к нему позорное название еретика. «Вот мое воззрение на лице Христа Спасителя; оно светло и ярко, подобно солнцу, и если ты думаешь иначе, то жестоко заблуждаешься»: таков был смысл письма Феодорита. Естественно, что Диоскор, ἑάλως αἷς ὕφηνεν ἄρκυσιν 89), воскипел страшною яростью, прочитав приведенные нами строки, которые были ему особенно неприятны именно своею догматическою чистотой. Присоединим сюда, что самолюбие Александрийского владыки было слишком развито, чтобы пропустить скорбный намек Феодорита на отсутствие в нем должного беспристрастия. Возмущенный в качестве богослова, Диоскор почувствовал личное оскорбление, когда ему сказали, что сама природа оправдывает истинность изречения: audiatur et altera pars, даровал человеку два уха. Словом, не по вине Кипрского епископа его ответ оказался маслом, разжигающим пламя, которое бушевало в душе фанатика-мыслителя и деспота-правителя.

88) Выражение: «осязал Фома того, кто воскрес, и воздал поклонение Тому, Который воскресил»,—это выражение не раз приписывается Феодориту в актах разбойничьего собора (Hoffmann. S. 60,₂_6—₂₇. 67,₃₂_—33. 69,_15—16. Martin. Actes. P. 137. 154. 159. Perry. P. 294— 295. 324. 330) и в некоторых других сирских памятниках (Martin. Pseudo-Synode. P. 32); точно также оно усвоилось Кирскому епископу и отцами V-го вселенского собора (Mansi, IX, 297. В. Деян., V, стр. 230). Как видно из 88-го письма Феодорита, он и сам не отрицал принадлежности себе этой фразы. Таким образом в данном случае несомненно по крайней мере то, что Кирский епископ пользовался евангельским рассказом о Фиме в тех или иных целях. Нельзя сказать того же о многих других изречениях, приводившихся Ефесскими деятелями 449 года под именем Феодоритовых. Это, но большей части, краткие и отрывочные предложения, неподдающиеся анализу исторической критики, которая чувствует себя тем более бессильною, что самые сочинения, хотя бы и не в целом виде, не дошли до нас. При всем тон возможно сильное сомнение, действительно κи Кирский пастырь говорил и писал все то, что ему навязываликрайние его противники. Мы, по указанным выше причинам, не в состоянии представить на это ясных доказательств и потому ограничимся ссылкой на компетентного в нашем вопросе Мартэна. «Проблема эта,—говорит он по вопросу о подлинности различных фрагментов, находящихся в сирских актах, (Pseudo-Synode. Р. 43),— может быть, навсегда останется неразрешимою. Правда, род и круг идей, привычная манера рассуждения, известное число сравнений, некоторые оригинальные формулы: все это хорошо идет к Феодориту и Иве, но мы не осмеливаемся сказать, что эти авторы на самом деле ответственны за все те слова, какие имздесь приписываются».

89) Выражение Феодорита: Eranistes, dialog. II (Migne, gr. ser. t. 83, col. 168, p. 126).

190

С своей стороны и Домн не содействовал успокоению гневного собрата. Не без участия и не без влияния Феодорита, он в своем ответе с особенною силой настаивал на том, чтобы в точности содержались положения, выработанные во время переговоров с св. Кириллом чрез Павла Эмесского, тогда как Диоскору видимо хотелось придать преимущественное значение более, ранним литературным памятникам своего предместника и прежде всего посланию Τοῦ Σωτῆρος. «Твое благочестие,—mimen, Домн 90),—подлинно узнало согласие благочестивых епископов Востока с евангельским учением и с догматами святых отцов, собиравшихся некогда в Никее. Ибо во дни счастливой памяти досточтимого епископа Кирилла отсюда часто посылались к вам соборные изложения (определения: συνοδικοὶ τόμοι) 91), в которых находится то же, что мы пишем вам чрез посредство благоговейного пресвитера Евсевия 92), Тех, которые противоречат правому учению, мы просим, ваше благочестие наставлять, чтобы они, согласно верованию всей вселенной, принимали определенное святыми и блаженными отцами в Никее, восхваленное и прославленное святыми епископами в Ефесе, и письма, в коих доброй памяти Кирилл, сносясь с нашим счастливой памяти предшественником Иоанном, обнаружил истинно православное мудрование. Точно также им следует принять письмо блаженного Афанасия к блаженному Епиктету»... Что касается Иринея, то Домн говорит, что об этом деле устно сообщено пресвитерам Исаие и Киру.

Ответ Антиохийского епископа имеет значительный пропуск, так как сирская рукопись его сохранилась не в целом виде. Можно догадываться, что там шла речь о несправедливости обвинений клеветников и излагались подлинные христологические воззрения «восточных ν пастырей. Кажется, здесь же была представлена горячая апология за Кирского епископа. По крайней мере один манускрипт Британского Музея (№ 14.602, fol. 99 b, 1; 99 b, 2), относящийся к половине VI-го века или

90) Hoffmann. S. 71—72. Martin. Actes. P. 164. 165. Perry. P. 339—343.

91) В своих письмах Феодорит не раз упоминает о подобных соборных томосах. См. напр. epist. 112: М. 83, col. 1312. Synodicon, cap. CXLVIII: М. 84, col. 763.

92) Hoffmann (Verhandlungen. S. 71,24. 25) 11 Perry (The second synod. P. 339) передают это место в прошедшей форме: «твое благочестие узнало согласие восточных епископов касательно евангельских догматов с собиравшимися в Никее святыми отцами,.. и из писем, которые мы отправляли чрез благоговейного пресвитера Евсевия". Здесь, очевидно, указывается на какие-тораннейшие произведения «Восточных», адресованные Диоскору, а таковые действительно были в виде письма Феодорита (ар. Migne № 60), пересланного чрев пресвитера Александрийского Евсевия. Если, приняв версию Гофмана и Перри, мы допустим, что в данном случае напекается именно на этот эпизод, тогда получится новое и весьма веское доказательство в пользу мысли о преобладающем значении Кирского епископа на «Востоке» в правление Домна: последние признает его слова за верный голос всех Сирийских пастырей и охотно соглашается с ним.

191

к началу следующего и принадлежащий перу монаха Саргиса (Sarghis), удержал известие, что на разбойничьем соборе «были прочитаны письма блаженного Диоскора к Домну,—письма, где Александрийский патриарх просил своего собрата воспрепятствовать Феодориту публично провозглашать постыдны» учения Нестория. Были читаны также и письма Домна к святому Диоскору, в которых топ. защищает доктрину Феодорита, выставляя ее православною, и в которых он нападает на двенадцать глав блаженного Кирилла» 93).

Спокойный тон изложенной нами корреспонденции не выдает нам всех тайных дум, какие волновали ум и сердце Кирского пастыря и самого Домна, бывшего двойником первого. Но Феодорит был слишком проницателен, чтобы не оценить по достоинству всей важности близившегося исторического момента. Пристрастный взгляд Диоскора на учивших о неслитном соединении двух естеств во Христе Спасителе обнаруживал в нем человека новой и грозной еретической партии, выступавшей под прикрытием императорской власти. И, действительно, Феодорит не ошибался на счет значения и следствий надвигавшейся страшной бури. Потом он ясно высказал, что это—гроза, «сильнейшая той, которая была в начале разногласия», ибо она влечет за собою несравненно бо́льшие смятения 94). Она должна сопровождаться ужасными потрясениями к церковной жизни и стать началом всеобщего и совершенного отпадения 95). Кирский пастырь углублялся в самую суть явления с целью открыть его смысл и схватить отличительные черты обрисовывавшейся богословской системы. В этом отношении он довольно точно указал составные элементы монофизитства простою ссылкой на сродство его с докетизмом Маркиона, Валентина и Манеса 96). Дойдя до такого убеждения, Феодорит не мог оставаться при одной идее и, по своей энергической натуре, тотчас же постарался перевести свою мысль в дело. Прежде всего требовалось дать истинное направление мысли христиан для предохранения их от еретических веяний и изобличить ложность новых учений. В этих видах Феодорит составил свой знаменитый полемический труд «Ἐρανιστής», представляющий блестящее опровержение монофизитства. Автор взял на себя задачу — раскрыть и обосновать догмат воплощения Бога Слова, неизменившегося с восприятием плоти, неслившегося с нею и бесстрастного по своему божескому существу. Высокое историческое достоинство этих диалогов заключается не в одном первенстве их появления пред другими антимонофизитскими произведениями церковной литературы. Гораздо важнее то обстоятельство, что новая доктрина исследована здесь с поразительною полнотой, разо-

93) Martin. Pseudo-Synode. P. 29. 30. Cnf. Wright's Catalogue. Vol. II, p. 701, с. 1; 714, c.2.

94) Epist. Theodoreti 80. 81: M. 83, col. 1257, p. 1137. 1264.

95) Epist. Theodoreti 63. 147: M. 83, col. 1233, p. 1115. 1409, p. 1275.

96) Epist. Theodoreti 82: M. 83, col. 1264, p. 1142.

192

брана во всех отношениях и опровергнута по всем пунктам с тою наглядностью и, можно сказать, осязательностью, какие свойственны были только Феодориту. Нужно помнить еще, что полемический элемент является у Кирского епископа далеко не преобладающим, а скорее служебным, поскольку все аргументы необычайной эрудиции его направляются к положительному раскрытию данной стороны христологической проблемы. Сам «Эранист», защитник понятия μία φύσις, в конце концов всегда вынуждается уступить силе доводов и признаться в своем заблуждении. Всякий образованный богослов пятого века черпал из сочинения Феодорита здравые христологические воззрения, спасавшие его от склонения к какой-либо крайности; в нем он находил крепкое оружие для борьбы против монофизитского учения, которое оказывалось заимствованным из различных докетических систем. Феодорит ни мало не разделял ходячего правила: πάθει πάθος ἀντιτἀσσειν 97) и потому не только обличал, но и наставлял,—не только протягивал руку утопавшим, но и предупреждал их приближение к гибельной пучине. В смутную эпоху сомнении и колебаний, когда так легко было увлечься мистическою доктриной, ложно прикрывавшейся авторитетом св. Кирилла и поддерживаемой внешнею силой императорских декретов,—в эту тревожную эпоху напряженного возбуждения и опасных вопросов сочинение Кирского епископа имело ни с чем не сравнимое значение, начертывая царственный путь истинной христологии, чуждой соблазнительных неясностей и хотя бы самого ничтожного преувеличения в уравновешивании терминов ἀτρέπτως, ἀσυγχύτως и ἀδιαιρέτως. Феодорит был почти единственным и во всяком случае самым точным и компетентным истолкователем Никейской веры, на которую все коварно опирались, чтобы оправдать свои заблуждения. Он предлагал самому Диоскору идти вместе с ним и за ним 98), но свернувший с прямой дороги «фараон» в добром совете Кирского пастыря усмотрел новый предлог для ожесточенной вражды к несторианину».

Впрочем, и сам Феодорит не надеялся много на успех своей апологии пред Александрийским владыкой и потому старался заранее предупредить церкви «Востока» касательно готовящегося удара. Он видел силу своих противников, но думал парализовать ее устранением всяких предлогов к нареканиям, открытым свидетельством своей полной безупречности. По этой причине он и призывал предстоятелей «восточного» диоцеза к самой строгой бдительности над собою и паствой. Когда даже невинное выражение злонамеренно перетолковывалось и раздувалось до размеров ко-

97) Это изречение приводится Феодоритом в Graec, affect, cur., sermo VII: Migne, gr. ser. t. 83, col. 987, p. 888.

98) Феодорит явно намекает на свое сочинение «Эранист», когда в письме 83 к Диоскору говорит о своих произведениях, где он пользовался творениями Феофила и св. Кирилла в обличение отвергающих различие между плотью и божественною природой или допускающих превращение одной в другую (Epist. 83: М. 83, col. 1272, р. 1150).

193

лоссальной ереси, необходимо было бояться за каждый шаг. Уверенный в себе, Феодорит не мог ручаться за других и должен был рекомендовать им внимательную осторожность в проповедях. Он был стражем всего «Востока», пастырем пастырей и учителем учителей. До нас сохранилось письмо Феодорита к епископам Киликийским, где он с отеческою заботливостью предупреждает их о неблагоприятных слухах относительно их православия. «Вашему боголюбию,—сообщает он своим адресатам 99),—вполне известны направленные против нас клеветы; ибо думающие противно истине говорят, будто одного Господа нашего Иисуса Христа мы разделяем на двух сынов. Утверждают, что поводы к такой клевете они взяли от некоторых, у вас так мыслящих и разделяющих вочеловечившегося Бога Слово на два лица... Если у вас действительно найдутся противящиеся апостольским догматам,—чему, впрочем, я не верю,—ваше боголюбие да заградит им уста, вразумить их церковно и научить следовать по стопам святых отцов и сохранить неповрежденною веру, изложенную в Вифинийской Никее святыми и блаженными отцами, так как в ней кратко содержится все евангельское и апостольское учение. Вам, боголюбезнейшие, прилично заботиться о славе Божией и общем добром мнении (о себе), а не пренебрегать падающим на всех поношением, по причине невежества или любви к спорам немногих таковых людей (если только они есть), чтобы клеветники не могли изощрять свой язык против них, как и против нас».

Едва ли нужно прибавлять к этому, в каком блеске является пред нами Феодорит. Он вдохновляет робких, поддерживает колеблющихся, укрепляет бодрых и, вообще, всячески старается выполнять роль миротворца, указанную Господом Спасителем, как это видно из приведенного сейчас письма. К сожалению, для нас теперь неизвестно, сколько таковых произведений плодовитого пера Феодорита поглощено временем. Во всяком случае он не молчал и говорил много и смело 100), увещевая христиан «Востока» «не воспринимать ничего из нечестивых догматов, проявлять большее попечение о стаде, сохранить его целым для Пастыря, чтобы при явлении Его иметь дерзновение сказать достохвальное слово патриарха: звероядины не принесох к тебе (Быт. XXXI, 39)» 101). Друзья и почитатели Феодорита,— вместо того, чтобы оказывать ему соответствующую поддержку,—предлагали ему быть более сдержанным и умеренным, находя слишком рискованною ревность Илии: Ахав и Иезавель наполняли трепетом их малодушные сердца. Не так судил сам Феодорита, считавший своим нравственным долгом громко провозглашать

99) Epist, 84: М. 83, col. 1276.

100) В одном из своих писем (epist 85: М. 83, col. Ι277, р. 1154) Феодорит упоминает о своих посланиях в обе Киликии. Очень возможно, что здесь разумеется документ, отличный от письма 84 епископам Киликийским.

101) Epist. Theodoreti 75—Clericis Beroeensibus: M. 83, col. 1244.

194

правду, хотя бы за это грозила опасность потерять жизнь в служении истине. И вот, когда предательская рука поразила его, близкие люди стали нашептывать гонимому, что он сам виноват в своем несчастий. Но и при таких тяжелых невзгодах Феодорит нимало не сожалел о своем прошлом и не скорбел о том, что его честная голова не склонялась пред общими страшилищами. «Я,—писал заточник Уранию Эмесскому 102), — не понял этих твоих слов: не говорил ли я тебе? Если это сказано только кстати, то такие слова не огорчают нас; если же этим делается напоминание о совете молчать и так называемом благоразумии, то я радуюсь, что не принял этого внушения. Ибо божественный Апостол заповедует противное: настой благовременне и безвременне (2 Тим. IV, 2). И сам Господь тому же проповеднику сказал: глаголи и да не умолкнеши (Деян. XVIII, 9); и Исаии: возопий крепостию твоею и не пощади (Иса. LVIII, 1); и Моисею: сошед, засвидетельствуй людем (Исх. XIX, 21); и Иезекиилю: стража дах тя дому Израилеву; и будет, аще не возвестите беззаконнику (ср. Иез. III, 17), и что следует за сим. Итак: я не только не скорблю о том, что действовал свободно, но и радуюсь и веселюсь и прославляю удостоившего меня этих страданий и близких людей увещеваю к таким же состязаниям. Ибо, если бы они узнали, что мы не храним апостольского правила веры, но уклоняемся направо или налево, то они возненавидели бы нас, присоединились к противникам, и вместе с ними стали бы воевать против нас. Если же они усматривают у нас правильное учение евангельской проповеди, то мы восклицаем к ним.: станите убо препоясани чресла ваша истиною и обувше нозе во уготование благовествования мира (Еф. VI, 14. 15) и прочее. Ибо, как говорят (Платон?), добродетель имеет не только воздержание, справедливость и рассудительность, но и мужество: ведь только чрез него хорошо исполняются те. Справедливость в борьбе против несправедливости нуждается в союзничестве мужества и воздержание лишь при содействии мужества побеждает невоздержность. Посему-то и Бог всяческих сказал пророку: праведник же Мой от веры жив будет, и аще усумнится, не благоволит душа Моя в нем (Аввак. II, 4); сомнением Он назвал здесь трусость».

Таковы были принципы деятельности Феодорита, энергически охранявшего православное учение и стремившегося водворять везде истину и мир. Одушевленный христианскою ревностью, он безбоязненно относился к бессовестным наветам Диоскора и продолжал свою святую миссию на «Востоке». Не был забыта и Ириней. В Константинополе были приняты надлежащие меры, чтобы пробудить в императоре сознание излишней суровости его указа от 17-го феврали и внушить ему большее беспристрастие, потерянное им под влиянием властных монофизитов. Должно быть, хо-

102) Epist. 122: М. 83, col. 1332. 1333.

195

датайство это было не совсем бесплодию и на первых порах обещало некоторый успех. Был даже такой момент, когда возникала уверенность, что Тирский митрополит удержится на своей кафедре 103). Но все это исчезло так же быстро, как и появилось; скоро был положен конец пребыванию Феодорита в Антиохии, и пламенный Илия принужден был удалиться в пустыню. Его послание, а равно и ответ Домна были признаны в Александрии за дерзкий вызов со стороны еретиков. Сам Диоскор был во главе недовольных и тем открывал простор различным крикунам заявлять свое мнение. Пришедшие с «Востока» монахи бродили по Египетским монастырям и, в качестве очевидцев и нелицемерных свидетелей, всюду твердили «удалившимся от суетных соблазнов» о гибели чистой веры.—веры Кирилловой. Трудно было разобрать что-либо определенное среди беспорядочных воплей; только один голос выделялся резче других, и тот был направлен против Феодорита. «Возмутивший нас пусть потерпит осуждение»: восклицала в разных уголках Египта монофизитствующая шайка 104). Так передает Диоскор. Изображая столь неприглядную картину, он, конечно, умалчивает о своем участии к этик смятениях, но несомненно, что он именно быта первовиновником их. Не вняв оправданиям «восточных» предстоятелей, он дозволил себе такой поступок, что, по выражению Кирского епископа 105), «нельзя было бы тому и поверить, если бы не свидетельствовала об этом вся Церковь. Он (в своем присутствии) допустил произнести на нас анафему и сам, восстав, своею речью подтвердил слова анафематствовавших». Мало того; в царствующий город было отправлено специальное посольство с целью «увеличить волнение» против «Восточных» 106). Диоскор решил осуществить давно задуманный план и пустил в ход все средства, чтобы ниспровергнуть опасного и неустрашимого соперника. Успех

103) Epist. Theodoreti 110: М. 83, col. 1305, р. 1180.

104) См. второе послание Диоскора к Домну (Hoffmann. S. 73,_19—₂₄. Martin. Actes. P. 168. Perry.Р. 350). Подобные же сообщения можно находить и в кляузном доносе пресвитера Пелагия (Hoffmann. S. 44,_25.₂₆. Martin. Actes. P. 97. Perry. P. 211).

105) Epist. 86: M. 83, col. 1280, p. 1150 (Hoffmann. S. 62,_10—13. Martin. Actes. P. 141. Perry. P. 301). Cnf. epist. 113 (III. 83, col. 1316, p. 1190), где Феодорит—после разбойничьего собора—извещает Льва Римского, что «в предшествующем (т. е. 448-и) году, когда два из числа зараженных болезнью Аполлинария пришли туда (в Александрию) и составили против нас различного рода клеветы, он (Диоскор), вставши, в церкви анафематствовал нас, хоти и писал ему и в письмах раскрывал, что мыслю». Из этих слов, равно как и из содержания письма 86-го видно, что дело было уже по получении Диосиором оправдательного послания Кирского епископа, следовательно, не ранее апрели 446 года.

106) Epist. Theodoreti 85. 86: M. 83, col. 1277, p. 1155. 1280, p. 1156 (Hoffmann. S. 62,_13-14. Martin. Actes. P. 141. Perry. P. 301). В первом письме упоминается об одном епископе, второе говорят о нескольких, которые были посланы Диоскором в Константинополь.

196

увенчал его гнусные замыслы. Весь Константинополь был приведен в движение, и дикие возгласы возбужденной толпы тревожили покой «победоносного Августа», так как они раздавались под окнами его дворца 107). Прежде всего выдвинули обвинение в ереси и «прожужжали всем уши, что вместо одного Сына Феодорита проповедуете двух» 108); но Феодосий имел еще настолько ума и твердости, что не поддался этим наветам: со своими доносами враги Кирского епископа оказались в этом случае подобными пишущим на воде иди черпающим воду решетом, по его меткому сравнению 109). Тогда постарались представить ненавистного Сирийца неугомонным и грозным агитатором, которого можно принудить к молчанию только силой 110). Личное знакомство Феодорита с императором было далеко не в его пользу. Может быть, Феодосий вспомнил о своем свидании с Феодоритом в 482 году, когда он должен был униженно сознаться пред смиренным пастырем в своей беспомощности 111). Вероятно, оскорбленное самолюбие «властителя вселенной» оказалось самым надежным союзником интриганов, и непостоянный сын изменчивого Аркадия не без тайного удовольствия готовился унизить мнимого несторианина и отомстить надменному епископу за прошлое поражение. Могущественные покровители монофизитствующих, в роде евнуха Хрисафия, напрягались до последней степени, а легаты Диоскора находили радушный прием и покупное сочувствие в высших кругах Константинопольского общества, не отличавшегося добродетелью бескорыстия. Как кажется, Александрийская кафедра не пожалела своей богатой казны, которою умели пользоваться ее владыки в своих интересах 112). Во всяком случае неоспоримо, что окончательное «убиение» Феодорита было приобретено значительными суммами 113).

107) Свидетельство пресвитера Пелагия (Hoffmann. S. 44,_28—₃₂. Martin. Actes. P. 98. Perry. P. 211).

108) Epist. Theodoreti 86: M. 83, col. 1264 fin.

109) См. Theodoreti Graec. affect, cur., ser. IV: Migne, gr. ser. t. 83, col, 905, p. 799. Cnf. De providentia, orat. IX: Migne, ibid., col. 717, p. 63З. Творении, V, стр. 323—324. Eran. dial. I: Migne, ibid., col. 57 init.

110)В таком виде и в такой последовательности представляет интриги своих противников сам Феодорит (Epist. 82: М. 83, col. 1264, р. 1142).

111) См. выше гл. III, к прим. 136 на стр. 100.

112) Мы разумеем здесь письмо архидиакона и синкелла Кириллова, Епифания, Максимиану Константинопольскому (Syinodicon, cap. ССIII: М. 84, col. 827. 826), где говорится о различных benedictiones и eulogiae важным столичным особам. Ни мало не обвиняя св. Кирилла в этом поступке, который по Тильмону (Mémoires, t. XIV, р. 541) и Гефеле (Conciliengeschichte. Bnd. II. S. 230. 231) оправдывается в объясняется обычаями того времени, мы только констатируем самый факт и совершенно чужды мысли набросить тень подозрения на этого славного архипастыря.

113) Epist. Theodoreti 145: M. 88, col. 1376, p. 1244.

197

Слухи об этом не замедлили достигнуть «Востока» и вызвали Кирского епископа на новую деятельность. Он спешит уведомить об этом своих друзей и, между прочим, Флавиана. Обстоятельно излагая ход переговоров с Диоскором, Феодорит воздерживается от всякой защиты, довольствуясь свидетельством самых фактов. «В настоящее время, — пишет он Константинопольскому предстоятелю 114), — мы потерпели много различных треволнений и, при помощи Правителя вселенной, могли противостоять буре, но теперь предпринятое против нас превосходит всякий трагический рассказ. Ибо, полагая, что мы будем иметь союзником и сотрудником в борьбе с замышляемым против апостольской веры боголюбезнейшего Диоскора, мы послали к нему одного из благоговейнейших пресвитеров наших, человека рассудительного, с соборными грамотами 115), сообщая его благочестью, что мы остаемся при условиях, заклиненных при блаженной памяти Кирилле, вполне признаем написанное им послание и с радостью принимаем письмо блаженнейшего и пребывающего во святых Афанасия, которое он писал к блаженному Епиктету, а также и раньше всего этого изложенную в Вифинийской Никее святыми и блаженными отцами веру. Мы просили его заставить оставаться при них и тех, которые этого не желают». Все это имело своим следствием лишь то, что в конце концов Диоскор «послал некоторых епископов» в Константинополь с доносом на «Восточных» и особенно на него. Прося поддержки Флавиана в защите благочестия, Феодорит высказывает при этом свое убеждение, что «нет ничего сильнее истины, ибо она умеет побеждать и немногими защитниками». Кирский епископ предвидит беду, но не падает духом: так мог действовать только человек, чувствовавший возможную для смертных правоту пред Богом и пред людьми. Совесть его была настолько чиста, что, довольствуясь внутренним миром, он находил в себе силы к высокому восторгу при вести о догматической непогрешительности одного, знакомого ему, но неизвестного нам, лица. Это сообщение решительно заслоняет собою все другое, и Феодорит как бы забывает о нависших над его годовой тучах. Мы разумеем замечательное в этом отношении письмо Кирского пастыря к епископу Василию (Селевкийскому, по-видимому, бывшему тогда

114) Epist. 86: М. 83, col. 1277. 1280. 1281.

115) Гофман (Verhandlungen. S. 98: Anm. 276) думает, что в данном случае имеется в виду Антиохийский собор, бывший после Пасхи, в июне или июле 448 года (Martin. Pseudo-Synode. P. 106—106), где между прочим обсуждалось дело Едесских клириков, жаловавшихся на Иву (Mansi, VII, 212 sqq. Деян., IV, стр. 200 сл.).Справедливее будет полагать, что в 86 письме Феодорита речь идет о послании Домна к Диоскору, где Антиохийский владыка действительно просит держаться выработанных между св. Кириллом и Иоанном условий (Hoffmann. S. 71—72. Martin. Actes. P. 164. 165. Perry. P. 339—343). Очевидно, соборному приговору Александрийцев «Восточные» противопоставили соборный же ответ с своей стороны.

198

в столице империи), где лишь вскользь упоминается о происках Диоскора. Мы приводим это послание целиком, ибо оно важно как для выяснения догматических воззрений автора, так и для его характеристики вообще. «Для боящихся Господа что может быть приятнее неповрежденности божественных догматов и согласия (с ними всех)? спрашивает Феодорит 116). Посему знай, боголюбезнейший, как сильно мы возрадовались, узнав об общем нашем друге: и сколько прежде мы скорбели, услышав, будто он говорит, что одна природа плоти и божества, и явно усвояет спасительное страдание бесстрастному божеству, столько же мы возликовали, получив письма твоей святости и узнав, что особенности естеств он сохраняет неслиянными и не утверждает ни того, что Бог Слово превратился в плоть, ни того, что плоть переменилась в природу божества, но в едином Сыне, Господе нашем Иисусе Христе, вочеловечившемся Боге Слове признает особенности обоих естеств пребывающими неслиянно. И за это согласие в вере мы восхвалили Бога всяческих... Ибо мы действительно одинаково отвращаемся как тех, которые дерзают говорить, что одна природа плохи и божества, так и тех, которые одного Господа нашего Иисуса Христа разделяют на двух сынов и стараются выйти за пределы апостольского учения. А что мы готовы к миру, пусть убедится в этом твоя святость. Ведь если пророк говорит: с ненавидящими мира бех мирен (Пс. CXIХ, 6), то тем с большею готовностью мы принимаем мир по Боге. Так как некоторые из воспитанных во лжи ушли в Александрию, а боголюбезнейший епископ того города, поверив таким речам,—несмотря на то, что был совершенно убежден нашими письмами,—послал в царствующий город некоего из боголюбезнейших епископов, то пусть твое благочестие покажет нам обычное свое благоволение и противопоставит лжи истину».

Очевидно, Феодорита был слишком мало заинтересован интригою своих противников и во всяком случае держался на такой недосягаемой высоте, что заботы о себе отодвигал на задний план ради попечении о благе Церкви. В таком состоянии духа он должен был принять участие в деле, поднятом против Ивы Едесского. Недовольные им клирики не успокоились и после Проклова томоса и императорского указа о прекращении споров касательно Феодора Мопсуэстийского. В 448 году, может быть вскоре по выходе эдикта против Иринея 117), четыре Едесских клирика,— Самуил, Кир, Мара и Евлогий,—явились в Антиохию и жаловались здеш-

116) Epist. 85: М. 83, col. 1276. 1277.

117) Один из обвинителей Ивы, пресвитер Евлогий, свидетельствовал, что, когда он пришел в Антиохию, том был собор иерархов в церкви, причем в народе слышались крики: «долой эдикты! согласно эдиктам никто не верует!» Указ Феодосия против Иринея и это время был уже расклеен по улицам столицы «Востока» (Hoffmann. S. 29,₃₆_—40.30,₄₅—31,₄. Martin. Actes. P. 64—65. 67. Perry. P. 129. 132).

199

нему пастырю, что Ива отличается крайним корыстолюбием 118). При Домне в это время был и Феодорит который удостаивал обиженных самого внимательного обращения, хотя Ива находился с ним в близких отношениях 120). Он «часто беседовал с ними и разъяснял, что нужно». Шало того, он ходатайствовал пред Домном о снятии с этих пресвитеров отлучения и дарования ш таинственного общения в виду приближений праздника Пасхи 121). Сверх всякого ожидания, благосклонность Феодорита не вызвала благодарного сочувствия в Едесских клириках, не поколебавшихся после очернить своего покровителя.

Между теш как епископ Кирский подвизался в Антиохии, сюда прошло второе послание Диоскора, служившее предвестником далеко не приятного будущего. С самоуверенностью главы Церкви он почти приказывает, чтобы его произведение было публично прочитано на «Востоке» 122). Обличая задним числом Нестория, Диоскор не теряет случая пустить несколько колких замечаний и на счета Феодорита. Воспламененный яко бы ревностью Павла, он требует от Домна отчета касательно «некоторых из тамошних учителей, которые, может быть, воображают себя хорошими ораторами и потому сделались столь надменными; они соблазняют толпу, как это надлежит вам знать, а по справедливости должны бы быть предметом посмеяния, ибо они не знают ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают (1 Тим. I, 7). Вашему благочестью следует взять (поскорее) узду и удила и взнуздать тех, кои Богу не преданы. Ведь по истине восстает против Него тот, кто утверждает, что нечестивый и скверный Несторий низложен не потому, что покинул царский путь или открыл свои богохульные уста против Христа, а потому, что отказался подчиниться и присоединиться к святому собору вселенскому, по божественному соизволению, собранному в Ефесе» 123). «Вот что нужно думать» 124), заключал Диоскор, но Домн не разделял его взглядов и думал иметь свое суждение. Посему он не последовал приказу гордого повелителя и повторял прежние оправдания, ссылаясь на единомыслие «Восточных» с светилами вселенной 125). Сделано было лишь одно прибавление в виде встречного обвинения Египтянина в религиозном неправомыслии. Антиохийский владыка упрекал Диоскора в том, что в своем

118) Mansi, IX, 304. С. Деян., V, стр. 243. Mansi, VII, 213. B. С. Деян., V, стр. 201. Hoffmann. S. 30,_{1— 10}. Martin. Actes. P. 65—66. Perry. P. 129—130.

119) Hoffmann. S. 29,₄₂. Martin. Actes. P. 65. Perry. P. 129.

120) См. y Миняписьма Феодорита к Иве 52 и 132.

121 Epist. Theodoreti 87. 111: М. 83, col. 1281. 1308.

122) Hoffmann. S. 73,_26—₂₇. Martin. Actes. P. 168. Perry. P. 350.

123) Hoffmann. S. 72,_25—36. Martin. Actes. P. 166—167. Perry. P. 345—346.

124) Martin. Actes. P. 169. У Гофмана (S. 73) и Перри (p. 351) этих слов нет.

125) Второе ответное письмо Домна см. у Гофмана (Verhandlungen. S. 74—75), Мартэна (Actes. Р. 169—Ι72) и Перри (р. 352—356).

200

присутствии он позволил говорить монахам, будто «Бог умер» 126). Этим давалось знать адресату, как понимают его в Сирии, где Феодорита считали «другом Христа и самой апостольской Церкви» 127).

Удар был отражен, но ненадолго. У Диоскора был более послушный исполнитель его велений и именно сам Август Феодосий. Во время приготовлений к собору, по поводу доноса Едесских пресвитеров на Иву 128),

126) Hoffmann. S. 74,_30—40. Martin. Actes. P. 171. Perry. P. 354.

127) Hoffmann. S. 74,_23—₂₄. Martin. Actes. P. 170. Perry. P. 354.

128)До издания в свет сирских актов разбойничьего собора, время заточения Феодорита в Кирр не было точно установлено в церковно-исторической литературе. Одниписатели (Ceillier, t. XIV, р. 39—40. Tillemont. Mémoires. t. XIV, р. 267. Т. ΧV, p. 873. Schröckh. Bnd. XVIII, S. 371. Gfrörer. Geschichte der christlichem Kirche. Stuttgart. 1841. Zw. Bnd. S. 460, Pagius in Annal. Baronii, t. VII, p. 557—560: not. III—IX ad an. 443. Cnf. ibid. 617—618: not. III ad an. 448) откосили это событие или к концу 447 года (напр. Тильмон), или же к самому началу следующего (так Гфрэрер); другие думали полагать его в момент после Константинопольского собора против Евтихия (Piertram, актов сирских не цитирующий: Theodoreti, episcopi Cyrensis, doctrina christologica. P. 6); наконец, третьи отодвигали его слишком далеко назад, в 445 (Garnerius. Dissert. I, cap. VIII, n. VIII: M. 84, col. 129. Cave. Script, eccles. hist. literaria. t. I, p. 406. Oudinus. Comment, de script, eccles. t. I, col. 1058) идажев 443 году (Baronius. Annales. t. VII, p. 557—558: ad an. 443 not. 8). Теперь должно быть признано несомненным, что приказ относительно Феодорита дан был в 448 году (Martin. Pseudo-Synode. P. 104— 106. Perry. P. 203). Вот доказательства в пользу этого тезиса: 1) Кирский епископ был в Антиохии после опубликования императорского декрета относительно Иринея (Hoffmann. S. 29,₃₆. 44. 31,_1—4. Martin. Actes. P. 64— 65. 67. Perry. P. 129. 132) и, следовательно, не мог быть удален отсюда раньше 17-го февраля 448 года. 2) Феодорит находился в столице «Востока», когда прибыли сюда Едесские пресвитеры, и просил Домна о снятии с них наложенного Ивой отлучения по случаю Пасхи (epist. Theodoreti 87. 111: M. 83, col. 1281. 1308), бывшей тогда 11-ю апреля. Как ваяется, он оставался здесь до самого дня Воскресения Христова, что подтверждается его словами о даровании общения Озроинским клирикам в означенный праздник (τῆς μυστικῆς αὐτούς—τοὺς ἀπ’ Ὀσροηνῆς κληρικοὺς—ἐν τῷ σωτηριῷ Πἀσχα μεταλαχεῖν κοινωνίας ἐγώ παρεσκεύασα: epist. Theodoreti 111 ap. M. 83, col. 1308, p. 1182. Cnf. epist. 87, loc. cit.). 3) В заседаниях собора по делу обвинителей Ивы Феодорит не участвовал (epist 87 et 111), на что те потом шалевались, а он происходил в июне или июле 448 года (Martin. Pseudo-Synode. P. 105—106).

Таким образом, грамота касательно Феодорита была получена начальником римских войск в Сирии между половиной апреля и указанными выше месяцами, к которым приурочивается рассмотрение доноса Самуила, Кира, Мары и Евлогия. Более точная хронологическая дата не может быть открыта с несомненностью, но, по-видимому, Мартэн не ошибается, говоря, что Феодорит был выслан в июне—июле (Martin. Pseudo-Synode. P. 192. 214). Мы находим некоторое оправдание этой догадки в сливах Кирского епископа, что его удерживали в Антиохии, почему он принужден был покинуть ее, не простившись со своимидрузьями (epist. 80: М. 83, col. 1257. С). Совершенно невероятно, чтобы последние имели своим намерением преступить императорское распоряжение, да и гражданская власть не допустила бы такого противозаконного действия. Нужно

201

в Антиохии было получено военачальником и консулом собственноручное императорское предписание об удалении Феодорита в Кирр на постоянное и безвыездное жительство там. Комит Руф сообщил самый текст грамоты, которая гласила: «поелику такой-то (Феодорит) епископ этого города часто собирает соборы и тем возмущает православных, то препроводи его с должною заботливостью и осторожностью на пребывание в Кирр с воспрещением уходить оттуда в какой-либо другой город». Лишь только весть об этом распространилась в столице «Востока», все находившиеся там пастыри были поражены столь крайнею и несправедливою мерой и хотели удержать Феодорита, вероятно, до открытия заседаний по разбору доноса Озроинских клириков. Кирский епископ не счел себя в праве подвергать риску своих, пока еще нетронутых, друзей или ставить администрацию в затруднительное положение и потому, не простившись ни с кем, удалился в свою епархиальную провинцию. Ради соблюдения формальностей, чрез пять или шесть дней по прибытии Феодорита в Кирр, туда явился военный чиновник Евфроний и потребовал у него расписку, что указ ему был читан и что он обязался не покидать своей резиденции, оставаясь в почетной ссылке 129).

Вся Сирия была не мало поражена, когда повсюду распространилась нерадостная молва, как сурово было поступлено с тем, кто составлял ее истинную славу и честную гордость, кто мудро и смело поддерживал и охранял прерогативы и достоинство Антиохийской кафедры, кто был верным и неизменным ратоборцем и печальником за весь «Восток», кто своим умом и мужеством внушал к себе благоговейную почтительность всего образованного мира. И сам Феодорит свидетельствовал после.

думать, что «восточные» предстоятели, высоко ценившие достоинства Феодорита, желали видеть его на соборе и надеялись укроешь военачальника отложить на краткий срок исполнение приказа Феодосия. Не это ли разумеет Кирский пастырь и в другом месте, упоминая о том, что «стенает все благочестивое собрание» (epist. 80: М. 83, col. 1257. В)? Отсюда ясно, что дело было весьма незадолго до формального расследования в Антиохии вопроса об Иве Едесском и подчиненных ему пресвитерах, т. е. приблизительно в июне—июле 448 года.

129) Epist. Theodoreti 79. 80. 81: М. 83, col. 1256, р. 1184, 1135. 1257, р. 1137. 1260. 1264, р. 1142. НаэтотприказотносительноКирскогопастырянамекаетисанФеодосийиэдикте—письмекДиоскорупредоткрытиемразбойничьегособора: Θεοδώρητον, ὃν ἤδη ἐκελεύσαμεν τῇ ἰδίᾳ αὐτοῦ μὸνῃ ἐκκλησίᾳ σχολἀζειν, θεσπίζομεν μῆ πρότερον ἐλθεῖν εἰς τὴν ἀγίαν σύνοδον, ἐὰν μὴ πἀσῃ τῆ ἀγίᾳ σονόδῳ συνελθουσῃ δείξῃ καὶ αὐτὶν παραγενέσθαι (Mansi, VI, 589. А). Русский перевод этого места (Деян., III, стр. 148: «Феодорит, которому уже приказано оставитьсвою церковь») неверен. Император хочет сказать, что Феодориту было приказано оставаться в пределах только своей церкви с тем, чтобы он лишь ей одной посвящал свои досуги (σχολάζειν) и не вмешиваться в дела других епископий (Hoffmann. S. 2. Martin. Actes. P. 3, Perry. P. 7).

202

что «все на Востоке скорбят и тяжко стенают, но по причине страха принуждены молчать, ибо случившееся с нами наложило на всех страх трусости» 130). С большим хладнокровием отнесся к своей участи Кирский епископ, сознававший и признававший, что страдания за веру всегда были неизбежным уделом истинных последователей Христовых. «Я,— писал он патрицию Анатолию 131),—с радостью принял решение (о заключении в Кирр), как содействующее приобретению благ. Во-первых: я получил теперь весьма желанное спокойствие; потом: надеюсь, что будут изглажены пятна моих прегрешений, по причине умышленной против нас несправедливости врагов». Однако же, нельзя было оставаться при одном убеждении в своей правоте, а необходимо было доказать это и другим. В какой бы степени невероятно ни было обвинение, во всяком случае оно было санкционировано авторитетом Августа Феодосия и получало вид полной законности. А тогда не только сам Феодорит оказывался еретиком в глазах темного народа, но даже могло пострадать и учение веры, ибо оно связывалось с заподозренною личностью и вместе с нею подвергалось сильному сомнению со стороны соответствия апостольской проповеди. По его соображениям, «людям несправедливым это могло давать повод к дерзостям и неповиновению его увещаниям» 132), что естественно роняло его пастырское значение. Помимо того, Кирский епископ нимало не колебался в предположении, что император действовал здесь не по собственной инициативе и что возобновляющие заблуждение Маркиона, Валентина, Манеса и прочих докетов постарались «обмануть царский слух», по его меткому выражению 133). Уступить партии монофизитствующих и погрузиться в молчание значило показать немощь внутреннего раскаяния и тем открыть свободный простор для пропаганды монофизитствующих, укрывавшихся под эгидою царских декретов. Не к характере Феодорита было трепетать пред опасностью, откуда бы она ни выходила; он умел пряно смотреть на врага,—особенно когда находил, что его «благоразумие» может послужить соблазном для многих, как было к настоящий раз. Подобные условия были слишком благоприятны для противников, и Кирский епископ не мог не позаботиться о понижении их злостной радости. При том же, на первых порах он не был уверен, что вся печальная история не была устроена без ведома императора, хота и от его имени, что он выражал желанием иметь точные разъяснения. В этих видах он обращается к некоторым влиятельным лицам и раскрывает пред ними гнусность и лживость клеветников, прося представить дело в надлежащем свете в высших правительственных сферах. Говоря лично

130 ) Epist. 82: М.83, col. 1264, р. 1143.

131) Epist. 82: М.83, col. 1264, р. 1142—1143.

132) Epist. 79: М.83, col. 1256, р. 1135.

133) Epist.82:М.83, col. 1264, р. 1142.

203

о себе, Феодорит главным образом выдвигает общий интерес всех верующих и пасомых,—и это ясно свидетельствует, как искренно и самоотверженно болело его сердце скорбями других. Так, патрицию Анатолию, бывшему некогда консулом 134), Феодорит подробно сообщает о своем удалении из Антиохии и потом продолжает 135): «я знаю за собой много грехов за исключением только того, чтобы в чем-нибудь погрешил относительно Церкви Божией или общего благоповедения. Пишу это не потому, чтобы мне было неприятно пребывание в Кирре: ибо, говоря пращу, я считаю его лучшим всякого другого славного города, поелику он дан мне Богом в удел. Но мне кажется тягостным подчиняться принуждению, а не свободному произволению... Вот почему я прошу ваше величие известить меня, было ли приказано что-либо подобное,—и, если это действительно грамота победоносного императора,— то научить его благочестие — не верить на слово клеветникам и не склонять слух на одни обвинения, но потребовать доказательств в пользу обвинения. Ведь свидетельства дел достаточно, чтобы убедить его благочестие, насколько ложно все, что говорится против нас. Когда мы тревожили его ясность (τὴν αὐτοῦ γαληνότητα) о каком-либо деле или обременяли великих архонтов и тамошних многих и славных владетелей?... Если же некоторые негодуют на нас за то, что мы оплакиваем разрушение (τἠν κατάλυσιν) Финикийских церквей, то пусть верит твое величие, что мы не могли не скорбеть, видя, что рог иудеев поднимается и что христиане в сетовании и плаче, хотя бы нас послали на самые крайние пределы земли. Точно также мы не можем не сражаться за апостольские догматы, ибо помним апостольское изречение: повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком (Деян. V, 29)». В таком же тоне составлено и письмо к префекту Евтрехию, которого Феодорит упрекает за нерадение о благе церковном и которому высказывает свое удивление, почему он не дал знать о замыслах монофизитствующей партии. «Конечно,—говорит Кирский епископ 136),—трудно разрушить их тому, кто не может изобличить ложь, но ведь простое извещение об этом требовало не могущества, а только расположения. Мы же надеялись, что ваше великолепие, будучи призвано в царствующий город и получивши высокий трон префекта, утишит церковную бурю. Вместо того мы испытали такие смятения, каких не видели в начале разногласия: ибо церкви Финикийские в скорби,—в скорби и церкви Палестинские, как сообщают все и как показывают грамоты боголюбезнейших епископов. Стенают все находящиеся у нас святые и плачет все благочестивейшее собрание,— и ожидавшие прекращения прежних неурядиц получили новые. Вот и мы

134) См. Fasti consulares в Thesaurus antiquitatum Romanarum (t. XI. Edit. 1599. col. 268). Cnf. ibid., col. 319: Chronicon Prosperi Aquitani.

135) Epist. 79: M. 83, col. 1256 (p. 1135). 1257.

136) Epist. 80: M. 83, col. 1257. 1260.

204

заключены в пределах Кирра, если только верно переданное нам предписание... Предоставившие оба уха клеветникам и не оставившие, для нас ни одного из них—явно несправедливы; ведь и человекоубийцам и похитителям чужих лож дается защита, и приговор и наказание произносятся не прежде, как те, в их присутствии, будут изобличены или сознаются, что обвинение справедливо. Архиерей же,—епископствовавший двадцать пять лет и до того времени живший в монастыре, никогда не тревоживший суда, ни разу не обвиненный кем-либо,—сделался игрушкою клеветы и, не в пример гробокопателям, не удостаивается быть расспрошенным, справедливы ли обвинения. Но если они поступили несправедливо, я не чувствую себя обиженным и приготовился еще к бо́льшим неприятностям... Меня страшить единственно божественный суд. Однако я прошу, чтобы и они (мои обвинители) получили снисхождение. Пусть знают устроившие это, что, если бы мне пришлось уйти даже на крайние пределы вселенной,—и тогда Бог всяческих не попустит усилиться нечестивым догматам, но своим мановением погубит вводящих гнусные учения». До сих пор Феодорит мало касался императорского приказа относительно себя, ограничиваясь одним указанием на него. Гораздо подробнее он разбирает это определение в послании к консулу (консулярию) Ному, которого он имел случай видеть лично. «Меня,—говорить он 137),—не спросили, собираю ли а соборы илинет, для чего собираю, и какой происходит отсюда вред для церковных или общественных дел, но подобно тяжкому преступнику мне запретили вход в другие города. Даже лучше того; всякий город открыть всем остальным людям: и единомышленникам Ария и Евномия, и Манихеям, и Маркионитам, и зараженным Валентианством и Монтанизмом, и, само собою разумеется, язычникам и иудеям; а мне, сражавшемуся за евангельские догматы, закрыт всякий город. Но может быть некоторые скажут, что мы мыслим противное (правой вере)?! В таком случае пусть будет собор, пусть предстанут обвинители из среды боголюбезнейших епископов и воспитанные в божественном из высших государственных и должностных лиц; пусть позволят нам сказать, что мы думаем, и пусть судьи провозгласят, насколько наше разумение согласно с апостольским учением. Впрочем, я написал это не потому, чтобы желал видеть величайший город или стремился перейти в другой, ибо на самом деле я больше люблю тишину желающих созидать Церковь в монашеском состоянии. Пусть знает твое величие, что ни при блаженнейшем и пребывающем теперь во святых Феодоте, ни при блаженной памяти Иоанне, ни при святейшем епископе господине Домне я никогда не ходил в Антиохию добровольно, но являлся туда после пяти—или шестикратного приглашения, и то неохотно. Я делал это по убеждению, что должен повиноваться церковным канонам, которые объявляют виновным всякого приглашенного, но неявившегося на собор». В заключение Феодорит про-

137) Epist. 81: М. 83, col. 1260. 1261. 1264.

205

сит Нома избавить «Восток» от гибельных смятений, обещая ему соответственную награду от Бога.

Теперь мы можем составить себе более правильное понятие о том, имело ли фактическое основание возведенное на Кирского епископа обвинение. Он не отрицает своих тесных связей с Антиохийскими пастырями и иногда прямо утверждает, что привык часто бывать в Антиохии 138). Феодорит не оспаривает и того пункта, что он устраивал собрания и присутствовал на них; он вносит по этому предмету лишь одно ограничение, что поступал здесь сообразно церковным правилам и не мог действовать иначе, не желая быть призванным к ответу за непослушание. Таким образом, самым невинным фактам намеренно было придано фальшивое толкование злыми советниками царя, столь неравнодушными к апостольским подвигам доблестного пастыря Кирского. Что императорский приказ вышел из монофизитских кругов, — это истина вполне несомненная. Мы знаем, что и на разбойничьем соборе покорные слуги Диоскора старались навязать Феодориту низкую роль возмутителя верующих. «Он, — показывал тогда пресвитер Кириак 139), — неопустительно собирает единомышленников, которых укрепляет в нечестии своими сочинениями, противопоставляя законоположникам—святым отцам новые и скверные изречения».

Феодорита не мог пребывать в неведении, какая широкая интрига скрывается за кратким предписанием императора, но не хотел бороться с врагами одинаковым оружием. С достоинством человека, нравственный образ которого не может пострадать от лживых наветов злобы и клеветы, он довольствовался «свидетельством самых дел», спокойным изложением событий. Волны грязных страстей были бессильны поколебать гранитную скалу и разбивались в мелкие брызги, не преломляя лучей солнечных в цветную радугу. Феодорита был мало доступен тревожным скорбям мира, считая все козни за постав паучинный (Иса. LIX, 5) 140), и сожалел лишь о том, что нарушалось нормальное течение церковной жизни. Все его усилия сводились теперь к одной цели—водворить покой, хотя бы для этого нужно было пожертвовать собой. Мы видели уже, как много заботился он о Финикии; точно также, при нередких сношениях с Константинополем, он не упускал возможности защитить Иринея и, смотря по качеству доходивших оттуда сведений, продолжал руководить нерешительным Дойном. Так, вероятно вскоре по своем

138) Во время разногласий с Иоанном Антиохийским после Ефесского собора Феодорит писал Имерию Никомидийскому: cum prius assueti fuissemus saepius ire ad Antiochiam, atque illic moras habere,... a multo jam tempore in domo habitare, atque illic elegimus quiescere (Synodicon, cap. LXXI: M. 84, col. 679. А). За время правления Домна см. выше свидетельства сирских актов в прим. 7—10 на стр. 160—161.

139) Hoffmann. S. 59,₃_4—₃₆. Martin. Actes. P. 135. Perry.P. 292.

140) Так выражается сам Феодорит в письме 99-м (М. 83, col. 1293).

206

удалении в Кирр, он получил известие, что Тирский митрополит может удержаться на своей кафедре, и тотчас же посоветовал Антиохийскому епископу, что следует предпринять. «И ныне, владыко, — писал он Домну 141),—предстоит одно из двух: или оскорбить Бога и преступить совесть, или подпасть несправедливым постановлениям людей. Мне кажется, что благочестивейший император об этом ничего не знает. Ибо что мешало ему написать и повелеть, чтобы была хиротония, если это ему действительно было угодно? Зачем они угрожают и запугивают издали, но грамот с ясным приказанием такого рода не присылают? Одно из двух: или благочестивейший император не согласился писать, или они делают это с тем, чтобы мы нарушили закон, а они потом могли потребовать суда над нами за преступление закона. Ведь у нас есть уже пример блаженного Принципия: в этом случае было так, что письменно приказавшие потребовали суда над теми, кто повиновался». В виду подобных опытов прошлого Феодорит внушает своему адресату осторожность, чтобы он не попал в коварно расставленную ловушку. И из своего заключения Феодорит продолжал руководить Дойном, хотя строго хранил царское слово, и ради соблюдения его не участвовал в хиротониях своего округа; он даже высказывал желание «поселиться в каком-нибудь отдаленном местечке, чтобы пронести там остаток дней» 142). Как кажется, его дух господствовал и на соборе по расследованию доноса Озроинских клириков. По крайней мере, ему было доложено, что дело передано на рассмотрение Ивы и Симеона Амидского 143). Просителям было оказано всякое снисхождение, но они отплатили Феодориту за его благосклонность самого черною неблагодарностью. Отправившись в Константинополь плакаться на обиды со стороны своего начальника, Едесские пресвитеры сошлись здесь с господствующею партией и стали агитировать против своего благожелателя 144). Они разглашали в столице заведомую неправду относительно всех «Восточных» и особенно позорили Кирского

141) Epist. 110: М. 83, col. 1304. 1305 (р. 1179. 1180).

142) Epist. 111: М. 83, col. 1308, р. 1183. О личности упоминаемого здесь епископа Принципии наш ничего неизвестно.

143) Epist. 111: М. 83, col. 1308, р. 1182.

144) Едесские клирики прибыли в Константинополь, вероятно, в половине 448 года, т. е. вскоре после Антиохийского собора. Как известно, Самуил и Кир покинули Антиохию еще до открытии заседаний (Mansi, VII, 218. С. D. 216. С. 217. А. Деян., IV, стр. 201. 203 —204. Hoffmann. S. 20,₂₄_—32. Martin. Actes. P. 47—48. Perry. P. 96—97), a потом за ними отправились в столицу Мара и Евлогий. Здесь они успели склонить на свою сторону императора, так что уже 26 октября был дан указ о пересмотре дела Ивы (Mansi, VII, 209. Деян., IV, стр. 198). Из этих фактов мы заключаем, что клеветы Едесских пресвитеров на Феодорита в Константинополе падают на июль — август 448 года (поелику несомненно, что, только благодаря услуге монофизитствующей партии, они добились расположения Феодосия), и к этому же времени относим 87 и 111 письма Кирского епископа.

207

епископа 145). Узнав об этом, от своих друзей, Феодорит спешить разоблачить происки бесчувственных Озроинцев и, между прочим, патрицию Анатолию пишет 146): «я скорблю, когда необузданнейшие уста распространяют лживые речи: ибо чем были обижены нами обвинители боголюбезнейшего епископа Ивы, что воспользовались против нас столь лживыми речами? Во-первых: я не был в числе судей, потому что, по царскому приказу, жил в Кирре. Потом: как я слышал от многих, они негодовали на наше отсутствие... Справедливо ли одних и тех же лиц обвинять и в жестокости, и в человеколюбии? Я вынужден написать это, прочитав письма вашего величия и узнавши из них, что из-за этого было великое движение против меня, сосланного, ведущего молчание и несходящегося с боголюбезнейшими епископами епархии... Впрочем, я не думаю, чтобы Едессцы по своей воле составили против меня такую клевету, но полагаю, что они были научены сделать это против нас некоторыми тамошними (находящимися в Константинополе) любителями истины».

Враги Феодорита,—недовольные тем, что им не удалось вполне «обмануть царский слух» 147),—продолжали чернить его пред власть имущими, но сам он нимало не терял бодрости и подкреплял других своим пастырским словом. И удрученная горем вдова, и преклонный старец, и борцы за веру: все находят в нем энергичного помощника и мудрого утешителя. Удерживаемый дома «узами», он письменно возбуждает других к самообладанию при различных несчастиях и с горячим сочувствием призывает Александру и Епифанию 148) к твердости, по случаю смерти их мужей. В другом случае Феодорит вызывает Иовия на ревность—подражать в защите правой веры Аврааму и Моисею 149), а надломленного годами пресвитера Кандида побуждает к новым подвигам, говоря 150): «да явятся помощники твоей слабости, как некогда Ор и Аарон поддерживали законодателя (Исх. ХVII, 12), чтобы ты ниспроверг Амалика и спас Израиля». Магна Антонина, бывшего подобным маяку для ночных пловцов, Феодорит просит «не покидать состязаний за божественные догматы и презирать противников, как легко уловимых (ибо что может быти, слабее лишенных истины?), и уповать на Того, Кто сказал: не оставлю тебе, ниже презрю тя (Иис. Нав. I, 5) и: се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. XXVIII, 20). Помогайте мне, — заключает автор 151),—своими молитвами, чтобы я с дерзновением мог при-

145) Epist. 87: М. 83, col. 1281.

146) Epist. 111: М. 83, col. 1308.

147) Выражение Феодорита в письме 82-м (М. 83, col. 1204, р. 1142).

148) Epist. 69. 14: М. 83, col. 1237. 1185-1189.

149) Epist. 127: М. 83, col. 1340.

150) Epist. 128: М. 83, col. 1340. 1341.

151) Epist. 129: М. 83, col. 1341.

208

совокупить: Господь мне помощник, и не убоюся, что сотворит мне человек (Пс. CXVII, 7. 6)».

Такое же наставление хранить в целости отеческое наследие— высказывает Кирский пастырь и в других письмах, напр. эконому Евлогию 152), и пресвитерам Феодоту 153) и Акакию 154) указывая правильный образ поведения в тяжелых обстоятельствах. «Владыка и Правитель,—убеждает от, некоего Панхария 155),—всегда показывает чрез треволнения особенную Свою мудрость и силу; ибо Он внезапно запрещает ветрам и производить тишину, что он сделал на лоре Апостолов (Мф. VIII, 26). Но когда мы знаем такую мощь Спасителя и Владыки нашего и видим многие другие Его попечения,—то, если что и противное (мучится, мы будем благодарить и принимать это, как божественный дар. Мы научены пренебрегать настоящими благами и ожидать будущих».

Однако не все остались верными дружбе с Феодоритом и многие покривили душой по страху пред могущественными врагами его, не желая, своею защитой опального пастыря, уронить себя во мнении господствующей партии. Таков был, между прочим, епископ Василии (Селевкинский), не проявивший достаточно энергии в опровержении несправедливых наветов. Феодорита не преминул дать ему некоторые увещания. «Нет ничего необыкновенного в том,—говорил он поэтому случаю 156),—что незнающие, нас молчаливо слушают, когда нас поносят, но едва ли кто-нибудь, зная о вашей любви на нам, поверил бы, что твоя святость не изобличает во лжи поносящих, или делает это крайне сдержанно и совсем не горячо. Это вовсе не значить, что дружбу должно предпочитать истине, а лишь то, что и у дружбы должно быть свидетельство истины. Ибо твое, благочестие часто слышало нас говорящих в церквах и, когда в других собраниях мы произносили догматические речи, внимало сказанному нами. Мне неизвестно, чтобы твое благочестие было когда-либо недовольно нами за то, что я пользовался неправыми догматами. Итак, что же происходить в настоящее время? Что же ты, любезнейший человек, не подвигнешь языка своего против лжи, но презираешь и подвергающегося клевете друга и гонимую истину? Если ты пренебрегаешь мною, как бедным и незначительным,—считаю нужным напомнить ясно выраженную заповедь Господа: блюдите, да не презрите единого от малых сих, верующих в Мя: аминь глаголю вам: яко ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небесного (Мф. ΧVΙΙΙ, 10. 6). Если же твоему боголюбию велит молчать могущество обвинителей наших, то должно напомнить другой закон: не обинися лица сильнаго (Сир. IV, 31).

152) Epist. 105: М. 83, col. 1300.

153 ) Epist. 107: М. 83, col. 1301.

154) Epist.108:M. 83, col. 1301.

155) Epist. 98: M. 83, col. 1292.

156) Epist. 102: M. 83, col. 1296.

209

Праведный суд судите (Ин. VII, 24). Да не будеши со многими на злобу (Иcx. XXIII, 2). И: смежаяй очи, да не узрит неправды, и отягчаваяй уши, да не услышит суда крове (Иса. XXXIII. 15)».

В то время, как из своего уединения Феодорит вел обширную корреспонденцию, события шли своим порядком и мало могли радовать заточника. Старания его в пользу Иринея не имели успеха, — и из Константинополя, вероятно, уведомили Домна, что ему следует не рассуждать, а исполнять. 9-го сентября (элула) 448 года на Тирскую митрополию был возведен пресвитер Фотий 157). Монофизитствующие видимо торжествовали, тем более, что на принесенную Евтихием жалобу против предстоятеля «нового Рима» папа Лев ответил покровительственным посланием от 1-го июня 158). Все было на стороне еретиков, — и они уже строили новые планы касательно истребления несторианства, приютившегося на «Востоке». Но в ноябре месяце случилось неожиданное событие, встревожившее мирный покой ликующих победителей. Евсевий, епископ Дорилейский, принадлежавший к митрополии Синнадской, подал Флавиану формальный донос на архимандрита Евтихия, обвиняя его в аполлинаризме. В столице открылся собор (σύνοδος ἐνδημοῦσα) для рассмотрения этого дела. Нам нет нужды излагать в подробности ход заседаний; для нашей цели достаточно сказать, что Феодорита мог быть вполне доволен принятым там решением христологического вопроса, подтверждавшим его православные убеждения. Провозглашая апостольскую веру, Флавиан поступал так, что некоторые ученые склонны думать, будто он руководствовался здесь «Эранистом», как программой 159). Хотя столь тесная связь между литературными трудами Кирского пастыря и процессом относительно

157) Hoffmann. S. 62,36—38. Martin. Actes. P. 143. Perry. P. 305. Мартэн, усвояя это письмо (№ 86 ар. Migne) Домну, согласно свидетельству сирских актов разбойничьего собора, полагает, что хиротония нового митрополита Тирского была произведена Финикийскими епископами (Pseudo-Synode. F. 114) и что уведомление об этом было отправлено в Константинополь в конце сентября или в начале октября 448 года чрез особую депутацию, в числе членов коей был, вероятно, Ураний Эмесский (Pseudo-Synode. Р. 116), присутствовавший на соборе против Евтихия и подписавший его осуждение (Hoffmann. S. 64,_{21 —} ₂₂. Martin. Actes. P. 147. Perry. P. 312). Мы пользуемся показанием сирских актов, как историческим известием, оставляя открытым вопрос: принадлежит ли оно перу Домна или кого-нибудь другого? Во всяком случае нам известно, что Фотий участвовал в Гиро-Виритско-Тирской комиссии по делу Ивы (Mansi, VII, 212 sqq. Деян., IV, стр. 180 сл. Hoffmann. S. 20,₁₂. 30,₃₄. Martin. Actes. V. 44. 67. Perry. P. 96. 132 идр.).

158) Mansi, V, 1323. 1324. Деян., 111, стр. 24—25.

159) Dorner. Lehre von der Person Christi. Zw. Theil. Berlin. 1853. Относи составление диалогов и неизменяемости, неслиянности естеств и бесстрастии Иисуса Христа по божеству к 448 году (S. 101) и находя, что между появлением этого сочинении и σύνοδος ἐνδημοῦσα на Евтихия—связь не случайная (S. 103), Дорнер говорит, что «Эранист» Феодорита можно рассматривать, как программу этого собора» S. 103).

210

Евтихия и недоказана, — однако же несомненно, что Константинопольский владыка строго держался формул Антиохийской догматики в противовес подсудимому, выставлявшему себя последователем св. Кирилла. Упрямый архимандрит чувствовал, что он не встретит на «Востоке» ни малейшего одобрения своим действиям или своим воззрениям: вероятно, он знал о письме Домна к Феодосию и потому именно апеллировал к предстоятелям Римскому, Александрийскому, Иерусалимскому и Фессалоникскому, не упоминая о пастыре Антиохийском 160). Апелляция не имела успеха: Евтихий был «отчужден от всякой священнической службы, лишен общения и начальства над монастырем» 161). Феодорит с напряженным вниманием следил за тем, что происходило в столице империи, и был несказанно обрадован приговором Константинопольского собора. «Сам Господь,—свидетельствовал он тоща Евсевию Анкирскому 162), — приник с небес, изобличил тех, которые сплетали на нас клевету, и обнаружил нечестивое мудрование их».

Событие это было ярким лучом в темном царстве лжи и интриг, и Кирский епископ более всех других оцепил его важность. В его глазах это равнялось указанию, что Бог не покинул народ свой и снова выведете его на путь мира. Поэтому, лишь только были получены обстоятельные сведении о результатах процесса, Феодорит отправляет восторженное послание к Флавиану. «Творец и Правитель всяческих, — пишет он преемнику Прокла 163)—явил тебя блестящим светильником вселенной и глубокую ночь превратил в ясный полдень. Как сигнальный огонь в гаванях показывает ночным пловцам вход в них, так и луч твоей святости оказался великим утешением для борющихся за благочестие, показал свет апостольской веры, знавших наполнил радостью, а незнающих избавил от подводных скал. Я же особенно восхваляю Подателя благ, нашедши благородного борца, препобеждающего страх пред людьми страхом божественным, с готовностью подвергающегося опасностям за евангельские догматы и охотно принимающего апостольские подвиги. Посему ныне всякий язык побуждается к восхвалению твоей святости: чистоте твоей веры удивляются не одни питомцы благочестия, но даже и враги истины сильно восхваляют твое мужество, ибо ложь неизбежно уступает пред сиянием истины». Флавиан, конечно, желал иметь в числе союзников столь мужественного и образованного пастыря и потому, замедлив сообщением соборных актов в Рим 164), поспе-

160) Mansi, VI, 817. С. 820. А. Деян., III, стр. 352.

161) Mansi, VI, 748. В. С. Деян., III, стр. 291.

162) Epist. 82: М. 83, col. 1264, р. 1143.

163) Epist. 11: М. 83, col. 1184.

164) Epist. S. Leonis 23 (54). 24 (28) Mansi, V, 1337—1342. 1341—1342. Migne, lat. ser. t. 54, col. 731—735. 735—736. Деян., III, стр. 25—27. 27—29 идр. Акты были отосланы на «Восток» по совету Саввы, епископа Палтского: Mansi, VI, 693. В. Деян., III, стр. 245.

211

шил послать их Феодориту и Домну. Нам неизвестно в точности, как поступал теперь епископ Кирский, но несомненно, что он с обычною ему энергией призывал других к согласию с постановлениями относительно Евтихия. По крайней мере, монофизитствующие были крайне озлоблены его деятельностью в этом направлении и приписывали ему всевозможные бедствия в христианском мире. Так, завинив его в покровительстве Иринею, пресвитер Кириак восклицал 165): «что последовало за сим, — мы не будем говорить, ибо это ясно дают знать самые дела; потрясение в церквах, смятение в стадах, поношение вас, святые отцы, ниспровержение вселенной:—вот чего пришлось бояться, когда нечестивый Флавиан препроводил то, что он пытался совершит в Константинополе, обоим этим друзьям (своим) на Востоке (Феодориту и Домну), а чрез них и ко всем нашим противникам». Очевидно, Кирский пастырь не ограничивался одним сочувствием предстоятелю столицы, но и помогал ему в разоблачении еретических замыслов.

Осуждение Евтихия подняло дух угнетенных поборников апостольской веры. Под впечатлением столь радостной вести в Антиохии задумано было снарядить в столицу особую депутацию, которая должна была окончательно поразить клеветников и убедить всех в догматической непогрешимости мнимых несториан 166). Это было зимой 448 года и, кажется, вскоре после Константинопольского собора 167). Члены посольства взяли на себя обязанность доставить несколько писем Феодорита к разным влиятельным лицам, на помощь которых он рассчитывал. Таковы были: патриции — Анатолий (epist. 92), Сенаторий (epist. 93) и Ном (epist. 96), префекты—Протоген (epist. 94) и Антиох (epist. 95), комиты—Спораций (epist. 97) и Аполлоний (epist. 103), антиграф Клавдиан (epist. 99), епископы — Флавиан (epist. 104) и Евсевий Анкирский (epist. 109), эконом Авраам (epist. 106). Два письма адресованы женщинам: Александре (epist. 100) и Целерине (epist. 101). Вероятно, это были важные дамы, интересовавшиеся богословскими вопросами и имевший хорошие связи в высших сферах столичного общества: их слово могло быть не бесполезно. Одна из них причисляется к диаконисам, а это звание было тогда весьма почетным, благодаря покровительству августы Пульхерии.

Рассматривая эту серию писем со стороны содержания, мы находим, что в них везде на первом плане полагается просьба об умиротворе-

165) Hoffmann. S. 59,26—33. Martin. Actes. P. 134—135. Perry. P. 291.

166) Цель миссии ясно обозначена в письках: 92. 93. 95. 109: М. 83, col. 1285. 1288. 1289. 1304, р. 1179.

167) Что посольство было отправлено зимой, — на это указывают письма: 94. 101. 109 (М. 83, col. 1288, р. 1164.1293. 1296. 1304, р. 1179). Мартэн говорит неопределенно, что настоящая депутация была или в конце 448 года, или в начале следующего (Pseudo-Synode. Р. 116), но, кажется, естественнее будет относить ее ко времени тотчас после Константинопольского собора.

212

нии церквей. Что касается лично себя, то Феодорит заявляет, что, по достижении этой цели, он «будет проводить жизнь в благодушии, ожидая суда божественного и надеясь на то правильное и справедливое, решение» 168). Что приговор императора был ничем не мотивирован, — это было известно доброжелателям Кирского пастыря, и потому он ограничивается простым указанием на это, прибавляя, что если его врага «хотят обвинять по закону,— им следует изобличить присутствующих, а не клеветать на отсутствующих» 169). Более внимания обращается на догматику, так как, по мнению Феодорита 170), «замышлявшие против него много составляли чрез него и против апостольской веры».

Вообще Кирский епископ старался собирать вокруг себя честных личностей, дороживших апостольскою истиной. Впрочем, не все одинаково благосклонно откликались на зов страдальца за правду и проходили его обращения холодным молчанием. Патриций Ном,—субъект далеко не высоких нравственных качеств 171),—не отвечал, напр., на два письма Феодорита, почему последний должен был напомнить ему о великодушии, которое одобрял и старец Гомер, утверждая: φιλοφροσύνη ἀμείνων (IliadIX, 256) 172). Подобным образом поступали не одни светские лица и чиновники, но и пастыри. Мы знаем, что Феодорит принужден был указать Домну Апамийскому, что Апостол прямо заповедует радоваться с радующимися и плакать с плачущими (Рим. XII, 15) 173). Еще хуже сделал Евстафий Виритский, употребивший во зло доверие Кирского предстоятели, который с упреком замечал ему: «я хладнокровью принял обвинение, хотя легко мог бы опровергнуть донос, ибо писал не трижды только, но и четырежды. Я подозреваю одно из двух: или те, которые должны были передать те письма, действовали из-за воздаяния, или твое благочестие, стремясь к большему, по получении их составило обвинение в небрежении. Меня же обвинение ничуть не удручает, ибо оно показывает горячую любовь ко мне. Посему,—иронически советует Феодорит 174),—продолжай

168) Epist. 92: М. 83, col. 1288.

169) Epist. 94: М. 83, col. 1288.

170) Epist. 109: М. 83, col. 1301.

171) См. нелестную характеристику Нома, данную пресвитером Афанасиев в 3заседании Халкидонского собора: Mansi, VI, 1024. В. С. Деян., III, стр. 584.

172) Epist. 96: М. 83, col. 1289. 1292.

173) Epist. 87: М. 83, col. 1281.

174) Epist. 48: М. 83, col, 1225. Это письмо относится нами сюда по догадке. Неизвестно и то, что собственно разумеет в данном случае Феодорит. Гарнье предполагает (Dissert. II, cap. V, § V, not. I ad h. epist.: M. 84, col. 270), что настоящее письмо— частное, т. е. нимало не связанное с удалением Феодорита в Кирр, но это едва ли справедливо. Не был ли замешан как-нибудь Феодорит в дело Ивы, которое в феврале 449 года разбиралось Тиро-Вирптско Тирскою комиссией, где участвовал и Евстафий?

213

пользоваться этим искусством, не переставай обвинять и доставлять нам проистекающее отсюда удовольствие».

Достигла ли депутация «Восточных» желанной цели, — этого мы не знаем, потому что о судьбе ее нам ничего неизвестно. Можно только догадываться, что на одну минуту успех поласкал Антиохийских легатов. Это и вероятно. Пораженные на Константинопольском соборе монофизиты не успели скоро оправиться от нанесенного удара. Православные взяли верх, и их первая удача, по-видимому, обещала хорошую перемену в общем направлении церковной жизни. По крайней мере, Тиро-Виритско-Тирская комиссия, в феврале 449 года разбиравшая, по поручению императора, жалобу Едесских пресвитеров, покончила дело миром, — и сами судьи старались устранить недоразумения между спорившими сторонами. Может быть, теперь же и Феодорит был уведомлен о надеждах на лучшее будущее, как мы догадываемся по посланию его к комиту Спорацию, письма коего утешили опального, а радость его еще возвысил монах Иамвлих рассказами о горячем расположении сановника к Кипрскому епископу и защите его «господином Патрицием». За это Феодорит приносит им благословение апостола Павла Онисифору: да даст милость Господь дому вашему, яко многажды мя упокои, и вериг моих не постыдеся (2 Тим. 1, 16) 175). Но для Феодорита этого было мало; несправедливо опозоренный, он требует формального оправдания и ходатайствует об этом чрез патрициев Тавра (epist. 88) и Флоренция (epis). 89), префекта Евхрехия (epist. 91) и военачальника Лупицина (epist. 90). последнему он заявлял: «если же кто-нибудь утверждает, что мы мыслим несколько иначе (неправославно), — тот пусть обвиняет нас в нашем присутствии, а не клевещет на отсутствующих. Справедливость требует, чтобы и преследуемому дано было слово и предоставлена возможность защищаться, дабы судьи могли чрез это произнести решение, согласное с законами. Прошу твое великолепие посодействовать, чтобы я мог воспользоваться этим» 176).

В этом желании Феодорит сошелся со своими противниками. Евтихий чувствовал себя слишком сильным, чтобы сдаться так легко и скоро. В благосклонности Диоскора он был уверен 177), папа Лев в начале

175) Epist. 97: М. 83, col. 1292.

176) Epist. 90: М. 83, col. 1284. 1285. Cnf. epist. 88. 89. 91: M. 83, col. 1284. 1284, p. 1161. 1285. Некоторые (напр. прот. А. В. Горский: «Прибавления к Твор. Св. Отцов», XIV, стр. 365) представляют, что все эти письма были отправлены вместе с депутацией, снаряженной Дойном, но в источниках указаний на это нет.

177) Едва ли можно сомневаться в связях Евтихия и Диоскора: их слишком сближали и родство, даже тожество, христологических воззрений и одинаковая нетерпимость к несторианству и к тогдашним «несторианам». Либерат сообщает нам, что, после пересмотра актов Константинопольского собора 448 года, «Евтихий просил Диоскора, епископа Александрийского, рассмотреть то, что постановлено касательно его, и исследовать дело» (Breviarium, cap. ХII: Migne, lat. ser, t. 68, col. 1003).

214

449 года склонен был подозревать Флавиана в пристрастии 178), коварные, но всемогущие советники Феодосия твердили ему, что вера погибает и что необходимо ниспровергнуть еретиков. Под влиянием таких внушений, 30-го марта император обнародовал эдикт о созвании вселенского собора в Ефесе на 1-ое августа. Чтобы ни предполагали поборники православия,—едва ли столь страшный указ носился в голове кого-либо из них, хотя бы в виде самой печальной возможности. Диоскор был назначен первенствующим 179), и его деспотическому фанатизму было предоставлено право составлять догматические определения и распоряжаться жизнью и смертью непримиримейших его врагов. О Феодорите позаботились больше всех и закрыли ему все пути к оправданию, устранив его от всякого участия в заседаниях. «Епископу Кирскому,—значилось в эдикте 180) мы повелеваем не прежде прийти на святой собор, как когда угодно будет всему святому собору, чтобы и он присутствовал на этом святом соборе. Если же возникнет касательно его какое-либо разногласие, то мы повелеваем без него собраться святому собору». Такое позволение отзывалось весьма неблагородною насмешкой, поскольку было решительно немыслимо, чтобы клевреты Диоскора могли сознать нужду в совете и руководстве Феодорита. Впрочем, это обстоятельство избавило Кирского пастыря от горькой участи Флавиана, и Лев Римский более справедливо должен был бы поздравить его с этим, как он приветствовал Анастасия Фессалоникского 181). Во всяком случае Феодорит всегда был готов пострадать за правду и усиливался добиться отмены запрещения 182). Его настойчивость привела только к тому, что 6-го августа император снова подтвердил прежнее определение, окончательно «удаляя его—потому, что он дерзнул излагать противное тому, что написал о вере блаженной памяти Кирилл» 183).

178) См. послания Льва к Флавиану (epist. 23 (54): Mansi, V, 1338. 1340. 1341. А, Migne, lat, ser. t. 54, col. 731—736. Деян., III, стр. 25—27) иимператоруФеодосию (epist. 24 (28): Mansi, V, 1341. 1342. Migne, lat. ser. t. 54, col. 735—736. Деян., III, стр. 27— 29) от 18-гофевраля (datae XII Kalendarum Martii) 449 года.

179) Решение Феодосия созвать собор Либерат (Breviarium, cap. XII: Migne, lat. ser. t. 68, col. 1003. 1004) приписываетнастояниямДиоскора.

180) Mansi, VI, 588. Hoffmann. S. 2. Martin. Actes. P. 3. Perry. P. 8—9. Деян., III, стр. 148.

181) Mansi, VI, 27. C. Migne, lat. ser. t. 64, col. 839: epist. S. Leonis 47 (51) от 13-го октября 449 года.

182) В своем послании к Диоскору от 6-го августа Феодосий говорить: «некоторые из мудрствующих по несториански стараются содействовать тому, чтобы он (Феодорит), каким бы то ни было образом, присутствовал на святом соборе» (Mansi, VI, 600. С. Hoffmann. S. 2,_25. ₂₆, Martin. Actes. P. 3. Perry. P. 9. Деян., III, стр. 158).

183) Mansi, VI, 600. Hoffmann. S. 2, Martin. Actes. P. 8. Perry, P. 9. Деян., III, стр. 158.

215

Естественно, что, когда характер и цель будущего собора обрисовались вполне ясно, православные пастыри не желали его открытия, хотя и по разным причинам. Папа, убедившийся потом в заблуждении Евтихия, считал дело не заслуживающим соборного исследования 184). Флавиан и Феодорит не предвидели никакого добра, ибо были несомненные знамения грядущих зол. В апреле месяце акты σύνοδος ἐνδημοῦσα были подвергнуты пересмотру по подозрению в подлоге, а Константинопольский архиепископ испытал жестокое унижение, быв обязан дать исповедание веры, как человек несторианствующий. Главными судьями на новом соборе подле Диоскора, в виде особой комиссии, назначались люда далеко неблагонадежные: Ювеналий Иерусалимский и Фалассий Кесарие-Каппадокийский, по своему непостоянству, много напоминали собою трости, ветром колеблемые, Василий Селевкийский и Евстафий Виритский обладали чересчур гибкою совестью, Евсевий Анкирский также был способен забывать гонимых приятелей 185). Наконец, невежественный «разбойник», монах Варсума (Бар Саумо), был приглашен помогать Диоскору 186).

Феодорит собирал всю твердость духа, чтобы достойно встретить новые бедствия для Церкви и для себя лично; свои опасения и чувства по этому поводу он высказал в нескольких посланиях. Так адвокату Евсевию он писал 187) «распространяющие этот величайший слух думали совершению огорчить нас им, считая его самым худшим вестником. Но мы, по божественной благости, и слух этот с радостью приняли и испытании ждем с готовностью: всякая скорбь, постигающая меня ради божественных догматов, для меня в вышей степени любезна».

В таком подавленном настроении Феодорит находил единственное утешение в «спасительных праздниках» 188), но не всегда мог препобеждать печаль, обладая «человеческою, а не адамантовою природой» 189). «Буря церквей,—говорил он 190),—не позволяет наслаждаться чистою радостью. Ибо если в страдании одного члена участвует все тело, то как не стенать, когда расстроено все тело? Нашу печаль увеличивает еще то обстоятельство, что мы считаем это началом совершенного отпадения. Итак: пусть молит твое благочестие, чтобы мы сподобились божественной помощи,

184) См. послание Льва в Флавиану от 18-го июля (Mansi, V, 1428. С. Деян., III, стр. 63).

185) Об отношениях Василия Селевкийского и Евстафия Виритского было сказано выше (см. стр. 208—209. 212—213); что до Евсевия, то и он не отличался нужною ревностью в защите изгнанника. Кирский епископ упрекал его, что в тяжкие минуты он забывает его даже письмами (Epist. 62: М. 83, col. 1264).

186) См. послания Феодосия к Диоскору (Mansi, VI, 693. Деян., III, стр. 152) и в Симону Варсуме (Mansi, VI, 593. Деян., III, стр. 153).

187) Epist. 21: М. 83, col. 1197.

188) Epist. 54: М. 83, col. 1220.

189) Epist. 55: М. 83, col. 1229.

190) Epist. 63: М. 83, col. 1233.

216

дабы иметь силу противитися в день тот (Еф. VΙ, 13), по слову Апостола». «Как кажется, мы не дождемся ничего хорошего?, — заявлял Феодорит Иринею, получив от своего митрополита приглаштельную грамоту и препровождая список ее адресату, чтобы тот понял верность выражения поэта: «беда за бедой восставала» (Iliad. XVI, 111)

«И ныне знай, владыко,—продолжает он, — что жду смерти. Думаю, что она близка: в этом убеждают направленные против нас козни 192).

Предвидя такие несчастия, Кирский епископ однако не падает духом и заботится о мерах предосторожности. Домн уже потерял всякое самообладание и искал опоры в своем незаменимом и неизменном советнике, который постоянно поддерживал его на высоте призвания. Феодорит шлет своему Антиохийскому другу обширное; послание с наставлениями, как ему следует вести себя в Ефесе. Здесь весьма характерно для личности Кирского пастыря то, что он совершенно умалчивает о себе и ограничивается одними указаниями касательно охранения веры. Так мог поступать только искренний ревнитель православия. «Мы было надеялись,—отвечал Феодорит Домну 193),—что смутное состояние кончилось, поелику некоторые извещали нас, что неудовольствие победоносного царя прошло и что он примирился с боголюбезнейшим епископом (т. е. Флавианом Константинопольским), что уже отложено приглашение на собор и церквам возвращен мир. Ибо нынешнее письмо твоей святости сильно опечалило пас. Нельзя ожидать ничего доброго от провозглашаемого собора, если только человеколюбивый Господь, по обычному своему попечению, не разрушить козни возмущающих демонов. Ведь и на великом соборе (разумею собиравшийся в Никее) вместе с православными подали свои голоса и приверженцы Арии и подписались под изложением веры апостольской, но потом продолжали нападать на истину, пока не растерзали тела Церкви... Видя это и предвидя подобное, моя несчастная душа скорбит и стенает. Ибо предстоятели других диоцезов не знают заключенного в двенадцати главах яда, но, обращая внимание на славу писавшего их, не подозревают ничего гибельного,—и я думаю, что занявший его трон сделает все, чтобы подтвердить их и на втором соборе. Властно (ἐξ ἐπιτάγματος) писавший недавно тоже и анафематствовавший не желавших оставаться при них чего не сделает, председательствуя на соборе? 194) Да будет ведомо тебе, владыко, что никто из разумеющих содержащуюся

191) Epist. 16: М. 83, col. 1192. — В настоящее время Ириней, несомненно, не был епископом, так как императорский эдикт от 17-го феврали 448 года повелевал «изгнать его из святой Тирской церкви и, по снятиис него одежды и имени священника, дозволить ему жить в тишине только на его родине» (Mansi, V, 418. E. 420. А. Деян., II, стр. 494); в сентябре указ уже был приведен в исполнение.

192) Epist. 16: М. 83, col. 1106.

193) Epist. 112: М. 83, col. 1309. 1312.

194) Предположения Феодорита на счет Кириллова послания Τοῦ Σωτῆρος частью оправдались: сам он свидетельствовал после, что «главы» снова подтвердили в Ефесе и

217

в них (главах) ересь не допустит принять их, хотя бы они решили это дважды... Ведь и сам блаженный Кирилл в письме к Акакию показал цель этих глав, сказав, что они написаны против новшества того (Нестория) и что, по заключении мира, он постарается объясниться 195). Следовательно: даже и защита подтверждает обвинение. Я послал список всего, писанного им во время соглашения, дабы ты знал, что он (Кирилл) не делал об них (главах) никакого упоминания и что отравляющимся на собор нужно взять с собою писанное тогда и ясно сказать там, что произвело разногласие и в чем было примирено различествующее. Призванным к борьбе за благочестие нужно употребить весь труд и обратиться к помощи Божией, чтобы в целости сохранить достояние, оставленное нам предками нашими. И из благолюбезнейших епископов твоей святости следует выбрать единомышленников, а из благоговейнейших клириков—имеющих ревность о благочестии, чтобы не быть принужденным совершить что-либо неугодное Богу всяческих или, чтобы оставшись одиноким, не быть легко уловленным врагами. Это вера,—я умоляю,— в которой мы имеет надежду на спасение, и потому нужно употребить всякое усердие, чтобы в нее не было внесено чего-нибудь нечистого и чтобы апостольское учение не было повреждено. Находясь вдали, стенающий и плачущий, я пишу это и молю общего Владыку рассеять это мрачное облако и подать нам чистую радость».

«Убиение» Феодорита было близко: 8-го августа 449 года в Ефесской церкви Пресв. Марии, где некогда заседал Кирилл, открылось разбойническое сборище, приглашенное императором для того, чтобы рассудить «некоторых из восточных епископов, зараженных нечестием Нестория» 196).

Домна, как не принявшего их, низложили превосходные мужи, назвавшие их (главы) постойными всякой похвалы и заявившие, что они остаются при них (epist. 147: М. 83, col. 1409, р. 1276). Так действительно и было. Когда была прочитана переписка Антиохийского владыки е Диоскором, последний обратился к членам с таким вопросом: «как кажется вашему благочестью? Должны ли мы отвергнуть двенадцать глав блаженного отца нашего Кирилла?» Собор ответил на это: «анафема тому, кто отвергает их! Анафема тому, кто не принимает их!» (Hoffmann. S. 75,_18—₂₁. Martin. Actes. P. 172. Perry. P. 356). Cp. Mansi, IX, 342. E. 343. A. Деян., V, стр. 320.

195) Cp. Synodicon, cap. LVI (M. 84, col. 66Ι—665. Migne, gr. ser. t. 77, col. 157— 162), где cв. Кирилл, междупрочим, пишетАкакиюВерийскому: «Capitulorum virtus contra sola Nestorii dogmata scripta est. Quae enim ille non recte dixit ac scripsit, ipsa (capitula) ejiciunt... Videbunt (i. o. anathematizant atque negant ejus vesaniam) enim capitulorum sensa solis illius (Nestorii) contraire blasphemiis. Reddita vero communione factaque inter Ecclesias pace., quando rescribere absque suspectione licuerit, vel eis qui illic sunt, ad nos, vel nobis rursus ad eos, tunc et satisfaciemus facillime... Satisfaciemus enim, Doo favente, non jam sicut repugnantibus, sed sicut fratribus, quod omnia rede habeant» (M. 84, col. 664. M. 77, col. 161).

196) Такую цель собора ясно указывает сам Феодосий в грамотах на имя Диоскора (Mansi, VI, 593. Деян., III, стр. 152. Mansi, VI, 600. Деян., III, стр. 158—159) и в послании к Варсуме (Mansi, VI. 593. Деян., III, стр. 153).

218

«извергнуть их из святых церквей и исторгнуть весь дьявольский корень» 197). Все собравшиеся были проникнуты сознанием важности столь великой задачи 198) и с усердием, достойным лучшего дела, работали над ее выполнением. Отряды солдат и толпы буйных монахов, под предводительством Варсумы, и грубых параволанов терроризовали весь Ефес. Во главе всех стоял Диоскор, раболепно провозглашенный «единственным во всем мире» 199) и признанный «венцем всего собора» 200), учрежденного «по действию диавольскому», согласно выражению Юстиниана 201). Попятно, какой дух царил между членами этого сонмища, когда всякое честное заявление считалось здесь за бунт.

При таких условиях состоялся суд над престарелым епископом Кирским 202) или в понедельник, 22-го августа, или же на другой день 203). Прежде всех выступил с своим пасквилем пресвитер Пелагий, которого Феодорит пытался обратить на путь истины,—и Ювеналий Иерусалимский приказал низкому клеветнику прочитать свое кляузное прошение 204).

197) См. послание Феодосия собору: Mansi, VI, 600. А. Деян., III, стр. 157. Cnf. Mansi, VII, 496. D. 497. А. Hoffmann. S. 78,_{2. 3}. Martin.Actes. P. 177. Perry. P. 366: грамота императора Диоскору no окончании Ефесских рассуждений.

198) Как понимали свои обязанности члены собора, это показывают следующие слова Евстафия Виритского, высказанные им в заседании относительно Феодорита: «этот святой собор,—говорил он (Hoffmann. S. 57,_{23. 34}. Martin. Actes. P. 128 — 129. Perry. P. 257),—сошелся для очищения Востока».

199) Hoffmann. S. 29,₄. Martin. Actes. 63. Perry. P. 126.

200) Hoffmann. S. 28,_13—14. Perry. P. 124. Мартэн предпочитает отнести эти восклицания ко всему собору (Actes. F. 61 et not. b).

201)Послание императора Юстиниана к святому собору о Феодоре Мопсуэстийском и прочих (Mansi, IX, 585. В. Деян., V, стр. 557).

202) Феодориту была тогда под шестьдесят лет, и сам он называл себя «вступившим в пределы старости» (epist. 90: М. 83, col. 1284. Cnf epist. 113. 116: М. 83, col. 1317, р. 1191. 1192. 1324, р. 1197). Этот факт был констатирован и на соборе, причем покорные слуги Диоскора, в роде Фалассия Кесарие-Каппадокийского и Иоанна Севастийского (Hoffmann. S. 56,₃₀. 57,₂. Martin. Actes. P. 126. 127. Perry.P. 253. 255), не затрудились усмотреть в нем признак совершенное испорченности Кирского епископа, его коснения в заблуждении.

203) Когда происходил суд над Феодоритом?—это пока вопрос нерешенный. Мартэн думает (Pseudo-Synode. Р. 56), что, может быть, его дело разбиралось в третьем заседании, в понедельник 29-гомесори или 22-го августа, когда рассуждали об Иве Едесском и, предположительно, о Данииле Каррском (племяннике Ивы), Иринее Тирском, Акилине Вивлском иСофронии Константинском. В другом месте (Pseudo-Synode. Р. 57) тот же историк более склоняется к мысли, что Феодорит был низложен на четвертом собрании, во вторник 23-го августа, вместе с Домном. Последняя дата представлялась бы вероятнейшею, если бы мы не знали, что Антиохийский владыка подписал прежнии определения (Hoffmann. S. 58. Martin. Actes. P. 131—132. Perry.P. 273—274) и потом уже был призван к ответу.

204) Феодорит и сам упоминает о письменных доносах, когда, говоря с крайней несправедливости Диоскорова приговора, он замечает (epist. 138: М. 83, col. 1360, р.

219

Никто даже и не подумал пригласить обвиняемого, так как в 449 году каноны считались необязательными.

Вот что было доложено мнимо-вселенскому собору:

1) Феодорит, вместе с Домном, заставил Пелагия молчать против его воли и обязал ни публично, ни частным образом (на дому) не рассуждать и не учить ищущих назидания 205).

2) Мотив к этому был тот, что Феодорит держался несторианских, грубо-диофизитских воззрений на соединение естеств в лице Христа Спасителя. Посему он сильно боялся всякого, кто зорко следил за пробуждением ереси и был в состоянии обличить нечестие. Ему, очевидно, хотелось удалить всех подобных людей, чтобы исказить предание отцов и уловить в свои сети сердца и умы простецов. Потомок Диодора и Феодора, он держался несторианского безумия и, предоставляя единомышленникам свободу слова, лишал противников этого драгоценного права 206).

3) Свидетельством этого,—коварно замечал Пелагий,—служит тот факта, что он не опубликовал писем Александрийской церкви и главы настоящего собора,—писем, в которых обсуждались предметы веры, хотя вручившие их требовали, чтобы эти послания были объявлены в церковных собраниях 207).

4) Вопреки ясному соборному правилу: «никто да не дерзает, кроме веры святых и блаженных отцов, писать, или излагать, или составлять» 208)— Феодорит и Домн заставили его подписать новый символ и оклеветали некоторых из его знакомых 209).

5) Кирский пастырь занимался истолкованием сочинений Платона, Аристотеля и врачей, а Свящ. Писанием совершенно пренебрегал 210).

«Вы,—заканчивает Пелагий 211),— в своем множестве составляя сонм пастырей и святый хор (армию пастырей и священный отряд),—вы призваны на войну с двумя этими врагами и с небольшим числом сто-

1280): «царские грамоты не позволили нам идти на тот пресловутый собор, а справедливейшие судьи осудили отсутствующего, не только не разобрав дела, но еще превознести похвалами составленные в наше обвинение записки (συγγράμματα)».

205) Hoffmann. S. 44,_36._37.₄₃_.₄_4. 45,_2.₃. Martin. Actes. P. 98—100. Perry. P. 212.

206) Hoffmann. S. 44,_34. ₃₅_. 45,₉_—₁₁_._{17. 18.}₃₃_—36. Martin.Actes. P. 98—93. Perry. P. 212. 213. 214. 215—216.

207) Hoffmann. S. 45,₃₅_—₄₀. Martin.Actes. 100—101. Perry. P. 216.

208) Cnf. Mansi, IV, 1361. Ῥἀλλη καὶ Πότλη. Σύνταγμα. t. II, p. 200—201. Деян., I, стр. 768: 7-ое правило Ефесского собора.

209) Hoffmann. S. 44,_36—₄₃. Martin. Actes. P. 100. Perry. P. 213. На этот факт указывал потом и пресвитер Кириак в жалобе на Домна (Hoffmann. S. 69,_37—₃₉. Martin. Actes. P. 136. Perry. P. 292).

210) Hoffmann. S. 44,₄₅—45,₂. Martin.Actes. 98—99. Perry. P. 212.

211) Hoffmann. S. 45,_31—₃₅. Martin. Actes. P. 100. Perry. P. 215—216. Версия Гофманаздесь весьма сильно уклоняется от переводов Мартэнаи Перри.

220

ронников, которых они успели приобрести себе. Сожгите тех, кто дерзнул примешать к пламенным языкам Духа Святого, нисшедшим с неба, чуждые и ложные огни! Да, сожгите тех, кои сохраняют учение Нестория!»

Молчаливое согласие сопровождало эту далеко нездравомысленную речь, хотя достаточно было самой малой капли критической добросовестности, чтобы распутать это слишком неискусное хитросплетение. Важнейший пункт обвинительного акта остался совершенно недоказанным, так как не приведено ни одного аргумента в подтверждение еретичества Феодорита. Голословные ссылки на интеллектуальную солидарность его с Диодором и Феодором 212) могли иметь значение только для крайне пристрастных умов, а тщетная попытка подвести Кирского епископа под анафему церковных канонов показывают лишь умственную несостоятельность обвинителя и стремление бессильной ярости представить белое черным. Однако же возражений не последовало, и Диоскор велел продолжать чтение сделанных Пелагием извлечений из различных произведений Феодорита. Нотарий Иоанн предложил теперь вниманию отцов его послание к монахам, — послание, замечательнейшее между замечательными по своей догматической точности и во многих местах чуть не буквально совпадающее с «томосом» Льва Великого. Феодорит целиком приводит здесь Антиохийское исповедание и обстоятельно раскрывает его смысл на основании библейских текстов 213).

212) Цитированное выше место (к прим. 211 на стр. 219) Гофман (Verhandlungen. S. 45,_31—₃₅) и Перри (р. 215) передают так: «вы прозваны на войну с этими двумя (Домнем и Феодоритом), происшедшими от двух же» (Диодора и Феодора).

213) Это то самое послание, которое было написано Феодоритом вскоре по возвращении с Ефесского собора (epist. 151: М. 83, col. 1416—1440) и большую чисть которого мы приводили выше (см. цитаты в гл. третьей к прим. 148—150 на стр. 102—105). Начало его было приводимо на пятом вселенском соборе (Theodoreti ex epistola, quam ad monasteria contra sanctum Cyrillum scripsit: Mansi, IX. 291—292. Деян., V, стр. 221— 223). Что послание 151 было читано на разбойничьем соборе,—об этом свидетельствует и Либерат (Breviarium, cap. XII: Migne, lat. ser. t. 68, col. 1004—1005): synodus, auctore Dioscoro, Theodoritum episcopum Cyri damnavit absentem et nec egressum de sua civitate, propter illa, quae scripsit contra duodecim anathemata Cyrilli, et propter epistolam missam ab eo clericis et monachis et laicis contra Ephesinain synodum ante ecclesiae pacem.— Сирский манускрипт Британского Музея № 12. 155 (fol. 112 b, 1. 2) сообщает две выдержки из послания Кирского пастыря в монахам под таким заглавием: «Феодоритов фрагмент, извлеченный из сочинения, читанного на соборе (разбойничьем) немного спустя по его открытии; автор говорит здесь против Кирилла и собора (I-го Ефесского), который, принявши главы, анафематствовал Нестория» (Martin. Pseudo-Synode. P. 21. Wright. Catalogue of. S. Mss., II, p. 938, c. 2. Cnf. Martin. Actes. P. 104, not. a, гдеуказываетсяещени man. № 14. 602, fol. 97, a, 1. 2: Wright. Catalogue of S. Mss., II, p. 927, c. 2), Пелагий называет это произведение «томосом, который Феодорит составил против первого святого вселенского собора, здесь (в Ефесе) собиравшегося, и против сочинение блаженного Кирилла» (Hoffmann. S. 46,₁₇_—19. Martin. Actes. P. 102 a.

221

«Мы, — рассуждает Кирский пастырь 214),—исповедуем Господа нашего Иисуса Христа истинным Богом и истинным человеком, не на два лица разделяя единого, но веруем, что неслиянно соединились два естества... Мы утверждаем, что все человеческое Господа Христа, то есть: голод, жажда, утомление, сон, боязнь, пот, молитва, неведение и подобное сему, принадлежит нашему начатку, восприняв который Бог Слово соединил его с Собою, совершая наше спасение. Но мы веруем также, что хождение хромых, воскрешение мертвых, источники хлебов, превращение воды в вино и все другие чудотворения суть дела божественной силы. Посему я утверждаю, что сам Господь Христос и страдал и страдания уничтожил:— страдал по природе видимой, а разрушил страдания по неизреченно обитавшему в ней божеству. Это ясно раскрывает история священных Евангелий. Мы узнаем оттуда, что лежащий в яслях и повитый пеленами возвещается звездою, принимает поклонение от волхвов, и благочестиво рассуждаем, что рубище, пелены, недостаток ложа и великая скудость принадлежат человечеству. Пришествие же волхвов, путеводительство звезды и хор ангелов возвещают божество скрывавшегося... Так в одном Христе чрез страдания усматриваем Его человечество, а чрез чудотворения разумеем Его божество... Мы не разделяем двух естеств на двух сынов, но в едином Христе мыслим два естества и признаем, что Бог Слово родился от Отца, а наш начаток воспринят от семени Авраама и Давида... Посему мы говорим, что Господь наш Иисус Христос есть единородный Сын Божий и первенец: — единородный и прежде вочеловечения и по вочеловечении, первенец же после рождения от Девы, ибо, кажется, имя первенец (первородный) противоположно имени единородный, так как единородным называется единственный рожденный от кого-либо, а первенец—первый из многих братьев. И божественное Писание говорит, что Бои. Слово только один родился от Отца, но Единородный сделался первенцем, восприняв наше естество от Девы и удостоив верующих в Него называть Своими братьями (Мр. III, 34— 35), что тот же самый есть единородный, поскольку Он Бог, и первенец, поскольку человек». Таким ходом мыслей естественно обусловливался взгляд Феодорита на термин ἀνθρωποτόκος, за которым он удерживает некоторое право на существование в православной догматике.

Perry. Р. 218), а нотарий обозначает его так: «список письма Феодорита к монахам против благочестивого епископа Кирилла и против святого и вселенского собора Ефесского» (Hoffmann. S. 46,_26—28. Martin. Actes. P. 103 с. Perry. P, 218). Вгреческомподлинникеэтотлитературныйпамятникимеетследующеенадписание: Θεοδωρήτου πρὸς τοὺς ἐν τῃ Εὐφρατησίᾳ, καὶ Ὀσροηνῇ, καὶ Συρίᾳ, καὶ Φοινίκῃ, καὶ Κιλικίᾳ μονάζοντας (Migne, gr. ser. t. 83, col. 1416: epist. 151).

214) Hoffmann. S. 49,_22—24. 50,_17—31. 51,_14—₁₈. 51,₃₉—62,_1—7. Martin. Actes. P. 100. 112-113. 114, 115—116. Perry. P. 228. 231—232. 233—234. 236—237. Cnf. epist. Theodoreti 151: M. 83, col. 1424, p. 1297. 1425, p. 1299—1300. 1428, p. 1301. 1429, p. 1303.

222

«Если Христос,—говорит он 215),—только Бог и получил начало бытия от Девы,—в таком случае пусть Дева именуется и называется только Богородицею, как родившая Бога по естеству (ὡς Θεὸν φύσει γεννήσασα— Πάρθενος). Если же Христос есть вместе Бог и человек, был вечен (ибо Он не начинал быть и совечен Родившему) и в конце времен произрос от человеческого естества,—то желающий признавать догматами и то и другое пусть прилагает к Деве эти наименования, показывая, какие из них приличествуют естеству и какие — соединению. Если бы кто-либо захотел говорить панегирически, слагать гимны, произносить похвалы и пожелал по необходимости воспользоваться почетнейшими наименованиями, не рассуждая догматически, но превознося и удивляясь величию таинства: тот пусть исполняет это желание, пусть употребляет великие наименования, пусть восхваляет и удивляется. Мы, конечно, находим много такого у православных учителей, но пусть во всем почитается умеренность, «Я хвалю сказавшего (Солона или Клеовула Линдского), что «умеренность лучше всего», хотя он и не принадлежал к нашему стаду». На первый взгляд и особенно для таких ограниченных, по своему пристрастию к узкой и туманной теории, людей, какими были монофизитствующие, подобное понимание могло показаться слишком исключительным и резким; но стоит ближе всмотреться в дело, и мы тотчас же найдем Феодорита православным и здесь. Логос рождается от Отца непостижимым для нашей мысли способом,—и никакое другое рождение Его, как Бога, недопустимо. Лишь только мы станем отрицать это, — пред нами неизбежно явится множество самых разнообразных и неустранимых затруднений. Метафизически непредставимо, чтобы вечное начало получило свое бытие от существа, ограниченного во времени: это есть contradictio in adjecto. По этому самому у нас будут получаться в результате выводы сомнительного свойства, когда мы будем брать термин Θεοτόκος в совершенно буквальном и прямом смысле. Необходимо будет заключить визвестные пределы Того, Кто выше и вне их—и ἄναρχος окажется ψυλὸς ἄνθρωπος. Дева не родила Слова по естеству (τῇ φύσει), т. е. точно так же, как происходит каждый из смертных. Однако же название Богородица вполне правильно употребляется Церковью,—и это потому, что Сын Божий соединился с воспринятым от св. Марии с самого момента зачатия 216) и был Еммануилом, а это «имя показывает Бога и человека, ибо, по истолкованию Евангелия (Мф. I, 23), оно значит с нами Бог, т. е. Бог в человеке, Бог в нашем естестве» 217). Непредставимое

215) Hoffmann, S. 52,_18—30. Martin. Actes. P. 116—117. Perry. P. 287—238. Cnf. epist. 151: M. 83, col. 1429. 1432, p. 1304.

216) Hoffmann. S. 52,_9—₁₀. Martin. Actes. P. 116. Perry. P. 236. Cnf. epist. 161: M. 83, col. 1429, p. 1303.

217) Hoffmann. S. 48,₃₁_—34. Martin. Actes. P. 108. Perry. P. 226. Cnf. epist. 151: M. 88, col. 1421, p. 1296.

223

κατὰ φύσιν, понятие Θεοτόκος вполне законно καθ' ἕνωσιν: «на основании такого неслиянного соединения мы исповедуем Пресвятую Деву Богородицею» 218),—заявлял Феодорит еще в Ефесе, в 431 году. Но это одна сторона. Поскольку логически Кирский епископ различает двойство природ воплотившегося Логоса (νοοῦμεν),—он не хочет избегать и выражения ἀνθρωποτόκος, поелику оно указывает единосущие нам Господа по человечеству. Иначе, с его точки зрения, придется впасть в докетизм и, следовательно, «выбросить совершенное ради нас домостроительство» 519), что Феодорит и думал усматривать в первой «главе» св. Кирилла. Таким образом речь идет о простом понятии, а не о факте, потому что Искупитель един, и к действительной, живой личности Богочеловека разделение совсем неприложимо.

Ясно, что и в данном вопросе Феодорит ратует за положение об ἕνωσις ἀσύγχυτος καὶ ἀχώριστος вместе. Ошибаясь относительно св. Кирилла, он попал в самое больное место монофизитской доктрины и с силою колебал ее основы. Евтихий, не терпевший двойства и в количественном и в качественном отношении, допускал истинное человечество Господа только в устранение мысли о тожестве его учения с аполлинаризмом и весьма неохотно соглашался с тем, что плоть Христа от Девы 220). Когда же на Константинопольском соборе его довели до необходимости принять эту формулу, он и тогда не уступил вполне убеждениям отцов и закончил свои рассуждения категорическим утверждением: οὐκ εἶπον σῶμα ἀνθρώπου—τὸ τοῦ Θεοῦ σῶμα, ἀνθρώπινον δὲ τὸ σῶμα καὶ ὅτι ἐκ τῆς Παρθένου ἐσαρκώθη ὁ Κύριος 221). Едва ли нужно говорить, как неловко прикрыто этою туманною фразой жестокое заблуждение, разрушающее всю сотериологию. Во Христе не было собственно человечества, ибо после рождения от Пресвятой Марии в Нем одно естество, а было только некоторое свойство человечности, уподоблявшее Его людям. Была отдаленная аналогия, но никак уж не совпадение. Феодорит и Евтихий в этом пункте расходились между собою до решительной противоположности.

Сторонник архимандрита и самый чистый монофизит, Диоскор с злорадством еретика слушал чтение «томоса» Кирского епископа, нечестие которого было для него несомненно. Ложь, присвоившая себе достоинство абсолютной истины, приписывает последней свои специфические отличия,—

218) Epist. Ioannis Antioch. ad imper. Theodosium: Synodicon, cap. XVII (M. 84, col. 609. C).

219) Hoffmann. S. 47,₉. Martin. Actes. P. 104. Perry. P. 220. Cnf. epist. 151: M. 83, cal. 1417, p. 1292. Mansi, IX, 291. С. Деян., V, стр. 221.

220) В седьмом заседании Константинопольского собора 448 года Евтихий между прочим говорил: «если должно признавать, что Он (Христос) от Девы и единосущен нам, то я говорю и это» (Mansi, VI, 741. D. Деян., III, стр. 286).

221) Mansi, VI, 741. С. Деян., III, стр. 286.

224

подобно блуднице, поносящей целомудренных женщин 222), — и Диоскор провозглашает Феодорита несторианином, потому что тот был православным. Для него это было очевидно, авторитет же св. Кирилла прекращал всякие сомнения и делал ненужными какие-либо исследования. С этою целью было внесено начало послания Кирского пастыря, который опровергает тут «анафематизмы» 223). Мы знаем, что здесь он не понял своего антагониста, но не это было важно для Диоскора. Ему прежде всего хотелось укрыться под именем покойного святителя и придать себе видимость правоты и беспристрастия. При том же, неправильные в применении к св. Кириллу, выводы Феодорита метко выражали характерные черты монофизитской христологии и для защитников ее были особенно неприятны; в них они усматривали доказательства вражды обвиняемого к благочестью. Феодорит был богохульствующим, «начальником ереси» 224), поскольку он нападал на монофизитские принципы, единственно верные, по мнению Диоскора. Вот почему послание к монахам было предложено разбойничьему собору и принято им в качестве фактической улики: оно имело для него значение документального подтверждения голословному доносу Пелагия.

Таков второй документ, фигурировавший по делу о Феодорите: чем православнее он был по своему существу, тем более неблагоприятным для автора оказался он в глазах его судей. Председатель молчаливо одобрил, члены не возражали,—и нотарий Иоанн продолжал: «поданное пресвитером Пелагием сочинение носить следующее надписание: Апология за Диодора и Феодора, поборников истинного благочестия» 225). Собор не желал осквернять своего благоговейного слуха нечистыми мудрствованиями; раздались возгласы: «этого достаточно для его низложения, как, впрочем, уже приказал великий император. Если станут оспаривать низложение Феодорита, то не нужно забывать, что ведь и Нестория можно поддерживать» 226). Что думали выразить этим услужливые помощники Диоскора?— понять трудно. Кажется, теперь же хотели приступить к голосованию, но

222) Ср. сюда любопытную характеристику своих противников в письме 145, где Феодорит разумеет, кажется, именно Диоскора, далеко не отличавшегося нравственною строгостью. «Люди, — говорит здесь Кирский епископ (epist.145: М. 83, col. 1389),— отрицающие бывшее ради нас домостроительство, назвали нас еретиком, поступая подобно распутным женам: ибо и эти, торгующие своею красотой, поносят целомудренных женщин площадными ругательствами и наименовании собственного распутства прилагают к тем, которые отвращаются от этого распутства. Это же сделала и Египетская (блудница). Возлюбивши рабство постыдного пожелания и предпочитая рабскую лесть целомудренному благоразумию, потом переставши быть обольстительною, но не возмогши выпутаться из сетей сладострастия, она называет похитителем чужого ложа любителя целомудрия».

223) Hoffmann. S. 46. Martin. Actes. P. 104—106. Perry. P. 220 — 222. Cnf. epist. 151: M. 83, col. 1416—1417. Mansi, IX, 291—292. Деян., V, стр. 221—223.

224) Epist. Theodoren 147: M. 83, col. 1409, p. Ι276.

225) Hoffmann. S. 53.₃₁_—32. Martin. Actes. P. 119—120. Perry. P. 241.

226) Hoffmann. S. 53, _32—34. Martin. Actes. P. 120. Perry. P. 241.

225

запас обличений против Кирского епископа не был еще исчерпан, и снова началось чтение из названного сейчас сочинения 227). Это совершенно беспорядочный набор часто отрывочных и не вполне вразумительных фраз. Враги Феодорита на соборе наскоро выхватили то, что попадалось под руки, в рассчитанном убеждении, что результат будет один и тот же, каким бы насильственным экспериментам они на подвергали разбираемый труд и хотя бы даже измыслили все для полного очернения ненавистного им богослова, что, впрочем, не доказано пока с несомненностью 228). Мы кратко отметим здесь две стороны в этом сочинении Кирского пастыря: полемическую и положительную, конструктивную.

Феодорит остается недоволен выражением Александрийского архиепископа: «Он (Логос) не воспринял человека, не сделался человеком, но ради домостроительства являлся в образе человеческом; сам Единородный пострадал и вкусил смерть» 229). Понятно, что для богослова, дорожившего в христологии идеей действительного и полного воплощения Сына Божия, здесь могли звучать несколько докетическия ноты, неприятные для слуха реалиста-Феодорита. Мы не знаем, какие применения были сделаны отсюда, но, по-видимому, критик усматривал здесь опасное для сотериологии положение 230). В другом месте Кирский предстоятель пишет: «он опять обратился к своему нечестью и скрытно заявил хуления Аполлинария. Он часто повторяет: «по примеру отцов наших мы говорим об одном Сыне и об одном воплощенном естестве Слова». Вникнете в коварство этого православного наставления: он выдвинул наперед слова, которые прямо признаются и правыми,—один Сын, но потом присовокупил: одно

227) Мартэн (Pseudo-Synode. Р. 194. 193) думает, что эти фрагменты принадлежат сочинению «О воплощении», но несправедливо. См. во второй части, отд. II.

228) Такое подозрение высказывает Мартэн (Actes. Р. 120, not. а).

229) Hoffmann. S. 53,_4l—54,₂. Martin. Actes. P. 120 c. Perry. P. 242. Мы не знаем, откуда взята эта фраза; подобные изречении не редко встречаются в сочинениях св. Кирилла, напр.: «не был Он (Сын Божий) человек просто, но в образе человеческим был Тот, Который есть Бог Слово от Бога Отца» (Migne, gr. ser. t. 76, col. 1440. А. Mansi, IX, 333. А. 269. C. D. Деян., V, стр. 112, 180) и др. Вероятно, Феодорит точно цитирует книгу Александрийского пастыря «О том, что один Христос, против Феодора» (Migne, gr. ser. t. 76, col. 1447 — 1Ι48 ивообще col. 1437 sqq. Mansi, IX, 259 — 260. Деян., V, стр. 151—152), но сирский перевод, кажется, неправильно воспроизводит его слови. Феодорит не имел причин оспаривать выражение: «Логос не сделался человеком»—в смысле прекращении божества в смертную природу (ср. Migne, gr. ser. t. 76, col. 1440. А. Mansi, IX, 232. Е. — 233. А. 269. С. D. Деян., V, стр. 112 — 113. 180), а св. Кирилл решительно защищал прямо противоположный тезис. См. его 1 послание к Сукценсу ар. Migne, gr. ser. t. 77, col. 236 inil.: οὐκοῦν—ὁ Θεὸς Λόγος—γέγονεν ἄνθρωπος, οὐκ ἀνθρωπον ἀνέλαβεν, ὡς Νεστορίῳ δοκεῖ.

230) Приведенную нами выдержку (см. в прим. и прим. 229) Феодорит предваряет следующим, водимо неодобрительным, замечанием: «весь обвинительный акт он (св. Кирилл) наполнил такими словами». Hoffmann. S. 53,₄₀_.₄₁. Martin. Actes. Р. Ι20 с. Perry. P. 242.

226

естество, что происходить от хулений Аполлинария. Он прибавил, конечно, воплощенное, по исключительно потому, что боялся, чтобы не раскрыли его нечестия. У каких же отцов он слышал, что они употребляли подобную фразу? Я, по крайней мере, не знаю, ибо у всех святых отцов находится противное, поелику, когда они проповедовали, они всегда говорили о двух естествах. Назовете-ли вы отцами Аполлинария, Евномия, Астерия, Аэция? Эти действительно проводили такое хуление» 231). Феодорит берет тезис св. Кирилла в слишком буквальном смысле и указывает его аполлинарианский оттенок, приданный ему монофизитствующими. Из этих примеров следует, что полемика Феодорита совсем не свидетельствует об еретическом ее источнике; она опиралась на православное учение о двойстве неслиянных природ в Господе Спасителе. «Итак: что же нового сказал Феодор к том, что Христос состоял из разумной души и человеческого тела, что одно Он получил от Бога, тогда как другое происходит от Авраама и Давида, или что воплотившееся Слово по естеству тоже, что и они?»—спрашивает Кирский епископ 232). Даже больше того: Феодорит во многих случаях не отказывал своему противнику в догматической правоте 233), хотя и не желал проходить молчанием некоторые преувеличения в его построениях. Ониуказывает и причину суровости нападений св. Кирилла на Диодора и Феодора в том, что оппонент их не всегда пользуется подлинными произведениями опровергаемых авторов 234). Это, во-первых. Затем: необходимо постоянно иметь к виду цель писателя (что опускал Александринский архиепископ) и стремиться к открытию надлежащего значения его рассуждений. Ведь и Евангелиями, и другими библейскими книгами не редко злоупотребляют, «смотрят на них превратно»; «ведущие к вечной жизни», они становятся оправданием для тех, «которые идут противоположною дорогой и совлекаются в лежащий вне их мрак». «Так,—говорит Феодорит 235),— должно поступать и нам, — и

231) Hoffmann. S. 55,_30—₄₀. Martin. Actes. P. 124 p.—125. Perry. P. 248—251. Здесь Феодорит, вероятно, цитирует послание св. Кирилла к Суксенсу (epist. 45(38)—ad Succensum I: Migne, gr. ser. t. 77, col. 232 fin.).

232) Martin. Actes. P. 122 h. 123. Perry. P. 245 h.

233)Феодорит, напр., пишет: «если Бог всяческих воскресил плоть чрез Бога Слово, если изречение Господа иудеям (Ии. II, 19) действительно оправдалось и если Он воскресил отрешенный от Него храм, т. е. Господа Иисуса, Который восстал из мертвых: то, следовательно, и ты (Кирилл) называешь Господа Иисуса плотью» (Hoffmann. S. 55,_13—17. Martin. Actes. P. 123 m. 124. Perry. P. 247). В другом месте он одобряет мнение, кажется, св. Кирилла, что предикат «по естеству» относится собственно к Логосу, но приложим и к Его человечеству «по причине домостроительства» (Hoffmann. S. 55,_21—₂₈. Martin. Actes. P. 121 о. Perry. P. 248).

234) Hoffmann. S. 54,₁₉. Marlin. Actes. P. 121 g. 122. Perry. P. 243.

235) Hoffmann. S. 54,_{18 — 35}. Martin. Actes. P. 12Ι g. 122. Perry. P. 243-244. Cp. epist. Theodoreti 3 (M. 83, col. 1175, p. 1061 - 1062), где Кирский епископ причину непогрешимости божественного суда указывает, между прочим, в том, что «Бог всяческих видит и цель совершающих и судит больше ее, чем самые дела».

227

тогда представится истинный смысл сказанного с добрым намерением».

На основании сейчас изложенного мы вправе утверждать, что апологет Антиохийских учителей впадает лишь в очень извинительные заблуждения касательно св. Кирилла, согласуясь с ним по существу христологических воззрений. При том же, он не скрывал и погрешностей Диодора и Феодора, поскольку допускал, что они не всегда были достаточно осторожны в выражениях, дававших повод к перетолкованиям. Феодорит признавал за ними неточности не менее, чем и за их противником. Монофизитам такие суждения казались совершенно нечестивыми, поелику ими ниспровергались самые заветные их мнения, взамен чего предлагалось православное учение. Сущность последнего сводилась к тому, что «один единородный Сын, облекшийся в наше естество» 236), согласно проповеди Апостола Павла: Бог бе во Христе мир примиряя Себе (2 Кор. V, 19); «по своей природе Он был совершенный человек, состоящий из разумной души и человеческого тела» 237), хотя и не переставал быть Словом, единосущным Отцу. Как вечный и неизменяемый Логос, Он бесстрастен по Своему божественному началу, не есть агнец в том смысле, что Он принес Себя за нас, и называется таковым в силу соединении 238). Жертва была совершена по воспринятому от нас, который есть храм 239), или, по выражению св. Петра (Деян., II, 22), человек 240). Зрак раба участвует в чести, славе и других преимуществах Единородного, потому что был в тесном союзе с Ним 241), составлял одно Богочеловеческое лице. Посему, по мнению Феодорита, не без основания удерживается термин «сын благодати», ясно устраняющий ложную мысль, «будто происшедший от семени Давидова есть истинный Сын Отца». В самом деле, «как по всей строгости было Сыном Бога всяческих то естество, которое заимствовано от Давида? Ведь это имя приличествует лишь родившемуся от Отца прежде времен» 242). И в послании к Евреям, мы читаем: Аз буду Ему во Отца, и той будет мне в Сына (Евр. I, 5), тогда как в противном случае следовало бы ожидать praesens, а не futurum 243). Итак: Господь Спаситель— один, поскольку Он есть Еммануил, но это реальное единство не исключает понятия двойства. Вечный соединил с Собою временного и вознес его на равную Себе высоту, искупив нас от греха, проклятия и смерти. Но это было бы невозможно, если бы были два Христа, два Господа, стояв-

236) Hoffmann. S. 54,₄₄_-45. Martin. Actes. P. 123 f. Perry. P. 243.

237) Hoffmann. S. 54,₃₅_-40. Martin. Actes. P. 122 g. h. Perry. P. 244-245.

238) Hoffmann. S. 54,_8-10. Martin. Actes. P. 121 e. Perry. P. 242.

239) Hoffmann. S. 54,₂_-7. Martin. Actes. P. 121 d. Perry. P. 242.

240) Hoffmann. S. 53,_37-3₉. Martin. Actes P. Ι20 h. Perry. P. 241.

241) Hoffmann. S. 55,₁₈_-20. Martin. Actes. P. 124 n. Perry. P. 247-248.

242) Hoffmann. S. 54,₁₁_-17. Martin. Actes. P. 121 f. Perry. P. 243.

243) Hoffmann. S. 43,₄₁_-₄₃. Martin. Actes. P. 123 t. Perry. P. 245.

228

шие друга, подле друга. Напротив того—лице одно, совмещавшее в себе две природы не по превращению, пленению или слиянию их, а по тому целостному и полному соединению, какое усматривается в отношении между душей и телом в живом субъекте.

Таковы христологические воззрения, развиваемые Феодоритом в апологии за Диодора и Феодора. Они не допускали никакой сделки с монофизитством, исключали всякую попытку наклонить их в сторону повой доктрины,—и защитники ее сумели воспользоваться своим недолгим могуществом, чтобы втоптать в грязь православного учителя.

Лишь только нотарий Иоанн замолчал, раздался голос Диоскора, намеренно предоставившего в начале первенствующую роль Ювеналию Иерусалимскому. «Феодорит,—заявил председатель 244),—который был прежде нечестивым и продолжает быть таковым; Феодорита, который никогда не отказывался от своего нечестия, но который доселе коснеет с своих хулениях, так что даже оскорбил слух милостивых и христолюбивых императоров и заставил их по справедливости отвратиться от него, поелику им ненавистны скверные учения; Феодорит, который посвятил себя на погубление бесчисленного количества душ, который возмутил все церкви Востока, который распространял превратные верования и который привлек к своему нечестью столько простецов, сколько мог; Феодорит, который, сверх сего, осмелился мыслить и писать противное сочинениям блаженного отца нашего епископа Кирилла: — пусть он будет лишен всякого служения, всякой чести и всякой степени священства! Да будет лишен и (житейского) общения с мирянами (т. е.: да будет заточен куда-либо подальше и покрепче)! И пусть будет ведомо всем благочестивым пресвитерам и епископам вселенной, что если кто-нибудь — после этого суда и соборного решения—дерзнет принимать его, посещать, разделять с ним трапезу или просто беседовать с ним,—таковый должен будет отдать Богу отчет на страшном Суде, как надменно презревший определения этого святого вселенского собора.

«Затем: пусть совершенное сегодня будет доведено до милосердых и христолюбивых ушей победоносных императоров наших, чтобы их милосердие повелело предавать огню нечестивые сочинения Феодорита, которые полны нечестия и всякого скверного учения.

«Теперь же нотарии Деметрий (Деметриан) 245), Флавий (Флавиан) и Прим пусть отправятся к благочестивому епископу Антиохийскому Домну и прочитают ему совершенное ныне, чтоб и он ясно высказал свое мнение касательно происходившего здесь».

Едва ли когда-либо самый отъявленный еретик и закоренелый злодей подвергался столь жестокому решению, и однако же возражений не было. Всем, присутствовавшим на соборе, был хорошо памятен грозный окрик

244) Hoffmann. S. 55,₄₃—56,₂₀. Martin. Actes. P. 125 a. 126 b. Perry. P. 251—253.

245) Деметриан был нотарий Диоскора (Mansi, VI, 829. А. Деян., III, стр. 36Ι).

229

Диоскора с требованием солдат по поводу просьб за Флавиана Константинопольского: «что это? бунт против меня?!» 246) Отдельно было подано десять мнений против Феодорита и между прочим такими друзьями его, каковы были, напр., Василий Селевкийский и Евсевий Анкирский 247). Все они сводились к тому, что Кирский пастырь должен быть низложен и лишен всякого житейского общения (Gemeinschaft mit Christen, Gemeinschaft der Weltkinder; communion laique, communion avec les chrétiens; Communion with the Laity, communion with Christians), т. e. ему готовили участь Нестория со всеми ужасами ссылки. Особенною резкостью отличалось суждение Ювеналия Иерусалимского, по которому Феодориту следовало отказывать «и в соли и даже в простом слове» 248); ему вторил Евстафий Виритский, предлагавший отнять у обвиняемого «малейшую свободу учить, говорить и соблазнять невинных овец Божиих» 249). Из всех углов раздались теперь оглушительные возгласы: «это справедливый суда! Вон еретика! Все мы говорим это! Все мы согласны на низложение Феодорита!» 250) Домн не замедлил ответом и без всяких ограничений признал и одобрил постановление Диоскора 251). Оставалось ждать императорского утверждения, но

246) О насилиях Диоскора на втором Ефесском соборе см. Mansi, VI, 601, 605. 625. 636. 637. 741. 828—832. Mansi, VII, 68. 579. Деян., III, стр. 160. 162. 163. 180. 190. 191. 287. 360. 304. Деян., IV, стр. 63. 586.

247) Особо вотировали: Ювеналий Иерусалимский, Фалассий Кесарие-Каппадокийский, Евсевий Анкирский, Иоанн Севастийский (из первой Армении), Василий Селевиийский, Диоген Кизический, Флоренций, епископ Сард Лидийский, Селевк Амасийский, Мариниан Синиадский и Евстафий Виритский (Hoffmann. S. 66 — 57. Martin. Actes. P. 120 — 129. Perry. P. 253—257). Два первые пастыри заявляли на Халкидонском в соборе совершенно противное теперешнему суждение о Феодорите (Mansi, VII, 192. С. Деян., IV, стр. 182).

248) Hoffmann. S. 66,₂₆_—₂₅. Martin. Actes. P. 126 d. Perry. P. 253.

249) Hoffmann. S. 57,₃₉_—₄₁. Martin. Actes. P. 129 n. Perry. P. 257.

150) Hoffmann. S. 57,₄₃_—44; Cnf. S. 66,21. Martin. Actes. P. 129 o; Cnf. p. 126 c. Perry. P. 258; Cnf. p. 253.

251) Hoffmann. S. 58. Martin. Actes. P. 131—132. Perry. P. 273 — 274. Мартэн (Pseudo-Synode. P. 195) высказывает некоторые сомнение в точности диоскорианской редакции Домнова ответа, хотя и признает не верною по смыслу. «В самом деле, — пишет он (ibid., note 2),—иные думают, что отказав в своем голосе против Флавиями. Демн обратил этим против себя всю ярость Диоскора. Но чтобы поддержать этомнение, нужно читать у Либерата (Breviarium, cap. XII: Migne, lat. ser. t. 68, col. 1005 A—B) romeantem вместо remanentem de ortodoxorum depositione», какделал Флёри (Hist, eccles., t. II, p. 420—421: J. XXVII, chap. 41) идр. Подобноепредположениеопровергаетсяужедальнейшимисловами Либерата: postquam (Domnus) consensit in omnibus Dioscoro, damnavit (Dioscorus Domnum) aegrotum et absentem illa die (ibid., col. 1005. В). Вообще, поступок Домна не может быть вполне оправдан; кажется, он и сам сознавал себя нравственно преступным, когда не явился на Халкидонский собор и не требовал восстановления. Феодорит, конечно, не одобрил поведения Антиохийского архиепископа, но он ничем не обнаружил своего беспощадного суждения по отношению к своему другу, который этого вполне заслушивал. Кажется, он только причислял Домна к категории тех лиц, коих тяжелое время Ефесских бесчиний изобличило в трусости (Epist. 138: М. 83, col. 1360 р. 1230).

230

в этом, не могло быть, никакого сомнения, потому что собор во всем действовал по воле настроенного в нужную сторону Феодосия и, уверенный в его благоволении к бесчеловечным «убиениям», опирался на его прежние эдикты 252). Скоро 253) появился высочайший декрет на имя Диоскора, крайне неблагоприятный для Феодорита 254). Вот некоторые характерные места из этого непохвального правительственного документа, с которым может сравниться в этом отношении разве только приказ о заточении Иоанна Златоуста. Рассказав историю своей «кроткой» политики в несторианскую эпоху, император упоминает, что Флавиан и Евсевий вздумали было возобновить уничтоженное несторианское нечестие, но он повелел отдам собраться в Ефесе, «чтобы с корнем вырвать гибельное семя»,—и «не обманулся в своих надеждах». Никейская вера опять утверждена торжественным образом, мнения названных лиц ниспровергнуты, а «помощникиих: Домн, который был епископом Антиохийским, Феодорит и некоторые другие, ослепленные тою же ересью, исключены из епископства и (провозглашены) недостойными священнических кафедр. И мы похваляем и утверждаем определения этого собора» 255). «Пусть никто не имеет

252) На приказы Феодосия против Феодорита ссылался Диоскор и в своем окончательном приговоре (Hoffmann. S. 55.₄₅—56,₂. Martin. Actes. P. 125 a. Perry. P. 251).

253) Точная хронологическая дата Феодосиева указа вам неизвестна. Можно думать, что он был опубликован по возвращении Диоскора в Александрию и после поставления Анатолия, ибо император просит Кириллова преемника прислать окружное письмо, между прочим, и к епископу «царствующего града Константинополя» (Hoffmann. S. 78.23. Martin. Actes. P. 178. Perry. P. 269). Мы знаем, что хиротония Александрийского апокрисиария Анатолия была совершена в консульстве Протогена и Астерия (Theodori Lect. Hist, eccles., lib. V: Migne, gr. ser. I. 86, pars I, col. 217. 220. Cnf. not. 4 ad col. 217. Русский перев., стр. 537), т. е. в 449 году (Си. Fasti Jdatiani в Thesaurus antiqu. Rотаn., t. XI, р. 268. Clinton. Fasti romani, I, p. 636). Отсюда можно заключать, что эдикт Феодосия появился не поздней начала следующего—450 года, а может быть и в конце предшествующего.

254) Hoffmann. S. 77—78. Martin. Actes. P. 176—179. Perry. P. 364—370. В тексте этого указа, по сирским актам, имеется значительный пропуск, но содержание этого места может быть восстановлено по окружному письму Диоскора (Hoffmann. S. 79. Martin. Actes. P. 180—182. Perry. P. 373—376) и латинской версии, изданной у Манси (Mansi, VII, 497. В. 438. А). Настоящий эдикт явно намекает на прежние декреты Феодосия против Нестория (Mansi, V, 256. С — Е. 413 Деян., II, стр. 299—300. 487 — 489) и всего более напоминает редакцию Mansi, VII, 495. С.—498. В. Cnf. Mansi, IX, 250. D. 251. С. Деян., V, стр. 143—144.

255) Mansi, VII, 497. А. Hoffmann. S. 78,_4-10. Martin. Actes. P. 178. Perry. P. 364. Мы передаем ближе к латинскому переводу, потому что сирская редакция едва ли исправна и во всяком случае могла удержать в себе некоторые искажения, сделанный монофизитствующими в своих интересах. Здесь находится, напр., такая невозможная фраза о Домне (Hoffmann. S. 78,_7-8. Martin. Actes. P. 178. Perry. P. 364): «который, как несправедливо (подчеркнутое слово—неудачная вставка Гофмана) говорили, был предстоя-

231

и не читает, и не списывает, и не издает Нестория, т. е. книг его или вредных кодексов (codices), особенно сочинений Порфирия дротик одних христиан или писаний Феодорита; но каждый, у кого есть такие кодексы, пусть публично выносит их (на площадь) и в виду всех предает огню. И пусть никто не принимает тех, которые почитают эту секту (hanc religionem) или их учителей, в городе ли то или в поле (или в предместьях), и не сходится с ними. Если же кто-нибудь учинить что-либо такое, то, быв опубликован, обречен будет всегдашнему изгнанию; а кто имеет кодексы, содержащие отвергнутую веру Нестория и Феодорита или их толкования, рассуждения и предания, тот будет подвергнут тому же наказанию, хотя бы носило имя другого (светом для других казалось) то, что составлено ими» 256). В заключение Феодосий просит Диоскора, чтимого им за отца, уведомить об этих определениях чрез ἐγκύκλια γράμματα всех прочих митрополитов—с напоминанием, чтобы они ничего не прибавляли и не убавляли в вере обоих Ефесских соборов, заставили подчиненных им епископов письменно изложить свое согласие и прислали подписные листы в Константинополь 257). Диоскор, «с радостью и благодарностью» принявши это повеление, в точности исполнил желание своего царственного духовного сына. В своем окружном послании он требует, чтобы: 1) были совершенно истребляемы произведения Нестория и «низложенных единомышленников его», 2) безусловно принимались вероопределения Никейского и двух Ефесских соборов и 3) чтобы ни один из несторианствующих не удостаивался епископства, а достигший его — лишался этого сана.—Наблюдение за осуществлением этих мер и за собиранием подписей было поручено преторианцу Евлогию, бывшему деятельным споспешником «фараона» в Ефесе 258) По «Востоку» ходила «противонесторианская формула, которую каждый обязан был скрепить своею рукой и вместе с этим связать себе свободу мысли, воли и чувства 259). «Восток» был поруган, унижен и обесславлен; «опять безумствовал Египет против Бога

телем Антиохийской церкви». Это был факт—действительный и несомненный У Манси вернее: qui (Domnus) fit (теперь уже низложенный) Antiochenus episcopus.

256) Mansi, VII, 498. A. B. IX, 251. B. С. Деян., V, стр. 143— Ι44. В тексте этого указа, прочитанного на пятом вселенском соборе, в первом случае поставлены подле Феодорита Диодор и Феодор, а в последнем—вместо него упомянут епископ Мопсуэстийский. Сирская редакция (Hoffmann. S. 78,_{29 —}₃₅. Marlin. Actes. P. 139. Perry. P. 369 —370) этого отрывка—несколько иная, но смысл ее тот же. Здесь император постановляет, чтобы, «согласно его закону», «все книги какого бы то ни было автора, которые написаны прежде или теперь против правой веры и ко вреду людей содержат гнусное учение Нестория, были приносимы епископам и предавались огню». Феодорит тут не назван по имени, хотя и подразумевается.

257) Hoffmann. S. 78,_16—29. Martin. Actes. P. 178—179. Perry. P. 369.

258) Hoffmann. S. 79. Martin. Actes. P. 180—182. Perry. P. 378—376. Это окружное послание Диоскора сохранилось до нас без начала.

259) Hoffmann. S. 70,_43—45. Martin. Actes. P. 182. Perry. P. 375.

232

и воевал с Моисеем, Аароном и слугами его» 260): он старается осквернить память Феодорита и истребить его из среды людей. «Разбойники» достигли своей цели, но не вполне. Не смотря на всю свою ненависть к Кирскому епископу, они не могли—и только в нем одном 261)—указать какое-либо, хотя бы самое незначительное, пятно на его нравственном облике: он вышел чистым и светлым из горилла самого сурового и беспощадного искуса, не открывшего в нем ни малейшей частицы негодных примесей. Подлинно: на войнах обнаруживаются храбрецы, на состязаниях увенчиваются атлеты, морская буря являет искусного кормчего! Подлинно — τό πῦρ τὸν χρυσὸν δοκιμάζει 262).

260) Слово Феодорита из послания его к Андрею Самосатскому, писанного из Ефеса во время третьего вселенского собора (Epist. 162: М. 83, col. 1463, р. 1334. Mansi, IX, 893. Деян., V, стр. 224).

261) «Это,—пишетМартэноФеодорите (Pseudo-Synode. P. 192—193), — один из всех осужденных или низложенных (разбойничьим) собором епископов, над памятью которого не тяготеет никакого тревожного сомнения. Не смотря на всю ненависть к нему и удовольствие, какое находили в его обесчещении, — против него даже и не пытались сделать какого-либо, в собственном смысле позорящего, обвинения. Иву представили хищником и невоздержным, Даниила Харрайского (или Каррского) — вольнодумцем и нецеломудренным, Иринея—нечестивым и двубрачным, Софрония — магом и колдуном; по отношению к Феодориту ограничилась только заявлением, что он еретик и несторианин, причем собору пришлось рыться к старых памфлетах, в сочинениях против Кирилла или о воплощении и делать произвольные извлечении».

252) Выражения Феодорита в письме в Евсевию, епископу Персидской Армении, по поводу гонения Персов на христиан (Epist. 78: М. 83, col. 1253, р. 1133).

Страница сгенерирована за 0.16 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com