Кирилл (Гундяев), патр. О предательстве как следствии лицемерия. Слово в канун Великого Четверга в Спасском соборе Заиконоспасского ставропигиального мужского монастыря (11 апреля 2012 г.)

СЛОВО В КАНУН ВЕЛИКОГО ЧЕТВЕРГА
В СПАССКОМ СОБОРЕ ЗАИКОНОСПАССКОГО
СТАВРОПИГИАЛЬНОГО МУЖСКОГО МОНАСТЫРЯ

11 апреля 2012 г.

О предательстве как следствии лицемерия

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Всех сердечно поздравляю с Великой Средой и Великим Четвергом, потому что богослужение, которое мы сейчас совершили, именуется утреней Великого Четверга. По обычаю, существующему в нашей Церкви, утреня совершается вечером накануне того дня, к которому она относится, поэтому молитвы, песнопения, тропари канонов, которые мы сегодня слышали, относятся к Великому Четвергу и повествуют о Тайной вечере, о предательстве Иуды, об умовении ног, совершенном Спасителем в отношении Своих апостолов.

Тема предательства Иуды начинает раскрываться в событиях среды, во время трапезы в доме Симона прокаженного, больного человека, которого от страшной и неизлечимой болезни исцелил Господь. Во время этой трапезы

623

грешная женщина, блудница, возлила на Спасителя драгоценное миро, которое стоило больших денег, — может быть, все ее имущество ушло на то, чтобы купить эту сткляницу с миром, которым в древности помазывались цари. Иуда не мог перенести этого страшного для него зрелища, потому что, как свидетельствует евангелист, был вором, человеком, присваивающим чужое добро. Он находился среди апостолов, но по внутреннему своему содержанию был чужд тем, с кем был рядом, и тем более далек от Христа Спасителя, — однако он не уходил, не порывал связей и продолжал оставаться среди апостолов, тайно запуская руку и похищая деньги, которые принадлежали всем (Мф. 26, 6-13; Мк. 14, 3-9; Ин. 12, 1-8).

И когда Иуда увидел подвиг женщины, душа его вознегодовала, потому что ее деяние стало вызовом всему тому, что исповедовал Иуда, чем он жил, что было содержанием его жизни. Деяние женщины разрушало его мир, и он уже не в силах был оставаться с Господом и Его учениками, потому что несовместимость этих двух миров, этих двух реальностей достигла своего апогея и разрешилась конкретным деянием: Иуда принимает решение предать Спасителя в тот момент, когда женщина возливает на Господа драгоценное миро. Он идет и предает за 30 сребреников. А на следующий день, исполняя обещание, данное первосвященникам, Иуда покидает последнюю вечерю, которую Спаситель совершал со Своими учениками, — пасхальную трапезу (ибо то было время ветхозаветной пасхи) — и осуществляет свой предательский замысел (Мф. 26, 14-16, 47-50; Мк. 14, 10-11, 43-46; Ин. 13, 2, 18, 3-5)...

Торжественно войдя в Иерусалим в воскресный день, Господь в течение двух дней — понедельника и вторника седмицы, предшествовавшей Его страданиям, — проповедовал. Он проповедовал в Иерусалиме, весьма возможно, что в храме или около него, где было много народа; Его проповеди отличались особой силой, особой проникновенностью, особой ясностью и убедительностью и вместе с тем содержали очень жесткие слова, обращенные в адрес тех, кто являл собой образ лицемерия и неискренности. То были ветхозаветные фарисеи, которые строго придерживались внешних обрядов, старались казаться людьми благочестивыми, но на самом деле жили иной жизнью, — и Господь обличает их религиозное лицемерие.

Как же связано со всем тем, что Господь говорил о лицемерии, предательство Иуды? Предательство есть следствие лицемерия, его результат. Не мог более Иуда жить двумя жизнями, не мог двоедушничать, ибо несовместима была его внутренняя жизнь с жизнью тех, с кем он общался каждодневно. И это лицемерие «прорывается» предательством.

Иуда — не книжник, не фарисей, он из ближайшего круга учеников Спасителя. И это ясно свидетельствует о том, что обвинение в лицемерии, кото-

624

рое Господь так сильно и ясно провозглашал в Своих обличительных словах, относилось не только к фарисеям. Это обличение всех, кто живет двойной жизнью, кто лицемерит, включая и тех, кто именует себя учениками Христовыми.

Грехи, включая самые тяжкие, могут поражать любого человека, даже того, кто близок к Богу, — и пример Иуды дает нам ясное о том свидетельство. Это значит, что таинство Крещения, членство в Церкви, даже участие в богослужебной жизни не являются «гарантией» от грехов, в которые человек может впасть и впадает. Потому обличение Спасителя относится не только к тем, кто остается за пределами Церкви, но звучит как исполненное огромной силы внушение и тем, кто именует себя учениками, кто пребывает в ограде Церкви, кто живет церковной жизнью.

Дни Святой Четыредесятницы, Страстной седмицы даны нам для того, чтобы пред лицем Божиим мы могли, проанализировав свою жизнь, задав самим себе нелицеприятные вопросы, испытав свою совесть, принести искреннее покаяние в грехах, которые мы совершаем. Великий пост и Страстная седмица — это особое время духовного обновления человека. Мы приближаемся к дню Святой Пасхи, и если кто-то еще не успел принести искреннее и сердечное раскаяние, если кто-то еще не нашел в себе силы снять пред самим собой и пред Богом маску, которую он привык надевать, общаясь с людьми, то наступают дни, когда мы должны это непременно сделать, принеся сугубое покаяние Господу и причастившись Святых Христовых Таин.

Завтрашний день, четверг Страстной седмицы, — великий праздник установления святейшего таинства Евхаристии, и по обычаю все православные люди стараются в этот день причаститься Святых Христовых Таин. Я призываю вас к тому же. А если по каким-то обстоятельствам кто-то не может этого сделать, то непременно нужно причаститься в Великую Субботу или в ночь Светлого Христова Воскресения. Именно покаянием и причащением Святых Христовых Таин должно завершаться поприще поста, вводящее нас в радость Светлого Христова Воскресения. И да поможет нам Господь — вне зависимости от того, как удалось нам провести дни Святой Четыредесятницы и Страстной седмицы, — восполнить все, что не удалось совершить, припадая к милости и благости Господа и Спасителя нашего, испрашивая у Него прощение грехов и очищение душ наших.

Аминь.

625