1. Чем дальше уносит нас бурный поток событий от роковой даты, переломившей нашу жизнь, тем определеннее и тверже растет убеждение в невозвратности уходящего. Старая жизнь распадается на наших глазах. Везде кругом себя наблюдаем мы симптомы глубокого разложения. Налаженная гармония европейской жизни превращается в хаос. Войны, революции и кризисы сломали тонкий механизм старой жизни, и никакими средствами, никакой волшебной силой нельзя его вновь пустить в ход.

Переживаемый нами кризис порожден многообразными причинами и характеризуется многосторонностью проявлений. Это кризис всех основ жизни, кризис общего дела, чем держится общежитие людей. Подобно бурным геологическим эпохам, переживаемый революционный процесс затрагивает все стороны жизни и перетасовывает геологическим эпохам, перебиваемый революционный процесс затрагивает все стороны жизни и перетасовывает все общественные слои и силы. И только тогда, когда этот процесс закончится, и поверхность общественной жизни придет опять в равновесие, заметны будут те разрушения, сдвиги и изменения, которые произошли в культурно-историческом лике мира. Заметна будет новая общественная арография. Но новые силы и новые социальные вершины не возникают из ничего, они образуются из элементов уже существовавших в предшествующую эпоху. В хаосе современности мы можем уже различать эти элементы, которые в настоящем еще молчат и, может быть, еще не скоро возобладают в жизни. Но когда оформится их программа, когда они обратятся к миру со своим манифестом, и когда мир почувствует жизненную необходимость этой новой силы, наступит новая историческая эпоха. От всех нас зависит хоть в малейшей степени ускорить ее пришествие.

Несмотря на непонятность и кажущуюся незаслуженность страданий в современной жизни, большинство людей сознает ответственность нашей тяжелой и кровавой эпохи перед будущим. Наше время кажется нам кануном чего-то долженствующего совершиться. Оно подобно ранней реформации. Наше сердце полно предчувствием наступающей новой эры, которая, может быть, уже началась. В нашей повседневной жизни, в хаосе мировых событий, в явлениях, совершающихся у нас на родине, которые пугают нас своей моральной неоправданностью, внимательно и ревниво ищем мы признаки и молодые ростки новой жизни. Как крестьянин, готовясь к раннему весеннему севу, пересматриваем мы еще в холодную зиму семенной запас жизни для будущей нивы и стараемся найти то, что способно расти и цвести.

2. О равенстве и неравенстве. Государственную жизнь людей мы определяем, как общее дело. Человеческое общество есть сложно-организованное единство человеческих действий и поступков, направленных к осуществлению жизни. Сложность организации общего дела создается постепенно под влиянием житейской необходимости. Организованность растет вместе с усложняющимися потребностями общего дела, вместе с усложнением цивилизации и культуры. Как следствие сложности общественной жизни, сложности задач общего дела, общество дифференцируется и распадается на касты, классы, сословия и состояния. Эти подразделения целого общества на различные социальные группы бывают так или иначе оправданы нуждами общего дела. Каждая человеческая эпоха в отдельных человеческих обществах характеризуется своим специфическим распадением на классы. Уже на первоначальных ступенях государственной жизни общество выделяет правящий, регулирующий общую жизнь слой — правительство. Как создается правящий класс, мы не будем разбирать во всех подробностях. Укажем на грубую ошибку, свойственную марксистской теории классовой борьбы, по которой каждая власть есть диктатура, возникающая в результате борьбы классов с

целью эксплуатации. С точки зрения теории общего дела, правящий класс создается не случайно, в результате борьбы классов и победы одного из них, а совершенно закономерно и необходимо. Правящий класс является отбором лучших сил наций, отличающийся качествами, необходимыми для осуществления насущнейших задач исторической эпохи. Люди рождаются с различными духовными и телесными задатками, которые определяют до известной степени жизненный путь каждого человека и его успехи в борьбе на жизненной арене. Таковы факты, открываемые нам современной биологией. С этой точки зрения, приходится отрицать принцип равенства в том виде, как он защищается либеральной школой. Но, отрицая равенство людей, необходимо защищать равноценность нравственных человеческих личностей.

Благодаря прирожденному неравенству людей происходит всегда и всюду в каждом обществе, в каждой профессии, в любой деятельности некая оценка и квалификация личностей. В минуту смертельной опасности для нации, например, во время войны, отбор и выдвижение лучших сил нации является настоятельной необходимостью. Всем известен факт заката карьер парадных генералов во время войны и выдвижение прежде никому неизвестных. Отбор элиты, происходящий во всяком обществе всегда, делается наиболее интенсивным и объективным в самые ответственные моменты общего делания. В мирные эпохи, когда устоявшаяся жизнь позволяет возвести высокие перегородки между классами, не может быть и речи о всеобщей справедливости отбора. Этот отбор осуществляется тогда только внутри классов. Справедливым отбор был бы тогда, если бы каждой личности даны были одинаковые со всеми условия для развития своих прирожденных способностей. Таких идеальных условий не существует. Задачей нормального человеческого общества является приближение к ним.

Таким образом, должны быть различаемы личности

религиозно-нравственные, которые все равны перед Богом, и личности — исторические деятели, которые различны в своей пригодности для общего дела.

3. Первая историческая генерация — аристократия. Первым правительственным отбором в европейской истории была аристократия. О ней мы привыкли судить в момент ее разложения и утраты ею своего политического значения, в момент ее вырождения. Но на ранних ступенях государственной жизни, аристократия представляла собой несомненно элиту, выделяющуюся по целому ряду физических и духовных качеств. Лучшие представители ранней аристократии представлялись народу почти идеальными личностями, в которых высокие душевные качества гармонически соединились с физическим здоровьем, силой и красотой. Эти личности выдвинулись и создались в эпоху суровой борьбы за существование отдельных наций. Их стояние во главе не случайно, а обусловлено требованием эпохи. Только они могли в ту эпоху отстоять независимость и спасти от истребления тот или иной народ и создать некоторый относительный порядок и безопасность жизни и общего дела. Поэтому мы видим повсеместное почитание народом наиболее выдающихся представителей первого исторического отбора. Влияние этих образов на современников было огромно, а слава о них долго жила в памяти людей. Память людей очень чутка к различению отдельных характеров и их поступков. Она различает Ярослава Мудрого от Святополка Окаянного, неудачника Игоря от удалого Святослава.

Аристократии мы обязаны созданием современных национальных государств из некоего хаоса племенной и родовой жизни. У европейских народов с аристократической эпохой правления связана выработка общественных форм жизни, упорядочение и оформление общественного состояния, закон, суд, образование и т. д. Кроме большой политической мудрости, аристократия обладала еще огромной творческой энергией, которая проявилась в создании великих памятников искусства. В расцвет своего

могущества и славы аристократия создала европейскую литературу, живопись, архитектуру, философию и совершенно особенный быт и стиль жизни.

Постепенно, с веками эти качества утрачиваются и вытесняются отрицательными. Руководящей идеей становится не служение народу или нации, а утверждение своего исключительного положения. Аристократия замыкается в своем кругу и начинает отчуждаться от других классов населения, вырабатывает свою ущербную классовую идеологию, идею голубой крови и белой кости. Она привыкает смотреть на себя как на особую, более утонченную породу людей, призванных заниматься только легким, благородным трудом. Вся же практическая работа, суровая борьба за существование забыты и возложены на простой народ. Первый отбор превращается таким образом в праздного тунеядца, а народ ввергается в рабское состояние. Но сложная общественная жизнь требует действительно и жизненного разделения труда, требует, чтобы дезертировавшая с фронта общего дела аристократия была заменена другой силой. В тех государствах, где эта сила образовалась, она взяла дело руководства общественной жизни в свои руки.

4. Второй исторической силой в Европе суждено было стать буржуазии. В наиболее яркой и классической форме разложение старого аристократического строя выразилось во Франции. Там же, в результате революции, пришел к власти второй отбор — буржуазия. Приход буржуазии к власти произошел на глазах истории и в самом начале было ясно ее всенародное происхождение. Выдвинутая ею идея равенства и требование уничтожения привилегий с определенностью говорят об этом. Буржуазия была также настоящей элитой. Она сумела на новых началах организовать общее дело и заявила себя настоящим хозяином нового порядка вещей. Бывшие в пренебрежении при аристократическом порядке стороны жизни, экономические нужды, вся практическая работа по устройству повседневного суще-

ствования сделались культом жизни. Буржуазная культура означает расцвет позитивных знаний, изучение и овладение, с целью эксплуатации, земным шаром, развитие фабрично-заводской деятельности, бурный рост городов, оскудение и вымирание деревни, эксплуатация колониальных стран.

1914 год является роковой датой для буржуазного стиля жизни. Тонкий, усовершенствованный механизм общественной жизни, созданный буржуазией, сломался, и общая жизнь людей была ввергнута в неизживаемый кризис. Этот кризис в основе своей есть глубокая болезнь общего дела, при которой выяснилась невозможность продолжать его на старых основаниях. Все попытки буржуазии старыми приемами преодолеть затруднения не приводят к улучшению. В результате мы видим, как падает доверие к так называемым силам порядка, как сама буржуазия отказывается и уступает одну за другой свои позиции, как она из силы организующей и ведущей превращается в силу тормозящую и консервативную. Для нас с несомненностью ясно, что дни буржуазии сочтены. Она уже исчезает из жизни. Подобно аристократии, два века тому назад представители буржуазии уходят в одиночество, запираются от народа в своих особняках и виллах и отгораживаются высокими заборами от плебса. Повседневная жизнь проходит без их участия. Ни на улицах городов, ни в трамваях, ни на железных дорогах вы не встретите больше этих бывших героев и организаторов жизни. Как два века тому назад, мы стоим перед новой эпохой, перед выступлением новой исторической силы.

5. Ложный и самозваный престолонаследник — пролетариат. Третьей исторической силой, долженствующей заменить буржуазию на мировой исторической сцене, должен был сделаться, по схеме Маркса, пролетариат. Маркс оценивал пролетариат, во-первых, как революционно-политическую силу, во-вторых, как силу долженствующую преобразовать старый мир и создать новую высшую культуру. Возлагая все надежды на пролетариат, Маркс наделял его всеми идеальными

свойствами, которые в настоящем задавлены и извращены классовым эксплуататорским порядком. Закон развития капиталистического производства, открытый автором марксизма, должен был неминуемо привести буржуазный строй к гибели. Капиталистическое производство должно было развиваться в сторону концентрации капитала и сосредоточения средств производства в руках немногих магнатов промышленности. В то же время массы народные должны были терять свою самостоятельность и пролетаризироваться. Мир должен был распасться на два враждебных лагеря, на эксплуататоров и порабощенный ими пролетариат. Психика пролетариата в процессе концентрации производства должна была все более изменяться от сознания единичного человека в сторону массовой пролетарской психики, в сторону сознания классовой солидарности, враждебной буржуазному миру, в сторону революционной борьбы за освобождение от эксплуатации и за создание новых экономических отношений, именуемых социалистическими. Сплоченной силе пролетариата противостоят циничные, эгоистичные и конкурирующие между собой разрозненные воли капиталистов. Тактика рабочих в этой борьбе определяется их силой, которая заключается в массовой организованности, в возможности, при помощи этой организованности, влиять через производство на господствующий класс.

Мы не будем подвергать подробной критике эту своеобразную дуалистическую теорию, делящую человечество на два диаметрально противоположных класса и наделяющую один из них всеми добродетелями, а другой всеми черными пороками, эту странную теорию добра и зла. Укажем лишь на то, что и в ней есть момент социального отбора. Но этот отбор понимается здесь шиворот на выворот.

Пролетариат, как политическая сила, выступил во второй половине прошлого столетия. Его организованность и планомерно проводимая тактика создали почти во всех индустриальных странах перемещение политических сил и новое направление внутренней политической жизни. По

мере увеличения производственных и индустриальных сил Запада росло значение пролетариата. Казалось, что на пороге 20-го века осуществится предсказание Маркса. Когда, после мировой войны, подорвавшей всякое доверие масс к буржуазным правительствам, разразился мировой кризис, и буржуазия проявила полную растерянность и неспособность с ним справиться, захват власти пролетариатом и переворот экономических отношений казался неизбежным. В этот-то критический момент и обнаружилось величайшее заблуждение Маркса. Пролетариат не проявил ни политической мудрости, ни понимания исторического момента, ни сознания своей ответственности перед человечеством. Пролетариат оказался не в состоянии перенять тонкий механизм общественной жизни от буржуазии. Замкнутый в своей классовой исключительности, он не проявил мудрой умеренности в минуту всенародной беды и оттолкнул от себя широкие народные слои и в первую очередь интеллигенцию. Целый ряд обстоятельств, не предусмотренных в марксизме, фатальным образом предопределил исход рабочего движения во время мирового кризиса. Самое главное обстоятельство заключается в том, что пролетариат не является культурно-исторической силой, а силой только социально-экономической, зависимой от состояния производства. Пролетариат вместе с буржуазией, с которой он неразрывно связан, потерял все свои политические позиции, завоеванные им в предшествующий период расцвета экономической жизни. Претензии пролетариата на историческое призвание оказались совершенно не обоснованными.

Да не подумает читатель, что мы относимся с недостаточным уважением к рабочему классу. Мы признаем за пролетариатом очень большой социальный вес и значение. Роль пролетариата в производстве, в современной конструкции общего дела огромна. Пролетариат является поэтому большим фактором прогресса. Но мы отказываемся признать за пролетариатом приписываемую ему миссию спасения человечества.

Кризис социалистического рабочего движения предрешен грандиозными переменами, происшедшими в структуре современного общества, благодаря революции производства. Глубина происшедших перемен видна из сравнения организации и способов производства современной фабрики с фабрикой времен Маркса. Во времена Маркса фабричный станок почти ничем не отличался от домашнего ручного станка, он приводился только в движение при помощи паровой машины. Организовал производство обычно такой же простой человек, как и сам рабочий. Хозяин отличался только тем, что обладал капиталом, дававшим ему возможность купить паровую машину и выстроить фабричное здание. Фабрикант был в большинстве случаев непосредственным начальником рабочего и сам руководил всем делом. Рабочему была ясна несправедливость положения, которая зависела от денег. Рабочий ясно понимал, что, будь у него капитал, и он мог бы руководить производством. В настоящее время производство настолько усложнилось, что для самых простых производственных процессов требуется длительная профессиональная выучка. Разделение труда достигло такого совершенства, что ни один рабочий не может охватить всего процесса в целом. Среди рабочих, благодаря этому, проведена строгая специализация и градация. Выше идут более квалифицированные ступени, замещаемые уже не рабочими, а персоналом с более высоким образовательным стажем. Таким образом, рабочий на современной фабрике связан не с хозяином, а с целым рядом промежуточных административных звеньев. Руководит всем производством не хозяин, а тот тонкий слой специалистов, который в виде сетки вплетен во все узлы и ячейки производства и который держит, направляет и регулирует всю сложную систему. Современная техника, как правило, изолирует хозяина от работника.

Рационализация трудовых процессов и техники привела к необычайному подъему производительности. Любая современная фабрика, оборудованная по последнему слову техники, может в кратчайший срок заполнить рынок

дешевым товаром. Хотя причины современного кризиса многообразны, так как он вызван глубокой дисгармонией жизни, но одной из важных причин является мощность современного производства. Для производства определенного количества товара на современной фабрике требуется несравненно меньшее количество рабочих рук и часов, чем на более примитивной фабрике прошлого века. Количество рабочих на современной фабрике относительно падает, а количество технически образованного персонала растет. Современная техника и мощность производства вызывают безработицу среди пролетариата, но это отрицательное и болезненное явление компенсируется уверенностью, что проблема обрабатывающей промышленности разрешена современностью самым радикальным образом. Безработица и другие болезненные явления будут изжиты путем организации новых общественных отношений.

Таким образом современная техника устраняет почти совсем от производства хозяина, если он не является сам директором своей фабрики, отводит пролетариату второстепенную роль и все более повышает значение инженерно-технического персонала, который является организатором и регулятором всей производственной работы. В процессе работы воля рабочего подчинена сейчас не прихоти хозяина, а разумному производственному требованию техники, и это требование совершенно другого свойства, чем воля хозяина. На самом деле рабочий убеждается в разумности научно-технических требований, и в интересах производства и в интересах всего общества рабочий должен подчиняться техническому руководству. Об занятии фабрики рабочими и ее рациональном использовании ими, сейчас не может быть и речи.

Вместе с количественным уменьшением пролетариата и падением его производственного и экономического значения, падает и его политическая роль. Все чаще и чаще мы замечаем, что забастовки, это наиболее действенное средство борьбы в прошлом столетии, кончаются ничем, несмотря на возросшую организованность пролетариата.

Сама устойчивость рабочих организаций должна быть взята под подозрение. Современные диктатуры, и прежде всего коммунистическая диктатура в России показали, что задушить рабочее движение не представляет большого труда. Поэтому сомнительна стала роль пролетариата в революции. Восстания рабочих приводят к разгрому политических и профессиональных организаций пролетариата. Развитие политической жизни на Западе, приведшее в ряде стран к ликвидации рабочего движения, экономическое, политическое и духовное рабство пролетариата в стране осуществляющегося социализма ясно показывают всю необоснованность претензии рабочего класса на историческое призвание. Пролетариат оказался самозванным и ложным престолонаследником. Его политическая сила была призрачной силой и в наше кризисное время эта сила рассеивается, как туман. Совершенно ясной становится вся абсурдность предположения, что пролетариат, совершив революционный переворот, может овладеть государственной властью, проделать сложную метаморфозу преобразования единоличного капиталистического хозяйства в плановое — социалистическое, сделаться начинателем и творцом новой культуры, новой эпохи идеальной человеческой жизни. Кто представляет себе всю сложность государственного управления, многообразие и разветвленность общественной жизни, тот едва ли сейчас будет настаивать на этих знаменитых тезисах Маркса. В этом вопросе нужно отбросить сейчас всякую марксистскую мистику, которой в особенности болела русская интеллигенция, ибо ни Маркс, ни вожди социал-демократии не приводят никаких других доказательств своей уверенности в призвание пролетариата, кроме мистических. Мы считаем мистикой веру в какие-то особенные сверхчеловеческие душевные качества пролетариата, небывалые свойства ума, великодушия, талантов, мудрости и т. п., которые якобы задавлены сейчас эксплуатацией и проявятся на другой день революции, после всеобщего освобождения. Даже самые страдания пролета-

риата, как бы велики они ни были не могут служить гарантией избранности пролетариата и предназначать его для преобразования старого и организации нового идеального общества. Рабы в древнем Риме, негры в Америке страдали не меньше пролетариата, но никакой новой исторической эпохи не создали. Перед страданиями пролетариата мы должны преклоняться и должны приложить все старания, чтобы пролетариат от этих страданий избавить, но мы никак не можем признать этот пролетариат, только за его страдания, вершителем судеб человеческих. С такой диалектикой мы согласиться не можем. Кризис политического рабочего движения заключается в первую очередь в том, что для общества сознательно или бессознательно стала ясна реальная невозможность для пролетариата, как класса, руководить судьбами человечества. Нужно прежде всего ясно осознать этот факт и сделать из него все вытекающие выводы. И в особенности необходимо это сделать русской интеллигенции, вложившей так много веры и энтузиазма в дело пролетариата. Осознание этой истины есть несомненно тяжелая психологическая операция. Она знаменует собой крушение надежд целого поколения, поколения наших отцов. И все же, чем скорее эта иллюзия будет отброшена, тем лучше.

6. Зеленый интернационал. В мирные эпохи социального существования все стороны жизни худо ли, хорошо ли сбалансированы, подогнаны одна к другой. Это является объективной предпосылкой душевного равновесия людей, верящих в ненарушимость раз заведенного порядка. Политико-экономическое, бытовое и душевное равновесие являются условием для напряженного длительного труда, условием человеческой экономии. В мирные эпохи человечество собирает и накапливает богатства, социальную энергию. Кризис характеризуется дисгармонией различных сторон жизни. Длительное нарушение координации двух каких-нибудь сторон задевает все многообразие общей жизни, ибо каждое общество и связующее его общее дело есть органическое единство многообразия. Так в нашу эпоху произошел разрыв меж-

ду двумя основными хозяйственными сторонами жизни, между добывающей промышленностью и обрабатывающей, и равновесие прошлого века в корне нарушено. Этот разрыв заключается в том, что в основной отрасли добывающей промышленности, в сельском хозяйстве процесс воспроизводства связан не столько с техникой, как в обрабатывающей промышленности, сколько с естественными силами и законами природы. При помощи самой передовой техники, например, никак нельзя добиться заметного ускорения созревания пшеницы. И при обработке лопатой и трактором озимая пшеница будет готова только через год. При помощи самой усовершенствованной кормежки и воспитании, корова начнет давать молоко только примерно через три года после рождения. При помощи техники в сельском хозяйстве можно увеличить в значительной степени количество добываемого сырья, облегчить труд и ускорить уборку; процесс же создания сырья в самой незначительной степени зависит от органических сил и законов природы. Одним словом, товары делаются машинами, сырье вырастает на полях. В силу этого современная техника, вытесняя индустриального рабочего, в меньшей степени затрагивает крестьянина. Рост городов и уменьшение сельского населения, наблюдавшееся в последнее столетие во всех капиталистических странах Западной Европы, объясняется не только тем, что более высокая техника сельского хозяйства вытеснила лишние рабочие руки из деревни, а почти исключительно тем, что роль деревни для капиталистических стран стало играть население подвластных им колоний. Причем Европа все больше превращалась в мировую фабрику, а весь остальной свет, за немногими исключениями, в деревню. При этом характерном разделении труда метрополия, как в известной сказке о мужике и медведе, задумавших вместе сеять пшеницу, получала в свою пользу все вершки, а колония лишь корешки. Не техника, а скопление богатств в городах, благодаря эксплуатации колоний, обесценение сельскохозяйственного труда в метрополиях выгоняли деревенских мужиков из веками насиженных гнезд. В России, у которой нет густо-населенных в сель-

скохозяйственном смысле колоний, процесс урбанизации не шел с такой быстротой. Едва ли и в будущем обстоятельства изменятся в этом отношении. В России и впредь своя деревня будет являться единственным поставщиком сырья для фабрик и заводов и поэтому в России всегда придется исходить из некоего внутреннего равновесия между городом и деревней, между фабрикой и полем. Увеличение мощности обрабатывающей промышленности связано у нас с усилением сельскохозяйственной деятельности, с усилением добывания сырья. Само собою разумеется, что мы говорим здесь только о промышленности, связанной с сельским хозяйством. Роль крестьянина едва ли уменьшится в России в ближайшее время, тогда как рост пролетариата, этого наиболее обездоленного класса населения, можно сильно сдерживать усиленной и усовершенственной техникой. Современный крестьянин, вооруженный знаниями, делается сознательным звеном, связующим человеческое общество с природой. Крестьянина мыслим мы в будущем как «главноозабоченного» о земле и ее детях. Крестьянская семья, являющаяся центральным ядром в том симбиотическом сообществе, которое именуется крестьянским хозяйством, служит прообразом и элементарной ячейкой, живущей на основе общего дела и являющейся первым крепким кирпичом всего общества.

В современных государствах кризис вскрыл основное противоречие между добывающей и обрабатывающей промышленностью, и заботой этих государств является укрепление и оформление крестьянских хозяйств. Таковая же задача независимо от экономического кризиса, а в связи с проблемой хозяйственного освоения пустующих пространств, стоит перед Россией. Поэтому количество работников земли едва ли значительно уменьшится, и в России, несмотря на самую форсированную индустриализацию страны, будет высоко стоять экономический и социальный вес крестьянина. Но и в сельском хозяйстве задача производства сделалась сложнее, чем в прошлом веке. Для рационализирования его требуется огромная армия культурных, интеллигентных работников: почвоведов, агроно-

мов, растениеводов, животноводов, машинистов и т. п. Таким образом, и в сельском хозяйстве чисто физический труд крестьянина подчинен водительству специального интеллигентного персонала.

Связанное крепкими узами с землей, крестьянство со своим хозяйством представляет огромную социальную силу, но оно еще менее пролетариата способно справиться с исторической ролью управления современным государством, на что само крестьянство и не претендует. Надежда некоторых народнических кругов на выступление «зеленого интернационала» еще менее обоснована, чем вера в пролетариат.

7. Выступление четвертой силы. Россия по особенностям своего исторического процесса, в сильной степени определяемого ее геополитическими свойствами, не могла развить мощного буржуазного отбора и связанного с капиталистическими формами хозяйства многочисленного рабочего класса. В связи с этим стоит сильное запаздывание буржуазного перерождения страны. До последних дней старого порядка в России должен был оставаться в качестве господствующего класса первый отбор — дворянство и бюрократия. К великому несчастью России, этот первый отбор разложился раньше, чем образовалась новая историческая сила.

Характерным явлением общественно-политического развития России за последнее столетие был не столько отбор буржуазии, сколько отбор интеллигенции. В самом начале раскола русского общества, начиная с декабристов и до революции 1917 года в русской жизни почти совсем не звучит буржуазный мотив, и все сильнее с каждым десятилетием и все шире все стороны русской жизни охватываются интеллигентскими настроениями. Буржуазия как-то теряется, не находит надлежащего места в русской жизни. Отдельные ее представители не могут из поколения в поколение удержаться на своей колее и все сваливаются на интеллигентскую более красочную дорогу.

Русская интеллигенция началась, как отбор из аристократической среды. Постепенно ее ряды стали пополнять-

ся выходцами из других слоев, из чиновничества, духовенства и купечества. Наконец, в последнее время перед революцией в ее ряды хлынули волны великого крестьянского моря и отдельные выходцы из рабочей среды. К моменту революции интеллигенция представляла из себя настоящий всенародный отбор, стоящий сплошным фронтом против старого порядка. Первый настоящий бой интеллигенция дала старому порядку в 1905 году. Результаты этого боя совершенно неправильно оценивались, как победа старого порядка. В действительности победила интеллигенция и результаты этой, хотя и неполной, победы, сказались немедленно во всех областях жизни. Старый порядок удержал только видимость, только фасад власти, но он потерял в результате этой первой схватки всю страну. Интеллигенция победила в 1905 году на том фронте, на котором она могла победить, и уступила все те позиции, удержание которых не диктовалось потребностями жизни. Интеллигенции не удалось навязать народу своей, как мы сейчас видим, ложной программы, но она вошла почти всюду в тесный деловой контакт с народными массами. Впервые в истории России стала исчезать пропасть, отделявшая народ от образованных классов. В результате этого за короткий промежуток времени произошли огромнейшие сдвиги во всей стране. Русская жизнь в провинции все сильнее стала окрашиваться в интеллигентские цвета. Идеалом человека и идеалом жизни делался интеллигентский стиль. Представители и герои старого порядка все более стушовывались и отходили на задний план. Дворянство совершенно перестало давать тон и руководить жизнью провинции. Все более становилась призрачной власть земских начальников и других правительственных чиновников. Жизненная арена явно захватывалась служилой интеллигенцией: врачами, агрономами, ветеринарами, кооператорами, различными инструкторами и т. п. В связи с этим усилилось стремление крестьянской молодежи к образованию. Перед самой войной в уездных средних учебных заведениях процент крестьянских детей возрос во многих случаях до 50. Вся эта

масса вливалась потом в университеты и приобщалась к вершинам русской культуры. Во время каникул учащаяся молодежь из городов устремлялась опять в деревни, принося с собой оживление, идейную заряженность, юношескую смелость и веру в лучшее будущее русского народа. В провинции жизнь явно замирала в дворянских гнездах и начинала расцветать по новому в деревнях.

Перед революцией 1917 года политическое положение в России было ясно. Представители старого порядка, дворянство, бюрократия с каждым днем все более теряли контакт с жизнью. Сравнительно слаба была буржуазия, как политическая сила. Совершенно обособленно стояло городское рабочее движение со своей заветной мечтой о призвании пролетариата, о преображении жизни путем социальной революции. Все сильнее увеличивались ряды интеллигенции и все глубже и шире она захватывала все области народной жизни. Сосредоточием деятельности интеллигенции, несомненно, было земство. Всей сложной и разнообразной работой земство по обслуживанию населения руководила интеллигенция. Но интеллигенция не представляла почти никакой положительной политической силы. У нее не хватало сознания своей ответственности перед страной и ее исторической судьбой. Она не сознавала себя самостоятельной исторической силой, и у нее не было никакой организованности, никакой самостоятельной разработанной программы, государственной деятельности. Она была политически инертна в своей массе. Все ее наиболее активные элементы работали, к сожалению на совершенно ложных путях, как марксисты, эс-эры и т. д. Все это сказалось роковым образом, когда грянула мировая война, приведшая к окончательному распаду старого порядка.

8. Смысл русской революции. Ход русской революции как нельзя лучше подтверждает то, что было сказано выше. Во-первых, революция в октябре месяце была совершена не самим пролетариатом. Она прошла под руководством определенной интеллигентской группы, не имевшей отношения к пролетариату по своему

социальному происхождению. Это был революционный интеллигентский орден, по удачному выражению Бунакова, боровшийся не на жизнь, а на смерть со старым порядком. В продолжение пятидесятилетней борьбы этот орден, носивший различные наименования, опирался на различные слои русского общества, то на крестьян, то на рабочих. Октябрьская революция была совершена при помощи рабочих и солдат под лозунгом немедленной социализации. Для пролетариата, как «победившего класса», открылись все возможности. Но, как и следовало ожидать, он никаких особенных творческих свойств не проявил. Его роль в первые годы революции, когда он был действительно свободен и обладал всеми возможностями к политическому и социальному творчеству, была исключительно разрушительной. Вся несостоятельность мистики и веры в пролетариат обнаружилась на другой же день революции. Как правило, в тех областях, где руководство переходило непосредственно в руки представителя пролетариата, жизнь замирала. Попытки пролетариата управлять государством и руководить общественной жизнью вызвали презрение и насмешку в широких народных кругах (презрительная кличка «товарищ»). Рабочий класс очень скоро не на словах, а на деле совершенно потерял все завоевания революции. После того, как окончательно образовалось новое правительство со значительной пролетарской прослойкой, новые господа решительно отмежевались от своих братьев, оставшихся внизу. Пролетариат, хотя и считается официально и по конституции господствующим классом, на деле потерял и те свободы, которыми он пользовался при старом режиме. Рабочее профессиональное и политическое движение было разгромлено коммунистической диктатурой до основания, и рабочий вместе с другими слоями населениями впал в небывалую нищету и рабство.

Во-вторых, русская революция показала, что естественное и закономерное историческое движение, в данном случае выступление третьей исторической генерации — интеллигенции, не может быть прекращено никакими

революционными мерами. Жизнь показала на первых же порах после водворения нового порядка незаменимость интеллигенции. Как правило, в тех учреждениях, где фактическое руководство осталось в руках интеллигентных работников, жизнь продолжала идти более или менее нормально, несмотря на вмешательство партии. Но в общем, в своей массе интеллигенция не признала насильственной власти, и это было большим ударом для большевиков. Пойти на сговор и честно поделиться властью с интеллигенцией они не могли потому, что это означало компромисс с враждебной и опасной силой. Политика большевиков в этом вопросе пошла по двум линиям: во-первых, по линии подкупа или устрашения старой интеллигенции и по линии спешной и лихорадочной подготовки новых революционных, послушных им интеллигентских кадров. Этими мотивами объясняется вся школьная политика большевиков: пролетаризация школы, насаждение рабфаков, т. е. ускоренных общеобразовательных курсов для рабочих, открытие различных партийных школ, закрытие доступа в высшую школу для окончивших обычные средние учебные заведения. Порочность этой школьной политики для большевиков заключалась в том, что организовать новые школы и фактически вести преподавание в них могла опять же только старая интеллигенция. В школьных аудиториях и лабораториях произошла первая схватка коммунистической власти с интеллигенцией. Эта глухая и тайная борьба за юные души продолжается еще и теперь, так как еще до последних дней старая интеллигенция остается единственным культурным активом страны. Кто одолеет в этой борьбе, покажет недалекое будущее. Те сведения, которые сейчас идут из России, говорят как будто за то, что победила интеллигенция и русская культура. Жизнь показала незаменимость интеллигенции и сама коммунистическая власть превратилась очень скоро в некий дорогой и ничем не оправдываемый двойной аппарат властвования, где воля к осуществлению различных коммунистических фантазий сосредоточена в компартии, а фактическое осуществление пору-

чено интеллигенции, лишенной самостоятельности и инициативы. Этот порядок, принятый сначала по необходимости, получил потом широкое распространение, так что в настоящее время каждый советский аппарат для своего обслуживания имеет в своем распоряжении штат интеллигентных рабов-спецов.

Третьим знаменательным явлением русской революции считаем мы массовое стремление русской молодежи к образованию. Оно является продолжением того движения, которое началось еще перед революцией. Усиление этого движения объясняется целым рядом причин. Здесь играло роль то, что учение давало молодежи какую-то компенсацию за разорение и разрушение старых устоев жизни. Главной же двигательной причиной было сужение хозяйственной деятельности в крестьянских хозяйствах и невозможность устроиться где-либо на другом деле. Было, конечно, в известном проценте и чисто идеалистическое стремление. Во всяком случае, в этом явлении не было почти никаких заслуг большевиков. Мне лично неизвестно ни одного случая пропаганды большевиками необходимости образования в широких народных массах. Со стороны власти было сделано, напротив, очень многое, чтобы сдержать напор в школу молодежи. На пути поступления в школы и в первую очередь в те школы, которые вели к высшему образованию — для буржуазной, интеллигентской и крестьянской молодежи, а особенно для детей духовенства были поставлены непроходимые рогатки. Власть действовала и своей обычной канцелярской волокитой, и отказом в жилищной площади, и явным предпочтением, оказываемым комсомолу и членам партии. Открыто власть никогда не осмеливалась выступать против этого движения и ограничивалась тайными циркулярами. Как бы там ни было, но сотни тысяч, миллионы русской молодежи, преодолевая невероятные трудности, используя по своему и комсомол и партию, вот уже второй десяток лет неудержимым потоком стремится к образованию, стремится сделаться не членом партии, а членом интеллигентского ордена. С большим трудом, при

невероятных материальных и моральных условиях самые способные и сильные из них преодолевают все трудности, доходят до высшей школы и кончают ее. Что из этого получится? На этот вопрос дает определенный ответ И. И. Бунаков в своей статье в № 10 «Нового Града», к которому мы вполне присоединяемся.

К моменту ликвидации коммунистической власти, в России не останется никаких следов старых правящих классов, ни помещиков, ни бюрократии, ни капиталистов. Народная масса будет представлена двумя большими социальными группами — крестьянством и пролетариатом. В качестве единственной элиты в стране останется интеллигенция, возросшая в количестве и являющаяся теперь уже по-настоящему отбором из всего народа. Мы можем утверждать, что русская революция по своему замыслу, вопреки Ленину и Сталину, вопреки Коминтерну была интеллигентской революцией, подобному тому, как французская революция, несмотря на Марата, Дантона, Робеспьера и Наполеона, была буржуазной революцией.

9. Истинный престолонаследник. Третьей генерацией в исторической смене поколений суждено быть не пролетариату, а интеллигенции. Мы надеемся, что утро новой эпохи наступит прежде всего в России, на родине интеллигенции, подобно тому, как второй исторический отбор — буржуазия наиболее типическое выражение получил во Франции. В этой уверенности нас не смущает то обстоятельство, что наша родина как бы перескакивает через целую историческую эпоху, характеризующуюся буржуазным строем жизни. У нас буржуазия так и не сумела развиться и умерла в эмбриональном состоянии. А так страстно ожидавшееся русским обществом рождение социализма с пролетарским строем жизни грозит смертельной опасностью для страны. На наших глазах осуществляется скачек через эпоху, предвидевшейся многими русскими мыслителями. По своим геополитическим особенностям (свойствам климата, распределению ископаемых богатств и т. п.) в России всегда была слаба чисто индивидуалистическая буржуазная форма организа-

ции общего дела. Поэтому первый отбор — аристократия удерживалась в жизни так долго, пока она хоть в малейшей степени еще могла справляться с многообразными народными нуждами. Третий отбор — интеллигенция начался раньше второго — буржуазного. Говоря все это, мы вовсе не хотим утверждать, что буржуазия не будет уже играть в России никакой роли, но мы уверены, что буржуазия не может в России играть первой роли.

Значение интеллигенции в организации современной жизни в других странах Европы ничуть не меньше, чем у нас. Но в Западной Европе интеллигенция никогда не была самостоятельной силой, самостоятельным социальным отбором, здесь она кровными узами связана с другими классами общества, с аристократией и буржуазией. Она выделяется из их среды в порядке разделения труда и власти. У нас по милости революции связь интеллигенции с обоими первыми отборами порвана навсегда. Интеллигенция останется после революции единственным всенародным, социальным отбором. Ее задача — превратиться в историческую силу.

10. Знамение времени. У современной интеллигенции все определеннее растет пессимистическое настроение. Еще несколько десятков лет тому назад люди полны были глубокой веры в возможность благоустройства жизни, веры в прогресс, в могущество человеческого ума и знаний. Сейчас все выше поднимается волна философии отчаяния. Современная жизнь действительно оставляет мало места оптимизму. Человек за тысячелетия своего исторического существования, несмотря на науку, философию, искусство, религиозное напряжение некоторых эпох, оставался все тем же, каким он является нам на заре своего исторического существования — с темным пятном в своей душе. Независимо от прогресса, возникают то тут, то там одинокие вершины, и создаются великие памятники философии, искусства, науки. Но эти единичные явления редко спасали толпу от безумия, а благородные умы от отчаяния. Но современный пессимизм кажется мне все же положительным явлением. В нем есть некая диалекти-

100

ка развития человеческого духа. Он знаменует собой начинающееся отрицание отрицания, ибо вера в прогресс была ничем иным, как отрицанием и заменой религиозной веры. Он говорит о том, что мы живем накануне какого-то нового положительного синтеза.

Наша эпоха полна пессимизма и отчаяния и, несмотря на это, она наиболее прогрессивная из всех бывших, — по крайней мере в области науки, техники и цивилизации. Как раз в науке решаются сейчас одна за другой величайшие мировые загадки: тайна строения вещества, происхождение земли и ее возраст, экспериментальным путем исследуется эволюция органического мира и решена уже одна из тайн жизни — наследственность. Силы науки и техники возросли до невероятных размеров. С этими силами человек все больше вторгается в жизнь природы и преобразовывает ее. Первоначальная, первозданная природа все больше отступает перед человеческой техникой и цивилизацией и на место ее создается другая искусственная природа, являющаяся делом рук человеческих. Эта искусственная природа не может существовать самостоятельно, она требует постоянного, бдительного внимания и ухода. Жизнь на земном шаре все больше превращается в культивируемое органическое единство. От человека требуется сейчас все больше ума, вдумчивости, внимания и сознательности, этих чисто интеллигентских качеств, и все менее физических усилий. Человек все больше делается ответственным за судьбу жизни и за судьбу мира. Бог вручает сейчас мир, созданный им, человеку, как древне вверил он первому человеку совершеннейшее создание своей, рай. От человека зависит, поймет ли он истинно этот дар и будет ли он добровольно служить жизни, или, подобно Адаму, нарушит заповедь жизни.

С. Белозеров.

101

Страница сгенерирована за 0.18 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com