Кирилл (Гундяев), патр. Традиции перевода Библии. Вступительное слово на конференции «Перевод Библии: лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты» (Москва, 28-29 ноября 1994 г.), 28.11.1994

ТРАДИЦИИ ПЕРЕВОДА БИБЛИИ
Вступительное слово на конференции
«Перевод Библии: лингвистические, историко-культурные
и богословские аспекты» (Москва, 28-29 ноября 1994 г.)¹
28.11.1994

Встреча переводчиков, лингвистов и богословов, занимающихся проблемами библеистики, важна и актуальна. С конца 1970-х и особенно в 80-е годы в печати стали появляться новые переводы Библии, чуждые Священному Писанию, низкие по качеству, полные неологизмов и современных интерпретаций. Чтобы избежать подобных ошибок, переводчики Библии на русский и иные языки должны обращаться в своей работе к опыту библеистов XIX — начала XX века. А ими было сделано немало.

Позволю себе сделать краткий экскурс в прошлое, чтобы напомнить о традициях перевода Библии. Их не только нельзя забывать, но, напротив, стоит придерживаться.

Перевод текстов как Ветхого, так и Нового Заветов на русский язык в XIX веке породил множество самых противоположных, часто даже полярных, мнений. Споры не ограничивались рамками научных дискуссий, но нередко имели и трагические последствия для некоторых переводчиков.

¹ Смоленские епархиальные ведомости. 1998. № 4 (21) (декабрь).

344

Было бы ошибкой объяснять эти споры только борьбой консерваторов и их прогрессивных оппонентов. Основополагающие проблемы — какие выбрать правила и критерии для библейского перевода, как выразить тот или иной сложный для понимания современного человека стих и, прежде всего, какой текст взять за исходный — не были простыми и легко решаемыми.

Но споры помогли сделать выводы: перевод Священного Писания не может быть простым переписыванием текста с языка на язык. Это было бы грубой ошибкой для филологов и еще большей ошибкой для историков, знающих процесс переводов в иудейском и христианском обществе, а для церковных людей — кощунством над святыней.

Российское Библейское общество, образованное в 1813 г., первоначально ставило перед собой цель миссионерского характера — издание Библии на всех языках неправославных народов империи. И в пользе этого никто не сомневался.

Предложение же президента общества обер-прокурора Святейшего Синода князя А. Н. Голицина, направленное на Высочайшее имя в феврале 1816 г., о том, чтобы «доставить и россиянам способ читать Слово Божие на природном своем российском языке», было встречено весьма осторожно.

Славянский библейский текст, написанный святыми братьями Кириллом и Мефодием, имел уже многовековую историю и, несмотря на поздние и не всегда удачные изменения, был неотъемлемой частью духовной жизни всех слоев русского общества и воспринимался им через богослужение. Таким образом, русский текст мог быть только продолжением библейской русской традиции, а не ее новым качественным началом.

Это хорошо понимали в Святейшем Синоде, возложившем разработку правил для переводчиков на самого одаренного богослова своего времени — ректора Петербургской духовной академии архимандрита Филарета (Дроздова). В дальнейшем не все были согласны с правилами, предложенными святителем. Многим они казались искусственными и даже тенденциозными. Но цель была достигнута: архимандрит Филарет предложил гибкую модель — сочетание взятого за основу греческого перевода LXX, выполненного в дохристианскую эпоху, когда еще не было причин искажать текст, и масоретского текста, согласованного с уже привычным славянским текстом.

345

Закрытие Российского Библейского общества 12 апреля 1826 г. приостановило централизованную научную работу по переводу Библии на русский язык. Но по своей инициативе ее продолжили протоиерей Герасим Павский¹ и архимандрит Макарий (Глухарев)². Их труды хотя и вызвали к себе негативное отношение в церковных кругах (на что имелись, правда, объективные причины, особенно в отношении первого из них)³, но одновременно вызвали и широкий общественный резонанс. Россияне проявили большой интерес к появлению понятного и общедоступного текста Священного Писания, в необходимости которого уже не было сомнений. Кроме того, сложилась парадоксальная ситуация — русская интеллигенция, для которой славянский текст не был живым, читала священных писателей в немецком и французском переводах.

Результатом такого положения дел явилось решение Святейшего Синода от 10 сентября 1856 г. о возобновлении «с крайней осторожностью перевода Нового Завета на русское наречие, а потом постепенно и других частей Священного Писания».

Выполнение перевода было поручено профессорам четырех духовных академий: Петербургской, Московской, Киевской и Казанской. В каждой из них был образован специальный комитет, возглавляемый ректором. Подготовленные переводы посылались в Святейший Синод, при котором была создана комиссия по их рассмотрению.

Немаловажно заметить, что переводы печатались в церковной периодике и становились предметом дискуссий, а все поступавшие от читателей замечания внимательно изучались.

Таким образом, можно сказать, что длившийся около 20-ти лет перевод Библии был делом не только группы специалистов, но результатом работы всего российского общества, заинтересованного в русском переводе Библии.

¹ Прот. Герасим Павский (1787-1863), д-р богословия, проф. Петербургского ун-та, чл. Петербургской АН, переводчик Библии, основоположник русской библейско-исторической школы.

² Прп. Макарий (Глухарев) (1792-1847), архим., миссионер, просветитель Алтая; переводчик Библии; канонизирован в 2000 г.

³ Имеются в виду резкие высказывания прот. Герасима Павского о высшей церковной иерархии.

346

И вот в 1876 г. вышло из печати долгожданное полное издание русской Библии. Но праздновать это событие оказалось преждевременно. Наряду с явными достоинствами «синодального перевода» (как его стало принято называть), в нем оказались недостатки. Так, казалось бы, уже завершенная работа началась опять, но теперь уже в новом направлении.

Выявленное «несоответствие» между славянским и русским библейскими текстами пробудило интерес к изучению первого. При преемнике митрополита Филарета (Дроздова) святителе Иннокентии (Вениаминове) в 70-х гг. XIX в. был образован Комитет по использованию богослужебных книг по поводу усмотренных в них опечаток и неудобоприятных речений. С 1880 по 1885 гг. этот Комитет рассматривал замечания к переводам текстов четырех Евангелий и внес конкретные предложения по их исправлению.

Одновременно ходатайства о подготовке и публикации научного издания славянской Библии стали приходить и от ученых-лингвистов. В Святейший Синод с подобными просьбами обратились в 1903 г. Съезд русских филологов-славистов и в 1910 г. Всероссийский археологический и агиографический съезд, проходивший в Новгороде.

Важный вклад в изучение славянских рукописей и историю развития славянского библейского текста был сделан видными отечественными специалистами А. В. Михайловым, Г. Воскресенским и корифеем славянской библеистики И. Е. Евсеевым. Результатом их деятельности явилось учреждение в 1915 г. «Библейской комиссии» при Петербургской духовной академии, которая, несмотря на сложности военных лет и революцию, просуществовала до 1927 г. (с 1918 по 1927 г. — при отделе русского языка и словесности Академии наук).

И. Е. Евсеевым и его коллегами была проделана огромная работа, но в последующие годы по известным причинам она была приостановлена.

В недавнее время Библейская комиссия была возрождена. Но когда я, будучи ректором Ленинградской духовной академии в 197080-х годах, попытался в стенах духовной школы провести встречу богословов и представителей светской науки по проблемам библеистики, то получил резкий отказ советских властей. «Наука и религия — полярные явления, и никто не позволит вам их соединять», — был ответ уполномоченного Совета по делам религий.

347

Но времена меняются. И сегодня я от имени Русской Православной Церкви, как председатель ОВЦС, одного из учредителей Конференции, приветствую участников встречи, которая, верю, внесет весомый вклад в дело, начатое нашими предшественниками.

Хочу завершить свое выступление некоторыми размышлениями, которые прошу принять как советы пастыря и богослова.

Перед вами, переводчиками Библии на языки СНГ, стоят невероятные трудности. Ваши переводы, как правило, делаются с русского синодального издания. Следовательно, все его погрешности автоматически переходят в новые тексты. С другой стороны, я предостерег бы от прямых переводов с греческих изданий, особенно с критического Нестле-Аланда, который при всех его высоконаучных достоинствах может и должен использоваться только как справочник, а не как окончательный вариант для перевода. Ваши будущие читатели благодаря русской культуре уже знакомы со многими библейскими сюжетами, мыслями, нравственными заповедями, и поэтому будет ошибкой, минуя уже знакомый им материал, совершенно по-новому, в новых словах и выражениях предлагать текст Слова Божия.

Это еще раз доказывает необходимость изучения и издания научной славянской Библии, без которой, как было правильно аргументировано старыми библеистической и лингвистической школами, невозможен качественный русский перевод, а, следовательно, и дальнейшие переводы с него на другие языки.

Работа над переводом Библии должна органично включать в себя две неразрывные части — работу лингвиста-переводчика и богословское осмысление текста. В этом отношении приведу один пример: многие стихи Евангелия от Луки, почти все Евангелие от Иоанна, части I Соборного послания Петра написаны для богослужения и содержат рифмованные гимны, молитвы разных видов, проповеди, пророчества. Без учета этого перевод потеряет авторский колорит и станет сухим изложением текста.

Зная историю переводов Библии, надо подчеркнуть (на это еще в начале прошлого века указывал митрополит Филарет), что ни один из текстов — будь то самый употребляемый перевод LXX, масоретский текст, иные древние или более поздние переводы, включая перевод святых Кирилла и Мефодия и более поздние его славянские

348

варианты вплоть до Елизаветинской Библии, — никогда не был канонизирован Православной Церковью. В этом смысле единственного «подлинника» для перевода Библии нет и быть не может. Выбор текста для перевода требует обязательной богословской подготовки.

Желаю всем участникам Конференции успехов и надеюсь, что такие встречи помогут решить многие проблемы библеистики.