Феофилакт, блж. Императрице Марии

Второе письмо, которым также можно пользоваться для разрешения занимающего нас вопроса, относится к императрице Марии ⁵). «Да ведает милостивое царство твое, что, направляясь от Никомидии, куда меня занесли волны моих прегрешений, я убедительно просил корабельщиков пристать к острову Принкипа. Но они не слушали моих слов и приказаний, как будто сильный вой борея заложил их уши.

¹) Так толкует место Анны, 267. 5 Вилькен, Rerum ab Alexio I —gestarum, Heidelbergae 1811, р. 207.

²) Mearsio 45: καὶ τοὺς μὲν ἐχθροὺς ἀποκέντει, ἡμῖν δὲ τὴν τῶν ἐν χρηστότητι ἀπαραμίλλων βασιλέων εὐμένειαν σταθηρότερον ἑκάστοτε παρεχόμενος, ἐκδέχου παρὰ κυρίου τὰς ἀμοιβάς. Под царями разумеется Алексей I Комнин и Константин Дука, которого имя провозглашалось тогда (то есть в первые годы Алексея) рядом с именем Алексея.

³) Ἡμᾶς γέ τοι πολὺς ἐξ οὗ χρόνος μητ’ ἰδὼν, μητ’ ἐν τοῖς ἀναγκαιοτά τοις ἄγων, ἐπειδὴ συμφοραῖς εἰδες χρωμένους καὶ συκοφαντίας ἐπηρείᾳ παλαίοντας..,. Феофилакт жалуется на несчастную судьбу, на притеснения и очевидно высказывает жалобу влиятельному лицу.

⁴) Нам удалось сделать два дополнении к истории И. Итала. В Приложении читатель найдет, во-первых, основные пункты учения его, осужденные собором; во-вторых, πρὸς τὸν βασιλέα κῦρ Ἀνδρόνικον ἐρωτήσεις περὶ διαλεκτικῆς. Андроник—брат императора Михаила VII Дуки.

⁵) Lamio 1.

9

Много раз я пытался исполнить мое желание и прибегнуть к моей единственной после Бога покровительнице, но жестокий нот (южный ветер). как будто условившись с бореем, отнес меня и море. Севаст и претор Драча, которому поручено местоблюстительство и управление моими делами, помог нам пристать к берегу так пришлось мне обмануться и моих надеждах. Но я надеюсь, что твое царство примет настоящее письмо вместо покорного личного обращения и поклонения и простит недостойному рабу своему, который скорей по необходимости, чем по доброй воле не представился лично. Пока я был в столице, пропахли и загнили все мои (здешние) дела, приятные и благоуханные и другом месте. И так, возвращаюсь к болгарам цареградец в душе, чуждый в Болгарии. От меня пахнет гнилью, как от них бараньей кожей …».

Императрица Мария, грузинского происхождения, была супругой Михаила Дуки (1071 — 1078), а по низвержении его Никифора Вотаниата (1078 — 1081). Когда в свою очередь и этот последний был «извержен Алексеем Комнином, императрица Мария, месте с ее сыном от первого мужа, Константином Дукой, но только продолжала пользоваться титулом, но и значительным влиянием на дела. Алексей Комнин объявил ее сына императором, так что имя Константина провозглашалось рядом с царским именем Алексея. Анна Комнина (род. 1083 г.) считалась некоторое время невестой К. Дуки. Но с течением времени, которое, впрочем, трудно определить, Комнины нашли неудобным разделять класть с родом Дук. Константин был лишен император-       

¹⁾ До войны с Робертом Гвискаром, дукой Драча был Никифор Вриенний, Anna, р. 23—24; в 1085 г., овладев снова этим городом, Алексей Комнин поручил управление областью своему шурину, брату царицы Ирины, Иоанну Дуке, который и провел 11 лет и Драче, занимаясь организацией областного управления и укреплением города, Anna VII. 8 (р. 367—8 Bonn.).

10

ского титула, а мать его пострижена в монахини ¹). Письмо к императрице Марии никак не может быть относимо к периоду, с которого начинается охлаждение Алексея Комнина к Дукам. Правда, что пребывание императрицы Марии на острове Принкипо может быть объясняемо в смысле ее заточения; но нет оснований отвергать также, что на этом острове было у ней поместье, в котором она могла проводить некоторые месяцы. Если бы Феофилакт писал к императрице-монахине, он имел бы много поводов в дружественном письме сделать намек на монашеское покрывало, на уединенную жизнь и на прежний блеск и величие; но письмо его ничем не указывает на переменившиеся обстоятельства императрицы ²). По нашему мнению, оно должно относиться к 1085 или следующему году, когда византийская администрация начала снова быть вводимой в городах и областях, бывших занятыми во время войны норманнами; нельзя также не заметить, в нем идет речь не о первом путешествии Феофилакта в Болгарию, но о возвращении его к месту службы из столицы, куда он спасся, может быть, после занятия норманнами Охриды ³).

Приведенным выше соображениям относительно времени получения Феофилактом архиепископской кафедры в Болгарии

¹) В. Г. Васильевский (в указанной выше статье) делает весьма остроумные сближения между появлением на свет будущего императора Иоанна Комнина и падением Дук (1090—1091 г.).

²) Особенного внимания заслуживает это место: ἔχω δέ τι καὶ χαριεντίσασθαι πρὸς τὴν τῶν χαρίτων ἀληθῶς γέμουσαν и проч.

³) Оставалось бы ослабить возражение автора статьи Византия и Печенеги относительно того, что в 1088 или в 1069 г., к которому относится происхождение сочинения Institutio regia, Феофилакт не занимал еще архиепископской болгарской кафедры. Если в самом деле в Institutio regia нет намека на духовный сан, то еще это не имеет силы положительного доказательства. Приводимое почтенным автором место из третьей главы сочинения Феофилакта (Migne, t. 126 р. 256) едва ли также решает вопрос о месте написания сочинения; укажем на следующие слова (в той же главе): οὔτε γὰρ χειμὼν ἐνταῦθα νεωτερἴζει, καὶ τοὺς ὃρους ἐκβαίνων Σκυθικώτερον ἡμῖν ἐπιτίθεται, ὡς τὸ αἶμα τοῖς ζώοις πήγνυται.

11

мы никак не можем придавать решающего вопрос значения. Высказывая их, мы желали лишь обратить внимание на те стороны, которые по-видимому прежде всего должны быть приняты в соображение при окончательном решении вопроса. Обращаемся затем к письмам Феофилакта. На первом месте ставим те, которые написаны под первым впечатлением сношений образованного грека со славянами; в них высказывается только брезгливое чувство, общее недовольство и желание поскорей вырваться из неблагоприятной обстановки. Исторического значения в них мало, и число их не велико.