Елеонский Ф. Г. Произведения египетского огородничества

II. Произведения египетского огородничества.

В пустыне Син евреи вспоминают о котлах с мясом и хлебе, который они ели в Египте досыта (Hex. XVI, 3), а через год в пустыне Фаран, кроме мяса и рыбы, им вспоминаются (Числ XI, 5) утолявшие прежде их голод и жажду известные огородные овощи, производимые в обилии египетской почвой и употребляемые с особенным удовольствием и в позднейшие времена туземцами, каковы:

1) Огурцы, которые сеют в Египте два раза в год в марте и июле (Girard. Mémoire sur l’agriculture ... в Descript. de l’Egypte. Ε. Μ. Π, 531) и которые отличаются величиной и особенно приятным вкусом (Hengst. Aeg. u. d. Büch. Moses. 222).

2) Дыни или, может быть, арбузы (евр. אַבַטִּהִים, происходит

— 153

ли оно от אָבַטпо Gesenius или от בָּטֵпо Fürst, буквально значит: «вздутое, выпуклое» что одинаково приложимо к обоим этим плодам; у LÏX: πέπονας=дыни), которых особенно много растет в Нижнем Египте (Girard в указ. Mémoire, 530) и «которыми» по словам Соннини, «наполнены рынки» (Hengstenberg. Die Bücher Moses u. Aeg. 222).

3) Лук (בְּצַלִים=κρόμμυα, caepa), отличающийся в Египте величиной и приятным вкусом, так что он употребляется здесь сырой без всякой приправы (Girard, в указ. Mémoire, 530); по словам Соннини, «на улицах и на площадях продают почти за ничто лук вареный и сырой; он не имеет горечи европейского лука; он сладок, не щиплет неприятно рта и не вызывает слез из глаз, когда его режут» (Hengst. D. Büch Mos. u. Aeg. 223); по словам шведского путешественника Гассельквиста (XVIII в.), «кто попробовал египетского лука, должен согласиться, что не может быть лучшего в мире» (Smith, Did. of the Bible II, 634) —В числе растений, служащих предметом народных воздыханий в пустыне, названы еще два, неизвестные по особенной распространенности своего употребления в теперешнем Египте, именно:

4) שׁוּמִים=σκόρδα,—allium sativum, чеснок, которого не называют путешественники и исследователи египетской флоры в числе растений, производимых теперешнею египетскою почвою в большом количестве (ср. указ. Mémoire. Girards стр. 529— 538; Ebers. Durch Gosen, 477; Hengst. Die Büch. Mos. u. Aeg. 223); большое употребление этого растения древними египтянами имеет однако прочные основания в свидетельстве Геродота (II, 125) о 1600 талантов, употребленных на редьку, лук (χρομμυα) и чеснок (σκόρδα) при построении пирамиды Хеопса, равно как в указании Плиния (19, 6) на религиозное значение чеснока и лука у египтян: allium cepasque inter deos in jurejurando habent Aegyptii; насмешливое замечание Ювенала о неупотреблении в пищу порея и лука (Sat. XV: Porrum et coepe nefas violare ac frangere morsu, о sanctas gentes, quibus haec nascuntur in hortis Numina) устраняется в отношении по крайней мере египтян приведенным свидетельством Геродота.

и 5) הָצִיר, точное значение которого в данном месте кн.

— 154 —

Числ остается с несомненностью неизвестным. Как происходящее от הָצַר«растя, зеленеть», это слово значит собственно: «зелень» и действительно во всех других 18 местах ветхоз. книг (Fürst, Concordantiae, 428), в которых встречается это слово, под ним разумеется трава в собственном смысле, идущая в корм животным. На этом отчасти основании Генгстенберг (Die Büch. Moses, u. Aeg. 219 и д.) находил резонным понимать хацир и в Числ XI, 5, как название травы, но такой, которая, служа главным образом кормом для животных, употреблялась бы в пищу и людьми. Указание франц. исследователя Делиля на растущую в Египте fenu grec (trigonella foenum graecum), или божью траву, «молодые стебли которой в сыром виде туземцы находят достаточно приятными, чтобы есть», и свидетельство путешественника Соннини: «египтяне так охотно едят это растение, что по справедливости можно бы его назвать кормом людским», послужили для Генгстенберга дальнейшим основанием признать foenum graecum за хацир в указанном месте кн. Числ. Это понимание, по самому свойству своих оснований, не составляет, однако принятого положения потому уже, что в других ветхозаветных книгах хацир не имеет значения названия, относимого главным образом или преимущественно к foenum graecum. Употребление этого слова в ветхозаветных книгах показывает, что им называется как трава, растущая на горах [Пс. 146 (евр. 147), 8], так и в низменных местах (3 Цар. XVIII, 5), а также на кровлях домов [4 Цар. XIX, 26; Ис. XXXVII, 27; Пс. СXXVИІ (евр. СXXІX), 6] и вообще всякая трава (Иов VIII, 12). Библейская письменность таким образом не представляет действительно чего-либо в пользу понимания под хацир в Числ XI, 5 названной разновидности клевера; а указанное употребление ее теперешними жителями Египта могло бы служить в данном случае основанием, если бы было известно, что одна названная, трава пользуется таким употреблением туземцев и что такое же значение она имела и в древнее время. Между тем в Египте, как известно, употреблялись в пищу различные виды зелени, в числе которых Геродотом (II, 92) указаны лотос, другой вид лилий и вивлос или папирус (ср. Champ. Figeac.

—155 —

Egypte ancienne, 193). Вследствие этого высказанное Генгстенбергом понимание хацир остается не более как частным его мнением (ср. Keil. bibl. Commentar к Числ XI, и Smith. Dict. of the Bible. II, 89—90), далеко уступающим в древности и распространенности пониманию הָצִירв данном месте кн. Числ, как названия порея; так поняли его LXX, переведшие словом τὰ πράσα, чему соответствует porrus, называемый у Плиния главнейшим из египетских растений (laudatissimus porrus in Aegypto; Hist. nat. 19, 33). И такое понимание этого хацир в Числ XI, 5, как означающего porrum=«порей», удержано в Таргуме Онкедоса, сирск. Пешито и самарит. Пятикн. (см. Полиглотту Вальтона); согласно с чем некоторые и из новейших исследователей библейской древности возвращаются к этому авторизованному древними пониманию хацир в рассматриваемом месте кн. Числ, как порея (allium porrum), не находя достаточных оснований для того, чтобы заменить его или разновидностью клевера (foenum graecum) или луком сеянцем (allium schoenoprasum). Smith. Diet, of the Bible. II, 90; Cook. The Holy Bible II, 688; Rhiem. Handwörterb. f. Bibl. Alterth. 895. В виду всего сказанного представляется более сообразным передавать в русском переводе кн. Числ הָצִירсловом «порей, а след. за тем בְצַלִים, как «лук».