некоторые мысли, ответить на вопросы. Я с хорошим чувством еду на Украину, хотя знаю о трудностях, которые существуют и в церковной, и в общественной жизни. Посещение Киева — матери городов русских, Киево-Печерской лавры, наших великих священных мест всегда дает мне колоссальный заряд духовной энергии. Поэтому соприкосновение со святынями древней Руси, пребывание на Украине — для меня большая духовная радость, которую ничто не способно омрачить.

Что касается характера визита, о котором сейчас много говорят и даже спорят, то, пользуясь случаем, хотел бы сказать: у меня одна цель — помолиться вместе с украинским народом. Кому-то это может показаться странным заявлением, кому-то — лицемерным, кому-то, может быть, вообще далеким от правды. Но это так.

Из всей своей жизни я вынес, может быть, главный урок: Бог очень близок к нам, так близок, что мы даже не представляем. Сила Божия совершается в человеческой немощи (2 Кор. 12, 9). И где, как не в Церкви, чувствовать и понимать, что только с опорой на помощь Божию можно совершать нечто полезное и для других, и для спасения собственной души? Поэтому этот визит — пастырский. Не нужно видеть в нем политические составляющие. Естественно, мне будут задавать вопросы, имеющие государственное звучание, я готов отвечать на них. Но это будет не голос политика, потому что моя задача — не давать готовых рецептов и не делать анализ международной обстановки, моя задача как Патриарха — помолившись с народом, вместе с ним поразмышлять о нашем общем церковном настоящем, о будущем. И я думаю, что встречи с прессой, с представителями общественности, с духовенством дадут мне такую возможность. Очень рад начать с общения с вами здесь, в Москве.

Роман Чайковский, радио «Эра FM»:

— Ваше Святейшество, первый вопрос о том, почему так долго не было большого пастырского визита Патриарха Московского и всея Руси на Украину. И, если возможно, варианты Вашего ответа: недооценка необходимости этого Вашими предшественниками; политическая нецелесообразность в силу того, что все эти годы Украина и Россия пытаются жить как два разных государства; или же, возможно, это опасение усилений внутрицерковных распрей внутри Украины...

334

— Я думаю, что ответ — вне предложенных Вами вариантов. Нужно просто вспомнить, что происходило в России. Мы ближе к сердцу принимаем то, что лежит на поверхности, мы видим только свои проблемы, а не те, которые находятся вне нашего непосредственного восприятия. Девяностые — это критические годы, годы колоссального сдвига и слома всей общественной, политической и экономической жизни. Это был вызов для Церкви. Главная задача заключалась в том, чтобы преодолеть хаос, заложить правильную систему церковно-государственных отношений, построить модель, которой никогда не было в истории. Многое удалось сделать и распространить не только на Россию, но и на значительную часть канонической территории Московского Патриархата.

Кроме того, Российская Федерация большая — от океана до океана, — много было дел. Святейший Патриарх Алексий И очень много сил отдал преодолению внутренних трудностей, которые существовали в Русской Церкви. Когда можно и нужно было поехать на Украину, у него не хватило физических сил, были очень серьезные проблемы с сердцем. Все же год тому назад он смог побывать в Киеве, хотя врачи категорически этому препятствовали. Теперь мы видим, что это была не дипломатическая болезнь, не отговорка.

У меня нет ни одного критического замечания по поводу того, что происходило в отношениях между Москвой и Киевом в церковном плане. Потому что все нужно воспринимать в историческом контексте.

Сегодня открываются новые возможности, и нужно делать то, что соответствует современным задачам.

Лана Самохвалова, информагентство УНИАН:

— Ваше Святейшество, на Вас возлагают большие надежды в проблеме уврачевания раскола на Украине. Каким Вы видите в будущем статус Украинской Православной Церкви?

— Ко мне сейчас поступают обращения с разных сторон с требованиями, чтобы были предприняты какие-то решительные шаги во время моего визита. Не думаю, что я должен так поступать. Надо внимательно выслушать людей, познакомиться с разными взглядами на ситуацию, преломить эти точки зрения через свое собственное богословское и историософское восприятие жизни.

Я глубоко убежден в том, что Поместная Церковь на Украине существует. Я богословски и канонически утверждаю, что это так. Этой

335

Церковью является Украинская Православная Церковь. От нее по разным причинам отделились определенные группы людей, но это наши братья и сестры, хотят они этого или не хотят. Поэтому моя задача заключается в том, чтобы слышать голоса, пропустить все через свой внутренний духовный опыт и богословские знания и размышлять дальше вместе с нашими украинскими братьями и сестрами о будущем Православия на Украине.

Думаю, что, посещая вашу страну, я скажу и о своем видении, и о своем понимании, но мне все же хотелось бы вначале услышать мнения людей.

Жанна Шевченко, еженедельник «Фокус»:

— В России очень заметно, как Церковь активно и тесно сотрудничает с государством. Например, когда представители власти заявили о том, что работодатели, не выплачивающие или задерживающие зарплату, — плохие люди, Церковь тут же назвала грехом невыплату зарплаты. Есть ли у Церкви в Вашем лице намерение еще плотнее, еще теснее, еще дружнее с государством решать какие-то социальные вопросы?

— Я хотел бы внести небольшие коррективы в этот вопрос. Не Церковь повторила позицию государства, а она была первой, кто сказал, что не выплачивать зарплату — это грех. Церковь выступила так в лихие девяностые годы прошлого века полностью в соответствии с тем, что она должна была пастырски сказать. С точки зрения политической конъюнктуры тогда лучше было на эту тему не говорить вообще. Но мы сказали.

Вообще, в девяностые годы Церковь много раз говорила то, что соответствовало ее пастырским обязательствам, природе ее пророческого служения. Высказывала то, что не соответствовало моде, в том числе политической, сиюминутным заявлениям власть имущих. За это ее подвергали мощной критике в средствах массовой информации.

Церковь призвана идти своим путем. Чаще всего этот путь идет против течения. Замечательные слова мы находим в Евангелии: путь в Царствие Небесное — это узкий, а не широкий путь (Мф. 7, 13-14). Церковь не может идти широким путем. Ее задача — обращаться к совести людей, пробуждать эту совесть, а не обслуживать политические доктрины или практическую политику, осуществляемую тем или иным

336

государством. Если Церковь начинает это делать, она перестает быть голосом совести своего народа. Благодаря тому, что нам удалось сохранить независимую от власти позицию, сформулировать свое понимание многих современных проблем и вложить это понимание в Основы социальной концепции¹ в 2000 году, Церковь во многом обрела тот авторитет в обществе, который она имеет сегодня.

Иногда говорят о том, что у Церкви в России есть какие-то особые отношения с власть предержащими, что она поддерживает и идеологически обеспечивает политику. Это недобросовестные комментарии, рассчитанные на ту аудиторию, которая плохо знает происходящее сегодня на стыке церковно-государственных отношений. Церковь не призвана быть оппозицией. Если она становится оппозицией власти, то включается в политический процесс. Но Церковь не должна и обслуживать политику власти. Она призвана, основываясь на Священном Писании, говорить Божию правду.

Возникает вопрос стилистики: каким языком говорить Божию правду? Можно, поднимаясь на баррикады, с искаженным от злобы лицом. Но это будет лишь формально Божия правда. Повторяю, Церковь не призвана быть политической оппозицией. Она должна донести Божию правду пастырским языком, который давал бы людям возможность принять ее слова в свое сердце.

Находясь на Валааме и отвечая на подобный вопрос (у нас любят спрашивать: а что вы конкретно можете сделать? а какая у вас сила? а чем вы располагаете? а кто вы вообще такие, чтобы говорить о влиянии на общество?), я сказал простую вещь: «Церковь сильна своим бессилием. У нее нет средств и способов манипулировать общественным сознанием, политически влиять на массы. Церковь своим тихим голосом должна будить народ. Мы — колокол. Если от удара этого колокола кто-то вздрогнет или проснется — мы сделали свое дело».

Я хотел бы, чтобы миссию Русской Церкви перед лицом политической реальности на Украине, в России, в Западной Европе и в Америке воспринимали в соответствии с тем, что я сейчас сказал. Это и есть линия Русской Православной Церкви, другой не существует. Если какието отдельные высказывания иногда волнуют людей, чаще всего они

¹ «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» — официальный документ Русской Православной Церкви, утвержденный на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г.

337

принадлежат полемистам, публицистам, журналистам, отдельным политикам, но не Церкви.

Роман Чайковский, радио «Эра FM»:

— Ваше Святейшество, отчасти в продолжение предыдущего вопроса: мы воспринимаем как историческую данность то, что Церковь отделена от государства. Но она действует в государстве, она соприкасается с государством. Позиция Церкви в развитии государства российского очевидна — она патриотична. Может ли такая позиция быть однозначно воспринята на Украине? И еще один вопрос. Ваше Святейшество, Вы не произнесли это слово, но, готовясь к интервью, я читал о тезисе или, скорее, о концепции симфонии. Расскажите, пожалуйста, возможно ли, чтобы государство и Церковь шли по одному пути и появилась некая синергия?

— Я хотел бы обратить Ваше внимание на то, что Русская Православная Церковь — это не Церковь Российской Федерации. У нас сегодня нероссийского епископата больше, чем российского. Русская Православная Церковь осуществляет свою спасительную миссию в соответствии с великой традицией Вселенского Православия на территории многих стран, так же как и древние Патриархаты — Константинопольский, Александрийский, в юрисдикцию которого входит вся Африка, Антиохийский, в юрисдикцию которого входят Ближний и Средний Восток. Даже небольшой Иерусалимский Патриархат находится на территории Израиля, Палестинской Автономии и Иордании.

Поэтому, когда мы говорим о патриотизме, мы имеем в виду не патриотизм граждан Российской Федерации, а патриотизм любого члена нашей Церкви по отношению к тому государству и к тому этносу, с которым он себя связывает. Вот этим христианский, церковный патриотизм отличается от национализма. Патриотизм всегда сбалансирован христианским универсализмом. Национализм ничем не сбалансирован.

Христианский универсализм дает человеку такую сильную нравственную мотивацию, что его любовь к своему народу, его верность своему государству сбалансирована тем, что называется общими человеческими ценностями, но не в либеральном, а в христианском их понимании. Поэтому наш призыв к патриотизму распространяется и на Украину, и на Беларусь, и на все другие страны.

338

Что касается церковно-государственных отношений, речь идет не о модели отношений Русской Церкви и Правительства Российской Федерации, хотя эту модель нам легче отрабатывать, потому что центр Церкви находится в Москве. Но мы говорим и о модели отношений на Украине и в других странах, где большинство народа является православным и находится под омофором Патриарха Московского.

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, принятые в 2000 году, — это документ не для пользования лишь в рамках Российской Федерации. Его принимали все, в том числе и епископат Украинской Православной Церкви. Сегодня против этого документа не выступает ни один богослов в Поместных Православных Церквах. Он принят практически всей православной полнотой. Мы не встречаем критики в адрес этого документа и той модели церковно-государственных отношений, которая в нем предлагается.

В полной мере идея симфонии никогда не была осуществлена ни у нас, ни в Византии, поэтому мы не думаем, что эта модель возможна в условиях нашего греховного мира. Это скорее мечта, чем реальный проект церковно-государственных отношений. Но в этой мечте есть некие параметры, которые мы можем реализовать, именно к этому мы и должны стремиться.

Церковь будет сохранять свою автономию по отношению к светской власти. Она должна оставаться свободной, не входить в политические проекты, не поддерживать одну партию против другой, потому что она является общей для всего народа.

Перед нами эта проблема очень остро стояла в Российской Федерации в начале девяностых годов XX века. Нам говорили: «А почему вы не выступаете против коммунистов? Вам нужно поддержать демократические силы, потому что они выступают за свободу Церкви, а коммунисты душили вас в течение семидесяти лет». Мы отвечали: «Мы приветствуем всех, кто выступает за свободу Церкви, мы будем с ними сотрудничать. Но мы не можем сказать одним “вы наши”, а другим — “вы не наши”». Крещеный человек, подходя к храму, не должен спрашивать себя: здесь мои политические враги или друзья?

Политическая принадлежность не может быть преградой для духовной жизни человека, для причащения Святых Христовых Таин, поэтому Церковь должна быть общим пространством. В этом мы видим проблему современной Украины, потому что церковное разделение идет

339

точно по границам политического разделения, усугубляя раскол народа. Церковь должна сохраниться как общее пространство. Такова, я думаю, очень важная фундаментальная экклезиологическая идея, которую мы по воле Божией и с помощью Божией пытаемся осуществить во взаимоотношениях с властью.

Итак, Церковь независима, она вне политической борьбы, объемлет всех, но не проявляет инфантильности в оценке политического процесса и всего того, что происходит в мире. Она дает нравственный, духовный комментарий, а не коррективы политических программ. Это очень важное первое положение.

Второе положение — как строить отношения с государством? Ведь существует огромное количество проблем, которые нужно решать вместе. Это вопросы общественной нравственности, воспитания, сохранения культурного наследия. Церковь должна входить в диалог с государством и устанавливать систему практического сотрудничества. Если этой системы нет, то какой реальный вклад Церкви в то, что происходит в стране?

Если все идеи, которые она постулирует, остаются на уровне слов и не осуществляются, то это бег на месте. А должно быть движение вперед. Для того чтобы многие церковные идеи входили в плоть и кровь жизни общества, необходимо сотрудничество Церкви и с властью (не в ущерб своей свободе, своей пастырской и пророческой миссии), и с институтами гражданского общества. Мы придаем особое значение тому, чтобы не только определить идейную и богословскую базу такого взаимодействия — во многом эта работа уже завершена, — но и развить конкретные программы. Я знаю, что нечто подобное есть и на Украине, но мне кажется, что общая политическая ситуация в стране и особенно церковное разделение по политическому признаку мешают Православной Церкви включиться в такую работу. Полагаю, что об этом надо говорить спокойно, доброжелательно, без метания камней в прямом и в переносном смысле слова, без лозунгов, без демонстраций, в нормальном человеческом разговоре. Здесь мы начали этот разговор. Продолжим его на Украине.

Лана Самохвалова, информагентство УНИАН:

— Ваше Святейшество, во время визита предусмотрена встреча с нашим Президентом Виктором Андреевичем Ющенко. С каким чувством Вы к ней готовитесь и о чем планируете говорить?

340

— С Виктором Андреевичем мы встречались много раз еще тогда, когда я был митрополитом и нес ответственность за внешние связи нашей Церкви. У нас есть опыт личного общения, есть повестка дня — это прежде всего тема религиозной жизни на Украине. Мы обсуждаем ее с разных точек зрения. Полагаю, что мы продолжим этот разговор. Если говорить о положении религиозных организаций на Украине, думаю, что в беседе с Виктором Андреевичем мне удастся поговорить и о некоторых конкретных вопросах. Сейчас я внимательно слежу за теми идеями, которые высказываются Украинской Православной Церковью и другими религиозными организациями относительно целого ряда конкретных вопросов, которые они считают необходимым решить в контексте церковно-государственных отношений на Украине. Думаю, что мы поговорим и об этих вопросах. Я с симпатией отношусь к этим предложениям украинских религиозных организаций.

Жанна Шевченко, журнал «Фокус»:

— Русская Православная Церковь в последнее время очень активно демонстрирует новые методы православной проповеди. На наш взгляд, в основном это касается молодежи. Стоит ли ожидать в ближайшее время каких-то новых явлений — православных дискотек для молодежи или, может быть, новых православных магазинов?

— Собственно говоря, Церковь ничего нового не делает. Если обратиться к святоотеческому периоду, можно увидеть, что Церковь воцерковляла языческую культуру, пошла навстречу языческой античной науке, искусству. Мы знаем о таком замечательном явлении, как патриотический синтез, святоотеческий синтез. Это способность синтезировать Божественное Откровение, которое содержится в учении Церкви, с культурной реальностью своего времени. Это фундаментальный принцип — Церковь не должна шарахаться от светской культуры. Но это не значит, что она должна принимать все, что присутствует в этой культуре.

Сегодня речь идет о том, что в любом обществе находятся несколько субкультур. Некоторым кажется, что проповедь Церкви должна обращаться только к носителям определенной культуры, допустим, к людям, склонным считать себя включенными в православную традицию. Это достаточно комфортная аудитория. Я сижу перед вами в облачении — это церковная субкультура. Мне комфортно видеть перед собой людей,

341

одетых так же, как я, или людей в строгой светской одежде. Тогда чувствуешь себя спокойно — так, как я сегодня чувствую себя с вами.

Но ведь огромное количество людей не принадлежат этой субкультуре. Неужели из-за этого церковную проповедь нужно ограничить? Я глубоко убежден в том, что это опасный и ошибочный тезис. Церковь призвана проповедовать любому человеку, как это делал апостол Павел — шел к язычникам, в него бросали камни, говорили: «Послушаем его в другой раз» (Деян. 17,32). А он проповедовал. Настой во время и не во время, — пишет он в своем послании (2 Тим. 4, 2). Это задача Церкви — обращаться даже к тем, кто в духовном смысле является глухонемым, уповать на волю Божию, помнить, что ни красноречием, ни особой миссионерской технологией не достичь человеческого сердца. Только Божия благодать проникает в сердце. Но она действует через людей, через духовный опыт, который часто возникает в контакте с носителями религиозных знаний.

Поэтому я думаю, что у нас нет альтернативы — мы должны идти к молодежи. И вот что очень важно: не надо мимикрировать под молодежную субкультуру. Если сейчас у нас священнослужители начнут в шортах проповедовать на молодежных дискотеках, это будет огромной ошибкой и даже грехом, ложью и лицемерием. Но это не значит, что священник не может прийти туда, где собралась молодежь.

Конечно, нужно понимать, что есть такие места, где грех просто господствует. Не надо идти туда, факт присутствия там священника может привести к конфузу, ввести людей в заблуждение. Но Церковь должна находить возможность обращаться к носителям любой субкультуры, даже опасной, даже той, которая раскрепощает инстинкты и является антикультурой.

Это очень долгий разговор, может быть, еще поговорим об этом на Украине.

Лана Самохвалова, информагентство УНИАН:

— Ваше Святейшество, скажите, исповедуется ли Патриарх? Кто Ваш духовник, и какое у Вас молитвенное правило?

— Конечно, Патриарх должен исповедоваться. Мой духовник — старец Илий¹, духовник Оптиной пустыни, которого я знаю долгие годы. Мы одновременно с ним учились в Санкт-Петербургской духовной

¹ Схиархим. Илий (Ноздрин).

342

академии. Он старше меня. Когда он был еще мирянином-студентом, мы все его любили и почитали за человека духоносного. Поэтому я радуюсь тому, что мы живем вместе с ним в одном доме, очень часто встречаемся, молимся вместе.

Без молитвы невозможно осуществлять никакого дела в Церкви, а я убежден, что не только в Церкви. Через молитву мы чувствуем Божие присутствие, в молитве мы поручаем себя Господу и отдаем себя в Его руки. В ответ на эту молитву Господь действительно нас принимает в Свои руки, ведет по жизни, помогает избегать ошибок, сохранить мирный дух, даже когда вокруг общественная турбулентность. Молитва есть непременное условие духовной жизни людей. Если из жизни священника уходит молитва, он перестает быть религиозным человеком, хотя и остается верующим. Религиозность предполагает живую связь с Богом.

Нередко бывает, что батюшки строят, ремонтируют, восстанавливают, организуют, собирают средства, а вертикальное измерение жизни священника становится периферийным. Он, конечно, умом признает бытие Божие, верит в Господа, но если уходит личная молитва, то теряется религиозный характер бытия.

Я сожалею, что мой образ жизни не позволяет мне молиться столько, сколько я хотел бы. Но без молитвы не может быть патриаршего служения.

Жанна Шевченко, журнал «Фокус»:

— Сейчас, в момент кризиса, особенно страдают люди, которые сосредоточились в своей жизни на материальных ценностях. Могли бы Вы дать им какое-то наставление?

— Наставление только одно: если жизненная ориентация неправильная, направленная на ложные ценности, и человек отдает все свои силы для их достижения, а потом убеждается, что это фантом, — это трагедия всей жизни. Материальные блага, комфорт, власть — все это является иллюзией, не обеспечивающей человеческого счастья.

Мы не будем лицемерно игнорировать материальный фактор. Человек трудится, в том числе и для обеспечения своей жизни, жизни близких, родных, но его цели должны простираться за пределы материалистической парадигмы.

343

Весь сегодняшний кризис — это свидетельство краха ложного целеполагания, положенного в основу бытия. Мы знаем, что построенная на обмане, оторванная от реального труда экономика становится виртуальной. Такая экономика не имеет ничего общего с реальной жизнью.

Андрей Данилевич, телеканал «Интер»:

— Ваше Святейшество, какие идеи может предложить Православная Церковь для того, чтобы преодолеть разделение в нашем обществе и снять те негативные тенденции, которые, к сожалению, сегодня присутствуют в отношениях между братскими народами Украины и России?

— Я глубоко убежден в том, что государство в первую очередь должно быть заинтересовано в объединении людей, оно должно использовать язык, политические программы и символы, которые могут сплотить всех граждан. Нельзя полагать в основу государственного строительства конфликты и надеяться на то, что в обществе будет мир. Нельзя, выдвигая на первый план противоречивые личности, считать, что эти символы национальной жизни смогут объединить людей.

Не случайно в ходе голосования жителей Украины ее главным именем был назван Ярослав Мудрый, а символом и именем России — Александр Невский. Вот наши герои, наши важнейшие исторические имена, вот кто объединяет людей, а не Сталин и Ленин в России, не Мазепа на Украине. Я не вхожу в полемику ни о Мазепе, ни о Ленине, ни о Сталине, я просто констатирую очевидную истину: национальные символы должны объединять, а не разделять.

Что же касается отношений России и Украины, Церковь должна содействовать их развитию и процессу налаживания связей наших стран с другими соседями, с Европой, со всем миром. Нужно помнить, что Церковь как духовная сила способна наводить мосты между государствами и народами. Проблема заключается в том, что на Украине у Церкви нет реальной возможности реализовать правильную идею, заложенную в саму ее природу, потому что любой шаг сразу будет подвергнут политической экспертизе и политическому комментарию, зачастую предвзятым.

Я выступаю сторонником развития отношений Украины с Россией, Украины с Беларусью, Украины с Молдовой. Я глубоко убежден в том, что мы действительно давно связаны исторически, духовно, экономически,

344

и поэтому разрушать существующий потенциал, переориентируя сегодняшнее развитие страны, — это опасный и не реалистический ход.

Это то, что большевики хотели сделать с Россией: до основания разрушить старый мир, а потом построить новый. Мы знаем, во что эти идеи обошлись народу — в данном случае я говорю о нашем едином народе, ведь все мы жили тогда в одной стране. Это отозвалось десятками миллионов загубленных жизней по всему пространству Советского Союза. А ведь новый мир так и не построили.

Почему? Потому что разрушили все базисные ценности. Политика, которая пытается реализовать свой проект на руинах, никогда не может быть реалистической. Мне кажется, что мудрая политика всегда учитывает этот базис — духовный, культурный, исторический, религиозный и моральный.

Андрей Данилевич, телеканал «Интер»:

— Ваше Святейшество, может быть, сегодня Церковь должна своим примером показать, объединить граждан, если эту функцию не может выполнять украинское государство?

— Церковь исполняла бы это предназначение в полной мере, если бы ее в свое время не раскололи. А сейчас духовные силы Церкви тратятся на то, чтобы преодолеть раскол. Атака на Церковь идет со стороны определенных политических сил, поэтому единство Православия на Украине тесно связано с единством и успешным развитием страны. Я думаю, мы будем молиться об этом у святынь Киево-Печерской лавры, Святогорской лавры, Почаевской лавры, будем говорить и с духовенством, и с верующими, и с политиками.

Мое слово — слово пастыря, и я очень надеюсь, что оно так и будет всеми воспринято. Хотя у кого-то выступление, лишенное политического подтекста, будет встречать не очень доброжелательный политический комментарий. Но всем людям я хочу сейчас сказать: давайте вместе думать, работать и молиться, чтобы сохранить единство украинского народа и содействовать такому развитию, которое бы действительно помогло народу построить мирную, справедливую и процветающую жизнь.

Андрей Данилевич, телеканал «Интер»:

— Какие вызовы и угрозы современному обществу может выделить Православная Церковь как первоочередные и требующие немедленного ответа?

345

— Самая главная проблема — это то, что я называю секуляризацией, обезвоживанием сознания. Можно быть верующим человеком на интеллектуальном уровне, но, принимая идею Бога, отказываться принимать Божий мир, ту систему ценностей, которую Бог предложил человеку для построения счастливой жизни.

Сейчас появляется много новых идейных мифов. Например, миф технологического развития: будет развиваться техника, наука, образование — и мы решим все проблемы. Но мы это все уже проходили, этим мы жили в Советском Союзе, где нам говорили, что религия — от безграмотности. Сегодня происходит нечто более опасное, все эти идеи внутренне, имплицитно присутствуют в жизни современной цивилизации, потому что система ценностей ориентирует человека на достижение того, что не предусмотрено Божиим планом о человеке.

Это и есть самая главная проблема — быть или не быть человеческой цивилизации в обозримом будущем. Потому что если ее будет сопровождать нравственный регресс, то при колоссальных возможностях, которые дают современные наука и техника, все может закончиться самоуничтожением человечества.

Грозный экологический кризис, надвигающийся сейчас на всю планету, является важным сигналом того, что пора решать главную задачу — соединить в сознании нашего современника Небесное и земное, Божественное и человеческое, способность трудиться, учиться, выстраивать свою жизнь и одновременно сопровождать все это глубокой верой и молитвой.

Андрей Данилевич, телеканал «Интер»:

— Ваше Святейшество, спасибо Вам огромное за интервью! Ждем Вас с нетерпением в Украине!

345

Страница сгенерирована за 0.22 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино