R. M. BLÜTH: Chrzescijański Prometeusz». Христианский Прометей. Влияние Беме на концепцию третьей части «Дзядов» Мицкевича. (в «Трудах комиссии по исследованию истории литературы и просвещения». т. III., Варшава. 1929. Стр. 178-212).

Работа Р.М. Блюта представляет для историка религиозных течений в славянском мире интерес с двух точек зрения. Во-первых, она обещает во второй — еще не напечатанной — части обогатить наши сведения о влиянии великого теософа на славянскую мысль. При этом лишний раз обнаруживается «надконфессиональный» характер христианской мистики и теософии, — как известно влияние мистических течений нового времени не ограничивалось — в противоположность теологической мысли — рамками одного только из христианских исповеданий (ср. напр. влияние протестанта Беме в католическом мире или влияния католического квиетизма в протестантской Швейцарии). Во-вторых, в опубликованной части автор касается крайне важного и интересного вопроса о взаимном влиянии религиозной мысли различных славянских народов. ВлияниеБеме на Мицкевича уже отмечалось в известной работе Квачалы о влияние Беме на Коменского (в сборнике в честь Ламанского, СПБ, 1907). Блют возводит это влияние к воздействию московских «мартинистов», влияние которых не избежал и один из интереснейших представителей польской религиозной мысли — Товянский. Таким образом, вскрывается интересная страница русского влияния на польскую мысль. Блют считает для своей цели необходимым дать очерк влияний Беме в России. Упомянув о Кюльмане, автор особенно внимательно останавливается на влияниях Беме в XVIII веке. Нового его изложение, правда, не дает ничего, но мы имеем первый общедоступный очерк истории русского «бемианства». Попутно брошено и несколько замечаний о влиянии Беме на Мицкевича. Материал автора кое в чем следовало бы дополнить. Так: в «Обзоре русской духовной литературы» (12 изд. кн. П. Чернигов, 1863, стр. 116 и слд.) Филарет сообщает, что он получил от крестьян Харьковской губернии несколько рукописей переводов сочинений Беме XVIII в. и считает (без достаточных, впрочем, оснований) автором этих переводов Сковороду (допускать непосредственное влияние Беме на Сковороду нет необходимости, — см. мою статью «Г.С. Сковорода и немецкая мистика» в «Трудах Русского Народного Университета в Праге». т. II. Прага. 1929). Не следовало за-

129

бывать о влиянии «бемианцев» западных (из которых особого внимания заслуживает Пордедж или Пордеч как его называли в России в то время). Как раз для изучения влияний многочисленных бемианцев печатный и особенно рукописный материал имеется достаточный. Здесь будущий исследователь имеет богатейшее поле для работы. Слишком мало сказано о Гамалее, к характеристике которого надо, наконец, привлечь его письма. Ошибочно утверждение автора, что «Об истинном христианстве» Арндта впервые стало известно в России (в рукописи) в 1784 году, — книга эта была ранее напечатана по-русски Ф. Прокоповичем и при Елизавете Петровне подверглась запрещению.

Во второй главе автор дает очерк влияний мистиков и, в частности, отзвуков влияния Беме в царствование Александра Первого. Здесь целый ряд интересных замечаний о польских связях с русским масонством (сведений о польских масонах на Украине в отдельных случаях можно было бы дополнить). Намечена и интересная тема связи Мицкевича со славянофильством (как сообщает сам Мицкевич, в 1827 г. в результате длинного спора он, Киреевский и Розберг сошлись на бемиански-звучащей формулировке учения о Божестве). Недостаточны заключительные замечания автора о влияниях Баадера в России и о современном русском «бемианстве» Бердяева. Вероятно, из-за опечатки в список влиявших в России квиетистов попала какая-то «M-meduToit», — это, конечно, лозаннский мистик и издатель сочинений M-medeGuyon, Dutoit de Mambrini, книга которого «Philosophie divine appliquée aux lumiéres naturelle, magique, astrale, etc.» вышла в 1817 г., в русском переводе и которого еще в 1796 году цитировал биограф Сковороды — Ковалинский. Влияние Дютуа на Сковороду не исключено. «Мистическая рукопись Чаадаева» как установлено сейчас в Сов. России, в действительности произведение декабриста Облеухова.