«The hey to Thtosopsy, being a clear exposition, in the form of question and answer, of ethics, science and philosophy for the study of which the theosophical Society has been founded», by H. P. Blawatsky. London (the theosophical publishing company 7, Duke Street, Adelphi, W. C.) and New-York 1889. (E. П. Блаватская, «Ключ к Теософии».) (8° XII+ 310).

1892.

Весьма известный автор «Изиды без покрывала» («Isis unveiled»), «Тайного учения» («The secret doctrine»), «Из пещер и дебрей Индостана» и пр. — Е. П. Блавацкая издала недавно интересную книгу, которая есть вместе и пространный катехизис необудизма¹ и апология теософического общества. Не имея возможности излагать здесь подробно и оценивать по существу эту так называемую «теософию», остановлюсь только на некоторых пунктах, показавшихся мне особенно любопытными.

С первых слов (стр. 1) на вопрос: есть ли «теософия» религия, автор отвечает самым решительным отрицанием (it is not). «Теософия» есть не религия, а божественное знание или наука. Самый термин относится, по объяснению г-жи Блавацкой, не к единому Богу, а к богам или ко всякому божественному существу, и означает не мудрость Божию, а божественную мудрость, т. е. такую, которая принадлежит богам вообще. Поэтому усваивая себе «теософию» человек становится как бы одним из богов. Впро-

______________________

1 Как объясняет г-жа Блавацкая, она проповедует будизм (с одним д). т. е. учение мудрости (Боди или Буди), которое может быть связано, но не должно быть отождествляемо с буддизмом два д), т. е. учением Гаутамы Будды.

287

чем на стр. 4 и след. о «теософии» говорится как о некоей единой, начальной и сокровенной религии, а на стр. 13 прямо заявляется: «Theosophy, as already said, is the Wisdom-Religion». Таким образом, это и есть и не есть религия. Кажущееся противоречие разрешается на стр. 58, где автор объясняет, что «теософия» не есть религия, потому что она, как абсолютная истина, есть сущность всех религий, относится к ним как белый луч к отдельным цветам спектра. Любопытно, впрочем, что из числа религий, имеющих в своей основе теософическую истину, исключается религия иудейская, не выражающая никакой истины, по мнению автора (45).

«Теософия», а также и теософическое общество, заключает в себе два отделения (sections): внутреннее или эсотерическое и внешнее или экзотерическое (19). Члены общества, занимающиеся внешними экзотерическими задачами, именно филантропией и изучением восточных учений, называются также мирскими членами (lay members); те же, которые посвящают свою жизнь усвоению тайных знаний и сил, называются посвященными (initiates)². Впрочем, и во внутренней или эсотерической группе теософического общества более стремящихся, чем достигнувших. Только эти последние, истинные мастера своего дела, суть в собственном смысле посвященные или настоящие теософисты и оккультисты. Для них пет чудес, они знают и творят необычайные вещи научным образом, по тайным законам природы, — только внешние непосвященные члены теософического общества могут верить в чудеса (27).

По поводу отношения «теософии» к спиритизму автор настаивает на различии между видимою преходящею личностью человека и его подлинною пребывающею индивидуальностью. Истинное метафизическое я есть актер, тогда как являющаяся па земле личность — только роль, которую он исполняет на жизненной сцене. У одного актера бывает много различных ролей, одно и то же индивидуальное существо последовательно является в целом ряде личных существований. Оно выступает сначала в роли «духа», — как Ариель или Пукк; затем является статистом, входит в

_________________________

2 Эти последние обязываются торжественною клятвой хранить тайну (38, 50).

288

состав «народа», «воинов», «хора»; потом поднимается до степени «говорящих лиц», играет главные роли вперемежку со второстепенными и наконец сходить со сцены как «волшебник» Просперо (34). Автор мог бы подтвердить свою мысль указанием на то, что слово persona первоначально означало только личину или маску.

В главе об основных учениях «теософии» автор полемизирует против общепринятых понятий о Боге и молитве и предлагает вместо них совершенно другие. К сожалению, положительная сторона этого учения гораздо менее ясна и определенна, чем отрицательная. Божество «теософии» то определяется как абсолютное бытие, то признается лишь чистою абстракцией (pure abstraction, р. 66); молитва сначала решительно и безусловно отвергается («do you believe in prayer and do you ever prau? — We do not. We act instead of talking», ibid.), а затем допускается как внутреннее повеление» (internal command), при чем такая «волевая молитва» (will-prayer) обращается к «нашему Отцу небесному» (our Father in Heaven), который находится в самом человеке (is in man himself, p. 67).

Более оригинально, менее похоже на избитый рационализм нео-будийское учение о семичастном составе человека. Б нашем конкретном существе нео-будисты различают: 1) физическое тело (рупа), 2) жизненную силу (прана), 3) двойник или астральное тело (линга-шарира), 4) страстную душу (кама-рупа); с этою «низшею четверицей» соединяется «высшая троица», и именно: 5) ум, свободное самоопределяющееся начало в человеке (манас), 6) идеальная сущность, носительница или чистая форма духа (будди) ж наконец 7) сам дух, непосредственно исходящий из абсолютного (атма). Посмертная судьба человека определяется сообразно тому, соединяется ли его сознательное и свободное начало (манас) с высшими элементами, т. е. ближайшим образом с его чистою идеей (будди), или же напротив — с низшими, т. е. непосредственно с его страстною душой (кама-рупа). Б этом последнем случае человек после более или менее призрачного существования распадается на свои составные элементы и как личное существо подвергается уничтожению (annihilation). В случае же торжества высших стремлений, человеческое я нераздельно соединяется со своим божественным началом, претворяется в атма-

289

будди и проходит различные фазы райского блаженства (коих сущность и значение, к сожалению, недостаточно явствуют из их санскритских названий). Относительно конечных результатов этого блестящего поприща мы не находим в книге определенных и твердых указаний. Сохраняет ли обожествленный человеческий дух навеки свою истинную индивидуальность, или он растворяется без остатка в едином универсальном начале — этот вопрос невидимому остается нерешенным для г-жи Блавацкой, которая колеблется то в ту, то в другую сторону, потому, вероятно, что вообще отношение между индивидуальным духом и абсолютным принципом недостаточно выяснено в нео-будизме, не разделяющем однако точки зрения подлинного первоначального буддизма, для которого этот вопрос решался очень просто, или, лучше сказать, вовсе упразднялся, так как тут одинаково отрицалось и универсальное и индивидуальное бытие. Наши же оккультисты пользуются обоими терминами, стараясь то отождествить их, то утвердить их различие. По-видимому, г-жа Блавацкая склоняется к тому представлению, что индивидуальный дух (атма) есть чистый луч универсального начала, преломляемый человеческим сознанием. Но, во-первых, это только метафора, а во-вторых, спрашивается: откуда берется здесь само это человеческое сознание с его способностью разлагать божественный свет, дробить абсолютное единство? На этот предает в шестнадцати системах индийской философии³ можно найти не-, мало разнохарактерных взглядов, но ни один из них мы не имеем права приписать нашему автору.

Впрочем, если верить настойчивому утверждению г-жи Блавацкой, что «теософия» есть знание основанное на наблюдении и опыте (knowledge based on observation and experience, p. 87), то пожалуй и неуместно искать здесь разрешения высших метафизических вопросов; ибо кто же наблюдал первоначальное происхождение индивидуального бытия, и кто делал опыты над окончательными результатами мирового процесса?

________________________

3 Свод этих систем сделан индийским писателем XIV века Мадава-Ачарья в книге Сарва-Даршана-Самграха, которую перевели по-английски Cowel и Gough (London 1882). В число этих систем включен и буддизм, как одна из низших степеней умозрения; высшая же (шестнадцатая) система — Веданта, или абсолютный пантеизм, основанная философом Самкара-Ачарья, излагается отдельно.

290

Если главные теории и доктрины теософического общества кажутся нам весьма шаткими и смутными, то практические его результаты представляются крайне неудовлетворительными не только нам, но и самому автору «ключа». По его признанию, общество, хотя существует всего пятнадцать лет, однако уже успело не менее, если не более, прочих религиозных сект обнаружит в своей среде зависти, раздоров и всяких дрязг. Оно является очень жалким образчиком (а very poor specimen) всемирного братства и нуждается в коренном преобразовании (255-6). С трогательным прямодушием описывает г-жа Блавацкая нравственные недуги и преступные стремления, одолевшие некоторых посвященных и выдающихся (prominent) членов духовного братства. Один под влиянием непомерного тщеславия и самолюбия объявил себя непогрешимым оракулом и единственным настоящим теософистом, отнимая у всех прочих это качество; другой путем интриг и всевозможных предосудительных средств пытался стать во главе одного важного отдела общества и наконец потребовал от основателей (полковника Олькотта и г-жи Блавацкой), чтоб они насильно навязали его членам отдела, вовсе не желавшим такого наставника; третий предался черной магии, т. е. производил с эгоистическими целями тайное психическое давление на других лиц и т. д. (254). Правда, эти «выдающиеся» члены кончили тем, что вышли из общества и стали его врагами, но и о большинстве остающихся г-жа Блавацкая высказывает очень невысокое мнение. В виду этого не совсем понятно, почему она так внушительно повторяет по чужому адресу евангельское изречение о том, что дерево познается по плодам его.

Чем менее наш автор скрывает в своем деле оборотную сторону медали, тем более он внушает доверие, когда опровергает другого рода обвинения, направленные против всего теософического общества. Говорят, например, будто «теософия» есть выгодное ремесло, которым наживаются большие деньги; говорят, будто тибетские руководители общества — махатмы или келаны вовсе никогда не существовали, а выдуманы г-жою Блавацкою. Первому обвинению наш автор противопоставляет довольно убедительные факты и цифры; что же касается до второго, то мы и без помощи заинтересованной стороны можем засвидетельствовать, что оно ложно. Как могла г-жа Блавацкая выдумать тибетское братство

291

или духовный орден келанов, когда о существовании и характере этого братства можно найти положительные и достоверные известия в книге французского миссионера Гюка (Hue), бывшего в Тибете в начале сороковых годов, значить за тридцать слишком лет до основания теософического общества.

Но если наша почтенная соотечественница нисколько не провинилась в этом случае излишнею изобретательностью, то она сама признает за собою и своими сотоварищами другую вину, излишнюю сообщительность. Она глубоко в этом раскаивается и выражает желание, чтобы все, прежде ею сообщенное о тибетских братьях, было сочтено ее выдумкой. И действительно, хотя отношения между западными пионерами буддизма и их скрытыми вдохновителями на дальнем Востоке не могут заключать в себе ничего предосудительного, но с практической стороны для дела «теософии» было бы. конечно, выгоднее, если б эта загадочная связь оставалась тайной.

Как бы то ни было, при всех теоретических и нравственных изъянах в теософическом обществе, если не ему самому в его настоящем виде, то возбужденному им нео-будийскому движению предстоит, по-видимому, важная историческая роль в недалеком будущем. В европейском обществе господствуют неверные и сбивчивые понятия о буддизме, и если теперь на него явилась мода, то из этого, конечно, не следует, чтоб его стали лучше знать и правильнее понимать. Последняя книга Е. П. Блавацкой, также как другие произведения ее и ее единомышленников, особенно интересны на наш взгляд потому, что представляют буддизм с новой стороны, которую в нем едва ли кто прежде подозревал, — а именно как религию, хотя и без твердых догматов, но с очень определенным и в сущности исключительным направлением (к самообожествлению человека и против всяких сверхчеловеческих начал) — религию, стремящуюся при том к распространению, к прозелитизму и при всей видимой широте взглядов и мягкости правил вовсе не лишенную агрессивной оценки тех благ или тех опасностей, которых можно ожидать от буддийских влияний и внушений, нужно обратиться не к проблематическим данным «теософии», а к изучению самого буддизма, его исторических начал и его современной жизни в ее главных средоточиях.

292

Страница сгенерирована за 0.13 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com