Мануил, ритор. О Марке Ефесском и Флорентийском соборе.

Κοροῦ Μανȣὴλ τοῦ μεγάλου ῥήτορος περὶ Μάρχȣ τοῦ ἁγшωτάτου μητροπολίτȣ Ἐφέσβ καὶ τῆς ἐν Φλωρεντίᾳ συνόδου καὶ περὶ Γεμιϛοῦ καὶ Βυσσαριωνος καὶ ἀνατροπὴ τῶν δυσσεβῶν συγγραμμάτων αὐτῶν ¹).

’Επειδὴ μετὰ γε τῶν ἄλλων τῶν τῇ πρὸς ἡμὰς έμπεριειλημμέ νων ἐπιϛολῇ καὶ τοῦτό μοι γράφων προσεπηξίους φίλων ἄριϛε, τὸ ἐν κεφαλαίῳ σοι ἐκβέσθαι καὶ τὰ κατὰ τὸν μακάριον Μάρκον τὸν τῶν ἐφεσίων ἀρχιερατικὸν ἐπισχοπήσαντα ²) θρόνονб ὅθεν τε ὤρμητο καὶ ὅπως ἐν τῇ κατ’ ’Ιταλίαν συϛάσῃ ὀγδοη διατεθεὶς φαίνεται συνόδῳ τίσι τε τῶν τινικαῦτα προσδιαλεγομένων συντεταγμένος ἦν, καὶ εἴγε κατὰ σκο-

Господина Мануила, великого ритора, о Марке, святейшем митрополите Ефесском, и о соборе Флорентийском; и о Гемисте и Виссарионе, с опровержением нечестивых сочинений их.

Как между иными вещами в своем к нам письме ты, друг наилучший, просишь изложить для тебя вкоротке и о блаженном Марке, занимавшем архиерейский престол ефесский, именно—откуда происходил и каких был убеждений на состоявшемся в Италии восьмом соборе, с кем из собеседовавших там соглашался, с полным ли усердием прилагался в борьбе к святым богосло-

πὸν ἀκριβῆ τοῖς ἁγίοις θεολόγοις διηγωνισμένος τυγχάνει τελῶν, καὶ τίνες αὐτῷ ἀσυμφώνως διαμεμενηκότες, τῇ τῆς σφετέρας γνώμης συγκεχρημένοι ϛρεβλότητι, καὶ ἐτερος τῆς ὀρθής καὶ εὐθείας ἀπογενέσθαι κατέϛησαν αἴτιοι. ήδησοι τὸν τοιοῦτον ἀφοσιούμενος πόθον, συνεπτυγμένως πως ὡϛοἷον τε ἐπελθεῖν ταῦτ’ ἐκπειράσομαι, ἵν’ εἴης ἔχων ἀναλεγόμενος εἰς τε μίμησιν τοῦ κατ’ ἀρετὴν καλοῦ καὶ τῆς πρὸς σε ἡμετέρας ἀκραιφνοῦς φιλίας ὑπόμνημα.

Οὖτος τοιγαροῦν ὁ ἱερώτατος Μάρκος αὐτῆς τῆς βασιλίδος τῶν πόλεων γέννημα καὶ θρέμμα ἧν. Ἐκ πρώτου μὲν τριχὸς ¹), εἰπεῖν, ὑπὸ τῶν αὐτῷ γονέων τὴν ἐγκύκλιον ἐκπαιδεύεσθαι σοφίαν ἐκδέδοται, ἣν ἐν βραχεῖ καιρῷ πτηνός τις καθάπερ διελθὼν, πάντων συμμαθητῶν καὶ ἡλίκων ἐκράτει ἒπειτα δὲ τῷ ἱερῷ τῆς μεγάλης ἐκκλησίας ἐγκαταλεγεὶς κλήρῳ, σφραγίδι καὶ οὐλογία τοῦ ἁγιωτάτου ἐν πατριάρχαις καὶ σοφωτάτȣ Εὐθυμίȣ ἐκεινȣ, ὅλον ἑαυτὸν τῇ θεοπνεύϛῳ γραφἀῂ ἐκδίδωσιν. Εἶτα τὸ μοναχικὸν ἀμφιέννυται σχῦμα ἐν τῇ ἱερᾷ καὶ μεγάλῃ τῶν μαγγάνων μονῇ καὶ ὅλος τῆς ἡσυχίας γίνεται. Τοσοῦτον

вам, кто рассуждали несогласно с ним, увлекаясь превратностью своих мыслей, и для других были виновниками уклонения от прямого и правого пути: то вот, уважая такое желание твое, попытаюсь сколько можно в сжатом виде исполнить его, чтоб ты прочитывая и подражал прекрасному по добродетели, и имел памятник нашей искренней любви к тебе.

Итак, сей священнейший Марк родился и воспитывался в самом царствующем граде. В самой нежной юности отдан был родителями своими в изучение круга свободных наук, который он в краткое время пропил, как бы на крыльях, и превзошел всех своих соучеников и сверстников; а потом, причисленный к священному клиру великой церкви по повелению я благословению святейшего и мудрейшего патриарха Евфимия, весь предался изучению боговдохновенных Писаний. Затем облекается в монашескую одежду в священной и великой обители Манган-

δὲ τῆς μονῆς καὶ τῆς ἰδιας κέλλης ἀπρόϊτος ἐτύγχανεν ὢν, ἐφέσει δὴ πȣ τῆς κατ’ αὐτὸν ἡσυχίας, ὡς ¹) γνωϛοῖς καὶ αὐτοῖς τοῖς καθ’ αἶμα συγγενέαι μὴ δὲγ εἰς ὄψιν ἐλθεῖν ἀνεχόμενος. Μόνον δὲ αὐτῷ νύκτωρ καὶ μεθ' ἡμέραν ἔργον ἦν ἀκατάπαυϛον ἡ τῶν θείων μελέτη γραφῶν ἐνθέν τοι καὶ νοημάτων ἐπλούτησε πέλαγος, ὡς τὰ αὐτῷ πονηθέντα συγγράμματα δείκνυσιν. Ἐξῆς δὲ καὶ τὸν θεῖον τῆς ἱερωσύνης ζυγὸν ἐπαυχενίζεται, καὶ μετ’ οὐ πολύ ἀρχιερεὺς τῶν ἐφεσίων ὑπὸ τῆς μεγάλης καὶ ἁγίας καθίϛαται ἐκκλησίας, οὐκ ἐθελοντὴς ἴσως, πολλῶν δ’ ἀξιῶσει τῶν συνήθων καὶ οὔτω τὸν τῆς ἀρετῆς ἀγῶνα ἑαυτῷ μᾶλλον ἐπήυϛησε καὶ κατ’ ἰσχυν ἐπέτεινε.

Τῶν κατ’ αὐτὸν τόινυν ταύτη τοι τὴν θέιαν προκοπὴν καθ’ ἐκάϛην ἐπιδιδόντων, ὁ κατ’ ἐκεῖνου καιροῦ τὴν τῶν ῥωμαίων ἱθύνων σκηπτρȣχίαν, ’Ιωάννης δ’ ὁ ἀοίδιμος βασιλεὺς οὗτος ἦν, ὂς ἕκτος ἀπὸ τοῦ πρώτου τῶν Παλαιολόγων ἐτύγχανε γεγονώς, τὸ τῆς Ἂγαρ φύλον καθ’ ἐκάϛην ὁρῶν ὑπαυξάνον, τὸ δ’ ἡμέτερον ϛενούμενον πανταχόθεν καὶ εἰς

ской, в всецело предается молчанию. До того ж не любил вы ходить аз монастыря и своей келлии в нарушение молчания и внимания себе, что знаемым и даже родным по крови не доказывался на глаза; Одним только делом не утомлялся он ни днем, ни ночью—упражнением в писаниях божественных, откуда обогащал себя обилием разумения, как показывают и письменные труды его. Затем и божественное иго священства восприемлет, а не по многом времени и в архиерея ефесского поставляется от великой и святой церкви, не по своему желанию, а по избранию многих, и таким образом приумножил себе поприще добродетели и по силе упражнялся на нем.

Между тем, как он таким образом преуспевал в совершенствовании по Богу, правивший в то время державою ромеев, — а это был Иоанн, приснопамятный государь, шестой из Палеологов, — видя, что племя Агари со дня на день множится, а наше отовсюду вытесняется и до повсеместного, можно сказать, исчезновения до-

ἔλλειψιν συνοθούμενον ¹) παντελῆ. κᾶκ τοῦ γε ²) δεδιὼς μὴ κατὰ βραχὺ τὰ πέριξ τῆς τῶν ῥωμαίων ἀρχῆς ληϊζόμενον καὶ αὐτὴν ὑποποιήσηται τὴν τῶν πόλεων βασιλίδα, καθάπερ δὴτα καὶ ἐσύϛερον οἵμοι γέγονε, δεῖν ἔγνω συμμάχους ἑαυτῷ τοὺς ἐν τῇ ’Ιταλίᾳ προσεπιχτήσασθαι. Τοῦτο δ’ ἄρ’ οὐκ ἦν ἀσφαλῶς γενέσθαι, εἰ μὴ σύνοδον συγκροτήσειȣ καὶ τὰ πρὸς τὴν καθ’ ἡμᾶς θεολογίαν προσάντη τελοῖως τὰ κεφά λαια, ἄπερ ἐκεῖνοι καινοί?μή σαντες τοῖς ὀρθοδόξοις προσπαρενείραντο δόγμασι, σπȣδάσει πάσῃ δυνάμει ἤ διευθετηθῆναι, ἤ ἐκ μέσȣ πως γενέσθαι. Τὰ δὲ ἦνˑ τὸ τε ἐκ τοῦ Ὑιοῦ τὸ Πανάγιον πρεσβεύειν Πνεῦμα, καὶ τὸ περὶ τὴν θείαν οὐσίαν καὶ ἐνέργειαν ταύτὸν. Ἅπερ δὴ καὶ νομίζων ἦν, ὡς εἴγε συνοδικῶς καὶ δογματικῶς ὡς εἰπεῖν μὴ δισυλητωθείη, οὐκ ἀν εἰς μίαν ὀρθοδοξίας περιωπὴν ἄμφω ³) κᾶν ἀγαθὸν δοχοῦντα σχοπὸν, ὁ φιλόχριϛος οὖτος καὶ εὐσεβέϛατος βασιλεύς, ὑπ’ ἀναγκης ἐν ἑαυτῷ θέμενος, πρὸς τὸν τής Ῥώμης πρεϛβείαν

водится, и боясь, чтобы они, быстро опустошив земли Ромейской державы, не овладели и самым царствующим градом, как в последствии, увы, и случилось: счал необходимым приобрести себе итальянцев в союзники. А этого нельзя было с уверенностью достигнуть, если не созвать собора, который бы всеусильно позаботился или провести и подтвердить, или как-нибудь устранить предметы нашего неизменного богословия, извращенные ими в противность православным догматам. Это: что Дух Святый исходит и от Сына и что в Боге тожественны сущность и действие. И рассуждая, что пока эти пункты не будут соборно и догматически, так сказать, обследованы, то оба народа не сойдутся в одном взгляде на православие, да к помогать друг другу не будут: по необходимости положивши в себе эту по-видимому добрую цель, христолюбивый сей и благочестивейший государь отправляет посольство

περὶ τούτου ἔκπέμπει πρόεδρον. Ὅς δῦτα καὶ χαριέντως ἀποδεξάμενος ταύτην καὶ ἐνασμενισάμενος μάλα τῷ ἐνδυμήματι, δι’ οἰκείων αὖθις προσεπηξίωσε πρέσβεων τὴν περὶ τούτων ἐν Φλωρεντίᾳ γενέσθαι σύνοδον, ὅπερ καὶ γέγονε. Τῶν γὰρ περὶ ἑαυτὸν τοὺς ἐπίλεκτους ὁ βασιλεὺς εἰληφως καὶ λογάδας τινὰς, συμπαρειλήφει καὶ τὸν ῥηθεντα μακάριον Μάρκον, ὃν ἤδη ἐκεῖσε γενόμενον καὶ τῆς συνόδȣ συϛάσης ἔξαρχον αὐτῆς ἀρμοζόντως καθέϛησεν ἕξ γὰρ ἐξ ἐκατέρου μέρους τῶν προσδιαλεγομένων ταχθεντων, τῶν ἡμετέρων οὗτος ἔξαρχος προτέτακται. Ἐν οἷς καὶ χρηματίσας νικαίων Βησσαρίων καὶ Γεμιϛός, οἰ θεομάχοι τε καὶ πολυειδῶς δ’ ἐφθαρμένοι, σὺν ἐτεροις ἦσαν κοθόρνοις ἢ θεοκαπήλοις, οἶτινες οὐχ αἰρετικοὶ μόνον ὑπούλως (ὅθεν δὴ καὶ τοῖς ἐναντίοις νῶτα δεδώκασι, καὶ τοὺς προσανέχοντας αὐτοῖς τηνικαῦτα προσέφθειραν τὴν ἀλήθειαν προδοῦναι ἐπαγγελίαις τιμῶν τε καὶ δωρεῶν), ἀλλὰ καὶ ἀσεβεῖς ἀντικρυς ἦσαν, τὴν παλαιὰν ἐλλήνων περὶ θεοὺς, ἢ δαίμονας εἰπεῖν οἰκειότερον, βδελυγμίαν ἐν ταῖς σφῶν αὐτῶν περιφέροντες ψυχαῖς, καθώς γε τὰ αὐτῶν ἀθεώ-

к предстоятелю римскому. А этот, и благосклонно принявши посольство, и весьма сочувствуя намерению, тотчас чрез своих послов предложил быть по этим делам собору во Флоренции, что и сбылось. Царь вместе с некоторыми близкими себе и избранными взял с собою и помянутого блаженного Марка, которого уже там, когда состоялся собор, прилично поставил экзархом его: потому что, так как с той и другой стороны избраны были шесть совопросников, он назначен экзархом наших. А между последними были, с другими лукавнующими или христопродавцами, и тогдашний Никейский митрополит Виссарион и Гемист, люди богопротивные и весьма испорченные, не только еретики по всему (от чего и противникам уступили и доверявших им тогда согласили обещанием почестей и подарков предать истину); но и прямо нечестивые, в душах своих хранившие древнее эллинов мерзкое суеверие о богах или лучше сказать демонах, как то в действительности обнаруживают их безбожные

τατα τῷ ὅντι συγγράμματα δεικνυσιν ¹).

Ἄλλ’ ἐπεὶ εἰς μνήμην αὐτῶν κατὰ πάροδον ἤλθομεν, ἵν’ ἐκ περιουσίας ἔτι ἡ αὐτῶν ἀσέβεια καὶ κακόνοια τοῖς πᾶσιν ἀπλῶς κατάδηλος γένοιτο, αὐτὰ γυμνὰ ἐκθύσομαι ²) ὧδε ταῦτα αὐτῶν τὰ ῥήματα. ἀκολούθως δὲ γε καὶ τὸν αὐτοῖς ὡς ἐν κεφαλαίῳ ἐφαρμόζοντα ἐκφαυλισμὸν τε καὶ παρεπόμενον ἔλεγχον, ἵνα οἰ προύπτου λοιπὸν γενομένȣ αὐτοῖς τοῦ τῆς διανοίας σαθροῦ, μηδεὶς ὅλως ἔτι προσεχών αἰροῖτο τοῦτοις τοῖς αὐτῶν ἀσεβεσι συγγράμμασιˑ προσγνοῖεν δ’ ἄπαντες καὶ ὄσον κακὸν οἴησις, δι’ ἦς τινὲς ἑαυτοῖς θαῤῥοῦντες καὶ μὴ τοῖς θείοις ἀσφαλῶς ἐπόμενοι πατράσιν εἰς ἀσεβείας καὶ παρανομίας κρημνὸν συναπήχθησαν. Ἔχουσι δ’ ἐπὶ λέξεως οὕτως, ἄπερ ἄτερος αὐτῶν, Βησσαρίων ὁ καρδινάλης δηλαδὴ, πρὸς Γεμιϛόν ἀπέϛειλε τὸν ἀθεώνατον, λύσεις δῆθεν ζητῶν ἐπ’ ἀπορίαις τῶν κατ’ αὐτοὺς αὐτοπαραγάγων ἥτοι θεῶν, ἐν οἷς διαφωνεῖν κατὰ γε τὴν κοινὴν ἔννοιαν, τὴν τὰ παντ’ ἐξ αἰτίου ἔνός εἶναι λέγουσαν, τοῦ Θεοῦ

письменные произведения (которые они оставили на развращение и соблазн простейших).

А как по течению речи мы вспомнили о них, то, чтобы еще больше сделать ясным для всех нечестие их и худомыслие, я вот приведу буквально и самые речи их, а затем вкратце и подобающее осуждение и надлежащее обличение, чтобы, когда очевидною сделается пустота их рассуждения, никто не внимал им в их нечестивых сочинениях, и наперед все знали, какое зло самонадеянность, по которой некоторые, в себе уверенные и святым отцам неуклонно не следовавшие, низринулись в стремнины нечестия и беззакония. И слово в слово таково то, что один из них, кардинал Виссарион, начертал в письме к безбожному Гемисту, ища у него решений на недоумения касательно так называемых ими самопроизводных или богов, в чем считал учителей своих и вождей несомненной своей пагубы несогласными с общим убеждением, признающим, что все

δηλαδή, τοὺς σφῶν ὤετο διδασκάλους καὶ ἡγεμόνας τῆς ἰδίας ἀτεχνῶς ἀπολεῖσθαι ¹). Δῆλος δ’ ἔϛω ἡμῖν ὁ ἀνήρ καὶ πᾶσι τοῖς εὐφρονοῦσι κατὰ γε τὴν θείαν καὶ ἀνθρωπίνην σύνεσιν, τοῖς ἐν ἀκιβδήλῳ δήπȣ τῇ συνειδήσȣι τε καὶ ἀληθείᾳ συνομολογοῦσιν, ὡς οὐ τῶν ἀνδρῶν τῶν δὲ οὓς ἐνταῦθ’ ἀπαριθμῶν τυγχάνει, τῆς πολυθέου αὐτῶν κατεγνωκὼς πλάνης, πρὸς τὸν ἑαυτοῦ ὀμόφρονα Γεμιϛὸν ταῦτα τυγχάνει διαπορούμενος. Πῶς γὰρ ὅν σαφώϛˑ ἥδη ²) τῆς ἐκείνων ἐξεχόμενον διανοίαςˑ ἀλλὰ τὴν αὐτῶν ³) δῆθεν ὡς γρίφον ἀποθαυμάζων θεολογίαν καὶ γλιχόμενος μάλα προθύμῳ γνώμῃ ἐν αὐτῇ ϛεῤῥῶς ἐνιδρυνθῆναι καὶ ὡς εἴπεῖν μὴ βαμβαίνειν ὅλως, καθάπερ δὴ φαίνεται δί ἄλλων αὐτοῦ δυσσεβῶν ῥημάτων, ὅτι καὶ πεπαγίωται ἐν τῇ τοιαύτῃ πολυθεῳ καὶ δυσσεβεϛάτη. πλάνη, καὶ ἀποϛὰς γνώμῃ καὶ προαιρέσει εθελβαίῳ ἀπὸ Θεοῦ ζῶντος, τοῦ ἐνὸς μὲν τῇ οὐσίᾳ, τρισσȣμένου δὲ ταῖς ὑποϛάσεσι καὶ ταῖς ἰδιότησι, ἐξόλισθι δὲ ⁴) σὺν αὐτῇ εἰς τὸ τῆς γεέννης πῦρ τὸ ἀφεγγες καὶ ἐξώτερον. Διὸ

получило бытие от одной Причины, то есть Боса.

Да будет же нам и всем рассуждающим по божественному указанию и человеческому смыслу, держащимся исповедания в чистой совести и истине, известно о сем муже, что он не в осуждение многобожного заблуждения людей, которых тут перечисляет, обращается с запросами к единомысленному себе Гемисту; ибо как это, когда очевидно знал, что этот вполне держится их мудрования! Но изумляясь их богословствованию, как загадочному, и желая с весьма усердным убеждением твердо укрепиться в нем, как это видно из других его нечестивых речей, а не только, так сказать, болтать о нем; потому что он и застрял в таком многобожном и злочестивейшем заблуждении, и отступивши мыслью и свободным произволением от живого Бога, единого по существу, троичного по ипостасям и лицам, ниспал с ним в несветимый

καὶ ὁ κατὰ ¹) αὐτοῦ τε καὶ τοῦ ὁμόφρονος αὐτῷ Γεμιϛοῦ ἡμέτερος λόγος, πρὸς τ’ ἐκείνους καὶ τὴν πολύθεον προσφυῶς διαβήσεται πλάνην, καὶ αὐτοὔμπαλινˑ ταυτὸν γὰρ οὗτοι τὴν δυσσέβειαν ἐκεῖνοις, κάκεῖνοι τούτοις. Ἀλλα χαταϛρωτέον ἡμῖν ἤδη ταῦτα καὶ τὸν ἐν αὐτοῖς ἐξελεγκτέον διεϛραμμένον καὶ ἀθεώτατον νοῦν.

«Κοινῆς οὐν φησὶ πᾶσιν ἐνεˑ σπαρμένης ἐννοίας καὶ ταύτης ἀληθεϛάτης, μηδὲν μηδαμῇ ἀναίτιον εἶναι ²), οὐκ ὀλίγους μὲν ³) των Πλάτωνος ἑτέρων, ὡς Πρόκλον, Ἑρμείαν τε καὶ Δαμάσκιον, τὴν τε ψυχὴν, τοὺς τε πρὸ αὐτῆς πάντας, εἰτε ⁴) νοητούς τε καί νοεροὺς, εἴτε νοεροὺς θεοὺς αὐθυποϛάτȣς εἶναι τιβεμένους εὐρίσκομεν. Εἴποι δ’ ἄν τις μηδ’ ἄν μὴ γὰρ ⁶) Πορφυρίῳ, Ἰαμβλήχῳ, Συριανῷ ⁷) περὶ γε τοῦ τοιούτȣ καὶ τοσούτου πράγματος ἄλλως δοζεῖν, τοὺς γε προειρη-

и кромешный огонь геенский. Посему и слово наше, направленное против него и единомысленного ему Гемиста, естественно коснется, кроме их, и многобожного заблуждения, и обратно: так как и сии по нечестию равны им, и те этим. Но пора уже нам привести самые слова и изобличить заключающуюся в них превратную и безбожную мысль.

«Тогда как — говорит — во всех всеяно общее и истиннейшее убеждение, что ничто нигде не существует бек причины, есть немало из последователей Платона, каковы Прокл, Ермий и Дамаский, полагающих, что душа и прежде ее все (как мыслимые, так) мыслимые и мыслящие, или мыслящие боги ⁵) самоипостасны (сами по себе существуют). И никто не скажет, что иначе об этом думали Порфирий, Ямвлих, Сириан (и остальной сонм оных

μένους ὁρῶν συνεχῶς τὰς τούτων ἀναλεγομένȣ ἐννοίας καὶ ¹) ταῖς αὐτῶν ἐπομένȣς ὡς τὰ πολλὰ δόξαις. Ὥσπερ τοίνυν ἐκ μιᾶς δόξης ἡ τριὰς τῶν προειρημένων ἀνδρῶν αὐθυπόϛατα εἶναι τά τοιαύτα τῶν ὂντων ἀποφαίνεται ²), καὶ οὕτως αὐθυπόϛατα, ὡς αὐτὰ ἑαυτὰ ὑφιϛῶντα καὶ αὐτὰ ἑαυτῶν αἴτια ὅντα, καὶ ὅλα ἄμα αἰτιατά τε καὶ αἴτια».

Τοιαῦτα αὐτῷ τὰ τοῦ συγράμματος φροίμια, ἐν οἷς κατανοητέον καὶ τὴν τοῦ ἀνθρώπου ἔνθερμον εἰς τοὺς δὲ τοὺς ἄνδρας πίϛιν ἢ πλάνην εἰπεῖν οἰκειότερον, μεθ’ οἴας αὐτούς τε ἀπαριθμεῖ καὶ τὰ σφῶν καὶ ἑαυτοῦ ἐκτίθεται ³) δόγματα ἢ ὑθλήματα. Ἀλλα ταῦθ’ ὡς κράσπεδον ἔϛω τὸ ὡς ἔθος ὅλον ἐκδηλοῦν ἀθεώτατόν ὕφασμαˑ ἀπερ ὡς δυσσεβεῖς λεσχηνοίας βδελύξαιτ’ ἄν τις, καὶ μάλιϛα τὸ ἐξ αὐτῶν ἀναθρώσκον πανταχόθεν ἀσυλλόγιϛον, ὅπερ τὸ ἐκ Πατρὸς εἶναι φιλοσοφίαν ἐπαγγελλομένου ἀπάδον τυγχάνει παντάπασιν. Ἄλλ’ ἥ κενοδοξία, φησὶν ὁ χρυσοῦς τὴν γλώτταν Ἰωάννης, πανταχοῦ ἑαυτὴν περιπείρει. (ᾶ) Τὶς γὰρ τῶν θεοσεβεία σὺν ἐπιϛημονικῷ

мужей), видя их прямо повторяющими мысли тех и во многом следующими их мнениям. И единомысленно три вышеуказанные мужа говорят, что такие существа самоипостасны, и самоипостасны так, что сами себя определяют и сами себе суть причины, а все—вместе и от причины, и сами причины».

Таковы у него начальные строки сочинения, в коих нужно усматривать и пламенную веру этого человека или, лучше сказать, обольщение относительно тех мужей, когда так исчисляет и излагает ихние и свои мнения или вздорные вымыслы. Подобно краю одежды, это, как обыкновенно бывает, обнаруживает целую безбожную ткань. От этого, как нечестивого сумасбродства, отворотился бы иной, и особенно высказываемая в словах совершенная нелогичность возвещающего, что философия от Отца, всем противна. Но тщеславие, говорит Иоанн Златоустый, всюду себя поражает. Ибо кто ж из соединяющих науку с богопочтением поду-

συζώντων συλλογισμῷ νομίσαιτ’ ἄν τι τῶν ὅντων αὐθυπόϛατον εἶναι, ὡς αὐτὰ ἑαυτὸ ὑφεϛὸς ¹) καὶ ἐκ μὴ ὅντος εἰς τὸ εἶναι παράγον, ταύτὸν δ’ εἰπεῖν ἐκ τοῦ δυνάμει εἰς τὸ ἐνεργείᾳ ἑαυτὸ κινοῦν.'Όπερ μηδˑ αὐτὴν τὴν πάντων αἰτίαν τὸν τῶν όλων δηλαδὴ Θεὸν φαμὲν ἐπιδέχεσθαι, ὑφ’ οὗ πάντι ἐκ τοῦ μὴ ὅντος εἰς τὸ εἶναι παρήχθηˑ δ καίτοι τοῦτ’ Ἀριϛοτέλης ἐν τῷ λάμδα τῶν μετὰ τὰ φυσικὰ δείκνυσιν, ἐν οἶς τὸν πολυτίμητον πρῶτον νοῦν ἤτοι τὸν Θεὸν εἰσάγει καθαρὰν ὅντα ἐνέργειαν καὶ πολυτελῶς ²) ἀμοι (β) ροῦντα τοῦ δυνάμει. «Ἐνδέχεται γὰρ τὸ δύναμιν ἔχον φησὶ, μὴ ἐνεργοῦνˑ ³) ἔτι οὐδ’ εἰ ἐνεργήσει ἡ οὐσία αὐτοῦ δύναμιν. Οὐ γὰρ ἔϛαι κίνησις ⁴) ἀΐδιος. ’Ενδέχεται γὰρ τὸ δυνάμει ὅν, μὴ

мал бы, что какое-либо существо самоипостасно в том смысле, что само себя подставляет и из небытия производит в бытие? Или что тоже: из бытия в силе (возможности) само себя движет к бытию (в деятельности? Этим, говорим, не допускается и сама причина всего, то есть Бог, которым все произведено из небытия в бытие. Это самое и Аристотель показывает в своей метафизике в отделе под буквою лямбда, где вводит многочтимый Первый Ум, или Бога, сущую чистую деятельность, совершенно непричастного бытию в возможности. «Ибо, говорит, возможно не действовать тому, что имеет силу (способность). И даже если проявит сущность си-

εἶναι. Δεῖ ἄρα εἶναι ἀρχὴν τοι αὐτην, ἧς ἡ οὐσία ἐνέργεια». Κατασκευάζων γὰρ τὸν Θεὸν ἄναρχόν τε καὶ ἀΐδιον ἀποφήνασθαι καὶ μηδ’ ἐξ ἑαυτοῦ τὸ εἶναι ἔχοντα, ἀνάγκαις συλλογισμῶν ἐφελχόμενος, ἐνέργειανˑ τε αὐτὸν ἐκτίθεται καθαρὰν καὶ αὐτὸ τὸ εἶναι αὐτοῦ ἐνέργειαν, τὰ κατὰ διπλὴν σημασίαν νοούμενον δυνάμει μακρὰν ἀποσκορακίζων αὐτοῦ. Διὸ ἀκολούθως καὶ παντάπασι φησὶν ἀκίνητον. Πόθεν γὰρ ἂν καὶ κινηθείη ¹), ἐκ δυνάμεως εἰς ἐνέργειαν ἄν κινηθείη. Ὁ μὲν, εἰ ²) ἐνέργεια γε καθαρὰ ὢν, πάντη κατ’ οὐσίαν ἀκίνητος μένειˑ τἄλλα γε πάντα ἀποῤῥήτῳ δυνάμει κινῶν καὶ μετασκευάζων ὡς βούληται ³), ὡς δημιȣργὸς ἀπάντῶν τών νοητῶν τε καὶ αἰσθητῶν. Ὄθεν καὶ αὐτὸς ζῶον ὀρίζεται ⁴) ἀΐδιον ἄριϛον καὶ ζωὴ δὲ γε φησὶν ὑπάρχει. Ἡ γὰρ νοῦ ἐνέργεια ζωὴ ἀρίϛη καὶ ἀΐδιος. Καὶ καθόλου γέ συμπεραίνων ἐπάγειˑ ὅτι μὲν οὐν ἐϛι οὐσία τις ἀΐδιος καὶ ἀκίνητος καὶ κεχωρισμένη τῶν

лу его в действии, движение не будет вечным. Ибо возможно и не существовать тому, что существует только как возможное. Следовательно, надлежит быть такому началу, которого сущность есть деятельность». Желая доказать, что Бог безначален и вечен, что и не от Себя самого имеет бытие, вынуждаемый требованиями умозаключений, он и Его представляет чистою деятельностью, и самое бытие Его—деятельностью. далеко отстраняя от Него подразумеваемое силою в двояком значении (т. е. влияние извне и несовершенство бытия). Посему последовательно говорит, что Он совершенно неподвижен. Ибо откуда бы двинулся? а если бы двинулся, двинулся бы от силы к деятельности. Но будучи чистою деятельностью, Он по сущности всегда пребывает неподвижным (неизменным), а все другое неизреченною силою движет и

αἰσθητῶν, φανερόνˑ καὶ ὅτι ἀπαθής, καὶ ἀναλλοίωτος, καὶ ὅτι μία καὶ οὐ πολλαὶ. «Οὐκ ¹) ἀγαθὸν γὰρ φησιν ὁμηρικῶς πολυκοιρανίη. εἷς κοίρανος»ˑ ἀντὶ τοῦ μία ἀρχὴ τῶν ὅντων καὶ εἷς Θεός. «Ὁπερ γὰρ ἐνὸς ὑποκειμένου ἀρκούντως γίνεται κατ’ ἄλλον τινὰ ²) τῶν θεολόγων, βέλτιόν ἐϛι δι’ ἐνὸς ἢ διὰ πλειόνων γίνεσθαι. Ἄλλ’ ἡ τῶν πραγμάτων τάξίς ἐϛὶ κάθˑ ὄσον ³) εἶναι δύναται βέλτιον ἡ γὰρ δύναμις τοῦ πρώτου ποιοῦντος οὐκ ἀπεϛι τῆς ἐν τοῖς πράγμασι πρὸς τελειότητα οὔσης δυνάμεως ⁴). Οὐ ἔϛιν ἄρα τιθέναι πλείȣς ἀρχὰς, οὐ γέ πλείȣς θεοὺς, (γ) Καὶ ἔτι, εἰ δύο εἰσὶν, ἐκάτερον ἀνάγκη εἶναι, ἀνάγκη κοινωνεῖν τῷ λόγῳ τῆς ἀνάγκης τοῦ εἶναι. ἀνάγκη ἄρα διακρίσεως ἑτέρῳ τινὶ προστιθεμένῳ, ἢ τῷ ἑτέρῳ μόνῳ, ἡ ἐχατέρῳ. Καὶ

устрояет по своему хотению, как Зиждитель всех существ мысленных и чувственных. Посему, говорит, Он есть и наилучшее живое существо и вечное, и сама жизнь. Ибо деятельность ума есть наилучшая жизнь и вечная. И все сводя вместе, заключает: итак ясно, что есть некая сущность вечная и неподвижная, отдельная от чувственного мира, что она бесстрастна и неизменна, что она одна, а не много их. Потому что, говорит словами Гомера, «не добро многовластие; один повелитель должен быть», — вместо: «одно Начало всего сущего и один Бог». Ибо что достаточно бывает при одном действующем, по выражению другого богослова, тому лучше бывать чрез одного, чем чрез многих.

οὕτως ἀνάγκη ἤ τὸ ἕτερον, ἤ ἐκάτερον εἰναν σύνθετον. Οὐδεν δὲ σύνθετον ἀνάγκη εἶναι καθ' ἑαυτό. Ἀδύνατον ἄρα εἶναι πλείω, ὧν ἐκάτερον ἀνάγκη εἶναι, καὶ οὕτως οὐδὲ πλείȣς θεούς. (δ) Καὶ αὖθιςˑ εἱ πλείȣς εἶεν θεοὶ, ἀνάγχη τὴν φύσιν γε τῆς θεὸτητος ἐν ἐκάϛῳ μὴ εἶναι μίαν τῷ ἀριθμῷ, ὡαθ’ ἕπεται ἄλλό τι εἶναι τὸ τὴν θείαν φύσιν ἐνὶ ἐκάϛῳ διακρίνον. Ἀλλὰ τοῦτ’ ἀδύνατον. ἐπεὶ ἡ θεία οὐσία προσθήκην οὐκ ἐπιδέχεται, οὐθ’ ὅλως διαφορὰν, (ε) Ἄλλ’ οὐδὲ ¹) εἶδος ἔϛιν ἡ θεία φύσις ὕλης τινός, ὡς δύνασθαι μερίζεσθαι πρὸς τὸν τῆς ὕλης μερισμόνˑ ἀδύνατον ἄρα πλείους εἶναι θεοὺς. Εἰ γὰρ πλείȣς εἶεν θεοὶ, ἐπεὶ αὐτοὶ ἑαυτοὺς οὐσιοῦσι καὶ αὐτοὶ ἑαυτοὺς παράγουσι καὶ αὐτοὶ ἑαυτῶν αἴτιοι, καὶ πλείȣς ἄρα ἀρχαί. Πᾶν δὲ τὸ πολύαρχον καὶ ϛασιῶδες φύσει, καὶ ταραχῶδες, καὶ διασπασμοῦ τοῦ ὅλου παναίτιον. Διὰ γὰρ τοῦτο καθ' Ὅμηρον καὶ Ζεὺς παρὰ βραχὺ ὕπτιος καὶ δεσμότης προύκειτ’ ἄν ὑπὸ τῶν ἄλλων ἐπιβȣλευθεὶς θεῶν, εἰ μὴ ὑπὸ Θέμιδος τὴν βουλὴν

Но устройство дел (чин природы) таково, насколько может быть лучше: потому что сила первого творящего не отступает от находящейся в творениях силы, движущей к совершенству. Итак, нельзя полагать многих начал, ни многих богов. И еще: если их двое, то необходимо (безусловно) существование того или другого, необходимо общение на основании безусловности бытия; следовательно, необходимо различие одного кого-нибудь, прибавляемого к тому, или чего другого только, или обоих. И таким образом или другое существо, или оба сложны. Но ничто сложное не существует безусловно само по себе. Следовательно, невозможно существовать многим, которых бытие было бы безусловно, а таким образом—и многим богам. И опять: если б было множество богов, то неизбежно естеству божества быть не одному числом в каждом боге, так что в каждом находилось бы нечто иное, отличаю-

θᾶττον κατέμαθέ που καὶ ἑαυτοῦ τὸν αἰγαῖον προὔϛησε φύλακα. Εἰ δὲ μοναρχία ἦν ἐν τῇ καθ’ ἕλληνας θεολογίᾳ, οὐκ ἅν τοιαύτη ϛάσις καὶ ἀκαταϛςασία ἦν ἐν αὐτοῖς καὶ μυθώδης φλυαρία. Ὅθεν ὁ αὐτὸς τὸ πολύαρχον βδελυσσόμενος οὐκ ἀγαθόν φησι πολυκοιρανίη, εἷς κοίρανος. Ἐξ οὗ καὶ Ἀριϛοτέλης λαβὼν φιλοσόφως ἐπὶ τῆς κατ’ αὐτὸν θεολογίας τὸ πολύαρχον διαιρὼν καὶ τὴν μοναρχίαν ἀποδεχόμενος, τῷ ἔπει συγκέχρηται τούτῳ.

щее божественную природу его. Но это невозможно, потому что божественная сущность не допускает ни приложения, ни всецелого различения. Но божественная природа не есть и субстанция какого-либо существа, так чтобы ей делиться по разнообразию и дробности вещества. Следовательно, невозможно быть многим богам. Потому что если б было много богов, то, поелику они сами себя осуществляют, сами себя производят и сами себе суть причины, было б много начал. А всякое многоканальное и бунтливо по природе, и неспокойно и причиняет распадение целого. Посему-то и Зевс, по Гомеру, скоро сделался бы пленником и узником вследствие заговора других богов, если бы предварительно не узнал от Фемиды о заговоре я не выставил стражем себе щита. И если бы в эллинском богословии существовало единоначалие, то не было б у них такого неустройства, неустойчивости и баснословного вздору. Потому сам Гомер, порицая многоначалие, говорит: не добро многогосподство; один повелитель (должен быть). От него

Ἄλλ’ ὁ μὲν Ἀριϛοτέλης, καίπερ ἕλλην ὢν ἐναργὴς, ἀκροθίγως τῆς ἀλήθείας ἐν τισιν ἀπτόμενος φαίνεται, εἰ καὶ οὐσίαν καὶ ἐνέργειαν ἐπὶ Θεοῦ ταῦτὸν οἴεται εἶναι ¹) ἐπισφαλῶς. Ἄλλο γὰρ ἡμεῖς οὐσίαν καὶ ἄλλο ἐνέργειαν καὶ φρονοῦμεν καλῶς καὶ λέγομεν. Ἅλλο γὰρ τὸ ὂν τοῦ προσόντος ἐνί ²) κατὰ τοὺς δείȣς τῷ ὅντι καὶ σοφωτάτȣς θεολόγους. Τέως δ’ ἐγχριπτών πως οὖτος τῇ ἀληθείῳ ἐν τοῖς γε πλείοσι καδορᾶν. Βησσαρίων δὲ καὶ Γεμιϛὸς καὶ μετὰ τὸν τῆς χάριτος νόμον, οὖπερ ἐπιπλάϛως μετέσχον, καὶ τὴν ἐπελθούϛων αὐτῷ θεοδίδακτον ἀλήθειαν ἀσύνετοι μεμενηκότες, κατὰ τὴν παροιμίαν, ὁ μὴ βλέπων διὰ κοσχίνȣ τυφλός ἐϛὶ, τὴν τῶν χριϛιανῶν ἔργοις τε

позаимствовавшись и Аристотель употребил это изречение, любомудренно в своем богословии уничтожая многоначалие и принимая единоначалие.

Но Аристотель, хотя светлого ума эллин, в некоторых вещах поверхностно касался истины и ошибочно думал, будто в Боге сущность и действие тождественны. А мы и мыслим хорошо, и говорим, что иное—сущность, и иное—действие: потому что существо есть иное от присущего ему, но признанию священнейших воистину и мудрейших богословов. Все-таки он во многом приближается к познанию истины; а Виссарион и Гемист и после закона благодати, притворно ими принятого, и после привзошедшей с ним богодарованной истины оставшись несмысленными, по пословице—не видящий сквозь решето слеп, оболгавшие имя

καὶ λόγοις προσηγορίαν διαψευδόμενοι, καὶ τὸ Πνεῦμα τῆς χάριτος ἐνυβρίσαντες, μετὰ Πρόχλου τοῦ αὐτοῖς ὁδηγοῦ πρὸς ἀπόλειαν πολλοὺς αὐθυποϛάτους θεοὺς τῷ λόγῳ δημιουργοῦντες ἀναπλάττȣσί πȣ καὶ πρεσβεύουσι. Καὶ ταῦτα μηδ’ ὄλως ¹) ἐν τοῖς οὐσι τοῦ αὐθυποϛάτου πῆ ²) ἢ ἀπλῶς εἶναι δυναμένου, ὡς δέδειρται. Οὐδεν γὰρ τῶν ὅντων ἀναίτιονˑ οὔτε αἰ παρ’ ἡμῖν νοεραὶ, δυνάμεις, αἰ δευτέραι λαμπρότητες οὐσαι ὑπὸ τοῦ πρώτȣ καὶ ἀναίτιου φωτὸς ὑπέϛησαν, καὶ τῆς ὡς ἀληθῶς ὀντότητος τῶν ἄλλων κτισμάτων μᾶλλον μετέχουσιν, οὔτε τι τῶν ὑπὸ γένυ ³) ὅντων καὶ φθορὰν. Ἄλλ’ ἀτμοὶ μὲν, ἀπὸ τῆς ὑγρανθείσης, εἶθ’ ὑπὸ τοῦ ἡλίȣ θερμανθείαης, ἐν οἷς γε τὸ μᾶλλον καὶ ἧττον θερμὸν καὶ ξηρὸν καὶ δίυγρον μίγδην συναναφερόμενα μέχρι τοῦ τόπου, ἐν ᾧ ὁ διαπλασμὸς τῆς ἀκτῖνος τῆς ἡλιαχής περαίνεται, διὰ τὴν τοῦ θερμοῦ ἐκεῖσε ἀσθένειαν καὶ ψυχροῦ ἐγκράτειαν διακρίνονται ἀναγκαίως. Καὶ δὴτα ἐκ μὲν τοῦ μᾶλλον ἀναθυμιουμένȣ θερμοῦ ἀϛραπαί. ἐκ δὲ τοῦ ἧττον ἄνεμοι γίνονται, ἐκ δὲ τοῦ διύγρου

христианское своими делами и словами и Духа благодати оскорбившие (Евр. X, 29), с своим вождем к погибели Проклом построевая словом, выделывают кой-как и защищают многих самоипостасных богов. И это, когда в предметах существующих вовсе нет ничего самоипостасного и даже безусловно не может быть, как показано. Ибо из сущих нет ничего беспричинного: ни так называемые нами умные силы, которые. будучи вторичными светлостями, получили бытие от первого в безвиновного света и более других тварей участвуют в истинном существовании (см. Григория Бог. 6-е слово), ни что-нибудь из рождающегося и тленного. И ветры по необходимости отделяются от увлаженной, потом нагретой солнцем земли, когда больше и меньше теплое и сухое и влажное смешавшись несутся до места, где оканчивается влияние солнечных лучей,—отделяются по причине слабости теплоты и силы холода. И вот от большого скопления теплоты происходят мол-

νέφηˑ ὕετοὶ δὲ ἀπὸ νεφῶν, καὶ τὸ εἶδος ἀπὸ τοῦ σπέρματος, τοῦτο δὲ ἀπὸ τοῦ γεννήσαντος καὶ ὅντος ἐνεργεία τελείȣ. Καὶ οὔτως γε ἀφ’ ἑτέρου διοδεύων πρὸς ἕτερον οὐκ ἀν ϛαίης πρὶν εἰς τὴν προτέραν ἀνέλθοις ἀρχὴν καὶ αἰτίαν, τὸν ὅντως ὅντα Θεὸν δηλαδὴ. Ὅθεν ἄρα οὐδεν τῶν ὄντων αὐθυπόϛατον, ὡς ἀφ’ ἑαυτοῦ τὴν γένεσιν ¹) ἔχον, οὔτε τῶν πάντη νοερῶν, οὔτε τῶν πάντη αἰσθητῶν, οὔτε τι τῶν μεταξύ. Εἰ γὰρ τοι καὶ τὴν σύνθετον οὐσίαν ὀριζόμενοι φαμὲν πρᾶγμᾱ αὐθύπαρκτον εἶναι, μὴ δεόμενου ἑτέρου πρὸς ὕπαρξιν, ἀλλ’ οὐ τοῦτο γε λέγομεν νοοῦντες τὸ αὐτὴ ἑαυτὴν παράγειν εἰς ὑπαρξίν, καὶ αἴτιον ἄμα τὸ αὐτὸ καὶ αἰτιατὸν εἶναι, ὡς οἰ θεοὶ Γεμιϛοῦ τε καὶ Βησσαρίωνος. Γελοῖον γὰρ ἂν ἦν καὶ ἐπιεικῶς ἀνόητον, τὸ γε τὴν ἄυλον οὐσίαν καὶ ἁυλίας ἀπάσης ἁύλως ὑπεξηρημένην καὶ πάντη ἀσύυθετον, μηδόλως γε πεφυκυῖαν τοῦθ’ ὑποδέχεσθαι, τὴν καὶ ἑαυτὴν κυκλικῶς πως νοοῦσαν νοήσει τελείᾳ καὶ ἀπλȣϛάτη, τὴν δὲ γε σύνθετόν τε καὶ ὑλικὺν τοῦτο δυυαμέ-

нии, от меньшего ветра, от насыщения влагою—облака, от облаков дожди. И. вид происходит от семени, а это — от произведшего (т. е. вида), совершенного по своей деятельности. И таким образом переходя от одного к другому, не остановишься, пока не взойдешь к первейшему началу и виновнику, то есть к истинно сущему Богу. Значит, посему, ничто из существующего не самоипостасно. так чтобы от себя имело бытие, — ни из существ часто умных, ни из совершенно чувственных, ни из средних между ними. Ибо: хотя определяя даже сложную сущность, говорим, что это вещь самобытная, не нуждающаяся в другой для своего бытия; но говорим не то разумея, будто она сама себя приводит в бытие, и что она есть вместе и причина и от причины, как боги Гемиста и Виссариона. Смешно было бы и весьма несмысленно признавать, что невещественная сущность, невообразимо превышающая всякую невеществен-

νην, τὴν καὶ αὐτόθεν οὗσαν καταφανῆ, τὴν τε ὕπαρξιν καὶ τὴν σύνθεσιν ὑπ’ ἄλλου δεχομένην, τοῦ πάντων δηλαδὴ αἰτίȣ. Οὐ τοῦτο τοίνυν φαμὲν ἠ νοοῦμεν, ἀλλ’ ὄ, τι οὐ δεῖται διηνεκῶς τῆς ὑφεϛώσης αὐτὴν χειρόςˑ ἐκορέσθη γὰρ ἄπαξ τῆς ποιητικῆς αἰτιας, καὶ ὅλης αὐτῆς χαταπολαύσασα, ἀρκεῖ ἑαυτῇ πρὸς τε τὴν ἰδίαν καὶ τῶν συμβεβηκότων ὕπαρξιν. Οὐδεν οὐ τῶν ὅντων αὐθυπόϛατον, ὡς ἀφ’ ἑαυτοῦ τὴν γένεσιν ἔχον. Αὐθυποϛάτȣς ὡς εἰρηται τὰς οὐσίας φαμὲν οὐχ’ ὅτι μὴ παρ’ ἑτέρου ὑπέστησαν, ἀλλ’ ὅτι περ ἀπὸ τῆς πρώτης παραχθεῖσαι αἰτίας ἀρκοῦσιν ἑαυταῖς πρὸς τὴν ὕπαρξιν.

Γελοῖον δὲ καὶ τὸ νομίζειν τοὺς σφῶν γε θεοὺς ὐποκειμένους φθορᾷ, πάντη πεπερασμένουςˑ εἴπερ γὰρ εἰσι πολλοὶ καὶ εἰς πλῆθος προΐασι, καὶ πεπερασμένοι δήπȣ τυγχάνȣσι. Τὸ γὰρ

ность и совершенно несложная, никак не обладает такою природою (самобытною), та сущность, которая и себя всецело мыслит мыслью совершенною и простейшею; а сложная и вещественная может это, и сама по себе проявляясь, и вместе получая бытие и сложность от другой, то есть Причины всего. Итак, не это говорим или думаем, а что не нуждается в непрерывном осуществовании от сотворившей ее руки: потому что, раз насытившись благостию творческой причины и у питавшись, она достаточна в себе к отдельному бытию и среди других существ. Значит: ничто из существующего не самобытно, так, чтобы имело бытие от себя. Самобытными (самоипостасными), как сказано, мы называем эти сущности не потому, что они не произошли от другой, а потому, что, сотворенные первою причиною, они довольствуются собою для личного существования.

Смешно и подумать об ихних богах, подлежащих тлению, всячески ограниченных; потому что если их много и они размножаются, то конечно и ограничены. Ибо беспредельность,

ἄπειρον ἐφ’ ἐνἲ θεωρούμενον ἐϛὶ μόνῳ τῷ πάντων αἰτίῳ, ὧ καὶ τὸ ἀναλλοίωτον θεωρεῖται καὶ πάντη ἀσύνθετονˑ πρὸς δὲ τὸ αὐλόν τε καί ἀπλοῦν καὶ πάντο δύναμον καὶ τὰ λοιπὰ πάντα, ἄπερ ὡς τελειότητες τινες οὐσιωδῶς ἕνεισιν αὐτῷ ὡς ἀλήθείᾳ παντελείῳ ὄντι καὶ ἄκρως ἀγαθῳ καὶ μόνῳ ἐνὶ, ἀπερινοήτως καὶ ἐνοειδῶς συνειληφότι ταύτας καθ’ ὑπεροχὴν ἄφραϛόν τε καὶ ἀνερμήνεοτον. Ἄλλο μὲν γὰρ ἄλλου τῶν ὅντων, τῶν παρ’ αὐτοῦ κτισθέντων δη λαδὴ, δυνατώτερόν τε ὡς εἰπεῖν καὶ τελειότερον καὶ αὐλότερον καὶ ἀπειρότερον, καθόσον ἔκαστον μετέχειν αὐτοῦ δόναται. Πρὸς αὐτὸ δὲ πάντα ἀσυγκρίτως ἀτελῆ τὲ ἐϛὶ καὶ ἀνούσια, ὡς ὑπερανωκισμένον ¹) ἀπειράκις ἀπείρως πάντων ἀπλῶς κατὰ θεολογικῆς ἐπιϛήμης λόγον. ’Επειδὴ οὐν πολλοὶ εἰσὶ θεοὶ οἰ κατ’ αὐτοὺς καὶ πεπερασμένοι ἀναγκαίως τυγχάνȣσι ὄντες, φθαρτοὺς δ’ αὖθις νομίζουσιν, ὡς γεννητούς. Εἴπερ γὰρ αὐθυπόϛατοι εἰσὶ, πάντως καὶ ²) γεννητοὶ, ἐπομένως δὲ

в Едином созерцаемая есть в одном только Виновнике всего, в коем созерцается и неизменяемость, и во всех отношениях несложность; а к сему — и невещественность; и простота, и всемогущество и остальные все свойства, кои, как некие совершенства, существенно принадлежат Ему, воистину всесовершенному и преблагому и единственному Одному, непостижимо и единовидно совмещающему их по превосходству неизреченному и неизъяснимому Ибо из сущих, то есть сотворенных Им, иное могущественнее другого, так сказать, и совершеннее, невещественнее и неограниченнее, насколько каждое из них может приближаться к Нему; а в отношении с Ним все несравнимо несовершенны и несущественны, как беспредельно высшим безусловно всех, по разуму богословского ведения. Итак поелику ихние боги—многие, то неизбежно и ограниченные; а с другой стороны и тленными они

καὶ φθαρτοίˑ αὐτοὶ γὰρ ἑαυτοὺς κατ' αὐτοὺς εἰς τὸ εἶναι ἐκ μὴ ὅντων παράγουσιν, εἰ καὶ ὁ προϛάτης αὐτῶν Πρόκλος ἐν ͞μ͞ε^ω τῆς κατ’ αὐτὸν θεολογικῆς ϛοιχειώσεως κεφαλαίῳ συλλογιζόμενος τάχα ἐκτόπως πως καὶ τετυφωμένως φρονεῖ τε καὶ λέγει, κακῶς ἀποφαινόμενοςˑ πᾶν τὸ αὐθυπόϛατον ἀγέννητον ἐϛίν. Οὕτω δὲ τοῦτ’ ἀποῤῥίπτει μεθ’ οἴας δὴ τίνος ὑπεροψίας, ὡς μὴ πρὸς ἀνθρώπȣς νοῦν ἔχοντας ἐκτιθέμενος ί γράφων. Οὔτω γὰρ ὁ ἀλαζὼν οἷ ¹) εἴωθε καὶ τῶν ²) ἑαυτοῦ ἐπιλήθεσθαι σφαλμάτων, τὸν νοῦν τῇ ψυχικῇ ἐπισκοτούμενος ζάλῃ, ὡς τ’ οὔμπαλίν γε ὁ ταπεινὸς φύσει καὶ τὰ ἑαυτοῦ πλεονεκτήματα καὶ κατορθώματα τῇ θεία ἐλλαμπόμενος χάριτι. Ἑπειδὴ τοιγαροῦν αὐθυπύϛατον λέγεται τὸ ὑφ’ ἑαυτοῦ παραγόμενον κατὰ τὸν δὲ τὸν παράδοξον ἐν πᾶσι φιλόσοφον τὸ δὲ παραγόμενον οὐδέν ἕτερόν ἐϛι ἢ γινόμενον, πῶς τὸ γιγόμενον ἁγέννητόν ἐστιν; εἰ δὲ τὸ γενόμενον γεννητὸν, καὶ φθαρτὸν εἶναι ἀνάγκη. Οὕτως οἰ θεοὶ Βησσαρίωνος καὶ Γεμιϛοῦ φθαρτοί τε καὶ ἀνυπόϛατοι ἐμφανῶς τυγχάνȣσιν ὄντες ἔκ

признают их, как произшедших. И хотя они самобытны (самопроизводны, самоипостасны), по-всячески и созданы, а, следовательно, и тленны, ибо, по их верованию, они сами себя производят из небытия в бытие. Между тем учитель их Прокл в сорок пятой главе своего Богословского Наставления, умозаключая так нелепо и напыщенно, мудрит и говорит, худо выражаясь: вся кое существо самоипостасное не сотворено. И с такою это он презрительностью, важностью отрезывает, как будто говорит и пишет не для людей, имеющих ум. Этот лгун обычно, увы, забывает и свои ошибки, омрачивши свой ум в душевном круговороте, тогда как, напротив, человек смиренный и просвещаемый благодатью божественною не помнит и добродетелей своих. Поелику таким образом самоипостасным называется, по словам этого странного по всему философа, происходящее от себя самого, а происходящее (производимое) есть не что иное, как бываемое, то как бываемое не

τε τῆς κοινῆς τῶν πιϛῶν ¹) συλλογισμῶν ἢ παραλογισμῶν τοῦ δοκοῦντος αὐτῶν προϛάτου. Καὶ εἰς ταύτην μὲν δήπȣθεν τὴν ἀτοπίν ὁ σοφὸς οὗτος αὐτῶν καὶ γλαφυρὸς ἐμπίπτει προϛάτης, ἵνα μὴ τυχὸν ἀτελὲς εἴποι τὸ αὐθυπόϛατον. Οὐ σύνορᾷ δὲ ὅτι καὶ τὸ ταῦτα φάσκειν μειοῦν ἔϛιν ἐναργῶς τὴν δύναμιν τῆς πρωτίϛης αἰτιας ἀπάντων, ὡς ἄρα γε μὴ ἐξαρκούσης τέλει’ ἄττα παράγειν ἐκ τοῦ μηδαμῇ μηδαμῶς ὅντος εἰς τὸ εἶναι ²).

Ἐτι δὲ καὶ τὸ φρονεῖν αὐτοὺς ἐκαϛον τῶν κατ' αὐτοὺς θεῶν αἴτιον ἄμα τὸν αὐτὸν καὶ αἰτιατὸν εἶναι, γελοιότατον καὶ ἥκιϛά γε φιλόσοφον. Τὸ γὰρ αἴτιον τοῦ αἰτιατοῦ ἤ τῷ χρονῳ ἡ τῇ ἐπινοίᾳ ἀνάγκη πρότερον εἶναι. Ἐπὶ δὲ τοῦ αὐτοῦ καὶ ἐνὸς πῶς τὸ πρότερον καὶ ὕϛερον συνέλθοιενˑ

рожденно (не созданно)? А если бываемое рожденно, то оно по необходимости и тленно. Так боги Виссариона и Гемиста явно тленными и несамобытными оказываются и из общего умозаключительного вывода верующих и из умозаключений или лжемудрований славного их учителя. А такую круглую нелепость мудрый этот и глубокомысленный учитель их допускает для того, чтобы не назвать самоипостасного несовершенным. А не примечает он, что и это говорить значит действительно умалять силу первейшей Причины всего, как будто не могущей что-нибудь совершенное приводить из никак несуществующего в бытие.

Еще ж и мудрствование их, что каждый из ихних богов есть вместе причина и от причины, весьма смешно и нисколько не философское. Потому что причина неизбежно предваряет производное от ней или временем или представлением в мысли; а в одном и том же

πῶς δὲ τι ¹) ταύτὸν καὶ ἐν ὂν καὶ πρὸς ἑαυτὸ κατ' οὐσίαν ἀδιάφοροι δόναιτ’ ἄν τοῦτ’ αὐτο καὶ ταυτὸν εἶναι καὶ καθ’ αὐτὸ καὶ ἕτερον ²) τὸ αἰτιατὸν τε καὶ αἴτιον, εἰ μὴ μεθύομεν. Δήλον δὲ τοῦτο σαφῶς τυγχάνει καὶ ἐξ αὐτῆς γε τῆς τῶν πρὸς τι ὑπογραφής, εἰς ἄ ὤσπερ εἶδος τὸ τε αἴτιον καὶ τὸ αἰτιατὸν ὑπάρχει ἀναγόμενα. Πρὸς τι γὰρ τοιαῦτα ³) λέγεται, ὅσα αὐτὰ ἄπερ ἐϛίν ἑτέρων εἶναι λέγεται ἢ ὁπωσοῦν ἄλλως πρὸς ἕτερον. Ὁ γὰρ τοῦ γένȣς λόγος καὶ ὂ ⁴) τοῦ οἰκείου εἰδους αὐνονύμως κατηγορείσθαι πέφυκεν. Εἰ δὲ καὶ φαμὲν ἡμεῖς ἐν τῇ καθ’ ἡμᾶς θεοσοφίᾳ τε καὶ θεολογίᾳ τὸν Πατέρα αἴτιον τῶν ἔξ αὐτοῦ, Ὑιοῦ τε καὶ Πνεύματος, ὡς αἰτιατῶν ἀλλὰ γε ἄλλον αἴτιον ἄλλων αἰτιατῶν ἐν μιᾆ φύσει τε καὶ οὐσία. ἀλλας γὰρ τὰς ὑποτάσεις φαμὲν, ἀλλ’ οὐκ ἀλλοίας. Τὸ δὲ ἄλλος, ὁ φιλόσοφος καὶ θεολόγος φησὶ ⁵)

как сойдутся первейшее и последнее? И еще: как что-нибудь тожественное и единое и само по себе в сущности безразличное может быть и тожественным, и самим собою и другим? Потому что в действительности иное причина, иное — то, что от причины, если мы в трезвом уме. А это ясно и из самого приложения их к чему-нибудь, к чему как вид (бытия) возводятся и причина, и то, что от причины. Ибо называются относящимися к чему-нибудь такие вещи, кои сами в бытии зависят от других, или иначе как относятся к другому. Ибо основание рода и сущность свойственного вида определяются одноименно (омонимично). А если в нашей науке о божественном и в нашем богословии и называем Отца причиною сущих от Него Сына и Духа, как

Γρηγόριος, ἐπὶ τῶν ὀμοουσίων οἶδα λεγόμενον νοεῖν μέντοι φαμὲν τὸν Θεὸν ἑαυτὸν πρώτως καὶ καθ’ αὐτό, οὐ μὴν παράγειν ἢ αἴτιον ἑαυτοῦ εἶναι. Ἐπει γὰρ τὸ νοητὸν τελείωσίς ἐϛι τοῦ νοοῦντος, οὐκ ἔϛαι ἐτερόν τι πρώτως ὑπὸ τοῦ Θεοῦ γινωσχόμενον, ἀλλ’ ἢ αὐτὸς, ἅτε τιμιώτερον καὶ τελειότερον οὐδέν ἄλλως τυγχάνον αὐτοῦ. Ἄλλως τε καὶ ¹) ὅτι ἡ νοητικὴ ἐνέργεια ἔχει τὸ εἶδος ἄμα καὶ τὴν ἀξίαν ἐκ τοῦ καθ’ αὐτὸ καὶ πρώτως νοητοῦ, ἔσχοι ²) ἀν τοίνυν ἡ νοητικὴ Θεοῦ ἐνέργεια τό, τε εἶδος καὶ τὴν ἀξίαν κατ' ἐκεῖνο, ὃ ἐτερὸν ἐϛι τοῦ Θεοῦ, ὅπερ ἀδύνατον. Οὐκ ἄρα ἔϛί τι τῷ Θεῷ ἕτερον πρώτως καὶ καθ’ αὐτὸ γνωϛόνˑ νοεῖν οὐν φαμὲν ἑαυτὸν, οὐ μὴν αἴτιον ἑαυτοῦ εἶναι. Οὐδὲν ἄρα τῶν ὅντων, ταυτὸν καὶ ἐν ὃν, δύναται αἰτιατὸν εἶναι καὶ αἴτιον ἀλλ’ οὐδὲ αὐθυπόϛατον ³) ὅλως, καθάπερ ἤδη ἀποδέδεικται, ὡς ἀφ’ ἑαυτοῦ τὴν παραγωγὴν ἔχον καὶ τὴν οὐσίωσιν οὐδ’ αὐτὸς ὁ πάντων νοητῶν τε καὶ αἰσθητῶν κτίστης καὶ Θεὸς ἡμῶνˑ

произшедших от Него (Григ. Бог. 31 сл.), но иною причиною иных сущих от причины в единой природе и сущности; ибо говорим, что Ипостаси— иные, но не ивняковые. А выражение «иной», сколько известно мне, употребляется об единосущных, говорит философ и богослов Григорий. Признаем же, что Бог мыслит (знает) себя самобытно (независимо) и сам по себе, но не производит себя или не есть причина своего собственного бытия. Ибо поелику домысленное есть дело мыслящего, то первично познаемое Богом не будет что-либо другое, а Он сам (сн. Ис. XL, 14), так как нет ничего другого превосходнее и совершеннее Его (Ис. XLI, 4). Иначе: тогда как мыслительная деятельность форму и содержание имеет от того что само по себе и первично мыслится, мыслительная деятельность Божия получала бы вид и содержание от того, что отлично от Бога; а это невозможно.

Φησὶ γὰρ αὖθις ἣ φιλόσοφος ὅντως καὶ θεολόγος φωνὴ ἐν τῷ περὶ δόγματος καὶ καταϛάσεως ἐπισκόπων λόγῳ «Ἄναρχος οὗν ὁ Πατήρˑ οὐ γὰρ ἑτέρωθεν αὐτῷ, οὐ δὴ ¹) παρ’ ἑαυτοῦ τὰ εἶναι. Ὁ δὲ Υἱός, ἐὰν μὲν ὡς αἴτιον τὸν Πατέρα λαμβάνης, οὐκ ἀναρχοςˑ ἀρχὴ γὰρ ὁ Πατὴρ, ὡς αἴτιον. Ἐάν δὲ τὴν ἀπὸ χρόνου νοῆς ἀρχὴν, καὶ ἄναρχοςˑ οὐκ ἄρχεται γὰρ ὑπὸ χρόνου ὁ χρόνων ποιητής». Καὶ ὁ χρυσοῦς δὲ τὴν γλώτταν ’Ιωάννης ἐν ²) λόγῳ τῶν περὶ ἀκαταλήπτουˑ «ὅτι μὲν γὰρ», φησιν, «ὁ Θεὸς πανταχοῦ ἐϛιν, οἶδα, καὶ ὅλως ἐϛὶ πανταχοῦ, ἀμερὴς γὰρˑ τὸ δὲ πῶς, οὐκ οἷδαˑ οὐ γὰρ δέχεται λογισμὸν εἰδεναι. Πῶς γὰρ οἶόν τε οὐσίαν εἰδέναι, μήτε παρ’ ἑαυτῆς μήτε παρ’ ἑτέρου τὸ εἶναι ἔχουσαν?;

Итак, нет ничего, что бы предваряло Бога бытием и по себе знаемо было. Посему говорим, что Он мыслит (знает) себя, во не говорим, что Он есть причина себя самого. Следовательно ничто из сущих, будучи тожественным и единым, но может быть и происходящим от причины и причиною; — не может быть и самотворческим по указанному уже, как от самого себя имеющим приведение из небытия и осуществование,—ни сам Творец всего мысленного и чувственного и Бог наш. Ибо, говорит опять философский поистине и богословский глас в слове о догмате и поставлении епископов: «Итак безначален Отец; потому что ни от кого иного, даже от себя самого, не заимствовал бытия. А Сын, если представляет Отца виновником, не безначален; потому что началом Сыну Отец, как виновник; если же представляет себе начало относительно ко времени. — безначален, потому что Владыка времен не имеет начала во времени». И злато-

Οὐκ ἄρα αὐθυπόϛατον ὁ Θεὸς. Εἰ δ’ ὁ Θεὸς οὐκ αὐθυπόϛατον, πολλοῦ γε καὶ δεῖ τι τῶν ὅντων τοιοῦτον εἶναι, ἄπερ ἄπαντα ἐξ οὐκ ὅντων εἰς τὸ εἶναι παρ’ αὐτοῦ παρήχθη. Οὐδὲ γὰρ ὅλως φαμὲν τὸν Θεὸν ἀρκεῖν ἑαυτῷ πρὸς ὑπόϛασιν. Τὸ γὰρ ἀρχοῦν ἑαυτῷ, αὐταρκες μόνον τὸ δὲ αὐταρχες, ἐλλεῖπον πρὸς μετάδοσιν. Ὁ δέ Θεὸς οὐκ αὐτάρκης, ἀλλ’ ¹) ὑπεραυτάρκηςˑ οὐδὲ πλήρης, ἀλλ’ ὑπερπλήρης, καὶ ἀποῤῥέουσιν ἐξ αὐτοῦ οἰ τῆς ἁγαθύτητος ὀχετοί. Ὡσαύτως δὲ καὶ κατ’ ἀκριβῆ θεωρίαν οὐκ αἰώνιον ὁ Θεὸς, ἀλλὰ προαιώνιου κυρίως ἂν λέγοιτο, μεθ’ ὅν ὁ αἰών, εἶτα δὲ τὸ αἰώνιον. Αἰώνιον γὰρ, τὸ μετέχον αἰώνος. τὸ δὲ μετέχον, τοῦ μετεχομένȣ καταδεέϛερον. Οἷς οὖν ὑπερβαί-

глаголивый Иоанн в первом слове «о непостижимом» говорит: «что Бог везде присутствует, я знаю, и присутствует везде всецело, потому что не состоит из частей; но как— не знаю, потому что невозможно постигнуть мыслью. Ибо как возможно познать сущность, не имеющую бытия ни от себя самой, ни от другого чего?»

Следовательно, Бог не есть существо само себе давшее бытие. Если же Бог не произвел себя из небытия, то тем более таким не может быть что-либо из существ, которые Им приведены из небытия в бытие. Да и не говорим совершенно, что Бог довольствуется собою для своего существования; ибо довольное для себя только самодовольно, а самодовольное недостаточно для сообщения. Бог же не самодоволен, но превыше самодовольства, и не полон, но превыше всякой полноты, и от Него истекают потоки благостыни. А равно по точному созерцанию следовало бы воистину называть Бога не вечным существом, но предвечным, после которого—

νει τὸ αὐτάρκες, ὑπερεκπίπτει τὸ αὐύθπαρκτον.

Ἀλλ’ ἀρκεῖν μοι δοκεῖ τὰ λεχθέντα δὴ ταῦτα εἴς τε σαφεϛάτην ἀπόδειξιν τοῦ ἀνυποϛάτου τῶν θεῶν Βησσαρίωνος καὶ Γεμιϛοῦ καὶ τῆς αὐτῶν δυσσεβείας. Ὧν χριϛιανισμάν δῦθεν ὑποκρινομένων, ὁ μὲν τὰ τῶν ’Ιταλῶν κατήσθιε χρήματα, πολὺς τῷ δοκεῖν χρηματίσας ἐκεῖσε καὶ δογματικοὺς ὑπούλως καὶ γελοίως ἀναγράψας τε καὶ ἐκδεδωκὼς λόγουςˑ ὁ δὲ ἀναξίως τῆς τοῦ πανευτυχεϛάτου καὶ εὐσεβεϛάτȣ δεσποτῶν Θεοδώρου τοῦ πάνυ εὐμενείας ἀπολαύων ἐτῦγχανε. Καὶ τοι οὐδὲ τούτου οἷς ¹) ἂν πρὸς αὐτοὺς ὡς ἐν τύπῳ ἐχρησάμεθα τοῖς ἐλέγχοις ἐν τῷδε τῷ παρόντι χαίρῷ. Ἐν ῷ οὔτε τὴν ²) πρὸς ἀκρίβειαν τῶν τοιούτον ἐπαΐειν σχεδὸν τις ὑπάρχει τελῶν, οὔτε τὸν θεῖον πνέοντα ³) ζῆλον τῆς ἀλήθειας ἕνεκα ὑπολέλειπται, ὡς τῆς τῶν πολλῶν ἤδη περὶ τὰ θεῖα ἁγάπης κατὰ τὸ θεῖον λό-

век, а затем вечное. Ибо вечное есть то, что причастно веку; а причастное недостаточнее того, чему причастно. Итак, у коих превосходнее самодовольство, у тех превосходнее и самосуществование

Но, мне кажется, довольно сказано для яснейшего показания несостоятельности богов Виссариона и Гемиста и нечестия их. Притворяясь христианами, один из них ел хлеб итальянский, считаясь там сильным в учении, коварно и забавно написавши и издавши догматические сочинения, а другой не по достоинству пользовался благорасположенностью добродушнейшего и благочестивейшего деспота Феодора славного. Впрочем, мы относительно их лично и не делали бы таких обличений в настоящее время, когда ни существует уже кто-либо, желающий до точности выслушивать это, ни ощущается скудость пламенеющих божественною ревностью по истине, как будто у многих любовь к предметам божественным, по выражению св. Писания (Матф.

γιον, κατεψυγείσης καὶ τέλεον ὑπομαρανθείσηςˑ ἀλλ’ οὐδˑ ἀντεπιδείξεως ἡμετέρας χάριν της περὶ λόγους, ὡς ὁ Χριϛὸς ¹) οἰδεν ἢ ἀληθῆς καὶ ὁντως σοφία, ἔτι οὐδ’ ἄν ²) τις οἱηθείη, τῆς αὐτῶν δοκούσης σοφίας καὶ λεπτότητος τῷ περιόντί βασκαίνοντες. Οὐ γὰρ τοιοῦτοι, οὐδˑ οὔτως ἀπηλγηκότες ἐσμὲν σὺν Θεῷ. Φθονήτωσαν δ’ αὐτοῖς ἐκεῖνοι, οἰ τῆς μὲν ἀσεβείας αὐτῶν καὶ πλάνης μετέσχον, τῆς δ’ ἀμηγέπη περὶ λέξιν συνθήκης σφίσιν εἰδήσεως ὡς ποῤῥωτάτω ὑπάρχουσιν ὄντες. Οὐ τούτων οὖν τίνος ἐνεκεν, ἀλλὰ τῇ προφανῇ δυσαεβείᾳ αὐτῶν καὶ ἀθεότητι χαλεπαίνοντες, ἣν δὴ καρδίᾳ καὶ χείλεσι περισπȣδάϛως συγγεγραφότες κατέλειπον, εἰς πλάνην δῆθεν τῶν ἀπλȣϛέρων. Ὅς κὰν τοῖς προοιμίοις ἔφθημεν εἰπόντες, ζήλῳ διαπύρῳ τῆς πίϛεως ἐκινήθημεν, καὶ τοιούτοις κατ’ αὐτῶν χρώμεθα λόγοις καὶ ἀποκρίσεσινˑ ὥϛε εἰ τις ἀν τὴν ὑφ’ ἡμῶν τούτοις κατ’ αὐτῶν λεγομένοις νεμεσώῃ, ἕοικε τὴν τῶν χριϛιανῶν ὁ τοιοῦτος, εὐσέβειαν τε καὶ προσηγορίαν διαψευδόμενος, τὴν πλάνην κατ’ ἐκείνȣς εἶναι καὶ τὴν δυσσέβειαν.

XXIV, 12), охладела и иссякла вовсе; да и не для показания нашей силы в слове пишем,—ведает Христос, истинная и сущая Мудрость. И еще, пусть никто так не думает, порицаются они не по зависти к их мнимой мудрости и проницательности. Не таковы мы, и не до такой степени объюродели, свидетельствуемся Богом! Пусть им завидуют те, которые приобщились к их нечестию и заблуждению, но относительно красноречия сознают себя далеко не равняющимися с ними. Не по какой-либо из этих причин (пишем), а негодуя на явное их нечестие и безбожие, которое, сердцем и устами старательно составивши, оставили на прельщение простецов. Как мы и в предисловии сказали, подвиглись мы пламенною ревностью по вере и пишем эти слова и отповеди против них. И если найдется кто, негодующий на говоримое против них, то конечно такой оболгатель благочестия и имени христианского принадлежит к ихнему заблуждению и нечестию.

Ἄλλ’ αὖθις ὡς ἐν παρόδῳ καὶ τὰ αὐτοῦ τούτου Γεμίϛοῦ τοῦ ἀθεωτάτου κατατάζωμεν ἐνταυθοῖ, καὶ ἴδωμεν οἷάπερ ἀντεπιϛέλλων τῷ συναποϛάτῃ αὐτοῦ Βησσαρίωνι ἀποκρίνεται. «Οὐ τοίνυν πάντως ¹) οἵεσθαι χρὴ» φησι «τοὺς ἄνδρας τούτους, οὕς καταλέγεις, ἀλλήλοις συμφωνεῖν, ἀλλὰ τὰ μὲν μείζω καὶ κυριώτερα ἀλλήλοίς συνάδειν, ἔϛι μέντοι περὶ ἃ καὶ διαφωνεῖν. Αὐτίκα ὂν Πλάτων προσεχῆ τοῦδε τοῦ οὐρανοῦ τίθεται δημιουργόν, Πρόκλος μὲν τὰ Πλάτωνος δόγματα ἐς τοὺς Ὁρφέως ἒλκων μύθοῦς τέταρτὸν ἀπὸ τοῦ πρώτοῦ τίθεται αἰτιουˑ Πλωτίνος δὲ τρίτον, ἐς τοὺς γε πολλοὺς οὗτος ἀποβλέψας τῶν ποιητῶν Ἰουλιανὸς δὲ δεύτερον, παρὰ Μαξίμου ἴσως οὗτος ³) τοῦτο δεδιδαγμένος».

Σκοπητέον δὴ ³) σὺν τῷ κτύπῳ τῆς λέξεως καὶ τὴν ὑπερήφανων αὐτοῦ διάνοιαν, μεθ’ αἵας ὁ ματαιόφρων ταῦτα καὶ γράφει καὶ φθέγγεταιˑ ἐξ ὧν τινες ὥσπερ εἴ τιν’ ἀνδρογενῆ βούπρωρα, κατ’ Ἐμπεδοκλέα ⁴) ἴσως ἀνάπαλιν ἐκ τοῦ παρείκοντος ἀναπλασθέντες τάνομοιομερῆ, ἀλόγως αὐτῷ παρ-

Нο еще до соприкосновенности занесем сюда и речи самого этого Гемиста безбожника и поглядим, что он отвечает в письме к Виссариону, соотступнику своему. И вот говорит: «Не во всем, должно думать, мужи, перечисленные тобою, согласны друг с другом, но в большем и главнейшем они сходятся между собою, а кое в чем и разногласят. Например, димиурга, которого Платон ставит непосредственно после неба, Прокл, относя мнения Платона к мифам Орфея, ставит четвертым от первой причины, а Плотин третьим, ссылаясь на многих поэтов; Юлиан же вторым, от Максима может быть научившись сему».

Примечай с треском выражения и надменное рассуждение, с коим он и пишет это, и произносит, от чего некоторые, как бы какие двуполые уроды по Емпедоклу, может быть, переменно из подобающего вида ставши состоящими из неподобных частей, несмы-

είποντο, οὐ τῇ σονεπιϛημονικῇ ἅκριβείᾳ θεολογίᾳ ἀναπισθέντες αὐτοῦ. Οὔτε γὰρ αὐτῷ τοιαύτη τις φωτὸς προσῆν λαμπηδὼν, ὡς πρόδηλον τοῦτο ἐκ τῶν ἀκαθάρτων αὐτοῦ συγγραμμάτων παντὶ τῷ ἀμηγέπη λογικῆς εὐμοιροῦντι παιδείαςˑ οὐν αὐ, εἰ ποοσῆν ἢ αὐτῷ ἢ ἑτέρῳ τῷ τοιοῦτο τι, κατοπτεύσαι δεδυνημενοιˑ ὅνοι γὰρ πρὸς λύραν, κατὰ τὴν παροιμίαν. Ἀλλὰ φήμη ματαία οὕτως ὑπὸ τοῦ πλάνȣ διαβόλου σχεδιασθείση ¹) ἢ τῷ φίλως τανδρὶ πάνυ τοι εχειν καὶ τούτου τὸ πλέον αὐτῷ χαριζόμενοι. Ὅλως δὴ ²) ταῦτά γε, καὶ τὰ τοιαῦτα καὶ ὁ Γεμιϛὸς ἐξεμεῖ τὰ δυσσεβῆ φλυαρήματα ἐν ἐσχατῃ τηνικαῦτα τελῶν πολιᾷ καὶ τῆς τοῦ ᾄδου πύλης ἐγγύς, τῆς θ’ ὑλακῆς ὑπάκουων τοῦ Κερβέρου καὶ τοῦ τῶν Ἐρυννίων ἐπαισθανόμενος ³) κτύπου. Ἀλλ’ ἐκείνος ⁴) οὐδέν μᾶλλον φροντίζων, ταῦτ’ ἀνερυθριάϛως καὶ φωνεῖ καὶ γράφει καὶ ἐναργῆ ποιεῖται ἀπόδειξίν τῆς ἐνδομυχούσης αὐτῷ ἀθεΐάς, συμπαραλαμβάνων εἰς τὴν τῶν κατ’ αὐτὸν θεῶν ἀπογεννησιν, δογματιϛήν τε καὶ θεολέσχην, τὸν βδελυρὸν καὶ

сленно последовали ему, без внимательного отчета доверившись его богословствованию. Ибо и не имелось у него какого-либо такого блеска света, как всякому, сколько-нибудь вкусившему словесного учения, видно сие из нечистых его писаний; и опять, если б имелось что такое в нем ли, или другом, они не могли усмотреть: потому что они, по пословице, ослы при игре на лире. Но по суетной молве, так диаволом блазнителем распространенной, или по дружбе к сему человеку они говорили, что он есть что-то знаменитое и даже больше того. Именно эти и подобные нечестивые бредни изрыгает и Гемист, находясь уже в престарелом возрасте и близясь к вратам ада, слыша доносящийся лай Цербера и чувствуя удары Еринний. А он, ни о чем больше не заботясь, так бесстыдно и говорит, и пишет и выставляет действительное показание гнездящегося в нем безбожия, для возрождения своих богов принимая

ἀκάθαρτον Ἰουλιανὸνˑ κατὰ γὰρ τὸν κόπρον καὶ ¹) τὸ πτύον. Ἴσως δ’ οὐδέν θαυμαϛόν τὸ ²) τοιαῦτάττα αὐτὸν καὶ γράφειν καὶ φθέγγεσθαι ἐν τοῖς πρὸς τὸν ὀμόφρονα αὐτοῦ τοῖϛδε Βησσαρίωνα. ὅμοια γὰρ ταῦτα τοῖς ἐν τῇ πονηθείσῃ ³) αὐτῷ ἀσεβεϛάτη καὶ παμμιαρῷ ἐκείν βίβλω, ἐν ᾗ περὶ τε πλήθους θεῶν, φευ, φρενοβλαβώς ὁ πεπλανημένος συνέγραφε καὶ πρόνοιας θεῶν καὶ διαφοράς τῶν γενών αὐτῶν, καὶ μάλιςα περὶ τῶν ἐπτά πρεσβυτάτων θεῶν, περὶ τε τῆς Ποσειδώνος καὶ τῶν ἄλλων όπερουρανιων θεῶν γνώσεως, καὶ περὶ εὐχών τῶν εἰς τοὺς θεοὺς, καὶ περὶ τῆς ἑνὶ ἀνδρὶ πολλῶν γυναικῶν συνοικήσεως, καὶ περὶ θυσιών τῶν εἰς τοὺς θεοὺς, καὶ περὶ Διὸς τοῦ βασιλέως καὶ τῶν ὑπερυρανίων θεῶν καὶ τῶν ἐντός οὐρανοῦˑ καὶ ἀκολούθως περὶ δαιμόνων, καὶ ὡς οὐ πονηροί εἰσι, καὶ κατὰ τῶν διαβαλλόντων αὐτοὺς. Ἐχρήν γὰρ, ὡς ἐνήν αὐτῷ, ὑπεραγωνίσασθαι τῶν ἀκαθάρτων δαιμόνιων, οἵτινες αὐτὸν ὑπηγάγοντοˑ ἵν’ εἴη καὶ συγκληρονόμος τοῦ ἠτοιμασμένου αὐτοῖς ἐξω-

в пособники учителя и болтуна, наглого и нечистого Юлиана; потому что по навозу и лопата. А впрочем и неудивительно, что он так пишет и говорит в письмах к единомысленному с ним Виссариону; потому что это сходно с содержанием сочиненной им нечестивейшей и премерзкой книги, где в противность здравому смыслу этот заблудший человек написал, тьфу!—о множестве богов, о промышлении богов и различии родов их, и особенно о семи старейших богах, о познании Посидона и других вышенебесных богов, о молитвах к богам, о сожительстве одного мужа со многими женами, о жертвах богам, о Зевсе царе, о вышенебесных богах и находящихся внутри неба, и затем о демонах, и что они не злы, и против клевет на них. Ему нужно было, сколько хватало сил, поборать по нечистых демонах, которые обольстили его, чтоб быть ежу и соучастником уготованного для них оного кромешного темного

τέρȣ καὶ ζοφώδους ἐκείνου καὶ ἀσβέϛȣ πυρός. Ἀθετήσας γὰρ ὁ τρισάθλιος τὸν τοῦ αὐρανοῦ καὶ γῆς ποιητὴν, καὶ ὡς ἀληθῶς ἁγνοήσας τό, Ἐν ἀρχὴ ἐποίησεν ὁ Θεὸς τὸν οὐρανὸν καὶ τὴν γῆν, τοὺς αὐτοῦ εἰς ἀπώλειαν κάνταῦθα ὁδηγοὺς θεολογοῦντας εἰσάγει ἀσυμφώνως, εἴς τε τὴν τοῦ πρώτου αὐτοῦ θεοῦ παραγωγὴν, τοῦ Διὸς δηλαδὴ, καὶ τὴν τῶν ἑτέρων. Ταύτη τοι γὰρ οἱ κατ’ αὐτοὺς θεοὶ γεννητοί τε καὶ φθαρτοὶ, καὶ ὡς ἔπος εἰπεῖν ἄλλοπρόσαλλοιˑ ἆρ’ οὐ παρατροπὴ νοὸς σαφεϛάτη τὸ τοιαῦτα καὶ φρονειν καὶ γράφειν; Ὅν γὰρ ὁ πατὴρ αὐτοῦ φησὶ Πλάτων δημιουργὸν πού παντὸς τίθεται, τὸν Δία δηλαδὴ, τούτον ὁ Πρόκλος τέταρτον λέγει γενέσθαι ἀπὸ τοῦ πρώτου καταριθμῶν, τῶν μεταξὺ δήπου προοπαρξάντων αὐτοῦ, τῇ τοῦ Ὀρφέως ἐπόμενος θεολογίᾳ. Φεῦ τῆς τοιαύτης φιλοσοφίας, ἥτις οὐ περὶ τοῦ ὅντως ὸν ἧ πέφυχε διατρίβει, ἀλλ’ ἀπατηλῇ τινι καὶ πλασματώδει θεολογίᾳ συνεξυφαίνεταιˑ ἢν εἰς ἐκφαυλισμὸν ἤδη λέξομεν καὶ κατάγνωσιν πλείονα τοῦ σὺν ἀττικισμῷ τάχα ἐπιτηδεύοντος ἐξεμειν τὰ τοιαῦτα αἰσχυντιλῆ τε καὶ ἄθεα ῥήματα Γεμιϛοῦ, γραωδῶς καὶ οὐφιλοσόφως κατ’ ἔννοιαν,

и неугасимого огня. Несчастный, отвергшись Творца неба и земли, и воистину не ведая сказанного «в начале сотворил Бог небо и землю», и в этой книге вводит вождей к погибели несогласно богословствующими о происхождении самого первого бога, то есть Зевса и других. Посему ихние боги и рожденны, и тленны, и так сказать переходные. Не явное ли повреждение ума так мыслить и писать? Ибо, говорит, кого отец его Платон полагает димиургом (устроителем) всего, того Прокл, следуя богословию Орфея, называет четвертым по счету от первого, так как в промежутке другие упредили его бытием. Прочь такая философия, которая рассуждает не о действительно существующем, как оно есть, а связывается с призрачным неким и выдуманным богословием, о котором теперь скажем в обличение и большее посрамление Гемиста, с примесью аттицизма, пожалуй, старающегося выдвинуть на показ такие постыдные и безбожные речи, как старая баба, а не философ по разумению, гордящегося одним только показным изяществом речи, ссылающегося на мифы

μόνῃ δὲ δὴ εμβρενθυομένου τῇ δοκοῦσῃ καλλιῤῥημοσύνῃ, ἐς τοὺς Ὀρφέως φάσκοντος ἔλκειν μύθους καὶ τὸν λόγον οὕτω πως ἐξοιδαίνοντος. ᾓν δὴ συνθήκην καὶ εὐαρμοϛίαν λέξεων ὁ μάταιος ὑποθέσεσι συναπώλεσε φαυλοτάταις, χαθάπερ εἰ τις ἐν ἐναγέσιν ὅλαις καὶ πάντη ἀτιμοτάταις τὴν περὶ ϛολαῖς ἀνθρωπίναις αὐτῷ τύχην ἐπιδεικνύοι, ἐξὸν αὐτῷ χρήσθαι καθαραῖς τε καὶ ἀρμοδίαις.

Ἀλλ’ ὅμως ἤδη ἐροῦμεν τὸ κατ’ αὐτοὺς θυμώδη ¹) ταύτην ἢ φλοιαρώδη θεογενεσίαν, εἰς ἔλεγχον αὐτῶν κα κατάγνωσιν πλείοναˑ ἵν’ ἀπαντες γνοῖεν, οἵοις τερατολογήμασιν ἀνδράποδῶν οἰ φιλοσοφεῖν ὑπισχνούμενοι εἰποντο, εἰ καίπερ ἄλλως π~ρα ²) ἡμῖν ἀπάδον τελεῖ, ὕθλους γε τοιούτους βδελυροὺς εἰς μέσον ἄγειν καὶ φθεγγεσθαι, ὧν οὐδεν ἀμείνω τὰ ³) ἐν τῇ κωμικῇ δραματουργίᾳ λεγάμενα εἶεν. Οὔτος δὴ τοίνυν ὁ παρ’ ἕλλησι μέγας θρυλλούμενος Ὀρφεύς, εἰπέρ τι μέμνημαι, ἐν τῇ ὑπ’ αὐτοῦ ἐκτεθείση θεογονία λεγομένη αὐταίς λέξεσιν οὐτω μυθικώς ἀναγραφων λέγειˑ

Орфея и так вот вздымающего свое учение. Между тем это сочетание и стройность выражений он, суетный человек, уничтожил негоднейшими мнениями, подобно как если бы кто указал ему для человеческих одежд удачу в веществах непотребных и по всему бесчестных, тогда как в его власти было употребить чистые и приличные.

Но пора уже сказать об этом ихнем баснословном или сумасбродном родословии богов, на обличение их и большее посрамление, чтобы все узнали, каким причудливым выдумкам несвободных людей следовали вздумавшие философствовать, хотя нам с другой стороны и неприятно выводить на средину и повторять такие позорные бредни, которые нисколько не лучше оглашаемых в комедиях. Итак, вот этот великим у эллинов слывущий Орфей, как помню, в составленной им так называемой Феогонии («Происхождении богов») баснословит и пишет до слова так:

«Φάνητα μὲν γενέσθαι πρῶτον τὸν μέγιϛον αὐτοῦ πατέρα, τὸν, τὸ θεῶν διένειμε θεοῖς θνητοῖσσι τε κόσμον. Οὗ ¹) πρῶτος βασίλευσε περικλυτὸς Ἡρικαπαῖος, ὄν μετὰ ᾓ Νύξ, σκῆπτρον ἐχȣσ’ ἐν χερσὶν ἀρτπρεπέσιν ²) Ἡρικαπαίου, ἣν μετά, Οὐρανός, ὃς πρῶτος βασίλευσε θεῶν μετὰ μητέρα Νύκταˑ εἶτ’ ἀθανάτων βασιλεὺς θεῶν Ζεύς»,

Ἕτεροι δέ ³) τοῦτον καὶ πέμπτον βασιλέα φαςὶ γενέσθαι, κατὰ τοὺς παρὰ τῆς Νυκτος δοθέντας χρησμούς, ἀθάνατον βασιλῆα ⁴), φασκούσης πρὸς αὐτὸν, πέμπτον σε γενέσθαι.

Οὖτοι δὴ οἰ κατὰ Γεμιϛόν μυϛηριώδεις ἢ γραώδεις εἰπεῖν οἰκειότερον μύθοι, εἰς οὕς τὰ Πλάτωνος δόγματα ἐλκει ὁ προϛάτης αὐτοῦ Πρόκλοςˑ ἐν οἷς γε καὶ Νύξ προφήτης καὶ χρησμολόγος, ἀρμόδιος τούτοις τοῦς τοῦ σκότου υἱέσιν. Οὕτω γε τὰ νυκτερινὰ ἕργα, κατὰ προοιμίαν, ἐν ἡμέρᾳ εὐκαταγέλαϛα. Ὢ πόσης ψευδολογίας καὶ παρανοίας ἡ θεολογία τῶν σοφῶν ἀναπέπληϛαι ⁵)

Первый явившийся (из хаоса) бот был великий его отец, который мир богов распределил между богами и смертными. Над ним (миром) первый царствовал славный Ирикапей, после него Ночь, держа в вежных руках скипетр Ирикапея, после нее Уран, который первый после матери Ночи царствовал над богами; потом — Зевс» царь бессмертных богов».

А другие называют его даже пятым царем, основываясь на предвещаниях, данных Ночью, сказавшею ему, что будешь ты пятым бессмертным царем.

Это, по Гемисту, таинственные, а собственно говоря бабьи мифы, к коим возводит мнения Платона защитник его Прокл; тут и Ночь, пророчица и угадчица, соответствующая этим сынам мрака. Так, по пословице, ночные страшилища смешны днем. Каким лжесловесием и сумасбродством наполняло того человека богословствование мудрецов! Что бы могло быть без-

τόνδε! Τὶ τούτων ἀσχημονέϛερον γένοιτ ἅν; Βδελυκτοὶ τῆς πλὰνης, βδελυκτότεροι τῆς εὐτελείας τῶν ὑπ’ αὐτῶν προσχονουμένων. Καὶ ταῦτα φιλοσοφίαν ¹) ἀντιποιούμενοι καὶ φιλοσοφεῖν ὑπισχνούμενοιˑ ἥτις περὶ τὸ ὅντως ὄν ἤτοι τὴν ἀλήθειαν πεφυκυῖα ὡς πλειϛάκις ἀναϛρέφεσθαι, καί τοῦτο προσεχῶς ἰχνηλατεῖν τὰ τοιαύτα μυθώδη ἀναπλάσματα, ὡς ἀσυλλόγιϛα καὶ τῷ ὄντι ἀντίθετα. Ψευδῆ γὰρ βδελύσσεταί τε καὶ παντάπασιν ἀποσίεται, καί μάλιϛα τὸ τῶν κατ’ αὐτοὺς θεῶν πλῆθος, οἵτινες ἧ πολλοί, ταύτῃ καὶ πεπερασμένοι εἰσὶ καὶ φθαρτοὶ καὶ ἀτελεῖς, ὡς προϛίπομεν. Ἔτι δὲ καὶ τοῦ ἑνὸς καὶ ἀλλήλων διΐϛανται. καθόσον ³) δὲ διΐϛανται, κατὰ τοσοῦτον καὶ τοῦ ἑνὸς ἀμοιροῦσιν καὶ τοῦ ἁγαθοῦ ἀποπίπτουσινˑ ὅθεν ἀρα ούδ’ ἀπλῶς ἀγαθοὶˑ ἧ δὲ οὐκ ἀγαθοὶ, καὶ κακοὶ, ὁποίους ἴσμεν ὑπάρζαντας τοὺς ἀκαθάρτους δαίμονας, ἐκ ἀγαθοῦ φύσεως προαιρέσει φαύλῃ αἰσχίϛȣς καὶ κακοὺς γενομένους. Ὦν ἄρα δὴ πονηρῶν δαιμόνων θανάτῳ προαπελθόντα τὸν Γεμϛάν μάλα τοι χαριέντως

образнее их? Мерзкие по заблуждению, они отвратительнее по своему ничтожеству, чем чтимые ими. И это—представители философии, взявшиеся философствовать! Философия преимущественно должна заниматься действительно сущим или истиною, и посему постоянно преследовать такие баснословные выдумки, как несогласные с разумом и противоположные действительности. Она гнушается лжи и совсем отвергает ее, и особенно множества ихних богов, которые поелику многие, то посему и ограничены, и тленны, и несовершенны, как мы прежде сказали. Притом же они отдаляются и от Единого и друг от друга; а насколько отдаляются, настолько и отстают от Единого и отпадают от блага. Потому и не добры просто (безусловно); а как не добры, то и злы, каковыми, знаем, стали нечистые демоны, худым произволением своим из добрых по природе, сделавшиеся гнусными и злыми. Когда же эти лукавые демоны с большим ко-

ὑποδεζαμένων καὶ εὐπετῶς ¹), ὡς σφόδρα γε κατὰ γνώμην αὐτοῖς τὴν μετάσαρκὸς διανύσαντα ζωήν, τοῖς αὐτοῦ παράφροσιν ὁ σύμφρων αὐτῷ Βησσαρίων, γραφῶν καὶ ἐπιϛέλλων υἱέσι καὶ τὰ δυνατά γε ²) αὐτῷ παραμυθούμενος, φησὶˑ «πέπεισμαι τὸν κοινὸν πατέρα καὶ καθηγεμόνα τὸ γεῶδες πᾶν ἀποθέμενον ἐς οὐρανὸν καὶ τὸν ³) ἀκραιφνῆ μεταϛήναι χῶρον, τὸν μυϛικον τοῖς ὀλυμπίοις θεοῖς συγχορεύοντα ἵακχον» ⁴). Φεῦ μετ’ αἰθρίαν νέφος ζοφῶδεςˑ μετ’ ἀλήθειαν ψεῦδοςˑ μετ’ ἥλιον σκότοςˑ μετὰ τρισυπόϛατον ἐνα τῇ οὐσία Θεὸν ἀληθῆ καὶ τῶν ὅντων ἀπάντων δι’ ὑπερβολὴν δημιουργὸν ἁγαθότητος θεοὶ πολλοὶ, κατὰ τε φόσιν καὶ πρόνον καὶ ϛάσιν διάφοροι, καὶ αὐτοπαράγωγοι καὶ αὐταίτιοι. Καὶ αὖθις. πῆ μὲν παραγόμενοι κατ’ ἄλλους τῶν κατ’ αὐτοὺς αὖ ⁵) θεολόγων, πῆ δὲ παράγοντες, καὶ ἀσυϛάτως οὕτω μεριζόμενοι, οὐδ ὅλως ⁶) θεοὶ προσαγορεύεσθαι ἄξιοιˑ τὸ γὰρ θεῖον ἀμέριϛον ἐν οἶς γε καὶ ὁ αἴσχιϛος ἴακχος. Καὶ ταυτ’ ἐν

нечно удовольствием и предупредительностью приняли упредившего смертью Гемиста, как проведшего свою в теле жизнь совершенно по мыслям их, то единомысленный ему Виссарион, пиша и посылая письмо оглупевшим сыновьям его, и многое обещая ему, говорит: Дошло до меня, что общий отец и учитель, оставив все земное, переселился на небо и в светлую страну, чтобы с олимпийскими богами участвовать в таинственной пляске». Прочь мрачная туча после ясной погоды, после истины ложь, тьма после солнца; после триипостасного, единого по существу Бога истинного и по преизбытку благости Творца всего существующего, боги многие, и по природе, и по времени, и по состоянию различные, и самопроизводные и самопричинные; и опять: то производимые, по иным ихним же богословам, то производящие, и нестройно так делимые, они и не сто́ят называться богами (потому что Бо-

ψυχῇ καὶ χείλεσιν ἐμφερόμενοι καὶ δόγμασι τοῦ τῆς πρεσβυτέρας Ῥώμης χρηματίσαντος καρδινάλεως Βησσαρίωνος.

Ἀκουέτωσαν συνετῶς οἱ ἐν τῇ κατ’ Ἰταλίαν κοινῶς ἄπαντες χριϛιανοὶ, ἀνάσσοντές τε καὶ ἀνασσόμενοι, ἰδιῶται καὶ ἄρχοντες, οἰ ὄντες καὶ ὄνομαζόμενοι πιϛὸς Κυρίου λαός; ὡς τὴν τοῦ θείου βαπτίσματος ἐνδεδυμένοι χάριν. Ἀκουέτωσαν οἶον ἀθεώτατον ἄνδρα, δώροις ὅτι πολλοῖς καὶ ἀξιώμασι λαθόντες λαμπρῶς ἐτίμων, προφανῶς ἔργοις τε καὶ λόγοις Χριϛόν τὸν Θεὸν ἡμῶν ἀθετήσαντα καὶ τῇ μιαρᾷ ἑαυτοῦ ψυχῇ περιφέροντα θεοὺς πολλοὺς αὐτοπαραγώγȣς, ἤτοι πλῆθος ἀκαθάρτων δαιμόνων, καὶ τὸν ἐν αὐτοῖς καὶ τοῖς ἀριϛοφανίοις βατράχοις ἀσχημονέϛατον Ἴακχον, ἐν οἶς γε τὸν ἐαυτοῦ ὀμόφρονα Γεμιϛόν, τοῖς ¹) πρὸς αὐτὸν φιλίοις καὶ ὀμονοίοις, ἀμείβεται καὶ τιμᾷˑ οὕτω γὰρ τιμῶσι τοὺς αὐτοὺς τιμώντας οἰ δαίμονες,

Πρὸς δὲ τούτοις καὶ σὺν τούτοις καὶ τὸν Πλατωνικὸν ἢ Πυθαγορικὸν μεταγγισμὸν τῶν ψυχῶν ἐν αὐτῇ ταύτῃ τῇ βίβλῳ καὶ δυσσεβεϛάτη ἐπιϛολῇ φρονῶν αὐ-

жество неделимо), а в том числе и гнусный Вакх. И они-то предносятся в душе, устах и мнениях Виссариона, бывшего кардиналом старшего Рима.

Пусть внимают все вообще в Италии христиане, владеющие и владомые, простецы и князья, сущие и именуемые верными людьми Господними, как облагодатствованные божественным крещением! Пусть выслушают, какого безбожнейшего человека, не приметивши того, они светло почтили столь многими дарами и достоинствами,—человека, явно своими делами и словами отверзшегося Христа Бога нашего, в непотребной душе своей носящего многих богов самопроизводных или толпу нечистых демонов, в том числе и Вакха, бесстыднейшего и лягушек Аристофана, когда единомысленного себе Гемиста хвалит и честит за дружбу к себе и единомыслие; ибо так чтут почитающих их демоны.

А к этому и с сим вместе и Платоново или Пифагорово перехождение душ в той же книге и нечестивом письме допуская сам и описывая, пишет

τὸς καὶ γράφων φησὶ παρακατιῶνˑ «Ὡς εἴ τις τὸν περὶ τῆς ἀπείρȣ τῶν ψυχῶν ἀνόδου τε καὶ καθόδου, Πυθαγόρȣ τε καὶ Πλάτωνος, ἀποδέχεται λόγον, πανυ εὔλογον ὅντα, οὐκ ἀν ὤκνησε καὶ τοῦτο προσθήναι, ὡς ἄρα Πλάτωνος τὴν ψυχὴν, τοῖς τῆς ἀδραϛίας ἀῤῥήκτοις δεσμοῖς δεῆσαν δουλεῦσαι καὶ τὴν ἀναγκαίαν ἀποδοῦναι περίοδον, ἐπὶ τῆς γῆς κατιοῦσαν τὸ Γεμιϛοῦ σκῆνος καὶ τὸν συν ἐκείνω βίον ἔχεσθαι». Ἰου τῆς σατανικῆς ἀπονοίας, μεθ’ ἧς ὁ γεννάδας οὗτος καὶ φρονῶν καὶ γράφων ἐναντία πάντῃ τῇ τε κοινῇ τῆς πίϛεως ἐννοίᾳ καὶ τῇ τῆς φύσεως ἀκολουθίᾳ, προσεπιχρίνει τὸν περὶ αὐτῶν λόγον ἀνυποϛόλως οὕτω καὶ ἀναιδῶς καὶ τὸν εὐλογον ἔχειν. Καὶ ὅτι μὲν ἀπεναντίας ἐκ διαμέτρȣ τῇ τῶν χριϛιανῶν εἰσὶ ταυτ’ εὐσεβείᾳ, καὶ αὐτοῖς φάναι τοῖς τυφλοῖς φανερὸνˑ ὅτι δὲ καὶ τῇ φυσικῇ πως ἀκολȣθίᾳ, ἤδη σχεπτέον ἂν ἡμῖν εἵη οὕτω πως πρὸς αὐτὸν οὐ παρέργως εἰποῦσιν. Εἴ γε κατὰ σὲ καὶ μόνον ὧ οὔτος, οὐ κατὰ τὸν τοῦ Πυθαγόρȣ καὶ Πλάτωνος λόγονˑ ἐκεῖνοι γὰρ οὐκ εἰς τὸν οὐρανὸν αἰ ψοχαὶ, ἵν’ ἐχεῖθεν αὖθις κατερχομέναι μετενσωμάτωνται, ἀλλ’ εἰς τὸν ᾅδην φασὶν ἀπερχομένας αὐτὰς ἐχεῖθεν πάλιν

тотчас дальше: «Что принимает мнение, весьма основательное, Пифагора и Платона о бесчисленном восхождении и нисхождении душ, тот не откажется и сие признать, что душа Платона, долженствовавшая подчиниться нерешимым узам неизбежности и совершить необходимый период (обхождение), на земле вошла в тело Гемиста и с ним проживала». Увы сатанинского безумия, с которым этот отменный муж, и умствуя, и пиша противно общему разумению веры и течению природы, так бесстрашно и бесстыдно и основательность присвояет речи о сем. Но что это диаметрально противно благочестию христианскому, явно, так сказать, и слепым; а что и связному течению природы противно, теперь рассмотрим и так вот нарочито скажем ему. Так бывает по твоему только мнению, о человек! а не по мысли Пифагора и Платона; потому что они говорят не то, будто души восвходят на небо, чтобы сходя оттуда опять вселяться в тела, а — что, отходя в ад, снова оттуда вступают в жизнь. Следовательно, души людей периодически не сходят, как говоришь,

εἰς τὸν βίον ἀνιέναι. Αἱ τοίτυν τῶν ἀνθρώπων ψυχαῖ περωδικῶς οὐ κατερχόμεναι, ὡς σὺ φὴς, ἀλλ’ ἐκ τοῦ ᾅδου ἀνερχόμεναιˑ οὐ γὰρ εἰς τὸν οὐράνιον καὶ ἀκραιφνῆ χῶρον, ἀλλ’ εἰς τὸν ᾅδην, ὡς εἴρηται, κατ’ ἐκείνους εἰσὶν ἀπερχόμεναι, εἴς τε τὸν Κύνα καὶ Πλούτωνα καὶ Περσεφόνην. Οὕτω γὰρ ὁ κατὰ Πλάτωνα ἐν Φαίδωνι βούλεται Σωκράτης λόγωνˑ «Θαῤῥεῖν χρὴ περὶ αὐτοῦ ψυχῇ ἄνδρα ἔκαϛον, ὅστις ἐν τῷ βίῳ τὰς μὲν ἄλλας ἡδονάς τὰς περὶ τὸ σῶμα καὶ τοὺς κόσμȣς εἴασε χαίρειν, τὰς δὲ περὶ τὸ μανθάνειν ἐσπούδασέ τε καὶ κοσμήσειν ¹) τὴν ψυχὴν οὐκ ἀλλοτρίῳ, ἀλλὰ τῷ αὐτῆς κόσμῳ, σωφροσύνῃ τε καὶ δικαιοσύνῃ, καὶ ἀνδρείᾳ καὶ ἐλευθερίῳ καὶ ἀληθείᾳ, οὕτω περιμένει τὴν εἰς ᾅδου πορείαν, ὡς πορευόμενος, ὅταν ἡ εἰμαρμένη καλῆται» ²).— Εἰ οὗν οὑτως ἐκ τοῦ ᾅδου ἀνερχόμεναι ἑτέροις ἐνσκηνοῦσι σῶμασι καὶ βιοῦσι» ³) πόθεν σοί δῆλον, ὄτι ἡ τῷ τοῦ Γεμιϛοῦ ἐνσκηνώσασα σκήνει ψυχὴ τοῦ Πλάτωνος ἦν; Οὐ γε γὰρ μόνος ἐν τῷδε τῷ βίῳ σοφὸς κεχρημάτικε Πλάτων, ἀλλὰ καὶ πρό αὐτοῦ

а из ада восходят; потому что не в небесную и светлую страну, а в ад по мнению оных (Пиф. и Платона), как сказано, отправляются—к Церберу, Плутону и Персефоне. Ибо так, по Платону в Федоне, рассуждает Сократ, говоря: «Должен быть спокоен за свою душу всякий человек, который в этой жизни распрощался с другими удовольствиями и украшениями тела, а старался искать удовольствий в обучении и украшении души не чуждыми, а свойственными ей украшениями, здравомыслием, справедливостью, мужеством, свободою и истиною; он ждет путешествия в преисподнюю, как готовый идти туда, когда судьба позовет».—Если же таким образом, из ада выходя, души вселяются в другие тела и вновь живут: откуда ты знаешь, что душа, обитавшая в теле Гемиста, была душа Платона? Ибо не один же только Платон был в настоящей жизни мудрым, а и прежде его многие и после него не малочисленные, словом и умом равные ему и гораздо лучшие его, особенно весьма мно-

πλεῖϛοι καὶ μετ’ αὐτὸν οὐκ ὀλίγοι, τὸν τε λόγον καὶ νοῦν αὐτῷ ἴσοι τε καὶ πολλῷ χρείττους, μάλιστα γε τῶν τῆς καθ’ ἡμᾶς ἱερας εχχλησίας ¹) σοφῶν ἁγιων οἰ πλείȣς, ὑψηλότεροι τὴν τε σοφίαν καὶ τὴν διάνοιαν αὐτοῦ κεχρηματικότες εἰσὶν ἀπαραμίλλως. ὥϛε παντελῶς ἄδηλόν ἐϛι, τίνος ἦν ἡ τοιαύτη ψυχή; Ἐνδέχεται γὰρ αὐτὴν ἄλλου τίνος οὖσαν πρότερον, μετέπειτα ἐνσχηνῶσαι τῷ Πλάτωνιˑ ἐξ ἐκείνȣ δὲ αὖθις ἀναβιῶναι εἰς ἕτερον, καὶ πολλὰ διαμειψαμένην σώματα, τυχὸν δὲ τι καὶ τῶν ἀλογων ζώων, ὄνου δηλαδὴ, ἢ ἵππȣ, ἢ λέοντος, ἢ μελίσσης, ἢ κηφῆνος, ὕϛερον, ἐνσκηνῶσαι τῷ Γεμιϛῷ, καὶ αὐ ἐξ ἐχείνου εἰς ἕτερα, ὥϛε οὕτινος ἂν ἡ τοιαύτη λεχθείη ψυχὴ, οὐ δὲ γὰρ τοῦδε ἦ τοῦδε ὡς σίμεν ἐϛίνˑ ἀόριϛος γὰρ, ἐπεὶ εἰς ἐπάπειρον πληθὺν τῶν σωμάτων ὁ ἀμειβαδὸν αὐτῆς μεταγγίσμὸς θεωρεῖται. Ὥστε ἄδηλον τυγχάνει παντάπασιν, τίνος ἦν ἡ ψυχὴ ἐκείνη, ἡ ἐξ ᾅδου τε ἀνελθοῦσα καὶ τῷ χατηρτισμένῳ εἰς ἀπώλειαν ἐνσκηνῶσασα Γεμιϛοῦ σκήνει. Εἰ δὲ τοῦ Πλάτωνος ἦν ἡ τοιαύτη ψυχή, ἄνευ ἄρα ἰδίας ψυχῆς ὁ Γεμιϛὸς τὴν ἀρχὴν εἰς

гие из мудрых святых нашей святой Церкви были несравненно выше его и по мудрости, и по рассудительности; так что вовсе неизвестно, чья это была душа. Ибо возможно, что принадлежа прежде кому-нибудь другому, она потом вселилась в Платона, а от него опять стала жить в другом человеке, и переменивши много тел, может быть и бессловесных животных — напр. осла, льва, коня, пчелы или шмеля, вселилась напоследок в Гемиста, и из него опять в других: так что такую душу следовало бы назвать принадлежащею кому бы то ни было, а не тому-то или тому, как знаем; она неопределенна, так как приписывается ей переменное перехождение в бесчисленное множество тел. Так что оказывается совершенно неизвестным, чья была та душа, вышедшая из ада и вселившаяся в обреченное на погибель тело Гемиста. А если это была душа Платонова, то значит Гемист сначала вступил в жизнь без собственной души, одною только чувственною и бессловесною душою движимый, а после уже

τὸν βίον παρήχθη, αἰσθητικῇ μόνῃ ψυχῇ καὶ ἂλόγῳ κινούμενοςˑ ὕϛερον δὲ τῇ μεσιτεία τῆς τοῦ Πλάτωνος λογικευθεὶς ψυχῆς καὶ κατ’ ἄνθρωπον κινηθείςˑ ὁμοίως δὲ καὶ οἰ λοιποὶ τῶν ἄνθρώπωνˑ Ἀλλ’ οὐδ’ ἄτομον μήτ’ αὐτός, μήθ’ ἔκαϛος τῶν ἀνθρώπων δίκαιον λέγεσθαι. Ὁ αὐτὸς γὰρ καὶ εἷς, εἰς τε Γεμιϛὸν καὶ Πλάτωνα τελεῖ μεριζόμενος καὶ τεμνόμενοςˑ κατά μὲν γὰρ σῶμα, Γεμιϛὸς. κατὰ δὲ ψυχήν, Πλάτων. ‘Ομοίως γε καὶ Βησσαρίων μὲν κατὰ σῶμα, Ἐπίκȣρος δὲ κατὰ ψυχὴν, καὶ οἰ λοιποὶ οὕτω καθεξῆς τῶν ἀνθρώπων ὥς’ οἵχεται καὶ ἡ κατ’ αὐτὰ φιλόσοφος ἔννοια τοῦ ἀλόγου Βησσαρίωνος λόγου.

Ὅτι δὲ καὶ τῇ τῆς φύσεως ἀκολουθίᾳ ὁ τοιοῦτος ἀπάδει λόγος καὶ οὐδόλως συμβαίνει, δῆλον ἐντευθεν. Οὐδαμῶς γὰρ πέφυκεν εἴδος ψυχῆς λογικῆς εἰς σκῆνος, ἕνθα πέφυκεν ἄλογος εἶναι ψυχὴ, εἰσελθεῖνˑ ὅτι ἡ μὲν, λογικὴ τε καὶ ἀθάνατος, καθάπερ τοῖς τε θύραθεν καὶ αὐτῷ τῷ Πλάτωνι, καὶ τοῖς ἡμετέροις θεολόγοις καὶ αὐτῇ δοκεῖ τῇ ἀληθείᾳˑ ἡ δὲ ἄλογός ἐϛι καὶ θνητή, τοῖς τοῦ ζώου συμφερομένη χυμοῖς. Ὡς οὐν ἡ ἐπὶ πλείϛον αὐτῶν διέϛηκε, καὶ τοσοῦτον,

вразумился чрез посредство души Платона и действовал по-человечески; подобно и прочие люди. Но в таком случае ни ему, ни каждому человеку нельзя называться неделимым: ибо один и тот же и—один, и делится и дробится на Гемиста и Платона; по телу Гемист, а по душе Платон. Подобно и Виссарион по телу, а по душе Епикур. Да и остальные затем люди—так же. Так что посему гибнет и философское понимание бессмысленного Виссариона.

А что такое понимание несогласно и с порядком природы и нисколько не сбывается, ясно из следующего. Никоим образом по законам природы несвойственно какой-нибудь словесной душе войти в тело, где по природе находится душа бессловесная: потому что та словесною и бессмертною признается как внешними (философами) и самим Платоном, так и нашими богословами, и самою Истиною (Мф. X, 28), а эта бессловесна и смертна, связана с

οὐδ’ ὄσον εἰπεῖν, οὕτω καὶ τὰ τούτων σκηνώματα ἀλλήλων διενήνοχε καὶ τὰ ἐκατέρῳ τῶν σκηνομάτων μόρια. Τὸ μὲν γὰρ τετράπȣν ἐςὶ καὶ πρὸς γῆν νένευκε, καὶ πρὸς οὐδὲν ἕτερον ἀφορᾷ, ὅτι μὴ πρὸς τροφὴν καὶ μόνην τῇ ἑαυτοῦ φύσειˑ ὁ δ’ ἄνθρωπος, δίπȣν τε καὶ ὀρθοπεριπατητικὸν, καὶ πλεῖϛον τὸ, τε ἔμφυτον καὶ τὸ ἐγκέφαλον τυγχάνει πλουτῶν; καὶ τἄλλα πάντα τά τε μόρια καὶ αἰσθητήρια παντάπασιν ἀνομοίως ἔχων τελεῖ, ἵν’ αἰ τῆς λογικῆς ψυχῆς δυνάμεις αὐτῆς χρώμεναι προσφυῶς, τὰς οἰκείας σφίσιν αὐταῖς ἐνεργείαις ἀποδεῖεν καλῶς, αἵτινές εἰσι νοῦς, διάνοια, δόξα, φαντασία καὶ αἴσθησις. Ἐξ ὧν ἀεὶ πρὸς τὴν κατὰ νοῦν κινούμενος θεωρίαν, πρὸς τὸ ἄναντες τὴν ἔφεαιν ἴσχει καὶ τῶν ἄϊδίων τὰς ὁδοὺς καὶ τὰς κινήσεις καταμανθάνειν ἐπείγεται ¹), καὶ τῷ νοΐτὴν τοῦ πρώτου δημιουργικοῦ νοῦ καλλονὴν ἀνιχνεύεινˑ καθ’ ἢν ἐλλαμπόμενος καὶ τὴν θείαν ἀλλοίωσιν ²) ἀλλοιοόμενος, ἐν μεθέξει αὐτοῦ ὅλως γίνεται. Ὅθεν κατὰ τε νοερὸν

соками животного. И как различие между ними велико и таково, что нельзя и высказать, так и тела их между собою различны и у каждого из тел—части. Животное имеет четыре ноги и наклоняется к земле, и не обращает внимания ни на что, не относящееся к пище, и притом соответственной его природе; а человек, животное двуногое и ходящее прямо, обладает и большим совершенством природы и мозгом совершеннейшим, и все другие части и чувственные органы у него по всему неподобны находящимся у животных, — для того, чтобы силы словесной души, применяемые сообразно природе ее, хорошо совершали свои действия, а это суть: ум, рассудок, мнение, воображение и чувство. Ими всегда движимый к умственному созерцанию, обладает стремлением к горнему и побуждается изучать пути и движения предметов вечных и умом постигать лепоту первого творческого Ума (Прем. XIII, 3. 7);

καὶ αὐτεξούσιον καὶ ἀθάνατον, καὶ εἰκὼν αὐτοῦ εἰκότως λέγεται. Διὰ τοι τοῦτο, εἰ καὶ τοῖς ἄλλοις ὁ ἄνθρωπος κατὰ τὸ γένος κοινωνεῖ ζώοις, ἀλλὰ γε τῷ εἰδει διαφέρει. Ἡ κατ’ εἶδος δὲ διαφορά, μεγάλην ἔχουσα τῆς κατὰ γένος διάϛασιν, διάφορα καὶ τὰ τῶν ὑποκειμένων εἰδη ποιεῖ, ὡς προείπομεν. Ἐτι δὲ, εἰ καὶ ἔνυλον εἶδος ἡ λογικὴ ψυχὴ, ἀλλ’ ἐν ὕλη καὶ ὀργάνῳ πέφυκεν εἶναι καταλλήλῳ τῇ ἑαυτῆς οὐσίᾳ, καθάπερ ἡ τοῦ Θεοῦ πολύσοφος ἀπετέλεσε δημιουργία. Νοῦς μὲν γὰρ δὴ καὶ αἴσθησις ἐν αὐτῷ φύσει σύνεισιν, ἵν’ ὥσπερ τὸ αἰσθητικὸν πρὸς τὰ αἰσθητά, οὕτω καὶ τὸ νοερὸν πρὸς τὰ νοητὰ ἔχη ¹). Καὶ ἕτερον αὖ τρόπον ὁμοίως. Καθόσον τὸ μὲν αἰσθητικὸν, πάσχει ὑπὸ αἰσθητοῦ μετὰ τινος σωματικῆς ἀλλοιώσεωςˑ ἡ γὰρ τῶν αἰσθητῶν ὑπερβολὴ φθείρειντά αἰσθητήρια εἰωθεν, ὅπερ ἐπὶ τοῦ νοῦ οὐδόλως συμβαίνει. Ὁ γὰρ τὸ πάντη ἄκρως νοῶν νοητὸν νοῦς, τὰ ἐλάττονα μᾶλλον μετὰ ταῦτα νοεῖ. Εἰ δ’ ἐν τῷ νοεῖν μοχθῇ ²) τὸ σῶμα, κατὰ συμβεβηκὸς τοῦθ’ ὑπάρχει, ἐπειδή γε ὁ νοῦς τῆς ἐνεργείας τῶν αἰσ-

по которой просветляясь и изменяясь изменением божественным (Еф. IV, 22), становится всецело в общении с Ним. Отсюда по разумности, свободе и бессмертию человек справедливо называется и образом Божиим. По этому же человек, хотя по роду причисляется к другим животным, по виду отличается от них. А различие по виду, имея великое расстояние от различия по роду, творит и различные виды предметов, как прежде сказали мы. И еще: хотя словесная душа и живет в веществе, но в веществе и орудии, соответственном ее сущности, по премудрому устроению Божию. Потому что в человеке от природы есть ум и чувство, так что как чувство относится к чувственному миру, так и разумность к миру мысленному. Подобно и с другой стороны. Насколько человек есть животное чувственное, он подвержен влиянию чувственного мира с некоторым телесным изменением. Потому что превозмогание вещей чувственных обыкновенно повреждает

θητῶν δεῖται δυνάμεων, δι’ ὧν ἐτοιμάζονται αὐτῷ τὰ φαντάσματα.

Καὶ Ἀριϛοτέλης δὲ ἐν τῷ περὶ ψυχῆς πρώτῳ λόγῳ, τὴν τοιαύτην τοῦ Πυθαγόρου τε καὶ Πλάτωνος περὶ ψυχῆς ἀσυλλόγιϛον ἐννοιαν ἐκμυκτηρίζων, φησίνˑ «ὣσπερ ἐνδεχόμενον κατὰ τοὺς Πυθαγορικούς μύθους, τὴν τȣχοῦσαν ψυχὴν πρὸς ¹) τὸ τυχὸν ἐνδόεσθαι σῶμα. δοκεῖ γάρ ἐκαϛον ἴδιον ἔχειν εἶδος καὶ μορφὴν παραπλησίως δὴ τι λέγουσιν ὥσπερ εἰ τις λέγει τὴν τεκτονικὴν εἰς αὐλούς ἐνδύεσθαιˑ δεῖ γὰρ τὴν μὲν τέχνην χρῆσθαι τοῖς ὀργάνοις, τὴν δὲ ψυχὴν τῷ σώματι, τῷ κατὰ λόγον αὐτῇ καὶ προσφυῶς ἔχοντι». Οὐ γὰρ πᾶν εἶδος ψυχῆς παντὶ σώματι συνάπτειν πέφυκεν. Οὐκ ἄρα πέφυκε φυχὴ λογικὴ εἰς σκήνωμα γενέσθαι ἀλόγου, οὐθ’ ἡ φαῦλον μετὰ τοῦ

органы чувственные, чего никак не бывает с умом. Потому что ум, мыслящий о совершенно верховном мыслимом (существе), тем лучше после сего мыслит о низших предметах. А если в мышлении ослабевает тело, то это происходит по соединению, так как ум нуждается в действии сил чувственных, чрез которые у него составляются представления.

И Аристотель, в первой книге о душе, осмеивая такое неосновательное мнение Пифагора и Платона о душе, говорит: «как будто возможно, согласно с баснями Пифагорейскими, что какая бы то ни было душа облекалась в какое случится тело, тогда как каждый человек имеет собственный вид и образ; они говорят нечто подобное тому, как если бы кто сказал, что плотничье искусство входит в флейту (трубку). Потому что для применения искусства нужны орудия, а для души тело, но устройству и пригодности соответственное ей». Ибо не всякий вид души может по своей природе соединяться со всяким телом. Итак

ἱδίȣ συνθέτου διάβασα βίον, οῦθ’ ἡ δίκαιον καὶ ὄσιονˑ ἄμφω γὰρ τοῦ αὐτοῦ καὶ ἐνὸς ὑπάρχουσιν εἴδυς.

Εἰ δὲ λέγει τις, ἐνεκεν τιμωρίας ὑπὸ τῆς θείας δίκης εἰς τὸ ἀντίθετον αὐτῇ εἰσελαύνεται σκήνομα, ἐκεῖνο γνώτωˑ ὅτι μάλιϛα τιμωρία αὐτῇ προσήκουσα καὶ μεγίϛη ἐϛὶ τὸ τῆς δόξης τοῦ Θεοῦ καὶ ἐλλάμψεως ἀθλίως ἀποπεσεῖν, οὖπερ τῇ εἰκόνι αὐτοῦ πρότερον ἦν λαμπρυνόμενη, καὶ τῷ κάλλει τῆς αὐτοῦ ἐντρυφῶσα θεωρίας, καθάπερ ἡ ἡμετέρα τῶν χριϛιανῶν πρεσβεύει εὐσέβεια. Ἀυλος γὰρ οὖσα καὶ ἀθάνατος, τοῦ ἄκρως ἄυλου καὶ ἀθανάτου ἀεὶ φυσικῇ ἀνατάσει ἐφίεται. Εἰ οὖν συμβαίη αὐτῇ ἐκπεσείν, παρὰ φύσιν γεωθείσῇ τοῖς τοῦ σώματος μολυσμοῖς, οὖ ἦν ἐφιεμένη φυσικῇ ἀνανεύσει, τούτων ἐσχατη ἀν εἴη αὐτῇ τιμωρία καὶ λύπη. Ὅτι δὲ μέχρι τῶν σκηνωμάτων τῶν ἀλόγων ζώων τὴν λογικὴν κατασπῶσι ψυχὴν καὶ καθέλκουσιν οἱ περὶ Πυθαγόραν καὶ Πλάτωνα, καὶ τούτοις ἀναμίγνύουσι, δῆλον ἐν οἷς αὖθις ὁ κατὰ Πλάτωνα ἐν Φαίδωνι Σο-

душа словесная де может быть в теле бессловесного животного, ни душа, прожившая худо с собственным, сложенным с нею телом, ни прожившая праведно и честно; потому что обе они одного и того же вида.

А если кто скажет, что для наказания она Божиим судом внедряется в несродное ей тело, то пусть знает, что напротив подобающее ей и величайшее наказание есть бедственное отпадение от света и славы Бога, которого образом она прежде светлелась и наслаждалась красотою созерцания Его, как учит наше христианское благочестие. Потому что, будучи невещественною и бессмертною, она всегда природным расположением стремится к совершенно невещественному и бессмертному Существу. И если бы случилось ей, в противность природе оземленившись сквернами телесными, отпасть от того, к чему была направляема естественным тяготением, то последовало бы ей наказание и скорбь. А что в тела бессловесных животных низводят и влекут словесную душу Пифагорейцы и Платоники, и смешивают с ними, ясно

κράτης ¹) φησὶνˑ «ἐνδούνται δ’ αἱ ψυχαὶ, ὦ Κέβης. ὥσπερ εἰκὸς εἰς τοιαῦτα ἤθη, ὁποῖάττ’ ἄν καὶ μεμελετηκυῖαι τύχωσιν ἐν τῷ βίῳ: τὰ ποῖα δὴ ταῦτα λέγεις ὦ Σώκρατεςˑ οἷον τοὺς μὲν γαϛριμαργίαν τε καὶ ὕβρεις καὶ φιλοτησίαν μεμεληζότας καὶ μὴ διευλαβȣμένȣς, εἰς τὰ τῶν ὄνων γένη καὶ τῶν τοιούτων εἰκὸς ἐνδύεσθαιˑ ἢ οὐκ οιει; πάνυ μὲν οὗν εἰκὸς λέγεις: Τοὺς δὲ γε ἀδικίας καὶ τυραννίδας καὶ ἀρπαγὰς προτετιμηκότας, εἰς τὰ τῶν λύκων τε καὶ ἱεράκων καὶ ἵκτίνων γένη, ἢ ποῖ ἄν ἄλλο γε φαμὲν τὰς τοιαύτας ἱέναι»: Καὶ παρακατιών αὖθιςˑ «Οὐκοῦν», φησιν, εὐδαιμονέϛατοι καὶ τούτων εἰσὶ καὶ βέλτιϛον τόπον ἰόντες, οἱ τὴν δημοτικήν τε καὶ πολιτικὴν ἀρετὴν ἐπιτετηδευκότες. πῶς δὴ οὗτοι ὦ Σώκρατες εὐδαιμονέϛατοι; ὅτι τούτους εἰκός ἐϛιν εἰς τοιοῦτον πάλιν ἀφικνεῖσθαι πολιτικὸν καὶ ἥμερον γένος, ἤ πȣ μελιττῶν ἢ σφηκῶν ἢ μυρμήκων, καὶ εἰς αὐτό ²) γε τὸ ἀνθρώπινον γένος, καὶ γίνεσθαι ἐξ αὐτῶν ἄνδρας μέτριȣς»; Μῶν οὐ ῥήματα ταῦτα γε τοῦ Πλάτωνος γνήσια; Καὶ μὴν ³) οὐδεὶς ἀντερεῖν ἔχοι,

тотчас из того, что по Платону говорит Сократ в Федоне. «А облекаются души, о Кевис, в такие обыкновенно виды, к каким были и при жизни пристрастны.—Какие ж это разумеешь, о Сократ!—Например души, пристрастившиеся к обжорству, похотливости, бражничеству, и не остерегавшиеся этого, вероятно, облекаются в породу ослов и подобных животных. Или не думаешь? — Дело очень вероятное. — А души, предпочитавшие несправедливость, властолюбие и хищничество, идут в породу волков, ястребов и коршунов; или в что другое, скажем, переселяются они?» И опять немного ниже; «Не гораздо ли счастливее их и не лучше ли получают место упражнявшиеся в народной и политической добродетели?—Как же, о Сократ, они счастливее?—Так, что им свойственно опять войти в породу общежительную и кроткую, например, в пчел, ос, муравьев, или даже опять в то же поколение человеков и делаться людьми порядочными». Не это ли по ошибке ли

κᾶν πάνυ ἀπαναισχυντῶν εἴη. Σκοπητωσαν ¹) οὖν ἅκαντες τοῦ λόγου τοῦ πάνυ εὔλογου ὄντα κατὰ τοῦ Βησσαρίωνα.

Ὦ τῆς τοῦ Θεοῦ δικαίας ἐγκαταλείψεως. Φεῦ τοῦ διεφθορότος ἀθέȣ τοιούτου λόγȣ! Καὶ τοι ὁ μὲν Πλάτων ταῦτα καὶ τούτοις ὄμοια ἐκτιθέμενος οὐ διϊσχυρίζετο ἀσφαλῶς οὕτως ἔχειν. Ἔγγιϛα γὰρ τῷ τέλει τοῦ αὐτοῦ διαλόγȣ, μετὰ τὸ έξελθεῖν τὸν περὶ τῆς άχερȣσιάδος καὶ ταρτάρȣ λόγον, τοῦ τε Πυριφλεγέθοντος καὶ Κωχυτοῦ, καὶ τῶν ἐν αὐτοῖς ψυχῶν πολυειδῆ πειρασμόν τε καὶ καθαρμὸν, φησὶˑ «Τὸ μὲν οὖν ταῦτα διϊσχυρΐσααθαι οὔτως ἔχειν ὡς ἐγὼ διελήλυθα, οὐ πρέπει νοῦν ἔχοντι ἀνδρίˑ ὅτι μέντοι ἢ ταῦτ’ ἐϛιν ἢ τοιαῦτάττα περὶ τὰς φυχὰς ἡμῶν καὶ τὰς οἰκήσεις, ἐπείπερ ἀθάνατον ἡ ψυχὴ οὐσα φαίνεται, τοῦτο καὶ πρέπειν ἐμοὶ δοκεῖ, καὶ ἄξιον κίνδυνεῦσαι οἰομένῳ οὔτως ἔχεινˑ καλὸς γὰρ ὁ κίνδυνος». Ὣϛε τὰ μὲν ἀλλὰ γε, ὅσα δὺ προκατέλεξεν, οὐ πάνυ τοι ἀποφανόμενος φαίνεταιˑ περὶ δὲ γε τῆς ψυχῆς ἀθανασίας καὶ μάλα διϊσχυρίζεται ἀσφαλῶς οὔ-

подлинные слова Платова? Никто не стал бы противоречить сему, хотя бы и весьма бесстыден был. Пусть же все оценивают ого речь, весьма основательную по Виссариону.

О праведное от Бога оставление! Увы, какое развращенное слово этого безбожника! Между тем Шатов, говоря это и сему подобное, не настаивал, что так непременно и бывает. Ибо в конце того же разговора, после рассказа об Ахероне и Тартаре, Пирифлегетоне и Коците, и многообразном испытании и очищении душ в них, говорит: «Конечно, утверждать решительно, что все это произойдет не иначе, как я рассказал, человеку умному негодится; но что касательно наших душ и их жилища будет нечто такое или тому подобное, в то верить, при явном бессмертии души, кажется и следует, и можно решаться; ибо это прекрасная решимость». Так что иное, что высказал прежде, не очень подтверждает; а о бессмертии души и весьма настаивает, что она несомненна и готов решительно держаться его.

τως ἔχειν, καὶ ὑπερζινδυνεῦσαι αὐτῆς προθυμειται. Ἀλλ’ ὁ μὲν Πλάτων οὓτω, φιλοσοφώς δ’ ἴσως, οὐκ ἑαυτῷ τεθάῤῥηκε ταῦτα γραφωνˑ Βησσαρίων δὲ, ἀπρὶξ τῶν διεφθαρμένων τούτων ἐχόμενος δογμάτων, ἀλαζόνως οὕτω καὶ ἀναιδῶς τὸν περὶ αὐτῶν λόγον καὶ πάνυ εὐλογον ἀποφαίνεται, μηδὲν ὑποϛελλόμενος, μήτε συνόρων τὴν πολυειςῆ ἐνοῦσαι αὐτόῖς σαθρότητα, ἤτις καὶ αὐτοῖς τυφλοῖς καθέϛηκε δήλη. Καὶ ταῦτα μετὰ τὴν διὰ σαρκὸς ἐπιφάνειαν τοῦ Κυρίȣ καὶ Θεοῦ καὶ Σωτήρος ἡμῶν Ἰῦ Χῦ, δι’ οὐ τὴν ὄντως ἀλήθειαν ἐν πᾶσιν ἐγνωμεν. Ὅπως Πλάτων μὲν ἴσως παραιτεῖται τῷ πρότερον αὐτὸν γενέσθαιˑ τούτον δὲ καὶ πάσης καὶ παντοίας ἀπολογίας ἀποϛερεῖ.

Ὅθεν ἡμεῖς καὶ πάνυ εὐλόγως καὶ θαῤῥούντως ἤδη λέγομεν, ὡς οὐκ ἡ Πλάτωνος ψυχὴ ἐξ ᾅδου γε ἀνῆλθε καὶ τῷ σκήνει τοῦ Γεμιϛοῦ ἐνεσκήνωσε, τὴν ϛίγα λίμνην προλιπουσˑ ἐκείνην, καὶ τὸν πυριφλεγέθοντα, κατ’ ἐκεῖνον, καὶ κωκυτὸν τοῦτο γὰρ ἀδύνατον ἤδη ἀρκούντως ἡμῖν ἀποδέδεικταιˑ ἀλλ’ ὅλος λεγεὼν πονηρῶν δαιμόνων καὶ τοῖς ἀμφοτέρωθεν ἐπεισδὺς ἐμψυχωμένοις σώμασιν ἐφείλκυσε αὐτοὺς καὶ

Но Платон так вот, из любви к мудрости, не доверял себе, пиша это; а Виссарион, упорно держась развращенных сих млений, вот с каким бесстыдством и тщеславием объявляет речь о них даже весьма основательною, ничего не ослабляя и не примечая в них много недостатков и неустойчивости, заметных и слепым. И это—после явления во плоти Господа Бога и Спаса нашего. Иисуса Христа, чрез которого познали мы сущую истину во всем. Платона можно еще извинять потому, что он жил прежде; а этот совершенно никакого оправдания не заслуживает.

Посему мы и с большим основанием и уверенностью теперь говорим, что не Платонова душа вышла из ада и вселялась в теле Гемиста, оставивши оную реку Стикс, как он говорит, и Пирифлегетов, и Коцит (ибо достаточно уже показано нами, что это невозможно): но целый легион злых духов, притом же в одушевленные тела обоих (Гемиста и Вис.) войдя, прельстил их и

παρέπεισε τοιαύτάττα καὶ φρονείν καὶ πρὸς ἀλλήλους γράφειν, καὶ πλῆθος αὐτοπαραγώγων θεῶν τῷ παντὶ ἐπισφέρειν, καὶ τοῦ ὡς ἀληθῶς μόνου δημιουργοῦ καὶ κτίϛου τῶν ὅλων ἀποϛήναι Θεοῦˑ εἰ κατὰ γε φιλοσοφίας καὶ θεολογίας ἐπιϛημονιχής ἀκρίβειας ἐχόμενον λόγον, εἷς ἐϛιˑ καθάπερ δῆτα καὶ ἦν, καὶ ἐϛὶ, καὶ ἔϛαι, καὶ ἐν καὶ τ’αγαθὸν ὁ αὐτὸς ¹) λέγεται, ὡς μόνος τὴν ὅλην ἐν ἑαυτῷ συνειληφὼς ἀγαθότητα ὑπεροχικῶς καὶ ἐνιαῖωςˑ τί δεῖ ἄλλους ἀναπλάττειν καὶ εἰσάγειν μέτριους θεοὺς, αὐτοπαραγώγȣς καὶ αὐδυποϛάτȣς, τάχα μερικὰς ὄντας ἐνάδας καὶ μερικὰς ἀγαθότητας; Ἢ γὰρ ἐκεῖνος πᾶσαν προσείληφεν ἀπειροδυνάμως αγαθότητα καὶ ἀπαξαπλῶς παντ’ ἁγαθύνειν δύναται, τοῦτο γὰρ. δὴ καὶ βούλεται, καὶ ἁγαθαρχικῶς καὶ ἀεννάως ἐνεργῶν ἐϛιν, ἅτε παντοδύναμος καὶ παντάγαθος καὶ ὢν καὶ παρωνύμως ἐξυμνούμενοςˑ καὶ οὕτω περιττοὶ λοιπὸν οἰ λοιποὶ θεοί. Ἤ εἰ μὴ οὗτοι γε περιττοὶ, ἀλλὰ συντελοῦσιν ἀγαθότητάς τινας, άφ’ ἑαυτῶν χορηγοῦντες τοῖς οὐσιν, οὐκ ἄρα παντοδυνάμος ἐκείνος, οὐδε παντάγαθοςˑ οὐδ’ ἀρ’ ἀπλῶς

убедил и мыслить, и описывать друг другу такие вещи, и ко всему приплетать толпу самопроизводных богов, и отступить от Бога, единого воистину Зиждителя и Творца всего. Если Он, по основательному положению научно точной философии и богословия, один (так как, то есть, и был, и есть, и будет, и единым и благом Он называется, как всецело благостыню в себе имеющий преимущественным и единственным образом): то для чего выдумывать и вводить богов ограниченных, самопроизводных и само ипостасных, положим—частные единицы и частные доброты? Ибо, или Он необъятно имеет в себе всякую благостыню и безусловно может облаженствовать все (так как и хочет сего, и делает это всегда но своей независимой благости, как всесильный, всеблагий, сущий и подобными тому именами величаемый): и в таком случае прочие боги излишни. Или, если эти не излишни, но совершают некие благостыни, от себя подавая их существам: то Он не всесилен и не всеблаг, и

τάγαθὸν, οὐδὲ τὸ ἕν, ὅτι μὴ μόνος, οὕ μὴν παντοδύναμος, ἀλλὰ μερικὸς κάκεῖνος καὶ τῶν πολλῶν εἰς. Ἤ ¹) τάχα τοὺς θείους παρ’ ἡμῖν ἅγγέλους φασὶ θεοὺς καὶ θείας τάξεις τὰ τούτων τάγματαˑ ὅμως γε μὴν καὶ τούτοις ἀρμόζουσιν ἰσως αἴ τε τελειότητες, αἰ τε ἐγγύτητες καὶ ποῤῥότητες τοῦ ἐνός. Eἰ γὰρ καὶ ἄυλοί εἰσι καὶ ἀσώματοί, ἀλλ’ οὐκ ²) ἀπερίγραπτοι ἢ ὑπερούσιοι εἰσὶ, μόνον γὰρ τὸ θεῖου τοιοῦτον ἀλλὰ οὗτοι γε οὔτε θεοί εἰσιν, οὐτ’ ὀνομάζονται, οὐδ’ αὐθυπόϛατοι καὶ αὐτοπαράγωγοι, οὐδ’ αὐτοὶ ἑαυτοὺς ἐχ μὴ ὅντων εἰς τὸ εἶναι παράγουσιν. Ἀλλ’ οὐδ’ αὐτοὶ ἑαυτοὺς ³) γελοίως καὶ ἀφιλόσόφως αἴτιοι ἑαυτῶν ἄμα καὶ αἰτιατοί εἰσιν, ὡς οἰ θεοὶ Βησσαρίωνος καὶ Γεμιϛοῦ, ἀλλ’ ἐκ τοῦ μὴ ὅντος εἰς τὸ εἶναι ὑπὸ τοῦ παναγάθου Θεοῦ καὶ πάντων αἰτίου νοη τῶς παραχθέντες, ὡς ὁ ἡμέτερος φησὶ Γρηγόριος, ὁ τῆς ὄντως θεολογίας ἐπώνυμος. «Πρῶτον μὲν ἐννοεῖ τὰς ἁγγελικὰς δυνάμεις καὶ οὐρανίȣς, καὶ τὸ ἐννόημα ἔργον ἦν λόγῳ συμπληρούμενον

следовательно, Он—не безусловное благо, ни един Сущий, потому что не один только, да и не всесилен, но и Он—частный и один из многих. Или может быть святых ангелов наших назовут богами и чипы их божественными разрядами? Но и им также свойственны и способность к усовершенствованию, и близость к Единому и отдаленность от Него. Ибо хотя они невещественны и бестелесны, но не неописанны и не пресущественны, потому что только Божество таково. А они и не боги, и не называются так, ни самоипостасны и самопроизводны, ни сами себя из не сущих приводят в бытие; да и не сами для себя они, так смешно и неразумно, суть и причины и происходящие от причины, как боги Виссариона и Гемиста, но всеблагим Богом приведены в бытие из небытия, как говорит наш Григорий, действительно заслуживающий названия богослова. «Прежде всего Бог измышляет ангельские и небесные си-

καὶ πνεύματι τελειούμενον, καὶ οὔτως ὑπέϛησαν λαμπρότητες δευτέραι, λειτουργοὶ τῆς πρώτης λαμπρότητος». Οὖτοι οὐνπαραχθεντες ἐκ τοῦ τῶν ὅλων Θεοῦ εἰσῖν αὖθις κατὰ θεῖον φάναι ἀπόϛολον Παύλον λειτουργικὰ πνεύματα, εἰς διακονίαν ἀποϛελλόμενα διὰ τοὺς μέλλοντας κληρονομεῖν σωτηρίαν πρὸς δὲ καὶ παραϛάται ¹) τῆς θείας δόξης τυγχάνȣσιν.

Ἀλλ' ἀποχρώντως σχεδὸν ¹) ἡμῖν ἔχειν δοχεῖ οὖτος ὁ πρὸς αὐτοὺς ἐλεγκτικός τε ἀπόλογος, τὴν σφῶν ἀμωσγέπως ϛηλιτεύων οὐσσέβειαν, τὰ πλείω παριεὶς νοεῖν τε καὶ λέγειν, καὶ κατ’ αὐτῶν ἐνδίχως ϛρατεύεσθαι τοῖς τῶν πιςῶν σπȣδαιοτέροις τε καὶ τὴν θείαν πεφωτισμένοις γνώσιν τε καὶ σοφίαν. Οὗτοι τοίνυν τοιόῦτοί γε ὄντες, ὡς ἐκ τῆς σφῶν αὐτῶν ἤδη ἀποδεδείχεται θεολογίας ³), καὶ πολυειδῶς κατὰ νοῦν διεφθαρμένοι τε καὶ πεπλανημένοι, ἄτε οἰκητήρια γεγονότες τῶν τῆς πονηρίας πνευμάτων, ὑφ’ ὧν καὶ ἀνεπείσθησαν δήπȣ ἀνακαι-

лы, и мысль стала делом, которое исполнено Словам и совершено Духом, и таким образом получили бытие светлости вторые, служители первого Света». Итак сии, произведенные Богом всяческих, тотчас же суть, по выражению вдохновенного Павла, служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение (Евр. 1, 14): а притом они и — представители славы Божией.

Но достаточно уже, думается, сей к ним от вас обличительной отповеди, в некоторой мере выставляющей на позор их злочестие, ревностнейшим из верующих и просвещенным мудростью и ведением предоставляя больше мыслить и говорить и сражаться против них так, как они заслуживают. Таковы-то они, как уже показано их богословием, люди во многих отношениях поврежденные умом и заблудшие, как соделавшиеся храминами лукавых духов, коими конечно и убеждались возобновить введенное не-

νίσαι τὴν ὑφ’ ἐλλήνων τοῖς οὐσιν ἐπεισαχθεῖσαν ἀθέως θεοπλασίαν ποτέ, νῦν δ’ ἀπομειωθεῖσαν καὶ μαρανθεῖσαν παμπήδην τοῖς τοῦ ἡλίȣ τῆς δικαιοσύνης καὶ ἀλήθειας ἀκτίσιν. Οὗτοι μὲν αὖ ¹) τοιούτοί γε ὄντες καὶ τὴν χριϛώνυμον ἐμφανῶς ὑποκρινόμενοι κλήσιν, οὐ μόνον αὐτοι τὴν ἀλήθειαν ἐν τῇ συγχροτηθεισῃ τῷ τότε συνόδῳ ἐπιλυγάζοντες ἦσαν, τῇ τῆς θείας τε καὶ ὑπερȣσίου πιϛει καὶ εὐσεβεία τριάδος ἀπεναντίας θεομάχως τελοῦντες τὰ τῶν χριϛιανῶν ὑπέρσεμνά τε καὶ θεοπαράδοτα δόγματα εἰς οὐδέν ἐλογίζοντο, ἀλλὰ καὶ ἑτέρους προσδιαφθείραντες ὑπούλως παρεκρούσαντό τὴν ἀλήθειαν προδοῦναι.

Ἄλλ’ οὐκ οὔτως ὁ τρισμαχάριος Μάρκος, τὸ καθαρὸν τοῦ παναγίȣ Πνεύματος σκήνωμα, ὁ καρδίᾳ καὶ χείλεσι τὴν ἡλιοειδῆ καὶ θεοπαράδοτον τῶν χριϛιανῶν εὐσέβειαν καὶ ὀρθοδοξίαν τοῖς πᾶσιν ἀνακυρήξας, ἡ πέπραχέ τι οἰοῦτον ἢ ἁγεννῶς πως περὶ τῆς τῶν δογμάτων ἀκρίβειας τε καὶ ὀρθότητος διετέθη ἡ διείλεκται. Οὖπερ τὴν μνήμην ἄγομεν ἐν εὐφροσύνη ψυχικῇ καὶ ἀγαλλιάσειˑ ἐγκομιαζομένου γὰρ, φησιν ²) ἡ σοφία, δικαίου, εὐφραν-

когда эллинами в мир безбожное измышление богов, а теперь вытесненное и испраздненное до основания лучами Солнца правды (Мал. IV, 2) и истины. Они же опять, будучи таковыми и по наружности прикрываясь званием христиан, не только сами на происходившем тогда соборе затемняли истину, богоборно действуя в противность вере в божественную и пресущественную Троицу, ни во что вменяли досточтимые и богопреданные догматы христианские, по и, развращая других, пытались всецело погубить истину.

Не так блаженнейший Марк, чистая обитель всесвятого Духа, сердцем и устами провозглашавший всем солнцевидное и богопреданное христианское благочестие и православие; не так он! Ничего подобного не делал он, ни питал в сердце, ни оказался в чем непотребном относительно точности и правоты догматов. И память его совершаем в радовании душевном и веселии; ибо когда восхваляется праведник, говорит Прему-

θήσονται λαοίˑ εἰς τε γὰρ μίμησιν τοῦ καλοῦ ἡ μνήμη αὐτοῦ καὶ ἀντίδοσιν τῶν, οἰς ὑπέρ τῆς ἐκκλησίας Χριϛοῦ διηγώνιϛαι. Ἀλλὰ πάντων ὡς εἰπεῖν ὑπενδόντων τοῖς ἐναντίοις καὶ αὐτοῦ τοῦ φιλόχριϛου καὶ φιλευσεβοῦς βασιλέως συνυπαγθέντος, μόνος αὐτὸς ἴσως ἔργοις τε καὶ λόγοις ϛύλος ἀνεδείχθη ὀρθοδοξίας, ἐναντίον βασιλέων καὶ τυράννων ὡς ἐπος εἰπεῖν γυμνῇ τῇ κεφαλῇ τὴν ἀλήθειαν ἀναχυρήττων καὶ τὴν ἐν τῷ συμβόλῳ τῆς πίϛεως ἐπισφαλῶς εἰσαχθεῖσαυ προσθήκην οὐδόλως ἐπιοεχόμενος, τοῖς τ’ ἀντενηνεγμένοις γενναίως ἀντιμαχόμενος, καὶ τοῖς τῶν ἀγίων καὶ θεὸληπτων πατέρων τῶν τῆς Χριϛοῦ ἐκκλησίας φωϛήρων ἀσφαλῶς ἐπόμενος ἴχνεσι, μίαν ἀρχὴν ἐπὶ τῆς ἀκηράτȣ καὶ ὑπερθέου τριάδος διετράνȣ τοῖς πάσι διαπρυσίως, τὸν Πατέρα δηλαδὴ, ἐξ οὐ ὁ μὲν Υἱὸς γεννητῶς, τὸ δὲ πανάγιον Πνεῦμα ἐκπορευτώς, ὡς ἀπ’ αἰτίας μιᾶς ἐκλάμψας ¹). Συμφώνως ἔχων ἐν τούτῳ προηγȣμένως καὶ ἐν πρώτοις αὐτὸν τὸν μονογενῇ Υἱὸν καὶ Θεὸν, τοῦ ἀναρχου Θεοῦ καὶ Πατρὸςˑ τὸν πρὸ αἰώνων μὲν ὅντα ἀνεκφοιτήτως ἐν τοῖς πατρῶοις κόλ-

дрость, веселятся люди. Память его совершается для подражания хорошему и в воздаяние ему за подвиги о церкви Христовой. Тогда как все, можно сказать, обратили тыл противникам и увлекли за собою самого христолюбивого царя, он пред царями и властителями, истинно сказать, с открытою головою возвещал истину и никоим образом не допускал ошибочно внесенную в символе прибавку; по мужественно борясь с нападавшими и неуклонно идя но следам святых и богоугодных отцов, светильников церкви Христовой, открыто всем проповедывал единое начало в неизменной и пребожественной Троице, то есть Отца, от которого Сын рожденно, а всесвятый Дух исходно, как от одной Причины, воссияли. В этом согласно учил он прежде всего с самим единородным Сыном и Богом, Сыном безначального Бога и Отца, прежде веков сущим неразлучно в недрах Отчих, а в последние времена во плоти с нами беседовавшим, соделавшимся воистину человеком, нисколько не лишаясь соб-

ποις, ἐν ὑϛέροις δὲ χρόνοις διὰ σαρκὸς ἡμῖν ὅμιλήσαντα καὶ ἄνθρωπον ἐν ἀληθεία γενόμενον, ἵδιότητος μηδόλως τῆς ἱδίας ἐκϛάντα διδάσκαλόν τε τῆς ὅντως χρηματίσαντα θεολογίας κἄν τῷ ἁγίω εὐαγγελίῳ ἀποφαίνόμε νον καὶ λεγονταˑ ὄταν ¹) ἔλθη ὁ παράκλητος, ὅν ἐγώ πέμψω ὑμῖν παρὰ τοῦ Πατρὸς, τὸ Πνεῦμα τῆς ἀληθείας, ὃ παρὰ τοῦ Πατρὸς ἐκπορεύεται, ἐκείνος μαρτυρήσει περὶ ἐμοῦ. Καὶ ὅτι μὲν ἄλλο πέμψις καὶ ἄλλο ἐκπόρευσις, φανερόν. Πέμπει γὰρ ὁ Υἱὸς τὸ Πνεῦμα τῷ συνευδοκεῖν εἰς τὴν αὐτοῦ πέμψιν τε καὶ ἀποϛολήν τῷ Πατρὶ, καθάπερ αὗθις καὶ ὁ Υἱὸς ὑπὸ τοῦ Πνεύματος σαφῶς ἀποϛέλλεται, κατὰ τὴν γραφὴνˑ Πνεῦμα Κυρίυ ἐπ’ ἐμὲ, οὐ εἴνεκεν εχρισέ με, εὐαγγελίσασθαι πτωχοῖς ἀπέϛαλκέ με. Ἐπεὶ γὰρ μία οὐσία καὶ φύσις Πατρὸς Υἱοῦ τε καὶ Πνεύματος, καὶ μία δήπȣ θέλησις καὶ ἐνέργεια καὶ δύναμις καὶ βουλὴ, διὰ τοῦτο καὶ θεοπρεπῶς φησὶν, Ὂν ἐγὼ πέμψω, ἄντὶ του, τῷ Πατρὶ συνευδοκήσας ἀποϛελώ. Τὸ Πνεῦμα τῆς ἀληθείας, ὃ παρὰ τοῦ Πατρὸς ἐκπορεύεται. Σημειωτέον δὲ τό,τοῦ ἀρθρον δύναμιν ἔχον προσ-

ственного свойства, истинным Учителем (Мф. XXIII, 8) богословия, который в святом Евангелии объявляет и говорит: когда придет Утешитель, которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Иоан. XV, 26). А что иное—послание, и иное—исхождение, то явно; потому что Сын посылает Духа соблагоизволением Отцу на послание Его, как опять и Сын посылается Духом, по ясному выражению Писания: Дух Господина Мне, потому что Он помазал Меня, благовествовать страждущим послал Меня (Ис. LXI, 1). И так как одна сущность и природа Отца, Сына и Духа, одно хотение, действие, сила и совет: то цосему и богоприлично говорит: «которого Я пошлю», вместо: соблагоизволяя с Отцем пошлю. Дух истины, который от Отца исходит. Надлежит обратить внимание на член, имеющий силу определяющую; как бы сказал (Христос): который от одного только Отца имеет бытие. Ибо

διορισμοῦ, ὡσεὶ ἔλεγεν ὃ παρὰ μόνου τοῦ Πατρὸς τὸ εἶναι ἔχει. Τοῦτο γὰρ σημαίνει σαφῶς ἡ ἐκπόρευσις.

Τοῦτον οὐν ἔχων ἐν πρώτοις μυϛαγωγὸν, καὶ τὴν γνῶσιν ἐξηγούμενον τῆς ὑψηλῆς θεολογίας, ὁ θεῖος Μάρκος, ἔπειτα δὲ συνωδὰ φθεγγομένους καὶ ἀπαντας τοὺς ἱεροκόρηκας τῆς ἐκκλησίας καὶ θεοφάντορας θεολόγȣς, ἐν οἷς ἐμπρέποντα μάλιϛα τὸν πολὺν τὰ θεῖα Γρηγόριον, τὸν ἀξίως τῇ ὅντως θεολογίᾳ ἐπωνυμήσανταˑ ὂς δὴ καὶ πανταχοῦ μὲν ἰσως ἐν τοῖς ἑαυτοῦ θείοις καὶ ὑψηγόροις συγγράμμασιν ἐκ μόνου τοῦ Πατρὸς προϊέναι τὸ Πνεῦμα φάσκει τὸ ἁγιον, ὡς μόνης αἰτιας ἀμφοτερων τελούντος. Ἀλλὰ κάν τῷ εἰς Ἤρωνα τὸν φιλόσοφον αὐτοῦ λόγῳ ¹) περὶ τοῦ αὐτοῦ δόγματίζων, λαμπρότερον ἄγαν φθέγγεταιˑ «ὁρίζον» λέγων «καὶ τὴν ἡμετέραν εὐσέβειαν, ἐνα μὲν διδάσκων εἶναι Θεὸν ἀγεννητον τὸν Πατέρα, ἕνα δὲ γεννητὸν Κύριον, τὸν Υἱὸν Θεὸν μὲν, ὅτι ²) καθ’ ἑαυτὸν λέγηται προσαγορευόμενον. Κύριον δὲ, ὅτι ³) μετὰ τοῦ Πατρὸς ὀνομάζηταιˑ τὸ μὲν διὰ

на это явно указывает выражение, исхождение».

Итак Его имея во-первых тайноводцем и руководителем к знанию возвышенного богословия, святый Марк, а потом согласно говорящих и всех священно-проповедников церкви и богоявленных богословов, между коими особенно знаменитого в священных науках Григория, достойно наименованного богословом, который и везде в своих вдохновенных и высоких произведениях говорит, что Св. Дух исходит от одного Отца, как единственной причины обоих, а в слове по поводу Ирона философа преподавая учение о том же, весьма ясно провозглашает, говоря: «Заключи в пределы и наше благочестие; учи ведать как единого нерожденного Бога Отца, так и единого рожденного Господа, Сына (именуемого Богом, когда говорится о Нем в отдельности, и Господом, когда именуется Он при Отце,

τὴν φύσιν, τὸ δὲ διὰ τὴν μοναρχίαν ἐν γε Πνεῦμα ἁγιον, προελθὸν ἐχ τοῦ Πατρὸς, ἡ προϊὸν, Θεὸν, τοῖς νοητῶς νοοῦσι τὰ παρακείμενα, τοῖς μὲν ἀσεβέαι καὶ πολεμούμενον, τοῖς δὲ ὑπέρ τούτους, νοούμενον, τοῖς πνευματικοτέροις δὲ καὶ λεγόμενον. Μήτε ὑπὸ ἀρχὴν ποιεῖν τὸν Πατέρα, ἵνα μὴ τοῦ πρώτου τί πρῶτον εἰσαγάγωμεν, ἐξ οὐ καὶ τὸ εἶναι πρώτου περιτραπήσεταιˑ μήτε ἄναρχον τὸν Υἱὸν ἡ τὸ Πνεύμα τὸ ἁγιον, ἵνα μὴ ὅ τοῦ Πατρὸς ἵδιον περιέλωμεν. Καὶ γὰρ οὐκ ἄναρχα καὶ ἄναρχα πως, ὅ καὶ παράδοξον. Οὐκ ἀναρχα μὲν τῷ αἰτίω, ἐκ Θεοῦ γὰρ, εἰ καὶ μὴ μετ’ αὐτόν, ὡς ἐξ ἡλιου φῶςˑ ἀναρχα δὲ τῷ χρόνῳ. οὐ γὰρ ὑπὸ χρόνον, ἵνα μὴ τὸ ῥέον ἧ τῶν ἐϛώτων πρεσβύτερον, καὶ τῶν οὐσιῶν ¹), ἀνούσιον. Μήτε ἀρχὰς τρεῖς, ἵνα μὴ ἐλληνικὸν ἡ τὸ πολύθεον μήτε μίαν μὲν, ἱȣδαϊκὴν δὲ, ϛενήν τινα καὶ φθονερὰν καὶ ἀδύνατον». Καὶ μετ’ αὐτὸν γε ὁ θεῖος ²) Κύριλλος, ἐν τῇ τοῦ κατὰ Δουκᾶν ἁγίȣ εξηγήσει εὐαγγελίȣ, οὕτω φησίνˑ «ὥσπερ ὁ δάκτυλος τῆς χειρὸς ἀπήρτηται, οὐκ ἀλλότριος ὦν αὐ-

Богом по естеству, Господом— по единоначалию), и единого Духа Святого, изшедшего или исходящего от Отца, Бога—для разумно разумевающих предлагаемое (Притч. XXIII, 1), нечестивыми хотя оспариваемого, но теми, кои выше их, признаваемого и еще более духовными проповедуемого. Учи нас не делать Отца подначальным (дабы не ввести чего-то такого, что первоначальнее первоначального и чем извратится бытие первоначального), а Сына или Духа Святого не делать безначальным (дабы у Отца не отнять Ему свойственного). Ибо Они не безначальны, и вместе в некотором отношении (что и составляет трудность) безначальны. Они не безначальны в отношении к Виновнику; потому что, как свет из солнца, так Они из Бога, хотя и не после Него. Но Они и безначальны в отношении ко времени, потому что но состоят под временем, а иначе текучее было бы старше постоянного и несамостоятельное — самостоятельного. Учи не вводить трех начал,

τῆς, ἀλλ’ ἐν αὐτῇ φυσικῶς, οὕτω δὴ καὶ τὸ Πνεῦμα τὸ ἁγιον, τῷ τῆς ὅμοȣσιότητος λόγῳ, συνήπται μὲν πρὸς ἕνωσιν τῷ Ὑιῷ, ἐκ τοῦ Θεοῦ δὲ καὶ Πατρὸς ἐκπορεύεται». Τούτοις τε καὶ ὁ Νύσσης συνόδων Γρηγόριος σαφῶς ἐν τῷ περὶ ¹) θεωνυμίας λέγειˑ «ἔν γὰρ πρόσωπον καὶ τὸ αὐτὸ τοῦ Πατρός, ἐξ οὐ ὁ μὲν Ὑιὸς γεννάται, τὸ δὲ ἁγιον ἐκπορεύεται Πνεῦμα». Ἔτι δὲ καὶ ὁ ἅγιος ³) Νεῖλος ἐν τῷ περὶ τριάδος αὐτοῦ λόγῳ οὔτως ἐκτίθεται λέγων. «ἡ ἁγια καὶ καθολικὴ ἐκκλησία τὸν μὲν Πατέρα δογματίζει ἀγέννητου, τὸν Ὑιὸν δὲ γεννητὸν ἐκ τοῦ Πατρὸς, τὸ δὲ Πνεῦμα ἁγιον ἐκ μόνȣ τοῦ Πατρὸς, ἀλλ’ αὐχὶ καὶ ἐκ τοῦ Ὑιοῦ». Ἀλλὰ τις ἄν ἀπαριθμήσεων ἀπαντας τοὺς ἁγιος τῆς τοῦ Χριϛοῦ ἐκκλησίας λαμπτήρας καὶ σοφωτάτους τῷ ὄντι θεολόγȣς, ἐν τῇδε τῇ ἐννοιᾳ συνάδοντας ἀκριβῶς αὐταῖς λέξεσι καὶ νοήμασις Μία γὰρ ἦν ἡ χάρις, ἡ τούτοις ἐπιλάμψασα πᾶσιν, ἥτις κατὰ μὲν δὴ τὰ ἄτομα τὰ τῆς

чтоб не ввести чего-либо языческого или многобожного; да и вводя одно, но вводить какого-либо иудейского начала — скудного, завистливого, бессильного». И после него святый Кирилл в изъяснении Евангелия Луки говорит: «как перст присущ руке, не как чуждый ей, во как соединенный с нею естественно, так и Св. Дух по единосущию соединен с Сыном, хотя исходит от Бога Отца». С ними согласно и Григорий Нисский в книге «о наименованиях Божества» ясно говорит; «одно и то же лицо Отца, от которого Сын рождается и Дух Святый исходит». И святый Нил в своем слове о Троице так говорит: «Святая кафолическая Церковь учит, что Отец не рожден, Сын— рожден от Отца, и Дух Святый от одного только Отца исходит, но не и от Сына».—Но кто перечислит всех святых светильников церкви Христовой и мудрейших воистину богосло-

ἀποδοχῆς αὐτῆς ἄξια τῶν πιϛῶν πληθύνεται πως, κατὰ γε τὴν ἕλλαμψιν μία τις καὶ ἀπλῇ καὶ μονοειδὴς καὶ σύμφωνος πάντἧ αὐτὴ ἑαυτῇ οὐσα τυγχάνει ἀεὶ. Ὅς γὰρ δὴ τὰ πάντων τούτων ἐν τῷδε τῷ σκοπῷ συμφωνούντα θεῖα ῥητὰ ὑφ’ ἐν συναγαγεῖν βουληθείη, διεξοδιχοτέρας ἂν δεηθεῖη διατριβῆς καὶ πολὺν ὑποϛήσεται πόνον ἡμῖν δὲ οὐχ οὗτος ὁ σκοπός καὶ ἡ πρόθεσις.

Καὶ γὰρ ταῦτα τῇ μνήμη τοῦ θείȣ Μάρκȣ συμπαρωδεύθησανˑ ἀλλὰ κατὰ τε κακίας τῆς πρὸς ἀρετήν ἀντιθέτου καὶ δυσσεβείας πολυθέȣ πλάνης, ἧϛ κοινωνοί τε καὶ μέτοχοι Γεμίϛὸς καὶ Βησσαρίων καὶ οἰ τούτοις ὅμοιοι, καὶ ὑπέρ ἀρετῆς καὶ τοῦ κατ’ αὐτὴν ἐπαίνȣ, καὶ θεοσεβείας καὶ συν καθαρότητι ἀλήθειας, ἦϛ μέτοχος αὖθις καὶ κοινωνὸς ὁ θεοειδὴς τὴν τε ψυχὴν καὶ προαίρεσιν Μάρκος καὶ οἰ κατ’ αὐτὸν τοῦ κάλοῦ τε καὶ τῆς ἀρετῆς ζηλοταί. Οὕτω γὰρ τῆς ἀπλέτου καὶ θείας φωτοχυσίας ἐν μεθέξει ἡ τῆς Χριϛοῦ τοῦ Θεοῦ ἐκκλη-

вов, до точности самыми выражениями и мыслями согласных между собою?—потому что одна благодать озаряла всех их, которая некоторым образом развообразится и возрастает (сн. 2 Петр. 111, 8) смотря по лицам, достойным принять ее, а по светлости и чистоте одинакова, проста, единовидна и во всем согласна с собою. И если бы кто захотел свести во едино согласные относительно этого священные речения всех их, то вынужден бы был писать гораздо пространнее и поднять великий труд; а наша цель и предположение не таковы.

Ибо это сказано в память святого Марка, так же и против злобы, враждебной добродетели, и против нечестия многобожного заблуждения, коего общники и участники—Гемист, Виссарион и подобные им, равно в защиту и похвалу добродетели, благочестию и непорочной истине, которой участник и общник —богоугодный душою и произволением Марк и подобные ему ревнителя прекрасного и добродетели. Ибо так в общении непостижимого божественного светолития пребыл согласный лик всех святых

σίας τῶν ἁγίων καὶ θεοσόφων διδασκάλων καὶ θεολόγων ἀπάντων ὀμήγυρις γέγονε. Οἷσπερ καὶ ὁ θειὸτατος προσεχῶς τε καὶ ἀσφαλῶς ἐπόμενος Μάρκος, νοΐ τε καὶ καρδίᾳ ὅλη καὶ ἁγνῷ ϛόματι, φῶς ἀνεδείχθη σαφῶς ἐν τῷ τῆς ἐκκλησίας Χριϛοῦ ϛερεώματι, ἐπιδαψιλευόμενος πᾶσι τὰς τῆς ἀληθοῦς διδασκαλίας θείας αὐγάς, ϛόμα τε χαριτόπνουν χρηματίσας καὶ γλῶσσα πυρίμορφος τοῦ παναγίȣ Πνεύματος, οὗπερ ἡ θεία χάρις τὴν αὐτοῦ εὐρουσα ψυχὴν καθαρὰν τε καὶ ἄσπιλον ὑποκείμενην, ἐν αὐτῇ τε ἐπανεπαύσατο καὶ οἰ’ αὐτοῦ τὴν ἀλήθειαν τοῖς ἐν τοῖς πέρασι πᾶσι πιϛοῖς διεξήπλωσε. μύρον γὰρ δοχείῳ καθαρῷ πιϛεύεται. Οὔτω τοίνυν ἐν Ἰταλίᾳ λαμπρῶς ἁγωνισάμενος καὶ πάνυ ἀποδειχθείς ἐν τε δημηγορίαις καὶ διδασκαλίαις καὶ διαλέξεσιν ἀκαταγώνιϛος, καὶ τὴν μὲν ἀλήθειαν, ὡς εἰρηται, οὔτως, ὡς οὐκ ήν ἀμεινον, διατρανώσας, τοὺς δὲ θεοκαπήλους καταίσχυνας, εἰς τὴν βασιλεύουσαν αὖθις τῶν πόλεων μετὰ τοῦ άοιδήμȣ ἐπάνεισι βασιλέως. κάνταῦθα γε πολλοὺς ἐνϛησάμενος ἀγῶνας καὶ τῶν ὑπαχθέντων ἐκείσε τοὺς μὲν ἐπανακτησάμενος, καὶ αὐτὸν δῆτα τὸν ἀοίδημον βασιλέα, τοὺς δὲ πᾶσι τρόποις εἰς τὴν προτέραν

богомудрых учителей и богословов церкви Христа Бога. Им-то прямо и неуклонно следуя, и священнейший Марк γо уму, сердцу и непорочным устам явно показался светильником на тверди церкви Христовой, изливающим для всех божественные лучи истинного учения. Он был устами, дышащими благодатью, и огневидным (сн. Деян. II, 3) языком всесвятого Дула, которого божественная благодать, найдя его душу чистою и непорочною, почила на ней и чрез него раскрыла истину верующим во всех концах вселенной; потому что миро вмещают в чистый сосуд. — Итак вот, светло подвизавшись в Италии и славно явившись неодолимым в общественных рассуждениях, в наставлениях и собеседованиях, и истину, как сказано, наилучшим образом подтвердивши и посрамивши святокупцев, снова возвращается вместе с приснопамятным царем в царствующий град. И здесь подъявши многие труды и из обманутых там одних вновь обративши, в том числе и самого того приснопамятного царя, а других воззвавши всяким образом к возвращению на

ὑγίειαν τῆς τῶν δογμάτων ὀρθότητος ἐπανιέναι κατηχήσας, καὶ Γεννάδιον σοφώτατον ἐν ἀληθείᾳ, καὶ ἁγιώτατον, καὶ μέγα κλέος ἐπὶ παντοία σοφία καὶ ἀρετῇ ἀράμενον, τὸν ἐσύϛερον δηλαδὴ ψηφῳ θείᾳ πατριάρχην γεγονότα, διάδοχον ἑαυτοῦ τῆς εὐσεβείας καὶ τῶν ὀρθῶν τῆς θεολογίας δογμάτων ὑπασπιϛήν τε καὶ γενναιότατου πάνυ καταλελοιπῶς πρόβολον, καὶ τρία ἐπιβιοὺς ἔτη. πρὸς Κύριον ἐξεδήμησεν, πολλὰ τῇ τοῦ Χριϛοῦ ἐκκλησίᾳ συγγράμματα ἐκδεδωκῶς, ἀπαντα χάριτος καὶ θεολογῖας ὑψηλῆς ἔμπλεω.

Ἔχοις ἄν ἤδη ὅπερ ἤτησας, ὦ φιλότης, δι’ ὀλίγων μὲν ἴσως ἐκδοθὲν λέξεων, καταδρομὴν δὴ περιέχων ὡς ἐν τύπῳ καὶ ἔλεγχον τῆς δυσσεβείας καὶ πολυθέȣ πλάνης Γεμιϛοῦ τε καὶ Βησσαρίωνος, ἐπαινον δὲ τῆς τε ἀρετῆς καὶ θεοσεβειας καὶ ἁγιότητος Μάρκȣ τοῦ θειοτάτȣ, τῶν ἐφεσίων πρόεδρȣ, καὶ τῶν κατ’ αὐτόν. Οὖτος γὰρ καὶ ὁ τῆς ἱερας ἡμῶν ἐκκλησίας ὑπάρχει σκοπὸς, τὸ τοὺς θεοσεβεῖς τε καὶ σὺν ἀρετῇ ζώντας παντοίᾳ, καὶ ζήλον ὑπέρ τῆς ὅντως πνέοντας ἀληθείας καὶ τῶν θείων δογμάτων, ἐπαινεῖν τε καὶ ϛεφάνων καὶ ὕμνων καταξιοῦν πολλῶν τοὺς δ’ ἀπεναντίας τούτοις ὄντας καὶ πᾶν-

прежнее здравие правоты догматов, и Геннадия, мудрейшего в истине и святейшего, приобретшего великую славу во всякой мудрости и добродетели, в последствии божественным избранием сделавшегося патриархом, оставивши по себе преемником своего благочестия, поборником и мужественным защитником правых догматов богословия, и проживши три года, преселился ко Господу, издавши для церкви Христовой многие сочинения, все—исполненные благодати и высокого богословия.

Теперь ты, друг, получи, что требовал, кратко может быть изложенное и поверхностное, как бы в очерке, обличение нечестия и многобожного заблуждения Гемиста и Виссариона, и похвалу доблести, благочестия и святости Марка священнейшего, архиерея Ефесского, и подобных ему. Ибо таково установление святой Церкви нашей: благочестивых и добродетельно живущих, дышащих ревностью о подлинной истине и божественных догматах, прославлять и удостаивать венцов и восхвалений многих; а. противников сим, живущих во всякой злобе, нечестивых и

τοίᾳ κακίᾳ συζῶντας, καὶ ἀσεβεῖς καὶ θεομάχους ἀναφάνέντας, ὡς σκεύη ἐπιτήδεια κεχρηματικότας τῷ διαβόλῳ, τῷ ἀναθεματι τῷ αἰωνίῳ αὐτοὺς, καὶ ἀραῖς καὶ ποιναῖς ταῖς πρεπούσαις, καὶ ἀτιμίαις, καὶ ἐλέγχοίς καθυποβάλλειν. Ἴσως ἡ κατ’ ἀξίαν αὐτοῖς τιμωρία τε καὶ κόλασις, τὰ ὑποδεξόμενον αὐτοὺς ἐκείσε ἀσβεστον ὑπάρχει πῦρ τὸ ἐξώτερον, τὸ ἡτοιμασμένον τῷ διαβόλῳ καὶ τοῖς ἁγγέλοις αὐτοῦ, καθάπερ καὶ τοὺς δικαίȣς τὸ ἀνέσπερον φῶς. Ἀλλ’ ἐπεὶ τὸν τοῦ Θεοῦ τόπον ἐπὶ γῆς ἡ ἁγία φέρει ἐκκλησία, ὅσον τὰ ἀνῆκον αὐτῇ, ἀναγκαίως ὀφείλει πράττειν, ἐν πᾶσιν αὐτὸν μιμȣμένηˑ ἵν’ ἐντεῦθεν τὰ ἑαυτῆς τέκνα, πάντας τοὺς πιϛοὺς δηλαδὴ, τῶν μὲν ἀπαγάγῃ, τῶν δὲ τῆς ἀρετῆς μιμητὰς ἀπεργάσηται καὶ εἰς τὸν ὅμοιον αὐτοῖς περὶ τὰ καλὰ ὑποθιξῃ ζῆλον.

Τὴν τοῦ αἰτήματος οὐν δεξάμενος πλήρωσιν, εὔχου ἡμῖν τοῖς εὐτελέσι τῷ φωτὶ τῆς ὄντως περιαυγάζεσθαι διὰ παντὸς ἀλήθειας, καὶ δαψιλῶς ἐμφορηθήναι τῆς θείας χάριτος, καὶ τῆς ἐλλάμψεως τῆς ἀληθοῦς τυχεῖν ταπεινώσεώς τε καὶ πραότητοςˑ ἴνα τὴν παροῦσαν ζωὴν εἰς δόξαν Χριϛοῦ καὶ τῆς αὐτοῦ ἐκκλησίας διαβι-

богоборных, как соделавшихся сосудами, пригодными диаволу, подвергать вечной анафеме, клятвам и надлежащим наказаниям, бесчестию и обличениям. Справедливое по достоянию наказание им и мучение—имеющий их восприять там неугасимый огнь внешний, уготованный диаволу и ангелам его, как и праведников восприемлет свет невечерний. Но поелику святая Церковь па земле заступает место Бота, насколько доступно ей, то необходимо она обязана действовать во всем подражая Ему, чтобы чрез это чад своих, то есть всех верующих, от дел порока отвести, а соделать поборниками добродетели и внушить им подобную же ревность к делам добрым.

Итак, приняв исполнение просьбы, моли о нас смиренных — всегда нам озаряться светом непреложной истины и обильно исполняться божественной благодати, и получить просвещение истинного смирения и кротости: чтобы, проведши настоящую жизнь во славу Христа и церкви Его, и там сподо-

βάσαντες, τυχοιμεν καὶ τῆς μερίδος ἐκεῖσε τῶν σωζομενων, ἐλεει καὶ χάριτι τοῦ Κυρίου καὶ Θεοῦ καὶ Σωτῆρος ἡμῶν ’Ιησοῦ Χριϛοῦ, ὧ ἡ δόξα καὶ ἡ προσκύνησις εἰς τοὺς αἰώνας τῶν αἰώνων, ἀμήν.

биться части спасаемых, милосердием и благодатью Господа и Бога и Спаса нашего, Иисуса Христа, которому слава и поклонение не веки веков, аминь.