Кирилл (Гундяев), патр. Права человека и их нравственные основы в европейских религиозных сообществах (Выступление на семинаре «Эволюция моральных ценностей и прав человека в многокультурном обществе», Страсбург, 30 октября 2006 г.)

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ИХ НРАВСТВЕННЫЕ
ОСНОВЫ В ЕВРОПЕЙСКИХ РЕЛИГИОЗНЫХ
СООБЩЕСТВАХ

Выступление на семинаре «Эволюция моральных
ценностей и прав человека в многокультурном
обществе»

Страсбург, 30 октября 2006 г.

Прежде всего, я хотел бы сказать вам, что испытываю большое удовлетворение от того, что мне представилась возможность рассказать о взгляде Русской Православной Церкви на права человека именно здесь, в Страсбурге, — на площадке, которую предоставляет Совет Европы. Есть две причины для этого удовлетворения. Во-первых, я представляю православное ви́дение прав человека в «опытной» организации, которая за последние несколько десятилетий накопила богатые знания и навыки работы в этой области. Во-вторых, я высоко ценю сам факт проведения подобной конференции: это говорит о том, что Совет Европы открыт к слышанию голосов различных культур, существующих в европейском пространстве. Для меня это свидетельство того, что Совет Европы — это не какой-то элитарный клуб, далекий от общества, а живое пространство общения между европейскими народами, в том числе относительно ценностей, которыми они живут.

138

В апреле этого года Священный Синод Русской Православной Церкви принял решение разработать документ, отражающий ее взгляд на права человека и правозащитную деятельность. Разработка этого документа только началась. Поэтому сейчас я могу представить вашему вниманию только направления этой работы и постановку проблемы. Как известно, на результаты любой работы серьезное воздействие оказывают мотивы, которыми руководствуются ее авторы. Поэтому вначале я хотел бы обозначить две основные причины, по которым Русская Православная Церковь именно сегодня поднимает вопрос прав человека.

Прежде всего, сейчас самое подходящее время для глубокого осмысления этой концепции с позиции нашей тысячелетней духовной и национальной традиции. Ни для кого не секрет, что концепция прав человека и ее институты — это понятия и реальность, которые сформировались в западной культуре. Поэтому их заимствование требует адаптации к конкретной жизни того или иного народа. К сожалению, после Второй мировой войны, когда тема прав человека стала наиболее актуальной в международных отношениях и выдвинулась на первое место во внутренней жизни многих стран мира, Русская Православная Церковь была лишена возможности свободно рассуждать на эту тему. В советском обществе права человека не воспринимались как серьезный вызов. Подписывая международные документы по защите прав человека, Советский Союз имел в виду собственные стандарты прав человека, неприкосновенность которых поддерживалась мощью государственной власти. Сегодня над Православной Церковью не довлеют внешние авторитеты, поэтому она может свободно высказать свое мнение

139

о правах человека. Кроме того, эти рассуждения опираются пусть на небольшой, но практический опыт 15 лет жизни в обществах, которые ориентируются на нормы прав человека.

С другой стороны, Русская Церковь стремится внести свой вклад в развитие универсального характера прав человека. Мне уже не раз доводилось слышать мнение, что русские, мол, захотели обзавестись своей «карманной» концепцией прав человека, а затем оправдывать с ее помощью любые свои действия. Хотел бы со всей ясностью сказать, что никто еще не придумал другого способа говорить об универсальных истинах, кроме как на языке своего национального опыта. До сих пор понимание и применение прав человека носят серьезный культурный отпечаток Запада. Может быть, это не очень заметно на самом Западе, но это хорошо видится на Востоке, в Азии, Латинской Америке и Африке. Поэтому рано говорить о том, что универсальное ви́дение прав человека уже существует. На самом деле мы только стоим на пороге выработки действительно универсального понимания прав человека, в которое каждая культура внесет свой вклад. Думаю, что это является одной из первоочередных задач межцивилизационного диалога.

Я не отрицаю, что Запад внес и вносит очень весомый и значительный вклад в этот процесс, но необходимо учитывать и другие голоса. Обращаясь к языку своей национальной культуры, каждый народ обращается к тому универсальному, что в ней есть. Русская культура особенно чувствительна к универсальным обеспокоенностям человека. В ней глубоко заложена традиция осмысления темы свободы, милосердия, человеколюбия. Об этом свидетельствуют

140

русское богословие, духовность, философия, литература, искусство, которые с интересом принимаются в разных странах мира. Вот какими мотивами руководствуется Русская Церковь при рассмотрении темы прав человека.

Теперь позвольте мне представить основные направления, по которым ведется размышление в рабочей группе, отвечающей за подготовку документа по правам человека. На наш взгляд, подобный документ должен начинаться с осмысления идейного ядра прав человека, а затем переходить к практическим выводам. Очевидно, что центральной идеей концепции прав человека является представление о ценности человеческой личности. Согласно этому взгляду благо каждого человека должно составлять главную цель любого общественного устройства. Я сказал бы, что это понимание выстрадано человечеством в страшных войнах XX века, которые начинались под влиянием идей национального, расового, идеологического или экономического величия. Человечество увидело, что это тупиковый путь, — он ни к чему не ведет. Каждая жизнь и личность имеют ценность и призвание к доброй жизни. И эта идея, заложенная в правах человека, находит отклик в сердцах многих людей по лицу земного шара, независимо от их веры и национальности.

Конечно, христианство не может не откликнуться на эту идею, потому что именно оно вскормило ее. Как же может быть иначе, если в очах Бога, сотворившего этот мир, человек занимает особое место и пользуется Его особой любовью? В Священном Писании отношение Бога к человеку выражается греческим словом «агапе» — любовь. В традиции христианской мысли эта любовь конкретизируется и превращается

141

в устойчивое понятие человеколюбия. Святые отцы называют Бога человеколюбивым. В православном богослужении это определение Бога встречается чаще всего. Каждый человек призван воплощать этот же принцип в отношении с ближним. Поступая иначе, он идет против Бога. Со своей стороны, русская богословская, философская и литературная традиция всегда ставила и ставит тему человека и любви к нему на одно из первых мест. Совсем недавно Александр Солженицын вновь выразил эту идею применительно к политической сфере. Он сказал: «Сбережение народа — высшая изо всех наших государственных задач» ¹.

Однако любовь к человеку означает определенное понимание его блага, которое опирается на представления о человеке. Кроме того, важно, какими средствами добиваться этого блага. Ведь можно унижать человека и считать, что мы ему приносим благо. Поэтому цель и средства должны быть согласованы между собой в одном духе человеколюбия. В современном многокультурном обществе существует удивительное единомыслие по поводу блага человека, однако оно затрагивает только материальную сторону человеческого существования. Конечно, в этом нет ничего плохого, потому что наша любовь к ближнему должна проявляться в том числе и в обеспечении его материального благополучия. Поэтому совершенно справедливо, когда государство заботится о выстраивании эффективной экономики, а также создает систему социальной защиты и заботы о человеке.

¹ Из интервью газете «Московские новости», 2006. № 15 (28 апреля).

142

В то же время (к сожалению, это приходится констатировать) сегодня забота о духовном благе человека оставлена на его собственное усмотрение и не является предметом беспокойства для государства и общества. На первый взгляд идея о том, что каждый сам определяет, что служит его духовному благу, является очень красивой и возвышенной. На деле получается так, что, устраняясь из этой сферы, государство и общество отдают тему морали в публичном пространстве на откуп отдельным группам заинтересованных людей, которые на духовных пороках человека делают власть, деньги или удовлетворяют свои личные амбиции. При этом такое положение дел оправдывается «свободным выбором» людей, которые потребляют эту продукцию. Однако создать спрос на аморальную продукцию несложно, учитывая неустойчивое моральное состояние поврежденной грехом человеческой природы. Есть такой древний христианский рассказ: отшельник пришел со своим молодым учеником по некоторой надобности в большой город; им встретилась блудница, которая сказала старцу: «Ты трудился много лет над этим молодым человеком, чтобы воспитать в нем добродетели. Хочешь ли, за несколько минут я разрушу всю твою работу?» На это старец ответил, что вполне верит ей, потому что идти в гору гораздо труднее, чем катиться с нее.

Происходит странная вещь: человек знает, как поступать хорошо, и хотел бы так жить, но ложная привлекательность порока и слабость воли направляют его в другую сторону. Эта истина известна человечеству с незапамятных времен. В Послании к Римлянам апостол Павел выразил ее очень лаконично: Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю (Рим. 7,15).

143

Причиной этого состояния является грех, который искажает природу человека. В современном мире не принято говорить о грехе. Секулярный мир просто наложил табу на это слово. В то же время для многих религий понятие греха является одним из ключевых в понимании состояния человеческой природы. И нерелигиозным людям из повседневной жизни хорошо известно, что человек способен ошибаться и совершать неправильные поступки, которые приносят вред ему и другим.

Таким образом, грех — понятие универсальное. Однако из этого понятия надо сделать правильный вывод. Общество не должно карать человека за нарушение нравственности, если он в своей личной жизни не придерживается моральных установлений. Но в публичной сфере оно должно поддерживать нравственные ориентиры, потому что по своей нравственной неустойчивости человек нуждается в этой поддержке. То, что происходит сегодня в наших странах, совершенно противоположно этой задаче. В публичной сфере, прежде всего в СМИ, человека не только не призывают к соблюдению моральных норм, но разными способами убеждают в необходимости их нарушения. В результате общество лишает людей свободы нравственного совершенствования.

Самоустранение общества и государства от поддержки традиционных моральных норм приводит к тому, что общество сталкивается с оскорблением религиозных чувств и рекламой псевдорелигиозных движений, которые пользуются публичной сферой для распространения своих взглядов. Кроме того, в национальном и международном праве начинают вводиться противоречащие традиционной морали нормы, которые

144

затем реализуются в политике государств. Получается, что меньшинства навязывают свои нормы большинству. В Европе сейчас стало обыденным делом, когда из ее публичной сферы удаляется все, что связано с христианством, для того чтобы не оскорблять чувств представителей других религий. В результате происходят потакание нетерпимости религиозных меньшинств и умаление прав религиозного большинства. Что же видят люди? Права человека не могут защитить их культурные и религиозные традиции. Тогда они идут в ряды крайне правых. А потом мы удивляемся, почему эти политические направления получают поддержку на выборах...

Уверен, что забота о духовных потребностях, причем на основе традиционной морали, должна вернуться в публичную сферу. Поддержка моральных норм должна стать общественным делом. И именно механизм прав человека может активно способствовать этому возвращению. Я говорю о возвращении, потому что норма согласования прав человека и традиционной морали содержится во Всеобщей декларации прав человека 1948 года. В частности, в ней говорится: «При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе» (ст. 29 п. 2).

Разговор о морали вытекает из вопроса о цели и смысле института прав человека. Свобода не может быть целью в себе, иначе мы будем вынуждены

145

признать и ее крайние проявления, которые приводят к саморазрушению человека и распаду общества. Например, проблема с оскорблениями религиозных чувств состоит не в том, что существует свобода слова или свобода творчества, а в том, как используется эта свобода. Трагедия современных правозащитников состоит в том, что они часто не чувствуют, что человек или группа людей могут использовать свободу не во благо, а во зло других людей, преследуя свои узкие интересы.

Однако понимание того, что хорошо, а что плохо, само по себе не появится. Оптимистический взгляд Руссо на природу человека давно показал свою утопичность. По моему глубокому убеждению, принцип свободы, который сегодня защищен институтами прав человека, должен быть гармонизирован с моралью и верой. Эта гармонизация должна быть отражена в устройстве современного общества. В противном случае общественная система, выстроенная исключительно на правах человека, окажется хрупкой и разрушит сама себя.

Одним из аргументов против присутствия норм морали в публичной сфере является утверждение о том, что единой морали не существует. «Сколько людей, столько и мнений, — а значит, столько же и подходов к морали», — говорят противники поддержки нравственности в общественной жизни. Нет, мораль — одна. В пределах десяти заповедей основные религии мира согласны между собой. С этими же заповедями, как правило, согласуется и светская этика. Единство морали основано на таком свойстве человека, как совесть. Различные мировоззренческие традиции могут возводить ее к разным источникам. Христианство

146

полагает, что это заложенный в человека Божественный закон, который подсказывает ему, что опасно для него, а что нет.

Единство морали еще раз подтвердили результаты различных мероприятий, которые прошли в нынешнем году при активном участии Русской Православной Церкви. В этом году тема прав человека обсуждалась представителями российского общества и людьми русской культуры из разных стран мира на Всемирном Русском Народном Соборе. В мае в Вене прошли собеседования Русской Православной Церкви с Римско- Католической Церковью. В начале июля в Москве состоялся саммит религиозных лидеров. В сентябре совместно с Советом Европы в Нижнем Новгороде прошла конференция «Диалог культур и межрелигиозное сотрудничество». Все эти встречи показали, что не только у разных христианских конфессий, но и у основных религиозных общин мира и даже у приверженцев светских нравственных систем ценностей есть общее понимание моральных норм. На всех конференциях мы находили достаточно широкую поддержку со стороны различных религиозных и светских сил. Конечно, мы по-разному верим в Бога, но, например, одинаково с уважением относимся к религиозным чувствам людей и не считаем, что их можно оскорблять ради свободы самовыражения.

Почему же мнение большинства игнорируется и не учитывается в устройстве современного общества? Этот вопрос мы сегодня адресуем мировому сообществу. Понятно, что согласование свободы личного морального выбора и моральных ценностей общества — очень трудная задача. При ее решении одними запретами и контролем дела не решишь. Воспитание

147

морального поведения должно быть общественной целью. Никакие политические или экономические интересы не должны эту цель искажать. Конечно, если в своей частной жизни человек не следует этим нормам, ни государство, ни общество не должны применять каких-либо санкций или наказаний. Но с экрана телевизора или в школе человека должны учить не тому, как найти себе любовницу, а тому, как создать и сохранить семью; не тому, как обманным путем заработать на жизнь, а тому, как это сделать честным трудом.

Для того чтобы моральные нормы и ценность религиозной традиции присутствовали в публичном пространстве, необходимо выстраивать механизмы диалога властных структур и религиозных общин, взаимодействия общества и религии. Религиозные организации должны иметь возможность вступать в диалог и реально влиять на принятие основополагающих решений, поскольку они являются главными носителями моральных ценностей в любом обществе. Необходим многосторонний диалог как на национальном, так и на международном уровнях. Было бы очень хорошо, если бы Совет Европы, Европейский союз и ООН начали развивать консультативные органы, которые вступали бы в диалог с религиозными организациями.

В современных условиях многокультурности практически любого общества ни одна религия не может претендовать на особый статус. Однако должны учитываться место каждой религии в обществе и ее вклад в жизнь общества. Политическая и социальная системы должны быть выстроены так, чтобы религиозные организации могли работать со своими последователями,

148

в том числе и в публичной сфере: в области образования, здравоохранения, социального служения и так далее. Поэтому в странах своего присутствия Русская Церковь выступает за преподавание православной культуры в светской школе, за введение института полковых священников, присутствие религиозных тем в СМИ, социальную работу религиозных организаций. Сегодня православная общественность стремится включиться и в активную деятельность по защите прав людей во всех сферах общественной жизни. Так, существуют планы по созданию правозащитного центра при Всемирном Русском Народном Соборе. Уверен, что приобретаемый опыт будет помогать нам и далее развивать правозащитную деятельность. Хотел бы подчеркнуть, что в процессе своей работы мы открыты для диалога и сотрудничества со всеми общественными силами.