Кирилл (Гундяев), патр. Ученость и жизнь, 1995

УЧЕНОСТЬ И ЖИЗНЬ ²

1995

В истории отечественной духовной культуры трудно найти более драматичную страницу, чем история духовного просвещения. Здесь было много доброго, замечательного, но много и трагичного. В каком-то смысле изъяны нашего исторического пути в области духовного просвещения были косвенной причиной разделений, произошедших в Церкви Русской и в российском обществе. А если взглянуть еще глубже, то наверняка драматизм исторического пути, по которому развивалось у нас духовное образование, был одной из причин, приведших нашу страну к катастрофе революции.

В этой связи нужно сказать о некоем изломе в истории духовного просвещения в России, предопределившем негативное развитие как церковной, так и общественной жизни.

Дело в том, что надо различать две составные части духовного просвещения — богословское и профессиональное образование священнослужителей и религиозное образование народа. Богословское образование в России начало по-настоящему развиваться в XVII веке. Это произошло в Киеве с созданием Могилянской академии. С самых первых шагов формирования системы богословского образования в России был избран не совсем верный путь его развития — богословская система была почти слепо скопирована со схоластических систем западного богословия.

Когда мы говорим «западная схоластика», мы иногда бездумно вкладываем в это понятие только негативное значение. Но схоластика не была отрицательным явлением, она — мощная культурная и, если

¹ Карл Ранер (1904-1984), немецкий католический богослов, один из лидеров католического обновления второй пол. XX в., связанного со вторым Ватиканским собором; профессор догматического богословия в Инсбруке (1949-1964), Мюнхене (1964-1967) и Мюнстере (с 1967 г.); редактор «Церковного и богословского словаря».

² Смоленские епархиальные ведомости. 1995. № 9. С. 28-31.

88

хотите, методологическая особенность, присущая средневековой Европе. Вспомним такие имена, как Фома Аквинский, Бонавентура. Эти люди оставили огромный след в истории культуры, и нельзя словом «схоласт» исключить их из истории человеческой мысли, истории богословия, истории просвещения. Они написали в этой истории очень важную главу.

Схоластика Средних веков была весьма органичным явлением для культуры того времени. Она не была искусственно притянута к эпохе. Она вырастала из соответствующих философских представлений, из общего культурного и исторического развития.

А что же произошло в России со средневековой схоластикой? Она была усвоена не тогда, когда являлась органичной для западного общества, а почти триста лет спустя. И она была привита на совершенно иную культурную почву. Схоластические схемы западного богословского образования оказались искусственно привнесены в нашу русскую православную жизнь, что привело к тому, что между школьным богословием и жизнью Церкви и народа образовалась непроходимая пропасть.

Хорошо известно, как Петр I силой загонял многих юношей в школы. Почему происходило такое отторжение русских людей от образования? Что это — поголовные недоросли, которым была чужда всякая идея просвещения? Совсем нет. Образовательная система была чужда культуре народа. Произошел трагический разрыв: с одной стороны — школа, развивающаяся по схоластическим законам и непонятная людям, а с другой — реальная жизнь, которая никак не питалась школьным богословием. Таким образом, в течение многих столетий богословие и действительная жизнь Русской Церкви никак не пересекались.

К чему это привело? У нас были весьма образованные люди, например, иерархи XVII-XVIII столетий. Но образование, оторванное от исторического и культурного контекста, стало чем-то элитарным. Оно совершенно не затрагивало сердца и умы людей, ради которых оно и должно было функционировать. Поэтому, когда мы говорим о таких изъянах дореволюционной церковной жизни, как нечувствительность к социальной проблематике и обрядоверие, то причины этих явлений надо искать в церковно-приходской жизни, которая не питалась богословием и была оторвана от образования.

Многие будущие церковнослужители с трудом отсиживали положенное время в духовной семинарии, воспринимая это как тяжелое,

89

нудное и совсем не нужное дело, и мечтали поскорее закончить обучение, жениться и получить приход. А придя на приход, они жили уже по другим законам, не связывая пастырскую практику и каждодневную жизнь с богословскими знаниями, полученными в школе.

Этот изъян в отечественном богословском образовании имел тяжкие последствия. Большинство священнослужителей оказались лишь формально образованными. Богословие не питало повседневной жизни духовенства на протяжении долгих столетий.

Разрыв между богословием и практикой, между школой и жизнью стал преодолеваться с середины XIX столетия. Произошли замечательные реформы богословского образования.

Была создана Санкт-Петербургская духовная академия. Это была уже не схоластическая школа малороссийского образца. Это было нечто новое — подлинное высшее учебное заведение. В основе изучения богословия лежало тщательное изучение филологии; считалось, что студенты должны непременно владеть древними языками, чтобы изучать первоисточники не в переводах, а в подлинниках.

Затем очень сильный импульс получило изучение церковно-исторических наук, в частности, литургики. В конце XIX века впервые в России богослужение начинает изучаться в его историческом развитии. То же самое касается и систематического богословия, догматического богословия. Оно перестало питаться мертвыми схоластическими схемами и заниматься искусственным притягиванием святоотеческих и библейских текстов к уже определенной концепции. Оно стало развиваться органически.

Богословие питалось Библией и святыми отцами как источником, и вместе с тем открывался простор для творческого восприятия библейского и святоотеческого учения. К концу XIX — началу XX столетия наша богословская наука достигла мировых вершин. Нельзя не упомянуть таких ученых, создавших целую школу в богословии, церковной истории и литургике, как Н. Н. Глубоковский, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, исследователь Нового Завета; В. В. Болотов, известнейший церковный историк, бывший одновременно профессором Духовной академии и Санкт-Петербургского университета, членом Российской Академии наук. Нельзя не вспомнить замечательного исследователя святоотеческой письменности Н. И. Сагарду, также профессора Санкт-Петербургской духовной

90

академии. Если говорить о Московской духовной академии, необходимо вспомнить такие имена, как профессор-протоиерей Александр Горский, отец Павел Флоренский. Если говорить о Киевской академии, нужно назвать имя известного профессора В. И. Экземплярского¹, который первым внес в повестку дня богословских исследований социальную и политическую проблематику. Это было в период, когда развивалось рабочее движение, когда проблемы социальной справедливости стали широко обсуждаться в обществе.

Знаком того, что к началу XX века трагический разрыв между богословием и жизнью в России был преодолен, явилась подготовка Всероссийского Поместного Собора. Как известно, Собор, имевший место в 1917-1918 годах, восстановил Патриаршество в Русской Православной Церкви. Вся подготовка повестки дня Собора осуществлялась при самом активном участии профессоров духовных академий. Когда читаешь материалы так называемого Предсоборного присутствия, то поражаешься, насколько были выверены, тщательно сформулированы предстоящие решения Собора. Почти за каждым постановлением Собора, за каждым предложением Предсоборного совещания стоял долгий исследовательский процесс.

Сам Собор стал замечательным явлением в истории Православия, событием, какого в тот период не было и в Русской Православной Церкви, и в других Православных Церквах. Почти все решения основывались на соответствующей православной традиции, которая была глубоко изучена богословским сознанием. Поэтому рекомендации, данные Собором, заслуживают внимания и сейчас.

Мы сегодня спорим, какой язык надо употреблять за богослужением, можно ли как-то реформировать богослужение, сделать его понятным для современного человека. Так вот, все эти вопросы были изучены на Соборе. И в том, что идеи Собора не вошли в жизнь, что его самые замечательные постановления остались неизвестными обществу в целом и церковному обществу в частности,— виновата политическая ситуация. Собор проходил в то время, когда в стране совершалась революция. Как только «революция победила», Собор был распущен, а многие его участники вскоре репрессированы.

Экземплярский В. И. (1875-1933), профессор по кафедре нравственного богословия КДА, председатель Киевского религиозно-философского общества, издатель и главный редактор журнала «Христианская мысль».

91

Я упомянул о Соборе 1917-1918 годов, чтобы показать, что в это трагическое время нашей церковной истории происходил синтез теории и практики богословской науки, церковной и общественной жизни.

Говоря о том, что произошло после революции, нужно подчеркнуть несколько моментов. Новая власть была враждебна богословскому образованию, все духовные академии были сразу же, в 1918 году, закрыты. Формальной тому причиной стало прекращение финансирования, так как духовные академии до революции были церковно-государственными учреждениями, и некоторые из них существовали за счет казны. Новой властью также были созданы условия, при которых невозможно было начать учебный год.

Правда, энтузиасты дела не сложили рук. В Санкт-Петербурге, в то время Петрограде, появился Богословский институт, в который пришли профессора Санкт-Петербургской духовной академии и Санкт-Петербургского университета. Однако вскоре институт преобразуется в Высшие богословские курсы, а затем и вовсе закрывается.

Долгие годы в нашей стране не было вообще никакого богословского образования. С 1946 года начали открываться духовные академии и семинарии. В них пришли бывшие профессора старых духовных школ. Но это были уже совсем другие люди, прошедшие тюрьмы и лагеря и хорошо знавшие, что такое слово и как за него можно пострадать. Они, к сожалению, не могли привнести в жизнь возрожденных школ новизну богословской мысли, которая была присуща дореволюционным учебным заведениям. Это объясняется в первую очередь политическими условиями того времени.

В те годы нельзя было издавать новые учебники, нельзя было даже пользоваться старыми. Дореволюционные учебные пособия редактировались таким образом, что из замечательного учебника получалась сухая и мало привлекательная выжимка, недостойная быть учебным пособием не только для высшего, но даже для среднего богословского учебного заведения.

Помимо того, что профессора не могли раскрыть своего внутреннего потенциала, возникла и другая проблема — они были людьми пожилыми, подчас просто не способными откликнуться на приглашение церковного Священноначалия прийти в духовные школы. Нужны были новые преподаватели, и здесь возникла огромная проблема. Из жизни Церкви выпало среднее, самое продуктивное поколение: остались

92

старики дореволюционной выучки и молодежь, пришедшая после войны. 50-е годы были годами очень сложными. Понизился уровень преподавания. Духовные школы существовали в полной изоляции, у них не было связи со светской наукой. Ни один ученый не мог прийти поработать в библиотеку духовной академии — для этого было необходимо специальное разрешение уполномоченного по делам религий. Не было речи и о том, чтобы студент или профессор духовной академии мог пойти без особого разрешения властей в публичную библиотеку. Такая вот была обстановка.

Многое сделал, дабы преодолеть это кризисное положение, наш выдающийся иерарх митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим, человек совершенно особый, обладавший огромными способностями и большим внутренним духовным потенциалом. Владыка Никодим пришел на Ленинградскую кафедру не случайно — под угрозой закрытия была Ленинградская духовная академия. Являясь в то время председателем Отдела внешних церковных сношений, он постепенно обеспечил связь Ленинградской, а затем и Московской академий с окружающим миром, в первую очередь с зарубежными учебными заведениями. Благодаря участию во Всеправославных совещаниях, в экуменическом движении, богословскому диалогу, наши профессора, а затем и студенты стали соприкасаться с современным православным богословием и смогли познакомиться с существующим стандартом богословского образования в западных университетах. Появилась возможность работать с недоступной ранее литературой, наладились необходимые контакты с коллегами, в ходе которых можно было оценить наш собственный уровень. Подготовка к любому диалогу требовала современных методов богословского исследования. Все это стало постепенно поднимать уровень духовных школ.

Экскурс в историю не случаен: важно понять, что для успешного развития богословского образования необходимо соблюсти два непременных условия. Во-первых, богословие школы не может развиваться в изоляции от мира. Богословие призвано помогать священнику отвечать на вызовы современного мира. Синтез теории и практики может произойти только при соприкосновении современной проблематики с богословием.

Связь духовного образования с высшим гуманитарным и светским образованием является непременным условием правильного развития

93

высшей богословской школы. Это движение должно быть двусторонним. Очень важно, чтобы профессора и преподаватели духовных школ могли принимать участие в образовательном процессе светских учебных заведений. Отсутствие богословия в таких учебных заведениях повлекло за собой множество отрицательных последствий.

Во-вторых, высшая богословская школа не может существовать без знания того, что происходит в мире. Специализация лучших студентов за границей — это тоже непременное условие обогащения учебного процесса.

И, наконец, третье условие — связь с прошлым. Высшая школа существует только тогда, когда есть преемственность, разрыв исторической связи губит высшую школу. Революция разорвала эту связь, и наша интеллигенция и общество в целом пострадали от этого сильнейшим образом. Лучшие представители интеллигенции либо уехали, либо были уничтожены, и на то, чтобы восстановить утраченное, ушло немало времени.

Приоритетом для нашей Церкви является религиозное образование детей и взрослых. Всякая угроза сектантства, все шатания, все увлечения спиритизмом, астрологией и тому подобным происходят по одной причине — наш народ совершенно религиозно безграмотен. У человека может быть ученая степень, он может быть весьма просвещен в своей области знаний, но в духовной сфере он не знает элементарных истин и в этом смысле представляет собой чистый лист бумаги.

После разочарования в материалистической идеологии люди стали воспринимать альтернативную позицию. Но часто отсутствие религиозных знаний приводит к тому, что нематериалистические точки зрения воспринимаются с абсолютным доверием, не критически. Ничем иным нельзя объяснить столь широкое распространение сект и суеверий в нашем обществе.

Существуют три направления, по которым необходимо передавать религиозные знания. В первую очередь это преподавание религии в школах. Как известно, законодательство дает такую возможность. Однако сейчас существует тенденция законодательно запретить преподавание религии в светской школе, якобы для того, чтобы защитить народ от сектантов. Но неужели, защищая народ, надо запрещать детям изучать религию в школе? Ведь существует принцип свободы совести, свободы выбора, и на этом принципе нужно строить религиозную деятельность

94

и в армии, и в школе. Можно ввести пороговую величину, например, 25%. Если 25% детей в классе желают изучать ту или иную религию, то государство обязано обеспечить такое образование. Но сейчас происходит иначе. В школы приходят сектанты и проповедуют вне зависимости от того, есть там последователи их учения или нет, желают слушать их учащиеся или не желают, согласны с этим родители или не согласны. Таким образом, нарушается свобода тех, кто не желает слушать чуждых проповедников.

Второе направление — создание церковных общеобразовательных школ. Успешная работа Смоленской православной гимназии доказывает, что церковные общеобразовательные школы являются делом очень перспективным.

И третье направление — воскресные школы при приходах. Эти школы должны не только учить детей религии, но и развивать практические навыки церковности. Необходимы живые уроки нравственности. Детям надо знать, что такое христианская жизнь не по книгам, а по опыту общения.