Хронологическими датами в книгах Ездры и Неемии служат годы царствования персидских царей. Эти цари называются обычными у евреев именами, которые имеют несколько иное произношение, чем у греческих и других писателей, и теперь весьма спорный вопрос: какие известные нам из других (не библейских) источников персидские цари называются теми или другими еврейскими именами. С решением этого вопроса сами собой устанавливаются и более главные пункты хронологии наших книг.

В книгах Ездры и Неемии упоминаются следующие персидские цари: 1) Кореш —Κῦρος — — Кир (Ездр. I, 1; IV, 5), который в первый год своего царствования освободил иудеев от вавилонского плена и дозволил им возвратиться на родину, чем и воспользовались многие иудеи, во главе с тогдашним первосвященником Иисусом и Зоровавелем, который был назначен иерусалимским областеначальником. 2) Ахашверош — Ἀσσούηρος — — Ахашверош, о котором в Ездр. IV, 6 упоминается, что «в начале его царствования враги иудеев написали обвинение на жителей Иудеи и Иерусалима»; 3) Артахшашта — Ἀρθασαθά и Ἀρταξέρξης — и ― Артаксеркс (Ездр. IV, 7—23), которому писали донос на иудеев Бишлам с товарищами и Рехум с товарищами. 4) Дарьявеш —Δαρεῖος — — Дарий (Ездр. IV, 5. 24; V, 5,; VI, 1. 14; ср. Агг. I. 1, II, 1; Захар. I, 1), во второй год царствования которого постройка иерусалимскаго храма, приостановленная в царствование Кореша, была снова возобновлена Зоровавелем и Иисусом, но настоянию пророков Аггея

и Захарии, и в шестой год была окончена. 5) Артахшашта, упоминаемый в Ездр. VI, 14 рядом с Корешем и Дарьявешем, как виновник, подобно первым, окончания постройки храма. 6) Артахшастэ (Ездр.VII, 1); в седьмой год его царствования прибыл из Вавилона в Иерусалим священник Ездра со вторым караваном возвращавшихся на родину иудеев. 7) Артахшашта (Неем. II, 1; V, 14; ХIII, 6), в двадцатый год царствования которого в Иерусалим прибыл виночерпий при персидском дворе Неемия и приблизительно до 32-го года был областеначальником в Иудее; и 8) Дарьявеш (Неем. ХII, 22), в царствование которого внесены были в запись священники.

В настоящее время уже всеми учеными исследователями Библии признается за достоверное, что Кореш есть никто другой, как вавилоно-мидо-персидский царь Кир (536—529)¹), чему доказательством служит и созвучие слов — древне-персидского, встречающегося в клинообразном письме, Κουτους²), еврейского Кореш и греческого Κύρος. Равным образом соглашаются библейские толкователи и в том, что 4-й — Дарьявеш есть Дарий I Гистасп (521—485)³), что также подтверждается созвучием слов — древне-персидскoго Darayavous⁴), еврейского Дарьявеш и греческого Δαρεῖος⁵). Но относительно того, какие цари называются именами Ахашверош и Артахшашта (Артахшастэ), из которых последнее несколько раз упоминается в наших книгах, между учеными существует большое разногласие. Это разногласие в некоторой степени зависит от различного понимания содержания Ездр. IV, 6—23. Те ученые, которые понимают последовательность событий, описанных в поцитованном месте книги, в том смысле, что эти события совершились в проме-

__________________

¹) Maspero Histoire ancienne des peuples de l'orient, стр. 521.

²)Там же. стр. 569.

³) Там же, стр. 539 и 552.

⁴) Там же, стр. 569.

⁵) Еще Страбон знал, что настоящее имя этого царя было не Δαρεῖος, а Δαριαύης. См В. А. Зайцев, Древняя история востока (составлена по Масперо и Опперту). Спб. 1878 г. стр. 251.

жуток времени между Киром и Дарием Гистаспом, — эти ученые в данном месте книги под именем Ахашвероша разумеют Камбиза (529—521) ¹), сына Кирова, а под именем Артахшашта — Лжесмердиса (царств. около года²), потому что история персидского государства между Киром и Дарием Гистаспом не знает других царей, кроме Камбиза и Лжесмердиса. Так как имена этих царей не имеют созвучия с еврейскими, которым они должны соответствовать, то обыкновенно предполагают, что Камбиз и Лжесмердис при своем восшествии на престол приняли почетные имена (tituli honoris) и под ними были известны писателю книги Ездры ³). Но если “Ахашверош” и “Артахшашта” были почетными именами — первое Камбиза, второе — Лжесмердиса, то трудно объяснить то обстоятельство, что писатель, назвавши двух царей — Кира и Дария Гистаспа их собственными именами, двум другим царям дал только почетные имена. Затем, если мы обратимся к клинообразному письму, то найдем, что древне-персидское и нынешнее греческое произношение имени “Камбиз” звучат совершенно одинаково. На древне-персидских памятниках клинообразного письма Камбиз называется именем Каmbouziya, чему соответствует имя греческое Καμβύσης ⁴). Лжесмердисом называется в истории узурпатор Гаумата (Gaumata),

_________________

¹) Maspero, стр. 521 и 538. Конец царствования Камбиза Масперо относит к 520 году; но это несомненно опечатка, потому что начало царствования Дария Гистаспа — по Масперо же — падает на 521 й год.

²) По Бегистунской надписи Лжесмердис царствовал год (февраль 522—март 521); по Геродоту, который считает очевидно со смерти Камбиза, — полгода. По мнению В. А. Зайцева срок этот должен быть увеличен месяца на два по крайней мере (с лета 522). Вебер время царствования Лжесмердиса определяет семью месяцами, а Масперо — только пятью; но у последнего надо полагать опечатка и в данном случае. См. В. Л. Зайцев, стр. 251; Вебер, Курс всеобщей истории, I т. Москва. 1859 г. стр. 147; Maspero, стр. 539.

³) Такая аргументация приведена К. Ф. Кейлем в его сочинении: Apologetischer Versuch uber die Bucher der Chronik und uber die Integritat des Buches Esra. 1833 г. стр. 98 и след., ср. Scholz, Einleitung in die heiligen Schriften des alten und neuen Testaments. 1845 г. ч II. стр. 489 и след.

⁴) Maspero, стр. 569.

который выдал себя за Смердиса ¹), казненного по приказанию старшего брата последнего — Камбиза ²). А «Гаумата» конечно не имеет никакого созвучия ни с «Ахашверош», ни с «Артахшашта», а это становится весьма странным в виду того, что в других источниках, кроме клинообразных надписей, встречается созвучное с «Гаумата» название, напр. у Трог-Помпея и у Иустина этот узурпатор носит имя Cometes ³).

Уже на основании до сих пор сказанного мы не можем предположить, что под упоминаемыми в Ездр. IV, 6—23 именами персидских царей «Ахашверош» и «Артахшашта» разумеются Камбиз и Лжесмердис. Впрочем, допустим, что в указанном месте книги Ездры действительно речь идет о непосредственных преемниках Кира и что значит — Лжесмердису = Артахшаште = Гаумате Бишламом и Рехумом с их товарищами были посылаемы доносы о политических замыслах иудеев и вследствие этих доносов (собственно второго доноса) был издан царский указ о приостановке иерусалимских построек (Ездр. IV, 6—23). Но, как выше было замечено, Лжесмердис=Гаумата занимал царский престол очень непродолжительное время, самое большее около года. Принимая во внимание это обстоятельство, а также имея в виду неудовлетворительное состояние путей

_________________

¹) Этот Смердис в клинообразном письме называется именем Bardiya, у Ктезия (Persica, § 8) —Tanioxarkes, у Ксенофонта (Куrор. VIII, 7, § 11) — Tanaoxares, в истории Иустина (I, 9) — Oropastes (см. Maspero, стр. 523; ср. Ewald, Geschichte des Volkes Israel. 1852 г. т. IV, стр. 118). Последнее имя, по мнению Эвальда, могло первоначально писаться Ortosastes. В таком случае оно несколько приближается к еврейскому «Артахшашта», но отожествлять то и другое имя нет оснований, да и надобности в этом не представляется, потому что Смердису Кир дал в удел отдаленнейшие провинции своей державы — Бактрию, Парфию, Хоразмию и Карамонию (Зайцев, стр. 248; ср. Ф. Ленорман, Руководство к древней истории востока до персидских войн. Перев. Команик 2-го т. 1-й вып. Киев 1878—79 г. стр. 234); следовательно Смердис в качестве соправителя своего старшего брата Камбиза не имел никакого отношения к Иудее, а потому и не мог быть упомянут в книге Ездры в числе персидских царей, недружелюбно относившихся к иудеям.

²) Maspero. стр. 536.

³) Там же, стр 537, прим. 1: Сe Gaumata est le Cometes de Trogue-Pompoe et de Iustin, I. 9

сообщения того времени ¹) и дальность раcстояния от Палестины центральных пунктов, или столиц обширной вавилоно-мидо-персидской монархии, именно Вавилона, Экбатаны и Суз, где, надо полагать, даже и при номадном образе жизни персидских царей до Дария Гистаспа чаще всего находилась резиденция последних ²), — ввиду всего этого трудно допустить, чтобы оффициальная переписка между персидским правительством и заиорданскими чиновниками последнего, изложенная в Ездр. IV, 7—22, отно-

____________________

¹) Только при Дарие Гистаспе на пути сообщения было обращено особенное внимание, так как при нем напр, для сообщения различных областей с столицами служили искусственные дороги и правильные конные гонцы (Вебер, т. I, стр. 150). Насколько же неудовлетворительно было сообщение даже при преемниках Дария, отчасти можно заключать из того, что священник Ездра совершил путешествие из Вавилона в Иерусалим в четыре месяца (Ездр. VII, 9), хотя конечно в данном случае продолжительность путешествия в значительной степени зависела от того, что Ездра путешествовал не один, а вместе с караваном возвращавшихся на родину иудеев, а передвижение массы обыкновенно бывает продолжительнее передвижения немногих лиц.

²) Одним из главных недостатков еще несовершенно установившегося персидского царства — говорит Ленорман — в правление Кира и Камбиза было отсутствие столицы, определенного местопребывания центральной власти. Первые цари вели жизнь, так сказать, номадную, проводя время то в одной, то в другой части своих обширных владений. Кир имел обыкновенно свою резиденцию в Экбатане..., Камбиз не выходил из Египта, после того как совершил его завоевание. Узурпация Лжесмердиса видела двойную опасность от слишком долгого пребывания царя в одном из пунктов своего государства и от помещения центральной администрации в стране мидян, стремившихся опять захватить верховную власть, отнятую у них персами. Реорганизуя государство таким образом, чтобы дать более силы центральной власти, Дарий чувствовал решительвую нужду в том, чтобы основать в своей монархии постоянную столицу и притом в самой середине ее. Для этого он избрал Сузу, примыкавшую к собственно Персии, где находилась действительная сила царства, подле Вавилонии, а также Мидии, и в равном расстоянии от двух оконечностей его обширных владений на востоке и западе. (Ф. Ленорман, 2-го т. I й в., стр. 263 и 264). Другой историк говорит, что хотя со времени Дария (Гистаспа) город Суза вообще считался столицей и резиденцией государства, но царь с своим двором располагался и в других городах, смотря по времени года. Весну проводил он в Сузе, знойные летние дни в прохладной Экбатане, богатой ручьями и тенистыми рощами, зиму в жарком Вавилоне (Вебер. т. I, стр. 150; ср. Пютц, Сборник исторических очерков, вып. 3-й. стр. 116.)

силась к царствованию Лжесмердиса=Гауматы. Мы не знаем, каков был тогдашний порядок подачи оффициальных бумаг на царское имя, надлежало ли им предварительно проходить через посредствующие инстанции и пожалуй многочисленные или, быть может, областные наместники, или сатрапы пользовались правом обходить такого рода инстанции в своих донесениях царю, — во всяком случае требовалось значительно продолжительное время как для того, чтобы составить и отослать по назначению коллективный донос на иудеев со стороны Бишлама, Мифредата и проч. и затем такой же донос со стороны Рехума и Шимшая, представителей отдаленнейших западных провинций персидской монархии, так, равным образом, и для того, чтобы разыскать в столичных архивах данные, свидетельствовавшие об исконных политических тенденциях еврейского народа, и только на основании этих данных сделать предписание о приостановке иерусалимских построек ¹). Кроме того узурпатору Гаумате во все время его царствования приходилось ведаться с постоянными заговорами и всякого рода интригами, направленными против его личности, и вследствие этого он конечно более должен был заботиться о том, чтобы крепче утвердить свое шаткое положение, чем напр, о целости обширных территориальных владений своей империи. Известно, что с этою именно целию он, чувствуя свою слабость, искал опоры в народах, покоренных персами, и законом освободил их на три года от даней и

__________________

¹) В доносе Рехума и Шимшая говорится: «пусть поищут в памятной книге отцов твоих, — и найдешь..., что город сей — город мятежный и вредный» и т.д. (Ездр. IV, 15), и надо полагать, что предлагаемые доносчиками разыскания были действительно произведены в столичных архивах («дом царских сокровищ — в Вавилоне, Ездр. V, 17; «книгохранилище, куда полагали сокровища» — в Экбатане, — VI, 1), так как в ответном царском указе сказано: от меня (царя) дано повеление, — и разыскивали, и нашли, что город этот издавна восставал» и проч. (— IV, 19). На основании дальнейшего содержания указа, где говорится о государственном значении еврейского народа в прежнее время, можно заключить, что разыскания или то, что выражает наш деловой термин «справка», были произведены весьма обстоятельно.

военной повинности ¹). Таким образом и приведенные соображения помимо филологических опять таки говорят за то, что под Артахшаштой Езд. IV, 7 — 23 нельзя разуметь Лжесмердиса, а вместе с тем подрывается гипотеза и о соответствии Ахашвероша Ездр. IV, 6 Камбизу, так как эта гипотеза основывается только на предположении об известной хронологической последовательности, описанных в Ездр. IV, 5 — 24 событий, между тем такого рода предположение не находит оправдания в исторических обстоятельствах того времени по отношению к Лжесмердису=Гаумате.

Впрочем, рассматриваемая нами гипотеза некоторую опору может найти в том, что далеко неодинаковы были отношения персидских царей с именем «Артахшашта» к иудейскому народу, и следовательно «Артахшашта» должно быть названием нескольких царей даже и у одного и того же писателя. Действительно, из Ездр. IV, 17 — 23 видно, что персидский царь, названный здесь Артахшаштой, не только не был благосклонен к иудеям, по, как можно полагать на основании некоторых слов указа этого царя («к чему допускать размножение вредного в ущерб царям» IV, 22), не прочь был совершенно подавить жизненную силу иудейского народа, и положение последнего было весьма печальное. Мало того, что возвратившиеся на родину иудеи находились в постоянном гонении со стороны своих враждебных соседей, но по указу царя Артахшашты была разрушена даже и та слабая защита, к которой иудеи прибегли, чтобы хотя немного обезопасить себя от необузданного произвола диких шаек кочевников ²). Совершенно в ином свете является пред нами

__________________

¹) Зайцев, стр. 249.

²) Иудеи хорошо знали как то, что они отовсюду окружены завистливыми врагами, которые зорко следили за всеми их движениями, так равным образом и то, что персидское правительство очень жестоко поступает с непокорными провинциями, а следовательно самовольно, без дозволения персидского правительства иудеи не могли предпринять восстановления иерусалимских стен. В виду этого донос на иудеев со стороны Бишлама и Рехума с товарищами (Ездр. IV, 7—23) есть очевидно клевета, но основанная на благовидном предлоге. Таким предлогом могло послужить старание

Артахшашта, отпустивший на родину священника Ездру и снабдивший последнего столь благотворными для иудейского народа полномочиями, — разумеем указ этого царя на имя Ездры (VII, 12 — 26). Но у нас есть достаточно основании утверждать, что непостоянство и грубый произвол в распоряжениях, касающихся даже жизни или смерти подданных, вследствие происков придворных чиновников, особенно же временщиков, составляли обычную черту всякого восточного деспота. Книга Есфирь напр. изображает пред нами такого именно деспота, который нисколько не задумывается пред предложением своего любимца истребить еврейский народ, рассеянный по всему персидскому царству; он даже отказывается в пользу своего любимца и от денег, которые тот предлагал царю, чтобы представить истребление еврейского народа весьма выгодной финансовой операцией, и отдает ему еврейский народ в полное распоряжение (Есф. III, 8 — 11: ср. VI, 4). Наоборот, тот же деспот при других обстоятельствах, именно побуждаемый просьбой одной из своих жен, сильно расположившей к себе своего сладострастного повелителя, новым указом спешит предупредить приведение в действие указа, данного по предложению любимца, и еврейский народ получает право на дальнейшее существование в пределах персидского государства (VII — VIII гл.). В виду приведенного примера, весьма рельефно рисующего пред нами характер восточных деспотов, можно утверждать, что как бы ни были противоположны по своему характеру распоряжения персидского правительства относительно иудейского народа, тем не менее эти распоряжения могли получать санкцию от одного и того же царя.

И так, строго говоря не имеется серьезных оснований для того, чтобы согласиться с теми учеными, по мнению которых упоминаемые в Ездр. IV, 6—23 имена персидских царей соответствуют Ахашверош — Камбизу и Артахшашта — Лжесмердису.

_______________

иудеев сколько либо обезопасить себя от кочующих племен, которые не давали иудеям покоя своими варварскими набегами на неукрепленный Иepyсалим; в некоторых местах разрушенных стен иудеи могли напр, строить более или менее укрепленные дома, чтобы отражать набеги кочевников.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что желание ученых видеть в Ахашвероше и Артахшаште Ездр. IV, 6—23 именно Камбиза и Лжесмердиса, очевидно, вытекает из предвзятого взгляда, что события Ездр. IV, 6—23 передаются писателем в хронологическом порядке, а такой взгляд в свою очередь обусловливается стремлением доказать подлинность данного отрывка книги Ездры. «Отношение наименований Кореш, Ахашверош, Артахшашта, и Дарьявеш к Киру, Камбизу, Смердису и Дарию, говорить напр. Шольц, по связи, в которой они стоят, и по порядку, в котором они следуют друг за другом, кажется несомненным» ¹). Но делать очевидную натяжку в одном, чтобы доказать другое, не может говорить в пользу ученых, тем более, что подлинность Ездр. IV, 6—23 можно доказать и без хронологической точки зрения на описанные в данном отрывке события. Равным образом нельзя также быть неустойчивым и во взгляде на значение филологических данных, как это заметно в аргументации упомянутого выше Шольца. Так напр. соответствие Кореша, Дарьявеша и Артахшашты с Киром, Дарием и Артаксерксом он справедливо доказывает тем, что эти имена встречаются у светских писателей — Геродота, Ктезия, Ксенофонта, Адриака, Диодора Сиц. и других и затем — в клинообразных надписях на монументах; потому весьма странною кажется следующая его оговорка: „если в книге Ездры один из персидских царей, по связи неотличающийся от Камбиза, называется Ахашверошем, тогда как в других местах это имя соответствует греческому Ксерксу; если другой называется Артахшаштой и по связи не отличается от Смердиса, тогда как в других местах это наименование отнесено к Артаксерксу Лонгиману (Ездр. IV, 6. 7. 8. 11. 23), — то это обстоятельство — по мнению Шольца — достаточно, кажется, объясняется обычаем древности обозначать одно и тоже лицо многими именами, особенно «если эти имена имели одинаковое значение» ²). Нам кажется, что оба рода доказательств, — и основывающиеся на филологиче-

___________________

¹) Emleitung, ч. II, стр. 465.

²) Там же, стр. 489 и след.

ских и исторических данных, равно как и имеющие в виду повествовательную связь, — должны идти рука об руку и иметь равномерное значение, и потому аргументации в роде приведенной выше не заслуживают серьезного внимания.

Выше было замечено, что разногласие ученых в решении вопроса о том, какие цари упоминаются в Ездр. IV, 6—24 зависит от неодинакового понимания отдела IV, 5—24. Действительно, здесь возможны два предположения, взаимно себя исключающие. Если смотреть на 24 стих, как на вывод из 23-го стиха, то естественной является мысль, что указанная в 24 стихе приостановка построения храма произошла вследствие доносов на иудеев, сделанных царю Артахшаште персидскими чиновниками по эту сторону реки Евфрата. При таком понимании 23 и 24 стихов естественно под Ахашверошем разуметь Камбиза, а под Артахшаштой — Лжесмердиса, предшественника Дария Гистаспа, который разрешил иудеям восстановление храма. Но возможно также и иное понимание отношения между 23 и 24 стихами. Для обозначения отношения этих стихов употреблены наречия времени 23 ст. и 24 ст.; первое значит: на это, на то, после этого, после того, затем, потом: и указывает на то время, о котором только что была речь; второе — в то время, тогда и проч. Следовательно, когда читаем в 24 ст., в то время остановилась работа .., то выражение «в то время » отсылает нас к предшествующим стихам, в которых была речь о построении храма, т. е. указывает на рассказ 1—5 ст. Очевидно, что при таком понимании отношения 24 стиха к 1—5 стихам, лежащий между этими стихами отдел, обнимающий 6—23 ст., является как бы вставкой, несколько нарушающей хронологически характер повествования ¹). Почему этот отдел, в котором рассказывается о событиях позднейшего времени, помещен писателем в рассказе о построении храма, - вопрос иной, не имеющий непосредственного отношения к рассматриваемому нами вопросу о хронологии, и должен быть решаем далеко не

___________________

¹) Ср. С. Якицкий. Происхождение и состав книги Неемии, стр. 114—118 (прилож. к «Орловским Епархиальным Ведомостям» за 1881 г.)

так, как решает его отрицательная критика ¹). Следовательно, для того, чтобы определить, какие персидские цари называются именами Ахашверош и Артахшашта, мы можем обратить внимание на ряд царей, непосредственно следующих за Дарием Гистаспом.

История говорит, что преемником Дария Гистаспа был Ксеркс I (485—465), после которого царствовал Артаксеркс I Лонгимап (465—425) ²). С филологической точки зрения этим царям наиболее всего соответствуют еврейские имена Ахашверош и Артахшашта. Нужно иметь в виду, что в еврейском языке гласные знаки или буквы — явление позднейшего времени, так как евреи, подобно другим древним народам, принадлежащим в особенности к семитической расе, первоначально писали без гласных знаков. Следовательно, при сопоставлении еврейского слова с соответствующим ему греческим или древне-персидским словом, на произношение слова, на сколько оно зависит от гласных знаков, не должно обращать внимания. Греческому Ξέρξης соответствует древне-персидское встречающееся в клинообразном письме Khshayarsha³). Сопоставим с этими словами еврейское . Отбросивши начальную букву א — алеф, которая в еврейских собственных именах часто прибавляется для легкости произношения, и другие гласные знаки и затем заменив еврейские согласные буквы соответствующими русскими мы получим пять основных согласных букв или звуков хшврш. Этим звукам совершенно соответствует столько же согласных звуков древне-персидского, выраженного русскими буквами хшайарша, так как еврейское ו — вав часто переходит в звук а, произносимое твердо и мягко, и следовательно в числе согласных звуков персидского слова должен быть удержан и тот, который нами выражен буквами йа: хшайрш. Греческое слово, как новейшее сравнительно с еврейским и персидским, обнаруживает некоторое отступление в согласных зву-

__________________

¹) Там же, стр. 118.

²) Maspero, стр. 552—559.

³) Там же, стр. 569.

ках сравнительно с соответствующими им персидскими и еврейскими, хотя и оно имеет тоже пять согласных букв или звуков в своем корне ксркс. Не менее очевидное сходство заметно и между греческим Ἀρταξέρξης (Артаксеркс(ис), древне-персидским, тоже встречающимся в клинообразном письме Artakhsathra (Артахшатра) ¹) и еврейским (Артахшашта) ²).

Установленное соответстие Ахашверош — Хшайарша — Ксеркс как будто несколько нарушается тем обстоятельством, что в переводе 70-ти еврейскому Ахашверош соответствует Ασσούηρος, по-видимому в звуковом отношении не имеющее ничего общего с Ξέρξης. Но Ἀσσούηρος есть не более как транскрипция еврейского Ахашверош, подобно тому, как Ἁρθασασθα у 70-ти есть

__________________

¹) Там же.

²) Это слово в различных местах книгЕздры и Неемии имеет различную орфографию. Ездр. IV, 7, Ездр. IV, 8. 11. 23, VI, 14 ... и Ездр VII, 1. 7. 11. 12. 21; VIII, 1; Неем. II, 1; V, 14; ХIII, 6 ... Гласные знаки конечно не имеют никакого звачения; равным образом и употребление согласных букв — шин и ם— самех не может служить поводом к тому, чтобы подразумевать здесь различные имена. Припомним эпизод из войны галаадитян с ефремлянами при судье Иеффае. Галаадитяне узнавали ефремлян потому, что последние не могли произнести звук ש(шин). «Галаадитане перехватили переправу через Иордан от ефремлян, и когда кто из уцелевших ефремлян говорил: позвольте мне переправиться, то жители галаадские говорили ему: скажи шибболет, а он говорил: сибболет, и не мог иначе выговорить· (Суд. XII, 5. 6). Таким же физиологическим недостатком по части фонетики отличаются и современные нам евреи, особенно русских юго-западных губерний. Очень может быть, что и переписчик (ефремлянин) книг Ездры и Неемии при написании одного и того же слова употреблял то шин, то самех, потому что не с одинаковым вниманием относился к своей работе копируя слово Артахшашта, он употребляд шин, а подвергая предварительно то же слово выговору, последний в слове звук ш он заменял своим естественным с (син). Но возможно также и другое предположение для объяснения рассматриваемой разницы в слове Артахшашта. Прежде звуки ш и с выражались одною буквою ש, которая для выражения первого звука писалась с точкою вверху с правой стороны — шин, а для выражения второго - с точкою вверху с левой стороны — син, а вследствие этого легко было принять и прочитать шин как син и затем звук последней буквы выразить другой однозначащей буквойם самех. Последнее предположение, кажется, более вероятно.

транскрипция соответствующего ему еврейского Артахшашта. В последнем случае транскрипция более точная, чем в первом, а потому там и здесь звуковое сходство соответствующих слов обнаруживается не в одинаковой степени.

Таким образом согласное произношение еврейских имен Ахашверош и Артахшашта с соответствующими им древнеперсидскими и греческими убедительно говорит за то, что под еврейскими именами должны быть подразумеваемы Ксеркс и Артаксеркс. Но последними именами в истории называется несколько персидских царей после Дария Гистаспа, именно было два Ксеркса — Ксеркс I, преемник Дария Гистаспа, и Ксеркс II, преемник Артаксеркса Лонгимана, и три Артаксеркса: а) названный Артаксеркс I Лонгиман, б) Артаксеркс Мнемон, преемник Дария II Нота, и в) Артаксеркс III Ох, преемник Артаксеркса II. Таким образом требуются другого рода соображения, чтобы определить, кто из этих Ксерксов и Артаксерксов упоминается в наших книгах.

Остановимся прежде всего на имени Артахшашта. Признается за достоверное, что прибавление имени Артахшашта в Ездр. VI, 14, даже при предположении о внесении писателем в книгу Ездры халдейского отрывка IV, 8 — VI, 18 из другого письменного источника ¹), сделано самим автором нашей книги, иследовательно подлинность этой прибавки считается несомненной ²). Это дает нам полное право утверждать, что писатель книги Ездры во всех местах последней, где говорится об Артахшаште, этим именем называет одного и того же царя, потому что в противном случае получилась бы крайняя неопределенность, и писатель конечно постарался бы избежать такой неопределенности: рассказывая о событиях из жизни иудейского народа, совершив-

__________________

¹) По вопросу о происхождении I—VI глл. книги Ездры мы держимся того мнения, что халдейский отрывок не внесен целиком из другого источника, а составлен самим писателем книги Ездры на основании письменных документов, имевшихся у него под руками. Об этом у нас будет речь в одной из статей по вопросу: «Как составлены книги: 1-я Ездры и Неемии?»

²) Carl Friedrich Keil, Einleitung in das A. Testament. 3 Aufl., стр. 478, примеч. 1; ср. Наѵеrпiск, Einleitung in das Alte Testament, II, 2, стр. 293.

шихся при различных персидских царях, но носивших одно и тоже имя, этих царей он различал бы так или иначе. Способом различения двух или нескольких лиц, имеющих одно имя, у библейских писателей обыкновенно служит указание родословной каждого лица и такого рода родословная по мере надобности приводится и кратко — указание отца, и очень подробно — указание отца, деда, прадеда и т.д. то в восходящем, то в нисходящем порядке. Таким же или подобным способом были бы несомненно различены писателем и персидские цари, носившие одно и то же имя, если бы на самом деле писатель имел в виду не одного царя ¹). Между тем, говоря о царе, запретившем иудеям производить иерусалимские постройки, писатель называет его Артахшаштой и последнего не отличает от Артахшашты, упомянутого в качестве виновника построения храма (Ездр. VI, 14), равно как и от Артахшашты, отпустившего на родину священника Ездру. Несомненно, что во всех этих случаях речь идет об одном и том же Артахшаште, иили Артаксерксе.

Согласно с древним преданием большинством новейших ученых признается за достоверное, что Ездра прибыл в Иерусалим в 7-й год царствования Артаксеркса I Лонгимана. Действительно, относить приход Ездры к более позднему времени, напр. к царствованию Артаксеркса II или Артаксеркса III, нет никаких оснований; наоборот упоминание Артаксеркса рядом с

__________________

¹) Представим ветхозаветного библейского писателя историком, описывающим положение еврейского народа в России после войны 1812 года до настоящего времени. Нет сомнения, что писатель в своем историческом повествовании различал бы так или иначе русских императоров, потому что в противном случае вышло бы то, что напр., события, случившаяся в царствование императора Александра I, могли быть отнесены к царствованию Александра II или Александра III. То же самое конечно должно сказать и о писателе книги Ездры по отношению к рассматриваемому вопросу. Несправедливо поэтому и ммнение Л. Верховского, который в своем библейском словаре (I т. Спб. 1871 г. под словом «Артаксеркс») говорит, что «Артаксеркс» есть почетный титул персидских царей. Осторожнее поступает в данном случае протоиерей Солярский, выражаясь, что «имя это (Артаксеркс) принадлежит разным царям персидским». (Опыт библейского словаря собственных имен, I т. Спб. 1879 г. под словом «Артаксеркс»).

Киром и Дарием (Гистаспом) в VI, 14 достаточно говорит за то, что здесь речь идет о ближайшем к Дарию Артаксерксе, т. е. об Артаксерксе Лонгимане. Но если приход Ездры никто из новейших ученых не относит к царствованию Артаксеркса II или Артаксеркса III, то это событие из послепленной жизни иудейского народа некоторые ученые относят к более раннейшему времени, именно к 7-му году царствования Ксеркса I. Гербст напр. приводит такого рода соображение в пользу того, что приход Ездры имел место в царствование Ксеркса I. «Среди родоначальников, которые отведены были в вавилонский плен Навуходоносором и возвратились с Зоровавелем в первый год Кира, находился и священник Иисус. Если мы предположим, что невероятно, что он был отведен в Вавилон только при второй ссылке и тогда был только 20 лет от роду, то в первый год Кира (продолжительность плена нужно считать в 52 года) он был стариком 72 лет. В этом возрасте он не в первый раз женился и имел сыновей; он женился еще в земле плена, где участь пленных вообще была не очень жестока. Если предположим далее, что он впервые женился только в последние годы и его первый сын в первый год Кира был 20-ти, а младший сын 10-ти лет, то сыновья уже не были в живых в 7-м году Артаксеркса Лонгимана, в котором Ездра пришел в Иудею, потому что от 20-го года пред Киром до 7-го года Артаксеркса прошло 107 лет и от 10-го года пред Киром до 7-го года Артаксеркса — 97 лет, и если мы допустим это недостоверное или в высшей степени невероятное предположение, то во всяком случае остается несомненным то, что эти сыновья Иисуса (допущенные в предположении) не были уже среди тех, против которых ратовал Ездра за незаконное сожительство. Но упомянуто ясно, что сыновья Иисуса имели чужих жен еще после прибытия Ездры и что они дали руки свои в знак того, что отпустят жен (Ездр. X, 18). Следовательно — заключает немецкий богослов — Артахшашта есть Ксеркс" ¹). Приведенная

_________________

¹) Herbst, Historisch-kritische Einleitung in die heiligen Schriften des alten Testaments, ч. II, 1841 г., стр. 234 и след.

аргументация Гербста не достаточно основательна. Невероятность, которая говорит против Артаксеркса Лонгимана, не совсем уничтожится, если и Ксеркса поставить на его место, потому что спорные сыновья Иисуса и в 7-й год царствования Ксеркса будут во всяком случае 80-ти, а пожалуй и около 100 лет. Если уже невероятен такой преклонный возраст многих братьев, то еще более невероятно то, что сыновья Иисуса в таком возрасте заключали браки с иноземными языческими женами и отпустили последних только вследствие относящихся сюда принудительных распоряжений со стороны Ездры. Это уже дает право выражение понимать не в смысле сыновья, а в смысле — потомки Иисуса. Такое понимание слова получает полную несомненность при сопоставлении Ездр. X, 18—22 с II, 36—39 и Неем. VII, 39—42, где бесспорно названы те же четыре священнические фамилии, что и в Ездре X, 18—22: Иисус, Иммер, Пашхур, Харам. Но ко времени Ездры число сыновей Иедайи из дома Иисусова простиралось до 973-х, число сыновей Иммера—1052, сыновей Пашхура 1247 и сыновей Харима 1017, и потому очевидно, что здесь речь идет о сыновьях не в ближайшем, а в более отдаленном смысле. Если, таким образом, выражение Ездр. X, 18 означает потомков Иисуса, то значит — вся аргументация Гербста, основанная на буквальном понимании данного выражения, ничего не представляет в доказательство того, что Ездра пришел в Иерусалим именно в 7-м году Ксеркса.

Другие исследователи книги Ездры ссылаются еще на то, что историческая последовательность требует того, чтобы поосле Дария Гистаспа был упомянут Ксеркс, так как с пропуском последнего образуется большой промежуток (около 57 лет) в историческом повествовании книги; этого же требует, говорят, и известное благосклонное отношение Ксеркса к иудеям (Ян) ¹). Но если под Артахшаштой, при котором Ездра прибыл в Иерусалим, разуметь и Ксеркса, то все-таки остается промежуток лет в 36, так как последнее событие, описанное в книге

_________________

¹) Там же, стр. 238.

Ездры непосредственно пред указанием времени прихода Ездры, именно празднование Пасхи (VI, 19—22), падает на следующий год после окончания постройки храма, т. е. на 514 год. Но писатель книги Ездры и не преследовал непрерывной последовательности в рассказе, потому что его намерением было только дать своим современникам и следующим поколениям историю возвращения пленных в отечество и преимущественно историю восстановления храма, и таким образом более или менее значительные промежутки в его историческом повествовании были неизбежны. Затем, если утверждают, что в данном месте должен быть упомянут Ксеркс за свое благорасположение к иудеям, то этим в сущности утверждается только то, что он, а не кто-либо другой по своему благорасположению отпустил Ездру в Палестину, и таким образом предполагается то, что должно быть доказано, именно: имел ли Ксеркс особенное отношение к Палестине во время деятельности там Ездры. Признается уже за достоверное, что упоминаемый в книге Есфирь пперсидский царь Ахашверош (I, 1) есть Ксеркс I¹), и следовательно поставленный вопрос должен быть решен отрицательно, так как в противном случае писатель книги Эздры вероятно упомянул бы о тех фактах, о которых повествует книга Есфирь и которые свидетельствуют о благосклонном и неблагосклонном отношении Ксеркса к иудеям персидского государства. Конечно, последнее имеет место и в том случае, если писатель книги Ездры современник Артаксеркса Лонгимана, но не в такой степени. Живя более или менее постоянно в Вавилоне (Ездр. VII, 9), Ездра-писатель мог не быть очевидцем событий, описанных в книге Есфирь и имевших местом действия Сузы. Кроме того у него может быть и не было под руками письменных источников о положении иудеев в Сузах при Ксерксе, и в виду того, что под Ахашверошем (Ездр. IV, 6), как будет доказано, разумеется этот именно Ксеркс I, последнее предположение более вероятно. Во всяком случае argumentum a silentioздесь менее

__________________

¹) Корш., Всеобщая история литературы. I, 1: Очерк истории древнееврейской литературы, Ив. Ст. Якимова, стр. 401.

имеет значения, чем при предположении, что писатель священной книги, был современником Ксеркса, который должен был снабдить его и полномочиями относительно религиозно-гражданской деятельности в Иерусалиме и его округе (разумеем указ царя на имя Ездры, VII, 11—26).

Останавливаясь таким образом на том, что приход Ездры в Иерусалим имел место в ццарствование Артаксеркса Лонгимана, мы должны признать, что как в данном случае, так и в других местах книги Ездры под Артахшаштой разумеется именно Артаксеркс Лонгиман, потому что, как было замечено выше, писатель книги конечно различил бы одного Артахшашту — Артаксеркса от другого, если бы на самом деле он имел в виду двух или более царей, носивших имя Артахшашта. Не трудно после этого определить, который из двух Ксерксов называется именем Ахашверош. Как известно, это имя упоминается в книге Ездры один раз, именно в той части рассказа о построении храма, которая собственно повествует о событии позднейшего времени. Там говорится, что в начале царствования Ахашвероша враги иудеев сделали этому царю письменный донос на жителей Иудеи и в частности Иерусалима. Из такого указания нельзя сделать более или менее определенного вывода относительно личности Ахашвероша, а потому должно принять во внимание иного рода соображение. Прежде всего заслуживает внимания то обстоятельство, что во вводном рассказе этот Ахашверош упоминается раньше Артахшашты; следовательно, если под последним разумеется Артаксеркс Лонгиман, то под Ахашверошем надо разуметь Ксеркса, предшественника Лонгимана, т.е. Ксеркса I. Затем, Ксеркс II, преемник Лонгимана, царствовал очень непродолжительное время — 45 дней ¹). Имея в виду сказанное по поводу того, почему в Артахшаште (Ездр. IV, 7)... нельзя видеть Лжесмердиса-Гаумату, т.е. дальность расстояния от Палестины Суз, Вавилона и Экбатаны — попеременных резиденций персидских царей, равно как тогдашние пути сообщения, время, необходимое для приготовления коллективного доноса, — можно при-

___________________

¹) Maspero, стр. 555.

нять за несомненное, что для отдаленных провинций персидского государства, а следовательно и для Палестины такое кратковременное царствование Ксеркса II прошло совершенно незаметно, а потому донос на иудеев, на который сделан намек в IV, 6, не мог быть подан Ксерксу II, — значит Ахашверошем у писателя книги Ездры назван Ксеркс I.

Остается определить, ккаких персидских царей называет именами «Артахшашта» и «Дарьявеш» писатель книги Неемии.

Вопрос о том, что под Артахшаштой книги Неемии следует разуметь Артаксеркса I Лонгимана, т. е. того самого царя, который именем „Артахшашта" назван и у писателя книги Ездры, — данный вопрос обыкновенно считается решенным, потому что всеми новейшими учеными начало деятельности Неемии в Иерусалиме приурочивается к царствованию Лонгимана. Новейшие ученые большею частию даже не приводят и доказательств, почему в самом деле Артахшашта книги Неемии есть Артаксеркс Лонгиман, из приводимых же доказательств бесспорно самое сильное заключается в том, что по Неем. III, 1 при первом прибытии Неемии в Иерусалим (в 20 году Артахшашты) там первосвященником был Елиашив, внук первосвященника Иисуса, современника Зоровавеля (Неем. XII, 10), и потому этот Елиашив не мог будто бы отправлять первосвященнической должности в 20-й год царствования Артаксеркса IIМнемона (405— 862) ¹), так как ему было бы в то время около 100 лет; следовательно Неемия прибыл в Иерусалим в 20-й год Лонгимана (Блек) ²). Но если чрез принятие такого вывода устранялась указанная, более впрочем воображаемая, чем действительная невозможность долголетия Елиашива ^3),то наоборот этот

________________

¹¹) Maspero, стр. 560 и 567.

²) Bleck, Einleitung in das Alte Testament, 1860 г., стр.. 380 ислед.

³) Первосвященник Елиашив, будучи внуком Иисуса, современника Кира, мог быть современником Артаксеркса II Мнемона (405—362) и дожить до 20-го года царствования последнего, т. е. до времени прибытия в Иерусалим в 385 году Неемии. Именно: предположим, что Иисус, прибывши в Иерусалим 10 лет от роду, прожил там еще 35 лет и за 15 лет до смерти, т. е. в 516 году, у него родился сын Иоаким (Неем, 12, 10), занявший

вывод не мог быть приведен в согласие с другими фактами, которые в силу своей неопровержимости побуждали толкователей делать весьма очевидные натяжки в дальнейших ввыводах. Отнесши приход Неемии к 20-му году царствования Лонгимана, приходилось напр, растягивать до nес plus ultra долголетие Неемии, потому что в противном случае было бы неизбежно признание интерполяции во многих местах книги Неемии и притом в таких, которые находятся в генетической связи с неопровержимо происшедшим от писателя книги Неемии. Так напр, по свидетельству нашей книги деятельность Неемии по восстановлению Иерусалимских стен и по отношению к другим реформам находила помеху в интригах Санаваллата, а между тем персидский наместник в Самарии Санаваллат, как говорить Иосиф Флавий, дожил до времени Александра Македонского, у которого он выхлопотал первосвященство для своего зятя, сына первосвященника Иоиады, на что также есть намек в книге Неемии: „я прогнал его, (зятя Санаваллатова) говорит Неемия (ХIII, 28), от себя". Выходит, таким образом, что и Неемия дожил до эпохи Александра Великого. Чтобы обойти эту трудность, Кейль напр. совершенно не обращает внимания на свидетельство И. Флавия о современности Санаваллата с Александром Великим, а Гаверкамп в своем издании Иосифа Флавия прибегает даже к гипотезе о двух наместниках, носивших имя Санаваллат. В примечании на текст И. Флавия: „Санаваллат, посланный последним царем Дарием в Самарию сатрапом" (Antt. L. XI, с. VII, §2), Гаверкамп говорит: «Скалигер желает, чтобы этот Санаваллат был тем, которого в разных местах упоминает Неемия. Но на самом деле было два Санаваллата: первый, называемый у Неемии Хоронитом и препятствовавший укреплению Иepусалима, есть тот, на дочери которого женился Иосиф, сын Иоиады: другой Санаваллат — тот, который при Александре построил Гаризитанский храм и дочь которого Никазо вышла замуж за Манас-

__________________

около 501 года первосвященническое место отца; на 50 году жизни, т.е. в 466 г. у Иоакима рождается сын Елиашив, которому в 385 году было около 80 лет.

сию, ббрата Иаддуя» ¹). Но предположено о двух Санаваллатах весьма неосновательно. Уже невероятно такое совпадение, что оба Санаваллата, как говорить Гаверкамп, приходились тестями членам первосвященнического дома. Кроме того как ни отрывочно известно книги Неемии о браке одного из сыновей первосвященника Иоиады на дочери Санаваллата (13, 28), тем не менее это известие касается того же самого события, о котором И. Флавий рассказывает очень подробно. Именно Флавий передает, что после смерти Иоанна (Ионафана, ср. Неем. 12, 10—11) принял первосвященство сын его Иаддуй, брат которого Манассия женился на Никазо, дочери персидского наместника Самарии Санаваллата. Недовольные таким браком иерусалимские старейшины предложили Манассии или развестись с своею женою или удалиться из иудейского общества. Когда же с предложением старейшин согласился сам первосвященник и, гневаясь на брата, не допускал его к алтарю, Манассия ушел к Санаваллату, которому сказал, что он сильно любит Никазо, однако не желает ради ее лишиться первосвященства. Санаваллат обещал Манассии доставить первосвященство и построить на горе Гаризине, в Самарии, храм, подобный иерусалимскому, после чего Манассия остался жить у тестя и, когда последний перешел на сторону Александра Великого, то достиг первосвященства (Antt. XI, 7 — 8). Разногласие изложенного рассказа Флавия сравнительно с известием Неемии касается только определения степени родства зятя Санаваллатова с первосвященническим домом: по Флавию Манассия был брат Иаддуя; наоборот по Неемии зять Санаваллата был сын Иоиады, значит брат Ионафана и дядя Иаддуя. Конечно в данном случае ошибка заключается в рассказе Флавия, потому что Неемии, как современнику описываемых им событий, без сомнения лучше были известны родственные отношения первосвященнического дома, нежели Флавию, жившему почти триста лет спустя после описываемой им эпохи. А если Неемия не называет по имени зятя Санаваллатова и ничего не говорит о его гаризин-

_________________

¹¹) Flavii Josephi орera. Edidit Sigebertus Havercampus 1727 г. Т I. p. 578, с. 2, h.

ском первосвященстве, то это — надо полагать — не входило в главную задачу Неемиева повествования (ср. Неем. 13, 4, где Неемия не определяет, в чем заключается родство священника Елиашива с Товией). Во всяком случае полное предметное сходство рассказа Флавия и известие Неемии говорит за то, что оба передают об одном и том же событии, — доказательство того, что гипотеза о двух Санаваллатах не основательна.

Но кроме того, что предположение оо первом приходе Неемии в царствование Лонгимана не мирится, как оказывается, с историческими фактами, приводимыми И. Флавием, нельзя не заметить, что оно в свою очередь вытекает из ошибочного предположения, что будто бы Ездра и Неемия — писатели известных под их именами книг — действовали в Иерусалиме одновременно. Короче сказать, мнение ученых, относящих начало деятельности Неемии в Иерусалиме к царствованию Артаксеркса Лонгимана, далеко не может считаться достоверным; это — гипотеза, но гипотеза недостаточно обоснованная. Заслуживает поэтому полного внимания иная гипотеза по данному вопросу, принадлежащая немецкому богослову Марграфу, который в своей журнальной статье «К уяснению послепленной хронологии» ¹) весьма основательно доказывает ту мысль, что Артахшашта — Артаксеркс, отпустивший на родину Неемию, есть Артаксеркс II Мнемон. Исходною точкою при построении своей гипотезы Марграф берет лицо персидского наместника в Самарии Санаваллата, потому что действительно оно ближе всего стоит к исторически ясному времени и вследствие этого представляет прочное основание для операций; при том же оно так часто вплетается в историю того времени, что в нем

__________________

¹) Zur Aufhellung der nachexilischen Chronologie, von Dr. theol. Margraf in Neuburg; см. Theologische Quartalschrift. 1870 г., стр. 567 ислед. Заметим кстати, что названная статья, нe смотря на важность затрагиваемого ею вопроса и совершенно новую постановку последнего, почему-то осталась не замеченной даже в немецкой экзегетико-богословской литературе, потому что самый новейщий комментатор книг Ездры, Неемии и Есфирь - Шультц (в Bibelwerk von Lange; des A. Testamentes IX Th: Die Bucher Esra, Nehemia und Esther, von Dr. Fr. W. Schults 1876 г.) не делает указания на гипотезу Mapгpафa.

вполне можно найти точку опоры для предшествовавшей истории. Изложим эту гипотезу с некоторыми своими ззамечаниями.

Санаваллат Хоронит ¹) окончил свою жизнь, как свидетельствует И. Флавий, после взятия Александром Великим Тира и Газы около 332 года до Р. X. (Antt. XI, 8, § 3—4). «Просто для большей ясности мы полагаем возраст Санаваллата (πρεσβύτερον ἤδη, Ιος.) в 80—90 лет. Вместе с этим время его рождения мы относим к 422—412 г., следовательно весьма вероятно при Дарие II (Ноте 424—405), во всяком случае не задолго пред ним. В истории Санаваллат является, как персидский наместник Самарии, посланный царем Дарием (Ios. Antt. XI, 7, § 2). Но его должностная деятельность без сомнения простиралась также и на время царствования того Артаксеркса, при котором разыгралась история Неемии. Ясно, что Санаваллат свое назначение не мог получить от Дария Кодомана, потому что последнему не наследовал никакой персидский царь, не говоря уже об Артаксерксе. Также ясно и то, что Санаваллат был послан не Дарием I Гистаспом, — иначе он должен был бы служить по крайней мере 153 года. Остается поэтому более

__________________

¹) Неем. II, 10. Санаваллат называется здесь Хоронитом вероятно не по моавитскому городу Оронаиму (Ис. XV, 5; Иер. ХLVIII, 5. 35), как полагает митр. Филарет (Начертание церковно-библейской истории. Спб 1819 г., стр. 539, прим. б) и за ним Афанасьев (Учебное руководство по предмету св. Писания. Книги историческия св. Писания В. З. Киев 1875 г., стр. 266) и Херасков (Обозрение исторических книг В. З. Владимир на Клязьме, 1879 г., стр. 369), потому что тогда Санаваллат назван был бы моавитянином, — но по городу Беф Орону , который раньше принадлежал колену Ефремову (И. Нав. XVI. 3. 5; ХVIII, 13; XXI, 22), а после вавилонского плена вероятно области самарийской. Беф-Орон лежит на пути от Яффы чрез Лидду в Иерусалим, к северо-западу от последнего и именно там, где зa западными передовыми горами начинается собственно горная цепь; внизу у подошвы ее лежит нижний Беф-Орон (Schultz, стр. 109). Санаваллат по всей вероятности здесь устроил свою резиденцию, потому что отсюда, как бы с высокой сторожевой башни, он мог удобно озирать западную страну и овладевать сообщениями берегов с внутренней страной. У И. Флавия Санаваллат называется по происхождению куфеянин (chuthaeus, Antt. XI, 7. 2), каковое название по Марграфууказывает на низкое происхождение Санаваллата. Марграф объясняет «хоронит» чрез хоронаим.

вероятное предположение, что он получил назначение от Дария II Нота (425—405), может быть к концу его царствования. Все же остается еще для него почтенная цифра 73 года службы». Но такое вполне основательное предположение о назначчении Санаваллата персидским наместником в Самарию Дарием II Нотом сильно подрывается тем обстоятельством, что в греческих изданиях и кодексах сочинении И. Флавия говорится, что Санаваллат πεμφθείς ὑπὸ Δαρείου τοῦ τελευταίου βασιλέως (Ἀρχαιολόγ XI, 7, β). В виду того, что история деятельности Санаваллата и Неемии совершенно несогласна с тем, чтобы Санаваллат был послан в качестве персидского наместника Самарии Дарием Кодоманом, нельзя не заподозрить подлинность приведенных слов Флавия. Почти все латинския издания Иосифа оставляют царя Дария без прибавки; таковы — аугсбурское издание 1470 г., венецианское 1486, 1499, 1602 гг., парижское 1514 и 1519 г. Даже немецкие издания 1502—1574 гг. не знают греческой прибавки; только страсбургское издание 1574 года читает: „последний царь Дарий послал его в Самарию наместником". Рукописи представляют такое же отношение. Тогда как четыре парижских греческих кодекса большею частию 14 века читают τοῦ τελευταίου, древнейшие латинские манускрипты британскаго музея счетом пять — 12 и 13 века, не имеют никакого следа этойприбавки, а все читают missus а Dario in Samariam. Приведенное сличение по видимому достаточно говорит за то, что в данном случае оригинальные греческие тексты не могут претендовать на абсолютное преимущество пред древними латинскими переводами. Первые могли быть повреждены невежественной критикой прежде, чем последние, «подобно тому, как благородные вина охотнее подделываются, чем заурядные». Известный род критики гораздо древнее, чем можно думать, потому что уже Иероним жаловался на писцов: (notarii), qui scribunt non quid inveniunt, sed quod intelligunt; et dum alienos errores emendare nituntur, ostendunt suos (Epist. ad Lucinium, S. Нieronymi Оperum, Т. IV, p. 578). Латинские манускрипты не имели никакой причины к выпущению известного

слова, по для греческих могла быть желательна глосса для более точного определения Дария.

ППо свидетельству книги Неемии Санаваллат является самым сильным врагом иерусалимского наместника, бывшего виночерпия при персидском дворе, — Неемии, которому он препятствовал как в деле восстановления иерусалимских стен, так равным образом и в утверждении религиозно-гражданской жизни в иудейском народе. Санаваллат, как было уже говорено, даже имел зятя из первосвященнического дома (XII, 28) и для этого зятя он, но свидетельству Флавия, учредил — при помощи Дария Кодомана — схизматическое первосвященство и устроил храм на горе Гаризине.

С историей Санаваллата, как замечено, неразрывно связан Неемия, виночерпий персидского царя и вместе писатель известной книги Неемии. С ним мы делаем дальнейший шаг в иудейско-персидскую историю. Время смерти Неемии хорошо неизвестно, потому что И. Флавий говорит только, что «он окончил жизнь свою, достигнув глубокой старости» ¹). Удивительно, что Флавий, не смотря на определенное показание самого Неемии, ничего не говорит о его столкновении с Санаваллатом. Впрочем, понятно само собою, что некоторые отступления его от показаний Неемии не могут подрывать достоверность последних. Неемия ясно говорит, что он, снабженный царским полномочием, принял правление в Иерусалиме в качестве наместника в 20 году царствования Артахшашты, а в 32 году снова возвратился к персидскому двору (II, 1—9; V, 14). Чтобы определить, кто такой этот Артахшашта, или Артаксеркс, нужно принять во внимание

___________________

¹) Antt. XI, 5. § 8. Если согласно с таким показавием Флавия период жизни Неемии определить в 75—80 лет и если предположить, что Неемия занял должность виночерпия около 25 летнего возраста (в юных летах Неемия едва ли мог быть назначен виночерпием, потому что место виночерпия было бесспорно почетною оффициальною должностию, чиновники которой за небрежное исполнение своих обязанностей в Египте, напр., подвергались смертной казни — Быт. 40 гл) и затем был назначен иерусалимским наместником на 30 году жизни, в таком случае время его смерти падает на 340—335 г., т.е. Неемия был современником Дария Кодомана (336—331).

тто обстоятельство, что Неемия ужасается браком Манассии, который в противовес своему племяннику первосвященнику Иаддую, при содействии своего тестя Санаваллата, стремился сделаться гаризинским первосвященником. Неемия, следовательно, дожил до времени Александра Великого, и потому здесь не может быть речи об Артаксерске I Лонгимане (465—425), потому что в таком случае 445-й год до Р. X. был бы временем прихода в Иерусалим Неемии, который после этого должен был бы жить еще 100 лет. Артаксеркс III царствовал не так долго (362—338), чтобы Неемия мог говорить о 32 годе его царствования. Поэтому остается еще только Артаксерск II (405—362), отец которого Дарий Нот назначил Санаваллата наместником Самарии, и следовательно при этом Артаксерксе Неемия прибыл в Иерусалим в качестве наместника последнего.

Такова гипотеза Марграфа о времени, к которому относится деятельность Неемии, и эта гипотеза, как достаточно объясняющая другие исторические моменты послепленной жизни иудейскаго народа, может быть принята за более вероятную сравнительно с тою, которая данное событие относит к царствованию Артаксеркса I Лонгимана. Говорим «за более вероятную» потому, что в послепленной иудейской истории за отсутствием положительных источников вообще нельзя достигнуть желательной ясности и точности, и таким образом в данном случае вопрос может быть только о большей или меньшей вероятности.

Наконец, остается определить лицо персидского ццаря Дарьявеша — Дария, упоминаемого в Неем. XII, 22.

В ст. 22 речь идет о времени внесения в запись левитов: «левиты, главы поколений — говорится здесь — внесены в запись во дни Елиашива, Иоиады, Иоханана (=Ионафана; ср. 12,11) и Иаддуя», а непосредственно за этим следует хронологическое замечание и о переписи священников: „и также священники (внесены в запись) в царствование Дария персидского" (22-й ст.). Уже самая связь обоих хронологических замечаний, т.е. второй половины рассматриваемого стиха с первой говорит за то, что под Дарием в данном месте разумеется современник первосвящен-

ника Иаддуя — Дарий Кодоман (336—331), последний персидский царь. Этот же вывод подтверждается и иного рода соображениями. Если Неемия достиг 75—80 летняго возраста и при первом своем путешествии в Иерусалим имел около 30 лет от роду, то несомненно в юношеские годы он был современником Дария II Нота, непосредственного предшественника (отца) Артаксеркса II Мнемона, а в старости был современником Дария Кодомана. Но с самого начала своей книги ставши определять время описываемых в ней событий царствованием Артаксеркса II (1, 1; 2, 1...; 5, 14...), Неемия конечно в рассматриваемом стихе не ограничился бы неопределенным указанием на лицо Дария, если бы под последним имел в виду предшественника Артаксеркса II — Дария Нота; вместо употребленного им в XI, 22 выражения «в царствование Дария персидского», думается, выразился бы более определенно, т. е. указал бы примерно на родственное отношение этого Дария к Артаксерксу, своему благодетелю. Отсутствие такой определенности свидетельствует, что Неемия, начавши вести повествование применительно ко времени царствования Артаксеркса Мнемона, под конец повествования приурочивает события ко времени позднейших царей, из которых Дария Кодомана упоминает в рассматриваемом стихе.

Между тем Кейль держится того мнения, что «Дарий пepсидский»Неем. XII, 22 есть Дарий Нот. «Мнение, что здесь разумеется Дарий Кодоман — говорит названный толкователь — связано с ошибочным предположением, что Иаддуй в 11 стихе упоминается как уже состоящий на месте первосвященника» ¹). Сам Кейль 11-му стиху, равно как и 22 ст. придает тот смысл, что здесь Иаддуй упоминается только как сын Иоханана и внук первосвященника Иоиады и что сообразно с этим в 22 ст. речь идет об одной переписи левитов, бывшей во дни четырех лиц первосвященнического дома ²). Но насколько справедливо такое понимание указанных стихов и не обусловли-

__________________

¹) Biblischer Commentar uber die Bucher: Chronik, Esra, Nehemia und Esther, стр. 495.

²) Там же.

вается ли оно какими либо, так сказать, задними причинами? Нужно иметь в виду, что — как было уже замечено — все современные ученые, в том числе и Кейль относят время деятельности Неемии к царствованию Артаксеркса Лонгимана. Принимая это положение за исходную точку, ученые свободного направления, напр. Эвальд ¹), Берто ²), Де-Ветте-Шрадер ³), Блек ⁴), в 11 и 22 стихах усматривают признаки весьма позднего — в эпоху греческого владычества — происхождения целой книги Неемии; более же умеренные ученые ортодоксального направления — Геверник ⁵), Шольц ⁶) и др. склонны признавать спорные стихи за позднейшую вставку, сделанную чужой рукой. Но Кейль идет далее: он желает приписать Неемин и эти стихи. Соображения Кейля такого рода. Об Иаддуе — первосвященнике Неемия не мог говорить, потому что первосвященник Иаддуй был современником Александра Великого, Неемия же, будучи по крайней мере 30 лет, когда прибыл в Иерусалим в 20 году Артаксеркса Лонгимана, т.е. в 445 году до Р. X., едва ли дожил до разрушения персидского царства и достиг 145 летнего возраста (с 475 до 330 г.), а если бы и достиг такого возраста, то не в последние же годы своей жизни написал книгу. Но (вот разгадка!) очень и очень стоит под вопросом, упоминается ли Иаддуй в 11 и 22 стихах, как занимающий место первосвященника, или только как сын Иоханана и внук первосвященника Иоиады ⁷). Конечно ради известной цели ответ должен быть в последнем смысле; а что единственно только цель обусловливает такого рода ответ, — это очевидно из следующих слов рассматриваемого автора: «столь же мало можно доказать, из 22 ст., что слова “левиты, главы поколений,

__________________

¹) Geschichte d. Volkes Israel, II, стр 231.

²) Die Bucher Esra, Nehemia und Esther, стр. 16.

³) Einleitung in die Bibel Alten und Neuen Testament, ч. I. I869 года, стр. 391, d.

⁴) Einleitung, стр. 391.

⁵) Einleitung, II, 2, стр. 319.

⁶) Einleitung, II, стр. 500.

⁷) Commentar, стр. 494.

ввнесены в запись во дни Елиашива, Иоиады, Иоханана и Иаддуя” должны быть понимаемы в том смысле, что здесь речь идет о перечнях, совершенных четырьмя или при четырех первосвященниках. Ближайший смысл слов скорее тот, что была одна перепись во дни этих четырех лиц из первосвященнического дома. В случае если Елиашив, Иоиада, Иоханан и Иаддуй жили в одно время, то это ближайшее понимание мы должны считать за правильное... Но одновременность Елиашива, Иоиады, Иоханана и Иаддуя можно доказать без большого труда» ¹). Аргументация Кейля не требует пояснений. Не удивительно поэтому, если немецкий ученый в конце концов приходит к тому выводу, что Иаддуй упоминается самим Неемией в рассматриваемых стихах, как правнук Елиашива, будучи всего только 9-ти лет от роду. Нечего говорить, что этот вывод совмещает в себе троякого рода затруднения. Странно, что 9-тилетнийИаддуй, правнук первосвященника еще состоящего на должности, следовательно и не непосредственный наследник первосвященства, упоминается писателем книги Неемии для точнейшего обозначения времени переписи левитов, — поистине скрупулезная хронологическая дата. Этот же Иаддуй должен быть в то же время современником Александра Великого, и для того время жизни Иаддуя растягивается до 100-летнего возраста ²). Наконец 9-ти-

___________________

¹) Там же. Одновременность жизни Елиашива, Иоиады, Иоханана и Иаддуя Кейль доказывает таким образом: Елиашив, которого Неемия при своем, прибытии в Иерусалим застал уже первосвященником (III, 1), не мог в то время, т. е. в 445 году быть молодым, так как он был внуком Иисуса, прибывшего из Вавилона с Зоровавелем в 536 году. Из XIII 4 и 7 видно, что он при обратном путешествии Неемии к Артаксерксу в 433 году еще был на месте, но при возвращении Неемии в Иерусалим уже не был в живых, т.е. умер скоро после 433 года в возрасте около 90 лет. Но если он умер в таком возрасте, то при его смерти его сын Иоиада мог быть уже 63, а его внук Иоханан 30 и правнук Иаддуй — 9 лет в том случае, если каждый становился отцом на 27-м году жизни». Соmmentar, стр. 494—5

²) «Если Иаддуй, говорит Кейль, при смерти своего прадеда Елиашива (между 433 и 430 г до Р. X.) был около 10 лет, то он мог также дожить и до появления Александра Великого пред Иерусалимом в 330 году до

ллетний Иаддуй имеет в живых, по предположительному вычислений Кейля, 36-тилетнего отца, 63-летнего деда и 90-летнего прадеда. Все это конечно не выходит из пределов возможного, но очевидно аргументация далеко не серьезная. Кейлю нужно было доказать происхождение от Неемии разбираемых стихов, а между тем единственная возможность для этого представлялась в признании, что Иаддуй упоминается только как правнук еще первосвященствующего Елиашива: вестимо дело, неизбежные в последнем случае натяжки должны быть терпимы.

Из всего сказанного нами по поводу взгляда ннемецкого ортодоксального ученого на 11 и 22 ст. вытекает, что устанавливаемое Кейлем соответствие Дария 22 ст. Дарию Ноту есть не более как следствие известного взгляда на помеченные стихи, принятое ученым по необходимости, чтобы остаться верным своему положению, потому что в противном случае сама собою падает и его гипотеза, что в 11 и 22 стихах ряд первосвященников мы должны понимать просто как генеалогическую таблицу четырех лиц первосвященнического дома.

ИИтак, мы пришли к тому выводу, что упоминаемые в книгах Ездры и Неемии имена персидских царей не должны быть смешиваемы, что эти имена в книге Ездры соответствуют следующим греческим, под которыми цари персидские известны в истории: Кореш есть Кир (536—529), Дарьявеш — Дарий Гистасп (521—485), Ахашверош — Ксеркс I (485—465) и Артахшашта — Артаксеркс I Лонгиман (465—425); наоборот в книге Неемии Артахшашта есть Артаксеркс II Мнемон (405—362) и Дарьявеш — Дарий Кодоман (336—331) ^1).

__________________

Р. X, о чем повествует Иосиф (Antt. XI. 8, 4); он в таком случае достиг бы возраста в 110 лет, что является не невероятным, если принять во внимание, что первосвященник Иодай в царствование Иоаса умер 130 лет от роду (2 Парал., XXIV, 15).

¹) Такое жже соответствиемежду еврейскимиигреческими именами персидских царей, упоминаемыхв книге Ездры, в иностранной литературе признают: Берто (Die Bucher Esra, Nehemia und Esther, стр. 71), Де-Ветте-Шрадер (Einleitung, стр. 386), Блек (Einleitung, стр. 379), Кейль (Einleitung, стр. 476, прим. 1) и др. По мнению Эвальда, (Geschichte d. Volkes Israel, IV.

Сообразно с таким решением вопроса о персидских ццарях, упоминаемых в книгах Ездры и Неемии, более важные моменты послепленной жизни иудейского народа, о которых повествуют названные книги, устанавливаются следующим образом. Возвращение на родину первого, во главе с Зоровавелем и Иисусом, каравана освобожденных из плена иудеев, бывшее, как гово-

___________________

стр.118) Ахашверош и Артахшашта Ездр. IV, 6. 7... суть: первый — Камбиз, второй Лжесмердис. За Эвальдом в данном случае следуют Гербст (Einleitung, стр. 233), Шольц (Einleitung, стр. 464), Рейш (Reusch. Einleitung in das Alte Testament, 1868 г., стр. 118), Негельсбах (Rеal-Encyklopedie fur protestantische Theologie und Kirche. Herzog und Plitt. Bd. IV. 1879 r. стр. 332 и след.: Esra und Nehemia von Nagelsbach) идр. Этогожемненияотносительно АхашверошаиАртахшашты Ездр. IV, 6. 7... раньшедержалсятакже иКейль (Apologetischer Versuch, стр. 98 и след.), во в позднейшемсвоем сочинении, как замечено, отказался отнегои перешелнасторону другихученых. Затем, под Артахшаштой, при котором Ездра прибыл в Иерусалим (VII, 7), Гербст, Ян и некоторые другие толкователи разумеют Ксеркса I (см. стр. 15—18). В русской литературе митроп. Филарет (Начертание церковно-библейской истории, стр. 533, а), равно как и Верховский (Библейский словарь, т. I под словом «Артаксеркс»), Солярский (Опыт библейского словаря собственных имен, под тем же словом), Афанасьев (Учебное руководство по предмету св. Писания. Книги исторические св. Писания В. З., стр. 226) и Херасков (Обозрение исторических книг В. З., стр. 341) держатся того мнения, что Ахашверош IV, 6 есть Камбиз. Артахшашта IV, 7... Лжесмердис, Артахшашта же VII, 7... Артаксеркс Лонгиман; а С. Яницкий (Происхождение и состав книги Неемии, стр. 112—120) под Ахашверошем разумеет Ксеркса I и под Артахшаштой — Артаксеркса Лонгимана. Что касается определения персидских царей, упоминаемых в книге Неемии, то все новейшие немецкие исследователи этой книги под Артахшаштой разумеют Артаксеркса Лонгимана и таким образом время деятельности Ездры и Неемии относят к царствованию одного и того же царя. В вопросе же о лице Дарьявеша между учеными заметно большое колебание. Так, Де-Ветте-Шрадер говорит, что «Дарий персидский (ст. 22) может быть Дарий незаконнорожденный — Nothus, но вероятнее всего Дарий III Кодоман. (Einl., стр. 391; ср. Bertheau. Die Bucher Еsrа, N. und Esther, стр. 16); Негельсбах же, говоря, что «в XII, 22 речь идет о записи священников во время господства Дария», тотчас после этих слов в скобках замечает: «Нота или Кодомана?». Только Кейль настойчиво доказывает соответствие Дарьявеша Дарию Ноту. Такое же мнение относительно персидских царей книги Неемии господствует и в русской литературе и только С. Яниикий склонен видеть в Дарьявеше — Дария Кодомана (Происхождение и состав книги Неемии, стр. 52—55).

рится в Ездр. I. 1 „в первый год Кира, царя персидского", падает на 536 год до Р. X., когда покорена была Киром Халдея, или Вавилония, и Кир был первым царем вавилоно-мидо-персидской империи. Во втором году по возвращении иудеев на родину начата была постройка Иерусалимского храма (Ездр. III, 8), которая по проискам соседних к иерусалимскому округу народов была приостановлена в царствование Кира и только во втором году Дария Гистаспа, благодаря проповеднической деятельности пророков Аггея и Захарии, иудеи снова принялись за постройку и храм был окончен в 6-й год Дария, с дозволения последнего (Ездр. IV, 1—5, ср. 24; V, 1—2; VI, 15). Начало постройки падает на 535 год, возобновление ее — 520 г., окончание — 515 г. до Р. X. Затем, в 7-й год царствования Артаксеркса Лонгимана прибыл в Иерусалим из Вавилона священник Ездра во главе второго каравана возвращавшихся на родину иудеев (Ездр. VII, 7), и этот год соответствует 458 году до Р. X. Наконец, в 20-й год царствования Артаксеркса II Мнемона прибыл из Суз в Иерусалим в должности наместника придворный виночерпий Неемия (Неем. II, 1), который и занимал эту должность в течение 12 лет (V, 14), а в 32 году царствования того же Артаксеркса возвращался на некоторое время к персидскому двору (ХIII, 6), прибытие Неемии падает на 385 год и отъезд его к персидскому двору падает на 373 год до Р. X.

В заключение рассматриваемого вопроса о хронологии ккниг Ездры и Неемии остановимся на свидетельстве Иосифа Флавия о времени деятельности Ездры и Неемии и попытаемся указать, какие причины привели иудейского историка к хронологической ошибке.

И. Флавий в 5-й главе ХII-й книги своих „Древностей" повествует так: «По кончине Дария вступил на престол Ксеркс, сын его, который не менее отца своего имел усердие к Богу, потому что он прилагал великое усердие к изъявлению должного ему почтения и весьма был благосклонен к иудеям... У оставшихся в Вавилоне должность священника отправлял Ездра, муж праведный и почитаемый всеми за свою добродетель, и вся-

ким знанием Моисеева закона снискавший себе любовь и у царя Ксеркса. Вознамерившись отправиться в Иерусалим и взять с собою несколько живших в Вавилоне иудеев, он просил этого царя дать ему одобрительную грамоту к наместникам Сирии. Ксеркс исполнил его просьбу и дал ему грамоту такого содержания»... Далее приводится указ Ксеркса, по содержанию тожественный с таким же указом, помещенным в нашей книге Ездры (VII, 12—26), — обозначается время возвращения Ездры с вавилонскими иудеями на родину — 7-й год царствования Ксеркса, описывается деятельность Ездры по прибытии в Иерусалим (расторжение смешанных браков и чтения закона) и обстоятельства, побудившие Неемию—виночерпия просить у того же царя Ксеркса отпуска в Иудею и разрешения восстановить иерусалимские стены. Царь исполнил просьбу Неемии и послал с ним грамоту к Адаю, наместнику Сирии, Финикии и Самарии, чтобы выполнялись все требования Неемии относительно укрепления города и чтобы оказывалось Неемии должное почтение. «По получении такой милости от царя — продолжает историк — Неемия прибыл в Вавилон (из Суз, где был при царском дворе) и, взяв с собою многих своих единоземцев, добровольно к «ему приставших, отправился оттуда в Иерусалим в 25-й год царствования Ксеркса» ¹).

Итак, по свидетельству иудейского историка не только деятельность знаменитого священника Ездры, но и деятельность виночерпия Неемии имела место в царствование одного и того же царя, именно Ксеркса I. Свидетельство Флавия, как свидетельство знаменитого историка древности, более или менее основательно изучавшего историю своего иудейского народа, заслуживает особенного внимания. Кроме того это свидетельство несомненно легло в основу и мнения тех ученых, которые время деятельности Ездры относят к царствованию Ксеркса. Значит, и в этом отношении хронологическая ошибка первоисточника должна быть выяснена. Какие же причины ввели Флавия в заблуждение?

Уже приведенная выдержка из повествования Флавия по дан-

___________________

¹) Antt. XI, 5, § 1—7.

ному вопросу несколько говорить за то, что в качестве исторического материала Флавий имел под руками греческую неканоническую книгу Ездры (Εσδρ. πρῶτον = II-я книга Ездры). Но сравнение плана и расположение событий в греческой книге Ездры и в I—5 глл. XI кн. „Древностей Иудейских" не оставляет никакого сомнения в том, что при описаниии деятельности священника Ездры и виночерпия Неемии источником для Флавия служила Ἑσδρ. ά. Так в § 2—9 третьей главы «Древностей» помещено то же, что заключается в 3 и 4 главах греческой книги Ездры (рассказ о пире у царя Дария и изложение речей, произнесенных здесь тремя юношами о могуществе вина, государей, женщин и истины) и чего нет в канонических книгах Ездры и Неемии. Конечно было бы ошибочно утверждать, что И. Флавий не был знаком с нашими каноническими книгами Ездры и Неемии, так как трудно предположить, чтобы он, признавая одни канонические книги Ветхого Завета, как он выражается, достоверными, пользовался исключительно таким источником, достоверность которого нуждается в критической поверке: о деятельности Неемии в Иерусалиме (XI, 5 §§ 6—8) напр. Флавий без сомнения говорит на основании книги Неемии ¹). Но думается, что только по сличении неканонической книги Ездры с каноническими книгами Ездры и Неемии он последовал плану первой, и в этом, кажется, и заключается причина его хронологической ошибки. Излагая историю послепленной жизни иудейского народа по преемству царствования персидских царей и имея под руками в качестве письменных источников канонические книги Ездры и Неемии и неканоническую греческую книгу Ездры, которая служила, так сказать, повествовательной нитью,

__________________

¹) Кроме канонических книг Ездры и Неемии и неканонической книги Ездры у Флавия были вероятно и другие письменные источники или быть может он заимствовал некоторые факты из устного предания. Об этом можно судить напр, по описанию встречи Неемией «во время прогулки за городом Сузами» идущих в город иностранцев, которые разговаривали между собой на еврейском языке и тем обратили на себя внимание Неемии. От них Неемия узнал о печальном положении своих соотечественников в Иерусалиме (XI, 5, § 6).

Флавий делает ошибку прежде всего в том отношении, что предполагает в неканонической книге Ездры преемственный ряд персидских царей и потому Артаксеркса, упоминаемого здесь непосредственно после Кира (Ἐσδρ. ά, 2, 16), принимает за преемника последнего, т. е. за Камбиза, так как из других источников наш историк без сомнения знал, что таков порядок царей, — считает поэтому слово Ἀρταξέρξης неточной транскринцией еврейского слова «Артахшашта» Езд. IV, 7, которое вместе с словом «Ахашверош» Ездр. IV, 6, он принимает за нарицательные имена, приурочиваемые будто бы евреями персидским царям вообще. Допустивши такую ошибку, Флавий относит к Камбизу и ту переписку, которая приписывается Артахшаште канонической книгой Ездры или Артаксерксу, как назван Артахшашта в неканонической книге (Ездр. IV, 7—23; ср. Ἐσδρ. ά II, 16—30) ¹). Имя преемника Камбизова надо полагать было неизвестно Флавию; тем не менее, на основании других источников, помимо библейских книг, он говорит, что после Камбиза царская власть временно находилась в руках магов ²), так как узурпатор Гаумата, выдавший себя за казненного Камбизом Смердиса, был действительно маг и находил поддержку только в среде магов ³). Затем, историю иудейского народа во время царствования Дария Флавий излагает по неканонической книге Ездры и вследствие этого говорит и о другом Зоровавеле, который подобно первому будто бы стоял во главе возвращавшихся на родину пленников ⁴). Наконец, в преемственном порядке царей за Дарием должен был следовать Ксеркс I, а потому и в данном случае слово Ἀρταξέρξης, стоящее в Ἐσδρ. ά, VIII, 1. ., принимает за неверный перевод на греческий язык еврейского «Артахшашта» канонической книги. Ездры VII,7... и свидетельствует, что Ездра прибыл

__________________

¹) Antt. XI, 22, §§ 1—2

²) «По истреблении волхвов которые по смерти Камбиза целый год управляли царством, так называемые вельможи из семи персидских домов возвели на престол Дария, сына Гистаспова», — говорится в «Древностях» ХI, 3, §1.

³⁾ Maspero, стр. 539.

⁴) Antt. XI, 3-4.

в Иерусалим в царствование Ксеркса, который отпустил в Иудею также и своего виночерпия Неемию. Может возникнуть вопрос, почему Флавий не принял Артахшашту Неем. II, 1... ни за Артаксеркса Лонгимана, ни за Артаксеркса Мнемона? В данном случае Флавий введен был в заблуждение тем же обстоятельством, которое служит камнем претыкания и для современных ученых, относящих деятельность Неемии к царствованию Лонгимана, именно — в силу ошибочного отожествления с одной стороны Неемии-виночерпия, иерусалимского наместника при Артаксерксе Мнемоне и писателя известной книги Неемии, с Неемией-Тиртафой, который также был иерусалимским наместником, но при Артаксерксе Лонгимане (VIII, 9; X, 1; XII, 46), а с другой стороны в силу такого же отожествления знаменитого религиозно-гражданского деятеля священника Ездры, писателя названной по нему книги и современника Лонгимана, с Ездрой, также священником и книжником, но современником Мнемона и Неемии-виночерпия. Это ошибочное отожествление заставило Флавия деятельность Неемии-виночерпия отнести к царствованию того же царя, при котором прибыл в Иерусалим писатель книги Ездра и которого иудейский историк по указанным выше причинам принял за Ксеркса I. Что же касается ошибочного показания года прибытия в Иерусалим виночерпия Неемии (у Флавия „в 25-й год Ксеркса", тогда как на основании Неем. II, 1 должно было поставить „в 20-й год Ксеркса", т.е. Артаксеркса), то в данном случае Флавий вероятно более доверился другим источникам, чем нашей книге Неемии.

Таким образом мы полагаем, что хронологические ошибки в свидетельстве И. Флавия о времени деятельности Ездры и Неемии главным образом объясняются тем, что иудейский историк видел в неканонической книге Ездры преемственный ряд персидских царей, которые, по его мнению, только неверно были названы греческими именами сравнительно с их еврейским именным обозначением. Разумеется, такое объяснение допущенных писателем «Древностей» хронологических ошибок не может быть подтверждено какими-либо другими соображениями и по сво-

ему характеру является только предположением; но думается, что это предположение во всяком случае лучше уясняет дело, чем напр. предположение о крайней ограниченности сведений Флавия по истории персидского государства в тех пунктах последней, которыми она соприкасается с историей еврейского народа, потому что представленная Флавием история персидских царей, за исключением некоторых частных фактов, согласна с такою же историей других писателей ¹).

Рассмотренный нами вопрос о хронологии книг Ездры и Неемии, помимо своего непосредственного значения, имеет еще значение в ином отношении. Нет сомнения, что тот или иной взгляд на происхождение составных частей книг Ездры и Неемии и на отношение писателей последних к описываемым в них событиям стоит в большой зависимости от такого или иного взгляда на хронологию названных библейских книг. Отсюда и вытекает особенное значение вопроса о хронологии. Этот вопрос должен служить исходным пунктом при решении вопроса о происхождении и составе наших книг, который в новейшее время служит предметом весьма оживленных споров между западно-европейскими учеными исследователями Библии.