Самым выразительным указателем изменившегося положения дел на Востоке было то, что Константинополь перестал быть угрожаем нападением со стороны засевших в Никее сельджуков и что иконийский султан, сильно стесненный крестоносцами и греками, не представлял более грозной опасности. И царь Алексей и сын его Иоанн Комнин поставили себе на Востоке определенные цели: очистить Малую Азию от турок и возвратить империи занятые крестоносцами области в Сирии и Палестине. В этом отношении за всеми царями Комнинами нужно признать живое чувство и верное понимание насущных потребностей государства, которые в XII в. сосредоточивались на восточной границе.

Но фактически на Востоке владения империи ограничивались береговыми областями, так как почти вся внутренняя часть малоазийского материка принадлежала или сельджукам, или крестоносцам, или армянам. Самым крайним владением на севере было расположенное по черноморскому побережью княжество Трапезунт, управляемое знатным в империи домом Гаврá. В юго-западной части Малой Азии империя владела еще обширной Фракисийской фемой, но вся фема Анатолика была уже захвачена турками, отсюда они делали легкие завоевания и опустошения по течению Меандра. Южней Фракисийской фемы империя держала в своей власти еще приморскую область Ликию и Памфилию с городами Силей и Атталия, а далее на юго-востоке начинались снова турецкие и армянские владения. Первой заботой Иоанна было предохранить культурные имперские области против хищнических наездов сельджуков, утвердившихся

202

в Иконийском султанате. В этом смысле нужно рассматривать его поход весной 1119 г., имевший целью город Лаодикею и, спустя несколько времени затем, Созополь, уже находившийся вне границ империи. После удачного занятия этой важной крепости Иоанн обратился на юг и с успехом произвел несколько военных операций в области Атталии, имея целью обезопасить сношения с Памфилией. К большому счастью для царя Иоанна политическое значение Иконийского султаната сильно изменилось. Прежде султан Икония распространял свою власть на многих местных владетелей и эмиров, которые признавали свою от него зависимость. Движение крестоносцев и последовавшие затем перемены в Сирии поколебали указанный порядок отношений. Прежде всего этому способствовало образование отдельного княжения с центром в городе Сивасе под главенством турецкого рода Данишмендов. По смерти султана иконийского Кылыч-Арслана I в 1107 г. значение этого султаната пало вследствие раздоров между его сыновьями. В то время, как старшие сыновья Меликшах, Араби и Масуд спорили из-за обладания султанатом, младший Тогрул-Арслан вместе с матерью основал господство в Мелитене. Меликшах захватил в плен своего брата Масуда, который, однако, успел освободиться из заключения и получил содействие в борьбе с братом от Данишменда Мелик-Гази. В результате последовавшего затем переворота Мелик-шах был убит. Хотя Масуд и Мелик-Гази заключили между собой узы родства, но все же Не решались выступить открыто против империи. Антивизантийское движение обнаружилось в Армении и исходило от Тогрул-Арслана, владетеля Малатии. Об этом движении известно лишь в самых общих чертах, что оно отразилось на черноморских владениях империи, побудило дуку Трапезунта Константина Гавру начать поход, окончившийся полным его поражением и пленом. Это происходило почти в то же время, как царь Иоанн предпринимал меры по очищению от турок фемы Фракисийской и Памфилии (1118—1119 гг.). Для дальнейших видов императора к освобождению Малой Азии от сельджуков иконийского султана было весьма важно то обстоятельство, что между сыновьями Кылыч-Арслана и Данишмендом Мелик-Гази возникли раздоры, которые позволили императору выступить с более решительными мерами в его азиатской политике. Особенно было благоприятно то, что Данишменды обратились на восток и начали расширять свои владения походами в Армению и северную Сирию. Первым шагом, обеспечивавшим дальнейшие успехи, было занятие Малатии, которая была во владении младшего из сыновей Кылыч-Арслана, Тогрула. Когда осажденная Малатия изнемогала от голода, Тогрул-Арслан обратился за помощью к латинянам (1124 г.), но голод заставил жителей открыть ворота МеликГази, который с тех пор стал твердой ногой в верхнем течении Евфрата. Между тем, вследствие поднявшейся смуты в Иконии, был лишен власти

203

Масуд и искал поддержки в Константинополе. Ему был оказан любезный прием, дана просимая помощь, и таким образам начавшаяся в султанате смута нашла поддержку в империи. Правда, непосредственные выгоды извлечены рыли из этого положения дел только Данишмендами, но, когда Мелик-Гази простер свои завоевания на юг и стал приближаться к Киликийским горным ущельям, где нанес сильное поражение антиохийскому князю Боэмунду II, царь Иоанн нашел момент благоприятным, чтобы выступить против чрезмерных притязаний турецкого эмира. Хотя византийские историки Киннам и Никита Акоминат очень скупо освещают восточную политику царя Иоанна, но благодаря недавно изданной хронике Михаила сирийца * мы имеем возможность понять, как занят был император на протяжении 1130—1135 гг. восточными делами. Так, в 1130 г. после трагической смерти князя Боэмунда царь отправился в поход против турок. В связи с этим походом упоминается о заговоре против царя, во главе которого стоял любимый его брат севастократор Исаак, которому он всего более был обязан при вступлении на престол. После раскрытия заговора Исаак убежал к султану иконийскому и подстрекал его к войне с империей. Это, вообще, весьма любопытная в истории Византии фигура, оставившая разнообразные следы как необузданных увлечений, так и просвещенного ума. После бегства из Константинополя он долгое время проживал в Азии, в Сирии и Палестине при дворах мусульманских и христианских государей, везде подстрекая к войне против Иоанна и ища себе союзников, с помощью которых замышлял завладеть императорским престолом.

Зимой 1130—1131 гг. севастократор Исаак вместе с трапезунтским дукой Гаврой и иконийским султаном находился у эмира Мелик-Гази Данишменда, откуда он переправился к князю Малой (Киликийской) Армении Льву, где старший сын его Иоанн вступил в брак с дочерью князя, наконец, после ссоры со Львом, снова прибыл в Иконий. Везде Исаак пытался подготовлять враждебное настроение против своего брата и ставил ему затруднения даже в Константинополе, где имел сильную партию. В 1132 г. предпринят был поход против Данишменда Мелик-Гази, ближайшей целью был Кастамон в Пафлагонии, откуда турки тревожили византийские владения. На этот раз действия царя увенчались полным успехом, он распространил свою власть до реки Галис и заключил отдельные соглашения с эмирами Амассии и Гангр. По возвращении в столицу он имел триумфальную встречу. Скромность не позволила Иоанну сесть на приготовленную для него серебряную колесницу, он шел пеший, а на колеснице была помещена икона Богородицы. Дошедший до Константинополя слух, что Кастамон снова взят турками, заставил Иоанна снова

* J. В. Chabot. Michel le Syrien, Chronique. Paris, 1899—1904, 3 vol.

204

начать поход. Во время отсутствия царя (1134 г.) умерла супруга его венгерка Ирина, и это заставило его прекратить движение вперед и вернуться в столицу. Прерванная на время война продолжена была с большим успехом, чему способствовала и смерть Мелик-Гази, который перед кончиной был возведен халифом в звание мелика, или царя. Преемник Мелик-Гази, сын его Мухаммед, должен был усмирить восстание братьев и заняться утверждением своей власти. Кроме того Иоанну удалось расторгнуть союз иконийского султана с Данишмендами, и на этот раз в византийском войске был вспомогательный турецкий отряд, прибывший к Ганграм. Позднее время года и измена союзников, которые по приказанию Мухаммеда ушли из византийского лагеря, побудили царя на этот раз не приступать к осаде, но так как зимняя стоянка в этой холодной местности тоже внушала опасение, то после некоторых колебаний вновь Гангры были окружены греческим войском. Мусульмане вступили в переговоры на счет сдачи города, а император не настаивал на суровости условий. Желающим было предоставлено свободно выйти из города, и, как говорит Киннам, большинство вступило в византийскую службу. Гангры составляли важную крепость в эмирстве Данишмендов. После перехода этой крепости в руки императора положение дел на северо-восточной границе значительно изменилось в пользу греков. Совершенно понятно отсюда намерение царя перенести наступательные действия в другую сторону.

Изучая восточную политику Иоанна Комнина, мы должны отметить в ней особенную последовательность и целесообразность и исключительную способность использовать на благо империи историческую обстановку. Каждый шаг был им хорошо обдуман и соразмерен с общим планом. Это впечатление выносится именно из рассмотрения его походов в Киликию, из сношений с армянскими княжествами, отделявшими империю от владений крестоносцев в Сирии и Палестине, и наконец из его успехов в Сирии. Историк эпохи Комнинов Никита Акоминат, прекрасно осведомленный на счет политических планов Иоанна, неоднократно высказывался, что заветной мечтой царя было возвращение Антиохии и Иерусалима и Месопотамии и что с этой целью он сообразовал все свои действия на востоке. Эта мысль особенно рельефно выражена историком в предсмертной речи царя, сказанной в лагере во время последнего похода его в 1143 г.* «Мои планы не ограничивались занятием Сирии, я замышлял более важное дело. Мне хотелось спокойно омыться в водах Евфрата и обильно зачерпнуть из его вод, а также повидать и реку Тигр и рассеять неприятелей, как утвердившихся в Киликии, так и в занятых мусульманами странах. А затем мечтал бы перелететь, как орел, и в самую Палестину, где Христос своею

*Nic.Аcоm. Historia, р. 56 (Bonnae, 1335).

205

смертью восстановил нашу падшую природу, распростерши руки на кресте, ... чтобы сокрушить врагов, которые овладели гробом Господним. Но моим надеждам судьбами Промысла не суждено было осуществиться».

Подобно царям лучших византийских периодов Иоанн провел в походах почти все свое царствование, мало оставался во дворце и предпочитал жить в военном лагере. Наступательному движению его против арабов и крестоносцев содействовало передвижение этнических элементов, вызванное частью Первым крестовым походом. Еще в XI в. в политических соображениях византийские цари наделяли некоторых владетелей собственной Армении провинциями и городами в империи, заставляя их в то же время отказываться от владетельных прав в Армении. Таковы были князья Васпуракана из рода Арцруни, Иоанн Сенекерим и Дереник, основавшиеся в области с городами Севастия, Ларисса, Абара, т. е. в горной стране при верховьях Галиса и Евфрата (1021 г.). Почтенные титулом магистра, бывшие владетели Васпуракана привели с собой большую колонию соотечественников и основали здесь густое армянское ядро. Спустя некоторое время, владетель Ани из фамилии Багратидов царь Гагик II, принужденный поступиться в пользу Константина Мономаха своими наследственными землями, получил в удел несколько имперских городов в феме Каппадокия и Харсианы (1045 г.). С течением времени продолжалась волна передвижений из Армении, за владетельными лицами пошли их бояре и землевладельцы. Так некто Абелхариб получил в удел Таре и Мопеуестию, а магистр Григорий наделен землями в феме Месопотамия. Переселение армян с конца XI в. продолжало еще более усиливаться вследствие напора турок-сельджуков. Для армян открыта была возможность селиться в Киликии, куда в конце столетия они переселились в большом числе. Весьма любопытно отметить, что армяне легко уживались и в областях, занятых турками, и что в период Первого крестового похода они были распространены в Сирии, Киликии и Каппадокии — под собственными князьями, стоявшими в номинальной зависимости от империи.* Движение крестоносцев произвело значительную перемену в положении армянских полузависимых князей. Часть их была или подчинена франками, или лишена их владений, часть могла удержать независимость лишь при помощи византийского царя, у которого искали покровительства армянские владетели. В особенности следует обратить внимание на армянских князей в Киликии и северной Сирии.

Когда крестоносцы подходили к Эдессе, там правил армянин Торос, назначенный на это место дукой Антиохии. Он искусно пользовался обстоятельствами и удержался в Эдессе продолжительное время, он был там в 1094 г., когда город был взят алеппским эмиром Тутушем. Христиане

* Подробностиу Chalandon. Jean II Comnène et Manuel, p. 95.

206

утвердились в этом городе не ранее 1198 г, и притом посредством обмана и клятвопреступления Балдуина, брата Готфрида Бульонского. Но нас ближайше может занимать судьба той линии армянских владетелей, которая утвердилась в Киликии и происходила из Багратидов-Рупенидов, владевших Тавром и большой дорогой из Кесарии в Аназарб. Во время движения крестоносцев здесь был владетелем Константин, который оказал им разные услуги и был награжден званием барона. Преемником его был Торос, который разорвал сношения с империей, желая иметь опору в латинских княжествах. Его брат и преемник Аевон был современником Иоанна Комнина. Он расширил свои владения присоединением городов Тарса, Аданы и Мопсуесгии и значительно усилил свое княжество на счет турок и латинян. С 1135 г. Киликия сделалась театром ожесточенной войны. Левон должен был защищаться против антиохийского князя Раймунда Пуатье, которого поддерживал иерусалимский король, и в то же время обороняться против турок. При таких обстоятельствах вступает на сцену царь Иоанн Комнин.

Предпринятый им в конце 1136 г. поход в Киликию был серьезным и хорошо обдуманным предприятием, которое потребовало больших издержек. Любопытно отметить, что в этом походе упоминается участие флота, о котором так редко стала говорить летопись. Поход был. подготовлен и с дипломатической стороны, так как приняты были в соображение противоположные интересы турецких, армянских и христианских владетелей, оспаривавших господство в Киликии и Сирии. Ближайше имелось в виду занять важные города: Аназарб, Тарс, Адану и Мопсуестию, находившиеся в то время во владении князя Малой Армении (в Киликии) Левона, который был в союзе с графом Эдессы. Рядом удачных военных дел византийцы одержали верх над армянским князем, следствием чего было полное подчинение страны и сдача Левона и его сыновей Ружена и Тороса на всю волю царя. Пленники были отправлены в Константинополь, где и окончили жизнь, за исключением Тороса, спасшегося бегством. Результатом этого похода, который весьма недостаточно освещен летописью, было то, что владения империи стали теперь соприкасаться с границами Антиохийского княжества и перед царем Иоанном ясно определилась задача по отношению к латинским завоеваниям, сделанным во время крестового похода.

С точки зрения царя Алексея, равно как и его преемника, Антиохия составляла неотъемлемую часть империи, согласно договору, заключенному с сыном Роберта Гвискара Боэмундом.

Достигнутый в Малой Армении (Киликии) успех открывал царю Иоанну полную возможность непосредственно затем поставить вопросов Антиохийском княжестве. Особенные обстоятельства благоприятствовали планам царя. В 1130 г. князь Боэмунд II трагически погиб в войне с тур-

207

ками. После него осталась малолетняя дочь Констанция и княгиня вдова Алиса, дочь иерусалимского короля. Желая овладеть властью в княжестве, Алиса вступила в переговоры с эмиром Мосула Имад-ад-дином Зенги, которому скоро затем предстояло играть важную роль на востоке; но решительные меры иерусалимского короля Балдуина II, вступившего в Антиохию, положили предел интригам честолюбивой вдовы, которая принуждена была удовольствоваться небольшим уделом с городом Лаодикеей. Преемник Балдуина король Фулько нашел способ предохранить наследницу Антиохийского княжества от притязаний матери ее тем, что нашел ей жениха в лице французского владетельного графа Раймунда Пуатье. Но в то же самое время вдова антиохийского князя нашла способ сообщить царю Иоанну Комнину о своем плане брачного союза между наследницей Антиохийского княжества и одним из царевичей — сыновей Иоанна. Нет сомнения, что в Константинополе весьма охотно принято было это предложение, и, может быть, в связи с ним следует рассматривать поход, о котором мы говорили выше. Раймунд Пуатье своим немедленным согласием отправиться на восток и принять сделанное ему предложение расстроил надежды царя Иоанна на соединение Антиохии с империей и кроме того нанес оскорбление его сюзеренным правам. Здесь не может идти речь об известной присяге, какую давали Алексею Комнину почти все вожди по отношению к завоеваниям старых владений империи, временно отошедших к туркам: феодальные отношения Антиохии к империи основывались на договоре с Боэмундом 1108 г., когда этот последний дал Алексею присягу на верность и получил в качестве лена Антиохию и некоторые области Эдесского графства. Нужно думать, что Иоанн придавал широкое значение своим правам и что с его точки зрения даже Иерусалим должен был, как прежняя область империи, считаться его леном.

Таким образом, продолжение похода в северную Сирию не только соответствовало исконным притязаниям империи, но и могло оправдываться исключительными обстоятельствами, в каких находились латинские владения. На границах христианских княжеств возникла в это время грозная сила в лице эмира Мосула, Имад-ад-дина Зенги, зависевшего первоначально от иконийского султана, а потом достигшего широкого распространения своей власти и независимости. Пользуясь слабостью христианских княжеств, он овладел многими соседними городами на Евфрате, между прочим, Алеппо и Хамой, и нанес неоднократные поражения триполийскому графу и иерусалимскому королю. В то время, как Зенги имел явный перевес над латинскими княжествами с юго-восточной стороны, с севера подходила победоносная армия византийского царя. Греки подошли к Антиохии в августе. В это время князь Раймунд по просьбе иерусалимского короля находился в походе против турок и с большим трудом мог попасть в Антиохию, уже окруженную греками (29 августа). Нельзя

208

сказать, что Иоанн нашел здесь большое сопротивление; напротив, все заставляет думать, что в Антиохии была значительная партия, искавшая сближения с императором. Эта партия побудила правительство начать переговоры с Иоанном. Раймунд соглашался сдать город и признать императора своим сюзереном, но ставил условием, чтобы за ним было сохранено право на управление княжеством. Но так как император требовал безусловной сдачи, то переговоры несколько затянулись. В конце концов Раймунд должен был явиться в лагерь, дать императору присягу на верность и вместе с тем обязаться немедленно предоставить царю доступ в Антиохию, когда бы того ни потребовали обстоятельства. С своей стороны император обязывался не присоединять к империи Алеппо и другие окрестные города, если они будут взяты от турок, а присоединить их к Антиохийскому княжеству. Это происходило в 1137 г.; император удовлетворился достигнутым соглашением, по которому Антиохия и принадлежавшая к ней область поступила в зависимость империи. Удаляясь в Таре на зимовку, царь выразил желание на следующий год приступить к походу против турок совместно с антиохийскими войсками и попытаться овладеть теми городами, которые согласно договору должны быть присоединены к Антиохии.

Весной 1138 г. князь Антиохии и граф Эдессы вместе с темплиерами соединились с Иоанном для общего похода. Целью движения был Алеппо. Приняты были все меры предосторожности, чтобы обмануть бдительность Зенги, который осаждал Эдессу в то время, как христиане подошли к Алеппо. Но город оказался достаточно защищенным, так что Иоанн не решился начать правильную осаду и отступил. Союзники успели взять несколько других турецких городов и крепостей в северной Сирии,* но к концу мая неожиданно была снята осада с важной крепости Шайзара, обстоятельство тем более не поддающееся объяснению, что поход союзников возбудил полное смущение среди мусульманских владетелей Сирии. Известно, что Зенги не решался с малыми силами выступить против христиан и просил помощи у халифа, который с своей стороны далеко не был расположен помогать своему сильному вассалу. По свидетельству арабского историка,** Зенги успел тем временем поселить вражду между христианами. Трудно было бы проверить это известие, но нет сомнения, что мусульманский мир не мог оставаться безучастным зрителем нового поворота дел в Сирии. С одной стороны, султан иконийский Масуд начал угрожать Киликии нападением на Адану, с другой,— получен был слух о движении вспомогательных отрядов из Багдада, наконец, эмир Кара-

* Nic. Akom. называет Φέρεπ, Καφαρδά. Σέζερ, стр. 38.

** Ibn-el-Athir. Recueil des historiens des croisades. Historiens orientaux L, p. 427.

209

Арслан шел на помощь Зенги из Месопотамии. Все эти обстоятельства должны объяснять решение царя заключить соглашение с эмиром Шайзара, по которому последний уплатил значительную сумму денег и кроме того шелковые ткани, драгоценный украшенный рубинами крест и стол — предметы захваченные после битвы при Манцикерте в лагере Романа Диогена. Но здесь обнаружилось полное охлаждение между царем и его вассалами, в особенности заслуживает порицания поведение графа Иосцеллина, желавшего поссорить царя с Раймундом Пуатье. В июне 1138 г. Иоанн подошел к Антиохии. На этот раз он воспользовался своим правом сюзерена и торжественно вступил в город, где имел пребывание в роскошном дворне, окруженный военной свитой. Недовольный князем Раймундом и желал теперь осуществить феодальное право фактического господства над Антиохией, он на собрании чинов княжества, в присутствии Раймунда и Иосцеллина, указал на свои заслуги в пользу Антиохии, изложил результаты военных предприятий весной текущего года и потребовал передачи ему городского кремля, дабы он мог свободно располагать доступом в город и устроить в нем склад припасов для предполагаемых военных мер против Алеппо и других турецких городов. Хотя Иоанн действовал и говорил с сознанием своего права, но при исполнении заявленного им требования встретились затруднения. Прежде всего Раймунд попросил дать ему срок для переговоров с королем иерусалимским; затем эдесский граф, питая глубокое нерасположение к планам Иоанна Комнина, возбудил движение в городе против греков. Так как царь не мог этого предвидеть и оказался неподготовленным к подавлению начавшегося в городе бунта, то он нашел благоразумным не настаивать на своем требовании и приказал объявить, что оставляет город. Нет, сомнения, что царь хорошо понимал, откуда происходила главная причина движения в городе, но на этот раз, не находя целесообразным полный разрыв со своими союзниками, он принял Раймунда и Иосцеллина в своем лагере и простился с ними, не выразив им своих чувств и нерасположения. Император уже в это время пришел к заключению, что невозможно достигнуть на востоке успеха против турок, прежде чем Антиохия и Эдесса не перейдут в фактическое обладание империи.

Хотя поход в Сирию не имел видимых результатов, но он произвел большое впечатление на мусульман, так как это в первый раз, после значительного промежутка времени, византийское войско снова осмелилось пройти Киликийские ворота и побывать под Алеппо и Антиохией. Севастократор Исаак, искавший себе союзников между турецкими эмирами и христианскими князьями и интриговавший против Иоанна, должен был признать безуспешность своих попыток, так как последний поход сильно поднял на Востоке авторитет Византии, вследствие чего Исаака покинули

210

его приверженцы, и он должен был расстаться со своими честолюбивыми планами и просить у Иоанна прощения.*

В 1139 г. Иоанн предпринял новый поход на восток. На этот раз империю тревожили враждебные действия Данишменда Мухаммеда, сына Мелик-Гази. Громадная территория, занятая этим турецким владетелем, с главным городом Сивасом и Неокесарией, позволявшая туркам наносить вред самым населенным областям на реках Риндак и Сангарий, побудила царя идти войной на север по черноморскому побережью. Это был чрезвычайно трудный поход, в особенности по зимнему времени и по гористому положению местности. Когда греки подошли к Неокесарии, появление их произвело ужас в мусульманах, тем не менее для осады города и взятия его не было осадного материала. Кроме того, присутствовавший здесь младший сын царя Мануил позволил себе увлечься преследованием неприятеля, что послужило причиной испытанного греками поражения; здесь же изменил царю племянник его, сын севастократора Исаака Иоанн, перешедший к мусульманам и принявший их веру. Это подействовало! на царя в нравственном отношении и заставило опасаться, что изменивший племянник ознакомит врагов с состоянием византийского войска. Подобные соображения заставили его снять осаду с Неокесарии. В начале 1141 г. после трудного похода Иоанн возвратился в столицу. Но через год предпринята была новая экспедиция, цель которой скрывалась от народа. Объявив сбор войска в Милете и начав движение по течению Меандра, парь неожиданно приказал принять направление на юг и достиг города Атталии. Здесь умер старший сын царя Алексей, который считался наследником престола; скоро смерть постигла второго сына, Андроника, сопровождавшего на судне тело умершего брата. Несмотря на эти потери, глубоко потрясшие царя, он не отменил похода, имевшего целью Антиохию. Там происходили события, имевшие большое значение в истории христианских владений. В апреле 1142 г, эмир Алеппо нанес поражение христианским князьям, а Иерусалимское королевство находилось в опасности от соседнего аскалонского эмира. Угрожаемые турками, антиохийский князь и граф Эдессы усиленно просили царя подать им помощь. Но Иоанн, которого предыдущий опыт достаточно научил, как мало можно полагаться на обещания латинян, прежде всего требовал сдачи Антиохии. Весьма вероятно, что в то же время Иоанн был занят мыслью восстановить власть империи на Евфрате и для этой цели рассчитывал опереться на сирийский и армянский элементы, господствовавшие в этих местах. Это действительно было бы громадной важности предприятие, при осуществлении которого мусульманский мир в Малой Азии был бы окончательно отрезан от надвигавшегося с востока мусульманства. Из Атталии имперское войско

* Подробности будут изложены особо.

211

направилось к Антиохии. Не доходя до этого города, император потребовал заложников от графа Эдессы, и этот послал к Иоанну свою дочь Изабеллу. К Раймунду Антиохийскому послано требование предоставить в распоряжение царя Антиохию, в которой он предполагал организовать базу для действий против турок. Это требование возбудило в Антиохии крайнее беспокойство. В особенности латинское духовенство видело в требовании царя угрозу католицизму и, отказываясь исполнить его требование, угрожало бунтом в княжестве и изгнанием Раймунда. Когда Иоанну принесен был отрицательный ответ на его предложение, он решился употребить силу и заставить антиохийцев посредством обложения их города согласиться на его требование. Но ввиду позднего времени года Иоанн отошел на зимовку в Киликию с намерением возвратиться под Антиохию весной следующего года.

Осень и зиму 1142—1143 г. царь занимался подготовкой к решению антиохийского вопроса. Между прочим, он уведомил иерусалимского короля о своем желании посетить св. Места, чтобы обдумать меры к освобождению их из рук неверных. Таким образом, Иоанн Комнин был весьма близко к осуществлению заветной мечты Комнинов — возвратить империи занятые латинянами области и изгнать турок из Палестины. Но вследствие полученной на охоте раны Иоанн умер весной 1149 г., успев назначить преемником себе Мануила.

Страница сгенерирована за 0.19 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com