Кассиан (Безобразов), еп. Книга о семи печатях (новая литература об апокалипсисе). Журнал "Путь" №21

Книга о семи печатях

(Новейшая литература об Апокалипсисе).

Кажется, ни одна новозаветная книга, не привлекала к себе за последнее десятилетие такого внимания исследователей, как Апокалипсис. Не считая специальных монографий, и, с другой стороны, толкований, не имеющих самостоятельного научного значения, каковы, например, книги Loisy*) и Couchoud**), за эти годы вышли тома, посвященные Апокалипсису в Etudes Bibliques, в International Critical Commentary, в комментарии Zahn'a и в Handbuch'e Lietzmann'a. И то, что все эти работы появились как раз в наше время, едва ли случайно. Выпуская в свет после двадцати пяти лет подготовительных исследований свой большой комментарий, Charlesотмечал в предисловии, что появляется он «после разрушения величайшего заговора силы против права, какой только имел место в истории мира, и, в то же время, после величайшего исполнения пророчества Апокалипсиса» (Т. I.,стр. XV). Апокалипсис для Charles'a «a book for the present day». Те же мысли мы встречаем и у Allo***). Правда, для западных толкователей, если не считать беглого и, может быть, случайного замечания Zahn'a,****) «апокалиптическое» содержание нашей эпохи ограничивается мировой трагедией Великой войны...

Вышеупомянутым четырем работам, и будет посвящен настоящей обзор. Это —

ALLO., Е. В. St. Jean. L'Apocalypse. (Etudes Bibliques). Paris, Gabalda 1921 gr. 8 , стр. 6 б. н. — CCLXVIII + 376.

_______________

*) Loisy, A. L-Apocalypse de Jean. 1923.

**) Couchoud, P.L. L-Acocalypse. Traduction du poeme avec une introduction. Paris. Bossard 1922.

***) Ср. напр., экскурс XXX, стр. 209 и след.

***) Ср. т. II, стр. 353. Воздерживаясь от догадок, каков город на земле будет апокалиптическим Вавилоном, Zahnприбавляет: Eskann diesebensogutParisoderMoskauoderConstan-tinopelsein, alsdieStadt, diesichselbsturbsaeternagenannthat.

97

CHARLES, R. H. A critical and exegetical Commentary on the Revelation of St. John, with introduction, notes andices, also the Greek text and Englisch translation (The International Critical Cimmentary), Edinburgh 1920, 8, vol, стр. CXCII +373 vol. II, стр. VIII  + 498.

ZAHN, Theodor. Die Offenbarung des Johannes (Kommentar zum Neuen Testament, heraugegeben von Th. Zahn, Band XVIII Leipzig-Erlangen, 8 . Erste bis dritte Auflage. Erste Halite 192, Кар. 1-5 mit ausfuhrlicher Einleitung стр. 4. б.н. + 346.Zweite Halfte. 1926, Кар. 6-22, стр. 2 б. н. + 347 — 633.

LOHMEYER, Ernst, Prof. zu Breslau. Die Offenbarung des Johannes (Handbuch zum Neuen Testament, herausgegeben von Hans Lietzmann. 16). Tubingen (Mohr). 1926, gr. 8 , стр. 4 б. н. + 203.*)

Пророческая книга Нового Завета всегда представляла исключительная трудности для экзегета. Об этом говорить история толкования последовательно сменявшимися попытками найти ключ к запечатленному в ней откровению в плоско­сти толкования эсхатологического, в привлечении аллегорического метода, в историческом освещении апокалиптических образов. История новозаветного канона свидетельствует о тех сомнениях, которые уже с III-го века вызывал Ап. в церковном сознание Востока. И, если эти сомнения мало-по­малу и смолкли, тем не менее, Апк. и в церковном каноне остался книгою за семью печатями, не был допущен к литур­гическому употреблению наряду с другими апостольскими писаными и не получил общеобязательного истолкования.

В проблеме Апк. можно различать несколько сторон. Первый вопрос, который встает перед экзегетом, касается понимания Апк., в целом: надо ли понимать его конкретно-эсхатологически, или «духовно»? Если чисто аллегорическое, «духовное» понимание в настоящее время представляется уже богословским пережитком, то встает вопрос о пределах понимания эсхатологического. Можно ли ограничивать собствен­но эсхатологическое содержание Апк. главами IV-XXII, относя «послания» к семи церквам (главы II-III)к непосредственно­му пастырскому попечению Тайнозрителя об окормляемых им церквах, вызванному, таким образом, историческими по-

______________

*) Книги Zahn-aи Lohmeyer-a, которых нет ни в библиотеке Православного Богословского Института в Париже, ни в BibliothequeNationale, любезно предоставил в мое распоряжение профессор Базельского Богословского Факультета Dr. FritzLieb, которому я считаю своим приятным долгом принести здесь свою искреннюю благодарность, как за эту, так и за многие другие его услуги.

98

требностями момента? Если в основаниичисла зверя (XIII,18) и счета голов в главе XVIIлежат современные Иоанну исторические факты, в каком отношении находятся эти образы к тому эсхатологическому контексту, в котором они даны? С этим вопросом о пределах эсхатологического толкования связан центральной важности вопрос о плане Апк. В построение Апк. наблюдаются повторяющиеся ряды: семь печатей (VI, 1 — VIII, 1), семь труб (VIII,2 — XI, 15), семь чаш (XV —XVI) и др. При сравнении семи чаш с семью трубами этот внутрен­ний параллелизм выступает особенно выпукло. Уже в древ­ности получила распространение теория рекапитуляции, которая состоит в том, что Тайнозритель якобы по нескольку раз возвращается к предсказанию одних и тех же событий и толь­ко с разных сторон к ним подходит. Этому пониманию противостоит другое, которое видит в Апк. непрерывное развитие последовательно сменяющихся событий. Последнее понимание, наиболее естественное, наталкиваясь на образы, нарушающие строгую последовательность хронологического ря­да, делает иногда уступки теории рекапитуляции, допуская «пролептические» отступления, предвосхищающая последующее раскрытие апокалиптических образов. Таким образом, восстановление плана Апк. ставить для всей книги или для отдельных ее частей философскую проблему времени, а, с другой стороны, требует ответа на целый ряд частных вопросов: как понимать, напр., образ двух свидетелей в гл. XI, или жены, облеченной в солнце, в главе XII? Что значат оба зверя в главе XIII или великая блудница, сидящая на звере, в главе XVII? Как понимать тысячелетнее царство в главе XX? и т. д. Научное изучение еще более осложнило проблему Апк. Выдвинутые наукою вопросы касаются происхождения и состава Апк. Кто был автор Апк? Каково отношение Апк. к другим иоанновским писаниям и к Новому Завету вообще? Откуда заимствовал писатель Апк. те образы, которые он развертывает перед читателем? Если в основе апокалипти­ческих образов лежат исторические события, можно ли с точностью эти события восстановить? С другой стороны, сравнение канонического Апк. с апокалипсисами апокрифическими передвинуло проблему в плоскость религиозно-историческую и поставило вопрос об отношении апокалиптических образов и выражающихся в них верований к религиозному мируГреции, и, еще более, Древнего Востока, — прежде всего, Вавилона. И, наконец, последний вопрос, к Началу XXвека особенно острый: в какой мере вообще можно говорить о единстве Апк? не состоит ли Апк. из источников разного происхождения, искусственно между собою связанных?

99

Как же решается проблема Апк. в предлежащих нашему вниманию комментариях?

Начнем с книги Allo.

Она начинается с большого введения, разделеннаго на пятнадцать глав. Гл. Iпосвящена той исторической обстановке, в которой возник Апк. Гл. IIсодержит общую характеристику писателя Апк. и его богословия, а гл. III — его первых читателей. Гл. IV трактует об «апокалиптической форме» и устанавливает различии между апокалипсисами апокрифическими и Апк. каноническим, приближающимся по духу, а не по форме, к ветхозаветным пророкам. В гл. V говорится о «символическом материале Апк. и его происхождении». Материал этот относится к апокалиптическому преданию, из которого черпали и другие апокалиптики. Ближайшим источником является Ветхий Завет и то, что Allo называет «ensemblemythologique» (преимущественно вавилонского происхождения). Allo старается привести это апокалиптическое предание в не­которую систему. Он отмечает те образы нашего Апк. (напр. второго зверя и др.), которые не имеют параллелей в апокалиптическом предании. Особый интерес представляют главы введения VIи VII. В гл. VI«о взаимном отношении символов в Апк.» Allo обращает внимание на употребление одного символа для обозначения разных понятий (пример: толкование семи голов зверя в смысле семи холмов и семи царей в одном и том же контексте: XVII, 9-10) и на употребление разных символов для обозначения одного понятия (пример: Христос является в образе Сына Человеческого, в образе Агнца, и в образе всадника на белом коне) В этом чередовании символов Allo видит одну из трудностей Апк., но и одну из характерных особенностей литературной манеры автора, которую он подмечает и в четвертом Евангелии (напр. в притче о дворе овчем в гл.Х).*). ГлаваVIIпосвящена «литературному построению Апк.» Кажущаяся нарушения ритма Allo объясняет выводимыми им законами литературного построения. Эти зако­ны: 1) loi de l'emboitement, соответствующей закону concatenatio в поэтике и выражающиеся в многочисленных антиципациях последующего содержания книги. Allo отмечает следующие ряды повторений: XI, 7 и XIII; XIV, 10 и XV-XVI; XVI, 12-16 и XIX, 17-21; XIX, 7-9 и XXI-XXII и др.; 2) loi des ondulations (повторения, напр., в гл. XII представляют собою

______________

*) Это последнее замечание о стиле Евангелия от Иоанна, свидетельствующее о большой наблюдательности Allo, он делает в главе XIII, посвященной вопросу об авторе Апк. (ср. стр. CXCVII).

100

как бы концентрические волны); 3) loi de perpetuité de l'antithese (его пример: противоположение жены, облеченной в солнце в гл. XII, и великой блудницы в главе XVI1;противопоставление Вавилона и Иерусалима и др.); 4) loi de periodicité dan la position de l'antithese (в силу этого закона антитетические образы находятся или в конце подготовительного видения перед началом каждой седьмерицы, как, напр., VI, 1 — VII перед седмерицею труб, и XIV, 6 — XV,5 перед седмерицею чаш, или в шестом моменте каждой седмерицы, напр.,IX, 13-21 и XI, 1-14, XVI, 14 и 15); 5) loidesdeuxphases, выражающийся в той двойственности, которая присуща Апк. в изо­бражении града Божия, как Церкви и воинствующей и торже­ствующей в одно и то же время (пример: главы XII,XXи слд. чередование praesens и futurum в главе VII, и т. д.). Кроме этих законов, Allo наблюдает в построении Апк. образы, проходящие через всю книгу (напр., образ книги жизни, царст­ва зла, как пародии на царство добра, упоминание белого цвета и т. д.). Седьмеричный принцип в построении Апк. совмещает­ся с делением седьмерицы на группы по четыре и по три. В гла­ве VIIIдается план Апк. в основание плана Апк. положены принципы, установленные в главе VII. Allo различает в Апк. пролог (I, 1-9) и три основные части с эпилогом. Первая часть (1,9 — III)содержит видение (I,9-20), имеющее значение вводное для всей книги, и семь посланий (II-III),обращенных к современным Иоанну малоазийским церквам (ἅ εἰσἰν — то, что есть, 1, 19). Вторая часть (IV-XXI, 8) содержит эсхатологию в прямом смысле этого слова (ἅ μελλει γενεσδαι μεὸα ταῖτα —то, что будет после сего, 1,19). В третьей части (XXI, 9 - XXII, 5) видениенового Иерусалима изображает Церковь во времени и в вечности. Стихи XXII,6-21 являются эпилогом. В построе­нии плана главной эсхатологической части Апк. Allo является сторонником теории рекапитуляции, которую считает возможным оправдать установленными им законами его литератур­ной архитектоники. В главе XIдается сопоставление Апк. с другими книгами Нового Завета с точки зрения эсхатоло­гии. По мнению Allo, эсхатологическое учение Нового Завета обнаруживает несомненное внутреннее единство, поскольку и в Апк. и в других новозаветных писаниях послед­ние времена начинаются с воплощения Сына Божия, и обычное утверждение, будто новозаветные писатели верили в близость парусии, опровергается более внимательным анализом тех мест в посланиях Апостола Павла, которые привлекаются для обоснования этого утверждения. В понимании Allo Апк. только конкретизирует и дополняет другие новозаветные пророчества. Глава X дает основные

101

особенности греческого языка Апк. Глава XI«о единства Апк»  содержит критику тех  теорий, которые считают его сшитым из большого или меньшего числа самостоятельных источников. Этим теориям в главе XIIпротивопоставляется «под­линность виденийАпк.» Однако, неизреченность апокалиптических видений потребовала от Тайнозрителя и работы мысли, которая выразилась в составления плана книги, в установлении связи между разновременными видениями — Allo допускает налич­ность видений и до ссылки Иоанна на Патмос — и даже в привле­чении другого апокалиптического материала. Впрочем, не­зависимый иудейский источник, который Иоанн включил бы в свою книгу, притом в переработанном виде, Allo согла­шается допустить только в XIV, 14-20. В главе XIII«об авторt и дате Апк». Allo по вопросу об автора дает историче­скую сводку мнений ,начиная со 11 века до наших дней.*) Считая авторство Апостола Иоанна Зеведеева для четвертого Евангелия и всехтрех посланий, носящих его имя, твердо установленным последними научными исследованиями, Allo ведет свое исследование, направленное к доказательству авторства Апо­стола Иоанна и для Апк., путем сравнения Апк. с другими иоанновскими писаниями. Он признает, что язык Апк., с одной стороны, и остальных иоанновских писаний, с другой стороны, при всем различии, содержит общие элементы, позволяющее допустить для обеих групп одну и ту же среду, в которой бы он возникли, а, в конце концов, и общего автора. Различия в учении легко объясняются различием цели. Allo подчеркивает многочисленные точки совпадения в общем характере учения, в употреблении тех же символов, в одинаковых приемах литературной композиции и т. д. По вопросу о дате Апк. Allo дает обзор мнений древних толкователей и высказывается в пользу написания Апк. в конце I века при Домициане. Так как эта поздняя дата затрудняет объяснение различий: языка Апк. и четвертого Евангелия, то Allo предлагает на выбор две возможности, на мой взгляд, одинаково неправдопо­добные; одна: Иоанн, плохо владевший греческим языком, при составлении Евангелия в Эфесе пользовался услугами секретаря; другая: Апк., писанный на Патмосе в тяжелых условиях каторжных работ и спешно посланный в Ефес, представляет собою как бы черновике, не "исправленный автором. В главе XIV, посвященной «толкователям Апк», Allo дает в восьми параграфах систематический обзор древ­них и новых толкований и формулирует в заключительном

______________

*) Гл. XIII заканчивается справкой из истории новозаветного канона по вопросу о закреплении за Апк. значения канонической книги.

102

§ 9 свой собственный экзегетический метод. Глава XVкасается текста Апк. Allo дает список дошедших до нас рукописей и версий; преимущественное значение он признает за кодексом А. В основу текста, печатаемого в комментарии, Allo кладет издание Westcott'a и Hort'a с привлечением одних только существенных разночтений. Введение заканчивается библиографическим указателем.

За введением следует в собственном смысле комментарий. Весь Апк. разделен на отрывки, которые предваряются частными введениями, напечатанными курсивом. В этих частных введениях устанавливается основное содержание отрывка, его место в плане Апк., его языковые особенности, разбираются связанные с ним критическая проблемы (теория источников) и т.д. Затем идет греческий текст Апк. с параллельным французским переводом и подстрочными примечаниями, разделенными на рубрики А, В, С. Под рубрикою А даются разночтения и замечания филологические. В отделе В приводятся параллели из Священного Писания и других древних авторов. Само толкование отнесено в отдел С. Allo при этом внимательно приводит мнения Отцов и других древних экзегетов, до нас дошедшие. Специальные вопросы выделены в экскурсы (числом 39), помещенные в конце каждого отрывка. Некоторые из этих экскурсов представляют несомненный интерес. Таковы: экскурс Iо семи духах Allo видит Третью Ипостась Святой Троицы в Ее седмичастном благодатном действии; экскурс XII о белом цвете в Апк., экскурс XIX, дающий убедительное обоснование высказываемой автором мысли, что образ первого апокалиптического всадника на белом коне, являющегося при снятии первой печати (VI, 1,2)·, надо понимать по аналогии с главою XIX в смысле явления Слова; экскурс XXII о двух свидетелях в главе XI, понимаемых Allo вопреки распространенному преданию, усматривающему в них Илию и Еноха, в смысле коллективных сил Церкви, для изображения которых послужили ветхозаветные образы Илия и Моисея, с одной стороны, Зоровавеля и первосвященника Иисуса (Зах., IV), с другой стороны; экскурс XXIII, в котором дается очень обстоятельное толкование символических чисел (3 1/2 года — половина седьмерицы, и 42 месяца — число мессианское, во-первых, но, в то же время, и произведение 7 на 6 = 7 — 1, т. е. на ущербленную седьмерицу: царство зверя представляет собою пародию на мессианское царство); экскурс XXVIо происхождении образов главы XII; экскурс XXX о двух зверях, императорском культе в Асии и пророческом характере главы XIII; экскурс XXXI о числе зве-

103

ря, в котором Alloвидит, с одной стороны, вместе с большинством исследователей, гематрию имени Кесаря Нерона, написанного по-еврейски, но, с другой стороны, усматривает и символический смысл (числу 666 противостоит число 888, встречающееся в Сивиллиных книгах, как гематрию имени Иисуса, и заключающее идею преизобилующей полноты); экскурс  XXXIX о форме Нового Иерусалима, которую Allo склонен считать формою пирамидальною, и др.

В понимании плана главной части Апк. Allo, как уже было указано, является защитником теории рекапитуляции. Основные положения, намеченные во Введении, раскрываются в комментарии. Чтение книги, запечатанной семью печатями, ко­торую Агнец берет у Сидящего на престола (V), начинается, по мнению Allo , только по снятии последней, седьмой, печати, т.е. cVIIIглавы. Предшествующее видение VIи VIIглав, от­крывающееся явлением Слова, имеет значение подготовитель­ное: это — «идеальное» явление на небе суда Божия, имеющего «реально» совершиться на земле. Возглашением семи труб, последовательность которых, надо понимать не в хронологическом, а в  логическом смысле, покрывается вся мессианская эпоха, простирающаяся от момента прославления Христа — Агн­ца до конца мира, наступающего с седьмою трубою (XI, 15) С главы XII(точнее, с XI, 19) начинается второй ряд пророчеств. Эти пророчества, заключенные в той книжке, кото­рую Тайнозритель съедает в главе IХ, и связанные с про­рочествами глав VI-XI, поскольку возвещение третьего горя (XI, 14) раскрывается, как падете дракона на землю (XII, 10-12, ср. экск. XXVIIна стр. 79) и начало религиозных преследований (XIII),— Allo выделяет в особую группу пророчеств исторических. Они относятся не к судьбам мира вооб­ще, а к Церкви и Ее торжеству над противниками, олицетво­ряемыми в образах двух зверей. В этом - смысл рекапи­туляции: излияние - семи чаш гнева Божия (XV-XVI) параллель­но возглашение семи труб. Главы XII-XIVимеют, подобно главам VI-VII, значение подготовительное: они изображают царство дракона, которому противостоит царство Агнца, и изображают сущность суда, как оправдания и осуждения, в благодетельном образе жатвы и грозном образе сбора вино­града. Ближайшее отношение этот второй ряд пророчеств имеет к Римской империи, великой блуднице (гл. XVIIи ел.), являющейся конкретным выражением противостоящей Церкви силы зверя. Но предсказанное в Апк. поражение блудницы, по самому смыслу предсказания (гл. XVII), еще не предполагает немедленного наступления действительного торжества Агнца. По мнению Allo, Тайнозритель предвидит и дальнейшее тече-

104

ние истории воинствующей Церкви. Естественно, что и видение тысячелетнего царства в главе XX Allo отказывается пони­мать в духе древнего хилиазма. Он видит в нем образ духовного господства Церкви воинствующей, соединенной с Церковью торжествующей, от прославления Христа до конца мира, а в восстании Гога и Магога и их поражении, которым заканчивается тысячелетнее царство — рекапитуляции той последней борьбы с антихристовыми силами, которая дана в конце главы XIXи подготовляется в главе XVI. В последних главах в явлении Нового Иерусалима Allo видит учение о Церкви в ее двух аспектах — во времени и в вечности, — данных не раздельно, а в одном цельном образе, и таким образом, разрешает ту трудность, на которую наталкиваются и другие толкователи Апк.: я разумею вопрос о совместимости являющегося во славе Нового Иерусалима с упоминанием несовершенства и зла. (ср. XXI, 27, XXII, 2).

При всех своих достоинствах, комментарии Allo  пробле­мы Апк. не решает. Несомненною заслугою Allo является ли­тературный анализ Апк и установление законов его композиции. Allo глубоко — благоговейно и любовно — продумал апокалиптические образы, но предлагаемый им план Апк. из установленных законов не вытекает, и теория рекапитуляции представляет слабое место комментария. Апк. в целом произ­водит впечатление последовательно развивающейся драмы. Это­му непосредственному впечатлению должны быть противопостав­лены серьезные основания. Allo их не дает, и все его построе­ние оказывается висящим в воздухе. Это касается не только Апк. в целом, но и отдельных частностей. Та грань, которую Allo, вместе со многими другими толкователями, проводить между главами XIи XII,является, в значительной мере, искусственною и произвольною. Чтение запечатанной книги Allo начинает с восьмой главы. Такое понимание связано с тем, как он представляет себе форму книги и способ нало­жения печатей (экск. XVII). Но из контекста оно не следует и, наоборот, естественно считать, вместе с большинством экзегетов, что чтение совершается постепенно и начинается с главы VI, т.е. со снятием первой печати. Если так, то главам VI-VIIподготовительное значение приписано в комментарии Alloбез достаточного основания. Столь же произвольно понима­ние тысячелетнего царства в смысле Церкви воинствующей и торжествующей (экск. XXXVII) и то разрешение проблемы зла в Новом Иерусалиме, которое Allo предлагает в комментарии к последним главам. Недостатком комментария Allo является и то, что в нем не было уделено достаточного внимания критике  текста и исследованию языка, т.е. как раз тем сторо-

105

нам связанной с Апк. критической проблемы, освещение которых особенно необходимо для решения острого вопроса о его единстве.

На этих сторонах вопроса сосредоточил свое главное внимание Charlesв большом двухтомном комментарии, вышедшем почти одновременно съ книгою Allo.*)

Как уже было указано, комментарий Charles'а представляет собою плод двадцатипятилетней работы. За эти четверть века Charlesпрославил свое имя изучением и критическим изданием большинства ветхозаветных апокрифов. Этот  английский исследователь является в наше время, несомненно, самым выдающимся авторитетом в области внеканонической апокалиптики. Ему же принадлежит и статья об Апк. в 11-м издании Enccli opaedia Britannica (т. XXIII, 1911 г. стр. 212 и слд.) и StudiesintheApocalipse**), предварившие выход его комментария. В течение работы над Апк. и его понимание Апк. успело эволюционировать. Комментарий отличается от ста­тьи в Энциклопедии. Есть несогласованности и в самом ком­ментарии. Греческий текст и английский перевод, данные во вто­рой половине II-го тома после большого введения и комментарии занимающих том Iи начало II-го. В подстрочных примечаниях к переводу Charlesберет назад или дополняет некоторые объяснения, нашедшие место в комментарии.***) Это, конечно, затрудняет пользование комментарием, но свидетельствует о той громадной работе, которую выполнить автор.

Большое, очень сжатое и содержательное введение начинается «краткими сведениями о Тайнозрителе и его труде» (гл. 1, §1), представляющими собою конспективное изложение тех выводов, к которым Charlesприходить в последующих главах введения. Гл. I, §2 содержит план Апк. Теорию рекапитуляции Charlesпризнает несостоятельною, хотя допускает наличность пролептических отступлений (VII,9-17,X.XI, 13, ХIV), нарушающих хронологическую непрерывность действия.****) Он понимает Апк., как послание, в котором надо различать, кроме пролога и эпилога, семь главных частей: I, 4-20; II — III; IV-V; VI-XX, 3. Конец Апк. (XX,4 — XXII, 21) разделен у Charles'a на три части и эпилог, но этому разделению предше-

______________

*) Предисловие Charles-aпомечено Маем 1920. «Imprimatur» на книге Allo 28 декабря 1920.

**) Studies in the Apocalypse, Edinburgh 1913, 2-е издание — 1915.

***) Ср., напр., примечание к переводу Апк. 1, 8 (т. II, стр. 387), IV, 9 (т. II. стр. 399) и др., а также предисловие т. I., стр. X, XIII, и сл.

****) Глава XIIтакже нарушает хронологическую последова­тельность, но она относится не к будущему, а к прошедшему.

106

ствовала очень сложная перегруппировка отдельных стихов и их частей, которая была произведенаCharles'ом, и о которой будет  сказано ниже (обоснование этой перегруппировки дано Charles'ом в тексте комментария, (т. II,стр. 144-154). Главы II и III посвящены вопросу об авторе иоанновских писаний. Charlesподверг специальному изучению языка четвертого Евангелия и Иоанновских посланий и пришел к убеждению, что автор малых посланий (IIи III),с одной стороны, и четвертого Евангелия (а, должно быть, и Iпослания), с другой стороны, — одно и то же лицо. Но сравнение языка Евангелия с языком Апк. не позволило Charles'yприписать и их одному писателю, хотя несомненны точки  соприкосновения в язык; в символике, в приемах  литературной композиции (седьмеричный принцип) и в учении — говорят, по мнению Charles'a, в пол­зу одного круга, к которому надо относить возникновение Евангелия и Апк. Автором Евангелия и посланий он склонен счи­тать Иоанна — пресвитера, ученика Иоанна — пророка, автора Апк. Этот Иоанн-пророк был, по мнению Charles'a, палестинский иудей, галилеянин по происхождению, в старости, пересе­лившейся в Ефес, где он приобрел большое влияние на Асийскую церковь. Тем не менее, Charles отказывается видеть в Иоанне — пророке Апостола Иоанна Зеведеева, который, по его мнению, в Ефесе никогда и не был, претерпев, во исполнение предсказания Христова (Мк. X, 39 — Мф. XX, 23), мученическую смерть. Так как, по свидетельству Папия, Иоанн пострадал от иудеев, то его мученичество имело место до 70 года. Но те многочисленные аргументы, которые Charlesвыставляет с при­сущею ему ученостью для обоснования факта мученичества (III §8, стр. XLV сл.), не производят убедительного впечат­ления. Можно смело утверждать (особенно, после анализа Zahn'a, о котором ниже), что доказать этого, модного в наше время, тезиса Charles'yне удалось. Следующие две главы (IVи V) Charlesпосвящает указанию следов той редакционной работы, которая была произведена над текстом Апк. Ряд стихов он выделяет, как интерпелляции, о личности которых он заключает на основании усматриваемых им отличий языка и нарушений контекста. Такие интерпелляции он видит в 1,4, 8, VIII, 7-12, XIV, 3,4, 15-17; XX, 13, XXII, 18, 19 и др. Некоторые стихи, принадлежащие Иоанну, попали, по мнению Charles'a, в чуж­дый им контекст. Он усматривает сложные перемещения в главе XVIII и переносит XVI, 5b-7 после XIX; 15 после III ЗЬ; XVII, 15 перед XVII, 1;XIV, 12, 13 перед XIV, 1. Полная перегруппировка текста произведена им в главах ХХ-ХХII. В других местах он предполагает лакуны: так, после XIX, 9а, вместо интерполированных стихов 9в — 10, Charles

107

ожидал бы исполнения предсказания XVII, 14 об уничтожении парфянских царей. При составлены Апк. Тайнозритель поль­зовался, по мнению Charles'a, источниками (гл. VI). Такие ис­точники Charlesусматривает в VII,1-8; XI, 1-13; XII;XIII; XIII; XVII и XVIII и, может быть, в XV, 5-8*) Charles старается установить язык (греческий или еврейский), на котором каждый источник был написан, и время его, возникновения. По мнению Charles'a, первоначальное значение источника иногда сильно отличалось от того, которое он получил в контексте Апк. В главе VII указаны книги, которыми пользо­вался Тайнозритель. Для понимания Апк. Charlesсчитает совершенно необходимым знание ветхозаветных апокрифов. Он полагает, что из новозаветных, Иоанну были известны Мф., Лк., I и II Кор., Фес, Кол. Ефес. Гал., I Пет. и Иак. Встречающиеся в Апк. многочисленные ветхозаветные места, по мнению Charles'a, чаще всего самим Иоанном переведены с еврейского (см. VII, §3), иногда его перевод обнаруживает влияние перевода LXX, (VII,§4), или одного из позднейших переводов (VII, §5). В других случаях Charlesусматривает только отзвуки ветхозаветных образов (VII, §6). Глава VIII посвящена вопросу о единстве Апк. Наряду с вышепоименован­ными источниками, Иоанн включил в Апк. свои собственные раннейшие писания, как-то: IV, 1-8 и, в первую очередь, II-III, первоначально также имевшее значение отличное от того, которое он получили в контексте Апк. Смерть помешала Иоанну совершенно устранить противоречивые черты. Но использование источников не нарушает единства Апк., которое проявляется как в целом, так и в частностях (ср. стр. LXXXVII). Наглядным признаком единства является и язык Апк. Тожество языка в разных частях Апк. Charlesустанавливает путем сравнения — III с XX, 4 — XXII, с одной стороны, и с IV-XX, 3, с другой стороны. Следующая (IX) глава посвящена установлению даты Апк. Сопоставление с новозаветными писаниями, переработка семи посланий (II-III), более развитая форма императорского культа, предполагаемая Апк, и исторически известная не ранее эпохи Домициана, эволюция мифа о Neroredivivus, осложненного чертами Антихриста — Велиара, — таковы основания, заставившие Charles'aостано­виться на той же Домициановой дате, — которую защищает и Allo. Глава Xсодержит историю Апк. в христианской церкви. В главе XI«о предмете и методах Тайнозрителя» Charlesпоказывает, что цель его была провозглашение явления Царства

_____________

*) В различении источников Charlesсчитается с работами своих предшественников. Несомненное влияние оказал на него Wellhausen(ср. к гл. XI, XVIIи др.).

108

Божия на земле и конечного торжества добра, и говорит затем об апокалиптических символах, в которые необходимо обле­кались недоступные человеческому слову откровения Тайнозрителя. Систематизация материала, построение философии религии, создание аллегории, усвоение и истолкование материала традиционного — оставалось на долю работы мысли. В главе XIIизла­гается догматическое учение Апк. Исключительное научное зна­чение имеет большая глава XIII,содержащая «краткую грамматику Апк». По мнению Charles'a, греческий язык Апк. не имеет аналогий во всей истории греческого языка, представляя собою явление, в полном смысле этого слова, единственное. Иоанн думал по-еврейски, писал по-гречески. В иных случаях для надлежащего понимания греческого текста Charles считает целесообразным его обратный перевод на еврейский язык. Глава ХIV посвящена критике текста (во II томе изданию текста предпослан список дошедших до нас рукописей Апк ср. стр.226 и слл.), Charles'ом было изучено большое число греческих унциальных и курсивных кодексов, и, кроме того, целый ряда версий: латинских, сирийских, армянских, египетских и эфиопских. Charles тоже отдает предпочтение тексту кодекса А и отчасти С. На стр. CLXXXIон поместил наглядную генеалогическую таблицу рукописей и версий. В главе XVCharlesперечисляет те экзегетические методы (общим числом 9), которыми он пользовался в комментарии. Особое значение Charles придает методу филологическому в его новейшей форме. Приложение этого метода произвело переворот  в изучении Апк., позволив безошибочно, по его мнению, отличать подлинные и неподлинные части. Введение заканчивает­ся в главе XVI краткой библиографией.

Как уже было указано, греческий текст и английский пе­ревод напечатан во II томе отдельно от комментария. Текст снабжен очень большим числом разночтений. При переводе Charlesстарался соблюсти поэтическую форму подлинника. Отдельные стихи выделены в печати новою строкою. Предлагае­мую им реконструкцию текста Charlesсчел настолько обосно­ванною, что в издании текста, перевода и комментария расположил отдельные стихи в том порядке, который они должны иметь согласно этой реконструкции.

Комментарий, непосредственно следующий за введением, предшествует тексту и переводу и дается по главам. В каж­дой главе комментарий в собственном смысле, предваряется частным введением, в котором Charlesразбирает содержание главы, ее значение и место в контексте Апк. При этом особое внимание удаляется тщательному филологическому анализу.

Нужно признать, что предлагаемый Charles'ом план Апк.

109

отличается, вообще говоря, естественностью и простотою. Charlesпонимает план Апк. хронологически. Усматриваемые им нарушения хронологической последовательности, отвечавшие мысли Иоанна, были указаны. Начиная с XX, 4, Charlesпредполагает целый ряд нарушений, мысли Иоанна не отвечавших. Он утверждает перерыв в развитии философии истории, являющейся главной темой Апк. до XX, 4. 0снованием для такого утверждения является та же трудность в последних главах, устранением которой был озабочен Allo. Charlesполагает, что после истребления зла в главе XX и видение XXI, 1-4 для зла не ос­тается места. Между тем, оно фактически продолжает существовать, что видно из XXII, 2 и 15. С другой стороны, и ты­сячелетнее царство, которое Charlesпонимает, как последний период милости, предполагается еще существующим такими указаниями, как XXI, 24, XXII, 14, 17 (ср. XIV, 6, 7, XV, 4). Наиболее естественное объяснение этих противоречий допущением различного происхождения тех частей, из которых со­стоят главы XX-XXIII, оказывается бессильным пред лицом филологического анализа. По убеждению Charles'a, последние три главы также принадлежать перу Тайнозрителя. Для объ­яснения противоречий Charlesвыдвигает то, что можно назвать «Теорию перепутанных листков». Теории этой, которую он впервые опубликовал в 1915 году,*) он серьезно придает очень важное значение. Несмотря на отрицательное отношение критики разных направлений,**) Charles в своих Lectures ontheApocalypse, напечатанных спустя два года после появле­ния комментария,***) свидетельствует, что возражения его не убедили, и он остается при своей реконструкции. По мнению Charles'a, материалы для составления Апк. были приготовлены Тайнозрителем и им же приведены в порядок, кончая XX, 2. Тут его постигла смерть. Остающиеся материалы были приведе­ны в систему учеником Иоанна, неумным и недобросовестным, вольно и невольно исказившим мысль своего учителя. Ученик был малоазийский иудеохристианин. Его разговорным языком был греческий; еврейского языка он, должно быть, не знал, греческим литературным языком владел лучше своего учителя. Этот же ученик подверг редакционной обработке и всю книгу. Отсюда — наблюдающиеся в Апк. перемещения и неясности. Charles задается целью восстановить

_____________

*) Ср. «An Attempt to recover the original order of the text of Revelartion XX, 4 — XXII «в Proceedings of the British Academy, vol., VII, Oxford 1915, стр. 37-55. Доклад читан 10 марта 1915 года.

**) Даже Loisy , op. cit. стр. 20.

***) Lectures on the Apocalypse (The Schweigh Lectures 1919) London, 1922, особ. стр. 9-21.

110

тот порядок, который отвечал мысли Иоанна, иными словами, исправить искажение, допущенное еще в конце I века, и перешедшее во все списки и во все версии. Материалом для суждения об этом идеальном порядке служат для него аналогии апокрифической литературы (ср. т. II, стр. 148 и слл.), в совершенстве, ему известной. В результате получается та­кой порядок стихов, в котором раскрывается учение о двух небесных градах. Один предполагаем наличность нашей земли, и является средоточием тысячелетнего царства прославленных мучеников со Христом (XXI, 9 — XXII, 2, 14, 15, 17, XX, 4-6). Другой — Новый Иерусалим: — существует вне времени, потому и называется Новым ( ),и в нем уже нет зла (XXI, 1-4, XXII, 3-5). Его явлению предшествует поражение Гога и Магога, низвержение Сатаны, общее воскресение, и суд над воскресшими из мертвых (XX, 7-15). Как сказано, было выше, Charles усматривает перемещения и в других местах и тоже пытается восстановить первоначальный порядок. Это касается главы XVII, и еще более, главы XVIII, порядок которой вызывал сомнения еще и со стороны старых толкователей  (Ф. Безы и Витринги).

Комментарий Charles'aимеет очень большое научное значение, и по труду, на него положенному, и раскрывающейся в нем эрудиции представляет собою своего рода научный подвиг. Комментарий прямо пестрит ссылками на изученную Charles'ом богатую апокрифическую и раввинистическую ли­тературу (ср. напр. к II, 17; IV, 6; V, 1, 8, VI, 9, 11; VII, 1; VIII, 3; IX, 1; XII, 7; XX, 2, 7- 10, 13, XXI, 10; XXII, 9). Некоторым вопросам посвящены специальные экскурсы, представляющие собою небольшие самостоятельные исследования (ср. напр., к гл. XVIIо слиянии в учении, об Антихристе мифов об Антихристе и Велиаре и сказаний о Нероне; примечание к XIII,18 об исчислении числа зверя или еще — тоже в тексте комментария — все объяснение XXI, 19, где двенадцать драгоценных камней связываются с двенадцатью коленами Израилевыми и двенадцатью знаками зодиака). Большую цен­ность представляют работы Charles'a по установлению текста Апк. по древним спискам и версиям, и, в особенности, его филологическая изыскания.

Но комментарий Charles'aне свободен и от очень серьезных недостатков, несомненно, умаляющих его значение. При всей ценности его филологических выводов Charles придает им преувеличенное значение, думая, что нашел, таким образом, безошибочный критерий для установления подлинных и неподлинных частей, и распознавания источников. Еще больший произвол допускают усмотрения противоречий

111

и другие методы, которыми он пользуется для этой цели. Неу­дивительно, что многие из его заключений лишены той убедитель­ности, которую он им приписывает. Суждение Charles'aоб автора Апк. не выходить за пределы гипотезы. Это же касается и тех  интерполяций, которые он старается установить. Исключение этих «интерполяций» иногда серьезно мешает правильно­му пониманию Апк. Так, напр., исключая как интерполяцию 1,4, Charlesполучает основание для утверждения, — совершенно неправильного, — что в Апк. нет ясного учения о Св. Духе (ср. т. I, стр. CXIV). Послания к семи церквам были, по мнению Charles'a, написаны при Веспасиане, так как находятся в противоречии с тем предсказанием о всеобщем мученичестве которое проходит через главы от IV-XXII(ср.II,25; 111,11). Но для защиты этого положения Charles'у пришлось исключить III, 10, как редакционную вставку, имевшую цель согласование послания с целой книгой. Не проще ли, в таком случае считать главы II-IIIнаписанными одновременно с последующею частью? Ведь и мнение Charles'a, будто Апк. содержит предсказание всеобщего мученичества, вызвало тоже возражение крити­ки.*) Суждение об источниках Апк. вообще не отличается убедительностью. Наиболее слабым местом является корен­ная и — надо признать — совершенно необоснованная реконструкция последних глав.

В результате, комментарий Charles'a, как и книга Allo, не дает решения проблемы Апк. Радикализму Charles'aпротивостоит консервативное понимание, которое предлагается в вышедшем в 1924-1926 г.г. комментарии Zahn'a, престарелого корифея правой протестантской экзегетики в Германии, к которому мы сейчас и перейдем.

Двухтомный труд Zahn'aпостроен проще, чем коммен­тарии Charles'aи Allo. Книга тоже разделена на введение и ком­ментарий в собственном смысле. Но греческий текст Апк. не дается, и нет особых экскурсов. Введете (т. I, стр. 1-130) также не отличается такою широтой затрагиваемых в нем тем, как введения Charles'aи Allo. Оно разделено на пять параграфов. §1 посвящен анализу древнего предания об авторе и дате Апк. Это предание об Апостоле Иоанне Заведееве, сохранившееся в Асии благодаря долгой жизни Апостола и ученика его Поликарпа и дошедшее до Иринея, написание от­носить Апк. к эпохе Домициана, исключая, таким образом, раннейшую датировку. Возражения против исторической дос­товерности свидетельства Иринея Zahn считает неубедитель­ными и опровергает. В §2 Zahn собирает те данные об ав-

_____________

*) Ср. рецензию LeonGryв RevueBibliqueза 1922 г. (т. XXXI) особенно стр. 301 и след.

112

торе и дате Апк., который могут быть выведены из изучения самой книги. Автор сознает себя пророком. Его связь с окружающею его жизнью (в главах I-III)еще теснее, чем у пророков Ветхого Завета. Почерпаемые из Апк. указания также говорят в пользу его написания Апостолом Иоанном Зеведеевым в эпоху Домициана. §3 отведен разберу отрица­тельной критики Апк. в древней Церкви, начиная от алогов и Дионисия Александрийского. Несостоятельность этой критики вытекает для Zahn'а из отсутствия исторического предания, которое ее представители могли бы противопоставить положи­тельному свидетельству наших древнейших источников о Иоанновских писаниях. Этому положительному свидетельству противостоит теория, которая получила большое распространение в наше время, и которую, как мы видели, разделяет Charles, будто Иоанн Зеведеев приял мученическую смерть от иудеев. Zahnподвергает эту новую теорию внимательному разбору; он готов ее приветствовать, поскольку она кладет конец различению двух Иоаннов и теории пресвитера Иоанна, но, анализируя те данные, от которых отправляются ее за­щитники: указания старых мартирологов и месяцесловов и слабо засвидетельствованное предание, возводимое к Папию позднейшими авторами, — он считает их недостаточными. По мнению Zahn'aупоминаемого в этих источниках, Иоанна надо понимать не в смысле 1оанна Апостола, а в смысле Иоанна Крестителя. Если это мнение справедливо — aZahnаргументирует его очень вескими доводами, — теорию мученической смерти Иоанна Зеведеева следует признать окончательно сданною в архив. §4 введения содержит обзор экзегетической литературы, посвященной Апк. Из древних писателей Zahnпомещает в этом обзоре Иринея, Тертулиана, Ипполита, Оригена,*) Мефодия Олимпского, Викторина, Тихония и испытавших его влияние Примасия, Беата и Беду. Из восточных комментаторов он останавливается на Икумении (которого он относит к 610-670 г, г.) и Андрее Кесарийском (до 614 года). Из средневековых комментаторов он уделяет внимание Иоахиму Флорскому. Далее, в эпоху реформации, он дает оценку понимания Апк. Эразмом, Лютером и Кальвином и его толкования в художественных образах А. Дюрера и др. Из послереформационной эпохи он говорит о Гроции, Боссюэте, Витринге, Венгеле, Гердере и др. Последний (5) § посвящен критике текста и содержит краткий обзор древнейших рукописей и версий.

_____________

*) При этом Zahn отвергает принадлежность Оригену отрывка греческого комментария, не Апк. найденного Dionbouniotis-ом и исследованного Harnack-ом.

113

В плане Апк. Zahnразличает тринадцать частей: надписание Апк., имеющее значение пролога (I,1-3), эпистолярное вступление (1, 4-8), десять видение: первое — 1,9-III, второе — IV, 1, — VIII, 1, третье — VIII, 2 — XI, 19, четвертое — XII, 1 — XIII, 18, причем его заключением является отрывок XIV, 1 — XV, 5, пятое — XV, 5 — XVI, 21, шестое — XVII, 1 — 18, седьмое — XVIII, 1 — 24, восьмое — XIX, 1—21, де­вятое — XX, I — XXI, 8, десятое — XXI, 9 — XXII, 7, и стихи XXII, 8 — 21, содержащее заключение Апк.

Таким образом, содержание Апк. определяется, по мнению Zahn'а, объективным фактором. На стр. 528 мы читаем: «не было заранее известно, дано ли ему будет созерцать дальней­шие видения» (ср. еще на стр. 319, 382). Тайнозритель писал то, что ему открывалось, и по мере того, как ему открывалось. Между IIIи IVглавами Zahnпредполагает перерыв, необхо­димый Иоанну для записи виденного (ср. стр. 317 и слл.) Taкие же продолжительные перерывы, по мнению Zahn'a, надо допус­тить и в других местах (ср., напр., стр. 534 и 614).

Механическое деление Апк. на видения не осталось без влияния и на понимание видения по содержанию. Zahn принимает принцип толкования, предложенный Викторином, в силу которого «последовательность видений Апк. не исключает тожества изображаемых в них предметов и явлений». (стр. 538 со ссылкою на стр. 104). Практически это выражается в том, что Zahnсближает между собою образы XVI, 12 и IX, 14 (ср. там же), VII, XIV и XX и ел. (ср. стр. 616) и т. Но теории рекапитуляции, которая восходит к Викторину, мы у Zahn'a, все-таки, не видим. Порядок видений, вообще гово­ря, отвечает хронологической последовательности раскры­вающихся в них образов.

При изъяснении апокалиптических образов Zahnотдает явное предпочтение толкованию буквальному и строго историче­скому. Он не склонен рассматривать обращения к семи церквам, как послания, возникшие независимо от Апк. в целом. Каждое из семи обращений имеет общее значение для всех церквей. Но для Zahn'aхарактерно, что он отмечает совпаде­ние семи церквей со списком то городов в географии Птоломея, и отсутствие в Апк. упоминаемых в списке Троады и Иераполя объясняет отдаленностью Троады и принадлежностью Иераполя к области апостольского служения благовестника Филиппа, т. е. причинами чисто-внешнего порядка (стр. 193 и слл.). Он вдается в пространное рассуждение об именах двенадцати апостолов Агнца на двенадцати основаниях нового Иерусалима (к XXI, 14) и высказывает соображения, почему надо думать, что двенадцатым, вместо имени предателя Иуды,

114

должно быть написано имя Апостола языков Павла (стр. 619 и предыд.). Грядущее исчезновение моря (XXI, 1) он объясняет необходимостью освободить место, где могло бы жить в будущем веке христианское человечество (стр.615) и т. д. Для по­нимания Апк. эти частности имеют второстепенное значение. Гораздо важнее, что Zahn буквально понимает и те места Апк., где говорится о иудеях и Иерусалиме, напр.: VII, 1-8 (число 144.000 отвечает фактической численности иудейского народа, а не упоминание колена Данова — его фактическому исчезновению), XI, 1 — 13, XIV, 1 — 5, и что, по мнению Zahn'a, иудеохристианскому элементу в Церкви учением Апк. вообще уделено большое место. К иудеохристианам последних времен Zahnприурочивает и жену главы XIIс венцом из двенадцати звезд (XII, 1), решительно отрицая какое бы то ни было отношение этого видения к Рождеству Христову от Девы Марии. Со святою землею связывает Zahnи тысячелетнее царство (стр. 596 и сл.) в котором особое место будет опять-таки принадлежать иудеохристианам (стр. 616). Во всех этих отрывках иудеохристианские элементы Церкви мыслятся наряду с более многочисленною группою христиан из язычников (стр. 368, 441 и др.). Комментарий Zahn'aк главам XXи слл. столь же характерен и заслуживает особого внимания. Бук­вальное понимание тысячелетнего царства он считает заслу­гою Иринея, сохранившего таким образом истинное толкованиеАпк. (стр. 624). К тысячелетнему царству он относит и десятое видение, начинающееся с XXI, 9, и подчеркивает мысль Иринея, что «тысячелетнее царство есть приготовление общины к имеющему за ним последовать полному приобщению Богу и Его Славе в вечности» (стр. 625). Такое понимание тысячелетия и его места в плане Апк. заключает ответ и на известную трудность, связанную с главами XXI-XXII. Оно совместимо с тем, что преображение естества совершается уже в millenniumi(стр. 592, 620). Предполагаемое «первым воскресением», открывающим участие в тысячелетнем царстве второе воскресение наступит по истечении тысячи лет, и «вто­рая смерть» будет конечным уничтожением злых. Zahnсо всею решительностью отрицает учение об аде и бесконечности мучений (стр. 608, ср. стр. 604). «Во веки веков» (XX, 10) означает, по его мнению, не безвременную вечность, а продол­жительность процесса уничтожения.

Несмотря на это понимание эсхатологии, главным достоинством комментария Zahn'aостается его положительный ха­рактер. В этом отношении убедительная защита традиционного мнения об авторстве Апостола Иоанна Зеведеева во вве­дении к комментарию выгодно отличает комментарий Zahn'a

115

от гипотез Charles'a. Наиболее существенные достижения автора заключены в исторических примечаниях к отдельным стихам Апк. Не все объяснения, предлагаемые в этих примечаниях, представляются одинаково и до конца убедительными. Так, трудно думать, чтобы он был прав, настаивая на известном понимании ангелов церквей (I-III) в смысле епископов. Принимая для числа зверя разночтение 616 (вместо б66,XI11,18), Zahnвидит в нем гематрию греческого имени Γάιοςκαῖσος, и таким образом усматривает прототип антихриста в лице Калигулы. С этим выводом также согласиться трудно. Не бесспорным является и толкование семи голов зверя в смысле сменяющих друг друга мировых держав: египетской, ассирийской, нововавилонской, персидской, греческой и римской. Но даже в тех случаях, когда выводы Zahn'а вызывают недоумение, его эрудиция поражает, и отдельные факты, им сооб­щаемые, представляют интерес. В других случаях его вы­воды являются прямым вкладом в науку. Сюда надо отнести, в первую очередь, тот богатый материал, который собран Zahn'ом в комментарии к главам II и III по истории семи церквей, напр., о гонении в Смирне при Поликарпе, являющем­ся, по мнению Zahn'а, исполнением предрекаемого Смирнской церкви; сведения окульте Асклепия в Пергаме; интереснейший материал о Николаитах; далее, справка из римского права по вопросу о снятии семи печатей (к главе V); сведения об архангелах (к VIII, 2-5); объяснение имени «Αρμαγεδόν» (XVI, 16); примечание к XVI, 17-21 о Риме,  как Вавилоне, к главе XVIII о мучениках в Риме в эпоху написания Апк., и некоторые менее значительные, напр., о термине «апокалипсис», как неупотребительном до Иоанна (к надписанию); о халколиване (к I, 15, ср. II,18), который Zahnсчитает испорченным χαλκοκλίβανος— медный горшок (до красна раскаленный в печи), о белом камне победителя на греческих играх (к II, 17); об извержении Везувия в 79 году (к VIII,6-13 и ХVIII) и т.д.

Но в этом исключительном внимании Zahn'aк деталь­ному историческому исследованию заключается и главный источник его слабости. Как вы могли заметить, в догматических вопросах он постоянно впадает в поверхностный рационализм и психологизм (ср. выше о второй смерти или тол­кование XXI, 1). А, с другой стороны, и некоторые из его ученых примечаний просто излишни и представляют собою ненужное загромождение комментария, как напр. примечание к !, Ио надписании древних книг и об апокалипсисе Варуха, подстрочное примечание 67 (на странице 264) об отношении ри­тора Аристида к Новом Завету, и т. д. Мало того — и тут мы переходим к основному возражению — центр тяжести совре-

116

менной проблемы Апк. лежит не в этих частностях. И главного Zahn как раз и не касается. В его комментарии, вышедшем в 1924-26 г.г., нет ни одной ссылки на толкования Charles'aи Allo, появившиеся в 1920 и 1921 г. г. Аргументируя свое отрицательное отношение к теории о мученической смерти Апостола Иоанна, Zahn, по-видимому, не знает, что ее новейшая защита во введении к комментарию Charles'aоказалась совместимой с гипотезою о двух Иоаннах. Если не считать отдельных замечаний в роде встречающегося на стр.369 (ср. стр. 410) то и вопроса об источниках Zahnне ставит, Проблема религиозно-историческая для него словно не существует. Это игнорирование проблем и комментария, которое их ставят, связано с общею точкою зрения Zahn'a и приводить к тому, что комментарий Zahn'aеще меньше, чем комментарий Charles'aи Allo, может притязать на значение последнего слова науки об Апк.

Проблему Апк. во всем ее объеме и во всей ее остроте ста­вит новейший комментарий Lohmeyer'a. В противоположность Zahn'у, Lohmeyerсчитается с работами своих предшественников. Он цитирует и Allo, и Charles'a и Zahn'a (т. I).

Книга Lohmeyer'aотличается чрезвычайной сжатостью. Комментарию предпослано указание содержания, дающее план Апк., как его понимает Lohmeyer, и обозрение литературы. Греческий текст не помещен. Автор пользовался 11-м изданием Nestle(1920). Немецкий перевод ритмический. Стихи разделены пробелами, строфы: — особыми разделительными знаками. Подстрочному комментарию предпосланы в начале каждого отдела специальные обзоры с указанием места данного отдела в контексте Апк., его характерных особенностей, связанных с ним научных проблем и его ритмической структуры, которой Lohmeyerвообще уделяет большое внимание. Специальные вопросы выделены в особые экскурсы (общим числом девять), напечатанные мелким шрифтом в соответствующих местах комментария. За комментарием сле­дует отдел выводов под общим заглавием Allegemeines.

Этот отдел, отвечающей, по своему значению, введениям других комментариев, разделен на шесть параграфов. §1 посвящен форме Апк. По мнению Lohmeyer'a, Апк. из всех новозаветных книг отличается наиболее стройным планом. План этот построен по седьмеричному принципу; проведение которого, Lohmeyerсчитает возможным проследить до мельчайших частей. Семь главных частей (Prooemium: I, 1-3). Пролог: 1,4-8. Часть назидательная: 1,9 — III, 22. Часть апокалипсическая: IV, 1-XIX, 4. Часть обетования; XXI, 5 — XXII, 7. Эпилог: XXII, 8-19. Заключение: XXII, 20, 21) выде-

117

лены в оглавлении литерами. А — G. Так как седьмерица связана с божественною полнотою, проведение седьмеричного принципа имеет религиозное значение. Центральное место в апокалиптической части принадлежит, по мнению Lohmeyer'aглаве XIV. Видение суда в главе XIV подготовляет и заклю­чается тремя седьмерицами видений. Подготовительные видения изображают вражду мира, достигающую своей высшей точки во власти зверя; заключительные видения изображают свер­шение суда до полного истребления сатанинских сил. Отдель­ные образы внутренне между собою связаны. Снятие седьмой печати раскрывается в образах семи труб; возглашение седьмой трубы вызывает семь образов царства дракона. Главы VII, Xи XIимеют значение пролептическое, а в главе XVрезю­мируется содержание первых шестнадцати глав. Язык Апк. ритмический и делится на строфы; но принцип деления не всег­да ясен. Для уяснения ритма Lohmeyerпривлекает еврейский parallelismusmembrorum, принимает в соображение счет стихов и усматривает элементы тонического стихосложения. § II касается содержания Апк. между Богом, Христом и общи­ною верующих с одной стороны, и миром, с другой стороны, существует глубокое противоречие, вызывающее необходимость эсхатологии. Эсхатологическое свершение есть выражение существующего вне времени и совершившегося исторически, в смерти Агнца. Отсюда — проходящее через Апк. смешение планов времени. Lohmeyerне видит в Апк. полемики против Рима. В Апк. с христианами ведут борьбу не исторические, а сверх исторические силы. Lohmeyer признает близость Апк. и четвертого Евангелия; обе книги: иудеохристианские по духу, и в то же время отличаются универсализмом. И в Евангелии, и в Апк. иудейство несет одинаковое осуждение. При несомненных различиях, они друг друга восполняют. Но в Апк. еще яснее, чем в четвертом Евангелии, отразилась вера в искупителя, дошедшая до нас в писаниях мандеизма. В §III Lohmeyer говорит о материале Апк. Материал этот — вполне традиционный. Он восходит к Ветхому Завету, к апокрифам, к экзегетическому преданию иудейского гносиса (Lohmeyerи здесь видитъ точки соприкосновения с манихейскими и мандейскими источниками). С этим сложным преданием связаны, собственны видения Тайнозрителя. § IV посвящен языку Апк. Lohmeyerпризнает его своеобразие, выражающееся в том еврейском характере, который Тайнозритель сознательно ему усвоил в виду пророческого содержания книги, и считает его тожественным с языком четвертого Евангелия, принимая, однако, теорию Burney*) об арамейском оригинале Евангелия.

_____________

*) Burney, С. F. The aramaic origin of the GFourth Gospel. 1922.

118

Апк. написан сразу по-гречески. §V озаглавлен «Тайнозритель и его творение». Lohmeyer отмечает в Апк. тесную связь между образом и смыслом и находить, что в книге совмещается чрезвычайная предметность (gegesâtndliche Bestimmtheit), сознательное устранение всего личного, с отражением духа великого художника и пророка. Автор Апк. предстает пред читателем, как тайнозритель и учитель в одно и то же время. Свидетель и мученик, он пишет книгу для мучеников, в которой совпадают свершение индивидуальное и свершение эсхатологическое. §VI и последний озаглавлен: «Иоаннов Апк. и Иоанново Евангелие». По мнению Lohmeyer'a, обе книги соотносятся, как платонов­ские μῦθοςи λόγος, что отвечает особенностям иудейского гносиса. Но элементы μῦθος'а, наблюдаются и в Евангелии, а элементы λόγος'а — в Апк. (ср. гл. XIX). Принимая для объяснения языка Евангелия теорию Burney, Lohmeyerсчитает Евангелие написанным раньше — может быть, в Сирии, а Апк. — позже (в конце 1-го века) в Ефесе. Lohmeyer отказывается видеть в писателе Апостола Иоанна Зеведеева и склоняется в пользу гипотезы пресвитера Иоанна. Переселение автора (einesJohannes) из Палестины в Ефес Lohmeyerставить в связь с перенесением туда центра христианства из Иерусалима через Антиохию. Книга Lohmeyer'a, заканчивается приложениями (Beilagen), содержащими параллели к разным текстам Апк. из раввинистических, гностических, мандейских и др. древних источников.

Работа Lohmeyer'aотмечена критикою, как весьма зна­чительное явление. В своей рецензии, помещенной в 1 «RevueBiblique» за 1928 год, Allo признал ее «вместе с комментарием Boussetсамым заметным вкладом, внесенным независимой критикой в толкование Апк.» (стр. 147). Она, не­сомненно, отличается большими достоинствами. При всей своей смелости, Lohmeyer не чужд и осторожности в гипотезах. К теории расчленения последних глав, предложенной Charles'ом, он относится отрицательно и совершенно разумно решает связанную с этими главами трудность. Он видит в гл. XXI, 5-ХХII, 5 слово ободрения, обращенное Иоанном к его современникам. — В видении раскрывается содержание обетования, являющегося предметом веры. Вообще, в лице Lohmeyer'a мы имеем убежденного защитника единства Апк. В комментарии он постоянно ставить вопрос об источниках и интерполяциях, подвергает пересмотру доводы своих предшественников и решает этот вопрос отрицательно, (ср. напр., комментарий к proomium, к VIII, 7 и слл.: IX, 4, XI, 2,7, XIV, 13, 15-17, XIX, 9, 10 и др.). Даже обращения к семи

119

церквам не являются, по мнению Lohmeyer'а посланиями, которые существовали бы независимо от Апк. Только в редких случаях усматривает Lohmeyerнарушение порядка в нашем тексте Апк. (так, напр., XVI, 15 и он отводить место после III, 3 и допускает перемещения в главе XVIII) и отмечает следы раннейших преданий (ср. напр., к XI, 2 или к гл. XVII). Мало того, Lohmeyer, как уже сказано, является защитником единства авторства для всех Иоанновских писаний, как бы он ни понимал этого единого автора. Особый интерес представляет исследование ритма Апк., на котором Lohmeyerостанавливается со специальным вниманием. Эта заслуга Lohmeyer'a уже отмечена критикою.*) Исследование ритма яв­ляется в руках Lohmeyer'aсильным оружием для защиты единства книги в ее теперешней форме. Художественный ритмический перевод Апк. также дает Lohmeyer' право на благо­дарность читателя. И, наконец, необходимо упомянуть те ценные экскурсы, которыми Lohmeyerснабдил свой комментарий. С некоторыми из тех выводов, для обоснования которых экскурсы служат, согласиться трудно: например, с толкованием главы XVII, которую Lohmeyerобъясняет мандейскими параллелями, или с пониманием 666 в смысле «треугольного числа» 36 (сумма членов арифметической прогрессии и 1...2...3... 36), являющегося, в свою очередь, «треугольным числом» 8, — а 8 он сближает с восьмым зверем XVII, 11. Другие экскурсы заслуживают несомненного внимания: например, экскурс об ангелах церквей, в которых Lohmeyerотказывается видеть епископов, или, в еще большей степени о семи писаниях и семи общинах (к гл. II-III) Эти писания имеют в понимании Lohmeyer'aтроякое значение. Они относятся: 1) к семи малоазийским церквам; 2) к малоазийскому провинциальному союзу и 3) ко всей совокупности первохристианских общин. Возможность этого третьего по­нимания связана, по мнению Lohmeyer'a, с тем, что после падения Иерусалима в малоазийских общинах с Ефесом во главе возникло сознание принадлежащего им права выражать весь христианский мир. Это значение малоазийской церкви, не­сомненное в эпоху Игнатия Богоносца, Lohmeyerпытается ус­тановить и в конце апостольского века. Он обращает вни­мание на надписание IПетр., на раннюю канонизацию ефесских писаний (Ефес, паст., Иоанновские писания) и т. д. Lohmeyerнапоминает переезд членов Иерусалимской церкви в Ефес и говорить о переходе центра христианства из Иерусалима в

_____________

*) Ср. Allo, цит. рецензия, и его же статья: Aspects nouveaux duprobleme Johannique. Revuebiblique, 1928. I-II, стр. 220, заключение.

120

Рим через Антиохию и Ефес. Это напоминание исторического значения Ефеса представляет одну из самых больших заслуг Lohmeyer'a.

Но центральная проблема Lohmeyer'a, с постановкою ко­торой связаны и его главная достижения и его наиболее серьез­ные промахи, лежит в другой области. Эта центральная про­блема есть проблема времени. В экскурсе к главе XII Lohmeyerобосновывает свое понимание этой главы в смысле эсхатологического, а не исторического рождения Мессии совместимо­стью «с религиозною вневременностью эсхатологического будущего, исторического прошлого и настоящего» (стр. 106). Так же, по мнению Lohmeyer'a, надо понимать и образы главы V: интронизация Агнца будет иметь место в конце времен, но исторически она уже совершилась в прошлом, как это ясно из III,21. Ангелы церквей для Lohmeyer'a— не только их ангелы: хранители, но, в известном смысле, иих двой­ники, поскольку слово обличения, обращенное к ангелам, может относиться только к самим общинам. Здесь раскрывается то сочетание идеального и исторического, которое присуще понятию Церкви. Обращением к «ангелам» церквей отте­няется религиозная сторона понятия.

К этому решению проблемы времени римско-католическая критика отнеслась очень отрицательно. По поводу комментария Lohmeyer'aAlloписал об «опасном сочетании синкретизма (гностического или иранского, по своим тенденциям), системы Formgeschihte... наконец, нового богословия К. Bart'a.*) Alloподверг беспощадной критике проводимое Lohmeyer'oм сближение жены главы XIIс учением о Премудрости в той форме, какую оно имеет в гностицизме и у Филона.**) Эта католическая критика не видит положительной стороны того решения проблемы времени, которое предлагает Lohmeyer. Преодоление времени совершается и в Евангелии от Иоанна. Прощальная беседа, явление Воскресшего — короче говоря, все Иоанново Евангелие в целом может быть понято, насколько оно вообще доступно человеческому пониманию, только при этом условии. Мало того, и синоптическая проблема не допускает чисто-исторического решения. В Евангелии отражается истинное бытие: различия отражения отвечают различия, наблюдаемые между синоптиками, и свидетельствующая о естест­венной ограниченности человеческого восприятия. Lohmeyerпоказал, что это же относится и к Апк. Он показал и в Апк. возможность разных планов и их скрещений (особенно в главе XII).

_____________

*) Ср. Revue Biblique, 1928, 1 стр. 58 (Aspects nouveaux).

**) Ibid.,стр. 46 и след., Lohmeyer. стр. 102 и сл.

121

ПостроениеLohmeyer'а вообще отличается антиисторическим характером, и, в этом отношении, его комментарий является прямой противоположностью комментарию Zahn'a. Антиисторический характер проявляется и в частностях. Сюда относится отвлеченный схематизм в понимании плана Апк. — разделение его по седьмеричному принципу с выдвиганием центрального места главы XIV. Историческому объяснению апокалиптических образов Lohmeyerвсюду предпочитает объяснение мифологическое (ср. комментарий к главам XII, XVII, экскурс к  XVI, 16 для объяснения имени и т. д.).При этом, с особым ударением, как уже видно из предыдущего, подчеркивается связь апокалиптических образов и раскрывающегося в них учения с мандейскими параллелями. Эту связь с мандеизмом Lohmeyerподчеркивает в кратком «Предисловии» необходимостью обосновать эту связь он оправдывает превышением тех размеров, которые были перво­начально поставлены для комментария. О значении мандеизма для понимания Апк. Lohmeyerговорит и в заключительных выводах (Allgemeines), напр., в §II о содержании Апк., в §III о материале Апк. и §IVо языке. Это внимание к мандеизму проникает и весь комментарий (ср. к V, X, XIV!, XVII, ХIХ и слл. и др.). С мандеизмом связывает Lohmeyer,и свое решение проблемы времени (ср. комм, к гл. V, экск. к гл. XII и т. д.)

Здесь слабое место работы Lohmeyer'a. За последнее десятилетие памятники мандеизма вызвали большой интерес ученых. Но проблема мандеизма остается до сих пор нере­шенного, как это ясно показывает Allo в той же своей статье в RevueBibliqueза 1928 год, которая уже несколько раз была цитирована.*) Наука еще не сказала своего решительного слова о времени и месте его возникновения и о его религиозных корнях. Привлечение мандейских источников для объяснен­ия трудных вопросов, связанных с историей первохристианства, есть, в лучшем случае, объяснение неясного неясным. Мало того. Увлечение гипотезою мандеизма привело Loh­meyer'a к освещению сложных образов главы XVII мандейскими параллелями. Так как эти параллели подходят только отчасти, Lohmeyer'yпришлось допустить, что первоначальное значение этих образов было Иоанну уже непонятно (ср. большой экскурс к главе XVII, особенно стр. 143). Этим допущением нарушается стройность общей концепции, та тесная связь между образом и раскрывающимся в нем смыслом, которую Lohmeyerсправедливо утверждает. И, наконец, последнее. Выше было указано, что слабость Zahn'a — в иск-

_____________

*) Aspectsnouveaux... ср., напр., стр. 198 и слл.

122

лючительности исторического метода. Комментарий Lohmeyer'aсчастливо избегает этой односторонности. Но он впадает в другую крайность. И здесь новая опасность влечет за собою пренебрежение историей тонкого монофизитства, которую не избежать. Этой опасности Lohmeyerне избежал. Он не раз указывает на эсхатологическое содержание Апк., будущее противопоставляет настоящему, допускает пролептические от­ступления, но общее впечатление от его комментария таково, что эсхатологическому будущему уделено только второстепен­ное место, и конкретно-пророческое значение Апк. его не интересует.

Нам остается подвести итоги.

Мы видали, что ни один из четырех больших комментариев, появившихся за последние годы, проблемы Апк. не решает. Но каждый из них вносит свой вклад в толкование пророческой книги Нового Завета. Allo дает методологии толкования апокалиптических символов. Charlesзаложил проч­ное филологическое основание для последующей экзегезы и произвел необходимую работу сличения древних списков и версий. Заслугою Lohmeyer'aявляется изучение ритма, и сосредоточение внимания на центральной проблеме времени. Ценность комментария Zahn'a— в тщательном историческом исследовании целого ряда специальных вопросов. Эту заслугу детального исследования разделяют с Zahn 'ом и остальные толко­ватели, с которыми мы имели дело. Таким путем собираются и пригоняются друг к другу отдельные камни, из которых должно быть построено здание. Общею заслугою наших толкова­телей является и положительный характер предлагаемых ими решений проблемы Апк. Это касается, в первую очередь, Allo и Zahn'a, но даже Charlesс его субъективным выделением источников и интерполяции и необоснованным расчленением последних глав, и Lohmeyer, погрешающий чрезмерным пренебрежением к истории и увлечением мандеизмом, дают в целом построения положительные. Либеральным комментарием Lohmeyer'a, который, однако, защищает единство Апк., теории источников, даже в той смягченной ее форме, какую она получает у Charles'a, наносится новый серьезный удар. Нужно сказать, что и в вопросе об авторе главное уже до­стигнуто. Установлено единство Иоанновских писаний. Даже Charles, различающей Иоанна пресвитера, автора Евангелия и посланий, и Иоанна пророка, автора Апк., считает пресвитера учеником пророка. Но личность пресвитера и у Charles'aи у Lohmeyer'aостается все тем же бледным призраком. Гораз­до естественнее, вместе с Zahn'ом, совершенно отказаться от гипотезы пресвитера и признать тожество Иоанна, пророка и

123

тайнозрителя, с Иоанном — Апостолом. К этому ведет и эволюция науки.

Каково же современное положение проблемы Апк.?

Если ни один из наших комментариев, взятых в отдельности, проблемы не решает, но каждый вносит свой вклад,— то все-таки надо признать, что друг друга они восполняют недостаточно, и целый ряд вопросов требует еще дальнейшего исследования. Эти вопросы связаны, главным образом, хотя и не исключительно, с пониманием плана Апк. Общий вопрос о построении плана Апк. предполагает ряд частных вопросов о взаимном отношении отдельных глав, о связи между собою отдельныхобразов. Некоторые из этих частных вопросов, оставленные без ответа в наших комментариях, представляют существенную важность для пони­мания Апк.

Первый вопрос: как следует мыслить отношение глав IIи III, содержащих обращения к семи церквам, к последующей части Апк.? Обыкновенно между главами IIIи IVпро­водится довольно резкая грань. С главы IVначинается новая часть, и связь между этими двумя частями предполагается довольно внешняя. Это понимание вызывает целый ряд недоуменных вопросов. Прежде всего, можно ли противопостав­лять главы IVи следующие, как часть эсхатологическую, главам IIи III,как относящимся, по своему содержанию, непо­средственно к эпохе Тайнозрителя? Нельзя упускать из виду, что обетования побеждающему имеют содержание также эсхатологическое (ср. II, 7, 10 10-11, 17, 26-28, III, 4-5, 12, 20-21) С другой стороны не подлежит сомнению  связь этих обетований с характеристикою Говорящего в каждом отдельном обращении и ближайшее отношение характеристики Говорящего к явлению Подобного Сыну Человеческому в гл. I? Не означает ли эта двоякая связь, что блаженство, назначенное в удел побеждающему, надо понимать, как приобщение славе Сына Человеческого и обожение нашего естества в Царствии Божием? С этим первым вопросом связан второй. В главах IVи Vследует — непосредственно за обращениями к се­ми церквам — явление Триипостасного Бога и Небесная литур­гия. Совершенно естественно видение Царствия Божия поставить в связь с обетованиями предыдущих глав (И, действительно, некоторые черты, с которыми мы встречаемся в обетованиях, глав II-III,повторяются в главах IVи V (ср. IV, 4и III,21, II, 10; IV, 5 и II, 1; IV, 10, 11, V, 8 и слл., особенно стих 10 и III,12; V, 1 и слл. и 111,5; V, 6 и слл., и II, 8 и т. д.) В свою очередь, отдельные образы глав IVи Vповторяются в видении Нового Иерусалима в заключительных главах Апк. (ср. IV,

124

3 и XXI, 11, 18-21, 23, XXII, 5). Это взаимное отношение заслуживает самого серьезного внимания. Главы IVи V, несомненно, представляют собою вступление к последующим видениям. Но, с другой стороны, нельзя ли их понимать и как заключениеглав II-III,раскрывающее их эсхатологическое содержа­ние, то звено, которым главы VIи слл. крепко связаны с обращениями к семи церквам? На все эти вопросы наши коммента­рии ответа не дают.

За этими вопросами встает ряд других вопросов. В каком отношении находятся снятие семи  печатей,  возглашение семи труб и последующие образы Апк.? Мы видели, что в наших толкованиях это отношение понимается по-разному. Но мы видели и то, что теория рекапитуляции грешит искусственностью и произволом, aLohmeyer, связывая с седьмою печатью семь труб,  выводить из седьмой трубы семь образов царства Дракона. Их  седьмеричное число прямо не указано. Оно полу­чается путем различения отдельных образов в сложном видении глав XII  и  III  и предварения их заключительным видением главе XI. И потому неизбежно возникает вопрос: было ли самому Тайнозрителю так же ясно седьмеричное число этих образов, как оно ясно Lohmeyer'y? За седьмерицею труб (VIII-XI) следует (XV-XVI)   седьмерица чаш. Седьме­ричное число чаш указано несколько раз. Излияние чаш являет   многочисленные параллели возглашению труб. И, если теория рекапитуляции вызывает серьезный сомнения, то не следует ли в преемственной смене апокалиптических образов выводить из седьмой трубы семь чаш гнева Божия, а не произ­вольную седьмерицу образов царства дракона? В самом деле, что влечет за собою седьмая труба? Седьмая труба возвещается как третье горе (XI, 14). Ясно, что она должна пронести новую казнь. Кроме первого всадника, и печати и трубы отмечают наступление бедствий. Только седьмая печать влечет за собою не одно определенное бедствие, а предваряет седьмерицу карающих труб. Совершенно естественно заключение по аналогии. Но тут сразу же встают дальнейшее вопросы. От возглашения седьмой трубы (XI, 15) излияние семи чаш отделено целым рядом промежуточных видений (XI, 16-XIV). Как понимать эти видения? Не позволительно ли и здесь обратиться к аналогии? За снятием седьмой печати (VIII,1) следуют стихи 2-5, раскры­вающее смысл возглашения семи труб, связанных с седьмою печатью. Не надо ли в таком же смысле понимать и заключи­тельное видение главы XI(15-19)?  За седьмою трубою (которая раскроется в образах семи чаш) наступит желанный конец; царство мира станет царством Божиим? Если такъ, то и видениедвух свидетелей (XI, 1-13) получает, по аналогии с главою

125

VII, значение отступления, пролептического по отношению к главам XII-XIV, a смысл этих последних глав придется видеть в характеристике того момента, к которому относится возглашение седьмой трубы. Это — восстание зла в плане небесном, вневременном (XII),и в плане земном (XIII) в образах дракона и двух зверей, которым противополагается сла­ва Агнца и Его воинства (XIV, 1-5). Возглашение седьмой трубы означает наступление суда (XIV, 6-20). Суд совершается в излиянии семи чаш (XV-XVI, ср. XVII, 1 и XVIII).

Наконец, правильное понимание плана Апк. требует ясного ответа и на вопросы, вызываемые построением последних глав. И, прежде всего, действительно ли существует та труд­ность, с которой считались наши толкователи? К настоящему решению подошел, как мы видели, Lohmeyer. Но нельзя ли по­ставить вопрос еще проще и еще общее? Апк. есть слово ободрения в гонении (ср. напр., Allo, стр. IV, Charles, стр. XXII или, по определению Lohmeyer'a, книга мученика для мучеников. Таково его ближайшее назначение. Не естественно ли, в таком случае, понимать XXII, 14, 15 и даже XVI, 15,как отступления автора, имеющие целью предостеречь читателя против грозящих ему опасностей? И неужели в таких стихах, как XXI, 27 следует видеть указание на существующее еще зло, а не ссылку на конечное разделение XX, 13-15 (ср. XXI, 8)?

Это не все. Выше был указан дефект комментария Lohmeyer'a: недостаточное внимание к эсхатологии, как таковой. До известной степени, — может быть бессознательно, — этим пренебрежением к конкретно пророческой стороне Апк. и преувеличенным вниманием к тому, что составляет его значение для наших дней, погрешают и другие толкователи. К комментарию Zahn'aэто замечание относится меньше, чем к другим. Но чрезмерный интерес к истории, характерный для толкователя рационализм и психологизм лишает и его надлежащего понимания эсхатологической перспективы. Charlesперечисляя во Введение теэкзегетические методы, которыми он пользовался при толковании, называет на втором месте — и притом с особым ударением — метод эсхатологический, предполагаемый пророческим содержанием книги (стр. XIII-СLХ и сл.).и переходит затем к возражениям против аллегорического толкования тысячелетнего царства. Этим методологическим предпосылкам, формулированным во введении, он остается, верен и в комментарии. Но психологическое ударение незаметно перемещается в другую область. Считая Апк. abookforthepresentday(ср. т. I.,стр. XV), Charlesнигде не высказывает мысли, чтобы наша эпоха — the present day — была, «началом болезней». Совершенно наоборот. В допол-

126

нительном примечании (additional note) к глав XVII об Антихристе, Charlesпишет (т. II,стр. 86): ни одно великое пророчество не находит своего совершенного исполнения в каком-нибудь одном событии или ряде событий. Фактически оно может и вовсе не исполниться в отношении к тому объекту, против которого оно было первоначально направлено пророком или тайнозрителем. Но если оно есть выражениевеликой моральной или духовной истины, оно, несомненно, исполнится многочастно и многообразно и с разной степенью полноты», Конкретно, для Иоанна выражением Антихриста был Риме и его кесарь, для Charles'aсовременным его представителем яв­ляется кайзер и его народ. Ясно, что при таком подходе эсхатология в собственном смысле, как учение о последних временах, фактически отодвигается на задний план. Для Allo как было отмечено выше, эсхатологическая эпоха уже наступи­ла с воплощением Христовым. И, поскольку, таким образом, грань, отделяющая века, перемещается из будущего в прошлое, и многие предсказания Апк. оказываются уже испол­нившимися, как напр., предсказание о двух зверях — во втором и третьем веке (ср. введение, стр. CXXVи слл. и экскурс XXX), — преимущественное внимание и у Allo  направ­ляется не на грядущее преображение, и главы ХХ-ХХII толкуют­ся применительно к Церкви. Но Апк. есть книга пророческая, и его пророческого значения толкователь никогда не должен упускать из виду. Где же ключ к его пророческому толкова­нию?

Некоторые данные для ответа на этот вопрос мы имеем в комментариях Charles'aи Lohmeyer'aк главе VI(ср. еще у Lohmeyer'aк главе XVI стр. 130). И Charlesи Lohmeyerобра­тили внимание на тот параллелизм, который наблюдается между бедствиями, наступающими при снятии первых шести пе­чатей, и пророческими образами эсхатологической речи у синоптиков (Мф. XXIVи паралл.). И болезни, предрекаемые Спасителем, следуют в том же порядке*), в каком они наступают по мере снятия апокалиптических печатей. Как дале­ко идет этот параллелизм? Синоптическую параллель шести печатям мы имеем Мф. XXIV, 6-29. Но эта синоптическая параллель содержит и некоторые другие предсказания. (Мф. XXIV, 11, 12, 14-28), которые допускают сближения с другими апокалиптическими образами (ср., напр. Мф. XXIV, 11, 23, 24 и Апк., XIII, 11 и слл.). Тем не менее, вопреки Lohmeyer'y(стр.

_____________

*) Этот порядок может быть приблизительно восстановлен, если мы возьмем за основу текст Мф. (XXIV) и дополним его параллельным материалом Лк. XXI11 (к Апк. VI, 7, 8) 25, 26 (к Апк. VI, 14 и слл.).

127

130), который с синоптическою эсхатологиею сближает всю первую половину Апк. до XIV, 14 включительно, бесспорный параллелизм может быть установлен только между Мф. XXIV, 6-29 (с указанными пропусками) и апокалиптическими шестью печатями. Если так, то не вытекает ли отсюда, что мы вправе ожидать параллелизм и дальше? У синоптиков непо­средственно за стихийными знамениями следует явление Сына, предполагающее суд (ср. Мф. XXIV, 29, 30 и слл., 40, 41 и паралл.). Но о совершении суда в эсхатологической речи не говорится, и только приточно раскрывается его смысл (Мф. XXV). Понятие суда предполагает возможность двоякого исхода; осуждения и оправдания; и торжество добра предполагает поражение зла. Мы видели, что снятие седьмой печати приводит к возгла­шению семи труб, а седьмою трубою, по мысли Тайнозрителя, весьма вероятно, возвещается наступление суда, изображаемого в символах жатвы и сбора винограда и совершающегося в излиянии семи чаш. Если эти сопоставления заслуживают вни­мания, то встает вопрос: не вправь - ли мы видеть в апокалиптических образах глав VIIIи слл. раскрытие не более как намеченного у синоптиков явления Сына? Иными словами, не начи­наются ли главные предсказания Апк. как раз там, где кон­чается предреченное Спасителем ученикам накануне Стра­стей? Вопрос этот должен быть поставлен и требует ответа. Для понимания эсхатологического содержания Апк. он имеет первостепенное значение.

На этом можно кончить. Дело науки указать метод. Только в эсхатологическом свершении станет, доступна чело­веческому духу тайна новозаветного пророчества, запечатленная семью печатями. Но, введя запечатленную книгу в священ­ный канон, Церковь указала нам долг исследования и, лежащий перед нами плод испытующей мысли, заслуживает благодарного признания и повелительно требует дальнейших усилий.

С. Безобразов.

Июль 1928.

Селевац (Сербия).

128