Никон (Рождественский), архиеп. Митрополит Антонии (Храповицкий)

Разбивка страниц настоящей электронной статьи сделана по: «Русская религиозно-философская мысль XX века. Сборник статей под редакцией Н. П. Полторацкого. Питтсбург, 1975, США.

Архиепископ Никон

МИТРОПОЛИТ АНТОНИИ (ХРАПОВИЦКИЙ)

Блаженнейший Антоний Митрополит Киевский и Галицкий, основатель и глава Русской Православной Церкви заграницей, принадлежит к числу великих людей, непонятых и неоценен­ных своими современниками, но оставивших после себя дра­гоценное наследие — богословское творчество и заветы о приз­вании, жизни и возрождении России.

В этих немногих строках мы постараемся показать в чем состоит его величие и какое значение он и его наследие имеют для России, для Православия и для человечества. Прежде всего, отметим как понимает владыка Антоний основное приз­вание России в мире и сущность ее культуры в отличие от других народов мира. «Россию мы любим потому, что она хра­нит в себе русскую идею, русскую духовную культуру, русский быт. Эта идея есть царство Божие, эта природа стремление к святости, этот быт выражает собой усилие семисотлетней жизни страны и девятисотлетней жизни народа водворять на земле праведность евангельскую, отвергаться всего, чтобы найти Христа, ставить Его волю, законы Его церкви законом общественной жизни» (Из слова в день четырех Московских святителей 5 октября 1904 г., «Жизнеописание», т. 15, стр. 134). Этой идее России митрополит Антоний и послужил всей своей жизнью.

Он не принадлежал к сословному духовенству и происходил из светской среды. Родился он 17 марта 1863 года в дворян­ской семье помещика Павла Павловича Храповицкого в с. Ватагино Крестицкого уезда Новгородской губернии. Предок его был секретарем императрицы Екатерины II. Дед его сла­вился своей образованностью, увлекался химией и был воль­терьянцем, отец окончил физико-математический факультет и служил сначала в земстве, а затем в Дворянском и Крестьян­ском банке в С. Петербурге, учрежденном для благоустройства

166

крестьян после их освобождения от крепостной зависимости. Мать владыки Антония Наталия Петровна, урожденная Вери­гина получила французское воспитание, но при этом была женщина глубокой религиозной настроенности и благочестия и так воспитывала своих четырех сыновей, из которых влады­ка Антоний был третьим. Она любила вслух читать своим сы­новьям Евангелие, которым глубоко заинтересовался тогда маленький мальчик владыка Антоний, он также увлекался рассказами о знаменитом Оптинском старце Амвросии и читал о нем рассказы в «Журнале для всех». Тогда у него созрело решение стать монахом, которому он никогда в жизни не из­менял.

По окончании с золотой медалью 5-ой С. Петербургской гимназии Алеша Храповицкий, вопреки желанию своих роди­телей и родственников, поступил по конкурсному экзамену 4-м по списку в С. Петербургскую Духовную академию. 18 мая 1885 года, через четыре дня после окончания Академий, он, к ужасу своих родственников, принял пострижение в монахи и был оставлен при Академии для подготовки к профессор­скому званию по кафедре философии. Он представил канди­датскую и магистерскую диссертацию на тему: «Психологи­ческие данные в пользу свободы воли и нравственной ответст­венности». Его сочинение было основано на анализе челове­ческой души как объективного явления и исходило из данных философии, психологии и логики. Он был большим знатоком этих наук и особенно ценил философию Канта, к критике которого он постоянно возвращался в своих сочинениях. Вывод из его диссертации был следующий: «Человек свободен в из­брании добра или зла, но несет все последствия своего избра­ния. Человек существо свободное, но и нравственно ответствен­ное. Истинная философия приводит к признанию бытия Божия, как Творца и Промыслителя вселенной.» Впоследствии в С. Петербургской Духовной академии ему была предоставлена кафедра Ветхого Завета и он не имел возможности заниматься философией. Зато в своих исследованиях он сделал замеча­тельное согласование Ветхого и Нового Заветов и разъяснил важнейшие события из жизни, учения и суда над Господом Иисусом Христом.

В виду исключительных дарований и высокой образован­ности владыка Антоний после пяти лет педагогической служ­бы в С. Петербурге, имея 27 лет от роду, в 1890-м году был наз­начен ректором Московской Духовной академии, на этой долж­ности он пробыл пять лет. Эти годы составили эпоху не только

167

в жизни Академии, но и всей Русской Православной Церкви, на которую оказывала влияние академическая жизнь. Могу­щественное влияние владыки Антония на жизнь Академии обнаружилось в трех направлениях — на бытовую жизнь сту­дентов и их расположение к принятию священства и монашест­ва, на учебную часть и на богословское творчество. С приездом его в Троице-Сергиевскую Лавру, где помещалась Академия, все там изменилось. Из казенного учреждения Академия пре­вратилась в дружную семью студентов, вдохновляемую вос­питательной любовью своего ректора, который только на нес­колько лет был старше своих студентов и, конечно, неизмеримо превосходил их своей ученостью и обладал даром воспитатель­ной любви. Они запросто к нему приходили, пили у него чай с вареньем, которое в изобилии присылала ему его мать, и об­суждали все, что интересовало Академию, состояние богослов­ской науки, жизнь Церкви, не обходилось и без критики своих профессоров, но главное молодой ректор раскрывал студентам горизонты духовной жизни и многие из них располагались к принятию монашества и священства. Владыка Антоний препо­давал пастырское богословие, на лекции его собирались сту­денты всех курсов.

В богословском творчестве владыкой Антонием в эти годы были произведены гениальные открытия в области догмати­ческого богословия. 26 сентября 1892 года Троице-Сергиевская Лавра и Московская Духовная академия праздновали 500-летие со дня блаженной кончины преподобного Сергия Радонеж­ского. На торжественном акте ректор Академии архимандрит Антоний и два других знаменитых историка, Голубинский и Ключевский, произнесли речи. Архимандрит Антоний сделал доклад на тему «Нравственная идея догмата Пресвятой Трои­цы», который является эпохой в области догматического бого­словия. До сего времени в догматическом богословии было прочно усвоено из Запада, что догматы (учение) нашей веры непостижимы для человеческого разума и должны быть при­нимаемы нами на веру. Владыка же Антоний учил, что для нашего разума непостижимо существо Божие, действия же промысла Божия должны быть вполне постижимы, так как они направлены на наше спасение и должны быть свободно нами принимаемы. По поводу догмата Святой Троицы в науке рассуждали так. Как можно понять, что один Бог состоит в трех лицах. Прежние богословы предлагают некоторое пояс­нение тайны Св. Троицы, но не из жизни живых существ, а из мертвой природы. Так, например, такой великий святитель

168

древности, как Григорий Богослов (310-380) сравнивает Св. Троицу с солнцем, лучом и светом, с умом, словом и духом в человеке, с источником, ключом и потоком в природе. «Но всего лучше, — говорит святитель, — оставить все образы, как обманчивые и далеко не достигающие до истины, и оставаться под руководством Духа, восполнение нашего учения есть вера».

В своем докладе владыка Антоний дал новое и при этом в высшей степени убедительное изъяснение догмата Св. Троицы. «Могут ли три человека составить одного?» ставит вопрос вла­дыка Антоний и отвечает: «нет не могут». Единое естество че­ловеческое разделено на отдельные, замкнутые в себе лич­ности. Люди разделены на отдельные личности своей физи­ческой природой, своей самостью, эгоизмом и грехом. Есть, однако, духовная сила, которая сближает людей между собой. Эта сила — божественная, самоотверженная и состраждущая любовь. Там, где у людей побеждается грех и где люди проник­нуты взаимной любовию, их души сливаются как бы в одну душу, так бывает в хороших семьях, и еще в большей степени, у подвижников благочестия. Однако у людей не может прои­зойти полное слитие их личностей в одну личность, этому пре­пятствует физическая организация и личная самость. У Бога же этих препятствий нет, Бог есть дух и Бог безгрешен, и по­этому ничто не препятствует трем лицам Божества, при сохра­нении их личностей, быть слитыми в единого Бога в трех Лицах славимого. Таким образом тайна Святой Троицы стано­вится до очевидности ясной и является метафизическим основа­нием главного закона бытия — закона любви. Все это более подробно объяснено в XI томе «Жизнеописания» митрополита Антония, в книге «Нравственные идеи важнейших христиан­ских догматов». В той же книге изъяснены и другие догматы.

Столь же важным является учение владыки Антония о дог­мате вочеловечения Господа Иисуса Христа. Статья на эту тему была написана в опровержение учения Канта об автоном­ной морали и Льва Толстого, отрицавшего божество Иисуса Христа. Владыка Антоний утверждает, что без веры в божество Иисуса Христа невозможно следовать евангельским доброде­телям и побеждать страсти. Вообще моральное учение Еван­гелия без веры в божество Иисуса Христа не имеет никакого значения. В статье «Размышление о спасительной силе Христовых страстей» владыка разъясняет, что нашим искупителем мог быть только Бог, потому что только Бог Своим всеведением знает всех людей и все наши грехи, а, как воплотившийся че­ловек, передает нам свою возрождающую и состраждущую лю-

169

бовь. Не менее важным является учение владыки «О нравст­венной идее догмата Церкви.» Владыка разъясняет, что Хрис­това Церковь есть новое особое и единственное на земле бытие, которое нельзя определить никаким мирским понятием. Это есть восстановленное Христом единство естества верующего человечества. Церковь есть подобие троичного бытия — подо­бие, в котором многие личности становятся единым существом при сохранении своей личности. Учение Христово дано Церкви, которая только и может правильно его истолковывать. В уче­нии о Духе Святом владыка Антоний разъясняет, что действие Духа Снятого состоит в том, что Им дается чадам Церкви нравственное удовлетворение в их подвиге.

Венцом творчества владыки Антония в его изъяснении дог­матов веры является его учение о Догмате Искупления. Влады­ка учит, что человечество искуплено Христом Спасителем к вечной жизни его страждущей любовью, высшим выражением которой является Гефсиманская молитва, во время которой Господь Своим божественным всеведением объял всех людей и дал им Своей сострадательной любовью возможность духов­ного возрождения. Внешним выражением этой искупительной спасительной и состраждущей любви являются крестные страдания Христовы и крест — символом нашего спасения. Сов- ременной богословской наукой эти разъяснения владыки Ан­тония еще не приняты, так как в науке прочно укоренилась так называемая «теория сатисфакции», введенная в богослов­скую науку католическими учеными Ансельмом Кентерберий­ским, Фомой Аквинатом и Петром Ломбардом, но такого уче­ния нет ни в Библии, ни у святых отцов, как разъясняет вла­дыка Антоний.

В Московской Духовной академии архимандрит Антоний читал лекции по Пастырскому Богословию. Сущность истин­ного пастырства он видел в том, что пастыри должны быть подражателями и соработниками Христовыми, объемлющими свою паству состраждущей любовью и ведущими людей к ду­ховному возрождению. Небольшая часть этих лекций оказалась записанной и напечатанной в разных журналах. Мы собрали их в одну книгу и издали ее под наименованием «О пастыре, пастырстве и об исповеди». Попутно с этим владыка Антоний во внеклассных беседах со студентами разъяснял о крайней необходимости реформы управления Русской Православной Церкви, которая должна непременно начаться с восстановления патриаршества, созыва Всероссийского Церковного Собора для пересмотра всех сторон церковной жизни, возрождения мис-

170

сионерства, установления общения с восточными патриаршествами и Церквами и реформы духовно-учебных заведений, т.к. большинство оканчивавших эти заведения отказывались от духовного служения и уходили в светские высшие учебные заведения, вплоть до ветеринарных институтов, и вообще в сторону от Церкви. Плодом деятельности владыки Антония было то, что многие студенты стали принимать монашество или священный сан. Архимандриту Антонию покровительство­вал и его поддерживал московский митрополит Леонтий (Лебе­динский), иерарх светлого ума, знавший о. Антония еще с детства, когда он мальчиком прислуживал на архиерейских богослужениях в столичных соборах. Однако на его деятель­ность косо смотрели синодальные чиновники во главе с обер-прокурором, которые отнюдь не желали восстановления па­триаршества и вообще никакой реформы церковной жизни не желали. Правительство также не желало восстановления па­триаршества. В 1893 году престарелый митрополит Леонтий скончался и московским митрополитом был назначен архие­пископ Сергий (Ляпидевский), иерарх старого схоластического направления, в свое время бывший противником назначения о. Антония ректором академии. В своих взглядах он коренным образом расходился с о. Антонием. Вскоре по его требованию была назначена ревизия из Синода. Ревизор, вопреки правилам, светский синодальный чиновник, искал политической небла­гонадежности, но таковой найти не могли, так как о. Антоний был монархист и глубокий патриот. Ему поставили в вину, что он легко разрешал скоромную пищу больным студентам в посту в лазарете, что также не соответствовало действитель­ности. Синод решил перевести архимандрита Антония в глу­бокую провинцию — ректором Казанской Духовной академии. Этот перевод его глубоко огорчил, показав ему о невозмож­ности реформировать Русскую Церковь. К началу 1895-96 г. архимандрит Антоний прибыл в Казанскую академию. Акаде­мическая корпорация встретила его с недоверием и холодком, как опального ректора. Однако он вскоре так там сжился с корпорацией и со студентами, что не знал, какую академию он больше любит — Казанскую, Московскую или С. — Петер­бургскую. В Казанской академии он прослужил пять лет, дея­тельность его продолжалась в ней в том же направлении, как и в Московской. В Казанской академии владыка Антоний осо­бенно высоко поднял церковную жизнь. Но Синод все-таки смотрел на него косо. В 1900 году, после 15 лет академической службы, он был назначен епархиальным архиереем в Уфу, но

171

фактически это была для него новая ссылка, так как на эту кафедру обычно назначались архиереи без высшего духовного образования и это была отдаленная провинция. Однако за полтора года пребывания на этой кафедре владыка Антоний прео­бразовал епархию, почти удвоил число приходов, оживил угас­шую миссионерскую деятельность среди магометан и ознако­мился с восточной частью России, обладавшей большими бо­гатствами, но находившейся в запустении как в духовном, так и в экономическом отношениях.

В 1902 году он был переведен на другую западную окраину России, в Волынскую епархию, так как в это время с запада наступало на Россию католичество и сектантство и нужно было для защиты Русской Церкви и России поднять здесь духовную и церковную жизнь.

Владыка Антоний прибыл в Житомир в апреле месяце 1903 года. Вот как описывает его прибытие один из его учеников, архиепископ Григорий (Боришкевич). «Внешний облик влады­ки Антония был весьма привлекателен и обаятелен. Он казался ниже среднего роста, коренастый блондин со спадавшими на спину густыми волосами и длинной ясно рыжеватой бородой. Он имел большую голову с высоким довольно выпуклым ши­роким лбом и удлиненное лицо с сияющими радостью серо-голубыми выразительными умными глазами, излучающими всю внутреннюю неподдельную красоту его благородной души, ее чистоту, открытость, прямоту, своеобразную аристократичес­кую простоту, дающую право судить о нем, как о человеке высшей породы и культуры. Глубокообразованный и ученый богослов, он отличался твердостью своих убеждений и прин­ципиальностью суждений, с которых никогда не сходил. Он милостиво прощал окружающим разные их проступки, снисхо­дил и прощал разные слабости людям, но никогда не потворст­вовал им в этих слабостях и никогда не льстил. Он не боялся все называть своими именами и в этом отношении был неизме­нен даже, если дело касалось какого-либо важного лица и шло в явный ущерб ему самому, или вызывало на него нарекания. Его крылатые выражения, иногда очень резкие, а также мет­кие характеристики, выраженные в одном или в двух словах, но произнесенные с улыбкой и доброжелательством, запоми­нались на всю жизнь. Многие почитатели ученики владыки Антония, которые часто трапезовали за его столом и вообще приходили к нему, как в свой дом, к своему отцу и непринуж­денно с ним беседовали, сохраняли в своей памяти наилучшие воспоминания о нем на всю свою жизнь. Его интересные часто

172

злободневные беседы всегда как-то ободряли его слушателей и действовали возвышающе на душу. В близком кругу своих друзей владыка Антоний не стеснялся рассказывать все, что с ним бы не случилось, иногда даже самые комические проис­шествия, случавшиеся или в сельских домах при посещениях приходов, или в заседаниях св. Синода, или во дворце при вы­сочайших приемах.»

Волынская епархия, пограничная с Австро-Венгрией, была одной из старейших и древнейших русских епархий. В ней было 1600 приходов и много приписных церквей. Главной свя­тыней епархии была Почаевская Лавра, находившаяся в 7 вер­стах от границы. Епархия и лавра находились в запущенном состоянии. Владыка Антоний очень быстро внес духовное и административное оживление в жизнь всего этого края. Он близко познакомился с духовенством, которое было несколько отдалено от народа. Идеей его мероприятий в отношении ду­ховенства было «произвести переворот в нем от буржуазности к народности, от светскости к православию», давая во всем личный пример. Под влиянием мероприятий владыки Антония Почаевская Лавра ожила, в ней стали собираться десятки ты­сяч богомольцев не только с западного края, но и из отдален­ных губерний России. Деятельность владыки приняла очень быстро всероссийский характер, он стал известным во всей России под именем «Антоний Волынский». Он был почти пос­тоянным членом Святейшего Правительствующего Синода, куда его вызывали при рассмотрении сложных и трудных во­просов. Владыка Антоний также стал пламенным обличителем революции 1904 и последующих годов. 20 февраля 1905 года, в разгар революционной пропаганды в России, владыка Антоний произнес в Исаакиевском соборе в С.-Петербурге пламенную обличительную и пророческую проповедь, в которой сказал следующее: «Горе, горе вам, лукавые и хвастливые лжецы! Не столь ужасны ваши беззакония, ваш разврат, ваша черст­вость, ваше забвение Бога и вечности, сколько пагубный дух самооправдания, закрывающий перед вами все пути к испра­влению себя, все двери к покаянному воплю... А что сказать о преобразовательных толках в вашей печати, в различных общественных собраниях? Может быть здесь видно попечение о благоденствии России, о русском народе, которого они не знают, которого изучать не хотят, которого в душе своей глу­боко ненавидят... Будем умножать свои молитвенные возды­хания о том, чтобы Господь не попустил простому русскому народу заразиться общественным помрачением — чтобы народ

173

продолжал ясно сознавать, кто его враги и кто его друзья, чтобы он всегда хранил свою преданность Самодержавию, как единственной дружественной ему высшей власти, чтобы народ помнил, что в случае ее колебания, он будет несчастнейшим из народов, порабощенный уже не прежним суровым помещиком, но врагом священных и дорогих ему устоев его тысячелетней жизни, — врагом упорным и жестоким...» Эта проповедь встретила резкое осуждение со стороны русской либеральной ин­теллигенции, таких писателей, как Мережковский, и даже кон­сервативного «Нового Времени».

На Волынской кафедре владыка Антоний пробыл 12 лет. В течение этого времени он был одним из главных деятелей, подготовившим учреждение в январе месяце 1906 года Предсоборного Присутствия для подготовки созыва Всероссийского Церковного Собора. Очень плодотворны были труды Предсоборного Присутствия, собравшего большой и ценный материал для Всероссийского Церковного Собора. Однако выяснилось, что если будет собран Всероссийский Собор, то он восстановит па­триаршество, против восстановления которого было правитель­ство и монаршая власть. Собор был собран после революции. При избрании патриарха архиепископ Антоний был первым из трех кандидатов, из которых по жребию был избран московский митрополит Тихон. Однако патриаршество не имело опоры в революционной государственной власти, и в конце концов стало послушным органом коммунистической власти. Владыка же Антоний, избранный после революции митрополитом Киев­ским и Галицким, при случайно сложившихся обстоятельствах, а лучше сказать по промыслу Божию, был вывезен заграницу и здесь основал Русскую Православную Церковь заграницей, как свободную часть порабощенной коммунистами Русской Церкви и русского народа. Деятельность его заграницей была многоскорбной в виду церковных расколов, инспирируемых коммунистической властью из Москвы, которая хорошо пони­мала, что единая Русская Православная Церковь, возглавлен­ная таким лицом, как митрополит Антоний, представляла для нее смертельную опасность. Владыка Антоний скончался 28 июля/10 августа 1936 года, на 74 году своей жизни, которая описана мною в 10-ти томах (свыше 6 тысяч страниц), издан­ных мною в 1956-1963 г. г. Затем, в 1963-1969 г. г., в г. Нью-Йорке, мною же были изданы творения митрополита Антония в 7 томах.

В заключение надо заметить, что еще до революции пред­полагалось назначение владыки Антония митрополитом С.-

174

Петербургским, от чего он сам отказался, затем Московским и Киевским, но это не состоялось из-за тех настроений, оппози­ционных к владыке Антонию, которые господствовали в рус­ском обществе и правительстве, и этому великому человеку не была дана возможность спасти Русскую Православную Цер­ковь и Россию от ужасной постигшей их катастрофы. Неужели же понадобятся еще столетия для того, чтобы Россия возвра­тилась на свой ясный как день исторический путь?

175