Шпиллер В., прот. Слово произнесенное 21 января 1962 г. в Николо-Кузнецкой церкви г. Москвы по случаю недели молитвы о единстве христиан разных исповеданий. Церковь и церкви

21.01.62.

«... мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса Господа, а мы — рабы ваши для Иисуса».

(2 Кор.4,6)

Когда воскресным или праздничным утром мы слышим колокольный звон, зовущий к общей молитве, каждый из нас радостно спешит в свою церковь. И повсюду в такие дни тысячи, миллионы христиан, как мы, спешат также каждый в свою церковь. В сегодняшнее воскресенье по инициативе Всемирного Совета Церквей христиане приглашены возносить в них молитвы о примирении разных христианских исповеданий, о сближении и единстве всех христиан.

Церквей во всем мире такое множество, братья и сёстры, построенных из камня и дерева, больших и маленьких, имеющих своих, на разных языках говорящих прихожан, своих, разных рас и национальностей, священников и епископов. И молятся в них христиане по правилам неодинаковой у всех веры, хотя и христианской. В них собираются христиане, живущие в церковных обществах неодинаково устроенных — духовная, религиозная жизнь у всех у них разная — у нас, православных христиан, и у наших восточных инославных братьев; у нас и у наших западных братьев-христиан, католиков и протестантов.

А между тем, разве Церковь не была создана Господом Иисусом Христом и не созидается в мире ради нашего единства во Христе? Ради соединения всех в Нём, «да вси едино будут» (Ин. 17,21)? Разве первоверховный апостол некогда не умолял первых христиан, и нас с ними, поступать достойно своего христианского звания, стараясь сохранить единство духа в союзе мира (Еф. 4,3)?

По самой природе своей Церковь едина, Церковь одна и только такой может быть. Она единое, одно тело Христово, имеющее одну главу — Господа Иисуса Христа (Еф. 1,22). Мы же порознь лишь члены этого единого, одного Тела (1 Кор. 12,27), в которое все единым Духом крестились (1 Кор.12,13). Как же не жить нам всем во всеобъемлющей полноте согласия и единства во Христе? Церковь и есть такая полнота Наполняющего всё во всём (Еф.1,23).

Но мы говорим: Церковь и церкви. И за этими словами стоит правда, от которой некуда уйти. Они означают, что как духовная сокровенная реальность, как невидимое мистическое Тело Христово Церковь — едина и одна. Для всех же как внешняя, как эмпирическая реальность Она существует во множестве многих церквей, во множестве церковных обществ.

Что же такое, в существе своём, эта фактическая множественность церквей с разным устройством, с неодинаковым вероучением и с неодинаковой молитвенной жизнью? Как к ней относиться нам, православным христианам? Нельзя же, братья и сёстры, в самом деле, про себя думать, что есть одна, а именно наша православная Церковь — как и католики думают, что есть одна, а именно католическая Церковь — все же другие христианские исповедания называть церквами можно условно, из ложной вежливости.

Может быть, нам всем надо было бы с болью и горечью отнестись к трагической парадоксальности существующих делений Церкви, как бы не считать их: разделениями в Церкви или отделениями от Церкви? Может быть, нам, православным, как и католикам, и протестантам, нужно, наконец, почувствовать какой-то стыд, тревогу и даже вину за них? Конечно, не для того, чтобы оставаться затем в сентиментальных переживаниях по этому поводу, а чтобы свою религиозную волю направить на новое общее дело преодоления недолжного разобщения христиан в любви, в вере и в жизни. И тогда нам следовало бы решить со всей ответственностью перед Богом и людьми, каким должно быть и может быть такое общее для всех нас дело.

Эти вопросы никем не надуманы. Менее всего они — теоретические или отвлеченные вопросы, интересующие ограниченный круг богословов. Их властно поставила жизнь перед современным религиозным сознанием христиан разных исповеданий. В мире, наполненном не одной только ненавистью, но и ищущем, как можно было бы побороть ужасные центробежные силы, всем грозящие катастрофами и в конце концов гибелью, христианин не может не отталкиваться от вражды и раздоров, от разрывов и розни, как от греха и зла. Христианин не может не жаждать осуществления завета Спасителя о братолюбии и миролюбии прежде всего и хотя бы внутри христианского мира, то есть, среди христиан разных исповеданий.

Восстановление всемирного единства христиан, как и случившееся разъединение, имеют, однако, не одну нравственную сторону и смысл. Неодинаковое понимание одной и той же Истины, разногласия о том, как следует жить, чтобы пребывать в Ней и с Нею, произошли не от одного недостатка у нас любви и внимания друг к другу. Мы знаем, что в Церкви действует Божественная благодать, что в Ней пребывает Дух Божий, но также действует и творческая активность человека, наша свобода, опыт Богопознания и опыт религиозно-нравственный связаны с активностью человека, свободно идущего навстречу Богу. Активность же эта может быть и разнораскрывающей, и искажающей Истину.

Разные христианские догматические, нравственные, канонические и другие учения, стремящиеся постичь смысл одних и тех же религиозных фактов, произошли отсюда. Однако, эти факты сами по себе никогда не были разными. Они всегда были и остаются одними и теми же и составляют одну и ту же духовную реальность. Бог. Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой. Господь и Бог наш Иисус Христос. Церковь Христова. И человек, жизнь его в Боге, в Иисусе Христе, в Духе, в Церкви. Не они разделили нас. Они нас соединяют. Разделили различия воспринимавшего их сложного духовного опыта, возникавшего в разное время на почве очень разных культур, цивилизации, навыков мышления. И вполне естественно видеть в религиозном опыте друг у друга особенно болезненные точки.

У одних больным местом будет, может быть, слишком пассивная верность Преданию, именно пассивностью своей угрожающая превратить их в застывшую кустодию при гробе запечатанном... У других — напротив, чрезмерная активность, главное — на внешнем пути церковно-организационного устройства. Притом даже насильно вымогающая у верующих покорность центральному церковному авторитету, замещающему Господа Иисуса Христа. У третьих, во имя попираемой иерархическими притязаниями свободы человека, отвергнувших невероятно преувеличенный смысл некоторых иерархических благодатных даров или харизм, самой болезненной точкой религиозного опыта нельзя не считать отказ их от сакраментального священства, от священноначалия в этом его смысле.

Тем не менее, нужно знать, что в одной или другой степени церковность несомненно присуща всем этим главным типам религиозного опыта, образовавшим основные христианские вероисповедания. Её уже нельзя не чувствовать в них, о ней нельзя не знать, свойственной инославию её теперь нельзя признавать лишь из соображений церковной «икономии». Да, она находится за строго очерченными каноническими границами Церкви. Но церковность там есть, хотя бы это и значило, что канонические границы Церкви не совпадают с харизматическими, то есть с теми, в пределах которых людям подаются дары Св. Духа.

Даже наш с вами, братья и сёстры, опыт живого общения с инославными христианами говорит об этом. Вспомните стоявших среди нас в этом храме строгих в своем своеобразном северном благочестии христиан-шведов, вспомните духовно-собранных, при всей их экспансивности, христиан-французов. Наконец, немецких христиан, с такой искренностью и жаром просивших у вас прощения ради Господа Иисуса Христа за причинённое нашему народу зло во время войны. Вспомните, как горячо они молились с вами одному нашему Богу и Господу Иисусу Христу.

Кто может знать, как близко или далеко за канонической гранью Церкви простираются пределы, в которых живёт и действует Дух Святый, ниспосылаемый людям Сыном Божиим. Но если мы знаем, даже из своего малого опыта, что во встречах христиан разных исповеданий, происходящих сейчас, Христос посреди нас, то знаем это не потому, что слишком доверяем своим чувствам, а потому, что так и должно быть по обетованию Самого Господа, ибо «где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18,20).

Теперь же для этих встреч, слава Богу, уже никто не кладёт и «не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор.3,11). Где же Христос, Глава Церкви, там должна быть и Церковь, там должна быть и церковность, пусть в несколько расширенном понимании её.

Во встречах христиан разных исповеданий ныне всё реальнее ощутимы благодатные веяния Духа. И совершенно верно, что теперь уже нет дерзающих утверждать иного, как Одного и Того же, Единого, Святого Духа Утешителя, о Коем сказано: «Дух дышит, где хочет» (Ин.3,8). Почему же Ему не быть и в духовном, религиозном опыте инославных христиан? Действия же единоспасающей благодати Его в разных исповеданиях, которые все мы признаем, не могут не сообщать им церковности, пусть в разной степени.

Невыразима в словах, братья и сёстры, радость сознавать себя чадами Единой Святой Соборной Апостольской Православной нашей Церкви, как незыблемого камня исповедания древней христианской веры и жизни, неотступно держащей Предание (2 Фес. 2,15). Но мы сознаем, что и за канонической её оградой, по милости Божией, есть церковность. И христиан других исповеданий, со всей искренностью братской любви к ним, зовём своими братьями о Христе, принадлежащими к другим церквам.

С особенной радостью о Господе мы говорим теперь, что поэтому церковность может стать свойственной и совершенно новому христианскому духовному, так называемому экуменическому, опыту, опыту экуменического общения, имеющему одну над всем возвышающуюся цель: единство, присущее природе Церкви, деятельно раскрыть во всём христианстве, во всей видимой жизни его, в восстановлении вселенской соборности или кафолической целости Церкви, в меру данных всем нам духовных сил и Божиего произволения. И суждено ли христианству в истории достигнуть эту цель, или она предвосхищает уже нечто потустороннее, нет никакого сомнения в том, что путь к ней лежит через раскрытие в каждом христианском исповедании и в новом экуменическом опыте свойственной им церковности во всей возможной полноте и силе.

Вот и общее дело, на которое христианам разных исповеданий следует направить свою религиозную волю. Оно — в углублении и деятельном раскрытии, в благожелательной обращённости друг к другу, церковности в каждом христианском исповедании, и в практике всех экуменических связей и совместной работы. Так как церковность есть усвоение даров Святаго Духа, всё мы вместе только Им Одним и можем взывать: «Авва Отче» (Рим.8,15).

Христианство — не мировоззрение, построенное на религиозно-философском и богословском учениях и не система социальных и нравственных идей, при всём их огромном и во многом определяющем значении для христианства. Воплотившимся Сыном Божиим создана Церковь, живущая соединяющей нас со Христом и освящающей мир благодатной сакраментальной силой Духа. Вот почему усвоение этой силы, в чём и состоит церковность, является глубинным и основным началом нашего общения и единения со Христом и друг с другом во Христе.

Тщетно искать сближения христиан на почве одних доктринальных и теоретических согласований или компромиссов. Видимая ткань всемирного единства христиан разных исповеданий образовывается углублением и усилением духовности, а это и значит церковности каждого христианина, каждой христианской общины и всей христианской общности. Отчуждённость одних христиан от других только и может быть преодолена энергией, идущей из светлой глубины облагодатствованной духовной нашей жизни, изнутри нашей церковности.

Это ее силой, братья и сёстры, рознь и недоверие обращаются в братолюбивое доброжелательство христиан друг к другу. Это она, вслед за единством в любви, образует разумение или понимание друг друга, единство в вере, предшествующее, наконец, и единству в жизни, осуществляющемуся в полном общении в таинствах. Именно она научает не себя проповедовать во внешнем мире друг другу, но Христа Иисуса Господа. И быть всем — рабами для Иисуса, как то велит великий в своем смирении и в своем христианском свидетельстве апостол языков Павел (2 Кор. 4,6).

В день, в который повсюду возносятся усиленные молитвы о сближении и единстве христиан разных исповеданий, мы просим Бога укрепить во всех христианах их церковность. Углубить и просветить нашу духовность. Озарить благодатным озарением предлежащую всем нам стезю, ведущую к соединению с Богом и друг с другом в Боге, Господе нашем Иисусе Христе и в Духе Святе.

Аминь.