III. Покорение Вавилона Киром персидским

Гармонисты обычно возлагают свои надежды на 539-й год, предполагая, что в это именно время началось в Вавилоне царствование Дария мидянина, а личность этого царя может послужить ключом и для определения Валтасара. Чтобы читатель сам мог судить, насколько история завоева-

¹⁴) „В 17. год Набуинаида 5. унюлю“ —„в 0. год Курааша 16. Кисилимму”.

¹⁵) „В 9. год Курааша 22. абу “— „в О. год Ка-ам-бу-зи-ии 16. улюлю“.

289

ния Вавилона персами удобна для соглашения данных библейских и вне библейских, предлагаю здесь выписку из летописи Набунаида в трёх доступных мне переводах: Флойгля, Хагена и Халеви ¹⁶). Этот рассказ составляет большую часть записи под 17-м годом царствования Набу­наида.

¹⁶) Рассказ содержится на строках 12 — 25 столбца III „летописи". Флойгль — как кажется — пользовался переводом Пинчеза, Pinches. Все знаки вопроса - недоумения (?) — принадлежать не мне, а переводчикам. Я вставил лишь в < > в    перевод Халеви слова, пропущенные им видимо по простому недосмотру: они значатся и в транскрибированном вавилонском тексте и в „observations philologiques” са­мого Халеви.

290

Таков рассказ вавилонской летописи о пленении Вави­лона. Читатель видит, что напоминание ф.-Гутшмида ¹⁷): «chaldaeos ne consulito!» («у халдеев совета не спраши­вай!») и до сих пор не лишено своего значения. Только горькая необходимость заставляет историка обращаться за «источниками» к ассириологам. И, пользуясь их любез­ными услугами, он должен — во всяком случае — другой классический совет крепко на уме держать:

νῆφε καὶ μέμνησ’ ἀπιστεῖν.

Об этой обязанности «не доверять» невозможно забыть уже и потому, что с первой же строки ассириологи «бредут розно» и в пунктах, для истории не несущественных.

            А. Где Кир одержал победу над войсками аккадскими в месяце таммузе (25. Июня — 24. Июля) 539 г. до р. Хр.?

Для читателей, которые не имеют географической карты под рукою, выписываю след. даты:

¹⁷) Neue Beiträge, 142, 137. Ср. прим. 2 под № 11.       

292

Халеви, как и Флойгль, один клинописный знак читает «rutum». Хаген в этом знаке видит лишь слог «uh». Несомненно, дело идет о собственном географическом имени. Город «Рутум» лежал близ «Пукуду». Халеви отождествляет Рутум с «землею Мератаим» ¹⁸) и переводит «Марат». Если битва произошла действительно у Рутума, т. е. около 32° сев. ш., 47° в. д. Грин., или в местности ещё далее от Вавилона к юго-востоку; то Кир начал своё наступление видимо из города Сус. А так как страна «Гутиум» лежала в той местности, где ныне стоят города Керку, Таук, Туз-Хурмати, Кифри,—т. е. около 35° с. ш., 44°30^/ в. д.; так как, далее, и Сиппар лежит к северу от Вавилона ¹⁹): то очевидно сатрап гутиумский командует самостоятельным северным корпусом. Но тогда становится непонятно, по­чему же победу одерживает Кир, а весь блеск завоеваний выпадает на долю гутиумского сатрапа. Разгромлена южная аккадская армия; но о движении победителя вперёд с юга к северу летопись не говорит ни слова; между тем северный центральный город Аккада, а затем и са­мая столица, сдаются без боя.

В ином — и совершенно понятном — свете предста­вляется эта история, если прав Хаген, что спорную клино­писную группу нужно читать «uh» и понимать как «Uрê»= город Опи на берегу реки Тигра. И Геродоту известно историческое предание, что во время похода Кира на Ва-

¹⁸) Иерем. 50, 21 (hā’āreç m^erat^haîm, p^eqôd). Delitzsch, Par. 240.

¹⁹) Сиппар, Sip-par, есть библейский Сепарваим םמדױם     4. Ц. 17, 24. 31; 18, 34; 19, 13. Еврейское двойственное Sepharwaim имеет своё основание в том факте, что Сиппар состоял из двух горо­дов: Sip-par ša ša-maš („Сиппар Солнцев“, где был храм бога солнца Шамаша) и Sip-par ša A-nu-ni-tum (Сиппар с храмом богини Ануниту, т. е. богини Иштар как утренней звезды). Этот храм Ануниту назывался A-ga-de-(ki), и от итого „Агаде” произошло и слово „Аккад", название Месопотамии северной Вавилонии [„(mât) Akkadu“]. По крайней мере так думали ассириологи в 1881 (Delitzsch, Par. 209. 210) и в 1883 году (Hommel, I, 242). Верят ли они в состоятельность лексической связи между Agadê и Akkadu в 1896 г., я не знаю. По крайней мере у W. Мuss-Аrпolt я не нахожу ни „A-ga-dê“ ни „A-nu-ni-tu(m)“, а слово „Akkadu" (33) предположительно отнесено к корню n-k-d = n-g-d, „cf. арабское Nagd”. Наджд, — как известно, — название области в центральной Аравии (по линии тропика Рака).— И так и здесь μέμνηα’ άπιστεῖν ? — Ср. И. Г. Троицкий, Толкование на кн. св. прор. Исаии, 568. Что Sip-par — не „Sifeira" (Delitzsch, Par. 212), a „Abu Habba”, cm. Hommel, I, 242; Delitzsch, Gr., 3; Wachsmuth, 382.

293

вилон при переправе чрез реку Гунд утонул «свя­щенный» белый конь ²⁰). Следовательно и по Геродоту Кир переправился через Тигр или у самого города Опи или недалеко от него. И в самом деле, если Кир в столице Мидии Эгбатанах отдал своим войскам повеление вступить в пределы Аккада, то мидоперсидская армия естественно должна была направиться чрез «страну Гутиум» и у города Опи, Upe, попытаться переправиться чрез Тигр. Здесь, на самой границе, войска аккадские, думали отразить неприятеля и были разбиты наголову. Попытки разгромлен­ных полков - снова организоваться не удались: они потер­пели ещё несколько частных поражений и - бежали. Персидский авангард под начальством сатрапа гутиумскаго преследует беглецов по пятам. От Опи до Сиппара несколько более 100 километров; это — расстояние в 4 дня пути. 8. июля 539 г. (14. таммуза) Сиппар сдался без боя. Форсированным маршем Угбару в двое суток прошёл 65 или 70 километров пути от Сиппара до Вави­лона, и 10. июля неприятельская столица без боя же отво­рила свои ворота победителям.

Подняли ли аккадцы восстание против своего злополучного повелителя, Набунаида? Да, если верить Флойглю и Халеви. Но в вавилонской летописи эта строчка очевидно чи­тается далеко не так ясно, чтобы историк имел или обязан­ность или право считать это «восстание» засвидетельствованным фактом ^20а.

²⁰) Herodot. 1, 189. 190.- Река Γύνδης — ныне Diyâla. Так как Киру пришлось переправляться чрез эту реку, то очевидно он из Эгбатан шёл обычным путём (как шёл и Петерманн в 1854 г., ср. прим. 29) чрез Bagistana („Божий стан“, иначе Behistun, Bisutûn, место, прославленное историческими надписями Дария Истаснова) φ+34⁰ 23'._υ).+47°21'._г. Gr., и чрез Ζάγρου πύλαα φ+34^о24'._sλ+46^о56'._г.

^20а) Для моей цели не имеет особенной важности разногласие в по­нимании трёх клинописных знаков стр. 16: „ki-_LAL-sa”. По Халеви (и Флойглю) это выражение значит „raksa”= связанный, закованный в цепи. Следовательно Набунаида „взбунтовавшиеся” связали и выдали победи­телю. Хаген это „ki-_LAL-sa” понимает в смысле „ki-irku(?)-sа“= вследствие промедления. Замечу только, что „Егиби Сыновья" даже 1. сентября 539 г. свой контракт датируют: 5. элуля в 17-й год Набунаида. Унгер (286) справедливо предполагает, что в это время вавилоняне ещё надеялись, что Набунаид сохранит свою корону и дело ограни­чится только вассальною зависимостью „Аккада и Шумера“ от Персии. В виду этого естественно допустить, что военнопленный царь вави­лонских содержался не „как преступник перед казнью", не в цепях сидел.

294

Б. Что было потом в Вавилоне?

Чтобы понять дальнейшие строки летописи, благоволит читатель представить себе след. треугольник:

а

                                                   с

                                b

в котором прямая аb равна 19.440 mètres, bс = 12.666 m. ас — 9.060 m. Пункт а есть самая северная из уцелевших до ныне развалин Вавилона. Он лежит на восточном берегу Евфрата и называется и доныне Babil. Это - остаток грандиозного вавилонского храма в честь бога «Меродаха» [=Mar(u)duk]. Древнее название этого храма _E-SAG-ILA или _E-SAK-KIL (что, по-видимому значит: «дом-вершины-возвышенной»).

В 2¹/₄ Километрах к югу от «Бабиля» = Е-сак-киля» на том же восточном берегу опять встречаются развалины. Арабы эту четвероугольную руину называют «аль-каср», т. е. «крепость» ²¹). Это — остатки дворца Навуходоносора,— здания, о размерах которого можно судить по тому, что оно обнесено было тройною стеной, и внешняя стена имела до 1 километров в окружности.

На том же берегу в 700 метрах к югу от «аль-касра» лежит холм «Амран-ибн-Али». Это—развалины знаменитых «висячих садов» вавилонских, устроенных на террасах.

Ещё далее вниз по течению Евфрата на том же восточном берегу лежит незначительное селение «ан-Назиза», а против него, на западном берегу, городок «Хилля». Пункт с отмечает средину Евфрата между Хилля и ан-Назиза. Хилля занимает средину древнего (до-навуходоносоровского) Вавилона; по-видимому здесь была плебейская часть этого города. Ав 12 километрах к «западо-юго-юго-западу» от Хилля ²²), вдали от западного берега Ев­фрата, лежит пункт «Бирс-Нимруд». Это —развалины «bît. kêni», храма в честь бога Набу. Обыкновенно этот

²¹) Здесь в1870 г. был найден „цилиндр Кира” Hagen. 4.--Араб­ское al-qaçr(u) = греч. το κάστρον.

²²⁾ Oppert, I, 200.

295

храм называется E-ZI-DA. Е-зи-да лежал в городе Борсиппе (вавил. Bar-sip, греч. τά Βόρσιτππα)²³). Борсиппа — Пулково древнего Вавилона —прославлена была халдейскою астрономическою школой (βορσίππηνοί) ²⁴).

И так, по переводу Пинчеза-Флойгля, «мятежники гутиумские заперли ворота Есаггиля», или — что тоже - сами заперлись в Есаггиле. Выходит, что в победоносном персидском авангарде объявились «мятежники», и сатрапу гутиумскому пришлось вести борьбу со своими подчинёнными. И если она оказалась успешной, то потому, что в Есаггиле и других храмах «мятежники» не нашли оружия. Неправ­доподобность положения бросается в глаза. Некоторые, правда, предполагают ²⁵), что эти «мятежники» в действительности были те вавилоняне, которые решились защищать столицу во что бы то ни стало и «под предводительством наследника престола Боль-шар-усура с успехом оборонялись несколько месяцев». Но одно из двух: или у этих борцов за не­зависимость не было оружия, — как утверждает летопись,— и тогда для них не было возможности защищаться целые месяцы; или же «мятежников» сатрапу гутиумскому действи­тельно пришлось осаждать «до конца тишри» (Hagen) — до начала мархешвана (Наléѵу), и тогда чем же эти безоруж­ные оборонялись? Не менее непонятно и то, что во власти «мятежников» оказался Есаккиль, самый северный пункт Вавилона, тогда как Угбару, вступившей в столицу с севера, естественно должен бы был удерживать Есаккиль в своих руках.

Версия Пинчеза-Флойгля вполне неудачна. В тексте стоит «tuk-ku-me» (или duk-ku-me» по транскрипции Хале­ви), — слово, значения которого ассириологи не знают. «Мя­тежников» из tukkume переводчики 1881 г. сочинили про­сто наугад. Наугад же и Халеви в 1891 г. в dukkume усматривает сапёров-инженеров-слесарей и предпола­гает, что осторожный сатрап гутиумский, опасаясь, не строят ли вавилоняне, сдавши столицу без боя, персам ло­вушки, приказал запереть все храмы и последовательно подверг их самому тщательному обыску. Оружия не нашли

²³) Delitysch, Par., 216.217; Gr., 33 (n. 163); Muss-Arnolt, 74.25.

²⁴) Strab. 1,6.7, p. 739 Casaubon.

²⁵) Evers, 17.

296

нигде. После этого и Кир безопасно совершил 3. мархешвана свой триумфальный въезд в столицу. — Прочность этой догадки стоит и падает с вопросом о том, правильно ли Халеви слово «si-ma-nu» переводит военные снаряды, four-niture de guerre. На деле парижский ассириолог знает только то, что «si-ma-nu» и в другом месте употреблено «параллельно» с словом «bela», копье, оружие (буквально: средство истребления). Но моему крайнему разумению, Хаген удачнее это si-ma-nu переводит словом знамя. В еврейском saman םםו значит означил. А докладывать, что в храмах и знамён не оказалось, если обыски вызваны были опасением — попасть в западню, и при том докладывать с особым ударением, лаконическая вавилонская летопись конечно не стала бы.

Перевод Хагена я считаю самым удачным, потому что нахожу его совершенно буквальным. Правда, и Хаген «tukkume» наугад передает словом «щиты»; но в остальном смысле заметки он выдерживает совершенно точно.

Летопись восхваляет образцовую дисциплину персидского корпуса, уважение победителей к вавилонским святыням: в 539 году до р. Хр. язычники персы лучше вели себя в Вавилоне, чем двадесят язык христианской Европы в 1812 г. по р. Хр. в Москве: никто из персов с оружием или даже только со знаменем не входил ни в Есаггиль ни в другие святилища — несмотря на то, что около 100 дней корпус Угбару жил в укреплённом лагере у самых ворот Есаггиля.

Как видит читатель, я тоже пытаюсь угадывать и ду­маю, что tuk-ku-me значит castra, укреплённый лагерь ²⁶)· В пользу такого предположения — ситуация Угбару в Вавилоне. В цветущую пору в Вавилоне считали до 2 миллионов населения. Пo словам Геродота, наружная стена этого города тянулась на 480 стадий, т. е. на 88 кило-

²⁶) Чтобы читатель не подумал, что моя догадка слишком дерзка и беспочвенна, я должен напомнить, что в ассирийском ER-KU-ti (чит. „ âl-tukulti”) значит urbs praesidii, „град упования“, город крепкий и надёжный, крепость, fortress (Muss-Arnolt, 38); а корень этого „tukulti” глагол „tukkul” значит (Delitzch, Gr., 169. 52*) сделал храбрым и уверенным, fiducia implevit, укрепил. Я и предполагаю (как и Хаген), что „mе“ есть только показатель множественного числа (ср. лат. castra), a „tukku” есть недописанное tuk-ku-lu, в роде русского „напр.“, чи­тай „например”.

297

метров (на 82 версты). В таком пространстве потерялся бы как незаметная величина даже и значительный корпус. Поселившись внутри города, победители демонстрировали бы ad oculos своё численное ничтожество сравнительно с побеждёнными. А такая статистика в подобные исторические моменты могла внушить вавилонянам недобрые мысли. Для своей собственной безопасности персы должны были дер­жаться не в центре, а на окраине Вавилона: здесь не могли их ни «окружить» ни «отрезать им отступления». Поста­вленные — даже и пред мирным населением — на боевую ногу, всегда при оружии, всегда под знамёнами и всегда все вместе, малочисленные персидские полки в укреплённом лагере на равнине между Есаггилем и дворцом Навухо­доносора по-прежнему оставались грозною для Вавилона си­лою. А величественный, поднимавшийся — horribile dictu!—на 200 метров Есаггиль в тылу персидских castra в случае нужды представил бы вторую линию укреплений для гутиумских воинов.

Но Кир конечно уже решил очаровать вавилонян, представ пред ними в роли усердного чтителя вавилонских богов, даже в виде особого избранника «господина богов Меродаха», «bêl ilâni Mar(u)duk» ²⁷).

Посвящённый в планы своего государя, Угбару ²⁸) должен

²⁷) Hagen, 11.13.29.

²⁸) Имя этого сатрапа, по моему крайнему разумению, имеет немало­важное значение для науки. В летописи Набунаида оно стоит трижды и написано „ug-ba-ru”, „gu-ba-ru”, „ug-ba-ru”. Следовательно — с вероятностью 2 против 1 — можно думать, что вавилонянам это имя слыша­лось как „Ugbaru”. На этом следует настаивать. Несмотря на то, что у Плиния старшого, nat. hist. 6, 30, этот сатрап весьма точно назван Gobares,. что = Gubaru, учёные с диковинным согласием (Floigl, Evers, Unger, Halevy) называют его „Gobryas“. Это имя они обрели в Киропедии Ксенофонта, — источнике признанно плохого качества, Gutschmid, III, 3; Nöldeke, 13 („дрянной и глуповатый роман”, отзыв знаменитаго Либура) — и, по-видимому, и знать не хотят, что Ктесия (Photii biblioth. cod. 72, p. 36 Bekker) этого сподвижника Кира называет Οἰβάρας. Нёльдеке (14), кажется, даже думает, что Ктесия это имя позаимствовал из рассказа об Οἰβάρας, хитром конюхе Дария Истаспова. Herodot. 3, 85. Но, если бы сатрапа гутиумского звали Γωβρύας, вавилонская летопись записала бы его„gu-ub-ru-u“ или „gu-ub-ru-mu”(ср. прим. 11). Персид­ское имя „Ganbruva” значит: „с бычьими бровями” = греческому βοόφρυς = славянорусскому гов(ѧдо)бровый. Между тем Οἰβάρας Sybares (что равно--вследствие смешения OY-- сcy — форме Οὺβάρης) значит ἀγαβάγ­γελος, точнее: „добро-приносящий“. Это — бактрийское Hubara, древперсид. Ubara — греч. εύφορος. Gutschmid,V, 30. Следовательно „Убара“ совершенно отличен от „Гаубрува“ и по значению.—Как произносил „oι” сам Ктесия, конечно, неизвестно с точностью : ой ? уй? оы ? вы?

298

был позаботиться, чтобы его войска не перечеркнули политических предначертаний Кира, допустив какое-нибудь бес­чинство в вавилонских храмах. И поведение персов было образцовое.

________

В.      Что было затем ²⁹) с Угбару?

В переводе Халеви строка 20 получает смысл столь бесцветный, что непонятно, зачем такую бессодержательную

Ср. οἶνος оἶχоς vinum vicus. Припомним также, что лет за 60--70 до р. Хр. в самом Риме вместо „curauit” писали „coerauit”, а лет за 250—150 „oino“ вместо „unum”, „moiros” вм. „muros“, „coirauerunt” вм. „curauerunt”. Cp. φοῖνιξ poenus poenicus punicus. Понятно само собою, что не возможно решить и того, произносил ли Ктесия это имя как οἱβάρας, как Fοιβάρας или как οἱβάρας. Ещё менее известно, как в мидо-персидское время произносили персидское U: как английское woo? как who? как ow? Следовательно против тождества имени Oἱβάρας - Οὐβάρης-Ubara спорить невозможно. — С другой стороны, хорошо известно, что санскритский „vrtrahan”, бактрийский „ѵеrетrаgnа”, поздне-персидский „warahrân" у греческих писателей является то как Оὐарaράνης, то как Γοραράνης; что роза, греч. рóδоѵ (из ΕΡOΔ—), в армянском „WARO“ (откуда и византийские Варды и Варданы), в новоперсидском „gul”, что отчётливо слышали и греки (имя Γολινδούχ). Ср. Wilhelm, Wil­liam, франц. Guillaume, итал. Guglielmo; Walther, франц. Gauthier; англ. wardrobe, франц. garde-robe, итал. guardaroba; и — что ещё удивитель­нее — лат. vulpes лисица, перешедшее в итал. golpe. Конечно, всякий русский, которому известно отчество „Ольгович“, понимает, что женское „Ольга” стоит в таком же отношении к мужскому „Олег”, как „Александра” к „Александр”. Но что значит „Олег?” Есть древнескандинавское имя Oslaf, Oslef („асами рождённый”, след. „богорождённый”, θεόγνις), последовательно принимавшее формы Olavus Olaus Olaf Ole. В некоторых местностях („mundartlich”) это Olaus произносилось „O1agus”. G. Curtius, Grundzüge der griechischen Etymologie (5. Aufl., Leipzig 1879), 596. F.H.O.Abel, Die deutschen Personen-Namen (Berlin 1889), 14. 49. Следовательно v = w = u чуть не во всех языках способно превратиться в gu = g. Нет ничего удивительного, что и Ubara Oἱβάρας является в виде Ugbaru Gubaru Gobares. - Словом, Ugbaru вавилонской летописи документально подтверждает показание Ктесии, что правою рукою Кира был Oἱβάρας; на известия Ктесии следует смотреть как на исторический источник весьма высокого достоинства.

²⁹) Начало строки 19 „ha-ri-ni-e aš ši-šu [это aš-ši-šu чит. ina pâni-šu, на лице его, ἐνώπιον αὐτοῡ, пред ним, ср. пр. 301 DAG [или PAR-(meš)” [meš — обычный показатель множ. числа — в роде двух точек .. (seyâmê) в сирском] представляет недурной образчик „свободы“ ассириологов. В 1881 г. в этих словах храбро усмотрели речь о черных улицах . В 1894 г. „черные улицы” превращаются в „ пре­ступников“. Но и в „les соupables” Халеви я верю очень мало : ar-nu грех, восстание начитается с א, ha-ri-ni-e с самого энергичного ח (араб­ской 7-й буквы). Прав Хаген: ha-ri-ni-e есть „harinȇ”; а что оно значит, этого пока не ведает никто. Так как заключительное DAG с тем же самым правом можно прочесть и за PAR, а евр. „parok^het” значит завеса, отделявшая святое святых от святилища, velum; то может быть в XX столетии в начальных словах стр. 19 ассириологи усмотрят, что Кир вступил в Вавилон с лицом закрытым вуалью

299

реляцию вписали в летопись. В переводе Хагена, напротив, интенсивность содержания делает известие пеправдоподобным. Ужели Кир уволил себя даже от труда — лично назначить сатрапов в новоприобретённое царство? уже ли даже это дело было откровенно возложено на Губару? Невероятный избыток чести для сатрапа гутиумскаго! Думаю, что тон (intentio) летописной заметки вернее всего передаёт Флойгль ³⁰). В самом деле, по ходу событий

(vоilе =velum). Это могъ быть и платок, которым персы завешивают уста (paitidana в бактрийском, в армянском φανôαμ), который так удивлял иностранцев, что напр., арабский поэт говорит: „полк в две тысячи персов, людей с платком пред устами”. А может быть Кир закрыл лицо своё вуалью и потому, что — по персидским воззрениям—лицо царя царей обязательно сияет столь лучезарною славою (,,farr“), что обыкновенный смертный, взглянув на него, испытывает умопомрачающее впечатление. Даже персидский принц, при первом своём представлении шаху, должен — по этикету — ощутить нечто в роде столбняка и возгласить: „mî sûzem!“ „я горю!” Что это представление о лице шаха -- не совсем новой даты, см. Есфирь, 5, 1. 2; 1,14: „семь князей персидских и мидийских, которые могли видеть лице царя, и сидели первыми в царстве”. Th. Nöldeke, Geschichte der Perser und Araber zur Zeit der Sasaniden, aus der arabischen Chronik des Ta­bari übersetzt (Leyden 1879), 367,₁. 243. 93,₁. cf. 136. — P de Lagarde, Armenische Studien (Göttingen 1877), 154, n. 2277; Symmicta (Göttingen 1877), I, 48. —H. Petermann,Reisen im Orient (Leipzig 1865), II,462.

³⁰) Клинопись на этом месте совершенно ясна; и по Хагену и по Халеви написано:

„(diš)-gu-ba-ru (lu)-nam-šu (lu)-NAM-(meš) AŠ-E-(ki) ip-te-qid”.

Клинописные тексты —в главном и основном—силлабические; но неко­торые слоги употребляются как идеограммы, т. е. читаются не так, как пишутся (в роде того, как англичане пишут L, а читают [вместо Libra] pound, фунт стерлинг, пишут d., а читают [вместо denarius] penny). Эти идеограммы принято означать капителью (таковы NAM, AŠ, E). Но есть ещё идеограммы-детерминативы, у меня поставленные в ( ): они обозначают класс, к которому относится последующее или предше­ствующее слово. Так diš значит, что Gubaru есть мужское собственное имя, masculinum; lu [чит. amêlu, amêl = человек, homo в средневеково-феодальном смысле, раб в восточном смысле] показывает, что nam означает или должность или род, колено (nam нужно читать םחח Пилату = наместник); из meš видно, предшествующее nam- стоит во множественном числе (ср. прим. 29); ki ставится после названий стран или городов (предшествующее Е — одно из многих названий Вавилона). Таким образом строчку нужно, по Хагену, читать:

^mG-u-ba-ru  ^umêl pihâtišu ^amêl pihât ina Bâbili ip-te-qid.

Значение отдельных слов в ней вполне понятно: „(мужчина) Губару (человек) наместник его (человеки) наместники в Вавилоне повелел он“. Но синтаксис этой фразы безусловно неясен, т. е. имена существительные в ней стоят без падежных окончаний. Поэтому Хаген думает, что первое nam — есть именительный падеж (подлежащее, „он“ — „наместник” = Губару), второе nam—винительный („наместником”). Для Халеви оба nam — винительные падежи („Губару сатрапу его, сатрапам в Вавилоне повелел он“ = Кир). Слово

300

всего естественнее ожидать, что Кир, вступив в Вави­лон, прежде всего по царски наградит своего сподвиж­ника, и летопись — по-видимому — и извещает, что губернатор гутиумский пожалован саном генерал-губернатора вавилонского.

Ещё важнее для истории последнее событие ³¹), связан-

ipteqid может означать и повелел и повелел быть = назначил. Халеви утверждает, что здесь ipteqid не значит назначил, потому что в таком случае было бы сказано не „в Вавилон", а „над Вавилоном“, не „inа" = נּ, а “éli“ = על. Замечу на это тонкое наблюдение прежде всего, что в Дан. 6, 1 (евр. 2) аl = над и be = в в подобном же обороте речи чередуются. Но — главное, — если Халеви и получил в своём переводе грамматический смысл, то логическая бессмыслица его оста­лась не устранённою. Прежде, чем давать свои повеления „сатрапам” в Вавилоне, Кир должен был их ещё назначить. Оставить „сатра­пами” лиц, назначенных в города Аккада и Шуммера Набунаидом, едва ли было — в октябре 539 г. до р. Хр. - политически благоразумно. А если бы Кир простёр своё великодушие даже до этих пределов, то летопись возвестила бы об этом explicite, и мы читали бы в ней заметку в роде следующей: наместников, которых поставил Набунаид, наместничеств их не лишил он. О сатрапах не вавилонских, а персидских или мидийских, едва ли возможно думать: странно предполагать, что у Кира в Вавилоне не нашлось дел более неотложных, чем рассылка указов в Персию и Мидию из-за тридевяти зе­мель, словно не мог он послать туда своих повелений до 3. арахшамна (28. октября). Словом, эти „наместники”, это plurale „meš”, портят всю фразу: их нужно было ещё ставить в „наместники”, а Гу­бару ставить уже было нельзя, так как он и в Вавилонию вступил в звании „(amêl) pihât (mât) Gutium”; можно было переместить eго, по­ставить наместником вавилонским; но именно эти неудобные „наместники”, эти „(lu)-nam-(meš)", и отдаляют Губару от Вавилона. Очевидно текст выглядит настолько неудовлетворительным, что законно прибегнуть к поправке его ex conjectura. — Все трудности исчезают, если предположить, что в приведённой фразе пропущен один только слог, gal, и что ею следует читать „(lu)-gal-nam-(meš)", т. e. „(amêl) rab pihâti”. Тогда смысл будет следующий: „Губару, наместника своего, главным (= великим) наместником в Вавилоне он поставиль”. Губару, подобно пророку Даниилу (Дан. 6, 2), поставлен „начальником сатрапов”; поэтому plurale „meš" после его титула, но оно относится к родительному „сатрапов“. Ср. 4. Ц. 18, 17.19. Рабсак — ассирийское название должности „(amêl) rab-šaqê” - пишется „(lu)-GAL-šaq-(meš)”и значит „великий голова”, „начальник голов”; по этому plurale mеš.—Delitzsch, Gr., 30. 33. 35. 38 (nn. 131. 169. 210. 253).

³¹) Строки 22 - 23 представляют след. трудность: после слов „(diš)- ug-ba-ru aŠ-muh” недостаёт конца строки 22-й, а 23-я начинается клино­писною группою — видимо — столь сложной или столь неясной, что в её чтении ассириологи расходятся между собой: Халеви (как и Флойгль) видит в ней только слог „ù” ( = евр. we = лат. et); напротив Хаген первую часть группы читает как „u”, хотя и не совсем уверен в правильности этого чтения, а во второй части видит что-то похожее на идеограмму, означающую „mâr” сын, но это чтение ему при­ходится оправдывать в особом (мне неизвестном) комментарии. Три следующие группы „šar-BЕ-at” совершенно ясны: šar = царь [о падеже и спор весь идёт], BЕ — идеограмма, выражающая идею о смерти, и „ве-at” по Халеви нужно читать „imât” = он умер, а по Хагену - „ušmât” =

301

ное с именем Угбару (строки 22 — 23). В ночь 11-го арахшамна (с 5 на 6 ноября) Угбару или что-то сделал или что-то с ним случилось; затем кто-то умер, и с 27 аддару по 3 нисанну (19 — 25 марта 538 г.) оплаки­вали этого умершего. В науке высказаны три предположе­ния относительно личности этого покойника: а) умер царь, т. е. Набунаид, последний царь вавилонский (Floigl); б) умер сын царя (Hagen); в) умер сам Угбару (Наléѵу).

Первое — и самое древнее — из этих предположений терпит крушение на двух пунктах.

аа) Летопись написана дипломатически корректно: на строках 15. 16 и 21 она (трижды) называет Набунаида просто «(diš)-(an)-AK-I», что следует читать: «Nabûd-na’id»,— не прилагая титула «šarru» = царь. А на строке 23 речь о смерти царя.       

бб) Из хорошего источника (из Беросса) идёт известие, что Набунаида Кир переселил в Карманию ³²), где тот и закончил дни свои, и что в 522 — 521 г. Набунаид был ещё жив.

С большим успехом можно отстаивать второе предположение. В летописи упомянут ранее 5 раз (549 — 545 гг.) «mâršarri» сын царя. Имя его не названо. Но в других клинописных памятниках ³³) сам царь Набунаид гово­рит, что его первородного сына зовут Bêl-šar-uçur. С боль­шою вероятностью можно принять, что этот Бельшарусур и был тот «сын царя», о котором говорит летопись. Но при Дарии Истаснове в Вавилоне выступали два само­званца: вавилонянин в 522 г. и армянин в 519 г. и — замечательно! — ни один из них не выдавал себя за Бельшарусура, но и первый и второй «лгал, говоря: я Набу-

он умертвил. — Конец 22-й строки особой трудности не представляет, так как установлено твёрдо, что идеограммы „АŜ-MUH“ следует чи­тать „ina eli“; но фраза „^mUgbaru ina eli“ значит только: Угбару к... (или на..., или над..., или против...).

³²) Schoene, 42. 52. Местоположение области Καρμαν'α определяется существующим и до настоящего времени городом Kirmânφ+30^ο16.'аλ+57^о33.`₇Greenw., т. e. по воздушной линии в 1279 километрах к востоку от Вавилона. С доверием к этому известию относятся Gutschmid, IV, 542; Nöldeke, 22; Unger, 260,i; Halévy, 191,i.

³³) Köhler, 250. Следовательно старший сын Набунаида был во всяком случае соименник (ср. пр. 9) царя Валтасара.

302

кудрачара, сын Набунита» ³⁴). Был ли Бельшарусур столь непопулярен, что даже узурпаторы не пожелали воспользо­ваться законными правами его на вавилонский престол? Естественнее предполагать, что оба крамольника выдавали себя за «Навуходоносора» потому, что все в Вавилоне были уверены, что его старшего брата нет в живых. И это будет вполне понятно, если именно по Бельшарусуре в 538 г. был се­мидневный траур во всем Аккаде. Вернопреданный своему государю Угбару мог усмотреть, что «мар-шарри» вовсе не представляет из себя такой безобидной посредственности, какой оказался Набунаид, что он наделает ещё персид­скому правительству хлопот в будущем, — и потому мог решить, что неполезно Бельшарусуру оставаться в живых, и умертвил его.

Но против такого представления дела первым возражением служит дипломатическая корректность вавилонского летописца: если он Набунаида уже не называет царём, то удобно ли назвать царевичем Бельшарусура? Затем пред­полагаемое умерщвление царевича последовало или ночью 11. арахшамна или (если эту дату относить к выступлению Угбару в поход против него или в погоню за ним) вскоре затем. Угбару умертвил его не как трусливый бандит, а как государственный человек, и конечно не преминул извлечь предполагаемую пользу из своего деяния, т. е. огласил и удостоверил его, чтобы все в Вавилоне знали, что их «мар-шарри» умер. А если так, то непостижимо, по­чему же вавилоняне надумались его оплакивать спустя 133 дня после 11. арахшамна.

Самая новая гипотеза — в то же время и самая несо­стоятельная. За конъектуру Халеви я не дал бы и «одной монеты медной». Двух замечаний достаточно для разрушения догадки парижского ориенталиста.

         а) Халеви читает ³⁵): «Угбару в присутствии [войска] и царя умер». Слово «войска» поставлено ex conjectura. В подлиннике здесь чего-то не достаёт (конец строки отбит?). Но совсем невероятно, чтобы корректный лето-

³⁴) Unger, 292. 293.— С. Kossowics, Inscriptiones Palaeo-Persicae Aehao-menidarum (Petropoli 1872), 18=20=21, 34. 35=43=30, 36=38=44. 45 31, 46. 48=56=36, багистанская напись Дария I, 16; III, 13; IV, 2.

³⁵) По-вавилонски “ma eli [çâbê] u-šarri”.

303

писец допустил такое тупоумное неприличие, — поставил «войско» прежде «царя». Обычный modus loquendi летописи — следующий: в 549 г. «сын царя, вельможи и воины его»; в 547 «сын царя, вельможи и войско». «5. нисанну [5. апреля 547 г.] умерла мать царя (DAMAL-šarri)? — Сын царя и воины его три дня оплакивали её»; в 539 г. «Угбару, наместник гутиумский, и воины Кира» ³⁶).

b) Поздний (133 дня спустя по смерти) траур в Аккаде остаётся одинаково непонятен, умер ли Угбару или умер «сын царя» ³⁷). Халеви предвидит это возражение и — поправляет текст: вместо «11. арахшамна» он пишет «11. аддару» ³⁸) — на том основании, что выше была фраза «от кисилимму до аддару»; между тем далее месяц «кисилимму» (девятый) следует за арахшамну (восьмым); следовательно «11. арахшамну» не на месте. Но именно это обстоятельство и говорит против поправки: писец летописи был — так сказать — обставлен всеми соблазнами к тому, чтобы не писать «11. арахшамна», и все таки написал эту дату; зна­чит она из надёжных.

Не признавая ни одой из трёх гипотез состоятель­ною, я должен предположить ³⁹) четвертую, которая по мень­шей мере не хуже своих предшественниц.

³⁶) Hаgеn, 19 (годы 7-й и 9-й). 23 (17-й год).

³⁷) Против этого можно возразить: и мать царя умерла 5. нисанну; однако вопли по ней в Аккаде были только в месяце симане, спустя — minimum — 54 дня по её кончине. Однако между 54 и 133 днями разница большая. Мать Набунаида умерла „в Дур-Карашу на берегу Евфрата выше Синнара", а Набунаид в это время находился в „Тема”, вероятно на 500 километров ниже Дур-Карашу по течению Евфрата (ср. прим. 62). Пока шло известие о печальном событии в Тема, пока оттуда получено повеление наложить траур, пока оно было разослано местным властям, и прошли 1 ½—2 месяца. А Угбару ведь умер „в присутствии Кира”. — Конечно можно поставить и ещё вопрос. По матери царя траур — по крайней мере придворный — продолжался только 3 дня. Семь дней траура, да ещё столь глубокого („все люди повесили свои голо­вы”, — о трауре по матери Набунаида этого не сказано), по „главном сатрапе“, не слишком ли это много? Что „Gobryas” выказал „много усердия”, beaucoup de zèle, в деле возвращения богов и тем умилил вавилонян, это простое предположение Халеви (р. 191): летопись всю честь приписывает самому Киру, „цилиндр Кира” — („я возвратил”)— точно так же. Наgеn, 13.

³⁸) Идеограммы „(id) pin” (чит. arah-šamna] и „(id) še” [чит. (arah) addaru] одна на другую совсем непохожи. Delitzsch, Gr., 37 (n. 227).

³⁹) Предложена она уже Унгером, 260, „umdenTodeinesKönigs: wohldes Astyages", нo им подробно не мотивирована: он конечно и не предполагал, что чтение „царя” — не единственно возможное, и огра­ничился только замечанием, что этот царь — не Набунаид. Ср.  пр. 32.

304

О смерти Убара Ктесия — источник, по моему мнению, надёжный ⁴⁰) — рассказывает следующее: Лишив престола бесхарактерного Астиага, Кир отправил его на жительство в «Варкапу», т. е. к юго-восточному берегу Каспийского моря. Спустя несколько лет и Кир и его супруга Амути, как кажется, единственная дочь ⁴¹) Астиага, пожелали по­видаться с «отцом». За Астиагом в Варкапу послали влиятельного евнуха Петесаку. А Убара, Οἰβάρας, и посоветовал Петесаке — бросить Астиага в пустыне, чтобы тот умер от голода и жажды. Евнух так и сделал. Но его преступление было раскрыто, и Амути предала его лютой смерти: жалкому каженику сперва выкололи глаза, потом с него содрали кожу, и наконец распяли. Убара испугался, полагая, что и его ждёт такая же расправа. Кир заверял его, правда, что никогда не выдаст его своей супруге на казнь; но Убара решил извести себя голодом: десять дней он ничего не ел и умер.

Допустим, что именно в 539 г. Кир пожелал пови­даться со своим тестем. Бисмарк Кира, Убара мог смо­треть на эти семейные нежности как на вреднейшую вещь в мире, если они поведут к тому, что Кир дряхлому старику передаст управление Вавилоном. И может быть в ночь 11. арахшамна Угбару и дал свой макиавеллевский совет Петесаке. — «Родство» Кира с Астиагом было очень сложной природы: с 559 г. Астиаг был отец, а если угодно и дед и несомненно т е с т ь Кира ⁴²). Очень возможно,

⁴⁰) Ср. конец прим. 28. Даже из одного того, что Астиаг — по Ктесии — сослан εìς Βαρχανίους, видно, что этот историк не робкой рукой черпал из хороших иранских источников. Геродот сказал бы: ἐς Υρχανíαν. Но эта страна по-бактрийски (т.е. на так называемом „зендском“) называется действительно vehrkâna, не древнеперсидском v^arkân^a, т.е. „страна волков“ [vehrka = Ϝλύχος = _ΚΛΧΧΧ = волк]. „Веркана“ – Hyrcania– около φ + 36^о57´ λ + 54^o36´.

⁴¹) Ср. прим. 77.

⁴²) Unger, 258 — 261. Ктесия рассказывает, что Кир после победы над Астиагом (видимо в 560 г.), когда этот царь мидийский достался ему в руки, не сверг его с престола, а „почтил его как отца¹⁴, т. е. заставил его усыновить себя. Но слабохарактерный Астиаг вполне подчинялся влиянию своей дочери Амути (Ἀμύτις): Кир заставил и Амути усыновить себя. Но, в конце концов, выгоды этого двойного усыновления перечёркивало одно неудобное для Кира обстоятельство: Амути была в замужестве за Спитамой, и у них были дети: для неё было естественно больше радеть об интересах своих родных детей, чем о своём приёмном „сыне“. И Кир — под благовидным предлогом — казнил Спитаму и женился на Амути.

305

что и летопись для изображения этих чрезвычайных отношений употребляет клинописный комплекс столь сложный, что одним ассириологам он кажется частицей «и», другие читают в нём «и сын». По моей гипотезе спорное место говорит: «Ночью 11. арахшамна Угбару в [Варкану послал, respective: к берегам северного моря послал] и тестя царёва повелел умертвить». — Пока чёрное дело огла­силось, и прошли 133 дня. Глубокий семидневный траур по «отце царя» или «тесте царя» был предписан и по мотивам чисто политическим ⁴³). Что «Астиаг погребён был великолепно», рассказывает Ктесия. Мидоперсидская легенда окружает смертный покой Астиага поэтическим ореолом: львы неотлучно стерегли тело последнего царя мидийского в пустыне, пока Нетесака не возвратился взять труп его. И конечно для Кира было желательно, чтобы этой легенде верили: она доказывала, что «отец его» Астиаг был истинный, законный царь ⁴⁴).