Нил, патр. Соборное определение о незаконном поставлении Киприана в митрополита киевского и об усвоении этого титула новопоставленному митрополиту Великой Руси Пимену.

A

Соборное определение патриарха Нила о незаконном поставлении Киприана в митрополита киевского и об усвоении этого титула новопоставленному митрополиту Великой Руси Пимену. ²⁶

...спустя немного времени скончался великий князь московский и всея Руси [Иоанн], который, перед своей смертию, не только оставил на попечение тому митрополиту [Алексию] своего сына, нынешнего великого князя всея Руси Димитрия, но и поручил управление и охрану всего княжества, не доверяя никому другому в виду множества врагов — внешних, готовых к нападению со всех сторон, и внутренних, которые завидовали его власти и искали удобного времени захватить ее. ²⁷ Когда таким образом митрополит прилагал все старания, чтобы сохранить дитя и удержать за ним страну и власть, одни предпочитали оставаться в покое и соблюдать мир, а литовский князь, огнепоклонник, всегда готовый сделать опустошительное нападение на всякую чужую страну и покорить себе всякий город, но не находивший никакого доступа в Великую Русь, не хотел оставаться в покое, но задышал огнем [вражды] на митрополита, стараясь наносить ему самые тяжкие оскорбления...

[Следует рассказ, очень враждебный Ольгерду, о поставлении Романа и о событиях 1355-1375 гг.]

По этому поводу сплетены были [разные] обвинения против митрополита, и святейший приснопамятный патриарх кир Филофей, не подозревая злого умысла и обмана, посылает нынешнего митрополита Литвы и Малой Руси Киприана судьею [тамошних] дел, с тем, чтобы он, как и

359

должно, действовал посреднически между обеими сторонами и, как требует справедливость, примирил их. Но он, забыв наказ пославшего, весь предался мысли, как бы самому овладеть тою церковью, и делал все, что находил нужным для сокрытия своего замысла; прежде всего, удалил от себя посланного с ним отсюда сотрудника, или, пожалуй, наблюдателя, опасаясь, чтобы сей последний не узнал о его происках; потом сближается с литовским князем и со всеми его [советниками], вступает с ними в столь тесный союз, что они стали смотреть на него, как на второго Романа. И вот шлется от них грамота с просьбою поставить его в митрополиты и с угрозою, что если он не будет поставлен, то они возьмут другого от латинской церкви, — грамота, которой он сам был не только составителем, но и подателем. Уверив митрополита Алексия в том, что будет действовать в его пользу, и уговорив его оставаться дома и не ожидать себе никакой неприятности, так как он [Киприан] взял на себя всю заботу о нем, на самом деле показал другое: вместо друга, обязанного благодарностью за все полученное от него добро, явил себя злейшим врагом его, составил на него ябеду, наполненную множеством обвинительных пунктов, и задумал так или иначе низложить его. После всех этих постыдных деяний, тайком [от Алексия] рукополагается в митрополита киевского и литовскаго, и таким образом выполняет свой замысел — овладевает одною частию церкви, еще при жизни митрополита, своего друга, и сверх того получает такое соборное деяние, чтобы ему не упустить и другой части; он домогается даже совершенного низложения престарелого того митрополита, благо — все были обмануты и поверили его вымыслам...

[Следует рассказ об отчете византийских сановников, неблагоприятном, Киприану]

Сильное негодование и не малое волнение и смятение народное, возбужденное [этим делом] по всей русской земле, утишено было непрестанными внушениями и советами митрополита Алексия, обращенными и ко всем вообще и к каждому порознь. Отправлены грамоты и к нашей святейшей Великой Церкви Божией, с жалобою на облако

360

печали, покрывшее их очи, вследствие поставления митрополита Киприана, и с просьбою к божественному собору о сочувствии, сострадании и справедливой помощи против постигшего их незаслуженного оскорбления. To же самое донесли собору и возвратившиеся оттуда наши церковные послы, и это донесение вполне подтверждено было согласными показаниями многих других пришедших оттуда людей. Между тем митрополит Киприан не оставался без дела, но употреблял все усилия, чтобы войти в Великую Русь и овладеть ею, в особенности когда митрополит Алексий в глубокой старости преставился к Богу. Но как он, несмотря на все свои домогательства, не имел успеха и не был_; там принят, то пускается в путь, ведущий к нам, и прибегает к священному собору при бывшем пред нами патриархе, прося помощи в том, чтобы занять великорусскую митрополию; а так как и здесь он нашел обстоятельства неблагоприятными для достижения своей цели, то оставался в ожидании, питаясь тщетными надеждами. Спустя немного времени пришли из Великой Руси послы с грамотами, прося поставить им в митрополита прибывшего вместе с ними благоговейнейшаго иеромонаха и архимандрита Пимена и жалуясь на неканоническое поставление Киприана. Послы эти, лишь только мерность наша, божественными судьбами, вошла на высокий патриарший престол, обратились и к нам и вручили грамоты, излагающие мысль и желание пославшего их великого князя всея Руси Димитрия, настаивая, чтобы их просьба была исполнена. А как и митрополит Киприан явился с просьбою о предоставлении ему, вместе с Киевом, и Великой Руси, то мерность наша, признав просьбу великорусских послов справедливою, а поставление Киприана, как совершенное еще при жизни митрополита Алексия, считая. неканоническим, поставила подвергнуть все дело о нем тщательному каноническому суду и расследованию, и если окажется, что оно состоялось канонически и законно, то все оставить в прежнем положении и не делать ничего более; в противном случае, лишить Киприана и того, что он имел. При этом он просил, в свое оправдание, рассмотреть какие-то

361

[документы] ²⁸ и чрез несколько дней, прийдя в священный собор, заявил, что он пришел не для суда, а для того только, чтобы искать и получить, что назначил ему собор своим письменным деянием, если это окажется правильным; в противном случае, он готов довольствоваться тою только частию [русской митрополии], в которую поставлен, а от прочего уже отказался. Так он сказал и, по-видимому, не ожидая для себя никакой пользы, если в его присутствии будет разбираться вопрос: что должно сделать по просьбе послов из Великой Руси? — тайно убежал, ни с кем не простившись. После этого происходило расследование сперва от том, правильно ли было бы поставить Пимена в митрополита Великой Руси, не назвав его вместе и киевским, то есть, по имени города, который искони был митрополиею всея Руси? После многих прений об этом на соборе, признано было необходимым и справедливым не презирать справедливой просьбы толикаго народа, но, совершив наречение, дать им в архиереи, кого они желают. Приглашен был чрез честнейшего великого хартофилакса и преосвященный митрополит никейский, находившийся в царствующем граде, но не могший присутствовать на соборе по болезни, — дать свой отзыв по этому делу; но он отказался, говоря, что держится соборного деяния о митрополите Киприане и находит оное правильным.

[Защита Киприана феофаном вызвала продолжительный Спор, в результате которого Феофан принял решение большинства]

Таким образом, не встречая ниоткуда противоречия, мерность наша, порассудив соборне с находящимися при нас преосвященными архиереями и пречестными, во Святом Духе возлюбленными нашими братиями и сослужителями: ираклийским, солунским, янинским, амасийским, угровлахийским, созопольским, варнским, понтоираклийским (подал мнение заочно), кельчинским, керницским, деркским и анхиальским, определила и постановила: во-первых, рукоположить Пимена в митрополита Великой Руси, наименовав его и киевским, по древнему обычаю этой митрополии, так как невозможно быть архиереем Великой Руси, не получив

362

сначала наименования no Киеву, который есть соборная церковь и главный город всей Руси; во-вторых, митрополит Киприан должен быть изгнан не только из Киева, но и вообще из пределов Руси, поелику он получил эту церковь обманом и, как сказано, поставлен неканонически, еще при жизни законного митрополита, оного кир Алексия, который заочно и без суда лишен был своей церкви, что, конечно, противно точному смыслу священных церковных законоположений. Ho по снисхождению, имея в виду, что on [Киприан] ушел тайно и не находится налицо, дабы мог быть совершенно осужден, по канонам, постановляем, чтобы on оставался митрополитом только Малой Руси и Литвы; a соборное деяние, на которое он ссылается, объявляем бессильным и недействительным, так как оно состоялось lie no канонам. Поэтому и вследствие того, что честнейший иеромонах Пимен, благодатию Всесвятого Духа, чрез посредство нашей мерности, по суду состоящего при нас священного собора упомянутых преосвященных архиереев и по благоизволению и согласию высочайшего и святого моего самодержца, избран и поставлен в настоящего митрополита киевского и Великой Руси, он должен быть и именоваться, по древнему обычаю, митрополитом киевским и, по примеру бывшего пред ним митрополита оного Алексия, взять в свое ведение Владимир и всю Иеликую Русь.

[Следует, обыкновенное описание канонических обязанностей нового митрополита]

Если же митрополит Малой Руси и Литвы Киприан скончается прежде него, то он примет в свое управление и Малую Русь с Литвою и, подкрепляемый благодатию Всемогущего Бога, будет пасти тамошний христоименный народ и один именоваться до конца своей жизни [митрополитом] киевским и всея Руси. А после него, на все времена, архиереи всея Руси будут поставляемы не иначе, как только ²⁹ по просьбе из Великой Руси. Итак, настоящее соборное деяние должно находиться у него, преосвященного митрополита киевского и Великой Руси, во Святом Духе возлюбленного брата и сослужителя нашей

363

мерности, в удостоверение о нем. Писано в июне месяце 6888 года.

На подлиннике честною патриаршею рукою написано: Нил, милостию Божиею, архиепископ Константинополя, Нового Рима, и вселенский патриарх.