Кирилл (Гундяев), патр. Соборность и демократия. Доклад на научно-практической конференции «Соборность, земство, демократия» (Смоленск,3-5 декабря 2003 г), 3.12.2003

СОБОРНОСТЬ И ДЕМОКРАТИЯ
Доклад на научно-практической конференции
«Соборность, земство, демократия»
(Смоленск, 3-5 декабря 2003 г.)

3.12.2003

Демократия — многомерное понятие, имеющее политическое, социальное, экономическое и аксиологическое измерения. На мировоззренческом уровне можно было бы назвать демократию организующим принципом социально-политического бытия человека, совмещающим принцип общественного единства и личной свободы. Сегодня приходится констатировать, что для многих граждан России это понятие остается чем-то внешним, привнесенным извне, хотя и не совсем чуждым. Это происходит по одной простой причине: концепция демократии не является обобщением позитивного опыта собственного социально-политического развития России. Демократия является принципом, выработанным на Западе, в странах евроатлантического региона.

По этой причине любой демократ в России вынужден априори обращаться с понятием демократии как с шаблоном, сравнивая российскую общественно-политическую жизнь с западным эталоном. В результате он запрограммирован на две разновидности выводов: находить сходства либо расхождения российской действительности и демократической модели. Но это лишь есть знакомый всем принцип прокрустова ложа. Во-первых, этот метод ведет к интеллектуальной ограниченности и идеологической зашоренности. Во-вторых,

404

происходит отрицание самобытности национальной жизни, поскольку ее многие положительные черты оказываются невостребованными. От этого рождается чувство, что западная модель демократии не в состоянии вместить в себя всего положительного национального опыта и правильно учесть отрицательный.

Поэтому перед всяким патриотом России встает задача выявить самобытный принцип организации ее общественно-политического бытия. Одновременно этот принцип должен отвечать тем же интеллектуальным и социальным масштабам, что и понятие демократии для Запада. Только после этого продуктивно сравнивать западный опыт общественной жизни и российский, который был бы уже оформлен в виде серьезной концепции, а не представлял бы из себя «сырой материал».

О самобытном русском принципе организации общественного бытия впервые осознано заговорили русские религиозные мыслители в конце первой половины XIX века. Это было время религиозного и философского пробуждения России, с которого началась ценная традиция осмысления российского опыта общественного развития на интеллектуальном уровне, не уступавшем уровню западной мысли. Выдающиеся философы России: И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, В. С. Соловьев, отец Сергий Булгаков, отец Павел Флоренский, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк и другие определяли самобытный русский принцип общественной жизни как соборность. В XX веке «соборность» без перевода стала фигурировать во всех западных энциклопедиях и политологических работах. Его малоразработанность в настоящее время и недостаточное внимание к нему можно объяснить лишь долгим господством в нашей стране коммунистической идеологии, затмившей предшествующий общественный и интеллектуальный опыт России.

В работах русских мыслителей соборность исследуется как многомерное понятие, тождественное по охвату жизненно важных категорий западному понятию демократии. Соборность не равночестна парламентаризму, потому что последний является только технологией принятия решений в условиях демократии. Она не сводится к коллективизму, потому что коллективизм описывает только поверхностные проявления межличностных отношений. Соборность не является специфически религиозным явлением, но охватывает и социальную,

405

и политическую жизнь. Одним словом, понятие «соборность» включает всю совокупность принципов социального устройства, механизмов принятия решений и духовных основ общества.

Многие русские философы приходили к выводу, что соборность является матрицей организации общественного бытия в России.

Именно ее критерии межличностных отношений стали мерилом общественного развития, даже если они не ассоциировались в сознании некоторых представителей страны с самим понятием соборности. Русские славянофилы, первые указавшие на соборность, указали и ее источник. Согласно И. В. Киреевскому и А. С. Хомякову соборность, способная пронизывать все уровни общественного бытия, рождается и исходит из лона Христианской Церкви. Алексей Степанович Хомяков говорил о ней, как о явлении, по своей природе принадлежащем Православной Церкви. Для него «соборность есть свободное единство членов Церкви в совместном постижении истины и в совместном спасении, опирающееся на общую любовь их ко Христу и к правде Божией». Соборность, таким образом, гармонизирует принцип общественного единства и личной свободы через любовь к Богу и ближнему.

Внутри Церкви соборность представляется некой идеальной моделью отношений между Богом и человеком, человеком и человеком, человеком и Церковью. В русской традиции эта модель становится ориентиром для строительства и общественной жизни. Даже если русский человек отходит от веры в Бога, он все равно предъявляет к общественной жизни те же требования, которые характерны для церковного идеала. Об этом явлении в русском сознании ярко написал Н. А. Бердяев в работе «Истоки и смысл русского коммунизма».

Церковный идеал, охватывающий вертикальные отношения человека с Богом и горизонтальные отношения человека с другими людьми, является одним из тех новшеств, которые принесло в мир христианство. Надо сказать, что еще в античной мысли поднималась серьезная проблема совместимости единства общества и индивидуальной дифференциации. Эта проблема возникает во все времена, потому что стремление отдельного человека к счастью нередко входит в противоречие с общественным благом, если индивид предпочитает действовать безнравственно, то есть причиняя зло или совершая обман в отношении других членов общества. Варианты решения этого сложного вопроса античной мыслью простираются от утопичных

406

проектов создания тоталитарного общества до анархических проектов презрения ко всякому общественному порядку. Поразительно, что все эти интеллектуальные химеры не остались принадлежностью античного прошлого, но еще совсем недавно наводили ужас на человечество и, видимо, будут угрожать ему и в будущем. Однако главная интуиция языческих мыслителей, пытавшихся примирить общественное и индивидуальное начала, состояла в прозрении того, что гармонии между индивидуальной мотивацией и социальными требованиями невозможно добиться политическими средствами, например, ликвидацией частной собственности, как в платоновском государстве. Ее можно достичь только через обращение к религиозной идее благого Бога, которая в состоянии представить общественную жизнь как важную интегральную часть внутренней жизни личности, а также соединить справедливость и счастье. Все же до появления христианства эта интуиция остается лишь интеллектуальным построением, малоспособным влить живительные токи в общественный организм.

Христианство приносит в мир совершенно иное видение устройства человеческого общества, фундаментом которого становится личная вера и общение с Богом. Но новая община — это не просто объединение верующих людей, это Союз (Завет) Бога и людей, другими словами — богочеловеческое объединение. Христианское учение уделяет немалое внимание начертанию образа этого нового объединения в исторической и эсхатологической перспективе. В книгах Нового Завета богочеловеческое объединение, которое существует в вечности, называется Царствием Небесным (Мф.) или Царствием Божиим (Мк.). В богословской мысли оно получает и другие названия, как например, в известной работе блаженного Августина, епископа Иппонийского «О граде Божием». Царство Небесное, Град Божий понимаются как некая таинственная реальность, в которой нет власти греха и сатаны. В нее может войти всякий, кто уверует в Господа Иисуса Христа и кто сможет исполнить две главные заповеди: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим... и... возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 37-39). В эсхатологической перспективе именно это Царство прейдет на смену всем существующим человеческим сообществам.

В историческом плане Царство Небесное также присутствует на земле, поскольку набор его граждан осуществляется в процессе

407

истории человечества. Он производится через жизнь внутри Церкви, основанной для этой цели Самим Господом Иисусом Христом: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам (Мф. 28, 19-20).

В условиях падшего мира Церковь призвана по мере сил осуществлять заповеданный Иисусом Христом идеал отношений Бога и человека, человека с другими людьми. Для осуществления своей миссии в мире Церкви вручены Богом различные духовные дары, которые являются свидетельством ее живой связи с Царством Небесным и наполняют жизнь уверовавших людей благодатными энергиями. Однако об одном даре для Церкви Господь Иисус Христос молился особо на Тайной вечере — даре, который будет являться одним из мощных факторов воздействия Церкви на мир, — о даре единства Церкви: Не о них (апостолах) же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня (Ин. 17, 20-21). Таким образом, христианство утверждает, что подлинное единство людей при сохранении их индивидуальности возможно только на основе веры в Бога. Лишь она является источником и питателем тесных межличностных связей между людьми.

Из Деяний святых апостолов мы узнаём, что единство веры первых христиан перерастало в единство того, что мы сейчас назвали бы социальной жизнью. У них было общее имущество, общее питание, совместная молитва (Деян. 4, 32-37). Все эти признаки первохристианской общины можно наблюдать и сегодня в организации православных монастырей, братств, сестричеств.

В то же время постепенно развивалась трехчинная иерархия внутри Церкви: архиерейство, священство, диаконство. Каждой степени преподавалась особая благодать для совершения четко очерченных обязанностей. Подобная сложная организация церковной жизни, сочетавшая общинность и иерархичность, требовала устройства особых механизмов для решения возникающих проблем. Церковь как сообщество, основанное на новых принципах (любви, свободы и единства), породило и новую форму принятия решения, которой не знал языческий мир. В 51 году нашей эры в Иерусалиме прошел первый Собор апостолов (Деян. 15). Он был вызван необходимостью разрешить вопрос об условиях принятия в Церковь обращенных

408

язычников. Одни христиане считали, что новообращенные должны соблюдать Моисеев закон, в частности, совершать обряд обрезания. Другие считали, что жизнь согласно вере в Иисуса Христа является достаточным условием вхождения уверовавших неиудеев в церковную общину. Апостольский Собор пришел к единому мнению, что Богу неугодно обременять неиудеев обрядовыми требованиями Ветхозаветного Закона. Благодаря этому решению христианство распространилось на огромные территории.

Удивительно, что две противостоящие в начале заседания Апостольского Собора друг другу партии объединяются и в конце принимают единодушное решение. Слово «собор», по-гречески «синод», по-латински «консилиум», означает путь, по которому вместе приходят к одной цели. Этот путь заключается в поиске каждым участником Собора согласия с волей Божией. Истинность согласия с волей Божией проявляется в том, что все остальные участники приходят к такому же решению. Выражением конечного результата этого пути стала вербальная формула Апостольского Собора: «Изволися Духу Святому и нам», которая использовалась всеми последующими Соборами. Церковный Собор стал новой процедурой выявления единства, соборности как свойства, онтологически присущего Церкви.

Но то, что делает соборность реальной, лежало не столько в новых механизмах принятия решений, сколько в той силе, которая превозмогала человеческие разногласия и разделения. В этой связи важное значение имеет православное учение о Богочеловеческой природе Церкви. В жизни Церкви действуют не только человеческие существа, но и Сам Бог, Который исправляет греховные стороны человека, направляет его на путь мира и согласия, а также любви к ближнему. Но Бог действует в Церкви не механически, а в зависимости от свободного желания и призывания человеком действия Божия в молитве и церковных Таинствах. Таким образом, «эффективность» выявления соборности напрямую зависит от веры людей, составляющих Церковь.

После первого Апостольского Собора соборное управление было принято всеми христианскими общинами на местном, региональном и вселенском уровнях. Укрепилась традиция собрания епископов и других священнослужителей для решения важных вопросов вероучения, религиозно-нравственной жизни, церковной дисциплины

409

и церковной деятельности. Их решения были обязательны для тех церковных общин, представителями которых они являлись. В истории Церкви известны Поместные Соборы, нормы которых были приняты всем остальным христианским миром: Анкирский 314-315 годов, Неокесарийский 315 года, Карфагенский 318 года, Гангрский 340 года, Антиохийский 341 года, Лаодикийский 364 года, Сардикийский 347 года, Константинопольские 394, 861, 879 годов.

Для решения вопросов, затрагивающих весь христианский мир, в первую очередь вероучительных, стали созываться Вселенские Соборы. Первый Вселенский Собор был созван святым Константином Великим в 325 году. Православная Церковь насчитывает семь Вселенских Соборов, проходивших в период с IV века по VIII век. На Вселенских Соборах главным образом было рассмотрено учение Церкви о Господе Иисусе Христе и связанные с ним другие верования Церкви: почитание Пресвятой Богородицы, иконопочитание, а также правила церковного управления и дисциплины.

Соборы никогда не были внешним, самодовлеющим авторитетом. Их почитание в Православной Церкви связано с тем, что они подлинно выявляли согласие, которое существовало во всей Церкви относительно тех или иных предметов. Это было свидетельством действия Святого Духа в организме Церкви. А. С. Хомяков по этому поводу замечает: «Бывали соборы еретические, каковы например те, на которых составлен был полуарианский символ. Почему же отвергнуты эти соборы, не представляющие никаких наружных отличий от соборов вселенских? Потому единственно, что их решения не были признаны за голос Церкви всем церковным народом»¹. При этом Хомяков повторяет аргументацию, выдвинутую в послании восточных патриархов к папе Пию IX: «Непоколебимая твердость, незыблемая истина христианского догмата не зависит от сословия иерархов; она хранится всею полнотою, всею совокупностью народа, составляющего Церковь, который и есть тело Христово»².

¹ Хомяков А. С. Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях по поводу брошюры г. Лоранси.//Сочинения в 2 т. Т. 2. М., 1994. С. 56.

² Хомяков А. С. Письма к В. Пальмеру. Письмо от 11 октября 1850 г.//Сочинения в 2 т. Т. 2. М., 1994. С. 279.

410

С принятием христианства в X веке Русская земля начала труды по строительству национальной церковной общины. Произошел полный пересмотр уклада национальной жизни, и соборный дух не замедлил проявиться в принятии и активном использовании на Руси соборной формы управления церковной жизнью. По примеру древних христианских Церквей на Руси созывались Поместные Соборы. Владимиро-Суздальский Собор 1274 года, на котором были устранены неисправности в богослужении и религиозной жизни, открывает вереницу церковных Соборов, проходивших на протяжении XIV-XV веков и решавших различные вопросы церковной жизни. Также известны Московские Соборы 1488-1490 годов и 1504 года, выносившие решения вероучительного характера, в частности, по поводу ереси жидовствующих. На Соборах 1547-1549 годов были канонизированы многие русские святые. В 1551 году прошел знаменитый Стоглавый Собор, посвященный исправлению церковной и религиозной жизни Руси. В XVII веке проходит ряд Соборов, посвященных решению вопросов богослужебной практики: принятия инославных в Православие, церковного пения, исправления богослужебных книг. С упразднением патриаршества и введением синодального управления при Петре Первом в России начался период, когда церковные Соборы не созывались.

Вновь созыв Поместного Собора стал возможен только в начале XX века. Собор 1917-1918 годов восстановил патриаршество, вынес решения по многим вопросам церковной жизни и деятельности. Однако при советской власти соборная форма управления Церковью сталкивается со множеством препятствий. Она возрождается только после Великой Отечественной войны и в основном используется для избрания нового патриарха. В новейшей истории Русской Православной Церкви уже несколько раз собирались Архиерейские Соборы в 1989,1990,1991,1992,1994,1997 и 2000 годах. На последнем Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года были приняты важные церковные документы: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, Устав, а также было канонизировано свыше тысячи новомучеников и исповедников Российских. Это есть подлинное свидетельство возрождения соборного духа Русской Церкви.

На почве церковного соборного мышления в России возникла практика созыва Земских Соборов. В допетровской Руси социальная

411

и политическая сферы мыслились как другие способы проявления все той же церковной общины. Для Руси было естественно, что соборный способ разрешения церковных проблем был перенесен на социальные и политические дела. Россия знает примеры Земских Соборов, которые сыграли важную роль в жизни государства и общества. Первый Земский Собор был созван Иоанном IV Грозным в 1549 году для утверждения Судебника, нового свода законов Русского Царства. Законодательную роль также сыграл Земский Собор 1649 года, на котором было принято Соборное Уложение, позже вошедшее в свод законов Российской империи. Русская история знает Земские Соборы, на которых избирались новые царские династии. В 1598 году именно Земский Собор избрал Бориса Годунова русским царем. В 1613 году, после Смутного времени, когда пришлось собирать воедино русское государство, Земский Собор избрал царем Михаила Романова, первого представителя династии, правившей Россией до 1917 года. Известно, что Земские Соборы принимали важные внешнеполитические решения. В 1653 году Собор утвердил историческое решение о воссоединении Украины с Россией, а в 1686 году — о «вечном мире» с Польшей.

Земские Соборы являли собой собрание представителей всей земли (как в географическом, так и в сословном смысле), в рамках которого вырабатывалось единодушное решение по той или иной проблеме. Единодушие достигалось не механически. Соборяне проделывали к нему порой долгий и нелегкий путь обсуждения и согласования, что соответствует и этимологии слова «собор». Однако земские решения не были непреложной истиной, как в случае вероучительных решений церковных Соборов. Земские Соборы использовали церковный метод принятия решения, максимально стремясь согласовывать свою волю с Промыслом Божиим. Это в какой-то степени удавалось, поскольку все тогдашние земские деяния совершались с общественной и личной молитвой, проходили в общем контексте церковной жизни. В любом случае решения Земских Соборов пользовались высоким авторитетом в народе.

В послепетровской России произошла бюрократизация церковной и государственной жизни. С одной стороны, для управления Церковью создается коллегиальный орган — Святейший Синод. Таким образом, соборная практика как бы осуществлялась на постоянной основе.

412

С другой стороны, его деятельность резко ограничивалась как представительством, так и задачами, которые носили административно-дисциплинарный характер.

Вместе с тем Церковь продолжала жить как соборный организм в епархиях, на приходах, в монастырях. Она также продолжала питать некоторые формы организации народной жизни. В сельском хозяйстве это была земледельческая община, в промышленности — трудовая артель. В томе X части I «Свода законов Российской империи» дается следующее определение артели: «артелью трудовою признается товарищество, образовавшееся для производства определенных работ или промыслов, а также для отправления служб и должностей, личным трудом участников, за общий их счет и с круговою их порукою». Представители славянофильства рассматривали трудовую артель как аналог земледельческой общины в промышленной жизни страны. Русские философы А. С. Хомяков, К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин высоко ценили склонность русских людей к общинному строю, основанному на долге взаимной помощи. Они считали, что в нем есть залог того, что Россия пойдет дальше Западной Европы в осуществлении социальной справедливости, в частности, в гармонизации труда и капитала.

Подводя итог, можно сказать следующее. Полнота осуществления принципа соборности возможна лишь в Царствии Небесном. И так как невозможно построить человеческими усилиями Царство Небесное на земле, так же невозможно осуществить на земле вожделенный идеал соборности — гармонию максимального единства общества и максимальной свободы личности, поскольку она обусловлена необходимостью беспрепятственного Божественного воздействия на душу человека. Это значит, что нет и не может быть раз и навсегда выверенной технологии построения соборности. Все институты и механизмы управления, порожденные стремлением к соборности, на протяжении всей русской истории проходили проверку на прочность нравственным состоянием общества. Другими словами, приближение к идеалу соборности преимущественно зависит от духовного состояния как отдельного человека, так и общества в целом. Как только в обществе побеждает эгоизм, стремление к самообогащению, зависть, вражда или другие пороки, то сразу же рушится авторитет Соборов, братские отношения между людьми, общественный порядок.

413

Но мы не говорили бы ни слова о соборности, если бы не могли вкусить этого состояния уже здесь, на земле, познать, что это такое из нашего собственного опыта. Самый чистый и полный опыт соборности можно получить, лишь участвуя в жизни Церкви, где братские отношения между людьми строятся на причастности к любви Божией. Церковь, как путеводная звезда, указывает нам, что есть соборность, какой она должна быть. Недаром наши предки стремились настраивать общественную жизнь по принципам устроения Церкви.

Безусловно, есть и другие, нерелигиозные опыты переживания единства, когда множество людей чувствуют сопричастность друг другу. Всякое общество имеет такие опыты, иначе оно не смогло бы существовать как единство отдельных личностей. Люди испытывают чувство любви к Родине, например, переживая национальные трагедии и радости. Чувство единения сторонников одной партии проявляется во время выступления ее лидера. Сочувствие жертвам катастрофы сплачивает миллионы телезрителей. Но перечисленные примеры дают ощущение лишь временного единения, которое проходит. К сожалению, современные светские государства стремятся только к поиску такого временного единства. Для большинства людей в современном обществе вопросы спасения и духовного совершенствования не имеют приоритетного значения. Следовательно, большинству недоступно переживание высшей формы соборности. В своей полноте соборность не может осуществляться в условиях светского государства и при наличии значительного неправославного меньшинства.

В таком случае, чем могут быть полезны нам рассуждения о соборности сегодня? В чем их актуальность для России? Прежде всего думы о соборности помогают нам привести в движение фундаментальные связи, объединяющие наше общество. Обращение к ним способно помочь нам выстроить прочное будущее нашей страны. Сегодня нашим вкладом в соборность может быть размышление и действие в соответствии с теми духовными ценностями, которые объединяют наше общество, несмотря на то, что государство является светским, а в обществе присутствуют иные религии и конфессии. Наши общие ценности — это крепкая семья, любовь к Родине, нравственность, честный труд. В России существует единство по поводу данных ценностей между всеми традиционными религиями: православием, исламом, иудаизмом и буддизмом.

414

Уже сегодня Русская Православная Церковь делает практические шаги для того, чтобы основные вопросы национальной жизни решались на основе традиционных российских ценностей. Регулярно с участием Церкви проводятся Всемирные Русские Народные Соборы, на которых представители Церкви, власти, различных социальных слоев общества определяют совместное видение общественных проблем современной России и жизни русских людей в других странах мира. К соборному размышлению Русская Церковь приглашает и представителей различных народов России и традиционных религий.

Может быть, следующим этапом на пути к соборности станет Земский Собор, который мог бы решать фундаментальные вопросы национальной жизни. Но все эти шаги будут эффективными при условии, что они связаны с духовными основами жизни русского народа и других народов, проживающих в России. Без воздействия Церкви, других традиционных религий на сердца и умы участников Соборов и нашего общества в целом мы не сможем построить единое общество свободных личностей, которое стало бы российским эквивалентом западной демократии.