Поднимись ветер с севера и принесись с юга, повей на сад мой, - и польются ароматы его! - Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его. Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим, напился вина моего с молоком моим. Ешьте, друзья,

*) Точнее: истекающей с шумом.

254

пейте и насыщайтесь, возлюбленные! Я сплю, а сердце мое бодрствует. (Песн. 4. 16 – 5.2)

Поскольку предстоящее нам теперь обозрение Божественных речений, следующих по порядку в Песни песней, содержит в себе некоторые понятия, трудно постигаемые и по неясности покрытые тайною, то настоит для нас потребность в большей внимательности, лучше же сказать, в большем содействии молитв и путеводительстве Святого Духа, чтобы нам в изумлении от сих высоких чудес не потерпеть того же, что обыкновенно бывает с нами, когда смотрим на звезды, потому что и их красоте дивясь издали, не можем придумать никакого способа к познанию их сотворения, напротив того, по причине красоты их, наслаждением служит для нас пребывать в удивлении видимому. Ибо подлинно некиими звездами представляются и эти лучи, и осияния Божественных сих словес, блистательнейшие и превосходнейшие душевных очей, высоко небо над землею, как говорит Пророк (Пс. 102, 11). А если и с нашею душою произойдет то же, что слышим об Илии, и мысль наша, восхищенная на огненной колеснице, став превыспреннею, преложится к небесным красотам (Святым же Духом будем представлять себе тот огонь, которого Господь приходил низвести на землю

255

(Лук. 12, 49), уделяемый ученикам в виде языков), то и для нас небезнадежным сделается приблизиться к этим звездам, разумею Божественные понятия, которые посредством небесных и духовных словес осиявают наши души. Ибо воззри душевным оком, тебе говорю, слушатель, бывшим от Господа патриарху словом, воззри на небо сие (Быт. 15, 5) и рассмотри звезды, если можешь измерить высоту самых понятий. Обрати внимание на власть царицы, из повелений ее уразумев ее владычество; какое самодержавное полномочие открывается в том, что говорит; не молением успевает в том, чего хочет, но по неложному слову Обетовавшего, Который говорит, что верный и мудрый строитель делается господином над всем имением у Владыки (Лук. 12, 42-44). Прияв сию власть, невеста царски в угодность себе располагает двумя ветрами, повелительно удаляя от себя ветер северный, и благосклонно призывая южный, и побуждая скорее прийти к ней. Буквально же читается так: поднимись ветер с севера и принесись с юга (Песн. 4, 16).

Сродное нечто с сказанным найдется, может быть, в словах сотника, которым подивился Сам Бог Слово, как повествует Евангелист, говоря: услышав сие, Иисус удивился (Мф. 8, 10) и слова сотника предпочел вере Израиля. Ибо кажется мне, что

256

Господь в отношении к вере делает сравнение сотника не с народом Израильским, но с тем самым Израилем, который в борьбе с сопротивником и при вспомоществовании Божием едва избежал падения, оставшись несовершенно невредимым от противоборца, потому что получил болезнь стегна (Быт. 32, 24). А этот сотник, о котором теперь речь, с царственным неким могуществом властно отсылая, что ему чуждо, приближает к себе, что ему угодно. И по моему мнению, муж сей заслужил удивление преимущественно тем, что говорит о себе, как из подчиненных ему воинов с полной властью отсылает от себя, кого хочет, и призывает к себе, кого угодно, и назначает рабу надлежащее ему служение. И при этом видно некое любомудрие в словах сотника: отосланного однажды не возвращает уже он к себе, но, как скоро уходит отосланный, вместо него приближает к себе другого. Ибо, сказав это: иди, и идет (Мф. 8, 9), продолжает, что призывает другого, а не отосланного; и этим, думаю, Слово учит такому положению, что взаимно противоположным между собою не естественно в одном и том же обращаться друг с другом, потому что никакого нет общения света с тьмою, говорит Апостол (2 Кор. 6, 14); напротив того, по всей необходимости,

257

по удалении тьмы видим вместо нее свет, и по искоренении порока на его место вводится добродетель; а по преуспеянии в этом мудрование плоти не восстает уже против духа и не может восстать, потому что умерщвлена его сила противиться, но делается готовым ко всякому надлежащему служению, пребывая благопокорным и послушным владычеству духа. Ибо когда прогнан воитель — защитник порока, а на место его вошел ратоборец добродетели, облекшийся в броню правды и вооруженный мечем духовным, оградившийся защитительным вооружением — шлемом спасения, щитом веры, имеющий на себе всякое духовное вооружение (Ефес. 6, 14-17), тогда раб — тело боится своего господина и с готовностью принимает повеления преобладающего, по которым при служении тела преспевает добродетель. Ибо на это указывает слово сотника: глаголю слуге моему: сделай то, и делает (Мф. 8, 9).

Но послушаем царицу, почему гонит от себя северный ветер, дуновение его обращая назад. Ибо не успокоиться ему приказывает, как Господь при волнении моря велел буре быть в безмолвии и волнам молчать (Марк. 4, 39), но, чтобы беспрепятственно мог дуть ветер южный, когда никакое противное дуновение не задержит его стремления, повелевает северному ветру удалиться и бежать,

258

говоря: поднимись. Какая же причина удаления сего ветра? Север жесток ветр, — говорит на это приточное слово, — именем же приятен (ἐπιδίξιος) нарицается *) (Прит. 27, 16). Но север ни для кого не с правой стороны, разве у кого восток сзади, и кому путь на запад. Без сомнения же разумеешь загадочный смысл сказуемого, что отступивший от востока (а востоком в пророчестве именуется Христос), и идущий на запады света, где владычество тьмы, с правой у себя руки имеет северный ветер, снабжающий его дурными напутствиями, с которыми совершается путь в тьму. Так распутный справа у себя находит северный ветер, дующий вместе с страстью бесчестия. Так у любостяжателя правым бывает этот ветер лукавства, когда, подобно какому-то песку или праху, собирает ему питающее любостяжательность. Так, оказывая свое содействие каждому прегрешению, он приятен бывает, кому может стать приятным, будучи жесток по природе, но жестокость свою прикрывая удовольствиями. Посему гонит северный ветер из под своего начальства та, которая, облекшись властью над страстями, говорит: поднимись ветер с севера. А что этим именем означается сопротивная сила, это ясно будет для всякого уразумевшего естество видимого. Ибо кто не знает о движении солнца, что оно, совершая течение

*) Русский перевод этого места: «кто хочет скрыть ее, тот хочет скрыть ветер и масть в правой руке своей, дающую знать о себе». (ред.)

259

с востока по югу, склоняется к западу? А поскольку поверхность земли шарообразна, как говорят уразумевшие подобное сему, то, будучи освещена солнцем в одной части, по всей необходимости покрывается тьмой в части противоположной, затеняемая преградою того, что в середине. Итак, поскольку оное место всегда пребывает неосвещенным и холодным, не будучи ни осияваемо, ни согреваемо солнечными лучами, то посему князя власти темные, который нежное естество души, подобно воде, приводя в оцепенение, окаменяет и делает жестоким, Слово называет и северным ветром, и жестоким, делателем угрюмой зимы, разумею ту зиму, в которую Евангелие называет невозможным бегство от опасностей (Мф. 24, 20), потому что во время ее увядает красота цветущих добродетелью.

Посему прекрасно это, что слово царицы со властью гонит сей ветер, призывает же полуденный, теплый и всегда светлый, который называет югом, от которого течет поток наслаждения, говоря: принесись с юга, повей на сад мой, - и польются ароматы его (Песн. 4, 16), чтобы сильным дыханием, как, слышали мы, было это с учениками в горнице, повеяв на одушевленные насаждения, подвигнуть насаждение Божие к излиянию ароматов и заставить из уст истечь бла-

260

говонное пророчество и спасительные догматы веры, во всяком виде языков беспрепятственно разливающие благоухание учений. Так, сто двадцать учеников, насажденных в дому Божием, дыханием такового юга произрастили цвет — учение на разных языках. Посему-то, таковому югу говорит невеста: повей на сад мой. Поскольку сделалась она матерью садов, по гласу Жениха, сделавшего ее источником садов, как содержит в себе слово *), то поэтому желательно ей, чтобы провеян был сад ее, т. е. Церковь, изобилующая одушевленными древами, и потекли от них ароматы, Пророк говорит: подует ветром Своим, и потекут воды (Пс. 147, 7), а невеста, величаясь царским богатством, с великолепием изменяет потоки, обращая их в реки ароматов, истекающие из дерев сада по сильному дуновению ветра, так что и из этого можно узнать разность Заветов Ветхого и Нового, и именно, что пророческая река наполнена водами, а евангельская — ароматами. Таковою рекою ароматов, при содействии Духа текущею из сада Церкви, был великий Павел, токи которого благоухали Христом. Другою таковою рекою

*) Переведено по рукописи.

261

были Иоанн, Лука, Матфей, Марк и все прочие, как благородные насаждения сада невесты, провеваемые светлым оным полуденным югом, сделались источниками ароматов, изливающими благоухание Евангелий.

Пусть придет, говорит невеста, возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его (Песн. 4, 16). Какой дерзновенный глас! Какая щедрая и великодаровитая душа, превышающая всякий избыток великодушия! Кого угощает пиршеством из собственных Его плодов? Кому уготовляет вечерю из собственных Его благ? Кого приглашает вкусить Им же приготовленного? Тому, от Кого все и Кем все, и в Ком все, Кто всем дает пищу в свое время, отверзает руку Свою и исполняет все живущее по благоволению (Пс. 144, 15-16), есть хлеб, который сходит с небес и дает жизнь миру (Ин. 6, 33), из собственного Своего источника источает жизнь всем существам, — Ему-то невеста предлагает трапезу. А трапеза есть сад, насажденный одушевленными древами. Древа же сии — мы, если только и мы в пищу Ему предлагаем спасение душ наших, потому что жизнь нашу вменяющий себе в пир сказал так: Мое брашно есть, да сотворю волю Отца Моего (Ин. 4, 34). Очевидна же цель Божественной воли Того, Который хочет, чтобы все люди спаслись и

262

достигли познания истины (1 Тим. 2, 4). Посему, вот уготованное Ему брашно — спасение наше. А плодом делается наше произволение, собою, как бы какою ветвью, влагающее душу в руки пожинающему нас Богу. Надлежит же из сего видеть, что сперва невеста услаждается плодом яблони, говоря: и плод его сладок в устах моих (Песн. 2, 3), а тогда плод и сам делается зрелым и усладительным, и делателю предлагается на веселие. А выражение; да снидет имеет значение прошения, будучи произносимо подобно словам; да святится имя Твое, — и: да будет воля Твоя. Ибо, как там оные речения по своему виду заключают в себе молитвенное значение, так и здесь выражение: да снидет есть молитва невесты, показующей Богу обильное плодоносие добродетели. А снисшествие означает дело человеколюбия. Ибо, так как невозможно вознестись иначе к Всевышнему, как разве к пресмыкающемуся по земле преклонится смиренных возвышает Господь (Пс. 146, 6), то посему восходящая горе душа, призывая в помощь руководство Вышнего, умоляет Сего снизойти из Своего величия, чтобы сделаться доступным для дольних.

А изрекший устами Пророка: возопиешь там, Он скажет: «вот Я» (Ис. 58, 9), прежде, нежели молитва вышла из уст у невесты,

263

и услышал, в чем имела она нужду, и внял готовности ее сердца, и был уже в саде, обвеваемом южным ветром, и собирал плоды ароматов, и насытился овощами добродетели, и пересказывает о пиршестве, говоря невесте так: пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим, напился вина моего с молоком моим. Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные (Песн. 5, 1). Видишь ли, как щедростью превышает прошение? Невеста просила, чтобы источниками ароматов сделались ее насаждения в саде, обвеянные с полудня веющим югом, и чтобы овощными плодами угощен был делатель. Всякому же известно, что благоухание, какое бы то ни было, доставляет удовольствие чувству обоняния, а овощи, как снедь, менее хлеба имеют силы к поддержанию здравия питаемых. Но Снисшедший в сад Свой, естество плодов преложив в нечто более важное и дорогое, собирает в саде смирну, нашедши ее с своими ароматами, потому что Его все, велика благость его, в чем бы ни нашлось это, как воспевает пророческое слово (Зах. 9, 17). Он делает, что деревья вместо плодов изобилуют хлебом, смешанным с медом Его. И с этим согласно да изречется тоже пророческое слово, что Его мед, как и прочие

264

блага, и из того же почерпается вино, срастворенное с млеком Его: Ибо все из Него, Им и к Нему (Рим. 11, 36).

О, как блаженны оные сады, в которых насаждения, как засвидетельствовано, изобилуют такими плодами, что преобразуются во всякий род пищи по вожделению наслаждения! Ибо для услаждающегося благовонием делаются смирною, умерщвлением земных членов уготовляя миро чистой и благоуханной жизни, сваренное из многих и различных ароматов добродетели. А для ищущего совершеннейшей пищи делаются хлебом, который не с горьким зелием снедается, как повелевает закон (Исх. 12, 8), потому что для настоящего времени пригодно горькое зелие, но приправою своею будет иметь мед, когда плод добродетели во время свое усладит чувствилища души, доказательством чему служит по воскресении Господа явленный ученикам хлеб, услаждаемый сотом меда (Лук. 24, 42). Для жаждущего же делается чашею, полною вина и млека, а не губкой, омоченною в желчь и оцет, какую иудеи в знак благожелания на трости подают Благодетелю. И, конечно, не неизвестен нам загадочный смысл сказанного, а именно, как приносящим смирну древом был Павел, каждый день умирающий (1 Кор. 15, 31), сам себе произносящий осуждение

265

смерти (2 Кор. 1, 9), благоухающий чистотою и бесстрастием и делающийся запах живительный для спасаемых (2 Кор. 2, 16), как одушевленные насаждения сада приносят хлеб Владыке сада, о чем свидетельствует Сидящий на престоле: алкал Я, и вы дали Мне есть (Мф. 25, 35), потому что благотворительность есть хлеб веселия, услаждаемый медом заповеди, как еще те плодоносные насаждения сада, которым говорит Он: жаждал, и вы напоили Меня, изливают Жениху вино, срастворив его с молоком, а не с водою, по обычаю корчемников. Но молоко есть первая пища естества человеческого — и чистая, и простая, в подлинном смысле младенческая и не хитрая, очищенная от всякой лукавой вины.

Сказав это невесте, Слово предлагает ближним евангельские таинства, говоря: ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные; ибо для знающего таинственные изречения Евангелия не окажется никакого различия между сказанным здесь и тайноводством учеников, какое совершено там, потому что Слово и здесь и там одинаково говорит; ешьте и пейте. Но в этом совете приходить в упоение, какой здесь дает Слово братиям, как может показаться многим, заключается нечто большее против Евангелия. Впрочем, если кто исследует в точности, то и это

266

окажется согласным с евангельскими предписаниями. Ибо, что здесь повелевалось друзьям на словах, то там совершило Слово на самом деле, потому что всякое упоение производит обыкновенно исступление ума, преобладаемого вином. Посему, в чем здесь подается совет, то и тогда производилось Божественною оною пищей и Божественным питием, и всегда производится, так как вместе с пищей и питием приемлется внутрь преложение от худшего к лучшему и исступление. Так упоеваются, по сказанному пророчеством, пьющие от тука дома Твоего, и из потока сладостей Твоих Ты напояешь их (Пс. 35, 9), как упился однажды и великий Давид, когда, вышедши из себя самого и быв в исступлении, видел незримую красоту и возгласил это пресловутое слово: всякий человек ложь (Пс. 115, 2), слову вверяя истолкование несказанных сокровищ. Так был в упоении и юнейший Вениамин — Павел, когда пришел в исступление, говоря: Если мы выходим из себя, то для Бога (потому что для Бога было наше исступление); если же скромны, то для вас (2 Кор. 5, 13), как и показал о себе в словах к Фисту, что он не безумствует, но говорит слова истины и здравого смысла (Деян. 26, 25). Знаю, что и блаженный Петр в таковом виде упоения был вместе почувствовав голод и упоения, прежде нежели принесена те-

267

лесная пища, почувствовал он голод и хотел есть, домашним же, приготовляющим ему трапезу, приходит на него Божественное и трезвенное упоение, от которого выходит сам из себя, видит евангельскую плащаницу, спускаемую сверху за четыре края, заключающую в себе людей всякого рода в тьмочисленных видах и птиц, и четвероногих, и гадов, и зверей, имеющих на себе образ по различию их идолов, и что в них было звериного и бессловесного вида, то повелевает Слово Петру заколоть, чтобы по очищении их, остальное сделалось удобоснедным, когда преподается им чистое Слово благочестия, и неоднократно изрек Божественный глас: не скверно то, что Бог очистил (Деян. 10, 10-15), но трекратно повторено это провозглашение, чтобы узнали мы по единому гласу, что очищающий Бог есть Отец, и по другому так же, что очищающий Бог есть Единородный Сын, и подобно сему еще по иному, что очищающий все нечистое Бог есть Дух Святый. И так, поскольку таково бывает упоение от вина, предлагаемого Господом сопиршественникам, от которого происходит душевное изступление в Божественном; то прекрасно Господь сделавшимся ближними по добродетелям, а не отстоящим далеко, повелевает: ешьте, друзья Мои, и пейте и насыщайтесь. Ибо, кто ест

268

и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе (1 Кор. 11, 29). Прекрасно так же достойных пищи нарек братьями; кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь именуется Словом (Марк. 3, 35).

За упоением по порядку следует сон, чтобы пищеварением возвращена была вечерявшим сила во здравие телу. Поэтому после оного пиршества невеста погружается в сон. Но сон этот какой-то странный и не следующий естественному обычаю, потому что в обыкновенном сне и спящий не бодрствует, и бодрствующий не спит, но то и другое одно другим прекращается, и сон и бодрствование попеременно друг другу уступают место. А здесь усматривается у невесты какое-то новое и необычайное стечение и соединение противоположностей. Она говорит: я сплю, а сердце мое бодрствует (Песн. 5, 2). В каком же смысле надобно принять это? Сон есть подобие смерти, потому что во сне прекращается всякая чувственная деятельность тел: ни зрение, ни слух, ни обоняние, ни вкус, ни осязание во время сна не действуют, как свойственно им. Напротив того, сон расслабляет телесные силы, производит даже забвение о заботах, какие бывают у человека, усыпляет страх, укрощает раздражение, отнимает силу у огорчительного и приводит в бесчувствие всех бедствий, пока

269

владеет телом. Посему из сказанного познаем, что выше себя самой стала та, которая величается этим и говорит: я сплю, а сердце мое бодрствует. Ибо действительно, когда ум живет один сам собою, не смущаемый ни одним из чувствилищ, тогда природа тела бывает приведена в бездействие, как бы во сне каком и в гробу *), и справедливо можно сказать, что засыпает от бездействия зрение, потому что презираются зрелища, которые обыкновенно изумляют детские взоры, разумею не эти только зрелища земного вещества, например: золото, серебро, всякие камни, какою-то доброцветностию возбуждающие в глазах жадность, но и чудеса, видимые на небе, блистания звезд, солнечный круг и многообразный вид луны, и если иное что доставляет удовольствие глазам, так как ничто не пребывает вечно, но все с течением времени движется и вращается. Когда, при взгляде на истинные блага, все сему подобное бывает презрено, тогда в не деятельности остается телесное око, потому что душа, став совершеннее, не привлекается тем, что оно показывает, взирая умом на одно то, что выше видимого. Так и слух делается каким-то мертвым

*) По рукописи читается: καλί μματι.

270

и недеятельным, потому что душа бывает занята тем, что выше разума.

О чувствах же более скотских не стоит и говорить, потому что, подобно какому-то зловонию от мертвечины, далеко отвергаются душою и отыскивающее запахи обоняние, и предавший себя на служение чреву вкус, а с ними и осязание, это рабское и слепое чувство, которое, может быть, для слепых только и произведено природою. Когда все это, по причине бездействия, одержимо как бы сном каким, тогда деятельность сердца чиста, помысл обращает взор горе, не оглушаемый и невозмущаемый чувственным движением. Так как в естестве человеческом удовольствие двояко, одно производится в душе бесстрастием, а другое в теле страстью, которое из двух избрано будет произволением, то и возобладает над другим. Например, если кто обращает внимание на чувство, привлекаемый удовольствием, какое чувством производится в теле, то проведет он жизнь, не вкусив Божественного веселия, по привычке лучшее как бы помрачать худшим. А у кого вожделение устремлено к Божественному, для тех благо пребывает не омрачаемым, и все обворожающее чувство почитается достойным того, чтобы избегать сего. Посему душа, когда услаждается одним созерцанием сущего, не

271

бывает бодрственна ни для чего такого, что приводить в удовольствие посредством чувства, но, усыпив всякое телесное движение ничем неприкровенною и чистою мыслью, в Божественном бодрствовании приемлет Богоявление, которого да сподобимся и мы при помощи сказанного сна, преуспев в душевном бодрствовании о Христе Иисусе. Ему слава во веки веков! Аминь.

Страница сгенерирована за 0.06 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com