Беленсон Е. Призвание Израиля. Журнал "Путь" №52

Весь Ветхий Завет есть ни что иное, как история войн Бога за утверждение лика Своего в душе человека. Явить лик Божий миру и был избран Израиль. «Вы будете у Меня народом святых и священников», говорит Гос­под (Ис. 19, 6). Каждому народу Он назначает началь­ника, Израиля же выбирает Своим уделом (Вт. 26, 18). Они «сыны и помазанники Божьи» (Пс. 104), призванные к «особому служению» (Пс. 148). Премудрость Божия пускает корни среди избранного  народа (Эккл. 24, 11-20) и сам Господь таинственным присутствием обитает среди них: «Слава Господня наполняла скинию днем и огонь был но­чью в ней перед очами всего дома Израилева» (Ис. 40, 34-38). Предписания Торы, благочестиво выполняемые, освящают каждое мгновение жизни еврея, самый незначитель­ный акт той жизни обращая в жертвенное возношение: еврей — священнослужитель! «Не сделал Он того ника­кому другому народу!», восклицает Псалмопевец (Пс. 147) и «Благословен ты будешь больше всех народов», возвещает Моисей (Вт. 7, 14). То же имеет в виду и Ап. Павел, перечисляя дары и преимущества Израиля: откровение и высокое представление о едином Боге, Боге-Духе, — совершенный закон и мораль, регулирующую не только отношение человека к Богу и человека к человеку, но и внутренние, сокровенные движения души, — возвышенное богослужение и псалмы, на которых построена христианская литургия, — заветы и обетования о спасении человечества и самого Израиля, — наконец Спасителя с Богоматерью, патриархов, пророков, апостолов, первомученников и жен-мироносиц! Дары многочисленные и великие, сообраз­но высокому призванию и дары, как и призвание — непре-

1) Статья эта, очень своевременная в эпоху гонения на евреев, принадлежит еврейке по крови, перешедшей в католичество, и со­образно с эгим носит специфическия черты. — Редакция.

56

ложные (Рим. XI, 29), чем Апостол как бы предупреждает и заранее опровергает превратное мнение, будто на­род Израильский, отвергнув Христа, лишился своих преимуществ избранного  народа: «Если начаток свят, то и целое, и если корень свят, то и и ветви» (Рим. XI, 16). «Ты сделал народ Твой, Израиля, Своим собственным народом навек!» (I, Пар. 17, 22).

Народ предназначенный дать плоть и кровь свою Бо­гочеловеку, должен был стать прообразом и самым человечным из народов. В еврее ярко выражены все полярные свойства человеческой природы, высокая духовность и пламенная отрешенность души или же низменная привер­женность всему земному. («Израиль — народ священнослу­житель», — говорит философ Ж. Маритэн, — «его по­роки — пороки дурных священнослужителей, его качества — качества святых»). Не все евреи одинаковы, в избранном народе происходит еще более строгий отбор. Уже св. Павел отмечает, что «не все те израильтяне, которые от Израиля, и не все дети Авраама, которые от семени его, но от Исаака семя Авраамово (а не от Измаила, «сы­на служанки». Рим. IX, 6-7). «Но и из сыновей Исаака толь­ко Иаков и потомство его благословенны Господом: «Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел» (Мал. 1, 2-3). То же различение мы находим в пророчестве Иакова двена­дцати коленам Израилевым: на одних лежит обильное благословение, тогда как другие заранее осуждены за по­рочность (Быт. 491-28). В свою очередь Ап. Павел го­ворит, что из всех израильтян, бывших под облаком с Моисеем, перешедших через море и питавших­ся одной духовной пищей, одна лишь часть спаслась, а другие погибли в пустыне (Кор. X, 1-5). Господь урезал на­род Свой и соблюл Себе «семь тысяч», не преклонивших колена перед Ваалом (Рим. XI, 4): но та «третья часть», которую Бог ввел в огонь и переплавил и испытал, как испытывают золото, — подлинный «Израиль», сильный в Боге, как гласит его имя, ставшее символом верующей души, — ветвь избранная и любовно взлелеян­ная, увенчанная Богородицей...

Рождением Богочеловека знаменуется кульминационная точка в восхождении Израиля, но призвание его не исчерпа­но. Благодаря божественному родству народ в некоторой степени «евхаристический», он должен был выполнить свою соискупительную миссию. Св. Павел настаивает на чрезвычайно таинственном характере этой миссии. Одни, избранные Богом, поверили в Спасителя: апостолы, уче­ники, первомученики, основа нарождавшейся Церкви, они

57

на плечах своих вынесли ее в мир. Другим Бог дал «духа усыпления», до времени, пока не войдет в Церковь полное число язычников (Рим. XI, 25)... Став врагами Евангелия ради спасения язычников, которых надлежало привести к свету истинной веры, евреи отлучены от Хри­ста, как вел. Апостол желал быть отлучен за них!.. (Рим. IX, 3). В качестве народа-священнослужителя, они таинственно приобщены к искупительной жертве верховного Первосвященника, Иисуса Христа, вся история еврейского  изгнания является приобщением к страстному пути Его.

Глаза их помрачились, чтобы не видеть: сверхъестественное зрение, «видение сердца» было отнято у них, так что думая служить единому Богу, Богу-Духу, так глубоко внедренному в еврейской душе, они не сумели узнать Его в человеческой личности Иисуса Назареянина (для язычников это было много проще!). Ап. Павел свидетельствует, что притом они имели рвение по Боге, «но не по рассуждению», то есть не по благодатному рассуждению, — а Ап. Петр говорит, что они и вожди их поступили так по неведению (Д. 3, 17). Но разве Израиль был хуже язычни­ков, разве религиозное чутье самого  религиозного  из на­родов было менее открыто истине? Нет, конечно, но — нужно было Израилю отвергнуть христианство, для того, что­бы приняли его сначала другие народы. Принял ли бы Рим от признавших Христа евреев новую религию? Между маленьким, упорно отстаивавшим свою независимость иудейским народом и гордым Римом, завоевавшим мир, существовала давнишняя вражда. В религиозном от­ношении вражда та была еще острее: евреи презирали римских Богов, в их упорном единобожии язычникам чуялась скрытая сила и духовное превосходство, вызывав­шее в них ревнивую ненависть. Таким образом и политические и религиозные условия не способствовали приятию римлянами чего бы то ни было от евреев. Но отвергну­тое евреями христианство Рим принял, а через него и другие народы.

Как бы то ни было: «Их падение — спасение язычни­кам».Этонеизъяснимая тайна, в глубинах которой мы предчувствуем невыразимую благость Отцовского  сердца, желавшего  оказать справедливость всем народам и отстранившего  на время любимца Своего, чтобы под конец всех объединить одной милосердной любовью...

................................................................................................................................

Наступила ночь изгнания. Брошенные в мир и рассеянные по свету, как горсть семян, вот уже 19 в. как Израиль несет тяжелый крест свой. Сбылось пророче-

58

ство: «и рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли до края земли... Но и между этими народами не успо­коишься и не будет места покоя для ноги твоей, и даст Господь тебе там трепещущее сердце, и истаевание очей, и томление души. И будет жизнь твоя висеть перед то­бой, и будешь бояться ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей... и будешь притчей и посмешищем у всех народов» (Вт. 67-66, 3?).

Недостойные христиане на протяжении всей истории распинают Христа и Его Мать в лице родного им по плоти еврейского  народа, говорит писатель-католик, Л. Блуа. Евреев ненавидят, осыпают клеветой, гонят, унижают, мучат... Они козел отпущения за все преступления чело­вечества. «Антисемиты не знают евреев!», восклицает Пэги. В оправдание часто ссылаются на «наказание свыше» и на «гнев Божий», заслуженный народом-Богоубийцей. Но разве Бог, в течение стольких веков карающий народ за грех его предков — христианский Бог милосердия? и раз­ве не обещано, что сыновья не будут расплачиваться за ошибки отцов (Иез. 18, 20)? Можно ли вообще говорить о «богоубийстве» там, где нет веры в божественную при­роду убиваемого. По Ап. Павлу, если бы они знали Его, то никогда бы не распяли Его!

Ведь даже близкие ученики этой веры не имели и после Воскресения еще сомневались и требовали осязаемых до­казательства чтобы поверить в Христа, как в Бога, нуж­на особая благодать. Об этом свидетельствуют еван­гельские тексты: «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец» (Ио. 6, 44). «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ио. 15, 16). «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (I. Кор. 12, 3).

Натуральному рассуждению не дано прозрения в сверхъестественное. Пропасть разделяет человеческое знание, че­ловеческую мудрость от мудрости божественной. «Душев­ный человек не принимает того, что от духа Божия... по­тому что о сем надобно судить духовно» (I. Кор. 2, 14). И как «мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (I. Кор. 3, 19), так мудрость сверхъестественная натураль­ному сознанию представляется безумием. И сейчас, как и тогда, человек, еще не осененный благодатью, Христа при­нять не может.

Справедливо ли наконец обвинять весь народ за пре­ступление слепых его вождей. Народ любил Христа и всюду следовал за Ним. Только чернь, одна и та же во все времена и у всех народов, возбужденная и подкуплен­ная первосвященниками и фарисеями, с криком требова-                               

59

ла Его смерти. Нужно также иметь ввиду, что когда в Евангелии говорится о «Иудеях, искавших погубить Христа» и т. п., то подразумеваются первосвященники и фарисеи, представители еврейской аристократии, именовавшие себя «иудеями» в отличие от простонародья, «израильтян». Нет, народ израильский не виновен в грехе своих во­ждей, — однако, хоть и не виновен, но ответствен за него и несет его последствия (точно так же, как народ причастен благодати некоторых: в силу глубокой связан­ности, «мировой поруки», — в плане сверхъестественном выражаемой «коммунио санкторум»),

Впрочем, если весь Израиль и неповинен в смерти Христа, все же лежит на нем и вина: Израиль не выполнил целиком своего призвания, не стал святым народом. Верующие евреи глубоко сознают эту свою вину перед Богом и каются в ней, особенно в Судный день. «О народе рассеянном — О стенах разрушенных — О былом величье — О великих покойниках — О неверных священниках — о одиночестве сидя, мы плачем...» (из молитвы у Стены Плача).

По преданию, святая Тора вначале была предложена всем народам, но только Израиль согласился поднять ее ярмо. Но коллективная душа народа не выдержала всей тя­жести божественного  закона: она падала, грешила, изменя­ла Богу своему. Потом снова поднималась, снова боролась, совершала героические взлеты... и снова падала. Никакому народу, будь то избранный народ, не дано угнаться за сво­ими святыми, гигантами духа, — прихрамывая и отставая, он лишь на расстоянии может следовать за ними.

Но не удержавшись на той высоте, куда призывал их Господь, народ израильский, находясь в условиях посто­янной самозащиты от языческого  окружения, все глубже погружался в опасный религиозный сепаратизм. Суживалась и искажалась и сама мессианская идея. Спаситель, которого  Израиль должен был дать миру, в умах большин­ства превращался в национального  героя, царя-освободителя. Всемирная роль Израиля понижалась до уровня политически-национальной мечты. Религиозная жизнь все сильнее экстероризовалась, живая вера угасала, уступая место фор­малистическому благочестию, и в эпоху появления Христа духовные вожди еврейства, книжники и фарисеи, в боль­шинстве своем уже находились в том печальном состо­янии «окаменелости сердечной», в которой упрекал их Учитель. По древней традиции Синагоги, Мессия должен был быть божественного  происхождения, Сыном Божиим и «образом Бога невидимого» (Кол. 1, 15). Но развращен-                     

60

­ные фарисеи подлинное еврейское учение подменили, уча «басням и постановлениям человеческим» (Тит. 1, 14).

Веками жили евреи ожиданием обетованного  Мессии, а когда Он появился среди них во всей величавой просто­тевоплощенного  Слова, они не признали Его в убогих ризах. «Явился к Своим, но они не приняли Его!» (Ио. 1). Фарисеи и книжники, формалисты и лицемеры, привержен­цы буквы и люди теории, на практике далекие от истины, которой других учили, восстали на Христа и Его чистое учение, бичевавшее их гордость, возбуждавшее их зависть. Грехи их возмутились против Него, а мертвая буква за­кона поспешила на помощь им. («Предали Его из зави­сти») (Мат. 27, 18).

Вина Израиля в том, что не осуществив полностью своего сверхъестественного  назначения, он подготовил почву для появления Каиафы, Анны и других недостойных членов Синедриона, осудившего Христа.

.................................................................................................................................

Понимание страдания, как наказание или месть Божию, свойственно скорее ветхозаветному миросозерцанию: «Когда я был младенцем, то по младенчески говорил и рассуждал» (Кор. XIII, 2). Расширяя ум и сердце, христианство учить нас иному пониманию. Антагонизм между различ­ными атрибутами Божества, между милосердием и спра­ведливостью, существует лишь на низшем, природном плане бытия: в Боге они сливаются в одно целое — лю­бовь. «Бог есть Любовь!» (Ио. 15, 8).

Уже в XIII веке еврейская мистика учит о происхож­дении страдания от любви. Различаются страдания «предупредительного » и очистительного  характера, и другие «скор­би деторождения», имеющие целью раскрыть и осуществить в жизни потенциально заложенные в душе человека нача­ла добра. Искупительное или очистительное страдание чело­века или целого  народа — удел детей Божьих, которых Он, любя, желает приобщить святости Своей: «ибо Гос­подь, кого любит, того и наказывает... чтобы нам иметь участие в святости Его» (Евр. XII, 6). Поэтому страдальче­ское уничижение еврейского  народа является необманным признаком особого  избранничества и любви к ним Гос­пода, неведомо для них приобщаемого  их к Кресту Своему.

«Крест, который христиане носят снаружи на груди, в еврейской душе внедрен глубоко внутри», говорите Леон Блуа. Это очень хорошо сказано. Правда, в христианском понимании страдание позитивно лишь тогда, когда мы добровольно несем его вслед за распятым Спасите-

61

лем (что и происходит в еврейском обращении ко Хри­сту). Но как бы ни были в этом отношении пассивны страдания избранного  народа, они не безплодны, они дадут плод свой в день Господень, — кто знает, может быть, завтра, — когда Израиль вступит в третью и последнюю фазу своего призвания.

«Он обратится в сердце своем, в земле своего изгнания», говорит Барух (15, 5), и все пророки единодуш­но возвещают конечное обращение еврейского  народа. Ве­ра и любовь к Христу и основанной им Церкви оживит и выявит благодатные духовные силы еврейского  народа, так давно уже скованные летаргическим сном. Вступле­ние евреев в Церковь будет их возвращением к все­мирной, католической сущности их первоначального  призвания, возвратом к духовным истокам израильским. Это воистину единственный путь для них к достижению той святости, к которой по-прежнему неустанно призывает их Бог. Для христианского  же мира вступление в Цер­ковь еврейского  народа будет великим обновлением и как бы духовным воскресением (Рим. XI, 22). Потоки пла­менной любви из обращенного  сердца Израилева зажгут и согреют дремлющий или равнодушный христианский мир...

Евреи-христиане внесут давно утерянный жар и свежесть веры, они вернут Церковь к евангелической про­стоте перво-христианских времен. «И будет остаток Иакова среди многочисленных народов, как роса от Гос­пода, как ливень освежающий»... (Мих. 5, 6). «Израиль расцветет... и наполнит плодами вселенную» (Ис. 27, 6). Лю­бовь к евангельскому Христу, обращенность к нищему и уничиженному лику Его, к царству «не от мира сего», — вот что, кажется нам, евреи-католики должны особенно выявить своею жизнью. Христос, но распятый, Царь, но не в земной красоте, а в убогих ризах добровольной, цар­ственной бедности...

Суровая нищета палестинской земли — зной пустыни, алчущей Бога — молчание бездонной ночи — и наконец — лик Человека в терновом венце и неповторимо прекрас­ный, зовущий, покоряющий Голос: преображающее душу Слово... Вот мистический путь еврея, его судьба и его во­скресение. Страдальческий, подвижнический путь. Мир не любит страдания и бедности. Перегруженное заданьями вре­мени, христианство отодвинуло евангельский образ Христа в рамки ушедшего  от жизни монашества. Не еврею ли, вечному страннику, блудному сыну, возвратившись нако­нец в отчий дом, выполнить волю любимого  Учителя, яв-

62

­

ляя образ Его в смиренном и бедном аспекте, возве­щая заповеди блаженства и претворяя учение в жизнь?..

................................................................................................................................

Занялась заря. Новый этап в жизни еврейского  наро­да уже наступил. Правда, еврейские обращения случались во все времена. В средние века, под впечатлением пропове­дей св. Винченция Ферреро, целые толпы загорались лю­бовью к Спасителю. Существует автобиографический очерк XII века, в котором Иуда из Кельна рассказывает о своих долгих сомнениях в иудаизме, после которых он пришел к христианской вере и стал монахом. В том же веке Самуил Марроканский, Николай Сирский и Скист Сьеннский, обратившись, стали известными аполо­гетами христианства. В XV веке Соломон, сын Леви, об­ращенный философией Аквината, вскоре выдвигается и известен, как Епископ Бургосский. Примечательно, что многие еврейские ученые, после своего обращения, доказывают истинность католической веры на основании каббалистических текстов. Так испанец, Поль де Хередиа, в XV века, — Иуда Абарбанель, сын раввина, ожесточенного врага христианства, более известный под именем Лео­на-Еврея, автор философско-каббалистических «Диалогов Любви», в XVI веке, — в том же веке Поль Эльханан, автор «Мистериум Новум», — и Луи Каррэ, написавший в форме древне-еврейского  послания к евреям «Видения Бога». Наконец в XVII веке ученый раввин и каббалист, Соломон Мейир, сам убедившийся в истин­ности христианства благодаря Каббале, и принявший после крещения имя Проспера Руджеро, своим толкованием первого  стиха Книги Бытия на основании принципов Каббалы, из которого  он выводил троичность Бога и воплощение божественного  Слова, — обратил Давида Тинторэ, Рот­шильда того времени. Были и другие, но все же это единич­ные случаи. Но с прошлого  столетия случаи эти заметно учащаются и можно сказать, что с этого времени начи­нается новое движение среди еврейства, вступление на путь, предначертанный библейскими пророками. — Обратившись, страсбургские евреи, братья Теодор и Альфонс-Мария Ратисбонны (последнего обратило чудесное явление Пресв. Де­вы) основывают орден Богородицы Сионской, со специальным назначением служить делу еврейства (чем одно­временно знаменуется и начало официальной Акции като­лической Церкви в отношении евреев). Вскоре лионские близнецы, аббаты Иосиф и Августин Леманны, собирают подписи епископов для послания Церкви к Израилю. За­вершить это благое начинание предстоит, надо надеяться,

63

недалекому будущему. В 1919 году голландская еврейка, коммунистка, Франциска ван Лер, обратившись, принимает католичество и разъезжает по Европе, устраивая молитвенные собрания за евреев, библейские кружки, и, наконец, организуя союз «Друзей Израиля», в котором чле­нами состоят многочисленные епископы и священники. (Со­юз просуществовал недолго). Наконец лет семь тому назад при Сакре-Кёрe на Монмартре образовалось брат­ство «Израильской Репарации»: дважды в год, осенью в праздник Христа-Царя и в Страстную Пятницу, в катакомбной часовенке собираются обращенные евреи для совместного  причастия и молитвы. — Растет также количе­ство индивидуальных обращений, начиная бр. Ратисбоннами и Леманнами, бл. Либерманом (который, вероятно, будет первым канонизированным святым диаспоры), раввином-каббалистом Драхом, кармелитом Германом Коэном, прежде знаменитым пианистом, и др. — и кон­чая в наши дни писателями Ренэ Швобом и Менасс (египетским евреем, недавно постригшимся в доминиканский орден). Всех не перечислить! В XIX веке насчитывалось около 60.000 обращений, преимущественно во Франции, Ав­стрии, Венгрии и Америке.

Все признаки говорить о каком-то повороте в умах и сердцах еврейских, утомленных интеллектуальными ар­гументациями и спорами и не находяших уже в иудаизме удовлетворения глубоко заложенной в душе еврея тревоге о Боге. Со времени всемирной войны брожение заметно воз­росло. В журнале Сюнских Миссионеров приводятся зна­менательные факты. В Лондоне устраиваются собеседова­ния ученых раввинов с Отцами-Иезуитами (один из них знаток иудаизма, п. Дэй удостаивается звания почетного  раввина от еврейской общины). В лондонском гет­то происходят собрания евреев с католическими священ­никами и дискутируются вопросы церковного  учения. Раввин Вайс вводит Евангелие обязательным предметом школьного  преподавания (правда, не надолго, ввиду протестов). В Иерусалиме инсценируется повторение Синедриона, судившего  Христа, с целью «реабилитации» еврейства: по­сле многочасовой защитительной речи судьи выносят Иисусу Христу оправдательный приговор. Впервые на древне-еврейском языке появляются книги о личности и учении Иисуса Христа (лучшая из них, книга Клаузнера, уже пе­реведена на французский язык). Его оценивают, как великого  пророка, которым евреи должны гордиться. — Все это было немыслимо еще 20 лет назад. События в Гер­мании еще ускорили ход вещей, создавая особую общность

64

между гонимым народом и гонимой Церковью. Параллель­но и в христианских кругах нарастает новое сознание в отношении евреев. Христиане начинают осознавать свою вину и необходимость по-новому разрешить еврейский вопрос. Раздаются голоса в пользу еврейско-христианского  сближения, прежние методы и подходы признаются недопу­стимыми и устаревшими, выдвигается тема братского  единения и любви. Осенью 1935 года вышла очень полезная кни­га Оскара де Ферензи: «Евреи и мы, христиане», с большим беспристрастием и в духе подлинной христианской любви защищающая еврейский народ от клеветнических обви­нений и разоблачающая лживость антисемитизма. Автор получает бесчисленные письма с выражением симпатии и благодарности, как от евреев, так и от христиан и духовенства. — В последнее время в частном кружке дружески собираются евреи и католики, с заданием бли­же познакомиться друг с другом, освободиться от Вековых предрассудков и многое по-новому понять, а глав­ное — полюбить. На одном из первых собраний францу­женка. М. Шаль, рассказала о своей духовной эволюции от традиционного  антисемитизма — через Св. Писание — к искренней любви. Знаток Библии, М. Шаль, издала книгу о Втором Пришествии, в которой уделила много места зна­чительной роли Израиля в последние времена. Ожидание явления Мессии — вторичного  для христиан, впервые для ев­реев, должно обединить их духовно.

.................................................................................................................................

Комментируя библейскую историю Товия, абб. Леманн говорил, что, как старый Товий был исцелен от сле­поты своим сыном, так и еврейский народ будет приведен к вере самими евреями. И, действительно, кто как не евреи, знающие и любящие свой народ, обладают клюком к уму и сердцу Израиля. Тем, кто думает и говорит, что евреев «обращать» нельзя и ненужно, так как еврей должен «сам» обрести свою веру, можно лишь по­советовать внимательнее и углубленнее почитать тексты св. Писания, в особенности Послание к Римлянам Ап. Павла. Нельзя насиловать душу, это само собой разумеется (кста­ти, еврей этому и не поддается!), — но не только можно, но и должно активно помогать всем ищущим правды, а тем более евреям: «Благовествование Христово есть сила Божия ко спасению всякому, во-первых Иудею, потом и Эллину» (Рим. 1, 16)!

Пусть прислушаются к голосу живой жизни: каждый день приносит новое. Соответственно новым нуждам, на-

65

ростают новые формы, открываются новые возможности, — вспыхивая от души к душе, загораются апостолические искры...

Знамения множатся. «От дерева смоквы берите подо­бие»... Ветви фигового дерева, до сих пор бесплодного, низко склоняются... Почва разрыхлена, надо лишь расчи­стить, приготовить путь благодати, — дело любви завер­шить сам Господь.

Елизавета Беленсон.

66