"Услышьте сие, все народы". Другой: услышьте это. ²⁾ "Внемлите, все живущие во вселенной". Другой: на закате. ³⁾ Третий: на западе. ₄₎ В еврейском: во вселенной (олд). "Земнородные и сыны человеческие". Другой: человечество и притом сыны каждого мужа.⁵⁾ "Богатый вместе с убогим". Другой: вместе ⁶⁾. (Ст. 1-3).

1. Теперь пророк хочет сказать нам нечто великое и таинственное. Он не призывал бы к слушанию жителей всей земли, не составлял бы зрелища вселенского, если бы не намеревался сказать нам что-нибудь великое, славное и достойное великого собрания. Он уже не иудеям только, живущим в Палестине, изрекает пророчество, но, как апостол и евангелист, обращает речь ко всему роду человеческому. Закон научал народ в одном углу вселенной, а слово проповеди (евангельской) возвещено по всей земле и распространилось по всем странам, какие только освещает солнце. Тот был некоторым руководством и предуготовлением и служил к осуждению и смерти, а это – благодать и мир. Итак, если он призвал к слушанию весь род человеческий, то приступим, и мы и посмотрим, что хочет сказать нам Псалмопевец, общий наставник рода человеческого. Как, хотя бы то были варвары, хотя бы мудрецы, хотя бы простолюдины, ты всем повелеваешь приступить? Да, говорит; поэтому и начинает так: "все народы", и еще присовокупляет: "земнородные и сыны человеческие", разумея все человечество. О, какое учение! Как оно полезно всем и относится ко всем! Поэтому он и призы-

_____________

1) ἐπινίκιος. Симмах.

2) τοῦτο. Неизвестный переводчик. См. Ориг. Экз.

3) ἐγκατάδυσιν. Неизвестный. См. Ориг. Экз.

4) κατάδυσιν. Акила и Симмах.

5) ἡ τε ἀνθρωπότης, προσέτι δὲ καὶ οί υἱοι ἐκάστρου άνδρὸς. Симмах.

6) ὁμοῦ. Неизвестный переводчик. См. Ориг. Экз.

231

вает всех не только просто слушать, но и повелевает внимать возвещаемому с великим усердием и ревностью. Не сказал только: "услышьте сие, все народы", но и: "внемлите". Выражение: "внемлите" значит не что иное, как слушать с усердием и напряженным вниманием. Слово "внемлите" (ἐνοτίσασθαι) употребляется собственно тогда, когда кто-нибудь говорит к самому уху, и сам, внимая, и другого, заставляя внимать внушаемому. "Внемлите, все живущие во вселенной". Если есть племена, еще не сложившиеся в народы, рассеянные и кочующие, то и их, говорит, я призываю к слушанию. И посмотри на мудрость проповедника. Прежде всего он возбудил внимание и возвысил душу слушателей, призвав всех их вместе к слушанию; а потом, когда призвал, смиряет гордость их, чтобы они по многочисленности своей не стали превозноситься. Действительно, кто намеревается говорить о предметах любомудрия, тому особенно нужны такие слушатели, сокрушенные и смиренные, чуждые гордости и тщеславия. Как же он смирил их душу? Напомнив им об их природе. Сказав: "народы", он присовокупил: "земнородные и сыны человеческие"; указал на природу, из которой начало бытия нашего, напомнил об общей матери всех нас. Для чего он прибавил: "сыны человеческие"? Так как он сказал: "земнородные", то чтобы кто-нибудь не подумал, подобно языческим баснословам, будто люди в начале выросли из земли, как некоторые баснословили, представляя людей посеянными, он и прибавил: "сыны человеческие". Отцы ваши – люди, но начало бытия у вас и у них – земля. "Что гордится земля и пепел?" (Сир. 10:9) Представь свою мать, и смири гордость, укроти высокомерие; вспомни, что ты "прах ты и в прах возвратишься" (Быт.3:19), и оставь всякое тщеславие. Мне нужен такой слушатель; для того я смиряю тебя, чтобы сделать тебя способным к принятию возвещаемого. "Богатый вместе с убогим". Видишь высокое достоинство Церкви. В самом деле, не высокое ли это достоинство, что она не делает выбора между слушателями по званиям, но равно преподает все учение, предлагает общую трапезу и богатому и бедному? Сказав о том, что соединяет всех, т.е. что все – земнородны, все – сыны человеческие, указав на общую всех природу, пророк потом обращается к кажущемуся различию и неравенству в житейском отношении и отвергает это различие, призывая всех вообще, потому что у нас общая природа. Призываю, говорит, всех вообще, потому что у нас общее жилище – вселенная; вы придумали различие по богатству и бедности, и ввели неравенство, но я опять отвергаю его, не предпочитая богатых и не

232

унижая бедных, равно не призывая и одних бедных и не отгоняя богатых, но призывая тех и других, и не просто тех и других, тех прежде, а этих после, или этих прежде, а тех после, но "вместе". Пусть будет общее собрание, общее слово, общее слушание. Хотя ты богат, но ты произошел из того же праха, явился на свет так же, как и бедный, одинаковым рождением: и ты – сын человеческий, и он.

2. Если же самое главное и существенное у всех вас одинаково и равно, то для чего ты превозносишься тенями и призраками, из-за ничтожного расторгая общее? У вас общая природа, общее рождение, общая собственность: для чего же ты делаешь внешнюю принадлежность поводом к разделению? Я не терплю этого, и потому призываю тебя вместе с бедным: "богатый вместе с убогим". В других местах не увидишь вместе богатого и бедного, ни в судилищах, ни в царских чертогах, ни на торжищах, ни на пиршествах; там один в чести, другой в презрении, тот с дерзновением, этот со стыдом: "мудрость бедняка пренебрегается, и слов его не слушают" (Еккл. 9:16); "заговорил богатый, – и все замолчали и превознесли речь его до облаков; подвергся несчастью бедняк, и еще бранят его; сказал разумно, и его не слушают" (Сир. 13:27, 28). А здесь не так. В церкви я не терплю такого преимущества и такого безумия, но предлагаю всем общее учение. Посмотри на мудрость учителя, как он еще прежде, нежели начал проповедь, одним воззванием преподал величайший урок. Призвав всех вместе, он не попустил ни богатому превозноситься, ни бедному оставаться в унижении, и показал, что как богатство не есть благо, так и бедность не есть зло, но то и другое относится к вещам излишним и внешним. Для меня, говорит, нет никакого различия, будешь ли тем, или этим; ни в богатстве твоем я не вижу преимущества, ни в бедности недостатка. Но, может быть, кто-нибудь скажет ему: если ты человек, имеющий такую же природу, то как ты считаешь себя достойным и способным быть учителем вселенной и призываешь всех с концов земли? Разве ты имеешь сказать что-нибудь достойное такого собрания? Да, говорит он. Призвав вселенную, и тем сделав слова свои достоверными, послушай, что говорит он: "уста мои изрекут премудрость и размышление сердца моего – разумение" (ст. 4). Другой переводчик говорит: прошепчет ¹⁾ сердце мое разумение. В еврейском: произнесет (уагиф). Видишь ли, как он скоро объяснил слова свои? Не о богатствах, говорит, я буду беседовать, не об отличиях,

_______________

1) μινυρίσει. Неизвестный переводчик. См. Ориг. Экз.

233

не о власти, не о силе телесной, не о другом чем-нибудь из вещей тленных; я намереваюсь обстоятельно говорить о премудрости, которая не напрасно и не случайно досталась мне. "Приклоню к притче ухо мое, открою в псалтири загадку мою" (ст. 5). Другой: приклоню к притче ухо мое. ¹⁾ В еврейском сказано: к притче (ламасал). "Открою в псалтири загадку мою". Другой: загадку мою. ²⁾ В еврейском: идафи. Какая связь этих слов с выше сказанными? Вместо учителя я вижу теперь слушателя. Он призвал всех к слушанию чего-то полезного, и когда все пришли и собрались, когда обещал сказать нечто мудрое, тогда, еще не сказав ничего, оставляет место учителя и переходит на место слушателя: "приклоню", говорит, "к притче ухо мое". Почему же он поступает так? Весьма благоразумно и согласно с предыдущим. Так как он сказал: "уста мои изрекут премудрость", то, дабы кто-нибудь не подумал, что будет сказано нечто человеческое, и в словах: "размышление сердца моего" не подозревал собственного его изобретения, он удостоверяет здесь, что возвещаемое божественно и что он не проповедует ничего собственного, но что слышал, то и говорит. Я приклонил, говорит, слух мой к Богу, услышал от Него, и что низошло свыше в душу мою, то и возвещаю. Подобным образом говорил и Исаия: "Господь Бог дал Мне язык мудрых, пробуждает ухо Мое, чтобы Я слушал" (Ис. 50:4). Также Павел: "вера от слышания, а слышание от слова Божия" (Рим. 10:17). Видишь ли, что и он был прежде слушателем, а потом стал учителем? Потому другой переводчик и сказал: и прошепчет сердце мое. Что значит: прошепчет? Пропоет, произнесет некоторую духовную песнь. Если же он называет ее "размышлением сердца моего", не смущайся; что он принял от Духа, тому постоянно поучался, о том часто размышлял в самом себе, и уже размыслив возвещал другим. Что значит: "к притче"? Это слово имеет много значений. Оно означает и молву, и пример, и порицание, как, напр., когда говорится: "сделал нас притчей у язычников, кивают на нас головою народы" (Пс. 43:15). Притчею называется также загадочная речь, которую многие называют вопросом, требующим разрешения, когда она выражает нечто, но из самих слов не ясна, заключая в себе сокровенный смысл, каковы, напр., слова Сампсона: "из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое" (Суд. 14:14), и – Соломона: "чтобы разуметь притчу и замысловатую

____________

1) παραβολῇ. Неизвестный переводчик. См. Ориг. Экз.

2) αἴνιγμα. Неизвестный переводчик. См. Ориг. Экз.

234

речь" (Притч. 1:6). Называется притчею и подобие: "другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем" (Мф. 13:24). Называется притчею и переносное выражение, напр.: "сын человеческий! предложи загадку и скажи притчу: большой орел с большими крыльями..." (Иез. 17:2-3), где орлом называется царь. Притчею называется также прообраз и предначертание, как показывает Павел, когда говорит: "верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и, имея обетование, принес единородного" (Евр. 11:17), т.е. в прообразе и предначертании.

3. Итак, что же здесь называет он притчею? Мне кажется, так называет он повествование. Не смущайся, что он употребляет речь загадочную и весьма трудную для разумения; он делает это для того, чтобы возбудить слушателя; так как речь легкая для разумения доводит многих до невнимательности, то он и говорит притчею. Потому и Христос многое говорил в притчах, а наедине ученикам объяснял их. Притча отличает слушателя достойного от недостойного; достойный старается узнать смысл сказанного, а недостойный оставляет его без внимания. Так и было тогда, иудеи и трудною для разумения речью не возбуждались и не располагались делать вопросы: так мало они внимали сказанному! Прикровенная речь вообще может сильно побуждать к исследованию. Поэтому и Христос поступал так, говорил в притчах, для того, чтобы возбудить и расположить иудеев, беспечных и сонливых, к внимательнейшему слушанию. Но они, не смотря и на это, не были внимательны; а ученики слушали прилежно, и когда не разумели, тогда особенно и были внимательны из-за того, что не разумели. Потому Он и объяснял им притчи наедине. Потому и пророк говорит: "приклоню к притче ухо мое, открою в псалтири загадку мою". "Загадка" есть речь прикровенная и загадочная, как он говорит и в другом месте: "открою в притчах уста мои, возвещу изначальные гадания" (Пс. 77:2). Ее он осмелился назвать премудростью потому, что был подвигнут божественным откровением; сказал: "в псалтири", для того, чтобы показать духовный смысл учения и бывшее ему вдохновение свыше; предложил наставление в виде песнопения для того, чтобы сделать речь свою приятною. Видишь ли, какое составил он предисловие? Призвал вселенную, отверг неравенство, бывающее в жизни, напомнил о природе, смирил высокомерие, обещал сказать нечто великое и высокое, сказал, что ничего не будет говорить от себя, но только то, что слышал от Бога, заметил, что речь его будет весьма неясна, чтобы сделать нас

235

внимательнее, обещал научить нас духовной мудрости, о которой размышлял он постоянно. Будем же внимательны и не пропустим ничего. Если слово его есть премудрость, притча и загадка, то требуется напряженное внимание. Что же это за поучение, что за загадка, что за притча, что за премудрость, которую он слышал свыше? "Зачем", говорит, "бояться мне в день бедственный?" Другой переводчик говорит: во дни лукавого. ¹⁾ Третий: зла. ²⁾ В сирском бедствия (ра); в еврейском также: ра. ³⁾ "Беззаконие ноги моей окружит меня" (ст. 6). Другой: следов ⁴⁾ моих. В еврейском: злоба гонителей моих окружает меня (аон акувваи исуввуни). Видишь ли, как слова его загадочны, приточны, прикровенны и весьма неясны? Но, если угодно, узнаем наперед, о каком говорит он "дне бедственном". Какой день Писание обыкновенно называет лютым? День бедствий, наказаний, скорбей. Так и в другом месте он говорит: "блажен помышляющий о бедном и убогом! В день лютый избавит его Господь" (Пс. 40:1). Таков день будущего суда, страшный и ужасный для грешников. Видишь ли первый урок высочайшего любомудрия, который научает тебя, что, достойно страха и что – презрения? Кто не делает этого превосходного различия, тот находится как бы в глубоком мраке и расстройстве, и не знает, что делать.

Если мы не станем различать, чего должно страшиться и что презирать, то жизнь наша будет исполнена многих заблуждений, многих опасностей. В самом деле, крайне безумно – бояться того, что недостойно страха, и смеяться над тем, чего должно страшиться. Тем и отличаются люди взрослые от детей, что последние, не имея зрелого разума, боятся масок и людей, одетых в мешок, между тем как оскорбить отца или мать считают за ничто; бросаются на огонь и горящие светильники, а боятся какого-нибудь шума, не имеющего в себе ничего страшного; а взрослые не подвержены ничему такому. Но так как многие неразумнее детей, то пророк и делает такое различие, говоря, чего должно страшиться, – не того, что для многих кажется страшным, т.е. бедности, незнатности, болезни, которые для многих кажутся не только страшными, но даже ужасными и невыносимыми, – ничего подобного он не внушает, – а только одного греха. Это означают слова: "беззаконие ноги моей окружит меня". Итак, вот приточное слово, вот новое

______________

1) ἐν ἡμέραις πονηροῦ. Неизвестный переводчик. См. Ориг. экз.

2) κακοῦ. Неизвестный. См. Ориг. Экз.

3) В еврейском также: ра.

4) ἰχνέων. Симмах.

236

и необыкновенное учение! Действительно, для многих кажется новым и необыкновенным – говорить, что не должно бояться никаких житейских скорбей. "Зачем бояться мне в день бедственный"? Только одного, говорит, боюсь я, чтобы беззаконие на пути моем и в жизни моей не окружило меня. Пятою (ногой) Писание называет коварство. "Который ел хлебы мои", говорит пророк, "поднял на меня пяту" (Пс. 40:10), Также Исав сказал об Иакове: "запнул меня уже два раза" (Быт. 27:36). Таков грех: он коварен и способен к обольщению. Его, говорит, боюсь я, – греха, который обольщает меня, который окружает меня.

4. Поэтому и Павел называет грех "запинающим" (Евр. 12:1), выражая, что он часто, легко и удобно овладевает нами. В здешних судилищах люди опасаются многого, и богатства, и власти, и клеветы, и обмана; а там нет ничего подобного, но страшен один только грех, окружающий предающихся ему со всех сторон и поступающий свирепее неприятельского войска. Потому нужно всячески стараться, чтобы не быть окруженным от него, и, если видим, что он хочет напасть на нас, то убегать от сетей его, как делают на войне искусные воины; если же будем уловлены от него, то немедленно разрывать узы его, как сделал Давид, сокрушив силу его покаянием. Он был пленен грехом, но скоро избавился от него. Кто боится греха, тот никогда не будет бояться ничего другого, но будет смеяться над благами настоящей жизни и презирать скорби, потому что один только страх греха потрясает душу его. Кто имеет этот страх, для того ничто, поистине ничто другое не страшно, ни сама смерть, которая страшнее всего, но только – один грех. Почему? Потому, что грех предает человека геенне, подвергает вечным мучениям. С другой стороны такой страх ведет ко всякой добродетели. Представь, как важно не превозноситься житейскими благами, не малодушествовать в бедствиях, не прилепляться ни к чему настоящему, заботиться о будущем, ожидать последнего дня, проводя жизнь в этом страхе. Такой человек сделается ангелом, опасаясь только одного греха и ничего другого; он не будет бояться ничего другого, если будет одного этого бояться, как должно бояться, и напротив, кто не боится этого, тот испытает много страшного. "Надеющиеся на силу свою и множеством богатства своего хвалящиеся" (ст. 7). Другой переводчик говорит: гордящиеся. ¹⁾ "Брат не избавит, избавит ли (вообще) человек? Не даст он Богу выкуп за себя. И цену искупления души своей, (хотя бы) он и трудился вечно"

_______________

1) ἀλαζονειόμενοι. Неизвестный переводчик. См. Ориг. Экз.

237

(ст. 8, 9). Может быть, кто-нибудь спросит: какая здесь связь речи? Великая, непрерывная и весьма близкая. Так как он говорит о суде, будущем страшном отчете, о неподкупном приговоре, а в здешних судилищах многие извращают правду, подкупают судей и избегают наказания, то возвещая неподкупность того суда и усиливая страх, о котором сказал выше, он присовокупляет и это, объясняя, что подлинно хорошо, как он сказал, страшиться одного только греха и ничего другого. Там нельзя извратить правды деньгами, или избавить себя от геенны подарками; там не спасает ни покровительство, ни красноречие, и ничто другое подобное. Как бы ты ни был богат, какую бы ни имел власть, с кем бы ни был знаком, все это тщетно и бесполезно; там каждый наказывается и увенчивается по делам своим. И современник Лазаря был весьма богат, но богатство не принесло ему никакой пользы (Лк. 16); и девы были знакомы с другими девами, но эта близость нисколько не помогла им (Мф. 25), потому что там требуется только одно. Поэтому вы, говорит пророк, надеющиеся на богатство и облеченные властью, напрасно и тщетно превозноситесь; с вами не пойдет на тот суд ни обилие богатства, ни сила власти; ни дружба, ни родство, и ничто другое не избавит вас. Там нельзя дать деньги, выкуп или цену за душу свою, чтобы спастись. Как же говорит Писание: "приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители" (Лк. 16:9)? Что значат эти слова? Они не заключают в себе ничего противного, ничего несогласного с вышесказанными, но весьма согласны с ними. Здесь говорится, что нужно приобретать друзей в настоящей жизни, употребляя богатство и расточая имущество на нуждающихся; здесь заповедуется не что другое, как только щедрая милостыня. Если ты отойдешь туда, не сделав ничего такого, то никто не будет ходатайствовать за тебя. Не дружба людей ходатайствуем за нас, но то, что друзья приобретены богатством; потому Господь и присовокупил: "друзей богатством", дабы ты знал, что тебя защитят сами эти дела твои: милосердие, человеколюбие, щедрость к нуждающимся. А что ни родство, ни дружба не принесут никакой пользы без дел, об этом послушай, что говорит пророк: "если бы нашлись сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, не спасли бы ни сыновей, ни дочерей" (Иез. 14:14, 18). Но что я говорю о будущей жизни, если и в настоящей дружба нисколько не защищала? Так, сколько плакал и рыдал Самуил, и, однако, не спас Саула (1 Цар. 15:35)! Сколько молился Иеремия, и, однако, ни в чем не помог иудеям, но еще получил запрещение молиться (Иер. 14:7, 11)! И удивительно ли, что Иеремия

238

нисколько не помог им, когда даже Моисей, как сказано, если бы он был в то время, не мог бы спасти тогдашних иудеев, которые предавались нечестию и сами от себя не оказывали ничего доброго (Иер. 15:1)?

5. Сколько скорбел об иудеях Павел, сказавший: "Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение" (Рим. 10:1), и, однако помогла ли им его молитва? Нисколько. Но что я говорю о молитве, когда он желал даже быть отлученным за них от Христа (Рим. 9:3)? Итак, не напрасны ли молитвы святых? Нет; напротив, они имеют великую силу, если и ты содействуешь им. Так Петр воскресил Тавифу не только по своей молитве, но и потому, что она отличалась милосердием (Деян. 9:36). Так и другим помогали молящиеся святые. Но так бывает здесь, где еще продолжаются труды и подвиги; а там нет ничего такого, но спасение зависит только от дел. Потому пророк и смеется весьма сильно над богатыми и гордыми. Он не сказал: имеющие богатство, или приобретшие силу, но: "надеющиеся на силу свою и множеством богатства своего хвалящиеся", смеясь и укоряя их за то, что они надеются на тени и превозносятся дымом. Хорошо также сказал он: "не даст цену искупления души своей", потому что цена души выше даже целого мира, как говорит Господь: "какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?" (Мф. 16:26) А чтобы ты убедился, что цена души выше целого мира, послушай, что говорит Павел о других святых: "скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин" (Евр. 11:37-38). Подлинно, мир – для души. Как отец не взял бы дома за сына, так и Бог не взял бы мира за душу; но от нее требуются дела и подвиги. Хочешь ли знать, как велика цена душ наших? Единородный Сын Божий, желая искупить их, принес в жертву не мир, не человека, не землю, не море, но честную кровь Свою. Так и Павел говорит: "вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков" (1 Кор. 7:23). Видишь ли великость цены? Следовательно, когда ты погубишь душу свою, купленную такою ценою, то как можешь опять искупить ее? "Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает" (Рим. 6:9). Видишь ли, как велика цена, как высоко достоинство души? Не пренебрегай же ею и не делай ее пленницей. "Будет (ли) жить до конца, не увидит погибели?" (ст. 10). Другой переводчик говорит: и успокоился во век. ¹⁾ Третий:

______________

1) ἐπαύσατο. Акила.

239

успокоившись в веке сем, будет жить во век. ¹⁾ Сказав о богатых и сильных и показав, что от этого нет им никакой пользы, пророк говорит теперь о живущих добродетельно, в трудах и скорбях, и ободряет подвижников любомудрия. Не говори мне, продолжает он, что здесь труды и огорчения, но представь плоды, вспомни, что человек бессмертен, что за ними следует вечная жизнь, не имеющая конца. Поэтому, не гораздо ли лучше, – немного потрудившись здесь, получить вечный покой, нежели, насладившись немного, мучиться бесконечно? Далее, желая показать, что не только там награды и венцы, но еще и здесь бывает начало воздаяния, он продолжает: "ибо он видит, что мудрые умирают (и) одинаково (с ними) безумный и неразумный погибают и оставляют чужим богатство свое" (ст. 11). Не возражай мне: ты говоришь только о будущем; нет, я и здесь даю тебе задаток (будущих) венцов, или лучше, залог их и сами награды. Как и каким образом? Человек любомудрый, руководящийся надеждою будущего, и саму смерть не будет считать смертью, но, видя пред глазами своими лежащего мертвеца, не предастся скорби, подобно многим другим, представляя венцы; награды, неизреченные блага, "не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце" (1 Кор. 2:9), тамошнюю жизнь, ликование с ангелами. Как земледелец, видя истлевающее зерно, не падает духом и не отчаивается, а напротив тогда особенно и радуется и восхищается, зная, что это истление бывает началом новой жизни и причиною обильнейшего плодоношения, так и праведник, украшенный добрыми делами и ежедневно ожидающий царства, видя пред глазами своими смерть, не унывает, как многие другие, не смущается и не сокрушается; он знает, что для живущих праведно смерть есть перемена к лучшему, переход к блаженнейшему состоянию, путь к венцам. Кого здесь пророк называет "мудрыми"? Не истинно премудрых, а считающихся премудрыми. Мне кажется, что он разумеет языческих мудрецов, смеясь над ними и потому, что они, "называя себя мудрыми, обезумели" (Рим. 1:22), нисколько не думая о воскресении.

Когда праведник увидит этих мудрецов погибающими, плачущими, проливающими слезы, рыдающими, тогда сам не испытает ничего подобного, но будет выше таких стрел, ободряясь благими надеждами и зная, что эта гибель есть не погибель существа, а истребление смертности, уничтожение тления. Эта смерть не тело погубляет, а истребляет тление; сущность же остается во веки, чтобы воскреснуть в большей славе, –

______________

1) ἀναπαυσαμενος τῷ αἰῶνι τούτῳ, ζῶν εἰς αἰῶνα διατελέσει. Симмах.

240

впрочем не у всех, потому что хотя воскресение будет общим для всех, но воскресение во славе только для живших праведно. "И гробы их – жилища их на век, селения их в род и род, (хотя) и нарекли они имена свои на землях" (ст. 12). Другой переводчик говорит: находящееся внутри домов их во век. ¹⁾ Третий: жилища их в род, назвавшие по именам своим земли. ²⁾ В еврейском: на землях (алиадамоф).

6. Видишь ли, как пророк не только будущими, но и здесь случающимися обстоятельствами отклоняет от зла и любостяжания и руководит к добродетели, истребляя страсть к богатству, называя людей, привязанных к настоящим благам, безумными и доказывая это самими делами? В самом деле, скажи мне, что может быть безумнее человека, который трудится, заботится и собирает богатство для того, чтобы другие наслаждались плодами трудов его? Что может быть хуже этого тщетного труда, когда употреблявший усилия и подвергавшийся изнурению сам окончит жизнь, а наслаждение благами предоставит другим, и притом не родным и знакомым, а, как часто бывает, врагам и противникам? Поэтому пророк и не сказал: другим, но: "чужим" оставят богатство свое. Что значит: "одинаково безумный и неразумный погибают"? Т. е. вместе с теми, о которых сказано выше. Здесь, мне кажется, он говорит о людях нечестивых, привязанных к благам настоящим и нисколько не думающих о будущем, называя их безумными и в этом отношении. Если ты думаешь, что после настоящей жизни ничего не будет, то для чего и мучишься и беспокоишься, собирая отовсюду бесчисленные богатства, подвергая себя трудам, а плодами их не наслаждаясь? "И гробы их – жилища их на век". Это говорит он сообразно с их мнением. "Селения их в род и род, (хотя) и нарекли они имена свои на землях". Что может быть хуже такого безумия – считать гробницы вечным жилищем и превозноситься ими?

Так, многие часто строят гробницы великолепнее домов. Они трудятся и беспокоятся или для врагов, или для червей и праха, расточая имущество без всякой пользы. Таков образ мыслей у тех, которые ничего не надеются в будущем. Но при этом мне нужно оплакивать и многих других, которые, и надеясь на будущее, подражают не имеющим никакой на-

____________

1) τὰ ἐντὸς τῶν οἰκιῶν. Неизвестный переводчик. См. Ориг. Экз.

2) κατασκηνώσεις..... ονομάσαντες ἐπ ὀνομασιν αυτῶν τας γαίας. Симмах.

241

дежды в будущем, созидая гробницы, воздвигая великолепные памятники, зарывая золото в землю, расточая имущество свое на других и, таким образом, оказываясь хуже тех людей. Кто не ожидает ничего после настоящей жизни, тот заботится о здешних благах хотя неразумно, но по крайней мере потому, что не ожидает ничего лучшего; а ты, человек, знающий о жизни будущей, о тамошних неизреченных благах, о том, что, по изречению евангельскому, "тогда праведники воссияют, как солнце" (Мф. 13:43), какое можешь получить прощение, какое можешь иметь оправдание? Какому не подвергнешься ты справедливому наказанию, когда все расточаешь здесь на прах, на пепел, на памятники, на противников, на врагов? "И нарекли они имена свои на землях". Вот другой род безумия: давать свои названия зданиям, полям, баням, и считать это величайшим для себя утешением, гоняться за тенью вместо истины. Если ты, человек, хочешь приобрести себе вечную память, то не названия свои давай зданиям, а воздвигай трофеи добрых дел, которые и в настоящей жизни сохранят твое имя, и в будущей доставят тебе вечный покой. Если ты желаешь и домогаешься оставить по себе память, то я укажу тебе путь к ней, истинный и несомненный: старайся быть добродетельным. Ничто так не делает имени человека бессмертным, как добродетель. Это доказывают мученики, доказывают останки апостолов, доказывает память живших добродетельно. Сколько царей воздвигали города, строили пристани, давали им имена свои, и по смерти не получили себе никакой пользы, преданы молчанию и забвению? А рыбарь Петр, не сделавший ничего такого, но преданный добродетели, занял царственный город и после смерти сияет светлее солнца. Но то, что ты делаешь, смешно и постыдно. Эти самые памятники не только не делают тебя славным, но делают даже смешным, раскрывая против тебя уста всех. Тогда как твое любостяжание могло бы со временем быть предано забвению, эти здания стоят везде, как столбы и трофеи, свидетельствующие о твоем любостяжании. "Но человек, будучи в чести, не уразумел (сего), сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им" (ст. 13). Здесь, мне кажется, пророк сожалеет о том, что человек, существо разумное, которому вверено господство на земле, унизился до бессловесных животных, трудясь напрасно, делая противное своему спасению, занимаясь тщеславием, предаваясь любостяжанию, беспокоясь о вещах бесполезных. Честь человека состоит в добродетели, в помышлении о будущем, в том, чтобы делать все для той жизни и презирать настоящее. Жизнь бессловесных животных огра-

242

ничивается настоящим существованием, а наша направляется к другой жизни, лучшей и не имеющей конца. Вот почему люди, не знающие ничего о будущем, хуже бессловесных животных, и не только они, но и те, которые ведут жизнь развратную, делаясь змеями, скорпионами и волками по коварству, волами по глупости, псами по бесстыдству.

7. Скажи мне, в самом деле, что может быть безумнее людей, занимающихся гробницами и памятниками и удивляющихся надписаниям чужих имен? Ничто не оставляет о нас памяти, кроме одной добродетели, ни дом, ни статуя, ни дети, и ничто другое подобное. Дом есть дело строителя, статуя – дело художника, дети – дело природы, а к твоей славе это нисколько не относится. Вот почему пророк и называет такого человека безумным, так как он, наложив на себя ярмо безумия, становится хуже бессловесного животного. Животное бывает хоть полезно и способно к земледелию; а человек, предавшись безумию, делается чрез это и его хуже. Сказав выше о том, как грубы, земляны и низменны понятия таких людей, как бесполезны труды их в собирании богатства, и желая сильнее выразить вину их, пророк упоминает и о благодеяниях Божиих, как и в других местах обыкновенно поступают пророки. Так Исаия, намереваясь обличить иудеев, прежде всего, упоминает о чести, оказанной им Богом, и говорит: "Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня" (Ис. 1:2). Так и здесь пророк, выражая одним словом благодеяния, оказанные Богом роду человеческому, говорит: "человек, будучи в чести, не уразумел". О какой чести говорит он? Послушай, что говорит он в другом псалме: "умалил его малым чем пред Ангелами, славою и честью Ты увенчал его", и, объясняя эту честь, продолжает: "все покорил под ноги его: овец и волов всех, а также и скот полевой, птиц небесных и рыб морских, проходящих стези морские" (Пс. 8:6-9). Действительно, величайшая честь – предоставить ему владычество над всем видимым, и притом еще ему не сделавшему ничего доброго. Еще не создав его, Бог сказал: "сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему", и потом, желая объяснить выражение: "по подобию", прибавил: "и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями" (Быт. 1:26). Это существо небольшое, величиною в три локтя, и столь малое по телесной силе в сравнении с бессловесными животными, Он сделал превосходнейшим пред всеми ими способностью разума, одарив его разумною душою, что и служит знаком величайшей чести. При помощи этой способности человек построил города, рассек

243

моря, возделал землю, изобрел бесчисленные искусства, сделался обладателем свирепейших животных, и – что всего важнее и главнее – познал своего Создателя Бога, приступил к добродетели, узнал, что хорошо, и что нет. Он один из видимых тварей молится Богу; он один удостоился откровений, познал много сокровенного, научился небесному; для него земля, для него небо, для него солнце и звезды, для него течение луны, перемены времен года и разнообразие погоды, для него произрастание плодов, растения и столь многие роды животных, для него день и ночь; для него были посланы апостолы и пророки, для него часто были посылаемы ангелы. Впрочем, нужно ли исчислять многое? Всего исчислить невозможно. Для него Единородный Сын Божий сделался человеком, был распят, погребен, и по воскресении для него было столько страшных знамений; для него закон, для него рай, для него потоп. Действительно, и это величайший для него роль чести – получать исправление посредством благодеяний и наказаний. Для него все бесчисленные дела промышления, совершенные в прежнее время; и сам будущий суд совершится для его чести. Вот почему и говорит Иов: что есть человек, что Ты привел его на суд (Иов. 14:3), подобно как говорит Псалмопевец в другом месте: "что такое человек, что Ты помнишь его?" (Пс. 8:5) Для него опять придет Единородный Сын Божий с бесчисленными благами, потому что одни блага Он уже даровал нам, сообщив их чрез крещение и другие таинства и тайноводства, и наполнив землю разными чудесами, а другие обещал даровать, как-то: царство небесное, жизнь вечную, чтобы нам сделаться наследниками Его и царствовать вместе с Ним. Поэтому и сказал Павел: "если терпим, то с Ним и царствовать будем" (2 Тим. 2:12). Представляя все это, пророк справедливо сравнивает с бессловесными животными тех людей, которые предпочли своему благородству порок и сами себя предали страстям животных. Тоже делают и другие пророки, желая таким сравнением возбудить стыд в бесстыдных слушателях. Так один из них говорит: "это откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого" (Иер. 5:8), а другой: "вол знает владетеля своего, и осел – ясли господина своего" (Ис. 1:3), выражаясь еще сильнее, нежели Давид; Давид сказал: "сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им", а этот говорит, что они сделались даже безумнее скотов, потому что и "вол знает владетеля своего, и осел – ясли господина своего, а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет" (Ис. 1:3).

8. Другой премудрый муж, желая показать, что человек ленивый, беспечный и преданный праздности хуже муравьев,

244

отсылает его к ним учиться трудолюбию: "пойди", говорит, "к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою" также повелевает ему идти к пчеле: "или пойди к пчеле и познай, как она трудолюбива, какую почтенную работу она производит; ее труды употребляют во здравие" (Прит. 6:6-8. Еккл. 11:3). Третий говорит: "судьи его – вечерние волки" (Соф. 3:4). Еще иной: "сидела ты для них, как Аравитянин в пустыне" (Иер. 3:2). А сын Захарии говорит: "порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева?" (Мф. 3:7) Также Исаия: "высиживают змеиные яйца и ткут паутину" (Ис. 49:5). И сам пророк Давид в другом месте говорит: "яд аспидов в устах их" (Пс. 139:4); и еще: "ярость их подобна змеиной" (Пс. 57:5). Таков порок: человека, столь великого, столь славного и украшенного таким достоинством, он доводит до низости бессловесных животных. Поэтому и в настоящем псалме пророк, указав на два вида порока и предоставив другие соображению слушателей, так укоряет преданных им. Подлинно, что может быть безрассуднее человека, который напрасно, тщетно и со вредом для головы своей обходит вселенную и собирает бесчисленные богатства не для себя, а для других, неизвестных ему и даже часто для врагов и ненавистников? Хорошо сказал он: "оставляют чужим богатство свое". Что может быть безумнее тех, которые на себя принимают труды и грехи при собирании богатства, а другим предоставляют наслаждаться им? Потом, вместе с любостяжанием, выставляя на вид тщеславие, он с великой силою обличает и этот порок: "нарекли", говорит, "они имена свои на землях". Что опять может быть безумнее тех, которые поручают свою память и вверяют свою славу камням, деревам, бездушному веществу? Они многих совершенно лишили имущества, ограбили вдовиц, разорили сирот, для того, чтобы сделать великолепное жилище для червей, создать величественные ограды для моли и тления, думая, что чрез это память их будет бессмертною, тогда как все это не может предохранить тела от смерти даже на одно краткое мгновение. "Путь их – соблазн им, и после того устами своими будут одобрять (его)" (ст. 14). Какой, скажи мне, "путь их"? Усильное искание всего этого, тщетная деятельность, великая страсть к богатству, ненасытная жажда славы. Еще прежде, говорит, будущего наказания, и здесь бывает им соблазн и преткновение. Действительно, этот путь – не малый соблазн, не малое преткновение, не малое препятствие к преуспеянию в добродетели. Поэтому он и говорит: "сей

215

путь их – соблазн им". Хорошо назвал он этот путь соблазном для них. Они связывают сами себя, налагают узы сами на себя. "И после того устами своими будут одобрять (его)". Сказанное здесь есть самое тяжкое зло и причина прочих зол. Когда люди, совершающие столько грехов, беззаконий и безумств, ублажают и прославляют самих себя, называют себя достойными подражания и восхищаются своими делами, то, представь, какую великую силу получает злое желание порока, восхваляемого самими совершающими его. В самом деле, если он, и будучи осуждаем, порицаем и обличаем, подвергаясь в совести людей бодрствующих бичеванию, наказанию и ненависти, так бесстыдно процветает и с каждым днем усиливается, то, когда для него не только не будет препятствий, ни обличения, ни угрызения совести, ни сожаления о случившемся, ни раскаяния о сделанном, ни сокрушения, ни воздыханий, ни слез, а будет все противное тому, когда совершающие его будут одобрять самих себя, превозносить себя похвалами, считать себя за это самое лучше других и по совершении прославлять сделанное, – а это и означают слова: "и после того устами своими будут одобрять (его)", – то до чего не дойдут они? Действительно, есть люди столь развратные, так глубоко падшие, что и по совершении злого пожелания, когда при виде преступления им особенно следовало бы стыдиться, они радуются, восхищаются, услаждаются сделанным. Грех таков, что прежде его совершения он прикрывает свою гнусность, украшает свою отвратительность опьяняющим удовольствием; но, когда он совершен, когда удовольствие похоти мало-помалу проходит и наступает угрызение совести, наказующее освободившийся от него рассудок, тогда открывается вся его гибельность. А эти люди и после совершения греха, когда видят собранное богатство, воздвигнутые гробницы, оконченные тщеславные здания, вместо того, чтобы сокрушаться и воздыхать, – они и после этого, после совершения греха, после исполнения злого пожелания, еще более предаются недугу. Когда, таким образом, идет дело с их стороны, тогда Бог приступает к Своему делу.

9. Как осуждающие сами себя за свои грехи предупреждают и отклоняют от себя суд Божий, как говорит Павел: "если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы" (1 Кор. 11:31), так напротив страждущие неизлечимой болезнью, согрешающие и не раскаивающиеся в своих грехах, навлекают на себя строгое наказание Божие. Так как и эти люди, которые или похищают чужое, или тщетно и напрасно истрачивают свое, расточая на гробницы, на червей и на моль то,

246

что следовало бы употреблять на бедных, не раскаиваются в делах своих, но остаются неисцельно больными, то, послушай, что потом бывает с ними. Что же бывает? Они подвергаются наказанию от Бога. Поэтому пророк и присовокупляет: "как овцы, в аду они положены, смерть будет пасти их" (ст. 15). Не кротость выражает он здесь названием овец (так как что может быть свирепее людей, которые остаются равнодушными при виде обнаженных и истощенных от голода бедных, а украшают жилища для тления, червей и моли?), – но легкость их погибели, скорость угрожающей им опасности, удобоуловимость их для врагов. Действительно, нет ничего слабее человека, живущего порочно. То же будет и с этими людьми: они так будут поражены, так скоро погибнут, отойдут в ад так удобно, легко, быстро, немедленно, как закалаемые овцы. Это – смерть, или еще хуже смерти. Они, после такой кончины, подвергнутся смерти вечной; они отойдут не в лоно Авраама и не в другое какое-нибудь место, но в ад, – место осуждения, наказания и конечной погибели. И здешняя кончина их унизительна и безотрадна, и тамошняя жизнь исполнена мучений. Так и мы имеем обыкновение говорить о людях, скоро погибающих: такой-то погиб, как овца. Как жили они подобно бессловесным животным, так и погибают подобно бессловесным животным, не имея благой надежды на будущее; и не только так, но еще к большему бедствию. "Смерть будет пасти их".

Здесь, мне кажется, пророк называет смертью тамошнюю погибель, мучение, как и в другом месте говорит пророк: "душа согрешающая, она умрет" (Иезек. 18:20), выражая не уничтожение бытия, а наказание. Он продолжает переносную речь. Сказав об овцах, показывает и их пастыря. Кто же этот пастырь? Это – ядовитый червь, нескончаемый мрак, неразрешимые узы, скрежет зубов. Видишь, как они терпят наказание во всем: в жизни, потому что встречали препятствия к добродетели, были рабами и пленниками порока, трудились трудом напрасным и постыдным, – в смерти, потому что окончили жизнь скоро и бесславно, – после смерти, потому что преданы вечной погибели. "И праведные скоро будут владычествовать над ними". Так как многие из людей огрубевших и дошедших до бесчувственности камней не имеют ясной и светлой надежды на будущее, но преданы настоящему и видимому, то он и устрашает их этою переносной речью. А потом, когда сказал кратко о будущем, опять говорит об унижении их и наказании в жизни настоящей, показывая, как они слабы, низки, презренны, и хотя бы обладали бесчисленными богатствами, хотя бы обле-

247

чены были властью, бывают слугами в рабами тех, которые живут добродетельно. Поэтому и говорит: "и праведные скоро будут владычествовать над ними", т.е. скоро, постоянно, так что не нужно для этого ни времени, ни труда, ни ожидания. Таково свойство добродетели и порока, что последний служит первой, опасается ее и страшится, хотя бы он был украшен бесчисленными прикрасами и многими отличиями, а та была без всяких украшений и стояла сама за себя. Напротив, скажешь, мы видим, что порочные господствуют над добродетельными? Но не станем смотреть на ошибочное мнение многих, – такое суждение происходит от ложных понятий, – но будем правильно судить о вещах, и ты убедишься, что сказанные слова справедливы. Пусть будет злой господином, и добрый слугою, или лучше, если хочешь, приведем другой высший пример. Пусть будет злой царем, а добрый частным человеком; и посмотрим, кто из них господин другого, на чьей стороне власть, кто из них повелевает и кто – повинуется. Как нам узнать это? Пусть царь прикажет частному человеку сделать какое-нибудь порочное и нечестное дело: как поступит добрый подданный? Он не только не согласится, не послушается, но постарается и самого повелевающего отклонить от намерения, хотя бы за это ему надлежало умереть. Кто же из них свободный? Тот ли, кто поступает по своей воле и не страшится в этом случае царя, или тот, кто презирается подданным? Но, не останавливаясь на неопределенном примере, вспомним, не была ли египтянка, жена Пентефрия, царицею? Не владычествовала ли она над всем Египтом? Не была ли она супругою царя? Не облечена ли была великою властью? А Иосиф, не был ли рабом, пленником, купленным слугою? Не вооружилась ли она против юноши всеми своими средствами, не другому поручив вести войну, но сама, вступив с ним в борьбу? Но кто оказался тогда рабом и кто свободным? Она ли, убеждавшая, просившая, умолявшая, сделавшаяся пленницей не человека, но злейшей страсти, или он, призревший ее диадему, скипетр, и порфиру, и все внешнее великолепие, и разрушивший ее замыслы? Не вышла ли она невыслушанною и потом поработившеюся еще другой страсти, безумному гневу, мщению? А он не вышел ли с главою, украшенной бесчисленными венцами, и не показал ли в самом рабстве еще блистательнее свою свободу?

10. Нет ничего столь свободного, как добродетель, и ничего столь раболепного, как порок. Потому и в другом месте некто говорит: "разумный раб господствует над беспутным сыном"

248

(Притч. 17:2). Как пленник, хотя бы он обладал бесчисленными богатствами, потому самому еще более подвергается нападению всех, так и преданный страстям бывает слабее паутины. Например, на войне не добродетельных ли мы видим побеждающими? Также в делах и советах не их ли мнения оказываются твердыми, хотя бы никто не соглашался с ними? А в жизни будущей? Не богатый ли просил, как нищий, капли воды и не получил? А бедный, который был умерен и добродетелен, не наслаждался ли величайшим блаженством, получив одинаковый жребий с Авраамом? Также апостолы, будучи заключаемы в узы, подвергаясь бичеванию и бесчисленным страданиям, не побеждали ли тех, которые подвергали их этому? Вспомни, в какое недоумение приводили они гонителей своих, которые говорили: "что нам делать с этими людьми?" (Деян. 4:16)? Они были связываемы и приводимы в судилища, но, тогда как те занимали место судей и начальников, а эти стояли на месте подсудимых, последние побеждали первых. И всегда, если посмотреть внимательно, добродетельный окажется одерживающим победу над нечестивым, победу истинную, не такую, какая обыкновенно бывает у многих, не ложную, суетную и легко ниспровергаемую, но прочную и непоколебимую. "А помощь им истощится в аду", т.е. будет бессильна. Смысл этих слов следующий: не только здесь они бывают удобоуловимы, без всякого защитника и без всякого помощника, и открыты для нападения всех, но – что гораздо хуже – не будут иметь и там никакого ходатая, защитника и помощника, который утешил бы их среди страданий. Так, мудрые девы не могли подать помощи неразумным, ни Авраам – богатому, ни Ной, Иов и Даниил – сынам и дщерям. Слово: "истощится" значит: ослабеет, уничтожится. "Ветшающее и стареющее близко к уничтожению" (Евр. 8:13). "Из славы своей они низринуты".

Чего они особенно желали, для чего делали все и трудились, т.е. чтобы и по смерти достигнуть великой славы посредством богатства, зданий, гробниц, имен своих, начертанных на гробницах, – и этого, говорит, лишатся они, что причинило бы им величайшую скорбь, если бы они были живы и знали о том. Подобные памятники служат обвинителями умерших. Тело их сокрыто в земле, а камни издают голос, ежедневно осуждая их жестокость и бесстыдство, объявляя их общими для всех врагами, постоянно побуждая проходящих произносить им проклятия, обвинения, порицания. Что же это за слава – оставить после себя обвинителя, который не умолкает, но одним видом

250

своим отверзает уста всех, побуждает всех видящих и проходящих произносить сильнейшие укоризны построившим его? Что может сравниться с таким безумием – воздвигать то, от чего сами они терпят наказание, от чего подвергаются стыду и осуждению, от чего и после смерти тревожатся многими, от чего бывают им проклятия, порицания и бесчисленные укоризны как обиженных ими, так и необиженных? "Но Бог избавит душу мою от власти ада, когда примет меня" (ст. 16). Сказав о наказании злых людей, о воздаянии за грех, пророк говорит и о наградах добрым. Так обыкновенно поступают и он и другие пророки, чтобы исправить слушателя и с той и с другой стороны, и наказаниями за грехи, и наградами за добродетели. Участь первых, говорит, бесчестие, тщетный труд, безумие, посмеяние, стыд, погибель, смерть, мучение, вечное наказание, сокрушение, лишение славы и безопасности и при жизни и по смерти, порицание, осуждение, отсутствие всякого утешения в бедствиях; а наша напротив – избавление от наказания, свобода души, безопасность, слава, честь. Все это он выразил словами: "но Бог избавит душу мою от власти ада, когда примет меня", называя здесь адом наказания, нестерпимые тамошние мучения. Размысли, сколько чести, не в этом только, но и в том, что сказал он в прибавленных словах. "Когда", говорит, "примет меня", тогда я узрю Его гораздо яснее, нежели теперь. "Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу" (1 Кор. 13:12). А когда душа будет спасена, тогда и тело получит участие в благах. "Не бойся, когда разбогатеет человек, или когда увеличится слава дома его" (ст. 17). Если же так, то почему, говорит, ты боишься настоящего? Почему огорчает тебя бедность? Почему ты страшишься человека богатого? Ты слышал учение о воскресении, награждении добрых и наказании злых: для чего же боишься теней? Тамошние блага тверды и постоянны, а здешние подобны цветам увядающим. Поэтому, оставив все прочее, пророк и нападает на твердыню всех зол – страсть к богатству, потому что когда она ниспровергнута, тогда разрушается и все прочее.

11. Но как, укажешь, мне не бояться людей столь сильных? Кратковременно могущество их, одночасна сила, непрочно благоденствие; теням и сновидениям подобны и богатство, и роскошь, и такая честь. Поэтому пророк и присовокупляет: "ибо при смерти он ничего не возьмет, и не сойдет с ним слава его" (ст. 18), показывая причину, почему не должно бояться временного. Пришла смерть, говорит, подсекла корень, и вся красота вместе с листьями исчезает, и дом предается на расхи-

250

щение всем. Как овцы и козы нападают на срубленное и брошенное дерево, так точно и к умершим богачам приступают многие из врагов, многие из друзей, многие из облагодетельствованных ими, чтобы расхитить их имущество; и обладавший такими богатствами, имевший столько виночерпиев, поваров, серебряных и золотых чаш, столько десятин земли, домов, слуг, лошадей, мулов, верблюдов и рабов отходит один, так что никто не сопровождает его, отходит, оставляя здесь и сами одежды свои. Действительно, чем великолепнее он был бы одет, тем обильнейшую доставил бы пишу для червей, тем больше возбудил бы жадность гроборасхитителей и покушение на его несчастное тело. Подлинно, чем больше он украшается, тем сильнее навлекает на себя оскорбления, вооружая и призывая на себя руки разрывателей могил. Но скажешь: что в том? Зато он здесь веселится и торжествует до самой смерти. Весьма многие и не до смерти; а напротив, когда враги нападали на них, то они страдали более осужденных преступников, лишившись имущества, подвергшись бесчестию и будучи заключены в темнице. Так, сидевший вчера на колеснице, сегодня – в узах; вчера принимавший услуги от льстецов, сегодня окружен палачами; надушенный благовониями обагряется кровью; возлежавший на мягком ложе повергается на жесткий пол; всеми прославляемый презирается всеми. Но, скажешь, и по смерти он получает великолепное и славное погребение. А что в этом ему, ничего не чувствующему? Только больше зловония, больше посрамления, больше зависти; это великолепие служит поводом к постоянной вражде между детьми покойного. И посмотри, как точны выражения и велико любомудрие пророка. Он не только поражает богатого тем, что богатство не отходит вместе с ним, но и здесь разоблачает все его обольщение, показывая, что это – не его богатство, хотя человек и обладает им. Он не сказал: когда умножится слава его, но: "слава дому¹ его". Все это, говорит, что я исчислил, фонтаны, портики, бани, золото и серебро, лошади и мулы, ковры и одежды, есть слава дома, а не человека, живущего в доме.

Слава человека есть добродетель, которая и отходит вместе с приобретшим ее. А эта слава остается славою дома, или, лучше сказать, не остается, а разрушается вместе с домом, и не приносит никакой пользы жившему в нем, потому что была не его славою. "Хотя душа его при жизни его будет прославляема" (ст. 19). Сказав о богатстве и славе, теперь пророк говорит о почестях. Так как богатые и об этом много

252

заботятся, о лести на площади, об угождении народа, о похвалах общества, считают за нечто великое – встречать рукоплескания на зрелищах, на пиршествах и в судилищах, провозглашаться всеми и называться достойными подражания, то, смотри, как он показывает ничтожество и этого со стороны продолжительности времени. "При жизни его", говорит, т.е. эти угождения, эти прославления бывают только до конца настоящей жизни; а потом, вместе с прочим, уничтожается и это, как временное и тленное, и даже в устах тех же хвалителей обращается в противное после смерти его, когда спадает маска, внушавшая страх. "Будет прославляема и (даже) признательна тебе, когда оказываешь ему добро". Смотри, как он осуждает и благодеяния таких людей. Ты льстишь ему, угождаешь, притворно и лицемерно оказываешь какую-нибудь временную услугу; а он, хотя будет воздавать тебе благодарность, но с тем, чтобы ты сделал угодное ему, и когда, таким образом, совершенно подкупить тебя, тогда и будет благодарить тебя. Вот что означают слова: "будет прославляема и (даже) признательна тебе, когда оказываешь ему добро". Не сказал: когда сделаешь ему полезное, окажешь благодеяние, но: когда сделаешь угодное ему, окажешь услугу по желанию и по мысли его; указал таким образом вред с обеих сторон, и от лицемерного одобрения, и от злонамеренного угождения. "Но он пойдет к роду отцов своих: во век не увидит света. И человек, будучи в чести, не уразумел, сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им" (ст. 20, 21). "Пойдет", т.е. будет подражать алчности отцов своих, и, происшедши от злых, наследует злобу их; или иначе: если не сделает ничего доброго, то окажется не получившим никакой пользы от богатства, останется вместе с почившими прежде него во прахе до суда, и не будет в состоянии видеть света по закону природы. Потом, повторяя прежде сказанное, пророк говорит: "и человек, будучи в чести, не уразумел, сравнялся с несмысленными скотами и уподобился им". Человек, говорит, который умер таким образом, не употребив на должное богатства своего, нисколько не отличается от бессловесного животного; он не познал чести, данной ему от Бога, и уподобился скотам, для которых смерть есть конец жизни; чего да избавимся все мы, как учащиеся этому, так и учащие, во Христе Иисусе Господе нашем. Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

252

Страница сгенерирована за 0.06 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com