Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам. Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку. Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно. Ловите нам лисиц, лисят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете. Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями. Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор. (Песн. 2, 8-17)

В нынешнем чтении предложенное нам из любомудрия Песни песней и приводит в пожелание обозреть превысшие блага, и в души наши влагает печаль, внушая некоторым образом отчаяние невозможностью ура-

118

зуметь непостижимое. Ибо как не ощутит человеку печали, усматривая, что приведенная в чистоту душа, после того, как в стольких восхождениях возвышена любовью до приобщения блага, по видимому, как говорит Апостол, не постигла еще искомого? Хотя, смотря на оные восхождения, которые совершены по сказанному в предшествовавших беседах, ублажил я ее за то восхождение, в которое познала она сладкую яблонь, отличив ее от бесплодия лесных дерев, и сень яблони сделала вожделенною, и усладившись плодом, вошла в спальню веселия (веселие же именует она вином, от которого веселится сердце вкушающих), и вчиненная в любовь, утверждается в миро, обложенная яблоками, и приняв в сердце стрелу любви, снова в руках стрельца сама делается стрелою, руками сильного направляемою в цель истины. Видя это и подобное сему, рассуждал я, что возвысившаяся на столько степеней душа достигла самого верха блаженства. Но, сколько видно, совершенное доселе есть еще только предначатие восхождения, потому что душа все оные восходы именует не каким-либо обозрением или ясным постижением *) истины, но гласом желанного, которого свойства

*) По рукописи вместо: κατάλογον читается: κατάληψιν.

119

отличаются по слуху, а не по разумению и познаются и увеселяют. Посему, если душа, столько возвысившаяся, сколько, как знаем, возвысился Павел, восхищенный до третьих небес, не оказывается еще в точности достигшею предлежащего ей; что, по всей вероятности, будет с нами, или что заключить нам о себе, которые не приблизились даже и к преддвериям таинниц, предстоящих нашему обозрению? А неудобозримость искомого можно видеть из сказанного душою.

Голос возлюбленного моего, — говорит она; не вид, не лицо, не очертание, указывающее на естество искомого, но глас, доставляющий только догадку, а не твердое свидетельство о том, Кто Таков издающий глас. Ибо что изрекаемое походит больше на уподобление, а не на какую-либо несомненную удостоверенность в постижении, явствует это из того, что слово не *) ограничивается одним каким-либо смыслом и не один образ имеет в виду; напротив того, из сказуемого явно, что душа в сих видениях увлекается многим, думая видеть и нечто иное, и не останавливаясь постоянно на одних и тех же чертах постигнутого. Сказано: вот, Он идет, не стоя на месте, не дожидаясь, чтобы во время

*) По рукописи читается: μἠ μὶα τινι διανόια.

120

остановки познал Его устремляющий на Него взор, но похищая себя из вида прежде, нежели душа пришла в совершенное познание. Ибо продолжает она: скачет по горам, прыгает по холмам (Песн. 2, 8). И хотя признается теперь серною, но опять уподобляется и молодому оленю. Душа говорит: Друг мой похож на серну или на молодого оленя (Песн. 2, 9). Так всегда постигаемое имеет то одни, то другие черты.

Сие-то по первоначальному понятию приводит меня в печаль, ввергая в отчаяние достигнуть точного уразумения Превысшего. Впрочем, возложив надежду на Бога, дающего слово: провозвестниц великое множество (Пс. 67, 12), должно попытаться и это обозрение последовательно и в некоторой связи приноровить к тому, что уразумели мы прежде. Голос возлюбленного моего, — говорит душа, — и тотчас присовокупляет: вот, Он идет. Что же подразумеваем в этом? То, что, может быть, сказанное предуказует открытое нам Евангелием домостроительство Бога Слова, как предвозвещенное Пророками, так вполне открытое Богоявлением Сына во плоти. Ибо Божественный глас свидетельствует делами, и с словом обетования согласуется исполнение, как говорит Пророк: как слышали мы, так и увидели (Пс. 47, 9). Душа говорит: голос возлюбленного моего (то есть,

121

что мы слышали): вот, Он идет (это прияли мы очами), Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне (Евр. 1, 1-2), Это и есть сказанное невестою: вот, Он идет, скачет по горам, прыгает по холмам, как сродно и сообразно серне в особенном некоем отношении, и опять, по другому понятию, уподобляясь молодому оленю. Серна означает остроту зрения у Назирающего всяческая. Ибо сказывают, что животное это, чрезвычайно зоркое, по этой силе имеет свое имя: но быть зорким то же, что и быть видящим. Итак, Кто над всем назирает, у Кого все в виду, Тот потому, что все видит, именуется Богом всяческих. Посему, так как во плоти явился Бог, явившийся миру для низложения сопротивных сил, то уподобляется Он серне, как Призревший с небес на землю, и молодому оленю, как Перескакивающий чрез горы и холмы, то есть, Попирающий и Сокрушающий лукавые высоты демонской злобы. Ибо Писание горами называет то, что приведено в смятение крепостью Его, как говорит Давид, преложено в сердце морей (Пс. 45, 3), и погружено в сродном сему месте бездны. Об этих горах Господь сказал ученикам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей (указывая при сем слове на оного лу-

122

кавого на новые месяцы мучащего беса): поднимись и ввергнись в море (Мф. 17, 15, 20; 21,21). Итак, поскольку естеству молодых оленей свойственно истреблять ядовитых пресмыкающихся, дыханием и качеством плоти своей обращать в бегство этот род змей, то посему Назирающий всяческая уподобляется серне и молодому оленю, как попирающий и истребляющий сопротивную силу, которая в переносном значении названа горами и холмами.

Посему Женихов был тот глас, которым глаголал Бог во пророцех, (Евр. 1.1) и по гласе пришло Слово, скачет на сопротивные горы и прыгая по холмам, равно покоряя под ноги Свои всякую отступническую силу и низшую, и высшую. Ибо различие холмов от гор то и дает разуметь, что и властвующий над сопротивными низлагается подобно своему подчиненному, попираемый с силою и властью. Ибо одинаково покоряются лев и дракон, — эти высшие, и также змий и скорпион, почитаемые низшими. Скажу для примера: в толпах, следовавших за Господом, были горы — бесы, или в синагогах, или в стране Герасинов, или в других многих местах, высившие и возносившие главу над естеством человеческим. Из них были и холмы, и горы, и высшие, и низшие. Но молодой олень, истребитель змиев, и учеников претворяющий в естество оленей, когда гово-

123

рит: се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов (Лук. 10, 19), на всех равно налагает стопу, тех обращая в бегство, а с сих прыгая на других и тем доказывая, что величие высоких по добродетели не затемняется высотами порока. Ибо горы Вефильские, как видно из толкования имени, указывают на жизнь высокую и небесную; потому что речение: Вефиль, как утверждают знатоки еврейского языка, значит: дом Божий, почему сказано: на горах Вефильских. *)

Их-то увидело сделавшееся чистым и зоркое око души, скачущее вместе с Божественными оными скаканиями по высотам сопротивных; и о том, что будет в последствии времени, ведет речь, как уже о настоящем, по достоверности и несомненности чаемой благодати взирая на надежду, как на дело. Ибо говорит, что Той, Кто с благодвижной скоростью скачет на горы и перескакивает с холмов на холмы, показывает Себя неподвижным, остановясь позади стены и беседуя сквозь решетку окна. Буквально же читается так: вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку (Песн. 2,9). Посему описываемое в слове, если понимать чувственно, таково: Возлюбивший с невестою, пребывающею внутри дома, беседует в окна, между тем как разделяет обоих находящаяся среди них

*) Указание на имя гор есть только в славянском переводе этого стиха: «Подобен есть брат мой серне или младу еленю на горах Вефильских». (Песн. 2.9) (ред.)

124

стена, но словесное общение происходит беспрепятственно, глава проглядывает в окно, и глаз приникает внутрь сквозь оконные сетки. Высший же взгляд держится того смысла, какой найден по предыдущему исследованию. Ибо слово постепенно и последовательно приближает естество человеческое к Богу, сперва озаряя его чрез Пророков и предписания закона. Так понимаем, что Пророки суть окна, вводящие свет, ткань же законных предписаний — решетки, а сквозь то и другое проникает внутрь луч истинного света. Но после сего происходит совершенное озарение светом, когда сидящим во тьме и тени является Свет (Мф. 4, 16) истинный, по растворении с естеством нашим. Посему сперва лучи пророческих и законных понятий, воссиявающие душе сквозь разумеваемые нами окна и решетки, возбуждают пожелание увидеть солнце на открытом небе. И таким образом пожеланное исполняется потом на самом деле.

Послушаем же, что говорит Церкви Тот, Кто не вошел еще внутрь, но стоит и вещает ей в проводники света. Ибо говорит она: Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в

125

стране нашей; смоковницы распустили свои почки, *) и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. (Песн. 2, 10-13). Как прекрасно описывает приятность весны Творец ее, Которому говорит Давид: лето и зиму Ты учредил (Пс. 73, 17)! Полагает конец зимней унылости, сказывая, что прошла и зимняя угрюмость и неприятность дождей. Указывает на луга, наполненные и украшающиеся цветами. О цветах же говорит, что они в полной красе, и пригодны к обрезанию, так что, без сомнения, собиратели цветов сорвут их на плетение венков или на приуготовление мира **). К приятности времени присоединяет слово и то, что рощи оглашаются пением птиц, раздается вслух приятный голос горлиц. Упоминает также о смокве и о винограде, о будущем от них наслаждении, которому полагается начало видимым, а именно в смокве произращением зародышей, а на виноградной лозе появлением цвета; почему обоняние услаждает она благовонием. Так слово роскошно описывает весеннее время года, отметая все угрюмое и останавливаясь на приятных изображениях. Но нет, думаю, надобности удерживать

*) В греческом читается: зародыши ягод, как ниже сего объясняет сам св. Григорий; собственно же цвета на смокве, как известно, не бывает.

**) мνро (ред.)

126

мысль на описании сих приятностей; а напротив того, ими надлежит путеводиться к означаемым этими описаниями таинствам, чтобы открылось нам богатство мыслей, сокровенное в речениях. Посему, что же значит то, о чем говорим мы?

Человеческий род оцепенел некогда от холода идолослужения, когда удободвижное человеческое естество преложилось в неподвижное естество капищ. Ибо сказано: подобны им будут делающие их и всякий, кто надеется на них (Пс. 134, 18). Сему и следовало произойти. Ибо как возводящие взор к истинному Божеству приемлют в себя черты, свойственныя естеству Божественному; так внимающий суете идолов претворяется в тоже, что у него пред глазами, из человека делаясь камнем. Итак, поскольку, окаменев от служения идолам, неподвижно было к лучшему естество, оцепеневшее от холода идолопоклонства; то по сему самому в лютую зиму сию воссиявает солнце правды и производит весну; когда полуденный ветер разрешает таковое оцепенение, и вместе с воссиянием солнечных лучей согревает все освещаемое ими, чтобы и окаменевший от холода человек, как скоро разгорячится духом, и согрет будет лучом Слова, снова сделался водою, текущею в жизнь вечную. Ибо сказано: подует ветром Своим, и потекут воды (Пс.

127

147, 7), по превращении скалы в озеро воды и каменя в источник вод (Пс. 113, 8); о чем открытее взывал иудеям Креститель, говоря, что камни сии будут воздвигнуты, и сделаются чадами Патриарху, уподобляясь ему добродетелью (Мф. 3, 9).

Итак, вот что слышит от Слова Церковь, в пророческие окна и сквозь законные решетки приемля луч истины, когда стояла еще преобразовательная стена учения, разумею закон, дающий сень грядущих благ, но не указующий самого образа вещей (Евр. 10, 1). Позади сей-то стены стояла истина, тесно связанная с прообразом, сперва чрез Пророков озарявшая Церковь Словом, а потом явлением Евангелия рассеявшая всякое подобное тени представление прообраза, при чем средостение разорено, внутренний же воздух в доме соединился с эфирным светом, так что нет более потребности в освещении чрез окна, когда сам истинный свет евангельскими лучами просвещает все внутреннее. Посему-то Слово, воставляющее низверженных (Пс. 144, 14), в проводники света взывает Церкви, говоря: восстань от падения, поползнувшаяся в срамоту греха, потерпевшая запинание от змия, падшая на землю, и пребывающая в падении преслушания, восстань. Даже недостаточно тебе быть восстановленною только от падения, продол-

128

жает слово, но и прииди, преспеянием в добре совершая течение добродетели. Это узнали мы и на расслабленном. Слово не восставляет только это бремя одра, но и повелевает ему ходить; при чем, кажется мне, перехождением с места на место Писание означает поступление к лучшему и возрастание в оном.

Посему Жених говорит: востани, и прииди. Какая сила в повелении! Глас Божий подлинно есть глас силы, как говорит псалмопение: се даст глас свой, глас силы (Пс. 67, 34); и: Он сказал, - и сделалось; Он повелел, - и явилось (Пс. 32, 9). Вот и теперь сказал лежащей: востани, и еще: прииди и повеление немедленно исполняется на деле. Ибо невеста вместе и приемлет в себя силу Слова, и восстает на ноги, и предстоит и делается ближнею свету, как засвидетельствовано Самим Словом, давшим это приказание; ибо так говорит: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди (Песн. 2, 10). Что за порядок в слове! Как одно соединено тесно с другим! Как связно, как бы в цепи какой, сохраняется последовательность понятий! Слышит невеста повеление, укрепляется в силах от этого слова и восстает, проходит, приближается, делается доброю, именуется голубицей. Ибо возможно ли прекрасный образ увидеть в зеркале, в котором не

129

бывало изображения какого-либо прекрасного лица? Посему и зеркало естества человеческого не прежде стало прекрасно, но уже после того, как приблизилось к прекрасному, отразило в себе образ Божественной красоты. Как имело оно в себе вид змия, пока лежало на земле, и на него взирало; так, подобно сему, поскольку восстало, лицом к лицу стоит с добром, а порок оставило позади себя; то, на что взирает, образ того и приемлет на себя. Взирает же на первообразную красоту, а красота — голубица. Приблизившись чрез это к свету, делается светом, во свете же отражается прекрасный образ голубицы, разумею ту голубицу, образ которой известил о присутствии Святого Духа.

Так Слово, подав глас невесте, и как ближнюю, наименовав ее доброю, а за доброту назвав голубицею, продолжает и последующую речь, сказав, что не владычествует более унылость душевной зимы, потому что холод не противостоит лучу. Вот, — говорит Слово, — зима уже прошла; дождь миновал, перестал (Песн. 2, 11). Многоименным делает зло, придавая ему наименования по различиям действий. Одно и то же и зима, и дождь, и капли, но в отдельности каждым из сих именований означается одно какое-либо в особенности искушение. Зимою, что зеленело, вянет, краса дерев, естественно украшаю-

130

щихся листьями, опадает с ветвей и смешивается с землею, умолкает сладкопение голосистых птиц, предается бегству соловей, немеет ласточка, чуждается гнезда горлица, все уподобляется унылости смерти, мертвеет отпрыск, умирает зелень, и как кости, с которых снята плоть, так ветви, обнаженные от листьев, делаются неприятным зрелищем вместо того благообразия, какое ветвям доставляли зеленые отпрыски. Что же скажет иной о бедствиях на море, бывающих зимою? Как оно, вращаясь и воздымаясь из глубин, уподобляется буграм и горам, прямо вверх подымая водяную вершину? Как подобно неприятелю устремляется на сушу, несется из берегов, *) непрерывными ударами волн, как удары военных орудий, потрясая землю? Но все сии и подобные этим зимние невзгоды представляй себе в иносказательном значении. Что значит отцветающее и увядающее зимою? Что — падающее с вершин и разрешающееся в землю? Что — умолкающий голос певчих птиц? Что — ревущее водами море? Что идущий при этом дождь? Что — дождевые капли? Как дождь перестает? Ибо всем этим загадочное изображение та-

*) По рукописи вместо: μονὰς читается: ἠ όνας.

131

ковой зимы означает нечто одушевленное и произвольное.

Хотя слово наше и не станет объяснять сего по порядку, но слушающему, может быть, явен смысл, заключающийся в каждом изречении. Так, например, естество человеческое цвело первоначально, пока было в раю, напаяемое водою оного источника, и зеленело, когда вместо листьев украшал его стебель бессмертия. Но поскольку зима преслушания иссушила корень; то цвет опал, и разложился в землю, человек утратил красоту бессмертия, по охлаждении любви к Богу от умножившихся беззаконий иссохла зелень добродетелей; а от сего супротивными духами воздвигнуто в нас множество различных страстей, от которых постигают душу гибельные крушения. Но вот пришел Сотворивший весну душ наших, Который запретил лукавому духу, воздвигшему некогда море, а ветрам и морю сказал: умолкни, перестань (Марк. 4, 3. 9); и все пришло в тишину и хорошая погода, все снова начинает расцветать, и наше естество украшается свойственными ему цветами. Цветы же жизни нашей суть добродетели, которые ныне цветут, плод же свой приносят во время свое. Потому говорит Слово: Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало (Песн. 2, 11-12). Видишь, говорит,

132

луг, цветущий добродетелями? Видишь целомудрие — этот белый и благовонная лилия? Видишь стыдливость — эту розу? Видишь эту фиалку — Христово благоухание? Почему же не сплетаешь из них венца? Теперь время, в которое собравшему надлежит украситься плетением таковых венцев, цветы показались на земле. О сем свидетельствует тебе глас горлицы, то есть, глас вопиющего в пустыни (Марк. 1, 3); ибо горлица эта — Иоанн, *) этот предтеча светлой весны, указующий людям прекрасные цветы добродетели и предлагающий их намеревающимся стать собирателями цветов; потому что указывал на Цвет от корня Иессеева, на Агнца Божия, вземлющего грех мира, и внушал покаяние в худых делах и добродетельное житие.

Ибо продолжает Слово: глас горлицы слышан в земли нашей (Песн. 2, 12), землею, может быть, именует осуждаемых за порочную жизнь, какими Евангелие представляет мытарей и блудниц. Ими услышано было Иоанново слово, когда прочие не принимали проповеди. А сказанное о смокве, что распустили свои почки (Песн. 2, 13), будем разуметь так: смоква от действия на нее теплоты весьма сильно втягивает в себя влагу из глубины, и как скоро в сердце-

*) Перевод дополнен по рукописи.

133

вине ее скопляется много сырости, при переваривании соков, происходящем в растении, естество по необходимости извергает из ветвей, что в соках было негодного и земленистого; и делает это многократно, чтобы подлинный и питательный плод дать от себя в надлежащее время чистым от неполезного качества. Это же вместо сладкого и совершенного плода, в виде плода также производимое смоквою, называется цветом *), (ὄλυνθος) который хотя и сам может со временем стать съедобным для желающих, однако же — не плод, а служит только предначатием плода. Посему, кто увидит это, тот, конечно, собирает уже почти плоды; потому что цвет, о котором сказано, что изнесе цвет свой смоковница, служит знаком годных в пищу смокв.

Поскольку Слово описывает невесте духовную весну; а время это сопредельно с двумя временами года, временем зимней унылости и временем вкушения плодов летом; то, хотя ясно возвещает Оно, что худые времена миновались, однако же, не совершенно еще показывает плоды добродетели, но сберегает их к надлежащему времени, когда настанет жатва. А что означается жатвою, конечно, знаешь из Господнего слова, в котором сказано, что жатва есть кончина века (Мф. 13, 39). Теперь же указует Слово на цвету-

*) В русском переводе этого стиха: «смоковницы распустили свои почки». (ред.)

134

щие при добродетелях надежды, которых плод, как говорит Пророк, появится во время свое (Пс. 1, 3). Итак, поскольку естество человеческое, подобно упоминаемой здесь смоковнице, в продолжение умопредставляемой нами зимы, собрало в себя много дурной влаги, то Соделывающий для нас душевную весну, и надлежащим возделыванием Возращающий человечество, сперва вместо побегов прекрасно извергает из естества все, что в нем есть земленистого и неполезного, очищая исповедью от излишеств, и потом уже, правилами более образованной жизни налагая на него некие черты чаемого блаженства, как бы цветом каким, провозвещает будущую сладость смокв. Это-то и означается сказанным, что смоква изнесе цвет свой.

Так разумей и зреющий виноград, из которого вино, веселящее сердце, наполнит некогда чашу премудрости, и с провозгласив с возвышенностей (Прит. 9, 3) предложено будет сопиршественникам, с правом почерпнуть в нем доброе и трезвенное упоение, разумею то упоение, в котором человек от вещественного восторгается к Божественному. Теперь виноград украшается цветом, и издается им некое благоухающее, приятное и сладостное испарение, растворенное с объемлющим Духом; без сомнения же, наученный Павлом, знаешь этого Духа, который

135

соделывает благоухание это в спасаемых (2 Кор. 2, 15).

Сии признаки прекрасной весны душ наперед указует Слово невесте и понуждает поспешнее насладиться предлагаемым, возбуждая ее своими речами и говоря: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! голубица моя (Песн. 2, 13-14). Сколько догматов в речениях сих кратко указует нам Слово! Ибо боговдохновенному учению несвойственно из какого-либо пустого суесловия останавливаться на одних и тех же речениях. Напротив того, повторением этим показывается некая великая и боголепная мысль, именно же говорится нечто подобное следующему. Блаженное, вечное и всякий ум превышающее Естество, все естества Собою объемля, никаким не объемлется пределом. Ибо в рассуждении Его не представляется ничего, ни времени, ни места, ни цвета, ни очертания, ни вида, ни объема, ни количества, ни протяжения, ни иного чего описующего, именования, или вещи, или понятия; напротив того, всякое добро, о Нем умопредставляемое, простирается в беспредельность и нескончаемость. Где не имеет места зло, там нет никакого предела добру. В нас, при изменчивости естества, поскольку в произволении нашем есть равная возможность склоняться к тому и другому из противоположного, и доброе, и злое попеременно усту-

136

пают место друг другу, и пределом доброго делается появляющийся порок; и все предначинания душ наших, одно другому противоположные и противящиеся, друг другу уступают место, и друг другом определяются. Но Естество простое, чистое, однообразное, непреложное, неизменяемое, всегда одно и то же, никогда из Себя не выходящее, потому что не допускает до Себя возможности быть в общении со злом, пребывает беспредельным в добре, не видя даже пред Собою и предела, потому что не имеет в виду ничего противоположного. Посему, когда человеческую душу привлекает к общению с Собою, тогда по преимуществу в лучшем в равной тому всегда мере ставит ее выше, нежели сколько она причастна; потому что душа по причастии превосходнейшего становится непрестанно выше себя самой, и, возрастая, не останавливается в возрастании; добро, которого она причастна, однако пребывает наравне с нею, и душа, всегда более и более причащающаяся наравне с тем находит оное непрестанно в преизбытке.

Итак, обратим взор на невесту, по восхождениям добродетели, как бы по ступеням лестницы, руководимую Словом на высоту. Сперва *) Слово окнами пророков и

*) По рукописи: ἡν не читается.

137

сквозь решетки заповедей закона вводит светлый луч, приглашает ее приблизиться к свету и стать прекрасною при свете, приняв на себя вид голубицы. Потом, когда, сколько могла вместить, приимет на себя красот, опять Слово, как еще вовсе непричастную красот, привлекает к приобщению красоты превысшей, чтобы, по мере преспеяния, при представляющейся непрестанно новой красоте, возрастало в ней вместе пожелание, и представлялось ей, что она, по преизбытку открываемых всегда в высоте благ, едва только приступает к восхождению. Посему-то Слово восставшей уже невесте повторяет: встань, и выйди. Ибо и для того, кто действительно восстал, никогда не прекратится нужда восставать непрестанно, и для поспешающего ко Господу не истощится путь к продолжению Божественного течения. Всегда надлежит восставать, и приближающимся даже к цели в течении своем никогда не успокаиваться. Сколько раз повторяет Жених: встань, и выйди, столько же раз дает силу на восхождение к большему совершенству. Так разумей и что далее предложено в слове. Повелевающий из прекрасной делаться прекрасною предлагает прямо апостольское слово, предписывая в той же образ преображаться от славы в славу (2 Кор. 3, 18), так что — слава для нас, если и непрестанно

138

приемлемое и всегда обретаемое, хотя бы оно было чем-то наиболее всего великим и возвышенным, признается нами меньшим чаемого в последствии, Посему и той, которая по прежним преспеяниям была голубицею, тем не менее, снова повелевается по преобразовании в лучшее стать тою же голубицею. И если исполнится это последующее слово и то, что выше сего, покажет опять этим же наименованием.

Ибо говорит, приди голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса (Песн. 2, 14). Посему какое восхождение к совершенству означается сказанным теперь? То, чтобы не иметь более в виду старания о привлекающем, но путеводителем к лучшему избрать собственное вожделение. Ибо сказано: приди; не от скорби, не по нужде, но собственными своими рассуждениями, без понудительной необходимости, усилив в себе ревность о прекрасном, потому что добродетель не знает над собою властелина, произвольна, свободна от всякой необходимости. Таков был Давид, который молится, чтобы о вольных только делах его благоволил Бог (Пс. 118, 108), и дает обещание принести жертву усердно (Пс. 53, 8). Таков каждый из святых, посвящающий себя Богу и приводимый к тому не нуждою. Посему и ты покажи совершенную готовность восприять в себя вож-

139

деление восхождения к лучшему. А сделавшись таковою, — говорит Слово невесте, — придешь ущелье скалы под кровом утеса. Сказанное Словом (ибо загадочную сию речь надлежит переложить в более ясную) имеет такой смысл: один покров душе человеческой — высокое Евангелие; кто под этим покровом, тот после того, как истина раскрыла сокровенные гадания заповедей, не имеет уже нужды в учении прикровенном понятиями иносказательными и загадочными. А что камнем называется евангельская благодать, не будет сего оспаривать никто, сколько-нибудь приобщившийся вере. Ибо из многих мест Писания можно узнать, что камень есть Евангелие. Посему смысл сказанного таков: если ты, душа, упражнялась в законе, если сквозь пророческие окна увидела разумением лучи света, то не оставайся дольше под тенью стены закона, потому что стена производит сень грядущих благ, а не самый образ вещей: напротив того, перейди по близости от стены на камень, потому что камень в связи с предстением *); так как евангельской вере предстением служит закон, и во взаимной между собою связи учения, одно другому по силе своей близкие. К заповеди: не прелюбодействуй, что ближе другой заповеди: не пожелай, и к этой: будь чист от убийства, также другой: не скверни

*) В русском переводе: кров утеса. (ред.)

140

сердца своего гневом? Итак, поскольку покров каменный в связи с предстением, то не далек для тебя переход со стены на камень. Обрезание на стене, обрезание и на камне; овца и здесь и там; там кровь, и здесь кровь; там Пасха, и здесь Пасха; и все почти тоже, одним и тем же между собою связано, кроме одного, что камень духовен, а стена связана, и со стеною вместе образуется телесное и земное, а евангельский камень не имеет в себе плотского брения *) понятий. Но и обрезание приемлет человек, и пребывает всецело здравым, не терпя никакой утраты от урезания в составе естества. Хранит он и субботу тем, что не делает зла, и не допускает праздности в добре, научившись, что делать добро позволительно и в субботу. Вкушение пищи признает безразличным, и не касается нечистого; ибо научен Камнем, что не сквернит ничто входящее устами (Мф. 15, 11). Напротив того, отвергая во всем телесные наблюдения закона, смысл речений прелагает на духовное и разумное значение, согласно с Павлом, который сказал: закон духовен (Рим. 7, 14). Ибо кто так приемлет **) закон, тот становится под покровом евангельского Камня, тесно соединенным с телесным предстением.

*) Брение - церк. распущенная глина, грязь. Бренный, глиняный, взятый от земли, от праху; скудельный; непрочный, слабый, подпадающий разрушению. Бренность [жен. род] непрочность, разрушимость, подчиненность общим законам конечной, земной природы. (Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля.) (ред.)

**) По рукописи читается: ό γἀρ ὀύτως ἐκλαβών.

141

Вот что взывало Слово невесте в окна, и прекрасно ответствует на это голубица сия, озаренная лучом мыслей, и уразумевшая Камень, который есть Христос (1 Кор. 10, 4). Ибо говорит: покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно (Песн. 2, 14). Сказанное же ею имеет такой смысл: не беседуй больше со мною пророческими и законными гаданиями, но в такой мере, сколько могу видеть, покажи мне Себя явно, чтобы стать мне внутри евангельского Камня, оставив предстение закона. И сколько вместит мой слух, столько в уши мои дозволь войти гласу Твоему; ибо если глас этот и в окне так сладок, то насколько более будет любезен при явлении Твоем лицом к лицу. Так говорит невеста, уразумев тайну евангельского Камня, на сколько руководило ее к тому многочастно и многообразно в окнах бывшее Слово, и приходит в вожделение Богоявления во плоти, чтобы Слово стало плотью, Бог явился во плоти, и слуху нашему стал слышен Божественный глас, обещающий достойным вечное блаженство. Но как сходны с этим прошением невесты слова Симеона, который говорит: ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое (Лук. 2, 29-30)! Ибо он увидел, как же-

142

лала видеть невеста. Сладкий же глас Женихов познают приявшие благодать Евангелия, изрекшие: Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68).

Посему чистый Жених приемлет прошение невесты, как справедливое, и, намереваясь показать Себя ей явно, сперва понуждает ловцов изловить лисиц, чтобы винограду не было от них больше препятствия к созреванию, говоря: ловите нам лисиц, которые, хотя малы, но губят винограды: винограды же зацветут, если ничто не будет им больше причинять вреда. Ловите нам лисиц, лисят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете (Песн. 2, 15). Можно ли следовать за высотою сих мыслей по их достоинству? Какое чудо Божественного величия заключает в себе это слово! Какой преизбыток Божия могущества выражается значением сказанного! Тот, о ком говорится так многое, этот человекоубийца (Ин. 8, 44), во злобе сильный (Пс. 51, 1), у кого язык изощрен, как бритва (Пс. 51, 2) с горящими углями дроковыми (Пс. 119, 4), кто ловит, как лев в логовище (Пс. 9, 30), этот змий великий (Иез. 29, 3), отступник (Иов. 26, 13), ад, расширяющий уста свои (Авв. 2, 5), миродержитель темной власти (Ефес. 6, 12), имеющий державу смерти (Евр. 2, 14), и как от лица его говорит пророчество тот, кто отъемлет пределы народов, которые

143

поставил; как очевидно, Вышний по числу Ангел Своих (Втор. 32, 8), кто объемлет вселенную, как гнездо, и берет как забирают оставленные в них яйца (Ис. 10, 14), кто говорит, что выше облаков поставит престол свой и будет подобен Вышнему (Ис. 14, 14), и о ком столько страшного и ужасного сообщает Слово в книге Иова, что ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья (Иов. 40, 13), и внутренности скреплены как бы твердою печатью (Иов. 41, 6), и все подобное, чем только Писание изображает страшное это естество, — сей-то столько могущественный вождь столь многих демонских полчищ, какое имя получает от истинного и единственного Могущества? И его малою лисою, а с ним и всех окружающих его, все подвластное ему воинство, с равным уничижением именует лисами же Посылающий на уловление их ловцов, которыми могут быть ангельские силы, торжественно предшествующие Владыке при явлении Его на земле, вводящие в мир Царя славы и указующие незнающим, кто сей Царь славы, крепкий и сильный в брани (Пс. 23, 8); а также может иной сказать, что это суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение (Евр. 1, 14); и еще иный в праве утверждать, что ловцы сии суть посланные для ловли сих зверей Апостолы, которым сказал Господь: сделаю вас

144

ловцами человеков (Мф. 4, 19). Ибо не успели бы в ловле человеков сетями слова уловляющие души спасаемых, если бы сих зверей, этих малых лисиц, не изгнали прежде из нор, то есть из сердец, в которых они гнездились, и тем не очистили места Сыну Божию, где приклонить Ему главу, когда лисий род не будет больше гнездиться в сердцах.

По крайней мере, кого ни предполагает Слово ловцами, из данного им повеления познаем великое и неизреченное Божие могущество. Не сказало Слово: изловите лесного вепря, обрывающего виноград Божий, или полевого зверя (Пс. 79, 14), или рыкающего льва, или кита великого, или подводного змия. Ибо такими приказаниями Слово показало бы ловцам некоторую силу противоборствующих. Напротив того, как говорит оно, все земные владычества, с которыми борьба у человеков, начала, и власти, и миродержители тьмы, и духи злобы суть малые лисы, коварные и бедные в сравнении с нашею силою. Если их одолеете, то восприимете благодать свою. Виноград наш — естество человеческое, и плодоношение гроздов начинается цветами добродетельного жития. Итак, ловите нам лисиц, лисят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете. Услышала Божие повеление виноградная лоза — жена, о которой

145

говорит Давид: жена твоя, как лоза плодовита (Пс. 127, 3). И увидела она, что силою Повелевшего освобождена от губительства сих зверей, и немедленно предала себя Делателю, разорившему средостение ограды; потому что к единению с желанным не имеет уже препятствия в стене закона.

Но говорит: возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями. Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор (Песн. 2, 16-17), то есть, говорит невеста: лицом к лицу увидела я Присносущного, тем, что Он есть, но ради меня от сестры моей, синагоги, воссиявшего в человеческом образе, и в Нем успокаиваюсь, делаюсь Его обителью. Ибо Он есть Пастырь добрый, который не сено дает в пищу пасомым, но чистыми лилиями питает овец, не сеном уже питая сено; потому что сено есть пища, свойственная естеству бессловесному, а человек, как существо словесное, питается истинным словом; а если насытится сеном, то сам сделается сеном. Сказано: всякая плоть - трава (Ис. 40, 6), пока она плоть. Но если кто сделается духом, родившись от Духа, то уже не травяною будет кормиться пищей, но пищей его будет Дух, о чем и дают разуметь чистота и благоухание лилии. Посему и сам питающийся будет чистым и благоуханной лилией, изменяясь по свойству пищи. Вот тот день, который

146

разливается, или дышит, лучами, как наименовало Божественное слово, разлияние лучей, производимое Духом, назвав дыханием, от чего приходят в движение тени этой жизни, в которые со тщанием всматриваются не озарившие еще душевного ока светом истины, но на тень и суетное взирающие, как на нечто состоятельное, действительно же сущее упускающие из вида, как не существующее. Напротив того, питающиеся лилиями, то есть, утучняющие душу чистою и благоуханною пищею, удалив от себя всякое обманчивое и призрачное представление вожделеваемого в этой жизни, увидят истинную основу сущности вещей, став сынами света и сынами дня.

Видит это невеста и побуждает Слово привести скорее в исполнение надежду приобщиться благ, говоря: возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор (Песн. 2, 17). Как серна, смотри и Ты, Который видишь помышления человеческие, читаешь помыслы сердец. Уничтожь порождение злобы, как молодой олень, истребляя породу змей. Усматриваешь ли юдоли гор человеческой жизни, восстания которых подобны не вершинам, но дебрям? Посему-то Слово со всею скоростью поспешает на расселины гор, потому что все высящееся против истины есть бездна, а не гора, юдоль, а не возвышенность. Почему, если ступишь на них, го-

147

ворит невеста, то всякая таковой дол да наполнится, и всякая таковая гора понизятся (Ис. 40, 4). Так говорит душа, которую пасет Слово, не среди каких-либо терний, или былий, но в благоухании лилий чистого жития, которыми да насытимся и мы, пасомые словом о Христе Иисусе, Господе нашем! Ему подобает слава и держава во веки веков! Аминь.

Страница сгенерирована за 0.08 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com