13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
Автор:Соловьев Владимир Сергеевич
Соловьев В.С. Мир Востока и Запада (1896)
Мир Востока и Запада.
1896.
При благодарном воспоминании о славной императрице прежде всего приходит на мысль ее благочестивое преклонение перед великим основателем Российской империи. Екатерина II сделала все свое царствование сознательным продолжением, оправданием и живым памятником делу Петра.
Громкие титулы, когда они не выражают только самомнительную претензию, суть символы исторических задач. Петр Великий не по притязанию, а по праву принял титул императора, после того как подвиг его жизни дал России возможность стать более, чем отдельною нациею — сделаться настоящею империею. При Екатерине II эта возможность начала осуществляться, государственная политика России стала явным и внушительным фактом.
Империя двуглавого орла есть мир Востока и Запада, разрешение этой вековечной распри великих исторических сил в высшее всеобъемлющее единство. Мир, завещанный Христом в области духа, должен быть проведен и в политическую жизнь народов посредством христианской империи. И как для духовного примирения людей с Богом и между собою принесен Христом на землю меч и огонь нравственной борьбы, так не без борьбы политической достигается мир империи, — лишь бы только в этой борьбе не забывалось никогда то, для чего она ведется, лишь бы эта борьба при громких словах не переходила на деле в тяжбу злых страстей и низменных интересов.
Настоящая империя есть возвышение над культурно-политическою односторонностью Востока и Запада, настоящая империя не мо-
381
жет быть ни исключительно восточною, ни исключительно западною державою. Рим стал империею, когда силы латино-кельтского запада уравновесились в нем всеми богатствами греко-восточной культуры. Россия стала подлинною империею, ее двуглавый орел стал правдивым символом, когда с обратным ходом истории полуазиатское царство московское, не отрекаясь от основных своих восточных обязанностей и преданий, отреклось от их исключительности, могучею рукою Петра распахнуло широкое окно в мир западно-европейской образованности и, утверждаясь в христианской истине, признало — по крайней мере в принципе — свое братство со всеми народами.
В подвиге Петра Великого Россия проявила всю силу своей самобытности и получила новые средства для ее дальнейшего проявления. Екатерина II не только делами своего царствования, но и личным своим перерождением представляет проверку Петра Великого, блестящее доказательство прочности его дела. Принадлежа всецело Западу по рождению и воспитанию, ангальтская принцесса стала вполне русскою, вошла в самую душу русского народа, и это было возможно только потому, что, благодаря петровскому перевороту, душа России, сохраняя всю свою положительную особенность, раскрылась и расширилась до новой культурной вместимости. Таких обруселых европейцев, как Екатерина II, не было и не могло быть в Руси до-Петровской.
Но важнее этой личной — историческая проверка дела Петрова в имперской политике Екатерины II, особенно по отношению к Польше и Турции, представлявших собою две культурно-политические односторонности, к преодолению которых была призвана Российская империя. Польша всем своим строем выражала крайность западного индивидуализма, дошедшую до узаконенной анархии, в которой, однако, произвол каждого (liberum veto) был весьма далек от свободы всех, совмещаясь с угнетением диссидентов (не говоря уже о хлопах). Задачей имперской политики в Польше стало исправление обиды, защита угнетенных диссидентов не во имя исключительно вероисповедных сочувствий, а во имя более широкого, истинно-имперского начала справедливой веротерпимости для всех. С этого началось, на этом опиралось и этим оправдывалось вмешательство императрицы в польские дела, приведшее к разделу Польши и к возвращению России ее обширной западной
382
окраины. «Излишне описывать здесь, — писала императрица своим представителям при республике, — известное вам самим дело утеснения в Польше наших единоверцев и прочих диссидентов. Кто не ведает, что одни и другие равно подвержены гонению», которое довело до того, «что знатная часть сограждан, так сказать, из сообщества отринуты за то одно, что исповедуют закон другой. Но пока еще сие зло вовсе не окоренится..., повелеваем мы вам... употребить всевозможное старание ваше, дабы как собственные наши единоверные, так и прочие диссиденты... во все прежние свои права и преимущества точным и ясным законом восстановлены, да и для переду как в персонах и имениях своих, так и в принадлежащих им епархиях, монастырях и церквах от всяких нападков... охранены, и прежде отнятые, сколько возможно, им возвращены были». Когда большая часть Речи Посполитой была присоединена к империи, пестрому населению этого края, без всякого различия народности и религии, были торжественно подтверждены все прежние права: Россия являлась здесь не как одна нация, покоряющая и подавляющая другие, а как высшая сила мира и правды, отдающая всякому свое.
Право на Польшу давали имперской политике Екатерины обиды диссидентов, угнетаемых анархическим произволом; право на Турцию давали ей обиды христиан, угнетаемых военным деспотизмом османов, представителей односторонне-восточного политического строя.
Как в Польше политика Екатерины была чужда исповедной исключительности, так в Турции она была свободна от исключительности племенной и не принижала права греков перед правами единокровных славян. Блестящие торжества и прочные успехи Екатерининской политики были естественны и неизбежны, потому что за нею была внутренняя сила идеи, знамя христианской империи, справедливой к Востоку и Западу, открытой для всех и никого не исключающей.
Широкая всепримиряющая политика — имперская и христианская — есть единственная национальная политика России, потому что только она соответствует лучшим отличительным сторонам русского народного характера. Оставшийся всецело русским, несмотря на свое поклонение Европе, Петр Великий и ставшая всецело русскою, несмотря на свой природный европеизм, Екатерина II оста-
383
вили нашему отечеству один завет. Их образ и их исторические дела говорят России: будь верна себе, своей национальной особенности и в силу ее будь универсальна.
Человек, который хочет быть вполне достойным этого звания, не может оставаться только человеком: в нем должна жить и разгораться искра высшей божественной природы, поднимающая его над средою людской повседневности; человек, который довольствуется своею человеческою ограниченностью и не стремится выше, неизбежно тяготеет и ниспадает до уровня животности. Точно также исторический народ, если хочет жить полною национальною жизнью, не может оставаться только народом, только одною из наций, — ему неизбежно перерасти самого себя, почувствовать себя больше, чем народом, уйти в интересы сверхнациональные, в жизнь всемирно-историческую. Для народа, имеющего такие великие природные и исторические задатки, как русский, совсем не естественно обращаться на самого себя, замыкаться в себя, настаивать на своем национальном я, и еще хуже — навязывать его другим, — это значит отказаться от истинного величия и достоинства, отречься от себя и от своего исторического призвания.
Действительные успехи внешней политики держатся внутренним прогрессом. Тот народ, как и тот человек, который внутренне не совершенствуется, не может совершать истинно славных дел: откуда бы они взялись? Победоносные войны и выгодные договоры Екатерининского царствования отвечали на далекой окружности государств тому, что делалось великою императрицею внутри страны для смягчения нравов, для просвещения умов, для улучшения жизни.
Наивное преклонение перед Вольтером и энциклопедистами — известного рода умственная слабость, общая среде и эпохе — не мешали Екатерине твердо держать знамя христианской политики, как некоторые слабости ее характера не препятствовали ей отдаваться всею душой своему царственному служению. Яркость ее недостатков только подчеркивает ее заслуги. Теперь, через сто лет после ее кончины, можем ли мы с уверенностью сказать, что наша русская действительность достаточно прониклась духом тех высших начал, которыми великая императрица озарила и оживила свое славное царствование?
384
Страница сгенерирована за 0.14 секунд !© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.