Кирилл (Гундяев), патр. О любви

СЛОВО ЗА ЛИТУРГИЕЙ ПРЕЖДЕОСВЯЩЕННЫХ ДАРОВ
В СРЕДУ ПЕРВОЙ СЕДМИЦЫ ВЕЛИКОГО ПОСТА
В УСПЕНСКОМ КАФЕДРАЛЬНОМ СОБОРЕ
ГОРОДА СМОЛЕНСКА

28 февраля 2001 г.

О любви

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Святой преподобный Ефрем Сирин завершает вторую часть великопостной молитвы прошением ко Господу о ниспослании духа любви, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога (1 Ин. 4, 7).

25

Здесь любовь как величайшая из христианских добродетелей заключает собой перечень этих необходимейших добродетелей: целомудрие, смиренномудрие, терпение...

В молитвословии преподобного Ефрема Сирина они предстают как духовные средства, которые нам необходимо употребить для того, чтобы наполнить спасительным содержанием свою внутреннюю жизнь. Эти добродетели действительно помогают сформировать духовное пространство человеческой жизни таким образом, чтобы мы имели возможность наслаждаться полнотой бытия, были счастливы, или, как говорит о том Слово Божие, обрели блаженство. Основным содержанием духовной жизни человека должна стать любовь, делающая полноту существования достоянием личности. Ибо если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 1-3).

Всякое серьезное размышление на тему любви неминуемо порождает множество вопросов. И в самом деле, что означает любовь к другим людям, как возлюбить ближнего и дальнего, быть может весьма дальнего, и как все это должно устроиться в человеческой душе, когда ее сил не хватает даже на любовь к самым близким и родным?

И порой эта таинственная любовь, к которой призывает нас Сам Бог, начинает восприниматься человеком как далекий и прекрасный идеал, как несбыточная мечта, как явление не от мира сего. Ибо никто не в состоянии рассказать, что означает любовь к дальним и ближним, пока сам не испытает ее в полной мере. Но и в этом случае самая добросовестная попытка описать данную добродетель окажется несовершенной, ибо только совершенный человек способен совершенным образом донести до другого человека свой опыт любви к ближним и дальним. Но никто из нас не совершенен, и потому всякое описание любви как содержания христианской жизни вынужденно будет страдать неполнотой и незавершенностью, оставляя по себе вопросы и недоумения.

Однако тема любви всегда будет занимать мысли людей. Например, преподобный авва Дорофей оставил нам в назидание замечательную, почти математическую по точности, попытку дать наглядный образ любви человека к Богу и к ближнему: «Представьте себе круг, средину его — центр — и из центра исходящие радиусы-лучи. Эти радиусы чем дальше идут от центра, тем больше расходятся и удаляются друг от друга; напротив, чем ближе

26

подходят к центру, тем больше сближаются между собою. Положите теперь, что круг сей есть мир; самая средина круга — Бог, а прямые линии (радиусы), идущие от центра к окружности или от окружности к центру, суть пути жизни людей. И тут то же: насколько святые входят внутрь круга к середине оного, желая приблизиться к Богу, настолько, по мере вхождения, они становятся ближе к Богу и друг к другу... Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога... в той же мере удаляются друг от друга, и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково и свойство любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближними, и сколько соединяемся с ближними, столько соединяемся и с Богом. То есть: 1) чем более человек упражняется в милосердии и любит людей, тем более приближается к Богу, и 2) чем более человек сердцем чувствует личное Божество, тем более он любит людей».

Опираясь на многовековой опыт Церкви, на опыт святых угодников и подвижников благочестия, можно сказать, что любовь есть особое состояние человеческого духа, когда даже самый дальний становится нам близким, когда даже к чужаку наше сердце обращается с трепетом и радостью, когда для блага даже постороннего и незнакомца мы готовы жертвовать чем-то дорогим, а порой и своей жизнью. Лучшее, на мой взгляд, в мировой истории описание этого удивительного состояния человеческого духа дал апостол Павел: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит, Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1 Кор. 13, 4-8).

С чего же начинается в нас жизнь этого таинственного и прекрасного чувства? Она начинается с простого, ибо невозможно в одночасье вырастить в себе такую любовь, которая представляет собой вершину в трудном восхождении по лестнице христианских добродетелей. И первыми ее ступенями являются такие, казалось бы, простые и такие очевидные христианскому сердцу добродетели, как неосуждение ближнего, хранение себя от раздражения, гордыни и гнева, противопоставления себя другим людям. Путь нашего духовного восхождения к вершине христианской любви тернист и очень труден. Однако невозможно обрести любовь в своем сердце, когда наш язык злоречив, когда у нас нет времени на других людей и нет интереса к ним. Невозможно обрести любовь в сердце, которое не отзывается на боль другого человека.

27

Преподобный авва Дорофей учит: «Не делай зла ближнему, не огорчай его, не клевещи, не злословь, не уничижай, не укоряй. А позже начнешь мало-помалу и добро делать брату своему, утешая его словами, сострадая ему или давая ему то, в чем он нуждается. И так, поднимаясь с одной ступени на другую, достигнешь с помощью Божией и верха лестницы. Ибо мало-помалу, помогая ближнему, ты дойдешь до того, что станешь желать и пользы его, как своей собственной, и его успеха, как своего собственного. Это значит возлюбить ближнего твоего, как самого себя (Мф. 19, 19)».

Удивительная способность всем сердцем откликаться на горести и нужды другого является очень важным показателем духовного состояния человека. Она ясно свидетельствует о том, поднимается ли он по лестнице восхождения к вершинам христианских добродетелей или, напротив, сползает в бездну греха. Если сердце молчит, если в нем не происходит никаких движений при виде горя другого человека, если мы не находим в себе ни сил, ни желания сострадательно откликнуться на чужую беду и помочь тому, кто нуждается в нашей поддержке, то это является верным признаком нашей душевной черствости и косности, нашей неспособности расположить свое сердце к тому, чтобы в нем воцарилась любовь. Но, укрепляет нас в братской любви святитель Тихон Задонский, «если ближний и недостоин любви твоей, по твоему мнению, то достоин Бог, Которого он есть раб и Которого образ на себе носит, — достоин Христос, Который кровь Свою за него излиял».

Итак, любовь, которую преподобный Иоанн Лествичник именует «источником Божественного огня в сердце» (Слово 30, 35), есть величайшая христианская добродетель, дело и содержание нашей жизни. Любовь есть то, что постоянно наполняет человека радостью и счастьем, одновременно являясь целью, которую мы должны достигнуть на жизненном пути. Но восхождение к этой цели предполагает упорный и долгий труд, который складывается из последовательного и правильного решения внешне простых, но крайне важных задач в деле нашего духовного самовоспитания и самосовершенствования. «Искорените прежде эти злые древа страстей, и на месте их произрастет одно многоветвистое древо, дающее цвет и плод любви», — говорит святитель Феофан Затворник.

Любовью Бог ведет нас по пути к совершенству: «Для чего заповедал Господь любить врагов (Мф. 5, 44)? Для того, чтобы освободить тебя от ненависти, огорчения, гнева, памятозлобия и сподобить величайшего стяжания совершенной любви, которую невозможно иметь тому, кто не всех человеков равно любит, по примеру Бога, всех людей равно любящего и хотящего, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4)», — утверждает преподобный Максим Исповедник.

28

Святой Ефрем Сирин указывает в своем молитвословии только три добродетели, предшествующие любви, которая есть совокупность совершенства (Кол. 3, 14): целомудрие, смиренномудрие и терпение. Однако таковых добродетелей множество. И только собирая их по крупицам в сокровищницу своего сердца можно расположить его к принятию Божественного дара любви. Потому что никакая человеческая сила не может возвысить наше естество настолько, чтобы мы сделались способными бескорыстно и жертвенно полюбить другого человека. Любовь есть Божий дар, потому что Сам Бог есть любовь. И, передав человеку Свой образ, одарив его Своею благодатью, оживотворив Своею энергией в ответ на нашу духовную борьбу с самими собой и наш подвиг духовного восхождения, Господь в какой-то момент благословляет нас знанием того, что есть любовь, и вселяет сей благодатный дар в наше сердце, потому что любовь покрывает множество грехов (1 Пет. 4, 8).

Святитель Феофан Затворник восклицает: «Люби Бога и ближнего, вот и все! Какой краткий катехизис! Какое несложное законоположение! Только два слова: люби Бога, люби ближнего; даже меньше, одно слово: люби, потому что кто истинно любит Бога, тот в Боге уже любит и ближнего, и кто истинно любит ближнего, тот любит уже Бога».

Вот почему иметь любовь в сердце можно только милостью Божией. И именно в силу этой причины преподобный Ефрем Сирин включает в дивную великопостную молитву прошение ко Господу о ниспослании духа любви, которого взыскуем и мы.

Господь же дауправит сердца ваши в любовь Божию и в терпение Христово (2 Фес. 3, 5).

Аминь.