Кирилл (Гундяев), патр. Иисус Христос о конце света. Притча о мытаре и фарисее

Раскрыв в прикровенных образах притчи о богаче и Лазаре таинственную реальность будущей загробной жизни и посмертную участь отдельной души человеческой, Господь далее свидетельствует о конечных судьбах мира. Повествование это сдержанное, не слишком пространное, но, как все в Евангелии, чрезвычайно содержательное и значительное.

«Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть. Сказал также ученикам: придут дни, когда пожелаете видеть хотя один из дней Сына Человеческого, и не увидите. И скажут вам: вот, здесь, или: вот, там, — не ходите и не гоняйтесь, ибо, как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так будет Сын Человеческий в день Свой. Но прежде надлежит Ему много пострадать и быть отвержену родом сим. И как было во дни Ноя, так будет и во дни Сына Человеческого: ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех. ...так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явится» (Лк. 17. 20—27, 30).

Это повествование о конце истории и о Втором Пришествии Спасителя в высшей степени примечательно тем, что в нем сугубо подчеркивается неожиданность грядущих великих событий. Господь не дает никаких конкретных указаний о «временах и сроках» (Деян. 1. 7), не сообщает каких бы то ни было определенных знаков, примет и знамений, не делает астрономических предсказаний и не предлагает каких-либо способов счисления конца времен. Сын Человеческий вновь явится в мир неожиданно, «как Божия гроза», как молния, в мгновение ока пронзающая небесный свод от края

274

и до края. В другом месте Господь прямо говорит: «О дне же том и часе никто не знает...» (Мф. 24. 36).

Люди всегда должны обращаться к этим словам, сталкиваясь с пропагандой всевозможных сект, которые, распространившись по лицу земли, ложно проповедуют о якобы известных им точных датах конца света. У нас на памяти общественные беспорядки и социальные потрясения, спровоцированные в России и на Украине «Белым братством», проповедовавшим близкую погибель мира. Известна и другая страшная тоталитарная секта — «Аум-Синрикё», адепты которой в своей замешенной на терроризме деятельности также вдохновлялись идеей последних времен.

Почему человеконенавистнические секты столь активно эксплуатируют в собственных преступных целях религиозную истину о конце мира, соблазняя множество людей лживыми «откровениями»?

Все дело в том, что эсхатологические пророчества о завершении истории и Втором Пришествии, о тайне ожидающей нас загробной жизни и всеобщем воскресении, о новом небе и новой земле в грядущем Царствии Божием — все это не может оставить безразличным ни одного человека, интересующегося духовными истинами и имеющего определенную чувствительность к такого рода проблематике. Эту естественную человеческую предрасположенность к восприятию того, что Ф.М. Достоевский называл «последними вопросами», и пытаются поставить себе на службу шарлатаны от религии, вводя в греховное заблуждение огромное число духовно непросвещенных людей и подчиняя собственным интересам их волю и жизнь.

И поэтому, услышав проповедь с означенной точной датой конца света и наступающих вселенских катаклизмов, не искушайтесь, не слушайте и не верьте. Памятуйте слова Господа, которыми Он твердо отвечал не только Своим апостолам, но и нам с вами: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян. 1.7).

Это безусловно благодатное для человека неведение времен и сроков конца истории призвано поддерживать нас в состоянии постоянного духовного бодрствования и трезвения, побуждая к заботе о чистоте собственной жизни — жизни, которая может завершиться в любой момент. В конце концов, если задуматься, неизбежная смерть и есть своего рода индивидуальный конец света для каждого человека, так что для покидающего этот мир нет большой разницы: всеобщий ли Апокалипсис наступает или приближается великая минута его собственного расставания с жизнью. Человек духовно зрелый, для которого понятие «страх Божий» не просто слова, всегда помнит о том, что каждый день его жизни может оказаться последним, что рано или поздно ему придется предстать пред Богом.

275

Находясь в Заиорданье, Господь поведал слушавшим Его еще одну притчу, содержание которой также имеет большое значение для духовной жизни человека. Это притча о мытаре и фарисее:

«Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь. Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18. 9—14).

Мы уже говорили, что фарисеями, или законниками, назывались люди, нарочито благочестивые, неукоснительно посещавшие храм, скрупулезно исполнявшие все предписания закона Моисеева. Мытарь же был сборщик податей для Рима, то есть человек, презиравшийся правоверными иудеями, ненавидимый обществом как приспешник завоевателей, который обирал соплеменников, взимая с них налоги и пошлины. Мытарями становились люди алчные, утратившие совесть и честь, порвавшие связи со своим народом. В них персонифицировалось представление о нераскаянном грешнике, о падшем человеке. Таким образом, фарисей, вошедший в храм, должен был считаться поистине благочестивым мужем в сравнении с молившимся рядом мытарем.

Почему же тогда Бог оправдывает мытаря более, нежели фарисея? Фарисей глядит на мир сверху вниз, с позиции непогрешимости и превосходства. Обращаясь к Богу, он поминает свою праведность и возносит благодарение за то, что Всевышний сотворил его именно таким, а не иным, однако фарисей не способен узреть неправду и грех в своей душе. Фарисей самодоволен и самоуверен, его духовная жизнь лишена рефлексии и саморазвития.

Мытарь же, наоборот, взирает на мир снизу вверх. Он осознает неправду своей жизни, свой грех и свое несовершенство и, молитвенно устремляясь ко Господу, молит простить его. Мытарь стремится восстать из бездны своего недостоинства, его нравственное чувство живет и страдает, его плач о грехах обращен к небу, и Бог откликается на это покаянное движение души, принимая и оправдывая заблудшего. Заметим: Господь не произносит Своего суда над делами и жизнью обоих молящихся, но оправдывает мытаря, ибо тот, в отличие от фарисея, находится на пути внутреннего самосовершенствования, очищения и обновления своей души.

276

Способность человека видеть свои прегрешения — великая добродетель в очах Божиих, и, напротив, отсутствие этого качества, а также недостаток самокритичности и покаянного чувства являются греховным повреждением души человеческой.

Священникам, принимающим исповедь, хорошо известно, что одно из самых распространенных и неосознаваемых прегрешений — склонность человека к самооправданию.

Люди часто оказываются неспособны честно и трезво проанализировать собственную внутреннюю жизнь, увидеть при ярком свете христианской совести свои истинные побуждения и помышления, дабы обнаружить сокрытые в них грех и неправду. Более того, пришедшие исповедоваться и каяться, они даже не всегда понимают, что есть грех.

В ответ на традиционный вопрос священника: «В чем грешен?» — нередко звучит удивительное признание: «Да ни в чем особенно не грешен, плохого ничего не делаю». Когда же совесть все-таки обличает человека за недобрые и греховные дела, первой и самой распространенной реакцией нашего себялюбия становится лукавое самооправдание. В этом случае человек непременно сравнивает себя с другими, куда большими, чем он, грешниками, и на фоне их злодеяний его собственные прегрешения начинают казаться вовсе не значительными, в результате чего голос совести умолкает и душа продолжает коснеть в бесчувствии. Но людям истинно верующим хорошо известно: чужими грехами не спасешься.

Бог ожидает от нас не изобретательного самооправдания, а искреннего раскаяния и самоосуждения. Покаяние — это и есть способность видеть и оплакивать свой грех и неправду, исповедовать их перед Господом с желанием и готовностью исправиться, переменить себя к лучшему. Покаяние — первый шаг на пути к спасению. Этому научает нас Господь притчей о мытаре и фарисее.

277