Тертуллиан

Счастливую противоположность Клименту составляет его знаменитый западный современник, основатель африканской школы и отец церковной латинской литературы, Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан († 220 — 240). Человек другого склада ума, чем его знаменитый александрийский современник, Тертуллиан весьма мало ценил, — чтобы не сказать — презирал философию и потому ничуть не заботился о том, как отнесется содержание христианского догмата к ее принципам и формам и если готов был пользоваться ее средствами, то лишь для того, чтобы полнее, отчетливее, выпуклее изложить содержание догмата во всей его простоте, не смягчая — по крайней мере сознательно — и не закрывая тех пунктов, в которых оно расходилось с кругом философских воззрений и которые для самого Тертуллиана, кажется, были тем привлекательнее.

Этот «антигностический дух» Тертуллиана сделал его писателем церковным по преимуществу. Он пишет, имея в виду потребности церковной жизни его времени, принимает вопрос в той самой постановке, какую дала ему эта жизнь, освещает в догмате именно те стороны, которые выдвинуло на первый план и сделало вопросом ее течение. Конец II в. отмечен в церковной истории так называемым монархианским движением. Оно направлялось — если можно так выразиться — против самого центра догмата о Св. Троице, а не касалось его только стороною. Программа монархиан была проста и логична; лучшие их представители переносили свои операции в область, которая была мало раскрыта предшествующею христианскою литературою. Полемика с монархианами обещала поэтому богатые результаты для изложения догмата. Ее повел Тертуллиан и в своем трактате «Против

Кли­мент видит указание на Св. Троицу. Οὐκ ἄλλως ἔγωγε ἐξακούω ἡ τὴν άγίαν Τριάδα μηνύεσθαι· τρίτον μὲν γὰρ εἶναι τὸ  ἅγιον Πνεῦμα- τὸν  ϒἱὸν δὲ δεύτερον.

85

Праксея» дал изложение учения о Св. Троице настолько полное, многостороннее, в общем — отчетливое и связное, что его труд составляет эпоху в истории этого догмата. ¹ Можно даже сказать, что лишь с Тертуллиана христианская литература начинает раскрывать учение о Св. Троице предшествующие писатели только касаются этого догмата и касаются обыкновенно лишь настолько, насколько это необходимо для изложения учения о Слове, и вовсе не входят во сколько-нибудь подробное изложение самой существенной стороны догмата, учения об отношении троичности к единству Божества.

В своем трактате Тертуллиан задается тремя существенными вопросами: существует ли Сын, кто Он и как Он существует? Отвечая на них, Тертуллиан следит генезис Сына, начиная от предвечного состояния, или настроения Божия, до самого рождения Сына. ²

«Прежде всего ³ Бог был один, будучи Сам для Себя

¹) Kurtz. KG. I. I. 334 (см. стр. 38 пр. 2).

²) adv. Prax. (Migne, Patr. s. lat. t. 2. Tertull. opp. t. 2) c. 5 col. 159. Sed quia duos unum volunt esse, ut idem Pater et Filius habeatur, oportet et totum de Filio examinari, an sit, et qui sit, et quomodo sit, et ita res ipsa formam suam scripturis et interpretationibus earum patrocinantibus vindicabit. Aiunt quidem et Genesim in hebraico ita incipere: «In principio Deus fecit sibi Filium». Hoc ut firmum non sit, alia me argumenta deducunt ab ipsa Dei dispositione, qua fuit ante mundi constitutionem, adusque Filii generationem.

³) adv. Prax. c. 5 col. 160. Ante omnia enim Deus erat solus, ipse sibi et mundus et locus et omnia (cfr. c. 16 col. 175. Pater ille Altissimus, in quo omnis locus, non ipse in loco; qui universitatis extrema linea est). Solus autem, quia nihil aliud extrinsecus praeter ilium. Caeterum ne tunc quidem solus; habebat enim secum, quam habebat in semetipso, rationem suam scilicet. Rationalis etiam Deus, et ratio in ipso prius; et ita, ab ipso omnia. Quae ratio sensus ipsius est (Dorner: «Diese Vernunft ist seine Intelligenz». Meier, I, 84. «Sein Sinn, als Princip seiner Innerlichkeit und Personlichkeit; Gott ist nicht blosses Sein, sondern wesentlich Selbstbewusstsein»). Hanc graeci Λόγον dicunt, quo vocabulo etiam sermonem appellamus. Ideoque jam in usu est nostrorum, per simplicitatem interpretationis, sermonem dicere in primordio apud Deum fuisse; cum magis rationem competat antiquiorem haberi; quia non sermonalis a principio, sed rationalis Deus etiam ante principium; et quia ipse quoque sermo ratione consistens, priorem earn ut substantiam suam ostendat. Tamen et sic, nec (al. nihil) interest. Nam etsi Deus nondum sermonem suum

86

и миром и местом и всем. Он был один потому, что не было ничего другого вне и кроме Его. Впрочем, даже и тогда Он не был один: Он имел с Собою тот именно Свой Разум, который имел в Самом Себе; и Бог — существо разумное, и в Нем — Разум прежде (всего), и таким образом от Него все». Такое представление более отвечает действительности, чем другое сходное, но не тождественное с ним, — чем то воззрение, что в Боге прежде всего Логос как Слово: Разум как смысл, как принцип сознательного существования (sensus) предшествует слову, своему обнаружению; слово имеет свое основание (substantiam) в разуме; таким образом, Бог есть существо прежде всего разумное, а не словесное. Впрочем, между тем и другим определением различие незначительно: «Бог и тогда, когда еще не произнес Своего Слова, уже имел Его внутри Самого Себя с самым Разумом и в самом Разуме, когда молча Сам с Собою обдумывал и предначертывал то, что вскоре (mox) имел сказать чрез Слово; потому что, размышляя и предначертывая с Своим Разумом, Он самый Разум полагал как (efficiebat) Слово, приводя Его (Разум) в движение Словом». Для уяснения тайны этого настроения Божия Тертуллиан отсылает человека — существо, созданное по образу и подобию Божию, «одушевленное даже из субстанции Божией», — к его собственному психическому опыту. ¹ Разум и слово отзываются в человеке на

miserat, proinde eum cum ipsa et in ipsa ratione intra semetipsum habebat, tacite cogitando et disponendo secum quae per sermonem mox erat dicturus. Cum ratione enim sua cogitans atque disponens, sermonem earn efficiebat, quam sermone tractabat (Dorner: «in Bewegung setzte»).

¹) Ibid. Idque quo facilius intelligas, ex te ipso ante recognosce, ut ex imagine et similitudine Dei (Gen. 1, 26), quam habeas et tu in temet ipso rationem, qui es animal rationale, a rationali scilicet artifice non tantum factus, sed etiam ex substantia ipsius animatus. Vide cum tacitus tecum ipse congrederis, ratione hoc ipsum agi intra te, occurrente ea tibi cum sermone ad omnem cogitatus tui motum, et ad omnem sensus tui pulsum. Quodcunque cogitaveris, sermo est; quodcunque senseris, ratio est. Loquaris illud in animo necesse est; et dum loqueris, conlocutorem pateris sermonem, in quo inest haec ipsa ratio, qua cum eo cogitans loquaris, per quern loquens cogitas. Ita secundus quodammodo in te est sermo, per quern loqueris cogitando, et per quern cogitas loquendo. Ipse sermo alius est.

87

всякое движение его мысли, на всякое мановение его сознания (sensus); он необходимо мыслит посредством слов даже и тогда, когда молча углубляется сам в себя; в своем слове он находит внутри себя собеседника, отличного от самого себя.

Это пояснение имеет в то же время значение доказательства, что такое состояние в Боге — действительный факт. Если это явление бывает в человеке, то насколько полнее оно должно совершаться в его первообразе Боге?

Итак, и до сотворения мира Бог не был одиноким: Он в Себе Самом имел Разум-Слово, или Премудрость, как нечто второе, нетождественное с Самим Богом. Мысля и предначертывая со Словом и чрез Слово будущую вселенную, Бог полагал Свое Слово вторым по отношению к Самому Себе, рождал и творил Свою Премудрость, но только в Своем сознании (sensu) и adcogitatum; но это рождение Слова не было совершенным: лишь тогда, когда Отец восхотел дать действительное бытие, бытие в роде и субстанции, всему, из чего слагается вселенная, — лишь тогда Он произнес прежде всего Свое Слово-Разум-Премудрость, чтобы чрез Него сотворить предначертанную в Нем вселенную. ¹

Quanto ergo plenius hoc agitur in Deo, cujus tu quoque imago et similitudo censeris, quod habeat in se etiam tacendo rationem, et in ratione sermonem? Possum itaque non temere praestruxisse, et tunc Deum ante universitatis constitutionem solum non fuisse, habentem in semetipso proinde rationem, et in rati­one sermonem, quern secundum a se faceret agitando se.

¹) О двух формах рождения Слова Тертуллиан говорит подряд дважды и по­тому не совсем отчетливо, adv. Рг. с. 6 col. 161. Наес vis et haec divini sensus dispositio, apud scripturas etiam in sophiae nomine ostenditur... Itaque sophiam quoque exaudi, ut secundam personam conditam. Primo, Dominus creavit me initium viarum in opera sua...ante omnes colles generavit me (Prov. 8, 22), in sensu suo scilicet condens et generans. Dehinc assistentem earn ipsa separationecognosce. Cum pararet, inquit, coelum, aderam illi simul... ego eram cum illо compingens; ego eram ad quam gaudebat: quotidie autem oblectabar in persona ipsius. Nam ut primum Deus voluit ea quae cum sophiae ratione et sermone disposuerat intra se, in substantias et species suas edere, ipsum primum protulit sermonem, habentem in se individuas suas, rationem et sophiam, ut per ipsum fierent universa, per quern erant cogitata atque dispo-

88

Только в этот момент Слово рождается и ad effectum; только тогда, когда Бог сказал: «Да будет свет!» Его Слово получило Свой вид и украшение. Свой звук и голос; лишь теперь Оно является, действительно, сосуществующим Богу, стоит подле Него в

sita; imo et facta jam, quantum in Dei sensu. Hoc enim eis deerat, ut coram quoque in suis speciebus atque substantiis cognoscerentur et tener-entur. c. 7. Tunc igitur etiam ipse Sermo speciem et ornatum suum sumit, sonum et vocem, cum dicit Deus: Fiat lux! Haec est nativitas perfecta sermonis, dum ex Deo procedit; conditus ab eo primum ad cogitatum in nomine sophiae: Dominus condidit me initium viarum. Dehinc generatus ad effectum: cum pararet coe­lum, aderam illi simul. Exinde eum parem sibifaciens, de quo procedendo Filius factus est, primogenitus (Coloss. 1, 15), ut ante omnia genitus; et unigenitus (Ioh. 1, 18), ut solus ex Deo genitus: proprie de vulva cordis ipsius, secun­dum quod et Pater ipse testatur: Eructavit cor meum sermonem op­timum (Ps. 44, 2). Ad quern deinceps gaudens proinde gaudentem in persona illius (Ps. 2, 7): Filius meus es tu, ego hodie genui te. Et: ante  luciferum genui te». На основании этих слов можно установить следу­ющие твердые пункты: 1) Nativitas perfecta Слова есть заключительный момент Его рождения, когда Слово из Бога исходит. 2) Filiatio Слова (как выражается Дорнер), или в собственном смысле рождение Его от Отца, тождественно с nativitas perfecta. 3) Определения Слова какsermo generatus ad effectum, sermo procedendo Filius factus, gaudens in persona illius (sua? cap. 7), равно как и sophia ipsa separatione assistens Patri, creans, sophia, quae oblectabatur in persona Patris (cap. 6),— относятся к одному и тому же, вторичному моменту Его существования, характеризуют Его в состоянии сыновства (общий этим определениям вне­шний признак — частица dehinc, равно как exinde и deinceps, и слова: «когда Он уготовлял небо, Я с Ним была»), 4) Выражения: «sermo conditus ad cogitatum (с. 7)» и «sophia quae generatur in sensu Patris (c. 6)» определяют Слово также в один мо­мент бытия Его (внешняя их отмета — «primo» и «primum», равно как и слова: «Господь создал Меня началом путей Своих»). Остается решить вопрос: пола­гать ли этот последний момент, как и названный выше,— после «совершенного рождения» Слова? Буква текста (с. 7) требует, по-видимому, утвердительного от­пета: «haec est nativitas perfecta sermonis, dum ex Deo procedit: conditus ab eo pri­mum ad cogitatum». Но,— не говоря уже о том, что это самое «primum», «спер­ма», не благоприятствует отождествлению этого момента со вторичным,— это «conditio ad cogitatum in sensu Patris» слишком сильно напоминает другие выра­жения Тертуллиана, напр. «universa per ipsum (sermonem)... erant cogitata atque ilisposita» (с. 6); «cogitans... sermonem... secundum a se faceret agitando se» (c. 5); а они выражения определяют Слово в Его домировом существовании в Отце, впервичном моменте, предшествующем Его исхождению из Отца. Поэтому, ка­жется, правильнее понимать все выражения, начиная с «conditus ab eo primum», вне грамматической связи с предложением «ех Deo procedit».

89

самой раздельности от Него, творит по воле Его вселенную, радуется пред лицом Его, и лишь теперь Бог становится Отцом Слова, а Слово — единородным Сыном.

В этом рассуждении Тертуллиана мы встречаемся с учением о Λόγος ἐνδιάθετος и Λόγοςπροφορικός в более развитой форме, чем у всех предшествующих писателей. Черта, разделяющая два момента в бытии Слова, проведена глубже. Слову внутреннему противопоставляется не только Слово произнесенное, но Сын. Предшествующие писатели называли, правда, акт, в котором Слово вступает в новый момент Своего бытия, «рождением»; но так как они усвояли Слову и в первый момент Его бытия название Сына, а Богу имя Отца, то внутренний смысл самого акта рождения затемнялся; по-видимому, он не установлял никакого нового отношения между Богом и Словом во внутренней Их жизни, и выражение: «Слово рождается» в этом случае значило тоже, что «Слово посылается в мир». Тертуллиан удерживает за моментом «рождения» — насколько это было возможно — его специфическое значение: с этого момента Бог и Слово вступают между Собою в отношение Отца и Сына. ¹ Тертуллиан не только поставил на вид это различие между Словом и Сыном — с одной стороны и Богом и Отцом — с другой и держался своей терминологии весьма последовательно, ² но предусмотрел и те логические выводы, к которым вела его эта новая точка зрения: он прямо заявил, что имя «Бог» относится к субстанции, а имя «Отец» выражает лишь привходящее отношение Бога к Сыну, а потому имя «Отец» не есть столь же

¹) Тертуллиан называет, впрочем, и первичный момент бытия Слова «рож­дением» с. 6. in sensu suo scilicet condens et generans; но это выражение совершен­но одиноко и не ослабляет того положения, что, говоря о рождении, Тертулли­ан логическое ударение ставит именно на моменте исхождения Сына из Отца. См. предшествующее примечание; cfr. с. 7 col. 162 A. qui Filius factus est Dei, de quo prodeundo generatus est.

²) adv. Prax. c. 7 col. 162. ita capiat (Filius) secundus a Deo constitutus duos effi-cere, Patrem et Filium, Deum et Sermonem. c. 8. col. 163. profiteor me duos dicere, Deum et Sermonem ejus, Patrem et Filium ipsius. c. 13. col. 170. quam Deum et Sermonem ejus, quam Patrem et Filium.

90

вечное определение Бога, как самое название «Бог»; было время, когда не было Сына, чрез которого Бог стал Отцом. ¹

Слово, как Сын, есть, несомненно, то, что впоследствии обозначали термином «ὑπόστασις». На вопрос: «Итак, ты допускаешь, что Слово есть субстанция?» Тертуллиан отвечает решительным «да». Субстанциальность Сына для Тертуллиана не подлежит никакому сомнению по двум основаниям. Во-первых, Сын сотворил мир полный субстанций, и сказать, что, тем не менее, Сам Сын не имеет субстанции, значит допустить такой абсурд, как происхождение бытия из абсолютного «ничто». Во-вторых, Сын произошел от Отца, т. е. существа несомненно и абсолютно реального; и если мир, созданный не из существа Бога, а только по воле Его, состоит из субстанций видимых и невидимых, то тем более Сын, происшедший из самого существа Божия, не может быть без субстанции. ² Итак, Сын имеет

¹) adv. Hermogen. c. 8 col. 199. 200. Dei nomen dicimus semper fuisse apud seme-tipsum, et in semetipso, Dominum vera non semper: diversa enim utriusque conditio: Deus substantiae ipsius nomen, i. e. divinitatis; Dominus vero non substantiae, sed po-testatis; substantiam semper fuisse cum suo nomine, quod est Deus; postea Dominus, accedentis {al. accidentis) scilicet rei mentio... Quia et Pater Deus est, et judex Deus est; non tamen ideo Pater et judex semper, quia Deus semper. Nam nec Paterpotuit esse ante Filium, nec judex ante delictum. Fuit autem tempus, cum et delictum et Filius non fuit, quod judicem, et qui Patrem Deum faceret.

²) adv. Prax. с. 7. col. 162. «Ergo, inquis, das aliquam substantiam esse Sermo­nem, spiritu et sophiae traditione constructam?»— Plane... «Quid est enim, dices, ser­mo, nisi vox et sonus oris, et... aër offensus, intelligibilis auditu, caeterum vacuum nescio quid, et inane, et incorporale?» — At ego nihil dico de Deo inane et vacuum prodire potuisse, utnon de inani et vacuo prolatum; nec carere substantia, quod de tanta substantia processit, et tantas substantias fecit... Quale est ut nihil sit ipse, sine quo nihil factum est? ut inanis solida, et vacuus plena et incorporalis corporalia sit operatus? Nam etsi potest aliquando quid fieri diversum ejus per quod fit, nihil tamen fieri potest per id quod vacuum et inane est... Quis enim negabit Deum corpus esse, etsi Deus spir­itus est? Spiritus enim corpus sui generis sua effigie. Sed et invisibilia ilia quaecumque sunt, habent apud Deum et suum corpus et suam formam, per quae soli Deo visibilia sunt; quanto magis, quod ex ipsius substantia missum est, sine substantia non erit!

91

субстанцию, есть «res» ¹ и притом «res substantiva»; только при этом предположении Он может быть рассматриваем как второй, ² как другой, чем Отец. ³ Эту субстанцию Слова-Сына Тертуллиан и называет лицом (persona) и в этом смысле отличает от субстанции, как природы, общей и единой в Отце и Сыне. ⁴

Таким образом, об ипостасном бытии Слова, как Сына, как Премудрости, «соприсущей Отцу в самой отдельности от Него», ⁵ Тертуллиан выражается очень точно. Но так как существование Слова как Сына есть — по Тертуллиану — вторичный момент в бытии Слова, то следует спросить: как существовало Слово до тех пор, как Оно стало Сыном, было ли Оно ипостасью и до Своего «совершенного рождения»? Категорического ответа на этот интересный вопрос не дает и Тертуллиан. Данные для решения его в утвердительном смысле — нельзя не сознаться — немногочисленны. Можно указать на то, что Разум в домировом моменте бытия уже называется «субстанцией» в отношении к Слову. Но в том ли смысле, о котором идет речь, употреблено это слово в приведенном месте, это, по крайней мере, неочевидно. Может быть, Разум называется так потому, что Он предшествует Слову, которое из Него развивается. ⁶

Далее Бог «Своею деятельностью полагал Слово вторым от Себя». Но нечто подобное Тертуллиан говорит и о человеческом слове. «Твое слово есть нечто (quodammodo) второе в

¹) adv. Pr. c. 13 col. 170. duas res... numerabo... Patrem et Filium.

²) Ibid. c. 7 col. 162. Non vis enim eum (Sermonem) substantivum habere in re per substantiae proprietatem, ut res et persona quaedam videri possit, et ita capiat secundus a Deo constitutus duos efficere, Patrem et Filium, Deum et Sermonem. c. 16 col. 189. I )eus Dei tanquam substantiva res.

³) Ibid. c. 12 col. 168. habes duos, alium dicentem ut fiat, alium facientem.

⁴) c. 7 col. 162. quaecumque ergo substantia Sermonis fuit, illam dico personam, et illi nomen Filii vindico; et dum Filium agnosco, secundum a Patre defendo. c. 12 col. 168. alium autem quomodo accipere debeas professus sum; personae, non substantiae nomine.

⁵) Ibid. c. 6 col. 161. dehinc assistentem earn (Sophiam) ipsa separatione cognosce (см. стр. 84 пр. 1).

⁶) См. стр. 86 пр. 3.    

92

тебе». «Само слово есть (тот) другой (собеседник), с которым ты ведешь разговор». ¹

Затем о Премудрости сказано, что «Она создана как второе Лицо. Во-первых, Господь сотворил Меня началом путей в дела Свои... прежде всех холмов Он родил Меня, т. е. создавая и рождая в мысли Своей». Но Тертуллиан продолжает: «Затем Она существует с Ним как отдельная от Него. «Когда Он уготовал небо, Я с Ним была». ² А потому нельзя утверждать решительно, что Премудрость стала Лицом именно в первый, а не во второй момент бытия Своего. ³

Данные противоположного характера — следующие:

До Своего рождения Слово не исходило от Отца ⁴ и не стояло в самой отдельности от Него.

До этого момента Бог рождал и творил Свое Слово в мысли Своей; но и самый мир, поскольку он был определен к бытию мышлением Бога, был уже сотворен в мысли Его, и

¹) См. стр. 83 пр. 1.  

²) См. стр. 88 пр. 1.

³) Нельзя, конечно, и указывать как на положительные инстанции на вы­ражения вроде «habebat secum, quam habebat in semetipso, rationem (c. 5)». Они теряют всякую цену, если сопоставить их со след. выражениями: «eum (Sermo­nem) cum ipsa et in ipsa ratione habebat (c. 5); cfr. c. 6. «(Sermonem) habentem in se individuas suas, rationem et sophiam». Ясно, что у Тертуллиана предлог «cum» име­ет смысл слишком эластичный и иногда указывает только на мысленное, абст­рактное различие в одном и том же предмете, а потому представляет слишком шаткую почву для заключения о реальном различии. Кун (op. cit. 190) находит, что уже в самых словах: «rationalis etiam Deus» сказано больше, чем то, что Ра­зум есть свойство Божие: заявление, что Бог — существо разумное, не представ­ляется ли излишним до странности? (Dass dies nicht in dem eigenschaftlichen Sinne gemeint sei, ist unzweifelhaft. Wie abgeschmackt wäre doch die ausdrückliche Bemerkung, dass Gott gleich von vorneherein (ne tunc quidem solus) vernünftig gewesen!). Это замечание имеет свою верную сторону, но все же слишком тонко для того, чтобы данные, на которые оно опирается, можно было считать вескими доказа­тельствами особенно в виду своеобразных психологических взглядов Тертул­лиана. Впрочем, Кун не думает утверждать, чтобы Λόγος ἐνδιάθετος Тертуллиа­на был Лицом. Взгляд Куна см. стр. 94 пр. 3.

¹) adv. Prax. с. 7. haec est nativitas perfecta Sermonis, dum ex Deo procedit. cfr. C. 5. Deus nondum sermonem suum miserat. См. стр. 89 пр.; стр. 86 пр. 3.

93

однако же в этот момент миру недоставало объективного (coram) существования в видах и субстанциях. И Само Слово получило Свой вид и украшение, звук и голос, лишь тогда, когда Бог изрек: «Да будет свет»! ¹ Против этого можно заметить только то, что Тертуллиан о Слове говорит, что Оно «получило Свой вид», — но не прибавляет: «и Свою субстанцию», тогда как мир с того времени начинает существовать «в видах и субстанциях».

Наконец, только Слову-Сыну приписывается такой признак самостоятельного духовного существования, как радость. ²

Эти отрицательные данные вески, но не настолько, чтобы поставленный вопрос можно было считать решенным в отрицательном смысле. Можно думать, что, исходя из своего представления, что в Боге внутреннее различие между Его «Я» и Его Разумом должно обнаруживаться несравненно полнее, чем в душе человека, и что Бог есть полнота субстанциальности, — Тертуллиан мог бы признать субстанцией и Слово внутреннее, но не дошел до ясного представления такого результата: потому что тогда невозможно было бы так последовательно проводить различие между Сыном и Словом. ³

¹) с. 6. Nam ut primum Deus voluit etc. См. стр. 84 пр. 1. Cfr. adv. Prax. c. 12 col. 168. primum quidem, nondum Filio apparente, Et dixit Deus: Fiat
lux, et facta est: ipse statim Sermo, lux vera, quae illuminat hominem... et per Ilium mundialis quoque lux. Exinde autem, in Sermone Christo assistente et adminisIrante Deus voluit fieri...

²) c. 6. ad quern deinceps gaudens proinde gaudentem in persona illius: Filius meus es tu . См. стр. 89 пр.

³) Ср. Kuhn, op. cit. S. 192. Diese Unterscheidung des Ich von seinem Logos, die im Menschen nur quodammodo stattfindet, hat ihre volle Wahrheit in Gott; ist sie dort eine bloss ideelle, so ist sie hier eine reelle (cap. 7); der göttliche Logos (ratio et sermo) ist keine blosse Eigenschaft in Gott, sondern wirkliche Person, zunächst (als ratio) zwar bloss potentiell, so lange er noch in Gott ist, sofort aber, aus Gott herausgesetzt als wortschöpferisches Wort, auch actuelle Person... Der Logos ergreift und erweist sich als selbständiges Princip, insofern er die Welt denkt, oder Gott sie mit ihm und durch ihn denkt; er erweist sich als Person, sofern er das Universum... in Wirklichkeit setzt. Та­ким образом, по Куну, только Λόγος προφορικός Тертуллиана есть действитель­ное Лицо; Λόγος ἐνδιάθετος не есть Лицо в действительности, но не есть и про­стое свойство существа Божия;

94

Сын есть Бог, ¹ но Тертуллиан не думает сказать этим, что Сын совершенно равен Отцу; напротив, Тертуллиан находит возможным признать различие между божеством Отца, Бога философов, и божеством Сына, как Он открыл Себя: Отец невидим, неприступен, кроток; Сын был видим, был слышим, вочеловечился; к Нему именно относится то, что философия считает недостойным Бога, немыслимым в Нем. ² Тертуллиан сознает, что подобные несвойственные Божеству черты характеризуют, собственно, или человеческую природу во Христе, или же (в Ветхом Завете) принятую Им форму явления, — что по Своему существу и Сын невидим и не ограничивается местом, как вездесущий нераздельно с Отцом; ³ но, тем не менее, для Тертуллиана эта видимость и пространственная ограниченность не есть черта, безусловно, внешняя и потому нисколько

Он самостоятелен только в принципе,— Лицо только в возможности, однако же различное от Бога не только идеально (как на­ше «я» различно от нашего разума), но и реально. Здесь даны такие элементы, которые весьма трудно поддаются синтезу. Нелегко составить сколько-нибудь отчетливое понятие о Слове, которое реально отличается от Отца и тем не ме­нее не есть Лицо, если только не предполагать здесь мало вероятного сходства с плотиновским представлением об уме, который созерцал бессознательно. Во­обще же эти рассуждения Куна едва ли не грешат тем, что он старается предста­вить как ясное и определенное и формулировать то, что, по-видимому, было не совсем ясно и для самого Тертуллиана: особенно смело сказано, что для Тертул­лиана различие «я» от разума в человеке было будто бы только идеальным и лишь в Боге реальным.

¹) adv. Prax. с. 26. col. 180. hactenus Deus, quia ex ipsius Dei substantia, c. 12. col. 168. qui (Sermo) ipse Deus est.

²) adv. Marc. 1. 2. c. 27. col. 317. quaecunque exigitis Deo digna, habebuntur in Patre invisibili, incongressibilique, et placido, et (ut ita dixerim) philosophorum Deo. Quaecunque autem ut indigna reprehenditis, deputabuntur in Filio, et viso, et audito, et congresso, arbitro Patris et ministro, miscente in semetipso hominem et Deum; in virtutibus, Deum, in pusillitatibus, hominem. adv Prax. c. 26. col. 190. Hie (Filius)... ignorans et ipse diem et horam ultimam soli Patri notam; disponens regnum discipulis, quomodo et sibi dispositum dicit a Patre... exclamans quod se Deus reliquisset, in Patris manibus spiritum ponens.

³) adv. Prax. c. 14. col. 171. 172. dicimus enim et Filium suo nomine eatenus invi-sibilem, qua Sermo et spiritus Dei ex substantiae conditione jam nunc, et qua Deus, et sermo, et spiritus: visibilem autem fuisse ante carnem... in visione, et somnio, et specu-lo, et aenigmate, quia Sermo et spiritus nisi imaginaria forma, fideri non potest.

95

не характеризующая самой божественной природы Сына; напротив, в самом Лице Сына полагается основа возможности для Него быть видимым, хотя бы то и «зерцалом и гаданием», между тем как в Отце не допускается этой возможности. Фактам, несвойственным божеству Сына, не следовало бы, конечно, верить, — думает Тертуллиан, — если бы о них не говорило писание; но если бы что-нибудь подобное рассказывалось об Отце, то, может быть, не следовало бы верить и писанию. ¹ Что на земле является не Отец, а Сын, это Тертуллиан ставит в связь с рождением Сына от Отца. «В самой экономии (т. е. как внешнем, так и внутреннем откровении) Бог восхотел, чтобы Сын являлся на земле». Но эта воля вполне соответствует определениям самого существа Сына. ² На этом пункте

1) adv. Prax. с. 16. col. 175. 176. scilicet haec nec de Filio Dei credenda fuisse, si scripta non essent; fortasse non credenda de Patre licet scripta.

2) Ibid. c. 23. col. 184. caeterum scimus Deum etiam intra abyssos esse, et ubique consistere, sed vi et potestate. Filium quoque ut individuum, cum ipso ubique. Tamen in ipsa oeconomia Pater voluit Filium in terris haberi, se vero in coelis... minoravit Filium modico citra angelos, ad terram demittendo... Ближайшим образом здесь имеется в виду факт вочеловечения; но слово «oeconomia» употребляется у Тертуллиана в более широком смысле, указывает не только на факт откровения (τρόπος τῆς ἀποκαλύψεως), но и на факт троичного существования (τρόπος τῆς υπάρξεως) Божества. Cfr. adv. Prax. с. 13. col. 169. duos quidem definimus, Patrem et Filium, et jam tres cum Spiritu sancto secundum rationem oeconomiae, quae facit numerum (cfr. c. 12. si te adhuc numerus scandalizat Trinitatis, quasi non connexae in imitate simplici, etc.). c. 2. col. 157. et nihilominus custodiatur oeconomiae sacramentum, quae unitatem in Trinitatem disponit, tres dirigens, Patrem, et Filium, et Spiritum s. Cfr. adv. Marcion. c. 27. col. 317. ipsum congressum cum patriarchis et prophetis, Filium creatoris, sermonem ejus, quern ex semetipso proferendo Filium fecit, et (al. ut) exinde (exinde у Тертуллиана значит скорее «с тех пор», чем «потом», или — лучше — выражает не последовательность во времени, а логическую зависимость следствия от причины; ср. с. 7 (стр. 85 пр.), где «exinde eum (Patrem) parem sibi faciens etc.» относится к тому же моменту, к которому и предыдущее «generatus ad effectum») omni dispositioni suae voluntatique praefecit, diminuens ilium modico citra angelos...: qua diminutione in haec quoque dispositus est a Patre, quae ut humana reprechenditis, ediscens jam inde a primordio, jam inde hominem, quod erat futurus in fine. Взгляд Тертуллиана можно, таким образом, представить в следующих чер­тих: Бог по воле Своей открылся Сам в Себе как троичный; но это внутреннее самооткровение Божества (Троица имманентная)

96

со всею ясностью выступает на вид все неудобство тертуллиановского до вещественности наглядного воззрения на отношение между Отцом и Сыном. Различие между Ними в представлении Тертуллиана нередко принимает количественный характер. «Отец и Сын — не одно и то же, но различаются между Собою modulo. Ибо Отец есть вся субстанция, а Сын — истечение и часть целого, как Он и Сам свидетельствует: Отец больше Меня». ¹ «Слово Божие есть Бог, потому что Оно из субстанции Самого Бога и как бы некоторая часть целого». ² На таком объемном отношении между Отцом и Сыном Тертуллиан обосновывает мысль об умалении Сына с Отцом. ³ Существенно однород-

было не без отношения к откровению вовне (к Троице экономической). Поэтому, рождая Сына, Отец в са­мим рождении определил и отношение Сына к миру. Вследствие Своего рождения определенный быть Богом откровения, Сын с этой целью немного унижен Отцом пред ангелами уже в самом рождении Своем, а не только в моменты фак­тического откровения Своего миру. Таким образом, субординационизм Тертул­лиана непосредственно опирается на факт унижения Сына и посредственно, как на свое последнее основание, на факт рождения Сына; и если это, по своим об­наружениям,— субординационизм существенный, то обоснован он все-таки на подчинении ипостасном.

¹) adv. Prax. с. 9 col. 164. quia non sit idem Pater et Filius, vel modulo alius ab alio. Pater enim iota substantia est: Filius vera derivatio totius et portio, sicut ipse profitetur, Quia Pater major me est (Joh. 14, 28). Относительно смысла слова «modulus» см. de anima, с. 37. simul crescunt, sed diversa ratione pro generum conditione, caro modulo, anima ingenio, caro habitu, anima sensu. Относительно значения слова «portio» ср. index, latinit. Tertull. Schultzii (Migne, Patrol, s. lat. t. 2) s. v. «Portio», i. e. par, similis. Tertull. opp. t. I, 293. A. «Portio Neronis de crudelitate»: sic «edicti portio» (I, 326. A) pro «simili edicto». Но эти примеры едва ли могут убе­дить, что и в вышеприведенных местах «portio» значит лишь «равный, подоб­ный», а не «часть» в противоположность «целому».

²) adv. Prax. с. 26 col. 189. hactenus Deus, quia ex ipsius Dei substantia... et ut portio aliqua totius.

³) Вышеприведенное место с. 9 col. 164 продолжается так: a quo et minoratus canitur in psalmo (8, 6) modicum quid citra angelos. Sic et Pater alius a Filio, dum Filio major, dum alius qui generat, alius qui generatur, dum alius qui mittit, alius qui mittitur, alius qui facit, alius per quern fit. Кун (S. 187), опираясь на это место, замечает: so erklärt Tertullian doch in so bestimmter Weise die Unterordnung des Sohnes als ausserhalb des Wesens in einem andern Momente begründet, dass eben diese Stelle (Joh. 14, 28) vielmehreinen neuen Beweis für die obige Auffassung liefert. Es ist die hypostatische

97

но с этим и то основание, на котором уже непосредственно опирается мысль, что являться людям может только Сын, а не Отец. «Бог сделался видимым не по полноте божества, а по мере человеческой восприимчивости, так что мы мыслим невидимым Отца по причине полноты величия, а Сына признаем видимым вследствие меры истечения, — подобно тому, как мы не в силах смотреть на солнце, на самую его высочайшую субстанцию (в ее целом), которая на небесах, тогда как наш глаз переносит ту ограниченную меру света, которая в солнечном луче достигает до земли». ¹

Впрочем, в своем субординационизме Тертуллиан был не вполне последователен и однажды заявил даже, «что Сын не меньше Отца». ²

Третий член в Троице — Дух Святой. Тертуллиан припи-

Unterordnung des Sohnes gemeint. Ebenso, wenn Tertullian... den Sohn als sichtbar bezeichnet, bezieht er diesen Unterschied wiederum nicht auf das Wesen, sondern auf den hypostatischen Charakter (adv. Prax. c. 14). С этим пред­ставлением можно согласиться лишь настолько, насколько подчинение ипостасное здесь представляется только основанием подобных выражений. Оно было исходным пунктом; но более чем сомнительно, что Тертуллиан и в самых вы­водах удержался в границах субординационизма ипостасного; по крайней мере, новее не видно, чтобы в словах «dum Filio major» содержалось не более, чем в следующих за ними: dum alius qui generat etc., а Кун понимает их именно в таком смысле. Впрочем, Кун признает (в принципе) возможность смешения этих двух форм субординационизма. S. 123. So lange es nicht gelingt, das Wesen sverhältniss von dem persönlichen rein abzusondern, erstreckt sich mit Nothwendigkeit die persönliche Subordination in das Wesensverhältniss hinein und lässt die Erkenntniss der absoluten Homousie nicht zu Stande kommen. So bei den Apologeten und den meisten vornicanischen Vätern.

¹) adv Prax. c. 14 col. 170. 171. visum quidem Deum secundum hominum capaci-latem, non secundum plenitudinem divinitatis,... ut invisibilem Patrem intelligamus pro plenitudine majestatis, visibilem vero Filium agnoscamus pro modulo derivationis: sicut nec solem nobis contemplari licet, quantum ad ipsam substantiam summam (al. substantiae summam) quae est in coelis; radium autem ejus toleramus oculis pro temperatura portionis, quae ad terram inde porrigitur. Cfr. Apologet. c. 21. radius ex sole porrigitur, portio ex summa.

²) adv. Marcion. 1. 4 c. 25 col. 422. omnia sibi tradita dicit (Christus) a Patre... qui non minori se tradidit omnia Filio creator, quae per eum condidit. Meier, I, 86. nach Hull. def. fid. 2, 7, 4.

98

сывает Ему ипостасное бытие, как и Сыну, называет Лицом. ¹ Бытие свое Св. Дух имеет от Отца чрез Сына, и потому вполне естественно занимает третье место в Троице. ² Но так как Сам Сын получил бытие лишь пред сотворением мира, то к этому времени, естественно, приурочивается и исхождение Св. Духа. Приписывать Ему вечное бытие можно лишь в смысле еще менее строгом, чем Сыну, так как Тертуллиан, по-видимому, не имел столько спекулятивной силы, чтобы логическую необходимость бытия Св. Духа указать в самом предвечном настроении Бога.

Таким образом, Отец, Сын и Св. Дух действительно существуют как три res, три различные друг от друга Лица.

¹) adv. Prax. c. 12. jam adhaerebat (при творении человека) illi (Patri) Filius, secunda persona, et tertia, Spiritus in Sermone.

²) adv. Prax. c. 4 p. 159. Filium non aliunde deduco, sed de substantia Patris... Spiritum non aliunde puto, quam a Patre per Filium. c. 8. p. 164. protulit enim Deus Sermonem... sicut radix fruticem, et fons fluvium, et sol radium... secundus ubi est, duo sunt. Et tertius ubi est, tres sunt. Tertius enim est Spiritus a Deo et Filio, sicut tertius a radice fructus ex frutice. Et tertius a fonte rivus ex flumine. Et tertius a sole apex ex radio. Таким образом, Тертуллиан формально дошел только до «per Filium», но не до «Filioque». Любопытно, что, несмотря на то, что вся конструкция этой ти­рады вела его к выражению «а Deo ex Filio»,— чтение «а Deo et Filio» есть един­ственное; никаких вариантов нет. Но насколько Тертуллиан материально при­близился к «Filioque»? Строгий Петавий находил, что в этом тексте речь идет не об исхождении Св. Духа (non de Spiritus s. origine), но только о порядке божес­ких Лиц (de personarum ordine). Таков действительно буквальный смысл, такова ближайшая цель текста; но можно ли сказать, что он значит только это и ниче­го более, что он ведет только к этой цели и не далее? Контекст говорит против­ное: отношение стебля к корню, реки к источнику, луча к солнцу, по намерению Тертуллиана, должно представлять не только отношение Сына к Отцу по поряд­ку Их Лиц, но и по происхождению, и было бы настоящим чудом, если бы с вы­ражениями: «плод из стебля», «поток из реки», «вершина из луча» Тертуллиан вовсе не соединял представления о подобном же отношении Св. Духа к Сыну и по происхождению. Поэтому западные справедливо утверждают, что догма, зак­лючающаяся в слове «Filioque», не представляет важного различия от той, кото­рую выражает Тертуллиан в своем «per Fiilium» (Swete, History of the doctrine of the procession of the Holy Spirit. Cambridge. 1876. p. 58. The dogma which is meant to be conveyed by the Filioque is not appreciably different from the dogma which Tertullian expresses by his per Filium).

99

Сказать это значило констатировать факт полной несостоятельности в самом основании той монархианской теории, которую Тертуллиан опровергает, но тогда снова пробуждались все те опасения за единство Божества, которые вызвали и самое монархианское движение. В ответ на них Тертуллиан предлагает соглашение монархии с троичностью Лиц, и это соглашение составляет лучшую часть его труда.

Монархия, говорит Тертуллиан, есть не что иное, как единство власти. ¹ При таком определении этого понятия нужно немногое для того, чтобы удержать монархию во всей силе. Для Тертуллиана не перестает быть монархическим и то государство, в котором отец разделяет свою власть с сыном; правление утратило бы монархический характер лишь в том случае, если бы в него вмешалась, как соперница, другая власть, самостоятельная и своеобразная. ² Божественная власть не перестает быть монархией, несмотря на то, что Богу предстоят тьмы тем ангелов, исполнявших волю Его; ³ лишь дуализм гностических систем стоит в противоречии с монархией. ⁴ Между тем учение церкви предлагает более, чем сколько нужно для сохранения божественной монархии, предлагает не только единство воли, но и реальное единство субстанции трех Лиц; ⁵ церковный догмат чужд лишь того узкого монизма, который требует и единичности числа. ⁶

¹) adv. Prax. c. 8 col. 158. singulare et unicum imperium.

²) Ibid, eversio enim monarchiae ilia est tibi intelligenda, cum alia dominatio suae 1'onditionis et proprii status, ac per hoc aemula, superducitur.

³) Ibid, nec ideo unius esse desiit, ut desinat monarchia esse, quia per tanta millia virtutum procuratur.

⁴) Ibid, tunc male, cum plures, secundum valentinianos...; tunc in monarchiae rvcrsionem, cum in creatoris destructionem, cum alius Deus infertur adversus cre-ntorem.

⁵) Ibid, quale est, ut Deus divisionem et dispersionem pati videatur in Filio et in Spiritu s., secundum et tertium sortitis locum, tarn consortibus substantiae Patris, quas non patitur in tot angelorum numero, et quidem tarn a substantia alienorum?! Cfr. c. 4 ml. 159. caeterum, qui Filium non aliunde deduco, sed de substantia Patris, nihil liicic litem sine Patris voluntate, omnem a Patre consecutum potestatem, quomodo possum de fide destruere monarchiam, quam a Patre traditam in Filio servo?

⁶) Ibid. c. 25 col. 188. numeri singularitatem.

100

Бог един, и, опираясь на этот догмат, монархиане требуют тождества Отца, Сына и Св. Духа, как будто Они не едино все и в том случае, когда все Они из одного, именно вследствие единства субстанции. Отец, Сын и Св. Дух — три не по состоянию, но по степени, не по субстанции, но по форме, не по власти, но по виду; Они — одной субстанции, одного состояния и одной власти, потому что один Бог, из которого мыслятся происходящими эти степени, формы и виды, означаемые именем Отца, Сына и Св. Духа. ¹ Каждый из Них действительно отличается от другого, но это различие не есть еще разделение Их субстанции; ее единство есть действительный факт. ² «Я не усомнился бы назвать Сына стеблем от корня, рекою из источника и лучом солнечным; однако ни стебель не отделяется от корня, ни река от источника, ни луч от солнца, равно как ни Слово от Бога. Итак, я заявляю, что по аналогии с этими примерами и я говорю как о двух об Отце и Сыне Его. Ибо корень и стебель — два предмета, но соединенные, и источник и река — два вида, но нераздельные, и солнце и луч — две формы, но соприкасающиеся (cohaerentes). Все происходящее из другого необходимо должно быть вторым по отношению к тому, из чего оно происходит; но отсюда еще не следует, что оно должно быть и отделенным от него»... И в Троице вид происходит, «но, однако, отнюдь не отчуждается от родника, от которого заимствует свои свойства, и самый родник

¹) Ibid. c. 2 col. 157. unicum Deum non alias putat (Praxeas) credendum, quam si ipsum eumdemque et Patrem et Filium et Spiritum s. dicat: quasi non sic quoque itnus sit omnia, dum ex uno omnia, per substantiae scilicet unitatem... Tres autem non uliilii, sed gradu; nec substantia, sed forma; nec potestate, sed specie: unius autem sub­ stantiae, et unius status, et unius potestatis; quia unus Deus, ex quo et gradus isti et formae et species, in nomine Patris et Filii et Spiritus s. deputantur.

¹) Ibid. c. 9 col. 164. ecce enim dico alium esse Patrem, et alium Filium, et alium Spiritum (inseparatos ab alterutro... testor). Male accipit idiotes quisque aut perversus hoc dictum, quasi diversitatem sonet, et ex diversitate separationem protendat Patris et Filii et Spiritus... non tamen diversitate alium, sed distributione, nec divisione alium, sed distinctione (=dispositione). c. 25 col. 181. alium, sed jam praemisimus quomodo alium... Pater et Filius in sua proprietate distinguuntur. c. 2 sub fin. numerum sine divi­sione patiuntur.

101

остается целым»... ¹ «Одна субстанция в трех соприкасающихся», и все Они — один Бог. ² Каждого из Них, говоря о Нем в отдельности, я назову Богом, как назову солнцем и луч, когда говорю только о нем, не упоминая о солнце; но, говоря о Них вместе, я вовсе не буду говорить о Богах, как не сделаю двух солнц из луча и солнца, говоря о них обоих вместе, но как Отца и Сына, так и солнце и луч перечислю как два предмета и два вида одной нераздельной субстанции. ³ Таким образом, Троица, нисходящая от Отца связ-

¹) Ibid. c. 8 col. 163. nec dubitaverim Filium dicere et radicis fruticem, et fontis fluvium, et solis radium... nec fratex tamen a radice, nec fluvius a fonte, nec radius a sole discernitur, sicut nec a Deo Sermo. Igitur secundum horum exemplorum formam profiteor me duos dicere, Deum et Sermonem, Patrem et Filium ipsius. Nam radix et frutex duae res sunt, sed conjunctae. Et fons et flumen duae species sunt, sed indivisae. Et sol et radius duae formae sunt, sed cohaerentes. Omne quod prodit ex aliquo, secun­dum sit ejus necesse est de quo prodit, non ideo tamen separatum (стр. 99 пр. 3)... Et tertius a sole apex ex radio. Nihil tamen a matrice alienatur, a qua proprietates suas ducit. Apolog. c. 21. et cum radius ex sole porrigitur, portio ex summa, sed sol erit in radio, quia solis est radius, nec separatur substantia, sed extenditur: ita de spiritu spiri­tus, et de Deo Deus, ut lumen de lumine accensum: manet integra et indefecta matrix, etsi plures inde traduces qualitatum metueris: ita et quod de Deo profectum est, Deus est, et Dei Filius, et unus ambo: ita et... de Deo Deus: modulo alterum, non numero (sic); gradu, non statu fecit: et a matrice non recessit, sed excessit.

²) adv. Prax. c. 12 col. 168. ubique teneo unam substantiam in tribus cohaeren-tibus. c. 31 col. 196. Quod opus evangelii, quae est substantia novi testamenti... si non exinde Pater et Filius et Spiritus, tres crediti, unum Deum sistunt? Sic Deus voluit novare sacramentum, ut nove unus crederetur per Filium et Spiritum, ut coram jam Deus in suis propriis nominibus et personis cognosceretuг... Cfr. Apolog. c. 21. et unus ambo. adv. Prax. c. 2. unus sit omnia.

³) adv. Prax. c. 13 col. 169. duos tamen Deos... nunquam ex ore nostro proferi-nuis: non quasi non et Pater Deus, et Filius Deus et Spiritus s. Deus, et Deus unusquisque. Ibid. col. 170. itaque deos omnino non dicam, nec dominos; sed apos-lolum sequar, ut si pariter nominandi fuerint Pater et Filius, Deum Patrem appellem, el Jesum Christum Dominum nominem. Solum autem Christum potero Deum dicere, sicut idem apostolus (Rom. 1, 7) (cfr. s. Gregor. Naz. orat. 25 ad Heron, n. 15. ένα δὲ γεννητὸν Κύριον τὸν  ϒἱὸν Θεὸν μέν, ὅταν καθ' ἑαυτὸν λέγηται προσαγορευόμενον, Κύριον δέ, ὅταν μετὰ τοῦ Πατρὸς όνομάζηται,τὸ  μὲν διὰ τὴν φύσιν, τὸ  δὲ διὰ τὴν μοναρχίαν). Nam et radium solis seorsum solem vocabo; solem autem nominans cujus est radius, non statim et radium solem apellabo. Nam etsi soles duos non faciam, tamen et solem et radium ejus

102

ными степенями, и монархии нисколько не противоречит, и условиям экономии (oeconomiae statum) благоприятствует. ¹

В пользу монархиан, по-видимому, говорили все те места в писании, где единый Бог противопоставляется всем другим, является как Бог единственный. Такие свидетельства имели тем большую важность, что слова символов веры можно было толковать в том смысле, что единый Бог есть Бог-Отец. Тертуллиан попытался разрешить и эти затруднения. ² Он со-

tam duas res, et duas species unius indivisae substantiae numerabo, quam Deum et Sermonem ejus, quam Patrem et Filium.

¹) adv. Prax. c. 8 col. 164. ita Trinitas (de pudic. c. 21. col. 1026. Trinitas unius ilivinitatis) per consertos et connexos gradus a Patre decurrens, et monarchiae nihil obstrepit, et oeconomiae statum protegit. Cfr. adv. Prax. c. 25 col. 188. ita connexus Patris in Filio, et Filii in Paracleto, tres efificit cohaerentes, alteram ex altera.

²) У предшествующих писателей нет ничего подобного, и вообще данных но вопросу о формуле учения о едином Боге очень мало. Напр., св. Иустин до­казывает, что в св. писании упоминается другой Бог, кроме Бога Отца всех; но как выразить учение о единстве Божества, чтобы эта формула удержала во всей полноте сущность этого догмата и в то же время не оставляла в стороне и той ис­тцы, что Сын есть Бог,— такого вопроса св. Иустин не ставит. Он усвояет на­ звание «единый Бог» Отцу, но так, что из этого нельзя сделать никакого вывода по отношению к Сыну. Apol. 1 n. 14. ἡμεῖς μετὰ τὸ  τῷ Λόγῳ πεισθήναι, ἐκείνων μὲν (δαιμόνων, т. е. ложных богов)ἀπέοτημεν, Θεῷ δὲ μόνω τῷ ἀγεννήτω διὰ τοῦ ϒἱοῦ ἑπόμεθα... ἀγαθῶ καὶ ἀγεννήτω Θεῷ εαὐτοῦς ἀνατεθεικότες. Отсюда ясно, что «μόνω» относится не к «τώ ἀγεννήτω», но к «Θεώ» и именно к Тому Богу, кото­рый определяется как нерожденный; но столь же ясно и то, что единый Бог про­тивопоставляется здесь не Сыну, а многим ложным Богам. Ibid. n. 16. ὡς δὲ καὶ τὸν  Θεὸν μόνον δεῖ προσκυνεῖν, οὕτως ἔπεισε (ό Χριστός), εἰπών Marc. 12, 30... Ibid. n. 17ὅθεν Θεὸν μὲν μόνον προσκυνοῦμεν. Эти выражения также направлены только против политеизма, и если из контекста видно, что Богом здесь называ­ется Отец, то все же неясно, насколько в понятие единого Бога включается Сын,— Афинагор, особенно раскрывавший учение о единстве Отца и Сына, единым Богом называет, однако же, Отца, legat. n. 10. τὸ  μὲν οὖν ἄθεοι  μὴ  εἶναι, ένα τὸν  ἀγέννητον ... ύφ' οὗ γεγένηται τὸ  πᾶν διὰ τοῦ  αὐτοῦ(al. δι' αὐτοῦ) Λόγου, Θεὸν ἄγοντες, ἱκανῶς μοι δέδεικται. Νοοῦμεν γὰρ καὶ ϒἱὸν τοῦ  Θεοῦ. ср. стр. 57 пр. 3. Таким образом, и здесь догмат о единстве Божества и божестве Сына не находит выражения в одной формуле. При всей высоте учения св. Иринея о единстве Отца и Сына (adv. haer. 4, 28, 2. unus et idem Deus Pater et Verbum ejus),единым Богом у него называется Отец. adv. h. 2, 1, 1. quum sit solus Deus et solus Dominus, et solus conditor, et solus Pater et solus continens omnia. 3, 8, 3. ita ut is qui­dem, qui omnia fecit cum Verbo suo juste dicatur

103

глашается с тем, что в св. писании в подобных местах разумеется Бог-Отец, и что, следовательно, Он есть единый и единственный (unicus) Бог; ¹ но, как показывает их контекст, Бог противополагается здесь не Сыну, а ложным богам. ² И если в подобных случаях единым Богом называется именно Отец, то это потому, что Он есть первое Лицо. «Его имя и должно предшествовать имени Сына, потому что прежде познается Отец, и после Отца называется Сын». ³ Но и там, где Отец рассматривается как единственный Бог, Он мыслится не отрешенно от Сына, но вместе с Ним: насколько Сын неотделим от Отца, настолько Он (Сын) подразумевается в Отце, хотя и не называется по имени. Так подразумевается луч, когда говорят только о солнце. ⁴ И если бы оно сказало: «Я —

Deus et Dominus solus; quae autem facta sunt, non jam... juste id vocabulum sumere debere, quod est creatoris. Кун (S. 164) слова «cum Verbo suo» ставит в зависимость от «juste dicatur»; смысл получается следующий: Отец есть единый Бог, но вместе со Словом Своим. Но если слова «cum Verbo suo» отнести не к «dicatur», а к предыдущему «fecit», то смысл этого места, правда, не изменится, но несколько затемнится. Во всяком случае оно получает весь свой смысл и значение только при ретроспективном взгляде на него, при освещении его на основании учения Тертуллиана. — Климент алек­сандрийский называет единым Богом и одного Отца (Paed. 1, 9, 150. ὁ αὐτὸς δίκαιος καὶ ἀγαθός, ὁ ὄντως Θεός ὁ ὢν αὐτὸς τὰ πάντα, καὶ  τὰ πάντα ὁ αυτός· ὄτι  αὐτὸς Θεός, ὁ μόνος Θεός..., а ниже Бог отличается от Слова) и Отца с Сыном (Paed. 1, 8, 142. см. стр. 83 пр. 1).

¹) adv. Prax. с. 18 col. 177. habet rationem (scriptura), et cum unicum Deum statuit, et cum duos Patrem et Filium ostendit; et sufficit sibi... Salvo enim Filio recte unicum Deum potest determinasse, cujus est Filius.

²) Ibid, igitur unus Deus Pater, et alius absque eo non est. Quod ipse inferens, non Filium negat, sed alium Deum: caeterum alius a Patre (al. add. Deus) Filius non est. Denique, inspice sequentia hujusmodi pronuntiationum, et invenies fere ad idolorum... cultores definitionem earum pertinere...

³) Ibid, non enim desinit esse qui habet Filium ipse unicus, suo scilicet nomine, quotiens sine Filio nominatur; sine Filio autem nominatur, cum principaliter determU natur ut prima persona, quae ante Filii nomen erat proponenda; quia Pater ante cognoscitur, et post Patrem Filius nominatur.

⁴) Ibid, unus Deus Pater... ut multitudinem falsorum deorum unio divinitatis cxpellat, habens tamen Filium quanto individuum et inseparatum a Patre, tanto in Patre reputandum, etsi non nominatum. Cfr. s. Basil. Magn. ep. 38 ad ad. Gregor. fratr. ἐπὶ τῆς ἁγίας Τριάδος ὁ τὸν  Πατέρα νοήσας αὐτὸν τε ἐφ' ἑαυτοῦ κατενόησε, καὶ τὸν  ϒἱὸν τῆ διάνοια συμπαρεδέξατο... Οὐκ  ἐστιν

104

солнце, и кроме меня нет другого, за исключением луча моего», — то это была бы бессодержательная, лишняя фраза. ¹ Таким образом, и Отец называет Себя Богом единственным, но вместе с Сыном. ²

Как высоко значение того, что Тертуллиан сделал для раскрытия и защиты церковного учения о едином Боге в Троице, это можно видеть из того, сколько твердых догматических пунктов им установлено.

1. Каждое из Лиц Св. Троицы есть Бог, ³ но вместе с тем

οὖν... τὸν  Πατέρα χωρὶς τοῦ ϒἱοῦ νοηθήναι. Cfr. adv. Prax. с. 31 col. 196. caeterum judaicae fidei ista res, sic unum Deum credere, ut Filium adnumerare ei nolis, et post Filium, Spiritum.

¹) Ibid, atquin si nominasset ilium (Filium), separasset, ita dicens: «Alius praeter me non est, nisi Filius meus». Alium enim etiam Filium fecisset, quern de aliis excepissel Puta solem dicere: «Ego sol, et alius praeter me non est, nisi radius meus», nonne ilniotasses vanitatem, quasi non et radius in sole deputetur?

²) Ibid, qui se unicum, sed cum Filio ostendit, cum quo coelum solus extendit. Cfr. s. Irenaeus, adv. h. 3, 8, 3 (см. стр. 104 пр.). В этом смысле Тертуллиан понимает и содержание церковного правила веры, и этот взгляд считают (Kuhn, S. 445 ff.) типом изложения догмата о Боге едином у всех древнейших церковных писателей. adv. Prax. с. 2 col. 156. Nos vero et semper et nunc magis... unicum quidem Deum credimus: sub hac tamen dispensatione, quam oeconomiam dicimus, ut unici Dei sit et Filius Sermo ipsius etc. Христиане веруют во единого Бога (Отца), но при этом не­обходимо подразумевается, что единый Бог есть Отец Сына. Носитель единства Божества есть Отец, но не как одна Ипостась (первая), взятая в Себе Самой, в отличие от второй и третьей, но как начало Божества, источник, самым своим существованием предполагающий бытие других Ипостасей, происходящих от него, так что Отец, единый Бог, есть вместе с тем и носитель троичности, но как бы в скрытом состоянии. Это воззрение можно передать в такой формуле: веру­ем и единого Бога Отца, следовательно, веруем и в Сына и Св. Духа. Трудная для рассудочного усвоения сторона этого воззрения выступает на вид сама собою и в значительной степени объясняет появление монархианизма. Тертуллиан про­тивопоставлял ему и другую формулу догмата, которая с полнотой разъяснена в творениях посленикейских отцов церкви.

³) adv. Prax. с. 13 col. 169. et Pater Deus, et Filius Deus, et Spiritus s. Deus, et Deus unusquisque,— выражение, возводящее нас на высоту афанасиевского символа; но в устах Тертуллиана оно не могло заключать в себе той глубины смысла, с ка­кою оно является у последующих отцов церкви, напр.

105

2. и все три Лица — один Бог. ¹

3. Они различаются между собою как Лица, но Их существо одно и одно начало. ²

4. Существо всех Лиц нераздельно и цело, и Их единство не отвлеченное, а конкретное. ³

5. Преимущественный носитель троичного единства есть Отец, ¹ но вместе с Сыном.

Что касается принципа троичного бытия в Боге, то — если только можно считать этот вопрос сколько-нибудь предрешенным в некоторых выражениях Тертуллиана — этот принцип есть

св. Григория Богослова (or. 40, in s. baptisma n. 41. ὅταν ἓν τῶν τριῶν φαντασθῶ, τοῦτο νομίζω τὸ  πάν... καὶ  τὸ  πλεῖον διέφυγεν) или бл. Августина (de Trinit. 1. 6 n. 12), которые ясно выража­ют, что каждое из Лиц Св. Троицы есть Бог всецело, и все три Лица — не более Бог, чем каждое из Них, мыслимое в отдельности. Для Тертуллиана,напротив. Pater tota substantia est: Filius vero totius portio (c. 9).

¹) adv. Prax. c. 2. unus sit omnia, c. 31. tres crediti unum Deum sistunt. Это вы­ражение прекрасно дополняет то воззрение, по которому единый Бог есть Отец. Cfr. s. Gregor. naz. or. 42 n. 15. τὰ δὲ καθ' ἕκαστον, ἅναρχον, καὶ  ἀρχή,καὶ τὸ  μετὰ τῆς ἀρχῆς, εἰς Θεός. Augustin. contr. serm. arian. с. 2 n. 4.1. с. ар. Meier, unus quippe Deus est ipsa Trinitas.

²) adv. Prax. c. 12. alium... personae, non substantiae nomine... una substantia in tribus cohaerentibus... c. 2. sic unus sit omnia, dum ex uno omnia, per substantiae sci­licet unitatem.

³) Apolog. c. 21. manet integra et indefecta matrix... a matrice non recessit, sed excessit. Стремление яснее представить единство Божества как действительный факт завлекает Тертуллиана даже далее надлежащего, adv. Prax. с. 2. unus Deus, ex quo... species in nomine Patris et Filii et Spiritus s. deputantur. Здесь единый Бог рассматривается как нечто более первоначальное, чем Отец; Отец, Сын и Св. Дух являются как бы понятиями одного порядка (notiones coordinatae), подчи­ненными (subordinatae) высшему (логически) понятию «единый Бог». Это воз­зрение имеет, однако, свой действительный смысл с точки зрения Тертуллиана (см. стр. 85. 86). Его стремление к возможно более конкретному представлению троичного единства находит свое выражение в том, что три Лица не только ипит sint, non unus (adv. Prax. с. 25 col. 188), но и omnia unus (с. 22). cfr. с. 2. unus etiam singularis numeri significatio videtur. Таким образом, Тертуллиан no меньшей мере весьма близок к учению о так называемом нумерическом единстве в отличие по от единства рода (unitas specifica. Kuhn. S. 445).

⁴) Это воззрение находится и у отцов церкви посленикейского периода. (Iregor. naz. or. 42 n. 15. φύσις δὲ τοῖς τρισὶ μία, Θεός, ἕνωσις δέ ὁ Πατήρ,ἐξ οὗ, καὶ  πρὸς ὄν ἀνάγεται τὰ ἑξῆς, οὐχ ὡς συναλείφεσθαι,  ἀλλ' ὡς ἔχεσθαι.

106

воля Отца. ¹ В божественном домостроительстве столько имен, сколько восхотел Бог. ² И действительно, к этому логическому выводу и должен был прийти Тертуллиан после того, как он развил так последовательно учение о Λόγος ἐνδιάθετος и Λόγος προφορικός. Коль скоро Отец и Сын существуют лишь с момента сотворения мира и было время, когда не было Сына; Троица во всей полноте начинает существовать только от начала мира. Объяснить из самого существа Божия, почему Бог троичен лишь с определенного момента, нет никакой возможности.

Из этого очерка учения Тертуллиана видно, что он не был совершенно чистым органом церковной истины. Ничего не хотевший знать об Афинах и академии, он, — сам того не замечая, — примешал к чистому церковному догмату именно философскую, а не церковную идею о различии Слова внутреннего от Слова проявленного и раскрыл ее с ее темной стороны последовательнее своих предшественников. Субординационизм у Тертуллиана, вследствие особенностей его изложения, выступает резче, чем у предшествующих писателей, и — главное — в первый раз высказывается, несомненно, сознательно и даже обосновывается. Но эти темные стороны не имели влияния на остальную часть полемического трактата Тертуллиана. Каковы бы ни были недостатки его посылок, но из них он вывел то заключение, что виды, формы, степени Св. Троицы — действительные Лица, и только этим выводом воспользовался при разрешении второй своей (гармонистической) задачи. Он соглашает монархию с троичностью Божества при совершенно ясном сознании всей действительности той и другой: не допускающая перетолкований определенность, с какою он выражается об единстве субстанции, равняется лишь определенности его выражений о действительном различии Лиц. Самая терминология этого первого латинского писателя представляет замечательное явление: для означения единства Божества Он поль-

¹) adv. Prax. с. 23 (см. стр. 96 пр. 2).

²) Ibid. с. 4 col. 159. dispositio et dispensatio ejus (monarchiae) in tot nominibus lonstituta, in quot Deus voluit.

107

зуется и словом «substantia» в Боге три не «gradus» или «species» только, но и «personae». Таким образом Тертуллиан вводит в христианскую литературу термины, которые западная церковь удержала и тогда, когда догмат о Св. Троице явился в законченной формуле посленикейской эпохи.