Феофилакт, блж. Григорию Тарониту

Григорию Тарониту (Meursio 26): «Одним трофеем ты поразил надменность двух народов и вместе с башней персидского безумия разрушил твердыню французской глупости, и явился новым Финеесом, поразившим своим могущественным жезлом два народа, нечистые пред Господом. Ибо у Данишменда, подчинившего себе и другие эллинские города по Понту между рекою Доном и морем Азовским, и переднюю Колхиду и область пограничную с самым Фасидом (Аракс), и часть малой Армении у высокого хребта, и всю Армению, и прошедшего через землю мариандов и галатов и соседей их каппадокийцев и утучневшего от тяжких поборов, острием меча ты отсек хищные руки и отучил его от собирания даней, и остановил его набеги и заставил забыть засады … И безбожный турок преклонен тобою к земле, и уставил под ноги свои глаза, которыми еще вчера дико поводил во все стороны, замышляя стереть и землю и море. Теперь он думает о мирных переговорах, в них одних видя средство ко спасению. Простирает свою руку уже не к мечу, но к договору и, ослабив лук, берется за жезл герольда и ищет крепкой дружбы с тем, в котором нашел врага непобедимого. А франк, доселе железная шея, оказался более мягким, чем растопленный воск; он склоняется перед тобой, а чрез тебя перед державным императором. Чего же можно ожидать впереди, видя, что оказывает знаки глубокого повиновения тот, которому самому покланяются и что он связан неразрывными узами, то есть волею Таронита, и так покорен ей, что готов поступаться своим выкупом в пользу того, который давно уже домогался этого всеми мерами: овладеть как рабом продажным тем лицом, которое мечтает о себе как об освободителе востока.... Ибо турок, сдавленный в твоих руках, против воли заключил перемирие и между прочим

15

согласился выдать франка нашему непобедимому императору. За это я обязан тебе благодарностью не только потому, что я оказался справедливым по отношению к тебе пророком, но еще и потому, что на ряду с другими радуюсь за общее дело. Обязаны тебе и все христиане, желающие преуспеяния ромэйской империи. Нечего и говорить о нашем императоре, как достойно вознаградит он твою преданность и благородство. Он всегда предпочитает тебя другим (и был ли император, способнейший его в выборе людей?) и ставит при делах, требующих в особенности энергического направления, выставляя тебя как искусного врача против опасных болезней и как кормчего против бури».

Письмо к Григорию Тарониту имеет особенное право на наше внимание, потому что, между всеми известными доселе источниками, оно сообщает более полные и обстоятельные сведения о первом известном Данишменде, Мелике-Гази. Наряду с султанами иконийскими, Данишменды играли значительную роль во время крестовых походов. Попытаемся обозначить положение, которое должно занять это письмо Феофилакта между другими известиями о событиях на востоке в 1103 году. Заметим, прежде всего, что изданный текст письма во многих местах неудовлетворителен. Ватиканский список (Cod. 509, Pars II) имеет только начало этого письма, которое занимает в нем самое последнее место и обрывается на словах (Fol. 350 verso): ὁ δὲ Φράγγος, ὁ τὸν τράχηλον τέως σιδήρεος, κηροῦ κλιαροῦ φανεὶς μαλακώτερος, ἐκ περιουσίας γε προσκυνεῖ, καὶ διὰ τὸν κράτιστον ἡμὠν βασιλέα. Τἱ δε ...,что соответствует стр. 413 В изданного текста (ap. Migne t. 126). Важнейшее для нас место, которое позволяет в восточном завоевателе видеть именно Данишменда, к счастью сохранилось в ватиканском списке. Изданный текст представляет следующее чтение ὅτε γὰρ τὰ Νεσμὰν φορολογεῖν εἰωθὼς (p. 412. А); в рукописи: ὅτε γὰρτανεσμαν и проч. Не может быть сомнения, что это тоже самое лицо, которое Анна Комнина называет Τανισκάν и Τανισμάν (р. 318,

16

365 ed. Paris.=Migne, t. 131. p. 807, 913); разных членов этой династии знают писатели Киннам и Н. Акоминат (Cinn. 1 с. 6; Nicetas, р. 27. 5). Довольно значительный исторический материал о Данишмендах можно находить не только у византийских писателей, но и у западных (см. Recueil des Historiens des Croisades.Historiens occidentaux, Paris 1866), также y восточных, напр. у Матвея Едесского, Абульфеды и других (см. особый том в названном парижском издании, Historiens orientaux). В новое время Данишменды привлекли к себе особенное внимание людей науки. Этой династии посвящены две статьи: одна в Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, XXX Band, Leipzig 1876, (Mordtmann, Die Dynastie der Danischmende, SS. 467—486); другая в Zeitschrift für Numismatik, VI^er Band, 1 — 2 Heft, Berlin 1878 (Sallet, Die griechischen Münzen der türkischen Dynastie der Danischmende, SS. 45— 54). Рядом с этими статьями следует поставить замечания Шлюмбергера о некоторых монетах, носящих имя Данишмендов (Revue Archéologique, t. XXX, p. 355, 1875 год, и Numismatique de l’orient latin, 1878, p. 445).

Письмо архиепископа Феофилакта чрезвычайно удачно отвечает на запросы, возбужденные в настоящее время исследованиями о Данишмендах. Главнейший вопрос касается здесь того лица в этой династии, которое могло называть себя Ὁ μέγας ἀμηράς πάσης Ρωμανίας καὶ Ἀνατολῆς. Мордтманн приводит известия неизданного историка Гуссейна о первых Дакишмендах, из которых можно видеть, что к XII в. относятся эмиры: Мелик-Гази (1086 — 1104), Мухаммед (1104—1142), Дзу-л-нун (1156—1176). Гуссейн и другой историк, Хаджи Хадфа, свидетельствуют, что один из этих эмиров был завоевателем Анатолии. В событиях Первого крестового похода ног принимать участие Мелик-Гази (MelikGasiAchmedGumuschtekin, ibn ul Danischmend el Tailu), он является тогда независимым владетелем и страшным врагом крестоносцев, в союзе с султаном

17

иконийским Килидж-Арсланом. В 1100 г. ему удалось взять в плен князя Боэмунда, позднее нанести крестоносцам сильное поражение при Синопе. Известно, что Боэмунд был опаснейшим соперником византийского императора, который и прилагал все старания выкупить его из турецкого плена, то есть «овладеть как рябом продажным тем лицом, которое мечтает о себе как об освободителе востока». Боэмунд, действительно, получил свободу, благодаря выкупу, предложенному Мелику-Гази императором Алексеем. Но в результате этой сделки Византия оказалась в значительном проигрыше. Именно, Боэмунд способствовал заключению союза между христианскими князьями Антиохии, Едессы и Иерусалима с Меликом-Гази (в 1103 г.).

У турецких историков встречаются известия, что Данишменды чеканили монету. Нумизматам давно уже известны турецкие монеты, носящие греческую надпись, например: ОМ (εγας) ΜЄΛΗΚΙС ΠΑСΗС PΩMANΙAC KAI ANATOΛHC МАХАМАТНC. Подобные монеты относимы были обыкновенно к Мухаммеду II, завоевателю Константинополя. В настоящее время, после опубликования одной монеты Дзу-л-нуна (у византийцев Δανούνης), на которой он называется сыном Мелика Мухаммеда, не может быть более сомнений, что все подобные монеты принадлежат Данишмендам XII века. Одна из таких монет носит следующие знаки:

Точки могут обозначать имя того Данишменда, который упоминается в письме Феофилакта (ΓΑΖΗ) и которому теперь с большим основанием можно приписать титул завоевателя всей Романии и Анатолии, чем его преемнику. Знаки  на монете Мелика-Гази как нельзя более соответствуют с одной стороны обширности его державы, в которой греческое христианское население должно было составлять господствующий

18

элемент, с другой тем политическим планам, которые, как бы это ни казалось странным, преследовали на востоке (в Азии и Европе) Данишменды.

В заключение, нельзя не отдать чести историческому пониманию эпохи автора замечательной статьи, Византия и Печенеги (Журнал Мин. Нар. Просвещения, ноябрь — декабрь 1872 г.), который, не пользуясь письмом Феофилакта, писал между прочим: «Если бы не опускалась из виду единоплеменность Печенегов и Сельджуков, то без сомнения, история скорее заметила бы связь между переходом Печенегов за Дунай в пределы Византийской империи и успехами сельджуков в Малой Азии. Мы увидим, что европейское и азиатское нашествие стремятся в конце XI столетия подать руку одно другому (стр. 122)». В конце XI века, окруженная на востоке и западе владениями Данишмендов, византийская империя уже предвкушала ту участь, которой она подверглась в XIV и XV вв. В каком положении находился в это время восток, указывает частью новелла Алексея Комнина, Zachariae III. 88. 384—385. Духовные лица, которым выпадало назначение служить на востоке, уклонялись от этих назначений: δυσχερῶς ἔχουσι τὸν τῆς ἱερωσύνης ζυγὸν ὁπελθεῖν καὶ ταῖς ἐκκλησίαις ἐπιστατῆσαι αἷς ἀπεκηρύχθησαν δεδιότες μήποτε τῶν τοιούτων ἐκκλησιῶν ἐν τοῖς τῆς ἀνατολῆς μέρεσι διακειμένων ἐπιλείψειε τούτοις τὰ ἀναγκαῖα, ἅτε τῶν …  πάντη τυγχανουσῶν ἀπόρων καὶ ἀπροσβάτων αὐτοῖς παντελῶς  и далее: ἀβάτων οὐσῶν τούτοις ὡς ὑπὸ τῶν ἐχθίστων κατεχομένων ἐχθρῶν.