Бальтазар фон, Ганс Урс «Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце своем»

«МАРИЯ СОХРАНЯЛА ВСЕ СЛОВА СИИ, СЛАГАЯ В СЕРДЦЕ СВОЕМ»

Перед нами важное, но и почти не замечаемое сообщение о Деве Марии. С какой, собственно, целью упоминается, что Она сохраняла слова Своего Сына в сердце и складывала их? Причем не один раз, а дважды? Ведь того, что говорит двенадцатилетний отрок, Она пока еще не может понять (Лк. 2, 19, 51). Видимо, это сообщение особенно важно для Церкви, складывающейся в свете пасхальных событий. Важно как сохранение слов, так и сложение. Сохранение — потому, что Ее сердце и память становятся хранилищем сокровищ, а сложение в сердце — потому, что в слове содержится намек на отличие от простого накопления, а именно: на нечто подвижное и незастывшее, животворящее. Когда наступит время и Дева Мария отомкнет свою сокровищницу или откроется сама, в ней хранимое не будет тронуто тлением. Благодаря постоянному движению хранимые в ней слова сохранят ту же свежесть, что в день вложения.

Итак, сначала о сохранении, о содержании-в-себе-самом. В душе Девы достаточно места, чтобы укрыть в себе все слова Божии: и те, которые благовестил Ей Ангел, и те, которые были возвещены пастырям на поле, пересказавшим Ей затем возвещенное. Эти известия совпадают, ведь в конечном итоге они суть слова Божии,

/82/

и все они сосредоточены на младенце, которого Дева Мария выносила во чреве и который возлежит теперь перед Нею, пока что не умея говорить. Хранимые Ею в сердце слова Божии едины со Словом Божиим, приведенным Ею в мир. Так что и после рождества Она не перестала носить Слово в себе самой! Но с другой стороны, Слово, навечно сохраняемое Ею в себе, отделилось от Нее, одновременно оставаясь как Словом Божиим, так и Ее собственным. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Она во благовремении поведала Церкви о хранимом Ею Слове,— может быть, через ап. Иоанна, в доме которого обрела кров и с которым, несомненно, постоянно говорила о Сыне Своем. Разве иначе мы смогли бы узнать подробности детских лет Иисуса Христа?

Теперь о втором выражении, о глаголе «складывать», который означает, собственно, «сносить воедино, сближать, сочетать, сравнивать». От греческого глагола symballeinпроисходит, между прочим, понятие «символ»: некоторый ранее разрезанный на половинки предмет складывается воедино, и друзья опознают друг друга, так что «символ» — это знак узнавания, признак, опорный пункт, доказательство. Соответствующий латинский глагол con-ferreозначает «сносить в одно место, привлекать к сравнению, ставить в какоелибо отношение». В посланиях ап. Павла (по переводу Вульгаты) есть замечательное место (1 Кор. 2, 13), когда он сравнивает «духовное с духовным» (spiritualibus spiritualia comparantes), и некоторые Отцы Церкви отнесли его к взаимодвижению между контемплацией-созерцанием и богословием-рассуждением: одно духовное слово Св. Писания соотносится с другим, и из такого сближения возникает новое понимание, уже третье, соединяющее два первых. Когда Христос в одном месте называет Себя светом, а в другом — путем, то духовно это означает, что для нас потребен Его свет, дабы мы пошли по пути, который Он же и образует. Следовательно, вся Библия— это цельность, и никакое слово из нее не может быть истолковано в изоляции, без сопоставления с другими словами. Если так подходить, то для христианского рассмотрения открывается неограниченное поле приложения сил. Слова Божии оказываются как бы в зеркальном зале, где значения умножаются до бесконечности.

Вот и Дева Мария сохраняет в Своем сердце сначала непонятное для Нее слово двенадцатилетнего Отрока. Она созерцает его со всех сторон. Дева живет в вере, а вера самовозрастает. Многое, конечно, можно обрести через поиск, не достигая завершенного прозрения. Применительно к Богу подобное окончательное постижение просто невозможно, и даже в вечном бытии не будет достигнуто исчерпывающего созерцания,— как раз новые обретения заставят пускаться на все новые и новые поиски. «Ut inventus quareretur immensus est»,— говорит Августин («Он бесконечен, поскольку Его, уже найденного, все еще продолжают искать»). Ради того, чтобы мы постоянно исследовали глубины Божественного, нам и вложен в сердца «проницающий глубины» Дух Божий (1 Кор.

/83/

2, 10, 12). А поскольку Дух вложен уже сейчас нам в сердце (Рим. 5, 5), нам возможно подражать Деве Марии и вести свой поиск, полагаясь на веру и не претендуя на всеобъемлющее понимание, в твердой уверенности, что Бог уже на земле открывается созерцателю со все возрастающей мерой глубины.

Розарий — это в равной мере и сохраняющая в себе, и «в сердце складывающая» молитва. С ее помощью мы, притекающие к Пресвятой Деве, постигаем неистощимые тайны Господа. Да Он и Сам открывается нам.