Второй период служения Христова: кризис

ВТОРОЙ ПЕРИОД СЛУЖЕНИЯ ХРИСТОВА: КРИЗИС.

Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, да откроются помышления многих сердец.

(Лк. II, 34—35).

Христос являл «силы» среди иудеев для того, чтобы они покаялись и спаслись. Если бы иудеи истинно любили Бога и Его вечную жизнь, то, видя чудеса Иисуса Христа, они «покаялись бы во вретище и пепле» (Мтф. XI, 20—24; Лк. X, 13—15). Они должны были рассуждать так: обилие чудесных благодеяний, явленных Израилю, свидетельствует, что Бог посетил народ Свой и что царство Его настало, поэтому Израиль должен принять закон царства Божия,—то новое учение, истинность которого мо-

227

жет проверить всякий, кто хочет творить волю Божию,— должен покаяться, отбросить всякое пристрастие и духовно возродиться. Но иудеи не покаялись. Христос сотворил множество чудес-благотворений, слух о Нем прошел но всей Галилее, и десятиградию, и Иерусалиму, и Иудее, и за Иорданом, по всей Сирии; Он сотворил так много чудес, как иудеи могли ожидать только от времени Мессии, но они не покаялись.

Иудеи радовались чудесам Христа, они видели, что самые смелые ожидания их становятся действительностью, они надеялись и желали, чтобы эта действительность продолжалась вечно. Такое их душевное настроение скрывало в себе много зла, и надлежало это зло обнаружить.

Когда слух о чудесах Иисуса Христа распространился и к Нему стекался народ отовсюду. Он пошел в Иерусалим: там торжественно началось Его служение, там же надлежало начаться новому периоду Его служения,—времени, когда «открылись сердечные помышления» (Лк. II, 35) иудеев.

В Иерусалиме Иисус Христос исцелил больного, вероятно, расслабленного, который тщетно, в течение тридцати восьми лет, ждал исцеления от источника, называвшегося Вифезда. Иисус сказал больному: «хочешь ли быть здоров? Встань, возьми постель твою, и ходи». И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и ходил. Было же это в день субботний. По объяснению Ефрема Сирина, Иисус Христос слова «встань, возьми постель твою» сказал для того, чтобы в день субботний увидели исцеленного. Следует обратить внимание, что в этот раз Христос не сказал исцеленному: «встань, возьми постель твою, и иди в дом твой» (ὕπαγε εἰς τὸν οἶκόν σου Мтф. IX, 6; Мрк. II, и; πορεύου εἰς τὸν οἶκόν σου Лк. V, 24), как это было сказано исцеленному капернаумскому расслабленному, но сказал: «возьми постель твою, и ходи» (περιπάτει), и исцеленный, с кроватью в руках, «ходил» по городу. Это был, несомненно, вызов иудеям: выздоровевший был вестником иудеям о нарушении чудом Христа субботы. Иудеи говорили исцеленному: «сегодня суббота; не должно тебе брать постели». Он отвечал им: «Кто меня исце-

228

лил, Тот мне сказал: возьми постель твою, и ходи». Когда же было установлено, что исцеливший его есть Иисус, стали иудеи гнать Иисуса, и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу.

Нарушил ли Христос субботу? В смысле отрицательного отношения к закону Он не нарушил субботы, так как «закон никогда не имел в виду препятствовать доброделанию, даже и в дни субботнего покоя»; но в смысле совершенного исполнения закона, вопреки иудейским обычаям, иудейскому пониманию, суббота была нарушена. «Видишь ли, пишет Иоанн Златоустый,—закон тогда преимущественно и остается в своей целости, когда Христос нарушил его»? Как бы то ни было. Он намеренно нарушил иудейскую субботу. По словам Кирилла Александрийского, «Христос исцеляет человека в субботу и тотчас повелевает нарушить подзаконное установление, заставляя ходить в субботу и притом обремененного постелью».

Этим иудеи были поставлены в критическое положение, в котором должны были открыться их сердечные помышления. С одной стороны, они видели и не могли не видеть в Иисусе великого чудотворца, человека, который имел силы насытить их жажду чудесного, исполнить их мессианские ожидания, учителя, пришедшего от Бога, но, с другой стороны. Он являлся пред ними человеком, который не хранит субботы, не ценит их преданий, с которыми были связаны их национальные надежды. На чашки весов были положены—на одну их вера в учителя, пришедшего от Бога, на другую—их национальные ожидания. Если верить в человека, который от Бога, если верить в Бога, в Его царство, то нужно отвергнуть национальные земные блага, отречься себя; если держаться земных благ, самоправедности, то необходимо отвергнуть посланного Богом. И сердечные помышления их открылись: они решили убить Иисуса. Впоследствии они говорили о Нем: «не от Бога этот человек, потому что не хранит субботы» (Иоан. IX, 16). Но это было только позднее придуманное ими оправдание своей ненависти к Нему; возникла же в них эта ненависть к Нему, как к «человеку от Бога»: это и составляло глубокую драму их

229

сердца. Им ясно предстоял выбор между славою Божией и славою человеческою, правдою Божией и самоправедностью, вечною жизнью и земными благами. В этом отношении беседа, которую имел с иудеями Христос по этому случаю, в высшей степени примечательна ясностью и определенностью содержания: Он говорил иудеям, что, -исцелив больного. Он нарушил субботу не чем иным, как делом Божиим, что в этом Его деле заключается суд миру, что теперь должно выясниться, хотят ли иудеи прийти к Нему, чтобы иметь жизнь вечную, или же останутся при обрядовой самоправедности, корень которой в их славолюбии, в том, что они друг от друга принимают славу, а славы, которая от единого Бога, не ищут.

Следует обратить особое внимание на то, что в этой беседе Христос с совершенною ясностью и прямотой учил о Себе, о Своем лице, о Своем значении для мира. Прежде, совершая многочисленные чудеса, создавшие Ему добрую славу среди народа. Он не учил о Себе; а теперь, являясь нарушителем субботы и вызывая к Себе ненависть, Он ясно говорит о Себе. Он говорит, что Он нарушил субботу делом, которое совершил как Сын Божий. Несомненное разъяснение этого обстоятельства в том, что вера в Иисуса Христа, спасительная вера в Него, есть подвиг человека и возможна только в смысле его личного усилия; она начинается только там, где есть соблазн, и крепнет вместе с победою над пристрастием, славолюбием, самонадеянностью. Это не есть только вера во внешне-объективный факт; но спасительная вера состоит во внутреннем перевороте верующего, она есть утверждение духовно-божественного во внутренней жизни человека, его собственное усилие сделать вечную жизнь действительностью для самого себя. Вера человека в Сына Божия есть необходимо его вера в свое богосыновство, и потому ее начало необходимо предполагает пересмотр земных ценностей, переоценку благ. Вопрос веры есть вопрос духовной жизни и смерти. Такая вера не могла начаться в то время, когда Христос творил чудеса, доставлявшие Ему добрую славу, и когда порождалась в изобилии та вера, которой Он не вверял Себя. Истинная вера

230

могла начаться только теперь 1). Поэтому прежде, исцеляя больного, Иисус Христос с строгостью отсылал его от Себя, запрещая возвещать о Себе, а теперь, исцелив расслабленного в субботу, когда иудеи уже начали преследовать исцеленного (Иоан. V, 10). Он встретил его и открылся ему (ст. 13—15). Также Он поступил позднее с исцеленным слепорожденным, когда узнал, что иудеи его отлучили (Иоан. IX, 35). Впрочем, из повествования евангелиста об исцелении страдавшего тридцать восемь лет не видно, чтобы его донесение иудеям об Иисусе было подвигом, как это несомненно по отношению к слепорожденному и как это вероятно в первом случае; несомненно же то, что для иудеев, которым объявил об Иисусе исцеленный при Вифезде, вера в Иисуса, нарушителя субботы, была соблазном. «И еще более искали убить Его иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (V, 18). Конечно, тут дело было не в одних словах Иисуса, как и не в том одном, что Он нарушил субботу, а в том, что Его богосыновство свидетельствовалось Его чудесами, что чудом Он нарушил субботу. В Иисусе против иудеев становилось то, в чем они видели благоволение Божие к человеку — Его чудотворная сила: чрез Него божественная сила действовала против их обрядоверия и славолюбия, против того, что составляло сущность их души. Он был виновником того, что Божие отчуждалось от них, и они «еще более» возненавидели Его, возненавидев в Нем это «Божие».

Из Иерусалима Иисус Христос пошел в Галилею, чтобы и там делать то же, что сделал в Иерусалиме; за Ним последовали иерусалимские книжники и фарисеи, чтобы зорко следить за Ним и чтобы на всю Галилею распространить ту ненависть к Нему, которая родилась в их душе.

В субботу «второпервую» первую по втором дне пасхи (Лк. VI, 1). Ему случилось проходить засеянными полями.

1) Конечно, этого момента нельзя принимать в безусловном смысле как было видно, отчасти и прежде было место для соблазна. Желаем только оттенить степень.

231

и ученики Его срывали колосья и ели, растирая руками. Следившие за ними фарисеи выразили Христу свое негодование на это нарушение субботы. Затем, тоже в субботу. Он пришел в синагогу и исцелил там, на глазах фарисеев, сухорукого. Из евангелий Марка и Луки известны другие подобные случаи нарушения субботы: исцеление в субботу бесноватого и скорченной женщины в синагоге и страдавшего водяною болезнью в доме одного из начальников фарисейских. Нарушение субботы исцелением бесноватого по ев. Марку прошло незамеченным. Когда Иисус учил в синагоге, находившийся там бесноватый закричал: «что нам и Тебе, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас. Знаю Тебя, кто Ты, святый Божий». Иисус со властью запретил ему и изгнал духа, а весь народ, ужаснувшись, дивился этой власти. Но другие из поименованных исцелений были намеренными нарушениями субботы. Когда Христос вошел в субботу в синагогу, где был человек с сухою рукою, то Его спросили: можно ли исцелять в субботы? Сказав, что можно в субботы делать добро, Он исцелил больного. Скорченную женщину, страдавшую этим недугом восемнадцать лет, Христос, увидев ее в синагоге в субботу, Сам подозвал и, возложив руки, исцелил, что вызвало негодование начальника синагоги. Когда в доме фарисейского начальника, в субботу, пред Иисусом предстал человек, страждущий водяною болезнью, то Он Сам спросил законников и фарисеев: позволительно ли врачевать в субботу? Они молчали, а Он, прикоснувшись, исцелил больного и отпустил его. Как известно существуют основания (Иоан. XX, 30) для предположения, что подобных нарушений субботы чудесами Христа было больше, чем сколько нам известно. С каждым таким событием злоба иудеев прогрессивно возрастала: они приходили в бешенство. Особенно разжигало их ненависть то обстоятельство, что Христос, нарушая чудесами иудейскую субботу, победоносно отражал нападки иудеев указанием на то, что Он делает дела Божии во благо народа, так что «все противившиеся Ему стыдились, а весь народ радовался о всех славных делах Его» (Лк. ХIII, 17). Собственно к ненависти иудеев по отношению к Нему присоединя-

232

лась их боязнь потерять для своей власти и своего влияния народ, который готов был перейти на сторону их врага. Озлобление иудеев достигло высокого напряжения и разрешилось их страшною хулою на Духа.

После одного исцеления в субботу (Мтф. ХII, 22) привели к Иисусу бесноватого слепого и немого, и исцелил его, так что слепой и немой стал говорить и видеть х). И дивился весь народ, и говорил: не это ли Христос, сын Давидов? Фарисеи же и книжники, пришедшие из Иерусалима (Марк. III, 22), услышав, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как (силою) веельзевула, князя бесовского. А другие из них, а также саддукеи (Мтф. XVI, i), в то же самое время (Мтф. ХII, 38 и особ. Лк. XI, 15 — 16), искушая, требовали от Него знамения с неба.

Выше уже было сказано о том, что значило признание иудеями чудотворной силы Христа силою князя бесовского и требование от Него знамения с неба: то и другое служило решительным обнаружением их неверия во Христа, их ненависти к духовному царству Божию, их неспособности к его духовным благам. Это было тою страшною хулою на Духа Божия, которая не прощается человеку.

Может быть, имеет некоторое особенное значение то обстоятельство, что эта страшная хула была произнесена Иудеями по поводу не какого-нибудь исцеления в субботу, а именно исцеления бесноватого. Если мы вникнем даже в общие свойства болезни беснования, одержания нечистыми духами, и то уже мы должны заметить, что исцеление этой болезни, преимущественно пред всякими иными исцелениями, обнаруживало чудотворную силу Христа именно как святую силу Духа Божия. Мы, конечно, не думаем предложить вниманию читателей полного изложения сущности этой болезни, вполне объяснить ее. В этом отношении должно быть несомненным, каких бы мы ни держались воззрений, что душою человека действительно владеют нечистые духи, что собственный опыт наш свидетельствует нам о на-

1) Вполне вероятно, это исцеление совершено тоже в субботу (Мтф. ΧΙΙ, 22 «тогда»).

233

шем душевном рабстве и рабстве нечистом,—это должно быть столь же несомненным, как и то, что во Христе действовала святая Божия сила. И Его спасительным делом было то, чтобы освободить людей из рабства духам нечистым и призвать их в свободу сынов Божиих, основать царство Духа Божия вместо царства духов нечистых. Сила царства Божия, пришедшего во Христе, свидетельствовалась исцелением всяких болезней, но исцелением бесноватых открывалось именно то, что Христос исцелял силою Духа Святого. Когда же иудеи отрицали Святого Духа Христова, то они тем самым отвергали Его духовное царство и свободно отдавались прежнему рабству. Это значение иудейской хулы выступит пред нами еще яснее, если мы, сверх указанных общих свойств беснования, как одержания нечистыми духами, рассмотрим исторические особенности иудейского беснования времени Иисуса Христа. Это та замечательная особенность, что духи нечистые, когда видели Христа, падали пред Ним и в ужасе кричали: «оставь; что нам и Тебе, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас. Знаем Тебя, кто Ты, святый Божий». Замечательна эта настойчивость в исповедании Христа, и еще более замечательно это соединение с исповеданием ужаса! В ожидании какого-нибудь объяснения этой черты, мы полагаем в основу ее особенность религиозного состояния иудеев в их вражде со Христом. С самого первого появления Христа в Иерусалиме, в начале Его открытого служения, отношение к Нему иудеев заключало в себе внутренний разлад: Иисус Назарянин был для них учителем, пришедшим от Бога, но действующим против них. С течением времени этот разлад в их душе обострялся и особенной остроты достиг при Его втором посещении Иерусалима. Душевное состояние иудеев представляется нам исполненным самого глубокого трагизма и поистине ужасным. И вообще, их религиозное настроение ко времени Христа отличалось крайнею напряженностью, а во Христе они видели силу Божию, действовавшую против них, видели своего врага, пришедшего от Бога! Их сердцем владела сознательная ненависть, соединенная с ужасом. Когда они решили убить Иисуса Назарянина, их душу сжигал неугасимый пламень вопроса: «а что, если это Христос?» Когда народ гово-

234

рил: «не Христос ли это?» то эти слова народа были ударами молота по самым натянутым струнам их сердца. Они заглушали и не могли заглушить этого вопроса. Он был для них навязчивой идеей. Возбужденная Христом совесть не давала им покоя ни днем, ни ночью, преследовала их ужасом, который, начавшись в области сознания, овладел всею их душою, даже в ее бессознательной сфере. Душевное расстройство (ἀνοία) на этой почве было вполне возможно. Но душевное расстройство вопрос этот скорее должен был произвести не у тех, у кого он прежде всего возник и которые руководили жизнью народа,—они были для этого слишком сильны и активны, а у слабейших из народа, подготовленных к тому душевными болезнями, рабством нечистым духам. В этих условиях беснование и приобретало ту историческую особенность, в которой оно являлось пред Христом. Беснование в этой особенности было болезненным внушением народу со стороны врагов Его, вождей народа, психическим отражением их страстей, их сомнений и ненависти, в душе простецов, «изнуренных и рассеянных, как овцы, не имеющие пастыря», это было отравой иудейским сомнением веры народной в чудеса Христа. Эти бесноватые не могли быть равнодушными по отношению ко Христу, как бабочка не может удержаться от огня: они, видя Его, в ужасе, но неудержимо бежали к Нему и исповедовали Его Христом. Это была вера, соединенная с трепетом и болезненною ненавистью. В лице этих несчастных пред Христом являлись болезненные продукты душевной жизни Его врагов-иудеев, их неверия и ненависти к Нему. Вообще бесноватых Христос встречал и целил с самого начала Своей чудотворной деятельности; может быть, и бесноватых исповедников Он встречал уже после возвращения из первого путешествия в Иерусалим и переселения (из Назарета) в Капернаум, как это видно из общего замечания евангелистов Марка и Луку, что Христос уже в то время не позволял бесам говорить, что они знают, что Он Христос (Мрк. 1,34); однако с вероятностью можно предположить, что, по возвращении Христа из второго путешествия в Иерусалим, таких бесноватых Он встречал более, — по крайней

235

мере, нужно оценить замечание евангелиста Марка, которое он делает после истории исцеления сухорукого: «и духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и кричали: «Ты Сын Божий» (III, и) 1).

Как бы то ни было, Христос исцелял бесноватых исповедников, в лице которых пред Ним являлись болезненные продукты неверия иудеев. В этих исцелениях для иудеев был чрезвычайный урок, который вызвал бы их на обращение ко Христу, если бы они были к нему способны: это было уничтожение последствий их собственного греха. Как эти больные непроизвольно несли на себе грех иудеев, так и Христос, исцеляя больных, брал на Себя этот же грех силою Своей любви. Чрез исцеление этих больных царство Божие достигало до самих иудеев. Если бы они обратились, то исцеление бесноватых было бы исцелением греха иудеев. Но они не обратились и царство Божие не достигло до них своим духом, опалив их своим огнем. Когда Христос разъяснял им значение их хулы на Духа и указывал ее источник в их злом сердце, они не покаялись, но довели свою хулу до высшей степени самооправдания, потребовав от Христа знамения с неба. Если бы они в силе Христа, целившей болезнь бесноватых исповедников— это болезненное порождение их собственного греха, признали Духа Святого, то Дух Христа вселился бы в них; но они признали ее за духа нечистого, и тогда их собственный нечистый дух, которого из больных изгонял Христос, возвратился в них с большею силою.

Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит. Тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел, и.

1) С этим общим замечанием стоит в евангелии Марка в связи повествование о хуле иудеев, и потому нас ни мало не смущает то обстоятельство, что по евангелиям Матфея и Луки эта хула поставлена в связь в частности с исцелением бесноватого немого. Во избежание излишней подробности воздерживаемся от раскрытия мнения, что немота бесноватого могла быть проявлением того же душевного состояния, которое выражалось в исповедании бесноватыми Христа, что в этом случае отнимался язык от того же самого ужаса, который вызывал у других бесноватых исповедание Христа.

236

пришедши, находит его незанятым, выметенным и убранным. Тогда идет, и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, вошедши, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так, по словам Христа, было и с злым родом иудеев 1) (Mф. XII).

Хула иудеев на Духа была одним из самых решающих моментов евангельской истории: за ним последовал новый период в деятельности Христа,—период ожесточения иудеев, ослепления их.

Впрочем, новый период в деятельности Христа последовал не прямо за хулою иудеев, но он был предварен некоторыми событиями, в виду его чрезвычайной важности.

Евангелист Матфей как бы два раза повествует о хуле иудеев: один раз (IX, 32—34) он повествует за хулою иудеев об этих предварительных событиях, а другой раз (XII) он поставляет с нею в связь самый этот новый период в деятельности Христа.

Событием, которым Христос предварил новый период в Своих отношениях к иудеям, было послание двенадцати Его учеников на проповедь.

Христос, призвав двенадцать учеников Своих 2), дал им власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их, и врачевать всякую болезнь и всякую немощь, и послал их, по два, проповедовать царствие Божие и исцелять больных. Он заповедовал им, говоря: «на путь к язычникам не ходите, и в город самарянский не входите, а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева». Давая им нравственные наставления, имеющие не историческое значе-

1) Между тем близорукая отрицательная критика в этих словах Христа усматривает поистине жалкое указание на то, что исцеляемые Христом бесноватые снова впадали в болезнь, не постигая глубокого смысла речи Христа в применении к иудеям. Впрочем, предлагая свое объяснение, мы должны сказать о себе словами Цицерона: explico non quasi Pythius Apollo, certa ut sint et fixa, quae dico, sed ut homunculus unus e multis, probabilia conjectura sequens. Это же просим читателя разуметь о предшествующем и последующем.

2) Это, как с вероятностью можно сказать, было вместе с тем избранием из более широкого круга учеников Христа именно двенадцати ближайших учеников.

237

ние, но общее применение ко всем проповедникам евангелия во всякое время. Он также говорил им: «если кто не примет вас, и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших. Истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому». Эти слова имеют исторический смысл. Предсказывая им о гонении от людей и ненависти за имя Его, Он, также применительно к историческим условиям их проповеди, наставлял их: «когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как прийдет Сын человеческий».

Какое историческое значение имеет это посольство двенадцати апостолов на проповедь? О каком судном дне говорит Христос? Какое он разумеет пришествие Сына человеческого? Почему апостолы посылались только к Израилю и почему они должны были с поспешностью обходить города израильские?

Послав двенадцать учеников Своих на проповедь, Сам Христос перестал (μετέβη) с того времени (ἐκεῖθεν) учить и проповедовать в городах (Мтф. XI, и), «успокаивается» на время и удаляется в пустыню (ст. 7 τί ἐξήλθατε εἰς τὴν ἔρημον θεάσασθαι). Это успокоение Христа было непродолжительно. Вскоре Он вышел из пустыни и пришел к Израилю, чтобы возобновить Свое дело с новым характером, чтобы начать ожесточение и ослепление Израиля. Это и было то пришествие Сына человеческого, о котором Христос говорил апостолам: начавшись ожесточением иудеев, оно окончилось страданиями и смертью Сына человеческого. Это ожесточение иудеев было страшным судом для них, на котором им было тяжелее, чем земле Содомской и Гоморрской. Так как это был суд для Израиля, то Христос и послал апостолов только к погибшим овцам дома Израилева. Так как суд должен был открыться вскоре, то апостолам нужно было обходить города израильские с крайнею поспешностью.

Посылая двенадцать учеников Своих на проповедь в города израильские, Христос действовал как милости-

238

вый судия. Иудеям угрожал страшный суд Сына человеческого; но Он пришел не только для того, чтобы осудить иудеев, но чтобы прежде всего спасти от этого суда всех, кто только мог спастись, и затем осудить лишь тех, которые к спасению не способны. И вот Он накануне суда посылает апостолов, чтобы пробудить всех иудеев, чтобы предупредить каждую душу. «Спасайтесь, кто может, от рода сего развращенного»: таков был смысл апостольской проповеди. Вместе с тем, их проповедь давала возможность суду Сына человеческого быть судом для всех иудеев: она была призывом всех иудеев на этот суд...

Предупредить иудеев от грядущего гнева—это было собственно призванием Иоанна Крестителя: посланные на проповедь двенадцать учеников Христа делали то же, что в свое время делал Иоанн Креститель (ср. Марк. VI, 12).

Во время апостольской проповеди случилось обстоятельство, которое послужило указанием на близкое наступление суда и даже, может быть, ускорило наступление его: это было посольство к Иисусу Христу от Иоанна Крестителя.

Иоанн Креститель был взят под стражу Иродом четвертовластником, едва только Христос начал Свою деятельность. Виною его пред правителем было то, что Он обличал Ирода за брачное сожитие с Иродиадой, женою брата. В темницу, в которую был заключен Иоанн, к нему имели доступ его ученики, чрез которых он имел сведения об учении и делах Христа Иисуса. Конечно, слыша о чудесах Иисуса, своего πρωτος’а, он ждал себе скорого избавления, ждал грозного осуждения всех врагов Израиля, всех его притеснителей. Но вот до него дошел слух, что Христос удалился в пустыню, а вместо Себя послал на проповедь учеников Своих, которые, ходя по городам, проповедуют о грядущем дне пришествия Сына человеческого и Его суда, подобно как сам Иоанн был предтечей Христа. Для Иоанна возникал вопрос: ужели и Иисус, его πρωτος, покончил Свое дело? ужели Он не тот, который должен прийти? ужели «им» еще ожидать, другого? ужели еще не конец заключению? Вероятно, смущало Иоанна и то, что ученики Иисуса

239

не были грозными провозвестниками грядущего суда: они действовали, как смиренные ученики, бывшие не выше своего учителя, которого назвали веельзевулом, они провозвещали о таком грозном суде, на котором сам судия пострадает от подсудимых. Такой суд не освободит Иоанна от заключения. Как бы то ни было, Иоанн соблазнился о Христе и послал двоих из учеников спросить Его: Ты ли тот, который должен прийти, или ожидать нам другого?

Посланные нашли Христа в пустыне, куда Он удалился по отшествии апостолов на проповедь. Это была пустыня, к которой действовал Иоанн. В течение Своего служения людям Иисус неоднократно искал уединения, и не мог скрыться. Так было и в этот раз. И в пустыне Он был окружен толпами народа. Когда пришли посланные от Иоанна, Он многих исцелил от болезней и недугов, и от злых духов, и многим слепым даровал зрение. Потом Он сказал посланным: «пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали. Блажен, кто не соблазнится о Мне». Для Иоанна этот ответ означал: и в пустыне Иисус делает то же, что делал прежде; Он есть тот, которому надлежало прийти. Но полный смысл ответа Иисуса был более глубок. Он творил чудеса, в них можно было видеть Его славу. Но Ему Самому чудеса приготовляли смерть; Его проповедь была смиренным благовестием нищим. Поэтому Его слова: «блажен, кто не соблазнится о Мне» относились не только к настоящему соблазну Иоанна, но и к будущему соблазну многих Его страданиями.

Когда ученики Иоанна отошли, Христос стал говорить народу о Иоанне: «был ли Иоанн, которого вы видели в этой пустыне, человеком с изменчивыми мыслями? Нет, он был пророк и даже больше пророка. Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя. Его немощь только от того, что он был провозвестником царства небесного, но не членом его. Но что сказать о роде сем, кому его уподобить?» Так Христос от Иоанна перешел к иудейскому народу. В соблазне Иоанна Его духовный взор видел более знаменательное явление, чем личную немощь Иоанна. Основа его соблазна—

240

неверие народа. Если бы иудеи поверили Иоанну Крестителю, если бы поверили Сыну человеческому, не постиг бы их грозный суд, не потерпел бы Сам Сын человеческий страданий и смерти. Но иудеи не поверили. Мало того, пред духовным взором Христа иудеи, от которых Он Сам пострадал впоследствии, являлись виновниками вскоре последовавшей смерти Иоанна Крестителя, с которым поступили, как хотели (Mф. XVII, 12—13). «Тогда» начал Христос укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись. Он укорял Хоразин, Вифсаиду, Капернаум, до неба вознесшийся. Он говорил, что, если бы в Тире, Сидоне и Содоме явлены были силы, явленные в этих израильских городах, то те города покаялись бы; Он угрожал этим израильским городам страшным грядущим судом.

Но во мраке этого суда над иудейским народом, этого отвержения иудейской гордости, ослепления мудрых и разумных, сиял радостный луч просвещения младенцев, спасения труждающихся и обремененных.

В евангелии Луки, между повествованиями о посольстве от Иоанна и об учении притчами, передается о событии, которым освещается отношение ко Христу, с одной стороны, иудеев, мнивших себя разумными и праведными, и, с другой стороны, смиренных грешников. Некто из фарисеев просил Иисуса вкусить с ним пищи; и Он, вошед в дом фарисея, возлег. И вот женщина того города, грешница, пришла с алавастровым сосудом мира, стала позади у ног Его, начала обливать ноги Его слезами, и отирать волосами, и целовала ноги Его, и мазала миром. Видя это, фарисей подумал: если бы Он был пророк, то не позволил бы грешнице прикасаться к Нему. Но Христос в ответ разъяснил ему, что и он, фарисей, и грешница—должники пред Богом. Из двух должников больше любит тот, кому больше прощается. Женщина проявила ко Христу великую и смиренную любовь, тогда как фарисей, считавший честью не для себя принять Христа, но для Христа прийти к нему, не дал Ему ни воды на ноги, ни целования. Поэтому, продолжал Христос: «прощаются грехи ее многие за то, что

241

она возлюбила много; а кому мало прощается, тот мало любит»...