⁴ Митрополиты Саранский и Мордовский (ныне Санкт-Петербургский и Ладожский) Варсонофий, Красноярский и Ачинский Пантелеймон, Ростовский и Новочеркасский Меркурий; архиеп. (ныне митр.) Виленский и Литовский Иннокентий; епп. Солнечногорский (ныне архиеп.) Сергий, Балтийский (ныне архиеп. Калининградский и Балтийский) Серафим.

152

Я очень рад, что имею сегодня возможность встретиться с вами, чтобы поговорить о наших епархиальных делах. Скажу несколько слов о том, что сегодня происходит в Русской Церкви и имеет непосредственное отношение к организации епархиальной, приходской, монастырской жизни.

[...]

Вы, конечно, читаете церковную прессу и пользуетесь Интернетом. На наших официальных сайтах — Патриархия. ги, mospat. ru, Милосердие. ги и многих других — содержится полная информация о деятельности Патриарха и о том, что сегодня происходит в Церкви. Но я хотел бы обратить ваше внимание на главные точки роста и перемен, которые при благоприятных условиях могут привести к значительному улучшению церковной жизни.

Надо отметить историческое значение Архиерейского Собора, который состоялся в феврале сего года. Этому Собору предшествовало заседание Межсоборного присутствия. Вы знаете, что на последнем Поместном Соборе, который избрал меня Патриархом, был поднят целый ряд вопросов, которые беспокоят все церковное сообщество. Но разрешить их на Поместном Соборе было невозможно, потому что Собор — большая группа людей, тысяча с лишним человек. Серьезные рабочие дискуссии в огромном зале, при большом стечении людей — дело неподъемное, поэтому Синод разработал предложения относительно урегулирования вопросов, которых очень много.

В годы советской власти нам не разрешали вести работу, направленную на развитие жизни Церкви. В постсоветское время все наши силы были обращены на то, чтобы восстановить разрушенные храмы, построить новые. Но оставались проблемы с устройством приходов, с богословским образованием, с состоянием наших монастырей, с внешними церковными связями, особенно в сфере развития отношений с другими конфессиями (а вы знаете, что на этом поле иногда паразитируют раскольнические настроения). Поэтому рано или поздно надо было начать всенародно, всецерковно обсуждать эти темы.

Тогда мы обратились к истории нашей Церкви в XX веке и вспомнили, что замечательному Собору 1917-1918 годов, который избрал патриарха Тихона, предшествовало Предсоборное присутствие. Это была площадка для широкой дискуссии о главных, насущных проблемах церковной жизни. В эту дискуссию были вовлечены архиереи, духовенство,

153

профессора богословия и миряне. Здесь обсуждались тема возрождения Патриаршества, то, как должны выглядеть епархии Русской Церкви, как надо строить епархиальное, приходское управление и т. д.

Многое из того, что выработало Предсоборное присутствие, затем обсуждалось и было принято на Соборе 1917-1918 годов. Эти решения Собора в Церкви никто не отменял, но их отменила сама жизнь, потому что началось гонение на веру, которое сменилось небольшим периодом передышки после того, как патриарх Сергий подписал свою известную Декларацию, давшую возможность легализовать положение Церкви. Эта передышка длилась с 1928 по 1934 год, а затем страна прошла через тяжелейший период террора и репрессий, которые похоронили остатки церковной жизни в Советском Союзе. В послевоенные годы — вы знаете об этом, может быть, по собственному опыту или понаслышке — Церкви была дана небольшая свобода, но вся ее жизнь проходила под контролем государства. Только в последнее время у нас появились новые возможности.

Мы стали размышлять о том, что должен представлять собой Архиерейский Собор, какие проблемы надо поднять и обсудить, и пришли к выводу, что проведению Собора должно предшествовать общецерковное обсуждение. Так был создан замечательный, на мой взгляд, механизм постоянно действующего Межсоборного присутствия с участием иерархов, духовенства, монашествующих и мирян, причем как мужчин, так и женщин. Это соборный срез, малый Поместный Собор, действующий в периоды между Соборами и готовящий решения Архиерейских и Поместных Соборов. Его работа протекает совершенно открыто, свободно — люди вносят различные предложения, дискутируют, потому что документы Межсоборного присутствия, до того как быть принятыми в последнем чтении, обсуждаются всенародно. Проекты документов выставляются на сайты, в том числе на сайт Богослов ru. У Межсоборного присутствия сейчас появился свой собственный сайт. В ответ на опубликованные проекты мы получаем большое количество замечаний, предложений, критики, поддержки. Таким образом, общецерковная дискуссия помогает понять настроение верующих по тому или другому вопросу, но самое главное, опровергает ложные и необоснованные соображения аргументами, которые соответствуют Преданию нашей Церкви.

Так мы теперь работаем на общецерковном уровне. Поэтому все решения, которые принимает Архиерейский Собор, не спускают сверху

154

Патриарх или Синод — они вырастают снизу и поддерживаются церковной иерархией, если аргументация, лежащая в их основе, убедительна и соответствует православному Преданию. Именно так действовал Архиерейский Собор в феврале сего года, принявший целый ряд очень важных решений, которые в первую очередь касаются приходской жизни.

Мы с вами живем в эпоху, когда перед человеком, особенно молодым, лежит целое поле соблазнов и искушений. Внешне оно очень привлекательно: цветут красивые цветы, зеленеет травка, журчат свежие потоки — так хочется пробежаться! Где-то вдали грезятся прекрасные образы счастливой жизни, процветания, личного благополучия, материального роста, достатка, наслаждений, которые эта картина райской жизни словно открывает перед человеком. Люди устремляются по этому полю — а оно заминировано.

Наша современная цивилизация рисует заманчивую картинку. Фильмы, реклама, глянцевые журналы — сказочный мир благополучия! Огромное количество людей верит в это как в нечто вполне реальное. Но это не просто реклама, а еще и приглашение участвовать в построении этого мира. Больше зарабатывать, больше тратить, больше наслаждаться, больше радоваться жизни... Одни наши телевизионные передачи чего стоят! Каждый день телевидение смешит людей, хотя развлекательные программы уже никому не интересны, большинство зрителей их выключают... Происходит подмена счастья — внутренняя радость человека заменяется весельем, которое быстро проходит, особенно после похмелья. Люди натыкаются на эти мины — верят в ложь, которую им показывают. Потому мы видим сейчас колоссальный рост алкоголизма, наркомании, количества самоубийств, разводов, абортов. Счастливый человек всем этим заниматься не будет.

В 1990-е годы был большой интерес к вере, к Церкви. Вчера отец Марьян¹ рассказывал мне, что по воскресеньям он крестил по 170 человек, все батюшки с ног сбивались. Сегодня у нас так уже не крестят и неизвестно, что будет дальше. Есть социологические центры, которые без всякой симпатии относятся к Церкви, а их руководители порой занимают открыто враждебную позицию. Не буду сейчас называть один такой центр, но он хорошо известен. Его руководитель утверждает: «В нашей стране продолжают жить мифы. Прежде всего о том, что Россия — великое государство и у нее особое предназначение. А главный миф — что

¹ Прот. Марьян Позунь, секретарь Калининградской епархии.

155

у нас православная страна. Но по мере развития новейших средств связи, совершенствования образа жизни эти вымыслы уйдут. Люди будут жить реальностью — бороться с коррупцией, с произволом чиновников, действительность станет стабильнее и в следующие 10-20 лет исчезнет из обихода миф о том, что Россия — православное государство. Вот тогда и заживем».

С одной стороны, ничего нового не сказано, ведь и Демьян Бедный¹после революции говорил, что надо расправиться с попами, с обскурантистами, которые внедряют в сознание людей антинаучное мировоззрение, и тогда жизнь будет счастливая. Мы знаем, что тогда ничего из этого не получилось, ничего не выйдет и сейчас. Но некоторые жизненные обстоятельства помогают людям такого рода делать подобные заключения о скоропреходящем успехе Православной Церкви.

В чем же заключается рациональное зерно, от которого эти люди отталкиваются? Наше общество десятилетиями находилось под властью атеизма, и обращение к вере, когда в день крестили по 170 человек, было выбором не только религиозным, но и политическим. Люди отказывались от прошлого, они не хотели жить так, как раньше, поэтому храм рассматривался как альтернатива марксистской идеологии. Но Церковь не может быть альтернативой идеологии — она сама по себе и предлагает свое послание миру.

Теперь первоначальный интерес к религии у некоторых полностью исчез — такие люди, даже будучи крещеными, живут как безбожники. А у других возросла настоящая, подлинная церковность, и мы знаем, что за последние двадцать лет состав наших верующих качественно изменился. Завтра рабочий день, поэтому на Литургии мы это так явно не увидим. Но когда в воскресенье я совершаю Литургию в кафедральном соборе и вспоминаю, кто вместе со мной молился двадцать пять лет назад, то понимаю, что за эти годы значительная часть народа пришла и вошла в Церковь.

А что происходит с теми, кто не вошел? Подход к вере как к альтернативе идеологии сегодня уже не работает, потому что молодежь родилась после крушения Советского Союза. Аргумент «мы жили плохо, потому что жили без Бога» тоже неактуален — повзрослевшие дети не знают, что это такое. Наши слова: «Ужасно, что у нас уничтожены

¹ Демьян Бедный (настоящее имя Ефим Алексеевич Придворов; 1883-1945), русский советский писатель, поэт, публицист и общественный деятель.

156

храмы, монастыри, все осквернено, а значит, мы должны изменить свою жизнь» — на детей не действуют. Они не помнят разрушенных церквей — они видят пятикупольный собор в центре Калининграда. Молодежь сегодня никоим образом не определяет свою религиозность в качестве замены старому, безбожному мировоззрению. Но она подвергается мощнейшему воздействию извне, которое навязывает антихристианский образ жизни. Никто не спорит, есть Бог или нет, однако детям настойчиво рисуют безбожную картину мира.

Наши люди в среднем сидят от четырех до семи часов в сутки перед телевизором или компьютером. А сколько времени они проводят в Церкви? В лучшем случае два часа в неделю — если только они ходят на богослужение каждую неделю. Разве можно сравнить по силе воздействия на сознание то, что мы с вами делаем — воскресные школы, епархиальные отделы, приходы, православные сайты, — со светскими средствами массовой информации? Это несоизмеримые величины. Мы никогда не сможем сказать, что наше влияние такое же, как у нерелигиозной, безбожной философии. У Церкви нет таких средств, а кроме того, она никогда не будет использовать многие из существующих способов давления на сознание человека. Она никогда не апеллирует к инстинкту, к которому обращается безбожный мир, идущий не по пути Божиему, а по пути диавольскому. Низменные чувства раздражаются рекламой, пошлыми фильмами, низкопробной литературой, эта стихия затмевает глаза, и мы знаем, что в результате происходит с человеком. Отсюда выводы современных социологов, что через 10-20 лет «миф» о Православии исчезнет, — потому что они убеждены, что, несмотря ни на какие наши усилия, молодежь будет полностью оторвана от веры.

Что мы должны этому противопоставить? Можно, конечно, ничего не делать, жить, как мы с вами всегда жили — в субботу вечером послужили, и то не во всех приходах, в воскресенье отслужили Литургию, затем молебны, панихиды, требы... В лучшем случае произнесли проповедь, подготовившись к ней, а в худшем — сказали что-то «от ветра главы своея»¹. А то и вовсе ничего не сказали, убедив себя: «Я так устал, какая тут проповедь». И нерегулярные занятия с детскими группами — человек по семь-восемь.

¹ Это выражение впервые использовано в 21-м правиле Деяний Большого Московского Собора 1666-1667 гг.

157

Возникает вопрос: что мы как Церковь должны сегодня делать? Архиерейский Собор ясно осознал эту проблему. Ему предшествовала работа Межсоборного присутствия в составе 170 человек, — среди них были светские и церковные профессора, богословы, наши активные архиереи, представители духовенства, редакторы журналов и газет. Активная, свободная дискуссия вылилась в то, что на Архиерейском Соборе был принят целый ряд документов, которые разворачивают церковную жизнь в ту сторону, где предстоит борьба и где мы не хотим оказаться побежденными.

Собор рекомендует принципиально изменить структуру прихода. Речь идет, конечно, не обо всех общинах: есть бедные, небольшие, сельские, где невозможно нести ту ответственность, которую предлагает Архиерейский Собор. Но в нашей Церкви много городских и поселковых приходов, там достаточное количество верующих, есть актив. Надо, чтобы там по согласованию с архиереем штат формировался не так, как раньше: настоятель, второй (третий) священник, диакон, псаломщик, регент, а в бедных приходах: настоятель, псаломщик, регент. Теперь предлагается новая структура штатного расписания: это означает — люди на должности, получающие зарплату. В тех общинах, где это возможно, должен быть человек, ответственный за молодежную работу. Не диакон или второй священник, а освобожденный сотрудник, который получает достойную зарплату. Перед этим работником ставятся совершенно конкретные задачи: «У нас на приходе в воскресенье причащается пять или десять молодых людей. Давай сделаем так, чтобы к концу года их было в два раза больше». Настоятель будет ставить цели, вдохновлять, поддерживать материально. А освобожденный специалист — человек на этой должности обязан быть профессионалом — должен развивать инициативную молодежную группу при храме.

В каждом большом приходе, особенно в городском, необходим катехизатор-миссионер. Вы знаете, что сектанты ходят по улицам и хватают людей за руку. Мы так не поступаем и не будем ходить по многоквартирным домам с тетрадками, отмечая в дневнике каждую беседу. Нам никуда ходить не надо, храм сам по себе привлекает людей. Например, приходит человек в этот кафедральный собор — надеюсь, он открыт в течение дня. Что с ним происходит? Чаще всего ничего. В лучшем случае, когда он подойдет и спросит, кому свечку поставить,

158

ему вежливо или не очень вежливо, а иногда совсем невежливо ответят. Такого человека должен встречать специально подготовленный сотрудник, который участливо с ним заговорит, поинтересуется, почему он пришел в храм. Если нет службы, можно предложить провести экскурсию по храму, рассказать о святынях, помочь купить свечи. А потом обменяться телефонами и позвонить: «Как Вы поживаете? Давно что-то у нас не были».

Через Храм Христа Спасителя в Москве ежедневно проходит более тысячи человек. Я спросил наших клириков, сколько из них стали прихожанами, и мне никто не смог ответить на этот вопрос, потому что с ними никто не работает, — только на свечном ящике деньги с них получают. Но это же люди, которые сами пришли в храм! Им интересно! А батюшка занят, хотя мог бы и сам подежурить, особенно если служит только по выходным.

Я понимаю, что не в каждый храм человек придет на экскурсию. Некоторые храмы бедны, архитектурно невыразительны, но на Калининградской земле есть такие, куда люди идут с большим интересом. Поэтому Архиерейский Собор вынес постановление, что на приходах, где это возможно, следует вводить должность приходского катехизатора-миссионера, чтобы такой человек «брал под контроль» тех, кто заходит в храм, и устанавливал с ними контакт.

Конечно, при наших общинах должны быть педагоги. К счастью, в большинстве храмов нашей епархии есть учителя, которые ведут занятия в воскресных школах, — эта должность очень важна и должна хорошо оплачиваться.

Безусловно, Церкви необходимы социальные работники. Прежде всего для помощи нуждающимся. Многие верующие безвозмездно трудятся в больницах, в домах престарелых — это правильно. Но и в приходах есть немощные. Знает ли настоятель, сколько прихожан живет ниже прожиточного минимума, сколько совершенно одиноких пожилых людей, которым некуда деваться и которые страдают от одиночества? Многие не знают.

Может быть, нам в первую очередь нужно научиться творить дела милосердия внутри своей общины? Должен быть человек, который вел бы учет неимущих, организовывал бы помощь, например праздничные денежные сборы в их пользу, навещал одиноких, особенно, если они заболели. Почему светская социальная система обеспечивает

159

посещение бедных, больных, заброшенных, а на приходах ничего подобного нет? Мы произносим проповеди о милосердии, но реального опыта сострадания у прихожан очень мало.

Должности работника с молодежью, социального сотрудника, педагога (он может быть и катехизатором-миссионером) должны быть в штатных расписаниях наших приходов, особенно в городах и крупных поселках. В феврале 2010 года Архиерейское совещание приняло такое решение. Я провел в Москве заседание Епархиального совета и сказал: «Братья, нам нужно примерно 300 сотрудников каждого профиля — молодежного, социального, миссионерского. Людей надо профессионально подготовить, но учеба не должна затянуться на годы». Мы организовали в Москве две площадки: молодежный Патриарший центр в Даниловом монастыре и программу «Вера и дело», осуществляемую совместно с московским правительством. За год через двухмесячные курсы у нас прошли 270 молодых людей, которые захотели быть молодежными руководителями на приходах, и 220 социальных работников (с катехизаторами и с педагогами мы еще не начали заниматься). За год с Божией помощью мы укомплектовали этими специалистами большинство приходов Москвы.

Пока не все еще идет гладко, и на московском собрании я обращаюсь к духовенству с такими же призывами, потому что иногда настоятели не дают денег или пытаются «выехать» на отце диаконе. Диаконов нужно непременно привлекать к такой работе, ведь они служители. Можно иногда привлечь и собрата, второго священника, если он свободен целую неделю. Конечно, есть издержки, но на 6070% опыт в Москве удался. Кроме того, мы открыли специальный факультет в Православном Свято-Тихоновском университете — четырехгодичное обучение, которое предполагает подготовку церковных молодежных руководителей, социальных работников и миссионеров-катехизаторов.

Я прошу Вас, владыка¹, очень внимательно посмотреть на то, что у нас происходит. Приходы должны перейти на основу, которую определил для всей Церкви Архиерейский Собор. В некоторых местах это сложно, но в Калининградской епархии, учитывая уровень жизни людей, транспортную инфраструктуру, подготовку духовенства, это довольно легко организовать.

¹ Еп. Балтийский (ныне архиеп. Калининградский и Балтийский) Серафим.

160

Главная задача, которая перед нами стоит, — подготовить специалистов. Пожалуйста, направляйте людей на обучение в Москву, сами создавайте такие курсы. У нас есть достаточный потенциал, хотя здесь нет семинарии, но двухмесячные курсы организовать можно. Мы готовим педагогов на базе института усовершенствования учителей — может быть, сможем организовать нечто подобное в контакте с высшими учебными заведениями, которые готовят социальных работников. Одной из таких площадок в Москве стал Российский государственный социальный университет. У нас есть соглашение с ним, там ускоренно готовят социальных церковных работников. Те, кто мечтает о высшем образовании, поступают в университет и получают государственный диплом, дающий им право занимать должность социального приходского работника.

Почему нужны профессионалы? Мы с вами специалистами не являемся, у нас может быть только общее представление о том, что должно быть в приходе. А социальный работник или молодежный руководитель точно знает, как и что нужно делать. Наша задача — финансово и морально поддерживать таких сотрудников, чтобы менять природу наших приходов, которые станут общинами верующих, где много детей и молодежи.

При каждом благочинии обязательно должны быть профильные специалисты, входящие в штатное расписание, отвечающие за эти направления. Благочинные дадут задания — даже если в приходе нет должного финансирования, их представитель приедет, предложит настоятелю различные программы, может быть, пришлет помощника. В результате благочиния должны стать центрами по организации молодежной, социальной, образовательной и миссионерской работы в Церкви.

Поэтому, братья, на нас с вами, особенно здесь, на западном порубежье России, лежит особая ответственность.

[...]

Вы, наверное, наслышаны о последних решениях Священного Синода. Сейчас идет процесс создания новых епархий в Русской Церкви, и нужно ясно понимать, почему мы пошли по такому пути. Мне приходится много путешествовать по стране, и, знакомясь с церковной жизнью на местах, особенно в Сибири, на Дальнем Востоке, в некоторых других регионах, я обнаружил то, что меня очень расстроило. Для

161

того чтобы перелететь из Магадана в Иркутск на современном реактивном самолете нужно четыре часа. Как от Москвы до Лондона. Чтобы добраться с юга Красноярского края на север, придется лететь три с небольшим часа — это как от Москвы до Парижа. Чтобы пересечь Оренбургскую область с запада на восток, потребуется ровно столько времени, сколько лететь от Москвы до Бреста. На этих огромных территориях — всего один правящий архиерей и часто очень небольшое количество приходов. Как один епископ может стимулировать открытие приходов на таких огромных пространствах? Поэтому было принято решение учредить в границах прежних епархий новые. Потребность в этом мы определили, исходя из просьб самих епархиальных архиереев. За последние два с небольшим года мы открыли 35 новых епархий в Русской Православной Церкви: 25 на территории Российской Федерации и 10 за рубежом — в государствах Средней Азии, Казахстане и Эстонии.

Целый ряд проектов в епархиях можно осуществлять только совместно: содержать семинарию, издавать журнал, вести телевизионную программу, взаимодействовать с учебными заведениями. Для того чтобы в рамках одного субъекта Федерации архиереи могли работать как одна команда, а новые самостоятельные епархии имели возможность координировать свои действия, для того чтобы один из епископов нес особую ответственность за взаимодействие с губернатором и центральной властью, на последнем заседании Синода было принято положение о создании митрополий.

Если на территории субъекта Федерации больше одной епархии — две, три, четыре, то они объединяются в митрополии, по образцу, который существовал в Древней Церкви, к которому хотели вернуться на Соборе 1917-1918 годов, но не смогли. Позже к этой модели планировал обратиться Блаженнейший митрополит Сергий, Патриарший Местоблюститель, и в момент краткой передышки с 1928 по 1934 год рукоположено в два раза больше архиереев, чем было в Российской империи. Следующий шаг — создание митрополий, но в 1934 году вновь начался террор, и стало уже не до этого.

Сегодня мы остро нуждаемся в том, чтобы дать новое дыхание огромным регионам, где количество приходов катастрофически отстает от потребностей людей. Ведь там, где нет общин, сразу появляются сектантские группы. На территории Красноярского края, самого большого

162

по площади субъекта Российской Федерации, величиной почти со всю Западную Европу, было всего 120 приходов — и 670 протестантских общин! А ведь это сокровищница России, там колоссальные ресурсы. Мы стали обращать внимание на то, что сектанты уже входят во власть, избираются в местные поселковые советы, становятся главами администраций. Так можно просто потерять православную Россию...

Мы создаем сейчас новые епархии не только в Сибири. Огромная Ростовская епархия разделена на три — создана Ростовская митрополия. В Екатеринбургской епархии было 600 приходов. Я спрашивал владыку Викентия¹: «Сколько Вам нужно времени для того, чтобы хоть раз послужить в одном приходе?» Он отвечал: «Если служить каждый день, то два с половиной года. А если так, как обычно служат архиереи, то я за всю жизнь не смогу объехать все эти приходы». В них идет реальная жизнь, есть насущные проблемы, а там даже викария не было! Поэтому созданы три большие епархии по сто с лишним приходов в каждой. Мы надеемся, что это будет стимулировать открытие новых общин, развитие церковной жизни и переход на ту систему приходского служения, о которой я вам сегодня говорил.

Вчера мы рукоположили нового архиерея для Магадана — архимандрита Иоанна (Павлихина)², который был наместником Ипатьевского монастыря в Костромской области. Завтра мы рукоположим архимандрита Вениамина³, который станет правящим архиереем Ардатовской епархии в Мордовии. И далее епископат Русской Православной Церкви будет увеличиваться.

Мы считаем (а «мы» — это наш Синод и Архиерейский Собор), что таким образом можно дать новое дыхание жизни нашей Церкви. Иногда правящим архиереям кажется, что все уже решено — построены кафедральный собор, епархиальное управление, гимназии, школы, действуют монастыри. Что еще надо, живи и наслаждайся. Но архиереи часто не знают, что происходит в провинции, в деревнях, в небольших районных центрах. Мы стремимся активизировать работу епископов, приблизив их к реалиям нашей Церкви — к деятельности приходов, к пониманию жизни священников. Они должны знать

¹ Митр. Ташкентский и Узбекистанский, до 27 июля 2011 г. архиеп. Екатеринбургский и Верхотурский.

² Ныне архиеп. Магаданский и Синегорский.

³ Ныне еп. Ардатовский и Атяшевский.

163

священнослужителей не только в лицо, но и по имени, быть в курсе, в чем иерей нуждается, какие у него проблемы, какая ему нужна помощь. Тогда у нас будет больше солидарности в совместных трудах. На этом я и закончу.

Страница сгенерирована за 0.34 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com