Православное русское духовенство, по различию своего состояния, разделяется на два класса: на духовенство белое и монашествующее. Белое духовенство в свою очередь, по различию его положения, характера службы и административной зависимости, подразделяется: на духовенство придворное, епархиальное и военное.

Военное духовенство, отличаясь от епархиального по своему положению и преимуществам службы, совершенно отделяется от него по своему управлению. Состоя вместе с епархиальным духовенством в высшем ведении Св. Синода, военное духовенство управляется своими особыми органами, отличными и отдельными от органов управления епархиального. В то время, как органы епархиального управления действуют на общих принятых в русской церкви основаниях надзора и наблюдения за православным духовенством, органы управления военным духовенством представляют особое исключение. Это исключение, начинаясь с высших органов управления, проходит чрез все последующие, так что военное духовенство в этом отношении представляет особое сословие в среде православного духовного ведомства. Проследить постепенное образование отдельного управления военным духовенством, органы этого управления, их права и обязанности, также взаимные отношения, словом разъяснить те основания, на которых устроено и существует управление военным духовенством, представляется делом в высшей степени желатель-

— 482 —

ным и полезным и с научной и с практической точки зрения ¹).

Решившись удовлетворить этой задаче на основании данных, собранных и извлеченных нами из разных архивов духовного ведомства ²), мы старались рассмотреть все органы управления военным духовенством не только в последовательном историческом их развитии, но вместе в начальных моментах их нарождения. При этом имея в виду, что управление военным духовенством не вдруг сформировалось и получило свои отдельные органы, мы обратили внимание и на те, которые предшествовали образованию самостоятельного управления, и, не отделяя военного духовенства от общей массы православного духовенства, способствовали к его обособлению. Такими органами были обер-иеромонахи флота и обер-полевые священники, с которых, как с древнейших и первоначальных органов управления военного духовенства, мы и начнем наше исследование.

¹) В 1875 г. по этому предмету было издано исследование: «Исторический очерк управления духовенством военного ведомства в России», но этот очерк составлен очень коротко, чтобы не сказать бегло, так что он ни об одном органе управления военным духовенством не дает обстоятельного и полного представления в его последовательном, генетическом развитии. Если бы мы имели надобность произнести критическое суждение об этом труде, то отдали бы справедливость предприятию, его автора, но вместе и сказали бы, что автор, задавшись мыслью рассмотреть разные стороны военного духовенства не выяснил ни одной из этих сторон с должною внимательностью. Вследствие сего труд, о котором мы говорим, по его содержанию и качествам вообще таков, что он не только не делает излишним новое исследование о том же предмете, напротив требует более внимательного и тщательного пересмотра даже тех материалов, которыми пользовался составитель, не говоря о других, которых он или вовсе не имел в виду, или не принял в соображение.

²) Мы пользовались делами и документами следующих архивов: 1) архива Св. Правительствующего Синода; 2) архива канцелярии Главного Священника армии и флотов; 3) архива канцелярии Главного Священника главного штаба Его Императорского Величества гвардейского и гренадерского корпусов и 4) архива Александро-Невской лавры.

483 —

Обер-иеромонахи флота и обер-полевые священники армии.

Появление флотского духовенства в России находится в связи с появлением у нас морской силы и в особенности с образованием морского флота. Именным указом императора Петра І-го от 8-го апреля 1719 г. повелено: „в корабельном флоте на каждом корабле иметь по одному иеромонаху, которых брать из Александро-Невского монастыря“. В морском уставе 13 января 1720 г. в реестре морских чинов положено на каждом корабле, без различия его ранга, вместе с прочими чинами быть и одному священнику, которого обязанности в том же уставе изложены таким образом: „На котором корабле определена будет церковь, тогда священник должен оную в добром порядке иметь и в воскресные и в праздничные дни, ежели жестокая погода не помешает, литургию отправлять. Также поучение словесное, или на письме читать, в наставление людям, а в прочие дни молитвы положенные. Посещать и утешать больных и иметь попечение, дабы без причастия кто не умер, и подавать ведение капитану, в каком их обрящет“. Для исправления подобных обязанностей на кораблях обыкновенно назначались иеромонахи, но при недостатке их иногда и белые священники, особенно вдовые и не имевшие семейств. Поступив на корабли эти иеромонахи и священники естественно отдалялись первые от надзора монастырского, последние—епархиального начальства; поэтому для наблюдения за правильным и неопустительным исправлением ими своих обязанностей, равно и за благоповедением их во время службы на флоте определялись особые иеромонахи, носившие название „начальных священников“, или обыкновенно „обер-иеромонахов“.

Назначение этих лиц и их специальные обязанности в морском уставе определены таким образом: „Начальный священ-

— 484

ник должен быть на корабле антеф-командующего и имеет управление над всеми священниками во флоте. И-как время допустит быть на каждом корабле для надзирания священников: исправляют ли они свою должность, и буде найдется такой, что должности своей не исправляет, или на которого будут ему жаловаться офицеры, или которые служители: в таком случае он должен того священника исправлять по силе погрешения, словами, или наказанием, чему будет достоин, по правилам церковным“. Морской устав содержит довольно определенные разъяснения и относительно власти обер-иеромонахов над подчиненными им иеромонахами. Â именно устав говорит: если кто из священников окажется „в своем учении, житии и поступках нечестив и беззаконен, в таком случае начальный священник должен наказать его, и, в случае неисправления, отослать к духовному суду, который „по изобретении преступления“ подвергает его лишению сана, или иному наказанию; если какой-либо из флотских священников окажется совершившим божественную службу в нетрезвом виде, в таком случае начальный священник в первый и во второй раз „жестоко“ наказывает его, а в третий отсылает к духовному суду, который и лишает виновного „сана и должности“. Равным образом к начальному священнику для наказания отсылается виновный и в том случае, если он в третий раз, без уважительной причины, не совершит положенного богослужения, между тем как, за первое отбытие „платит штрафу“ один рубль за другое вдвое“ ¹).

Из приведенных определений о должности „начального священника“ во флоте видно, что „начальный священник“ или „обер-иеромонах“ был представителем духовно-административной власти во флоте в отношении к назначаемым на флот духовным лицам и на основании этой власти пользовался правом подвергать виновных взысканию. Подобное назначение флотских

¹) П. С. З. т. VΙ, № 3485, стр. 42—13, 50—51.

— 485 —

иеромонахов в его существе осталось и в последующее время, как увидим это при разборе дававшихся им инструкций ¹).

Ревельский порт по своему местоположению и по важности сосредоточенных в нем морских сил считался преимущественным местом, куда требовались иеромонахи, и где первые обер-иеромонахи исполняли свои обязанности. Поэтому для занятия здесь должности обер-иеромонаха назначались более других выдающиеся личности. Первою из них был префект Гавриил Бужинский, который и проходил настоящую должность до учреждения Св. Синода, когда он, по возведении в сан архимандрита Ипатского на Костроме монастыря, поступил в первоначальный состав членов Св. Синода с званием „советника“ и сделан „протектором“ школ и типографий. Место Бужинского при флоте занял иеромонах Александро-Невского монастыря Рафаил Заборовский, бывший на корабле „Ревель“ иеромонахом. Как Бужинский так и Заборовский имели в своем ведении не только „ревельскую

¹) Для лучшего понятия места службы и района деятельности первых обер-иеромонахов флота и их преемников необходимо заметить, что названные обер-иеромонахи и их преемники имели местопребывание и проходили свою должность при городе Кронштадте, Ревеле и Або. При Ревеле находились «Ревельская эскадра,», стоявшая у берегов и «морской корабельный флот», плававший по Балтийскому морю и производивший свои военные действия против Швеции. В ведомости, которая была сообщена архимандриту Феодосию для сведения сколько вооружено кораблей и требуется для них иеромонахов, были исчислены, находившиеся при Ревеле, следующие 14 судов: «Портшмут», «Девеймер Салафиил», «Варахиил», «Рафаил», «Уриил», «Юдифь», «Самсон», «Перл», «Эсперанс», «Илья», «Лансдоу», «И. Александр», «Страффорд». На каждый из них было назначено по иеромонаху. При Кронштадте были свои суда, считавшиеся при «С.-Петербурге и острове Котлине. В числе этих судов в той же ведомости показаны: 1) корабли: «Лесной», «Нептунис», «С. Александр», «Ревель», «Москва», «Ингермалланд», «Мальбрух», «Слюсенбург», «св. Екатерина», «Лондон», «Британия», «Арендоль», на каждых из который назначен иеромонах, и между прочим на «Нептунис» Лев, архимандрит астраханский; 2) прамы: «Дикий Бык», «Елефант»; 3) бомбандирские: «Дондер», «Юпитер», «Гунор», для которых для всех был назначен один иеромонах Антоний Патриарш. (Дело арх. Александро-Невской лавры—1719 г. марта 11). При Або «галерная экскадра», или «гребной флот» с сухопутными войсками, называвшимися общим именем «финляндский корпус».

— 486 —

эскадру“, но и весь „русский корабельный флот“, стоявший на Балтийском море. По назначении в свое время Рафаила Забаровского архимандритом Троицкого Калязина монастыря и вместе ассессором Св. Синода, место его заступил учитель славяно-латинских школ в Москве иеромонах Иустин Рудинский. Рудинский не вдруг прибыл к месту своего нового назначения, поэтому обер-иеромонахом ревельской эскадры на некоторое время является Маркел Родышевский, бывший иеромонахом на корабле „Уриил“. По прибытии из Москвы в С.-Петербург и при отправлении к месту своей новой службы Рудинский получил из адмиралтейской коллегии указ к командующему во флоте Флагману о том, чтобы „токмо быть ему обер-иеромонахом ревельской экскадры“, между тем как в данном Рудинскому из Св. Синода указе было сказано: „быть ему обер-иеромонахом российского корабельного флота“, как прежние обер-иеромонахи были. Вследствие сего, когда Рудинский, по прибытии во флот, по данной ему инструкции хотел осмотреть „во флоте над иеромонахами благочиния“, командующий Флагман не допустил его „с таким резоном: тебе де до сих корабельных иеромонахов дела нет, токмо в ревельской экскадре“. Рудинский донес об этом обстоятельстве Св. Синоду и Св. Синод определил: „быть ему Рудинскому, как и прежде определено было обер-иеромонахом и над корабельными священниками смотрение иметь и управление содержать под вышнею Св. Правительствующего Синода дирекциею во всем корабельном на Балтийском море флоте непременно“. Св. Синод объяснил при этом, что, хотя в прежде посланном в адмиральтейскую коллегию указе показано быть ему, Рудинскому на место бывшего обор-иеромонаха в ревельской экскадре, однако ж, то разумеется потому, что синодальный ассессор, в помянутой экскадре бывший обер-иеромонах, ныне же колязинский архимандрит, Рафаил жительство свое имел в Ревеле, а команду имел тогда над всеми всего флота священниками, того ради и оному Рудинскому быть и все по должности своей духов-

— 487 —

ное правление содержать во всем флоте неотменно“ ¹). Из сего распоряжения Св. Синода следует, что как Рафаил Заборовский, так и преемник его Иустин Рудинский, имея свое пребывание в Ревеле, при наблюдении за ближайшею к их местонахождению ревельскою эскадрою, начальствовали над иеромонахами всего корабельного флота. Вследствие сего Рудинский в своих донесениях в Св. Синод действительно именовался как просто „обер-иеромонахом“ без обозначения т. е. какой-либо отдельной части флота, состоявшей в его ведении, так и обер-монахом „всероссийского корабельного флота“. Последним именем Рудинский между прочим подписался в донесении Св. Синоду от 29 августа 1725 г., в котором рапортовал о том, кто из -бывших на флоте в ревельской и кронвитадской экскадрах для кампании 1725 г., по благополучном окончании оной, оставлен на кораблях на зиму, по сношению с генерал-адмиралом гр. Апраксиным и кто отправлен обратно на места службы. Это обстоятельство показывает, что под начальством Рудинского соединялись иеромонахи кораблей и фрегатов разных эскадр, и эти эскадры, по своем соединении, составляли большой или всероссийский „корабельный флот“ ²). Таким же значением флотского обер-иероманаха пользовался Рудинский и в компании 1726 г. и вообще до своей смерти. Состоявший при флоте в Ревеле иеромонах Иона Казанский, донося о кончине Рудинского, последовавший 10 апреля 1727 г., между прочим писал: „обер-иеромонах Иустин Рудинский при смерти своей имеющуюся морскую

¹) Дело арх. Св. Син. 1721 г. № 216 снес. И. С. Π. т. IV, № 1334.

²) Действительно в состав сего флота входили корабли и фрегаты и «Ревельской» и «Кронштатской» эскадр, на которые требовались иеромонахи. В кронштатской эскадре начислены именно: 1) корабли: «Дербень», «Рафаил», «С. Михаил», «Леферм», «Мальбрух», «С. Александр», «Нептунис», «Астрахань», «Сент-Виктория», «Москва»; 2) фрегаты: «Яхта», «Гунт», «Влит-Гунт». В состав ревельской эскадры: 1) корабли: «Принц-Евгения», «Перл», «Арендоль»; 2) фрегаты: «Крейсер», «Самсон», всего 19, из коих на каждом по одному иеромонаху, частью уже находившихся, частью вновь отправленных на флот. Дело арх. Св. Синод. 1725 г. апр. 14 № 188.

488 —

ризницу, также и обретающихся на кораблях при Ревеле иеромонахов, которые были в ведомстве его, приказал ведать ему, Казанскому, до указу Св. Синода“. Донося об этом, Казанский просил Св. Синод „учинить решение“. Синод постановил: „впредь до определения во флот обер-иеромонаха“ ризницу и находящихся там иеромонахов ведать ему Казанскому ). Казанский в свою очередь скоро умер, именно—18 декабря 1727 г. и Св. Синод, узнав об его смерти из донесений бывшего воронежского архимандрита Исаии Волошанина и духовника покойного иеромонаха Герасима Горохова, просивших указа, о пожитках покойного“ ²), поручил исправление обер-иеромонашеской должности названному, архимандриту ³).

На острове Котлине, или в Кронштадте, первым обер-иеромонахом считается Макарий Хворостинин. Для правильного понимания значения Хворостинина, как обер-иеромонаха, необходимо заметить и разъяснить, что первоначально Хворостинин в 1719 г. вместе с другими иеромонахами был назначен в ревельский порт и находился на корабле „Рафаил“; для смотрении же над иеромонахами, назначенными на корабли, считавшиеся при С.-Петербурге и Котлине острове, не было назначено особого обер-иеромонаха. Управителем духовных дел на острове Котлине был священник собора св. Андрея Первозванного, вызванный из Белгорода, Петр Иоаннов, который наблюдал над всеми церквами и духовенством котлинского округа. Чтобы понять, как далеко простирался этот округ, необходимо присовокупить, что у Петра Иоаннова был подчиненный ему закащик, петергофский священник Иоанн Петров, которому кроме петергофских были подчинены церкви: в Красном селе, что была мыза Дудоровская, в Ропшинской, в Дятлинской и Стрелинской мызах, в Ораниенбауме, Мартышкине, на петергофских заводах. 22-го августа

¹) Дело арх. Св. Син. 1727 г. апр. 24, № 151.

²) Дело арх. Св. Син. 1723 г. генвар. 4 № 361.

³) Дело арх. Св. Син. 1728 г. февр. 4, № 365.

— 489 —

1720 г. по 1-е января 1721 г. Петр Иоаннов был уволен, в Белгород по своим домашним делам. На время его отсутствия Макарий Хворостинин 7-го сентября 1720 г. и был определен к котлинскому собору для отправления священнических нужд; вместе с тем Хворостинину поручено и управление духовными делами и надзор за духовенством на острове Котлине. Таким образом Хворостинин должен быть назван сколько собственно „обер-иеромонахом“, столько и даже более вообще „управителем духовных дел“ Котлина острова ¹). Как „обер-иеромонах“ Хворостинин напр., доносил Св. Синоду об определении на флот при Котлине острове иеромонаха Спиридония, а как „ управитель“ духовными делами острова он производил следствие по делу жены дворового человека, укравшей у мужа пожитки и вышедшей за муж за матроса, и заведует соборами и церквами, находящимися на острове ²). По возвращении Петра Иоаннова к своему месту, Хворостинин получил другое назначение от Св. Синода, именно был определен прото-инквизитором для „с.-петербургской диспозиции“. Место Хворостинина на флоте занял бывший на корабле „Уриил“ при Ревеле иеромонах Маркел Родышевский, который по повелению Петра І-го от 30 июня 1721 г. назначен, первым иеромонахом над обретающимися при флоте на Котлине острове иеромонахами“. Замечательно, что „первенствующим флота морского священником“, а не обер-иеромонахом Родышевский подписывался и в своих донесениях Св. Синоду. Эти наименование и подпись заставляют заключить, что Родышевский не пользовался правами и положением „обер-иеромонаха“ и был только старейшим между другими иеромонахами флота. Впрочем Родышевский, имея в виду пример Хворостинина, не хотел по смыслу означенного Высочайшего повеления и своего положения ограничиться только первенством между иеро-

¹) Опис. докум. и дел Св. Син. стр. 78, 128 и 139.

²) Там же стр. 138 —139.

490 —

монахами, и просил Св. Синод подчинить ему всех, находящихся на Котлине острове священно-церковнослужителей. Св. Синод не уважил этой просьбы очевидно потому, что не имел в виду и находил неудобным смешивать обязанности епархиального управителя с обер-иеромонашескими ¹). Впоследствии Родышевский был перемещен в Ригу обер-иеромонахом по следующему обстоятельству. Рижский генерал-губернатор кн. Репнин жаловался Св. Синоду, что рижские священники и состоявшие при вверенных ему полках, не имея над собою никакого начальства, живут своевольно и в ссорах между собою к стыду пред иноверцами и просил Св. Синод прислать в Ригу из духовного чина „человека учительного“, который мог бы исправлять в церкви поучения и содержать в благочинии священников, находящихся в Риге. Вследствие сей просьбы Св. Синод и назначил Родышевского, который имел в своем ведении, кроме полковых, всех священно-церковнослужителей города Риги ²), а затем поступил судьей в псковской архиерейский дом по представлению Феофана Прокоповича. Преемником Родышевскому в Риге был назначен иеромонах Досифей, который три года перед тем состоял на службе при дворе Анны Иоанновны в Курляндии и три года при дворе Екатерины Иоанновны в Мекленбурге и заслужил одобрение обеих государынь. Досифею не пришлось служить в Риге по той причине, что всем полкам рижского корпуса 4-го декабря 1724 г. велено отправиться на винтер-квартиры ³). По назначении Родышевского в Ригу не осталось начальствующего иеромонаха на острове Котлине, и наблюдение над иеромонахами тамошнего флота относилось к обязанностям обер-иеромонаха Рудинского, который и является обер-иеромонахом при Ревеле и Кронштадте.

При г. Або в финляндском корпусе, где вместе с „галер-

¹) Опис. докум. и дел арх. Св. Син. т. I, стр. 598.

²) П. С. П. и Р. т. II, № 442.

³) Дело арх. Св. Син. 1721 г. № 607 сн. Опис. докум. и дел арх. Св. Син. т. I, стр. 711—714.

— 491 —

ною эскадрою“ находились и сухопутные силы, первым обер-иеромонахом был Иннокентий Кульчицкий, который и проходил эту должность, до 4 июля 1720 г., когда по именному указу Петра, полученному Александро-Невским архимандритом Феодосием из Сената, он был назначен в Китай на место бывшего и умершего там архимандрита Илариона, с производством в архимандрита, для проповеди слова Божия. В том же указе повелевалось Феодосию вместо Иннокентия в финляндский корпус избрать другого „достойного“ ¹). Таким достойным был признан Стефан Прибылович, назначенный на флот в одно время с Иннокентием на корабль „Самсон“, находившийся при Ревеле. Впрочем Прибылович не долго исправлял обязанности обер-иеромонаха в финляндском корпусе: 30 июля 1721 г. по именному повелению Петра он был перемещен на остров Котлин на корабль „Ревель“, а бывший на этом корабле иеромонах Иосиф Маевский назначен на место Прибыловича в „абовскую команду обер-иеромонахом“ ²). Как Прибылович не возвратился на корабль „Ревель“, а по определению Св. Синода и желанию преосвященного новгородского Феодосия отправлен в Великий Новгород для проповеди слова Божия ³), так и Маевский вскоре употребляется Св. Синодом для других поручений в других местностях ⁴).

Все поименованные обер-иеромонахи проходили свое служение в местностях балтийского прибрежья на кораблях и фрегатах, находившихся при Ревеле, Кронштадте и Або. Между тем во времена Петра Великого был устроен особый флот и в Каспийском море у берегов Астрахани. Во время „низового похода“ флот этот должен был принять участие в войне против Персии. Петр Великий, готовясь сам принять участие в

¹) Дело арх. Александро-Невской лавры 1720 г. 4-го Июля.

²) П. С. П и Р. т. I. № 144.

³) Дело арх. Александро-Невской лавры 1722 г. № 109 по описи.

⁴) Опис. док. и дел арх. Св. Син. т. I, стр. 451.

492 —

этом походе, дал Св. Синоду именной указ, коим повелевал: „прибывшего из Киева в Москву Выдубецкого монастыря игумена Лаврентия Горку определить в монастырь, имеющий архимандрита, в который Синодом усмотрено будет, и в нынешнем Его Императорского Величества низовом походе в лице обер-иеромонахом быть при Императорском Величестве ему Горке, которому потребное к тому походу, что надлежит, отправить из Синода неотложно“ ¹). Во исполнение сего Высочайшего повеления, Св. Синод, отправляя Горку в низовой поход, снабдил его антиминсами и богослужебными книгами, при чем назначил ему взять в услужение трех человек из Воскресенского монастыря ²). Горка должен был дать присягу на свою службу в присутствии духовника Петра; в этой присяге в отношении к своей настоящей должности Горка обещался: „в нынешнюю в низовом походе при воинском корпусе бытность поступать и над священниками надзирать по данной ему от Св. Синода инструкции“ ³). Во время своего пребывания в низовом походе Горка большую часть времени провел в море на морских судах на пути в Персию и обратно в Астрахань. В своем донесении Св. Синоду от 18 окт. 1722 г. он писал, что „важных дел духовных“, о которых следовало доносить „не приключилося в сем походе“. В донесении от 3 ноября того же года Горка просил Св. Синод уволить его от службы по причине более и более усиливавшейся его болезни. Синод уважил эту просьбу и на место Горки назначил московского Спасского училищного монастыря иеромонаха Давида Скалуба ⁴), который по определению Св. Синода от 27 мая 1724 г. был назначен состоять при астраханском губернаторе „для духовного

¹) П. С. Л. и Р. т. II, № 519.

²) П. С. П. и Р. т. II, № 598 ср. Опис. док. и дел. арх. Св. Синод. т. I, стр. 102 — 105.

³) П. С. П. и P. № 630, стр. 302

⁴) Опис. докум. и дел арх. Св. Син. т. I, стр. 104-105.

— 493 —

до благочестия надлежащего дела“ и сопровождать его во время путешествия по астраханскому краю по делам службы, а на место себя для наблюдения в Астрахани над священнослужителями указано ему, Скалубе, по своему усмотрению избрать одного из них доброжительного человека“ и оставить ему „приличные к тому надзиранию из данной от Св. Синода инструкции пункты ¹). По окончании службы при губернаторе для Скалубы не нашлось занятий в Астрахани, согласно данной ему» инструкции; почему он и был отпущен в С.-Петербург с паспортом и свидетельством. Явившись сюда Скалуба, вследствие его прошения и согласия велико-новгородского архиепископа Феофана, уволен в новгородскую епархию ²).

Из того, что мы сказали о службе и деятельности первых обер-иеромонахов флота следует вывести то безошибочное заключение, что названные обер-иеромонахи были преемственно и последовательно сменявшими друг друга, и, следовательно, служба обер-иеромонахов в первое время ее существования была более постоянною должностью. Особенно это нужно сказать о службе обер-иеромонахов, находившихся при ревельском порте, которые обязанности обер-иеромонахов исправляли и на „ревельской эскадре“ и на „морском корабельном флоте“. Вместе с тем те же обер-иеромонахи, кроме начальствования над иеромонахами, имели в своем ведении и других священнослужителей округа, т. е. с обязанностями обер-иеромонашеской должности соединяли обязанности епархиальных управителей. Подобное положение обер-иеромонашеской службы зависело сколько вообще от состояния флотской службы в то время, столько и от невыяснившейся еще практики рассматриваемой должности. В последующее время обер-иеромонахи назначались только на срок морских компаний и притом для наблюдения над священнослужителями вооруженных для плавания „кораблей и фрегатов“. Так в 1734 г.,

¹) П. С. П. и Р. т. IV, № 1271.

²) Дело арх. Св. Синод. февр. 2-го № 152.

— 494

когда по требованию адмиралтейств-коллегии были назначены и отправлены в оную коллегию для священнослужения на вооруженных кораблях тридцать один священнослужитель из разных епархий, в том числе и несколько белых священников от церквей в С.-Петербурге, Св. Синод, рассуждая по сему случаю о том, что „в прошлых годах до состояния и по состоянии Св. Правительствующего Синода в морском корабельном флоте были обер-иеромонахи, а в наступающую сего года компанию для надзирания над отправленными иеромонахами по прежнему обыкновению обер-иеромонаха не определено“, постановил: „в оном морском флоте корабельном обер-иеромонахом быть бывшему в доме смоленского архиерея судьей, ныне же обретающемуся в Троицком Александро-Невском монастыре иеромонаху Кариону Голубовскому“. Голубовский пробыл обер-иеромонахом на флоте с мая по сентябрь 1734 г. и по благополучном окончании кампании донес Св. Синоду, что „для зимования в ревельском порте на пяти кораблях и двух фрегатах оставлены те семь иеромонахов“ которые и были на них, в Кронштадте при трех полках—бывшие при них три иеромонаха и сверх сего два иеромонаха один при Ревеле на корабле, другой на браунтвахте; „для надзирания же над теми иеромонахами, которые определены на корабли в Ревеле приказано на время команду иметь иеромонаху Августу“. А он, Голубовский, с одиннадцатью иеромонахами и двумя белыми священниками, которых корабли „в свои порты при Кронштадте стали“, возвращены при отношении „Кронштадтской канцелярии“. Св. Синод указал Голубовскому быть по прежнему в Александро-невском монастыре ¹) в котором Голубовский, впрочем, оставался не долго, так как до определению Св. Синода от 4-го окт. „за бывшие его труды и доброжительство“ назначен в Спасо-Ярославский монастырь архимандритом ²).

¹) Дело арх. Св. Син. 1734 г. марта 6, № 297.

²) Дело арх. Св. Син. 1734 г. октября 4, № 288.

— 495 —

Как вышеназванному иеромонаху Августу было поручено наблюдение над иеромонахами, оставшимися на флоте „для зимования“ при ревельском порте, так подобное же наблюдение в свое время над оставшимися при ревельской эскадре на кораблях и прочих судах иеромонахами было в 1743 г. вверено иеромонаху Сергию астраханскому ¹) То и другое обстоятельство заставляет нас заметить и заключить, что и в зимнее время, словом когда суда находились в своих портах, но не были разоружены, для наблюдения над оставшимися на этих судах иеромонахами из числа их по усмотрению адмиралов назначался иеромонах, который однако не носил имени обер-иеромонаха, но считался состоявшим в должности последнего, не пользовался и его содержанием, хотя и исполнял все, лежавшие на нем, обязанности, по одной и той же инструкции. Чтобы получить звание обер-иеромонаха и соединенные с этим званием преимущества необходимо было получить на это особое утверждение. Поэтому мы и видим, что названный иеромонах Сергий астраханский, желая удостоиться действительного звания обер-иеромонаха в морском корабельном флоте в 1743 г. обращался с просьбою об этом на Высочайшее имя, к которой была приложена и рекомендация о его исправности и благоповедении за подписью адмирала“ ²). Св. Синод не уважил этой просьбы и названный иеромонах за все проведенные им во флоте кампании (с 1743 по 1748 г.) был только за обер-иеромонаха. В 1748 г. по прошению, вследствие расстроившегося его здоровья, он был уволен и отправлен в Москву в распоряжение тамошней синодальной конторы ³), „а на его место, сказано в

¹) Дело арх. Св. Син. 1743 г. окт. 27, № 262.

²) Дело арх. Св. Синода 1743 г. окт. 30, № 259.

³) В 1749 т. Астраханский был определен ризничим Московского синодального дома, и в 1753 г. произведен в архимандрита с назначением в Боголепский монастырь рязанской епархии. Дело арх. Св. Синод. Сентября 1 № 169 и Дело к тому же № 1753 года июля 12.

— 496

определении Св. Синода, во флоте в обер-иеромонашеское звание достойный имеет быть впредь от Святейшего Синода усмотрен и определен“. Кто в действительности был определен и был ли еще определен на это место, нам неизвестно.

В 1766 г. 21 июня синодальный обер-прокурор Ив. Мелиссино в своем предложении объявил Св. Синоду именной указ, коим повелено: „находящегося в черниговской епархии до праздной настоятельской вакансии архимандрита Евстафия (который ныне обретается в С.-Петербурге) определить во флот ибер-иеромонахом, ежели какого законного препятствия не имеется“. Определенный и отправленный по сему Высочайшему указу во флот обер-иеромонахом архимандрит Евстафий сначала находился в Кронштадте и в первое время своей службы каждый год (1767 и 1768) бывал в компаниях „для экзерциции“ в Балтийском море, а в 1769 г. вместе с российским флотом отправился в Архипелаг, где и проходил свою службу до 25 августа 1772 г., когда, по собственному его прошению, вследствие болезни был уволен от должности главнокомандующим гр. Алексеем Орловым. В течение сего времени Евстафий исправлял свои обязанности не только на море на кораблях, но и на суше при дессантах и был свидетелем многих сражений и между прочим Чесменской битвы (1770 г.). По возвращении с флота Евстафий для поправления здоровья был отправлен в Москву с предоставлением ему права избрать себе жительство в каком ему угодно московском монастыре и с назначением ему 500 руб. содержания из сумм коллегии экономии, пока он не будет определен на место ¹).

В 1788 г., готовясь послать флот в Средиземное море для второй войны с Турцией, императрица Екатерина II в своем рескрипте на имя тогдашнего с.-петербургского митрополита Гавриила указывала снабдить сей флот „искусными доброго по-

¹) Дело арх. Св. Синода. 1766 г. июля 21 № 205.

— 497 —

ведения священниками по числу оного и особливо главным, имеющим при благонравии просвещение“. Выбор императрицы в сем случае пал на Никодима, архиепископа Реардамского, который по Высочайшему повелению и был вызван из Киева к Петербург Для отправления вместе с флотом в Средиземное море с тем, чтобы „иметь главную над духовными команду“ ¹). Преосвященный Никодим впрочем не долго управлял порученным ему духовенством: он умер в 1789 г. Место умершего, по распоряжению главнокомандующего, заступил находившийся во флоте иеромонах Иоасаф, который снискал одобрение главнокомандующего „в ревностном исправлении служения своего, в похвальном поведении и наблюдении порядка и благочиния и во всем том, что составляет наилучшие таланты священнослужителя“. За такое одобрение иеромонах Иоасаф, по возвращении с флота, получил от императрицы крест, и по Высочайшему повелению канцлером Безбородко был рекомендован митрополиту Гавриилу, в особое „призрение й покровительство, дабы он в случае к выгодному месту пристроен быть мог“. Вследствие этой рекомендации он тогда же был произведен в игумена арзамасского Спасского монастыря, в котором имелась праздною вакансия настоятеля ²).

Состоявшие во флоте обер-иеромонахи только в том случае простирали свое наблюдение на священнослужителей сухопутных войск, когда полки последних действовали под одним главным начальством. Обыкновенно же сухопутное войско, имея своих священнослужителей главным образом из белого духовенства, имело и особых начальствующих лиц над последними. В мирное время, когда полки находились на местах, наблюдение за полковыми священниками входило в круг обязанностей епархиальных властей по принадлежности. В этом отношении по опре-

¹) Рус. Арх. 1869 г. стр. 1580—1583.

²) Дело арх. Св. Син. 1790 г. ноябр. 27 № 367.

— 498 —

делению Св. Синода от 15 января 1733 г. были начертаны „следующие правила: 1) всем при полках, или при морских командах и при подобных тому всякого звания службах обретающимся священникам, как скоро с парохиею своею (т. е. с тою командою, при которой обретается) прибудет на станцию, где зимовать, или долгое время, и именно не менее двух недель пробыть должно, не расставляя при том полку (ежели будет иметься) походные церкви, явиться той епархии архиерею: ежели от того места архиерей прилунится быть в отдалении, то по близости места духовным тоя епархии управителем, и объявить о себе письменно, когда и при ком прибыл· А тем архиереем, или духовным управителем чинить немедленное свидетельство: правильный ли священник т. е. кем рукоположен, имеет ли ставленную, или епитрахильную грамоту и указ об определении его к той команде, и буде, такового ясного свидетельства не покажет, то духовным оным управителем писать к своему епархиальному архиерею обстоятельно о всем. Архиерею же по рассмотрении таковому подозрительному велеть быть к себе и рассмотреть обстоятельно. Ежели явится в произведении во священство и в определении к той команде совершенно сумнителен, такового до священнослужения при той его бывшей команде не допускать, но отсылать таковых с подлинными о них исследованиями к епархиальным их архиереом. 2) Ежели же который из вышеписанных священников, по рассмотрении оном явится хотя и правильно во священство произведенным и к той команде по надлежащему определенным, однако ж оным архиереям, или духовным оным управителем, пристойным образом выпрашивать тех команд главных командиров: исправен ли оной в должности чина своего и не чинит ли званию своему противных действ. И ежели в доброжитии и в прочем к тому принадлежащем засвидетельствован будет, то оставляя их при тех своих местах по-прежнему, обязывать письменно, чтобы он, кроме тоя своея епархии, при которой обретается, нигде инде не томно священно-

— 499 —

служения, но и никаковых церковных и мирских треб исправления чинить не дерзал, дабы от того приходским священникам в надлежащих им доходах не происходило недостатка. 3) И понеже по силе вышеупомянутых двух пунктов упомянутые священники чрез все бытности своея во всякой епархии время епархиальным оным по месту архиереом во всем имеют принадлежать, яко самые их епархиальные священницы во всем без всякого изъятия и исключения; того ради тем архиереям, а в отдалении или по отсутствию их духовным тех мест управителем иметь всякое достодолжное над таковыми надсмотрение, дабы, доколе в тех местах с упомянутою парохиею пробудут, во всем надзираемы и наблюдаемы были яко их самые епархиальныя. Ежели же кто из них чрез оное время жительствования своего в которой-либо епархии явится в звании своем не исправен, т. е. пьянствуяй или кощунствуяй или иное что чину священническому неприличное творяй, таковому архиерей по силе вины имеет чинить телесное наказание; а ежели кто впадет в такую продерзость, за которую должен будет по правилам св. апостол и св. отец и духовному регламенту на время отлучен от священнослужения, или вовсе от священного чина извержен, и такового оным винным запрещения и извержения, ежели другой епархии быть проучится какому по чинам, но по исследовании с подлинными делами отсылать к настоящим их архиереям которой епархии он себя покажет за крепким караулом. А о том же и св. Правительствующему Синоду для надлежащего ведения отсылать за своими руками доношения; а дабы в упомянутых командах по отлучении оных священников не было в священнослужении и всяких церковных и мирских треб исправлениях остановки, немедленно определять тем архиереом из своих епархиальных священников не зазорного жития и звание свое беспорочно содержащего с письменным и обстоятельным видом, когда и по какому случаю таковой новоопределен был я к которой команде именно удостоен, обязывая о безотлуч-

— 500 —

ном определяемого пребывании и о прочем к сему принадлежащем; только в силе сего пункта вельми оных архиереям чинить осмотрительно, чтобы быть безответными. 4) Когда же таковые священники будут с командами своими иметь пребывание свое от архиерейских присутствиев в отдалении, а учинять упомянутыя продерзости, за которые оному запрещению, или извержению чинов своих будут подлежать, о таковых по близости можно духовным управителем доносить немедленно епархиальным своим архиереям, описывая все без всякого пристрастия и утайки, а архиереям получив таковые известия, немедленно велеть быть к себе, где пребывает и потом рассмотри и исследовав, чинить против вышеписанного третьего пункта силы. 5) Оных же команд главным и всякого звания командирам за таковых священников никаким образом не вступаться и не оборонять, но еще по усмотрению всяких непристойных, чинимых оными действ, должную предосторогу иметь, ибо от таковых презорств и звание свое с преступлением заповедей божиих носящих, ни молитв и прочего добра, но чрез потворство им гнева высшего всех ожидать должно. Ежели же которые командиры каковое-либо укрывательство и защищение тем винным попам чинить будут, оным положен был штраф по рассмотрению их главных командиров“ ¹). Само собою понятно, что начертанный в изложенных правилах порядок надзора и наблюдения за полковыми свя-

¹) См. Прот. Св. Синод. 1733 г. 15 января стр. 70—72. Поводом к начертанию настоящих правил, которые не вошли в Пол. Собр. Законов, послужило то, что и Св. Синоду известно учинилось, что обретающиеся при полках священники, бывающие в разных епархиях с теми полками в походах и на квартирах стоящие чинить многие продерзости, а именно пьянствуют кощунствуют, задираются и тем должности своей, которую со всяким страхом и ревностию и благоговением яко пастырям душ человеческих исполин подобает, чинить пренебрегают; а то наипаче оттого в них происходит, что думают нерассудние якоб они понеже волковня нарицаются, то уже не токмо каковому началу духовному, но и ниже архиерею которой епархии те стоящие полки их бывают, не подлежат. И для исправления таковых невеждов, от какоих всероссийскому духовному чину едино токмо поношение».

— 501 —

щенниками и применялся и мог иметь «мяу только в то время, когда полки находились на мирном положении; в военное же время, при постоянном передвижении войск из одной местности в другую и при удалении их к пределам и в особенности за пределы государства, когда вместе с полками передвигалось и духовенство, описанный выше порядок надзора и наблюдения не мог иметь действительного применения. Вследствие сего для ближайшего, „надсмотрения“ над полковым· священниками, именно в военное время должны были явиться и существовать свои и особые органы наблюдения, принадлежавшие в известной степени к составу самого военного духовенства. К таким особым и вместе первоначальным органам надзора и наблюдения за полковым духовенством следует причислить обер-полевых священников, которые, до образования отдельного управления военным духовенством в лице сначала обер и потом главных священников армии и флота, гвардии и гренадер, по своему положению правам и обязанностям в точности соответствовали флотским обер-иеромонахам и представляли таких же, как обер-иеромонахи, начальствующих лиц в отношении к полковому духовенству.

Первоначальные учреждения о должности обер-полевого священника содержатся в воинском уставе 30 марта 1716 г. Поэтому уставу обер-полевой священник положен в числе чинов генерального штаба, как составной его орган. Назначение, права и обязанности этого органа в том же воинском уставе определены таким образом: „обер-полевой священник при фельдмаршале, или командующем генерале быть должен, который казанье чинит, литургию, установленные молитвы и прочия священническия должности отправляет. Оный имеет управление над всеми полковыми священниками, дабы со всякою ревностию и благочинием свое звание исполняли, которые долженствуют по часту у оного быть, дабы ведать могли, что оным повелено будет чинить. Такожде в сумнительных делах имеют от него изъяснение получать. Буде чрезвычайное какое моление, или торжествен-

— 502 —

ный благодарственный молебен при войске имеет отправлен быть, то долженствует он прочим полковым священникам по указу командующего генерала приказать: как при каждом полку оные отправлять. Когда ссоры и несогласия между полковыми священниками произойдут, тогда должен он их помирить и наставлять их к доброму житию; паче же сам он в достоинстве чина своего умен, осмотрителен, прилежен, трезв и доброго жития должен быть, дабы он ни в чем собою к соблазну другим случая не подал, чтобы о его чину с поруганием и соблазном не рассуждали“ ¹).

Из этого учредительного законоположения о должности обер-полевого священника следует заключить, что обер-полевой священник по своему званию прежде всего был священник при главнокомандующем армией, т. е. при генеральном штабе должен был исполнять обязанности священнослужителя: совершать литургию, говорить поучения и исправлять встречавшиеся требы. Совместно с этим назначением обер-полевой священник представлял начальствующего священника по отношению ко всем прочим, находившимся в армии и служившим при отдельных ее полках священникам с определенными правами надзора над последними. По правам этого надзора обер-полевой священник обязывался наблюдать, чтобы все, находившиеся в армии и состоявшие при полках, священники тщательно и благоговейно исполняли свои обязанности, находились с ними в постоянном сношении по делам и вопросам, касавшимся их должности, и получали от него уведомление о назначавшихся от главнокомандующего в армии службах и порядке их отправления. По правам того же надзора обер-полевой священник имел своею обязанностью мирить подведомых ему священников в случае их несогласий и ссор и с своей стороны быть примером для них во всем. Достойно замечания, что в приведенном законоположении говорится, только об обязанности обер-полевого

¹) П. С. З. т. V, № 3006, гл. VIII, стр. 212 и гл. XXIX, стр. 240.

— 503 —

священника мирить враждующих, но не употреблять в отношении к ним мер взыскания в видах их примирения. Равным образом и в приложенных к воинскому уставу воинским артикулах об ответственности полковых священников сказано: „а если который из священников обрящется в своей науке, животе и поступках нечестив и беззаконен и другим жизнию своею соблазн чинит, оный имеет за сие к духовному суду отослан быть, и от оного по изобретению вины своея наказан, чина и достоинства своего лишен“. Впрочем в случаях совершения священником службы в нетрезвом виде воинские артикулы предоставляли обер-полевому священнику право наказывать виновного и притом таким образом: если священник совершит богослужение в нетрезвом виде, то в первый и во второй раз обер-полевой священник обязывался „жестоко“ наказать виновного „при войске“, в третий же раз отослать виновного к духовному суду для лишения чина и достоинства“ ¹). Изложенные в воинском уставе и в приложенных к нему артикулах постановления о должности, правах и обязанностях обер-полевого священника составляли основу, на которой совершалось последующее развитие и формировались новые отношения должности обер-полевого священника.

По идее учреждения обер-полевой священник назначался лишь на военное время и притом для наблюдения за духовенством в действующей армии. По табели о полевой армии 4 мая 1722 г. положено иметь двух высших, полевых священников, архимандритов или протопопов с жалованьем по 240 р. да рационов каждому по 91 руб. в год. В согласии с сим постановлением на должность обер-полевого священника обыкновенно назначались лица белого духовенства, но встречаются примеры назначения и из монашествующих, подобно некоторым из первых обер-иеромонахов, имевших во своем ведении и полковых

¹) П. С. З. V, № 3006. Воен. арт., гл. II, о службе Божии и свящ. п. 14 и 15.

— 504 —

священников. Таковы именно были иеромонахи: Пафнутий Быковский и Иларион. Первый был назначен в „вспомогательный корпус“ заграницу самим Св. Синодом, как человек „ученый, жития честного и воздержного, бывавший прежде сего во флотах обер-иеромонах ¹). Последний по ходатайству главнокомандовавшего второю армией гр. Румянцева ²). К ним следует причислить еще киевской академии риторики и немецкого класса учителя иеромонаха Анатолия, который был назначен киевским митрополитом Самуилом обер-иеромонахом к генерал-аншефу, сенатору Кречетникову, отправлявшемуся в Польшу к войскам, и по его просьбе³). Назначавшиеся из иеромонахов обер-полевые священники продолжали и в армии носить флотское название обер-иеромонахов, очевидно во внимании к их монашескому званию ⁴). Но примеры назначения из монашествующих должны быть признаны за исключения из общего правила, по которому должность обер-полевого священника являлась преимуществом достойных и заслуженных лиц из среды белого духовенства. Назначение на эту должность обыкновенно следовало пред выступлением, или по выступлении войск в поход. Чтобы нагляднее изобразить порядок подобного назначения, мы представим несколько действительных примеров с сопровождавшими их особенностями.

Достойно примечания, что ранее сороковых годов минувшего столетия мы не встречаем примеров назначения обер-полевых священников и, конечно, потому, что в последние годы царствования Петра I и Екатерины I нашим войскам предстояло действовать более на море, чем на суше. Вследствие сего в то время, как должность обер-иеромонаха для наблюдения за флотским духовенством уже успела получить свое полное развитие, должность обер-полевого священника фактически только

¹) Дело арх. Св. Синода 1747 г. дек. 23, № 170.

²) Дело того же архива 1769 г. янв. 16, № 281.

³) Дело арх. Св. Синода 1793 г. янв. 17, № 294.

⁴) Дело арх. Св. Синода 1747 г. дек. 23, № 170.

— 505 —

что выступала на сцену истории, хотя законодательные учреждения об этой должности в воинском уставе 1716 г. предшествовали законоположениям о должности обер-иеромонахов в морском уставе 1720 г.

Первый известный нам пример назначения на должность обер-полевого священника относится к 1746 г. Главнокомандующий тогдашней армии генерал фельдмаршал и кавалер фон Ласси обратился в Св. Синод с следующим донесением: „По силе всевысочайших от Ея Императорского Величества именных указов повелено команде моей полевым полкам к походу быть во всякой исправной готовности, и для того содержать всех чинов в оных полках по военному времени, так как и в прошедшую свейскую войну оные содержаны были. Посему и исполнение чинится. А понеже по воинскому штату положено иметь при армии Ея Императорского Величества в военное время высших полевых священников, или протопопов, по два человека; того ради в рассуждении в оных чинах при здешнем в команде моей находящемся корпусе надобности, а особливо дабы полковые священники, которых не мало при том корпусе быть имеет, в должности своей исправно находились и никаких непорядков, и между ними несогласия, как то и в прошедшую свейскую войну от них без настоятеля оказывалось, чинено не было, Св. Синоду за потребно нахожу чрез сие о том представить, дабы указом Ея Императорского Величества повелено было из вышеупомянутых положенных по воинскому штату высших полевых священников, или протопопов, кого заблагорассудит Св. Правительствующий Синод ко здешнему состоящему в команде моей корпусу определить одного достойного и в своей должности искусного, который бы по правилам церковным мог содержать полковых священников в надлежащем добром порядке и страхе: и как оной определен будет, того повелено было прислать в Ригу, в непродолжительном времени, на что и имею ожидать Ея Императорского Величества указа“.

— 506 —

По этому донесению и во исполнение выраженной в нем просьбы Св. Синод определил: „при корпусе в команде оного генерал-фельдмаршала состоящем к надлежащему священнослужению и над священниками в полках того корпуса находящихся смотрению определить на время, доколе того корпуса полки впредь на винтер-квартиры отпущены будут обретающегося в московском архангельском, соборе в числе священников протопопа Антипа Мартемьянова, ежели он пожелает, а буде при оном корпусе он быть отречется, то в рассуждение прежних его и знатных послушаний, неоднократных посылок и в том и в прочих делех заслуг от той посылки уволить, а вместо его достойного к помянутому послушанию и учительных конечно доброго состояния из священников, или протопопов же избрав московской Св. Синода конторе и сочиня в наставлении каким образом ему будучи при том корпусе поступать, применяясь к данным полковым попам и при флоте обер-иеромонаху инструкциям, по военному уставу дав ему инструкцию, выдать на путевое от Москвы до Риги содержание из собранных в канцелярии синодальной экономического правления полковым священникам подможных денег шестьдесят рублей, да на четыре ямские подводы прогонные деньги по указу отправив в Ригу к помянутому генерал-фельдмаршалу и кавалеру графу фон Лассии немедленно, и когда отправлен будет Св. Синоду репортовать и с инструкции, какова дана будет, для известия сообщить копию. По прибытии же его в Ригу о том, что он надлежащему над священниками смотрению определен, для ведания о бытии в ведомстве и надлежащем послушании его в полках означенного корпуса всем священникам велеть ему генералу-фельдмаршалу им священникам объявить с подписками, чтобы никто неведением не отговаривался“. На посланный по существу сего определения указ московская синодальная контора между прочим донесла Св. Синоду, что „оный Антипа от того от Св. Правительствующего Синода определенного ему послушания не отрицает-

— 507 —

ся и приемлет оное за благо“. При этом контора прибавляла, что „оный протопоп отправлен в Ригу с надлежащею инструкциею и паспортом и на путевое от Москвы до Риги содержание из собираемых в канцелярии синодальной экономического правления полковым священникам подможных денег шестьдесят рублей, да на четыре ямские подводы прогонных двадцать семь рублей пятьдесят две копейки выдано“. Донося об этом контора приложила и копию с данной Мартемьянову инструкции

Из приведенных документов ясно видны как порядок избрания и назначения обер-полевых священников, так и те сношения, которые предпринимались по сему предмету между подлежащими установлениями. К сему остается присовокупить, что в тех случаях, когда главнокомандующий известной армии, ходатайствуя о назначении к нему полевого обер-священника, имел в виду определенного на эту должность кандидата, в таком случае он и представлял Св. Синоду об утверждении последнего в сей должности, рекомендуя его с своей стороны. Равным образом назначенный к известному главнокомандующему обер-полевой священник, при перемещении первого на пост главнокомандующего же к другой армии, переходил с ним к новой армии ²), и даже просьбы об его перемещении к новому главно-

¹) Дело арх. Св. Син. 1746 г. № 213 ср. Дело 1758 т. N 206.

²) Генерал-аншеф и кавалер кн. Долгоруков 20 мая 1771 г. доносил Св. Синоду: «С началом нынешней войны в 1769 г. по представлению бывшего второй армии тогда предводителя его сиятельства господина генерал-фельдмаршала и кавалера гр. Петра Александровича Румянцева находился главным священником Киево-печерской лавры иеромонах Иларион, а в августе месяце того же году взят им генерал-фельдмаршалом к первой армии, и как на место его никого не определено, то с самого его Илариону отъезду, т. е. с августа месяца показанного 1769 г. и по ныне должность главного священника исправляет черниговского пехотного полка полковой священник Феодор Баженов не только со всяким прилежанием и отменною исправностью, но при всем том с таким поведением, какого сан его требует; я за надлежащее поставляю Св. Правительствующему Синоду сим его рекомендовать в милостивое призрение, а потом просить чтобы дать ему указ и инструкцию но примеру прежних главных при армиях священников, чего именно дол-

508 —

командующему не уважались Св. Синодом, хотя бы он и имел наблюдение за священниками армий обоих главнокомандующих ¹).

В царствование императора Павла I все известные назначения на должность обер-полевого священника состоялись по особым Высочайшим повелениям. Так 19 апреля 1797 г. император Павел чрез Генерал-адъютанта Ростопчина указал Св. Синоду, чтобы „присланы были к генерал-фельдмаршалам князю Репнину и графу Салтыкову Ц к каждому из них по одному обер-полевому священнику“. Св. Синод поручил с своей стороны синодальным членам: Гавриилу митрополиту новгородскому и с.-петербургскому и Иерофею митрополиту киевскому „в означенные полевые обер-священники выбрав в своих епархиях из готовых, или вновь произведенных по одному ученому в честной и добропорядочной жизни испытанному священнику отправить к помянутым господам генерал-фельдмаршалам при своих отношениях преосвященному новгородскому к кн. Репнину и преосвященному киевскому к гр. Салтыкову II“. Митрополит Гавриил избрал на эту должность протоиерея Павла Озерецковского, который находясь в то время, при Императорской Академии Наук, преподавал в ней богословие, нравственную философию, латинский язык и историю и, сверх сего, состоял присутствующим в с.-петербургской духовной консистории; до поступления же в с.-петербургскую епархию Озерецковский проходил должность учителя при переяславской и коломенской семинариях шестнадцать лет, из коих в течении одиннадцати

жность его больше наблюдать обязывает, дабы он, не имея оной, неведением чего не упустил». Св. Синод уважил ходатайство главнокомандующего. Дело арх. Св. Син. 1771 г. № 313.

¹) Назначенный в 1758 г. состоять при главнокомандующем генерал-аншефе и кавалере гр. Салтыкове обер-полевым священником протопоп Богаевский, и имевший некоторое время в своем наблюдении полковых священников и армии графа Румянцева, 1762 г. просил Св. Синод о том, чтобы «ему переменить местопребывание с армией Румянцева», но Св. Синод указал ему быть в распоряжении Салтыкова. Дело арх. Св. Синода. 1762 г. № 182.

— 509 —

был учителем философии и префектом, а семь лет присутствующим в коломенской консистории. Митрополит киевский Иерофей с своей стороны избрал протоиерея Киево-софийского собора Димитрии Сигаревича, „человека,—по его словам, в честной и добропорядочной жизни испытанного, который не только кончил богословское учение, но и сам был не маловременно в киевской академии учителем российского красноречия, и до поступления к Киево-софийскому собору уже Полтора года находился при главной квартире графа Александра Васильевича Суворова Рымникского“. Необходимо заметить, что самое назначение таких достойных и по тому времени заслуженных, как протоиереи Озерецковский и Сигаревич, лиц на должность обер-полевых священников и притом вследствие Высочайшего повеления показывало, что эта должность получала большее, сравнительно с предшествующим временем, значение. Действительно вслед за повелением об избрании двух обер-полевых священников император Павел дал другое на имя президента военной коллегии графа Салтыкова I, коим указывал: определенным от Синода по воле нашей к генерал-фельдмаршалам кн. Репнину и гр. Салтыкову П обер-полевым священникам производить жалованье каждому по 600 р. на год и штаб-офицерские рационы и сверх сего выдать им на проезд до мест по 200 р. из экстра-ординарной армейской суммы*. За тем когда означенные обер-полевые священники были избраны, Император Павел соизволил пожаловать им знаки ордена св. Анны 2-й ст. с особым на имя каждого, но одинаковым по содержанию рескриптом, в котором свидетельствовал, что он пожаловал их „во уважение усердного и ревностного исправления возложенного на них священного сана“. Вместе с тем Озерецковскому и Сигаревичу дозволено от св. Синода в знак отличия их от прочих протопопов употреблять в священнослужении сверх набедренников палицу. Как ни знаменательны все сии обстоятельства, при которых совершилось и которыми сопровождалось назначение Озерецковского и Си-

— 510

гаревича обер-полевыми священниками, тем не менее ни Озерецковский ни Сигаревич не воспользовались в настоящий раз своим назначением по той причине, что 2-го июля 1797 г. армии и Репнина и Салтыкова II были распущены ¹), и назначенные обер-полевыми священниками остались на своих местах по прежнему с тем различием, что Озерецковский сделан был присутствующим в Св. Синоде, а Сигаревич с назначением обер-полевым священником будучи отчислен от Киево-софийского собора остался на положении новой должности. В 1799 г. Сигаревич снова предназначался на должность обер-полевого священника к тому же гр. Салтыкову II, но остался за отменою назначения Салтыкова ²). Вследствие сего Сигаревич просил предоставить ему место при Киево-софийском соборе. Преемник Иерофея митрополит Сильвестр представил дело с своим мнением в Св. Синод, который и решил согласно с мнением митрополита в том смысле, чтобы Сигаревичу не занимать штатной вакансии, при Киево-софийском соборе, но, участвуя в священнослужении, занимать место после кафедрального протоиерея Леванды ³).

В 1799 г. открылась новая потребность в формировании действующей армии для войны, для которой было образовано четыре корпуса: один под начальством генерала от кавалерии Нумена, другой под начальством генерала от инфантерии Ласси, третий под командою генерала от инфантерии гр. Беккендорфа и четвертый под начальством генерала от инфантерии Гудовича. К каждому из этих главнокомандующих и были назначены особые обер-полевые священники по Высочайшему повелению Императора Павла I. В корпус к Нумену указано Св. Синоду «определить находящегося в Кирасирском его Нумена полку про-

¹) Дело арх. Св. Сивода 1797 г. № 402.

²) Дело арх. Св. Сия. 1799 г. № 493.

³) Дело арх. Св. Син. 1800 г. № 534. В этом деле есть любопытные сведения о Сигаревиче именно в его семейном, а отчасти и в служебном отношении.

— 511 —

тоиерея Стефановского“ с тем, чтобы на его место назначить другого. В корпуса Ласси, Гудовича и Бенкендорфа повелено определить обер-полевых священников без обозначения кого именно. Последовавшее об этом повеление было дано на имя Амвросия архиепископа казанского ¹). Последний, предлагая Св. Синоду это повеление, высказал с своей стороны мнение, чтобы „выбор к тому званию и действительное определение возложить на епархиальных архиереев с тем однако ж, чтобы преимущественно в оные должности были определены достойные из состоящих в вышеописанных корпусах полковых священников по выбору и рекомендации означенных генералов“. Св. Синод, согласившись с мнением Амвросия, поручил это дело Иову архиепископу минскому с тем, чтобы он снесся с главнокомандующими о кандидатах из полковых священников, которых те признают достойными к занятию означенной должности, но если таковых не окажется, избрал бы достойных из своей епархии. На отношение Иова Гудович рекомендовал гренадерского полка протоиерея Василия Игнатовича, Беккендорф мушкатерского Эссена 1-го полка протоиерея Залеского, которые и были определены. Ласси не рекомендовал никого и Иов не нашел в своей епархии обучавшихся в школах священников, почему и обратился с требованием к житомирскому епископу Варлааму, который и рекомендовал протоиерея Михаила Москаленко-Александровского. Последний и был определен ²).

Назначавшимся во флот обер-иеромонахам и в армию обер-полевым священникам выдавалась от Св. Синода инструкция, соображаясь с которою они должны были исправлять возлагавшиеся на них обязанности. Эта инструкция, будучи согласна в главных своих частях с вышеизложенными положениями морского и воин-

¹) Митрополит Гавриил в то время уже был уволен от управления с.-петербургскою епархией, но Амвросий еще не получил назначения на место Гавриила.

²) Дело арх. Св. Син. 1797 г. № 402, л. 140—185.

— 512 —

ского устава о начальном священнике во флоте и обер-полевом священнике в армии, имела некоторые внешние особенности. Назначавшимся собственно во флот обер-иеромонахам и для наблюдения над иеромонахами обыкновенно выдавались составленные архимандритом Феодосием и напечатанные 15 мая 1719 г. в С.-петербургской типографии пункты о том, что „иеромонахам при флоте российском, корабельном обретающимся надлежит исполнять“. Эти пункты даны были первым назначенным им на флот обер-иеромонахам: Гавриилу Бужинскому и Иннокентию Кульчицкому ¹), а по примеру и после них давались от Св. Синода прочим обер-иеромонахам как напр. Рафаилу Заборовскому, Иустину Рудинскому и Сергию Астраханскому, получившему назначение быть за обер-иеромонаха во флоте ²). В виду этих фактов безошибочно заключить, что рассматриваемые, пункты составляли обыкновенную Инструкцию для назначавшихся в морской корабельный флот обер-иеромонахов. Назначавшимся в другие места иеромонахам и для других занятий выдавались и другие Инструкции. Так, назначенному в Ригу к кн. Репнину „для предики Слова Божия“ и наблюдения над тамошними священнослужителями Маркеллу Родышевскому была дана особая инструкция, которая разделялась на две части по существу и характеру содержавшихся в ней наставлений и правил. В первой части изложены подробные наставления и правила о произнесении поучений, которые содержатся и в „регулах“ духовного регламента „о проповедниках Слова Божия“, с некоторыми особенностями в редакции. Во второй части заключаются наставления и правила о правах и обязанностях обер-иеромонаха, источником для которых послужили вышеупомянутые пункты, но последние в инструкции Родышевскому расширены и умножены совершенно новыми правилами о правах и обязанностях обер-иеромонаха в отно-

¹) Дело арх. Александро-Невской лавры 1719 г. марта 11.

²) См. Дела о назначении этих лиц. Рассматриваемые пункты напечатаны в П. С. З. т. VI, № 3759 и в П. С. П. и Р. т. I, № 24.

— 513 —

шении именно к подчиненным ему священнослужителям ¹). Данная Родышевскому инструкция была повторена и Досифею, назначенному в преемники первому. И отправленному в низовый поход Лаврентию Горке была дана особая инструкция в том отношении, что эта инструкция заключала лишь вторую половину инструкции Родышевского с некоторыми редакционными особенностями, исключая 17-й п, который в инструкции Родышевского содержал наставления о пространстве его надзора, а в инструкции Горке говорил об учинении присяги как самим Горкою так и подчиненными ему священно-служителями на верность службы. Как на особенность инструкции Горке следует указать на то, что к ней приложена и особая форма присяги, по которой Горка должен был принести оную при духовнике Его Императорского Величества ²). Данная Лаврентию инструкция в свою очередь послужила основанием для тех, которые давались и обер-полевым священникам и исполнявшим их обязанности обер-иеромонахам. Первая из инструкций этого рода была дана протопопу Антипу Мартемьянову, бывшему первым обер-полевым священником. Последующая преемнику Мартемьянова иеромонаху Пафнутию Быковскому и затем протопопу Иоанну Богаевскому. Так как Быковский и Богаевский назначались для заграничных армий—первый в „посланный на помощь морским державам воспомогательный корпус“, последний в заграничную армию „для прусской войны“, то в этих инструкциях содержались особые постановления о поведении их за границею, именно об обращении их с иноверцами.

Общим содержанием всех перечисленных, выдававшихся обер-иеромонахам и обер-полевым священникам инструкций одинаково и прежде всего внушалось им, что они призваны „не властительствовать с повелением, но токмо духовные дела править,

¹) П. С. П. и Р. т. II, № 381.

²) П. С. П. и P. T. II, № 630.

— 514—

больше же ни в какие дела ни вступать, ниже что по воли и пристрастию своему затевать“. В отношении к находившимся во флоте и в армии иеромонахам и священникам обер-иеромонахи й обер-полевые священники по данной им инструкции обязывались смотреть, чтобы названные иеромонахи и священники „со всякою» ревностью свое звание исполняли, являя на себе образ благочестия и жительства духовного, не упивалися бы, и не кощунствовали, но во всем поступали воздержательно, да звание и служение их беспорочно будет“, чтобы они в учрежденные по военному уставу часы непременно к молитвам утренним, дневным готовы были на всяк день, якоже определено в книжицах молитвенных, а в воскресные, праздничные и торжественные дни вечерню, утреню часы, а особливо в торжественные дни молебны отправляли ничего не прилагая, чтобы иеромонахи и священники свое правило читали в определенных им местах тихо и на оное служащих людей не созывали, дабы чтением партикулярным помешки и препятия в полковых делах не делать, чтобы иеромонахи и священники все это исполняли „с благоговением и с подобающим искусством, возбраненных же причин подозрение церковным служителям и укоризну наносящих весьма отчуждались, имуще страх жестокого наказания и чинов лишения“. Для действительности подобного надзора и наблюдения инструкция обязывала обер-иеромонахов и обер-полевых священников „во всякой седмице“ и вообще чаще, как возможно „навещать подведомых им священников и порученные им церкви“ и при этом: „спрашивать у командующих офицеров довольны ли они своим священником и исправляет ли он все по подобающему“. Если бы оказались какие-либо несогласия между священниками, или были принесены на них жалобы от других лиц, в таком случае обер-иеромонахи ц обер-полевые священники обязывались не только склонять „к миру“ и.наставлять „к доброму житию“ враждующих, но и чинить расправу „правдиво и беспристрастно“ руководствуясь при этом как правилами св. отец, так и светскими

— 515 —

указами, которых и требовать „от походной канцелярии“. Если, бы между священнослужителями оказались „неисправные в своей должности“ и виновные в каком не весьма важном подозрении, лишению сана не подлежащим, тех обер-иеромонахам и обер-полевым священникам предоставлялось „по письменному о причинах исследованию и по усмотрению важности погрешения“ наказывать „держанием в узах“ или взятием умеренного штрафа“ ¹), но так, чтобы наказание „не превосходило меры“ и не обнаружило попущения „к конечной слабости и большему падению виновного“. Если бы оказалось, что кто из священнослужителей впал в какое-нибудь важное преступление, подвергающее его лишению сана, в таком случае обер-иеромонахи и обер-полевые священники обязывались произвести исследование об этом преступлении и, приложив свое мнение к экстракту из дела, представить все это в Св. Синод, а самих подсудимых отослать к архиереям тех епархий, из которых они и поступили во флот или в полки, с требованием прислать на их место других. Предоставляя обер-иеромонаху и обер-полевому священнику право наказывать подчиненных им священнослужителей за проступки, инструкция обязывала первых также защищать последних в случае наносимых им обид и оскорблений. В этом случае они должны были прежде всего обращаться к ближайшему начальству обидевшего, если же оно „сатисфакции не учинит“— к высшему, если же и последнее не уважит ходатайства,—писать в св. правительствующий Синод. Сверх наблюдения за духовенством инструкция обязывала обер-иеромонахов и обер-полевых священников смотреть и за всеми воинскими чинами, именно во время совершения молитвословий, чтобы никто из них не производил какого-либо бесчиния, и увещевать виновных, а в случае их непослушания жаловаться на них начальству. О всех сво-

¹) В инструкциях прежнего времени упоминается и «телесное наказание» П. С. П. и Р. т. II, № 318. п. 13. № 630. п. 13.

— 516 —

их распоряжениях обер-иеромонахи и обер-полевые священники обязывались „репортовать в Св. Синод по обыкновению, т. е. по третям, а в случаях „нетерпящих коснения“ немедленно, без продолжения времени. В предупреждение каких-либо недоразумений и отговорок со стороны подчиненных обер-полевой священник обязывался „данную ему инструкцию, пред выступлением в поход всем команды своей священникам и церковникам прочитать в слух и по прочтении в слушании и в исполнении неотменном принадлежащего к их должностям велеть им каждому подписать своеручно“. Самому обер-полевому священнику „за противные в чем-либо инструкции поступки“ та же инструкция угрожала „судом и правильною местию неотменно“, как о таковых св. правила и указы повелевают.

Изложенные постановления составляли более общее содержание всех инструкций; в некоторых из них сверх сего общего содержания заключались еще частные наставления, вызывавшиеся особыми обстоятельствами. Так между прочим в инструкции обер-иеромонаху Пафнутию Быковскому и обер-полевому священнику протоиерею Богаевскому, которым приходилось служить при заграничных армиях,—одному в „Цессарии“, другому в „Пруссии“ предписывалось в чужестранных государствах по преимуществу вести себя „безукоризненно“ и „из людей иного исповедания“ ни с кем не вступать в споры о вере, не допускать к ним и других священников. Особые наставления содержались в инструкциях и относительно хранения государственных дел в тайне и неразглашении об них в частной переписке ¹).

В 1797 г. Св. Синод, предоставляя с.-петербургскому и киевскому митрополитам назначить обер-полевых священников к кн. Репнину и гр. Салтыкову, в том же определении постановил: „как оным обер-полевым священникам, будучи при

¹) П. С. П и Р. т. I, № 381 и 629 сн. дела арх. Св. Син. 1746 г. марта 20, № 213, I. 13—14; 1747 г. дек. 23, № 170, л. 17—12; 1758 г. марта 13, № 206 и др.

— 517 —

тех должностях поступать, о том справяся в канцелярии Св. Синода о прежде данных обер-иеромонахам флотским и полевым инструкциях предложить оные на рассмотрение Св. Синода“. Требуемая инструкция действительно была рассмотрена Св. Синодом 13 июля 1797 г. и, по его определению, напечатана в синодальной типографии в значительном количестве экземпляров для рассылки епархиальным архиереям, главнокомандующим армиями и обер-полевым священникам. Экземпляр одобренной и напечатанной в то время инструкции вошел и в 1-е И. С. З российской империи ¹). Сравнивая эту инструкцию с прежде выданными, нельзя не заметить, что она в общем своем содержании хотя утверждается на одном с ними источнике, но в отношении к частным предметам содержит не только более точные и определенные, но и совершенно новые постановления. В общем виде и содержании эта инструкция представляет систематическое и последовательное раскрытие и изложение назначения, существа и частных обязанностей обер-полевого священника по управлению подведомыми ему полковыми священниками. Обращающие на себя внимание частные постановления этой инструкции при сравнении ее с инструкциями предшествующего времени, могут быть указаны следующие. А именно этою инструкцией предоставлялось обер-полевому священнику право наказывать виновных в неважных преступлениях, но только или выговором, или земными поклонами, или другим чем по рассмотрению и все таковые штрафы предписывалось вносить в особую книгу, которую и хранить для справок; в случаях важных преступлений и вообще при упорной неисправности кого-либо из священников указано „таковых с прописанием их вины отсылать к суждению в ближайшие консистории и на места их требовать других достойных“. В этой же инструкции, и при том как совершенная новость сравнительно с прежними, предписывалось полковым обер-священникам наблю-

¹) т. XXIV, № 18, 115.

— 518 —

дать, чтобы полковые священники „ходили непременно в приличном священническому сану одеянии и наипаче в церкви и при исправлении случающихся треб“, чтобы полковые священники венчали браки только полковых чинов, и тех не иначе, как по письменному каждый раз дозволению командиров и по предварительной справке с полковыми списками: „не имеет ли кто в живых жены“, о повенчанных таким образом браках рапортовали в консисторию той епархии, где стоит полк, а об умерших женатых солдатах, у коих остались жены, доносили Св. Синоду с показанием уезда и селения откуда кто отдан был в службу. И такие рапорты представляли или в конце года, или при выступлении полка в поход. Вместе с сим наблюдать, чтобы вдовые полковые священники, в противность правил св. отцов, ни под каким видом женских лиц при себе не держали, чтобы пришлые из другой епархии священники не проживали без вида и сверх срока, а монашествующие „не таскались“ без всякого дозволения; о всех таких лицах обер-полевой священник должен был представлять главнокомандующему и просить его о принятии нужных мер для доставления в ближайшую консисторию. Сверх обязанности объезжать для надзора под ведомые церкви, сею инструкцией предоставлялось обер-полевому священнику право избирать по дивизиям достойных из подведомых священников для ближайшего наблюдения над другими и обязывать их репортовать о результатах наблюдения. В непредусмотренных случаях инструкция обязывала полевого обер-священника поступать по сношению с главнокомандующим.

Предоставляемые флотским обер-иеромонахам и полевым обер-священникам инструкциею права надзора и власти относительно подведомых им священнослужителей не оставались только буквою закона без применения, напротив осуществлялись и на практике. В подтверждение сего приведем следующие случаи. Состоявший при гр. Салтыкове обер-полевой священник протопоп Ив. Богаевский 7 сентября 1761 г. доносил Св. Синоду:

519 —

1) что первого гренадерского полка священник Павел Лобко в высокоторжественный день тезоименитства государыни императрицы·, совершал молебствие „в фелони темно-василькового цвета замаранном, простом без всякой окраски, повседневно употребляемом“ и когда главнокомандующий армией „с неудовольствием“ спросил об этом Лобко, последний объяснил: „яко бы лучшего фелона при полку нет“, между тем по заявлению полковника того полка: „пристойный к такой церемонии при полку такой фелонь отыскаться мог, точию священник не требовал де из ризницы“, 2) что в тот же высокоторжественный день другой священник с.-петербургского пехотного полка Ив. Емельянов „на молебствие не облачался для церемонии, не исходя из алтаря, ушел безрезонно“. Донося об этих обстоятельствах Св. Синоду Богаевский просил „о всем вышеписанном благорассуждения и повеления“ на том основании, что ему „во все бытие при армии таких оказий не приключалось и он почитает за непринадлежащее к его рассуждению дело“. Св. Синод по сему донесению Богаевского дал следующую резолюцию: 1) священника Лобко за его поступок „буде оное произошло от его слабости и нерадения, а не для каковых важных причин“ подвергнуть штрафу, по его протопопа усмотрению, как о том в данной ему инструкции (п. 14) изображено, обязав притом его, Лобко, подпиской, чтобы он на будущее время при всех церемониях поступал исправно, и не навлекал на себя ни малейшего нарекания“, 2) о поступке священника Емельянова произвести исследование, и по исследовании поступить Богаевскому по указам и об этом донести Св. Синоду. Обращая своею резолюцией то и другое обстоятельство на рассмотрение Богаевского, как обер-полевого священника, по руководству данной ему инструкции, Св. Синод подтвердил Богаевскому, чтобы он на будущее время о подобных делах, которые „по силе св. отец правил, указов и данной инструкции“ ему самому следует разрешать, „представлениями своими напрасно не утруждал Св. Синод, а о делах принадлежащих к решению

— 520 —

Св. Синода делал представления не иначе, как по производстве предварительно надлежащего исследования, с своим мнением и экстрактом из дел ). Если в настоящем случае Св. Синод нашел в известном смысле неисполнительность со стороны Богаевского, как обер-полевого священника в пределах данной ему в руководство инструкции, и тем удостоверил действительность содержащихся в ней предписаний; то в другом он обвинил того же Богаевского в превышении им своей власти сравнительно с данною ему инструкцией, которою не разрешалось обер-полевому священнику увольнять даже для временной отлучки священников. Богаевский собственною властью уволил из полковой службы в рязанскую епархию по просьбе, вследствие болезни, служившего при заграничной армии в разных полках священника Пальвицкого. Последний по своем увольнении обратился в Св. Синод с просьбою: определить его по-прежнему в рязанскую епархию. Обсудив эту просьбу, Св. Синод обратил внимание между прочим на то, что Пальвицкий уволен из полка по распоряжению Богаевского и с одним его свидетельством и по сему случаю постановил: протопопу Богаевскому впредь священников из полков самому собою не увольнять и на время не отпускать, но поступать в подобных случаях так, как повелевает посланный ему от 23 февраля 1760 г. указ „под опасением штрафа“. По смыслу же этого указа об увольнении от полковой службы больных и безнадежных к выздоровлению священников обер-полевой священник предварительно должен был представить главнокомандующему армией с изъяснением причины увольнения; главнокомандующий уже при своем отношении отсылал увольняемого прямо к архиереям, или в консисторию тех епархий, из коих увольняемые поступили в полк и при этом требовал прислать на место увольняемого способного священника; Св. Синоду доносилось только для сведения о подобных переменах ²). Пользуясь в действи-

¹) Дело арх. Св. Син. 1761 г. № 193.

²) Дело арх. Св. Син 1762 г. № 187.

— 521 —

тельности предоставленными обер-полевому священнику правами относительно подчиненных им священнослужителей обер-священники не бездействовали и в отношении ко всем прочим чинам армии и принимали зависевшие от них меры для поддержания в них правил благочестия и нравственности. Так между прочим служивший при армии более других своих товарищей обер-полевой священник протоиерей Богаевский доносил Св. Синоду о том, что „российския церкви сынове, не взирая на довольство везде, где армия проходила, всяких постных снедей: рыбы и огородных разных овощей, в сплошь мясо употребляют; еще же и женского пола содержится у разных персон при армии не малое число, от чего происходит явный соблазн для местных иноверных жителей“. Тот же Богаевский доносил Св. Синоду, что „в армии священники не учительные и не могущие против здешних политичных и кориозных народов себя и паству свою от соблазнов по надлежащему предостерегать“, и просил назначить для каждой дивизии хотя по одному „учительному священнику. Св. Синод с своей стороны предписал Богаевскому о том и другом обстоятельстве предварительно представить на благоусмотрение главнокомандующего.

И обер-полевые священники, и флотские обер-иеромонахи, находясь в непосредственной зависимости от главнокомандующего флотом или армией относительно исполнительности частных обязанностей своей службы, в прохождении своей должности обыкновенно состояли в ведении самого Св. Синода, к которому и обращались за наставлением „в сумнительных случаях“. Впрочем, из сего общего правила допускались и исключения в том смысле, что Св. Синод иногда сам предписывал тому или другому обер-полевому священнику или обер-иеромонаху относиться с своими недоумениями к тому или другому епархиальному архиерею, смотря именно по местонахождению армии и в особенности главной ее квартиры. Так между прочим обер-иеромонаху при рижском корпусе Маркелу Родышевскому в данной ему инструкции пред-

— 522 —

писано было по делам, подсудным архиерейскому суду, относиться к смоленскому епископу. Состоявшему при армии генерал-фельдмаршала Ласси, протопопу Антипу Мартемьянову, который по указу московской синодальной конторы должен был находиться и действительно состоял в ведомстве Св. Синода пока главная квартира армии находилась в Риге, с переменою ее местопребывания, именно с перенесением в Нарву, Св. Синодом указано Мартемьянову быть в ведомстве псковского епископа на том основании, что „и генералитет главной армии обретается В псковской епархии“, и вследствие сего в недоуменных и сумнительных случаях решения и наставления требовать от его преосвященства ¹). Равным образом и назначенному по именному указу Екатерины ІІ-й обер-иеромонаху архимандриту Евстафию предписано: „как ныне по здешней его бытности, так и впредь, где он быть имеет находиться в полном ведомстве у епархиальных тех мест преосвященных архиереев“. Между тем прочие обер-иеромонахи флота и состоявшие при заграничных армиях обер-иеромонах Пафнутий Быковский и обер-полевой священник протопоп Богаевский со всеми своими делами и донесениями обращались прямо в Св. Синод.

Из дел о протопопе Мартемьянове мы почерпаем разъяснения и относительно порядка суда и подсудности обер-полевых священников. Священник Низовского пехотного полка Федоров подал на названного обер-полевого священника на Высочайшее имя жалобу о нанесении ему, Феодорову, Мартемьяновым побоев. Главнокомандующий Ласси, получив эту жалобу, препроводил ее в Св. Синод. Последний предписал произвести по сей жалобе исследование рижскому протопопу Пальвийскому вместе с находящимися в Риге священниками, пригласив к сему из них двоих. При этом Св. Синод присовокупил, что ежели следствие покажет виновным протопопа Мартемьянова, или священника Фе-

¹) Дело арх. Св. Син. 1746 г. № 215.

— 523 —

дорова, то объявить виновному от Св. Синода „приказание“, чтобы он впредь до указа не исправлял никакого священнослужения, немедленно донесши Св. Синоду „обстоятельно“. Между тем и Мартемьянов и Феодоров уже выбыли из Риги—и первый возвратился на прежнее свое место в Москву в Архангельский собор. Поэтому Св. Синод новым указом предписал Московской Синодальной конторе произвести исследование; по произведенному исследованию оказался виновным священник Федоров. Так как последний с своим полком находился в Нарве, т. е. в епархии псковского архиерея, то св. Синод и поручил ему решить это дело ¹).

В инструкции обер-полевым священникам 1797 г. прямо было постановлено: „как священники распределены по разном полкам, и потому всегдашнее над их поведением надзирание иметь трудно; то из них же достойнейших избрать по дивизиям, чтобы они имели частное над прочими смотрение и в назначенное время о состоянии тех духовных ему рапортовали“. Приведенным постановлением прямо учреждалась должность дивизионного армейского благочинного в смысле вспомогательного органа· обер-полевому священнику в деле надзора и наблюдения. В инструкциях прежнего времени не содержится подобного постановления, и, следовательно, не дается легального права на учреждение подобной должности. Действительные факты открывают существование посредствующих между обер-полевыми священниками и подведомым им духовенствам органов надзора и наблюдения. Так обер-иеромонах заграничной армии Пафнутий Быковский, рапортуя Св. Синоду от 20 августа 1748 г. из Чехии, местечка Кролевца о состоянии порученного ему управления, между прочим доносил и о том, что „понеже ему за мартом невозможно самому гораздо наблюдать подведомых священников, а ордири его или не доходят, или по усердию их спят, того ради

¹) Дело арх. Св. Син. 1746 г. № 214.

— 524 —

до случая своего, для неоскудевающего благочиния как в первой, так и в третьей колончи, между ними, с их же общего согласия и выбора, учредил он, нижайший, начальнейшего брата священно-иерея, о чем и саморучные их с третьей колончи имеет присяжные подписки при доношении“ ¹). Равным образом и у служившего при заграничной же армии в Пруссии обер-полевого священника протоиерея Иоанна Богаевского был определенный от него для управления над другими священниками священник Василий Простобояров, который между прочим и донес Богаевскому о вышеупомянутом поступке священника с.-петербургского пехотного полка Емельянова, не принимавшего участия в молебствии в высокоторжественный день тезоименитства государыни. Эти примеры удостоверяют, что и до инструкции 1797 г. т. е. до действительного учреждения должности армейских благочинных допускались и существовали вспомогательные для полевых обер-священников лица в видах действительности и успешности их надзора над полковыми священниками. Что касается флотских обер-иеромонахов, то аналогичным в сем отношении явлением следует поставить тот факт, что названные обер-иеромонахи, в случаях своей отлучки, или болезни, для неопустительного надзора и неослабного наблюдения над подчиненными им иеромонахами и священниками, назначали в свое место других иеромонахов, коих и снабжали приличными инструкциями. Так Давид Скалуба, отправляясь с астраханским губернатором, исправление своих обязанностей в Астрахани должен был, по определению Св. Синода, поручить другому по его усмотрению избранному лицу. Так и обер-иеромонах морского корабельного флота Иустин Рудинский, во время своей болезни, исправление обер-иеромонашеской должности поручил состоявшему под его начальством иеромонаху Ионе Казанскому.

Производство письменной части, а равно и отправление раз-

¹) Дело арх. Св. Син. 1761 окт. 11 № 193.

— 525 —

ных нарядов и посылок не могли не затруднять обер-полевых священников при многочисленности подведомых им священнослужителей, а вместе и разбросанности место нахождения их. Для устранения подобного рода затруднений назначались к полевым обер-священникам особые писаря для исправления письменной части и солдаты для посылок, — те и другие от походной военной канцелярии. Такие служащие лица именно были как у обер-полевого священника протопопа Антипы Мартемьянова, так и у поступившего на его место Пафнутия Быковского ¹).

Инструкция обязывала подведомых обер-иеромонахам и обер-полевым священникам иеромонахов и священников оказывать первым „почтение и послушание“; но и при почтении и послушании от подчиненных, при известных преимуществах службы, должность флотского обер-иеромонаха и обер-полевого священника не казалась привлекательною ²). Не смотря на соединенные с нею неприятности передвижения с одного места на другое, главная невыгодная сторона этой службы заключалась в ее малообеспеченности. Обыкновенным содержанием и для флотских обер-иеро-

¹) Дело арх. Св. Син. 1748 г. июля 22, № 163. срав. Дело того же арх. 1747 г. дек. 23, № 170, л. 32.

²) Впрочем есть примеры, когда служившие в полках священники ходатайствовали о награждении их за службу званием обер-иеромонаха. Так, находящийся в астраханском спасо-преображенском монастыре казначеем иеромонах Алексей обращался на Высочайшее имя с просьбою о том, чтобы в уважение «тридцатипятилетнего и беспорочного его бытия священником, а равно и за бытность его с отоманскою портою войну при боевых баталиях» наградить его обер-иеромонахом и уволить в гор. Царицын, к устроенной им кладбищенской церкви на собственное пропитание. Св. Синод по сему прошению дал следующую резолюцию: «по состоявшимся в 1721 т. пунктам, чин обер-иеромонаха положен точию во флоте, и на то токмо время, в которое определенный для смотрения тамо за прочими священнослужителями, действительно в сей должности находится, а в другое время конечно оным не награждается; жительство иметь монахам вне монастыря между мирянами духовным регламентом воспрещается; а к кладбищенским церквам за особою причиною и из белого священства определять не велено. Для того ему иеромонаху Алексею в его просьбе, яко излишней и сану монашескому несообразной, отказать». Дело арх. Св. Синод. 1790 г. июня 3 № 219.

526

монахов и обер-полевых священников было жалованье в количестве 240 р. в год, по 20 р. в месяц и рационов по 16 руб. ¹). Впрочем, и это содержание не всегда выдавалось исправно. Имевший первенство над иеромонахами Котлина острова Маркел Родышевский жаловался Св. Синоду, что „житие им весьма нуждное“, так как жалованье выдается им по прошествии всех месяцев трети и то не скоро, так что они принуждены бывают ходить за ним по два и по три месяца, — притом это жалованье меньше корабельных лекарей, одинаковое с жалованьем подпоручика; вследствие сего Родышевский просил Св. Синод послать указ в адмиралтейскую коллегию, чтобы жалованье выдавалось им без всяких „волокит и трудностей“ в начале каждой трети, или по крайней мере в половине ее и в определенное время. Св. Синод уважил просьбу Родышевского и в своем указе адмиралтейской коллегии объяснил, что состоящие во. флоте иеромонахи не могут иметь другого пропитания, кроме положенного им жалованья ²). Впоследствии Родышевский с Котлина острова был переведен в Ригу по просьбе кн. Репнина обер-иеромонахом над находившимися там полковыми священниками; но и отсюда жаловался Св. Синоду на стесненность своего содержания, так как он ни „жалованья“ ни „рацеев“ не получил от „генералитета“. Св. Синод после долгой и безуспешной переписки с штатс-контор-коллегией об удовлетво-

¹) По указам— 1716 г. апр. 12, 1719 г. апр. 8 и 1720 г. авг. 9 читаем в одной из доставленных от адмиралтейской коллегии справок в Св. Синод, велено «иеромонахам, которые будут обретаться как на кораблях во флоте, так и на сухом пути, жаловье давать, которые сказывают предику обер-иеромонахам и префектам в корабельном флоте по двадцати рублев а прочим иеромонахам по десяти рублев на месяц, где будут обретаться, неотъемлемо полной оклад, а белым священникам, сколько будут месяцев в компании на кораблях» давать жалованье по пяти рублев на месяц, а когда будут на сухом пути давать им по три рубли на месяц, Дело арх. Св. Син. 1735 г. июля 11, № 266, л. 4.

²) Дело арх. Св. Син. 1721 г. № 651 сн. Опис. док. и дел арх. Св. Син. т. I. стр. 707—702.

527 —

рении Родышевского жалованьем дал было Родышевскому указ, чтобы он, вытребовав от губернатора подводу, ехал в Петербург, а кн. Репнина известил, что впредь к его корпусу никто из священнослужителей не будет определен без жалованья ¹). С подобными невыгодами своей службы боролись и обер-полевые священники, которые в своих просьбах Св. Синоду о предоставлении им мест по увольнении из службы обыкновенно жаловались на свое скудное содержание. Впрочем, положенное обер-иеромонахам и обер-полевым священникам содержание в виду особенных обстоятельств и увеличивалось. Так именно служившим при заграничных армиях — Быковскому и Богаевскому во внимание к дороговизне жизни к получаемому ими окладу жалованья 240 р. было прибавлено еще 60 р. по особой их просьбе и по особому ходатайству Св. Синода. Впоследствии Богаевскому было предоставлено даже получать двойной оклад по его должности в виду того обстоятельства, что он один исправлял обязанности обер-полевого священника при заграничной армии, тогда как по табели 1720 г. высших полевых священников и архимандритов положено двое. Император Павел I при назначении обер-полевыми священниками Озерецковского и Сигаревича назначил им содержание по 600 р. Такое содержание давалось и другим обер-полевым священникам.

Как флотские обер-иеромонахи назначались к своей должности лишь на то время, пока флот не возвратится на место своей всегдашней стоянки, так обер-полевые священники—до „окончания компании“ или до возвращения войск на „винтер-квартиры“. По окончании этого периода те и другие обыкновенно увольнялись из полковой службы и при увольнении своем получали как от главнокомандующего, так и от других воинских начальников „аттестаты“ или „свидетельства“ об их благоповедении и исправном отправлении своих обязанностей. Представление подоб-

¹) Дело арх. Св. Син. 1721 г. № 667 сн. Опис. док. и дел арх. Св. Син. т. I, стр. 711—713.

— 528 —

ных аттестатов и свидетельств Св. Синод с своей стороны признавал необходимым при увольнении просившихся из службы и при назначении их на место по окончании кампании, так как эти аттестаты и свидетельства служили лучшим и, можно сказать, единственным в глазах Св. Синода удостоверением в исправности по службе и поведении обер-иеромонаха и обер-полевого священника, не имевших вблизи себя никакого духовного начальства. Смотря по этим аттестатам и свидетельствам и по удостоверенным в них заслугам уволенных Св. Синод оказывал им свое внимание, предоставляя им или высшее назначение, или лучшие места службы. Так все первые известные нам обер-иеромонахи флота получили высшее назначение; равным образом и обер-иеромонахи последующего времени, при усердном исправлении ими своих обязанностей, обыкновенно удостаивались наград или получали высшее назначение. В свою очередь и обер-полевые священники, при увольнении их от должности, удостаивались получать благоволение. Но в то время как обер-иеромонахи при этом награждении обыкновенно получали места настоятелей в монастырях с званием архимандритов, обер-полевые священники должны были довольствоваться предоставлением им лучшего места. Таков между прочим был прослуживший в заграничной армии около пяти лет сряду (с марта 1758 до ноября 1762 г.) протопоп Богаевский, который по окончании им службы „в рассуждении его послушания и добропорядочного обращения“ отправлен был Св. Синодом к киевскому митрополиту Арсению с тем, чтобы митрополит „содержал его в особливом решпекте и У других протопопов в ведомстве не состоял“. При этом Св. Синод предписывал митрополиту дать Богаевскому, когда откроется, праздное протопопское место. Богаевский не удовольствовался подобным распоряжением Св. Синода и обратился на Высочайшее имя с просьбою между прочим и о том, чтобы было предоставлено ему место протоиерея в Полтаве; императрица Екатерина II собственноручно на этом прошении написала сле-

— 529 —

дующее: „довольствоваться данною от Синода резолюциею“, а Св. Синод, признав это дерзостию со стороны Богаевского, предписал митрополиту киевскому сделать ему выговор, обязав его подпиской в том, что он впредь не будет так поступать, а будет „житие свое иметь добропорядочно, оказывая митрополиту.надлежащее повиновение без наималейшей противности“. По прибытии в Киев, Богаевский был определен „на случившуюся в то время в киевской епархии вакансию Сорочинского протопопа“, но предварительно выслушал сделанный ему в киевской консистории выговор и дал требуемую от него подписку в „добропорядочности“ поведения и надлежащем послушании „без наималейшей противности“ ¹).

Бросая в заключение общий взгляд, как на те основания, на которых возникла и развилась должность обер-иеромонахов флота и обер-полевых священников армии, так и на те частные отношения, в которых находилась и стояла та же должность, необходимо принять, что обер-иеромонахи флота и обер-полевые священники, будучи назначаемы только по мере надобности,—на военное время,—не могли послужить к радикальному обособлению подведомого им духовенства со стороны его зависимости и управления от епархиального. Подобного обособления и не имелось в виду при назначении обер-иеромонахов и обер-полевых священников; поэтому последние в прохождении своей должности нередко находились в подчинении местным архиереям, под высшим ведением Св. Синода, на общепринятых в то время в церковном отношении основаниях. Вместе с сим связывавшиеся с званием обер-иеромонахов и обер-полевых священников права в отношении к подчиненному им духовенству не имели и не могли иметь тех признаков, которые бы заставляли видеть в них самостоятельных начальников. Вследствие сего духовенство «флота и духовенство армии, подчиняясь этим лицам только на

¹) Дело арх. Св. Синод. 1758 г. марта 23, № 206.

— 530 —

время компании или в военное время, в обыкновенное поступало в ведение епархиальной администрации и сливалось с духовенством епархиальным. Но подобное хотя и временное отчуждение духовенства военного от епархиального подготовляло уже почву для совершенного обособления первого от последнего и выясняло самые условия, при которых могло совершиться это обособление. В свою очередь обер-иеромонахи флота и обер-полевые священники, заведуя духовенством поступавшим под их временный надзор на известных, определенных основаниях с непосредственным подчинением только Св. Синоду, практически уясняли, тем, что управление названным духовенством возможно и без участия епархиальной власти. Решительная перемена в этом отношении и окончательное обособление военного духовенства от епархиального последовали лишь в то время, когда для управления первым были созданы особые органы с самостоятельными правами. Такими органами именно со времени царствования императора Павла I, словом—с началом настоящего столетия, являются обер-священники, постепенно сосредоточившие в своих руках управление духовенством армии, флота и гвардии, во всех его частях и отношениях.

Т. Барсов.

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Христианское чтение. 1878. № 7-8.

Т. В. Барсов

Об управлении русским военным духовенством.

II ¹).

Обер-и-главные священники армии и флота, Главного Штаба Его Императорского Величества, Гвардейского и Гренадерского корпусов.

Император Павел I с первых дней своего вступления на престол, обратив особенное внимание на переустройство русского войска, произвел в нем значительные перемены; но при переустройстве войска не могло быть оставлено без внимания и служившее при войсках духовенство, по тесной связи судьбы и отношений последнего с первым. В отношении именно к духовенству существенным намерением императора Павла I было стремление образовать для сего духовенства особое самостоятельное управление, под непосредственным и Высочайшим его наблюдением. Всего естественнее и последовательнее было воспользоваться для этой цели готовыми и существовавшими уже органами, поставив их в выгодные и благоприятные условия независимости и самостоятельности. Подобное намерение императора Павла уже сказалось в 1797 г. при назначении, по Высочайшему повелению, обер-полевыми священниками Озерецковского и Сигаревича, которым было возвышено содержание до 600 р. и пожалованы Высочайшие награды. Решительно это намерение было выражено в Высочайшем повелении на имя с.-петербургского митрополита Амвросия от 4 апреля 1800 г. В этом повелении

¹) Первая статья напечатана в 2 книжке «Христ, Чтения» за этот год (стр. 481—530).

— 28

император Павел I соизволил объявить свою волю, чтобы „полевые обер-священники не только в военное время и когда войска в движении, но и в мирное имели в своем ведении всех священников армии“. Объявляя этим должность полевого обер-священника постоянною, Государь император в том же повелении указал и новое назначение этой должности в том, что занимающее ее лице должно иметь „главное начальство“ над полковыми священно-служителями в судебном и административном отношениях так, чтобы „без ведения и одобрения полевого обер-священника никаких перемен по части армейских священников не было чинимо“ ¹). Ясность, с которою была выражена в этом повелении воля Государя, не оставляла никакого сомнения относительно назначения и преимуществ образуемой должности; но из того же повеления не было видно, кто именно должен был занять эту должность, или все существовавшие на прежних правах и положении обер-полевые священники должны были воспользоваться новым положением и новыми преимуществами. Поэтому первою заботою Амвросия, получившего чрез гр. Ливена означенное повеление, было желание уяснить сущность сего повеления относительно именно указанных вопросов. С этою целью Амвросий немедленно по получении сего повеления обратился с письмом к тогдашнему обер-прокурору Св. Синода гр. Хвостову, которого просил объясниться с Сатс-секретарем Павла I, Неплюевым, и получить обстоятельное наставление о том, какое постановить в Св. Синоде определение: „об одном ли обер-священнике и о каком именно, или обо всех уже определенных, прибавив к сему—под чьим ведомством будут те полковые священники, где не состоят определенные обер-священники; не имея на сие разрешения, прибавлял Амвросий, трудно будет Синоду сделать определение“. Затруднение это происходило от того, что в то время состояло на лице пять полевых

¹) Дело Арх. Св. Синод. 1800 г. № 535 ср. П. С. З. п. XXVI № 19,369.

29 —

обер-священников: Озерецковский и Сигаревичь, назначенные в 1797 г., Стефановский, Игнатьев и Москоленко-Александрийский в 1799 г. Амвросий и указывал на это обстоятельство в своем письме гр. Хвостову: „по-видимому, писал Амвросий, обер-священник полагается один, а о том, что их теперь определенных пять человек, видно было неизвестно“ ¹). Недоумение Амвросия скоро разъяснилось: 9 апреля 1800 г. последовало новое Высочайшее повеление, объявленное Озерецковскому в письме к нему гр. Кушелева. Кушелев писал Озерецковскому: „Ваше высокопреподобие! Государь император Высочайше указать соизволили, чтобы священно-служители находящиеся во флоте, точно так, как армейские, состояли в ведении вашем“. Настоящее Высочайшее повеление на следующий день, 10 апреля, будучи предложено Св. Синоду Озерецковским, не оставляло ни малейшего сомнения в том, что из всех состоявших в то время полевых обер-священников один Озерецковский должен был воспользоваться вновь создаваемым значением полевого обер-священника. Тем не менее с.-петербургским митрополитом Амвросием в разрешение его недоумения 11 апреля получено новое чрез того же гр. Ливена повеление, в коем со всею ясностью была выражена воля Государя, чтобы „все полковые священники, по всем своим частям, относились ко вновь назначенному обер-полевому священнику, присутствующему в Синоде Озерецковскому, коему Высочайше препоручено иметь в том начальство даже и по юридическим обстоятельствам так, чтобы без ведения и одобрения его, Озерецковского, никаких перемен по части армейских священников не чинить и без дозволения его не переменять иереев“ ²). По приведении в действие сего Высочайшего повеления, Св. Синод с своей стороны предписал всем епархиальным архиереям, чтобы они, в случае требова-

¹) Дело Арх. Св. Синод. 1800 г. № 892.

²) Дело Арх. Св. Синод. 1800 г. № 536 и 892.

— 30

ния полевого обер-священника Озерецковского, избирали иеромонахов ми священников, испытанных „в честном и добропорядочном поведении“, и немедленно определяли их, доставляя в тоже время полевому обер-священнику надлежащие списки о тех, кто будут определены, с засвидетельствованием их от консисторий. Таким распоряжением совершенно обособлялось управление армейским и флотским духовенством от епархиального и приобретало свое особое средоточие в лице полевого обер-священника Озерецковского ¹). Оставалось еще духовенство гвардейских полков, к образованию которых, как известно, император Павел приступил на второй день по своем восшествии на престол. Имея решительное намерение сосредоточить в руках одного полевого обер-священника управление всем духовенством и военного ведомства, император Павел не замедлил дать повеление и относительно подчиненности гвардейского духовенства. Действительно, 28 апреля Озерецковский предложил Св. Синоду данное на его имя Высочайшее повеление, коим было указано, чтобы „священно-служители находящиеся в гвардии точно так, как армейские и флотские, состояли в его ведении“ ²). Между тем такое же Высочайшее повеление, отданное 22 апреля при пароле, было сообщено Св. Синоду и из Военной Коллегии ³). Последним повелением окончательно было очерчено пространство власти Озерецковского. Оставалось осуществить эту власть на практике.

Первою заботою Озерецковского, по принятии начальства над военным духовенством, очевидно должно было быть то, чтобы привести в известность всех, поступивших в его заведывание священников. Поэтому он первым долгом, именно 16 апр., и обратился в Св. Синод с предложением, в коем, объяснив, что ему нужно иметь послужные списки как о находящихся уже во

¹) Дело Арх. Св. Синод. 1800 г. № 892.

²) Дело Арх. Св. Синод. 1800 г. № 536.

³) И. С. З. п. XXVI № 19,398.

— 31 —

флоте и армии, так и о имеющих впредь поступить священнослужителях, просил Св. Синод предписать, кому следует, о доставлении требуемых списков. Св. Синод удовлетворил Озерецковского по его предложению. Но распоряжения Св. Синода неопустительно могли быть исполнены только по духовному ведомству; между тем Озерецковский по возложенным на него новым обязанностям на столько же соприкасался как вообще с ведомством военным, так и в частности с отдельными его начальствами, особенно по предметам назначения, увольнения и награждения священнослужителей. Нужно было предупредить и устранить возможность замешательств с этой стороны. Посему Озерецковский и поторопился исходатайствовать Высочайшее повеление и по сему предмету: 9 мая было повелено, чтобы „все воинские чины по делам до духовного начальства касающимся относились прямо к обер-священнику, а не к консистории“ ¹). Предложение Озерецковским о сем Высочайшем распоряжении Св. Синоду подало последнему повод передать Озерецковскому 14 мая все списки представленных к наградам полковых священнослужителей на его рассмотрение.

Вступив на означенных правах в ближайшее управление порученным ему ведомством, Озерецковский прежде всего занялся вопросом и обдумывал план лучшего замещения открывавшихся священнических вакансий вполне известными и под ближайшим его наблюдением приготовленными кандидатами. К более полному осуществлению сего плана служила, конечно, мысль об устройстве особой армейской семинарии, в которой бы воспитывались дети для духовной службы в полках, под ближайшим наблюдением самого Озерецковского. Эту-то мысль Озерецковский и решился немедленно осуществить: 1 июня 1800 г., докладывая Императору Павлу I о разных перемещениях полковых священноцерковнослужителей, Озерецковский в этом же докладе, между прочим,

¹) Дело арх. Св. Синод. 1800. № 539 сн. И. С. З. п. XXVI. 19,415.

32 —

всеподданнейше испрашивал: „не благоугодно ли будет повелеть, дабы дети армейского и флотского духовенства, обучающиеся в семинарии, ни в какое другое состояние не поступали, как только в армию на священнические места, и дабы, как весьма, нужно ему знать поведение каждого из сих учеников, все они обучались в одной семинарии под его присмотром“. Получив на такой доклад Высочайшее соизволение, Озерецковский не замедлил и докладом об устройстве армейской семинарии на придуманных им основаниях: 14 июля 1800 г. Озерецковский во всеподданнейшем докладе испрашивал у императора Павла: „не благоугодно-ли будет Его Императорскому Величеству повелеть учинить следующее: 1) дом для семинарии назначить Тверское подворье на Вас. острове в тринадцатой линии состоящее и ныне преосвященным Тверским не занимаемое, а вместо того выдать в Тверской архиерейский дом из суммы, на Духовный Департамент положенной, десять тысяч рублей; 2) на устроение при том доме деревянных, или на покупку по близости к тому дому старых флигелей и на заведение всего того, что для классов и к их содержанию обучающихся и обучающих нужно, отпустить из той же суммы пятнадцать тысяч рублей; 3) обучаться в оной семинарии детям в армии ныне находящегося и за старостью и слабостью уже уволенного с 1797 г. из армии духовенства, равно и тем, которых отцы из церковно-служителей поступили и поступать будут в военную службу; 4) как все таковые дети, по неимуществу своему, должны обучаться на казенном содержании, то на оную семинарию ежегодно производить сумму из положенной на Духовный Департамент таковую же, каковая производится на Александро-Невскую Академию; 5) доставлять сюда служащих, учеников на кошт той семинарии, из которой поступать будут; 6) когда число учеников будет велико и излишне, в таком случае назначать в медицинскую коллегию пятьдесят человек, которые ныне ежегодно в ту коллегию посылаются из разных семинарий; 7) неспособных к наукам

— 33

учеников определять по рассмотрению или на причетнические в епархиях места, или в военную службу; 8) сверх риторики, философии, богословия и языков обучать в той семинарии истории, географии и математике, уделяя при том в неделю несколько часов на чтение военного устава и военного артикула, и 9) хранящуюся в Академии Наук Радзивиловскую библиотеку отдать в пользу учреждаемой семинарии“. На сем докладе последовала Высочайшая резолюция: „прекрасно, быть по сему“ ¹). Озерецковский пред. дожил об этом для надлежащего исполнения Св. Синоду, который с своей стороны предписал епархиальным архиереям, чтобы они доставили списки и сведения о всех обучающихся в семинариях и находящихся в их епархиях детях, о которых говорилось в докладе Озерецковского ²). Учреждением особой семинарии для воспитания и образования кандидатов на священно-служительские места при полках Озерецковский еще более изолировал свое ведомство от епархиального.

Вместе с устройством положения кандидатов духовной армейской службы Озерецковский должен был подумать о судьбе и позаботиться о положении тех полевых обер-священников, которые остались за штатом, а равно и тех священно-служителей, которые оказывались излишними в военном ведомстве. Первых сам Св. Синод предоставил распоряжению Озерецковского ³); последние поступили в его ведение. Тех и других Озерец-

¹) В 1819 г. армейская семинария была преобразована в том смысле, что воспитанники этой семинарии, под именем учеников армейской семинарии и армейского духовного училища, были распределены отделениями по епархиальным духовным училищам и семинариям. При этом преобразовании бывший дом армейской семинарии положено продать и из вырученной за него суммы, сколько нужно, употребить на покупку дома для обер-священника армии и флота с помещением в нем церкви и штата обер-священника, а остальные обратить в ведомство Комиссии духовных училищ, из капиталов коей было выдано 75 т. р. в пособие на покупку семинарского дома. Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флота 181,9 г.

²) Дело арх. Св. Синод. июня 4—18 № 757.

³) Дело арх. Св. Синод. 1800 г. № 892.

— 34 —

ковский предположил уволить в епархиальное ведомство и для сей цели исходатайствовал особое Высочайшее повеление, коим указывалось, чтобы „все полевые обер и прочие священники, оставшиеся за реформою без мест, по достоинству их и сану были помещены в губернские города и уезды к приличным званию их местам, или давалася им инспекция по благочинию церквей и все сие распределить предоставляется соразмерно персональным их качествам, а между тем и местам, из коих они выбыли“ ). На основании сего повеления бывшие обер-полевые священники распределены но епархиям: Сигаревичь отослан в киевскую, где и оставлен, согласно его желанию, при Киево-софийском соборе на первом священническом месте, впредь до открытия другого более выгодного; Игнатьев, назначенный-было в минскую епархию, по рапорту консистории, должен был быть отправлен в ту епархию, из которой поступил в полк; Стефановский, согласно его прошению, принят в черниговскую епархию и определен к епархиальному при сретенской черниговской церкви месту; Москаленко-Александрийский возвратился в волынскую епархию, где и был определен по прежнему присутствующим в консисторию и протопопом при соборе ²). Распределив таким образом бывших обер-полевых священников, Озерецковский, по силе приведенного Высочайшего повеления, получил право, без доклада Св. Синоду, сноситься с епархиальными архиереями об определении ими на места в епархиальном ведомстве и всех увольняемых из военного за излишеством и другими причинами священнослужителей с тем, чтобы этим увольняемым были предоставляемы приличные их званию, личным качествам и месту службы должности.

Обставляя свое ведомство такими преимуществами, Озерецковский не только окончательно изолировал его от ведомства епар-

¹) Дело арх. Св. Синод. 1800 г. № 542.

²) Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флота 1800 г. № 69.

— 35 —

хиального, но и видимо возвысил первое над последним. В тоже время, за состоявшимися Высочайшими повелениями, ведомство Озерецковского более номинальным образом, чем на самом деле находилось и в подчинении Св. Синода; так как Озерецковский, помимо и независимо от Св. Синода, обдумывал свои предположения по подлежащим вопросам, сочинял проекты и, имея право личного доклада, подносил оные на Высочайшее одобрение и утверждение, чтобы затем предложить Св. Синоду для надлежащего исполнения. Подобный порядок вещей, утвердившись с нарушением основных правил единства и нераздельности заведывания Св. Синодом всеми частями и предметами церковного управления, сопровождался еще тою невыгодою, что допускал бесконтрольные, а отчасти и произвольные действия со стороны Озерецковского не только в подчиненном ему армейском, но и в неподчиненном епархиальном ведомстве, с которым Озерецковский имел постоянные сношения по предмету назначения и увольнения священно-служителей армейского ведомства. Трудно сказать, каких бы пределов достигли и к каким бы действительным последствиям привели прогрессивное в течение одного года возвышение власти и расширение прав Озерецковского, если бы смерть Императора Павла I, видимо благоволившего к созданному им учреждению, не открыла возможности поставить вопрос о бесконтрольном и ненормальном управлении армейским духовенством и разрешить его в неблагоприятном для Озерецковского направлении.

Преемник Императора Павла, Александр I, при первом же докладе Озерецковского, дал понять последнему, что не намерен безусловно соизволять на его ходатайства. Озерецковский обращался именно со всеподданнейшим докладом „о прибавке сколько-нибудь жалованья армейскому духовенству“. На этот доклад генерал-адъютант Ливень сообщил Озерецковскому, что Государь Император указать соизволил „просьбу его, по неимению сумм откуда сию прибавку сделать, оставить“. Нужно полагать, что

— 36 —

этот отказ обнаруживал вместе с тем и вообще недовольство Государя исключительным положением Озерецковского. По крайней мере к уничтожению именно этой исключительности направлены последующие Высочайшие указы, данные на имя Св. Синода. Первый из этих указов ограничивал права Озерецковского относительно назначения духовенства во флот и полки.

„По дошедшему до нас сведению, что назначение духовенства во флот и полевые полки, происходя мимо Св. Синода, часто неравным и неудобным по епархиям разделением, вводит некоторые из них, и особливо с.-петербургскую, в отяготительные распоряжения, находя с одной стороны, что сим отъемлется власть Св. Синоду принадлежащая, а с другой—епархиальные консистории подвергаются требованиям таких начальств, кои им посторонни и законной силы иметь не могут, повелели Мы Военной Коллегии, Адмиралтейской и Сухопутной отныне в потребностях их по сей части относиться прямо в Св. Синод, и от него единственно испрашивать назначения нужного им духовенства. Обер-священнику, по точным пределам должности его, не иначе в сем участвовать, как только управляя теми духовными, кои в ведомство его по распоряжению Св. Синода поступят“ ¹).

То самое, что настоящий указ дан вследствие „дошедшего до Высочайшей власти сведения“, показывает, что многие в то время сознавали ненормальность расширения власти обер-священника и видели все невыгодные последствия этого расширения в отношении как к Св. Синоду, так и в особенности к епархиальному управлению. Действительно, стоит только представить тогдашний порядок назначения и увольнения флотского и армейского духовенства, чтобы понять все его неудобства и невыгоды: Обер-священник, не сносясь предварительно с епархиальным начальством и не представляя Св. Синоду, входил прямо со всеподданнейшим докладом о назначении и увольнении тех, или других священно-служителей, по требованию воинских начальств, и, получив Высочайший указ по сему предмету, сообщал его епархиальным начальствам к обязательному исполнению. При чем оче-

¹) П. С. З. п. XXVI № 19,835

— 37 —

видно епархиальные начальства становились как бы в зависимое положение от обер-священника, а Св. Синод оставался совершенно в стороне от управления и заведывания военным духовенством. Приведенный указ и устраняет эти ненормальности. Объявляя о сем указе Озерецковскому, Св. Синод с своей стороны предписал ему, „дабы он управлял по точной силе оного Высочайшего указа, руководствуясь обер-священническою инструкцией, посредством благочинных теми духовными, которые как ныне при всех церквах полевых полков и во флоте состоят, так и впредь в оные по определениям Св. Синода поступят, считая их в ведомстве своем: полевых, пока они служение свое будут продолжать при полковых церквах, а флотских до возвращения их из компании, равно бы имел под смотрением своим и гвардейских церквей священно и церковно-служителей с тем, чтобы, поелику церкви сии состоят в городе, имеют в приходах и обывательские домы, производством по надлежащему и по епископским делам зависели от епархиального архиерея по прежнему“. Предписывая об этом, Св. Синод не преминул упомянуть и об армейской семинарии, указав этой семинарии „оставаться под начальством обер-священника на основании духовного регламента и указов впредь до рассмотрения Св. Синода“ ¹).

Приведенный указ содержал ограничение только одного права обер-священника, именно—назначения духовенства во флот и полки; между тем исключительность его положения обнаруживалась и в других отношениях, и, в особенности, со стороны бесконтрольного распоряжения отпускаемыми и поступавшими в его заведывание суммами. Чрез несколько дней последовавший Высочайший указ, уже по всеподданнейшему докладу Св. Синода, обнял собою не только эту, но и вообще всю часть вверенного обер-священнику управления.

¹) Дело Архив. Св. Синод. 1801 г., апр. 13 № 467 сн. Дело Архив. канцел. главы, свящ. армии и флотов 180] г. апр. 17 № 70.

— 38

„Дав указ Св. Синоду о порядке, коим духовенство на будущее время в полки и во флот должно быть определяемо к вящшему сей части устроению, признали Мы нужным рассмотреть и всю совокупность обстоятельств по предмету сему от Синода представленных. Видя из оных, что часть сия не только от власти его отторгнута, но и составляла для нее отдельное под личным начальством обер-священника управление, присвоившее себе право без ведома и утверждения Синода вносить доклады, делать по оным исполнения и безотчетно располагать суммами, вследствие докладов сих отпускаемыми, Мы находим таковое распоряжение не только с подчиненностью всего духовенства Св. Синоду несовместным, но и разрушающим частными притязаниями всеобщий порядок, издревле установленный и доселе тщательно сохраняемый. В пресечение сего повелеваем, дабы отныне обер-священник, держась точных пределов, инструкцией ему положенных, не только без представления Св. Синоду и утверждения его ни в какие по сему распоряжения не входил, но и во всех суммах к нему как доселе отпущенных, так и впредь отпускаемых, давал тому точные отчеты и как по управлению духовенством, так и семинарией состоял в непременной зависимости от Св. Синода, яко главного места, коего властью все духовенство в империи объемлется и управляется“ ¹).

Произнося строгий суд над ненормальностью сложившегося управления военным духовенством в лице обер-священника, указ поставил это управление по всем частям в одинаково законные и нормальные пределы. Объявляя Высочайший указ Озерецковскому, Св. Синод с своей стороны предписал ему, чтобы он без представления Св. Синоду как не делал никаких перемен по отношению к подведомому ему духовенству сверх предписанного инструкцией, так не предпринимал никаких распоряжений и относительно армейской семинарии. Вместе с сим Св. Синод потребовал от Озерецковского немедленно доставить надлежащие отчеты не только во всех тех суммах, которые были отпущены в распоряжение Озерецковского из „синодского казначейства“, как то: на содержание и устройство армейской семинарии, на состоящую при обер-священнике канцелярию, на пенсионы

¹) П. С. З. п. XXVI № 19,843.

— 39 —

полковым священникам и другие расходы, но и в тех трех стах шестидесяти руб. 51 ½ коп., которые в прошлом году были выданы из Св. Синода на отправку в полки и во флот священно-служителей. Сверх сего Св. Синод предписал, чтобы подобные отчеты и впредь были представляемы „неопустительно“, по прошествии каждого года, при рапортах. Кроме того Св. Синод потребовал прислать послужные списки о всех состоящих в полках протопопах и священниках, а также и ведомости об обучающихся в армейской семинарии воспитанниках „с показанием сколько их в оную из которой епархии поступило и сколько куда выбыло и почему“ ¹). Предписывая обо всем этом Озерецковскому, Св. Синод видимо возвращал все части управления военным духовенством к своему непосредственному, высшему заведыванию и наблюдению, отменяя тем все свои прежние распоряжения, которые были сделаны по поводу первых Высочайших указов и повелений о должности обер-священника. Применение новых Высочайших указов не только поставило власть обер-священника по всем частям подведомого ему управления, в зависимое и подчиненное положение по отношению к Св. Синоду, но и сократило ее права в подлежащем ей круге деятельности. С применением сих указов снова восстановлен был тот порядок назначения, увольнения, а равно и награждения священнослужителей военного духовенства, который имел место до учреждения особого управления этим духовенством в лице обер-священника армии и флотов. А именно: искавшие поступления в военное ведомство кандидаты священства заявляли о своем намерении и желании епархиальному начальству, которое с своею рекомендацией представляло их на утверждение Св. Синода. Впрочем, и сам Св. Синод, получив просьбы от военных коллегий о назначении священнослужителей, предписывал епархиальным начальствам

¹) Дело Архив. Св. Синод. 1801 г. апр. 13 № 467 см. Дело Арх. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1801 г. апр. 17 № 70.

— 40 —

отправлять достойных священнослужителей на полковые священнические места. Подобным же образом совершалось и назначение во флот: Св. Синод, по требованию адмиралтейств коллегии о присылке во флот нужного числа иеромонахов, предписывал епархиальным архиереям, по большей части с.-петербургскому, псковскому и тверскому, набрать в подведомых им монастырях потребное число иеромонахов и отправить в адмиралтейств коллегию для размещения на кораблях флота по назначению. Подобным порядком совершенно устранялось самостоятельное участие обер-священника в деле назначения священнослужителей в полки и во флот. Тот же порядок имел место и при увольнении, а равно и при награждении священнослужителей. В первом случае Св. Синод, увольняя кого-либо из армейского ведомства, обращал его в ту епархию, из которой он был определен, предписывая при этом местному преосвященному „дать пристойное по чину его место“, или отдавая уволенного в личное распоряжение архиерея; в последнем—шефы полков, ходатайствуя о награждении кого-либо из священнослужителей, обыкновенно относились в подлежащие коллегии, которые и представляли эти ходатайства в Св. Синод. Сам Св. Синод наведывал и назначением единовременных пособий престарелым священнослужителям и осиротевшим семействам, предписывая только обер-священнику произвести самую выдачу денег. Подобное сосредоточение всех частей управления военным духовенством, устраняя посредствующее, вспомогательное участие обер-священника, крайне затрудняло Св. Синод и обременяло его канцелярию излишнею перепиской. Напр. при замещении полковых священнических вакансий просьбы об этом деле полковых командиров поступали в военную коллегию, которая в свою очередь препровождала их с своим ходатайством в Св. Синод. Для удовлетворения подобного ходатайства, Св. Синод принужден был обращаться или к епархиальным архиереям, или к тому же обер-священнику с запросом: „нет ли из

— 41 —

состоящих при армейской семинарии учителей и учеников достойных к производству в священники, дабы можно было поместит их в полки без отношения к епархиальным архиереям“ ¹). Подобные обращения, не помогая существу дела, только усложняли переписку и замедляли его течение. Эти затруднения и замедления давали себя чувствовать особенно в то время, когда требовалось укомплектовать вдруг несколько полков священнослужителями. Подобные усложнения и замедления окончательно были бы устранены в том случае, если бы шефы полков, для которых были нужны священнослужители, вместо того, чтобы обращаться с своими просьбами чрез военную коллегию в Св. Синод, прямо относились к обер-священнику, который с указанием уже кандидата представлял сам Св. Синоду. Вследствие сего именным Высочайшим указом, данным Св. Синоду, и было повелено, чтобы все воинские начальники в случаях замещения открывающихся вакансий не относились с своими представлениями в Военную коллегию, а сообщали свои требования прямо обер-священнику с тем, чтобы последний, по существу этих требований, делал немедленные представления Св. Синоду. Вводя такое изменение в порядке назначения священнослужителей в полки, указ допустил эти изъятия в виду устранения именно усмотренной „медленности“ в замещении священнослужительских вакансий, но нисколько не отменил силы прежних, ограничительных повелений относительно должности обер-священника ²). Предоставление обер-священнику законного участия в деле назначения в полки священнослужителей на практике повело к тому, что тот же обер-священник в виду особенно уважительных случаев и вообще предназначал к увольнению или перемещению полковых священников с одного места на другое; но всякий раз о своих предположениях представлял Св. Синоду на утверждение, не встречая со стороны последнего

¹) Дело Арх. канцелярии глав. свящ. армии и флотов 1803 г. июля 3 № 84.

²) П. С. З. п. ХХVIII № 21, 242.

— 42 —

отказа. Вместе с участием в назначении на места обер-священник участвовал и в назначении пенсий и наград. Относительно последнего но докладу обер-прокурора 13 августа 1806 г. последовала Высочайшая воля, чтобы „шефы полков, с рекомендациями о полковом духовенстве, относились к обер-священнику чрез начальствующих над корпусами, и Его Величество указать соизволил обер-священнику, получая сообщения от военных начальств, рассматривать оные, обращая особливое внимание на службу удостаиваемых и на лета, и, соображаясь с рекомендациями благочинных, представлять куда следует“, т. е. в Синод. Подобные распоряжения, предоставляя обер-священнику известную долю самостоятельного участия в управлении делами своего ведомства, тем не менее нисколько не нарушали общего правила подчиненности Св. Синоду по всем частям его управления. На основании этой подчиненности и вообще для единства в действиях и сношениях армейского ведомства с епархиальным, Св. Синод предписал обер-священнику, сверх представлявшихся уже от него ведомостей об учителях и учениках армейской семинарии и об отпускаемых на нее суммах, представлять наравне со всеми епархиальными архиереями ведомости: 1) о находящихся при делах его чиновниках и канцелярских служителях; 2) о состоящих при полковых церквах священниках и церковниках, с показанием сколько у них мужеска пола детей, каких лет и где находятся, с засвидетельствованием об их поведении благочинных тех инспекций, в которых состоят полки; 3) экстракты из метрических книг о исповедовавшихся и неисповедовавшихся, о родившихся, браком сочетавшихся и умерших воинских всякого чина и звания людях, состоящих при полках, в коих имеются церкви; 4) о вступающих в православную веру греко-российского исповедания из других религий. Чтобы все эти экстракты могли содержать точные сведения о предметах и безошибочные показания о лицах, Св. Синод предоставил обер-священнику потребовать от благочинных доставления подоб-

— 43

ных экстрактов как о каждом полку, так и обо всех их вместе с метрическими книгами с тем, чтобы те и другие хранились у обер-священника на основании существующих о сем постановлений. Сверх сего Св. Синод предписал обер-священнику доставлять полугодичные сведения о сказывании поучений в церквах, а равно и о встретившихся в них неисправностях на основании донесений благочинных, и ежемесячные ведомости как об исполненных, так и о неисполненных указах, объясняя в этих ведомостях—когда получен известный указ, какое по нему учинено исполнение и почему он не исполнен в назначенный по закону срок ¹). Доставление всех этих сведений, поставив ведомство обер-священника в одинаковое положение с ведомством епархиальных архиереев, тем самым окончательно обрисовало положение первого в ряду епархиальных ведомств и определило его отношения во всем составе синодального управления.

Утвердившееся на этих основаниях управление обер-священника армии и флотов послужило готовою нормою для образования управления и обер-священника главного штаба, гвардии и гренадер, должность которого возникла при следующих обстоятельствах.

12 декабря 1815 г. данным Сенату, именным указом об управлении военного департамента был образован состав главного штаба Его Императорского Величества, в числе членов которого положен и армии обер-священник, имевший оставаться и в мирное время. Обер-священником сего штаба Высочайше указано быть Преображенского всей гвардии собора протоиерею Теропогрицкому в уважение отличной его службы и подъятых им трудов в компании 1812, 1813 и 1814 г., с поручением его управлению всех гвардейских полков священнослужителей; при этом самому Торопогрицкому указано состоять под непосредственным ведомством Св. Синода, с назначением его к

¹) П. С. З. п. XXVIII № 21, 469.

— 44 —

малой церкви Зимнего Дворца. В означенном повелении указывалось протоиерею Торопогрицкому быть начальником всех гвардейских полков; между тем в состав гвардейского корпуса входили и не гвардейские полки; вследствие сего тогдашний обер-прокурор кн. Голицын вошел к Государю Императору с всеподданнейшим докладом: „разуметь ли тут и некоторые не гвардейские полки, составляющие однако гвардейский корпус“. По сему докладу Государь Император повелел, чтобы „все священники тех полков, которые входят в состав гвардейского корпуса, были в ведении обер-священника главного штаба“. Полагая свое определение об объявлении означенных Высочайших повелений, Св. Синод относительно обязанностей Торопогрицкого и порядка управления вверенным ему духовенством постановил, чтобы обер-священник Торопогрицкий, по предметам порученного ему управления всеми священнослужителями гвардейского корпуса, сообразовался с правилами, существующими на управление духовенством обер-священника армии и флотов, и чтобы последний сообщил Торопогрицкому все дела и нужные постановления и сведения к тем предметам относящияся. Вместе с сим Св. Синод разъяснил, что те из упомянутых священнослужителей, которые состоят при здешних гвардейского корпуса церквах, имеющих у себя приходы из обывательских домов, должны по делам сих приходов относиться к епархиальному преосвященному Амвросию, сообразно Высочайше утвержденному 30 октября 1808 г. докладу Св. Синода ¹). Таким образом и при таких обстоятельствах возникла новая должность обер-священника главного штаба Его Императорского Величества, сосредоточившего в своих руках управление духовенством гвардейских полков, поде непосредственным ведомством Св. Синода, на одинаковых основаниях с управлением обер-священника армии и флотов. 21 января 1827 г. Торопогрицкий по

¹) Дело Арх. Св. Синод. 1816 г. № 812.

— 45

Высочайшему повелению был уволен от должности „за старостию и болезнями“ по прошению „с обращением ему в пенсион по смерть всех окладов получаемого им жалованья и содержания“. На место Торопогрицкого обер-священником при главном штабе повелено быть придворному протоиерею и члену Св. Синода Николаю Музовскому с поручением его управлению священнослужителей всех полков лейб-гвардии и тех, которые входят в состав гвардейского корпуса, как изъяснено об этом в именном указе Св. Синоду. Постановляя определение об обнародовании сего Высочайшего указа и вместе о принятии Музовским от Торопогрицкого всех дел по званию обер-священника, а равно и денежных сумм с учинением в них должного расчета, Св. Синод включил в свое определение и то, чтобы вновь назначенный обер-священник Музовской, по предметам порученного ему управления священнослужителями гвардейского корпуса, сообразовался с правилами, существующими на управление духовенством обер-священника армии флотов, и чтобы те из священнослужителей, кои находятся при с.-петербургских гвардейского корпуса церквах, имеющих у себя приходы из обывательских домов, по делам сих приходов относились к епархиальному преосвященному Амвросию ¹), т. е. и управление со стороны Музовского вверенным ему духовенством должно было совершаться на тех же началах, какие были предписаны в руководство Торопогрицкому.

Основанные на одинаковых началах управления и обер-священника армии и флотов и обер-священника главного штаба Его Императорского Величества находились между собою в самом тесном взаимоотношении во все последующее время. Св. Синод с своей стороны предпринимал даже решительные попытки к слиянию этих управлений и к возвращению заведывания военным духовенством к первобытному его состоянию под властью

¹) Дело Арх. С. Синода 1827 г. № 747.

— 46 —

одного обер-священника. Так именным Высочайшим указом Св. Синоду 3 сентября 1827 г. повелено: „присутствующего в Св. Синоде обер-священника армии и флотов Павла Моджугинского, уволив за болезнию от нынешних должностей, на место его избрать достойных кандидатов и представить“. Исполняя Высочайшую волю, Св. Синод усмотрел в этом благоприятный случай возвратить управлению армейским духовенством прежнее единство, сообразное с удобством и пользою всего управления. Вот как Св. Синод мотивировал свое предположение во всеподданнейшем докладе:

„Приступая к избранию кандидатов и обратясь к тому положению, в котором находилось звание армии и флотов обер-священника до 1816 г., Св. Синод принял в рассуждение, что до сего времени обер-священник армии и флота заведовал духовенством и гвардейского корпуса, а того 1816 г, января 1 дня в именном Высочайшем указе, данном Синоду повелено: „Преображенского всей гвардии собора протоиерею Алексею Торопогрицкому, в уважение отличной его службы и подъятых трудов 1812-го 1813-го и 1814-го годов, быть по учреждению главного штаба обер-священником, с поручением его управлению всех гвардейских полков священнослужителей“. По увольнении обер-священника Торопогрицкого вовсе от службы, докладывал Св. Синод, Ваше Величество сего года генваря 27 дня Высочайше повелели на место его Торопогрицкого быть обер-священником придворному протоиерею и члену Синода, Николаю Музовскому. Синод из именного Высочайшего указа 1-го генваря 1816 г. усматривая, что звание обер-священника при главном штабе поставлено от обер-священника армии и флотов независимо, в уважение личных заслуг протоиерея Торопогрицкого, и из того заключая, что сие распоряжение может почитаться временным, находит в настоящее время благоприятный случай возвратить управлению армейского духовенства прежнее единство, сообразное с удобством и пользою его управления, и на сем основании к определению в звание обер-священника армии и флотов первым и преимущественно достойным кандидатом признает синодального члена придворного протоиерея Николая Музовского с тем, чтобы в его же ведении оставались и священнослужители гвардейских полков, состоящие ныне в его управлении“.

Вторым кандидатом на место обер-священника армии и фло-

— 47 —

тов, „но только уже кроме гвардейского корпуса“, Синод представлял протоиерея придворного собора Григория Мансветова, третьим—полевого обер-священника 1-й армии Алексея Карышева. Настоящий доклад и его мотивы ясно обнаруживали несочувствие Св. Синода к установившемуся двоевластью в управлении военным духовенством и за тем желание уничтожить это двоевластие. Государь Император собственноручно написал на этом докладе следующую Высочайшую резолюцию: „Доклад сей я не разрешаю, а велеть протоиерею Карышеву прибыть сюда для исправления сей должности на испытание“. Впрочем Карышев, в действительности, не был призван к временному исправлению должности по той причине, что по назначении его к временному исполнению означенной должности Государь Император получил сведения о небывшем прежде сего в виду деле касательно некоторых его поступков ¹) и, вследствие сего, 19 сентября 1827 г. Высочайше повелеть соизволил: „не призывать Карышева сюда, а велеть на пробу исправлять должность обер-священника протоиерею Мансветову ²), который и состоял исправляющим настоящую должность до 12 апреля 1830 г., когда именным указом Св. Синоду был утвержден в сей должности ³). Предприня-

¹) Поступки эти заключались в несогласиях Карышева с его женою. См. Дело Архив. канц. главн. свящ. армии и флот. 1827 г. № 61.

²) Дело Арх. Св. Синода 1827 г. сентября 3 № 403.

³) Дело арх. Св. Синод. 1830 г., апреля 14, № 1230. Видимая осторожность, с которою Высочайшая власть относилась к назначению преемника Моджугинскому заставляет нас в разъяснение этого, бросающегося в глаза, факта заметить, что кроме «болезни» были другие, действительные причины увольнения Моджугинского от должности. Этими причинами, как видно из дела, следует признать растрату Моджугинским сумм армейской семинарии на собственные нужды: как то покупку мебели для дома обер-священника, экипажей, лошадей, коров и других предметов. Вообще Моджугинский своими распоряжениями видимо навлек на себя полную неблагосклонность Государя, который, не соизволив на всеподданнейшую просьбу Моджугинского: уволить его из Валаамского монастыря для определения в г. Могилев к прежнему или другому какому-либо месту в военном ведомстве, указал по всеподданнейшей же просьбе Меджугинского постричь его в монашество и пе-

— 48 —

тая—было со стороны Св. Синода, но Высочайше отклоненная—попытка к слиянию управления армейским и гвардейским духовенством, сколько нам известно, не повторялась в последующее время, и утвердившийся порядок управления военным духовенством продолжал сохранять свою силу и развиваться в том же направлении.

В первое время управлению и ведомству обер-священника армии и флота подлежали только полковые церкви и их священно-церковнослужители. С течением времени эти управление и ведомство постепенно расширялись и распространялись, принимая в свой состав не только вновь образуемые, с формированием новых полков, церкви и их причты, но и существовавшие прежде и принадлежавшие к управлению и ведомству епархиальному. Наша задача не требует того, чтобы мы, без особого интереса для читателя, шаг за шагом следили постепенное и последовательное присоединение к управлению и ведомству обер-священника тех или других церквей, хотя имеющиеся у нас под руками данные вполне достаточны для этой цели. Вследствие сего мы ограничимся одним общим замечанием, что распространение и расширение управления и ведомства обер-священника ближайшим образом совершались на счет управления и „ведомства епархиального; отсюда возникали сильные разногласия, особенно по поводу присоединения к управлению и ведомству обер-священника тех именно церквей, в отношении к которым живо сталкивались интересы духовно-военного и епархиального ведомства. По-

реместить, по пострижении, из Валаамского в другой монастырь из южных епархий с тем, чтобы Св. Синод назначил для пребывания Моджугинского монастырь, известный строгостью жизни монашествующих и порядком своего управления, и чтобы в оном продолжаем был надлежащий надзор над ним. При этом Высочайше разрешено Моджугинскому, как незапрещенному в священнослужении, пользоваться степенью простого иеромонаха, без возведения на настоятельскую степень игумена, или архимандрита, и, следовательно, без сохранения, по пострижении в монашество, права на ношение митры. Дело архив. Св. Синод. 1827 г. № 403.

— 49 —

добные разногласия имели место и с особенною силою обнаружились при решении вопроса о подчинении обер-священнику госпитальных, крепостных, батальонных, словом неподвижных церквей, которые, в противоположность церквам подвижным, находились в одной и той же местности, и которых приходы состояли как из военных и морских чинов, так и из жителей обывательских домов. Возникшее по вопросу о подчинении этих церквей ведомству обер-священника разномыслие между членами Св. Синода окончилось тем, что Высочайшею резолюцией императора Николая 14 апреля 1826 г. спорные церкви были отчислены из епархиального в армейское ведомство, как того желал обер-священник Державин ¹). Из отношения преемника Державина, обер-священника Моджугинского, к тогдашнему синодальному обер-прокурору об увеличении штата и содержания канцелярии обер-священника армии и флота мы почерпаем определенные сведения об объеме и составе ведомства последнего в то время. „В 1800 г., писалось в означенном отношении, при учреждении обер-священника в заведывании его по делам духовным регулярного войска состояло не более ста сорока полков, а с ними и священнослужителей. После 1800 г. войска постепенно более и более умножались и в течение с того времени в непосредственное заведывание обер-священника поступили некоторые крепости, госпитали, гарнизонные батальоны, астраханский казачий полк, оренбургская полковая петропавловская церковь, военно-рабочая бригада, черноморская и каспийская флотилии с их непременными церквами и священнослужителями. Кроме сих относятся к ведомству обер-священника по делам духовным еще такие, при коих не имеется церквей и священнослужителей, как-то: 40 полков казачьих, все вообще артиллерийские и военно-рабочие бригады, инженерные команды и некоторые гарнизоны. Все эти церкви, с формированием новых полков, с

¹) П. С. З. п. 1 № 264, где обстоятельно изложен весь ход этого дела.

— 50

образованием военно-морских госпиталей, крепостей, портов и других военных учреждений, постепенно умножались в числе, расширились в объеме своих приходов во время последующих обер-свяиценников Мансветова и Кутневича“ ¹).

В то время, как мы заметили, ведомство обер-священника армии и флота в некоторых своих частях ближайшим образом совершалось на счет ведомства епархиального ²), ведом-

¹) Преемник Кутневича главный священник Μ. И. Богословский 24 апреля 1869 г. в своем донесении Св. Синоду об увеличении содержания чипам канцелярии свидетельствовал, что в то время под его управлением находилось подвижных и неподвижных церквей 312, каковое число, надо полагать, равняется числу церквей во многих епархиях. (Дело арх. канц. гласи, свящ. армии и флот. 1839 г. А» 130). В настоящее время в ведомстве главного священника армии и флотов состоят: адмиралтейские соборы: в С.-Петербурге и Одессе, киевский военный собор, крепостные соборы: динабургский, бобруйский, собор кавказской армии, крепостные, портовые, батальонные, госпитальные, тюремные церкви, церкви пороховых заводов, военно-исправительных рот, рабочих бригад харьковско-орловской железной дороги, церкви штаба военного варшавского округа, церкви местных кадровых команд на Кавказе и наконец полковые пехотные и кавалерийские церкви, коих число простирается до 160. Все эти соборы и церкви и состоящие при них причты и священно-церковно-служители, составляя круг ведомства главного священника армии и флотов, представляют его управление довольно обширным и разнообразным, при сравнении с общим епархиальным ведомством и указывают на целесообразность существования этого управления.

²) Говоря о расширении ведомства обер-священника армии и флотов не можем не отметить следующий факт. 18 мая 1849 г. военный министр сообщил обер-прокурору Св. Синода, что Его Императорское Высочество, главный начальник военно-учебных заведений, принимая в соображение, что вверенное Его Высочеству управление, по званию Главного Начальника военно-учебных заведений, составляет часть военного ведомства, и потому признавая более удобным, чтобы все лица духовного звания в сем управлении служащие состояли в ведении обер-священника армии и флотов, ходатайствует об отчислении лиц духовного звания служащих по управлению военно-учебными заведениями от ведомства епархиальных начальств и о подчинении их, по примеру войск, ведению обер-священника армии и флотов. При этом, военный министр просил обер-прокурора, предварительно всеподданнейшего доклада, сообщить ему мнение об удобстве и возможности отчисления означенных лиц из ведомства епархиального и о подчинении их ведению обер-священника армии и флотов. Обер-прокурор, граф Протасов, предложил сообщенное ему предложение военного министра на усмотрение Св. Синода по

— 51 —

ство обер-священника главного штаба, гвардейского и гренадерского корпусов в свою очередь главным образом расширялось на счет ведомства армейского. Так, при самом учреждении должности обер-священника главного штаба, в его управление отчислены состоявшие прежде в ведомстве обер-священника армии и

принадлежности. Св. Синод, выслушав «с достодолжным вниманием» это предложение, рассудил: 1) Духовные лица состоит при военно-учебных заведениях для преподавания Закона Божия, или для отправления богослужения и христианских треб. 2) Наблюдение за преподаванием Закона Божия составляет одну из существенных обязанностей архиерея, рукополагающего священнослужителей, призывающего на них дар благодати и преподающего им право проповедания и объяснения слова Божия, но учению православной Церкви, в недрах которой сии священнослужители получают духовное воспитание под руководством и надзором архиерея. На соблюдении сего непреложного церковного постановления зиждется единство вероисповедания и учения веры, столь необходимое для пашей церкви, при непрерывных встречах с иноверием и при постоянном усилии расколов поколебаться благоденствие. В видах сохранения сего благоденствия и но разуму церковных правил, Государю Императору благоугодно было в 12 день марта 1844 г. подтвердить митрополитам с. петербургскому и московскому усугубить меры наблюдения за преподаванием Закона Божия во всех находящихся в столицах и их окрестностях учебных светских заведениях военных и гражданских с тем, чтобы митрополиты избрали к такому наблюдению надежных и опытных сановников, которым и подчинили бы в сем отношении всех законоучителей помянутых заведений. По важности и обширности цели сего наблюдения, требующего основательных и зрелых соображений и твердой на опытах основанной деятельности, митрополиты избрали для оного: митрополит с.-петербургский преосвященного винницкого, ректора здешней духовной Академии, а митрополит московский викария тамошней митрополии, епископа дмитровского; от законоучителей же истребовали показания: в каком пространстве каждый из них преподает Закон Божий, по каким учебным книгам, с какими пособиями и какою методою. В прочих епархиях преосвященные, определяя законоучителями в военные и гражданские заведения подчиненные им духовные лица, имеют средства к смотрению как за правильным преподаванием Слова Божия, так и за правильным уразумением оного воспитанниками. 3) Из сего следует, что изъятием законоучителей и всех духовных лиц, состоящих при военно-учебных заведениях из подчиненности местных архиереев, отменилось бы совершенно вышеприведенное Высочайшее Его Императорского Величества повеление и, сверх того, возникли бы многие важные затруднения с неблагоприятными последствиями. Так: а) законоучителями при военно-учебных заведениях нередко состоят такие духовные лица, которые и по епархиальному управлению занимают высшие и

— 52 —

флотов все гвардейские полки, в состав коих входили не одни собственно гвардейские, но и гренадерские и армейские. Не смотря на разнообразие, число этих полков было очень невелико, и все ведомство обер-священника главного штаба обнимало два собора: Преображенский и измайловский и церкви нескольких полков. С наименованием в 1830 г. гвардейского корпуса „отдельным“, дежурный генерал главного штаба Нейдгарт обратился к тогдашнему обер-священнику главного штаба, Музовскому,

важные должности: членов консисторий, кафедральных протоиереев, благочинных, депутатов и т. п. Неопределение в законоучители лиц, занимающих подобные должности, лишило бы военно-учебные заведения, особенно вне столиц находящиеся, пастырей и учителей, отличающихся своими познаниями, благочестием и доверием к ним начальства; оставление же сих лиц при епархиальном управлении, с подчинением обер-священнику по званию законоучителя, представило бы небывалый в церкви пример независимости епархиального священника от своего епископа, и в таком предмете, каково учение веры, чрез что могли бы возникнуть особенно между нетвердыми в православии неправильные мнения и толки, б) Обер-священник встретил бы и по сему управлению множество предметов, зависящих от разрешения епископа, а потому должен бы был входить с представлением в Св. Синод, на что потребно время, тогда как недоразумения в подобных предметах должны разрешаться на месте и своевременно, и в) обер-священник армии и флотов, или другое подобное лицо, находясь в С.-Петербурге, не имел бы никакой возможности наблюдать за правильностью, направлением и нравственностью законоучителей в заведениях, учрежденных по всему государству, и, следовательно, законоучители вне С.-Петербурга оставались бы без всякого надзора; тогда как Св. Синод имел в виду и существующий за ними иерархический надзор местных архиереев усугубить ныне, сколько возможно, дабы учение веры не колебалось привносимыми извне превратными и гибельными понятиями». На основании таких соображений, Св. Синод нашел с своей стороны «предположенное нововведение мерою необеспечивающею православного направления вероучения воспитанников и несогласною с церковными правилами» и, в следствие сего, определил «предоставить обер-прокурору сообщить сие заключение кому следует». По сообщении сего мнения военному министру, последний уведомил обер-прокурора, что «по докладу означенного заключения Св. Синода Его Императорское Высочество, главный начальник военно-учебных заведений, соизволил согласиться с упомянутым заключением». (Дело арх. Св. Синода 1849 г. 19 августа, № 78). Рассказанный факт наглядно доказывает стремление расширить ведомство обер-священника армии и флотов на счет ведомства епархиального во всех тех частях, которые имели соприкосновение с военным ведомством.

— 53

с просьбою указать ему достойного кандидата для занятия должности обер-священника отдельного гвардейского корпуса. В ответ на эту просьбу Музовский замечая о том, что„ со времени установления обер-священника главного штаба Его Императорского Величества, заведывающего и гвардейским духовенством, по малочисленности церквей гвардейского корпуса не имелось ни корпусных священников, ниже благочинных, кроме временных случаев“, высказал свое затруднение к удовлетворению означенной просьбы. Вследствие вторичного к нему обращения с тою же просьбою, Музовский нашел возможным указать, как на кандидата для новой должности, на протоиерея измайловского собора Наумова ¹). Указанный Музовским кандидат не получил назначения по той причине, что Государю Императору неблагоугодно было изъявить свое соизволение на назначение особого обер-священника для отдельного гвардейского корпуса, а благоугодно было повелеть: „обер-священнику главного штаба быть вместе и обер-священником отдельного гвардейского корпуса, с производством ему по сему званию определенного указом 6 декабря 1829 г. жалованья по 1800 р. в год, сверх получаемого им на содержание по другим должностям“ ²). С получением сего назначения ведомство обер-священника главного штаба еще точнее определилось, и он вместо „обер-священника главного штаба“ стал называться „обер-священником главного штаба и отдельного гвардейского корпуса“, каковое наименование он и сохранял до 1844 г. 9 мая сего года последовало Высочайшее повеление о том, чтобы священнослужители гренадерского корпуса, состоявшие прежде под ведением обер-священника армии и флотов, были подчинены обер-священнику гвардейского корпуса ³), с тем, чтобы последний впредь именовался

¹) Дело канцел. главн. свящ. гвард. и гренад. 1830 г. № 7.

²) Дело Арх. Св. Синода 1830 г. № 1128.

³) При этом подчинении не были передали в ведомство обер-священника гвардейского и гренадерского корпусов церкви трех резервных бригад

— 54 —

„обер-священником гвардейского и гренадерского корпусов“. Таким образом, чрез постепенное отделение некоторых полковых церквей от ведомства обер-священника армии и флотов и образование особых, отдельных от армии корпусов гвардейского и гренадерского, сформировалось ведомство обер-священника главного штаба „гвардейского и гренадерского корпусов“ ¹).

Развивавшиеся при близком и тесном взаимоотношении ведомства и обер-священника армии и флота и обер-священника главного штаба, гвардейского и гренадерского корпусов со стороны их объема и пространства представляют дальнейшую параллель и относительно предоставленных тому и другому обер-священнику прав и преимуществ в деле управления своим ведомством. Выше мы видели, на каких основаниях первоначально были образованы управления обер-священника армии и флотов и обер-священника главного штаба Его Императорского Величества. Эти основания вообще заключались в началах строгой подчиненности

гренадерского корпуса с их священнослужителями; поэтому в 1849 г. Кутневич и обратился в Св. Синод с донесением о передаче и поименованных трех церквей с их священнослужителями в ведомство поименованного обер-священника. Св. Синод согласился с ходатайством Кутневича (См. Дело арх. Св. Синод. 1849 г., № 81).

¹) Управлению сего лица в настоящее время подлежит и духовенство придворного ведомства. Последнее духовенство до 1836 г. имело свое особое управление в лице духовника Императрицы Марии Феодоровны и члена Св. Синода, протопресвитера Криницкого, умершего в означенном году. После смерти Криницкого упомянутое духовенство поступило в заведывание обер-священника главного штаба и отдельного гвардейского корпуса, духовника Государя и члена Св. Синода протопресвитера Музовского, который таким образом после 1841 г. управлял как духовенством придворным, так и духовенством гвардейского и гренадерского корпусов. По смерти Музовского управление делами обер-священника главного штаба, гвардейского и гренадерского корпусов 13 августа 1818 г. Высочайше было поручено обер-священнику армии и флота Кутневичу, управление же придворным духовенством— духовнику и протопресвитеру В. Б. Бажанову, впредь до особого повеления Этим повелением 3 апреля 1849 г. предоставлено В. Б. Бажанову и управление делами как обер-священника главного штаба, так и духовенства гвардейского и гренадерского корпусов с назначением его вместе и членом Св. Синода.

55 —

обер-священников Св. Синоду по всем частям их ведомства т. е. без представления, или донесения Св. Синоду они не могли ни определять, ни увольнять, ни награждать священнослужителей своих ведомств, ни подвергать их взысканиям в случае важных преступлений, требовавших судебного разбирательства; для определения же священнослужителей к гвардейским полковым церквам требовалось испросить чрез Св. Синод Высочайшее соизволение. Поступая так в отношении к подведомственному им духовенству, обер-священники не пользовались правами окончательного решения и по другим предметам своего управления, как то: выдачи метрических свидетельств, наложения церковной эпитимии на людей военного звания и других производств. Об этих случаях, по собрании надлежащих справок в своих канцеляриях, обер-священники также представляли Св. Синоду с своим мнением. Подобный порядок сохранял свою силу до 1853 г., когда, по поводу возбужденного в то время общего вопроса о сокращении переписки в производстве дел по духовному ведомству, признано возможным с тою же целью сделать некоторые изменения и в делопроизводстве по ведомству обер-священников гвардии и гренадер, армии и флотов. По существу этих изменений, самим обер-священникам предоставлено определять в военном ведомстве священно и церковно-служителей, а также увольнять и перемещать их, не испрашивая на каждый случай разрешения Св. Синода; но определять и увольнять не иначе, как по предварительном сношении с подлежащими епархиальными начальствами как о беспрепятственности к увольнению из их ведомства желающих поступить в военное ведомство, так и о принятии обратно в епархию выбывающих. Подобный порядок определения священнослужителей в ведомство обер-священника гвардии и гренадер должен был применяться только к священнослужителям гренадерских, а не гвардейских полков; в последних порядок определения священнослужителей оставлен

— 56 —

прежний, т. е. нужно было, по представлению обер-священника, чрез Св. Синод испросить Высочайшее соизволение. Вместе с этим правом тому и другому обер-священнику предоставлено: назначать по проступкам священно и церковно-служителей следствия, входить в рассмотрение этих следствий и полагать по существу их решения, применяясь к содержащимся в уст. дух. конс. правилам о епархиальном суде, с тел, чтобы в случаях, в коих подсудимые окажутся обвиняемыми в проступках, подвергающих их лишению сана, исключению из духовного ведомства, или другим, превышающим в иерархическом порядке власть обер-священников, взысканиям, обер-священники увольняли таковых из своего ведомства, и как их самих, так и дела об них передавали архиереям тех епархий, из которых они определены в военное ведомство, для дальнейшего рассмотрения и решения по установленному порядку, а в случае особых обстоятельству представляли Св. Синоду. Вместе с этими правами по отношению к подведомственному духовенству обер-священникам предоставлено: разрешать выдачу метрических свидетельств из церковных книг военного ведомства, без представления Св. Синоду; равным образом, в случае пропусков или ошибок в этих документах, назначать производство следствий, рассматривать эти следствия и полагать по оным заключения для сообщения присутственным местам, начальствующим лицам и частным просителям, окончательно; без представления же Св. Синоду назначать эпитимии, образ их прохождения и степени для лиц военного ведомства ¹). В 1865 г., под влиянием той же мысли о сокращении переписки в делопроизводстве по духовному ведомству и в изменение установленного предшествующими правилами порядка увольнения священников из военного ведомства и определения их к церквам гвар-

¹) Циркуляр. указ. Св. Синод. 6 февраля 1854 г. см. дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1853 г. №

— 57

дейских полков, предоставлено: главным священникам гвардии и гренадер, армии и флотов обращать ненужных в их ведомстве священно-церковно-служителей в распоряжение духовных начальств тех епархий, из которых они поступили, не делая предварительно сношения с теми начальствами о беспрепятственности к принятию увольняемых из военного в епархиальное ведомство ¹); главному же священнику гвардейского и гренадерского корпусов определять священнослужителей к гвардейским полковым церквам, не испрашивая на каждый случай чрез Св. Синод Высочайшего соизволения ²). В 1869 г., с изданием новых законоположений о правах детей православного духовенства и с открытием для них других поприщ службы, предоставлено главным священникам, наравне с епархиальными начальствами, выдавать детям подведомого им духовенства свидетельства об их образовании, с тем, чтобы ведомства» или лица, принявшие их на коронную службу, давали о том знать главным священникам своевременно ³).

На основании этих прав каждый из обер-священников, переименованных в 1858 г. главными священниками — один „главным священником главного штаба Его Императорского Величества и отдельных гвардейского и гренадерского корпусов“ и другой „главным священником армии и флотов“ ⁴), являются начальствующими и первенствующими лицами в вверенных им ведомствах и в среде подчиненного им духовенства. Они наблюдают за его службою, поведением, заботятся об охранении и при-

¹) Обращаемые таким образом в епархию священно-церковью-служители немедленно причисляются к епархиальному духовенству и поступают под надзор епархиального начальства, но определение их на места зависит от усмотрения епархиального архиерея, который, по соображении качеств таковых лиц и потребностей епархии, или назначает им соответственные места в своей епархии, или предоставляет приискивать таковые в другой.

²) Циркул. указ Св. Синод. 12 октября 18G5 г.

³) Цирк. указ Св. Синод. 11 июля 1869 г.

⁴) Дело архив. Св. Синод. 1858 г. № 1758 сн. приказ военн. министра 1858 г. сентября 27 № 218.

58 —

умножении его прав и преимуществ, материальном обеспечении, ходатайствуют как о награждении достойных по жизни и ревностному исполнению своих обязанностей, так и об обеспечении увольняемых от службы посредством пенсий, пособий, заботятся о призрении вдов и сирот и их обеспечении, наблюдают за правильным и законным употреблением церковных сумм и отчетностью в них, и вообще блюдут за сохранением должного порядка в вверенных им ведомствах.

Главные священники состоят в непосредственном ведении Св. Синода, к которому и обращаются с донесениями по предметам, превышающим их власть, и от которого получают указы для руководства и исполнения. Исключение в сем случае представляют дела по управлению главного священника главного штаба придворным духовенством, которое относится к ведомству министерства Императорского Двора.

Назначаются обер-священники Высочайшею властью из лиц белого духовенства с тем, как удостоверяет практика, различием, что обер-священники главного штаба Его Императорского Величества и отдельных гвардейского и гренадерского корпусов—по непосредственному Высочайшему усмотрению; между тем как обер и главные священники армии и флотов, за исключением Озерецковского, из представленных Св. Синодом кандидатов. По положению в церковном отношении обер и главные священники пользовались и пользуются преимуществами чести пред всеми прочими лицами пресвитерской степени. В Высочайшем указе 30 ноября 1809 г. на имя с.-петербургского митрополита Амвросия о занимании места в придворном соборе духовными лицами между прочим повелено: „на правой стороне после архиереев первое место занимать Его Императорского Величества духовнику т. е. протопресвитеру Криницкому и под ним архимандритам; обер-священнику становиться на ряду с архимандритами первокласных монастырей, наблюдая, впрочем, то различие, что он уступает первенство тем архимандритам, ко-

— 59 —

торые поступили в первокласные монастыри прежде, нежели обер-священник получил митру, прочие все становятся ниже его“ ¹). В 1826 г., по случаю назначения членом Св. Синода протоиерея Музовского и обер-священником армии и флотов протоиерея Моджугинского, который еще не имел митры, обер-прокурор Св. Синода кн. Мещерский обратился к Государю Императору со всеподданнейшим докладом: „не благоугодно ли будет Его Величеству разрешить, какие места должны занять протоиереи Музовский и Моджугинский в духовных процессиях т. е. при богослужениях, крестных ходах и духовных церемониях“. На докладе об этом Государь Император собственноручно написал: „Духовнику Музовскому становиться подле Криницкого, а Моджугинскому занять место присвоенное его званию; пожаловать ему митру“ ²). Т. е. по существу и этой Высочайшей резолюции обер-священник армии и флотов поставлен на ряду с архимандритами первокласных монастырей и должен был занимать место ниже тех из них, которые поступили на места свои прежде, нежели обер-священник получил митру. При таком, почетном положении в среде всего духовенства, обер-священники приобретали особенную важность и в составе церковной администрации. Дело в том, что с своим появлением обер-священники почти непрерывно и преемственно участвовали в высшем церковном управлении, по званию членов и присутствующих в Св. Синоде, и тем обнаруживали свое влияние на ход и направление дел церковных и, в частности, на развитие своего ведомства, которое, прогрессивно возрастая и увеличиваясь, достигло широких размеров, приближающих управление главных священников к управлению епархиальных архиереев, с тем существенным различием, что главные священники, как люди пресвитерской степени, не имеют права совершать епископские дей-

¹) Циркул. указ Св. Синода 30 ноября 1809 г.

²) Дело Арх. Св. Синода 1823 г. 8 декабря № 683.

— 60 —

ствия, как то: рукоположение священнослужителей, освящение антиминсов и приготовление св. мира. Всеми этими предметами ведомства главных священников заимствуются от ведомства епархиального.

Во внутреннем устройстве своего управления ведомства как главного священника армии и флотов, так и главного священника гвардии и гренадер представляются организованными на одинаковых началах. Общее течение и производство дел в этих ведомствах сосредоточивается в существующих при главных священниках и под непосредственным их надзором канцеляриях, которые имеют свою историю.

Выслушав в предложении Амвросия, митрополита с.-петербургского, Высочайший указ 11 апр. 1800 г. о том, чтобы все полковые священники по всем своим частям относились ко вновь назначенному обер-полевому священнику, присутствующему в Синоде Озерецковскому, Св. Синод 2 из пунктов своего определения постановил:

„Для исправления при нем, Озерецковском, письменных по сей должности дел, определить на время одного надежного и способного из состоящих в канцелярии Св. Синода приказных служителей с тем, что ежели впредь, по стечению дел и обстоятельств, по усмотрению его, полевого обер-священника Озерецковского, окажется необходимая в прибавке их надобность, то об определении оных, сколько потребно будет, и о произвождении им жалованья, представить ему в Св. Синод, или в другое место, куда следовать будет, предоставить рассмотрению его протоиерея“.

В том же определении в последующем 3 п. Св. Синод разрешил вопрос и о суммах на делопроизводство в предначертанной канцелярии:

„А дабы, было сказано в этом пункте, не могло последовать остановки в письменных, с кем следует, сношениях, и в течении других дел, то отпустить ему протоиерею на канцелярские расходы из имеющейся в Св. Синоде остаточной от 798 и 799 годов положенной на прибавку в канцеляриях суммы 150 р., выдав оные, кому от него протоиерея и кавалера принять поверено будет“.

— 61

Исполнение той и другой части настоящего своего определения Св. Синод предоставил распоряжению синодального обер-прокурора графа Хвостова. Озерецковский выбрал для исправления при себе канцелярских обязанностей губернского секретаря Ильинского, который и был отправлен к нему 13 апреля; Ильинскому же Озерецковский поверил принять и ассигнованные 150 р. на канцелярские расходы. Изображенный состав исправления письменной части при обер-священнике оказался не только временным, как определил Св. Синод, но и кратковременным. 15-го мая 1800 г. дан был Св. Синоду собственноручно подписанный императором Павлом следующий указ:

„Находящимся при обер-полевом священнике чинам всемилостивейше повелеваем производить в жалованье из положенной на духовный департамент суммы, и именно титулярному советнику Кузьмину по пяти сот рублей, регистраторам ¹) Дмитриеву ²) и Озерецковскому ³) по триста рублей каждому, и сверх того отпускать в ведение его протоиерея Озерецковского на разные расходы по триста рублей на год“.

В таком составе, по Высочайше утвержденному для нее штату, канцелярия продолжала существовать до 3 апр. 1827 г. 12 января сего 1827 г. тогдашний обер-священник армии и флотов, протоиерей Павел Моджугинский, обратился к синодаль-

¹) Впоследствии один из регистраторов назывался канцеляристом. По крайней мере в отчете обер-священника Иоанна Державина о суммах за 1807 и 1808 г. в составе членов его канцелярии значатся: секретарь Кузьмин с жалованьем 500 р., регистратор Смирнов 300 р., канцелярист Борзецовский 300 р. (Дело 1810 г., № 586).

²) 31 января 1802 г. колл. регистр. В. Дмитриев был уволен по прощению для определения к другим делам, а на его место в должность штатного регистратора определен канцелярист Ив. Лебедев, служивший в канцелярии Озерецковского.

³) Озерецковский определен из гимназистов особым именным Высочайшим указом, данным Правит. Сенату 16 мая 1800 г., в коем между прочим изображено: «в числе прочих канцелярских чиновников при полевом обер-священнике Озерецковском, положенных определить регистратором обучавшегося в гимназии академии наук Ал. Озерецковского, которому жалованье производимо будет из суммы на дух. департ. положенной». (П. С. З. т. XXVI. № 19,419, сн. Дело арх. Св. Синод. за 1800 г. № 540 и 892).

— 62 —

ному обер-прокурору кн. Мещерскому с отношением, в котором просил его „об исходатайствовании у Его Императорского Величества Монаршего благосоизволения на умножение служащих чиновников при канцелярии обер-священника, на прибавку им к безбедному содержанию жалованья и расходы по канцелярии по приложенному при сем штату“ ¹).

Синодальный обер-прокурор предложил отношение к нему Моджугинского вместе с приложенным штатом, по принадлежности, на рассмотрение Св. Синода, который, „найдя изложенные в отношении обер-священника армии и флотов причины об умножении в канцелярии его канцелярских чинов и на расходы

¹) Ходатайствуя об этом пред синодальным обер-прокурором и представляя основания для своего ходатайства, Моджугинский между прочим писал: «в течение 25 лет, по составу заведывания обер-священника по делам духовным, войска увеличились почти в четверо более прежнего, а посему дела и расходы по канцелярии против прежнего в четверо умножились; но штат служащих в оной, жалованье им и расходы но сие время одинаковы, чрез что канцелярские чиновники, коих только три человека, при всех деятельных и неусыпных трудах их, не в силах выполнять поступаемых от разных мест и лиц бумаг в надлежащее время, тем паче вести оным бумагам свойственный канцелярский порядок, коих в течении каждого года поступает более 2000 нумеров, исходящих же может быть до 4000 и более: но по сему весьма ограниченному штату служащих исполняется оных при всей неусыпной поспешности слишком 2000 нумеров, то и полагаю главною причиною, что за множеством дел, а но малости канцелярских чинов, при вступлении моем в должность нашел я архив в совершенном беспорядке. Жалованье же канцелярским чинам положенное, как выше упомянуто, конечно было соответственно тогдашнему времени, когда все жизненные потребности были весьма дешевы; ныне оные против прежнего в четверо почти сделались дороже, а посему положенный оклад жалованья на каждого служащего при канцелярии обер священника не только недостаточен к возможному содержанию их, во даже совершенно беден и для одинокого кольми паче обязанных семейством, от чего предшественник мой нуждался, да и я уже таковую нужду предвижу, что согласить на таковой оклад жалованья чиновников сведущих невозможно будет». По приложенному при сем отношении штату в канцелярии обер-священника армии и флотов Моджугинский полагал иметь: секретаря с жалованьем 1200 р., помощника секретаря на жалованьи 750 р. и регистратора с содержанием 600 р. и двух писцов на окладе по 400 р. каждому; и того на канцелярию 3350 р. и сверх сего на канцелярские расходы 600 р., всего же 3950 р.

— 63 —

суммы и о производстве полагаемого им жалованья, сообразно окладам в здешних присутственных местах, уважительными“, определил: предоставит синодальному обер-прокурору поднести Его Императорскому Величеству всеподданнейший от Св. Синода доклад, который и был Высочайшею резолюцией „быть по сему“ утвержден 3 апр. 1827 г. Таким образом к прежде отпускаемым на канцелярию обер-священника 1400 р. прибавлено еще 2550 р. и первоначальный состав служащих изменен по означенному штату ¹). Приноровленные к потребностям своего времени состав и штаг служащих в канцелярии обер-священника, очевидно, не могли удовлетворять потребностям последующего, когда круг дел еще более расширился и дороговизна жизни возвысилась. Вследствие сего, спустя двадцать лет по утверждении означенного штата, вопрос об устройстве канцелярской части при обер-священнике выдвинулся с новою силою. Тогдашний обер-священник Кутневич неоднократно заявлял Св. Синоду свои жалобы на многочисленность и трудность производства и решения дел, подлежащих его ведению; и Св. Синод неоднократно по поводу подобных жалоб обращался к обсуждению сего вопроса. Заявлению жалоб обер-священником особенно благоприятствовало то обстоятельство, что незадолго пред этим временем был введен в действие вновь изданный и Высочайше 21 марта 1841 г. утвержденный устав духовных консисторий, а вместе с этим уставом и новые штаты для них. В свою очередь и Св. Синод, в виду того-же устава, при обсуждении заявляемых ему жалоб, задавался мыслью разрешить не только частный вопрос о преобразовании канцелярии, но и общий об устройстве вообще управления при обер-священнике армии и флотов. С этою именно мыслью Св. Синод, с одной стороны имея в виду значительное умножение дел по ведомству обер-священника армии и флотов, с другой стараясь изыскать спо-

¹) Дело Арх. Св. Синода за 1827 г. № 881; см. 2-е П. С. З. т. II № 1010.

— 64 —

собы ко преподанию ему возможного облегчения в производстве и решении этих дел, 11 марта 1846 г. определил, для окончательного постановления по сему предмету, потребовать как от обер-священника Кутневича, так и от присутствовавшего в то время в Св. Синоде преосвященного полтавского архиепископа Гедеона соображений по следующим трем отдельным вопросам: 1) какие именно роды дел наиболее обременяют обер-священника многочисленностью своею и формами сопровождающими окончательное решение оных; 2) какие средства должны быть предоставлены к отстранению таковых затруднений, и 3) как велико годовое число всех вообще производящихся по управлению обер-священника дел решенных и нерешенных и не будет ли признано необходимым учредить при обер-священнике, в видах предполагаемого облегчения, постоянное присутствие из подведомственных ему и находящихся в здешней столице священнослужителей с усилением существующей ныне канцелярии. Все эти вопросы очевидно уже обсуждались Св. Синодом, но не получили окончательного разрешения по причине возникших несогласий; посему для окончательного решения этих вопросов Св. Синод и потребовал мнения обер-священника и архиепископа полтавского. Обер-священник представил обстоятельное по всем предложенным вопросам мнение. И именно по вопросу о том, какие роды дел наиболее обременяют его своею многочисленностью и формами производства, он объяснил, что в его канцелярии производятся до 30 разных родов дел, из коих особенно затрудняют канцелярию своею многочисленностью прежде всего дела о выдаче справок и свидетельств из метрических книг по просьбам как присутственных мест и начальств, так и частных лиц, сколько по своему количеству, столько и особенно потому, что при неправильной записи, а иногда и совершенному отсутствию этой записи в метрических книгах за давно минувшие годы, приходится производить исследования, требующие сношений с разными военными, гражданскими и духовными начал-

— 65

ствами и вследствие сего—не малой и продолжительной переписки. Далее: дела переписки с военными начальствами и подведомственными священнослужителями по разным вопросам и недоумениям, которые главным образом возникают из того положения вверенного обер-священнику ведомства, по которому редко представляются случаи лично видеть и преподать-нужное наставление подведомственным священнослужителям и другим лицам. По формам производства названы затруднительными дела об отчетах, по причине многосложности установленных для них форм, также дела распорядительные, следственные, восходящие на утверждение Св. Синода, и наконец дела, не имеющие для себя определенной формы, каковы: переписка с военными начальствами по разным предметам, требующим по своему существу не только осмотрительных ответов, но и особого изложения. Вообще, объяснил обер-священник, годовое количество производящихся в его канцелярии дел простирается до 5000 входящих и исходящих в отдельности. В виду такого множества дел и количества состоящих в ведении обер-священника церквей (262), которое равнялось числу церквей во многих епархиях, а в некоторых и превосходило, Кутневич признавал крайне недостаточным существовавший штат канцелярии ¹) как по числу положенных по нему чиновников, так и по присвоенным им окладам жалованья и, вследствие сего, чтобы устранить

¹) В видах полноты исследования по сему предмету не лишне отметить, что в своем донесении Св. Синоду Кутневич в составе своей канцелярии исчислял не двух писцов, как было установлено предшествующим штатом, а трех, притом на различных окладах: одного на высшем с жалованьем по 142 р. 88 коп. сереб. в год, другого на среднем с жалованьем по 85 р. 76 к. в год, да на паек и обмундирование его 23 р. 59 к. с. в год, и одного на низшем с жалованьем по 58 р. 18 к., на паек и обмундирование 28 р. 59 к. При таком ограниченном числе служащих для отвращения замедлений в производстве дел практиковалось следующее средство: приглашались к занятиям в канцелярию воспитанники семинарий, изъявлявшие желание поступить в армейское ведомство и за труды получали содержание от обер-священника.

стеснительные в делопроизводстве затруднения, указывал на необходимость усилить существующий штат канцелярии тем, чтобы прибавить еще одного помощника секретаря, архивариуса, с поручением последнему и счетной части, и четверых писцов—одного в помощь регистратору и троих—помощнику секретаря. Вместе с сим Кутневич предлагал возвысить содержание и права служащих в канцелярии настолько, чтобы сравнять их в том и другом отношении с чиновниками С.-Петербургской духовной консистории. Усиление и преобразование канцелярии на изложенных основаниях Кутневич признавал вполне достаточным средством к тому, чтобы устранить обременявшие обер-священника затруднения, а потому совершенно отклонял вопрос о необходимости особенного и постоянного присутствия из подведомственных ему и находящихся в столице священнослужителей. Учреждение такого присутствий Кутневич находил вообще сколько неудобным, столько и могущим более затруднять, чем облегчать скорое и успешное производство и решение дел. Неудобным потому, что священнослужителей ведомства обер-священника слишком мало в столице—всего восемь и все они, состоя при отдельных госпитальных и других воинских команд церквах, не могут не только ежедневно, но и часто, без опущения существенных своих обязанностей, отлучаться от мест службы и "участвовать в занятиях, требующих времени и труда; притом большая часть и этих священнослужителей находятся в дальнем от канцелярии расстоянии, так что при скудном их содержании не могут без крайнего для себя разорения ездить в канцелярию для присутствия, для заседаний которого нет и помещения в занимаемом обер-священником, его штатом, канцелярией и архивом доме. Могущим более затруднять, чем облегчать делопроизводство—потому, что при существующем порядке управления, дела много выигрывают именно со стороны скорости их производства тем, что тотчас после данной резолюции приводятся в исполнение, тогда как те же дела, быв предоставлены обсуждению присутствия, по

— 67 —

самым уже установленным для присутственных мест формам производства, не говоря о деятельности и способности присутствующих, необходимо должны замедляться. Притом предполагаемое присутствие, состоя и из таких членов, которые получили высшее образование, имеют и охоту и время к деловым занятиям, в начале и в продолжение долгого времени своего существования, будет более училищем для образования людей к знакомству с правительственною частью, чем настоящим присутствием, служащим к действительному облегчению, а не к тягостному обременению в скором и успешном решении дел. Между тем, состоявшие в столице священнослужители вверенного обер-священнику ведомства одни не получили и семинарского образования, другие ограничились только этим образованием и потому не вселяют доброй надежды и в продолжение долгого времени приготовить из них знающих дело присутствующих; заменить же таких священников другими, получившими высшее образование и могшими занять место в присутствии с лучшими надеждами относительно успеха, не представляется никакой возможности, по причине крайне ограниченного содержания, не превышающего 205 р., при отсутствии почти всяких доходов. Вместе с сими доводами Кутневич остановился и на том, что при приобретенных им, в течение тринадцатилетнего управления вверенным ему ведомством, навыке и опытности в производящихся в сем последнем делах, он не имеет надобности искать пособия в суждении присутствующих, к напрасному замедлению течения дел, тем более, что в случае недоумений он имеет полную возможность получить наставление от заседающих в Св. Синоде, опытнейших пастырей. Отклоняя по сим соображениям учреждение постоянного присутствия, Кутневич в заключении своего „доношения“ всенижайше просил Св. Синод: „не изменяя установленного во вверенном ему управлении приспособленного к особенным его обстоятельствам порядка и уже почти полвека существующего, увеличить по его предположению штат и

— 70 —

затруднения. Следствия о лицах армейского духовенства производятся при депутатах с военной стороны; почему и здесь, особенно при неопытности епархиальных следователей, могут возникать разные столкновения, которые возбудят сношения и, пожалуй, пререкания между обер-священником и епархиальными начальствами к большему затруднению, чем обязанность иметь непосредственное наблюдение за производством следствия. Независимо· от сего с поступлением следственных дел на рассмотрение и решение епархиальных консисторий откроются своего рода неудобства. Подсудимые из армейского духовенства, как несостоящие в епархиальном ведомстве, будут требовать, чтобы при слушании и решении дел о них в духовных консисториях присутствовали депутаты из армейского духовенства, в каковом требовании, по общему порядку, отказать им нельзя. Но назначение для сего депутата всякий раз.может быть сопряжено с большими неудобствами; так как не во всех губернских городах, в которых находятся консистории, имеются полковые священнослужители и, в частности, такие, на которых было бы возможно возложить обязанности депутатов; притом назначенные из армейского духовенства депутаты -могут входить в разномыслие с членами консисторий, или встречать недоразумения, и в том и другом случае обращаться к обер-священнику или для защиты, или за наставлением. Сверх сего, те же подсудимые, в случае крайней строгости относительно их в решениях консистории, будут просить защиты у обер-священника; равным образом и сам обер-священник, в случаях видимого послабления в решениях консисторий к подсудимому, поставлен будет в необходимость обращаться с своими представлениями в Св. Синод об отмене консисторских решений. Все это, затрудняя делопроизводство и нисколько не облегчая обер-священника, будет сопровождаться теми неблаговидными последствиями, которые, с устранением армейского духовенства от подсудности его непосредственному начальству, поведут к ослаблению власти последнего

и дисциплины повиновения и порядка в подсудимых. По сим соображениям Кутневич полагал производство следствий по делам о лицах армейского духовенства оставить, по прежнему, в ведении армейского духовного начальства; но для облегчения последнего в рассмотрении и решении сих дел просил Св. Синод, ежели ему благоугодно будет оказать милость облегчением сего рода занятий, постановить правило: чтобы обер-священник производил предварительное рассмотрение всех поступающих к нему судных дел о лицах армейского духовенства с тем, чтобы те из сих дел, которые не заключают в себе важных преступлений, требующих удаления священнослужителя из армейского ведомства, он решал своею властью, не посылая в духовные консистории; по тем же из них, которые будут заключать в себе признаки преступлений, делающих виновных священнослужителей нетерпимыми в армейском ведомстве, не постановляя окончательного решения, представлять в Св. Синод, с ходатайством об исключении таковых священнослужителей из армейского в епархиальное ведомство, с передачею и дела об них для рассмотрения и решения подлежащего епархиального начальства. Кутневич и в этих соображениях остался верен самому себе, т. е., не допуская учреждения при себе особого присутствия для решения следственных дел, из подведомых ему священнослужителей, он не соглашался и передать эти дела для производства в духовные консистории, а оставлял в своем единственном непосредственном ведении с тем, чтобы оказавшихся негодными для армейского ведомства, при посредстве Св. Синода, исключать в епархиальное.

При обсуждении представленных мнений Св. Синод, приняв во внимание, что все средства обер-священника армии и флотов, в деле управления состоящим в его ведении и рассеянным по всем местам государства многочисленным духовенством, заключаются в одной канцелярии, получившей некоторое преобразование в 1827 г., с отпуском на все ее содержание по 1243 р. 54 коп.

— 72 —

сереб. в год, и потому не соответствуют предметам и нуждам вверенного ему управления, нашел необходимым немедленно усилить при обер-священнике канцелярию ¹).

Восполнение отпускавшейся на канцелярию обер-священника из государственного казначейства суммы в количестве 1626 р. 46 к. Св. Синод предполагал отнести на счет епархиального капитала, ассигнуемого по последней росписи государственных расходов для духовного ведомства, впредь до возможности возместить сей расход из другого источника, с тем, чтобы могущие образоваться остатки по одной статье расходов по усмотрению обер-священника обращались на недостатки по другой, или употреблялись на награды и пособия чиновникам и канцелярским служителям. Государь Император 1 апреля 1847 г. соизволил утвердить проект нового штата канцелярии обер-священника и с тем вместе на всеподданнейшем докладе синодального обер-прокурора по сему предмету собственноручно написал: „согласен, но лучше бы отнести на 200 т. особого капитала“. Таким образом ровно чрез двадцать лет названная канцелярия получила новый штат и прибавку новых служащих в своем составе. На учрежденные по новому штату должности, по представлению обер-священника, утверждены прежде служившие в его канцелярии лица ²) с распределением между ними занятии ³).

¹) Св. Синод назначил дли нее следующий состав: одного правителя канцелярии с жалованьем 700 р. и в VIII классе по должности, разряду по мундиру и пенсии; двух столоначальников с жалованьем каждому по 350 р. в X классе по должности и мундиру, а в IX по разряде; пенсии одного регистратора с жалованьем 280 р. в XII по классу должности, в X по разряду мундира и IX по пенсии: шесть канцелярских служителей по два на каждом: высшем, среднем и низшем окладе, с жалованьем по высшему 145 р., по среднему 90 и низшему но 60 р. каждому; по классу должности они положены в XII, а по разряду пенсии в IX классе. Сверх сего канцелярским служителям двух последних окладов на паек и обмундирование по 30 руб. каждому и на канцелярские расходы 200 р.—всего 2870 р.

²) Правителем канцелярии — бывший секретарь Нестеров, столоначальником—помощник секретаря — Воскресенский, регистратором — регистратор Прощанский, архивариусом—бывший канцелярский служитель Волков, должность второго столоначальника оставалась вакантною.

³) На правителя канцелярия были возложены общее наблюдение за правиль-

— 73 —

Означенный штат оставался без изменения до 1869 года. В этом году, вслед за обнародованием по духовному ведомству Высочайше утвержденных 25 марта сего года новых штатов для духовных консисторий и для канцелярии главного священника гвардейского и гренадерского корпусов с возвышением как окладов содержания, так и должностей их чиновников по классам и разрядам, главный священник армии и флотов обратился в Св. Правительствующий Синод с донесением, в коем, прося принять в милостивое внимание с одной стороны увеличение с 1847 г. дел по его канцелярии, безостановочно исполняемых только усиленными трудами чинов его канцелярии, с другой очень ограниченное, получаемое ими жалованье при постоянно возвышающейся дороговизне на все жизненные потребности, ходатайствовал назначить чинам своей канцелярии содержание—если не по штату с.-петербургской духовной консистории, штат которой был принят в основание при составлении прежнего

ным и исправным течением дел в канцелярии и все обязанности лежавшие прежде на секретаре. Первому столоначальнику, с назначением к нему двух канцелярских служителей—одного высшего и другого среднего окладов, поручены для производства дела о выдаче метрических свидетельств, следственные о проступках священнослужителей, дела о наложении церковной эпитимии на лица военного ведомства, дела о пенсиях и единовременных пособиях и наконец дела по разным предметам. Сверх сего—собирание и хранение метрических и исповедных книг, до сдачи их архивариусу, и вместе с тем наблюдение за своевременным и исправным их доставлением. Регистратору, с назначением к нему одного канцелярского служителя низшего оклада, поручено ведение реестров входящим и исходящим бумагам, отправление на почту и в другие разные места пакетов и других вещей и наблюдение за исправным их доставлением, собрание и хранение сведений о месторасположении полков, хранение законоположений, указов и выдача канцелярских материалов. Архивариусу, с назначением к нему также одного канцелярского служителя низшего оклада, были поручены: храпение с надлежащими описями дел в архиве, прием по описям метрических и исповедных книг и других бумаг, ведение всем им алфавитного реестра и выдача для справок в канцелярию и наблюдение за исправным их возвращением в архив (Дело арх. Св. Син. за 1846 г. № 209. 11 Марта, сн. Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флот. 1847 г.).

штата, по крайней мере—в равном количестве с содержанием чинов прочих духовных консисторий ¹).

Государственный Совет, по рассмотрении представления об этом предмете синодального обер-прокурора, мнением положил: на усиление штатных средств канцелярии главного священника армии и флотов отпускать из государственного казначейства начиная с 1870 г. в дополнение к ассигнованному по смете Св. Синода кредиту 1499 р. 80 к. ежегодно с тем, чтобы на счет этой суммы были увеличены оклады содержания служащим ²).

В какой форме сложилось управление главного священника армии и флотов, в такой же развивалось и управление главного священника главного штаба. Первый обер-священник главного штаба, протоиерей Торопогрицкий, по вступлении своем в должность, обратился к тогдашнему начальнику главного штаба, кн. Волконскому, с ходатайством о назначении к нему для канцелярии письмоводителя, писца и суммы на канцелярские расходы. По всеподданнейшем докладе об этом ходатайстве Торопогрицкого, Волконский сообщил ему резолюцию Государя, чтобы Торопогрицкий обратился с своим ходатайством к тайному советнику кн. Го-

¹) А именно: правителю канцелярии до 1500 р. в год, с причислением этой должности к VII классу и разряду; двум столоначальникам каждому по 600 р. в год, с причислением этой должности к классу и разряду IX; регистратору и архивариусу по 500 р., с причислением этих должностей к X классу и разряду; из шести канцелярских служителей двум высшего оклада до 250 р., двум среднего оклада до 200 р. и двум низшего оклада до 150 р. в год каждому с тем, чтобы все шесть канцелярских служителей оставались штатными, а не на правах вольнонаемных; при этом на канцелярские расходы отпускать до 300 р.

²) А именно: правителю канцелярии до 1000 р., двум столоначальникам до 600 р. каждому, регистратору и архивариусу до 500 каждому, на канцелярских служителей до 1200 р. и на канцелярские расходы до 300 р., т. е. ходатайство главного священника армии и флотов не было удовлетворено во всех его частях; при чем должности служащих в канцелярии относительно классов и разрядов оставлены на прежнем положения Высочайше утвержденного штата 1 апр. 1847 г. (Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1869 г. № 130).

лицыну, т. е. тогдашнему обер-прокурору Св. Синода ¹). По всеподданнейшем докладе об этом предмете Голицына, 15 мая 1816 г. последовал именной Высочайший указ Св. Синоду, коим повелено: для производства дел по части вверенной обер-священнику главного штаба определить секретаря и одного писца и отпускать на его канцелярию по 1000 р. ежегодно с тем, чтобы секретарю производить в жалованье 500 р., а остальные 500 р. по усмотрению обер-священника распределить в жалованье писцу и на канцелярские расходы ²). На таком положении названная канцелярия и существовала до 1827 г., когда, как мы видели, 3 апреля 1827 г. был утвержден новый, усиленный штат канцелярии обер-священника армии и флотов. В виду этого обстоятельства тогдашний обер-священник главного штаба Музовской обратился в Св. Синод и к обер-прокурору Св. Синода с ходатайством об истребовании нового штата и для состоящей при нем канцелярии ³).

Св. Синод, уважив ходатайство Музовского, предоставил

¹) Дело канцелярии главн. свящ. гвардии и гренад. 1816 г. № 4.

²) Дело арх. Св. Синод, 1816 г. № 623.

³) В доказательство необходимости сего Музовской указал во-первых на то, что хотя число дел по канцелярии обер-священника главного штаба не так обширно, как по канцелярии обер-священника армии и флотов, однако это число заметно умножилось с 1816 г. по 1827 г., вследствие того, что некоторые из полков и военных команд поступили в состав гвардейского корпуса; во-вторых на то, что канцелярские чиновники обер-священника армии и флотов могут пользоваться казенною квартирою и отоплением, тогда как для чиновников канцелярии обер-священника главного штаба подобного вспомоществования не имеется. На основании сих доводов Музовской ходатайствовал о расширении штата состоящей при нем канцелярии таким образом: исправляющему обязанность секретаря вместо 1200 р., как бы следовало соразмерно с содержанием секретаря канцелярии обер-священника армии и флотов, назначить только 900 р.; с тем, чтобы определить первому помощника на жалованье 600 р., с званием регистратора, оставив писца с жалованьем 400 р., и весь штат по канцелярии, с присовокуплением 600 р. на канцелярские расходы и на наем квартиры, исчислить вместо прежних 1000 в 2500 р., на 1450 менее штата для канцелярии обер-священника армии и флотов.

76 —

обер-прокурору поднести Его Императорскому Величеству всеподданнейший доклад от имени Синода по сему предмету. На означенном докладе 16 февраля 1828 г. последовала Высочайшая резолюция: „прибавить 500 р.“, т. е. предположенный штат не был утвержден ¹).

Вследствие сего канцелярия обер-священника главного штаба, не имея определенного штата, продолжала существовать в таком положении до 1855 г., когда 29 января обер-священник обратился в Св. Синод с донесением, в котором объяснив, что для подведомственной ему канцелярии нет штата, и это обстоятельство поставляет его в затруднение, просил исходатайствовать всемилостивейшее утверждение прилагаемого штата ²), которое

¹) Дело арх. Св. Синода 1827 г. № 939. На прибавленные 500 р. учреждена должность еще одного писца с жалованьем 300 р. С подчинением управлению обер-священника главного штаба в 1836 г. и придворного духовенства содержание писцам увеличено на 100 р., прибавленных за придворное ведомство. В 1844 г. одновременно с подчинением обер-священнику главного штаба гренадерского корпуса и по сему случаю положено определить в его канцелярию помощника секретаря с жалованьем по 200 р. сер. в год и с причислением должности его к XII классу. При этом в означенную канцелярию отчислен и один сторож из инвалидов, находившихся при канцелярии обер-священника армии и флотов. С соединением в лице обер-священника главного штаба управления и придворным духовенством состав его канцелярии не изменился.

²) По этому Высочайше утвержденному 19 марта 1855 г. штату в канцелярии управляющего придворным духовенством обер-священника гвардейского и гренадерского корпусов назначены: секретарь с жалованьем 500 р. в VIII классе по должности и мундиру, в VII разряде по пенсии; регистратор, он же и архивариус, с жалованьем 250 р. и X классе по должности и мундиру, в IX разряде по пенсии и два канцелярских служителя с жалованьем по 150 р. каждому, в XII классе по должности, X по мундиру и IX разряде по пенсии. Сумма на содержание этой канцелярии назначена частью из государственного казначейства, частью из сумм духовного ведомства, а именно к отпускаемым уже из государственного казначейства 971 р. и 75 и. прибавлено 278 р. 25 к. с. из сумм духовного ведомства с тем, чтобы остатки расхода по одной статье назначались по усмотрению обер-священника, на открытие могущих быть недостатков по другой, а также на награды и на пособие чиновникам и канцелярским служителям (Указ Св. Синода 4 апр. 1855 г. сн. дело канцел. главн. свящ. гвардии и гренадер 1865 г. № 16).

и последовало 19 марта 1855 г. Этот штат канцелярии в 1869 г., одновременно с возвышением штата содержания духовных консисторий, усилен. В Высочайше утвержденном 29 марта 1869 г. мнении Государственного Совета по сему предмету между прочим положено: „на усиление штатных средств канцелярии главного священника гвардейского и гренадерского корпусов открыть кредит из государственного казначейства, начиная с 1870 г. в дополнение к ассигнованному на содержание этой канцелярии по смете Св. Синода кредиту по 700 р. ежегодно, с тем, чтобы на счет этой суммы увеличены были оклады содержания секретарю означенной канцелярии до 750 р., регистратору до 500 р. и двум канцелярским служителям до 250 р. каждому ¹).

Т. Барсов.

¹) Там. дело 1855 г. № 16. Не лишне прибавить, что вакансия второго канцелярского служителя, положенная по назначенным штатам, остается незамещенною. Практика эта ведет свое начало с 1838 г., когда бывший обер-священник главного штаба и отдельного гвардейского корпуса протопресвитер Музовской ходатайствовал пред Св. Синодом, чтобы остающийся свободным оклад второго писца (400) разделять тем лицам, которые будут исполнять его обязанности впредь до замещения сей вакансии, и Св. Синод дозволил это, с вычетом 10% в пользу инвалидов (Дело арх. Св. Синода 1838 г. № 1626). Подобное же замечание позволительно сделать и относительно должности помощника секретаря, вакансия которого «по неимению в ней надобности· оставалась незамещенною и ассигнованные на нее деньги разделялись между секретарем и писцом (Дело арх. Св. Синода 1819 г. № 3321).

Христианское чтение. 1878. № 9-10. СПБ.

Т. В. Барсов

Об управлении русским военный духовенством

III *).

Армейские, флотские и гвардейские благочинные.

Ближайшими и всегдашними помощниками обер-священников армии и флота по управлению армейскими священниками были благочинные. Еще инструкцией 1797 г. было предоставлено обер полевому священнику „избирать достойнейших по дивизиям священников с тем, чтобы они имели частное над прочими смотрение и в назначенное время о состоянии тех духовных ему рапортовали“. В Высочайшем повелении Императора Павла I от 27 июля 1800 г. на имя Озерецковского о размещении обер-полевых и других священников, оставшихся за штатом, между прочим предоставлено обер священнику „давать им инспекции по благочинию церкви“. В силу сего Высочайшего повеления обер священником Озерецковским, „по собрании изо всех полков послужных о священниках списков, были избраны и определены по инспекциям благочинные“. Вследствие сего благочинные в военном ведомстве представляются заступившими место обер полевых священников с характером постоянной должности ²).

Избранные и назначенные Озерецковским благочинные для 14

¹) Первые две статьи напечатаны в предыдущих книжках Христианского Чт. за текущий год.

²) См. Отнош. обер свящ. Державина к Синод. Обер Прокур. кн. Голицыну. Дело Канц. Глав.

— 379 —

инспекций ¹), с первым же вступлением их в должность, были отличены от прочих подчиненных им священников. С этою целью Озерецковский 14 декабря 1800 г. особым всеподданнейшим докладом, в котором, объяснив, что избранные им благочинные „добропорядочным и ревностным прохождением своих должностей заслужили одобрения от полковых шефов и батальонных командиров“, исходатайствовал у императора Павла Высочайшее повеление о награждении их крестами и о прибавке к получаемому ими жалованно по пятидесяти рублей ²). Награждение первоначально избранных благочинных крестами составило как бы принадлежность благочиннического звания для последующих. По крайней мере Озерецковский, обращаясь в Святейший Синод с представлением о назначении того или другого священника благочинным, обыкновенно ходатайствовал вместе с тем и о награждении его крестом, в уважение к возлагаемой на него должности. Прибавка 50 р. к получаемому каждым благочинным по должности священника жалованью служила возмещением тех расходов, которые могли потребоваться от каждого благочинного в случаях поездок его по обзору полковых церквей ³). Означенная прибавка—с переложением на серебро 14 р. 25 к.— выдается армейским благочинным и в настоящее время в виде суммы на покрытие канцелярских расходов. По первоначальному

¹) Эти инспекции были следующие: 1) с.-петербургская, благочинные которой должны были иметь смотрение и над священнослужителями полков лейб-гвардии, 2) московская, 3) лифляндская, 4) смоленская, 5) литовская, 6) брестская, 7) финляндская, 8) украинская, 9) днестровская, 10) крымская 11) харьковская, 12) кавказская, 13) оренбургская и 14) сибирская.

²) Дело арх. Св. Синод. 1800 г. декабр. 14 № 555. Дело арх. канцел. глав. свящ. армии и флота 1800 г. № 159 и 1819 г. № 57.

³) В 1804 г. один из благочинных, намереваясь сделать обзор порученных его наблюдению церквей, обратился к Озерецковскому с просьбою выдать ему прогоны на предстоящую поездку. Озерецковский ответил, что получаемые благочинным 50 р. сверх его жалованья и назначены именно для покрытия расходов по возложенной на него должности. Дело арх. канц. главн. свящ. 1804 г. № 40.

380 —

и вместе общему назначению благочиннической должности благочинные „были обязаны осматривать полковые церкви и порядок в оных наблюдать, а за поведением священников иметь строгое смотрение“ ¹). Выполняя это назначение, благочинные в первое время своей должности не имели определенной, специально для них изданной, инструкции и руководствовались в исполнении возложенных на. них обязанностей теми предписаниями, которые давались им при назначении в должность и в других случаях от обер-священника ²). Нам встретились несколько данных обер-священником благочинным предписаний по возбужденным последними частным вопросам. По существу этих предписаний благочинный не мог напр. препоручать кому-либо из священников своей должности, куда бы ни был командирован его полк ³), но мог по должности своей отъезжать в полки, препоручив исправление священнических треб в своем полку кому-либо из священников ⁴). Благочинный мог при дальнем расстоянии полков и при затруднениях в тщательном надзирании за священниками „избрать себе помощника и, снабдив его потребными наставлениями, донести о том обер-священнику“ ⁵). Благочинный должен был вежливо и учтиво обходиться с подчиненными ему священниками ⁶) и при этом пользовался правом давать им „для исполнения законных нужд“ отпуски на положенное законом время и не иначе, как предварительно снесшись с шефами полков о том, не последует ли в полку остановки в отправлении треб по увольнении священника. Благочинный не

¹) См. всеподд. доклад Озерецковского 14 декаб. 1800 г. в деле арх. Св. Синод. 1800 г. 14 декаб. № 555; также, в деле арх. канцел. глава, свящ. 1800 г. № 159.

²) См. отношение обер-свящ. Державина к синодал. Обер-Прокурору в деле арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1808 г. №

³) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1801 г. № 56.

⁴) Там же, Дело 1804 № 40.

⁵) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1805 г. № 14.

⁶) То же Дело.

— 381 —

мог, помимо обер-священника, обращаться прямо в Свят. Синод по своим служебным делам ¹).

Подобные, дававшиеся в виду частных случаев и притом известным лицам наставления и предписания, при всей их точности и определенности, не могли и не имели в виду исчерпать и предусмотреть все случаи благочиннической практики. Отсюда естественно возникали затруднения, которые вызывали потребность общей руководственной для всех благочинных инструкции. Начальная попытка к удовлетворению этой потребности была предпринята обер-священником Моджугинским, который, усмотрев из дел своей канцелярии, что многие из армейских благочинных как просили предместника его, Державина, так обращаются и к нему с просьбою—„снабдить их для руководства благочинническою грамотою, с которою бы соображаясь, они могли явственнее исполнять возложенную на них· обязанность“, и, в тоже время зная по собственному опыту, как нужны руководственные наставления для армейских благочинных,—признал необходимым составить подробную инструкцию, выбрав для нее одни статьи из инструкции епархиальным благочинным, другие присовокупив от себя по указанию опыта ²). Составленная Моджугинским и представленная на утверждение Св. Синода инструкция, предварительно ее утверждения, была послана на просмотр исправлявшему, по увольнении Моджугинского, должность обер-священника, духовнику Криницкому. Криницкий нашел, что в правилах этой инструкции опущено много нужного из инструкции полевых обер-священников 1797 г., и она почти не содержит необходимых для армейского благочинного частных наставлений применительно к инструкции епархиальных благочинных; сверх сего некоторые ее правила изложены слишком подробно, тогда как другие, весьма нужные, вовсе опущены. Вследствие сего Криницкий с своей стороны признал необходимым исправить и дополнить некоторые, из

¹) Дело арх. канц. глава, свящ. армии и флотов 1807 г. №

²) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флота 1824 г. № 100.

— 382 —

статей рассмотренной им инструкции, другие внести вновь, применяясь во всем этом как к инструкции полевых обер-священников, так и епархиальных благочинных и руководствуясь собственным опытом. Рассмотренная и исправленная Криницким инструкция была утверждена Св. Синодом и с его разрешения напечатана в нескольких экземплярах ¹).

По этой инструкции, составляющей и в настоящее время действующее руководство для благочинных армейского ведомства, „благочинные представляются начальниками и первенствующими над всеми священнослужителями, принадлежащими к тому округу или дивизии“. Благочинные избираются главным священником армии и флотов из достойнейших протоиереев или священников и тем же главным священником утверждаются в своей должности ²). Как „первенствующее лице“ в среде духовенства известного округа, благочинный должен являть собою всем „пример честной жизни“, быть осмотрителен, трезв, благоговеен, чтобы своим благоповедением заслужить к себе доверие и уважение от подчиненных ³). Исполняя свои обязанности в отношении к подчиненным, благочинный должен иметь неослабное наблюдение за подведомственными ему священнослужителями, дабы они обязанности своего звания исполняли со рвением и благочестием, а именно: в воскресные, праздничные и торжественные дни отправляли надлежащее богослужение, а в назначенное по каким-либо особливым случаям от воинского начальства время—благодарственные и другие молебствия неотменно, пеклись о доставлении больным и раненым христианского утешения, располагали их к принятию св. таинств исповеди и св. причащения; в случае помещения полков по разным селениям, квартировали там, где находится лазарет, а не при штабе полка, отдавали умершим

¹) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флота 1827 г. № 211. Дело арх. Св. Синод. 29 Сент. 1828 г. № 378.

²) Инструкция армейскому благочинному п. 1.

³) Там же п. 7.

— 383 -

воинам последний долг, провожая их до места погребения; с нижними чинами обходились в духе кротости, отнюдь не подражая тому властительскому „тону·“, который вследствие военной дисциплины имеет место в отношениях офицеров к подчиненным, и сами наблюдали, и своим примером и наставлениями внушали воинским чинам сохранять установленные церквью посты и в особенности побуждали их каждогодно быть у исповеди и св. причастия, напоминая им, что неисполнение сего долга наипаче опасно для военного человека, которого смерть чаще, чем других, может быть внезапною; во время военных действий и пред самым сражением находиться при своих полках для отправления надлежащего молебствия и для ободрения гласом веры и благословения своих духовных детей быть готовыми победить или положить свой живот за веру и отечество, и не отъезжать, пока не будет сделано приказания об этом от военного начальства ни даже в вагенбург (т. е. в полковой лазарет); во время передвижения вообще не оставляли полка, не вступали с людьми другого исповедания в бесполезные прения о вере и не входили в иноверческие храмы, особенно во время богослужения, дабы не подать тем повода к соблазну; ходили в скромных и приличных сану одеждах, отнюдь не подражая светским людям; вдовые и бессемейные довольствовались прислугою одних казенных деньщиков и ни под каким видом не держали лиц женского пола ¹).

В видах действительности своего надзора и наблюдения, благочинный пользуется правом объезжать и осматривать порученные ему церкви и при подобном осмотре в особенности наблюдать: хранится ли в них чистота, есть ли св. миро и другие принадлежности христианских треб, с благоговением ли хранятся св. запасные дары, в должном ли порядке ризница, есть ли ей опись и исправно ли вносятся в нее прибывающие вещи,

¹) Инстр. II. 8—12; 20—27.

— 384 —

нет ли недостатка в необходимых по уставу и других, изданных Св. Синодом на особые случаи, книгах; записываются ли денежный приход и расход и с надлежащею ли осторожностью хранится церковная сумма; все ли на лицо и находятся ли в порядке принадлежащие к церковному архиву бумаги и вообще во всем ли соблюдается благочиние и исправность, требуемые церковным уставом, и не допускается ли чего-либо соблазнительного, суеверного или обнаруживающего небрежность. В случае, если благочинный по произведенному осмотру найдет что-либо неисправное, последнее должно быть исправляемо священниками без малейшей оговорки ¹).

Наблюдая за благоповедением подведомого духовенства, благочинный, если усмотрит за кем-либо из его членов предосудительные поступки, немедленно входит в рассмотрение их и, смотря по роду вины, священникам делает замечания и выговоры, а штатных церковнослужителей штрафует поклонами, записывая таковые взыскания в книгу для памяти. В случае усмотренных важных преступлений, доносит по принадлежности начальству. В случае жалоб на полковых священников от посторонних лиц, входит по оным в разбирательство, и если священник окажется неправ, побуждает его сделать надлежащее удовлетворение просителю, или доносит начальству ²).

¹) Инструкц. п. 13 и 18. Само собою понятно, что при разбросанности и отдаленному расквартированию полков благочинному не только не удобно, но и нет никакой возможности объехать для обзора подведомственные ему церкви; в таком случае благочинный должен стараться на месте частью чрез письменные сношения, частью чрез свидетельства местных начальств, а частью из особенных открывающихся случаев собирать нужные сведения о благосостоянии церквей и о качествах их священнослужителей. (Дело арх. главн. свящ. армии и флота 1833 г. № 182). Последующими неоднократными указами и распоряжениями предписано благочинному в подобных обстоятельствах во время лагерного времени стараться осмотреть все статьи метрических книг и засвидетельствовать их верность и исправность собственноручною подписью. (Указ 1837 г. декаб. 18 и Орд. полев. обер-свящ. 1838 г. нояб. 4 № 1271).

¹) Инструкц. п. 28—30.

385 —

На основании сделанных о благоповедении священников наблюдений, благочинные делают о них искренние отметки в послужных списках, которые и представляют к обер-священнику армии и флотов. Благочинные обязаны рассматривать проповеди священников и при этом в особенности наблюдать, чтобы последние, проповедуя Слово Божие военным людям, излагали и объясняли преимущественно обязанности христианина-воина, всего более отвращая их от тех пороков, которые чаще других обнаруживаются в среде воинов, и употребляли в своих поучениях язык, вразумительный для военных

Относительно исправного прохождения своей должности и своих обязанностей благочинные находятся в зависимости от главного священника армии и флотов, чрез которого получают все указы и предписания высшего духовного начальства и к которому обращаются за разрешением своих недоумений и вопросов, получая от них соответственные предписания ²). В тех местах и случаях, когда и где имеются главные полевые священники армии, заменившие прежних полевых обер-священников, и главные корпусные священники, заменившие прежних корпусных обер-священников а равно и старших благочинных, армейские благочинные по всем своим делам и вопросам относятся непосредственно к этим лицам, которым и доносят о благосостоянии своих церквей, а не к главному священнику армии и флота ³). По дедам своего ведомства, с исполнительною частью соединенным, окружной благочинный относится к окружному начальству, дивизионный к дивизионному, флотский к флотскому, крепостной к коменданту. В случае отношений к благочинным полковых на-

¹) Там же п. 31 и 19.

²) Если настоит надобность передать предписание начальства подведомому духовенству, благочинный рассылает точные с него копии и о получении их требует донесений, донося в свою очередь и главному священнику особым рапортом о получении и исполнении бумаги. Орд. полев. обер-свящ. 1843 г. № 582.

³) Инстр. п. 2—3.

386

чальств, первые обязаны удовлетворять их требования в делах, не превышающих их власть, в противном случае, в порядке подчиненности, относиться к главному священнику ¹).

Последующими законоположениями, а равно и самою практикою разъяснены другие обязанности благочинных. Так благочинный все годовые отчеты по своей церкви представляет на ревизию главному священнику, а от подведомственных церквей за своим подписом. Благочинный представляет главному священнику следующие документы: 1) беловые исповедные росписи с общею ведомостью о бытии и небытии воинских чинов у исповеди и Св. причастия; 2) формулярные списки о службе полковых священников, с аттестацией и ведомостью об образовании их и их детей мужеского пола; 3) беловые метрические книги с общим экстрактом о родившихся, браком сочетавшихся и умерших; 4) общую ведомость о приходе, расходе и остатках церковной суммы, с краткими ведомостями от подведомственных ему церквей, с удостоверяющею подписью благочинного в том, что они с приходо-расходными книгами показаны верно; и 5) годичный рапорт о благосостоянии подведомственных ему церквей. Сверх сих документов, благочинный доносит главному священнику армии и флота о всех происшествиях в его ведомстве—с обстоятельным описанием события, представляет ежемесячные ведомости о расквартировании полков и местонахождении священнослужителей для своевременной передачи начальственных распоряжений, доставляет по смерти священников ставленные грамоты и другие документы.

За неисправное и неправильное прохождение своей должности благочинные подлежат ответственности и в частности за упущения по делам, за несоблюдение предписанных правил о ведении метрических книг и хранении их при церквах и за послабление к подчиненным.

¹) Инстр. п. 4.

— 387 —

Все эти правила, исчерпывая круг обязанностей благочинных, определяют и их значение, как главных вспомогательных органов управления в армейском ведомстве.

Как армейские благочинные представляются заступившими место обер-полевых священников, так на место флотских обер-иеромонахов, со времени образования особого управления военным духовенством в лице обер-священника армии и флотов, являются флотские благочинные для наблюдения за благоповедением находившегося на флоте духовенства. Флотские благочинные в начале или избирались обер-священником из поступивших на флот иеромонахов, или определялись консисториями к назначавшимся на флот иеромонахам ¹).

В настоящее время флотские благочинные, как и армейские, назначаются главным священником. Причем одни из них или состоят при портовых и морских соборах и церквах, и имеют в своем смотрении священнослужителей как поименованных, так и армейских соборов и церквей ведомства главного священника армии и флотов, или находятся на кораблях и судах и наблюдают только над находящимися там священниками, для которых существует особая инструкция.

Назначавшиеся на флот благочинные в прохождении своей должности и исполнении своих обязанностей обыкновенно руководствовались предписаниями и инструкциями, даваемыми Им от обер-священников. Так Озерецковский, назначив благочинным Иоанникия, обязал его „над поведением каждого из отправленных вместе с ним иеромонахов иметь должное смотрение и

¹) Так в 1802 г., при назначении иеромонахов на вооружаемые корабли и фрегаты, Озерецковский «для наблюдении надлежащей благопристойности и порядка назначил иеромонаха Иоанникия благочинным над священнослужителями», определенными вместе с Иоанникием во флот, между тем как в 1814 г. с.-петербургская духовная консистория, избрав на отходящую по Высочайшему повелению из Кронштадта в Балтийское море эскадру восемь человек иеромонахов, назначила благочинным над ними Александро-Невской Лавры иеромонаха, нужно полагать того же Иоанникия.

— 388

что им когда усмотрено будет, немедленно доносить“; в свою очередь и с.-петербургская духовная консистория, назначив того-же Иоанникия благочинным над иеромонахами флота, просила обер-священника Державина снабдить его наставлениями для прохождения этой должности. Державин в своем ордере на имя Иоанникия дал ему полную инструкцию, коею „по предмету исполнения им благочиннической обязанности“ предписывал: 1) иметь строгое смотрение за благоповедением и нравственными поступками подведомых ему священнослужителей и наблюдать за должностью их, дабы оная отправляема ими была во всех частях неопустительно и в должном порядке; 2) хранить в надлежащей целости отпущенные для них вещи и вести им обстоятельную опись; 3) немедленно доносить обер-священнику об усмотренных между священнослужителями беспорядках или упущениях по должности; 4) пересылать обер-священнику отношения и рапорты по их должности и особенным надобностям; 5) наблюдать, чтобы священнослужители, во время своего пребывания на флоте, если им случится быть на берегу в портах или в других местах, отнюдь не вмешивались в отправление священнослужения и мирских христианских треб, кроме флотских обязанностей; 6) доставлять обер-священнику, по окончании года или кампании, засвидетельствованные подписью флотского начальства и самого благочинного как послужные списки о священнослужителях, так и ведомости об умерших военнослужащих, особенно после коих остались жены, с показанием губернии и места, где они находятся и 7) давать знать обер-священнику, по мере возможности, о местонахождении служащих во флоте иеромонахов и в особенности доставлять ведомости о росписании их по кораблям и прочим судам, когда подобное росписание будет сделано флотским начальством. Как Озерецковский в своем предписании, так и Державин в своей инструкции обязывали Иоанникия объявить подведомым ему священнослужителям как о назначении себя благочинным, так и о возложенных на

— 389 —

него по сему званию обязанностях ¹). Данною Державиным благочинному балтийского флота инструкцией Мансветов указывал руководствоваться и другим ²), хотя впрочем и сам, на запрос благочинного черноморского флота об его обязанностях, предписывал ему: 1) рапортовать, при отправлении в кампанию, кто из иеромонахов на какой корабль отправлен, с приложением о каждом формулярного списка; 2) доносить о поведении каждого иеромонаха во время кампании; 3) рапортовать об окончании кампании и 4) иметь всех флотских иеромонахов в должной зависимости и повиновении ³). Приведенные наставления, представляя руководственные правила для флотских благочинных прежнего времени, служат основанием и в настоящее время выдаваемой главным священником инструкции. Эта инструкция, в согласии с предшествующими наставлениями предписывая флотскому благочинному иметь строгое смотрение за поведением, нравственными поступками флотских священнослужителей и за неопустительным ими исполнением своих обязанностей по должности, также сохранением ими в целости, чистоте и опрятности употребляемых при отправлении должности вещей и наконец за невмешательством их в отправление христианских треб при портах и в других местах, содержит особые постановления о присоединении к православию иноверцев и погребении неправославных. В первом случае инструкция уполномочивает флотского благочинного разрешать присоединение желающих к православной церкви из евреев, магометан и язычников и совершение над ними таинства крещения на судах, но приступать к этому не иначе, как по письменному предложению командира судна, испытав при этом непринужденность, бескорыстие и твердость обращения их ко Христу и наставив их в догматах православной веры и христианской жизни. В последнем — инструкция предписывает:.

¹) Дело арх. канц. глав. свящ. армии и флотов 1802 г. № 37 и 1814 г. № 17.

²) Там же дело 1831 г. № 55.

³) Там же дело 1332 г. № 152.

— 390 —

„в случае погребения воинских чинов католической, реформатской и лютеранской религий руководствоваться указом Св. Синода 24 августа 1797 г.“ ¹). Эта же инструкция также обязывает флотского благочинного доносить главному священнику армии и флота как о замеченных между флотскими священнослужителями беспорядках и упущениях по должности, так и о месте нахождения их ²).

По первоначальному разделению благочиний по инспекциям и назначению в них благочинных, благочинный С.-Петербургской инспекции протоиерей Торопогрицкий „должен был иметь смотрение и над священнослужителями полков лейб-гвардии“. Подобный порядок наблюдения над священнослужителями гвардейских полков продолжался до образования особого управления священнослужителями этих полков в лице обер-священника главного штаба Его Императорского Величества. При ограниченности этого ведомства ³) обер-священник Торопогрицкий сам непосредственно должен был иметь наблюдение над подведомственными ему священнослужителями и сноситься с ними. По крайней мере, по поводу ходатайства Торопогрицкого в главном штабе о назначении к нему для канцелярии писца и письмоводителя, Государь Импе-

¹) По этому указу погребение иноверных, служащих в российских войсках, предоставлять лютеранским или других исповеданий пасторам, буде же помянутые иноверцы пожелают погребены быть православными священниками, а пастора там не будет, то полковым священникам тела тех умерших провождать с места до кладбища в ризах и епитрахиле и опускать в землю при пении: «Святый Боже» и пр., но если кто из них пожелает пред кончиною своею принять православную веру, такового присоединять при одной, с возложением на него священнослужительской руки, исповеди, а кто не помазан св. миром, то, помазав на челе оным и удостоив св. причастия, погребать по всему чиноположению нашей церкви.

²) Инстр. флотскому благочинному в арх. канц. главн. свящ. арм. и флота.

³) В числе лиц, р вторым Торопогрицкий объявил указ о назначении его обер-священником главного штаба с подчинением ему и священнослужителей гвардейских подков, были следующие: священник лейб-гвардии егерского полка, благочинный Его Величества Императора австрийского полка, священник кирасирского полка и священник оренбургского уланского полка. Дело канц. главн. свящ. гвард. и гренад. 1816 г, № 1.

— 391 —

ратор повелел отнестись об этом к синодальному обер-прокурору, и при этом, в виду дошедшего до Его Величества сведения, что Преображенский собор содержится нечисто,—вменил в обязанность самому Торопогрицкому „сколь можно чаще объезжать все гвардейские полковые церкви и соборы, для наблюдения в оных порядка и чистоты, а равно и того, чтобы пред образами иконостаса отнюдь ничего не стояло кроме паникадила—так, как находятся оные в придворных церквах“ ¹). На основании сего Высочайшего повеления обер-священники главного штаба, непосредственно заведывали соборами, церквами и причтами гвардейских полков и сносились с ними. Такой порядок вещей продолжался и при преемнике Торопогрицкого Музовском, который в одном из своих отношений к дежурному генералу главного штаба, Нейдгарту, категорически удостоверял, что „со времени установления обер-священника главного штаба, заведывающего и гвардейским духовенством, по малочисленности церквей, не имелось ни корпусных священников, ни благочинных“. По вступлении 1 апреля 1849 г. в управление духовенством гвардейских и гренадерского корпусов, обер-священник В. Б. Бажанов „нашел полезным для постоянного наблюдения за правильным ведением церковных приходо-расходных и метрических книг, равно как и за исправностью по службе духовенства гвардейского ведомства иметь благочинного“, каковым, с соизволения Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича и с разрешения Св. Синода, был избран и определен на эту должность протоиерей Преображенского всей гвардии собора Сицилинский ²). Протоиерей названного же собора, как старейшее лицо в среде духовенства гвардейского ведомства, занимает должность благочинного гвардейского и в настоящее время.

¹) Дело канц. главы, свящ. гвард. и гренад. 1816 г. № 4.

²) Дело канц. главн. свящ. гвард. и гренад. 1849 г. № 26. В ведение Сицилинского поступили: Преображенский всей гвардии и сергиевский всей артиллерии соборы, церковь дома главного штаба и 17 полков лейб-гвардии.

— 392 —

Что касается благочинных гренадерского корпуса, то они, первоначально быв учреждены на общих основаниях с армейскими благочинными, продолжают сохранять свое прежнее значение.

Сосредоточение управления армейским духовенством в лице обер-священника армии и флотов, а равно и разделение последним прав своего надзора между армейскими и флотскими благочинными, очевидно не устраняли ни возможности, ни потребности возникновения новых особых органов в видах большего порядка и стройности в этом управлении. Особенно это нужно сказать, приняв во внимание с одной стороны разбросанность местонахождения армейского духовенства, с другой—возможность сосредоточения его в огромной массе в одной местности. Сверх сего образование отдельного управления для известной части армии не могло не повести к организации в свою очередь и особого до известной степени управления относительно духовенства. Все это и было причиною появления других, кроме благочинных, органов управления в среде армейского ведомства. Такими органами прежде других являются старшие армейские благочинные, с которыми можно поставить в связь по званию и корпусных благочинных.

Должность старшего армейского благочинного в первый раз явилась и была учреждена при следующих обстоятельствах. Главноуправляющий заграничною молдавскою или дунайскою армией, генерал-фельдмаршал князь Прозоровский 23 октября 1807 г. обратился к тогдашнему синодальному обер-прокурору князю Голицыну с просьбою: „исходатайствовать Высочайшее соизволение на определение к вверенной ему армии духовного начальника, который бы по должности своей относился прямо к Св. Синоду“. В ответ на эту просьбу обер-прокурор, по сношении с тогдашним обер-священником армии и флота Державиным, уведомил Прозоровского, что в настоящее время армейским и флотским духовенством управляет один обер-священник, звание же частных обер-священников уничтожено и вместо них опре-

— 393 —

деляются по инспекциям благочинные, состоящие в зависимости от обер-священника, к коему и начальствующие корпусами относятся со всеми требованиями. Извещая об этом Прозоровского, Голицын присовокупил: „не угодно ли ему будет по принятому правилу отнестись к обер-священнику для представления в Св. Синод о том, кого он, Прозоровский, находит достойным занять должность благочинного над духовенством вверенной ему армии“. Прозоровский в новом отношении к синодальному обер-прокурору, князю Голицыну, просил назначить во вверенную ему армию благочинным над полковым духовенством ашперонского мушкетерского полка протоиерея Онисима Боровика, состоявшего благочинным брестской инспекции и исполнявшего при его главной квартире обязанности священнослужителя, с тем, чтобы Боровик уже был исключен из полковой службы и отправлял одну должность благочинного. Представляя об этом Св. Синоду, обер-священник Державин с своей стороны между прочим, объяснил, что он также находит полезным, чтобы при гофквартире главнокомандующего был особливый начальник, к которому бы по обязанности относились священнослужители армии с требованиями и состояли бы под ведением его, как старшего благочинного, и от него уже все сведения и дела представлялись бы к обер-священнику. „Такой благочинный (в частности объяснял обер-священник), находясь при главной квартире, может иметь верное сведение о местонахождении как каждого полка, так и священника, и посему сношения обер-священника с господами шефами или предписания священникам, какие будут нужны, могут чрез него уже исправно быть пересылаемы в надлежащие руки посредством ли частных благочинных или чрез другие способы, какие он на месте пребывания своего признает удобными; тот же благочинный, зная подробно от обер-священника о должном распоряжении по обязанностям армейского духовенства и по смежности местонахождения своего будучи в возможности иметь в виду все обстоятельства священнослужителей

— 394 —

полков армии, в состоянии будет пещись как об исполнении по требованиям обер-священника всякого рода и предписаниям, так и споспешествовать по собственному усмотрению к удовлетворению нужд полковых священников и благоустройству церквей, а равно, отбирая от прочих благочинных сведения и все вообще бумаги, вернее может доставлять их обер-священнику, имея между тем и ближайший надзор за их поведением и исправностью по службе“.

Св. Синод вполне согласился с представлением своего члена обер-священника Державина, и в своем определении об утверждении Боровика постановил: „утвердить Боровика в качестве старшего благочинного над духовенством—на таком основании, чтобы священнослужители полков вверенной Прозоровскому армии относились к нему во все время нахождения его заграницею при главной квартире с требованиями и донесениями и состояли бы под ведением его, как старшего благочинного, а от него уже все сведения, дела и донесения доставлялись бы при рапорте к обер-священнику армии и флотов, на основании благочиннической инструкции и других существующих предписаний о должности армейских священнослужителей“. При этом Св. Синод вновь определенному старшему благочинному Боровику, по новой его должности, применительно к прежнему содержанию полевого обер-священника назначил жалованья 600 р. в год и штаб-офицерские рационы из экстраординарной суммы вверенной Прозоровскому армии.

Прежде всего, по существу синодального определения старший благочинный должен быть центром в среде известной части духовенства; к нему последнее относится со всеми вопросами, делами и недоумениями по службе, от него получает нужные руководственные предписания. Далее по тому же определению тот же благочинный должен быть посредствующим органом для всех сношений как духовенства с обер-священником армии и флота, так и обер-священника с духовенством. Вместе с сим тому-

— 395 —

же благочинному принадлежит право надзора и наблюдения в среде подведомственного ему духовенства с целью принятия соответственных мер к пресечению усмотренных неблагочинных поступков и донесения обер-священнику. В тоже время старший благочинный должен был служить органом принятия и передачи приказаний главнокомандующего и вообще военного начальства для всего духовенства армии. Словом, старший благочинный представлял начальствующее лицо в среде духовенства вверенной Прозоровскому армии ¹).

Рассказанный факт назначения старшего благочинного для духовенства заграничной или молдавской армии важен в двух отношениях. Во первых, он показывает недостаточность обыкновенного благочиннического надзора в случаях сосредоточения большой массы духовенства в одной местности, долженствующего проявлять единство в своих действиях и отношениях; во-вторых, тот же факт замечателен тем, что высказанные по поводу учреждения должности старшего благочинного соображения и послужившие основанием для его обязанностей предначертания обыкновенно принимались во внимание и служили руководственными при определении обязанностей других высших над обыкновенными благочинными должностных духовных лиц военного ведомства. Несмотря на такое значение настоящего факта, должность старшего благочинного как была вызвана особыми обстоятельствами, так и продолжала свое существование только до того времени, пока вызвавшие ее обстоятельства имели место. Впрочем, справедливость исторических фактов требует присовокупить, что и в последствии времени при подобных же обстоятельствах означенная должность не появлялась; но вместо нее явились другие, одинаковые с нею по обязанностям, но особые по наименованию, каковы должности полевых и корпусных обер-священников.

Прежде чем говорить об этих должностях, необходимо заметить, что в последующей истории управления военного духо-

¹) Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флота. 1808 г. № 13.

— 396 —

венства встречаются, по требованию обстоятельств военного времени, звания—только не старших, а корпусных благочинных и притом как в армейском так и в гвардейском ведомстве.

Так в 1821 г. назначенный было следовать в поход с гвардейским корпусом обер-священник главного штаба Его Императорского Величества протоиерей Торопогрицкий оставлен, вследствие его просьбы, по Высочайшему повелению, с тем, чтобы он на свое место при гвардейском корпусе назначил благочинного из старших полковых священников. Во исполнение таковой Высочайшей воли Торопогрицкий назначил из находившихся в походе священнослужителей „корпусным благочинным“ протоиерея лейб-гвардии кавалергардского полка Гратинского ¹). То обстоятельство, что Гратинский заступил место самого Торопогрицкого, заставляет заключить, что звание корпусного благочинного возлагало на первого особые обязанности, состоявшие, именно в надзоре и наблюдении за прочим духовенством корпуса, и предоставляло ему права, свидетельствовавшие о начальственном положении Гратинского.

В 1829 г., во время военных действий против Турции, полевой обер-священник 2-й армии, протоиерей Яновицкий „ради скорейшего течения дел и по тому резону, что во время военных действий войска корпусами действуют отдельно от главных сил“, признал необходимым учредить трех корпусных благочинных с властью над дивизионными в действующей армии, и представил об этом исправляющему должность обер-священника армии и флотов протоиерею Мансветову, присовокупив в своем представлении, что „и в другие корпуса, как оные перейдут в сильный состав и получат отдельное направление для действий, он поспешит доложить“. Мансветов вполне одобрил предположение Яноввцкого и утвердил корпусными благочинными рекомендованные последним лица на эту должность; при-

¹) Дело арх. Св. Синода. 1821 г. июня 4, № 93.

— 397 —

чем двое из представленных кандидатов, бывшие саном священники, в виду важности возлагаемой на них должности, с разрешения Св. Синода были возведены в сан протоиерея. Утвержденные благочинные должны были наблюдать за всем духовенством корпуса, не исключая и дивизионных благочинных, передавать им приказания обер-священника и другие распоряжения, принимать церковные документы и доносить обер-священнику ¹). Других примеров существования корпусных благочинных мы не встречаем. Обращаемся к полевым и корпусным обер-священникам.

IV.

Полевые обер-священники и главные полевые священники.

По учреждению 17 января 1812 г. для управления большой действующей армии в составе чинов главного штаба армии положен полевой обер-священник. По положениям названного учреждения полевой обер-священник есть „начальник всех полковых священников армии“. Он наблюдает за благочинием и добрым их поведением, а равно и за тем, чтобы служба Божия была отправляема по церковному чиноположению в церкви главной квартиры и во всех полковых церквах, а пред выступлением в поход и по одержании побед было отправляемо во всей армии надлежащее молебствие. Вместе с тем полевой обер-священник наблюдает, чтобы священники пеклись особенно о доставлении больным и раненым утешения веры и св. причастия, а состоящие отдельно от полков „в гофпшиталях и вагенбурге“ исправно отправляли свою должность. К особенной обязанности полевого обер-священника отнесено попечение о том, чтобы священники, проповедуя слово Божие пред войском, внушали любовь к вере, Государю и отечеству и утверждали в повиновении властям. В прохождении

¹) Дело арх. канц. глава, свящ. армии и флотов. 1829 г. № 71.

— 398

своей должности долевые обер-священники обязаны были находиться в ближайшем отношении к дежурному генералу, чрез которого следовало делать представления главнокомандующему и о наградах священнослужителей, отлично исправлявших свою должность. Положения указывают один случай обращения полевого обер-священника к высшему своему начальству, именно в случае надобности донести о тех священниках, которые за свою нерачительность или соблазнительное житие отрешены полевым обер-священником от должности и подлежат замене их другими ¹).

По изложенным положениям полевой обер-священник представляется самостоятельным начальником духовенства армии как в военное, так и в мирное время,—облеченным в отношении к духовенству не только правами надзора, но вместе и власти, по которой он исправных представляет к наградам, а неисправных отрешает от должности. Подобное положение полевого обер-священника не легко мирилось с существованием обер-священника армии и флота, как главного начальника всего военного духовенства; поэтому при первом же применении этих положений на практике были разъяснены те отношения, в которых полевой обер-священник армии должен был находиться к обер-священнику армии и флота. Эти отношения с ясностью были очерчены в представлении обер-священника Державина в Св. Синод о первом назначении полевых обер-священников для действующей армии в 1812 г. и затем определены Св. Синодом при утверждении представленных Державиным кандидатов на означенную должность. Утверждаясь на мысли, что учреждение о большой действующей армии предполагает над полевым обер-священником „высшее начальство“, эти отношения прежде всего требовали от него и в употреблении своих прав, и исполнении своих обязанностей состоять в ведении, зависимости и под ответственностью по делам и распоряжениям у обер-священника

¹) П. С. З. п. XXXII, стр. 53-59.

— 399 —

армии и флота. Вследствие такой зависимости полевой обер-священник при отношениях к дежурному генералу „по делам его ведомства с исполнительною частью соединенным“, в случае „важного или экстраординарного распоряжения“, обязан был делать донесения и обер-священнику армии и флота. Обер-священнику же армии и флота полевой обер-священник должен был доставлять „подробные донесения“ 1) в случаях „отличения за заслуги или отрешения от должности за вины священнослужителей“ с объяснением: „кто именно и за какой подвиг удостоен им к представлению о награждении или кто и за какую именно вину отрешен, с присылкой прямого уличения или дела в отступлении от должности отрешенного, для рассмотрения и представления о нем Св. Синоду“; 2) в случаях замещения в полках священнослужительских вакансий, сделавшихся свободными по причине смерти, или вследствие каких-либо других обстоятельств, если только обер-священник не будет предварен об этом со стороны полкового начальства. Вообще по мысли сего разъяснения в наблюдении над духовенством и в прохождении своей должности полевой обер-священник обязан был руководствоваться правилами старшему благочинному молдавской армии (т. е. Онисиму Боровику) и другими относящимися к званию благочинного предписаниями.

Таким образом по разъяснению Державина, утвержденному Св. Синодом, полевой обер-священник должен был составлять вполне зависимый от обер-священника армии и флота и подчиненный ему орган. Вследствие сего назначавшимся на должность полевого обер-священника обыкновенно выдавались от обер-священника армии и флотов в руководство следующие правила: 1) выписка из учреждения об управлении большой действующей армии и именно положений о полевом обер-священнике, 2) напечатанная в 1797 г. инструкция обер-полевому священнику, 3) копия с синодального указа, содержащего изложение правил старшему благочинному молдавской армии и 4) инструкция армейским

— 400 —

благочинным, когда последняя была составлена, одобрена и напечатана ¹). На эти статьи, как на руководственные правила по должности полевого обер-священника даже в 1833 г. 16 мая указывал Кутневич полевому обер-священнику действующей армии протоиерею Чернявскому, отзываясь при этом, что „особой инструкции о должности и обязанностях полевому обер-священнику не имеется“ ²). Впрочем, в том же 1833 г. Государь Император, имея в виду важные изменения, последовавшие в изданном в 1812 г. учреждении для управления большою действующею армией, а также дознанную опытами постоянных войн необходимость сделать в сем постановлении некоторые существенные улучшения, соизволил учредить под председательством генерала-адъютанта. Нейдгарта комитет для начертания проекта полного для управления действующею армиею устава и предоставить при этом Нейдгарту право, кроме назначенных уже в комитет членов, приглашать в присутствие оного и другие лица, могущие по своим сведениям в различных частях к управлению армии относящихся быть полезными при разъяснении и обсуждении предметов принадлежащих к кругу занятий комитета. Во исполнение такой Высочайшей воли для определения правил о полевом обер-священнике действующей армии генерал-адъютант Нейдгарт обратился к тогдашнему Обер-Прокурору Св. Синода кн. Мещерскому с просьбой: назначить в означенный комитет от духовного ведомства такое лицо, на сведениях и опытности которого комитет мог бы основывать свои суждения при определении обязанностей и отношений полевого обер-священника. По предложении о сем синодального Обер-Прокурора, Св. Синод назначил для присутствия в означенном комитете обер-священника армии и флотов Кутневича. По званию члена сего комитета и по поручению его председателя, Кутневич составил проект положений о полевом

¹) Для примера см. дела арх. капцел. главного священ. армии и флотов. 1812 г. № 22, 1813 г. № 23 и 1815 г. № 49.

²) Дело того же арх. 1833 г. № 77.

401

обер-священнике, заимствованный в главных его основаниях из прежде изданных на сей предмет правил, заключающихся как в учреждении 27 января 1812 г., так и в других постановлениях, изданных от Св. Синода ¹).

Составленный Кутневичем и 2S марта 1833 г. представленный в комитет проект положений о полевом обер-священнике и послужил основанием положений об обязанности полевого обер-священника, изложенных в Высочайше утвержденном 5 декабря 1846 г. уставе для управления армиями в мирное и военное время ²) и затем вошедших в свод военных постановлений 1859 г.³).

По этим положениям полевой обер-священник есть начальник православного духовенства армии и вместе настоятель церкви главной квартиры. В военное время ведомству его подчиняется духовенство непременных и временных госпиталей, находящихся в губерниях и областях, объявленных на военном положении.

Обязанности полевого обер-священника определяются потребностями мирного и военного времени. В мирное время полевой обер-священник наблюдает, чтобы служба Божия была отправляема в церкви главной квартиры и во всех полковых церквах по церковному чиноположению, и священники в особенности пеклись о доставлении больным утешения веры и св. причастия, а проповедуя слово Божие воинам внушали любовь к вере, Государю и отечеству и утверждали в повиновении властям. Вместе с тем он наблюдает за благочинием и добрым поведением священнослужителей, осматривает в назначенное главнокомандующим время подведомственные церкви для удостоверения, все ли есть в них потребное к богослужению и содержится в целости и чистоте; при этом обозрении он удостоверяется также в способности и благонадежности священно-церковнослужителей, и о замеченных важней-

¹) Дело арх. канцел. глава, свящ. армии и флотов 1833 г. № 273.

²) 2-е П. С. 3. т. XXI. № 20670. §§ 802—353.

³) Свод. Воен. Пост. ч. 1, кн. 2, ст. 82—691.

— 402

ших упущениях доносит обер-священнику армии. В военное время, сверх этих · обязанностей, полевой обер-священник наблюдает, чтобы пред выступлением против неприятеля и по одержании победы было отправляемо надлежащее молебствие, а во время сражения, находясь в назначенном от дежурного генерала месте, смотрит, чтобы священники были при своих местах для ободрения православных воинов гласом веры и благословения церкви и для доставления раненым и умирающим утешения веры и св. причастия, а отделенные от полков в госпиталях и вагенбурге отправляли свою должность исправно. Помощниками полевого обер-священника в действительности и успешности этого надзора и наблюдения были дивизионные благочинные, которые, состоя под ближайшим его ведением, от него получали предписания начальства и ему доставляли сведения о вверенных их смотрению причтах. К полевому же обер-священнику благочинные представляли собранные ими от полковых причтов метрические и исповедные книги, формулярные списки, которые он освидетельствовав препровождал к обер-священнику армии и флота. Если во время войны для совокупного действия соединялся с армией флот, под управлением одного главнокомандующего, в таком случае флотские благочинные и священнослужители поступали под ведомство полевого обер-священника. Когда во время движения армии главная квартира ее находилась в таком месте, где было духовенство крепостных, госпитальных и других, принадлежащих к ведомству обер-священника армии и флота церквей, в таком случае и это духовенство временно поступало под ведение полевого обер-священника. Полевой обер-священник пользовался правом за незначительные проступки и неисправности подвергать виновных священнослужителей выговорам и замечаниям; при недостаточности этих взысканий, а равно и в случаях важных упущений и проступков полевой обер-священник, удерживая виновного от священнослужения, немедленно и вместе обстоятельно доносил об этом обер-священнику с своим мнением. Сло-

403 —

вом, полевой обер-священник, представляя ближайшее для подчиненного ему духовенства и посредствующее в его сношениях с обер-священником армии и флота начальство, пользовался и правами сего положения.

Полевые обер-священники обыкновенно назначались Св. Синодом из кандидатов, представленных обер-священником армии и флота. Последний или сам избирал этих кандидатов ¹) или главнокомандующий армии, к главной квартире которого требовался обер-священник, в своем отношении к синодальному Обер-Прокурору ходатайствуя о назначении к вверенной ему армии полевого обер-священника, указывал и кандидата на эту должность ²). Впрочем, и в тех случаях, когда обер-священник армии и флота сам избирал кандидата на должность полевого обер-священника, он предварительно представления о нем Св. Синоду об утверждении в этой должности испрашивал согласия на принятие избранного кандидата у главнокомандующего армии ³). Иногда же назначение полевого обер-священ-

¹) Так именно в 1812 г. были назначены: протоиерей Торопогрицкий в 1-ю западную армию к Барклаю-де-Толли и протоиерей Таренский во 2-ю западную же армию к кн. Багратиону. См. дело арх. Св. Синода 1812 г. апр. 27, № 419. Ср. дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1812 г. № 22. Подобным же образом были назначены в 1854 г. в действующую армию протоиерей Стратанович и к штабу войск 3-го, 4-го и 5-го пехотных корпусов протоиерей Левковский, в среднюю—протоиерей Мицкевич, в южную армию и военных и сухопутных сил в Крыму находящихся—протоиерей Белицкий, и преемник его протоиерей Мазюкевич. См. Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флот. 1851 г. № 24, 1815 г. № 110 и 165.

²) Так именно были назначены в 1813 г. в резервную армию к кн. Лобанову-Ростовскому—протоиерей Меджугинский, переведенный затем в 1-ю армию на место Торопогрицкого и в 1827 г. преемник Меджугинского протоиерей Карышев. См. Дела арх. Св. Синод. 1813 г. мая 30 № 415, 1827 г. января 31 № 348. Ср. Дела архив. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1812 г. № 23, 1814 г. № 52. Таким же образом был определен в 1817 г. во 2 ю армию к Бенигсену преемник Ящурикского свящ. Яновицкий. Дело архив. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1817 г. № 16.

³) Так именно был определен в 1829 г. во 2-ю армию к гр. Дибичу Забалканскому на место Яновицкого протоиерей Лосев, и в 1849 г. в действующую армию к кн. Варшавскому графу Паскевичу Эриванскому на место

— 404 —

ника совершалось по Высочайшему повелению Государя Императора, вследствие представления главнокомандующего известною армией ¹). Исправлявшие же должность, в случае смерти или увольнения полевого обер-священника, обыкновенно назначались самими главнокомандующими армий ²), впредь до определения полевого обер-священника. В свою очередь нам известен пример назначения и полевого обер-священника самим главнокомандующим армией. Таков именно был поступивший в 1813 г. из Волынской епархии во временное ополчение священник Яновицкий, который в 1814 г. в феврале главнокомандующим польскою армией гр. Бенигсеном был определен полевым обер-священником при означенной армии, в должности коего и состоял до ноября того же года, пока эта армия не была присоединена к большой армии ³).

Полевые обер-священники обыкновенно назначались к главным штабам целых армий. Вследствие сего назначенный было в 1813 г. Св. Синодом, по требованию графа Виттгенштейна, ко вверенному ему корпусу полевой обер-священник Овчинников, по распоряжению главнокомандующего 1 -ю армиею кн. Барклая де Толли, был возвращен к прежнему месту своей службы на том основании, что „при корпусных квартирах не положено иметь полевых обер-священников“ ⁴). Равным образом Св. Синод не признал возможным уважить ходатайство главнокомандующего 3-ю западною обсервационною армией Тормозова, просившего подольского архиепископа Иоанникия о назначении к нему полевым

Чернявского протоиерей Догонялок. Дела архив. канцел. глава. свящ. армии и флот. 1829 г. № 114. 1849 г. № 30.

¹) Так именно в 1816 г. во 2-ю армию к гр. Бенигсену на место Таренского был назначен священник Ящурикский. Дело архив. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1815 г. № 49.

²) Прим. см. в деле архив. канцел. главн. священ. армии и флотов 1829 г. № 114, 1849 г. № 30 и др.

³) Дело архив. канцел. главн. свящ. 1817 г. № 16.

⁴) Дела архив. Св. Синод. 1813 г. августа 23, № 423 и 1316 г. окт. 20, № 586 см. дело архив. канцел. главн. свящ. армии и флот. 1813 г. № 41.

— 405

обер-священником находившегося при нем протоиерея Левицкого на том основании, как сказано в определении Св. Синода, что «по переменившимся обстоятельствам оказывается не нужным полевой обер-священник“ ¹).

Каждый полевой обер-священник получал свое наименование от той армии, при главной квартире которой он состоял обер-священником ²). Равным образом с уничто-

¹) Дело арх. Св. Синод. 1812 г. ноября 16, Л? 425.

²) Так до крымской войны соответственно разделению наших войск по армиям и поименованию последних, мы знаем полевых обер-священников 1-й, и 2-й действующей армий. Полевыми обер-священниками 1-й армии были и преемственно следовали друг за другом: Торопогрицкий с 1812—1815 г., Меджугинский с 1815—1-27 г., Карышев с 1827 — 1828 г. и Верзилов с 1828—1835. Полевыми обер-священниками 2-м армии: Теренский 1812 — 1813 г., Ящурикский 1816 — 1817 г., Яновицкий с 1817 -1820 г. и Лосев с 1829 — 1831 г. Последний, впрочем, и не вступал в должность, так как ко времени прибытия его к месту службы войска 2 и армии были назначены присоединиться к составу 1-й армии. Полевыми обер-священниками действующей армии были Чернявский 1831—1849 г. и Погонялок 1849—1854 г. Как главные штабы армии составляли ближайшее их управление в военное и мирное время, так и состоявшие при сих штабах полевые обер-священники сохраняли свое звание и имели в ближайшем своем заведывании духовенство входивших в состав этих армий полков как в военное, так и в мирное время. В крымскую компанию первоначально была одна действующая армия; за тем эта армия была разделена на две: западную и среднюю. Сверх действующей армии в начале компании был еще штаб 3-го, 4-го и 5-го пехотных корпусов; впоследствии из этих корпусов с присоединением частью армейских, частью гренадерских войск были образованы две армии: одна собственно южная, другая южная и военных сухопутных и морских сил в Крыму находящихся. (Дело архив. канцел. свящ. армии и флотов 1854 г. № 24. 110 1855. 105. 218).

При штабе каждой из поименованных армий состояли особые полевые обер-священники. При действующей армии, главная квартира которой находилась в Варшаве, полевым обер-священником в начале был протоиерей Погонялок, за тем, после его смерти (1854 г), протоиерей Стратилович, который, по разделении означенной армии на две, остался полевым обер-священником западной армии, переименованной затем 1-ю армией, в среднюю же армию, которой главная квартира находилась в Киеве, полевым обер-священником был назначен протоиерей Мицкевич, который и оставался в этом звании до уничтожения штаба средней армии. К штабу войск поименованных корпусов, которого главная квартира находилась в Одессе, полевым обер-

— 406 —

жением штаба той ми другой армии, закрывалась и должность состоявшего при ней полевого обер-священника. Увольнение по-

священником был назначен протоиерей Левковский, который затем оставался при собственно южной армии до уничтожения ее штаба; к южной же армии и военных сухопутных и морских сил в Крыму находящихся, которой главная квартира некоторое время находилась в Бахчисарае, полевым обер-священником был назначен протоиерей Белицкий, которого вскоре, по случаю его смерти, сменил протоиерей Мазюкевич, остававшийся до конца кампании и до уничтожения штаба этой армии, переименованной уже впрочем 2-ю армией. Из предложенных сведений видно как то, что с переменою наименования армии менялось и название полевых обер-священников, так и то, что с распущением штабов известных армий уничтожалось и звание полевого обер-священника.

Так преемственно несколько лет сряду назначавшиеся и сменявшие друг друга полевые обер священники 2-й армии прекратили свое существование в 1830 г. при следующих обстоятельствах. Управляющий главным штабом Его Императорского Величества граф Чернышев, вследствие отношения к нему главнокомандующего, графа Дибича Забалканского, уведомил синодального Обер-Прокурора кн. Мещерского, который в свою очередь сообщил обер-священнику армии и флотов Мансветову, что войска бывшей 2-й армии, согласно Высочайшей воле, присоединяются к составу 1-й армии и действия главного штаба 2-й армии должны быть в скором времени прекращены, и что вместе с тем упраздняется и должность обер-священника означенной армии. (Дело арх. канцел. главн. свящ. арм. и флотов 1829 г. № 114 л. 39). В 1835 г. в свою очередь был упразднен и главный штаб 1-й армии, а с ним уничтожилась и должность полевого обер-священника этой армии (Дело архив. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1835 г. № 33). С уничтожением названных армий, был образован и оставался главный штаб действующей армии, имевший свою главную квартиру в Варшаве. Полевой обер-священник этого штаба, сначала протоиерей Чернявский, затем протоиерей Погонялов, имея свое особое управление, имели в своем заведывании всех священнослужителей полков, входивших в состав названной армии и разделявшихся в церковном отношении на шестнадцать благочиний. После военных действий в крымскую войну, главные штабы существовавших во время этой войны армий в 1856 г. были распущены, а вместе с штабами уничтожены и должности полевых обер-священников. Исключение в сем отношении было допущено только для главного штаба 1-й армии, к которой отчасти были присоединены войска других армий, но при главном штабе этой армии остался и полевой обер-священник, протоиерей Стратонович. В 1857 г. главнокомандующий 1-ю армией кн. Горчаков представил в инспекторский департамент военного министерства записку о сокращении штатов по управлению означенною армией и ведомость о чинах главного штаба, коих он признавал возможным не иметь в мирное время, а также просил штатной ведомости о

— 407

левых обер-священников от службы совершалось, по представлению обер-священника армии и флота, Св. Синодом. Увольнявшиеся за распущением главных штабов армий полевые обер-священники, по неимению равных занимаемой ими должности мест в военном ведомстве, обыкновенно выходили из последнего и, получив следовавшую им по закону пенсию, в размере жало-

числе чинов, какое он предполагал оставить в означенном штабе. При рассмотрении вышеозначенных предположений главнокомандующего, между прочим было признано возможным упразднить должность и управление обер-священника 1-й армии по следующим соображениям, изложенным в отношении инспекторского департамента военного министерства к обер-священнику армии и флотов Кутневичу. «В мирное время, при расположении войск внутри империи, управление обер-священника в армии признается вовсе ненужным, потому что вся духовная иерархия военного ведомства подчинена непосредственно обер-священнику армии и флотов, в лице которого сосредоточено и собрание необходимых по управлению духовенством сведений. Сведения эти могут быть представляемы обер-священнику прямо от дивизионных благочинных. Что-æe касается исполнения треб в главной квартире армии, то, по расположению опой в местах, где существуют православные церкви, в исполнении треб не может встречаться никакого затруднения». На эти соображения обер-священник армии и флотов Кутневич отозвался, что и он «с своей стороны не находит затруднения в упразднении на мирное время в 1-й армии должности обер-священника и его управления». (Дело арх. канцел, главн. свящ. армии и флотов 1857 г. № 149). Впрочем окончательное упразднение этой должности последовало уже по переименовании в 1858 г. обер-священника 1-й армии главным ее священником, в 1862 г., именно при упразднении учреждения 1-й армии и армейских корпусов (1, 2 и 3) с штабами.этих частей и при образовании—взамен того для главного управления войсками—военных округов: варшавского, виленского и киевского. При устройстве нового окружного управления войсками признано неудобным, чтобы духовенство расположенных вне Царства Польского полков находилось далее в подчинении одному лицу с званием главного священника армии. Вследствие сего и было положено звание главного священника 1-й армии в Варшаве с его управлением упразднить, как упразднена и самая 1-я армия, с тем, чтобы православное духовенство войск этой армии состояло в непосредственном ведении главного священника армии и флотов, По упразднении управления главного священника в Варшаве, при штабе войск в Царстве Польском учреждена должность армейского благочинного, который, состоя священником находящейся при означенном штабе церкви, имеет в своем наблюдении тех священников, которые командируются в части войск Царства Польского, немеющие своих священнослужителей. (Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1862 г. № 51.

408

ванья полевого обер-священника, по преклонности лет совершенно оставляли службу, быв причислены к духовенству какой-либо епархии ¹). Исключение из сего представляет полевой обер-священник 2-й армии Ящуринский, который, будучи уволен от службы за нерадение по своей должности и вместе несвойственное его священнослужительскому званию обращение с войсками и чинами армии, возбудившее ропот и негодование, первоначально был обращен в епархию и затем снова принят на службу в военное ведомство священником ²).

Упразднением в 1862 г. должности главного священника 1-й армии в Варшаве уничтожилось существование начальствующего над благочинными и посредствовавшего в их сношениях с главным священником армии и флота лица. Но это только для мирного времени. В военное, когда войска формируются в действующей армии и корпуса, упраздненная должность и соединявшиеся с нею права снова получают свое бытие и значение в звании, правах и обязанностях полевых главных священников армий, состоящих при главных их штабах ³).

По Высочайше утвержденному 17 апреля 1868 г., за тем распубликованному в приказе военного министра-№ 109 и наконец вошедшему в свод военных постановлений изд. 1869 г. положению об управлении действующею армией, полевой главный священник есть начальник православного духовенства в армии

¹) На таких именно основаниях были уволены полевые обер-священники прежних лет протоиереи: Карышев, Лосев и Верзилов и полевые обер-священники, служившие в крымскую войну, протоиереи: Мицкевич, Левковский и Мазюкевич. Первые получили пенсию по 738 р. 38 к., последние по 696 р. 90 к. и пожелали быть причисленными или к киевской, или к московской епархии. См. дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флотов 1827 г. № 61. 1831 г. № 96. 1835 г. № 33. 1856 г. № 122.

²) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1817 г. № 16.

³) В нынешнюю войну при главном штабе действующей дунайской или южной армии состоит полевой главный священник протоиерей Смолим, который назначен на эту должность Св. Синодом, по представлению главного священника армии и флотов и по одобрении главным штабом.

— 409 —

и вместе с тем настоятель церкви главной квартиры. Он определяется в свою должность Св. Синодом, но представлению главного священника армии и флота.

Полевой главный священник имеет в своем заведывании не только духовенство армии, но ему подчиняется также духовенство госпиталей, находящихся в губерниях и областях, объявленных на военном положении.

В прохождении своей должности и исполнении обязанностей полевой главный священник надзирает за благочинием и добрым поведением подведомых ему священно- и церковнослужителей и вместе наблюдает, чтобы служба Божия была отправляема по церковному чиноположению во всех под ведомых ему церквах, а священники как полевые, так и отделенные от полков в госпиталях и в вагенбурге исправно исполняли свою должность. Для действительности этого надзора и наблюдения полевой главный священник осматривает подведомственные ему церкви и при этом удостоверяется: 1) все ли потребное для отправления богослужения находится в церквах в целости и чистоте, 2) с должным ли благоговением и осторожностью сохраняется святыня, 3) в исправности ли содержится церковный архив. Удостоверяясь во всем этом, полевой главный священник во время осмотра церквей удостоверяется также в способности и благонадежности священно- и церковнослужителей; замеченные при этом неважные неисправности приказывает немедленно исправить, о важнейших же доносит главному священнику «армии и флота, доводя о них в тоже время до сведения и начальника штаба армии.

Во время сражения полевой главный священник должен находиться в означенном от начальника штаба месте и наблюдать, чтобы священники были при своих местах для молебствий, ободрения православных воинов гласом веры и благословения церкви и для доставления раненым и умирающим утешения веры и св. причастия ¹).

¹) Приказ военного министр. 1868 г. № 109 см. Свод. военн. постановл.

— 410 —

Надзирая и наблюдая за благоповедением духовенства и его исправностью по службе, а также за благочинием и благоустройством полковых церквей, полевой главный священник принимает от полковых священников чрез благочинных в установленное время метрические и исповедные книги, и по освидетельствовании представляет их главному священнику армии и флота, а также кондуитные списки подведомственных ему священнослужителей.

Сравнивая обязанности полевого главного священника с обязанностями полевого обер-священника, видно, что те и другие совершенно одинаковы—с тем различием, что полевой главный священник назначается только в военное и для военного времени, тогда как полевой обер-священник был начальствующим лицом подведомого ему духовенства как в мирное, так и в военное время, и что, следовательно, должность первого по самому ее учреждению есть временная, между тем как должность последнего была постоянною.

Полевой обер-священник и полевой главный священник, заведывая значительною частью подчиненного им духовенства и чрез то имея множество сношений и значительное число производств по делам подведомого им духовенства, необходимо нуждались в каких бы то ни было вспомогательных органах для лучшего управления вверенною им частью и в особенности для исполнения письменных призводств. В удовлетворение этой потребности еще в 1821 г., по представлению тогдашнего главнокомандующего 1-ю армией барона Сакена, Государь Император Высочайше повелеть соизволил: к полевому обер-священнику названной армии, коим в то время был протоиерей Меджугинский ¹), назначить для лучшего и успешного по части производства

1869 г. ч. 1, кн. IV, гл. VIII отд. VI, ст. 429—435 и ст. 444 приказа об обязанности полевого главного священника армии наблюдать за отделенными от полков священниками в госпиталях и в вагенбурге опущена в своде.

¹) Главная квартира этой армии находилась в Могилеве.

— 411 —

письменных дел письмоводителя с жалованьем в год по 500 р. ассигнациями, с тем, чтобы сей письмоводитель не был чином выше того чиновника, который положен обер-священнику главного штаба Его Императорского Величества“ ¹). По Высочайше утвержденному 28 февраля 1839 г. положению комитета гг. министров должность названного письмоводителя причислена к X классу по расписанию должностей ²) и за тем исключена из военного ведомства и причислена к ведомству духовных дел православного исповедания ³). По Высочайше утвержденному 13 августа 1848 г. штату для действующей армии в виде опыта на три года с тем, чтобы этот штат возымел свое действие с 1 января 1849 г., при полевом обер-священнике названной армии, бывшем в Варшаве, для производства письменных дел по вверенному ему управлению вместо прежнего письмоводителя положено иметь: а) одного столоначальника из гражданских чиновников с жалованьем по 280 р. 20 к. в год, которого должность по чинопроизводству причислена к X классу, а по пенсии к VIII разряду; б) одного писаря из кантонистов и в) на канцелярские расходы производить по 50 р. в год ⁴). По штатам для полевых обер-священников бывших армий в крымскую войну положен был тоже столоначальник в том же X классе по должности и VIII разряде по пенсии и с тем же 280 р. 20 к. содержания в год, при столоначальнике писарь из кантонистов 3-то разряда с содержанием 16 р. 45 к. ⁵). По подобному же штату была устроена и канцелярия главного священ-

¹) П. С. З. п. XXXVII № 28525, см. дело арх. канцел. глава, свящ. армии и флотов 1821 г. № 4.

²) Дело архив. канцел. глава, свящ. армии и флотов 1839 г. № 117.

³) Там же, дело 1848 г. № 56.

⁴) Дело арх. Св. Синод. 1818 г. № 2924, ср. дело архив. канцел. главн. свящ. армии и флот. 1852 г. № 129.

⁵) Дела арх. канцел. глава, свящ. армии и флотов 1854 г. № 24 и 1855 г. №№ 110 и 116. В штате для обер-священника средней армии числился один писарь из кантонистов 3-го разряда.

412 —

ника 1-й армии в Варшаве, в которой состояли столоначальник и писарь ¹). При упразднении управления главного священника названной армии уничтожена была и состоявшая при нем канцелярия. Отпускавшиеся на нее из казны по сметам военного министерства деньги в количестве 330 р. 20 к., из коих 280 р. 20 к. на жалованье столоначальнику и 50 р. на канцелярские расходы, по ходатайству главного священника армии и флота Кутневича, с Высочайшего соизволения, обращены на прибавку содержания его канцелярии ²). По положению 17 апр. 1868 г. о полевом главном священнике действующей армии при нем для переписки полагается секретарь ³).

Т. Барсов

¹) Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флот. 1855 г. № 296, ср. 1848 г. № 50.

²) Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флот. 1882 г. № 52.

³) Свод военн. постан. 1869 г. ч. 1, кн. IV гл. VIII отд. IV ст. 435.

Христианское чтение. 1878. № 11-12. СПБ.

Т. В. Барсов

Об управлении русским военный духовенством 1).

Корпусные обер-священники, обер- и главный священник кавказской армии.

На основании учреждения 1812 г. об управлении большой действующей армии могли быть образованы, независимо от армии, особые корпуса для самостоятельных действий. В составе штабов таких корпусов полагался особый корпусной священник ²). Так в 1815 г., но случаю выступления в поход гвардейского корпуса, был составлен и Высочайше утвержден штат гвардейского корпуса. В состав чинов этого корпуса корпусным священником по Высочайшему повелению был назначен лейб-гвардии Преображенского полка протоиерей Торопогрицкий. Начальник главного штаба гвардейского корпуса генерал-адъютант Сипягин, сообщая тогдашнему обер-прокурору св. Сипода князю Голицыну о назначении Торопогрицкого корпусным священником, просил духовное начальство снабдить Торопогрицкого надлежащими приказаниями об учинепии нужных распоряжений. Св. Синод, по предложении об этом обер-прокурора, поручил обер-священнику Державину снабдить Торопогрицкого „состоявшимися опреде-

¹) См. предшествующую книжку «Христ. Чтения» № 9—10, стр. 378 — 412.

²) 1-е П. С. З. т. ХХХІІ. Равным образом и по уставу 5 декабря 1846 г. для управления армиями в мирное и военное время, когда корпус армии получал приказание действовать отдельно, к корпусному штабу прибавлялся корпусной обер-священник. 2-е II. С. З. т. XXI, № 20670. § 21.

— 614 —

лениями, применяясь к изображенному в указе св. Синода 29 апреля 1812 г. предписанию касательно полевых обер-священников“. Во исполнение сего поручения обер-священник Державин с своей стороны предписал Торопогрицкому „в образе сношений с ним и в своих распоряжениях относительно порученных ему священнослужителей руководствоваться данными ему уже правилами для исполнения обязанностей полевого обер-священника большой действующей армии в 1812 г.“ ¹). В числе этих правил находились именно выписки: 1) из учреждения о полевом обер-священнике, 2) из инструкции полевому обер-священнику и 3) из правил старшему благочинному над духовенством молдавской армии ²). Торопогрицкий оставался в должности корпусного священника до 181G г., когда он по Высочайшему повелению был назначен обер-священником главного штаба Его Императорского Величества с подчинением его управлению священнослужителей всех гвардейских полков.

В 1829 г. июля 8-го Государь Император всемилостивейше соизволил пожаловать состоявшего при церкви гвардейского корпуса в Варшаве, протоиерея Конашевича обер-священником литовского отдельного корпуса, при переформировании этого корпуса для военных целей в польском крае. Объявляя о сей Высочайшей воле, св. Синод предписал исправлявшему в то время должность обер-священника армии и флотов, протоиерею Мансветову, сделать надлежащее распоряжение о введении протоиерея Конашевича в Высочайше возложенную на него должность обер-священника литовского отдельного корпуса и для сего снабдить Конашевича инструкцией полевых обер-священников ³). Исполняя указ св. Синода, Мансветов препроводил Конашевичу для руководства в его должности две инструкции: одну составленную и напечатанную в 1797 г. для обер-полевых священников и дру-

¹) Дело арх. Св. Синод. 1815 г. № 727.

²) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1812 г. № 22.

³) Дело арх. св. Синод. 1829 г. июля 8 № 546.

— 615

гую—для армейских благочинных 1828 г. Как корпусной обер-священник, Конашевич имел в своем подчинении и благочинного над духовенством гвардейских полков в Варшаве, священника Кутневича ¹). В 1830—31 г. в Варшаве был образован главный штаб действующей армии, в состав которой под именем 6 пехотного корпуса поступил и бывший литовский отдельный корпус. К главному штабу этой армии полевым обер-священником был назначен протоиерей Чернявский ²).

Когда в 1830 г. по случаю присоединения войск 2-й армии к составу 1-й и упразднения главного штаба первой, назначенный к ней полевой обер-священник, протоиерей Лосев, остался без места, обер-священник армии и флотов Мансветов ходатайствовал об определении Лосева, по примеру Конашевича, обер-священником в отдельный финляндский корпус с тем, чтобы ему было предоставлено право пользоваться жалованьем по званию обер-священника армии, и чтобы начальствующий над священнослужителями отдельного финляндского корпуса благочинный, сохраняя свое звание, находился под ведением корпусного священника. Государь Император, по докладе Ему об этом ходатайстве, не нашел нужным иметь при означенном корпусе обер-священника ³). Лосев уволился в отставку с пенсионом.

В 1816 г. на основании учреждения большой действующей армии был образован корпусной штаб отдельного грузинского корпуса. В состав чинов этого штаба главнокомандующим названного корпуса, генералом от инфантерии, Ртищевым, к занятию должности корпусного священника „по старшинству и достоинству“ был избран грузинского гренадерского полка протоиерей Авраамов, состоявший вместе с тем благочинным 20-й дивизии. Представляя обер-священнику армии и флотов Державину об утверждении Авраамова в новой должности, Ртищев просил

¹) Дело арх. канц. главы, свящ. армии и флотов 1829 г. № 30.

²) Дело арх. Св. Синод. 1831 г. № 355.

³) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1830 г. № 114.

616 —

также назначить ему жалованье соразмерно получаемому другими корпусными священниками. Державин с своей стороны утвердил Авраамова корпусным священником, но относительно содержания ему по сей должности отозвался, что назначение оного, „на основании учреждения для управления большой действующей армии, зависит от воли и распоряжения главнокомандующего корпусом“. Вследствие сего Державин предписал Авраамову „не оставлять своего прежнего поста до того времени, пока не будет назначено ему от военного начальства жалованье по званию корпусного священника·“ ¹). Полученное Авраамовым звание корпусного священника носил и преемник его, протоиерей Тимофеев (1819 —1824), начальствовавший над священниками отдельного грузинского корпуса на тех основаниях, как и его предшественник. Между тем преемник Тимофеева, Эгазе (1824—1839), с 1830 г. в своих рапортах к обер-священнику армии и флота стал называть себя обер-священником кавказского отдельного корпуса. Обер-священником же Эгазе назывался и в представлявшихся в инспекторский департамент военного министерства отчетах отдельного кавказского корпуса. Равным образом обер-священником отдельного кавказского корпуса называли Эгазе и обер-священники армии и флотов Мансветов и Кутневич. При возбужденной по сему предмету инспекторским департаментом военного министерства в 1839 г., уже по смерти Эгазе, переписи разъяснилось, что корпусной священник отдельного кавказского корпуса, протоиерей Эгазе, назывался сам и другими был именуем обер-священником не на основании какого-либо Высочайшего повеления о переименовании его, а по применению к указу Св. Синода от 20-го декабря 1829 г., коим между прочим на основании Высочайшего повеления определено: обер-священникам армии производить жалованье по 2500 руб., а обер-священникам отдельных корпусов по 1800 руб. в год. Инспекторский департамент военного министерства не удовлетворился подобным объяснением; так как

¹) Дело арх. канц. глава, свящ. армии и флотов 1816 г. № 37.

617

в означенном Высочайшем повелении говорилось только о жалованье, а не о переименовании корпусных священников обер-священниками, и вследствие сего просил обер-священника армии и флотов, Кутневича, дать с своей стороны предписание, чтобы „по срочным донесениям и по другим отчетам о состоянии отдельного кавказского корпуса показываем был при штабе оного священник, не называя его обер-священником того корпуса“. Подобное требование и вся вообще возбужденная названным департаментом переписка о том, на каком основании корпусной священник, протоиерей Эгазе, назывался обер-священником кавказского отдельного корпуса, побудили Кутневича с изложением обстоятельств сего дела войти в Св. Синод с представлением и о том, не благоугодно ли будет Св. Синоду начальствующему над духовенством отдельного кавказского корпуса духовному лицу дозволить именоваться обер-священником отдельного кавказского корпуса и употребить, где следует, свое ходатайство об оставлении в означенном корпусе и на последующее время штатным места корпусного обер-священника“. В основание своего представления Кутневич между прочим указывал на то, что в отдельном кавказском корпусе находится значительное число армейского духовенства, а именно 47 священников, и что означенный корпус, расположенный в отдаленном крае, имеет частые военные действия, требующие по всем частям скорого распоряжения. Св. Синод с своей стороны уважил ходатайство Кутневича и предоставил синодальному обер-прокурору войти со всеподаннейшим по сему предмету докладом к Государю Императору. Предложение Св. Синода Высочайше было утверждено 6-го июля 1840 года. По сему Высочайше утвержденному предположению Св. Синода звание обер-священника присвоено всем тем священнослужителям, которые на будущее время, по избранию обер-священника армии и флотов и по утверждению Св. Синода будут назначены в отдельный кавказский корпус начальствующими над духовенством. В первый раз воспользовался сим

— 618 —

званием назначенный Св. Синодом, по представлению обер-священника, преемник Эгазе, протоиерей Михайловский ). С переименованием кавказского корпуса в кавказскую армию и с утверждением штата главного штаба названной армии 1-го апреля 1858 г. последовало и переименование обер-священника бывшего отдельного кавказского корпуса обер-священником кавказской армии ²). Впрочем, это звание преемник Михайловского протоиерей Гумилевский носил самое короткое время, так как в том же 1858 г. одновременно с переименованием обер-священников— главными священниками последовало и переименование обер-священника кавказской армии главным священником сей армии ³). Это звание сохраняет свою силу и в настоящее время.

Как корпусные священники во все время своего существования, так и обер-священник отдельного кавказского корпуса в первые годы своей деятельности имели в своем заведывании духовенство полков, входивших в состав означенного корпуса, и управляли оным на основаниях действовавших до того времени правил о старших благочинных и полевых обер-священниках. Так в руководство первому корпусному священнику, протоиерею Авраамову, по его должности была дана тогдашним обер-священником армии и флотов Державиным копия с указа Св. Синода о должности старшего благочинного молдавской армии, протоиерея Боровика. Начертанными в сей копии правилами руководствовались и преемники Авраамова. При назначении протоиерея Михайловского обер-священником отдельного кавказского корпуса Св. Синод предоставил обер-священнику армии и флотов Кутневичу „ снабдить первого к отправлению занимаемой им долж-

¹) Дело арх. главы, свящ. армии и флотов 1830 г. № 119 и 1840 г. № 79.

²) Дело арх. Св. Синода 1858 г. № 1750.

³) Дело арх. Св. Синода 1858 г. № 1758. Циркулярный указ Св. Синода о переименовании обер-священника отдельного кавказского корпуса обер-священником кавказской армии последовал 18 августа, а переименование обер-священника кавказской армии главным священником сей армии—13 октября одного и того же 1858 г.

— 619 —

пости надлежащею инструкцией“. Исполняя это предписание Св. Синода, Кутневич препроводил к Михайловскому: 1) в копии инструкцию полевому обер-священнику и 2) две выписки из указов Св. Синода 24 апреля 1806 г. и 29 апреля 1812 года о должности старшего благочинного и полевого обер-священника, предписав ему руководствоваться оными в отправлении своей должности. При этом Кутневич в частности разъяснил Михайловскому, что при применении 10 пункта ¹) инструкции полевому обер-священнику относительно важнейших преступлений, которые требуют большего наказания, или того, чтобы священники были переменены другими“, Михайловский должен был доносить об этом обер-священнику армии и флотов на основании 29 пункта инструкции армейскому благочинному и § 248 положений о должности полевого обер-священника из учреждения для управления большой действующей армии. Равным образом относительно 12 п. полевому обер-священнику о представлении особых рапортов о бракосочетавшихся и списков об умерших Кутневич заметил, что в этих рапортах и списках надобности не имеется ²). Поименованными законоположениями и предоставляемыми в них правами обер-священник отдельного кавказского округа руководствовался не долго. В 1845 г. Государь Император, по всеподданнейшему рапорту главнокомандующего отдельным кавказским корпусом, графа Воронцова, Высочайше повелеть соизволил, чтобы „вообще все духовенство православного исповедания

¹) Этот пункт читается так: «наведываться чрез полковых командиров о состоянии самих священников. И если узнает за кем из них что предосудительное, то немедленно должен входить о том в рассмотрение ссоры и между ними прекращать, и буде преступление не важно, может виновного наказать или выговором, или земными поклонами, или другим чем по своему усмотрению, все же таковые штрафы записывать в книгу и хранить оную при себе впредь для справок; в важнейших же преступлениях, или буде усмотрит, что в котором священнике нет никакой к исправлению надежды, таковых с прописанием их вины отсылать к суждению в ближайшие консистории, а на место их требовать других достойных».

²) Дело арх. канцел. главн. свящ. армии и флотов. 1841 г. № 85.

— 620 —

кавказского казачьего линейного войска, состоявшее в подчинении кавказскому епархиальному начальству, было подчинено с сего времени непосредственно обер-священнику отдельного кавказского корпуса“. Подчинение означенного духовенства власти обер-священника отдельного кавказского корпуса значительно расширило ведомство первого ¹) и потребовало как предоставления ему новых прав, так и другой организации в его управлении. Вследствие сего и по поводу действительного затруднения Михайловского в решении доставленных ему из кавказской консистории дел о духовенстве и по управлению церквей кавказского линейного казачьего войска, обер-священник Кутневич, 22 января 1846 г., обратился в Св. Синод с донесением, в котором между прочим объяснив, что дела о священнослужителях и станичных церквах кавказского линейного казачьего войска, переданных по Высочайшему повелению в непосредственное управление обер-священника Михайловского, не должны поступать на рассмотрение его, обер-священника армии и флотов, но, судя по роду этих дел, одни должны быть решаемы в духовных консисториях, другие получать решение от обер-священника отдельного кавказского корпуса или окончательно, или с представлением на утверждение Св. Синода,—представил на благоусмотрение Св. Синода проект порядка производства дел по ведомству обер-священника отдельного кавказского корпуса на будущее время, применительно к установленному в армейском ведомстве управлению. Св. Синод, приняв во внимание, с одной стороны, особенные обстоятельства и отдаленность кавказского края, с другой—крайнюю необходимость в безостановочном движении названных дел, для скорейшего удовлетворения духовных нужд тамошнего края, согласился с представлением Кутневича и поручил синодальному

¹) В представленной Михайловским Кутцевичу 2 сентября 1845 г. ведомости о церквах, состоящих в кавказском линейном казачьем войске и штатном при нем духовенстве, насчитывалось 82 церкви, из них 5 с трехштатными и 19 с двухштатными причтами.

— 621 —

обер-прокурору, графу Протасову, испросить Высочайшее соизволение на предположенный порядок производства дел по ведомству обер-священника отдельного кавказского корпуса относительно церквей и духовенства кавказского линейного казачьего войска. По предложенным Кутневичем, одобренным Св. Синодом и Высочайше 23 марта 1846 г. утвержденным правилам, непосредственному рассмотрению и решению обер-священника отдельного кавказского корпуса предоставлены: 1) определение благочинных и духовников, 2) выбор и утверждение старост церковных, 3) выдача церквам обыскных, метрических, исповедных и приходо-расходных книг, 4) поверка годовых отчетов в употреблении церковных сумм, 5) разрешение, по согласию военного начальства, издержек из сих сумм на приобретение церковных книг, утвари и ризницы, а равно и на починку церквей и церковных зданий, 6) снабжение церквей св. антиминсами, св. миром чрез сношение с епархиальными архиереями, 7) увольнение в отпуск священно-церковно-служителей на определенные сроки не свыше четырех месяцев, 8) увольнение по просьбам из духовного звания в гражданское или военное ведомство причетников и воспитанников как кончивших, так и не кончивших семинарский курс, 9) приискание достойных кандидатов для поступления к станичным церквам в священно-церковно-служители со всеми нужными по сему предмету сношениями и утверждение причетников при тех церквах, 10) выдача по просьбам разных лиц и требованиям присутственных мест свидетельств из метрических записей, не подлежащих никакому сомнению, 11) разрешение браков в степенях плотского и духовного родства, дозволенных указами Св. Синода 17 февраля 1810 г. и 31 января 1838 г., 12) принятие в отношении к неисправным священно-церковно-служителям исправительных мер, не сопряженных с видами строжайшего взыскания, каковы: низведение священно служителей на причетническую должность, отрешение навсегда от места и исключение из духовного звания, 13) удержание свя-

— 622

щенно-служителей, в случае тяжких обвинений, от священнослужения до решения дела и временное удаление от должности, 14) назначение постоянных и единовременных пособий вдовам и сиротам станичного духовенства из армейской суммы на основании правил о духовных попечительствах, и 15) определение опекунов к малолетним сиротам станичного духовенства и их имению и поверка действий и отчетов опекунских. Все эти дела обер-священник отдельного кавказского корпуса уполномочивался решать собственною властью и по непосредственному своему рассмотрению. По делам же, требовавшим действий высшей иерархической власти или судебного приговора, он должен был представлять на законное рассмотрение грузино-имеретинской синодальной конторы, которая обязана была давать сим делам возможно скорейший и вместе правильный ход по существующим постановлениям. К. числу этих дел именно отнесены: 1) построение новых церквей и молитвенных домов, 2) определение священнослужителей к станичным церквам, а равно перемещение их с одного места на другое и увольнение от должности по преклонности лет, болезни и другим причинам, 3) наложение на преступников епитимии по требованию военного начальства и присутственных мест, 4) выдача метрических свидетельств из записей, требующих исследования, 5) увольнение священно-церковнослужителей в отпуск свыше четырех месяцев, 6) низведение священнослужителей в причетники, отрешение их и причетников от мест с посылкой в монастыри или исключением из духовного звания, 7) расторжение браков по преступлениям супругов и по другим причинам, 8) браки, повенчанные в несовершеннолетии, 9) снятие с священнослужителей сапа по их просьбам, 10) пожертвования в пользу церквей недвижимых имений, 11) награды священнослужителей и старост церковных и 2) отпадение от православной веры и проч. Предоставляя обер-священнику отдельного кавказского корпуса управление и заведывание означенными делами, Св. Синод предписал ему поступать на точном основании существующих по-

623 —

становлений и правил церковных, и при этом всемерно стараться достигать и по внутреннему управлению вверенными ему церквами и духовенством наилучшего благоустройства и порядка, представляя кандидатов на священнослужительские места испытанных в способности и благонадежности под собственною за противное ответственностью и прося во всех нуждах церкви пособия от Наместника Кавказского. Вместе с сим Св. Синод предоставил обер-священнику отдельного кавказского корпуса по вверенным его заведыванию делам иметь непосредственные сношения с епархиальными преосвященными, начальниками губерний, губернскими присутственными местами и духовными консисториями с надлежащим соблюдением приличий и в тоже время состоять в подчинении у обер-священника армии и флотов по делам касающимся церквей и духовенства непосредственно подведомственного последнему ¹). Препровождая к Михайловскому копию с указа Св. Синода, в коем были изложены приведенные постановления, Кутневич с своей стороны предписал ему, чтобы он „по делам, касающимся управления станичными церквами, более в нему не относился“. По приведении в действие настоящих постановлений и по применении предоставленных оными обер-священнику отдельного кавказского корпуса прав в управлении последнего обнаруживалась двойственность. С одной стороны, корпусной обер-священник, пользуясь исчисленными самостоятельными правами по управлению духовенством и церквами кавказского линейного казачьего войска, находился в ближайших сношениях с грузино-имеретинскою синодальною конторой, с другой, не имея особенных прав по управлению духовенством и церквами регулярного кавказского войска, находился в подчинении у обер-священника армии и флотов, к которому и обращался с своими донесениями.

¹) Изложенные постановления о порядке производства дел по ведомству обер-священнике отдельного кавказского корпуса были объявлены по всему духовному ведомству в циркулярном указе Св. Синода 15 апреля 1846 г. 2-е II. С. 3. т. XXI. № 19879.

624 —

Подобная двойственность в порядке производства дел по ведомству обер-священника отдельного кавказского корпуса, разрешаясь видимыми невыгодами со стороны скорости и успешности решения дел по управлению станичным духовенством, представляла существенные затруднения по управлению духовенством регулярного войска и замедления в решении касавшихся до него дел, вследствие обязанности корпусного обер-священника относиться обо всем к обер-священнику армии и флотов и ожидать его указаний. Подобные обстоятельства и были причиною распространения на управление духовенством и церквами регулярных войск отдельного кавказского корпуса тех прав, которые указом Св. Синода от 15 апреля 1846 г. были предоставлены кавказскому обер-священнику по управлению церквами и духовенством казачьих войск. Распространение это случилось при следующих обстоятельствах. 12 апреля 1846 г. главнокомандующий отдельным кавказским корпусом, граф Воронцов, имея в виду, что в ведении обер-священника названного корпуса состоят 156 церквей и 466 священно-церковно-служителей и что, при столь значительном распространении его круга действий, предоставленные ему для управления столь значительною частью нрава недостаточны, признал необходимым увеличить власть корпусного обер-священника и ходатайствовал о предоставлении ему некоторых прав и обязанностей второй инстанции духовного управления ¹). Означенное ходатайство главнокомандующего в указе Св. Синода 28 июня было препровождено на разрешение экзарха Грузии, а также обер-священника отдельного кавказского корпуса, которые нашли, что предоставленные последнему по управлению церквами и духо-

¹) А именно: а) но благоустройству и сооружению церквей, б) по назначению, утверждению и отрешению благочинных, в) по назначению священно-церковнослужителей, г) по переводу их с места на место, д) по представлению к наградам и взысканиям в случае каких-либо беспорядков, е) по отрешению от места и запрещению в священнослужении, ж) по утверждению церковных старост, з) по назначению пособий сиротствующим, и) по разрешению жалоб духовных лиц и к) по выдаче метрических свидетельств.

625 —

венством кавказского линейного казачьего войска нрава гораздо обширнее тех, о которых ходатайствует главнокомандующий, и что вследствие сего обер-священник отдельного кавказского корпуса, не встречая никаких затруднений в управлении означенными церквами и духовенством, не видит надобности в расширении его власти, тем более, что предметы, по которым он делает представления синодальной конторе, разрешаются последнею без малейшего замедления. Отклоняя с этой стороны распространение предоставленных обер-священнику отдельного кавказского корпуса прав, названные лица между прочим доносили Св. Синоду, что поводом к представлению графа Воронцова послужили преимущественно затруднения, которые и теперь постоянно встречаются по управлению церквами и духовенством регулярного войска, входящего в состав отдельного кавказского корпуса, и что вследствие этих затруднений военные начальства нередко поставляются в необходимость в случаях смерти, запрещения или выбытия священников, обращаться к епархиальному начальству с просьбою о командировании священников, дабы умирающие не были лишены христианского напутствия. Донося об этом, экзарх Грузии присовокуплял, что для устранения этих и подобных затруднений, которые подробно были изложены корпусным обер-священником в особо приложенном рапорте, необходимо нужно предоставленные обер-священнику отдельного кавказского корпуса права, по управлению церквами и духовенством кавказского линейного казачьего войска, распространить и на управление церквами и духовенством регулярного войска кавказского корпуса. Для всестороннего обсуждения настоящего вопроса Св. Синод, предварительно дальнейших по сему распоряжений, поручил обер-священнику армии и флотов представить свое заключение. В этом заключении Кутневич, объяснив, что одни из требуемых обер-священником отдельного кавказского корпуса изменений в управлении подведомым ему духовенством превышают предоставленные ему права по управлению станичным духовенством и не име-

626

ют оснований, оправдывающих изменение существующего порядка, другие вовсе несообразны с законным порядком,—представил Св. Синоду свой проект возможного предоставления корпусному обер-священнику некоторых прав, частью из дарованных ему по управлению станичным духовенством, частью из принадлежащих ему с дозволения обер-священника. Св. Синод с своей стороны признал возможным предоставить обер-священнику отдельного кавказского корпуса по управлению церквами и духовенством при регулярных войсках означенного корпуса состоящих те только права, которые могут быть допущены без нарушения порядка и необходимой подчиненности корпусного обер-священника обер-священнику армии и флотов и свое определение по сему предмету предоставил синодальному обер-прокурору сообщить военному министру для зависящего распоряжения. По всеподданнейшем докладе военным министром определения Св. Синода Государь Император Высочайше повелеть соизволил: присвоить обер-священнику отдельного кавказского корпуса, согласно определению Св. Синода, те права по заведыванию церквами и духовенством регулярных войск кавказского корпуса, которые предоставлены ему по управлению церквами и духовенством кавказского линейного казачьего войска.

На основании Высочайше присвоенных согласно определению Св. Синода прав обер-священник отдельного кавказского корпуса уполномочивался: 1) временно устранять от исправления благочиннической должности кого-либо из благочинных в случае допущенных ими важных неисправностей или проступков и поручать эту должность другому благочинному священнослужителю с обязанностью донести обер-священнику армии и флотов о необходимой перемене благочинного с объяснением побуждающих к тому причин и ожидать дальнейших распоряжений последнего; подобным же образом он обязан поступать и в случае смерти ми болезни благочинного; 2) утверждать выбор церковных старост, по представлениям местных военных начальств, на уза-

627 —

коненный срок; 3) выдавать обыскные, метрические, исповедные и приходо-расходные книги, а также книги для описи церковному имуществу за надлежащею скрепою; 4) относительно издержек из церковных сумм на приобретение книг, утвари и ризницы и на устройство церквей и церковных зданий поступать по Высочайшему повелению, изъясненному в указе Св. Синода грузино-имеретинской синодальной конторе от 4 октября 1848 г.; 5) снабжать церкви св. антиминсами и св. миром чрез сношение с епархиальными архиереями; 6) увольнять в отпуски священно-церковно-служителей не свыше четырех месяцев, с обязанностью доносить о том обер-священнику армии и флотов, у которого испрашивать разрешения и в случае отпусков на более продолжительное время; 7) разрешать браки в степенях -плотского и духовного родства, дозволенные указами Св. Синода 17 февраля 1810 г. и 31 января 1848 г.; 8) разбирать не заключающие в себе особенной важности жалобы, приносимые на священно-церковно-служителей как посторонними, так и духовными лицами и решать их, употребляя внушения, выговоры и замечания, без внесения однако таковых взысканий в формулярные* списки; 9) назначать к производству следствия благонадежных священнослужителей в случае жалоб на священно-церковно-служителей, относящихся к их благоповедению, а равно и по случившимся в церквах происшествиям, подробно донося об этом обер-священнику армии и флотов, которому и представлять самое дело по окончании исследования с своим мнением для дальнейшего производства; 10) удерживать до решения дела священнослужителей от священнослужения, в случае тяжких против них обвинений, и доносить о том обер-священнику армии и флотов; 11) командировать при открытии священнических вакансий или в случае запрещения священникам священнодействия на их места из ближайших полков священников, где таковых по два, а в случае неудобства относиться к экзарху Грузии с просьбою о командировании на означенные

— 628

места священников из вверенной ему епархии на время или до окончания дела; 12) временно перемещать священников с одного места на другое в случае открытия важных обстоятельств, требующих немедленного их перемещения и временно же командировать на места их других, донося обер-священнику армии и флотов о необходимости подобного перемещения с изъяснением причин; 13) приводить в ясность остающееся после смерти священно церковно-служителей их имущество и сноситься с консисториями тех епархий, из коих умершие происходили, для отыскания их родственников, если первые не оставили семейств; если же оставили, назначить для них опекунов, требуя от последних отчетов, и обо всем своевременно доносить обер-священнику армии и флотов; 14) входить с представлениями к тому же обер-священнику о назначении вдовам и сиротам следующих им пенсий и единовременных пособий, согласно с их об этом прошениями, и объяснять в своих представлениях, из каких именно казначейств названные вдовы и сироты желали бы получать пособия; 15) собирать по окончании каждого года от подведомственных священно-церковно-служителей годовые отчетности, как-то: метрические книги, исповедные росписи, сведения о приходе и расходе церковной суммы, формулярные и кондуитные списки, проверив оные, и, составив из них ведомость по установленной форме, препроводить в первых месяцах года к обер-священнику армии и флотов; 16) во всех же прочих делах руководствоваться существующим по армейскому ведомству порядком. С предоставлением обер-священнику ¹) отдельного кавказского корпуса изложенных прав по управлению церквами и духовенством регулярного войска, входящего в состав кавказского корпуса, Высочайше повелено: в случае разъездов обер-священника этого корпуса для ревизии церквей отпускать ему про-

¹) Не лишне заметить, что 10 июня 1841 г. обер-священник Михайловский был назначен членом синодальной конторы. Дело канц,. главн. свящ. 1841 г. № 59.

— 629

гонные деньги от военного ведомства наравне с полковниками, командируемыми по делам службы, и производить на путевые издержки по 200 р. серебром в год и сию сумму отпускать в те только годы, когда он действительно будет совершать поездки для ревизии церквей. Равным образом принадлежащим к ведомству обер-священника священнику и чиновнику, если последние будут сопутствовать первому при разъездах, выдавать прогоны согласно существующему для обер-священника штату ¹).

Подчинение духовенства кавказского казачьего линейного войска власти обер-священника отдельного кавказского корпуса последовало не в виду удобств этого подчинения, а по другим причинам, именно с целью устранения домогательств кавказского епископа Иеремии, настаивавшего на принятии решительных мер против раскольников и вместе успокоения встревоженного подобными требованиями казачьего населения, зараженного расколом. Вследствие сего подобное подчинение с первого раза поставило кавказского обер-священника в затруднение относительно успешности надзора за упомянутым духовенством и, в особенности, укомплектования последнего в достаточном количестве достойными кандидатами. Названный обер-священник, при первом обзоре подчиненного ему духовенства и церквей, заметил весьма большой и чувствительный недостаток в способных причетниках, о котором и доносил грузино-имеретинской синодальной конторе, а последняя Св. Синоду ²). В свою очередь сам Св. Синод из других источников получил сведения о неудовлетворительном состоянии церковных причтов станичного духовенства, именно—со стороны их благонадежности и успешного действования на развивающийся раскол. Все это побуждало Св. Синод для надлежащего благоустройства станичного края в церковном отношении приглашать к участию в этом архиереев соседних епархий: астраханской, кавказской и экзарха Грузии и

¹) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1845 г. № 29.

²) Дело арх. Св. Синода 1849 г. № 125.

630

просить их содействия в удовлетворении религиозных нужд края. В свою очередь и сами жители линейных станиц и их начальники чувствовали и высказывали потребность сношений с епископом, как высшим иерархическим лицом. По крайней мере преосвященный кавказский Игнатий в 1858 г., испрашивая у Св. Синода разрешения, во время обозрения пределов своей епархии, посетить церкви и причты кавказского линейного войска, в основание своей просьбы ссылался между прочим на то, что „православное население станиц упомянутого войска жаждет сношения с епископом, а главные начальники линейцев с своей стороны просили его, преосвященного, не лишать внимания и привета их подчиненных“. При этом преосвященный Игнатий объяснил, что раскол, весьма развитый между линейными казаками, указывает православным на недостаток у них епископа, как на величайший и существенный недостаток, вследствие которого идут толки о раскольничьем епископе, имеющем жительство в Австрии, с направлением взоров и сердец народных к этому епископу, а, следовательно, и к стране его жительства. Св. Синод разрешил преосвященному кавказскому Игнатию посетить лежащие на пути его следования по обзору частей его епархии церкви и причты в станицах кавказского линейного войска с тем, чтобы о последствиях такого посещения он, преосвященный, донес Св. Синоду, независимо от годового отчета об обозрении им своей епархии. Давая это разрешение, Св. Синод в виду того, что в донесении преосвященного Игнатия указано на необходимость епископского влияния на линейные церкви, их духовенство и прихожан, предоставил тогдашнему синодальному обер-прокурору, графу А. И. Толстому, войти в сношение с Наместником Кавказским, не признает ли он по указанным и другим местным обстоятельствам нужным станичные церкви, переданные в 1845 г. по Высочайшему повелению в ведение обер-священника отдельного кавказского корпуса, подчинить по-прежнему епископу кавказскому. Синодальный

— 631 —

обер-прокурор сносился по сему предмету с Наместником Кавказским и от управляющего делами кавказского комитета получил ответ, в котором между прочим сказано: „Его Величество, принимая во внимание, что причины, побудившия в Бозе почившего Государя Императора Николая Павловича изъять духовенство кавказского линейного казачьего войска из подчиненности епархиальному начальству, остаются и ныне в полной силе, и что существующий теперь порядок подчинения сего духовенства обер-священнику кавказской армии не только не представляет неудобств, но даже принес видимую пользу, устранив всякое опасение со стороны раскольников, Высочайше соизволил повелеть установленный в 1845 г. порядок управления станичными церквами кавказского линейного казачьего войска, переданными в ведение обер-священника кавказской армии, оставить по прежнему без изменения“. Сообщая об этой Высочайшей воле, управляющий делами кавказского комитета уведомил синодального обер-прокурора, что по поводу посещения кавказским преосвященным церквей и причтов кавказского линейного войска сделано распоряжение, чтобы Его Преосвященству, как на сей раз, так и на будущее время, были оказываемы все почести, подобающие епископскому сану и отнюдь не возбранялось духовенству и прихожанам кавказского линейного казачьего войска православного исповедания пользоваться назидательною беседою и наставлениями преосвященного Игнатия ¹). Таким образом предпринятая по почину кавказского преосвященного попытка к возвращению под его власть духовенства и церквей кавказского казачьего войска осталась без успеха.

В 1866 г. с преобразованием военного управления были преобразованы и казачьи войска на Кавказе; при этом преобразовании кавказское линейное казачье войско подверглось разделению на две части, из коих одна была присоединена к бывшему

¹) Дело арх. Св. Синода 1358 г. № 2179.

— 632 —

черноморскому казачьему войску, названному теперь общим именем кубанским, другая положила начало терскому казачьему войску. Вследствие такой перемены, в духовенстве одного и того же войска, т. е. кубанского, образовалась двойственная зависимость: с одной стороны, духовенство бывшего черноморского войска как прежде находилось, так-и теперь осталось в ведомстве кавказского епархиального начальства; тогда как духовенство присоединенных к этому войску первых шести бригад кавказского казачьего линейного войска состояло и оставалось в ведении главного священника кавказской армии. В виду сего· обстоятельства главнокомандующий кавказскою армией 24 марта 1867 г. обратился на имя военного министра с предположением о том, чтобы состоявшее в ведении главного священника кавказской армии духовенство казачьих войск на Кавказе подчинить по прежнему епископу кавказскому, с передачею ему и всех церковных сумм, принадлежащих сему духовенству и находящихся в ведении войсковых правлений кубанского и терского казачьих войск. В основание своего предположения главнокомандующий между прочим указывал на то, что главный священник, имеющий свое постоянное пребывание в Тифлисе, при всем его желании и усердии, физически лишен возможности иметь достаточный надзор за подведомственным ему духовенством, разбросанным на таком огромном пространстве, не обилующим правильными путями сообщения, между тем как епископ кавказский, имея свою резиденцию в Ставрополе, среди казачьего народонаселения, имеет более возможности к наблюдению за духовенством-, а вместе с тем, как стоящий во главе миссионерской деятельности на северном Кавказе, способствовать к достижению другой не менее важной цели государства—объединению церкви. Военный министр передал предположение главнокомандующего синодальному обер-прокурору. По всеподданнейшем докладе определения Св. Синода по сему предмету Государь Император 30 июля 1867 г. Высочайше соизволил на передачу

633 —

церквей и духовенства казачьих войск на Кавказе из ведения главного священника кавказской армии в ведомство преосвященного кавказского с усвоением последнему вместо бывшего титула „кавказский и черноморский“ наименования „кавказский и екатеринодарский“. Вместе с этим подчинением переданы в епархиальное ведомство и все церковные суммы, принадлежащие сему духовенству и находящиеся в ведении войсковых правлений кубанского и терского казачьих войск ¹). Таким образом состоявшие более двадцати лет церкви и причты кавказского линейного казачьего войска в подчинении сначала обер-священнику отдельного кавказского корпуса, за тем главному священнику кавказской армии, снова поступили в прежнее ведомство епископа кавказского. Само собою понятно, что с последовавшею переменою все те права, которые указом Св. Синода от 15 апреля 1846 г. были предоставлены обер-священнику отдельного кавказского корпуса но управлению церквами и духовенством кавказского линейного казачьего войска, утратили свое значение, и главный священник кавказской армии остался лишь при тех правах, которые были предоставлены обер-священнику отдельного кавказского корпуса указом Св. Синода от 26-го апреля 1850 г. по управлению делами духовенства регулярных войск поименованного корпуса.

По Высочайше утвержденному 6 августа 1865 г. положению по управлению кавказского военного округа главный священник кавказской армии есть начальник православного духовенства этой армии. По делам, относящимся собственно к церковному управлению, он подчиняется главному священнику армии и флотов, а по делам исполнительным или имеющим связь с управлением войсками армии—начальнику окружного штаба. В исполнении своих обязанностей по отношению к церквам и духовенству главный священник руководствуется Сводом военных постановлений,

¹) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1867 г. № 97, цирк. указ. Св. Синода 31 августа 1867 г.

— 634

часть I, книга 2 и указом Св. Синода на имя главного священника армии и флотов 26 апреля 1850 г. ¹).

Содержание поименованного указа Св. Синода и предоставленные им главному священнику кавказской армии права мы изложили выше и знаем. Что-же касается положений Свода военных постановлений, которыми должен руководствоваться тот же главный священник в исполнении своих обязанностей относительно церквей и духовенства, то эти положения суть те же самые, коими 5 декабря 1846 г. определены обязанности полевых обер-священников. Главный священник кавказской армии наблюдает, чтобы в подведомых ему церквах служба Божия была отправляема по церковному чиноположению, а священники особенно пеклись о доставлении больным утешения веры и св. причастия; проповедуя слово Божие войскам, внушали любовь к вере, Государю и отечеству и утверждали в повиновении властям. Он надзирает за благочинием и добрым поведением подчиненных ему священнослужителей; осматривая подведомственные церкви для удостоверения в исправном их и всего потребного для богослужения состоянии, он удостоверяется при этом в способности и благонадежности священно-церковно-служителей и о замечаемых важнейших неисправностях доносит главному священнику армии и флотов. Он принимает от полковых священников при посредстве благочинных метрический и исповедные книги, а также послужные списки о священно-и церковнослужителях и книги по Свидетельствовании, а списки с отметками о поведении представляет главному священнику армии и флотов. Сверх этих обязанностей главный священник кавказской армии в военное время наблюдает, чтобы всеми священниками армии было отправляемо надлежащее молебствии, как пред выступлением против неприятеля, так и по одержании победы, чтобы они во время сражений были на своих местах для, молебствий, ободрения воинов

¹) П. С. З. T. XL№ 42368 ст. 65—68 стр. 859.

— 635 —

гласом веры и благословения церкви, а равно и для доставления раненым и умирающим утешения веры и св. причастия, чтобы отдаленные от полков священники в госпиталях и в вагенбурге отправляли свои должности исправно ¹). К сему следует прибавить, что для более подробного уразумения своих обязанностей Свод военных постановлений отсылает главного священника армии к изданной в 1797 г. Св. Синодом инструкции обер-полевому священнику, которая с этою целью и напечатана в приложениях к Своду военных постановлений в виде дополнительного примечания к изложенному положению об обязанностях главного священника ²).

Таким образом из тех законоположений, которыми определяются права и обязанности главного священника кавказской армии, видно, что он, представляя ближайшего начальника по отношению к духовенству означенной армии с правами наблюдения и надзора за ним, служит посредником в его просьбах и сношениях с главным священником армии и флотов, которому сам он непосредственно подчинен и к которому обращается за разрешением своих недоумений и за указаниями для своей административной деятельности.

Единственными и ближайшими помощниками главного священника кавказской армии в деле его надзора за подведомственным ему духовенством служат благочинные, чрез которых он объявляет подведомственным ему священно-церковно-служителям указы и определения начальства и от которых получает потребные ему сведения о вверенных его заведыванию церквах. Благочинные кавказской армии действуют на общем основании с прочими армейскими благочинными; но они назначаются в свою должность и увольняются из нее главным священником армии и флотов по представлению главного священника кавказской армии.

¹) Свод. воен. постановл. изд. 1859 г. ч. 1, кн. II, ст. 682—91.

²) Свод. воен. постановл. ч. 1, кн. 11. прим. к прим. ст. 691 стр. 664.

— 636 —

Так как общий вопрос об учреждении благочинных в кавказском крае представляет некоторые особенности, то мы позволим себе сказать об этом несколько слов.

Первый благочинный кавказской инспекции, протоиерей Львов, 14 февраля 1805 г., доносил обер-священнику Озерецковскому: „находящиеся при некоторых полках, в Грузии расположенных, священники, по недавнему прибытию их с полками из других инспекций в здешнюю, также и вновь определенные, ему совсем неизвестны, и как посему, равно ж и за отдалением о поведении и прилежности к деятельности настоящего о них сведения иметь ему нет возможности, кроме доходящих только слухов, на коих также совершенно утвердиться нельзя, да и в рассуждении медленности присылаемых ему из Грузии бумаг.... между тем по возложенной на него благочиннической должности, хотя он и обязан лично осматривать полковые церкви, наблюдаются ли в оных чистота и благоустройство, и иметь замечание над поведением каждого священника, но за дальностью, а больше по причине трудной и опасной чрез кавказские горы дороги, исполнение оного сопряжено с немалыми затруднениями, и притом же и осмотр таковой есть временный и находящиеся там священники остаются без надлежащего присмотра“. Вследствие сего Львов представлял Озерецковскому: „позволить ему избрать из известных, в должности своей рачительнейших священников, в Грузии находящихся, по примеру уездных десятоначальников, помощника, которому поручать, по ближайшему к нему расположению полков, иметь замечание на священнослужителей полковых и для поспешнейшего течения бумаг до духовных дел относящихся“. Озерецковский признал представление Львова очень дельным и предписал ему избрать себе помощником достойнейшего из полковых священников, находящихся в Грузии, и, снабдив его потребными наставлениями, донести о том, кто будет избран ¹). Такая незатейливая и немногослож-

¹) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1805 г. № 19.

— 637

ная форма заведывания и управления духовенством армейского ведомства на Кавказе ко времени учреждения там должности корпусного священника изменилась только в том, что по числу двух входивших в состав этого корпуса дивизий там существовали два благочинные, 19 и 20 дивизий, которые оставались единственными помощниками вновь явившегося корпусного обер-священника на Кавказе. Отсутствие данных, открывающих какие-либо перемены, не оставляют сомнения в этом отношении, особенно если принять жалобы корпусного священника, протоиерея Эгазе, на то, что „он, не имея у себя ни писаря, ни даже законных правил для своего руководства, всегда затрудняется и никак не может успевать в скором исполнении своих сношений с подведомственными ему священнослужителями“ ¹). Подобные жалобы на затруднительность надзора и наблюдения над подведомственным ему духовенством неоднократно заявлял и преемник Эгазе, обер-священник отдельного кавказского корпуса, протоиерей Михайловский. Последний между прочим 19 сентября 1845 г. обратился к обер-священнику армии и флотов Кутневичу с особым рапортом, в котором,—объяснив, что „без посредства благочинных заведывание духовенством здешнего корпуса, разбросанного на таком большом пространстве, чрезвычайно затруднительно, а ныне, с причислением духовенства кавказского казачьего линейного войска, затруднение это перешло в совершенную невозможность“,—просил обер-священника армии и флотов утвердить предположенное им разделение кавказских, грузинских и черноморских линейных батальонов и других частей войск на благочиния с назначением к ним благочинных по приложенному расписанию и предоставить тем способы привести вверенную ему часть в надлежащий порядок. Обер-священник армии и флотов уважил представление Михайловского и предписал ему учредить благочиния по представленному расписанию.

¹) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1824 г. № 100.

— 638 —

Всех благочиний значилось по этому расписанию одиннадцать, при чем в каждом из них числилось от 3 до 10 священников. Такое же число благочиний значится по кавказской армии и в ведомости 1871 г., препровожденной в главный штаб военного министерства, пожелавшего иметь сведения: на основании каких распоряжений и какое число благочинных полагается в числе священников кавказской армии и при каких именно частях войск. Нет надобности прибавлять, что благочиния последней ведомости не совпадают с первоначальным их расписанием ближайшим образом вследствие отделения от ведомства главного священника кавказской армии церквей и причтов кавказского линейного войска и нового состава кавказской армии, сравнительно с прежним кавказским корпусом.

Выше мы упоминали, что корпусной священника, протоиерей Эгазе, жаловался на недостаток писаря. По поводу этой жалобы обер-священник армии и флотов Моджугинский ответил, что „на определение писаря нет штата“. Впрочем, и при обер-священнике отдельного кавказского корпуса, в первое время его деятельности, именно до присоединения к его ведомству казачьего линейного войска, средства его канцелярии заключались в одном письмоводителе, и эту должность исправлял диакон корпусной церкви—Зряхов. С состоявшимся подчинением означенного войска, его церквей и духовенства, обер-священник армии и флотов Кутневич, усматривая из представленной к нему обер-священником отдельной кавказской армии Михайловским ведомости, что в непосредственное управление последнего поступило 82 церкви, из коих 5 с трехшатными, а 19 с двухштатными причтами, и соглашаясь, что для управления таким числом церквей недостаточно одного письмоводителя, а необходимо учредить канцелярию, предписал корпусному обер-священнику представить свои по сему предмету соображения и в тоже время донес об этом Св. Синоду. Св. Синод, приняв во внимание, что предполагаемая канцелярия учреждается для занятия делами

— 639

церквей и духовенства кавказского линейного казачьего войска, поручил обер-священнику армии и флотов предписать корпусному обер-священнику, чтобы тот затребованные у него соображения по предмету учреждения при нем канцелярии представил на благоусмотрение Наместника Кавказского и просил его начальственного распоряжения относительно расхода по учреждению и содержанию предполагаемой канцелярии на счет суммы кавказского линейного казачьего войска ¹). Кутневич предписал Михайловскому обратиться в синодальную контору. Последствием возбужденных по сему предмету сношений и переписки между подлежащими ведомствами и установлениями было то, что по положению военного совета и определению Св. Синода был образован и 24 сентября 1818 г. Высочайше утвержден штат обер-священника отдельного кавказского корпуса. По этому штату положено состоять при нем канцелярии из следующих лиц: а) одного секретаря с жалованьем ему по 486 р. серебром в год, класс должности IX, разряд пенсии VII, б) одного помощника секретаря, с жалованьем ему по 387 р. серебром в год, класс должности X, разряд пенсии IX, в) писарей из кантонистов: 2-го класса одного с жалованьем по 48 р. и 90 к. серебром в год и 3-го класса двух с жалованьем каждому по 40 р. и 80 кои. сер. в год, г) одного сторожа из инвалидов, с жалованьем по 16 р. и 95 к. серебр. в год и д) на канцелярские припасы производить по 100 р. сер. в год. В примечаниях к означенному Высочайше утвержденному штату было между прочим пояснено: 1) назначенные по сему штату оклады назначены по табели усиленных окладов и определены за исключением узаконенных вычетов; 2) для канцелярии иметь помещение казенное или отпускать квартирные деньги, кои равно и отопление канцелярия получает на общем положении, существующем для города Тифлиса; 3) на наем квар-

¹) Дело арх. канц. главы, свящ. армии и флотов 1845 г. № 29.

— 640 —

тиры для секретаря и его помощника отделять квартирные деньги, первому по 225 р., последнему по 150 р. серебр. в год; 4) писарям и сторожу обмундирование отпускать от комиссариата и провиант из провиантского ведомства на общем положении и 5) сумму для содержания канцелярии обер-священника, сим штатом определенную, отпускать сполна в распоряжение обер-священника ¹). Подобным, сравнительно обеспеченным по тому времени штатом имелось в виду из управления обер-священника отдельного кавказского корпуса образовать среднюю инстанцию для духовных дел военного ведомства, параллельную установлениям духовных консисторий в ведомстве епархиальном. К этому и были приноровлены как число служащих, так и содержание их, а равно классы должности и разряды пенсий. В таком виде канцелярия обер-священника отдельного кавказского корпуса продолжала существовать и по переименовании его главным священником, словом до образования управления особого военного кавказского округа. С образованием сего управления и с назначением новых штатов как для главного управления, так и отдельных его частей, был составлен осо-

¹) По тому же штату самому обер-священнику назначено жалованья 1364 р. и при нем положено состоять двум священникам, с жалованьем по 387 р. каждому, одному диакону с жалованьем 273 р. и двум церковникам с жалованьем каждому по 16 р. 95 к. в год: причем в примечаниях к этому замечено: 1) священники содержатся в виде запасных для замещения внезапно открывающихся вакансий, также для производства следственных дел по духовной части и для исполнения обязанностей законоучителей при школах кантонистов, учрежденных при воинских командах в Тифлисе; 2) квартирным помещением, отоплением и освещением обер-священник пользуется на прежнем основании. Священники и диакон также получают казенные квартиры, освещение и отопление по положению, в Тифлисе существующему; 3) прислуга обер-священнику, священникам и диакону назначается казенная по общему положению о военном духовенстве; 4) отпуск прогонов на поездки для ревизий церквей и проч. производить аз комиссариата на основании ст. 159, кн. III, т. IV Св. воен. постановлений и 5) церковникам обмундирование и провиант получать наравне с писарями. Ук. Св. Синода 30 октября 1848 г. 2-е П. С. З. т. ХХIII. № 22603.

— 641 —

бый штат и для канцелярии при управлении главного свещенника кавказской армии, который 6 августа 1865 г. вместе с прочими и утвержден Высочайше. По этому штату при управлении главного священника положено иметь: а) одного секретаря с жалованьем по 800 р. и столовыми по 200 р. в год, класс должности VIII, разряд пенсии VI; б) двух помощников секретаря с жалованьем каждому по 650 р. и столовыми по 150 р. в год, класс должности IX, разряд пенсии VII; в) одного журналиста с жалованьем по 400 р. в год, класс должности X, разряд пенсии VIII, и г) на канцелярские расходы производить по 200 р. в год. При этом помощники секретаря и журналист, сказано в примечании к означенному штату, занимаются по делам, относящимся к управлению казачьих войск кубанского и терского, и содержание получают из сумм сих войск ¹).

Означенный штат для канцелярии главного священника кавказской армии был образован в то время, когда в заведывании названного священника находились церкви и духовенство казачьих войск. С отделением этих войск из ведомства главного священника, а, следовательно, и с уменьшением круга его занятий естественно должен был уменьшиться и штат его управления. Поэтому главнокомандующий кавказскою армией, в своем отношении на имя военного министра о подчинении церквей и духовенства казачьих войск кавказскому епископу, изложил предположения и об уменьшении штата канцелярий главного священника кавказской армии, определенного в положении о кавказском военном округе. Главнокомандующий полагал оставить в управлении главного священника для занятий по делам духовенства одного только секретаря с определенным по штату окладом содержания и другими преимуществами по службе, и ограничить сумму на канцелярские расходы до 75 р. в год

¹) П. С. З. т. XL. № 42368 и приложение к нему.

642 —

с тем, чтобы сей последний расход, подобно первому, был отнесен на будущее время на счет казны. Что же касается остальных чинов канцелярии, как-то: помощников секретаря и журналиста, то должность их совершенно упразднить, предоставив занимавшим оные лицам права заштатных чиновников, по общим на сей предмет положениям, но с производством им заштатного содержания на счет государственного казначейства. Св. Синод, которому были предложены синодальным обер-прокурор предположения главнокомандующего о подчинении церквей и духовенства казачьих войск епископу кавказскому, предварительно окончательного определения по предмету об уменьшении канцелярии главного священника кавказской армии, поручил главному священнику армии и флотов представить свое заключение по предположению касательно сокращения штата управления главного священника кавказской армии, по соображении ныне остающихся на нем за изменением его ведомства обязанностей по управлению духовенством армии. Главный священник армии и флотов, с одной стороны принимая во внимание, что за передачею церквей и духовенства казачьих войск на Кавказе из ведения главного священника кавказской армии, круг действий последнего изменяется и по управлению церквами и духовенством кавказской армии будет состоять в тех же размерах, как был до 1845 г. до передачи в его ведомство церквей и духовенства кавказского казачьего линейного войска и как был при бывшем главном священнике действующей армии в Варшаве, с другой—соображаясь с Высочайше состоявшимся в 13 день августа 1848 г. штатом для управления означенного главного священника, по которому положено иметь: а) одного столоначальника из гражданских чинов, с жалованьем по 280 р. и 20 коп. в год, класс должности X, разряд пенсии VIII; б) одного писаря из кантонистов и в) на канцелярские расходы по 50 р. в год,— полагал: при управлении главного священника кавказской армии иметь, вместо секретаря, одного столоначальника и одного канце-

— 643 —

лярского служителя, назначив им в жалованье, по примеру штата канцелярии главного священника армии и флотов, первому по 350 р., последнему, считая его на среднем окладе, по 120 р. в год, и по примеру же штата канцелярии главного священника армии и флотов присвоить при управлении главного священника кавказской армии—столоначальнику класс должности X, разряд по мундиру X, а по пенсии IX, канцелярскому же служителю класс должности XII, разряд по пенсии IX; на канцелярские же расходы определить сумму в 75 р., а для наблюдения за чистотой по канцелярии и для разноски конвертов назначить одного вольнонаемного сторожа, с платою ему примерно 75 р. в год. Представление об этом главного священника армии и флотов препровождено в Св. Синод 4 октября 1867 г. Между тем 31 марта 1868 г. синодальный обер-прокурор предложил Св. Синоду полученный им от военного министра отзыв, в котором изъяснено: „военный совет, выслушав представление главного управления иррегулярных войск об изменении состава управления главного священника кавказской армии, положил: 1) из числа чинов, положенных по штату 6 августа 1868 г. кавказского военного округа в управлении главного священника кавказской армии, оставить одного секретаря с содержанием и другими преимуществами по службе, определенными по этому штату; 2) должности двух помощников секретаря и журналиста упомянутого управления упразднить, оставив занимающих эти должности чинов за штатом с правами и преимуществами, определенными общими на сей предмет постановлениями, и с тем, чтобы следующее им жалованье в течении года производить из тех же сумм, из которых они получали оное и 3) отпускать управлению главного священника кавказской армии на канцелярские расходы 75 р. ежегодно из сумм кубанского и терского казачьих войск“. Это положение военного совета уже Высочайше 9 марта было утверждено. Св. Синод дал знать о нем главному священнику армии и флотов для зависящих распоря-

— 644 —

жений, который в свою очередь копию с синодского указа при ордере сообщил главному священнику кавказской армии ¹).

Таким образом в настоящее время канцелярию при управлении главного священника кавказской армии составляет: секретарь, получающий жалованья 800 р. и столовых 200 р., состоящий в VIII классе по должности и в VI по разряду пенсии.

Согласно предположенной задаче мы рассмотрели, как бывшие, так и существующие органы управления русским военным духовенством в их возникновении и последующей судьбе. Оканчивая наше исследование и соображая сказанное нами по рассмотренному вопросу, нельзя не остановиться на том общем заключении, что. управление русским военным духовенством и в целом составе, и в отдельных его частях формировалось и разнообразилось совместно с развитием общего управления военными силами и в зависимости от организации этого управления. Эта особенность служит достаточным основанием отдельности и независимости управления военным духовенством от управления епархиального.

Т. Барсов.

¹) Дело арх. канц. главн. свящ. армии и флотов 1867 г. № 97.

Страница сгенерирована за 0.01 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com