Бердяев Н.А. Персонализм и марксизм. Журнал "Путь" №48

I.

Отношение марксизма к персонализму, как и его от­ношение к гуманизму, сложнее, чем обыкновенно думают. Очень легко показать антиперсоналистический характер марксизма. Он враждебен принципу личности, как и всякое чисто социологическое учение о человеке, которое хочет знать лишь человека социального, формируемого обществом. Также антиперсоналистична в своем понима­нии человека социологическая школа Дюркгейма. Враждеб­но принципу личности всякое однопланное миросозерцание, для которого природа человека исчерпывается принадлежно­стью его к социальному плану бытия, т. е. человек не имеет измерения глубины. Часто противополагают Марксу Прудона, полагая, что его социальная система более благоприят­на персонализму, чем марксизм *). Но учение Прудона о человеке тоже ведь вполне социальное, у него личность тоже не имеет внутреннего измерения глубины, т. е. вну­тренней жизни. Правда, Прудон был очень острым критиком коммунизма, как системы рабства человека, и его собственное социально-экономическое учение было более бла­гоприятно для личности. Но он в сущности склонялся к своеобразному индивидуализму, враждебному капитализму, а не к персонализму. Философское миросозерцание Прудо­на не давало возможности сделать различие между индивидуализмом и персонализмом. Также не представляется мне особенно плодотворным противопоставлять Прудона Марксу в понимании диалектики. У Прудона противоречие не преодолевается, а сохраняется. **) Но этим диалектика

*) См. интересную книгу Denis de Rougemont: «Politique de la personne». Де Ружемон противополагает Гегелю и Марксу — Кирхегардта и Прудона.

 **) См. о диалектике у Прудона в отличие от Гегеля и Маркса у G. Gurvitсh: « L'idée du droit social».

3

лишается своего динамического характера. Прудон стоял ближе к Кантовскому учению об антиномиях, чем к ге­гелевской диалектике. Но поскольку Гегель и Маркс вери­ли в достижение высшей гармонии, не допускающей противоре­чий, в третьей стадии, в синтезе, они, конечно, подлежать критике.

Обосновать персонализм, который имеет и свою со­циальную проекцию, возможно лишь в том случае, если мы признаем, что проблема человека первичнее проблемы об­щества. И прежде чем перейти к обсуждению отношения марксизма к принципу личности нужно определить, что мы философски понимаем под личностью. Не следует сме­шивать понятия личности с понятием индивидуума, как это часто делала мысль XIX и XX в. в. индивидуум есть нату­ралистическая категория, биологическая и социологическая, он принадлежишь природному миру. Индивидуум с биологи­ческой точки зрения есть часть рода и с социологической часть общества. Это — атом, неделимое, не имеющее вну­тренней жизни, аноним. Индивидуум не имеет самостоятельного, независимого от рода и общества существования. Индивидуум сам по себе вполне родовое и социальное суще­ство, лишь элемент, часть определимая соотношением с целым. Совсем другое означает личность. Личность есть ка­тегория духовная и религиозная. Личность говорить о при­надлежности человека не только к порядку природному и социальному, но и к иному измерению бытия, к миру духов­ному. Личность есть образ бытия высшего, чем все природ­ное и социальное. Мы увидим, что она не может быть частью чего либо. Общество имеет тенденцию рассматривать личность, как подчиненного ему индивидуума, как свое создание. С социологической точки зрения личность есть часть обще­ства и очень малая часть. Общество есть большой круг, лич­ность же — вставленный в него малый круг. На почве социо­логической личность не может противопоставлять себя обще­ству и не может за себя бороться. Но с точки зрения экзи­стенциальной философии все наоборот — общество есть малая часть личности, лишь ее социальный составь, мир есть лишь часть личности. Личность есть экзистенциальный центр, а не общество и не природа, субъект-экзистенциален, а не объект. Личность реализует себя в социальной и космической жиз­ни, но она может это делать только потому, что в ней есть независимое от природы и общества начало. Личность не оп­ределяется как часть в отношении к какому-либо целому. Личность есть целое, она тотальна, интегральна, несет в себе универсальное и не может быть частью какого-либо общего, мира или общества, универсального бытия или Бо-­

4

жества. Личность вообще не есть природа и не принадлежит, подобно всему природному, к объективной натураль­ной иерархии, не может быть вставлена в какой-либо на­туральный ряд. Личность вкоренена в духовном мире, ее существование предполагает дуализм духа и природы, свободы и детерминизма, индивидуального и общего, царства Божьего и царства Кесаря. Существование человеческой личности в мире говорит о том, что мир не самодостато­чен, что неизбежно трансцендирование мира, завершение его не в нем самом, а в Боге, в сверхмирном бытии. Свобо­да человеческой личности, свобода не только в обществе и в государстве, но и от общества и от государства, опре­деляется тем, что кроме мира, кроме природы и общества, кро­ме царства Кесаря, есть сверхмирное бытие, есть мир духов­ный, есть Бог. Личность есть прорыв в природном мире, Она необъяснима из него (*).

Личность есть прежде всего единство во множестве и неиз­менность в изменении. Личность не есть координация частей, она есть первичное единство. Личность должна изменяться, обнаруживать творчество нового, возрастать и обогащать­ся. И она должна оставаться собой, быть неизменным субъектом этих изменений. Когда мы встречаем нашего хорошего знакомого после того, как ряд лет его не видели, то мы можем испытать два одинаково беспокойных и тяжелых впечатления. Если этот человек совсем не изменил­ся, повторяет одно и то же, застыл и закостенел, не возрос и ничем не обогатился, то это производить тяжелое впечатление. Это значить, что личность не реализует себя. Реализация личности предполагает изменения. Но возможно обратное тяжелое впечатление. Человек этот настолько изменился, что его нельзя узнать, что он производить впе­чатление другого человека. Он не только изменился, но изменил себе. Единство личности разрушилось в изменениях, утерялся экзистенциальный центр. Личность есть преж­де всего единство судьбы. Судьба есть изменение, история и удержание единства экзистенциального центра. Это есть тай­на личности. Личность предполагает сверхличное, высшее бытие, которое она отображает, и сверхличные ценности, которые она реализует и которые составляют богатство ее жизненного содержания. Личность не может быть самодо­статочна, она должна выходить из себя к другим личностям, к человеческому и к космическому многообразию и к

*) Это основная мысль замечательной книги Несмелова «Наука о человеке».

5

Богу. Эгоцентризм, замкнутость в себе и поглощенность собой разрушает личность. Личность реализуете себя через постоянную победу над эгоцентризмом, над затверделой самостью. Реализация личности означает наполнение ее универсальным содержанием, она не может существовать только своей партикульярностью. Личность не закончена, она творит себя, она задана, как Божья идея о всяком единичном человеке. Реализация личности предполагает уходящий в бесконечность творческий процесс. Личность есть акт. М. Шелер определяете личность, как конкретное единство всех актов. (*) Но вопреки М. Шелеру актив­ной является не жизнь, а дух, духовное начало в человеке, жизнь же скорее пассивна. Только творческий акт может быть назван актом, в акте всегда творится новое, небыв­шее, небытие становится бытием. Личность предполагает творческую природу человека. Творчество же предполагает свободу. Подлинное творчество есть творчество из свобо­ды. Творчество противоположно эволюции, которая есть де­терминация. Только творческий субъекта есть личность. Су­щество целиком детерминированное природным и социальным процессом не может быть названо личностью, еще не стало личностью. Ле Сенн верно противополагает существо­вание в смысле экзистенциальной философии детерминации. **) Личность определяет себя во вне к природе и обществу, но определяет себя изнутри. Личность есть сопротивление детерминации извне, детерминации обществом и природой. И личностью является лишь тот, кто побеждает эту детер­минацию. Личность не рождается в природном родовом процессе и не формируется в процессе социальном. Суще­ствование личности предполагаете прерывность, не допускаете эволюционной непрерывности. Личность творится Богом и в этом ее высшее достоинство и источник ее независимо­сти и свободы. Рождается в родовом процессе и формирует­ся в процессе социальном лишь индивидуум, в котором должна реализоваться личность. Личность есть сопротивление детерминации и потому боль. Утверждение и реализация лич­ности всегда есть боль. Отказ от этой боли, боязнь боли есть отказ от личности. Реализация личности, ее достоинства и независимости есть болезненный процесс, есть героиче-

*) См. Max Sсheler: «Der Formalismus in der Ethik und die materielle Wertethik».

**) См. замечательную книгу Le Senne: «Obstacle et valeur».

6

ская борьба. Личность есть борьба, отказ от борьбы есть отказ от личности. И человек часто идет на этот отказ. Личность противоположна конформизму, есть несогласие на конформизм которого требуют природа и общество. Так как личность есть экзистенциальный центр и предполагает чувствилище к страданию и радости, то ошибочно приме­нять категорию личности к наши и другим свехличным общностям, как делает философ персонализма Штерн. Нация есть индивидуальность, но не личность. Мы приходим к тому, что личность есть парадоксальное совмещение противоположностей: личного и сверхличного, конечного и бесконечного, пребывающего и меняющегося, свободы и судь­бы. И основной парадокс личности в том, что она должна еще быть создана и она должна уже быть, чтобы возможно бы­ло творческое созидание личности. Тот, кто должен себя создать, должен уже быть. Личность не детерминирована обществом, но она социальна, она может реализовать пол­ноту своей жизни лишь в общении с другими личностями. Социальная проекция персонализма предполагает радикаль­ную, революционную переоценку социальных ценностей, т. е. перенесение центра тяжести из ценностей общества, государ­ства, нации, коллектива, социальной группы в ценность личности, всякой личности. Социальная проекция персонализ­ма есть революционное отвержение капиталистического ре­жима, самого антиперсоналистического, самого смертоносного для личности, какой только существовал в истории. Социализация хозяйства, которая утвердить право на труд и гарантию достойного существования для каждой человече­ской жизни и не допустить эксплуатации человека человеком, есть требование персонализма. Поэтому, единственная система, соответствующая вечной истине персонализма, есть система персоналистического социализма. В основе социального миросозерцания персонализма лежит не идея равенства и не идея справедливости, а идея достоинства всякой человеческой лич­ности, которая должна получить возможность себя реализо­вать.

После этих необходимых определений личности посмотрим в каком к ней отношении стоить марксизм.

II

Отношение марксизма к личности противоречиво. Это связано с неясностью антропологии марксизма. Антиперсонализм Маркса — наследие антиперсонализма Гегеля. Ге­гель признавал господство общего над индивидуальным. Личность не имеет у Гегеля самостоятельного значения, она

7

лишь функция мирового духа. Против подчинения человече­ской личности мировому духу, т. е. общему, восстал Кирхегард. Таков же был смысл восстания Достоевского *). Этими мотивами насыщено гениальное творчество Ибсена. Антиперсонализм Гегеля был унаследован и Л. Фейербахом. Гуманизм Фейербаха был родовой, а не персоналистический (**). Человек реализует себя в коллективной жизни рода и в конце концов растворяется в ней. Фейербах прорывался к экзистенциальной философии, он пытал­ся открыть «ты», а не только объект (***). Но перевернутое в материализм гегельянство помешало Фейербаху открыть личность, как подлинное и первичное существование. Маркс идет вслед за Гегелем и Фейербахом, и признает примат родового бытия человека над его личным бытием. У Маркса можно открыть реализм понятий средневековой схоластики. Общее, родовое предшествует частному, индивидуальному и определяете его. Общество, класс есть более первичная реальность, чем человек, чем личность. Класс есть реаль­ность находящаяся в бытии, а не в мышлении. Не класс, а человеческая личность есть абстракция мысли. Класс есть что-то вроде universalia ante rem. Мыслить, производить суж­дения и оценивает не человек, а класс. Человек как лич­ность, а не как родовое существо, не способен к самостоя­тельному мышлению и суждению. Человек есть социально-родовое существо, функция общества. Этим предрешается уже тоталитарность коммунистического общества и государства. Противополагается же этому тоталитарность в самом че­ловеке, а не в обществе и государстве. Лишь человеческая личность может отображать в себе целостное, универсаль­ное бытие, общество и государство всегда частично и не может вмещать универсального.

Так как марксизм интересуется исключительно общим и не интересуется индивидуальным, то самой слабой стороной марксизма является психология. Если не считать самого Маркса, у которого можно найти интересные психологические замечания, то психологические экскурсы марксистов обыкновенно исчерпываются ругательствами. Даже пси­хология классов совсем не разработана. Тип буржуа совсем не исследуется, а представляется злодеем, кровопийцем, готовящим империалистическую войну. Особенно по-

*) Белинский восстал против мирового духа Гегеля во имя живой человеческой личности и предвосхитил диалектику Ивана Карамазова. См. книгу «Социализм Белинского», в которой собраны замечательный письма к Боткину.

**) См. L. F е u е г b а с h «Das Wesen des Christentums».

***) См. его же «Philosophie der Zukunft».

8

ражает слабость психологии у марксистов, если сравнить с работами Зомбарта, де Мана, М. Вебера, Зиммеля и, др. Невозможно заниматься психологией приисключительном интересе к общему и родовому и притом интересе, определяемом борьбой. Вместо психологии даются моральные сужде­ния и осуждения. И это есть дефект всего марксистского учения о человеке. Хотя в самом Марксе быль профетический элемент и он находился в конфликте с окружающим его обществом, но то учение о человеке, которое от него пошло, отрицает профетическое начало, которое всегда означает возвышение человеческой личности над социальным коллективом и конфликт с ним во имя осуществления прав­ды, к которой призывает внутренний голос, голос Божий. Совершенная реализация марксизма в человеческом об­ществе должна привести к уничтожению профетического на­чала, которое проявляется не только в религиозной сфере, но также в сфере философии, искусства и социальной жизни. Уничтожение профетизма произойдете, вследствие окончательного конформизма личности в отношении к обществу, совершенного приспособления, исключающего возможность кон­фликта. Это есть самая отрицательная сторона марксизма, ре­зультата его антиперсоналичстического духа. Сам Маркс был личностью, противостоящею миру, марксисты уже не мо­гут быть такими. Пример смерти профетического духа по­казала уже социализация христианства в истории. Но антиперсо­нализм есть только одна сторона марксизма, есть другие стороны.

Источники марксовской критики капитализма — персоналистические и гуманистические. Маркс восстал против капиталистического режима прежде всего потому, что в нем раздавлена человеческая личность, превращена в вещь. В капиталистическом обществе происходить то, что Маркс называл Verdinglichung, овеществление человека. Он видит справедливо дегуманизацию, обеcчеловечение в этом обществе. Дегуманизуются и пролетарий и капиталиста. Ра­бочий, лишенный орудий производства, принужден прода­вать свой труд, как товар. Этим он превращается в вещь необходимую для производства. Происходит отчужде­ние от человека его трудовой активности, она выбрасывает­ся в мир как бы объективных вещей, проектируется во вне. Результаты трудовой активности человека, отчужден­ности от тоталитарная существования человека, делают­сявнешней силой, давящей и порабощающей человека. В сущности разрыв между умственным и физическим трудом есть уже дробление целостной человеческой природы и должен быть преодолен. Но эта проблема была более

9

поставлена у нас Л. Толстым и Н. Федоровым, чем Марксом. Во всяком случае мысли Маркса, особенно молодого Маркса об отчуждении и овеществлении должны быть при­знаны гениальными. Тут лежат первоначальные мотивы его обличений капитализма и его ненависти к капиталисти­ческому строю (*). Это мотивы чисто человеческие. Маркс объявляет революционное восстание против социального строя, в котором происходить раздробление целостной человече­ской личности, часть ее отделяется, отчуждается и перено­сится в мир вещный. Пролетарий и есть человек, у которого часть его существа отчуждена и переведена в мир вещей, в давящую его экономику. Учение Маркса о Verdinglichung о дегуманизации особенно развивал самый умный и интерес­ный, наиболее самостоятельный из коммунистических пи­сателей Лукач (**). Маркс подчеркивает, что если со­циалисты приписываюсь пролетариату огромную всемирно-историческую роль, то не потому что почитают его за боже­ство, а именно потому, что пролетариат представляет аб­стракцию от всего человеческого, потому что от него отчуж­дена его человеческая природа и он принужден сам себе вернуть полноту человечности (***). Именно тот, кто лишен полноты человечности, должен осуществить эту полноту. Это мысль диалектическая. Для Маркса, для первоисточников марксизма очень важна мысль, что происходить отнятие, отчуждение от человека человеческой природы и в наибо­лее острой форме это происходит у пролетариата. Отсюда получаются иллюзии сознания. Человек принимает соб­ственную активность за объективный мир вещей, подчинен­ный неумолимым законам.

У раннего Маркса очень сильно чувствуется влияние Фейербаха. То, что Фейербах говорить о религии, Маркс распространил на все другие области. В религии Фейербах видел отчуждение собственной природы человека. Человек создал Бога по своему образу и подобию. Принадлежащее его собственной природе представляется человеку вне его и над ним находящейся реальностью. Бедный человек имеет богатого Бога, т. е. все богатства человека отчуждены от него и переданы Богу. ВеравБогакакбыпроле-

*)   См. К. Marx «Der Historische Materialismus». «Die Fruehschriften». Kroener Verlag (В двух томах собраны юношеские произведения Маркса). См. ташке Auguste Cornu. «К. Marx: L'Homme etl'œuvre. De l'Hegeiianisme au matérialisme historique».

**) Georg Lukacs. «Geschichte und Klassen — Bewusstsein. Studien ueber marxistische Dialektik».

***) См. т. I. «Der historische Materialismus», стр. 377.

10

таризует человека. Когда человек станет богатым, то Бог станет бедным и исчезнет совсем. Человеку вер­нутся его богатства, он станете тоталитарным существом, никакая часть его природы не будет более отчуждена. Эти идеи Фейербаха Маркс положил в основание своей гениаль­ной критики капитализма и политической экономии. И к ка­питализму это бесспорно более применимо, чем к вере в Бога. Учение о фетишизме товаров в I томе «Капитала» быть может самое замечательное открытие Маркса. Фетишизм товаров в капиталистическом обществе и есть ил­люзия сознания, в силу которой продукты трудовой челове­ческой активности представляются вещным, объективным миром, скованным непреложными законами и давящим человека. Маркс расплавил этот вещный мир экономики, в котором буржуазная политическая экономия открывала свои законы. Экономика не есть вещный мир, не есть какая то объективная реальность, она есть лишь активность чело­века, труд человека, отношение человека к человеку. И потому экономика можете быть изменена, человек можете овладеть экономикой. Богатства, созданные человеком, отчужденные от него в вещноммире объективной экономики, могут быть ему возвращены. Человек можете стать богатым, тоталитарным существом, к нему вернется все, что было отнято от него. И это совершится активностью пролетариев, т. е. тех людей, от которых наиболее были отчуждены богатства. Все есть лишь продукт человеческой активности, человеческой борьбы. Экономического фатума не существует, он победим. От иллюзий сознания, породивших ложную объективизацию человеческой активности, можно освободить­ся. Это и есть дело пролетариата. Капитал Маркс определял не как реальную вещь, а как социальное отношение лю­дей в процессе производства. Это определение очень шокиро­вало буржуазных экономистов. Этим определением пере­носится центр тяжести экономической жизни в человеческую активность и борьбу. В «Тезисах о Фейербахе» у Маркса есть замечательное место, в котором он говорить, что глав­ная ошибка материалистов до сих пор была в том, что они рассматривали действительность под формой объекта, а не как человеческую активность, не субъективно (*).Нетни­чегоболееантиматериалистического. Местоэтосвидетель-

*) «Der Hauptmangel alles bisherigen Materialismus ist, dass der Gegenstand, die Wirklichkeit, Sinnlichkeit nur unter der Form des Objekts oder der Anschauung gefasst wird: nicht aber als sinnlich-menschliche Taetigkeit, Praxiss, nicht subjektiv». — «Thesen ueber Feuerbach». — «Der historische Materialismus» II Band. S. 3.

11

ствует лишь о том, как спорен материализм Маркса. То, что говорить здесь Маркс, гораздо более свойственно экзистенциальной философии, чем материализму. Для мате­риализма все есть объект, вещь, для экзистенциальной фило­софии все есть субъект, активность. У Маркса, как и у Фейербаха, был элемент экзистенциальной философии. Ранний Маркс черпал свое понимание исключительной активно­сти человека, как духа, а не как вещи, из немецкого идеа­лизма. Но идея личности у него отсутствовала.

Самый экономический материализм можно понимать двоя­ко. Прежде всего это учение производить впечатление последовательного и крайнего социологического детерминизма. Эко­номика детерминирует всю человеческую жизнь, не только структуру общества, но и всю идеологию, всю духовную культуру. Существует непреложная закономерность социального процесса. Вдухе такого крайнего детерминизма понима­ли марксизм и сами марксисты и критики марксизма. Но это лишь одна из интерпретаций, одна из сторон марксизма, возможно другое понимание. Что экономика определяет всю человеческую жизнь, это есть зло прошлого, рабство человека. Наступить день, когда эта рабская зависимость от экономики прекратится, экономика будет зависеть от человека, че­ловек станет господином. Марксизм разом возвещал и о рабстве человека и о возможной победе человека. Экономи­ческий детерминизм сам по себе довольно печальная теория, не способная вызвать революционного энтузиазма. Но марк­сизм обладаете в высшей степени способностью экзальтиро­вать революционную волю. Молодая советская философия дви­жется в направлении индетерминистического понимания марк­сизма (*). Маркс жил еще в капиталистическом обществе и он видел, что экономика целиком определяет человече­скую жизнь, экономика порабощаете сознание человека и вы­зываете иллюзии сознания. Но русские коммунисты живут в эпоху пролетарских революций и мир открывается им с дру­гой стороны. Маркс и Энгельс говорили о скачке из царства необходимости в царство свободы. Русские коммунисты чувствуют себя совершившими этот скачек, они уже в цар­стве свободы. Поэтому для них марксизм переворачивает­ся, хотя они во что бы то ни стало хотят продолжать быть марксистами. Уже не экономическое бытие определяете со­знание, а сознание, революционное, пролетарское сознание опре­деляете экономическое бытие, не экономика определяете по­литику, а политика определяете экономику. Поэтому философ-

*) См. мою статью «Генеральная линия советской философии и воинствующий атеизм». — «Путь».

12

­ствующие русские коммунисты хотят построить философию, основанную наидее самодвижения. В материю переносятся все качества духа — свобода, активность, разум и пр. Та­кого рода философия оказывается соответствующей револю­ционной воле. Механистический материализм осуждается, он не соответствует экзальтации революционной воли, он не есть философия героической борьбы человека. Человек ока­зывается свободным от власти вещного, объективного, детерминированного-закономерного мира, но не индивидуальный, а коллективный человек. Индивидуальный же человек не свободен по отношению к человеческому коллективу, к коммунистическому обществу, он достигает свободы лишь в отождествлении себя с коллективным бытием. Это было уже не только у Маркса, но и у Фейербаха, для которого человек был подлинно реален лишь в общении, в родовом бытии. Коммунизм необычайно динамичен, он утверждаете, не­слыханную активность человека. Но это не есть активность человеческой личности, это есть активность общества, актив­ность коллектива. Индивидуальный человек совершенно пассивен по отношению к коллективу, к коммунистическому обществу, он приобретает активную силу лишь при растворении в родовом бытии. Коммунизм утверждает активность лишь родового человеческого бытия. Это заложено у Фейер­баха, это восходить к Гегелю, к гегелевскому мировому духу.

Марксизм может быть истолкован гуманистически, в нем можно видеть борьбу против отчуждения от чело­века его человеческой природы, за возвращения ему тоталитарного существования. Марксизм можно истолковать и в сто­рону индетерминизма, увидеть в нем провозглашение ос­вобождения человека от власти экономики, от господства рока над человеческой жизнью. Марксизм экзальтирует человеческую волю, он хочет создать нового человека. Но в нем есть и фаталистическая сторона, глубоко прини­жающая человека. Марксистская доктрина о человеке на­ходится в полной зависимости от капиталистической инду­стрии, от фабрики. Новый коммунистический человек изго­товляется на фабрике, он есть фабричное производство. Ду­шевная структура нового человека зависит от условий жиз­ни на фабрике, от крупной индустрии. С этим связана диалектика марксизма. Добро рождается от зла, которое все более усиливается, свет загорается от тьмы, которая все более сгущается. Условия жизни капиталистической инду­стрии озлобляют пролетария, обезчеловечивают его, отчуждают от него его человеческую природу, делают его существом захваченным ressentiment, злобой, ненавистью, местью. Пролетаризация есть дегуманизация, ограбление чело­веческой природы. Менее всего в этом виноваты пролета­рии. Но как ждать от этой прогрессирующей дегуманизации, от этого ограбления чело-

13

веческой природы, от этого страшного сужения сознания появления нового типа человека? Марксизм ждет чудесного диалектического перехода того, что он считает злом, в добро, в лучшую жизнь. Но все-таки над пролетариатом тяготеет фатум, фатум капита­листической индустрии, эксплуатирующей, угнетающей, от­чуждающей от рабочего всю его человеческую природу. Высший тип человека будет результатом полного отчуж­дения всей человеческой природы, совершенного обезчеловечения Такого рода концепция совершенно антиперсоналистична, она не признает самоценности человеческой личности, глубины ее бытия. Человек для такого рода концепции есть функция мирового социального процесса, функция «общего»; способ, которым фабрикуется новый человек, есть «хи­трость разума» (Гегель). Количество зла переходить в ка­чество добра. Актичность личности, ее сознание, ее совесть, ее творчество тут не при чем. Все делает хитрый разум, который есть «общее». Лукач сознает принижающее влияние капитализма на классовое сознание рабочих и предостерегает от этого, предлагает бороться против этого (*). Все это говорит лишь о сложном и противоречивом соста­ве марксизма. Марксизм выражал не только борьбу про­тив угнетения человека человеком, против несправедли­вости и рабства, но также отражал подавленность материалистическим духом капиталистических буржуазных обществ, духовный упадок этих обществ.

III.

Вот чего не замечает ни марксизм классический, ни русский коммунизм, не замечал и Фейербах. С этим связана критика марксистского гуманизма. Происходит от­чуждение человеческой природы. По Фейербаху и Марксу вера в Бога и в духовный мир есть ничто иное, как отчуж­дение высшей природы человека, перенесение ее в трансцен­дентную сферу. Человеческая природа в ее тоталитарности должна быть возвращена человеку. Но происходит ли это возвращение человеку полноты его природы? В материалистическом марксизме этого возвращения не происходит. Духов­ная природа не возвращается человеку, она погибает вместе с гибелью трансцендентной сферы. Человек остается ограб-

*) См. его цитированную книгу: «Geschichte und Klassen — Bewusstsein».

14

ленным, остается материальным существом, куском материи. Но кусок материи не может иметь человеческого до­стоинства. В материальном существе не может быть реа­лизована тоталитарность жизни. Коммунизм хочет вернуть пролетариату отчужденные от него орудия производства, но совсем не хочет вернуть ему отчужденный от него ду­ховный элемент человеческой природы, духовную жизнь. Поэтому о достижении тоталитарности жизни не может быть речи, как не может быть речи о подлинном достоинстве человека. Достоинство человека связано с тем, что он есть духовное существо, образ и подобие божественного бытия, что в нем есть элемент независимый от внешнего мира, от общества. Достоинство человека и полнота его жиз­ни связаны с тем, что человек принадлежит не только царству Кесаря, но и царству Божьему. Это значит, что чело­век имеет высшее достоинство и тоталитарность, цель­ность жизни, если он личность. Идеи личности в марксиз­ме нет, как ее нет в коммунизме, поэтому они не могут защитить человека. Коммунизм в лучшем случае утвер­ждает индивидуума, социализированного индивидуума, и тре­бует для него тоталитарности жизни, но отрицает личность. Индивидуум есть лишь существо, формированное обществом путем муштровки. Ленин говорил, что после периода дик­татуры, в котором никакой свободы не будет, люди при­выкнут к новым условиям общественной жизни и почувствуют себя свободными в коммунистическом обществе (*). Вот это приготовление людей путем муштровки и привыч­ки противоположно принципу личности, всегда предпола­гающему автономию. Маркс начал с борьбы против де­гуманизации в капиталистическом обществе. Этой дегу­манизации нужно было противопоставить гуманизацию. Но в действительности произошел сложный диалектический процесс, в котором гуманизм перешел в антигуманизм. Марксизм есть один из кризисов гуманизма, один из выходов из серединного гуманистического царства, которое пыталось утвердить человека на. нем самом, т. е. признало его существом самодостаточным, довольным собой. В материалистическом коммунизме продолжается процесс де­гуманизации, который Маркс обличал в капиталистиче­ском обществе. Коммунистический индустриализм также мо­жет дегуманизировать человека, как и капиталистический

*) См. В. Ленин. «Государство и Революция». Ленин в своей книге «Материализм и эмпириокритизм» защищал довольно вульгарный материализм и натурализм. Его философия гораздо ниже философии А. Богданова и даже не может быть названа социалистической, как, философия последнего.

15

индустриализм, может превратить его в техническую функ­цию. Человек рассматривается не как свободный дух, т. е. не как личность, а как функция общественного процес­са, как материальное существо, занятое исключительно эко­номикой и техникой и в часы досуга развлекающееся искусством, призванным украшать индустриализированную жизнь. Антиперсонализм коммунизма связан не с его экономиче­ской системой, а с его духом, с его отрицанием духа. Это нужно все время иметь в виду. Персонализм как раз требует социализации хозяйства, но не допускает социали­зации духовной жизни, которая означает отчуждение от чело­века духовной жизни, т. е. умерщвление духа.

Антиперсонализм марксизма связан еще с ложным отношением к времени. Марксизм и особенно его практи­ческое применение в коммунизме смотрят на отношение между настоящим и будущим, как на отношение средства и цели. Настоящее есть средство, в нем не осуществляется непосредственно цель. и допускаются средства не имеющие никакого сходства с целью — насилие и тирания для осуще­ствления свободы, ненависть и раздор для осуществления братства и т. п. Тоталитарность человеческой жизни осуще­ствима лишь в будущем, может быть отдаленном будущем. В настоящем человек остается ограбленным, от него все отчуждено, он сам отчужден от себя. Поэтому марксистский коммунизм утверждает человека и притом тоталитарного человека в будущем, в настоящем же чело­века отрицает. Человек настоящего есть лишь средство для человека будущего, поколение настоящего лишь средство для поколений будущего. Такое отношение ко времени несов­местимо с принципом личности, с признанием самоцен­ности всякой человеческой личности и ее права на реализацию полноты своей жизни, с ее самосознанием, как целого, а не как части, как цели, а не как средства. Ни с каким человеком, к какому бы классу он ни принадлежал, нельзя обращаться как с простым средством, или рассматривать его исключительно как препятствие. Это есть проблема ан­тропологии, а не социологии, в марксизме же нет настоящей антропологии.

Есть две проблемы — проблема человека и проблема об­щества и примат, конечно, должен принадлежать проблеме человека. Но марксизм утверждает примат проблемы общества над проблемой человека. Маркс был замечатель­ный социолог и сделал в этой области большие открытия. Но он совсем не был антропологом, его антропология до крайности упрощенная и устаревшая, она связана с рацио-

16

налиcтичecким матeриализмoм и натуралиcтичecким эвoлюциoнизмoм. Чeлoвeк ecть прoдукт прирoды и oбщecтва, бoлee кoнкрeтнo — oн прoдукт coциальнoгo клаccа, в чeлo­вeкe нeт никакoгo нeзавиcимoгo внутрeннeгo ядра. Антрoпo­лoгия цeликoм пoдчинeна coциoлoгии, ecть лишь чаcть coциoлoгии. Чeлoвeк раccматриваeтcя как oбраз и пoдoбиe oб­щecтва. Oбщecтвo и ecть тo выcшee бытиe, кoтoрoe oн oтoбра­жаeт. Этoму прoтивoпoлoжна антрoпoлoгия, ocнoванная нe на coциoлoгии, а на тeoлoгии (упoтрeбляю этo cлoвo нe в шкoльнoм cмыcлe). Чeлoвeк ecть нe oбраз и пoдoбиe oбщecтва, а oбраз и пoдoбиe Бoжиe. Пoэтoму в чeлoвeкe ecть нeзавиcи­мoe oт oбщecтва духoвнoe началo, пoэтoму тoлькo и вoзмoж­нo утвeрждать дocтoинcтвo чeлoвeка, как cвoбoднoгo духа, активнoгo и твoрчecкoгo. Филocoфcкая антрoпoлoгия прeждe вce­гo учит o чeлoвeкe, как личнocти, oна пeрcoналиcтична. Личнocти нeт бeз духoвнoгo начала, кoтoрoe дeлаeт чeлoвeка нeзавиcимым oт дeтeрминизма внeшнeй cрeды, прирoд­нoй и coциальнoй. Духoвнoe началo coвceм нe прoтивoпoлoж­нo чeлoвeчecкoму тeлу, физичecкoму, матeриальнoму cocтаву чeлoвeка, cвязывающeму eгo c жизнью вceгo прирoднoгo мира. Oтвлeчeнный cпиритуализм бeccилeн пocтрoить учeниe o цeлocтнoм чeлoвeкe. Духoвнoe началo oбъeмлeт и чe­лoвeчecкoe тeлo, и «матeриальнoe» в чeлoвeкe, oзначаeт oвладeниe и «душoй» и «тeлoм» чeлoвeка и дocтижeниe цeлocт­нocти oбраза личнocти, выcшeй качecтвeннocти, вхoждeниe вceгo чeлoвeка в инoй пoрядoк бытия. «Тeлo» такжe при­надлeжит чeлoвeчecкoй личнocти и oт нeгo нe мoжeт быть oтвлeчeнo «духoвнoe» в чeлoвeкe. «Тeлo» ecть ужe фoрма, oзначающая пoбeду духа над бecфoрмeннoй матeриeй. Cтарый картeзианcкий дуализм «души» и «тeла», «духа» и «матeрии» ecть coвeршeннo лoжная филocoфия, кoтoрую мoж­нo cчитать прeoдoлeннoй. Наcтoящий дуализм ecть дуализм «духа» и «прирoды» «cвoбoды» и нeoбхoдимocти», «личнocти» и «вeщи», чтo имeeт coвceм другoй cмыcл. «Тeлo» чeлo­вeка и дажe «тeлo» мира мoгут выйти из царcтва прирoды», «нeoбхoдимocти», «вeщи» и пeрeйтив царcтвo «духа», «cвoбo­ды», «личнocти». Этoт cмыcл имeeтe хриcтианcкoe учeниe o вocкрeшeнии мeртвых, вocкрeшeния вo плoти. Вocкрecшая плoть нe ecть прирoдная матeрия, пoдчинeнная дeтeрминации, нe ecть вeщь, этo духoвная плoть, нoвая плoть, нo нe бecплoтнocть, нe oтвлeчeнный дух. Учeниe o вocкрeceнии тeм и oт­личаeтcя oт учeния o бeccмeртии, души, чтo oнo трeбуeт вeч­нoй жизни для вceгo цeлocтнoгo чeлoвeка, а нe для eгo oтвлe­чeннoй чаcти, нe для души тoлькo. Пoэтoму этo ecть учeниe пeрcoналиcтичecкoe. Нeзавиcимocть духoвнoгo начала в чe­лoвeкe oт влаcти oбщecтва нe oзначаeт такжe прoтивoпo-

17

­ложение «духовного» «социальному», т.е. отвлечение «духовного» от «социального», но означает, что человек должен определять общество и быть его господином, реализовать полноту своей жизни и в обществе, а не наоборот, не опре­деляться обществом и не быть его рабом, его функцией. «Духовное» овладевает и «социальным», социальным составом человека и это означает достижение человеческой целостно­сти, интегральности, тоталитарности. Общество не есть цель, цель есть сам человек, полнота и совершенство жизни, самая совершенная организация общества есть лишь средство. Марксизм антиперсоналистичен в меру того, что он по­лагает цель не в человеке, призванном к вечной жизни, а в обществе.

Основная ошибка основанного на марксизме коммунизма с том, что он верит в возможность принудительного осу­ществления не только справедливости, но и братства людей, в возможность принудительной организации не только обще­ства, но и общения, коммуниона людей. Социализм происхо­дить от слова общество, коммунизм же происходит от сло­ва коммунион, взаимная приобщенность людей друг к дру­гу. Социализм отличается от коммунизма совсем не в пла­не социально-экономической организации общества, в этом они могут совпадать. Но социализм можно понять исключи­тельно как социально-экономическую организацию общества и этим ограничить его задачу, коммунизм же неизбежно тоталитарен, он предполагаете целостное миросозерцание, он хочет создать нового человека, новое братство людей, свое отношение ко всей полноте жизни. Коммунизм не согласен на то, чтобы его частично признавали, он требует всецелого признания, обращения в коммунизм, как в рели­гиозную веру. Частичное, распространенное лишь на социаль­но-экономическую область признание правды коммунизма, соединенное с иным миросозерцанием, и есть социализм. Социализмом нужно назвать создание нового бесклассового общества, в котором будет осуществлена большая социаль­ная справедливость и не будете допущена эксплуатация чело­века человеком. Создание же нового человека и братства лю­дей есть задача духовная, религиозная, она предполагает внутреннее перерождение людей. Этого не хочет допустить коммунизм, который сам есть религия. Поэтому христианин может быть социалистом и даже, по моемуубеждению,должен быть социалистом. Но ему трудно быть коммунистом, ибо он не может согласиться на принятие тоталитарного ми­росозерцания коммунизма, в который входят материализм и атеизм. Христианский персонализм не только не дол­жен противиться созданию бесклассового общества, но дол-

18

жен способствовать его созданию. Классовое общество, ко­торое рассматривает как средство огромное количество человеческих личностей и допускает эксплуатацию человече­ской личности и отрицание человеческого достоинства рабочих, противоположно принципу персонализма. Персонализм должен желать социализации хозяйства, которая должна обеспечить каждой человеческой личности право на труд и на до­стойное человеческое существование, должна каждому предо­ставить возможность реализовать полноту жизни. Но социали­зация хозяйства не может сама по себе создать нового челове­ка и братского общения людей, она упорядочивает сообщение, коммуникацию между людьми на почве справедливости, но не создает общения, коммуниона между людьми, братства людей. Общение людей носит персоналистический характер, есть всегда общение личностей, я и ты, соединение я и ты в мы. Это недостижимо внешней организацией общества, которая захватывает лишь частичный состав человеческой личности и не достигает глубины ее. Никакая организация общества не может создать тоталитарной жизни. Иллюзия этой тота­литарности покупается страшным сужением жизни лично­сти, обеднением ее сознания, подавлением в ней духовной стороны жизни. Этой иллюзией поддерживается коммунисти­ческое сознание. Марксизм создает эту иллюзию неверным учением о личности, о целостном человеке. Движение, на­правленное к созданию нового бесклассового общества, бесспорно более справедливого, может сопровождаться понижением духовности, сжиманием духовной природы человека. Но возможно, что создание бесклассового общества, которое сопровождается материалистическими иллюзиями сознания, при­ведет к духовному возрождению, которое сейчас затруд­нено классовой борьбой, ее злобой дня. Когда бесклассовое общество будете создано, тогда увидят, что материализм и атеизм, духоборчество коммунизма принадлежит прошло­му, эпохе борьбы классов, и новый бесклассовый человек будете поставлен перед последней тайной бытия, перед ко­нечными проблемами духа. Тогда и обнаружится в чистом виде трагизм человеческой жизни и человек затоскует по вечности. Тогда только и будете достигнута тоталитарность существования личности и перестанут принимать частичное за эту тоталитарность. В период обострившейся социальной борьбы, социальная система наиболее соответствующая хри­стианскому персонализму, есть система персоналистического социализма.

Николай Бердяев.

19