Василий Великий, свт. Правило 43

Зонара. Кто нанес удар в опасное место, гак что от этого удара пораженный умер, гот убийца, и не освобождает его от виновности то, что не он начал, а сам был прежде поражен и что он ударил его, защищаясь от нанесенного удара.

Синопсис. Поразивший на смерть — человекоубийца и в том случае, если начинает, и в том, если защищается.

Аристин. Если кто в драке нанесет кому вибудь опасный удар, угрожающий смертью, то хотя бы он первый нанес удар, хотя бы после того, как получил удар от того, и отплатил опасным ударом, защищая себя, есть убийца. А вольный, или невольный (убийца) тот и другой, об этом должно судить по оружию нанесшего удар и по прочим признакам, которые указал (св. отец) в 8-м правиле.

Вальсамон. Некто нанес удар и убил кого-то и, когда требовали у него дать отчет об убийстве, говорил, что не я виновник удара, но убитый, потому что он сделал начало драке и ударил меня прежде. Спрошенный об этом, святой сказал, что тот, кто каким бы то ни было образом убил человека, есть убийца, первый ли он поразил убитого, или наиес удар, защищаясь от него, как от ударившего прежде. Таково правило. Но кто-нибудь спросит: если закон в 1-й главе 60-й книги 39-го титула, в последнем положении (Василик) говорит: „всякий безопасно убивает нападающего на него или соучастников в его злодеянии”; и в 17-й главе той же

293

книги: „позволительно отражать силу силой и оружие оружием”, — каким образом правило говорит, что тот, кто по необходимости нанес удар и убил, наказывается как убийца? Решение. Церковная епитимия не есть наказание, но очищение и врачевание; почему правило и определяет, что тот, кто по Божию попущению впал каким бы то ни было образом в убийство, и самые те, коюрые убивают на войне, должны быть врачуемы в душе; хотя один нуждается в сильнейшем врачевании, потому что убивает добровольно: а другой — в меньшем, потому что убивает невольпо, т. е. на войне. А гражданский закон наказывает, а не врачует; поэтому, кто имеет намерение убить, того наказывает, как убийцу; а кто совершает невольное убийство, того не наказывает, и кто убил нападающего, оставляет без наказания, так как он дошел до убийства не сам по себе, но по вине убитого. Но я думаю, что и совершивший убийство по праву защиты, по гражданскому закону, в таком только случае должен быть оставляем без наказания, когда убил нанесшаго сму смертоносную рану, или подобное насилие, но ни как не того, кто нанес ему легкую и излечимую рану, или умеренное насилие, которого он мог избежать и без убийства; ибо в этом случае он должен быть наказан как убийца. Ибо 14-я глава 39-го титула 60-й книги (Василик) говорит: „кто убил сделавшего нападение, при чем был в опасности потерять жизнь, невинен в том, что убил”; и 2 е положение той же: „разбойника, если он нападает, можно убивать безопасно”. А я видел священника, который был извержен синодом за то, что другого священника, взявшего против воли его книгу из его церкви, схватил и стремительно вырвал у него свою книгу, от чего случилось то, что священник, у котораго была отнята книга, пал в обморок и тут же умер. Другой монах и священник из Стирийскаго монастыря подобным же образом был извержен за то, что жестоко отплатил некоторому монаху, оскорбившему его, и случилось, что тот, который был оскорблен таким образом, вместе с тем как выслушал обиду, застонал и испустил душу. Подобным образом был извержен и архиерей за то, что

294

убил агарянина, во время войны поднявшаго на него меч.

Славянская кормчая. Ударивыи кого до смерти, аще сам начеи, или браняся, убийца есть.

Толкование. Аще некто раскоторався во гневе, рану нанесет на кого и убиет, аще перво начал есть и рану вдал: или аще от иного ударен быв, и мстити хотя себе, смертную рану нанесет нань, убийца есть. Аще же волныи, и аще невольный, обое се познается от сосуда, им же удари; рекше мечем, или древом, или инем чим от прочих. Их же познания предана суть, во осмом правиле сего послания, и тамо рассудятся.