Что влечет нас к Преподобному Сергию, как ни к кому другому? Разве мало было постников и чудотворцев на нашей земле?! Разве мало было молитвенников? Но наше сердце неизменно и особо влечется к Преподобному Сергию. Это потому, что Преподобный Сергий, сын радости (Варфоломей в крещении), стал тем особым печальником земли Русской, молитвами которого стоят города. Он — то святое семя, ради которого хранится десницей Божией русский народ. Он — духовный вождь и Ангел-хранитель России. Он — наш отец, воистину духовный отец, от которого мы рождаемся не телесно, но духовно.

Как сказать о том, кто жил уединенно в непроходимой безводной пустыни, наполненной змеями, а ныне это град, к которому беспрестанно, днем и ночью, стремится множество людей, ныне это страна, где по молитвам его изошло множество источников и нет змей вокруг обители, доколе раздается звон колокола? (29, с. 9—10). Как сказать о Лавре его? Ведь «здесь, в Лавре именно, хотя и непонятно как, слагается то, что в высшем смысле должно называть общественным мнением, здесь рождаются приговоры истории, здесь осуществляется всенародный и, вместе, абсолютный суд над всеми сторонами русской жизни (...) Здесь ощутительнее, чем где-либо, бьется пульс русской истории, здесь собрано наиболее нервных, чувствующих и двигательных окончаний, здесь Россия ощущается как целое» (42, с. 4).

Трудно найти слова о Преподобном Сергии, но сейчас, в предпразднство 1000-летия Крещения Руси, особенно необходимо. «Чтобы понять Россию, надо понять Лавру, а чтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее, признанного святым при жизни, «чудного старца, святого Сергия», как свидетельствуют о нем его современники» (42, с. 7—8).

2. ИЗБРАННИК И УЧЕНИК ПРЕСВЯТОЙ ТРОИЦЫ

Всякое жизнеописание Преподобного Сергия начинается с описания знамения, которое еще до его рождения возвестило о том, что он будет учеником и служителем Святой Троицы.

В один воскресный день благочестивая Мария, будущая мать Преподобного Сергия, которая в то время носила его еще во чреве, «пришла в церковь к Божественной литургии и смиренно стала, по тогдашнему обычаю, в притворе церковном вместе с прочими женами. Началась литургия; пропели уже трисвятую песнь, и вот, незадолго пред чтением святого Евангелия, вдруг, среди общей тишины и благоговейного молчания, младенец вскрикнул у нее во чреве, так что многие обратили внимание на этот крик. Когда начали петь Херувимскую песнь, младенец вскрикнул в другой раз, и притом уже столь громко, что голос его был слышен по всей церкви. Понятно, что мать его испугалась, а стоявшие близ нее женщины стали между собою переговариваться, что бы мог означать этот необыкновенный крик младенца? Между тем литургия продолжалась. Священник возгласил: «Вонмем! Святая святым!» При этом возглашении младенец вскрикнул в третий раз, и смущенная мать едва не упала от страха: она начала плакать...» (19, с. 3)¹.

Знамение трехкратного возглашения младенца за литургией стало свидетельством того, что цель жизни Преподобного Сергия — прославление Пресвятой Троицы через служение Церкви, народу Божию. Не он, нерожденный еще ложеснами матера младенец, избрал этот путь. Сама Пресвятая Троица избрала и освятила его².

_______________

Доклад на международной конференции «Богословие и духовность Русской Православной Церкви». Москва, 11 — 18 мая 1987.

225

Избранничество Преподобного Сергия Пресвятой Троицей освятило не только его рождение, но и всю его жизнь, а также последующую историю созданной им Троицкой обители.

Подобно тому, как благодать Святого Духа, сойдя на апостолов в виде огненных языков, даровала им говорение на иных языках, так и, осенив Преподобного Сергия в трехкратном возглашении, благодать Божия впоследствии отверзла ему разум к пониманию грамоты и за свидетельствовала свое обитание в избранном сосуде огненными явлениями.

Житие Преподобного Сергия рассказывает, что когда в семь лет его отдали учиться грамоте, то ученье никак ему не давалось, и отрок молился: «Дай же Ты мне, Господи, понять эту грамоту; научи Ты меня, Господи, просвети и вразуми!» (19, с. 13). Горячая молитва отрока была услышана. Однажды, когда Варфоломей искал в поле жеребят, его встретил Ангел в виде старца. Узнав о скорби Варфоломея, старец встал на молитву, а затем дал отроку частицу просфоры со словами: «Возьми же, чадо, и снеждь; сие дается тебе в знамение благодати Божией и разумения Святого Писания [...]. А о грамоте не скорби: ведай, что отныне Господь подаст тебе разумение книжное паче братий твоих и товарищей, так что и других будешь пользовать» (19, с. 15).

Косность учения отрока Варфоломея, при быстрых успехах его братьев, объясняется единственно той промыслительной причиной, по которой Дух Святой «не книжныя мудрости научает, рыбари богословцы показа» (Служба Пятидесятницы — 32), «да явится, яко не от человек, но от Бога приял еси разум книжный» (23, икос 2)³.

Явление благодати Духа Святого на Преподобном Сергии в виде огня, подобное явлению огненных языков в Пятидесятницу, подробно раскрыто в разделе пятом «Наставник духовной жизни». Здесь отметим, что не только сам Преподобный Сергий, но и воздвигнутый им Троицкий собор овеян благодатной теплотой Святого Духа. «Ибо церковь Святой Троицы, где мощи Преподобного Сергия Богом хранимы, — свидетельствует келарь Симон Азарьин, — в зимнее время от мороза не так сильно остужается от холода, как бывает в прочих церквях каменных, но только легкое прохлаждение в себе содержит, и люди не томятся в ней от холода. Также и внутри алтаря благодатию Божиею святыня, которую приносят в непорочное приношение Небесному Царю, не замерзает, если даже и сильные морозы стоят, но невидимою силою Божиею, как бы от солнечной теплоты, согреваема бывает; и руки служащих не зябнут, как мы от них самих уверились» (29, с. 11).

На особое значение Троицкого собора, как избранного места прославления Пресвятой Троицы в России, указывает и видение над собором огненного столпа 25 сентября 1608 года. В ночь под память Преподобного Сергия над монастырем разгорелось такое светлое зарево, что думали, начался пожар. Когда иноки вышли из келлий, то увидели «над главою церкви Святой Живоначальной Троицы столп огненный, стоящий даже до неба [...]. По малом времени столп огненный начал нисходить, свился в огненное облако и вошел через окно над дверью в церковь Святой Троицы» (1, с. 134). Подобное явление уже было ранее в истории христианской Церкви перед взятием Царьграда турками. Но тогда огненный столп ушел из Константинопольского храма на небо, предвещая этим оскудение благодати и гибель города. Снисхождение огненного столпа на Троицкий собор в день памяти Преподобного Сергия является противоположным пророчеством: если мы идем за Преподобным Сергием, если мы ученики его, то благодать Божия сохранит нас в единстве любви и веры.

3. УЧИТЕЛЬ БОГОСЛОВИЯ

Богословием в древности называлось учение о Троице. Троица — единственный предмет богословия. Поэтому те немногие святые, которые получили именование «Богословов», Иоанн Богослов, Григорий Богослов, Симеон Новый Богослов, были богословы как особливые учители Троичности (40). К особливым учителям Троичности можно отнести и святителя Григория Паламу и Преподобного Сергия, хотя именование «Богословов» не закрепилось за ними.

Каждый из богословов Троичности внес свою лепту в церковную сокровищницу: Иоанн — откровение неизреченных тайн Превечного Совета Троицы; Григорий — завершительные вероопределения догмата о Святой Троице; Симеон — учение об обожении человека через стяжание благодати Святого Духа и озарение Троическим светом; Григорий Палама — учение об общей благодати (энергии) Трех Лиц Пресвятой Троицы и об обожении человека через причастность Божией благодати нетварному Свету (5).

Исследователи указывают, что учение святого Григория Паламы’ об общей благодати Пресвятой Троицы глубоко занимало «Преподобного Сергия и для осведомленности в нем он посылал в Константинополь своего доверенного представителя, одного из близко стоявших к нему учеников — Афанасия, игумена Высоцко-Серпуховского монастыря» (28, с. 12; 42, с. 14). Но паламизм послужил лишь основой богословия Преподобного Сергия. Область его собственного богословского осмысления тайны Пресвятой Троицы была иная — христианская нравственность в ее соотнесенности с основами веры. Преподобный Сергий своей деятельностью раскрыл, что духовные устои человека коренятся в благодатной причастности жизни Пресвятой Троицы.

226

Памятником богословского творчества Преподобного Сергия должно признать Троичный культ со всеми входящими в него составными частями. Исследование его в этой плоскости еще только начинается, и надо признать, что это сложная задача. К настоящему времени наибольший интерес вызвала чудотворная икона Пресвятой Троицы, написанная учеником Преподобного Сергия преподобным Андреем Рублевым около 1422—1427 годов. Ныне общепризнано, что в иконе Святой Троицы преподобный Андрей Рублев был не самостоятельным творцом, а гениальным осуществителем творческого замысла Преподобного Сергия⁴. Это не только не умаляет, но возвышает иконописца, потому что «в этом образе души Преподобного Сергия и преподобного Андрея Рублева проникновенно соединились благодатию Божией воедино в честь и славу Живоначальной Пресвятой Троицы, и это единение дало образу необычайную силу выразительности, выявило в предельной степени особый характер всей творческой деятельности великого мастера. Более того, это чаяние не только обеих душ угодников Божиих, но и чаяние примерной Божественной тишины всего [русского] народа, столь терпеливо и кротко несущего рознь мира на своих многострадальных раменах» (28, с. 18 -19). «Среди мятущихся обстоятельств времени, среди раздоров, междоусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, «свышний мир» Горнего мира. Вражде и ненависти, царящим в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних» (42, с. 19 20). Создание преподобным Андреем Рублевым иконы Святой Троицы, наравне с церквами, носящими это имя, должно мыслиться как начало непрерывной цепи вещественных памятников на Руси в память величайшей богословской идеи — таинства любви во Святой Троице, призывающей к подобному объединению всех людей: «Да вси едино будут» (Ин. 17, 21) (28, с. 12).

Необходимо указать на два основных источника богословской мысли преподобных Сергия и Андрея:

1) круг идей богослужения недели Пятидесятницы, сконцентрированных в кондаке: «Егда снизшед, языки слия, разделяше языки Вышний; егда же огненныя языки раздаяше, в соединение вся призва, и согласно славим Всесвятаго Духа» (32);

2) круг идей богослужения Страстной седмицы, сконцентрированный в 46—57 зачалах Евангелия от Иоанна (13, 32—17, 26). Эти зачала являются чтением первого Евангелия Святых Страстей утрени Великой Пятницы (31). Отдельные тексты из указанных зачал Евангелия от Иоанна использовались последователями для объяснения идейною содержания иконы Троицы (Ин. 13, 34—35; 15, 13; 17, 21 )5. Темы этих текстов — любовь и единство христиан по образу Божественной любви и единства Бога Отца и Бога Сына. Не обращено, однако, должного внимания на тексты, посвященные участию h таинстве спасения Третьей Ипостаси Троицы — Святого Духа (Ин. 14, 16—17, 26; 15, 26; 16, 7 — 14). Именно эти тексты указывают на теснейшую связь Голгофской Жертвы и Пятидесятницы, что и выразили Преподобный Сергий и Андрей в иконе Святой Троицы. Не указывая других тем I-го Страстною Евангелия, отметим только, что для богословского осмысления иконы Святой Троицы оно должно браться целиком, так, как предлагает его Церковь в уставном чтении.

Исследователи расходятся в понимании, какой и м Ангелов на иконе являет То или Иное Лицо Пресвятой Троицы. При этом, однако, архиепископ Сергий сделал важное предположение о том, что икона Троицы не выражает непосредственно догматическую идею, какую, например, несет в себе композиция «Отечество» (28, с. 34). Действительно, смысл иконы Пресвятой Троицы — явить для человека истину о том, что любовь возможна лишь в силу евхаристического причастия Божественной Любви; что духовная жизнь человека (мир, праведность, радость) возможна лишь в Боге Духе Святом, исходящем от Отца, ниспосылаемом Сыном и спокланяемом и сславимом со Отцом и Сыном. В иконе Троицы даются ответы на вопросы: что есть духовность, что есть нравственное совершенство и как их осуществить в жизни. Это и есть область богословствования Преподобного Сергия как русского человека, ибо русский человек занят преимущественно исканием жизни в Боге, а не умозрительным богословием. Такова характерная черта и русской богословской и религиозной мысли. Даже такой выдающийся догматист, как митрополит Филарет (Дроздов), вполне в русле Троического богословия Преподобного Сергия раскрывал, например, догмат искупления как Любовь Бога Отца распинающую, Любовь Бога Сына распинаемую, Любовь Духа Святого торжествующую силою Крестною (36, с. 30). Таким образом, Преподобный Сергий как богослов повлиял на всю дальнейшую русскую духовную мысль, но именно потому, что он сам выразил заветные чаяния Святой Руси.

Но при общем влиянии Преподобного Сергия на русское богословие связь его с Московской Духовной Академией совершенно исключительна7 Духовные истоки Московской Духовной Академии, Дома премудрости и разума, связаны с кругом идей обители Живоначальной Троицы, Дома страха Божия и любви Божией. Дом веры и Дом разума имеют в основании общий краеугольный камень — идею единосущия. Идея елиносущия лежит в основе Символа веры, тринитарной и христологической догматики, хриа панской философии и науки, норм деятельности разума и уставов духовной жизни. Само спасение — в единосущии человека с Церковью

227

(41, с. 51—58, 80—81, 83—108, 279, 343). Догмат единосущия Пресвятой Троицы выражает собой антиномическое зерно всего христианского жизнепонимания. Он есть общий корень религии и философии, в котором преодолевается их исконная противоборственность. «Триипостасное единство — предмет всего богословия, тема всего богословия и, наконец, — заповедь всей жизни. Она-тο и есть корень разума» (41, с. 488). Как завет старейшей высшей духовной школе России звучат слова славянофила И. В. Киреевского: «Учение о Святой Троице не потому только привлекает ум, что является ему как высшее средоточие всех святых истин, нам откровением сообщенных, но и потому еще, что, занимаясь сочинением о философии, я дошел до того убеждения, что направление философии зависит в первом начале своем от того понятия, которое мы имеем о Пресвятой Троице» (14, с. 201—202). Поэтому основной задачей Московской Академии как духовного учреждения должно быть познание Пресвятой Троицы.

Но Преподобный Сергий научает не только тому, что собственно является истинным предметом познания, но и тому, как надо познавать Триипостасную Истину. «У нетленного тела Сергия Преподобного, всегда умиротворяющего встревоженную душу, каждодневно и каждочасно слышим мы призыв, обещающий покой и смущенному разуму. Все, — читаемое на молебне Преподобному, — 43-е зачало Матфея имеет преимущественно познавательное значение [...], о недостаточности познания рассудочного и о необходимости познания духовного» (41, с. 12—13). Вот почему Московскую Духовную Академию называют «Большой келлией Преподобного Сергия».

4. ХРАНИТЕЛЬ ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ

Русский народ и его святые всегде жили и живут в сознании, что православная вера имеет четкие, ясные границы, которые нуждаются в охране. Где истоки этого напряженного чувства пограничника веры у нашего народа, чувства, тотчас же улавливаемого любым, кто вступает внутрь стен Троицкой Лавры или переступает порог Московской Духовной Академии? Почему столь радушный и доброжелательный русский народ, поступающийся очень многим, становится непреклонным, когда подозревает измену чистоте веры? Ответ на это может быть лишь один. Потому что Русь, прежде, чем приняла христианство, в лице равноапостольного Владимира сделала выбор вер и дала им духовную оценку.

Преподобный Сергий явился верным продолжателем начал, положенных равноапостольным Владимиром. Его деятельность как хранителя православной веры берет свое начало с благословения благоверного князя Димитрия на Куликовскую битву: «За Имя Христово, за веру православную нам подобает душу свою положить и кровь свою пролить» (19, с. 148), — так учил Преподобный Сергий⁸.

Но и после преставления к Богу Преподобный Сергий не оставлял своего попечения о верности русского народа Православию. В 1438—1440 годах во Флоренции состоялся лжесобор, на котором истина Православия была явлена через святителя Марка Ефесского. Глава русской делегации, предатель Исидор, через которого Запад хотел склонить Русскую Церковь к католицизму, прилагал все усилия — подкуп, угрозы, заключение в кандалах в темницу, чтобы все члены делегации подписали унию. Среди русских был пресвитер Симеон, который, несмотря на многие скорби и муки от Исидора, остался верен Православию. Ему удалось бежать из тюрьмы вместе с тверским послом Фомой. И вот, когда они, изнемогая от трудности пути и недоумевая, как выбраться на Родину, задремали на отдыхе, пресвитер Симеон увидел стоящего над собой старца. Старец взял пресвитера за правую руку и спросил: «Благословился ли ты у последовавшего апостольским стопам епископа Марка Ефесского?» Пресвитер ответил: «Господин, я видел этого чудного и крепкого мужа и взял у него благословение». Старец же сказал: «Благословен от Бога человек тот, потому что никто от этого суетного латинского сборища не смог одолеть его ни предложением имений, ни ласканием, ни угрозами мук. Поскольку ты видел это и не уклонился к прелести, то за это и пострадал. Проповедуй же, куда пойдешь, заповеданное тебе от святого Марка учение всем православным, которые сохраняют предания святых апостолов, и имеющий истинный разум да не прельстится об этом». После этого Преподобный Сергий обещал свое покровительство и предсказал спутникам возвращение домби. На вопрос пресвитера Симеона, кто он, старец отвечал: «Я — Сергий Маковский...» (30, лл. 111 —112). Так русская духовность в лице «Преподобного Сергия определила свое отношение к посягательству католицизма на чистоту православной веры.

Однако православная вера может подвергаться попыткам искажения не только явно, но и через различные влияния, которые, как ржавчина, разъедают духовность народа. С начала XVIII века волна нового, так называемого «просвещенного» язычества стала накатываться на скалу Русского Православия. И снова Преподобный Сергий поддержал дух своих верных учеников — митрополита Московского Филарета (Дроздова) и наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Антония. Митрополит Филарет по совету отца Антония отказался освящать Триумфальные ворота в Москве, на которых были изображения языческих богов. Это вызвало гнев императора. В душевной тоске и смущении митрополит Филарет уехал в Троице-Сергиеву Лавру за духовной поддержкой. До глубокой ночи беседовали архипастырь и наместник, а когда

228

Владыка Филарет заснул, под утро ему чувственным образом явился Преподобный Сергий и сказал: «Не смущайся, все пройдет» (14, с. 144). Действительно, гнев императора остался без последствий⁹.

Эти примеры, которые можно было бы и умножить, свидетельствуют, что Преподобный Сергий всегда и везде, на поле боя, в темнице, во дворце, помогает тому, кто тверд в защите и исповедании Православия. Вот почему наш современник и ученик Преподобного Сергия епископ Афанасий Сахаров (†1962), в Крещении получивший его имя как небесного покровителя, писал в Службе Всем святым, в земле Российской просиявшим: «Радуется славный град Москва и веселия исполняется вся Россия, на твоя молитвы надеющися, Сергие Богоблаженне... Русь Святая, храни веру православную, в ней же тебе утверждение» (4).

5. НАСТАВНИК ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ

Свое понимание духовной жизни Преподобный Сергий изложил в прощальной беседе с учениками, которая сохранилась в Житии и иногда пишется в его иконах на свитке. Рассмотрим, каковы ступени духовной жизни по Преподобному Сергию.

Первая ступень — «непреткновенно в Православии пребывать и единомыслие друг к другу хранить». Связь правой веры в Бога и веры друг другу до единомыслия — одна из самых характерных черт духовности русского народа. Быть уверенным в друге можно лишь тогда, когда есть вера в Бога. Замечательно, что мысль Преподобного Сергия встречает подтверждение в высказывании святого Исаака Сирина: «Человек, далекий от всякого памятования о Боге, носит в сердце своем тревожимую лукавою памятию мысль против ближнего» (12, с. 403).

Но сколько надо было выстрадать за такое понимание на собственном опыте, как надо было слить воедино свой духовный опыт с опытом преподобного Исаака Сирина, чтобы из богатейшей сокровищницы святоотеческой мысли остановить внимание учеников на том, от чего зависело быть или не быть тогда Руси! В иконной надписи на свитке эта первая ступень названа страхом Божиим, который Священное Писание определяет как начало премудрости (Пс. 110, 10) и истинную премудрость (Иов. 28, 28). Преподобный Кассиан указывает, что страх Божий имеет три степени: страх наказания — рабский; страх не получить награды — наемнический; страх отпасть от любви Божией — сыновний. Каково духовное устроение христианина, то чувство в нем и преобладает, но в любом случае страх Божий стоит в начале духовного пути. Мы должны бояться отпасть от Православия, бояться отпасть от единомыслия, от доверия друг другу. Нет другого пути для духовности.

Вторая ступень — чистота душевная и телесная, т. е. целомудрие. Святой Григорий Нисский определяет, что «в точном смысле целомудрием должно назвать благоустроенный порядок всех душевных движений, соединенный с мудростью и благоразумием» (8, с. 367).

Святитель Иоанн Златоуст пишет, что «от целомудрия рождается любовь, а от любви бесчисленное множество благ» (10, т. 3, с. 211). Действительно, и в завещании Преподобного Сергия третьей ступенью духовной жизни поставляется нелицемерная любовь. Почему Преподобный Сергий обращает внимание на то, что любовь должна быть нелицемерной? Потому что стремление к единству и согласию ценно не само по себе, а в зависимости от того, на что оно направлено. Любовь нелицемерная «соединяет многих в одно тело и делает души их жилищем Святого Духа» (10, т. 6, с. 578). Но «есть любовь и у злых: разбойники любят разбойников, человекоубийцы— человекоубийц. Но это не от доброй совести, а от злой» (10, т. 12, с. 1330). Именно такой злой союз имеется в виду, когда Спаситель говорит: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир Я пришел принести, но меч; ибо Я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью ее и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его» (Мф. 10, 34— 36). Да, даже домашние — враги, если они хотят соединить нас со злом. И потому Преподобный Сергий призывает нас к любви нелицемерной. Какие же блага рождаются от любви? Преподобный Сергий раскрывает их во взаимосвязи и последовательности, близкой к знаменитой схеме преподобного Кассиана.

Ступень четвертая — «от злых и скверных похотей остерегаться» (страсть блуда): ступень пятая — «пищу и напитки вкушать трезвенные» (страсть чревообъядения); ступень шестая — «а особенно смирением украшать себя», в иконной надписи пояснено: «смирение с покорением» (борьба со страстью гнева); ступень седьмая — «страннолюбия не забывать», т. е. развитие широкой общественной благотворительности (борьба со страстью сребролюбия); ступень восьмая — «от противоречия уклоняться» (борьба со страстями гордости, печали, уныния); ступень девятая — «и ни во что ставить честь и славу жизни этой» (борьба со страстью тщеславия). В иконной надписи, кроме этих ступеней, указываются еще и среда на для восхождения. Это — пост и молитва, которыми, по слову Спасителя, изгоняется род бесовский (Мф. 17, 21).

И в заключение завещания Преподобный Сергий указывает, что должно быть движущей силой духовной жизни: «но вместо этого (т. е. вместо чести и славы земной жизни) от Бога воздаяния ожидать, небесных вечных благ наслаждения». В иконной надписи в качестве побужде-

229

ния к духовной жизни указывается: «более же всего бояться и вспоминать час смертный и второе пришествие (Христа)». Кажущееся различие побуждений в заключительной части обусловлено возможностью разных духовных устроений христианина, что выше было уже рассмотрено (ступень первая — «страх Божий»), Оба вида заключений сводятся к одному утверждению: нравственность человека в земной жизни может определяться только тем, какова будет его посмертная участь — вечная жизнь с Богом в раю или вечная смерть без Бога в Геенне. Посмертная участь — единственный критерий и наших поступков, и самого нашего понятия о нравственности. Нравственно только то, что соединяет человека с Богом — вот это и есть русское понятие духовности, согласно Преподобному Сергию¹⁰.

«Примером своей жизни, высотой своего духа Преподобный Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудив в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее. Он вышел из нас, был плоть от плоти нашей и кость от костей наших, а поднялся на такую высоту, о которой мы и не чаяли, чтобы она кому-нибудь из наших была доступна. Так думали тогда все на Руси, и это мнение разделял Православный Восток, подобно тому цареградскому епископу, который, по рассказу Сергиева жизнеописания, приехав в Москву и слыша всюду толки о великом русском подвижнике, с удивлением восклицал: «Како может в сих странах таков светильник явитися » Преподобный Сергий своей жизнью, самой возможностью такой жизни дал почувствовать заскорбевшему народу, что в нем еще не все доброе погасло и замерло; своим появлением среди соотечественников, сидевших во тьме и сени смертной, он открыл им глаза на самих себя, помог им заглянуть в свой собственный внутренний мрак и разглядеть там еще тлевшие искры того же огня, которым горел озаривший их светоч. Разные люди XIV века признали это действие чудом, потому что оживить и привести в движение нравственные чувства народа, поднять его дух выше его привычного уровня — такое проявление духовного влияния всегда признавалось чудесным, творческим актом; таково оно и есть по своему существу и происхождению, потому что его источник — вера» (13, с. 213—214). Так вдохновенно писал В. О. Ключевский в 1892 году к 500-летию со дня кончины Преподобного Сергия.

Но справедливо и, пожалуй, впервые так ярко раскрыв нравственное влияние Преподобного Сергия на возрождение духовных сил русского народа, увидев в этом влиянии истинное чудо, В. О. Ключевский как историк-либерал сознательно прошел мимо других чудес Преподобного Сергия, о которых нельзя умолчать. Прижизненные чудеса Преподобного Сергия распределяются на четыре ряда, из которых первые два общи всем святым, третий встречается значительно реже, а четвертый ряд чудес Преподобного Сергия дает нам почувствовать, что его духовность была какого-то особого, высшего рода.

И первый ряд чудес Преподобного Сергия связан с его необычайным подвижничеством. Это — изгнание бесов из местности, где он жил, кормление медведя, изведение источника (9, с. 307, 313, 359).

Второй ряд чудес связан с помощью Преподобного Сергия людям: изгнание бесов из людей, исцеление телесных недугов, воскрешение отрока (9, с. 363, 399, 361).

Третий ряд чудес связан с дарами прозрения и пророчества, которые стяжал Преподобный Сергий. Таковы пророчества о распространении и будущем величии обители; о том, что Митяй не будет митрополитом и даже Царьграда не увидит; о победе благоверного князя Димитрия в Куликовской битве (9, с. 369, 387, 395). Таково было прозрение, когда святитель Стефан, находившийся в 10 поприщах от монастыря, поклонился Преподобному Сергию и сказал: «Мир тебе, духовный брат!» Уразумев это духом, Преподобный Сергий встал от трапезы и сделал взаимный поклон со словами: «Радуйся и ты, пастух Христова стада, и мир Божий пусть будет с тобой» (9, с. 377). Таковы прозрение-поминовение имен воинов, павших в Куликовской битве; прозрение-обличение человека, попробовавшего посланную князем Владимиром еду для обители (9, с. 389, 399).

Наконец, есть еще четвертый ряд чудес, который и выделяет Преподобного Сергия из сонма святых, как выделяется яркое огненное солнце от мерцающих звезд. «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15, 41). Чудеса Преподобного Сергия четвертого ряда, сквозь которые в наш затуманенный мир прорывается огонь мира иного, свидетельствуют, что духовность и слава святого Сергия высшей, солнечной природы. Житие повествует, что люди неоднократно видели Преподобного Сергия, словно окутанного огнем: исцеление бесноватого, благословение Преподобного Исаакия на молчальничество после литургии; причащение Преподобного Сергия; видение Преподобного Сергия о своих учениках¹¹; сослу-жение Преподобному Сергию за литургией Ангела. Вершиной светоозарений Преподобного Сергия было посещение его Пресвятой Богородицей, Которая явилась ему в таком ослепительном свете, что он поначалу пал ниц. Именно тогда Пресвятая Богородица дала обетование о своем по-кровении Троицкой обители и Сергиевых учеников ¹². Священник Павел Флоренский писал, что подобных явлений Божия Матерь удостаивает лишь Своих особых избранников, от юности предрасположенных к девственности души (41, с. 357)¹³.

Чем объединяется весь этот ряд чудесных светоявлений, что он знаменует в жизни Преподобного Сергия?¹⁴ Ответ на эти вопросы — в службе в Неделю Святой Пятидесятницы: «Решитель-

230

ное очищение грехов, огнедухновенную приимите Духа росу, о чада светозарная, церковная: ныне от Сиона бо изыде закон, языкоогнеобразная Духа благодать» (ирмос 5-й песни 2-го канона — 32). Очищение от грехов и обильное стяжание благодати Святого Духа, которая являет себя в виде огня, — вот источник и мера исключительной духовности Преподобного Сергия. Стоит обратить внимание и на то, что во всех рассмотренных светоявлениях ученики не могли вместить той полноты благодатного огня Святого Духа, которая открывалась Преподобному Сергию. Ученики или недопонимали светоявление, или видели часть света, или, ослепленные, не могли взирать на него. О разной мере вместимости благодати Святого Духа в зависимости от очищения сердца от грехов говорит и праздник Преображения: «Преобразился еси на горе, Христе Боже, показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху; да возсияет и нам грешным свет Твой присносущный, молитвами Богородицы, Светодавче, слава Тебе» (тропарь); «На горе преобразился еси, и якоже вмешаху ученицы Твои славу Твою, Христе Боже, вндеша...» (кондак).

Рассмотрим теперь, чем характерны посмертные чудеса Преподобного Сергия. Первый ряд посмертных чудес, общий почти всем святым, представляет многочисленные исцеления телесных и душевных недугов. Это исцеления от слепоты и глухоты, от расслабления и немощи, от скорченности, сухости членов и трясения, от переломов костей и ушибов, от сердечной, головной и внутренних болезней, от зубной боли и болезни горла, от умоисступления, тоски, падучей болезни и беснования. Как некоторую особенность исцелений Преподобного Сергия можно указать то, что они совершалсь не только у раки с мощами, но и от икон, а также со вкушением просфоры, хлеба, меда и святой воды из обители Преподобного Сергия. Второй особенностью исцелитель-ных чудес Преподобного Сергия является то, что он простер покров милости Божией над Лаврою и Сергиевым Посадом во время губительных моровых болезней, уносивших тысячи жизней. Чума (1770—1774 гг.) и холера (1830, 1848, 1854, 1871, 1892 гг.), свирепствовавшие в России, были остановлены в уделе Преподобного Сергия (15).

Второй ряд посмертных чудес связан с необычайно скорой помощью Преподобного Сергия в различных бедах и скорбных обстоятельствах. Особенно часто Радонежский игумен помогал при голоде, пожарах, в бремени непосильного труда, при таких несчастных случаях, как обвал стены или падение с башни, потеря денег, при неправедном заточении по клевете или опале, при нападении разбойников, при потоплении. Характерно, что как и во втором ряду посмертных чудес, деятельность Преподобного Сергия не ограничивалась помощью отдельным людям, но вырастала до общественной. Так, Преподобный Сергий явился в августе 1609 г. в Москве во время польско-литовской интервенции с 12 возами хлеба; житницы на Троицком подворье в Москве не оскудевали во все время осады и питали множество москвичей ¹⁵.

К третьему ряду посмертных чудес могут быть отнесены такие, в которых Преподобный Сергий непосредственно влиял на нравственность человека, обличая или наказывая за ложь, неблагодарность, воровство, неисполнение обетов, насильство, несправедливость, порочную жизнь. Цель таких чудес состояла не в том, чтобы исцелить человека или помочь ему во внешней беде, а в том, чтобы нравственно переродить, изменить его ¹⁶. Известен также поразительный случай покаяния по воздействию Преподобного Сергия не только отдельного лица, но громадных народных масс — казачества (см. раздел 9).

Четвертый ряд посмертных чудес Преподобного Сергия связан с зашитой им Отечества (см. раздел 10). Отметим здесь только, что в этой деятельности общественное служение Преподобного Сергия поднимается на исключительную высоту, объединяя в себе защиту Отечества, и помощь в болезнях и скорбях, и попечение о нравственном изменении человека.

6. ВОССТАНОВИТЕЛЬ ХРИСТИАНСКОЙ ОБЩИНЫ

Чтобы понять, какое значение имело для Русской Церкви установление Преподобным Сергием общежития в своем монастыре, необходимо вспомнить древнее церковное предание «о начале монашеского звания», которое излагает преподобный Кассиан Римлянин. Есть три рода монахов: киновитяне (общежительные), анахореты (отшельники) и сарабаиты (живущие посвоей воле). Киновитяне являются прямыми продолжателями иерусалимской апостольской общины; анахореты, вышедшие из киновий для созерцательной жизни, имеют пример в святом Иоанне Крестителе и пророках Илии и Елисее; а сарабаиты ведут свое начало от Анании и Сапфиры (11, с. 498—501)¹⁷.

Связь монашеского общежития с первоначальной иерусалимской общиной ощущалась в древности столь явственно, что даже искажения монашеского общежития возводились к греху любостяжания выпавших из иерусалимской общины. Неудивительно поэтому, что по состоянию христианской общины судили о состоянии Церкви, о ее духовном здоровье и первым средством к возрождению Церкви полагали создание внутри нее хотя бы одной общины, близкой по духу иерусалимской. Эта общежительная клетка должна быть ядром, от которого, вокруг которой и по примеру которого возникали бы другие общины. Естественно, что легче всего такое общежитие воссоздать в монашеской среде, а затем распространить его и на другие формы совместной христианской жизни: в семье, в приходе.

Такое понимание чрезвычайно характерно для русских подвижников. Так, один из почита-

231

телей оптинского старца иеросхимонаха Нектария († 29.IV. 1928) рассказывал, что однажды батюшка застал его вместе с супругой за созерцанием зимней красоты Оптинского бора. «Любуюсь я, — говорит [иеросхимонах Нектарий), — на ваше общежитие, батюшка барин, и дивлюсь, как это Вы благоразумно изволили поступить, что не пренебрегли нашей худостью». «Нет, не так, — возразил я, — это не мы, а обитель ваша святая не пренебрегла нами, нашим, как вы его называете, общежитием». Он, как будто не слыхал моего возражения, вдруг улыбнувшись своей тонкой улыбкой, обратился ко мне с таким вопросом: «А известно ли вам, сколько от сотворения мира и до нынешнего дня было истинных общежитий?» Я стал соображать. «Вы лучше не трудитесь думать, я сам вам отвечу — три» «Какие?» «Первое — в Эдеме, второе — в христианской общине во дни апостольские, а третье... — он приостановился... — А третье — в Оптиной при наших великих старцах» (14, с. 462—463).

Не так важно, что в беседе старец Нектарий пропустил общежитие Преподобного Сергия, но очень важно, что в его понимании создание истинного общежития знаменует расцвет духовной жизни и не ограничивается монастырем. Именно поэтому с учреждением общежития в Троицкой обители открывался новый этап в жизни всей Русской Церкви. Это было осознание своего единства с первоапостольской общиной, с Матерью всех Церквей. Это было апостольское устроение Русской Церкви в Московскую эпоху. Преподобному Сергию предлежал подвиг гораздо больший, чем правильно устроить и распространить монашество в Северо-Восточной Руси. Это был подвиг восстановления христианской общины, без чего невозможно было дальнейшее церковное стротельство.

Возникает вопрос: дала ли Сергиева община что-либо новое по сравнению с предшествующими ей общинами? Преподобный Кассиан, обсуждая устройство общежития, указывает: «Цель общежития состоит в том, чтобы умертвить и распять свою волю и по спасительной заповеди о евангельском совершенстве не иметь никакой заботы о завтрашнем дне (Мф. 6, 34)» (11, с. 521). «Наше самоотвержение есть не что иное, как духовное умерщвление и образ Распятого» (11, с. 43). Святой Василий Великий, говоря в 7-й главе пространных правил о выгодах общежития, отмечает, что «если мы все между собою члены одного тела — Церкви, которой глава — Христос, то в совокупном согласном действовании всех членов лучше выполняются все обязанности [...]. В Церкви сообщаются многим разные дарования Святого Духа на общую пользу (I Кор. 12), а в одиночестве никто не может иметь все дарования, нужные для духовной жизни, некому послужить ими, и дар остается бесполезным» (11, с. 520).

Итак, по преподобному Кассиану, христианскую общину скрепляет уничижение себя, Крест; по святителю Василию Великому — взаимное служение друг другу, Церковь. Деятельность Преподобного Сергия указывает нам на еще одно начало, крепящее христианскую общину, — любовь, открывающуюся в образе Пресвятой Троицы. В чем смысл христианского общежития? В том, что христиане, живущие вместе, имеют все общее: имущество, скорби, радости, они имеют общую любовь. Но в мире царствует грех, смертоносное разделение. Как же Преподобный Сергий увидел, что люди могут, живя совместно, осуществить Господню заповедь о любви: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 34— 35)? Преподобный Сергий взял образ Евангельской любви из другого мира, из мира Божественного. Он усмотрел образ любви в жизни Пресвятой Троицы, в той жизни, где Отец, и Сын, и Дух Святой едины, где действует общая благодать, где действует общая Божия любовь о роде человеческом. Вот поэтому обитель Сергиева и была названа в честь Пресвятой и Живоначальной Троицы. Потому-то «в похвалу Преподобного Сергия» один его ученик, преподобный Никон, строит церковь во Имя Пресвятой Троицы, а другой ученик, преподобный Андрей Рублев, пишет чудотворную икону Пресвятой Троицы по канону, неизвестному дотоле, т. е. явленному. Троицкая обитель времени Преподобного Сергия была новой, особой ступенью в развитии христианского общежития.

Во «Введении к приходскому уставу» Русской Православной Церкви, составленному на Поместном Соборе 1918 года, были осмыслены и сведены воедино все три начала, скрепляющие христианскую общину, которым в разные времена отдавалось то или иное преимущественное внимание: I) крестоношение, послушание (преподобный Кассиан); 2) взаимное служение друг другу (святитель Василий Великий ); 3) единение по образу единс ι ва Пресвятой Троицы (Преподобный Сергий). В этом ряду Преподобный Сергий видится не только как деятельный восстановитель христианского общежития, но и как продолжатель святоотеческой мысли и предания. «Содержимые единым духом веры, христиане, естественно, исполняют в себе завет Христа Спаса о единении верующих в Него по образу единства Святой Троицы. Как во Святой Троице — единая жизнь Божественного естества, так и во множестве спасающихся христиан — единая жизнь Того, вера в Кого всех их воодушевляет. Это — единая жизнь по образу жизни тела, движимого и оживляемого единою жизнью его главы, своим жизненным началом все тело и члены его проникающей. Это и есть созданная Спасителем Его Святая Церковь — Его Тело |...]. На этом начале созидаемая христианская жизнь в приходах и освящается благодатию живущего в Церкви Спасителя» (27, с. 3—4).

232

Если посмотреть на основные периоды развития Русской Церкви — Киевский, Московский, Синодальный, то мы увидим, что каждая эпоха хранила в себе «истинное общежитие», т. е. образец христианской общины, на которую все равнялись. Для Киевской эпохи это был КиевоПечерский монастырь, для Московской — Троице-Сергиев, для Синодальной — Оптина пустынь. Естественно спросить себя, где образец христианской общины ныне, в новый. Патриарший период Русской Церкви? Необходимо признать, что такой образец мы имеем пока лишь как заданность, которую предстоит осуществить, согласно деяниям Поместного Собора 1918 года.

7. СТРОИТЕЛЬ СОБОРНОСТИ

С именем Преподобного Сергия и его учеников связано раскрытие одного из важнейших свойств Церкви — соборности. Словом «соборная» перевели учители славян равноапостольные Кирилл и Мефодий древнегреческий термин «catholicos» в Символе веры. Непосредственное значение «catholicos» — «по всему», «согласно общему», «в целом», всеобщее в противоположность частному, личному или единичному. Но русское богословие выявляет в этом определении Церкви не географическое, этнографическое или количественное значение, а качественное — догматическое и духовное. Церковь соборна по свободному единодушию всех (А. С. Хомяков) (6), по преемству благодати и учению (Н. Д. Успенский) (34), по преданию, хранимому всегда, всюду и всеми, по согласию двух начал: единства и множественности (В. Лосский) (16), по все-целостности, всеединству и полноте (А. И. Осипов) (21).

Русское слово «полнота» (слав, «исполнение», греч. πληρομη) очень близко подходит к указанному смыслу «catholicos». Епископ Феофан, истолковывая Еф. 1, 22—23, писал: «В Церкви и христианах все Христово. Она полна Христом [...]. Церковь — исполнение Христа, может быть, подобно тому, как древо есть исполнение семени. Что в семени совмещено сокращенно, то в полном развитии является в дереве» (35, с. 125—126).

Образ церковного древа переносит нас к престолу Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры. Кому приходилось служить в алтаре этого собора, тот помнит, что запрестольный семисвечник Успенского собора изображает древо Собора Радонежских святых, которое произрастает как бы от самого Престола Господа Славы. Вдохновенный создатель этого семисвечника в художественном произведении выразил сложнейшую догматическую идею: соборность есть полнота Божественных дарований в верующих (в данном случае — в Радонежских святых), раскрытие, произрастание в них во временном бытии нетленного вечного Семени — Христа.

Собор Радонежских святых исключителен прежде всего по своему основанию. Ночью, в видении, исполненном света, Преподобный Сергий увидел над обителью и в ее окрестностях множество прекрасных птиц, которые знаменовали его учеников (см. прим. 11). После Смутного времени, когда было вполне осознано значение Преподобного Сергия как избранного воеводы, вождя и Ангела-хранителя России, естественно было задуматься, что же значит все умножающийся сонм его святых учеников. Именно тогда, в середине XVII века, были созданы первые списки учеников Преподобного Сергия, напечатан совместный молебный канон преподобным Сергию и Никону, а в Троицком соборе появилась икона Собора Радонежских святых (3, ч. 2, с. 116; 7, с. 194; 20, с. 27, 189; 18, с. 65, 175). Следующий этап в установлении праздника Собора Радонежских святых связан с именами митрополита Филарета (Дроздова) и наместника Лавры архимандрита Антония (Медведева), попечением которых в 1853 году в Гефсиманском скиту была устроена церковь в честь преподобных Сергия и Никона и составлена общая им служба1 . 10 июля 1981 года Святейший Патриарх Пимен благословил установить празднование Собору Радонежских святых на следующий день после праздника в честь обретения мощей Преподобного Сергия, 6 (19) июля. Почему же в течение более чем трехсот лет русское церковное сознание упорно искало, как литургически выразить совокупное празднование всем ученикам Преподобного Сергия? Ответ на этот вопрос представляется нам следующим.

Включающий в себя чудотворцев, связанных с историей только одной обители. Собор Радонежских святых выявляет самую идею соборности как полноты церковного бытия. В Соборе Радонежских святых представлена полнота ликов святости: равноапостольные (митрополит Московский Иннокентий † 31.03.1879), святители (архиепископы Ростовские Феодор † 28.10.1391 и Вассиан † 23.03.1481, архиепископ Новгородский Серапион † 16.03.1516, митрополит Московский Иоасаф † 27.07.1556), преподобные (Никон Радонежский † 17.11.1426, Савва Сторожевский 13.12.1407, Кирилл Белозерский † 9.06.1427, Арсений Комельский 124.08.1550), священномученики и преподобномученики (Григорий и Кассиан Авнежские † 15.06.1392, Иоасаф Боровский 15.07.1610), благоверные князья и княгини (Димитрий Донской † 19.05.1389 и Евдокия (Евфросиния) Московская † 07.07.1407).

В Соборе Радонежских святых представлена полнота христианских подвигов: подвиг родителей (преподобные схимонахи Кирилл и Мария | До 1337), подвиг супругов (благоверный князь Димитрий Донской и благоверная княгиня Евдокия Московская), подвиг христианских воинов, защитников веры и Отечества (преподобные схимонахи Александр-Пересвет и Андрей Ослябя † 8.09.1380), подвиг духовного писателя (преподобный Епифаний Премудрый

233

† ок. 1418—1422), подвиг иконописца (преподобные Даниил Черный и Андрей Рублев † до 1426), подвиг богослова (преподобный Максим Грек † 1556), подвиг епархиального архиерея (святитель Иоасаф, епископ Белгородский † 10.12.1754), подвиг ерхиерея-просветителя (святитель Стефан, епископ Пермский † 26.04.1396), подвиг инока (преподобные Михей, Исаакий, Макарий Радонежские — XIV), подвиг настоятеля монастыря (преподобные Авраамий Галичский † 20.07.1376, Сильвестр Обнорский † 25.04.1379, Андроник Московский † 13.06 ок. 1395—1405, Мефодий Пешношский † 04.06.1392, Мартиниан Белоезерский † 12.01.1483, Дионисий Радонежский † 12.05.1633).

Соборность Радонежских святых выразилась в их взаимной любви и дружбе, совместных действиях не только в земной жизни, но и после преставления к Богу. Обратим внимание на первое посмертное чудо Преподобного Сергия. Один из иноков Троицкой обители, преподобный Игнатий, во время всенощного бдения вскоре после кончины Преподобного Сергия увидел его стоящим на своем обычном месте и поющим вместе с братиями (7, с. 91). Так исполнил преподобный игумен молитвенную просьбу братии: «не забуди посещати чад своих...» (молитва 1-я).

Особое значение, как свидетельствующие о соборном единении Радонежских святых, имеют явления Преподобного Сергия вместе с другими угодниками во время осады Троицкой обители в 1608—1610 годах и в последующее время¹⁹. Явленное взаимообщение Радонежских святых делает их Собор не просто праздником, объединившим памяти местных подвижников в один день, но праздником, в котором открывается соборное единство Церкви земной, воинствующей, и Церкви Небесной, торжествующей.

Соборность, так же как и образ истинного общежития, была явлена Преподобному Сергию в жизни Пресвятой Троицы. Полнота бытия, источник жизни, от Которого все, везде и всем напояются, единство и согласие Лиц — вот те соборные начала жизни Пресвятой Троицы, которые раскрываются Собором Радонежских святых.

8. СОБИРАТЕЛЬ РУСИ

Монголо-татарское иго, жестоким бременем легшее на Русь в XIII веке, было попущено Богом за грех братоубийственных междоусобиц. Когда князья и народ осознали грех братоубийственной распри, они стали собираться с силами, чтобы примириться между собою и восстановить Отечество. Одни князья собирали людей, другие князья собирали оружие. Но много земель — это еще не Родина, множество людей — это еще не единый народ, и никакие деньги, никакое оружие не могут спасти народ, пока в нем не будет единого духа, проникнутого покаянной верой, любовью к Богу и ближнему. Этот единый русский народный дух Господь вручил собирать Преподобному Сергию. Он стал печальником земли Русской — собирателем духа русского народа.

Русские люди увидели, что среди раздоров, которые обуревали страну, среди смятений, предательств и братоубийств нашлось место, где небольшая община иноков жила в той любви, мире и единстве, которые заповедал Господь и проповедали Апостолы. Тогда к Преподобному Сергию потянулись мирские люди. Приходили бедные, приходили богатые, приходили и из других стран и не могли узнать в смиренном подвижнике игумена, слава о котором распространилась по всем Церквам. И сам Преподобный Сергий пошел к князьям, чтобы примирить их и собрать Русь воедино.

Именно такое значение имели знаменитые хождения Преподобного Сергия по Руси: в Ростов (1358, 1363), в Нижний Новгород (1365, когда были затворены все церкви области), в Тверь (1382), в Рязань (1385)²⁰. Современники скоро осознали цель хождений Преподобного Сергия по Руси. Уже первый его жизнеописатель преподобный Епифаний писал, что троицкий игумен не уходил «с места своего в другие земли, за исключением особой нужды» (9, с. 423).

Преподобный Сергий собирал христиан Руси воедино не для того, чтобы подчинить их великому князю, но для того, чтобы восстановить между ними мир и евангельскую любовь и убедить, что брат от брата укрепляем — будет непобедим силою христианской любви. И когда настал решительный час битвы за православную веру и свободу Родины, в Троицкую обитель 18 сентября 1380 года, в день святых мучеников Флора и Лавра, приехал сам великий Московский князь Димитрий. Князь пришел к Преподобному Сергию не за телесной, воинской силой, он пришел за духовным благословением, без которого невозможно было одержать победу. Он пришел в Троицкую обитель, чтобы стяжать благодать Святого Духа, без которой невозможно исполнить заповедь любви: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13).

В основании этой заповеди — крест Христов, которым были украшены схимы преподобных Александра-Пересвета и Андрея-Осляби, посланных Преподобным Сергием с русским войском. Эти схимы Преподобный Сергий возложил на своих учеников со словами, не оставлявшими сомнений в их миссии: «Вот вам, дети мои, оружие нетленное, да будет оно вам вместо щитов и шлемов бранных... Мужайтесь, как добрые воины Христовы, приспело время вашей купли!» (19, с. 149).

234

Преподобный воин схимонах Александр-Пересвет, призвав святою Сергия в молитве, первым начал Куликовскую битву единоборством с богатырем Челибеем В этом символическом поединке оба они пали мертвыми. Но смерть преподобного Александра была первой победой русского духа в Куликовской битве. Схимник и ученик Сергиев дал ратникам пример евангельской любви, положив душу свою за друзей.

Историческая битва на Куликовом поле 8 сентября 1380 года явила не только личное мужество, военную и политическую одаренность благоверного князя Димитрия Донского. Он показал себя и как послушный и благодарный духовный сын Преподобного Сергия²¹, исполнивший его пророчески^ слова: «Иди, господин, против поганых татар, призывая Бога. Господь Бог будет тебе Помощником и Заступником. Победишь, господин, своих врагов, как подобает твоему государству» (22). Постоянно затем до самой битвы Преподобный Сергий ободрял своего духовного сына, присылая ему гонцов с грамотами и Богородичной просфорой. Преподобный Сергий, прозревая имена павших воинов, совершил и первую панихиду по ним в часы Куликовской битвы.

После Куликовской битвы благоверный князь Димитрий Донской 4 октября 1380 года отправился из Москвы в Троицкую обитель к Преподобному Сергию. Со словами благодарности и просьбой о поминовении благоверный князь обратился к Преподобному Сергию: «Отче, твоими святыми молитвами победили измаильтян, и если бы твой чудный послушник инок Пересвет-Александр не убил богатыря татарского, то многим бы пришлось испить от него смертную чашу. И вот ныне, отче, Божиим попущением за многие грехи избиено было от татар многое множество воинства христианского - и что бы тебе петь панихиду и служить обедню по всех них, избиенных» (24, с. 68). Так была учреждена Димитриевская суббота — поминовение павших воинов в субботу перед днем памяти великомученика Димитрия Солунского, Небесного покровителя святого благоверного князя Димитрия Донского²².

День своего Ангела, 26 октября, благоверный князь Димитрий Донской провел в обители Живоначальной Троицы, а 28 октября вернулся в Москву. Почти целый месяц провел благоверный князь Димитрий у Преподобного Сергия, набираясь духовных и телесных сил. 8 ноября, в день памяти покровителя русских войск, святого Архистратига Михаила, была устроена торжественная встреча победителей в Кремле. Начало (18 августа) и конец (8 ноября) победы русского духа на Куликовом поле были тесно связаны в сознании современников. Именно поэтому в Русской Церкви получили такое широкое распространение иконы святых мучеников Флора и Лавра, осеняемых Архистратигом Михаилом.

А за несколько дней до парада, 1 ноября 1380 года, благоверный князь Димитрий Донской собрал в Москве общерусский княжеский съезд, на котором была установлена, по словам летописца, «велия любовь» (24, с. 69) — главная цель собирания Руси Преподобным Сергием.

9. ДУХОВНЫЙ ОТЕЦ, ВОЖДЬ И АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РОССИИ

После преставления к Богу Преподобного Сергия (t 1392) его участие в исторических судьбах России стало еще значительнее, чем при жизни. Он выступает теперь уже не как одна из личностей, пусть даже святая, но находящаяся в водовороте событий, но как небесный вестник, Ангел Божий, который приставлен Богом хранить Россию. «Время общественных бедствий есть его время: когда все уже кажется гибнущим, тогда воздвигается Сергий» (19, с. 154 ) ²³.

Объединяя русских людей и защищая Россию в годину бедствий. Преподобный Сергий являлся в двух образах: в образе святолепного седого старца и в образе всадника на коне.

В образе старца, освящающего какое-либо избранное Божие место. Преподобный Сергий являлся пред взятием Казани в 1552 году и во время польско-литовской осады Троицкой обители в 1608—1610 годах (30, лл. 124—128). Преподобный Сергий благословлял избранное место крестом, окропляя святой водой, и кадил фимиамом. Когда враги пускали в него стрелы, он оставался неуязвим.

В образе старца, защищающего и охраняющего Божие место и Россию, Преподобный Сер-1521 году, когда Москва была спасена от разгрома хана Махмет Гирея (29, с. 16).

В образе старца, защищающего и охраняющего Божие место и Россию, Преподобный Сергий являлся во время осады Троицкой обители в 1608—1610 годах. Литовские воины видели, как он вместе с преподобным Никоном метал в осаждавших громадные камни-плиты²⁴.

В образе старца, обличающего во грехах, обращался Преподобный Сергий во время польско-литовской осады к казакам и к своим инокам, когда в обители, по свидетельству келаря Авраамия, хотя и кровью дрова покупали, но от пьянства, блуда и прочих злых дел не переставали (I, с. 166)²⁵.

В образе старца, благословляющего на подвиг. Преподобный Сергий трижды являлся нижегородцу Косме Минину осенью 1611 года и велел ему собирать ополченйе для освобождения России²⁶.

Поскольку Косма был всего лишь продавец мяса, т. е. стоял внизу развитой сословной иерархии, то его смущало повеление Преподобного Сергия. Но он был «человеком благочести-

235

вым и целомудренным». Эти духовные начала позволили ему стать учеником Преподобного Сергия и исполнить его благословение. Вся последующая деятельность ополчения Космы Минина и Димитрия Пожарского протекала под покровом Преподобного Сергия и его учеников, игумена Троицкой обители преподобного Дионисия и келаря Авраамия Палицына. Только благословение и молитвы Преподобного Сергия позволили преодолеть противоречия, которые раздирали народ, казачество и дворянство. Их нравственная победа над собой в христианском единении стала залогом победы над врагами²⁷. Венцом благословения Преподобного Сергия на победу ополчения было явление 21 октября 1612 года святителю Арсению, архиепископу Элласонскому, который томился в Кремле, занятом поляками. Преподобный Сергий явился в образе старца, осиянного ярким светом, предсказал, что наутро Кремль будет освобожден, и обещал свое ходатайство²⁸.

В приведенных явлениях Преподобный Сергий обнаруживает свое попечение о России в образе старца; он освящает, защищает и охраняет страну, обличает людей во грехах, призывает к покаянию, благословляет на христианский подвиг положить душу за друзей и одобряет в скорбях. Это — «старческая» деятельность (в аскетическом значении этого слова), окормление, т. е. указывание пути, направления, управление. Преподобный Сергий — духовный руководитель, духовный отец, старец России. Старчество произошло в Церкви как продолжение пророческого служения. Явление Преподобного Сергия в образе старца, окруженного светом, может быть сопоставимо с библейскими «страшными Ангелами», которые исполняют врагов смятением и страхом, связывают неподвижными узами (3 Мак. 6, 17); с библейским «мужем, украшенным сединами и славою, окруженным дивным и необычайным величием», с братолюбцем, «который много молится о народе и святом городе», с пророком Божиим, который, «простерши правую руку», вручает золотой меч предводителю народа — святой дар от Бога для сокрушения врагов (2 Мак. 15, 13—16).

Второй образ, в котором Преподобный Сергий являлся, чтобы защитить Отечество, — это образ всадника на коне. Так, однажды, во время осады Троицкой обители, воевода Лисовский и с ним многие другие видели, как вблизи их полков ездил старец, который держал в своей руке обнаженный меч. Он жестоко грозил литовским воинам, повелевая им отойти от обители, а затем стал невидим (30, лл. 129 об. — 130). Подобное видение было и некоему Феодору Матфее-ву, который жил в служилой слободе близ обители²⁹.

Явление Преподобного Сергия в образе воина на коне может быть сопоставимо с библейскими Ангелами-всадниками на конях, которые поражали дерзнувших коснуться храмовой сокровищницы (2 Мак. 3, 25) и предводительствовали войскам (2 Мак. 10, 29—30). «Добрый Ангел ко спасению... всадник в белой одежде, потрясающий золотым оружием» (2 Мак. II, 6—8), который предводительствует войску³⁰, — этот библейский прообраз объединяет Преподобного Сергия с великомучеником Георгием Победоносцем, покровителем Москвы и русского воинства.

Действительно, русские воины обращаются к Преподобному Сергию не только как к помощнику в беде, молитвеннику и ходатаю пред Богом, но и как к непосредственному небесному предводителю их земного войска. Во время осады Лавры, например, было замечено, что когда осажденные делали вылазки хотя и малыми силами и неумело, но с молитвой к Преподобному Сергию, то возвращались живыми и часто победителями; когда же вылазки делались хотя и большими силами и по правилам военной науки, но без молитвы к Преподобному Сергию, — они кончались неудачно. Явно было, что осажденными предводительствовал сам Преподобный Сергий (1, с. 191 — 192).

Необоримая помощь Преподобного Сергия русским войскам была хорошо известна врагам. Именно поэтому боевым кличем русских воинов стало имя Преподобного Сергия: «И во время благополучно крикнули ясаком чудотворцевым: Сергиев! Сергиев! — и устремились оба полка, дворяне и казаки, на поганых единодушно» (29, с. 38; 1, с. 225). Что означал клич «Сергиев!»? Этим кличем воин объявлял врагам, что он принадлежит к войску Преподобного Сергия, и воин знал, что врага это приводило в трепет.

Как же наименовать Преподобного Сергия в связи с его особым благодатным даром защищать всю Российскую землю от врагов христианства?³¹ «В «церковном сознании [...] Дом Живоначальной Троицы всегда сознавался и сознается сердцем России, а строитель этого Дома, Преподобный Сергий Радонежский [...] — особым покровителем, хранителем и вождем русского народа, может быть, точнее было бы сказать — Ангелом-хранителем России» (42, с. 6—7) и ее пророком.

10. ОБЪЕДИНИТЕЛЬ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

В человеческой деятельности различаются три основные стороны: теоретическая (мировоззрение), практическая (хозяйство) и литургическая (культ). Ныне, независимые друг от друга, они возникли путем распада некогда единой деятельности, теургии, в основе которой и лежит собственно культ, священнодействие (38, с. 101 — 119). Культ — средоточие культуры.

236

потому литургическая деятельность позволяет выйти за пределы культуры и решить, что в ней ценностно, подлежит охране и культивированию, а что должно быть выполото, как сорняки. Если в центре деятельности стоит сторона теоретическая или практическая, то даже величайшие усилия не позволяют добиться единства всей деятельности человека. Напротив, литургическая деятельность, если она поставляется средоточной, сращивает все прочие стороны деятельности человека в единое целое, даже без особых личных усилий.

Таково и было литургическое делание Преподобного Сергия, посвященное почитанию Пресвятой Троицы. Троичный культ как бы двойной скрепой объединил русскую жизнь: и потому, что он, как деятельность литургическая, является средоточием, и потому, что, посвященный Троице, он сугубо призывает к единству. Почитание Троицы стало символом русского духа, определившим влияние на всю русскую историю и культуру.

Чтитель Пресвятой Троицы, Преподобный Сергий строит Троичный храм, видя в нем призыв к единству земли Русской, во имя высшей реальности. Строит храм Пресвятой Троицы, «чтобы постоянным взиранием на него, — по выражению жизнеописателя Преподобного Сергия, — побеждать страх пред ненавистной раздельностью мира». Троица называется Живоначальной, т. е. началом, истоком и родником жизни, как единосущная и нераздельная, ибо единство в любви есть жизнь и начало жизни, вражда же, раздоры и разделения разрушают, губят и приводят к смерти. Смертоносной раздельности противостоит живоначальное единство, неустанно осуществляемое духовным подвигом любви и взаимного понимания. По творческому замыслу основателя. Троичный храм, гениально им, можно сказать, открытый, есть прототип собирания Руси в духовном единстве, в братской любви. Он должен быть центром культурного объединения Руси, в котором находят себе точку опоры и высшее оправдание все стороны русской жизни (42, с. 16—17).

«Так вот почему именно здесь, в Лавре, мы чувствуем себя дома более, чем в своем собственном доме. Ведь она и в самом деле воплотила в себе священнейшие воздыхания наших собственных глубин, но с таким совершенством и полнотой, с каким мы сами никогда не сумели бы их воплотить. Лавра — это мы, более чем мы сами, это мы — в наиболее родных и наиболее сокровенных недрах нашего собственного бытия. Вот почему мы несли и несем сюда не только задушевнейший трепет нашего сердца, но и все наше творчество, во всем его объеме, все наши культурные достижения и ценности: мы чувствуем в них какую-то неполноту, покуда не соотнесли их с сердцем русской культуры. Около Лавры, не в смысле стен, конечно, а в смысле средоточия культурной жизни, выкристаллизовывается культурное строительство русского народа. Праздник Троицы делается точкой приложения творчества бытового и своеобразных поверий, народных песен и обрядов. Красота народного быта обрастает вокруг этого Троицына дня и частью, как, например, наши Троицкие березки, вливается в самое храмовое действо, так что нет определенной границы между строгим уставом церковным и зыблющимся народным обычаем. Русская иконопись нить своего предания ведет к иконописной Лаврской школе. Русская архитектура на протяжении всех веков делает сюда, в Лавру, лучшие свои вклады, так что Лавра — подлинный исторический Музей русской архитектуры. Русская книга, русская литература, вообще русское просвещение основное свое питание получали всегда от просветительной деятельности, сгущавшейся в Лавре и около Лавры. Самые странствования Преподобного Сергия, а дальше бесчисленные поколения русских святых, бывших именно его духовными детьми, внуками, правнуками и так далее, до наших дней включительно, разносили с собой русское просвещение, русскую культуру, русскую хозяйственность, русскую государственность, а точнее сказать, русскую идею, в ее целом, все стороны жизни нашей собой определяющую» (42, с. 23—24).

11. БЛЮСТИТЕЛЬ ВСЕПРАВОСЛАВНОГО ЕДИНСТВА

Ни один жизнеописатель Преподобного Сергия не прошел мимо рассказа о том, как святитель Алексий незадолго до своей кончины уговаривал его восприять епископский сан, чтобы затем он унаследовал митрополичий престол. «Ведь знаю хорошо, — убеждал святитель Алексий Преподобного Сергия, — что от великих князей и до последнего человека все требуют на это место тебя» (9, с. 393).

Описывая «священную распрю» (митрополит Московский Филарет), «духовную борьбу», в которой «один старался одержать победу над другим, а сей другой старался одержать победу над самим собою — и оба остались победителями» (митрополит Московский Платон) (19, с. 133—134), — все жизнеописатели вслед за преподобным Епифанием прославляют смирение, нищелюбие и пустыннолюбие Преподобного Сергия, отказавшегося от епископского звания. И они в этом, несомненно, правы.

Но отказ Преподобного Сергия от митрополичьей кафедры позволяет увидеть и другие черты его духовного облика. Преподобный Сергий явил себя как церковный деятель, который мыслил и прозревал на десятилетия вперед, не смущаясь тем, что при его жизни правда, может быть, и не восторжествует³². Весьма вероятно, что святой/Сергий, как митрополит Киевский

237

и всея Руси, получил бы согласие и Московскою князя, и Констант ипопольской Патриархии, и самоотвод святителя Киприана, поставленного в сложной обстановке на мести живого митрополита Алексия. Все могли быть согласны, но не согласен был лишь сам Преподобный Сергий, потому что для него свято было решение Собора, свято было всеправославное единство, осуществлять которое было удобнее национально-нейтральному деятелю, свят был Патриарх Филофей, свята была ревность святителя Киприана.

Чтобы оценить мужество и прозорливость Преподобного Сергия, накануне Куликовской битвы отказавшегося от митрополичьего престола и затем в течение долгих двенадцати лет поддерживавшего митрополита Киприана, представим, чего он мог опасаться:

1) он мог опасаться церковных нестроений, борьбы за митрополичий престол между святителем Киприаном и великокняжеским ставленником архимандритом Михаилом («новоуком» Митяем) и последующей еще более тяжелой смуты;

2) он мог опасаться гонений на свою родную обитель от Митяя, который, действительно, вскоре стал хвалиться, что разорит ее;

3) он мог опасаться недоброжелательства лично к себе своего духовного сына великого московского князя Димитрия;

4) он мог опасаться недоброжелательства к себе Константинопольского Патриарха Макария (1376—1378), к которому обратились с жалобами недовольные русские князья, правильно рассчитав, что новый Патриарх будет поступать противоположно решениям Патриарха Филофея;

5) он мог опасаться озлобления Мамая, который вскоре, захватив Митяя, когда тот ехал в Константинополь, выдал ему через свою дипломатию ханский ярлык на митрополию;

6) он мог опасаться возмущения национальной русской партии тем, что великорусской политике Московского князя предпочитается общеславянское и греко-славянское церковное единство; тем, что русскому кандидату, официальному духовнику Московского князя и его свите предпочтен малознакомый иноземец.

И все же Преподобный Сергий отказался от просьбы святителя Алексия стать во главе Русской Церкви. Он остался тверд и непреклонен даже ввиду тех смут, которые надлежало пройти, прежде чем восторжествовал средний, царский путь, определенный Патриархом Фи лофеем.

Единство православного мира дороже, чем временные и изменчивые политические объединения или разъединения, — таков духовный завет Преподобного Сергия, блюстителя церковно го единства.

12. ВСЕЛЕНСКИЙ СВЯТОЙ

Мы раскрыли основные черты духовности Преподобного Сергия как русского святого. Но, естественно, встает вопрос: остается ли Преподобный Сергий в кругу только русского церковного сознания или необычайность его дарований и служения выводит его за пределы Поместной Церкви к почитанию вселенскому? К какому из вселенских святых наиболее близок Преподобный Сергий по своей духовности?

Указывая на духовимо исключительность и значимость Преподобного Сергия, его первый жизнеописатель преподобный Епифаний сопоставил трехкратное возглашение нерожденного младенца во время Божественной литургии со многими образами раскрытия славы Святой Троицы в домостроительстве спасения Ветхого и Нового Заветов³³.

Этим сопоставлением показано, что Божий замысел о Преподобном Сергии состоит в том, чтобы чрез него явить русскому народу откровение о Святой Троице; что русский народ, приняв это откровение, должен высказать через Преподобного Сергия и его учеников свое заветное слово о Святой Троице, необходимое всем христианским народам. Это — главное в духовном подвиге Преподобного Сергия, что выдвигает его в уровень вселенских святых.

Но, кроме этого, есть и другие черты духовности Преподобного Сергия, которые раскрывают его как святого вселенского. Рождение Преподобного Сергия преподобный Епифаний сопоставляет с рождением таких святых, как пророки Иеремия, Исаия и Илия, Иоанн Предтеча, Ефрем Сирин, Алипий и Симеон столпники, Феодор Сикеот, Евфимий Великий, Феодор Эдесский, Петр, митрополит Московский (30, лл. 12 об. — 14 об.).

Из лика преподобных отцов Преподобный Сергий сравнивается в терпении бесовских восстаний с преподобным Антонием; в хранении общежительных преданий — с преподобным Феодосием; в окормлении множества учеников — с преподобным Саввой; в духовном мужестве — с преподобным Арсением; в сердечном восхождении на Небо — с преподобным Иоанном Лествичником; в блаженстве нетленного тела — с преподобным Макарием; в пустынножительстве — с преподобным Онуфрием; в святости — с преподобным Паисием; в добродетелях — с преподобным Симеоном; в незлобии — с преподобным Павлом Препростым; в бессмертии -с преподобным Афанасием; в духовном веселии и благодушии — с преподобным Евфимием (23, икос 5). По своим благодатным чудодействиям Преподобный Сергий сопоставляется также с ангельским миром (Архангел Рафаил — 23, кондак 9, ангел-предводитель войска Макка-

238

вея — 23, кондак 12); с такими ветхозаветными святыми, как Иов и Елисей (23, кондак 9), Гедеон (23, икос 6).

Все эти сопоставления указывают на высоту и мощь духовности Преподобного Сергия, но не открывают вполне тайны его души. Если бы Преподобный Сергий был только велик, как ветхозаветный пророк, как вождь, пред которым народ с почтением и благоговейным страхом склоняет голову, то оставалось бы непонятным, почему русский народ обращается к Преподобному Сергию и в самых житейских скорбях и нуждах, почему он является одним из наиболее горячо любимых русским народом святых?

Есть еще один вселенский святой, которому Преподобный Сергий близок не какими-либо отдельными чертами личности или добродетелями, но самым типом своей духовности. Это Святитель Николай, великий чудотворец, которого русский народ не случайно почитает как своего родного святого. Духовная близость Святителя Николая и Преподобного Сергия столь велика, что отразилась и на событиях жизни Преподобного Сергия, и на его внешнем сходстве со Святителем Николаем.

Святой Николай, будучи новорожденным младенцем, еще в купели крещения простоял на ногах три часа, никем не поддерживаемый, воздавая этим честь Пресвятой Троице, — Преподобный Сергий трижды провозгласил во чреве матери.

Святой Николай принимал молоко матери по средам и пятницам лишь один раз после вечерних молитв родителей — Преподобный Сергий в младенчестве по средам и пятницам совсем не принимал молока (30, лл. 10, 13; 17, т. 2, с. 366).

И святой Николай, и Преподобный Сергий с детских лет возрастали как призванные служители Божии. Оба они были Промыслом Божиим поставлены на общественное служение, хотя стремились к пустынножительству. Оба отличались милосердием и заступничеством.

Духовная связь Преподобного Сергия со Святителем Николаем становится еще более явной из последующей истории Троицкой обители и посмертных чудес Преподобного Сергия. 8 ноября 1608 года во время польско-литовской осады одно из ядер пробило южные железные двери Троицкого собора и попало в местный образ Святителя Николая, который находился тогда на северной стене собора у иконостаса. Но Святитель Николай сохранил собор и людей от погибели,

239

и даже ядра не обнаружили за его иконой (I, с. 150). Ныне эта икона Святителя Николая помещается на столпе напротив раки Преподобного Сергия и молчаливо свидетельствует о духовной близости двух святых.

Во время осады Лавры 9 мая 1609 года во имя Святителя Николая был освящен северный придел Успенского собора, как обетная церковь для прекращения свирепствовавшей с 17 ноября 1608 года цинги. После освящения придела цинга прекратилась (7, с. 206, 377).

Из посмертных чудес Преподобного Сергия необходимо обратить внимание на то, что многие из них очень близки чудесам Святителя Николая: сохранение чистоты Православия, освобождение пленных и неправедно оклеветанных, спасение утопающих на море³⁴.

Внешнее сходство Преподобного Сергия со Святителем Николаем³⁵ и общая им благодать спасать от потопления особенно ярко проявились в чуде 1644 года. Вверх по Волге от Астрахани плыло судно купца Надей Светешникова. Когда судно плыло против Казанского устья, с него внезапно упал в воду приказчик Одинец. Так как он был болен трясавицей и слаб, то вскоре пошел ко дну. Поиски спасателей оказались тщетны, и судно, воспользовавшись попутным ветром, спешно продолжило путь. «Человек же тот скорбный, быв на дне реки, в мысли своей призывал Бога на помощь, и внезапно видит инока светообразна, сединами украшена; он взял утопшего за руку, вывел вон из воды и поставил его на берегу реки на суше. Человек же тот, думая, что это Никола Чудотворец, так и называл его. Святой же сказал ему: «Нет, но я от Троицкого монастыря, Сергий имя мне». Он же, слышав, припал к его преподобным ногам, проливая слезы на землю. Святой же Сергий стал невидим» (29, с. 59—60).

Известно чудо 1653 года исцеления некоей москвички Марии, которая лежала при смерти, когда ей явились московские чудотворцы Петр, Алексий, Иона, Филипп, Святитель Николай и Преподобный Сергий. Все святые, беседуя между собой, называли Преподобного Сергия «великим чудотворцем», т. е. тем же именованием, которое прилагается к Святителю Николаю (29, с. 111 — 112).

Естественно задать вопрос: в чем причина такой духовной близости Преподобного Сергия со Святителем Николаем? Объяснение этому мы можем найти из тайны келейной жизни Преподобного Сергия, скрытой для его современников, но приоткрывшейся с течением веков.

Преподобный Сергий имел две моленные келийные иконы, Пресвятой Богородицы Одигитрии и Святителя Николая, предположительно родительского благословения. «Икона была для человека XIV века духовною формою его, самим свидетельством его внутренней жизни [...], по характеру иконописи, избранной великим носителем Духа, избранной лично себе на молитву, в свою пустынную келлию, мы можем понять строение его собственного духа, внутреннюю его жизнь, те духовные силы, которыми вскормил свой дух родоначальник Руси» (39, с. 81). Исследовав обе иконы, священник Павел Флоренский пришел к следующим выводам: к иконе Святителя Николая «больше всего подходит слово Епископос, т. е. надзиратель, блюститель, надсмотрщик. Одигитрия дает небесные дары, а Епископос блюдет их сохранность. Одигитрия — мудрость небесная, а Святитель Николай Чудотворец — ум земной, хотя и просветленный небесным светом» (39, с. 88)36. Как для греко-византийского, так и для русского сознания образ Святителя Николая Чудотворца издавна установился не как образ одного из многих святых, но как сам тип, выразитель и представитель человеческой святости: в нем именно, а не в ком-либо другом народ видел наиболее характерное осуществление церковного блюстителя страны, епископство в каком-то преимущественном смысле. Образ Святителя Николая, предносившийся ему с детства, и взял Преподобный Сергий в образец своего подвига и стал выразителем русской святости, блюстителем русского народа как народа церковного, Божиего, а потому имеющего вселенский смысл.

На такое вселенское значение Преподобного Сергия как блюстителя церковности в русском народе указано Божиим гласом в чуде, бывшем около 1611 года. Преподобный Сергий в этом чуде поставлен в один ряд со святителем Василием Великим и великомучеником Димитрием Солунским. Раскроем сначала смысл этих святых для России, а затем приведем описание чуда. Во-первых, каждый из этих святых является представителем вселенской полноты лика угодников Божиих: Василий Великий — от святителей, Димитрий Солунский — от мучеников, Сергий — от преподобных. Во-вторых, имена этих святых связаны с Крещением Руси: Василий Великий — тезоименный святой равноапостольного Владимира, Димитрий Солунский — покровитель родного города славянских просветителей равноапостольных Кирилла и Мефодия. Преподобный Сергий тогда должен быть признан 'ранителем благодатных даров Крещения Руси. Именно так и свидетельствует о нем келарь Симон Азарьпн в описании чуда. В период Смутного времени, когда враги и отступники проливали по всей стране христианскую кровь, как воду, ключарь Троицкой обители Иоанны от многой горести и изнеможения сидел некогда в своей келлии и молился о милости Божией. «И, поникнув, начал я плакать и рыдать, — пишет он, — размышляя в сердце своем, как в прежние времена латины от Православия отлучились, а после и все западные страны в люторскую ересь уклонились, от Православия также став отступниками. И уже полагал я в мысли своей, что и здесь быть нам одоленным от еретиков, и что наступают времена, о которых в Апокалипсисе притчею говорится, как о жене и

240

о змие. И думал я, что на Руси Православию уже не быть, и от многого плача изнемог и впал в забытье. Внезапно же услышал я, как наяву, голос, обращенный ко мне от оконца, укоряющий и поносящий меня: «Кто ты есть, что смеешь такое думать, будто на Руси не быть Православию, и как смеешь ты испытывать судьбы Божии? А того не знаешь, что молят Бога за вас Василий Великий и Димитрий Солунский, да и ваш Преподобный Сергий чудотворец, и будет Православие на Руси по-прежнему!» (29, с. 24—25).

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Далее Житие повествует о том, как в церкви стали искать младенца, как Мария вынуждена была признать, что носит младенца еще во чреве, и как сама она, праведная и благочестивая, недоумевала о случившемся чуде. Дважды затем преподобная Мария вопрошала, что знаменует это возглашение. «Не смущайтесь, — объяснил в день крещения младенца Варфоломея иерей Михаил, — а более радуйтесь, что сын ваш будет избранным сосудом Духа Божия и служителем Святой Троицы» (19, с. 9). «Отрок будет некогда обителью Пресвятой Троицы; он многих приведет за собою к уразумению Божественных заповедей», — подтвердил через семь лет Ангел, посланный в виде старца, чтобы научить Варфоломея грамоте (19, с. 17).

Жизнеописатель Преподобного Сергия, его ученик преподобный Епифаний, желая, вероятно, восполнить толкование этого знамения до трехкратного, дал и свое глубоко назидательное изъяснение: «Достойно удивления, что младенец, будучи во чреве матери, не вскрикнул где-либо вне церкви, в уединенном месте, где никого не было, но именно при народе, как бы для того, чтобы многие его услышали и сделались достоверными свидетелями сего обстоятельства. Замечательно еще и то, что прокричал он не как-нибудь тихо, но на всю церковь, как бы давая понять, что по всей земле распространится слава о нем; и не тогда возгласил он, когда мать его была где-нибудь на пиршестве или почивала, но когда была она в церкви и именно во время молитвы, как бы указывая на то, что он будет крепким молитвенником пред Богом; не прокричал он в каком-либо ином месте, но именно в церкви, в месте чистом, в месте святом, где пребывают святыни Господни и совершаются священнодействия, знаменуя тем, что и сам он будет совершенною святынею Господа в страхе Божием. Достойно замечания также и то обстоятельство, что не возгласил он однажды или дважды, но именно трижды, являя тем, что он будет истинным учеником Святой Троицы, так как троичное число предпочитается всякому другому числу, потому что везде и всегда сие число является источником и началом доброго и спасительного» (19, с. 4—5).

2 Было бы ошибочно думать, и фактически, и по существу, что избрание Преподобного Сергия освободило его от собственных усилий устремления горе. Напротив, подобно кенозису Господа нашего Иисуса Христа, всякий святой, а особенно избранный и предуказанный сугубыми знамениями, проходит путь собственного уничижения через подвиги отсечения своей воли, поста, молитвы. Житие Преподобного Сергия сохранило для нас в назидание чрезвычайно редкую подробность его детства, которая показывает, сколь велика была тяжесть подвига святого и именно вследствие того, что он был от чрева матери избран Святой Троицей. Преподобная Мария, заметив, что отрок Варфоломей ест однажды в день или через день, начала останавливать его рвение к посту. Сын стал возражать: «Ведь вы же сказывали мне, что я еще в колыбели постился по средам и пятницам; как же я могу не понуждать себя угождать Богу, чтобы Он избавил меня от грехов моих?» — «Тебе нет еще и двенадцати лет от роду, — возражала ему мать, — а ты уже говоришь о грехах своих! Мы видели над тобою явные знамения благодати Божией, ты избрал благую часть, которая не отнимется от тебя, что у тебя за грехи?» — «Перестань, матушка, — с сдержанным огорчением отвечал ей сын, — что ты это говоришь? Тебя увлекает естественная любовь твоя к детям, но послушай, что говорит Святое Писание: никтоже чист пред Богом, еще и един день жития его будет на земли (Иов. 14, 5); никто не безгрешен, токмо един Бог, а божественный Давид о нашей худости говорит: в беззакониях зачат есмь и во гресех роди мя мати моя (Пс. 50, 6), сего ради да похвалится пред Богом всяк человек. Брашно и питие, конечно, не поставит нас пред Богом!» (1 Кор. 8, 8) (19, с. 20).

Этот святой спор матери и сына не только рассказывает нам об отроческих подвигах будущего игумена, но свидетельствует, что отроку Варфоломею было известно об особых благодатных знамениях, сопровождавших его рождение. Какой же крест должно было понести его детское сознание, уяснив для себя, во-первых, свою избранность, освященность, свою особую миссию в этом мире, изменить которой он не мог, не изменив Христу; во-вторых, уяснив для себя, что избранность предполагает путь сознательного уничижения, самоотвержения, а не самоутверждения?!

3 Вся последующая книжная культура Троице-Сергиевой Лавры своим началом имеет божественное научение грамоте Преподобного Сергия. Некоторые исследователи полагают, что круг чтения Преподобного Сергия и его ближайших учеников (аскетические отцы: авва Дорофей, Иоанн Лествичник, Исаак Сирин) сменился к XVI—XVII векам на чтение свято-

241

го Иоанна Златоуста по причине духовного упадка. Это мнение представляется ошибочным. Круг чтения времени Преподобного Сергия показывает келейную жизнь его учеников; круг чтения XVI—XVII веков показывает общественное служение иноков Лавры. Поскольку Троице-Сергиева Лавра стала' средоточием общецерковной жизни, постольку в чтении иноков выдвинулся тот святой отец, которого именуют «уста Церкви». Источник и ранней, и поздней книжности Троицкой обители один; научение отрока Варфоломея грамоте через Ангела-старца.

4 «По замыслу прозорливого открывателя Троичного культурного идеала России [все в Троицком монастыре] должно было стать благоприятным условием для «взирания» на храм Пресвятой Троицы и созерцания в нем первообраза Божественного единства. Отныне Троичное храмоздательство связывается с именем Преподобного Сергия, и не без причины Троичные храмы имели обычно Сергиевские приделы. Но если храм был посвящен Пресвятой Троице, то должна была стоять в нем и храмовая икона Пресвятой Троицы, выражающая духовную суть самого храма, так сказать, осуществленное в красках имя храма. Трудно при этом представить, чтобы ученик ученика Преподобного Сергия, так сказать, духовный внук его, почти ему современный, работавший уже при его жизни и, вероятно, лично знавший его, осмелился бы заменить композицию Троичной иконы, бывшую при Преподобном и им утвержденную, самочинной композицией того же первообраза» (42, с. 17—18). «Андрей Рублев воплотил столь же непостижимое, сколь и кристально-твердое и непоколебимо верное, видение мира. Но чтобы увидеть этот мир, чтобы вобрать в свою душу и в свою кисть это прохладное, живительное веяние духа, нужно было иметь художнику пред собой небесный первообраз, а вокруг себя — земное отображение, быть в среде духовной, в среде умиренной. Андрей Рублев питался как художник тем, что дано ему было. И потому не преподобный Андрей Рублев, духовный внук Преподобного Сергия, а сам родоначальник земли Русской — Сергий Радонежский должен быть почитаем за истинного творца величайшего из произведений не только русской, но и, конечно, всемирной кисти. В иконе Троицы Андрей Рублев был не самостоятельным творцом, а лишь гениальным осуществителем творческого замысла и основной композиции, данных Преподобным Сергием. Это — второй символ русского духа: под знаком его развертываетя дальнейшая русская история» (42, с. 20—21).

5 «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 34—35); «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). «Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17, 21).

6 «И Я умолю Отца и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами во век, Духа Истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» (Ин. 14, 16—17); «Утешитель же. Дух Святой, Которого пошлет Отец во Имя Мое, научит вас всему и напомнит вам всё, что Я говорил вам» (Ин. 14, 26); «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15, 25); «Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам и Он, пришед, обличит мир о грехе, и о правде, и о суде... Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же приидет Он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину...» (Ин. 16. 7—14).

7 «Московская Духовная Академия — питомица Лавры, — писал священник Павел Флоренский в 1919 году, — из лаврского просветительского и ученого кружка Максима Грека вышедшая, и в своем пятисотлетием бытии, при всех своих скитаниях, неизменно блюдшая крепость уз с Домом Живоначальной Троицы, не без глубокого смысла после четырехсотлетней своей истории нашла себе, наконец, место успокоения в родном своем гнезде» (42, с. 26).

8 Никоновская летопись отметила деталь, пропущенную в Житии Преподобного Сергия. Прежде чем окончательно благословить благоверного князя Димитрия на смертный бой с Мамаем, Преподобный Сергий предложил князю откупиться, если возможно, дарами, подобно как святой «Василий Великий утолил дарами нечестивого царя Иулиана, и Господь призрел на смирение Василия и низложил нечестивого Иулиана. И Писание учит нас, что если такие враги хотят от нас чести и славы — дадим им, если хотят злата и сребра, дадим и это; но за Имя Христово, за веру православную нам подобает душу свою положить и кровь свою пролить» (19, с. 148). Когда же князь Димитрий ответил, что все это он уже сделал, Преподобный Сергий дал ему благословение: «Иди, господине, небоязненно! Господь поможет тебе на безбожных врагов» (19, с. 148). Таким образом. Куликовская битва была вершиной борьбы не только за национальное освобождение, но и за православную веру.

9 «Готовилось освящение триумфальных ворот в Москве. На них были изображения языческих богов, и митрополит Филарет отказался их освящать. Царь решил приехать в Москву на торжество. Флигель-адъютант отправился к митрополиту передать желание государя видеть лично его на торжестве. Выслушав сообщение, митрополит произнес только одно слово:

242

«Слышу». Посланец повторил свое сообщение. Ничего не последовало в ответ, кроме того же слова: «Слышу». На вопрос, что же передать государю, пришедший в полное недоумение посланец получил ответ: «А что слышите». Когда посланец, доложив о своем недоумении, передал точно сказанное митрополитом государю, тот сказал: «А так я понимаю. Приготовьте лошадей: я сегодня уезжаю». Государь уехал. Но вот что по сему поводу, как тайну, сообщил епископу Леониду наместник Лавры о. Антоний: «Когда Владыке Филарету объявлено было, чтобы святил ворота (триумфальные с статуями языческими), Владыка приехал в Лавру и передал мне, — говорит о. Антоний, — что он в борьбе помыслов. Ему говорит совесть: не святи, а все говорят: святи! Ты что скажешь?» — «Не святить». — «Будет скорбь». — «Потерпите».

После этого {т. е. рассказанного выше об отказе митрополита) возвратился Владыка в Лавру крайне смущенный. «Вот какая скорбь пришла!» — «Это и прежде видно было». — «Да уж хорошо ли я поступил: раздражил государя. Я не имею достоинств святого Митрофана». — «Да не берите их на себя, а помните, что вы епископ христианский, пастырь Церкви Христовой, которому страшно одно: разойтись с волею Иисуса Христа».

До глубокой ночи толковали; но Владыка остался в смущении. Поутру рано присылает за мной. Я испугался, ибо знал, что смущение уже перешло в телесную болезнь. Однако прихожу и невольно улыбнулся, взглянув на Владыку. «Что ты?» — «Да виден орел по полету».

Владыка, уже сияющий, сказал мне: «Пойдем, поблагодарим Преподобного Сергия. Он мне явился чувственным образом. Я заснул, а был уже час пятый, как послышался шорох в двери. Я чуток, проснулся, привстал: дверь, которую я обыкновенно запираю, тихонько отворилась, и вошел Преподобный, старенький, седеющий, худенький и росту среднего, в мантии без епитрахили и, наклонясь к кровати, сказал мне: «Не смущайся, всё пройдет», — и скрылся. «Спасибо, — сказал мне Владыка, — ты говорил мне против всех». И оправдались слова преподобного!» (14, с. 143—144).

10 Конечно, каждый может спросить: поскольку единственный критерий духовности отнесен за черту земной жизни, то как он может быть проверен, есть ли хотя бы признаки его истинности? Истинность православной духовности, так же, как истинность бытия Бога и Его Промысла, могут быть проверены опытом веры, личным и общенародным. К признакам же истинности надо отнести плоды духовности, о которых учил братию Преподобный Сергий: «Плод духа есть любовь, радость, мир, терпение, благоверие, кротость, воздержание» (9, с. 333; ср. Гал. 5, 22—23).

Как же выражалась духовность в жизни самого Преподобного Сергия? «Добродетели его были такие: голод, жажда, бдение, сухая пища, на земле сон, чистота телесная и душевная, молчание уст, плотских желаний тщательное умерщвление, труды телесные, смирение нелицемерное, молитва беспрестанная, рассудок добрый, любовь совершенная, бедность в одежде, память о смерти, кротость с мягкостью, страх Божий непрестанный» (9, с. 319). Когда «преподобный отец наш игумен Сергий, хотя и принял игуменство, чтобы стать старшим, но не изменил правила свои монашеские, помня Того, Кто сказал: «Кто из вас хочет быть первым, да будет из всех последним и слугой всем». Это поучение Спаса зная, он смирял себя и ниже всех ставил себя, и собой пример всем подавал, и на работу раньше всех шел, и на церковном пенни раньше всех был, и на службе никогда к стене не прислонялся; и с тех пор процветало место то и умножались братия» (9, с. 337, 339). «На нем обычно была весьма плохая одежда, которую он каждый день носил, так что если бы кто-нибудь не видел его, и совершенно не знал его, и посмотрел на него где-нибудь, одетого в такую одежду, то не подумал бы, что это сам игумен Сергий, но решил бы, что это один из иноков, нищий и убогий, и пришелец, работник, на всякой работающий работе. И если попросту сказать: настолько бедную одежду он носил, что она была беднее и хуже, чем у любого из иноков его, так что некоторые, не знавшие его, нз-за этого могли смутиться и впасть в заблуждение, так и случалось, что многие впадали в обман и ошибались» (9, с. 353).

«Жизнеописатель, сам живший в братстве, воспитанном [преподобным] Сергием, живыми чертами описывает, как оно воспитывалось, с какою постепенностью и любовью к человеку, с каким терпением и знанием души человеческой. Мы все читали и перечитывали эти страницы древнего жития, повествующего о том, как [преподобный] Сергий, начав править собиравшейся к нему братией, был для нее поваром, пекарем, мельником, дровоколом, портным, плотником, каким угодно трудником, служил ей, как раб купленный, по выражению жития, ни на один час не складывал рук для отдыха; как потом, став настоятелем обители и продолжая ту же черную хозяйственную работу, он принимал искавших у него пострижения, не спуская глаз с каждого новичка, возводя его со степени на степень иноческого искуса, указывал дело всякому по силам; ночью дозором ходил мимо келлий, легким стуком в дверь или окно напоминал празднословившим, что у монаха есть лучшие способы проводить досужее время, а поутру осторожными намеками, не обличая прямо, не заставляя краснеть, «тихой и кроткой речью» вызывал в них раскаяние без досады. Читая эти рассказы, видишь пред собой практическую школу благонравия, в которой сверх религиозно-иноческого воспитания.

243

главными житейскими науками были уменье отдавать всего себя на общее дело, навык к усиленному труду и привычка к строгому порядку в занятиях, помыслах и чувствах. Наставник вел ежедневную дробную терпеливую работу над каждым отдельным братом, над отдельными особенностями каждого брата, приспособляя их к целям всего братства. По последующей самостоятельной деятельности учеников Преподобного Сергия видно, что под его воспитательным руководством лица не обезличивались, личные свойства не стирались, каждый оставался сам собой и, становясь на свое место, входил в состав сложного и стройного целого, как в мозаичной иконе различные по величине и цвету камешки укладываются под рукой мастера в гармоническое выразительное изображение [...] Так воспиталось дружное братство, производившее, по современным свидетельствам, глубокое назидательное впечатление на мирян» (13, с. 206—207).

11 «Когда привели меня к Преподобному, — рассказывал бесноватый, — тогда я увидел пламя огромное, из креста исходящее, которое всего меня окружило. Тогда я бросился в воду: ведь я думал, что сгорю от пламени этого» (9, с. 365).

Когда Преподобный Сергий благословлял после совершения литургии своего ученика Исаакия на подвиг молчальничества, «тот увидел, как некое огромное пламя вышло из руки Сергия и всего Исаакия окружило» (9, с. 375).

Еще более чудесного видения сподобился другой ученик Преподобного Сергия Симон, «о котором и сам святой старец говорил, что совершенна жизнь его. И видит этот Симон чудесное видение: когда служил, как рассказывал он, святой [Сергий), виден был огонь, ходящий по жертвеннику, осеняющий алтарь и со всех сторон святую трапезу окружающий. А когда святой [Сергий] хотел причаститься, тогда божественный огонь свернулся, как некая плащаница, и вошел в святой потир; так Преподобный причастился. Симон же, увидев это, ужасом и трепетом охвачен был и про себя дивился. Когда святой вышел из жертвенника, он понял, что Симон видения чудесного удостоен был, призвал его и сказал: «Чадо! Почему устрашился дух твой?» А тот отвечал: «Господин! Я видел чудесное видение, как благодать Святого Духа содействует тебе». Святой же запретил ему говорить об этом, сказав: «Никому не передавай о том, что ты видел, пока Господь не возьмет меня из жизни этой» (9, с. 403).

Еще один рассказ повествует, что однажды, когда Преподобный Сергий совершал литургию вместе с братом Стефаном и племянником Феодором, ученики Исаакий и Макарий видели в алтаре и четвертого служащего — ангелоподобного мужа, «чудесного весьма, а облик его — удивительный и несказанный, светлости великой — и внешностью он сиял, и одеждами блистал. И во время первого выхода этот ангелоподобный и чудесный муж вышел вслед за святым и сияло, как солнце, лицо его, так что Исаакий не мог на него смотреть: одежды же его необычны — чудесные, блистательные, а на них узор златоструйный видится» (9, с. 385). После литургии ученики упорно умоляли Преподобного Сергия, чтобы он открыл им, кто был тот четвертый сослужащий. «О чада любимые! — признался Преподобный Сергий. — Если Господь Бог вам открыл, смогу ли я это утаить? Тот, кого вы видели, — ангел Господень; и не только сегодня, но и всегда по воле Божией служу с ним я недостойный. Но то, что вы видели, никому не рассказывайте, пока я не уйду из жизни этой» (9, с. 387).

К этому же роду огненно-светоносных явлений относится знаменитое видение Преподобного Сергия о своих учениках. «Однажды святой, согласно своему правилу, бодрствовал и за братию молился, чтобы Господь помог им в трудностях жизни и подвигах. Когда он так молился, уж поздним вечером, услышал голос, говорящий: «Сергий!» Он удивился необычайному для ночи звуку и, сотворив молитву, открыл в келлии окошко, желая узнать, чей это голос. И вот узрел он видение чудесное: появился на небе свет яркий, который всю ночную тьму разогнал; и ночь эта озарена была светом, дневной свет превосходившим в яркости. Услышал он вторично голос, говорящий: «Сергий! Ты молишься за своих детей, и Господь моление твое принял. Смотри же внимательно и увидишь множество иноков, во Имя Святой и Живоначальной Троицы собравшихся в твое стадо, которое ты наставляешь». Святой взглянул и увидел множество птиц очень красивых, прилетевших не только в монастырь, но и в окрестности монастыря. И голос был слышан, говорящий: «Как много ты видел птиц этих, так умножится стадо учеников твоих и после тебя не истощится, если они захотят по твоим стопам идти». Святой же дивился такому несказанному видению. Очевидца и свидетеля желая иметь этого видения, Сергий крикнул и позвал известного уже Симона, который близко находился. Симон удивился, что старец зовет его, и скоро пришел. Но все видение не удостоился лицезреть, а только часть света того увидел и весьма удивился» (9, с. 365, 367). После этого Преподобный Сергий рассказал ученику Симону, что он видел и слышал.

12 «Однажды блаженный отец молился по своему обычаю перед образом Матери Господа нашего Иисуса Христа [...] и пел благодарственный канон Пречистой Богоматери, то есть акафист, а когда он завершил канон и сел немного отдохнуть, сказал ученику своему по имени Михей: «Чадо! Будь бдительным и бодрствуй, потому что видение чудесное и ужасное будет нам в сей час». И пока он это говорил, вдруг глас раздался: «Се Пречистая грядет!» Святой, услышав, быстро вышел из келлии в пруст, то есть в сени. И вот свет ослепительный, сильнее

244

солнца сияющий, ярко озарил святого, и видит он Пречистую Богородицу с двумя апостолами, Петром и Иоанном, в несказанной светлости блистающую. И когда увидел Ее святой, он пал ниц, не в силах вынести нестерпимый этот свет. Пречистая же Своими руками прикоснулась к святому, говоря: «Не ужасайся, избранник мой! Ведь Я пришла посетить тебя. Услышана молитва твоя о учениках твоих, о которых ты молишься, и об обители твоей, и не скорби больше, ибо отныне всего будет здесь в изобилии и не только при жизни твоей, но и после твоего к Господу ухода не покину Я обители твоей, все нужное подавая в изобилии, и снабжая всем, и защищая». Сказав это, стала Она невидима. Святой же в смятении ума страхом и трепетом великим объят был. Когда он понемногу в себя пришел, увидел Сергий ученика своего лежащим от страха, словно мертвого, и поднял его. Тот же бросился к ногам старца, говоря: «Скажи мне, отче, Господа ради, что это было за чудесное видение? Ведь дух мой едва не разлучился с телом из-за блистающего видения?» Святой же радовался душой, так что лицо его светилось от радости той, но ничего не мог ответить, только вот что: «Потерпи, чадо, потому что и во мне дух трепещет от чудесного видения» (9, с. 305; 307). Придя в себя. Преподобный Сергий велел Михею призвать учеников Исаакия и Симона и всем им рассказал про видение и обещания.

13 Священник Павел Флоренский, сопоставляя явление Божией Матери различным святым, писал: «Про некоторых подвижников Пречистая Дева, явившись им, говорила: «Этот — нашего рода». Этот — нашего рода. Слова глубоко знаменательные! Значит, есть какой-то особый «род», род Божией Матери, и к роду этому, к этой своеобразной природе, бывают причастны святые подвижники. Что же это за род? Род, предрасположенный к девственности души. Человеки или, точнее, земные ангелы — члены этого таинственного рода — еще от самой юности сияют кротким светом неотмирности и непорочности. Еще во чреве матери они ознаменованы и предназначены к особому устроению души. Они как бы изъяты из закона греховности, как бы идут к нам прямо из Эдема, как чада первозданной и непорочной четы. Без усилий совершают они то, что в поте лица добывается другими; без надломов совершенствуются и восходят от силы в силу — так, как распускается благоуханный цветок. Без блужданий, от самого зачатия твердой стопой идут «к почести вышнего звания». Они — евангельские «скопцы от чрева матери» […]. Итак, есть особый род Божией Матери (хотя и не всякий праведник — сего рода), есть высший тип духовной организации, святая (это не значит еще безгрешная) личность [...]. Вот почему эти ангелы во плоти, эти иноки по естеству, эти цветы мира сознают себя особыми избранниками Пречистой Девы, сами чтут Ее по преимуществу и от Нее получают благодатную помощь и знамения» (41, с. 356—357).

14 В посмертных чудесах также указывается, что Преподобный Сергий являлся во свете (30, лл. 101 — 10! об., 145 об. — 146).

15 Когда Москва во время польско-литовской интервенции 1608—1610 годов была отрезана от страны и оскудевала как запасами пиши, так и духовно, чрез восточные врата столицы въехал светолепный старец с двенадцатью возами испеченных хлебов. Он назвался прибывшим от Дома Живоначальной Троицы, заверил, что обитель по молитвам Пресвятой Богородицы не будет предана в поношение, и призвал москвичей не колебаться духом. Старца провожали до Троицкого подворья в Богоявленском монастыре. Увидев толпы народа, ожидавшего выхода старца из монастыря для беседы, монастырские слуги стали интересоваться причиной собрания москвичей. Им рассказали о приехавшем старце. Но никто в Богоявленском монастыре его не видел и даже усиленные поиски ничего не дали. Тогда поняли, что это являлся Преподобный Сергий для поддержки москвичей. С того дня на Троицком подворье, которое кормило Москву, стало много хлеба (30, л. 134—136).

Как продолжение этого чуда необходимо привести и следующий рассказ. Московские купцы, воспользовавшись голодом, сговорились и спекулятивно подняли цены на хлеб. Никакие увещания царя и Патриарха Ермогена не действовали. Тогда Патриарх Ермоген обратился с просьбой к келарю Троицкого монастыря Авраамию, чтобы он продал хлеб по самой малой цене и таким образом сбил спекулятивные цены. Когда через некоторое время келаря Авраамия стали упрашивать снова занизить цены на хлеб, он испугался, что разорит Троицкую обитель, в которой самой в то время кормились тысячи обездоленных. Но затем, после слезной молитвы к Преподобному Сергию, решился снова понизить цены. Вскоре после этого слуга Спиридон, который работал в житнице, заметил, что сколько он ни берет ржи, ее не убавляется. Осмотрев житницу, он нашел скважину, сквозь которую чудесным образом тек хлеб. Так тем текущим сквозь скважину хлебом питались все осадное время не только жившие на подворье, но и множество приходивших за помощью. Это чудо заканчивается замечательным нравственным уроком: «Когда всем требующим и просящим довольно подают, тогда весьма преизобилуют благодатию Господнею и молитвами чудотворца» (30, л. 143).

16 Так, один вор, забравшись ночью в церковь Троицкого монастыря, решил украсть два малых колокола. Он их отвязал, но затем, впав в забытье, оставил в церкви вместе с уликой, своей шапкой, и вышел тайно из монастыря. На следующий день, когда шапку положили в монастырских вратах для выяснения, чья она, вор, влекомый Божией силой, пришел и захотел за-

245

брать ее. Когда его взяли с уликой, он сознался в попытке кражи колоколов и рассказал, что Преподобный Сергий не попустил ему унести их. Тут же было принесено покаяние (29, с. 77—78).

17 «В Египте три рода монахов, из которых два отличные, а третий — холодный, которого всячески надобно избегать. Первый род составляют киновитяне, которые, живя в обществе, управляются одним старцем; (...) второй род — анахореты (отшельники), которые, будучи наставлены в киновии и уже усовершившись в деятельной жизни, избрали уединенные места в пустыни [...] А третий, достойный порицания, составляют сарабаиты» (11, с. 498), «т. е. отвергающие иго подчиненности игумену и правила монашеского общежития, живущие по своей воле, на своем иждивении» (11, с. 501).

«Род жизни киновитян получил начало со времени апостольской проповеди, ибо таким было все множество верующих в Иерусалиме, которое в Деяниях Апостольских описывается так: «У множества уверовавших было одно сердце и одна душа, и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Не было между ними никого нуждающегося, ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян. 4, 32, 34, 35). — Такова, говорю, была тогда вся Церковь, таких ныне весьма мало, с трудом можно найти в киновиях. Но когда после смерти апостолов начало охладевать общество верующих, особенно те, которые из иноплеменников и разных народов присоединялись к вере Христовой, от которых апостолы, по их невежест ну в вере и застарелым обычаям языческим, ничего больше не требовали, как только воздерживаться от идоложертвенного блуда, удавленины и крови (Деян. 15, 29); и когда эта свобода, предоставленная язычникам по причине слабости их веры, начала мало-помалу ослаблять совершенство и Церкви Иерусалимской, и при ежедневном возрастании числа из туземцев и пришельцев горячность первой веры стала охладевать, то не только обращавшиеся к вере Христовой, но и предстоятели Церкви уклонились от прежней строгости. Ибо некоторые дозволенное язычникам по немощи их, почитая позволительным и для себя, думали, что они не потерпят никакого вреда, если при имуществе и богатстве своем будут содержать веру и исповедание Христа. А те, у которых еще была горячность апостольская, помня о том прежнем совершенстве, удаляясь из своих городов и от общения с теми, которые почитали позволительным для себя или для Церкви Божией нерадение распущенной жизни, стали пребывать в местах подгородных и уединенных и что было установлено апостолами, как помнили, вообще для всей Церкви, о том начали упражняться особенным образом всякий сам по себе; и таким образом составился сказанный род жизни учеников, которые удалялись от общения с прочими. Они мало-помалу с течением времени, отдаляясь от общества верующих, по той причине, что воздерживались от супружества и уклонялись от соучастия с родителями и сообращения с этим миром, назывались монахами, единожительствующими по строгости одинокой и уединенной жизни. Отсюда последовало, что по совокупному сожительству они назывались киновитянами, а келлии и местожительство их киновиями. Следовательно, этот только род монахов был самый древний, который не только по времени, но и по благодати есть первый и который через многие годы один ненарушимо продолжался даже до времени аввы Павла (Фивейского) или Антония Великого. Следы этого даже еще ныне мы видим в отдельных киновиях» (11, с. 498—500).

18 В 1843 году архимандрит Антоний по благословению и под наблюдением митрополита Филарета устроил общежительное отделение Лавры — Гефсиманский скит. 27 сентября 1853 года в скиту была освящена трапезная церковь в честь преподобных Сергия и Никона Радонежских. Но еще к «летнему» празднику обретения мощей Преподобного Сергия (5 июля) была составлена специальная общая «Служба преподобным отцам нашим Сергию и Никону, Радонежским чудотворцам. В храме их, в ските Гефсимании». В дарственной надписи было сказано: «Жертвую во храм Преподобных Сергия и Никона, что в ските Гефсиманском. 3 июля 1853 г. Архимандрит Антоний» (Публикацию службы смотри в Минее-Июль, часть I. М., 1987, в печати).

19 Так, казаки, примкнувшие было к польско-литовским войскам, видели, как вдоль стен монастыря ходили два старца, подобные преподобным Сергию и Никону. Один из них, Преподобный Сергий, имел в руке золотую кадильницу, а над кадильницей животворящий Крест. Он кадил свою обитель и ограждал Крестом стены. Другой старец, преподобный Никон, нес чашу со святой водой и, окропляя стены и храмы обители, пел тропарь и кондак Кресту. Потом Преподобный Сергий обратился к осаждавшим с грозным запрещением: «О злодеи законопреступники! Зачем вы стеклись разорить дом Пресвятой Троицы и в нем Божии Церкви осквернить и иночествующих и всех православных христиан погубить? Не даст вам жезла на жребий Свой Господь». Казаки стали стрелять по старцам, пули и стрелы возвращались назад и ранили их самих. Вразумленные этим и другими явлениями, казаки покинули стан врагов (1, с. 148—149).

В другой раз Преподобный Сергий, явившись, возбудил братию идти в Троицкую церковь, чтобы воочию увидели, как святитель Новгородский Серапион, воздев руки, молился за обитель к Пречистой Богородице (1, с. 151 — 152).

246

Художник М. В. Нестеров запечатлел в одной из своих картин, как три всадника на худых конях неудержимо летят в предрассветной мгле, словно по воздуху, от стен Троицкой обители. Это Преподобный Сергий послал своих учеников Михея, Варфоломея и Наума с вестью в Москву, чтобы они совершили молебен в Успенском соборе московским чудотворцам. Никто из поляков, как ни старались, не могли их догнать (1, с. 184—187).

В книге «Монастырские письма» описываются совместные действия Преподобного Сергия с преподобными Никоном и Михеем в середине XIX века.

«Лавра. Ноября 18, 1846. Преподобнии отцы наши непрерывно чудодействуют. В больнице в жестокой нервной горячке страдал рясофорный послушник Гавриил; несколько дней был без памяти, и думали, что не перенесет болезни. В ночь на праздник преподобного Никона видит он, что душа его как бы разлучается от тела и как бы в какую-то устремляется бездну. Мысленно стал он молить Преподобного Сергия и Никона о возвращении к жизни, чтобы исправиться для вечности (а лежал он все время, как казалось другим, без памяти и движения). Вдруг видит, как бы двери отворились, входят два светоносных мужа, старцы, один с жезлом, в сем он разумел Преподобного Сергия, а в другом — преподобного Никона. Преподобный Сергий, указуя жезлом преподобному Никону на болящего, говорит: «Помоги». Преподобный Никон подошел и самым приближением наполнил его силою и радостию. Больной приподнялся, перекрестился; и они невидимы стали. Он пришел в память; болезнь миновалась, только слабость осталась» (16 а, с. 39—40).

«Лавра. Декабря 4, 1851. Пришедши к литургии, увидел я на святые мощи Сергия принесенный покров новый. На вопрос, кто принес, — гробовой сказал, что московский купец 3., и точно такой же — на гробницу Преподобного Максима Грека, по особенному случаю, а именно: купец 3., как больной, молясь у себя в доме, призывал на помощь Преподобного Сергия. В следующую ночь он видит во сне Преподобного Сергия, как бы из раки вставшего. Больной падает и молит его о молитве пред Господом. Преподобный говорит ему: «Нужно тебе покаяние, грехи твои оскорбляют Господа». Больной снова молит; и Преподобный обещает принести о нем молитву и помочь в болезни. Больной говорит: «Батюшка Преподобный Сергий, что я принесу тебе в благодарность?» «Ничего мне не надобно, — сказал Преподобный, — а принеси, что хочешь, преподобному Максиму Греку». Больной получил облегчение в болезни и привез два покрова, один — на Преподобного Сергия, другой на преподобного Максима Грека, также масла деревянного для лампад и свеч восковых. В первый раз я слышу такое общение Преподобного Сергия с преподобным Максимом» (16 а, с. 65—67).

Митрополит Московский Филарет, отвечая на это письмо наместнику Троице-Сергиевой Лавры архимандриту Антонию, дал такое пояснение: «Общение Преподобного Сергия с Преподобным Максимом понятно вообще, яко во Господе едино суть. Но и в сказанном вами случае, мне кажется, понятно. Преподобный Сергий видел, что для благодетельствуемой им души нужно делом изъявить усердие веры: но дух самоотвержения и смирения не позволил ему сказать: сделай приношение мне, и он обратил дело к Преподобному Максиму. А может быть, и еще есть нечто, почему обратил к Преподобному Максиму, а не к кому-либо другому» (37, с. 115).

Вот, например, как писал летописец об этом хождении Преподобного Сергия: «Преподобный игумен Сергий, старец чудный, тихими и кроткими словесы и речьми и благоуветливыми глаголы, благодатию, данною ему от Святого Духа, беседовал с ним [с Рязанским князем Олегом] о пользе душевной, и о мире, и о любви, князь же великий Олег преложи свирепство свое на кротость и утешись, и укротись, и умились вельми душею, устыдебось толь свята мужа, и взял с великим князем Димитрием Ивановичем вечный мир и любовь в род и род» (7, с. 61).

21 Благоверный князь Димитрий осиротел в 9 лет и был взят под непосредственную опеку святителя Алексия и окормление Преподобного Сергия. Преподобный Сергий был восприемником двух сыновей великого князя Димитрия (Георгия, род. 1374, и Петра, род. 1385). Племянник Преподобного Сергия, святой Феодор, был восприемником сына великого князя Андрея (род. 1382) и духовником великого князя после печальной истории с Митяем (см. раздел 11). Преподобный Сергий присутствовал при кончине и погребении благоверного князя Димитрия (f 19 мая 1389). Завещание благоверного князя Димитрия, написанное им на смертном одре «пред своими отцы, пред игуменом перед Сергием...» (7, с. 66), исполнено любовного духа Преподобного Сергия. Все это свидетельствует, что между Преподобным Сергием и благоверным князем Димитрием сложились не только «государственно-церковные» отношения, но глубоко личные, духовные.

22 Вероятно, в связи с установлением Димитриевской субботы Преподобный Сергий построил над воротами монастыря храм во имя святого великомученика Димитрия Солунского, который затем дважды (1408, 1608—1610) разорялся врагами (7, с. 112—113, 351).

Приводим список событий после кончины Преподобного Сергия, в которых он являл свое заступничество за Россию как ее Ангел-хранитель и взбранный воевода.

1408 — явление Преподобного Сергия вместе с московскими святителями Петром и Алек-

247

сием преподобному Никону с предупреждением о нашествии Едигея, разорении обители и ее будущем восстановлении (30, л. 185 об.).

— воин Иоанн избавлен от смерти от поганых татар царя Махмета молитвами Преподобного Сергия (30, лл. 196—197 об.).

1439 — явление Преподобного Сергия пресвитеру Симеону после Флорентийского лжесо-бора с увещанием держаться Православия (30, лл. 110—113).

1442 — Троицкий игумен Зиновий примирил в монастыре великого князя Василия с его двоюродным братом Димитрием Шемякой, заставив их целовать крест у гроба Преподобного Сергия (33, с. 246).

1479 — рождение наследника Московского княжества великого князя Василия Ивановича по молитвам княгини Софии к Преподобному Сергию (30, лл. 121 —122 об.).

— освобождение от осады литовских войск города Себежа (Псковская область) по молитвенной помощи Преподобного Сергия (29, с. 15—16).

1521 — освобождение от осады литовских войск города Опочки (Псковская область) по явлению и молитвенной помощи Преподобного Сергия (30, лл. 123—124; 29, с. 16; 3, ч. 3, с. 61).

1521 — заступничество Преподобного Сергия и Варлаама Хутынского перед Божией Матерью и московскими святителями о спасении Москвы от разгрома татарским ханом Махмет-Гиреем (29, с. 16).

1545—1551 — явления и чудеса Преподобного Сергия при основании Свияжской крепости (церковный звон, пение, хождение Преподобного Сергия с крестом) (30, лл. 124—125 об.).

1552 — явления и чудеса Преподобного Сергия при взятии Казани (хождение Преподобного Сергия по стенам города с крестом и окропление святой водой) (30, лл. 126—126 об.); после взятия Казани царь Иоанн Грозный совершил особое молебствие Преподобному Сергию как пособнику победы (7, с. 111).

6 января 1583 года — царь Иоанн Грозный принес в Троицкой обители у чудотворцев Сергия и Никона покаяние в убиении сына Иоанна пред келарем Евстафием, старцем Варсо-нофием и духовником архимандритом Феодосием. В синодике обители были записаны имена убиенных в опричнину (33, с. 65).

1592 — избавление Москвы от набега крымских татар по молитвам Преподобного Сергия (29, с. 16; 25, с. 179).

23 сентября 1608 — 12 января 1610 — многочисленные явления и покров Преподобного Сергия во время осады Троице-Сергиева монастыря 15 000-м войском польско-литовских интервентов под предводительством Сапеги и Лисовского (30, лл. 126 об. — 136, 175).

осень 1611 — троекратное явление Преподобного Сергия нижегородскому мяснику Косме Минину с приказанием собирать народное ополчение для освобождения России (29, с. 34).

14—18 августа 1612 — перед ракой Преподобного Сергия молились Димитрий Пожарский и Косма Минин, шедшие с ополчением освобождать Москву. После того, как преподобный Дионисий осенил войско крестом, от самого гроба Преподобного Сергия поднялся ветер, который дул по ходу движения ополчения (29, с. 35).

22 августа 1612 — примирение казаков с ополчением по молитвам к Преподобному Сергию и победа в бою с Ходкевичем (29, с. 36).

21 октября 1612 — явление Преподобного Сергия святителю Арсению, архиепископу Эл-ласонскому, томившемуся в плену в Московском Кремле, с обетованием заступничества в освобождении Москвы (29, с. 36; 30, лл. 136 об. — 137 об.).

25 сентября 1617 — смерть полковника Лисовского, ранее осаждавшего Троицкий монастырь, в день памяти Преподобного Сергия (пал с лошади с криком: «О великий Сергий! Ты мне не попустил!» (29, с. 44).

1 декабря 1618 — по молитвам Преподобного Сергия в деревне Деулино (около 5 км от обители) заключено перемирие между Россией и Польшей. В благодарность и назидание ровно через год в этой деревне был освящен храм-памятник в честь Преподобного Сергия (1, с. 246—248).

1622 — явление Преподобного Сергия с видом Троицкой обители во время морского боя донских казаков с турками; победа казаков по молитвам Преподобного Сергия (30, лл. 146 об. — 147 об.).

1632 — молитвенная помощь Преподобного Сергия в выкупе русских пленных после боев под Смоленском и в Крыму (29, с. 119—123).

3 июля 1644 — явление Преподобного Сергия стольнику Л. А. Плещееву накануне праздника обретения мощей с обещанием помощи и победы в Калмыцком походе (29, с. 106-107).

1657 — царь Алексей Михайлович взял в польский поход как благословение икону Явления Божией Матери Преподобному Сергию, написанную келарем Евстафием Головкиным на лоске от деревянной раки Преподобного Сергия в 1588 году (17, т. 3, с. 754).

1682 - пари Иоанн Алексеевич и Петр Алексеевич с царевной Софией, спасаясь от

248

стрельцов, прибыли в Троицкий монастырь и пробыли в нем с 18 сентября до начала ноября (33, с. 252).

1689 — в ночь с 7 на 8 августа в Троицкий монастырь, спасаясь от преследования царевны Софии, прибыл царь Петр I (33, с. 252).

1703 — царь Петр I взял в походы против шведского короля Карла XII икону Явления Божией Матери Преподобному Сергию (33, с. 252).

1812 — во время Отечественной войны отряд французских войск дважды отправлялся в Лавру с целью захватить ее сокровища. Но благодаря молитвам Преподобного Сергия ему не удалось дойти до обители: в первый раз отряд сбился с пути, во второй раз помешал густой туман. Митрополит Платон (Левшин) послал московскому ополчению в благословение на изгнание французов из Отечества икону Явления Божией Матери Преподобному Сергию (33, с. 253).

1853 — Лавра предоставила правительству 50 000 рублей серебром для ведения войны с Турцией и в благословение на победу (33, с. 254).

1877 — 24 апреля святитель Иннокентий благословил образом Явления Божией Матери Преподобному Сергию императора Александра П и действующую армию на освобождение Балкан от османского ига. 10 февраля 1879 года икона была возвращена в обитель (33, с. 255).

1905 — икона Явления Божией Матери Преподобному Сергию послана в русские войска во время русско-японской войны (17, т. 3, с. 754).

1914 — икона Явления Божией Матери Преподобному Сергию отправлена в Ставку верховного главнокомандующего русских войск во время первой мировой войны (17, т. 3, с. 754).

22 июня 1941 года — в день начала Великой Отечественной войны у Ильинского храма г. Загорска (б. Сергиев Посад) перед иконой Преподобного Сергия был совершен молебен «о победе над сопостатами». После молебна в ответ на Воззвание Местоблюстителя Митрополита Сергия были собраны пожертвования на нужды армии и обороны.

Конец ноября 1941 — ввиду близости немецких войск от Лавры (разведывательные отряды были в 18—20 километрах) у Ильинского храма г. Загорска (б. Сергиев Посад) перед иконой Преподобного Сергия был совершен молебен. В день памяти преподобного Никона (17/30 ноября) враг был отогнан.

24 Однажды Преподобный Сергий представил осаждающим, готовившимся к приступу обители, устрашающее видение; между ними и монастырем течет неизвестно откуда возникшая быстрая река. Ее бурные волны несут пни, вырванные с корнями деревья, камни и песок со дна. Волны грозной реки были велики, как горы, и со страшной силой ломали деревья. Два седых старца, обращаясь к нападавшим, громко грозили им: «Всем вам, окаянные, так плыть, что о себе не думаете» (30, л. 131).

25 К согрешающим Преподобный Сергий обращался с грозными словами обличений: «Зачем лукавите перед нами неправедно и зачем, беря лишнее, употребляете на скопление серебра и на пьянство? И зачем ругаетесь над измучившимися в работе у огня в пекарне? Или не понимаете того, что вкушаете их пот и кровь. Внимайте себе, что будете поруганы от чрева и все от него зло скончаетесь» (1, с. 165). «Что трепещете? Если и никто от вас не останется, не предаст Бог святого места этого и не будет услышано среди врагов, что «пленили обитель Пресвятой Троицы». Мужайтесь, не ужасайтесь. Передайте же друг другу все, что нечисто живущие в этом святом месте погибнут. Не нечистыми Господь спасет место это, но имени Своего ради без оружия избавит» (I, с. 167). «Не так мне гнусен смрад блуда согрешающих мирян, как иноков, небрегущих своего обещания. И под стенами града обители моей всех врагов пришедших истреблю, нечисто же во обители этой и двоемысленно живущих погублю и со осквернившимися управлюсь» (1, с. 186—187).

«Не сказал ли я тебе, — грозно обратился к Косме Преподобный Сергий, — что изволение праведных судеб Божиих таково, чтобы помиловать православных христиан, и от многого мятежа в тишину привести. Поэтому я и сказал тебе казну собрать и ратных людей наделить, чтобы очистили с Божиею помощью Московское государство от безбожных поляков и прогнали еретиков. К тебе же я обратился потому, — прибавил Преподобный Сергий, — что старейшие на такое дело не пойдут, но только юные начнут делать, и дело их начинания будет во благо и придет в доброе совершение» (29, с. 34).

27 Вот как описывает келарь Симон Азарьин дальнейшую деятельность Космы Минина: «Косма же, познав начало Божия Промысла, положив упование на Бога и на Преподобного Сергия, был обнадежен и начал простирать свой ум на дело Божие, говоря пред всеми в земской избе и где были люди, со слезами плача и рыдая: «Московское государство и прочие города, большие и меньшие, все разорены от безбожных, и люди благородные от вельмож и до простых все посечены, жены их и дочери пред лицом опозорены и в плен отведены, и невозможно высказать всю ту беду. Как слышим, и ныне Москва и прочие города заняты еретиками, и одолели поганые без малого чуть не всю землю Российскую. Только благодатию Божиею град наш один Богом храним, и пребываем, как безбоязненные. А враги наши поляки и литва, с ними же и русские клятвопреступники, как свирепые волки, зияя открытой пастью, хотят

249

расхитить нас, как овец, не имеющих пастыря, и город наш разорению предать. Мы же об этом не мало не печемся и ничего не делаем». Многие же, услышав все это, начали приходить в умиление; прочие же отходили, ругаясь. И как сказал святой Сергий: «Юные прежде возьмутся за дело», — так и было. Те, юные, со сладостью внимали и скоро стали послушны и говорили своим отцам: «Что толку от нашего богатства? Только поганым на зависть, а если придут и город наш возьмут, не то же ли самое сотворят, как и прочим городам? И нашему одному городу устоять ли? Но возложим всю жизнь свою и богатство на Божию волю и начнем собирать богатство и ратным людям давать. Так же и из нас, если кто может выйти на брань, то будем готовы за избавление христианской веры головы свои положить». Слышав же это, все люди нижегородские положились на Божий Промысл и на человеколюбие Его, и как начали с Богом, так и сделали. При говор всего города, чтобы во всем слушать Коему, был подписан собственноручно горожанами и передан ими Косме» (29, с. 34—35).

Решение будущего ополчения «во всем слушать Коему» на самом деле означало «во всем слушать Преподобного Сергия», потому что Косма стал его верным учеником. Именно поэтому келарь Авраамий Палицын фактически вошел в число ополченцев, постоянно умиряя вражду между казачеством и дворянством, обличая корыстолюбие и ободряя на подвиг. Кульминацией деятельности келаря Авраамия явилось его обращение к князю Димитрию Пожарскому, когда ополчение с 14 по 18 августа 1612 года находилось в Троицкой обители. «Помни, господин князь, слово, сказанное в Евангелии, — обратился келарь Авраамий к Димитрию Пожарскому, как некогда Преподобный Сергий в этот же день, 18 августа, обращался к Димитрию Донскому. — «Не убойтесь от убивающих тело, души же коснуться не могущих». Но если это и случится с тобой и пострадаешь, то будешь мученик за Господа» (1, с. 222).

После совершения напутственного молебна настоятель Троицкой обители преподобный Дионисий вместе с собором старцев вышел из монастыря на гору, чтобы проводить войско. Каждого воина он осенял крестом, а другие кропили святой водой. В то время поднялся страшный ветер, который с такой силой дул в лицо уходившему на Москву ополчению, что воины с трудом могли усидеть на конях. Это внесло ужас и сомнение. Но когда последними подъехали и взяли благословение князь Димитрий Пожарский и Косма Минин и преподобный Дионисий стал осенять их крестом вслед, встречный ветер внезапно переменился и, как бы от самого гроба Преподобного Сергия, стал с прежней силой дуть в тыл уходящему войску. Это было знамение победы, поданное Преподобным Сергием (29, с. 35—36).

Когда ополчение пришло к Москве, то между казачеством и дворянством опять началась такая вражда, что дело чуть не дошло до междоусобного кровопролития. Казаки не только не помогали дворянским полкам, но почвалялись их разорить. Три ученика Преподобного Сергия, преподобный Дионисий, келарь Авраамий и Косма Минин, призвав Радонежского игумена на помощь многим молением, одних привели в смирение и братолюбие, другим обещали отдать всю Сергиеву казну за воинскую службу. И действительно, после того как ополчение одержало победу, из Троицкого монастыря были привезены согласно обещанию казна и ризница (поскольку денег уже не было): золотые и серебряные служебные сосуды, митры, пелены с драгоценными камнями. Все это привезли в табор казаков и разложили перед ними. И вот тогда по молитвам Преподобного Сергия совершилось чудо, казачество одержало еще одну победу, которая была гораздо важнее военной. Казаки устыдились взять Сергиеву казну и, осуждая себя, говорили: «Все это многими годами собрано и возложено в дар Господу на службу» (29, с. 39). Так казна нетронутой и была отправлена обратно в обитель. Это была нравственная победа в ополчении, победа духа над плотью, которая и позволила довести освобождение Москвы и России до конца.

28 «Арсений, — ободрил его Преподобный Сергий, — вот Господь Бог молитв ради Всенепорочной Владычицы нашей Богородицы и великих ради святителей Петра и Алексия, и Ионы, и всех святых, да и я, грешный, с ними ходатай был, заутра град Китай предает в руки христианам и врагов ваших вскоре всех низложит и из града извергнет» (30, л. 137).

29 Феодор Матфеев заболел болезнью глаз и так сильно, что уже много времени не спал. Однажды в летнее время Феодор повел на поле коня. От тяжкой болезни он так изнемог, что пал на землю ниц и стал молить чудотворца Сергия, чтобы он его исцелил. Когда Феодор заснул, лежа на земле, тонким сном, он услышал голос: «Иди в монастырь и чудотворцу Сергию отпой молебен». Воспрянув от земли на голос, Феодор увидел позади себя инока, сидящего на белом коне. Он был совсем близко, а затем стал невидимым. В то же самое время Феодор почувствовал облегчение от болезни. Тогда он понял, что получил исцеление по молитвам чудотворца Сергия, и сделал так, как он ему велел (30, лл. 148—148 об.).

30 «Благодать Божию исповедоваше древле Маккавей, егда грядущу ему с воинством на сопостаты явися предводяй их конник во одежде беле, укрепляя тех и мужественны творя. Равное возсылает благодарствие преславная обитель чудотворца Сергия, от облежащих ю врагов избавленная явлением преподобного старца, ездяща и имуща в руце своей меч обнажен, егоже помощию храбрственно изшедше сущии во обстоянии, победиша сопротивных, ублажающе споборствующаго им чудотворца и вопиюще Богу: аллилуя» (23, кондак 12).

250

31 Эту совершенно исключительную «высшую» особенность даров Преподобного Сергия особо отмечает келарь Симон Азарьин: «Свыше целебных даров от Бога благодать дана ему [Преподобному Сергию] всю Российскую землю заступать от находящих врагов христианских, от безбожных татар, и немцев, и литвы, и прочих народов, не чтущих по истине Бога, Господа нашего Иисуса Христа, и хотящих разорять православное христианство. Ибо Богом данный помощник всему государству, и всюду и везде царям и великим князьям обретался помощник во бранех [...]. И где бы ни были во бранех цари, государи и великие князья, и Преподобного Сергия имя во устах всегда поминали, и церковь полотняную во имя его в путешествии близ шатров своих ставили, и во все дни в нее на молитву приходили [...]. И везде и во всяком пути, и во всяких напастях имя его призывали, и когда приходили к любви, именем его утверждались» (29, с. 15—16).

32 События смуты 80-х годов XIV в. вокруг митрополичьего престола Великой Руси недавно были подробно разобраны Г. М. Прохоровым (26). Поэтому лишь кратко напомним, какое положение сложилось к 1380-м годам.

Константинопольский Патриарх Филофей (1354—1355; 1362—1376), который в 1354 году благословил Преподобного Сергия на устроение общежития, и император Иоанн Кантакузин (1341 —1355), оценив размеры турецкой угрозы для христианского мира, попытались организовать антитурецкий союз православных государств. Одним из важнейших звеньев православного союза должна была стать Московская Русь, но не раздробленная между мусульманами-татарами, языческой Литвой и католической Польшей, а объединенная под политической властью единого князя и духовной властью единого митрополита. Киев, номинальный центр митрополии, находился под властью Литвы, «киевские» митрополиты еще с начала XIV века жили в Москве, а западную часть своей огромной епархии лишь посещали, когда представлялась возможность. Литовские князья стремились либо к возвращению митрополита в Киев, либо к разделу митрополии по политическому принципу.

В 1375 году Патриарх Филофей восстановил отношения с Сербской и Болгарской Церквами, нарушенные перед тем национальными партиями. Оставалось, казалось, немного до торжества идеи всеправославного единства. В этих условиях Патриарх Филофей для того, чтобы добиться церковного единства внутри Руси, решился избрать канонически небесспорный, но духовно единственно верный путь, который Собор наименовал средним, царским; 2 декабря 1375 года святой Киприан был рукоположен в митрополита Литовского, но с тем условием, что после смерти святителя Алексия он воспримет и его митрополичью кафедру (формально Киевскую, фактически Московскую) и станет единым митрополитом Киевским и всея Руси.

Этому замыслу воспротивился великий московский князь Димитрий, преданный ранее и Литвой и Тверью. Он стал выдвигать своего претендента на московский митрополичий престол — бывшего коломенского протопопа Димитрия (Митяя), который, переехав в Москву, стал официальным духовником великого князя и всех старейших бояр и хранителем великокняжеской печати. Протопоп Димитрий был спешно пострижен в монашество с именем Михаил и возведен в архимандрита. Почувствовав неладное, святитель Алексий решил предложить компромиссное решение, которое могло бы устроить все стороны. Кандидатура Преподобного Сергия на митрополичью кафедру не вызывала нареканий ни у кого.

33 «Тричисленное число среди всех прочих чисел самое большое [совершенное] и весьма чтимо. Ибо везде тричисленное число есть всему доброму начало и вина [причина] возвещения, как и скажу далее. Трижды Господь Самуила пророка воззвал, тремя камнями из пращи Давид Голиафа поразил, трижды повелел возливать воду Илия на полена, сказав; «Утройте», — и утроили. Трижды также Илия дунул на отрока и воскресил его. Три дня и три ночи Иона пророк в ките пребыл, три отрока в Вавилоне печь огненную угасили. Тричисленное же слышание было Исайи, пророку серафимовидцу, когда на Небе слышалось ему пение ангельское: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф. В три года введена была в церковь святая святых Пречистая Дева Мария. В тридцать лет Христос крестился от Иоанна во Иордане. Трех учеников Христос поставил на Фаворе и преобразился пред ними. Тридневно же Христос из мертвых воскрес. Троекратно же Христос по воскресении сказал: «Петре, любишь ли Меня?» Что же еще возвещу про тройственное число? Почему не упомянул большего и страшного: Тричисленное Божество в Трех Святынях, в Трех Лицах, в Трех Составах, Едино Божество Пресвятой Троицы, Отец и Сын и Святой Дух, Триипостасное Божество, Едина Сила, Едина Власть, Едино Господство. Поэтому подобало и сему младенцу трижды провозгласить в материнской утробе еще прежде рождения, знаменуя этим, что станет некогда Троичным учеником, что и было; и многих приведет в разум и в уведение Божие, уча словесные овцы славить Святую Троицу Единосущную во Едином Божестве» (30, лл. 11 об. — 12).

34 Преподобный Сергий — первый из русских святых, которому был посвящен Акафист. Акафист, составленный князем Симеоном Шаховским в благодарность за спасение от потопления на море, имеет много общего с Акафистом Святителю Николаю (43). В Акафисте Преподобному Сергию, составленном митрополитом Платоном, указывается: «Плененных от варвар, скоро предварив, свободил еси, яко Николай чудный» (23, кондак 9); «Радуй-

251

ся, злославное отступническое любомудрие укоривый» (23, икос 9); «Радуйся, светильниче превознесеннейший, паче света освещающего плавающих в море» (23, икос 11).

35 К древним иконам Преподобного Сергия близка фреска Святителя Николая письма Дионисия из Ферапонтова монастыря в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

36 «Эти две иконы относятся друг к другу, как тезис и антитезис [...]. В одной представлено божественное, легкою стопою спускающееся долу; в другой — человеческое, усилием подвига вырубающее себе в граните ступени восхождения. В одной — Царствие Небесное, вечная радость о Духе-Утешителе, воплощающееся на землю; в другой — земное, «нужницы, восхищающие е». В Одигитрии — бесценная, превыше всего дорогая жемчужина, в округлой самозамкнутости своей играющая теплым блеском; Святитель Николай — это купец, все распродавший, чтобы стяжать эту драгоценную божественную мудрость. В одной иконе — путь воплощения, другая указует путь одухотворения. Мирною надеждою светит Одигитрия-Путеводительница, но силою ума Николай — Победитель народа — подстегивает на духовную самособранность. Божия благодать, даром даваемая, и человеческий подвиг духа, усилием завоеванный, — таковы два духовных первообраза, две идеи, питающие созерцание, которые направляли внутреннюю жизнь древнего молебщика пред этими иконами — Преподобного Сергия. Эти две идеи установили и основные линии византийской культуры; они были тем наследием, приумножить и развивать которые призван русский народ» (39, с. 88— 89).

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Авраамий (Палицын), келарь. Сказание Авраамия Палицына. Подготовка текста и комментарии О. А. Державиной и Е. В. Колосовой. Под ред. Л. В. Черепнина. М. — Л., 1955.

2. Андроник (Трубачев), игумен. В день памяти Преподобного Сергия Радонежского. — «Журнал Московской Патриархии», 1986, № 7, с. 36—38.

3. Арсений, иеромонах. Описание славянских рукописей библиотеки Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Ч. 1, 2. М., 1878. Ч. 3. М., 1879.

4. Афанасий (Сахаров), епископ. Служба всем святым, в земле Российской просиявшим (в Неделю 2-ю по 50-це). — В кн.: Минея-Май. Ч. 3. М., 1987, с. 308—387.

5. Василий (Кривошеин), монах. Аскетическое и богословское учение святого Григория Паламы. — «Журнал Московской Патриархии», 1986, № 3, с. 67—70.

6. Ведерников А. В. Идея Церкви в сочинениях А. С. Хомякова. — ЖМП, 1954, № 7, с. 47—59.

7. Голубинский Е. Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. Изд. 2-е. М., 1909.

8. Григорий, епископ Нисский. Творения... Т. 7. М., 1865.

9. Епифаний Премудрый, преподобный. Жизнь и житие Преподобного Сергия. — В кн.: Памятники литературы Древней Руси. XIV — середина XV века. М., 1981, с. 256—429.

10. Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский. Творения... Т. 3, СПб., 1897. Т. 6, СПб., 1900. Т. 12. СПб., 1906.

11. Иоанн Кассиан Римлянин, преподобный. Писания... Пер. с лат. епископа Петра. Изд. 2-е. М., 1892.

12. Исаак Сирин. Творения... М., 1912.

13. Ключевский В. О. Значение Преподобного Сергия для русского народа и государства. — В кн.: В. Ключевский. Очерки и речи. Второй сборник статей. М., б. г., с. 199 -215.

14. Концевич И. М. Оптина пустынь и ее время. Джорджанвилль — Нью-Йорк, 1970.

15. Корсунский И. Покров милости Божией над Лаврою Преподобного Сергия и Сергиевым Посадом во время губительных болезней. — «Богословский вестник», 1892, октябрь, с. 89—121.

16. Лосский В. Н. О третьем свойстве Церкви. — ЖМП, 1968, № 8, с. 72—78.

16а. Монастырские письма. Изд. 3-е, доп. М., 1884.

17. Настольная книга для священнослужителей. Т. 2. М., 1978. Т. 3. М., 1979.

18. Николаева Т. В. Древнерусская живопись Загорского музея. М., 1977.

19. Никон, иеромонах. Житие и подвиги Преподобного и богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского и всей России чудотворца. М., 1885.

20. Олсуфьев Ю. А. Опись икон Троице-Сергиевой Лавры. Сергиев Посад, 1920.

21. Осипов А. И. Участие в тайне Церкви. Природа Церкви. Доклад.

22. Питирим, архиепископ Волоколамский. Слово на торжественном акте [посвященном 600-летию победы на Куликовом поле, произнесенное] в Покровском храме МДА 21 сентября 1980 года. - ЖМП, 1980, № 12, с. 17—19.

23. Платон (Левшин), митрополит Московский. Акафист Преподобному Сергию (2-й).

24. Полное собрание русских летописей. Т. II, 12. М., 1965.

25. Поселянин Е. Сказание о святых вождях Земли Русской. М., 1900.

26. Прохоров Г. М. Повесть о Митяе. Л., 1978.

252

27. Священный Собор Православной Российской Церкви. Собрание определений и постановлений. Вып. 3. М., 1918.

28. Сергий (Голубцов), архиепископ. Воплощение богословских идей в творчестве преподобного Андрея Рублева. — В кн.: Богословские труды. Сб. 22. М., 1981, с. 3—67.

29. Симон (Азарьин), келарь. Книга о (новоявленных) чудесах Преподобного Сергия. Сообщил С. Ф. Платонов. Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1888.

30. Симон (Азарьин), келарь. Сказание о житии и о чудесах Преподобного и богоносного отца нашего игумена Сергия, Радонежского чудотворца. — В кн.: Службы и жития Преподобных Сергия и Никона Радонежских. М., 1646.

31. Триодь Постная. Ч. 1, 2. М., 1974.

32. Триодь Цветная. М., 1975.

33. Троице-Сергиева Лавра. Альбом. М., 1985.

34. Успенский Н. Д. Соборность Церкви. — ЖМП, 1959, № 7, с. 45—51.

35. Феофан, епископ. Толкование Послания святого апостола Павла к Ефесянам. Изд. 2-е. М., 1893.

36. Филарет (Дроздов), митрополит Московский Слово на Великий Пяток. — В кн.: Слова, речи... Изд. 2-е, т. 1. М., 1848.

37. Филарет (Дроздов), митрополит Московский. Письма... к наместнику Свято-Троицкой Лавры архимандриту Антонию, ч. 3, М., 1883.

38. Флоренский Павел, священник. Культ, религия и культура. — В кн.: Богословские труды. Сб. 17. М., 1977, с. 101 — 119.

39. Флоренский Павел, священник. Моленные иконы Преподобного Сергия. — ЖМП, 1969, № 9, с. 80- 90.

40. Флоренский Павел, священник. М[осковская] Духовная А[кадемия]. Лекция 1913 года. Рукопись.

41. Флоренский Павел, священник. Столп и утверждение Истины. М., 1914.

42. Флоренский Павел, священник. Троице-Сергиева Лавра и Россия. — В сб.: Троице-Сергиева Лавра. Сергиев Посад, 1919, с. 3—29.

43. Шаховской Симеон, князь. Акафист Преподобному Сергию (1-й).

Страница сгенерирована за 0.12 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com

Андроник (Трубачев), игум. Русская духовность в жизни Преподоб­ного Сергия и его учеников

Андроник (Трубачев), игум. Русская духовность в жизни Преподобного Сергия и его учеников