Кирилл (Смирнов), свщмч., митр. Письмо митрополиту Сергию от 30 окт./12 нояб. 1929 г.

Продолжаю думать и утверждать, что Вы действительно превзошли «всякую меру самовластия», посягнув на самые основы нашего патриаршего строя. Синода, с такими правительственными оказательствами, как при Вас учрежденный и действующий Синод, Русская Церковь не знала ни при Патриархе, ни при Митрополите Петре. В отличие от образа поведения Патриарха делаете Синод Вашим соправителем, чтобы, как заявляете Вы, не править монархически. Но и почивший Патриарх не правил монархически. Он имел и постоянных около себя советников, называя совокупность их Синодом, пользовался для проверки своей архипастырской совести и суждениями прилучившихся архиереев, но никого не ставил рядом с собой для переложения ответственности со своей головы на другие. При нем все распорядительные решения по Церкви были и воспринимались ею как единоличные распоряжения Святейшего Патриарха. Вспомните хотя бы историю кратковременного существования в церковной жизни нового стиля. Введен он был с участием так называемого Синода, а отменен резолюцией Патриарха единолично. Наличие тревоги и опасений в церковном обществе заставляет Святейшего отказаться от мероприятия, вызывающего эти опасения.

Давно уже нет недостатка в выражениях перед Вами со стороны архипастырей, пастырей и мирян смущений, опасений и прямых протестов по поводу совершенной Вами реформы церковного управления. Оказавшись в положении, подобном тому, в каком Святейший нашел в себе мужество принять решение, последуйте для успокоения Церкви действительно примеру Святейшего, и если вместо радости учреждение Вами Синода возбуждает тревоги, опасения и страстные споры, найдите благовременным распустить Ваш Синод, успокойте смущенные души, с любовью отдавшиеся Вашему руководству, пока не становились

299

Вы на путь ненужных новшеств. Думаю, что эти души и их ничем не смущаемая совести, в общении с Церковью и ее служителями гораздо ценнее для Церкви и важнее для нашего общего в ней спасения, чем настойчивое сохранение в жизни церковной спорных учреждений, быть может полезных в некоторых житейских отношениях, но не могущих этой полезностью погасить вред, причиненный неподобающим порядком своего возникновения.

Этой психологии церковного общества Вы не могли не знать и не должны были в деле доверенного Вам управления Церковью прибегать к спорным экспериментам; или же должны были тотчас же отказаться от них, как только получили засвидетельствование их спорности, чтобы не стать тем, чем Вы теперь стали, т. е. главным виновником все усиливающегося пожара церковного бесчиния.

Воздерживаясь от совершения с Вами литургии, я не считаю, однако, ни себя, ни Вас стоящими вне Церкви. Я воздерживаюсь литургисать с Вами не потому, что Тайна Тела и Крови Христовых будто бы не совершится при нашем совместном служении, а потому, что приобщение от Чаши Господней обоим нам будет в суд и осуждение, так как внутреннее настроение, смущаемое неодинаковым пониманием своих церковных взаимоотношений отнимает у нас возможность в полном спокойствии духа приносить милость мира, жертву хваления.

(Из письма от 30 окт. / 12 нояб. 1929 г.)