Трубецкой С.Н., кн. В Московское Дворянское Собрание особое мнение

Мы, нижеподписавшиеся дворяне Московской губернии, голосовавшие против адреса на Высочайшее Имя, принятого большинством

397

219 голосов против 147 в Московском Дворянском Собрании 22-го сего января, считаем долгом выяснить здесь те соображения, которые заставили нас подать наши голоса против этого адреса.

Вполне сознавая всю серьезность настоящего внешнего и внутреннего положения России, мы полагали, что, принося Государю Императору верноподданнические чувства в столь тягостные времена, мы должны прежде всего сказать Монарху всю правду и добросовестно, по крайнему разумению изложить Ему наше мнение о мерах, могущих внести в наше отечество умиротворение, столь необходимое для внутреннего порядка, для успешной борьбы с врагом и для общего подъема народного духа.

Мы все одинаково сознаем все значение настоящей войны, все жаждем почетного и прочного мира и с негодованием отвергаем мысль о национальном унижении. Мы все одинаково удручены смутой, волнующей общество в грозный час испытания народного. Но нас страшит не революционное движение, которое само по себе, при нормальных условиях народно-государственной жизни, было бы совершенно бессильным; нас страшит общее стихийное возрастающее неудовольствие, которое вызывается неудовлетворением насущной государственной, общественной и народной нужды. И мы не смешиваем смуты с назревшим общественным сознанием этой нужды.

Но из всех бедствий, постигших Россию, мы видим единственный прямой выход в организованном и постоянном единении Верховной Власти с народом. Единение, которое при современных условиях государственной жизни может быть осуществлено на деле лишь при посредстве свободно избранных представителей земли.

Как бы ни были различны наши взгляды на политическое значение этого представительства, мы все уверены, что оно поднимет авторитет власти и создаст ей живую силу в доверии общества.

При общей вере в жизненные силы русского общества и народа, при действительной вере в Царя, такое живое и осуществленное единение должно представляться необходимым не только тогда, когда пронесутся настоящие и грядущие грозы, а именно теперь: для успеха войны нужно не раздражение, а умиротворение общества; только объединение Царя и земли даст возможность в полной силе высказаться мощи народа, а правительству даст нравственную силу довести войну до желанного конца. Одно царское слово, возвещающее о том, что Верховная Власть желает услышать голос земли, что по свободному почину Ее в назначенный Ею

398

срок будут призваны представители народа для участия в строительстве земли — заложит основы такого единения и успокоит умы. Казалось бы, все это ясно и несомненно, а между тем, в адресе, принятом большинством, самая мысль о таком единении признается несвоевременной.

Казалось бы, пороки бюрократического строя раскрылись перед всей Россией, обличены Высочайшим Указом 12-го декабря, обнаружены перед всеми. Всем стало ясно, что бюрократический строй, парализующий русское общество и русский народ и разобщающий его с Монархом, составляет не силу, а слабость России. А между тем в адресе, принятом большинством Московского Дворянского Собрания, не указано никакого пути для изменения этого строя. Своим умолчанием, мало того, прямым заявлением о том, что в настоящую пору не время и думать о коренной реформе, оно освящает этот строй и мирится с ним в ту самую минуту, когда он оказывается всего более пагубным.

В виду этого мы полагаем, что адрес, принятый Дворянским Собранием, не принесет ожидаемой пользы, неверно освещая правительству современное положение и призывая его на гибельный путь реакции и репрессии, которая неизбежно должна наступить, если мысль о чаемой реформе будет признана несвоевременной. Вместе с тем мы убеждены, что упомянутый адрес не внесет успокоения в умы населения, не считаясь с его действительными потребностями и не отличая от смуты того, что является результатом естественного и нормального роста общественного сознания.

По всем этим основаниям, мы с скорбным чувством не могли присоединиться к адресу большинства Московского Дворянства.

(Следуют подписи.)

399