Кирилл (Гундяев), патр. Выступление на третьем заседании Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви (23.08.2011)

ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ТРЕТЬЕМ ЗАСЕДАНИИ
ВЫСШЕГО ЦЕРКОВНОГО СОВЕТА
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

23.08.2011

Хотел бы сердечно приветствовать всех членов Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви на нашем третьем заседании.

Я предложил бы следующую повестку дня. Во-первых, мы должны оценить результаты нашей работы, намеченной на предыдущем

469

заседании, посмотреть уровень выполнения принятых решений и обязательств. Затем я просил бы Преосвященного Тихона¹ доложить по программе строительства 200 храмов в городе Москве, поэтому мы пригласили также владыку архиепископа Арсения², с тем чтобы он принял участие в этом этапе нашего заседания. Сегодняшним докладчиком является Преосвященный Игнатий³, который должен представить нам проблематику и течение дел в возглавляемом им Синодальном отделе по делам молодежи. Мы должны завершить дискуссию в отношении досуговых духовно-просветительских центров, которые предполагается создавать в епархиях Русской Православной Церкви, и я попросил бы владыку Иоанна⁴ представить свои соображения. Затем я предложил бы отцу архимандриту Тихону (Шевкунову)⁵ представить общие соображения и, может быть, конкретные предложения, касающиеся проведения выставки «Православная Русь». Наконец, в разделе «Разное» мы могли бы обсудить другие вопросы, которые волнуют членов Высшего Церковного Совета.

Хотел бы сказать несколько слов в качестве вступления. Мы проводим третье заседание, что свидетельствует о том, что Высший Церковный Совет набирает и, я бы сказал, уже набрал необходимые обороты в своей работе. Должен сказать, что я реально чувствую отдачу от этой работы. Во-первых, систематизирована наша повестка дня, выработана методология реализации принятых решений — а Высший Церковный Совет призван контролировать осуществление решений Поместных и Архиерейских Соборов, Священного Синода. А самое важное — в результате работы Высшего Церковного Совета повысился уровень исполнения принимаемых решений; они реально осуществляются.

Может, кому-то покажется странным, что я делаю такой большой акцент на теме реализации, но, оценивая наше прошлое, и не только недавнее, но и вообще прошлое нашей Церкви, следует сказать,

¹ Еп. Подольский Тихон (Зайцев), викарий Московской епархии.

² Архиеп. Истринский Арсений (Епифанов), викарий Московской епархии.

³ Еп. Бронницкий Игнатий (Пунин), викарий Патриарха Московского и всея Руси.

⁴ Архиеп. (ныне митрополит) Белгородский и Старооскольский Иоанн (Попов).

⁵ Архим. Тихон (Шевкунов), наместник Сретенского ставропигиального мужского монастыря, ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре.

470

что решений за всю историю принималось множество, причем весьма положительных, правильных, а вот насколько эти решения достигали простых людей, нашего церковного народа, насколько эти решения входили в ткань общественных отношений — большой вопрос. Поэтому думаю, что главная задача Высшего Церковного Совета, как я ее вижу, — это действительно контроль за реализацией тех решений, которые принимают высшие институты канонической церковной власти, но, кроме того, и тех решений, которые принимает сам Высший Церковный Совет. Все это говорит о том, что велика ответственность нашего учреждения перед Богом, перед Церковью, но и каждого члена Высшего Церковного Совета — перед самим собой.

Интересное слово — «ответственность». Я вспоминаю свой разговор с молодым, начинающим секретарем Ученого совета Ленинградской духовной академии, ныне Преосвященным Берлинским Феофаном. Он в очень юном возрасте был поставлен на такую высокую должность, и вот, обсуждая по какому-то вопросу работу Ученого совета, я сказал молодому отцу Феофану: «Это Ваша ответственность». Отец Феофан отреагировал на мое заявление очень своеобразно, сказав: «А что такое ответственность?» Поскольку передо мной стоял образованный, очень развитый интеллектуально человек, то я понял, что это не от недомыслия, а поставлен серьезный философский вопрос: «Что такое ответственность?» Если мы говорим об ответственности, то мы должны в первую очередь понимать онтологическое измерение этого понятия. Сегодня очень многое не ладится в жизни нашего общества именно потому, что потеряно чувство ответственности. Ведь что происходит? Человеческий фактор присутствует практически во всех катастрофах. Потопить больше сотни людей в мирное время, и не в бушующем океане, а на великой русской реке — слов невозможно найти, чтобы описать эту катастрофу. В мирное время люди погибают только потому, что кто-то не имел чувства ответственности. Я не хочу продолжать перечень этих событий, но ведь совершенно очевидно, что недавние неудачи в космосе, за которыми стоят многомиллиардные потери нашего государства, — наверняка и они связаны с человеческим фактором, потому что потеряно чувство ответственности.

Если говорить об ответственности как юридическом понятии, то она предполагает ответственность перед законом. Поэтому некоторые

471

считают, что нужно повысить уровень юридической грамотности, нужно, чтобы более жестко работали правоохранительные органы, — мы знаем все эти рекомендации. Но я глубоко убежден в том, что даже самой разветвленной сетью законодательства невозможно покрыть все случаи человеческой жизни. Если ответственность есть только страх и обязательства перед законом, то такая схема не работает.

Отсюда очень важный вопрос: какова онтологическая природа ответственности? С точки зрения Церкви, ответственность в конечном счете есть ответственность человека перед Богом, потому что именно она останавливает нас от совершения греха. А даже разгильдяйство на работе — это грех; нарушение трудовой дисциплины — грех; нарушение технологических схем — грех, особенно если в результате погибают люди. Я осознаю, что общество наше не на 100 % религиозное, и для кого-то ссылка на Бога, к сожалению, до сих пор не является убедительной. Они определяют для себя другие параметры ответственности: перед страной, перед народом, перед самим собой. Опыт, к сожалению, показывает, что такого рода ответственность не очень хорошо работает. Вот почему вопрос религиозного воспитания народа — это не только узкоцерковная тема. Через религиозное воспитание народа мы должны изменить состояние нашего общества.

Здесь я коснусь одной из тем, которые мы сегодня будем рассматривать, — темы 200 храмов. Ведь некоторые критики считают, что Церковь как некая коммерческая корпорация просто создает еще большее количество точек, где зарабатываются деньги; а отсюда и неприятие многими всего этого проекта. Что греха таить, есть СМИ, которые рисуют именно такой образ Церкви. А потому без активной работы с народом мы не сможем влиять на формирование ответственности у людей перед Богом, перед Родиной, перед самими собой. И наша задача заключается в том, чтобы создание новых приходов, приходских центров, увеличение количества епархий — все работало на то, чтобы Церковь приблизилась к этой очень непростой реальности, которую мы называем современным обществом.

Перед нами стоят большие задачи. И я не случайно заговорил сегодня на тему ответственности, потому что на Высшем Церковном Совете лежит огромная ответственность перед Богом, перед Церковью,

472

перед народом, чтобы мы могли достойно и правильно осуществлять все те решения, которые сегодня принимаются, чтобы иным становилось лицо Отечества, иными становились общественные отношения, чтобы менялся современный человек. Поэтому хотя наша повестка дня в каком-то смысле является «технической», но слово «Техническая» нужно написать с большой буквы, потому что все это имеет отношение к человеческой душе, к состоянию нравственности, к состоянию нашего общества. Поэтому я хотел предварить важное сегодняшнее заседание Высшего Церковного Совета своими краткими размышлениями на тему ответственности. Еще раз хочу подчеркнуть особую ответственность Высшего Церковного Совета за все то, что сегодня происходит в Церкви, а через Церковь — и в жизни нашего народа.