Если какое благословение, данное патриархам Духом Божественным, подтвердилось, если какое благо, обещанное духовным законодательством, исполняющим оное ожидается, если в загадочных событиях (Священной) истории усматривается верою некое предначертание истины, если какой пророческий голос благовествовал о сверхъестественном; то все это есть дело настоящей благодати. И как в предлежащем нашим глазам зрелище наши взоры озаряет один свет, соединяющийся от бесчисленных светильников; так и все Христово благословение, само по себе блистающее, наподобие пламенника, проливает нам этот великий свет, сливающийся из многих и различных лучей писания. Ибо от каждого из боговдохновенных указаний можно заимствовать что либо приличное настоящему

празднеству. Спросишь ли о смысле благословения Авраама? (Быт. 26, 4.), Найдешь искомое, взирая на настоящее. Видишь ли звезды небесные, – я говорю о звездах, от Отца нашего прекрасно воссиявших и соделавших Церковь целым небом, – о звездах, благодать от которых, озаряющую душу, означают лучи светильников? И называющий их по истине чадами Авраама, родившимися ему по обетованию, небесным звездам подобными, не погрешит против истины. Удивляешься ли возвышенному Моисею, силою ведения объявшему все Божие творение? Вот тебе благословенная суббота первого миротворения. Чрез ту субботу познай сию субботу, день успокоения, который Бог благословил преимущественно пред иными днями. Ибо в оный истинно успокоился от всех дел своих Единородный Бог, промыслительным воспринятием смерти субботствовавший плотью, и опять возшедши туда, где был, воскресением совоскресил с Собою все лежащее, сделавшись жизнью, и воскресением, и востоком, и днем для сидящих во тьме и сени смертной (Ис. 9, 2). (Священная) История полна (примерами) подобного благословения. Отец Исаака не щадит сего возлюбленного; единородный соделывается приношением и жертвою, и вместо него закалается агнец (Быт. 22, 1-13): в этом повест-

вовании можно видеть все таинство благочестия, Агнец зацепляется за дерево, запутавшись рогами; единородный для себя самого несет дрова ко всесожжению: видишь ли, как все носящий глаголом силы Сам и несет бремя наших дров (т. е. грехов), и древом воспринимается, неся как Бог, и возносимый как Агнец? так Дух Святый образно разделил великое таинство между обоими – возлюбленным сыном и вместе указанным агнцем, чтобы показать в агнце таинство смерти, в единородном же – жизнь, не разрушаемую смертью. Если хочешь взять и самого Моисея, воздеванием рук изображающего крест и сим знамением обращающего в бегство Амалика (Исх. 27, 11-13), то можешь видеть осуществление сего образа, и Амалика – покоряющимся кресту. Имеешь и Исаию, немало приносящего тебе для уяснения настоящей благодати. Ибо от него ты преднаучен о безневестной матери, о безотчей плоти, о безболезненной болезни рождающей, о не скверном рождении. Так говорит пророк: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил что значит: с нами Бог (Ис. 7, 14; Мф. 1, 23). Что же касается до того, что деторождение было безболезненно, то прежде узнай, что так и надлежало сему быть. Так как всякое наслаждение соединено со страданием, то совершенно необходимо, чтобы, когда из (сих) двух нераздельно

мыслимых состояний, нет одного, не было и другого; посему, где страстное удовольствие не предшествовало рождению, там не последовало и болезни (рождения). Потом эту мысль подтверждает и пророческое слово, говоря так: прежде нежели наступили боли ее, разрешилась сыном (Ис. 66, 7); или, как сказал другой толкователь, прежде нежели мучилась родами, родила. От этой, говорит пророк, Девы Матери, младенец родился нам - Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник и так далее (Ис. 9, 6). Этот младенец, этот сын как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен (Ис. 53, 7), лучше же, как сказал Иеремия, он как кроткий агнец, ведомый на заклание. Он есть тот хлеб, в который положим ядовитое дерево враги хлеба и древа (Иер. 11, 19). Наиболее же очевидное и ясное указание получаем от пророка, чрез которого ясно преднаписано таинство, – говорю об Ионе, безвредно сокрывшемся в ките и без болезни изшедшем из кита, и тремя днями и столькими же ночами, (проведенными) во внутренностях кита, преднаписавшем пребывание Господа во аде (Ион. 2, 1-11). Это и сему подобное надлежало бы изыскивать и выбирать из каждой книги Писания; ибо все это видишь в настоящем. На настоящем

светлом празднестве утверждается весь закон и пророки, как говорит Евангелие (Мф. 22, 40), и всякое Боговдохновенное слово и закон, но слову Павла, совершаются в этот благодати (2 Тим. 3, 16). Ибо здесь и конец страданий и начало благ. Скажу, например, – смерть царствовала от Адама (Рим. 5, 14), получив начало тлетворной силы; но ее злая держава продолжилась и до Моисея, и закон нисколько не обуздал злое могущество смерти. Пришло царство жизни, и разрушилась держава смерти; явилось иное рождение, другая жизнь, иной образ жизни, претворение самой природы нашей. Это рождение ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились (Ин. 1, 13). Как же это? Ясно выскажу и представлю тебе сию благодать. Этот плод верою чревоносится, возрождением крещения изводится на свет; кормилица его есть Церковь, сосцы, – наставления; пища, – хлеб свыше; совершение возраста, – высокая жизнь; брак – сожитие с мудростью; чада, – надежды; дома, – царство; наследие и богатство, – наслаждение в раю, конец же, – вместо смерти, жизнь вечная в блаженстве предстоящем святым. И великий Захария видит это начало перемены к лучшему и сомневается о наречении имени: как должно надлежащим образом назвать настоящую

благодать; потому что, перечисляя другие чудеса, относящиеся к страданию, говорит и то о сем времени, что оно ни день, ни ночь (Зах. 14, 7), чрез что показывает, что оно не может быть названо днем; потому что нет солнца, и не есть ночь; потому что нет тьмы; ибо как говорит Моисей: и назвал Бог тьму ночью (Быт. 1, 5). Итак, поскольку по времени – ночь; по свету же – день; то пророк и сказал: ни день, ни ночь.

Если же это время, по слову пророка, не есть ночь, то настоящая благодать именуется и есть нечто совершенно иное в сравнении с этим. Хотите ли скажу, что мне пришло на мысль? Сей есть день сотворил Господь (Пс. 117, 24), он, – иной, отличный от дней, созданных в начале (Быт. 1, 5). Ибо в этот день творит Господь новое небо и землю новую, как говорит пророк (Ис. 65, 17). Какое небо? Твердь веры во Христа. Какую землю? То есть благое сердце, как сказал Господь, – землю пьющую падающий на нее дождь и плодоносящую обильный колос (Евр. 6, 7). В сем творении солнце есть чистая жизнь, звезды – добродетели, воздух – светлая общественная деятельность; море – глубина богатства мудрости и знания, травы и произрастения – доброе учение и божественные догматы, на которых пасется народ паствы, то есть стадо Божие; плодоносные

деревья – исполнение заповедей. В сем творении созидается истинный человек, по образу и подобию Божию. Не новым ли миром кажется тебе это начало, – день, его же сотвори Господь, – день, о котором говорит пророк Захария, что он ни день сравнительно с другими днями, ни ночь сравнительно с другими ночами? Но наше слово еще не возвестило превосходнейшего о настоящей благодати. Она уничтожила скорбь смертную; она произвела первенца из мертвых; ею сокрушены железные врата смерти; ею уничтожены медные запоры ада. Ныне отверзается темница смерти; ныне пленным возвещается освобождение; ныне слепым дается прозрение; ныне сидящих во тьме и сени смертной посещает Восток свыше (Лк. 1, 58; Ис. 9, 2).

Желаете ли узнать что-нибудь и относительно тридневного срока? Довольно узнать только то, что для всемогущей Премудрости, бывшей в сердце земли, для Господа, довольно было и столь малого промежутка времени, чтобы оный великий ум, в ней обитающий, обьюродел; ибо так именует его пророк, называя его великим умом и князем Ассирийским (Ис. 10, 11). Итак, поскольку сердце есть некоторое жилище ума: ибо в сердце пребывает, как думают, властвующая сила души; то посему Господь нисходит в сердце земли, которое заменяет небесное

жилище для оного ума, чтобы сделать безумным его совет, как говорит пророк (Ис. 19, 11), уловить мудрого в коварстве его и обратить против негоже его лукавые предприятия (Иов. 5, 12-13). Начальнику тьмы невозможно было приблизиться к пришедшему чистому свету, если бы он не узрел в нем некоторой части плоти; по сему как скоро увидел богоносное тело, а вместе увидел и содеваемыя самим Божеством чудеса, то возимел надежду, что если чрез смерть овладеет плотью, то овладеет и всею в ней находящеюся силою. И посему проглотив приманку плоти, пронзается удою божества, и таким образом змий приведен удою, как сказал Иов, предвозвестивший имевшее быть чрез него, говоря: можешь ли ты удою вытащить левиафана (Иов. 40, 20). Послушаем же у пророка, что замышляло против вселенной самое сердце земли, когда разверзло пасть на Господню плоть. Что говорит ему в обличение Исаия? говорил в сердце своем: "взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему" (Ис. 14, 13-14). Так замышляло о себе злое сердце. А как еще прежде этот великий во зле ум, злой Ассириянин, рассуждал с собою, о том опять послушаем слова Исаии: он говорит: "силою руки моей и моею мудростью я сделал это, потому что я умен: и переставляю пределы народов, и расхищаю сокровища их,

и низвергаю с престолов, как исполин; и рука моя захватила богатство народов, как гнезда; и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я всю землю, и никто не пошевелил крылом, и не открыл рта, и не пискнул" (Ис. 10, 13-14). С такою надеждою он принимает в себя Того, кто по человеколюбию низшел в дольняя земли. А что с ним было вместо того, чего надеялся, о том ясно повествует пророчество, говоря о его страдании: Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви - покров твой (Ис. 14, 11-12), и прочее, что говорится о его погибели, что желающий может с точностью узнать из самых писаний; мне же нужно обратиться опять к цели слова. Для того истинная Премудрость и посещает велеречивое это сердце земли, чтобы уничтожить в ней великий во зле ум и просветить тьму; чтобы смертное было поглощено жизнью, а зло обратилось в ничтожество, по истреблении последнего врага, который есть смерть (1 Кор. 15, 26). Вот что совершено для тебя в тридневный срок. Не медлительна благодать? Не в очень продолжительное время совершено такое благо? – Желаешь ли знать могущество силы, совершившей (столь многое) в столь краткое время? Исчисли мне все мимошедшие поколения людей, (начиная) от первого появления зла (в мире)

и до его уничтожения: сколько человек в каждом поколении и сколько тысяч можно их насчитать? Невозможно обнять числом множеств тех, в которых по преемству распространялось зло; худое богатство порока, разделяясь каждому из них, каждым увеличивалось, и таким образом плодородное зло перешло в непрерывно следующие поколения, разливаясь по множеству людей до бесконечности, пока, дошедши до самого крайнего предела, овладело всем человеческим естеством, как прямо сказал пророк о всех вообще: все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного (Пс. 13, 3), и не было ничего в сущем, что не было бы орудием зла. Итак, уничтоживший в три дня такое скопление зла, собиравшееся от устроения мира до совершения нашего спасения чрез смерть Господа, – ужели малое дал для тебя доказательство превосходной силы? Не сильнее ли оно всех (упоминаемых) в священных повествованиях чудес? Ибо как чудо Самсона тем особенно велико, что он не только одолел льва, но и без труда умертвил его голыми и невооруженными руками, как бы шутя разорвав зверя; так и то, что Господь без всякого труда уничтожил такую злобу, есть наисильнейшее доказательство превосходного могущества. Не потоки неизмеримых вод, с верхних стремнин

падающие вниз, ни бездны, переполняющие собственные пределы и морями наводняющие землю, скрывающие в глубине вод всю вселенную, подобно кораблю с людьми, делающие подводными горы и затопляющие вершины гор, ни потоки пламени по подобию Содома, огнем очищающие развращенное, ни что-нибудь другое подобное, но одно простое и непостижимое пришествие Жизни и присутствие Света для сидящих во тьме и тени смертной, произвело полное исчезновение и уничтожение тьмы и смерти. Прибавить ли что-нибудь еще к сказанному? Зло зародилось в змие; искушением змия побеждена жена; за тем женою побежден муж; зло получило бытие чрез троих. К чему я воспоминаю об этом? Из порядка в зле можно уразуметь некоторый порядок добра. Замечаю сии три сосуда зла: первый, в котором (зло) сначала образовалось; второй, в который перешло; третий, в котором после возросло. Итак, поскольку зло распространилось в сих трех (сосудах), то есть в диавольском естестве, в женском поле, и в совокупности мужей; то посему и болезнь уничтожается соответственно с сим в три дня; каждому роду заболевших злом на врачевание отделяется один день: в один день освобождаются от болезни мужи; в другой – врачуется женский пол; в последний,

упраздняется последний враг, – смерть и вместе с ним уничтожаются его сопутники: начала, власти и силы враждебных и первенствующих сил (зла). Не удивляйся, что создание добра разделяется временными промежутками. Ибо и при первом произведении мира божественная сила не слаба была, чтобы во мгновение совершить все сущее; но не смотря на то при созидании сущего определила быть и временным промежуткам. И как там, в первый день совершена часть творения, а во второй – другая, и за тем по порядку таким же образом совершено все сущее, так что Бог в определенные дни благоустроил все творение; так и здесь по неизглаголанной мысли его премудрости, в три дня изгоняется зло из существующего, – из мужей, из жен и из рода змий, в которых первых получило бытие естество зла.

Впрочем о причине числа дней мы только предполагаем это; верно это или нет, оставим на суд слушателей; ибо слово (наше) не есть решение, но упражнение и изыскание. Если же хочешь точно узнать определенный срок этих дней страдания, (ибо в числе не малого не достанет, если станешь считать время с девятого часа пятницы, в который (Господь) предал дух в руки отчие); то несколько помедли, и может быть слово объ-

яснит тебе это. Какое же слово? Обрати взор на величие божественной силы, и узнаешь то, о чем здесь спрашиваешь. Вспомни об изречении Господнем, что объявляет о Себе имеющий державу над всем, как самодержавною властью, а не по необходимости естественной Он разлучает душу от тела. Он говорит: никто не отнимает ее (душу) у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее (Ин. 10, 18). Как скоро это мне твердо известно, то и искомое уясняется. Ибо всем Правящий со владычним самовластием не ждет принуждения (к страданию) от предательства, не ожидает для того разбойнического нападения Иудеев, ни беззаконного суда Пилата, чтобы их злоба была началом и причиною общего спасения людей; но своим домостроительством сам предупреждает их наступление способом священнодействия неизреченным и людьми невиданным, самого Себя приносит в приношение и жертву за нас, будучи вместе священником и агнцем Божиим, вземлющим грех мира. Когда же это? Когда предложив ядомое тело Свое в пищу, ясно показал, что жертвоприношение агнца уже совершилось. Ибо жертвенное тело не было бы пригодно к ядению, если бы было еще одушевлено. Итак, когда (Господь) преподал ученикам тело для ядения и кровь для

пития, то свободною властью Домостроителя таинства тело Его неизреченно и невидимо уже было принесено в жертву, а душа была в тех местах, куда принесла ее власть Домостроительствующего, вместе с соединенною с нею божественною силою; она обходила оную страну в сердце (земли). Итак, считающий время от того часа, когда Богу принесена была жертва великим Архиереем, неизглаголанно и невидимо священнодействовавшим Себя самого, как агнца, за общий грех, не погрешит против истины. Ибо был вечер, когда приобщились этому священному и святому телу. За сим вечером последовала ночь пред пятницею. Далее – день пятницы, рассеченный вводною ночью, разделяется на одну ночь и два дня. Ибо если Бог тьму назвал ночью (Быт. 1, 5), а в продолжение трех часов была тьма по всей вселенной, то эта тьма и есть ночь, новоразделившая день посредине, разграничившая собою два отдела дня, один, – от рассвета до шестого часа, другой, – от девятого (часа) до вечера. Таким образом, доселе было два дня и две ночи. Далее, – ночь пред субботою и с нею день субботы, – ты имеешь три ночи.

Наконец исследуй время воскресения, и найдешь истину сказанного. Когда последовало воскресение? В вечер субботний –

провозглашает Матфей (Мф. 28, 1). Итак, вот (самый) час воскресения по гласу Ангела. Вот предел пребывания Господа в сердце земли. Ибо когда был уже глубокий вечер, начинавший собою ту ночь, за которою последовал первый из (после) субботних дней; тогда произошло землетрясение; тогда блистающий одеждами Ангел отвалил камень надгробный. А жены вставшие незадолго до утра, когда уже появлялся дневной свет, так что показывалось и некоторое сияние восходящего солнца, возвещают уже совершившееся воскресение; о чуде они узнали, час же не был им открыт. Ибо Ангел сказал им, что Господь восстал, а когда, – в слове (своем) не прибавил. Но великий Матфей один из всех Евангелистов точно обозначил время, говоря, что вечер субботний был часом воскресения.

Если же так, то срок по нашему счислению соблюден, когда мы будем считать от вечера четвертка до вечера субботы, вставляя, как сказано, ночь, разделяющую пятницу на два дня и одну ночь. Ибо Властвующему своим могуществом над самым веком прилично было (сделать), чтобы не дела Его по необходимости сообразовались с установленными для времени мерами, но чтобы меры времени делились по новому порядку сообразно потребности сущего, и чтобы, когда боже-

ственная сила в кратчайший срок совершает дело благое, и меры времени укорачивались бы. Таким образом, и времени прошло не менее трех дней и стольких же ночей, (потому что этого числа требует таинственная и неизглаголанная причина), – и божественная сила, в выжидании обычных промежутков дней и ночей, не встретила препятствия для скорости действования. Ибо Имеющий власть и положить душу свою о Себе и опять восприять, когда хотел, как Творец веков, имел власть в своих делах не быть подвластным времени, но устроять время сообразно с делами.

Но слово еще не коснулось самого главного вопроса. Более любознательным естественно спросить: каким образом Господь в одно и тоже время мог быть в сих трех: в сердце земли, в раю с разбойником и в руках Отца. Ибо фарисеям Он говорит: ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли в продолжении трех дней (Мф. 12, 40); разбойнику: ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23, 43); Отцу же: в руки Твои предаю дух Мой (Лк. 23, 46). Но ни в преисподней нет никакого рая, ни преисподней в раю, так чтобы в тоже время можно было быть в обоих, или называть их руками Отца. Для благочестиво рассуждающих

это, быть может, и исследования не заслуживает. Ибо везде сущий божественною силою и всюду присутствует, и ни от чего не удаляется. Я же, изучая этот предмет, пришел к другой еще мысли, которую для желающих из вас изложу кратко. Когда Дух Святый низошел на Деву и сила Вышнего осенила ее (Лк. 1, 35), чтобы образовать в ней нового человека, (потому названного новым, что создан по Богу, а не по человеческому обыкновению), чтобы быть нерукотворным вместилищем Бога, (ибо Всевышний не в рукотворных, то есть не в людьми приготовленных, храмах живет (Деян. 17, 24)): тогда вместе с тем как Премудростью самою устроен был дом (Прит. 9, 1) и осенением Силы, как бы наложением печати изнутри довершено было его образование, божественная сила соединяется с обеими составными частями человеческой природы, то есть с душою и телом, соответственно сочетавшись с тою и другим. Ибо, так как обе сии части поражены было смертью чрез преслушание, (для души омертвение состояло в удалении ее от действительной жизни; для тела же в тлении и разрушении); то нужно было из обоих их изгнать смерть примешением жизни. Итак, по соединении Божества с каждой из частей человека, в обеих явились ясные признаки

всепревосходящего естества. Ибо тело обнаруживало (находящееся) в нем Божество, совершая исцеления чрез прикосновение, душа показывала божественную силу могущественною оною волею. Ибо как телу свойственно ощущение чрез прикосновение, так душе, – движение посредством воли. Приходит прокаженный, уже разлагающийся и не владеющий телом; как исцеляется он Господом? Душа желает, тело касается. И болезнь тем и другим образом изгоняется. Ибо тотчас, как написано, оставила его проказа (Мф. 8, 3) *). Опять, – Он не желает отпустить голодными многие тысячи, бывшие при Нем в пустыне, а руками преломляет хлебы. Видишь ли, как Божество, соприсутствующее обеим (частям), обнаруживается в каждой, – в теле действием, в душе стремлением ее воли. И что нужды перечислять самые чудеса, все совершаемые подобным образом, и обременять слово известным? Перейду к тому, для чего упомянул о сказанном. Как Господь в тоже время был в аду и в раю? Одно разрешение этого вопроса: нет ничего недоступного для Бога, в нем же всяческая состоятся (Кол. 1, 17). Другое

*) Здесь в издании творений Святого Григория на Греческом находится пропуск. Слова означенные вносными знаками дополнены по Латинскому переводу.

же то, к которому клонится теперь наше слово: так как Бог изменил (μετασϰευάσαντος) всего (воспринятого им) человека в божественное естество чрез соединение с ним; то и во время страдания по домостроительству не отступил ни от одной из частей, с коими однажды соединился: ибо дары и призвание Божие непреложны (Рим. 11, 29). Хотя Божество добровольно разлучило душу от тела, но показало, что оно пребывает в обоих. Ибо телом, которое не приняло тления смерти, оно сокрушило имущего державу смерти (Евр. 2, 14); душою же открыло разбойнику вход в рай: то и другое делается в одно время и божество совершает благо чрез ту и другую (части человека): чрез нетление тела – уничтожает смерть, чрез душу же, восходящую к собственному своему жилищу, – возвращает людей в рай. Итак поскольку состав человеческий двойствен, а Божественное естество просто и единовидно; то и во время разлучения тела от души неделимое не разделяется вместе с сложным; но напротив пребывает тем же. Ибо единством Божеского естества, равно присущего как в теле, так и душе, разрозненное, опять соединяется вместе. И таким образом смерть происходит от разделения соединенного, воскресение же, – от соединения разделенного. Если же спросишь, каким образом будучи

в раю, Господь предает Себя в руки Отца, то искомое объяснит тебе высокий Исаия. Ибо он от лица Божия о горнем Иерусалиме, который, как веруем мы, есть не иное что, как рай, говорит: начертал тебя на дланях Моих; стены твои (Ис. 49, 16). Итак, если Иерусалим, который есть рай, написан на руках Отца, то ясно, что вступивший в рай, совершенно вселяется в дланях Отчих, на которых и божественный город имеет (свое) начертание. Об этом довольно.

Стоит вкратце сказать и о том, что слышим от Иудеев, сильно нападающих своими обвинениями на (наш) догмат. Говорят они, что в постановлении о пасхе Иудеям заповедано Моисеем не только праздновать четырнадцатый период лунного течения, но и семь дней вкушать опресноки, а приправу к опреснокам делать из горьких трав. Итак, говорит Иудей, если вы так заботливо наблюдаете четырнадцатый день, то соблюдайте вместе с тем и горькие травы и опресноки; если же этим можно пренебрегать, то зачем заботиться о праздновании того дня? Ибо нельзя у того же самого законодателя одно почитать справедливым и душеполезным, а другое неполезным и заслуживающим отвержения; так что необходимо или исполнять нам все заповеданное о пасхе, или не держаться ничего. Что же мы скажем?

Вспомним, что Господь учил нас не бояться поношения от людей и не смущаться их порицанием (Мф. 5, 11). Известна нам душеполезность соблюдения опресноков, польза горьких трав и четырнадцатого дня. А в каком смысле, – коротко рассмотрим. Закон сень имый грядущих благ (Евр. 10, 1) имеет в виду преимущественно одну цель – как бы посредством различных постановлений очистить человека от примешавшегося к нему зла. Это исполняется в обрезании, в субботе, в наблюдении пищи, в различных жертвоприношениях животных, в соблюдении каждого (предписания) закона. И долго было бы с точностью излагать все то, на что в частности указывает нам гадательно закон относительно очищения жизни. Посему как чрез обрезание, совершаемое духовно, природа отлагает страстность, будучи усекаема в жизни плотяной; как чрез субботствование она научается неделанию зла; как заклание в жертву животных закалает страсти, а узаконенное относительно еды отделение нечистого побуждает тебя к отчуждению от грязной и нечистой жизни: так и этот самый праздник указывает тебе на тот праздник, к которому душа приготовляется чрез опресноки, в течение семи дней воздержания от ядения квасного. Значение же сих (дней) таково: седмидневное

число указывает тебе на это преходящее время, возвращающееся понедельно, когда ты должен заботиться, чтобы на наступающий день не сохранить никакого остатка вчерашней злобы, чтобы (примесь) злобы прошлого дня не произвела какого кваса или кислоты в сегодняшнем смешении. Солнце да не зайдет во гневе вашем (Ефес. 4, 26), говорит Апостол, повелевающий праздновать не со старою закваской, не с закваской порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины (1 Кор. 5, 8). А что узнали мы об одном виде злобы, то, как известно нам, относится и до остальных видов ея. Что же касается до употребления горьких трав, то горечь изгоняет испорченность и распущенность в жизни, вводит же напротив жизнь воздержную, строгую и неприятную для чувства; поскольку Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью (Евр. 12, 11).

Итак, кто во всю седмицу этот жизни всегда проводит настоящий день без примеси и кваса ветхой злобы, делая приправою жизни воздержание, тот отстраняет от себя всякую примесь тьмы. На это указывает четырнадцатый (день) лунного течения. Поскольку круг течения луны состоит из двадцати девяти дней с половиною, в которые луна, от новомесячия чрез приращение достигши полноты, опять чрез ущерб доходит до

совершенного исчезновения света; то ясно, что половина упомянутого числа есть четырнадцатый день и еще немного. Луна тогда бывает в таком виде, что совершив свойственное ей течение в продолжение ночи она продолжает свое круговращение еще на несколько времени, и полная светом смешивает свое сияние со светом дневных лучей, так что ни вечером, ни утром никакой промежуток темноты не рассекает непрерывности света и, не смотря на преемство дня и ночи, свет не разделяется (тьмой). Ибо прежде, чем солнечный луч совершенно скроется на противоположной стороне, тот час является луна и своим светом озаряет землю; и опять, – прежде, чем круг ее совершенно зайдет за горизонт, с остатками лунного света смешивается дневное сияние. Таким образом, в этот день полнолуния тьма уничтожается и утро и вечер озаряется преемством светил. Итак, что случается с чувственным светом в четырнадцатый день, когда не допускается примеси тьмы во всю ночь и день, то духовный закон желает сделать символом для духовно-празднующих, чтобы они всю жизненную седмицу, – все время своей жизни, соделывали одною пасхою светлою и неомраченною. Вот значение предписаний о пасхе для Христиан. Для сего мы и наблюдаем четырнадцатый день, чрез

чувственный этот и вещественный свет, восходя к представлению невещественного и мысленного; так что, по-видимому, мы обращаем внимание на полную луну, озаряющую нас достаточным светом во всю ночь, на самом же деле видим здесь закон для нас состоящий в наблюдении, чтобы все время, измеряемое ночью и днем, было у нас непрерывно светло и свободно от примеси мрачных дел. И о сем достаточно.

А все те мысли, к которым приводит нас крест, чрез который совершилось таинство страдания, можно ли кому либо легко изъяснить словом? Ибо, не было ли бесчисленного множества способов, ведущих к смерти, чрез которые могло бы исполниться домостроительство о нас смертью? Но из всех (видов смерти), самовластию Определившим самому Себе страдание, назначен сей. Ибо Сыну Человеческому должно (Марк. 8, 31). Не сказал, – то и то претерпит Сын человеческий, как бы просто сказал кто-нибудь, предсказывая то о чем говорил; но утверждает, что сему необходимо нужно быть по некоей неизреченной причине, говоря, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть (Марк. 8, 31). Уразумей со мною значение слова должно, из которого открывается решительно, что

страдание именно никак не должно было совершиться иначе, как чрез крест. Какая же причина сего? Одному великому Павлу, наученному неизреченными глаголами, которые он, посвященный в тайны рая, слышал там, свойственно уяснить и это таинство, как он в словах к Ефесянам отчасти и дает уразуметь сокровенное, говоря: чтобы вы могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотой Божией (Ефес. 3, 18-19). Ибо не напрасно божественное оное око Апостола мысленно узрело (здесь) образ креста; но чрез это (Апостол) ясно показал; что всякий отринув от глаз чешую неведения, чисто увидит самую истину. Ибо он знал, что образ креста, представляющий четыре выступа соединенные по средине, обозначает на все простирающуюся силу и промышление Того, Кто на нем явился; и посему каждому выступу дает отличительное название: глубиною именуя то, что идет вниз от средины, высотою то, что находится сверху, широтою же и долготою то, что поперек простирается в обе стороны от связи, так что (часть) в ту сторону от средины называется широтою, а в другую сторону, – долготою. Чрез это, мне кажется, ясно обозначается словом то, что

нет ничего существующего, что бы неодержимо было Божескою природою, – и небесное и подземное и отовсюду простирающееся посредине до пределов сущего. Ибо высотою означается горнее, глубиною, – подземное, долготою и широтою все, что заключается в средине и что держится всем управляющею силою. Доказательством сказанного пусть будет то, что происходит в душе твоей, при мысли о Боге. Ибо воззри на небо, представь в уме дольние глубины, простри свою мысль до широты и до пределов всего существующего, и подумай, какова сила содержащая все это, служащая как бы некоторою связью всего, – и увидишь, как мысль о божеской силе сама собою начертывает в уме образ креста, от горнего низходящий в бездну и до крайних пределов простирающийся поперек.

Сей-то образ (креста) воспел и великий Давид говоря о себе: Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо, вот высота: сойду ли в преисподнюю, – вот глубина; возьму ли крылья зари (разумеется восток солнечный), – вот широта, если переселюсь на край моря (так он называет запад), – вот долгота (Пс. 138, 7-9). Видишь, как словами живописует он образ креста? Ты, говорит, проницаешь все, связываешь все сущее и объемлешь Собою все

концы, горе Ты находишься, внизу Ты присутствуешь, в сем конце присуща рука Твоя, и в другом указует путь десница твоя. Посему и великий Апостол говорит, что когда все исполнится веры и ведения, тогда Сущий превыше всякого имени, о имени Иисуса Христа получит поклонение от небесных и земных и преисподних (Фил. 2, 10). Опять и здесь, соответственно образу креста, (Апостол) разделяет поклонение кресту. Ибо превышемирная область в верхней части креста воздает поклонение Владыке, мировая часть в средине, преисподняя же соответствует нижней части (креста). Тоже означает, по моему мнению, и йота в соединении с чертою, оказывающаяся тверже неба, постояннее земли и крепче всего состава сущего. Небо и земля мимо идет (Мф. 24, 35) и всего мира образ преходит (1 Кор. 7, 32); йота же из закона и черта не прейдет (Мф. 5, 18). Опущенная к низу линия, нисходящая сверху вниз, именуется йота, а проводимая продольно поперек называется черта, как сему можно научиться и от мореплавателей; потому что дерево, лежащее поперек мачты, на которой распускают парус, именуют чертою (ϰεραία), называя (его так) по его виду. Посему кажется мне, божественные слова Евангелия, под образом креста, гадательно и как бы в зеркале имеют в

виду указать на то, в чем все имеет бытие, что более вечно, чем содержащееся в нем, и сила чего сохраняет все сущее. Посему-то и говорит, что подобает Сыну человеческому, – не просто умереть, но быть распяту, чтобы крест для более проницательных был богословом, чрез (свой) образ возвещающим всесильную власть явившегося на нем и сущего вся во всем.

Не умолчим, братия, и о благообразном советнике, Иосифе Аримафейском, который взявши тело Господа, чистый и святой дар, обвивает его чистою плащаницею и полагает в чистом гробе. Дело сего благообразного советника да будет для нас законом, чтобы и мы подобным образом, когда приемлем оный дар тела, не советовали себе принимать (его) в оскверненную плащаницу совести и полагать в смрадном от мертвых костей и всякой нечистоты гробе сердца. Но, как говорит Апостол, пусть каждый испытывает себя, чтобы благодать не была во осуждение недостойно принимающему ее (1 Кор. 11, 28-29).

Но, говоря это я вдруг чувствую себя пораженным светоносною одеждою Ангела, и потрясает радостью мое сердце оное вожделенное землетрясение, отваливающее тяжелый камень человеческой гробницы, отверзающее всем дверь воскресения. Потечем

и мы к сему зрелищу необычайного чуда. Ибо суббота уже прошла, не останемся позади жен. В наших руках да будут и ароматы: вера и совесть; ибо это благоухание Христово. Не станем уже искать живого с мертвыми, ибо ищущего таким образом отвергает Господь, говоря: не прикасайся Мне (Ин. 20, 17); но когда взойду ко Отцу, тогда тебе можно прикоснуться. Послушаем, что благовествует и жена, верою предупредившая мужа и хорошо это сделавшая, чтобы предварением в добре оправдаться в причинении зла. Что же благовествует жена? Подлинно ни от человеков ни чрез человеков, но Иисус Христом (Гал. 1, 1). Ибо послушайте, говорит мироносица, что Господь повелел нам сказать вам, которых Он и братьями своими называет: восхожду к Отцу Моему и Отцу вашему и Богу Моему и Богу вашему (Ин. 20, 17). О, прекрасное и благое благовестие! Соделавшийся для нас подобным нам, чтобы, будучи нам сродным, сделать нас Своими братьями, приводит Свое человечество к истинному Отцу, чтобы Собою привлечь все сродное, чтобы впредь никто не укорял нас, что мы служили богам, которые в существе не боги (Гал. 4, 8), потому что мы снова приведены к живому и истинному Богу, и чтобы мы не были отвергнуты и лишены отеческого наследия, чрез

усыновление последовав за Сыном. Соделавший Себя чрез воплощение первородным во многих братьях (Рим. 8, 29) привлек всю тварь, которой приобщился, в принятой на Себя плоти. Но тогда как пред пасхою пресный хлеб имел приправою горечь, мы видим, что после воскресения хлеб приправляется некоторою сладкою пищей. Видишь ли, при ловле Петром рыбы, хлеб и соты медовые в руках Господа? Подумай, что готовит тебе горечь жизни? Итак, и мы, восставши от словесной охоты, приступим теперь к хлебу, услаждаемому сотами благой надежды, во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава со Отцем и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Страница сгенерирована за 0.07 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com