Киприан Карфагенский, свщмч. 19. Письмо к пресвитерам и диаконам римским

Киприан, братьям пресвитерам и диаконам, находящимся в Риме, желает здоровья.

После моего письма к вам, возлюбленнейшие братья, в котором изложен образ нашего действования и представлен краткий отчет о нашем учении и заботливости *), случилось нечто такое, о чем также надлежит знать вам. Брат наш Лукиан, один из исповедников, хотя теплый по вере и сильный в добродетели, но мало искусившийся в св. писании, давно уже поставляя себя руководителем несведущего простого народа, усиливался выдавать многим, разом, разрешительные свидетельства, писанные его рукою, от имени Павла, тогда как мученик Маппалик, осторожный и скромный, помня о законе и благочинии, никогда не писал ничего противного Евангелию, а только движимый сыновнею любовью, заповедал даровать мир своей падшей матери; и Сатурнин после мучений, находясь еще в темнице, тоже не выпускал подобных писем. Лукиан же, не только в то время, когда Павел находился еще в темнице, именем его, без разбора, выдавал разрешительные свидетельства, писанные своею рукою, но и после его отшествия продолжал делать тоже от его имени, говоря, что это ему заповедано Павлом. Он не думал, что должно повиноваться более Господу,

*) Св. Киприан указывает здесь на предыдущее письмо свое к пресвитерам и диаконам римским, помещенное под № 14.

69

нежели сослужителю. Также выданы многие свидетельства, писанные рукою того же Лукиана, от имени Аврелия, юноши претерпевшего мучения, который не умел писать. Чтобы воспрепятствовать такому делу, я написал к ним письмо, которое переслал и к вам, при прежнем письме: в нем я не переставал просить и убеждать, чтобы они держались смысла закона Господня и Евангелия. Но после отсылки к ним письма, тот же Лукиан, как будто для того, чтобы представить дело несколько умереннее и благоразумнее, написал ко мне от имени всех исповедников письмо, почти разрушающее всякий союз веры, страх Божий, заповедь Господню, святость и крепость Евангелия. Он писал от имени всех, что они всем даровали мир, и хотят через меня сделать это известным и другим епископам. Список с такового письма я препроводил к вам. Правда, там прибавлено, что это относится к тем, о которых сообщено нам, как они вели себя после своего проступка. Во всяком случае, то письмо навлекает на нас большое негодование, так что когда мы стали выслушивать и разбирать вины каждого, то многим казалось, что мы отказываем им в том, что, как все теперь хвалятся, они получили от мучеников и исповедников. Наконец, уже начали проявляться и следствия сего соблазна: в нашей области в нескольких городах толпа сделала нападение на предстояте-

70

лей, требуя немедленно допустить к миру, который всем им, как они кричали, дан однажды мучениками и исповедниками и тем устрашали и принуждали своих предстоятелей, у которых недостало силы духа и твердости веры, чтобы воспротивиться. И у нас некоторые беспокойные, которыми и прежде едва мы могли управлять и которые предоставлены были нашему усмотрению, подстрекаемые этим письмом начали более горячиться и вынуждать мир, им дарованный. Я послал к вам список с письма, писанного мною, относительно таковых, к нашему клиру; переслал также к вам, для прочтения, то, что, по чистоте и вере своей, писал ко мне товарищ Калдоний и что я отвечал ему. Теперь же посылаю к вам списки с письма Целерина, доброго и мужественного исповедника, которое он писал к тому же исповеднику Лукиану *), и с Лукианова от-

*) Письмо Целерина к Лукиану.

«Целерин Лукиану желает здоровья.

Пиша это письмо к тебе, господин брат, я радовался и скорбел; радовался, услышав, что ты, будучи схвачен за имя Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя нашего, исповедал имя Его пред владыками мира сего; скорбел – не получив от тебя ни одного письма с тех пор, как расстался с тобою. И ныне скорбь моя еще усугубилась от того, что ты, зная о намерении общего нашего брата Монтана прийти от тебя ко мне из темницы, не уведомил меня о своем здоровье, ни о том, что с тобою делается. Впрочем, это часто случается с рабами Божиими, особенно с исповедниками Христа. Я знаю, – всякий из них, помышляя о венце небесном, не бывает уже внимателен ни к чему мирскому. И я сказал: быть может, ты забыл написать ко мне. Пусть же выскажется пред тобою и нижайший, если буду достоин так называться, брат твой ЦелерИоан. Когда и я был в такой же багрянице исповедничества, то помнил о давнишних братьях моих и письмами своими напоминал им, что и я и мои питаем и теперь прежнюю любовь к ним. Но, возлюбленнейший, – омоешься ли прежде оною святою кровью, пострадаешь ли за имя Господа нашего Иисуса Христа прежде, чем дойдет до тебя это письмо (а если оно застанет тебя в живых, то отвечай мне на него; – так да увенчает тебя Тот, Чье имя ты исповедал, а я верю,

71

вета ему, чтобы вы знали и труд и старание наше обо всем и во всей точности уразумели, как исповедник Целерин, со смирением и страхом ока-

что если мы и не увидимся в сем мире, то обнимемся в будущем пред Христом), – прошу у господина, молись, да буду достоин и я увенчаться с вашим ликом. Знай, притом, что меня постигло несчастие, и потому день и ночь (один Бог ведает это), помышляя о прежней твоей любви, как будто ты присущ мне, прошу тебя: склонись на мое желание и поскорби со мною о смерти сестры моей, отпадшей от Христа в это гонение. Она, как это нам известно, принесла жертву и тем оскорбила Господа нашего. Дела ее суть виною, что я и в этот радостный праздник Пасхи день и ночь проливаю слезы и покрытый власяницею и пеплом, в слезах проводил и провожу дни доныне, ожидая помощи от Господа нашего Иисуса Христа и содействия от тебя и тех господ моих, которые будут увенчаны: испроси у них для нее прощение в столь тяжком преступлении. Я вспомнил твою прежнюю любовь, по которой ты вместе со всеми скорбишь о сестрах наших, хорошо тебе известных, т. е. о Нумерие и Кандиде, об отпущении им их греха должны заботиться мы – их братья. И я верю, что за покаяние их, за дела, совершенные ими для товарищей наших – изгнанников, от вас, сюда пришедших, от которых ты и услышишь о делах их, верю, что Христос дарует им прощение, по просьбе вашей, Его мученики! Ибо я слышал, что и ты достиг до мученического служения. О, как ты счастлив! Ты получил, по желанию своему, то, о чем помышлял и во сне, ты желал быть посланным в темницу за имя Его, и это случилось ныне с тобою, по Писанию: даст ти Господь по сердцу твоему (Псал. 19, 5). И ныне ты сделался над нами Божиим первосвященником (это сознал сам достигший до такого служения). Итак прошу тебя господин, и умоляю Господом нашим Иисусом Христом, скажи о том и прочим товарищам твоим, твоим братьям, а моим господам, и проси их (кто бы из вас ни был первый увенчан) отпустить таковой грех тем сестрам нашим – Нумерие и Кандиде. Да, я всегда выговаривал, Бог мне свидетель, и самой Етекузе за то, что она откупалась подарками от приношения жертв и, как кажется, восходила только до места, называемого Триафата, и потом сходила оттуда: она, я знаю, не приносила жертв. Дело их уже заслушано и предстоятели решили оставаться им на время так, как есть, пока не будет поставлен епископ. Но так как вы все отпущаете вашими святыми молитвами и молениями, на которые мы уповаем, потому что вы други и

72

зывающий уважение к нашему учению, скромен и осторожен и как, напротив, Лукиан, мало, как я сказал, опытный в разумении учения Господня,

свидетели Христовы; то я прошу тебя, господин, возлюбленнейший Лукиан, помни обо мне и содействуй моей просьбе. Христос передал тебе оный Святой венец, не только за исповедание, но и за святость, в которой ты всегда пребывал, будучи примером и свидетелем святых. Предложи же об этом деле всем моим господам, твоим братьям – исповедникам, да получат они помощь от вас. При этом пусть будет известно тебе, господин брат, что не я один прошу за них, но просят и Статий и Севериан и все исповедники, от вас сюда пришедшие, к которым они сами выходили на пристань и помогали им в городе; они послужили шестидесяти пяти, и даже доныне заботятся о всех, потому что все живут у них. Но я не должен более обременять святое сердце твое, зная, что ты охотно все сделаешь. Приветствуют тебя Макарий с сестрами своими, Корнелиею и Емеритою, которые радуются славному исповеданию твоему и всех братьев; также Сатурнин, который и сам боролся с диаволом и мужественно исповедал имя Христово, мужественно исповедал и там при истязании когтями, – и он усердно просит о том. Приветствуют тебя братья твои Калфурний и Мария и все святые братья. Знай, что написанное мною относится и к господам моим, твоим братьям, а потому благоволи, пожалуйста, прочитать и им это письмо».

Письмо Лукиана к Целерину.

«Лукиан, господину Целерину, если буду достоин называться товарищ во Христе, желает здоровья.

Я получил, господин, возлюбленнейший брат, твое письмо, которым ты столько одолжил меня, что из-за этого одолжения я почти выходил из себя от радости, – я восхищался, читая это письмо, так давно желанное мною, в котором ты удостоил меня своим воспоминанием и где с такою благосклонностью и таким смирением говорил: «если буду достоин называться братом твоим» – братом человека, который со страхом исповедал имя Божие, пред людьми, самыми незначительными, тогда как ты, по изволению Божию, исповеданием не только устрашил самого великого змия, предтечу антихриста, но и победил оными речами и словами боготворными, которые, как я знаю, употребляют любители веры и ревнители учения Христова (радуюсь, что с ревностью упражняешься в этом учении). И вот, возлюбленнейший, которого должно считать уже между мучениками, ты благоволил одолжить нас своим пись-

73

несносен своим потворством, навлекшим на нас, вместо уважения, негодование. Господь заповедал, чтобы всех крестить во имя Отца и Сына

мом, в котором извещаешь о наших сестрах. О, если бы к воспоминанию о них не было поводом такое преступление, ими соделанное! тогда, конечно, мы не проливали бы столько слез, как ныне. Тебе надлежало знать, что у нас сделано. Когда благословенный мученик Павел был еще в живых, он призвал меня и сказал: «Лукиан! перед Христом говорю тебе, если кто после моего отшествия будет просить у тебя мира, дай во имя мое», да и все, кого Господь удостоил отозвать во время такого бедствия, все мы общим письмом даровали мир всем. Итак, ты видишь, брат, что Павел заповедал мне свою часть и мы подумали о всех, мы, подвергшиеся тогда бедствию, когда приказано было, по повелению императора, умерщвлять нас голодом и жаждою и мы заключены были в двух комнатах, где нас томили голодом и жаждою. Огнь нашего мучения был так нестерпим, что никто не мог бы перенести его; но ныне мы достигли самой славы. И потому, возлюбленнейший брат, приветствуй Нумерию и Кандиду, да будут в мире, по заповеди Павла, и прочих мучеников, именно: Басса – в каменоломне, Маппалика – в пытке, Фортуниона – в темнице, Павла – в истязании, Фортуны, Викторина, Виктора, Ирина, Кредулы, Ирины, Доната, Фирма, Венуста, Фрукта, Юлии, Марциала и Аристона, которые по изволению Божию умерщвлены в темнице голодом. (На днях услышите, что и мы будем их общниками, потому что ныне, когда я пишу к тебе это письмо, исполнилось восемь дней, как мы снова заключены, да и прежде сих осьми дней, в течении пяти дней, мы принимали понемногу хлеба, и воды по кружке.) И посему, брат, прошу, когда Господь, как здесь, дарует мир самой Церкви; то, по заповеди Павла, и нашему рассуждению, изложивши дело перед епископом и принесши исповедание, да имеют они мир, и не только оне, но и те, которых ты знаешь, как близких нашему сердцу. Приветствуют вас все мои товарищи. Вы приветствуйте исповедников Господних, которые там находятся с вами и которых ты поименовал в своем письме; в числе их есть и Сатурнин, товарищ мой, с его спутниками, и Махорий и Корнелия и Емерита, Калфурний и Мария, Сабина, Спесина и сестры Януария, Датива, Доната. Приветствуем Сатура, Вассиана и весь клир, Урания, Алексия, Квинтиана, Колонику с семейством и всех, имен которых я и не написал от усталости. Пусть они извинят меня в этом. Желаю здравствовать тебе, Алексию, Гетулику и сестрам. Приветствуют вас мои сестры Януария и София, которых поручаю вам».

74

и Святого Духа и в крещении отпускать им прежние грехи; а он, не зная ни заповеди, ни закона, приказывает давать мир и отпускать грехи во имя Павла, говоря, что это заповедано ему Павлом, как увидите из письма того же Лукиана к Целерину. Он не рассудил, что не мученики составляют Евангелие, но чрез Евангелие делаются мученики. Апостол Павел, которого Господь назвал избранным сосудом своим, сделал в своем послании следующее замечание: чуждуся, яко тако скоро прелагаетеся от звавшого вы благодатью Христовою, во ино благовествование, еже несть ино, точию неции суть смущающии вы и хотящии превратити благовествование Христово. Но и аще мы или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет: якоже предрекохом и ныне паки глаголю: аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет (Гал. 1, 6-10). Письмо ваше к клиру полученное мною, пришло благовременно, также как и письмо блаженных исповедников, Моисея, Максима, Никострата и прочих, посланное ими к Сатурнину, Аврелию и прочим: в этих письмах содержится полная сила Евангелия и твердое знание закона Господня. И нам, которые здесь трудимся и всеми силами веры противостоим напору негодования, много помогло ваше слово: это прибыль свыше, потому что прежде чем дошло к вам недавно мною посланное письмо, вы возвестили нам, что в вашем мнении, по закону евангельскому, вы твердо и единодушно сходитесь с нами. Желаю вам, возлюбленней-

75

шие и вожделеннейшие братья, всегда здравствовать.