Кирилл (Гундяев), патр. Священномученик Ермоген, Патриарх Московский и всея России. Без него не было бы России

СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ЕРМОГЕН, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РОССИИ

Единственный мученик на Московском Патриаршем престоле — Патриарх Ермоген; это символ жертвенного служения Церкви и на все времена пример верности Христу и любви к Отчизне. Он завершил свои дни как поборник и защитник православной веры, как великий защитник и спаситель Отечества нашего. Все силы и саму жизнь он отдал во имя сохранения в нашей стране Православия, государственной независимости и национальной самобытности.

Многие, особенно те, кто плохо знаком с историей, задают вопрос: «Что же такого совершил Патриарх Ермоген?» Многие не знают, что он был замучен в подвалах кремлевского Чудова монастыря в начале XVII столетия. Монастырь этот не сохранился — он был разрушен в лютые годы гонений XX века, хотя именно там от голода и холода умер священномученик Ермоген, Патриарх Московский и всея России.

Почему он умер? Кто заморил его голодом, кто погубил его? Патриарх Ермоген — это человек, который имел решающее значение в деле спасения России в Смутное время XVII века. Совершенно особым был путь Святейшего Ермогена к своей славной и трагической кончине. В 1913 году, когда состоялось его причисление к лику святых, в народе распространялась листовка, где в нескольких словах говорилось об этом пути Первосвятителя. Три фразы из нее охватывают всю жизнь Патриарха: «За пламенную веру он был удостоен обрести Казанскую икону Богоматери. За пастырскую любовь он был избран и посвящен митрополитом Казанским. За стойкость в вере православной призван Святейший Ермоген в Патриархи

206

Всероссийские». И добавить к этому можно: за пламенную любовь к Церкви, к Отечеству и к народу он принял мученический венец.

Господь воздвиг его на свещницу Первосвятителей Московских в трудное время.

Будущий священномученик прибыл в Москву из Казани, хотя родился он на Дону. В Казани изначально он жил как светский человек, занимался торговлей. Он был благочестив, жил семейной жизнью — имел жену, детей. Народ избрал его, чтобы он стал священником, и он сделался добрым пастырем. В это самое время происходит чудо обретения Казанской иконы Божией Матери. Будущий святитель принимает активное участие в прославлении этого образа. Он был первым составителем службы в честь Казанской иконы Божией Матери. Благодать от чудотворной святыни почила на Ермогене, и вскоре он становится митрополитом Казанским — отцом всех верных на восточных порубежьях Руси. А вслед за этим святитель был избран и на Всероссийский Патриарший престол.

В начале XVII века наше Отечество пребывало в глубоком духовном, экономическом и политическом кризисе. Смутное время — одна из тяжелейших и самых позорных страниц в истории нашей страны. Внешние хитросплетения наложились на конфликты, связанные с пресечением династии московских царей. И внешний враг воспользовался этим, и внутренние изменники, стремясь к власти, пренебрегая национальными, государственными интересами, стали разрушать единство русского общества. Вначале появился Лжедмитрий — ставленник внешних сил, а затем и другие, кто ложно называл себя царями. Некоторое время у власти был законный царь Василий Шуйский, который пытался сохранить в государстве порядок, но ни ему, ни обществу не хватило сил, чтобы удержать страну от великой смуты. И тогда враг открыто вступил в пределы нашего Отечества, возжелав покорить Русь. Польский король

207

Сигизмунд с большой, хорошо вооруженной и организованной армией обложил город Смоленск, который два года держал осаду, не сдаваясь врагу.

Многие из московских бояр утратили в те годы жизненные ориентиры и выступили против глубинных национальных интересов Отечества, стали предателями Родины. Это предательство совершалось не скрыто, не тайно, а открыто — оно, как мы теперь сказали бы, широко пропагандировалось. Говорили, что для спасения России нужно, чтобы чужой, иноземный царь пришел в Москву, в Кремль, и взял власть над Русью. Именно с иностранной интервенцией связывали спасение России, думая не об Отечестве, а о самих себе. То было время помрачения сознания, разрушения ценностей, разрушения исторических, духовных и культурных ориентиров. Все перепуталось — правда с ложью, враг с другом; никто не мог понять, что делать и куда идти. А элита общества, те, кого мы сегодня называем интеллигенцией, избрала путь, который привел бы страну к гибели. Россия была поставлена на грань катастрофы, на грань полного уничтожения и краха. Мы как народ и как страна стояли на краю пропасти, упав в которую Россия, наверное, никогда более не смогла бы возродиться.

Иноземный враг с легкостью достиг Москвы и вступил в Кремль, ведь очень многие восприняли оккупацию России как доброе дело, как один из способов повысить уровень материальной жизни, уровень культуры, приобщиться к европейским ценностям. Подобными мыслями жила московская элита того времени — бояре. Конечно, огромное значение имел и фактор междоусобной конкуренции, борьбы за престол, борьбы за влияние. Но главная причина заключалась в смуте духовной, в потере национального самосознания, в неспособности отличить добро от зла, и открыты были врата Руси, Москвы и Кремля: «Приходите, господствуйте и царствуйте над нами!»

208

Московские бояре приняли решение пригласить на русский трон сына польского короля Сигизмунда, королевича Владислава. Это было предательство, но предательство совершенно особое, когда искушению и соблазну подверглось большинство; люди словно обезумели, потеряв всякие ориентиры в нравственном пространстве. К Сигизмунду отправилось посольство из Москвы.

В условиях массового духовного помрачения, когда даже часть Церкви приветствовала иноземцев, святитель Ермоген, не имея силы остановить это безумие, написал грамоту, в которой сформулировал непременные условия восшествия королевича Владислава на русский престол: принятие им православной веры, вступление в брак с православной девушкой, отказ от всякого прозелитизма, от всякой попытки обратить Православную Русь в иную веру и многое другое. Но те, кто вел переговоры с Сигизмундом, решили открыть врата Москвы для врага безо всяких условий.

Однако, для того чтобы подчинить страну иноземцам, нужно было убедить Патриарха Ермогена поддержать и благословить их власть. Нужно было уговорить его, чтобы он остановил любые протестные движения. Смутьяны, как и оккупанты, понимали, что ничего на Руси не произойдет, если Патриарх Московский не обратится с соответствующим призывом ко всему народу, — с призывом поверить в идею спасения извне. Вот почему на Патриарха стало оказываться огромное давление и представителями боярской знати, и оккупантами: «Подпиши воззвание! Обратись к народу русскому, чтобы принял иноземное господство как великое и необходимое деяние, направленное на спасение страны!»

Но старец Патриарх отказался. Святитель Ермоген, оставаясь верным своему патриаршему предназначению, всячески боролся в первую очередь с внутренними изменниками, которые, конечно, таковыми себя не считали. Он предупреждал их

209

о грозных опасностях, связанных с пришествием иноземцев, с восхождением на московский престол неправославного царя. Из последних сил Патриарх Ермоген старался остановить все то, что могло последовать за этой изменой.

В каком тяжелейшем положении находился Патриарх! Его просили, его уговаривали, его соблазняли разными привилегиями и богатством, затем стали принуждать, а когда почувствовали, что он стоит твердо и не имеет намерения изменить своему Отечеству, его бросили в холодные подвалы Чудова монастыря в Московском Кремле. Но этот пожилой человек, будучи один на один со своими искусителями и врагами, сохранил силу духа, не соблазнился ни на посулы, ни на уговоры.

А почему, собственно говоря, требовалась врагам помощь Патриарха? Да потому, что на народ, тот самый простой народ, который всегда решал и решает судьбу России, мог повлиять только один голос — голос Патриарха. И как же ясно осознавал свою великую историческую ответственность святитель Ермоген! Он жил одной жизнью с народом, а та могущественная элитарная прослойка, которая пыталась разрушить единство страны, была, по сути, чужда и Церкви, и народу.

Патриарха мучили голодом, жаждой, холодом, желая сломить его волю, но он не склонил своей главы и там, в темном подземелье, не зная, слышат его голос или не слышат, знают о его подвиге или не знают, оставался верен высокому патриаршему долгу и Отечеству. Из мрачного подземелья он стал распространять грамоты, обращаясь к митрополитам, к архиереям земли Русской, к народу, чтобы собирали людей, собирали ополчение, чтобы шли на Москву для освобождения Отечества.

Пламенными воззваниями и личным примером Патриарх Ермоген показал народу важность стояния в правде. Архипастырь не потерял того духовного критерия, который позволяет ясно различать правду и ложь. Он сохранил эту

210

способность именно потому, что был близок к Богу и никакие материальные блага, соблазны власти и комфорта не могли помрачить его внутреннее зрение, просветленное Божественной истиной.

Можно себе представить, что творилось в душе святителя! Враг — в Кремле, бояре, образованная часть общества, — вместе с врагами. Где искать опору? От чего отталкиваться? К каким идеалам призывать народ? Как вдохнуть в людей ревность о защите Отечества?

Святитель Ермоген имел эту опору в своей вере, в Церкви, в верности Господу, в верности своей архиерейской присяге. В совершенно безнадежном, казалось бы, положении, будучи отторгнут своими же, предан теми, кто должен был защищать страну, он находит в себе силы отвергнуть всякие посулы врага и обратиться к народу, распространяя грамоты с призывом встать на защиту Отечества.

Патриарх Ермоген повелел архиереям нести эти грамоты и в Казань, и в Рязань, и в Нижний Новгород, и в другие города. Он призывал архиереев Божиих вдохновить народ на борьбу. И это свершилось! Церковь, движимая волей, исповеднической силой духа Патриарха Ермогена, вдохновила народ.

Голос старца, положенный на бумагу, распространенный по разным городам и весям, пробудил совесть людей. Многие осознали, где правда, а где ложь, и что нужно делать для освобождения страны. Призывы и молитвы умирающего в темнице восьмидесятилетнего Патриарха заставили одуматься тех, кто оступился, вдохновили тех, кто искал путей возрождения ослабленной России, умилостивили Того, Кто подает всякую победу. Под влиянием посланий Патриарха и по его благословению было сформировано ополчение Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского, которое освободило Москву.

Однако сам угодник и исповедник Христов не дожил до этого долгожданного события: он скончался 17 февраля

211

1612 года, замученный голодом, жаждой и холодом в подземелье Чудова монастыря.

Своей мученической кончиной святитель Ермоген, Патриарх Московский и всея России, явил пример беззаветной преданности Богу, Православной Церкви и своей Родине. Только благодаря ему Русь вновь обрела независимость, отвела от себя угрозу обращения в иную веру. Не было бы сегодня России, если бы не было подвига Патриарха Ермогена! Он стоит в одном ряду с теми историческими личностями, от которых в разное время зависела сама судьба нашей Родины, — с Александром Невским, с Димитрием Донским, с Михаилом Кутузовым, с Георгием Жуковым — великими и славными мужами, чьи имена вписаны в историю как имена спасителей Отечества. То, что произошло с нами в начале XVII века, — великий урок на все времена и для всех: для властей, для элит, для Церкви и для народа. Вот в чем причина нашей благоговейной памяти о священномученике Ермогене.

В 1910 году в Святейший Синод Русской Церкви поступило прошение от общественности нашей страны, чтобы в ознаменование 300-летия мученической кончины Патриарха Ермогена в городе Москве на Красной площади был воздвигнут ему памятник. В 1913 году в Историческом музее была открыта выставка проектов памятника священномученику Ермогену. По всей стране в течение трех лет собирались средства, чтобы в знак благодарности святителю, спасшему страну в тяжкое Смутное время, был установлен памятник. Но Первая мировая война, а затем и революция помешали осуществлению этого благого всенародного начинания. Само имя святителя Ермогена было надолго забыто, вычеркнуто из истории.

Наконец, в 2013 году, в день 100-летия прославления священномученика Ермогена, мы исполнили волю наших предков. В Александровском саду, рядом с Кремлевской стеной, был воздвигнут памятник святому Патриарху.

212

Очень важно, чтобы народ наш никогда не забывал героев и святых, которые спасли Русь. Патриарх Ермоген — и святой, и национальный герой. И долг нашего поколения — напомнить всем, кто любит Родину, кому небезразлично ее будущее, кто сознает себя человеком православным, и даже тем, кто таковым себя не считает, о его великом жертвенном служении Отечеству, Церкви и народу.

К нам, сегодняшним, в не меньшей степени обращены слова священномученика Ермогена: «Всем вам от меня благословение и разрешение в сем веце и в будущем! Стойте за веру неподвижно; а я за вас Бога молю!» И ныне мы молимся ему о том же, о чем он просил Бога: чтобы Господь хранил державу Российскую, просветил умы и сердца людей наших, уберег от помрачения, от потери жизненных ориентиров; чтобы добро в сознании наших современников не путалось с ложью, а подвиг любви к Отечеству — с предательством; чтобы Господь сохранил народ наш в единстве и единомыслии; чтобы никогда — ни в начале XXI века, ни позднее — не повторилась в истории страшная смута века XVII; чтобы хранилась в сердцах людей вера православная, которая всегда приходит на помощь в самые тяжелые и судьбоносные дни России.

Будем же верными наследниками достославных наших предшественников, которые, не щадя жизни, не ища легкого пути, не скрываясь от испытаний, посылаемых Господом, защищали свою христианскую веру и немыслимую без этой веры Святую Русь. Нам, нынешним, любить ее красу, приумножать достояние, сохранять ее самобытность.

213