Мистическая жизнь католической Церкви в XIX веке протекает под знаком Непорочного Зачатия. Особая роль и влияние Пречистой Девы, предсказанные бл. Гриньон де Монфор᾽ом, сбываются уже в наши дни. Марией началось спасение рода человеческого и Марией должно завершиться! Во время первого пришествия Христа на земле, Мать Его мало выступала из полумрака: бесконечное обаяние Ее личности привязало бы людей к Ней слишком земными узами, и помешало бы истинному познанию Богочеловека. Но времена изменились, человечество созрело настолько, что Дева Мария может быть явлена ему во всей полноте своей благодатной силы, и благодаря Ей будут возрастать и любовь к Иисусу Христу и познание Его истины.

Теперь, когда антихристианская борьба против Церкви достигает своего апогея, наступает момент, описанный бл. Катериной Эммерих в ее видениях: черные фигуры исподтишка подкапываются и постепенно разрушают храм св. Петра (символизирующий все здание Церкви), но в минуту величайшей опасности золотой плащ Богоматери покрывает и спасает Церковь. Темные силы начинают отступать и выдвигаются новые работники, восстановляющие разрушенное. Расстрелянная в Мексике статуя Христа, взорванная динамитной бомбой в Португалии часовня чудотворной «Девы Розария в Фатиме» (втором Лурде, где, в зеленых ветвях дерева дети-пастушки узрели в 1917 г. Пречистую, и куда теперь стекаются стотысячные толпы паломников, получающих исцеление от воды, которая вытекает из 15 кранов — по количеству таинств св. Розария!), — и в наши дни, снос древней, всеми русскими почитаемой, Иверской часовни в Москве, — все это явления одного порядка, символы растущего безбожия и богоненавистничества. Но на расстрелы, динамит и преследования Царица Небесная отвечает чудесами и, в противовес антихристу, выдвигает сонм своих служителей и друзей. Идет борьба Богородицы с диаволом, и расы Ее с расой

его, — «И вражду положу между тобой и между Женой, и между семенем твоим и между семенем Ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту!» (Быт, III, 15). Победить в последние времена суждено Марии, которая раздавит «голову змия»!..

Но Пресвятая Дева не только защитница Церкви, она заступница и предстательница за весь род людской перед Всевышним. Мир, погруженный в последствия первородного греха, затопившие землю, никогда еще не нуждался так в помощи Ее, как сейчас. Пороку противостоит целомудрие непорочности, плотской грех искупается совершенной белизной, присущей одной лишь Деве Марии. Догмат Непорочного Зачатья, провозглашенный в 1854 году, лишь оформил и подчеркнул эту сторону значения Божией Матери для нашего времени, укрепляя ее в сознании верующих и призывая к более достойному почитанию Той, которую величаем «Прибежищем грешников» и «Взысканием погибших».

Идеальный женский образ на земле, Пресвятая Дева на благостном пути своем влечет за собою целую рать святых жен и мироносиц. Царственная роль Богоматери в наше время находит себе отражение и в мистике, в которой преобладают женщины и женское начало, чем и определяется характер этой мистики, сравнительно с прошлыми веками, отличавшимися большей теологической спекулятивностью. Мистика XIX и XX вв. есть преимущественно мистика любви, мистика сердца, раскрывающая сокровенные глубины и внутреннюю сущность благодатного бытия. Здесь «ум положен в сердце», знание, воля и жизнь исходят не от сознания, а от мудрого, просветленного сердца. Но Святейшее Сердце — это владычество Марии, и слова ежедневного моления о пришествии Царствия Божия, заключают в себе молитву о пришествии Марии: «Ut veniat regnum tuum, veniet regnum Mariae»! Дабы пришло Царствие Твое, да приидет Царствие Марии! (бл. Гриньон де Монфор). Таким образом, мы вступаем в те «последние времена», которые, сообразно пророчествам, предшествуют грядущей победе Господней.

Новая эра знаменуется мистически явлениями Божией Матери во Франции, и прежде всего, в 1846 году, видением на горе Салетт. Она является двум пастушкам, вся в слезах, с орудиями крестных пыток на груди, в обличии Скорбящей Богоматери, Матери Великого Сострадания. Впервые в 18-вековой истории Церкви (после Каны Галилейской) раздается на земле Ее авторитетный голос! Речь Ее содержит тройную весть: обличение грешной паствы и духовенства; предсказание страшных кар и бедствий, если не покаются; и, наконец,

устав нового ордена «Апостолов Последних Времен», посвященного Ее служению. Устав этот, переданный самой Богоматерью избраннице Ее, чудесной Мелани, по велению Ее, был опубликован лишь после Лурдского явления, — но, несмотря на желание Папы Льва XIII, до сих пор осуществлен не был, игнорируемый и затушевываемый враждебной частью духовенства. Последствием этой трудной миссии для Мелани были гонения и нарекания на нее, не прекратившиеся и после ее смерти.

Жизнь Мелани Кальва (1834-1904) кажется одной из самых фантастических сказок, когда-либо сбывшихся на земле. Детство ее, описанное ею самой, издано Леоном Блуа, написавшим также книгу о Салетте, и посвятившим ее защите пламенные страницы, полные подлинного мистического пафоса и глубокой веры. Изначально погруженная в сферы сверхъестественного и окруженная чудом, Мелани с трехлетнего возраста стигматизована и находится в общении с миром небесным. Сам божественный Учитель вливает в нее знание небесной теологии, и называет ее «сестрой своего сердца». Необычайно смиренная и самозабвенно преданная Христу, Мелани мученица своей исключительной миссии. Она — первая монахиня «Ордена Апостолов Последних Времен» и провозвестница Девы Марии.

Сообразно уставу этого ордена и видениям бл. Катерины Эммерих, орден этот включает в себе и III орден, мирской, к которому принадлежат все, кто, не смея связать себя вечными обетами, жаждут посвятить себя всецело служению божественной Любви.

Мелани умерла на чужбине, в итальянском городке Альтамура, после долгих лет скитаний и преследуемая клеветой. Лишь будущему суждено узнать всю сокровенную правду об этой героической и многострадальной душе.

Еще одна пастушка, тихая Бернадетта Субиру (1844-1879), становится вестницей откровения Богоматери. Явившая миру на Салетте свою неизбывную скорбь, свои слезы, — в пещере Лурда Она открывает нам сущность свою в атрибуте Непорочного Зачатия, свидетельствуя самолично об истинности нового догмата. После Салеттского апокалипсиса — надежда на исцеление. Сквозь незримые более миру слезы — улыбка утешения. В руках у Пречистой Девы четки, уста призывают к покаянной молитве.

Остаток своей жизни Бернадетта провела в монастыре, в неизвестности. Глубина ее смирения сказалась в следующих словах: «Что делают с метлой? ею выметают и ставят затем на место, в угол. Это — моя история. Пресвятая Дева

воспользовалась мною, а затем поставила меня в угол, это мое место, и я счастлива им». В 1925 г. Папа Пий XI официально признал ее блаженной.

И снова, после 12-летнего промежутка, невинным детям является Божья Матерь, в местечке Понмэн! Но на этот раз видение молчаливо и сопровождается символическими знаками. Очертания Девы Марии обрисовываются на фоне вечернего неба, одежда ее усеяна звездами, огненными буквами вспыхивают под ногами ее слова: «Но молитесь, дети мои, Бог скоро услышит Вас, Сын Мой милосерд!» Слово «но», которым начинается предложение, указывает на связь его со сказанным уже прежде, и третье видение как бы продолжает и завершает собою первые!... Тело Владычицы растет, звезды на одежде множатся и сверкают... На сердце выступает красный крест... Руки поднимаются, благословляя... Руки обхватывают Крест и держат его перед собою, как оружие... Два белых креста, как два крыла, вырастают за плечами... Благостная улыбка на устах становится все печальней... Видение исчезает во время вечерней молитвы, и с 1871 года местечко Понмэн становится местом паломничества верующих.

Как две тысячи лет тому назад пастухи первые узрели Спасителя, так в наше время они же видят Его Мать, и от Нее принимают откровение воли Божией, — «Intellectum dat parvulis» — Вразумляет простых (Пс. СХVIII,130)! Как некогда Христос исцелил слепорожденного, послав его окунуться в источник Силоам, так и теперь Дева Мария исцеляет калек и больных чудотворным источником. Как Он, Она обличает фарисеев, и все Ее явления повторяют слова, произнесенные Ею на брачном пиру: «Делайте, что скажет вам! Если не покаетесь, что пошли против Слова Его, горе вам. Но молитесь, Он милостив и простит вам грехи ваши. Его слушайте!»

Голос Пресвятой Девы умолк, но без слов он продолжает звучать в душах, посвятивших себя служению Ее, в миру и в монастыре. В кармелитских монастырях, ордене Девы Марии, голос этот звучит особенно явственно. По преданию, сама Божия Матерь подарила новооснователю ордена, св. Симону Стоку одежду ордена, залог особой милости Ее, обещав, что адский огонь не коснется того, кто погребен будет в этой одежде. Во все времена кармелитский орден давал больших святых и мистиков; в XIX веке он расцветает новым пышным цветением, и дарит нам св. Терезу Христа-Младенца (1873-1897). Путь «маленькой Терезы», этой большой и прекрасной души, лишен элементов сверхъесте-

ственного, мистического. Это — «путь малых», ведущий к святости незаметно и бесшумно, путь детского доверия, простоты и отрешенности; он особенно важен и нужен людям нашего сложного, дифференцированного времени, людям перегруженным и эгоцентрическим. Им св. Тереза Христа-Младенца с ясной улыбкой указывает на слова евангельские: «Если не станете как дети...» Духовное детство это состояние вечного начала в совершенстве. «Cum consummaverit homo, tunc incipiet» (Еккл. XVIII,6), «Завершая человек лишь начинает» В мире духовном нет конечного завершения, есть лишь вечное движение вперед, бесконечное преображение.

В своей «Истории одной души» маленькая св. Тереза не рассказывает ни о видениях, ни об экстазах, лишь о любви своей к Спасителю, о каждодневной борьбе во имя его, и о радостях отречения и жертвы. Свой путь она описывает следующим образом: «Спаситель взял меня за руку и ввел меня в подземелье, где ни холодно, ни жарко, где не светит солнце и куда не проникает дождь и ветер, — подземелье, в котором я не различаю ничего, кроме полусвета, исходящего от опущенных очей Лика Христова... Жених мой не говорит мне ничего, и я ничего не говорю ему, лишь одно: что люблю Его превыше себя... Я не вижу, чтобы мы подвигались к цели нашего странствия, ибо оно происходит под землей; однако, мне кажется, сама не знаю почему, что мы близимся к вершине горы».

На вопрос молодой послушницы, порученной ее руководству, желала ли бы она умереть в день праздника и после причастия, она восклицает: «Умереть после Св. Причастия! В большой праздник! Нет, этого не будет. Маленькие души не могли бы идти за мною. На моем маленьком пути случаются лишь самые обыденные вещи. Все, что я делаю, смогут делать и маленькие души». Так сама она определяет миссию свою на земле. Ясностью мысли и свободной простотой она напоминает св. реформаторшу ордена — Терезу Испанскую, у обеих все фазы духовного роста протекают на неизменно светлом и радостном фоне, что, конечно, не исключает и глубокого страдания. «Иисус любит радостные сердца», — говорит св. Тереза Христа Младенца.

Несколькими годами позже родилась и умерла кармелитка Дижонского монастыря, Елизавета Св. Троицы (1880-1906), сказавшая о себе, что миссия ее на небесах будет состоять в том, чтобы приводить души к внутренней собранности, помогая им выходить от себя к Богу, чтобы «простым и любовным движением соединиться с Ним», — задача не менее прекрасная, чем «миссия роз» маленькой Терезы, глубиной

и четкостью формулировки превосходящая ее. Елизавета св. Троицы — вестница нового Духова дня, она научает нас молитвенному углублению, и потому ей присуще особое влияние на нашу эпоху. Юная жизнь «Дижонского ангела» так же бедна событиями, как жизнь ее прославленной сестры, внутренне же она глубока и пламенна. Мистическое течение ее оформляется берегами культа Св. Троицы, избранного ею путеводной нитью» Ей казалось, что само имя «Елизавета», означающее «дом Божий» предначертало ей путь особого почитания этого таинства веры. Служение Св. Троице и водворение ее в душе, поклонение «сообществу» — Отца и Сына и Св. Духа внутри нас — отличительная черта ее духовного пути. Причастие божественной жизни Христовой делает нас причастными и вершине ее — таинству Св. Троицы. Ибо «Я в Отце и Отец во Мне» (Иоан. ХIV, 9), а там, где Отец и Сын, там и Дух Святой! Таким образом, сбывается обетование, данное душе: «И Отец мой возлюбит его, и Мы придем к нему и Обитель у него сотворим» (Иоанна ХIV, 23). Но нет более совершенного воплощения Св. Троицы, чем Дева Мария, этот «Храм Святой Троицы», — отсюда ясна связь молодой монашенки с ее Небесной Матерью. Выросшее на почве посланий Απ. Павла и Евангелия Иоанна учение о молитве Елизаветы Св. Троицы заключено в ее письмах к родным и друзьям. В простых и субстанциальных словах она излагает глубокие мысли о сущности молитвенного делания. Уйти от себя... бросить все и уединиться в глубине своего сердца, где обитает Бог!.. Беседовать с Ним в той «внутренней келье», к которой призывала Св. Катерина Сиенская. Забыть о себе и помнить о Боге, живущем в нас, как в Храме своем... Осознать присутствие Божества в глубине своей души, и действовать во всем «заодно» с Ним, а не помимо или против Него! Царствие Божие внутри нас, надо лишь «войти» в него! Наша душа обладает «той божественной эссенцией, которой поклоняются святые в небесах». В обращении с Господом она рекомендует большую простоту, и краткими словами исчерпывает сущность созерцания, говоря: «Надо смотреть на Него и молчать, это так просто!» Два слова: молчать и любить исчерпывают духовную программу истинной кармелитки.

В наши дни мистика перестала быть исключительной привилегией монастырей. Монашество вышло в мир: IIIорден находит все большее распространение и приобретает все большее значение, 20-й век время монашества в миру. И мистика вышла за пределы стен монастырских, в души мирян, избранных Духом Святым, который веет, где хочет. Такие явления, как Люси-Христина, Елизавета Лессер,

Мария-Антуанетта де Гейзер, характерны для этого времени, а сколько анонимных мистиков и людей высоко праведной жизни таится еще в недрах нашей многосложной, бурлящей жизни, — одному Богу известно.

Под псевдонимом «Люси-Христины» издан после ее смерти «Духовный Дневник» этой женщины французского общества, любящей жены и образцовой матери (1844-1908). Этапы духовной жизни ее проходят, незримые для ее близких, под аккомпанемент богатой личной и общественной жизни. Глубокая действенная вера пронизывает все отправления этой жизни, в которой природное не разъединено с духовным, временное не идет в разрез с вечным. Эта жизнь яркий пример оцерковления всей земной жизни человека. Люси-Христина находится в постоянном дружеском общении с «добрым Учителем»; Он назначает границы ее покаянному рвению. Он утешает ее в минуты печали, ободряет в минуты слабости, и Он же раскрывает одну за другой перед ее восхищенным взором тайны божественного мира. Она видит атрибуты Божества в многообразии всего земного и небесного, и это созерцание вызывает в душе ее непрестанное благодарение: «Laus Deo!» Молитва к Спасителю у Люси-Христины переплетается с молитвой к Матери Его. «Ее спроси», — говорит ей Христос, — «пусть скажет тебе свою тайну, как свято пронести свой крест. Она страдала и женским и материнским своим сердцем... Что могла бы ты поведать ей, чего бы она не поняла?»

Люси-Христине опытно знакомы разнообразные формы мистического единения в молитве, вплоть до экстатического, когда сознание покидает тело. Сам Господь объявляет ей назначение ее: стать «каналом» Его благодати! Он обещает ей, молящейся о спасении современного поколения, что Он будет снисходителен к живущим в это время», и объясняет, что в его власти обратить и зло к добру: «Планы Господа глубоко сокрыты от людей. Он может допустить зло до чрезвычайных размеров, и все же валы греха не дорастут до тайны милосердия!» Какой просвет надежды для нас, грешных.

Дневник Люси-Христины, который она вела для своего духовника, представляет собою образец классической мистики, на языке ясном и мужественном, как и ее мысль, воспитанная, по-видимому, на лучших авторах. Это — ценная жемчужина среди мистических документов нашего времени, благодатный проводник милосердной любви Христовой.

Елизавета Лессер (1866-1914), женщина образованная по существу не мистична, но путь ее одухотворенно аскетический и внутренно трудовой, каким он рисуется нам на основа-

нии ее дневника, чрезвычайно убедителен и поучителен. Ей удается воплотить в жизнь идею «actio catholica», освещая каждый день, каждый шаг изнутри светом действенной веры и творчески воздействуя на окружающих. Свои страдания, свои борения и свое духовное одиночество она ежедневно приносит на алтарь искупительной любви за души ближних и, в первую очередь, за религиозное обращение любимого мужа (он обратился уже после ее смерти, потрясенный той истиной, которая раскрылась ему через дневник усопшей)...

Мистически богато одаренная Мария Антуанетта де Гейзер, так наз. «Консуммата» (завершенная в единстве), молодая девушка, воспитавшая многочисленных братьев и сестер, с ранних лет вступает на путь мистического единения. (1889-1919). Слабое здоровье не позволяет ей вступить в монастырь, но и в миру она ощущает себя кармелитской послушницей, и в последние годы своей жизни называет себя Марией Св. Троицы! Тереза из Лизье и Елизавета Дижонская — ее духовные «подруги», с последней ее особенно сближает углубленное проникновение в таинство Троичности. «Консуммата» — душа апостолическая, горящая рвением ко спасению душ: прославлять, искупать, благодарить, — слова, чаще всего повторяемые ею. «Созерцание — это тот корень, который необходим для жизни растения, апостолат — его совершенный расцвет!» Главное поле ее деятельности — это письма и дневники, полные теологических размышлений в ясной и глубокой формулировке, отражающие одновременно всю силу ее любви и ее аскетизма. У нее дар особенно важный для нашей эпохи, — раскрывать и делать ощутимой невидимую реальность высшего мира. В ней есть та духовная простота и свобода, который являются дарами Духа Святого. Она также верит в свою потустороннюю миссию: «Мне кажется, с небес я буду привлекать души к Богу путем отрешенности от всего, что не есть Бог!» Наряду со Св. Троицей и Евхаристией, любимый культ ее — Скорбящая Божья Матерь, «Царица Мучеников»: «Какая Пресвятая Дева простая!» — восклицает она однажды, «такая простая, что легче созерцать Ее, чем говорить о Ней, легче идти за Ней, чем объяснить, как это происходит».

У нее встречаются лучезарные мысли, своеобразные озарения. «Мне кажется, что на последней грани своего я, падаешь в Бога, и что это и есть истинная святость». «В глубине бездны я обрела единство с Богом, ибо спустившись ниже себя, я погрузилась в Него... Чтобы пребывать в Нем, надо подняться выше или спуститься ниже себя!» И далее, вдохновенно: «Я буду сеять любовь, я буду сеять сверхъестественные призва-

ния, я хочу, чтобы после меня остался светоносный след истины, необъятный пожар божественной любви!» Под конец обещание: «Я не буду мертва, я буду жить. Даже, если вы не будете ощущать этого, я буду с вами, буду помогать вам».

Влияние такой души на людей действительно не прекращается со смертью, и горячие слова о любви и о Боге продолжают будить и зажигать сердца.

В 1916 году, в Обители Посещения Пресвятой Девы, на озере Комо, умерла 31 года от роду монахиня Бенинья Консолата, что значит: благостная, утешенная, в миру — Мария Ферреро, — призванная стать «апостолом милосердия Христова».

С юности божественное руководство поощряет ее к рвению, к неустанной борьбе со своей природой. Она необычайно послушна малейшему знаку Спасителя и очень смиренна, но главная отличительная черта ее — неизменная кротость. Мистическое общение Бениньи с Христом носит особенно интимный и человеческий характер. По желанию Учителя, она записывает свои беседы с Ним, ярко обрисовывающие возложенную на нее задачу и содержащие множество прекрасных и утешительных откровений. Спаситель неоднократно называет свою «Нинью» (малютку): «маленькой секретаршей Своего Божественного сердца» и «апостолом любви Его к людям». Она Его «Беньямина», ей Он изливает Свою скорбь и Свое Одиночество на земле. «Отчего Я редко могу наделять душу сверхъестественными дарами? Оттого что редко встречаю умерщвленность, и даже когда Я с фонарем ищу — Я редко нахожу!» «Милая Бенинья, дари Мне души! Для этого ты должна приносить жертвы, должна пребывать в жертвенном состоянии. Ничего не делая, нельзя завоевывать людские души. Я умер на кресте, чтобы спасти их...» «Душа никогда не должка бояться Бога! Господь всегда готов проявить милосердие. Величайшая радость Его сердца состоит в том, чтобы приводить к Отцу Небесному как можно большее количество грешников». «Пиши дальше: Кто хочет доставить Мне большую радость, пусть поверит в Мою любовь; кто хочет доставить еще большую радость, пусть еще больше верит в нее; самую большую радость доставить Мне тот, чья вера в любовь Мою не знает предела!» «Иные хорошо начинают, но скоро отходят, боясь жертвы. Они похожи на человека, не срывающего розу из страха перед шипами. Истинная любовь поступает иначе; завидя повод к отречению, она набрасывается на него, как на добычу, и чем сокровеннее, чем глубже отречение, ведомое одному лишь Богу, тем оно ей приятнее». «Горячее желание спасать души заставляет Меня искать

людей, готовых присоединиться к делу Моей любви...» «Бенинья, апостол Моего милосердия, пиши, что я желаю, чтобы они поняли, что Я всецело Любовь, и что сомневаясь в Моей доброте, они причиняют сильнейшую боль Моему сердцу. Несовершенства души не пугают Меня, если они ей самой не нравятся. Эти несовершенства послужат ей столькими же ступенями к смирению, доверию и любви». «Знаешь, чья душа больше всех наслаждается благостью Моею? Та, что полна доверия! Она — похитительница Моей благодати». «Как ни велики, как ни ужасны и бесчисленны грехи Моих созданий, Я всегда готов не только простить, но и забыть их, если грешник вернется ко Мне. Когда душа раскаивается и ненавидит зло, которое она имела несчастье совершить, когда она от всего сердца сожалеет об этом, — ужели ты думаешь, что Я мог бы иметь жестокость не забыть? Мое любящее сердце так тоскует по бедным грешникам, что, не в силах сдержаться, оно спешит им навстречу при первом зачатке движения души к Богу! Величайший вред, причиняемый душе дьяволом, заключается в том сомнении, в которое он ввергает душу греха. Пока еще в душе живет доверие, путь ей открыт...» «Люди слишком невысокого мнения о благости Божьей, о Его сострадании и любви ко всей твари. Они применяют к Богу чересчур тварный масштаб!» «Громко крикни, чтобы все услыхали, что Я алчу и жажду, что Я томлюсь желанием найти доступ к сердцам людей... Любовь серафимов и святых на небесах чиста и совершенна, но Я ищу любви на земле, ибо лишь на земле любовь свободна!» «Я объявляю всеобщий призыв, Я собираю армию и призываю душу к сражениям любви! Наиболее великодушные стоят в боевой линии».

Никогда божественное «Sitio!» (жажду!) из уст распятой Любви не раздавалось так громко среди нас. Многие и до Бениньи Консолаты возвещали миру о неизреченном великодушии Отцовского сердца, о близости к нам Сына человеческого, — но слова, ею нам переданные от имени самого Спасителя, как-то ближе нашему уму и сердцу, и находят в них более непосредственный отклик своей невероятной человеческой простотой. Тут нет символики, тут Христос говорит на нашем языке, и слова Его берут нас за самое сердце. Надежду, желание и бодрость будит в нас благая весть любви и всепрощения, возвещенная кроткой дочерью Марии.

Слова Спасителя о возрождении человеческого общества через любовь, обращены ко всем мистическим друзьям Богочеловека, избранным орудиям Его воли. Чем глубже тьма неверия, чем сильнее охлаждение сердечное в мире, тем светлее горит огонь спасительной любви, тем ярче пылают да-

ры ее благодати в очищенных душах, тем больше таких душ призывает Господь наш Иисус Христос к «чистилищу в пламени Его чистой любви»!

Такой избранницей является Джемма Галгани (Джемма по-итальянски — драгоценный камень!) Она родилась в 1878 году в городе Лукка и умерла в 1903г. «в благоухании святости». Это своеобразное мистическое явление, душа невыразимой чистоты, по-детски простодушная, вся растворившаяся в любви к Распятому. На ней лежит как бы отражение голубой мантии Мадонны, матерински обнявшей любимое дитя в тот момент, когда Ангел пятью стрелами любви пронзил ее целомудренные члены. Экстатическое соединение с Богом было для Джеммы привычным состоянием, оно повторялось ежедневно и по многу раз в день: внезапно, среди разговора, среди работы, она остается недвижимой в той позе, в которой застал ее экстаз, и неземная улыбка освещает трогательно прекрасные черты ее лица. В эти мгновения она беседует с ангелами или со Спасителем, и вымаливает обращение грешников и спасение их души. «Бедная Джемма», — так она подписывается в своих письмах, — с детства вела жизнь бедную, полную суровых лишений и подвигов. В ней девственная нетронутость души соединяется с истинно серафической пламенностью. Она буквально горит, она сгорает от божественного нетерпения любви. Ее беседы с Христом и с Пресвятой Девой, которую она с детской ласковостью называет «мамой», отличаются изумительной, непередаваемой непосредственностью и простотой. Кажется, что она только гостья на земле, и только там, в сфере надземной она чувствует себя дома. Чудеса, окружающие ее, не смущают и не удивляют ее, она уверена, что это присуще всем «христианам»! Пути, которыми Господь ведет ее, все исключительны и необычайны, несмотря на ее упорные мольбы о пути обычного благочестия. Постоянно зримое ею присутствие ее Ангела-Хранителя, экстазы, стигматы, кровавый пот при душевном волнении, нападения дьявола, — и среди всего этого ничего не подозревающее о себе смирение, и непрестанная слезная молитва о прощении. Она не устает каяться в малейшей оплошности, малейшее свое несовершенство эта голубиная душа оплакивает, как страшный грех, разлучающий со Христом. «Хочу исправиться, хочу стать послушной!» — то и дело с горячей искренностью восклицает она.

Однажды порыв любви поднимает ее на воздух, к Распятию высоко на стене. В порыве любви она и умирает. Описать Джемму Галагани невозможно словами, — нужно читать

ея письма к духовнику, нужно почувствовать неизъяснимое очарование, небесную музыку ее души.

В Германии мистическая жизнь в XIX веке знаменуется таким громадным явлением, как бл. Анна-Катерина Эммерих, стигматизованная и визионерка (1774-1824). Воспоминания Катерины Эммерих начинаются с момента крещения! Святые, во главе с Божией Матерью, окружают купель богоизбранного младенца и награждают его обильными дарами Духа Святого. Дева Мария тут же обручает ее с Младенцем Христом. Ей дано ясное ощущение всего освященного и связанного с Церковью. В чудесных образах раскрывается ей сущность церковной жизни, присутствие Божества в Св. Евхаристии и сияние мощей под алтарем. Она видит всех своих предков, вплоть до первого крещенного в VIII или в IX веке; среди них монахини, неизвестные стигматизованные, и отшельник святой жизни. На обратном пути из церкви мимо кладбища ей передается состояние душ после смерти и до воскресения, она различает среди погребенных несколько святых тел, окруженных сиянием. Явления сверхъестественного порядка с первых же дней жизни привычны и естественны ей так же, как воздух, которым дышишь. Причастность к мистическому Телу Христову ей так же ясно ощутима, как собственные члены, и не умея еще говорить, она уже понимает значение праздников и обрядов. Детство бл. Катерины Эммерих таинственно и разуму непостижимо, как и вся ее последующая жизнь. Но ведь христианство — религия сверхъестественного!..

На четвертом году жизни она, под руководством Ангела- Хранителя, постоянно зримого ею рядом, начинает упражняться в ночной молитве, и когда все кругом спит, она молится о всех больных и скорбящих, об умирающих без покаяния и погибающих в грехах, о заключенных и утопающих, о заблудившихся и потерпевших крушение. Картины эти проходят перед ее духовным взором и дают направление ее молитве. Иногда она ночью, босая, проходит по кладбищу, совершая молитву «крестного пути», и с вытянутыми накрест руками молится за страждущие души в чистилище. Она слышит голоса, благодарящие ее за помощь, и видит печальные лики людей. Ясновидение никогда не покидает ее. Во время работы она зрит таинства веры, учение Церкви и все библейские события. Где бы она ни была, она не на земле: «Все здесь было смутным, спутанным сном; там был свет и небесная истина!»

Известному поэту-романтику, Клеменсу Брентано, суждено было стать свидетелем экстазов бл. Катерины Эммерих, и

летописцем ее откровений. Ей было сказано, что никто до нее не обладал еще в такой мере даром ясновидения, и что оно дано ей не ради нее одной, а ради всего человечества. Поэтому в течение ряда лет и до самой смерти, блаженная, по веленью своего духовника, делилась с поэтом всем, что касалось ее духовной жизни. Ему мы обязаны книгами о бедной жизни и горьком страдании Господа нашего Иисуса Христа и Пречистой Девы Марии, по видениям Катерины Эммерих. Под влиянием всего, что он видел и слышал у постели больной, потрясенный до глубины души «пилигрим» (так называла она поэта) пишет: «Теперь я понимаю, что такое Церковь, и что она несравненно больше, нежели только собрание одномыслящих людей! Да, это Тело Христа, соединенного с ним существенно, как Глава его, и находящегося в беспрерывном общении с ним. Теперь я понимаю, какие неизмеримые сокровища благодати и добра получает Церковь от Господа и что получить их можно только у нее»!

Видения бл. Катерины Эммерих охватывают весь праздничный круг церковный, от Рождества Христова до Его Воскресения, переплетаясь и чередуясь с жизнью Матери Божьей. Она видит Деву Марию не во времени, а в вечности, в Боге. Очертания свои Она получает от Пресвятой Троицы. Мария — духовный сосуд, благодатная чаша, она — брачная дверь к Царствию Божию! Как никто до нее, Катерина Эммерих в своих видениях раскрывает нам сущность «соmmunio sanctorum», эту постоянную и таинственную связанность нашу со святыми, эту мистическую круговую поруку в мире духовном, и глубокий смысл заместительного и искупительного страдания.

У нее имеются замечательные видения о Церкви воинствующей, страдающей и торжествующей. Главного врага Церкви, масонство, она характеризует как «единое тело, но не в Боге. Когда наука отделилась от веры, возник союз этой церкви без Спасителя, «добрые дела» без веры, община неверующих праведников, антицерковь, центр которой злоба, заблуждение, ложь, лицемерие и слабость, принимающие лукавое обличие духа времени. Тайна этой антицеркви в отсутствии тайны». Эта мысль нашла себе подтверждение в папской энциклике«Humanum genus», в 1884 году.

Видения об осажденной со всех сторон врагами воинствующей Церкви предсказывают ей победу, благодаря Пресвятой Деве: «Иисус Христос в наши дни помогает и хочет помогать преимущественно через свою Пречистую Девственную Мать, избранную Дочь Отца Небесного, Невесту Духа Святого, Обитель Троицы!» «Я увидала над немногочисленной

Церковью прекрасную Женщину, в широко распростертом небесно-голубом плаще, со звездным венцом на челе. От нее исходило сияние и проникало все глубже в мрачную тьму. Куда проникал свет, там все обновлялось и расцветало. Все новые апостолы объединяются в этом свете».

Откровения бл. Катерины Эммерих замечательны по богатству содержания и образности. В многосложном сплетении мировых событий она улавливает связующий внутренний смысл, ей видимы «этапы на пути благодати через всю историю человечества, вплоть до завершения ее Искуплением. Мистическая история мира в этих видениях раскрывает сущность свою, как великое таинство искупительного дела любви на Кресте.

Жизнь самой блаженной была сплошным мученическим подвигом любовной жертвы. Пригвожденная к скорбному ложу, стигматизованная, в духе исполняет заместительный труд искупительной любви. В видении ей показаны ее мистические страдания за души в чистилище, в образе «виноградника», который ей велено обрабатывать и расчищать своими руками. Голова блаженной склоняется под тяжестью незримого тернового венца... Из ран на руках и ногах, и из сердца, пронзенного любовью, сочится кровь... Многие года она в экстазе переживает Страсти Господни вместе с Ним, «восполняя недостаток в плоти своей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь» (Колосс. I, 24)!

Такой «сораспятой Христу» (Гал. II, 19-20) душой была также баварская францисканка, Мария-Фиделис Вайсс, умершая всего несколько лет назад (1882-1923). Это глубокая и цельная натура, из тех, что стремятся к высочайшим высотам святости, и меньшим удовлетвориться не могут. В жизни Марии-Фиделис (верной Марии!) суровая аскеза и мистика тесно связаны и одна другую восполняют. Она прошла через все стадии внутренней покинутости, темной ночи души, очищающей душу огнем сверхъестественного страдания. Мистическая теология учит, что некоторые уже здесь на земле проходят свое чистилище, — это те смелые души, которых не пугает страдание и которые из любви к Богу с радостью принимают все испытания. Выйдя из очищающего пламени обновленной и закаленной, Мария Фиделис была поднята на высшую ступень мистической любви, «мистического брака», при котором, по словам св. Альфонса Лигуори, «душа сливается с Богом воедино, и как стакан воды, вылитый в море, совершенно растворяется в нем». Отныне все ее страдания принимают характер заместительный. Искупительное страдание — особенность святых нового времени, у прежних оно не было так ярко выражено. В душе Марии-Фиделис «вечно

Страстная Пятница и праздник Воскресения, смерть крестная и Пасха Нетления»! По четвергам и пятницам ей дано созерцание страстей Христовых, вместе со скорбящей Божией Матерью у подножия Креста. Душевные, внутренние муки Спасителя, по ее словам, неизмеримо превышают физические. Разницу между этой и прежней ступенью страдания она поясняет образно: раньше слуга Короля отбывал наказание за свои дурные дела. Теперь он свободен и мог бы уйти, но он полюбил Короля, и хочет добровольно продолжать страдать, только бы привлечь побольше людей к королю!

В письменных отчетах Марии-Фиделис ее духовнику имеются чудесные страницы о молитвенных путях и различных ступенях любви, по глубине не уступающие лучшему, что было сказано в этой области. Здесь усиленно подчеркивается внутренняя связанность мистической любви с тайной Креста; успехи души на этом молитвенном пути зависят от глубины ее проникновения в эту тайну. Для Марии Фиделис созерцание и страдание равнозвучащи, как равнозвучащи страдание и любовь, причем, конечно, имеются в виду не обычные страдания и не естественное чувство любви, а сверхъестественное духовное состояние, коренящееся не в чувстве, а в воле. На высшей ступени созерцания сознание и чувства молчат, и Спаситель сам все творит в душе. Богооставленность — тяжелое испытание, переживаемое на последних очистительных ступенях. Горение любви в душе постепенно растет, но Господь все еще скрывается, разжигая тоску, желание и любовь! Временами, не в силах вынести пожар в своей душе, Мария-Фиделис выбегала во двор, в коридоры, и, подобно Суламифи, «искала его и на находила его, звала его, и он не отзывался». (Песн. V, 6). Первые степени единения в любви подобны поцелую жениха и невесты, это прикосновение, временное, преходящее соединение. На высшей ступени — брачный союз, заключенный перед алтарем; супруги нерасторжимы, это обладание, полное единство. Чтобы подняться так высоко, душа должна быть по-детски простой, это главное. Не о мистике нужно думать, а о смирении, простоте и послушании, не утешений желать, а страданий, в них вся суть, а утешение — лишь те лакомства, которыми Спаситель заманивает незрелую, слабую душу. В жизни самой Марии-Фиделис вовсе отсутствует работа воображения, фантазия. Все свое знание о духовной жизни она приобретала чисто опытным путем. Образы и символические представления кажутся ей опасностью, и она предостерегает начинающих от книг, разжигающих воображение. Она убеждена, что мистическая литература полезна только для руководителей, бесполезна для

душ мистических и вредна для остальных, для которых она может легко стать источником соблазнов и иллюзий; душа рискует застрять в сетях тщеславия и гордыни, она предается вредному любопытству и слишком много хочет знать о себе.

После нее остались аскетические поучения, написанные ею по велению духовника для пользования младших сестер. Мысли о чистоте сердечной, о детском смирении и доверии, о духовной радости и отрешенности, и пр., написанные чрезвычайно просто и живо, с большой искренностью и теплом, без всякого налета традиционно-монашеского стиля. Тут умудренная опытом и любящая душа говорит к душе. Как ни просты на вид эти поучения, они заключают в себе все аскетическое учение Церкви и, проникая в потайные уголки души, освещают их благодатной ясностью.

И, наконец, в наши дни — мистические события в Коннерсройте, на которые с надеждой устремлены взоры верующих, а для неверующих, материалистов, ставшие предметом пререканий. Тереза Нейман родилась 9 апреля 1898 года, в страстную пятницу. Молодая здоровая девушка легко исполняла тяжелый крестьянский труд, обладала детской верой и ничем не выделялась среди своих сверстниц. Во время пожара, в 1918 году, она, помогая тушить, повредила спину и тяжело захворала. В течение шести лет она лежала недвижимо, частично парализованная; к этому прибавились слепота, глухота на одно ухо и на теле пролежни и гнойные нарывы. Среди всех этих страданий она сохраняет бодрость духа и веру в мудрую любовь Создателя. Она пишет своему духовнику: «Милостью Божией, я довольна и счастлива, я радуюсь, что меня, бесполезное существо, Спаситель допускает к участию в Его страданиях. Ведь я принесла себя в жертву Господу Богу, и верю, Он услышит мою жалкую молитву и примет мои страдания во спасение ближних моих». Но вот наступают чудесные исцеления. 29-го апреля 1923 года, в день, когда была объявлена блаженной Маленькая Тереза, которую она всегда нежно любила, проходит бесследно слепота. 17-го мая 1925 года, в день своей канонизации, Святая исцеляет ее от паралича и ран, — Тереза встает и может ходить. Она рассказывает, как воссиял перед нею внезапно чудесный свет, — «этот свет гораздо ярче солнечного, он мягок, он радует и веселит!» — приветливый голос спросил: «Резль (уменьшительное от Терезы)! Хочешь выздороветь?» — «Мне все равно», отвечает больная, «здоровье, болезнь или смерть, как хочет Бог». И добрый голос продолжает: «Я хочу доставить тебе маленькую радость... Ты много еще будешь

страдать, но не бойся, я помогала тебе до сих пор, помогу и впредь. Одно страдание больше спасает людей, чем самые блестящие проповеди. Тебе дано еще долго страдать, и никакие врачи не помогут тебе. Только страдая, ты сможешь проявить всю свою веру и жертвенное свое призвание».

Во время великого поста она впадает в экстаз и получает стигматы. Видения Страстей Господних регулярно повторяются с четверга на пятницу, в праздничные дни она созерцает таинства веры. С Рождества 1924 года и по сей день, Тереза Нейман не принимает никакой пищи, и питается исключительно Причастием. Строгий медицинский контроль установил истинность этого факта. Таковы события, привлекающие в скромную деревушку Коннерсройт тысячи посетителей, и без конца обсуждаемые ученым миром! Все старания безуспешны, естественными, природными законами объяснить стигматизацию невозможно. Как кто-то выразился, Коннерсройт — начало великого наступления сверхъестественного! Задача стигматизованной из Коннерсройта — показать лишний раз миру, что есть высшая сила, управляющая им; призывать к углубленному созерцанию Страстей и Ран Христовых — и, наконец, страданием своим приводить людей к Богу. Как и бл. Катерина Эммерих, Тереза много страдает за души в чистилище. Она видит «тусклые световые фигуры» (тогда как святые — прозрачные, светлые), и слышит голоса людей, которых она знала в детстве: «О, Резль, говорят они ей, почему ты забыла нас? Мы совсем покинуты. Помоги же нам, мы век будем благодарны тебе». Тереза жалуется, что люди мало молятся за души в чистилище, особенно за монахов и священников, считая, что они и так попадут в рай! — но это неверно. Чем больше благодати получила душа, тем больше с нее взыщется после смерти. Терезин путь, — путь духовного детства. Она — большое дитя, любит цветы и птиц; в комнатке у нее находится клетка с весело щебечущей канарейкой: во время скорбных экстазов птичка умолкает и печально склоняет головку! Тереза иногда гуляет, и тогда ее сопровождает любимая белая овечка... Но в центре всех ее чувств и помышлений стоить Христос. Молитва ее немногосложна, но действенна, и многим уже помогла, многих исцелила и обратила на путь веры. Ее благодатное существование где-то тут же, вблизи от нас, твердит нам о том, что и мы члены мистического тела, глава которого — Христос, увенчан терниями. Может ли тело отдыхать и наслаждаться, пока страдает глава его? Апостол Павел учит нас иному; более углубленное изучение и проникновенное понимание его посланий — очередная задача для нас!

Была еще такая замечательная личность, как игуменья Клара Моэс, возродившая к новой жизни доминиканский орден, «Орден Лилии», орден Розария, посвященный Божией Матери! Была Марта-Мария Шамбон, с ее особым почитанием язв Христовых. И стигматизованные: Луиза Лато, в Бельгии, Мария фон Мерль, в Тироле. И много еще других мистиков, экстатических и стигматизованных, в XIX веке и в наши дни. Век неверия сталкивается лицом к лицу с неотвратимым фактом сверхъестественного бытия. Спаситель милостиво разрешает Фоме Неверующему вложить персты свои в раны Его!

Здесь указаны лишь важнейшие явления, давшие толчки и проложившие новые стези в духовной жизни ХIХ-ХХ века, и сделана попытка вскрыть внутренний связующий смысл этих явлений, вытекающих из одного общего источника — благодатного Лона Богородицы Девы Марии.

Елизавета Беленсон.

Страница сгенерирована за 0.12 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com