Глава 6. Вскрытие мощей преподобного Сергия

Глава 6
Вскрытие мощей
преподобного Сергия

11 апреля 1919 г.

16 февраля 1919 г. коллегия Народного комиссариата юстиции приняла постановление об организованном вскрытии мощей, которое предусматривало «порядок их инспекции и конфискации государственными органами». Согласно постановлению НКЮ, само вскрытие, то есть снятие с мощей церковных облачений, должно было производиться священнослужителями в обязательном присутствии представителей местных органов Советской власти, ВЧК и медицинских экспертов. После оформления протокола вскрытия мощей, подписанного священнослужителями и медицинскими экспертами, к осмотру мощей рекомендовалось привлекать «самые широкие массы».

Поскольку в Сергиево-Посадской газете «Трудовая неделя» стали появляться статьи о Лавре и о возможности вскрытия мощей преподобного Сергия, член Комиссии по охране Лавры П. Н. Каптерев 17 февраля 1919 г. доложил в Москве о создавшейся обстановке Н. И. Троцкой¹, заведующей Отделом по делам музеев при Наркомате просвещения.

Ответ был послан отцу Павлу, который передал телефонограмму наместнику архимандриту Крониду:

«О<тцу> Наместнику Лавры архимандриту Крониду для сведения²

Телефонограмма П. Н. Каптерева Был сегодня у Троцкой.

Она не допускает мысли о вскрытии мощей.

¹ Троцкая (Седова) Наталья Ивановна (1882—1962) — вторая жена Л. Д. Троцкого (с 1903 г.). С 1918 г. заведующая Главмузеем (Отделом по делам музеев) при Наркомпросе. В 1929 г. эмигрировала. Скончалась во Франции.

² Данное предложение написано рукой священника Павла Флоренского.

125

Сегодня вечером или завтра утром она лично будет телефонировать в ревком и предложит ему выпустить воззвание к населению, что собор и МОЩИ неприкосновенны. Она просит комиссара Лавры Волкова приехать к ней в среду.

П. Каптерев

Настоящая телефонограмма принята в 11 час. вечера 4/17 февраля 1919‑го года.

Передал П. Каптерев.

Принял Сергей Крылов»¹.

Исходя из дальнейших документов очевидно, что Н. И. Троцкая, если только она была искренна, не смогла противостоять Наркомату юстиции.

Письмо комиссара Троице-Сергиевой лавры
наместнику Троице-Сергиевой лавры архимандриту Крониду
18 февраля 1919 г.

«По наведенным мною справкам слух о намерении вскрытия мощей местными властями оказался ложным, а по добавочным сведениям выяснилось, что этот слух исходил от лиц монашествующих Лавры; поэтому предлагаю Вам объявить всем монашествующим лицам, чтобы подобные слухи не распространялись и в дальнейшем будут считаться провокационным<и>, при повторении каковых мною будут приняты соответствующие меры вплоть до закрытия монастыря»².

Письмо наместника Троице-Сергиевой лавры
архимандрита Кронида
патриарху Тихону

«Ваше Святейшество, Владыко, милостивейший архипастырь и отец. Вчера, 18‑го³ февраля, был у меня Иван Александрович Голубцов и сообщил мне, что Ваше Святейшество не против того, чтобы были освидетельствованы

¹ Цитируется по копии из музея свящ. П. Флоренского. Внизу документа помета: «№ 261». РГАДА ф. 1204 оп. 1 д. 19146 л. 4.

² ОУ СПГИХМЗ, оп. 1, д. 11, лл. 1–1 об.

³ Дата по ст. ст.

126

святые мощи преподобного Сергия особой комиссией, но чтобы эта комиссия была смешанная, а именно: от старшей братии Лавры, от Комиссии по охране Лавры и от большевиков.

Признаюсь Вам, Ваше Святейшество, что меня это очень смущает. Будучи искренне уверен в существовании мощей преподобного Сергия, нетленно почивающих около 500 лет, я сильно опасаюсь того, что освидетельствованием святых мощей будет произведен большой соблазн для верующих. После осмотра, хотя бы смешанной комиссией, со стороны большевиков начнется издевательство над святыми мощами в большевистских газетах или же каких-либо летучках, опровергнуть которые не будет никакой возможности, т. к. печать в большевистских руках. Ведь какой бы результат осмотра ни получился, большевики от издевательства и травли всего, что дорого православному русскому народу, не отстанут, ибо в противном случае им пришлось бы отказаться от многих своих планов для развращения народа. Кроме того, при первом поползновении Сергиево-Посадского совета к осмотру святых мощей было получено распоряжение председательницы коллегии т. Троцкой, что «она не допускает мысли о вскрытии мощей и что собор и мощи неприкосновенны». Отступление от сего со стороны самой духовной власти и отчасти лаврской администрации может лишить Лавру защиты коллегии и в других вопросах. Я глубоко уверен, что осмотром святых мощей очень сильно будет возмущено чувство глубоко верующих богомольцев, и, чтобы ответственность не пала за осмотр на меня, осмеливаюсь просить Ваше Святейшество, что, если действительно будет на сие разрешение Ваше, избавить меня от главного участия в осмотре и уполномочить для этого кого-либо из присутствующих в Москве архипастырей, мне же не в силах выдержать не только главного участия в этом, а даже и простого присутствия.

Вашего Святейшества нижайший послушник наместник Лавры

19 февраля / 4 марта 1919 года
архимандрит Кронид».

 127

Ответ Патриарха Тихона

«О<тец> наместник, моя речь шла не об освидетельствовании мощей Преподобного, этого, по словам Ивана Александровича, добиваются некоторые большевики. Чтобы не допустить этого, народу верующему, приходским общинам нужно встать на защиту и присоединиться к коллегии. Но есть ли твердая уверенность у тех и других, что в раке преподобного Сергия никаких подделок нет, какие имели место у святителя Тихона (Задонского)? Мне и думалось, что мы пригласим кого-либо из коллегии и от приходских общин, и одного верующего большевика и через простой осмотр покажем, что у нас нет никакого обмана и подделок. Для этого и не понадобится распарывать все мощи Преподобного, ибо мы и не выдавали их за нетленное тело.

Видя отсутствие подделок и составив о сем акт, члены могли бы смелее и увереннее протестовать и не допускать освидетельствования комиссиями, каковое нередко бывает кощунственное. Вот, что я разумею. И рассудите о сем. Вам на месте виднее.

20‑го февраля¹.
 Патриарх Тихон»²

С. А. Волков вспоминал: «В середине или в самом начале Великого поста в Лавре, в Трапезной церкви состоялось большое собрание верующих. Там наместник Лавры архимандрит Кронид (Любимов) сказал краткую и сильную речь, в которой призывал народ и верующих защитить и оградить от поругания «не монахов, а священное место, где отпечатались стопы отца нашего, преподобного Сергия». После этих слов наместник земно поклонился народу, который отвечал ему тем же, и все запели тропарь преподобному Сергию. С речами выступали многие, даже наш гимназический законоучитель прочел по бумажке заранее написанное обращение к верующим.

Вскоре после этого в храмах Лавры, в академическом храме, тогда еще не выселенном, и в посадских приходских Церквах стали собирать подписи под прошением Совнаркому

¹ Дата по ст. ст.

² Костомаров Н. Бог и Его подвижники. М., 1930. С. 80‑82.

128

не вскрывать мощи преподобного Сергия. С копиями прошений и подписными листами ходили и по домам, потом их подклеивали к основному. Получился огромный свиток, переданный по назначению, но, конечно, оставшийся без ответа»¹.

«Председателю Совета народных комиссаров
Наместника с братией Троице-Сергиевой лавры
Докладная записка.

В Посаде, а затем и в столичной печати появилось известие о желании некоторой группы лиц вскрыть и подвергнуть осмотру мощи преподобного Сергия.

Неуместно здесь доказывать святость Преподобного и то искреннее благоговейное чувство любви, которое питаем к нему мы, часть русского народа, наконец, вся Русская Церковь.

Не место здесь говорить, чем является Преподобный для нас и других верующих и сколько признания находит также и в среде неверующих как великий исторический деятель, как пример любви и кротости, тех нравственных начал, на которых только и может строиться человеческая жизнь в её личном проявлении и в общественно-государственном. Отсюда понятно, как дорог для нас, для общества, для Русской Церкви преподобный Сергий и все, решительно все, связанное с его памятью. Мы чтим его идеи, мы чтим его останки, мы чтим то немногое и бесконечно для нас дорогое, что сохранилось от великого молитвенника, подвижника, великого единителя разрозненной тогда России, единителя во имя братской любви и мира народа. Ведь материальные остатки былой жизни всегда священны в глазах всех народов, и прах : отцов всегда мыслился и мыслится неприкосновенным; но тем более он дорог, когда дело идет о духовном родоначальнике, связь с которым не только родовая, но и идейная.

Власть поймет, власть должна понять, какую боль причинит народу насильственное прикосновение к мощам преподобного Сергия, память о котором распространена по всей России как о святом не только местном, но и всенародном. Кому и что докажут те, которые посягнут на прах чтимого святого?

¹ Волков С. А. Последние у Троицы. М.‑СПб., 1995. С. 205‑206.

129

Церкви, в тесном значении? Но у Церкви давно сложилось ясное отношение к мощам как святым останкам, через которые испытывались и испытываются верующими благодатные явления, независимо от степени физической сохранности этих останков. Так, есть мощи, которых тление не коснулось вовсе; но есть и мощи, оставшиеся нам в виде костей, и Церковь одинаково чтит и те и другие как прах почивших святых. Обществу верующих? Но эта часть общества следует и должна следовать за учением Церкви, с которой эта часть общества нераздельна, и потому её отношение к мощам должно быть тождественно с отношением Церкви, а с суеверием Церковь всегда боролась и борется. Наконец, обществу неверующему? Но какая цель доказывать несуществование святого людям, которые и без того, в силу тех или иных причин, утратили веру в Бога и в благодатную Его силу, являемую через Его святых, таинства и святые мощи. Разве только для них, людей неверующих, при виде святых мощей нетленными может открыться путь веры?

Итак, насильственное прикосновение к святым мощам, главным образом, нанесет глубокое, никогда не могущее быть забытым, оскорбление верующим, внесет явную или затаенную вражду в общество, недоверие и злобу одних к всесильным другим, и это не только здесь, в Посаде, не только в центре, в Москве, но и во всех городах и местностях России, где с именем Преподобного не без основания связывается все святое, радостное и чистое.

Мы, недостойная братия Троице-Сергиева монастыря, преемственно несущая на себе долг охраны памяти Преподобного, обращаемся с настоящей докладной запиской к народным комиссарам во имя любви и мира, святых заветов основателя великой русской Лавры. Не допустите того, что часть общества назовет кощунством, а что вы назовете, по меньшей мере, политической ошибкой.

Марта 4‑го дня
Наместник архимандрит Кронид
Сергиев Посад
Всего 77 подписей братии Лавры»¹.

¹ Докладная записка наместника Троице-Сергиевой лавры председателю Совнаркома Ленину В. И. с просьбой о запрещении вскрытия раки

130

Письмо Патриарха Тихона в СНК о недопустимости
освидетельствования мощей преподобного Сергия,
март 1919 г.

«В Совет народных комиссаров.

Ко мне поступают ходатайства православных людей, за большим числом подписей, предстательствовать пред Советскою властью о прекращении происходящего ныне освидетельствования святых мощей угодников Божиих как оскорбляющего религиозное чувство верующих и, в частности, ходатайства о недопущении предполагаемого освидетельствования святых мощей столь чтимого в Москве и по всей России угодника Божия преподобного Сергия Радонежского, почивающих в Свято-Троицкой Сергиевой лавре.

Признаю своим долгом обратиться к Совету народных: комиссаров с настоятельною просьбой отнестись с должным: вниманием к голосу религиозной совести верующего народа^ и удовлетворить изложенное его желание.

Православная Церковь одинаково чтит в качестве святых; мощей как нетленные тела его угодников Божиих, так и останки их в виде костей, не облеченные плотию, следуя в последнем случае заветам первенствующей Церкви и примеру Церквей Восточных, — и не имеет никакого повода утверждать о нетлении тел тех угодников, от коих святые мощи сохранились лишь в виде не облеченных плотию костей. Об этом были делаемы неоднократные разъяснения православною церковною властию, в чем можно убедиться, например, из напечатанного в «Церковных ведомостях» за 1903 год (№ 25); акта освидетельствования честных останков преподобного Серафима Саровского при его прославлении и из других разъяснительных по сему предмету сообщений. Производимое ныне органами Советской власти освидетельствование святых мощей, будучи поэтому бесцельным по существу вносит лишь в сердца верующих глубокое огорчение без

с мощами преподобного Сергия. — РГАДА, ф. 1204, оп. 1, д. 19146, лл. 1‑3. Датируется по ст. ст. Опубл.: Костомаров Н. Бог и Его подвижники. М., 1930. С. 87‑88. М. Галкин (псевд. Горев) свидетельствовал, что под этим обращением было собрано около 5 000 подписей (Горев М. Троицкая лавра и Сергий Радонежский. М., 1920. С. 43).

131

всякого к тому повода и является актом, противоречащим объя<влен>ной декретом Советской власти свободы религиозной совести.

Марта <?> дня 1919 <г.> Москва.
(Подп<ись>) Патриарх Тихон»¹.

Убедившись, что Комиссия по охране Троице-Сергиевой лавры, как подчиненная Наркомпросу, имеет мало возможностей препятствовать вскрытию мощей преподобного Сергия, ее члены попытались создать независимую от государства общественную организацию, действующую по благословению патриарха Тихона.

«Протокол первого заседания членов-учредителей
Общества защиты, изучения и издания художественно-
исторических сокровищ Троице-Сергиевской лавры.

1919‑го года марта 17‑го дня нижеподписавшиеся лица, собравшиеся для учреждения Общества защиты, изучения и издания художественно-исторических сокровищ Троице-Сергиевской лавры, постановили:

1. Учредить общество вышеозначенного наименования; цели его определяются самым названием общества.

2. Испросить благословение Святейшего Патриарха на учреждение и деятельность названного общества.

3. Исходатайствовать право осмотра, изучения, фотографирования и описания художественно-исторических сокровищ Лавры, вступающее в силу при утверждении общества Святейшим Патриархом.

4. Средства общества образовать из пожертвований и доходов от изданий общества. <…>

8. В случае прекращения деятельности общества, если не последует особого постановления общества, все его средства, труды, собрания и издания переходят в собственность Московского Румянцевского музея (хотя бы он был в то время и под другим наименованием).

9. Избираются: председателем общества — Ю. А. Олсуфьев, секретарем — священник П. А. Флоренский, казначеем —

132

П. Н. Каптерев, членами общества — Т. Н. Александрова-Дольник, священник С. Н. Булгаков и Е. Н. Трубецкой, почетными членами общества — И. Э. Грабарь и И. Е. Бондаренко»¹.

22 марта 1919 г. за всенощной в Неделю Крестопоклонную в Покровском храме МДА благочинный игумен Варфоломей (Ремов) произнес проповедь, в которой предупреждал верующих о возможном вскрытии мощей преподобного Сергия и призывал их подписываться под протестом против этого кощунственного действия. На следующий день во время литургии игумен Варфоломей в проповеди говорил, что в России появился антихрист, что «Христа сейчас в России распинают вторично», и призвал всех верующих встать на защиту поруганной православной веры². Проповедь игумена Варфоломея была расценена властями как «погромная», реакционная, имеющая целью «свержение советского строя», «превращение Лавры в национальный центр, откуда (по мысли основателей Союза защиты Троицкой лавры) должен раздаться клич о спасении разбитой большевиками единой, неделимой, православной Руси». Игумен Варфоломей, возведенный на Пасху в сан архимандрита, был заключен в тюрьму и освобожден лишь 21 февраля 1921 г.³

26 марта 1919 г. на имя архимандрита Кронида поступило отношение от комиссара Лавры Волкова А. Ф., в котором говорилось: «Будучи осведомлен, что в стенах Лавры производятся по инициативе администрации собрания без ведома на то от власти, сообщаю, что никакие собрания не должны производиться без разрешения на то комиссара Лавры; а посему неисполнение вышеизложенных правил в требовании будет считаться как неповиновение власти»⁴.

¹ «Общество…» создать не удалось, т. к. никаких иных доказательств

о его деятельности не известно.

² Горев М. Троицкая лавра и Сергий Радонежский. М., 1920. С. 41.

³ Голубцов С. Стратилаты академические. М., 1999. С. 117; Голубцов С. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. М., 1999. С. 12.

⁴ РГАДА, ф. 1204, оп. 1, д. 19147, л. 9.

133

«Протокол № 5
Общего собрания Совета рабочих и крестьянских депутатов
Сергиева-Посада, Моск<овской> губ<ернии>
1.IV.1919 года.

Под председательством т. Ванханена. При секретаре т. Гусеве. Присутствовали 36 членов Совдепа. Заседание открыто в 18 час. 15 мин.

Делопроизводитель Сергиевского музея: С. Федорова»¹.

Письмо Патриарха Тихона
к председателю СНК В. И. Ленину
о вскрытии мощей преподобного Сергия

Г<ражданину> председателю Совета народных комиссаров.

До моего сведения доведено, что в Сергиевом Посаде в заседании районного совдепа в минувший понедельник 31‑го марта состоялось постановление о вскрытии мощей преподобного Сергия и вынесено решение о том, что означенное постановление должно быть приведено в исполнение в трехдневный срок. И это после того, как всего месяц назад наместником Лавры получено официальное уведомление комиссара Лавры о том, что все слухи о вскрытии мощей преподобного Сергия не иное что, как злонамеренная провокация, распро-

¹ ГАМО, ф. 2609, оп. 1, д. 6, лл. 3–3 об.; ОУ СПГИХМЗ, оп. 1, д. 11, лл. 9–9 об.

135

страняемая якобы только монахами монастыря, за что они и будут отныне преследуемы со всею строгостью революционного закона.

Понятно теперь, как смутятся сердца верующих жителей Сергиевского Посада, а также и всего православного населения г. Москвы, когда ранее тревожившие их слухи о предстоящем вскрытии мощей особо чтимого всей Россией преподобного Сергия окажутся соответствующими действительности.

Верующий народ, естественно, волнуется при всех подобных известиях, ибо совесть его никак не может примириться с тем, что к святыне прикасаются люди не только непосвященные, но и прямо неверующие, и всякое посягательство их на эту святыню глубоко оскорбляет религиозное чувство верующего христианина.

Успокоительно могло бы подействовать на православное население напечатанное недавно официальное заверение власти об отсутствии с ее стороны намерения посягать на святые иконы в храмах и т. п. святыни, если бы последующие действия той же власти не шли вразрез с таким официальным заявлением.

Обращаю на это Ваше внимание и во имя успокоения смущенных сердец верующих людей настоятельно прошу принять экстренные меры к недопущению со стороны местной Сергиево-Посадской власти деяния, явно оскорбительного для чувств православного русского народа.

По долгу пастырского служения заявляю Вам, что всякое оскорбление религиозного чувства народа вызывает в нем естественную скорбь и справедливое негодование и может волновать его даже в несравненно большей степени, чем все другие невзгоды жизни, а нас обязывает стать на защиту поругаемой святыни и отечески вещать народу: «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5 гл. 29 ст.).

20 марта/2 апреля 1919 г.

(Подп<ись>) Патриарх Тихон»¹.

¹ Следственное дело… С. 537‑538. Внизу слева от текста напечатано: «Владимиру Ильичу (Ленину) Ульянову». На л. 162 об. под текстом пометы: 1) «№ 954»; 2) «Письмо послано с нарочным в 3‑м ч<асу> пополудни 20 марта / 2 апреля 1919 г.».

136

Несмотря на еще одну просьбу патриарха Тихона, 4 апреля 1919 г. Московский губисполком утвердил решение Сергиевского совета депутатов.

С. А. Волков вспоминал: «Незадолго до вскрытия мощей преподобного Сергия, когда стало известно, что, невзирая на протесты верующих, мощи все-таки будут вскрыты, одна из видных прихожанок нашего академического храма, будучи потрясена такой перспективой и не зная, что сделать, чтобы «уберечь Преподобного от поругания», решила обратиться за помощью к Флоренскому. Поскольку с Флоренским она не была знакома, то попросила меня ее сопровождать.

Дома мы Флоренского не застали: он был у Олсуфьевых, на Валовой улице, куда мы и направились. Вызвали Флоренского. Разговор происходил в больших светлых сенях олсуфьевского дома. Моя спутница, плача, умоляла, почти заклинала отца Павла воспрепятствовать вскрытию раки Сергия, просила искать покровительства Троцкого, внушить ему, что не следует оскорблять чувств верующего русского народа.

Флоренский чувствовал себя неловко. Он говорил нам об историческом и мистическом значении Преподобного, о том, что вскрытие — не оскорбление, а своего рода новый подвиг для Сергия, который, таким образом, становится после своей смерти еще и мучеником… Ничего реального он посоветовать не мог, к Троцкому обратиться отказался и постарался поскорее распрощаться с нами»¹.

Собственно вскрытие мощей описано М. Галкиным и С. А. Волковым. Рассказ М. Галкина испещрен хамскими насмешками, воспоминания С. А. Волкова иногда слишком субъективны.

¹ Последние у Троицы // С. А. Волков. Возле монастырских стен. М., 2000. С. 170. Последующие фразы С. А. Волкова («Чувствовалось, что все это его мучит и тревожит, но что сам он беспомощен и растерян. Мы явились к нему посланцами другого мира, которого он не хотел знать, потому что… не понимал? Или, наоборот, понимал слишком хорошо? Не знаю…») грешат большой самоуверенностью автора, которому казалось, что именно он находится в центре событий. Волков С. А. в то время был недоучившийся 20‑летний студент и по возрасту годился в сыновья отцу Павлу. Даже не зная о связи отца Павла с о. Кронидом и патриархом Тихоном, С. А. Волков должен был бы трезвее смотреть на свою роль и, тем более, описывать ее через несколько десятилетий, когда он уже повзрослел.

137

Попытаемся, используя оба этих источника, сделать на основе их сводное повествование.

Вскрытие мощей преподобного Сергия было назначено на 11 апреля 1919 г., это была пятница перед Лазаревой Субботой. В исполкоме было решено вскрытие мощей произвести поздно вечером, когда оканчивались все службы и в Троицком храме не должно было быть молящихся. Мотивировали это тем, что якобы не хотели прерывать богослужений, но на самом деле исполком опасался народного возмущения. На этот случай была мобилизована рота помещавшихся в Лавре курсантов. Были выставлены посты у колокольни и Духовского собора, у всех ворот и даже на стенах, так как опасались набатного звона. Кроме этого, были отобраны ключи от всех церквей и колоколен Сергиева Посада и вокруг них были выставлены караулы из красноармейцев и чекистов с подсумками боевых патронов, чтобы, если произойдет волнение, стрелять в народ. К пяти часам вечера в Сергиевский исполком были вызваны некоторые крестьяне из волостных сходов, церковные старосты из соседних приходов, из Вифанского скита — иеромонах Порфирий, из Гефсиманского скита — иеромонах Ионафан. Цель вызова не была заранее объявлена, говорили лишь, что «по срочному делу», но большинство догадывалось о предстоящем вскрытии мощей. Созывая представителей волостных сходов, приходов и скитов, исполком преследовал двоякую цель: во-первых, создать видимость демократичности процедуры вскрытия, во-вторых, иметь пред собственными глазами, в окружении курсантов, наиболее действенное и авторитетное духовенство и верующих мирян. К шести часам вечера Святые и Успенские ворота были закрыты, а богомольцев удалили из Лавры через Певческие ворота в южной стене. Но едва пронеслась весть, что ворота в Лавре запирают, чтобы вскрывать мощи преподобного Сергия, как множество людей со всех концов города кинулись на площадь. Вся площадь скоро была запружена народом, многие стремились прорваться в Лавру. Предлагали вооружиться кольями и бревнами, чтобы выломать деревянные Успенские ворота, но они были под охраной. Когда ворота приоткрыли, чтобы проехали

138

грузовики с электрооборудованием и киноаппаратурой для съемки, люди бросились на цепи красноармейцев. Произошла давка. Лошади, поднявшись на дыбы, ржали, кричали женщины, военные стреляли в воздух. Заслон смять не удалось, и ворота опять закрылись. Из толпы в сторону исполкома слышались угрозы и брань, в красноармейцев бросали комья тающего грязного снега. Некоторые, отчаявшись, кричали: «Стреляйте в нас, ироды!» В это время в Лавру протискивались сквозь толпу члены Сергиевского исполкома.

В актовом зале Академии был назначен сбор всех, кто должен был присутствовать на вскрытии мощей. Когда зал был полон народа, вошли члены исполкома и наместник архимандрит Кронид. Председатель исполкома О. Ванханен сделал заявление, что сейчас должно произойти вскрытие мощей преподобного Сергия и лучше всего это произвести самому духовенству, т. к. Советская власть желает только проверить нетленность мощей, но не хочет затрагивать религиозные чувства верующих. Наместник Лавры отец Кронид, опершись на посох, отвечал тихо, но твердо. Он сказал, что никто никогда не стремился свидетельствовать истинность мощей преподобного Сергия, потому что свидетельством их истинности с самого времени открытия были чудеса: «И я, и отец <Иона> были свидетелями самых разнообразных чудес от гроба преподобного. Ровно восемь лет тому назад в эту самую Лазареву Пятницу ко гробу приползла женщина, которая не могла ходить, отслужили молебен, и вдруг по всему храму прошел треск, как бы от ломающихся человеческих костей. Женщина встала и пошла из храма совершенно здоровая».

На слова наместника исполкомовцы отвечали насмешками: «Опять эти сказки! Да что он, запугать нас, что ли, хочет?»

Председатель исполкома О. Ванханен вновь обратился к отцу Крониду: «Но Вы не отказываетесь, конечно, сами вскрывать мощи?»

— Сам не могу, — ответил наместник. — Вскрывать мощи будет иеромонах Иона, благочинный Лавры.

— Однако чем мотивируете Вы свой отказ?

Отец Кронид с минуту молчал, а потом тяжело произнес:

— По нравственному чувству не могу… Страшусь…

139

— Но как же отец Иона? Он не страшится? — бестактно допытывался неугомонный председатель.

— Отец Иона должен исполнить мой приказ за послушание, — ответил отец Кронид.

Наместник первый подал руку председателю исполкома, давая понять, что больше нечего обсуждать, и покинул зал Академии.

Ко времени вскрытия мощей преподобного Сергия Троицкий собор был заполнен так, что невозможно было двинуться. Вся братия во главе с наместником отцом Кронидом разместилась на солее. Представитель Наркомата юстиции М. Галкин, председатель исполкома О. Ванханен и приглашенные ими для подписания протокола представители заняли место у самой раки. С двух сторон раки поставили кинематографические аппараты и юпитеры — все действие вскрытия мощей снималось. В 8 часов 20 минут вечера, после приказа председателя исполкома О. Ванханена, наместник отец Кронид благословил уставное каждение раки, которое совершили два иеродиакона в темно-синих стихарях. Затем к раке подошел иеромонах Иона, пал ниц, совершил три поясных поклона преподобному Сергию и поклонился отцу наместнику. Братия начала петь величание преподобному Сергию, но О. Ванханен грубо прервал их. В остальном вскрытие мощей происходило спокойно. Снимать покровы помогал игумен Анания.

«Протокол вскрытия¹
(11‑го апреля 1919 года).

Присутствуют: президиум и все члены Сергиевского исполкома, делегат Наркома юстиции Галкин М. В., представитель губ<ернского> исполкома Семенов М., представитель Наркома здравоохранения Ловягин, представители организации коммунистов Сергиевского района: Казакевич, Родин, Золотов, члены технической комиссии по вскрытию мощей: Шатагин, Димбаревич, представители волостей: Рогачевской, Софринской, Хотьковской и др., врачи: доктор медицины, Гвоздинский Ю. А. и доктор П. П. Попов,

¹ Судя по некоторым выражениям, можно предположить, что М. Галкин в подлинный акт вскрытия вставил некоторые собственные комментарии.

140

представители Красной армии, верующие, члены профессиональных союзов и пр., и пр.

От духовенства: наместник Сергиевской лавры архимандрит Кронид, настоятель Вифанского монастыря иеромонах Порфирий, настоятели Гефсиманского монастыря и Черниговского, иеродиакон Сергий Большаков, из Киновии иеромонах Ионафан, благочинный Лавры Иона, казначей Лавры архимандрит Досифей, архимандрит Аполлос, много монахов Лавры.

В 20 час. 50 мин. председатель Сергиевского исполкома т. Ванханен предлагает приступить духовенству к вскрытию. Иеромонах Иона приступает к вскрытию. Снимает покровы: зеленый, голубой, черный, темно-синий, малый покров, черный бархатный — с головы, в ногах черная лента-пояс с кистями. Все это кладется им в ноги на раке. Покрывала все шитые золотом, серебром, с крестами. Видны контуры, напоминающие человеческое тело, накрест перевитое на высоте груди и у колен узкой синей лентой. Иеромонах Иона вынимает вместе с игуменом Ананией фигуру. С головы снимают черный мешок, вышитый крестами, снимают покров. Разматывают желтую ленту, которая обнаружена под этим покровом. Фигура в голубом, голова в черном. С головы снимают шапочку, с шеи — бинт фиолетовый, затем голубой. Разрывает иеромонах Иона швы у ног, распарывает ножницами парчовый голубой мешок. Вынул сбоку вату, распарывает швы, фигура становится плоской, толщиной в четыре пальца, снимает распоротый голубой мешок, под которым обнаруживается полуистлевшая ткань серо-коричневого цвета. Снизу — лубок. По снятии шапочки с головы виден человеческий череп, лежащий частью на лубке, частью на весу. Возле черепа, справа, виден первый шейный позвонок. Длина фигуры соответствует человеку среднего роста. Иона приподнимает испепелившуюся ткань… нижняя челюсть отделилась. В ней семь зубов. Слева [от] черепа лежат два шейных позвонка. Развертывается истлевшая одежда. Все изъедено молью. Видны рыжего цвета волосы, ременный пояс, поднимается пыль. Видны отдельные позвонки, кости таза, правая берцовая, бедренная кости целы, малые берцовые кости найдены полуразрушившимися. Все осматривают доктора. Общее

141

впечатление — скелета, который разрушался 500 лет. Доктор Попов поднимает черную коробку, вынимает из нее завернутые в провощенную бумагу желтого цвета волосы русо-рыжеватого оттенка, без седины. Он собирает массу мертвой моли и показывает присутствующим.

Доктор Гвоздинский говорит, что от предплечий остались отдельные истлевшие части. Все рассыпалось. В области лобка — пучок рыжих волос без седины. Всюду масса мертвой моли, бабочек и личинок. По заявлению доктора Попова, череп соответствует по своей древности костям. В области грудной клетки лежат в беспорядке кости ручных кистей. Одежда была, по-видимому, из грубого деревенского сукна. Все было перевязано крест-накрест ремнем в виде веревочки толщиной в обыкновенный карандаш. Под этими останками костей лежит слой истлевшей одежды.

Настоящий протокол читается т. Шатагиным всем присутствующим. Возражений нет.

22 часа 50 мин. Все время шла киносъемка.

Секретарь, член Сергиевского исполкома Шатагин. О. Ванханен. Д<окто>р Гвоздинский. Д<окто>р Попов. Представитель Нар<одного> ком<итета> юстиции Мих<аил> Галкин. М. Семенов, член исполн<ительного> ком<итета> Моск<овского> губ<ернского> сов<ета>. Архимандрит Кронид. Игумен Анания. Делегат НКЗН Ловягин. Член партии коммунистов И. Золотов. Иеромонах Евфросин. А. Лобаторин. Иеромонах Самуил. Рогачевск. Вол<ости>. Запевагин. Опихтин. Архимандрит Аполлос. Иерод<иакон> Сергий Большаков. Д<окто>р Гуревич. А. Петренко. П. Черноусое. Представитель гор<ода> Александрова Данилов. Илья Морозов. Член исполкома Дм<итриевского> у<езда> Пет<р> Маломыкин. Член Димитриевск<ого> испол<кома> Н. Зайцев. Член исполкома Димит<риевского> уезда Налетов. Прокофий Трифонов. Член Константиновского исполкома Степан Мугранов. Член Моск<овского> губ<ернского> К<омитета>та Рос<ийской> ком<мунистической> партии Минин. Председатель Александровского уездного совдепа Грибанов. Представитель от Александровского уездного исполкома инструктор Н. Наумов. Член агитационно-просветительного отдела гор<ода> Александрова Мих<аил> Смирнов.

142

Председатель Димитр<иевского> исполкома Феодор Савельевич Андронов. Монах Аполлоний. Представитель партии коммунистов г<орода> Александрова, гр<ажданин> гор<ода> Киржача Н. Глазунов. Представитель от Сергиевского волост<ного> исполкома В. Бойков. Представитель торг. пром. служащих Н. Баринов. Софринского совета председатель А. Романов. А. Денисов. И. Федоров. Монах Севастиан. Д. Цветков. Р. Шариков. Семин. В. Веселов. Член Серг<иевского> ИК Гусев. Р. Шишанов. Афанасий Димитриев. И. М. Морченков. И. С. Воронов. Монах Иоанникий. Иеродиакон Рафаил. А. Дьяконов. И. Иоанн. П. Иванов. Иеромонах Кирилл. Яков М. Боровков, чл<ен> ком<итета> ЧК Сев<ерной> ж. д. Михаил Степанов, Хребетов, член ревкома Сев<ерной> ж. д. Яков Сергеев, ж. д. организац. Александр Кружков, Троиц<е>-С<ергиевский> завод. Иван Оболенский, Троицкий-С<ергиевский> завод. Наум Кузьмин. О. Лаурсон. Андреев. А. Волков. А. Сафонов»¹.

Донесение
Духовного собора Троице-Сергиевой лавры патриарху Тихону
о вскрытии мощей преподобного Сергия:

«В пятницу 29‑го сего марта, около 3 часов дня, вблизи Троицкого собора Лавры и в других местах Лавры появились вооруженные красноармейцы, которые заняли в Лавре разные посты при выходах. Вследствие сего о<тец> Наместник распорядился послать к комиссару Лавры узнать о причине сего. Комиссар передал, что около 6 часов вечера должны прибыть из Москвы делегаты, командируемые для освидетельствования святых мощей преподобного Сергия, красноармейцы же поставлены для охраны порядка. Действительно, около 6 часов Троицкий собор наполнился делегатами и начались приготовления для установки кинематографических и фотографических аппаратов. Когда последние были установлены, о. Наместнику предложено было вскрыть св<ятые> мощи, а о<тец> Наместник поручил вскрыть св<ятые> мощи игумену Анании и игумену Ионе. Когда начали снимать покровы, то каждое действие вскрывающих

¹ М. Горев. Троицкая лавра и Сергий Радонежский. М., 1920. С. 49‑51.

143

было снято кинематографическими и фотографическими аппаратами. Были сняты с св<ятых> мощей покровы, схима и мантия; по снятии последней оказались св<ятые> мощи, сохранившиеся в следующим виде: череп с нижнею челюстью и зубами и все кости Преподобного за исключением ступней, волосы и немного волос, завернутых в бумагу. По окончании освидетельствования, комиссиею был составлен акт. Затем всем присутствующим было предложено осмотреть св<ятые> мощи, для чего каждый проходил мимо раки.

Сегодня в 2 часа дня получено от комиссара Лавры постановление исполнительного комитета Сергиевского совета о принятии мер к тому, чтобы останки пр<еподобного> Сергия находились в должной сохранности, почему предложено, не изменяя настоящего расположения и вида останков, сделать непосредственно над ними покрышку из зеркального стекла. О чем Духовный собор и имеет долг донести Вашему Святейшеству.

Вашего Святейшества нижайшие послушники:

Наместник Лавры архимандрит Кронид.

Члены Духовного собора.

Правитель дел: иеромонах Вячеслав.

№154

марта 30 (апреля 12) дня 1919 г.

В то время, когда в Троицком соборе происходило вскрытие мощей, на площади перед Лаврой протоиерей Александр Петрович Константиновский, настоятель Сергиево-Посадской церкви в честь Рождества Христова, начал служить преподобному Сергию молебен с акафистом. Пение академического женского хора подхватил народ. Затем подошли другие священники, и так, на протяжении всего времени вскрытия мощей, перед Святыми вратами Лавры непрерывно шла служба преподобному Сергию. Утром наместник поблагодарил Сергиево-Посадское духовенство за молитвенную помощь в скорбные часы: «В соборе мы должны были молчать, а вас Господь вразумил и сподобил помолиться в такие часы за всех нас!»

¹ Горев М. Троицкая лавра и Сергий Радонежский. М., 1920. С. 49‑51.

144

Пока на площади служили молебен с акафистом преподобному Сергию, народ притих и молился. Но когда ночью из Лавры стали выпускать присутствовавших при вскрытии мощей, возбуждение народа стало еще сильнее, чем было вечером. С. А. Волков вспоминал: «Уже далеко за полночь мне удалось выбраться через калитку в Успенских воротах. Сначала я оказался среди конных и пеших красноармейцев, которые удерживали толпу, пытавшуюся прорваться в Лавру. Протиснувшись между ними и потеряв в давке несколько пуговиц с пальто, я очутился в многотысячной кипящей толпе. Под темным небом происходило что-то невероятное. Отовсюду неслись глухой говор, споры, резкие выкрики, долетавшие со стороны Святых ворот, отрывки молитвенного пения, ржание коней, истерические женские голоса, истошный визг и брань. Толпа состояла из множества групп, которые соединялись, растекались, сливались с другими и снова распадались на новые группы.

Видя, что я вышел из ворот, ко мне сразу бросилось несколько кучек женщин, по-видимому, узнавших меня по службам в академическом храме, где я исполнял должность церковного старосты.

— Вы были в соборе? Что там? Что нашли? Какие мощи?

Вопросы сыпались на меня со всех сторон, и мне было трудно сразу на все ответить:

— В соборе я не был. Там был отец Иоасаф во время вскрытия. Мощи целы, но сохранились только кости Преподобного…

— Врет он! — перебил меня какой-то мужчина в солдатской шинели. — Вместо мощей доску нашли!

Что тут началось!

— Молчи, окаянный! Безбожник! Гнать тебя в шею!..

Солдат говорил что-то еще, но тут одна из женщин, интеллигентно одетая, бросилась на него с тоненькой тросточкой, истерически выкрикивая:

— Что вы его слушаете?! Бейте его! Бейте!

Окружающие бросились на мужчину, размахивая кулаками, и он побежал. <…>

И вот, когда я с трудом вырывался из ворот Лавры, на : площади уже выстраивалась очередь, чтобы поклониться

145

раскрытым мощам Преподобного, ставшего, по пророческому слову Флоренского, теперь еще и “великомучеником”»¹.

Из воспоминаний священника Павла Флоренского,
апрель (?) 1922 г., включенных в раздел
«Освящение реальности»:

«…особенно памятно мне вскрытие мощей преп<одобного> Сергия, произведенное в <1919> году. Я вошел в Троицкий собор уже позднею ночью, значительно позже, после того, как было произведено вскрытие. В соборе стоял едкий дым от магниевых вспышек, при которых производилась фотографическая съемка. Но, несмотря на этот сильно пахнущий воздух, порою какими-то дуновениями приносило от раки на несколько саженей расстояния волны неизъяснимо приятного благоухания, которое перебивало все прочие запахи. Это благоухание охватывало величественной радостью, в которой невозможно было провести границу между собственно духовным удовлетворением и чувством приятного. Прикладываясь к мощам, я убедился, что благоухание исходило именно из раки и было тут несравненно сильнее, чем в стороне. С чем сравнить его — затрудняюсь, так оно тонко и своеобразно. Могу только сказать, что в нем совершенно отсутствовали элементы слащавости или липкости, более или менее свойственные всякому запаху земного происхождения. Если приурочивать запахи к стихиям, то этот был воздушно-огневой природы. Отдаленное сходство можно, пожалуй, находить в нем с запахом настоящей горной фиалки, но тоньше и подвижнее его; еще точнее можно представить себе это благоухание раки преп<одобного> Сергия, если припомнить приносимый издали теплым ветром аромат цветущей виноградной лозы. Недаром в Песни Песней тончайшая жизнь природы на вершине ее духовности отмечается этим же запахом: «Виноградная лоза уже распустилась, и цветы ее издают благоухание» — таков призыв Жениха природою. Давно замечено, что вся Библия овеяна благоуханиями;

¹ Последние у Троицы. // С. А. Волков. Возле монастырских стен. М., 2000. С. 185‑188.

146

но из них запах лозы запоминается наиболее, и вот с ним напрашивается на сравнение благоухание мощей, которое, однако, в смысле утонченности само неизмеримо выше цветущей лозы. Приложившись к мощам и пробыв некоторое время в Лавре, позднею холодною ночью я пошел домой. Это была ночь под Лазареву Субботу. Никаких признаков весны еще не было. Но, идя по улице, я дивился, почему так пахнет весною. Сперва я не мог дать себе отчета, в чем тут именно весна, но потом припомнил, что несомненно пахнет распускающимися тополями после майской грозы, и даже стал вглядываться в тополя, хотя, конечно, никаких признаков запаха от них еще не было. Но вдруг, неожиданно для себя, сообразил, что ведь этот запах идет от моих губ и усов и что, конечно, это пахнет не тополями, а мощами преподобного Сергия.

Мне пришлось в другой раз держать в руке часть мощей того же святого, завернутую в несколько плотных шелковых илитонов, увязанную широкой шелковой лентой и заключенную в толстый мешочек от дароносицы. Согретая теплотой руки, часть мощей стала благоухать настолько сильно, что запах ее, опять этот запах не то нарда, не то тополей, не то лозы, прошел чрез все покровы, и рука сама стала настолько пахучей, что в течение часа или двух я боялся обратить на себя внимание этим ароматом, хотя мощей на мне уже не было»¹.

«На следующий день, — вспоминал С. А. Волков, — я проснулся от громового звона всех лаврских колоколов. Звонили

¹ Священник Павел Флоренский. Собрание сочинений. Философия культа. М., 2004. С. 240‑241. Второй эпизод относится, вероятно, к сокрытию главы преподобного Сергия — ок. 30 марта 1920 г. (см. с. ??? наст. изд.). Ср. также более ранний рассказ отца Павла о запахе от вскрытых мощей преподобного Сергия, который содержится в лекционном курсе «Культурно-историческое место и предпосылки христианского миропонимания»: «Когда вскрыли мощи Преподобного Сергия, я в числе других прикладывался к ним и потом из собора пошел домой. Была уже ночь. Вдруг мое внимание привлек свежий, свежий воздух и особенно приятный запах, отдаленное подобие той свежести воздуха, когда пахнет весной. А была зима. Ни о какой весне и даже оттепели и помину не было. Поэтому я стал определять, что же это за запах и откуда он. Пахнет весной: по ассоциации я сопоставил запах тополей после грозы; но тополей вблизи не было, да и опять же зима. И вот, наконец, я доискался: это пахли мои губы, которыми я только что прикасался к мощам» (Священник Павел Флоренский. Сочинения в 4‑х томах. Т. 3(2). М., 1999. С. 411).

147

полиелейным звоном, как в самые большие праздники. Наспех одевшись, я поспешил в Лавру.

От небольшой часовни, стоявшей на площади возле Красных торговых рядов (теперь в ней охотничий магазин), до самого Троицкого собора в четыре человека тянулась очередь желающих приложиться к мощам и впервые в жизни взглянуть на них. Люди шли медленно, и, когда я приблизился к собору, войти в него, казалось, нет никакой возможности. Два лаврских монаха, отец Диомид и кто-то еще, провели меня через южный вход возле Серапионовской палаты и поставили на место, обычно занимаемое при мощах дежурным иеромонахом. Отсюда было все хорошо видно.

В соборе горели все паникадила. На огромном подсвечнике перед ракой пылало неугасимое пламя: сгоравшие свечи непрерывно заменялись новыми. Отец Вассиан говорил о мученичестве Преподобного с воодушевлением и силой, и в толпе то тут то там раздавались плач и рыдания. Потом начался молебен Сергию. На клиросах вместе с монахами пели хоры мальчиков, а «радования» в акафисте, тропарь Преподобному и некоторые молитвы пели все присутствующие. Общенародное пение в храмах началось после посещения Лавры Церковным Собором и теперь стало обычным на литургиях, всенощных и молебнах. <…>

По окончании молебна доступ к мощам преподобного Сергия был открыт, и к раке снова потянулась бесконечная вереница людей. Многие из верующих, прикладываясь, закрывали глаза, чтобы, как объясняли мне потом, «не оскорбить своими грешными взглядами наготу Преподобного». Подошел и я.

Все рассмотреть в деталях было уже некогда — торопили подступавшие сзади. Уже потом, работая в музее перед самой войной и в первые ее месяцы, когда мы готовили к эвакуации наиболее ценные экспонаты, я мог внимательно рассмотреть мощи Преподобного, но это мало что дало по сравнению с первым, самым ярким впечатлением. Тогда все покровы были убраны, к стенкам раки отодвинуты ветхие, частично истлевшие ткани, похожие на грубую мешковину — одеяние или саван, в котором Преподобный был некогда предан земле… Множество свечей заливали раку ослепительным светом. Среди ветхих обрывков последнего одеяния Сергия лежали

148

серовато-коричневые кости и отчетливо выделялся прекрасно сохранившийся череп почти шоколадного цвета, окруженный пучками рыжеватых, уже тронутых сединой волос. Испытывая невыразимое волнение, я приложился к черепу Преподобного и ощутил слабое, но отчетливо проступавшее благоухание розового масла, которое, по-видимому, перешло на кости с обвивавших их покровов. <…>

Тотчас по окончании процедуры вскрытия рядом с ракой в «почетном карауле» был поставлен красноармеец с винтовкой. Вероятно, власти боялись, что монахи Лавры или даже простые верующие захотят похитить мощи, распустив молву о «чуде» Преподобного… Вряд ли кто-нибудь пошел бы на это! Верующие и богомольцы сразу заставили часового снять буденовку и стоять с непокрытой головой. <…>

Часовым пришлось немало выслушать резких и прямо бранных слов от богомольцев, так что красноармейцы, как мне рассказывали, старались всячески уклониться от этого почетного назначения. В конце концов, на дежурство в собор командование стало посылать одних только проштрафившихся, как бы на «исправление к Сергию». Когда был ликвидирован этот пост — не знаю, скорее всего в 1924 году, чтобы не вызвать нежелательных аналогий и толкований. Во всяком случае, в 1921 году, когда, работая преподавателем Сергиевской средней школы им. А. М. Горького, я проводил по Лавре экскурсию для учеников 9‑го класса, в числе которых был сын покойного профессора Академии Павел Голубцов (ныне новгородский архиепископ Сергий), часовой с винтовкой все еще охранял мощи Преподобного…

Очень скоро по распоряжению гражданских властей над мощами была положена крышка из толстого зеркального стекла, скрепленная с ракой сургучными печатями Наркомюста. Во время Отечественной войны мощи с ракой и с другими художественными ценностями Лавры были эвакуированы в Сибирь, потом возвращены назад, но сургучные печати были сняты только при передаче национальной святыни Патриархии…»¹

¹ Последние у Троицы. // С. А. Волков. Возле монастырских стен. М., 2000. С. 188‑191.

149

«Протокол 11
экстренного заседания исполнительного комитета
Совета рабочих и солдатских депутатов Сергиева Посада,
Моск<овской> губ<ернии>.
От 12‑го апреля 1919 года.

Под председательством т. Ванханена. При секретаре т. Гусеве. Присутствовали: Карпетов, Виленский, Волков, Жуков, Лысов, Нестеров, Преображенский, Рейнвальд, Цимбаревич, Шатагин, Симанов, член губ<ернского> исполкома т. Семенов и пред<седатель> от Наркома юстиции т. Галкин.

С подлинным верно: делопроизводитель В. Ксенофонтов.

Копия с копии верна;

делопроизводитель Сергиевского музея»¹.

«Протокол № 6
очередного общего собрания Совета рабочих и крестьянских
депутатов Сергиева Посада, Моск<овской> губ<ернии>.

От 15‑го апреля 1919 года.

Под председательством т. Ванханена. При секретаре т. С. Гусеве. Присутствовало… членов ИК.

Делопроизводитель Сергиевского музея С. Федорова»².

Письмо комиссара Троице-Сергиевой лавры А. Ф. Волкова
наместнику архимандриту Крониду 12 апреля 1919 г.

«Постановлением исполнительного комитета Сергиевского Посада совета от 12 апреля предлежало принять меры

¹ ГАМО, ф. 2609, оп. 1, д. 6; ОУ СПГИХМЗ, оп. 1, д. 11, лл. 7‑7 об.

² ГАМО, ф. 2609, оп. 1, д. 6, лл. 4‑4 об.; ОУ СПГИХМЗ, оп. 1, д. 11, лл. 10‑10 об.

151

к тому, чтобы останки Сергия находились в должной сохранности, а посему предлагаю Вам, не изменяя настоящего расположения и вида останков, сделать над ними покрышку из стекла; за неимением зеркального стекла временно можно сделать из простого; о всех принятых Вами мерах по данному вопросу прошу меня поставить в известность»¹.

«Акт

1919 года 16‑го апреля в 4 часа 20 мин<ут> дня комиссия в составе представителей от духовенства: наместника Лавры архимандрита Кронида, казначея Лавры архимандрита Досифея и игумена Ионы; от президиума Сергиево-Посадского совета товарища Лысова; врачей Гвоздинского Ю. А. и Попова П. П.; комиссара Лавры Волкова А. Ф.; от электрокурсов в составе Печникова Н. И., Борисоглеба П. В. и Кревина М. М.; начальника охраны Лаурсона О. Ю. произвели закрытие стеклянной крышкой и опечатание останков Сергия Радонежского, притом представители по возможности старались сохранить то расположение костей скелета, в котором были найдены при первом вскрытии 11 апреля с<его> г<ода>, затем была наложена стеклянная крышка и приложены две печати комиссаром Лавры, одна у головы Сергия, другая у его ног»².

Когда прошло некоторое время, стекло над мощами преподобного Сергия попытались накрыть покровом, но это не удалось.

Отношение начальника охраны Лаурсона
отцу наместнику Лавры архимандриту Крониду:

«Настоящим сообщаю, что на гробницу с останками Сергия Радонежского в настоящее время возложен покров, который мешает обозреть останки Сергия всем молящимся богомольцам, а посему прошу Вас дать распоряжение о снятии покрова и строго запретить покрывать гробницу.

Начальник охраны О. Лаурсон.

30 мая 1919 г.»³

¹ ОУ СПГИХМЗ, оп. 1, д. 11, л. 2.

² ОУ СПГИХМЗ, оп. 1, д. 11, л. 5; л. 4 — черновик, л. 6 — маш. копия.

³ РГАДА, ф. 1204, оп. 1, д. 19147, л. И; ОУ СПГИХМЗ, оп. 1, д. 11, л. 8.

152

Святейший Патриарх Тихон после вскрытия мощей преподобного Сергия впервые молился в Троице-Сергиевой лавре 5 июня / 23 мая — 9 июня / 27 мая 1919 г. Приехав в четверг, Патриарх обратился к братии: «Трудно вам, братие; может быть, будет и еще труднее. Не смущайтесь — перед вами ваш игумен. Подражайте его мужеству. Благолепие церковной службы не умалится, если придется служить при лучине и в холщовых ризах…»¹ Малую вечерню, всенощное бдение (8 июня в субботу) и литургию (9 июня в неделю Троицы) Патриарх служил в Троицком соборе, а литургию в День Святого Духа — в храме Сошествия Святого Духа (9 июня). Это посещение Святейшего Патриарха утешило и ободрило братию и богомольцев. Ю. В. Готье вспоминал: «26 мая/8 июня Троицын День, у Троицы масса народа, обычное гуляние в храмовые праздники, но в больших размерах. В Троицкий собор не пробраться; там служил Патриарх»².

Из воспоминаний О. Н. Трубецкой «Пережитое»:

«Сергиев день в Посаде в 1919 году.

В начале июля (1919 г.), вскоре после вскрытия мощей преподобного Сергия, собралась я в Сергиев Посад. С щемящей тоской тянуло туда. Стечение богомольцев было необычайное, и лаврские монахи говорили, что не помнят такого наплыва народа к 5‑му июля, несмотря на то, что покос в деревне был всюду в полном разгаре.

Мне все же удалось пробраться в церковь, на облюбованное мною местечко, между стеной храма и стенкой деревянного клироса, расположенного амфитеатром в три ряда, как раз против раки Преподобного. Собственно, это была щель, где только один человек мог приютиться и откуда ничего не было видно, кроме храмового образа Пресвятой Троицы и раки с мощами. С образа снят был для расчистки иконы серебряный оклад, скрывавший несколько столетий божественную красоту вдохновенного рублевского письма, и расчищенные краски ее сияли, как драгоценные камни: трудно было оторваться от созерцания этой красоты.

¹ Акты Святейшего Патриарха Тихона… С. 159‑160.

² Готье Ю. В. Мои заметки // Вопросы истории. 1992. № 2‑3. С. 152.

153

Мощи <Преподобного>, ничем не прикрытые, лежали под большим стеклом. Виден был вполне сохранившийся костяной состав, и на голове — волосы и борода. Почти все богомольцы подходили с букетами и цветами и, явно желая прикрыть ими обнаженные мощи, разбрасывали цветы по стеклу, что затрудняло монаха, или, как говорили, коммуниста в рясе, сметавшего их на пол, откуда, по мере накопления, их ворохами выносили из церкви…

Обедня отошла, и, приложившись к раке с мощами св<ятого> Сергия, я как бы вошла в русло потока, вытекавшего из церкви, и благополучно выбралась наружу. Толпа была безмолвная, лица сумрачные и сосредоточенные. Казалось, всех за сердце сосет одна дума: «До чего дожили!.. И какое наглое и безумное кощунство и надругательство!..» Надо сказать, что вообще осквернение могил — одно из проявлений гнусного психоза, овладевшего известной частью коммунистической молодежи.

Дойдя до Успенского собора, я увидала свободное местечко на ступеньке к паперти и поспешила занять его. День был жаркий и яркий, и отдохнуть хотелось, и уходить не хотелось. Так же и народ: массы его толпились вокруг и не расходились…»¹

¹ Голубцов Сергий, протодиакон. Троице-Сергиева лавра за последние сто лет. М., 1998. С. 82‑84.