Соловьев В.С. Прокл. (Статья из Энциклопедического Словаря)

ПРОКЛ, по прозванию Диадох, т. е. преемник (в управлении афинскою школою) — главный представитель позднейшего неоплатонизма и последний значительный философ древнего мира (410—485 гг.); происходил из богатого семейства ликийского города Ксанфы, родился в Константинополе, учился в Александрии философии у перипатетика Олимпиодора и математике у Герона, позже переселился в Афины, где стал учеником неоплатоника Плутарха, сына Несториева (сочинения не сохранились, но в свое время он был знаменитее последнего Плутарха Херонейского и даже прозывался Великим) и дочери его Асклепигении, посвятившей Прокла в тайные учения и практику теургии. После смерти Плутарха он был любимым учеником, а затем преемником Сириана. Будучи с ранней юности предан реставрированной неоплатониками восточно-эллинской языческой религии, Прокл руководствовался в своей лич-

483

ной жизни аскетическими принципами, не был женат, воздерживался от мясной пищи и соблюдал особые посты по уставам египетской религии и культа Кибелы, а также по личным постановлениям богов, являвшихся ему во сне. Ученик и биограф его Марин сообщает о нем много чудесного. Философия Прокла — строго систематическая и в некоторых пунктах своеобразная обработка неоплатонических воззрений. В основе ее лежат три идеи: 1) общая идея всякой и особенно восточной мистики о первом начале, или Божестве, как превосходящем всякое понятие и определение, сверхсущем и неизреченном; 2) общая Проклу с Плотином и другими неоплатониками идея о трех «начальных ипостасях» — Едином или Благе, Уме и Мировой Душе; 3) более специально принадлежащая Проклу, хотя находящаяся в зародыше и у его предшественников, идея тройственного диалектического закона мирового развития. Согласно этому закону, все существующее по отношению к единому вообще и всякое существо, или круг существ, по отношению к своему частному единству, рассматриваются в трех последовательных положениях: а) пребывания (μονή) в единстве, б) выступления (προοδος) из него в силу своего различения и в) возвращения (ἐπιστροφή) к нему в силу своего сходства с ним. Эта тройственная схема, напоминающая Гегелевы три момента развития идеи (см. Гегель), проходит через всю систему Прокла, так же подобно Гегелеву диалектическому построению всего мыслимого и существующего из саморазвивающего понятия, с тою разницею, однако, что Прокл видел в своей диалектике лишь постигаемый умом закон, которым определяется раскрытие всякого бытия, не полагая в этом диалектическом движении сущность самого бытия, как это делал Гегель. С точки зрения Прокла развивающаяся из абсолютного первоначала полнота мысленных определений всякого бытия хотя выражает собою свою первопричину, но не совершенно ей адекватна, не покрывает ее, так что абсолютное или сверхсущее, несмотря на свое откровение, неизменно пребывает в своей неизреченности, остается по существу тайным и скрытым. А затем и все множество определений, развивающихся по тройственной схеме, не представляет в системе Прокла только логические моменты самодвижущейся мысли, а относится к живым силам и сущности, имеющим, кроме логического, и теологическое или мифологическое значение. Первая ипостась (неизреченное Единое или Благо) в системе Прокла не порождает непосредственно, как у Плотина, вторую (верховный Ум), а проявляется на первой ступени своего процесса (πρόοδος) в определенном, хотя для нас неопределимом множестве абсолютных единиц (αὐτοτελεῖς ἔνάδες), или сверхсущем числе, которое, имея перед собою лишь первоначало, отражает только его абсолютность, без всякой примеси каких-нибудь сложных определений. Эти единицы суть для Прокла боги по преимуществу; их совокупность представляет собою все существующее, в его первоначальном, непосредственном

484

отношении или близости к абсолютному. Гармония сверхсущего числа, выступающая из Единого первее Ума, есть для Прокла подлинное начало Провидения (πρόνοια = πρό νοῦ), или первое посредство между неизреченным и несообщаемым (ἂμέθεκτον) божеством и действительным миром. Как из абсолютно-Единого возникает совокупность сверхсущих единиц, так вторая начальная ипостась — Ум — раскрывает свою полноту в целом мире сущих умов, состав которого, правильно расчлененный и неразрывно связанный по закону тройственного единства, представляет множество подчиненных и соподчиненных триад. В каждой из них первый член соответствует моменту пребывания или замкнутости, второй — различения и выступления, третий — возвращения к единству. Вся совокупность умопостигаемого мира разделяется на три основные триады: 1) мыслимое (νοητόν), 2) мыслимое и мыслительное вместе (νοητόν ἄμα καὶ νοερόν), 3) мыслительное (νοερόν). Это различение и по смыслу, и по выражению близко подходит к Шеллинговой формуле: субъект, объект и субъект-объект, с тою разницей, что у Прокла, согласно общему характеру древней философии, на первом месте является объективное, а не субъективное определение, и третьим или заключительным моментом является не синтез обоих предыдущих, а лишь одностороннее субъективное положение — также согласно с духом всей древней философии, для которой цель мирового процесса состояла лишь в простом возвращении к первому началу. В дальнейших расчленениях первый (объективный) член триады обозначается у Прокла как бытие и существование (ὕπαρξις), второй (объективно-субъективный) — как жизнь (ζωή) и сила (δύναμις), третий — как мышление (νοησις) и знание (γνῶσις). Впрочем, по внутренней связи и единородности всего, во всяком действительном члене умопостигаемого мира содержится и бытие, и жизнь, и знание; различие состоит только в преобладании того или другого из основных определений: в первом члене известной триады жизнь и знание или мышление содержатся под аспектом бытия, во втором бытие и знание — под аспектом жизни, в третьем бытие и жизнь — под аспектом знания. Мыслимый (объективный) член первой триады расчленяется опять на три триады: а) мыслимую в тесном значении (чисто-объективную), которой первый член есть предел (πέρας), второй — беспредельность (ἀπειρια), третий — сущность (οὺσια), называемая Проклом, ради верности Платонову Филебу, смешанным (μικτόν); b) средняя триада, члены которой различаются у Прокла довольно смутно, носит общее название мыслимой жизни (νοητή ζωή); с) третья, называемая само-жизнью (ἄυτοζῶον), содержит совокупность идеальных сущностей или первообразов. Во второй из основных триад (объективно-субъективной) мы встречаемся с божественными числами, затем с богами-сохранителями (θεοί συνεκτικοι) и, наконец, с богами-совершителями (θεοί τελεσιουργοί), а в последней из основных триад (субъективной) уже являются знакомые боги греческой феогонии и мифоло-

485

гии: Кронос, или чистый ум, Рея, или животворная сила, вызывающая ум к движению, Зевс-Зиждитель (δημιονργὸς) — самомыслящий (αὑτόνους) творческий ум, выводящий из себя все роды существ с помощью подчиненных ему младших зиждителей (νέοι δημιονργοί), затем божества ограждающие (φρονρητικοὶ) — Афина, Кора, Куреты. Третья начальная ипостась — Мировая Душа, связующая умопостигаемый мир с чувственным, — также расчленяется на великое множество иерархически расположенных психических существ — божественных, демонических, астральных, животных и человеческих. Прокл признавал все части природы индивидуально одушевленными, как и прочие неоплатоники, но расходился с ними во взгляде на материю или на субстрат телесного бытия (ῆ ύλη καὶ πᾶν τού πυκεί): для них материя была лишь крайним ослаблением божественной эманации, чем-то дефективным или не-сущим (μή ὄν), тогда как Прокл выводил ее из умопостигаемого начала беспредельности, т. е. из высшей мыслимой триады. Соответственно этому он приписывал тела и богам, отличие же низших существ полагал не в телесности вообще, а лишь в сложности, грубости и косности их тел. В связи с этим причину зла (нравственного) он видел не в материи, а в произвольном отвращении человека от мира умопостигаемого и в его безмерной и неразумной привязанности к предметам чувственным. Физические бедствия Прокл признавал или безразличными следствиями общего мирового порядка и необходимыми условиями самого бытия частичных ограниченных существ, или же педагогическими средствами исправления и большего блага. Прокл принимал общее платоническое учение о переселении душ, но у него заметна тенденция ограничить область такого переселения и не допускать (как общее правило) переход человеческой души в животные тела. Более замечателен его взгляд на высшую силу нашей души; выше ума у человека способность к непосредственному восприятию абсолютно-единого — того, что выше всемирного ума. Прокл называет эту высшую силу «цветом нашей сущности» (ἀνθος τῆς οὐσίας ἡμῶν) или «тем единым в душе, что лучше и ума в ней» (τὸ ἐαυτῆς ἐν, ὅερτὶκαί τοῦ έν αυτῆ νοῦ κρεῖττον). Действие этой трансцендентной силы — мистический энтузиазм или священное безумие (μανία). Хотя эта сила действует независимо от воли, но человек может и должен возбуждать ее в себе подготовительным процессом постепенного восхождения или возвращения души к божественному началу. Три главные ступени этого процесса суть: чистая любовь (ἔρως), умозрительное познание истины и дела веры или благочестивые упражнения — молитвы, жертвоприношения и вообще теургия, т. е. деятельное общение с высшими демонами и богами, при чем вспомогательными средствами для сближения нашего с этими высшими силами служат музыка и поэзия. Из многочисленных философских сочинений Прокла дошли до нас следующие: 1) «Στοιχείωσις θεολογική»; 2) «Περί τῆζ κατὰ

486

Πλάτωνα Θεολογίας»; 3—5) три (сохранившиеся по-латыни) трактата о Провидении и о зле; 6) «Εὶς τὴν Πλάτωνος πολιτεὶαν»; 7) «Είς τὸν Πλά τωνος Τίμαιον»; 8) «Είς τον Πλάτωνος Παρμενίδην»; 9) «Σὶς τον Πλάτωνος πρῶτον Ἀλκίβιάδην»; 10) „Εὶς τὸν Πλάτογος Κρὰτυλου``“. Собр. соч. Прокла изд. Cousin (Париж, 1820—1825, с дополн., 1864). См. А. Berger, «Proclus, exposition de sa doctrine» (Париж, 1840); Н. Kirchner, «De Procli metaphysica» (Берлин, 1846).