13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
Автор:Ильин В. Н.
Ильин В. Н. Л. П. Карсавин. "Святые отцы и учители Церкви". Журнал "Путь" №7
Л. П. КАРСАВИН. «Святые Отцы и учители Церкви. Раскрытие Православия в их творениях». Y.M.C.A. Press. Paris. Стр.270.
Неутомимый писатель, блещущий столь же количеством, сколь и качеством своих трудов, подарил русскую богословскую литературу новой ценной книгой. Давно уже ощущался у нас недоста-
126
ток в сжатом и строго научном изложении патристики. Настоящим трудом проф. Л. П. Карсавина, крупнейшего знатока Св. От., этот недостаток пополнен. Святоотеческая мысль представлена в этой книге единым монолитом, хотя всюду выделено многообразие индивидуальностей и подчеркнут исторический момент борьбы с возникавшими различными ересями и лжеучениями (гностицизмом, арианством, несторианством и др.). Строго объективное изложение Отцов и учителей Церкви перемежается с искусно сделанными выборками важнейших мест из их творений. Это придает разбираемой книге, помимо всего прочего, характер краткой святоотеческой хрестоматии, почему ее и надо считать одинаково ценной, как в смысле учено-учебного пособия по патристике, так и в качестве настольной книги всякого православного христианина, в душе которого живет хотя бы малая искра святой любознательности в делах исповедуемой им веры. Меткие характеристики лжеучений и ересей, беспристрастное, хотя и неизменно православное их изложение делают книгу хорошим справочником по ересеологии. Особенно удались автору изложения гностических систем Василида и Валентина (стр. 27-45). Не менее удачное изложение Оригена (стр. 88-110) грешит некоторой непропорциональной растянутостью, — обстоятельство, объясняемое, быть может, тем, что богословский стиль самого Л. П. Карсавина родственен стилю великого александрийца, блистательно сочетающего неоплатоническую мудрость с предмирной и вечной истиной христианского откровения.
Как и подобало православному писателю и знатоку церковной истории, Л. П. Карсавин основное вдохновение своей книги сосредоточил на борьбе за единосущие (стр. 126-151), на св. Афанасии Великом (стр. 152-162), на выработке учения о Троице и каппадокиийах (стр. 163-180); св. Григорию Нисскому посвящено относительно более всего места (стр. 181-216) и из него же сделано более всего выдержек и цитат. Это объясняется тем, что, «система Григория Нисского — одно из высших и самых глубоких индивидуальных осмыслений христианства» (стр. 217) — как не без основания замечает Л. П. Карсавин. Весьма характерным является отведение св. Иоанну Дамаскину одного из второстепенных мест на том основании, что «Дамаскин не обладал творческою богословски-философскою мыслью и его аристотелизм ей не способствовал» (стр. 245). Утверждение это может показаться слишком смелым и даже дерзким. На этом необходимо остановиться. Шаблон далеко не святоотеческий и неправославный приучил российских школьников (даже когда они в рясах и на кафедрах) видеть вершину богословствования в педантическом систематизме латино-аристотелевского типа. Это и было причиной того, что вершиной святоотеческого богословствования считались и продолжают считаться не сочинения Иоанна Дамаскина против иконоборцев, не церковные его песнопения, где он бесспорно гениален и велик, но «Точное изложение Православной веры» и «Источник знания». Последнее легко объясняется тем, что «источником знания» российских богословствующих школьников были не святоотеческие творения, а посредственные подражания различного рода латино-аристотелевским «суммам богословия», генеалогия которых действительно восходит к теоретическим произведениям св. Иоанна Дамаскина.
Книга Л. П. Карсавина сосредоточена на основном периоде патристики, завершающимся св. Иоанном Дамаскиным, т. е 8-м веком. Этот период верно характеризуется автором книги, как «величайший и доныне единственный период в развитии христианского богословия» (стр. 246). Конечно, на это можно было бы возразить тем, что и позже православная богословская мысль дала великие достижения, поистине, святоотеческого типа. Сюда надо отнести, напр. преп. Симеона Нового Богослова, св. Григория Паламу, плеяду восточных отцов-литургистов в роде Симеона Солунского, Николая Кавасилы и др. Полное неупоминание о них является серьезным недостатком книги. Не менее серьезным недостатком является невключение в святоотеческую перспективу творений Бл. Августина, тем более, что проф. Л. П. Карсавину, крупнейшему знатоку западной схоластики и латинского богословия, более, чем кому-либо другому дана возможность указать на слабые, и, с точки зрения Православия, подозрительные стороны творений епископа Иппонского, приведшие в своем дальнейшем развитии на Западе к уклонениям от вселенской православной истины, как в
127
области догматики, так и обще-философском мышлении. К числу мелких недостатков книги надо отнести вызывающую решительную досаду и недоумение транскрипцию греческих слов латинскими буквами. К чему это? Лица, знающие греческий язык, без сомнения, знают и греческую азбуку; не знающим же греческого языка латинская транскрипция не поможет ни в какой степени. Литература патристики указана с достаточной полнотой и глубоким знанием дела.
Труд Л. П. Карсавина появился как раз вовремя. Трудную эпоху переживает Русская Православная Церковь. На нее ополчился дух тьмы в его двух разновидностях. Первая — открытое внешнее неверие и внешнее насилие гонителей, хотя и безмерно мучительна, но не так опасна. Вторая — ханжество, лицемерие, политиканство, мракобесие н внутрицерковная интрига — гораздо хуже, ибо она под маской церковности разлагает и терзает Церковь изнутри, отравляя ее ядовитыми токсинами духоненавистничества и мраколюбия. Представители этого рода врагов Церкви, люди большей частью малосведущие в церковной письменности и нередко круглые невежды, давно привыкли по шаблону, унаследованному от синодального периода, смотреть на Церковь, как на оплот мертвечины, застоя и тупой мыслебоязни — что иным из них казалось необходимым в видах политической реакции. Эти люди не знают того или не хотят примириться с тем, что св. Отцы и учители Церкви гармонично сочетают благоговейное преклонение перед Божественной истиной с предельной глубиною философской мысли, и, часто изумительной смелостью дерзания в области метафизики — где они далеко оставляют за собою по внешности дерзкие, внутренно же робкие и косные опыты «безбожной» светской мысли.
В. Н. Ильин.
Страница сгенерирована за 0.07 секунд !
© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.