Шпиллер В., прот. Слово в 14-ю неделю по Пятидесятнице. Притча о брачном пире

<...> Входил Господь Иисус Христос в Иерусалим. Вы все, конечно, хорошо помните как Его встречали в Иерусалиме — постилали ковры, цветами посыпали дорогу. «Осанна в вышних!» — и дети, и взрослые кричали. Его встречали по-царски, это был царский вход. Конечно, такой вход в Иерусалим, такая встреча Его не могла не вызвать в этом городе по меньшей мере смущения среди тех, кто очень сомневался в том, что это — Мессия. А среди тех, кто считали, что Христос никакой не Мессия, она, конечно, не могла не вызвать возмущения. Они совершенно не понимали с Кем имеют дело... А, ведь, столько было чудотворений и в этом городе, и в других, по всей стране! Но и фарисеи, и священники, и старейшины этого народа не признавали Христа, как вы знаете. И столько было у Него врагов! И вот эти-то враги сейчас и сплотились.

На следующий день после входа своего в Иерусалим Господь Иисус Христос был в храме. Войдя в него, Он кнутом стал изгонять из храма торговцев — всех тех, кто профанировали религию, кто не понимали глубочайшего духовного смысла всего того, что в храме должно совершаться и совершается, и превращали его в дом купли-продажи и Бог знает, во что ещё... И вот, опрокидывая их столы, выгоняя их кнутом, Он вызвал такое возмущение среди первосвященников, священников, фарисеев, среди всех тех, кто привык к тому, что происходит в этом храме, что немедленно они и начали заговор свой против Него, который, вы знаете, чем закончился.

Но тогда они обратились к Нему с вопросом при всём народе: «Скажи, какою властью Ты всё это делаешь? Кто Тебе дал власть так входить в город, принимать ту встречу, которую Тебе оказывает невежественный народ? Кто власть Тебе дал выгонять из нашего храма всех тех, кто служит религии, обычаям, обрядам, так как Ты это делаешь?» Господь Иисус Христос им прямо не ответил. Он им ответит на этот вопрос очень скоро в своем страшном обличении, где говорил: «Вы-то Царства Божьего не наследуете, вы его отвергаете, вам оно не нужно. В Царство Божье войдут раньше вас покаявшиеся блудницы, мытари...» Но это будет произнесено позже, а сейчас Он говорит притчу, которую вы и слышали в сегодняшнем евангельском чтении.

Эта притча о том как царь устроил брачный пир по случаю свадьбы своего сына. Он пригласил на этот пир очень многих. Заколол тельцов, устроил большую трапезу, очень большое празднество, он просил многих-многих придти на эту вечерю — на брачный пир. И вы слышали, как отказывались от этого приглашения одни — потому, что заняты у себя в деревне работами на земле, не оставляющими свободного времени для развлечений, другие — ссылясь на занятость другими делами, третьи — на третье... В изложении апостола и евангелиста Луки говорится ещё об одном, и этот штрих для нас очень важен: люди извинялись, когда приходили приглашавшие их на этот пир посланные царём слуги. «Извини, очень бы хотел пойти, а не могу — занят!»

Этот брачный пир — образ брака неба с землёй, духовного брака нашего с небом, с Богом. Это особая трапеза любви, на которую зовёт Господь каждого из нас с вами. Этот зов небес обращён ко всем, к великому множеству людей. Но как много отказывающихся от приглашения, от зова Самого Бога на брачный пир Его Сына, Господа Иисуса Христа, на эту трапезу — Святую Евхаристию! Как много людей среди нас с вами, верующих в Бога, во Христа, которые то одним, то другим делом оправдываются, не идя на этот брачный пир.

А если иногда и идут, то часто случается так, что не в той одежде, в которой надлежит идти. Эта одежда ведь есть исполнение заповедей Божиих. Надень на себя эту чистую одежду, явись чистым на брак! Как много среди нас с вами людей приходит иногда и в Церковь, и более того — в другую жизнь идут не очистившись, не в брачных одеждах... И тогда их на этот брачный пир Бог не впускает, лишает права и возможности в нём участвовать и изгоняет их...

Мы всегда заняты всевозможными делами. Всякое дело, конечно, важно само по себе. И как же его не делать, живя в этой жизни, полной таких забот для каждого из нас? Но, братья и сёстры, разве все дела имеют одинаковое значение, разве все ценности равны между собой? Так неодинаковы они, так они неравны! И самая большая ценность в жизни каждого из нас — это услышать зов, обращённый к нам с небес, отозваться на него и придти на эту вечерю, на брачный пир, который уготовал Бог каждому, отзывающемуся на Его зов. Это самая высшая для нас ценность и это-то именно и имеет самое большое значение для нас в жизни потому, что осмысливает её.

Как часто мы, занимаясь своими неотложными, важными, наполняющими жизнь делами, спрашиваем себя: «Господи, а какой смысл в том, что я делаю?» Очень, конечно, важно вытереть дома пыль с какого-нибудь буфета, со стола, но если вытирая эту пыль, ты из-за этого не можешь попасть в церковь — отозваться на этот зов... Если ты занят другим делом, гораздо более важным, чем вытирать пыль, спроси себя: а оно важнее, чем отозваться на зов, идущий с небес? А оно, это дело, которым я занят, само по себе осмысливает жизнь или нет? Когда мы спрашиваем себя так, то так часто, добросовестно отвечая на этот вопрос, говорим себе: нет, само по себе это дело жизни не осмысливает, в жизнь смысла не вкладывает, самоцелью оно быть не может, каким бы оно важным в жизни, действительно, ни было.

Мы все хотим добра, все творим добро — более или менее, все стремимся к такому или иному добру в этой жизни. Никто не хочет быть злым, плохим. Все хотят быть более или менее хорошими и делаются хорошими... Но всё-таки и те добрые дела, которые мы делаем, сами по себе теряют ценность, если превращаются в какую-то самоцель в жизни. Они жизни не осмысливают. Но вот если эти дела делаются ещё во имя чего-то, если всё выше и выше это «во имя» мы ищем, вот тогда в жизнь вкладывается очень большой, глубокий, высший смысл.

Стремление к высшим ценностям — это направление для осуществления человеческого идеала, того, каким должен быть человек. Он должен стремиться в высоту — выше, выше, выше! А выше всего — Бог! А выше всего то, что Бог нам даёт оттуда, со Своей высоты. Выше и значительнее всего тот зов, который обращён к каждому из нас, то призвание (зов — звание — призвание), которое выше всякого призвания в этой жизни. И если мы этот зов соединим с другим призванием, которым мы здесь живём, то и будем тем, чем должны быть. Только тогда раскроется, осуществится, реализуется высшее человеческое достоинство и будет в нашу жизнь вложен высший смысл. Это и даёт религия, это и даёт наша вера. Но не пустая, не отвлечённая вера, а обязательно осуществляемая в каких-то делах, которые нас с вами очищают, которые облекают нас в брачные одежды.

Господь окончил свою притчу словами: «Много званых, а мало избранных». Вы знаете, как ответили отказавшиеся придти на брачный пир, знаете и как с ними поступил Господь — позвал на свой пир самых простых людей, среди которых не было ни фарисеев, ни первосвященников, ни священников тогдашних... Будем стараться уподобиться хотя бы тем самым-самым простым людям, которых позвал Господь на свою вечерю, зная, что они достойны сесть за этот стол брачного пира. И постараемся иметь брачную одежду для того, чтобы не быть изгнанными оттуда, одежду, в которую мы облекаемся, исполняя заповеди Божии.

Аминь.