13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
Автор:Бердяев Николай Александрович
Бердяев Н.А. Гр. Ю. Граббе А. С. Хомяков. Журнал "Путь" №17
Граф Ю.П. Граббе. — Алексей Степанович Хомяков. Варшава. Синодальная типография. 1929.
Брошюра эта написана по признанию автора правнуком А.С. Хомякова и имеет своей целью защитить его от обвинений в недостаточной православности. Автор принадлежит к крайнему правому карловатскому направлению и сам занят обличением ересей. Чувствуется, что автор ведет борьбу и с противниками Хомякова справа и с почитателями его слева. Но для ознакомления с идеями Хомякова брошюра не дает
108
почти ничего. Автор сам признает, что ему был доступен лишь очень скудный материал. Ему удалось «в разное время не подолгу иметь в руках лишь три тома Хомякова». Между тем как собрание сочинений Хомякова состоит из восьми томов. Гр. Граббе не излагает ни учения Хомякова о Церкви, ни его философии. Прочитав эту брошюру, совсем нельзя себе составить никакого представления о замечательных идеях Хомякова о соборности, о свободе и авторитете, как и о его понимании отношений между верой и знанием, о его своеобразной церковной гносеологии, его целостном понимании философского знания. Для того, кто прочтет эту брошюру, не зная Хомякова, останется непонятным, почему, по мнению автора, Хомяков имеет такое огромное значение в истории православного богословия и почему его даже предлагали назвать «учителем Церкви». Хомяков был пробудителем творческой богословской мысли в русском православии, струей свежего воздуха в затхлой атмосфере казенного школьного богословия, изъеденного рационализмом. Из брошюры Гр. Граббе нельзя даже догадаться, какое огромное значение в философствовании и богословствовании Хомякова имели Гегель и Шеллинг. Его мысль родилась в атмосфере немецкого идеализма и романтизма. Хомяков органически переработал эти влияния, но великие немецкие идеалисты имели такое же значение для Хомякова и для всей русской религиозной и философской мысли XIX в., какое для греческих учителей Церкви имела греческая философия, Платон и неоплатонизм. Автор брошюры видит в Хомякове главным образом предшественника Митрополита Антония Храповицкого и в таком качестве его ценит. Митрополит Антоний, бесспорно, стоит в некоторой зависимости от Хомякова, как и большая часть русских богословов. Но автор брошюры, по-видимому, не подозревает, что сам Митрополит Антоний чрезвычайно либеральный богослов, склонный к рационалистически-моралистическому истолкованию христианства, с явным уклоном к пелагианству и более Хомякова может быть обвиняем в протестантских мнениях и притом в либерально-протестантских. Явление это очень интересно и требует вдумчивого истолкования. В богословствовании наших иерархов петровского периода всегда была очень сильная рационалистическая закваска, паническая боязнь мистики и магии. Своеобразие Митрополита Антония в том, что он порвал с традициями школьного богословия, восстал против схоластики, и в этом пошел за Хомяковым. Но он внес в православное богословие морализм, временами производящий почти толстовское впечатление. Он непримиримый враг всякой мистики. Православие наших иерархов
109
было антимистическое, мышление их было крайне номиналистическое. И тут намечается основное разделение, совсем не по критериям «правости» и «левости»,— столкновение мистического и рассудочно-моралистического истолкования православия. При этом возражение против мистических и против «магических» элементов в христианстве заимствовали наши иepapxи из западного просвещения и рационализма, влиянию которых они незаметно подвергались в петровскую эпоху. Да и самому Хомякову была чужда мистическая сторона христианства, не смотря на его борьбу с рационализмом. Боязнь магии искажала его понимание таинств. Гр. Граббе уделяет непропорционально много места защите Хомякова от нападений со стороны о. П. Флоренского, а также предостережениям от тлетворного влияния YMCA-Press и Религиозно-Философской Академии. Заканчивает он брошюру расправой с ненавистным им «софианским» направлением, о котором имеет самое смутное представление. О. П. Флоренский написал как-то в «Богословском Вестнике» статью о Хомякове, в которой изобличал его в недостаточной православности, в уклоне к протестантизму, в имманентизме, в внесении в понимании Церкви идеи народовластия.*) Это было нападение на Хомякова справа. И Гр. Граббе, защищая Хомякова, делается очень либеральным. Почему такая странность? Дело в том, что Гр. Граббе, как и все люди его толка, ненавидят вообще все, что напоминает мистику или гностицизм. О. П. Флоренский «софианец» и он против него даже тогда, когда во многом должен был бы ему сочувствовать. Гр. Граббе представитель рассудительного и бытового православия и все мистическое представляется ему ересью. О главном враге своем — «софианстве» — он толком ничего не знает, для него это просто страшное слово. Он по-видимому причисляет к «софианцам» и меня, хотя я таковым не являюсь и «софианство» критиковал**) Он утверждает, что для «софианцев» является авторитетом «розенкрейцер» Яков Беме. Но это и значит, что он ничего тут не понимает. Прежде всего откуда Гр. Граббе почерпнул уверенность, что Беме был розенкрейцером? и что такое розенкрейцерство? Произведений Беме он, вероятно, в глаза не видал и почерпнул свои сведения из шарлатанских оккультических брошюр или из невежественных брошюр, посвященных «жидо-масонству». Беме был очень благочестивым и подлинным христианином и великим представителем христианского богомудрия. Насколько мне известно, почитате-
____________
*) В свое время я написал против о. П. Флоренского статью в защиту Хомякова.
**) См. мои статьи «о софиологии» с № 16 «Пути».
110
лем Беме в русской религиозной мысли являюсь только я один и я один защищаю Бемевское учение о Софии, очень отличное от русского направления «софианства». О. П. Флоренский и О. С. Булгаков не имеют к Беме никаких симпатий и стоят в другой линии. Но Гр. Граббе, как и все люди его лагеря, всех смешивают в одну кучу для более легкого расстрела. Еще раз приходится признать, что обсуждение проблем, затронутых полемически в конце брошюры, требует высокой культуры и тонкой мысли. К Хомякову все это не имеет ни малейшего отношения. Сам автор брошюры признает, что богословское творчество возбуждается ересями и что у нас долго не было никакой богословской мысли, потому что не было ереси. Будем надеяться, что обличение «ересей» перейдет наконец в богословское творчество.
Николай Бердяев.
111
Страница сгенерирована за 0.02 секунд !© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.