Бальтазар фон, Ганс Урс «В нем сокрыты все сокровища премудрости и ведения»

«В НЕМ СОКРЫТЫ ВСЕ СОКРОВИЩА ПРЕМУДРОСТИ И ВЕДЕНИЯ»

Все сокровища премудрости и ведения (Кол. 2, 3) сокрыты для того, чтобы их искали и находили. В предыдущем стихе апостол выражает желание, чтобы были укреплены сердца верующих и соединены для полноты ведения, для постижения тайны Божией, а стало быть, Христа. Укрепление в вере, содержание себя в любви представляют собой, следовательно, путь проникновения в тайну Божию. Она открывается ищущим во Христе Иисусе. Это не какая-то мистическая наука, постижением которой можно познать Бога. Слова «тайна» и «сокровенный» здесь не вступают в противоречие со словами «познание» и «ведение» и не поглощаются ими. Все выражения сохраняют свои значения одновременно: взаимно они даже укрепляют друг друга. Чем глубже человек проникает в тайну, тем непостижимее она становится для него.

Уловить суть этой мысли не совсем легко. Люди привыкли думать, что, чем больше они что-то познали, тем менее таинственной становится природа постигнутого. Впрочем, и здесь не все так просто: любящие глубоко вживаются друг в друга, но глубина тайны каждого при этом может не сокращаться. Напротив, они даже рады заметить, что познанное ранее лишь поверхностно, если жить по любви, обнаруживает всю полноту своей тайны. Подобное самооткрытие нельзя назвать простым откровением тайны, ибо, открывая себя, открывающийся выказывает лишь таинственность своей сути. Например, когда произнесены слова «люблю тебя», здесь одновременно и откровение, и прикровение: доверительности можно только поверить, но ее нельзя понять.

Отсюда и видно, как подходить к открытию сокрытых богатств Божиих во Христе. Притча о зарытом в поле сокровище показывает путь к этой истине. По внешнему впечатлению кажется, что покупателю поля ничего не стоит просто-напросто подойти и вытащить сокрытое сокровище. Но в действительности для этого ему нужно предварительно «продать все», все свое достояние, и материальное, и духовное. Поэтому приступает он к сокровищу, будучи до конца беден и несостоятелен духом (Мф. 13, 44). Если же иметь в виду Божественное сокровище, то оно обретается «на небе»: там хотя и можно поместить свое сердце (Мф. о, 21), но нельзя иметь вложенного состояния.

И тем не менее Божественные сокровища, хотя они и сокрыты во Христе, не удалены от нас, а предоставлены нам. На это ап. Павел пытается намекнуть с помощью загадочного слова arrabôn— «предоплата, задаток»— нечто, данное наперед и обязывающее к

/190/

последующей деятельности. Депонированное в нашем сердце сокровище, приращивающее все большие и большие богатства,— это Св. Дух (2 Кор. 5, 5; 1, 22). Будучи любовью Божией, Он изливается в наши сердца (Рим. 5, 5). Он позволяет нам узнать, что нам даровано Богом (1 Кор. 2, 12). Он учит нас Своим помазанием всему (Ин. 2, 27). Он позволяет нам предчувствовать силы будущего мира (Евр. 6, 5)—но под покровом веры, которая не видит ожидаемого (2 Кор. 5, 7), и надежды, которая еще не восприняла надеемого (Рим. 8, 24). Перед нами откровение в прикровении, прозрение сквозь тусклое стекло и гадательно (1 Кор. 13, 12).

А то, что названо «задатком»,— это истинное обетование видения лицом к лицу (там же, видения Бога, Каков Он есть (1 Ин. 3, 2)). Каков же все-таки Тот, «Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (Тим. 6, 16)? Разве Он не есть Нечто вечно большее, всегда недостижимое, познаваемое единственно в неисповедимости Своего превечного бытия? Разве не подобен Он роднику, до истока которого никто не может добраться? Все сокровища мудрости и ведения превечно бьют из глубины и затопляют нас неистощимыми богатствами, и тем не менее мы так никогда и не проникнем до конца в прикровенную Абсолютную Любовь — исток этой преизобильности.